Прода Д И

Третья часть. (Гаремные игры.)

Глава первая.

— Здравствуйте господин Дарвел, — заглушая всех остальных собравшихся в прихожей поздоровался Торк. — За время вашего отсутствия, ни каких угроз безопасности дому и его обитателям мною замечено не было.

— Здравствуй Торк, и все остальные. Это Тафи и Ливи, без моего разрешения из дома их не выпускать, — отдал я орку распоряжение. — И учти, Ливи истинный вампир, а Тафи оборотень, обе очень дорогие холопки, так что они могут и не сами сбежать, а быть выкрадены.

— Будет исполнено, — ударив кулаком в грудь, кивнул орк.

— Ната, размести пока новых жителей в свободных комнатах наверху, — повернулся я к женщине. — Ли-Фен и Ли-Киу посели в комнате Поли, а Юй-Сяна в комнате братьев.

— Будет исполнено хозяин, — коротко поклонилась Ната. — Прошу за мной, — махнула она приехавшим со мной.

— Афина? — вопросительно глянул я на девушку.

— За время вашего отсутствия сторожевой сетью было обнаружены сорок три попытки магического проникновения в дом, семнадцать были пресечены охранной сетью, остальные прекратили попытки, как только обнаружили, что проникнуть незамеченными они не смогут.

— Поля, приготовь мыльню и купальню.

— Всё готово хозяин, как только Афина сказала, что вы в городе, мы всё приготовили, — склонившись в приличествующем поклоне, уведомила Поля.

— Хорошо, тогда я в купальню, — объявил я. — А потом будет раздача подарков, — подмигнул я близняшкам.

(...) Ливвианнелла.

Осмотрев комнату, в которой меня со зверушкой разместила служанка недоучки, тяжело вздохнула, — хуманское убожество. В приемлемой по размерам комнате с белёными стенами и потолком, на полу из некрашеных простых досок между которыми ещё и щели были, стояло четыре лавки, и это была вся мебель. Какое убожество, — тяжкий вздох самопроизвольно прервался, стоило глазам зацепиться за зверушку, севшую на лавку справа, — и эта ещё тут.

Тафи раздражала Ливвианнеллу даже больше чем Дарвел. Мало того что Ливвианнелла не могла из-за отсекателя проклятого ею ошейника пользоваться своими способностями хоть в сколько либо приемлемой доле, так ещё и те крохи силы влияния что остались против Тафи ничего не давали, совсем ничего, как будто та неживая была. К тому же вела она себя по отношению к истинной вампирессе до безмерности надменно, на что — по мнению Ливвианнеллы — она не имела никакого права, даже если происходила из каменных великанов. Но это было маловероятно, больно уж тёмная у неё была кожа и волосы, скорее всего она была из верпардав, которые хоть и были достаточно сильными и быстрыми в своей звериной ипостаси, но как воины истинным вампирам уступали заметно.

В комнату без стука вошли двое слуг в сопровождении служанки по имени Ната, и принесли два сундука средних размеров.

— Можете складывать свои вещи в эти сундуки, — спокойно сказала хуманка. — Если вам что не будь понадобиться по домашнему или женскому делу, спрашивайте у меня. Я передам хозяину.

— Ты рабыня? — спросила я хуманку-служанку, направив на неё весь доступный мне сейчас обрывок силы влияния, когда слуги принёсшие сундуки ушли.

— Холопка.

— А остальные хуманы в доме?

— Кроме Нежданы, так же холопы.

— Кто такая Неждана?

Тут на меня навалилось мерзопакостное гнилостно-отвратительное нечто-ощущение, забившее всё восприятие дара влияния, — тухлая некромантия, чтоб её в тартар затянуло.

— Мам, пойдём, — позвала женщину молодая хуманка, одна из четырёх близняшек встречавших недоучку. — А ты кровососка запомни, — хуманка-хамка развернулась ко мне. — Ещё раз полезешь к матери, или ещё кому в голову, растением сделаем. Ты господину живая нужна, а не умная; так что веди себя покладистей и не своевольничай, а то пожалеешь обо всём на свете. Хотя нет, — скотинка неразумная сделала вид что задумалась. — Ты ведь будешь растением, а они вроде как жалеть не могут.

— Допрыгалась пиявка ползучая, — сочувственно с надменным выражением на морде, бросила мне зверушка.

— Молчала бы, неведома зверушка, — не осталась я в долгу. — Неизвестно кто, неизвестно от кого.

Ну ничего, приедет отец, посмотрим кто кому кланяться будет, — мысленно ухмыльнулась я, — а он приедет, обязательно. Потянет конечно в воспитательных целях, но обязательно приедет и освободит, лишь бы не поздно было.

(...)

Вымытый выбритый и обласканный Тачитой истосковавшейся по мужской ласке настолько, что осмелившейся напомнить о своей потребности и заставившей меня испытать приступ стыда, — ведь про бедную гоблинку я забыл, а ей бедняжке из-за этого пришлось всё лето мучиться, — приступил к раздаче подарков.

Конечно, больше всего подарков досталось близняшкам, целых два шести маховых (15.36 м^2) отреза тканей на платья с обещанием оплатить их пошив, и по шёлковому платку цвета топлёного молока усыпанного цветками с голубыми и вишнёвыми лепестками. Девушкам подарки очень понравились, до визга и невинных поцелуев в щёчку. Неждане и Любомире достались только платки немного темнее по цвету и с более крупными цветками, Поле и Нате по маховому (2.56 м^2) отрезу молочного с нежно-голубым в отливе шёлка. Амалии достался отрез шёлка голубого цвета. Посмотрев на Тачиту с завистью смотрящую на других моих женщин, сжалился над гоблинкой и подарил ей такой же отрез что и Амалии. Боги что творилось с гоблинкой, она смотрела на щёлк лежащий на её ладонях и похоже не верила своим глазам. Наконец оторвав свой взор от ткани, она посмотрела на меня, умоляя взглядом не обмануть её робкую надежду, и постепенно наполняясь страхом.

— Тебе, тебе, — подтвердил я, что Тачита не ослышалась. — На особую одёжку, Поля тебе потом объяснит что да как. Но если хочешь, то можешь пошить что желаешь, я ругаться не стану.

— Спасибо хозяин, — поблагодарила меня гоблинка, встав на колени и поклонившись до земли.

— Ну-ну, встань, — поднял я девушку, испытывая противоречивые чувства наслаждения и неприятия от своей власти. Приятно было радовать девушек, но унижение гоблинки просто выворачивало душу.

Братьям я подарил по шёлковой рубахе, и по халифатскому кинжалу.

... ...

На следующее утро я проснулся от шёпота Тачиты, будившей меня, как и было велено перед рассветом. Ночью гоблинка доказала мне что одарил я её не зря, и сдаётся мне что без подсказок Поли тут не обошлось.

Следующие два дня прошли в беспрестанной беготне; начался учебный год, и у меня было полно дел накопившихся ещё за лето, которые я хотел решить перед началом учёбы, но из-за задержки с караваном вынужден был решать сейчас. Единственное что радовало меня это полный кошель золота, за лето Фалалей развернулся на славу, и на мою долю вышло три сотни золота.

На третий день я наконец-то добрался до своей няшки. Дело это важное и не терпящее суеты, поэтому и отложенное до спокойных дней, коим и стал третий день, или точнее ночь. Вымывшись и позволив Поле намазать тело каким-то снадобьем, я прошествовал в свою спальню и, развалившись на кровати, принялся ожидать пришествие Ли-Фен.

Тихий стук в дверь.

— Войдите, — велю я, и сам вздрагиваю от властности в своём голосе.

Дверь открывается, и Ли-Фен бесшумно проходит несколько шагов вперёд и встаёт на колени. Дверь закрывается.

— Господин, я пришла пройти обряд обретения хозяина, примите ли вы моё служение? — тихо шепчет няшка ритуальную фразу.

— Продемонстрируй свою покорность, и я приму твоё служение, — отвечаю я условленными ритуалом словами.

Ли-Фен встаёт, и будто плывя по воде приближается к кровати, в шаге от моего ложа широкий свободный чёрный шёлковый халат стекает с тела девушки, и на постель она встаёт на четвереньках. Тёмно-серый хвост нетерпеливо взволновано подёргивается над головой.

Что? Хвост?

Действительно — хвост, обычный кошачий тёмно-серый хвост. А у Ли-Киу я такого не видал — странно.

— Моё тело в вашей власти, мой господин, — голос няшки дрожит, сверкающие в темноте зелёным глаза смотрят доверчиво, гибкое трепетное тело соблазнительно изгибается.

Поворачиваюсь на левый бок, и касаюсь пальцами виска девушки, волосы — нежнейший шёлк. Ли-Фен поворачивает голову, подставляя нежную щёчку под большой палец, глажу — бархат.

Рука скользит дальше: точёная шейка, плечи — мечта ваятеля, кожа — королевский атлас, руки, маленькие пальчики — нежнее весеннего ветерка. Опрокидываю няшку на спину, шея доверительно открыта, пухлые губки наивно приоткрыты. Поцелуй — вкус невинности пьянит как молодое лозовое вино.

Оторвавшись, веду руку дальше, грудь — под руку, наглый сосок — уткнувшись в ладонь — будит звериную мужскую суть, плоский животик зовёт возложиться на него, рука замирает — дальнейшее продвижение кажется кощунством.

Подавив волну трепета, взгромождаюсь над Ли-Киу, и смотрю в её глаза — трепетное ожидание. Мягко вхожу в её лоно, понимая что — несмотря на показанную откровенность передо мной невинная девушка.

Нежный всхлип, и няшка мило прикусывает нижнюю губку. Зверь страсти рвёт оковы разума, движения ускоряются, мир сжимается до пары светящихся зелёным глаз и мягких девичьих губ. Чуждые всполохи стыда и любопытства сменяются на робкие искры желания.

Волны страсти захлёстывают всё существо, болезненное напряжение молниевым разрядом прошибает тело, сознание тонет во тьме подсвеченной цветными искрами.

Очнувшись, понимаю — что всем своим телом навалился на хрупкую няшку, и скатываюсь с неё. В сознание сочатся струйки стыда и удовольствия.

Близняшки, неужели и до них достало?

М-мда, такая она — жизнь мага, путь познания неизведанного.

— Мр-р, — простонала Ли-Фен, обращая на себя моё внимание.

— Ну как ты, я тебя не сильно там? Может подлечить?

— Нет, не надо хозяин, я хочу всё чувствовать, — просит няшка, сжимая ножки, между которыми пролез её хвостик и прикрыл постыдное.

— А это у вас всех? — киваю на хвост.

— Да. Уши, хвост, и способность мурлыкать от удовольствия, — наше кошачье наследство.

— А у Ли-Киу я хвоста не видел.

— Её обесчестили, — резко приуныла девушка. — После похорон господина Ши Дон-Гэй, госпожа Ши Чен-Гуанг, приказала каждый день дробить и отрезать от хвоста сестры кусочек шириной в два пальца, до тех пор — пока он не кончиться. Её две декады истязали, прежде чем отправить в Дом красных фонарей. Хозяин, пожалуйста, не бесчестите меня, — взмолилась Ли-Фен, умоляюще глядя мне в глаза. — Если вам не нравиться мой хвостик — я спрячу его, вы его даже замечать не будете.

— Не беспокойся, ничего я тебе отрезать не буду, и хвостик твой мне очень нравиться, — заверил я девушку, поняв теперь весь смысл выражений Ли-Киу об их смысле жизни, и всю глубину преданности няшки своему хозяину.

Смысл жизни няшки — охранять покой своего хозяина, покой телесный и покой духовный.

— Хозяин грустит, это глупая Ли-Фен виновата, может хорошая песня развеселит хозяина?

Было жаль няшку должную теперь всю свою жизнь удовлетворять все мои желания и всячески меня ублажать, и захотелось разрешить ей называть меня господином, но вдруг пришло понимание, что для неё это не обязанность, а право, гордое право быть хозяйской. Няшки — раса необычная, она не порождена природой, а создана древними магами, и мерить её привычными понятиями неправильно; это становиться понятно хотя бы из того, что для всех быть свободным — высшее благо, а для няшки — не иметь хозяина значит быть бесхозной, а значит бесполезной.

— Всё хорошо Ли-Фен, всё хорошо, давай закончим ритуал, и пойдём баиньки, — успокоил я девушку, тянясь за подносом с фруктами, — для завершения ритуала следовало покормить няшку с рук.

— Ну, насытилась? — улыбаясь, спросил я Ли-Фен, скормив её один ба-на-на пяток инжиров и гроздь винограда.

— Да хозяин, вы очень щедры, Ли-Фен сыта и игрива, и желает служить хозяину всю ночь.

— Всю ночь не выйдет маленькая, мне нужно выспаться — завтра будут два важных урока, но ещё разок ты можешь мне послужить, — прошептал я девушке на ухо, поворачивая её на спину.

— Если господин желает — я могу всё сделать сама, — напомнила мне Ли-Фен о своих умениях.

— Ты этого хочешь? Я даю тебе право выбора.

— Вы очень искусны в ласках хозяин, мне приятно быть под вами, я хочу быть под вами, — прошептала няшка, тая под моими ласками.

Ещё раз, совокупившись с Ли-Фен, и немного поспорив с ней по вопросу её обязанности неусыпно хранить мой сон, я заснул, нежно обнимая мурлыкавшую няшку.

... ...

... ...

На пятый день я зашёл к Станиславу Герцу поговорить на счёт ритуалов по обретению тальяра и фамильяра. Хоть и не хотелось раскрывать очередной секрет, но сам я такой ритуал никак не потяну, а иных знакомых магов которым я хоть немного доверяю у меня нет.

Взойдя на крылец Станислава дома, уже собираясь стучать в дверь, насторожено замер, — дверь в дом сама по себе открылась передо мной.

— Здравствуйте Дарвел Маркусович, Проходите, — раздался голос Зары, а вот её самой в прихожей не наблюдалось, — чудеса.

Не став больше ждать — раз уже пригласили — прошёл в дом.

Пока снимал сапоги, в прихожую вошла Зара, — старшая и, в общем-то, единственная горничная Станислава, по совместительству бывшая ещё и его ключницей.

— Здравствуйте господин Дарвел, — снова поздоровалась со мной женщина. — Вы к господину Станиславу?

— Да Зара, он дома? — спросил я, подумав — что может быть я зря сапоги снимал.

— Да, господин Станислав дома, но он сейчас занят и не сможет принять вас немедленно. Так что если у вас что-то срочное, скажите мне. Я передам, — предложила Зара. — Если же нет, то вы можете подождать в гостиной. Господин Станислав должен в ближайшее время освободиться.

— Хорошо, подождём. Мне не к спеху, — пожал я плечами.

— Прошу, — махнула рукой старшая горничная, указывая мне уже известный путь.

— Чего не будь, желаете? — спросила меня Зара, когда я расположился в гостиной на кресле.

— Взвара с мятой если можно.

— Сейчас заварю, — пообещала женщина и пошла в сторону кухни.

Чуть погодя взвар мне принесла молоденькая улыбчивая служанка.

— Конечно-конечно, вы всегда можете рассчитывать на ответную услугу с моей стороны, как-никак мы с вами на одном курсе ритуалистики в ПУМИ учились, — донёсся до меня чей-то заверяющий голос некоторое время спустя.

— Ну что вы, вы мне ничем не обязаны, — ответил Станислав, снисходительным голосом в котором ясно чувствовался намёк, что человек, с которым он говорит, как раз напротив очень даже ему теперь должен. — Я лишь сделал то, что должен был сделать любой порядочный человек.

— И это, несомненно, подтверждает вашу порядочность; жаль, что не все маги такие и встречаются весьма корыстолюбивые. Особенно из молодых, — сокрушённо пожаловался незнакомец.

— Да-да, есть такие, да хотя бы вот моего помощника Дарвела взять, каждый серебряный считает, — вторил ему Станислав. — Но с другой стороны его можно понять, ни роду ни племени везде самому пробиваться приходится, и без золота тут никак не обойтись, а ему ведь надо ещё и семье помочь. А паренёк перспективный. Так что нам к ним надо тоже быть более открыто и не кичится званьями. Хотя бы к тем, что подают особые надежды.

— Да-да, вы, скорее всего, правы, этот Дарвел может в будущем стать сильным магом.

Далее маги вышли на крыльцо, и я их больше не слышал.

— Здравствуй Дарвел, — вернувшийся в дом Станислав сразу прошёл в гостиную.

— Здравствуйте господин Станислав, — поздоровался я с магистром.

— Ну рассказывай, как съездил в Хань? — с небольшим интересом спросил Станислав.

— Прибыльно, — с довольством кивнул я. — С какой стороны не посмотри, я в прибыли остался.

— Ну и какова твоя прибыль?

— Оборотень, вампир, молох, семья нинбу, пара няшек, слипы, ну и так, по мелочи, пару артефактов по дороге нашёл, — похвалился я. — Точнее они меня нашли на свою беду и счастье купца.

— Ну давай тогда по порядку, раз есть что рассказать.

Как ни старался я рассказать более коротко, у меня мало что получалось, больно уж волнующим для меня было это путешествие. Поэтому к делу мы перешли лишь с наступлением сумерек.

— Значит, я так понимаю, ты ко мне по поводу ритуалов по обретению фамильяра и тальяра пришёл? — спросил Станислав, когда я закончил рассказ на том, как выменял вампирессу.

— В общем-то, да, но тут не всё так просто, так что давайте сперва поговорим об фамильяре для близняшек.

— Я не ослышался, один фамильяр на четверых близнецов? — заинтересовано спросил магистр без какого либо намёка на удивление. — Сдаётся мне, у тебя опять какое-то откровение богов было.

— Ну, богов или нет — не знаю. Но схема печати у меня имеется, — уверено произнёс я, дабы показать серьёзность этого нашего разговора.

— Хочешь, чтобы я провел эксперименты?

— Да, вам я доверяю.

— Какова будет моя выгода? — магистр, повернув голову правой стороной ко мне, внимательно на меня посмотрел.

— Этот ритуал.

— И не жалко?

— Жалко, — кивнул я. — Но фамильяр близняшкам прямо сейчас в моём понимании важнее.

— Не зная тебя, я бы с радостью согласился, — с подозрением глядя на меня, протянул Станислав. — Но уж больно жирный кусок ты кладёшь на золотую тарелку, в чём подвох?

— Вы на второй ритуал ни в малой степени не претендуете, и поклянётесь в храме держать его в секрете.

— И что это за второй ритуал?

— Трёхсторонний ритуал единения с кумулятивным действием образовавшихся двойственных связей.

— Хм..., где бы мне парочку таких откровений высших сил найти, — пробормотал магистр.

— В мусоре, что торговцы древними артефактами на развал торгуют пошвыряться, там вполне можно, что не будь найти, если знать, что искать.

— Значит, я был прав, — удовлетворённо кивнул Станислав. — Не покажешь что нашёл?

— Не сейчас, — не стал я совсем отказывать магистру. — Сами понимаете, что при всём моём доверии к вам, это будет несколько чересчур наивно. К тому же я у сэра Онагоста на службе состою, и он может обидеться, что ему ничего не припало. Если узнает, конечно.

— А чего тогда открылся, раз показывать не хочешь?

— Так для большего взаимопонимания, — улыбнувшись, развёл я руками. — Всё равно вы меня подозревали. А теперь, после третьей по большому и седьмой по малому счёту печати, лишь слепой наивный дурак, коим вы ни в малой степени, ни являетесь, может поверить в мою басню.

— Далеко пойдёшь, — усмехнулся магистр. — И поделиться обещал, и про бастарда графа намекнул. Хорошо, я согласен. Ритуал мне — ритуал тебе.

Далее мы до поздней ночи обсуждали предстоящие опыты, да делили расходы на них. Точнее делили мы расходы не на сами опыты, а на ритуалы, которые я должен был пройти. Я хотел провести их как эксперименты и поделить стоимость пополам, а Станислав естественно хотел провести их как ритуалы и соответственно заработать на них.

... ...

Вернувшись от магистра, решил, не откладывая порадовать близняшек скорым обзаведением фамильяра, и направился в их комнату. Возле двери в девичью спальню сидели два руфима: Афинкин — Клык, и Алинкин — Хвостик. За прошедший год мелкие неуклюжие щеночки превратились в "бычков" весьма зубастых, в растянувшемся виде наглухо перегораживающих коридор, да и когда они просто сидят, пройти мимо них не так просто было.

— Ну чего, дадите мне пройти? — спросил я псов сторожащих "Место".

— Ш-ш, — потянул носом, сидящий ближе ко мне Клык, после чего убедившись — что я настоящий, сдвинулся чуть в сторону, освобождая подход к двери.

Постучав для приличия в дверь, считай, тут же открыл её и вошёл в комнату близняшек, — хозяин я в своём доме или как, да и застать девчонок в постыдном виде было бы не безынтересно.

— Господин? — вопросительно обратилась ко мне Арина, подскочившая к двери, видимо, чтобы открыть её.

— Ой, — пискнула Алина, судорожно одёрнувшая задравшийся подол исподней рубахи.

Собственно все девушки были в исподнем, и сидели на первой кровати слева от двери, ну кроме Арины — подскочившей ко мне — конечно.

Кровати?

Обведя комнату быстрым взглядом, я нахмурился, — такого я даже представить не мог, хоть Амалия мне и говорила, что близняшки свою комнату мебелью обставили, но я-то думал про пару сундуков, а тут...

На полу спальни близняшек лежал пушистый ковёр, скорее всего гоблинской работы, иначе я даже представить бы побоялся, как девушки смогли бы на него заработать. Вдоль стен справа и слева стояли кровати, самые что ни на есть настоящие — с балдахинами. Размером они конечно были поменьше той — что досталась мне по наследству, но, тем не менее, кровать не топчан любому плотнику не закажешь. В углах комнаты стояли двухстворчатые шкафа из светлого дерева покрытые лаком. Но больше всего меня поразили два гобелена висевших справа и слева от двери.

Тот, что висел справа, изображал четырёх девушек магес-воительниц стоявших во всеоружии. Первая девушка была в полном артефактном доспехе, с мечом и щитом в руках она чуть приседала, как будто готовилась к прыжку на врага. Девушка, стоявшая слева и чуть сзади от первой, была в частичном доспехе, панцире, наплечниках и шлеме, и замахивалась на невидимых врагов огненным мечом. Девушка же справа, из брони имела только панцирь, и держала в руках натянутый лук, целясь в тех же врагов стрелой из молний. Четвёртая девушка была в мантии магистра метеомагии и висела в воздушном смерче позади остальных, грозно сжимая в руках боевой магический посох.

На втором гобелене те же девушки изображались в гаремной сцене или в чём-то подобном. Первая девушка с другого гобелена выходила из бассейна, мощной волной рассекая воду своей грудью. Вторая с лёгкой полупрозрачной повязкой на бёдрах стояла в пол оборота у небольшого столика и собирала букет в маленькой корзинке. Третья в штанишках и короткой кофточке из просвечивающей ткани стояла у большого зеркала и прихорашивалась, вся её поза буквально кричала о любовной истоме. Последняя, четвёртая девушка, сидела на кресле в атласном халате положив ноги на спину служанки, вторая служанка стояла перед ней на коленях с маленькой кисточкой и крохотным пузырьком в руках. Ещё две служанки втирали в её руки масла, одновременно массируя их.

Хоть девушки на гобелене совсем не походили на близняшек, не было ни какого сомнения, что они являлись отражением их мечтаний.

— Хм-м, красиво, — не смог я не восхитится гобеленами да и остальной обстановкой девичьей спальни.

— Вам нравится господин? — с некоторым волнением в голосе спросила Арина. — Мы очень старались.

— Видно, что старались, — удовлетворённо кивнул я, и грозно глянув на девушку, спросил. — Вот только на какие медяки вы всю эту роскошь купили?

— Так вы же господин сами нам разрешили подработать на обновки, ну а у нас вышло чуть больше, — невинно смутившись, ответила Арина.

— Арина, — я строго глянул на девушку, которую уже знал как облупленную и, в наивность мыслей которой, не верил ни капли.

Это Алинка может невинно хлопать глазками и наивно округлять ротик в удивлении, а Аринка хоть и сестра двойняшка её, а внутри совсем другая. Нет, духовно они все как и телесно очень схожи, прямо как отражения; но в том то и дело что как отражения, — полные копии но противоположены друг другу. Если Алина восторженно влюблённая и заботливо наивна, то Арина расчётливо прагматичная и властная. Афина же упорно воинственная и преданная полностью подстать своему имени. Амина же спокойно уравновешена и весьма хозяйственная, не удивлюсь если — несмотря на большую яркость сестёр — именно она окажется добытчицей денег заработанных близняшками.

— Мы вытяжками торговали на выработку которых нужно много маны, — пояснила Арина источник столь хорошего заработка. — Прямую то продажу маны вы ограничили, чтоб скрыть наши её запасы, а про манозатратную выработку ингредиентов для зелий вы ничего не говорили,, да и трудно по ней что-то толком выведать, — мы ведь могли и не своё продавать.

— Ну ладно, — смягчился я. — А сами не пробовали зельями готовыми торговать?

— Пробовали, — Аринка недовольно надула губки. — Да много ли заработаешь на укрепляющем зелье да целебных отварах для бедняков. По золотому за лето и то не выйдет.

— Ладно, на продаётесь ещё "эликсиров жизни", — усмехнулся я и, не удержавшись, прижал к себе девушку.

— Значит, вы на нас за это не сердитесь господин? — плотнее ко мне прижалась Аринка, на губах которой на мгновение мелькнула лисья улыбка.

— Не сержусь, — подтвердил я, нагло наслаждаясь теплом и ароматом поспевающей девушки.

— Тогда может быть, вы позволите нам выкупить нашу маму, — спросила Арина и сделала ели заметный мах рукой.

— Господин, позвольте нам выкупить нашу матушку, прижалась ко мне с другой от Арины стороны, соскочившая с кровати Амина.

— Пожалуйста, господин, — глянула на меня своим невинным взглядом полным любовного порока Алина.

— У вас и на это деньги есть? — удивился я заработком близняшек.

— Мы сразу всё подсчитали и с самого начала отложили необходимые деньги, — сразу пояснила Арина.

— Хорошо, — кивнул я спустя пару мгновений, — ведь законно им отказать я не мог, да и смысла отказывать не видел. — Но давайте обсудим это чуть позже, когда у меня будет свободное время днём, чтоб сразу всё и сделать.

— Спасибо господин, — поблагодарили меня близняшки.

— Одним спасибо вы сегодня от меня не отделаетесь, — улыбнулся я обжатый юными девушками. — Угадайте, о чём я договорился с господином магистром ритуалистики Станиславом Герцем?

— Вы решили привязать к нам слипов? — восхищённо спросила Алина. — Они такие миленькие.

Ага, миленькие, — подумал я, — только жрут не переставая, да всё фрукты им подавай на морковь да капусту даже не смотрят, это ладно сейчас осень и яблок да груш завались, а зимой что я делать буду.

— Ну, я это вам сразу обещал, — снова улыбнулся я. — Арина, а ты что думаешь?

— У вас молох лишним остаётся, вот только он один, а нас четверо, — извиняющимся тоном произнесла Арина, обведя взглядом сестёр.

— Не бойтесь, на вас и одного хватит, мы со Станиславом новый ритуал разрабатываем, — пояснил я. — Вот несколько опытов с ним проведём, убедимся — что он безопасен, и вы будите первыми кто его пройдёт.

— Спасибо господин, — хором поблагодарили меня близняшки.

Скорее набросок, чем полноценный текст. Вычитан плохо. В конце сообщение по поводу сроков дальнейших выкладок.

Глава вторая.

Выйдя от близняшек, решил зайти к Ливи с Тафи, — отношения у нас так никак и не налаживались, что впрочем, было и неудивительно. Хоть по законам империи нелюди находящиеся в холопстве и не имели никаких прав и с ними можно было делать всё что не запрещено этими законами, но мне всё-таки хотелось договориться с оборотнем и вамирессой по хорошему, так как вамильярные и тальярные связи значительно сильнее связей с личными источниками. Вряд ли мне удастся добиться их любви, но просто прохладное отношение и то будет отличным, иначе мне придётся постоянно чувствовать их ненависть к себе. Можно было конечно поступить как многие другие маги имеющие разумные фамильяры или талильры — поркой вколачивать в них "любовь к хозяину"; но мне этого край как не хотелось, — всё-таки обе они девушки. Я и так разрывался между своими чувствами, желая этих девушек во всех приличествующих качествах, и не желая уподобляется подобным моему природному отцу.

— Ну как вы тут сегодня? — спросил я, войдя в выделенную девушкам комнату после изображения приличествующего стука в дверь.

— Вам чего не будь надо от нас, пока ещё хозяин? — надменно с высокой долей презрения спросила Ливвианнелла.

— Конечно? — кивнул я, и тут же пояснил. — Чтобы вы добровольно согласились на "ритуал единения".

— Этого не будет никогда, — гордо заявила вампиресса. — Я умру, но не стану игрушкой ничтожного хумана.

— А ты Тафи тоже собралась героически умирать в ритуальном круге? — с усмешкой спросил я девушку-оборотня.

— Я не так глупа, и отлично понимаю, что вы можете это сделать со мной и без моего согласия, — спокойно вначале ответила Тафи, но всё-таки не сдержалась. — Но если ты считаешь — что хорошей кормёжкой и ласковым словом сможешь приручить эту зверушку, то ты жестоко ошибаешься, я не животное которое можно приручить. И то, что ты тогда воспользовался моим состоянием и "геройски спас от бесчестия", — последние слова девушка выкрикнула с явной издёвкой. — Ни чего не значит. Я теперь отлично понимаю, что если бы ты тогда не увёл меня обманом, то я уже была бы на свободе.

— Во-первых, я никогда не считал тебя зверушкой; а во-вторых ты зря мучаешь себя напрасными сожалениями, ни на какой свободе ты бы не была. Ты думаешь, тот маг был глупей меня, и стал бы рассчитывать только на не очень-то надёжный в отношении оборотней ошейник с "отсекателем"? Наивно, в крайней степени наивно, — жестко и безжалостно посмотрел я на девушку. — Ни кто не стал бы давать тебе и шанса на свободу, слишком много за тебя было заплачено. Тебе бы сперва предложили добровольно ублажать хозяина в обмен на обещание освободить через год, и ты бы после нескольких дней в том подвале на это без сомнения согласилась бы. А после того как подошёл бы срок, тебя бы сделали либо фамильяром хозяина либо его доверенного слуги. Так что я действительно спас тебя от бесчестия, причём от очень постыдного бесчестия в присутствии других слуг. Могла бы за это разговаривать со мной с уважением, на вы.

Тафи ничего не ответила, только отвернулась в сторону и сгорбилась. Сложно было понять, что она сейчас чувствует, — оборотень, которого Оз считает опасным в состоянии неспособным даже постоять за себя, дочь главы клана в положении бесправной рабыни для утех.

— Ну-ну, не стоит так расстраиваться, — попытался я успокоить девушку, посчитав себя капельку виноватым перед ней. — Если добровольно согласишься на ритуал, я позволю тебе, завести ребёнка от кого ты захочешь, или даже выбрать себе мужа, — последнее предложение, придуманное мной спонтанно, показалось мне заманчивым не только для девушки, но и для меня, — два сильных оборотня лучше одного.

— Ты ничего не понимаешь, — снова взъярилась девушка. — Я не животное, я могу принадлежать только одному мужчине. Понимаешь? Одному. И после "ритуала обретения тальяра" телом, а для нашего рода значит и духом, я буду принадлежать тебе, и другого мужчину просто не подпушу к себе. Ты понимаешь, что это значит? Это значит что я, скорее всего вообще останусь без мужчины, — вы маги слишком долго можете жить.

— Ну а я, что, не нравлюсь? — немного обидевшись, что не был, даже упомянут, спросил я. — Я конечно не оборотень твоего рода, но всё-таки мужик.

— Такого слабака как ты, я тоже не подпушу к себе, — гордо ответила Тафи и, скривившись, добавила. — Инстинкт не позволит допустить до себя слабого самца.

— Но ты же утверждала, что не относишься к животным? — ехидно улыбаясь, спросила Ливвианнелла. — Разве не так? Так причём тут инстинкт?

— Хр-р, — тихо зарычала Тафи, но ничего отвечать не стала.

— А ты значит, согласна? — с довольной рожей дурачка, уставился я на вампирессу.

— Ну что вы, пока ещё хозяин, — как обычно надменно презрительно ответила она. — Я ни чем в своей жизни не заслужила такой чести и, следовательно, просто не могу себе позволить стать вашей женщиной. Как орлица не может себе позволить стать женой домашнего хряка.

— Может выпороть тебя для вразумления? — задумчиво произнёс я, заглядывая за спину девушке на уровне её пояса.

— Только попробуй недоучка, — зашипела вампиресса. — Отец с тебя не семь, а дюжину шкур спустит.

— Спустит-спустит, — не стал я спорить с Ливвианнеллой. — Только когда он тебя найдёт, то может быть уже поздно. Так что подумай, над своим поведением.

— А тут и думать нечего? — облив меня волной презрения, ответила Ливвианнелла. — Ты мне неровня, и как бы ты не пыжился, никогда ей не станешь.

— Одна заладила слабак, другая вторит неровня, а сами то вы достойны меня, может вы сами ничего не стоите? — подзадорил я девушек уже в который раз.

— Это легко проверить, — безразлично пожала вампиресса плечиками.

— Вот только не надо мне ритуальный поединок предлагать, я маг всё-таки, а не мечник.

— Это ничего не меняет, ведь магия не мешает обучаться благородному искусству владения мечом.

— Короче, ты посчитаешь достойным себя лишь того кто победит тебя? — задал я вопрос с подвохом.

— Вам это, пока ещё хозяин, не грозит. — Не стала прямо отвечать вампиресса.

— А ты Тафи? Кого посчитаешь достойным себя?

— Ливвианнелла права, вам никогда не сравнится с нами, а значит, мы никогда не признаем вас равным себе, в каком бы мы положении по отношению к вам не находились.

— Ладно, опять вы всё к грубой силе свели, — грустно вздохнул я, внутренне улыбнувшись. — Пойду я делами заниматься, а вы подумайте ещё раз над моими предложениями.

... ...

Лёжа в своей кровати, и нежно поглаживая одними лишь подушечками пальцев большую и мягкую грудь Польки, лежавшей рядом, — чуть сдвинувшись в сторону ног чтобы мене было удобней,— размышлял, что мне делать с близняшками Тафи и Ливи.

С одной стороны с близняшками никаких трудностей вроде как недолжно быть, достаточно не давать им зарабатывать деньги, и никаких проблем связанных с их возможностью выкупится, не будет. Так же, даже если такая проблема и появится, то судьи будут благоволить мне. Только вероятность их выкупа остаётся, ни каких законов ограничивающих это в империи нет, — других дураков что позволили бы личным источникам зарабатывать деньги видимо не нашлось. С другой стороны такой подход, насоветованный мне Полькой, себя очень оправдывал, близняшки из кожи вон лезли в учёбе.

Освобождение Наты ничего для меня не изменит, никуда от дочек она не уйдёт, а в постельных утехах её давно заменила Полька — как более привлекательная и опытная. Только дело ведь не в ней, дело в самих близняшках, уверенных, что они не могут выкупиться по закону. А вот когда они узнают что могут, тогда... может быть разное. Хоть и не верится мне, что они пойдут поперёк всему ради свободы, но такая возможность существует, и очень сильно беспокоит меня.

С Тафи и Ливи тоже не всё так просто. Пара мыслей как добиться от них желаемого у меня есть, и они пока что ведутся на мои подначки, но как сделать так чтобы они попались в мою ловушку. Ведь стоит им будет хорошенько подумать над тем, что я им собираюсь предложить, как они всё поймут и все мои усилия пойдут насмарку. Ведь победить их в состязании я могу лишь обманом, о честной победе в поединке устроенном по всем правилам и обычаям даже мечтать не стоит. Даже если я каким-то чудом одержу победу над вампирессой, то такой оборотень как Тафи меня одной лапой размажет в кровавый блин.

Вдобавок мне хотелось заранее повязать их как можно большим количеством клятв, в противном случае был шанс, что при первом же снятии ошейников они сбегут — а во время ритуала снять его придётся по любому. И если отловить обратно Ливи при некоторой предварительной подготовке будет несложно — хоть дорого и хлопотно, то Тафи скорее всего не остановил бы даже полный скилл. В общем-то, в снятии ошейника с Тафи во время проведения ритуала единения и была главная проблема.

— Хозяин, вас что-то беспокоит? — спросила меня Поля, почувствовав, что я отдохнул и готов продолжить постельные утехи, и нависнув надо мной. — Если вы мне расскажете, то возможно ваша верная раба сможет послужить вам не только своим телом. — С этими словами девушка мягко опустилась на мой уд, приняв его в себя.

— Близняшки. — Одним словом ответил я и, притянув Полю к себе, перевернулся, подмяв нежное женское тело под себя.

Конечно, весьма необычно и очень чувственно, когда девушка сама ублажает тебя, но с некоторых пор во мне проснулась некоторая властность в вопросе пользовании женского тела — я предпочитал сам это делать. Скорее всего, немаловажное значение в этом имело то, что благодаря Поле я приобрёл в этом немалое умение.

— Наложницы, — ответила мне Поля, после того как я от пых от соития с ней. — Сделайте их своими наложницами, и это снимет все ваши беспокойства по поводу их возможного освобождения. Вы пока ещё не благородный, и принятие в наложницы холопок никак не скажется на отношении к вам общества. Вдобавок они за прошедшее время заметно подросли и оформились, и хоть окончательно ещё не созрели, тем не менее, смогут доставить вам массу удовольствия.

— Я в первый год обещал Нате не трогать их ближайшие два года, да и не хочу я их заставлять, — со вздохом ответил я Поле на её предложение, и пояснил. — У нас сильная ментальная связь, и я буду чувствовать все их сильные чувства.

— Насколько я понимаю, обещанный вами срок скоро пройдёт, а согласие девушек я могу взять на себя, — Поля повернулась на бок и провела пальчиком мне по груди. — Обещаю, они не только согласятся разделить с вами ложе, а ещё и предложат это сами.

— И что ты за это хочешь?

— Ничего. Мне в радость лишь одно то, что я могу этим послужить вам.

— Значит, попросишь позже и в три раза больше, — усмехнулся я. — А про вампирессу с оборотнем что скажешь?

— Я их плохо ещё знаю, да и ваши планы мне неизвестны, так что я затрудняюсь, что-либо советовать.

— Ну, план простой, — уговорить их на определённое состязание, и дать клятву пройти ритуал в случае проигрыша.

— Простите хозяин, но вам трудно будет перехитрить их, — повинным голосом начала Поля. — Женщины — хитрее мужей, и перехитрить женщину может только другая женщина.

— Вот я и надеюсь, что ты мне, что полезное подскажешь.

— Ну что вы хозяин, я совсем простая девушка, — мило засмущалась Поля, хитро блестя лисьими глазами. — Куда мне соперничать с истиной вампирессой.

— Боюсь что всё как раз всё наоборот, — усмехнулся я, и легонько ущипнул Полю за нос. — Куда истиной вампирессе до одной хитрой лисички.

— Чтобы ваш план удался, прежде всего, следует, не дать им сдружится против вас, — дала первый совет Поля. — Пусть соперничают не только с вами, но и друг с другом.

— И как это сделать?

— Намекнуть, что если близняшки станут вашими наложницами раньше их, то быть им простыми холопками для утех. Если же кто-то из них станет вашей первой наложницей, то она и будет хозяйкой в доме до появления у вас настоящей жены, а возможно и после этого. Это заставит их торопиться и подтолкнёт на случай проигрыша ставить не только своё согласие на ритуал, но и свои тела.

— А состязания проводить не я против них, а каждый сам за себя? — высказал я пришедшую на ум мысль.

— Верно хозяин, — кивнула Поля. — Пусть считают, что в случае выигрыша получат свободу, а в случае проигрыша у них ещё останется возможность, или занять более высокое положение, чем соперница, или оказаться у неё в подчинении. Но этого может быть недостаточно, было бы лучше, если бы у них был ещё какой не будь повод к соперничеству; такой чтобы они оставались соперницами даже в случае если вы проиграете им обоим. В таком случае шансы, что они объединятся против вас, будут ничтожно малы.

— Я думал над этим, — с раздражением вздохнул я. — Но кроме свободы мне нечего предложить им что либо стоящее.

— Разрешите мне немного подумать, — попросила девушка. — Возможно, я смогу, что не будь придумать.

— Разрешаю.

— Ещё хозяин, позвольте мне сделать намёк Тафи и Ливвианнелли, — попросила Поля сев на кровать, и чуть склонившись в мою сторону. — Я нисколько не сомневаюсь в вашем таланте, но к словам из моих уст они отнесутся с большим доверием.

— Хорошо, — кивнул я, позёвывая.

(...)

Аполинария сидела за столом в столовой в ожидании десерта, и сейчас она не напоминала привычную Дарвелу милую соблазнительную служаночку с подобострастием заглядывающую в глаза своему хозяину; сейчас она скорее походила на хозяйку дома, дальнюю родственницу хозяина, или, по крайней мере, старшую из слуг. Её хозяин ушёл в школу и вернётся из неё не раньше полудня, так что молодая женщина была одета не в откровенное платье горничной так нравящееся молодому магу, а в повседневную одежду состоящую из нижней и верхней рубахи юбки и тонкой кофты связанной Натой.

— Вот, пара творожников с изюмом осталось, — подошедшая Ната поставила на стол принесённую с собой широкую тарелку, на которой лежали маленькие не больше ладони ватрушки с красиво завёрнутыми краями. — Будет у нас десерт не хуже хозяйского.

— А когда он у нас был хуже? — с довольством улыбнулась Аполинария.

— Да разные времена были, — глаза взрослой женщины заволокла пелена воспоминаний. — Но в какой-то части ты права, при новом хозяине нам живётся очень хорошо.

Подошедшая гоблинка поставила на стол две кружки и кувшин с молоком, и тут же скорым шагом направилась на кухню, — она знала что сейчас лучше в столовой более чем нужно не задерживаться, иначе весь день проведёшь плескаясь в корыте с грязной водой в попытках успеть всё вымыть и выстирать до того как принесут новую порцию.

— М-м..., просто вкуснятина, — Аполинария закрыла глаза откусив от ватрушки кусочек, — Ты просто кудесница Ната.

— Ну, — улыбнулась Ната, — у каждой своё мастерство по привлечению внимания молодого хозяина.

— Да, тут мы его поровну поделили, — согласилась Аполинария.

— Ну, ты говорила с ним по поводу дочек? — наконец не выдержав, спросила Ната Аполинарию о самом главном, мучившем её со вчерашнего дня.

— Говорила, — серьёзно кивнула Аполинария. — Возражать он не стал, хотя и намерений тоже не высказал. Только то, что девчонки ему нравятся, сразу видно, хотя бы по тем же подаркам, так что рано или поздно, всё будет — так как мы задумали.

— Лишь бы не поздно, — вздохнула взрослая женщина.

— Не беспокойся, сдаётся мне, что ещё до нового года Дарвел примет брачные клятвы твоих дочек.

— Спасибо тебе Поль, — от души поблагодарила Ната молодую женщину напротив себя. — Чем я могу отблагодарить тебя?

— Поможешь мне сделать кое-какие намёки Тафи с Ливвианнеллой, и будем считать, что мы в расчёте.

— Конечно, помогу, — заверила собеседницу Ната. — И если надо, то не только им, но и хвостатым.

Дальше женщины обсудили дела на сегодня и разошлись каждая в свою сторону.

Приношу свои извинения читателям, но в ближайшее время прод не предвидится. В связи с некоторыми проблемами со здоровьем, я некоторое время (месяц — два) не буду вообще писать, как оно будет потом, видно будет по факту. Надеюсь, я смогу продолжить писательскую деятельность, хотя бы в минимальном размере. Исходя из этого рекомендую/предлагаю пока не выкидывать мою страничку из закладок. Иногда буду заходить в комментарии.

С уважением ко всем своим читателям Кузнецов Алексей.