Гарри Поттер: Hollow, Year 1

* * *

Дверь в купе открылась. Судя по довольному лицу Эрни Макмиллана, Гарри понял, что он нашел покупателя.

— Мой кузен из Когтервана согласился купить четыре флакона «Эликсира Эйфории» за сто галлеонов.

Сьюзен Боунс нахмурилась.

— Гарри, откуда это у тебя?

— Сварил, используя школьные ингредиенты.

Девочка покачала головой. Наглец.

— По двадцать пять галлеонов за «Эйфорию» — это слишком дешево, — подключилась к разговору Ханна Аббот. — Нужно поднять цену хотя бы вдвое.

* * *

Коттедж Поттеров в Годриковой впадине удивительно напоминал собой дом номер четыре на Тисовой улице. Это впечатление только усилилось, когда Гарри вошел внутрь. На стенах гостиной комнаты висели фотографии в рамках: Ричард ползающий по кровати, Ричард сидящий на игрушечной метле, Ричард играющий с большой черной собакой, Ричард задувающий свечи на праздничном торте, Ричард взмахивающей палочкой, Ричард на плечах у отца, Ричард в объятиях матери...

Гарри не успел просмотреть их все, как был атакован маленьким зеленым существом в тоге, которое вцепилось в его ногу, заплакало и писклявым голосом запричитало, что-то о том, как «давно Тинки мечтала снова увидеть молодого господина Гарри!»

Впервые на памяти мальчика, он почувствовал себя абсолютно беспомощным.

Новоявленная сирота, Гермиона Грэйнджер, которую Лили Поттер пригласила на рождество, от удивления открыла рот, но уже начала набирать воздух в легкие, чтобы задать сотню-другую вопросов.

— Тинки, хватит, — сказала Лили, с улыбкой наблюдавшая за этой сценой. — Гарри теперь будет жить с нами.

Тинки с неохотой отцепилась от ребенка, вытерла сопли и часто закивала ушастой головой.

— Пойдем, сынок, — Джеймс кивнул в сторону лестницы. — Я покажу тебе твою комнату. А твоя мама, думаю, поможет Гермионе.

Пустой взгляд Гарри остановился на мужчине.

— Вы что-то путаете, сэр. Ваш сын погиб, — он сказал это с вежливой улыбкой, которая была настолько уродливой, что отлично подошла бы Северусу Снейпу.

* * *

Гарри направил свою палочку на красивую брошь из белого золота. Впрочем, он знал, что это вовсе не брошь и совсем не из золота — обычный камень, который примет настоящую форму через пару дней. Трансфигурация не могла менять суть, но алхимия, с другой стороны...

«Алхимия — это искусство изменения природы вещей».

Мыслей не осталось — восприятие сузилось до маленькой сверкающей точки, чтобы через безумно малое мгновение расшириться до невообразимых пределов. Материальный мир сейчас казался ему нелепым и смешным атавизмом, а пульсация магии стала голосом бога.

— Изменись, — попросил Гарри.

...Бездна вгляделась в ребенка, взвесила его и нашла недостойным.

Гарри моргнул. Фальшивая брошь, так и осталась фальшивой брошью.

Магия предала его.

* * *

Седовласый мужчина поднял свои глаза к звездам, прислушиваясь.

— Ты почувствовала это, Перенель? — спросил он красивую женщину, которая сидела в соседнем плетенном кресле.

Перенель Фламель кивнула.

— Потомок Игнотуса Певерелла, я уверена...

— Но каков наглец?! Не владея Сердцем магии, решил пройти за Грань, — на губах Николаса появилась хитрая улыбка. — Кого же он мне напоминает, хмм?

* * *

Джеймс Поттер налил огневиски в три бокала, протянул два своим гостям и с удобством устроился в кожаном кресле перед низким столиком.

Ремус осушил бокал залпом, будто набираясь храбрости. Его друзья знали, что у оборотня были острые клыки, но заячье сердце.

— Все так плохо? — спросил Люпин.

— Хуже чем ты думаешь, — на лице Джеймса Поттера появилось какое-то беспомощное выражение. — У меня такое чувство будто десять лет назад я своими руками убил сына, а теперь раскопал его труп и пытаюсь заставить инфери стать частью семьи.

Сириус нахмурился.

— Ты преувеличиваешь.

— Нет, Сириус. Все это время мы даже не вспоминали о Гарри. У нас был Ричард, так зачем нам еще один ребенок? — голос Джеймса начал повышаться. — А теперь мы не нужны ему! Понимаешь?

— Но ведь это не ваша с Лили вина, — мягко сказал Люпин. — Заклинание показало, что Гарри стал сквибом. А что делать сквибу в Магическом мире?

— Мои родители, они пожертвовали жизнью, чтобы спасти двух внуков, а не одного Ричарда, но, прежде, я даже не понимал этого. — Джеймс допил огневиски. — Дамблдор, он говорил нам, что волшебный дар нельзя потерять, что магия — это не кошель с сиклями. Мы с ней рождаемся и она остается с нами до нашего последнего вздоха. Старик предупреждал, что мы совершаем ошибку.

Сириус и Ремус переглянулись.

— Дружище, — Блэк откинулся на спинку кресла. — По-моему, ты слишком зациклился на прошлом. Пусть не сразу, пусть через годы, но Гарри поймет и примет вас...

* * *

Это было несправедливо.

Почему Ричард погиб?

Она желала вернуть своего сына, ей не нужен был самозванец.

Так иногда думала Лили Поттер.

И ненавидела себя за подобные мысли.

* * *

Гермионе Грэйнджер снился кошмар.

* * *