↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
1 из 72
Пролог
Шумной, многоголосой толпой повели нас в царские покои. Шли гурьбой по галерее, я было испугался, подумал, что могут не выдержать переходы, но обошлось. Перед входом в мой терем, рядом с гвардейцами, стоял Алексашка. На мой вопросительный взгляд он украдкой, у самого пояса, показал большой палец. Повернулся тогда я к гостям и изобразил фирменный взгляд Петра. Те как на стену напоролись. Замерли.
— Всё! Далее мне провожатые не надобны. — И отвернулся.
Гвардейцы вместе с Меншиковым пошли оттеснять провожавших нас гостей обратно в большой дворец.
Елена как шла, не поднимая головы, так и замерла. Секунду я не мог решиться, что дальше делать. Кто она сейчас Елена-Прасковья или Елена-Елена, носитель или вселенец? Как мне себя вести? Но будь, что будет! Царь я или не царь? Подхватил молодую жену на руки и решительно вошел на свою половину.
Легкая как пушинка, Леночка обняла меня за шею и уткнулась в плечо.
Ногой закрыл дверь и понес её дальше в покои. Пройдя кабинет, зашел в спальню. У дальнего окна, напротив камина, стояла большая кровать, такая, как я и просил сделать — без пуховых перин, на пружинном матраце от Демидова. Напротив, на столике, стоял испеченный лебедь, два бокала и, в серебряном ведерке, бутылка шампанского, взятая у Лефорта. Я посадил жену на край кровати. Она вся сжалась, низко наклонив голову, кулачки прижала к груди.
— Елена, — я присел рядом, наклонился, пытаясь поймать её взгляд — не бойся. Не обижу. Или лучше тебя пока называть привычным именем Прасковья? — я улыбнулся и прошептал — Девушка Прасковья из Подмосковья.
Вероятно, Ленка-вселенец узнала цитату, и робкая улыбка стала для меня наградой. А её глаза всё-таки были полны слез.
Я положил руки ей на голову, снял венец. Господи, как туго затянули волосы! Осторожно стал распускать косу. Потом, нащупав застежку, расстегнул жемчужные бусы.
— Как ты только это терпела!
Начал расстегивать "платье". Девушка всхлипнула. Я замялся, продолжать или подождать. Нет, лучше подождать, пусть пока пообвыкнется, а я заодно схожу — сполоснусь. Разоблачить из свадебного наряда молодую царицу стоило большого труда. Хорошо, что её переодели после венчания. С венчальным платьем я бы, наверное, без помощников и не справился.
— Жарко! — Я стал снимать и с себя всю эту "древнерусскую одёжу", в которую царя обрядили на пир. — Не устала ли ты, Прасковья, большой день стоять-то выдалось? Я и то умучился за день. Пойду, омоюсь. Ты не робей, хочешь тоже душ прими. Знаешь, что сиё есть?
Слабое покачивание головы.
— Мне Никита Демидов сделал — в мыльне вода как дождь из медного рога льётся. Коли захочешь — приходи.
Молчание. Ну и как мне дальше с ней быть? Я, конечно, понимаю, для Лены-Прасковьи это первая ночь с мужчиной, но почему Ленка-вселенец спряталась, не объяснив ей, что и как. И зачем она оставила девочку одну сейчас?
Оставшись в сорочке, я внезапно вспомнил, что молодая жена, скорее всего, голодная. Сам я успел украдкой перекусить окороком — спасибо, Алексашке, расстарался. Обернулся к ней.
— Ты кушать хочешь?
— Да.
Ну, наконец-то, хоть, шепотом, но ответила. А то от самого венчания молчит да плачет.
Оторвал ножку у лебедя.
— На. Ешь. Скоро приду.
....
И я ушел в мыльню.
...
Мне пришлось немало потрудиться, чтобы придумать, как устроить из царской мыльни привычный для меня санузел. Ещё больше времени ушло на то, чтобы убедить матушку-царицу построить мне отдельный терем рядом с дворцом, по специальному проекту. Да "выбить" денег на него у сестрицы-правительницы.
Унитаз сделали медным, фаянс должного качества пока не получался. Вся сантехника из бронзы и латуни, трубы разве что опять медные. Брюс, хохмач, предлагал мне позолотить чугунный вазон в его лаборатории, благо опыты с гальванопокрытием металлов прошли удачно, а медь отдать ему на проволоку. Алексашка же вообще сказал, что любой уважающий себя монарх должен гадить исключительно в чистое золото. Скоморохи, блин, клоуны. Петруша тогда сразу оживился насчет чистого золота, но я его привычно загнал в "подсознанку". На самом деле наиболее дорогим были незаметные глазу резиноизделия. На них ушла почти треть привозного сырья, стоившего раза в два дороже золота по весу. Ванну отлили из чугуна, и покрасили традиционно — белой эмалью. Такую же раковину и поддон для душа. Тут же поставили деревянную купель и сауну. Получилось, что мыльня у меня занимала место почти столько же как и спальня.
Каменки как таковой не было. Печь топилась из коридора — одним углом сауну, а другим оставшуюся площадь. Горячую воду для меня грели в специальном котле в подклетях и догревали небольшой печкой на чердаке, куда она подавалась перепадом давления от водонапорной башни. На догреве постоянно дежурил гвардеец из молодых, следивший за верхним котлом и, заодно, работая противопожарной сигнализацией.
В сенцах я окончательно разделся и зашел в саму мыльню.
Душ был чудесен. Наскоро смыв пот, я решил понежиться минут -дцать и дать время Елене привыкнуть к статусу царской жены. Да и самому немного успокоиться, чтобы не пугать девушку молодыми гормонами.
— Государь.
Я обернулся. На пороге душа стояла Ленка.
...
<CENSORED>
...
Не знаю, сколько ещё это продолжалось, но я очнулся, когда угли в камине уже прогорели. Леночка спала на мне. А я боялся пошелохнуться и разбудить своё сокровище.
Потихоньку повернулся и осторожно положил свою девочку рядом на кровать. Она, не просыпаясь, вздохнула и крепко обняла меня.
Сон у меня пропал. Я накрыл, как сумел, нас одеялом и нежно поцеловал жену в лобик. Задержался, вдыхая аромат волос. Аромат любимой женщины. Только сейчас я понял, как мне повезло. Надо было провалиться сквозь время в сознание малолетнего царя, потерять семью, друзей, весь свой привычный мир со всеми его удобствами и проблемами, чтобы найти, наконец, свою единственную. Ту, ради которой не жалко и руку себе отгрызть, только бы не потревожить её сон. За эту ночь я сильно внутренне преобразился, и уже не отделял себя от Петра. Я и стал Петром. Впитал все его детские страхи, немерную жажду действовать и природную ярость, всю нежную любовь к матери и к этой девочке, что спала рядом. Я ощущал себя с Петром, уже как единая личность, помнящая обе свои прошлые жизни.
А заснуть так и не смог. Я начал вспоминать свою жизнь до переноса в том, старом, мире.
Глава 1
Банк продавали. Грубо и в открытую "сменили крышу" и указали на покупателя. Разжиревшие на антикризисных подачках госбанки поглощали всё, до чего могли дотянуться. Вот и до нас "дотянулись". В конце февраля нам приходил уже представитель покупателя и разговаривал с сотрудниками. Выбирал — кого оставить, а кого и "отправить на пенсию".
В тот день, опоздав на полчаса, я прочел в почте краткое сообщение шефа: "зайди ко мне. СРОЧНО!". Ну, раз шеф так "кричит", то надо идти. Взял блокнот и поднялся к нему на 7-й этаж.
— Вика, шеф у себя? — спросил я у сидевшей в "предбаннике" секретарши.
Вика только помахала, молча, рукой. Типа "заходи-заходи быстрее".
Стукнув для приличия, вошел в кабинет.
— Разрешите, Виталий Палыч?
— Дверь закрывай. Садись. Кофе будешь? — я кивнул — Вика, кофе и мне опять чай. — Крикнул он по громкой связи.
Шеф чего-то набирал на компе. Я ждал. Минуты через три зашла Вика. Молча, расставила чашки и исчезла.
— Димыч, ты в курсе ситуации? — Спросил Палыч, когда я отхлебнул кофе.
— Вы про поглощение?
— Да.
— Плохие новости для меня?
— Для меня не лучше... Ты уже что-то ищешь?
— Да не особо Виталь Палыч.
— Мне дали "офер". Извини — он смутился — тебя пока взять не могу. Может через полгода. Протянешь?
— Если "парашют позолотят". Когда мне оформляться?
Шеф внимательно посмотрел на меня и сказал:
— Сейчас! Вот — подвинул папку — соглашение о расторжении контракта — почитай. Главное на последней странице. Впиши сумму и поторгуемся.
Я читал соглашение. Стандартные формулировки, полтора года назад сам такой договор Ленке впарил. Даже сумму компенсации удалось ей резануть вдвое. Ничего, муж у неё богатый гаишник — выкрутятся. Знал бы, что сам окажусь на её месте, не играл бы в лояльность родному банку, думаю, за четвертак отката смог бы повысить ей "выходняк". Я вообще-то откатами никогда не баловался, но ведь всё бывает в первый раз. Дошел до последней страницы. Неплохо в целом. ДМС всей семье на два года оставили, кредит на машину по старым процентам буду платить. Я написал сумму и, молча, передал договор шефу.
Палыч оценил величину запрошенного и поднял на меня глаза.
— А ты не много ли требуешь, Дмитрий Дмитриевич? Я ведь тебя уже через полгода заберу.
— Нормально шеф. Банк мне отпуск только за последний год оплатит, а у меня там больше сотни дней. Учтите оклад за два месяца и бонус за прошедший год.
— Хм. Разумно. ОК, думаю, что это реально.
Шеф вернул мне контракт со своей визой, и я подписал оба экземпляра.
— Тогда я пошёл собирать вещи? — Я сделал попытку подняться.
— Подожди, тут с тобой ещё хотят пообщаться.
Он взял телефон и набрал номер.
— Да. Поговорил. Реальная. Нам подняться? Хорошо ждем.
Палыч положил трубку.
Через пять минут дверь кабинета распахнулась, и к нам влетел Рабков.
— Привет. Сиди-сиди (это он мне).
Рабков пожал всем руки и прыгнул в свободное кресло.
— Дмитрий. Я очень извиняюсь за случившиеся, но поймите это не вина нашего банка. Я ведь тоже уже не первый зампред и тоже сегодня последний день.
Я напрягся, очень странно, не такая большая была моя должность, чтобы такой "нереальный босс" приносил мне извинения от имени банка. А в отсутствии Президента банка — Рабкова можно было считать и "ацки нереальным боссом" — главой нашей "шараги".
Не ожидая моего ответа, он продолжил:
— Я хочу вам предложить небольшую работу на следующий месяц или два. У вас ведь нет планов.
— Нет. — Естественно я не стал говорить ему, что хотел в марте слетать к родителям.
— Так вот, так вот... — Рабков посмотрел на Палыча и тот передал ему мой контракт. — Ага. Сумма реальная. Палыч не жмись — удвой. У него ведь семья, ипотека. Скажешь из моего фонда.
Рабков помолчал, ожидая, когда мой шеф исправит сумму компенсации.
— Да, так вот, так вот... Дмитрий. — Зампред посмотрел по сторонам. — Вы, сегодня, где обедаете?
— Пока не решил.
— Замечательно! Так вот, так вот... — он написал что-то на стикере — Я жду Вас здесь, в половине первого... поговорим.
И Рабков унесся к себе.
— Ну, Димыч, ты зла не держи. Так тоже бывает. — Шеф встал, и мне тоже пришлось подняться. — Иди, попрощайся со своими, а контракт тебе из эйчара Вика принесёт.
Я повернулся уходить.
— До встречи, шеф! Буду ждать известий от вас к сентябрю.
— Димыч, записку дай сюда. — Он догнал меня в дверях. — Запомнил? Хорошо.
Не взглянув на записку, Палыч поджег её и бросил в пепельницу на журнальном столике у двери. Он вышел из кабинета вслед за мной.
— Вика, всё сделала?
— Да, Виталий Палыч.
— Ну, будь! — шеф протянул мне руку.
— До свидания.
Я спустился на свой этаж. Судя по лицам моих сотрудниц, все уже знали всё. Я, молча, прошёл в свой закуток. На душе было паршиво. Жена конечно расстроится. Потерять работу по нынешним временам и в моем возрасте не лучшее оправдание для того, чтобы быть больше с семьей. Ладно, посмотрим, что Рабков предложит к осени. Волноваться будем летом, когда придет "вторая волна". Если придет.
— Дим, ты как? — В дверях стояла Яна, мой зам.
— Так, как будто только что уволили, и я не могу решить что сначала — вещи собрать или за "проставой" прощальной бежать. Наверное, надо бегунок подписать сначала.
— Там Вика на "поляну" уже всё принесла, сказала — это от шефа. Дим, дай знать когда — я соберу всех наших.
— Хорошо давай на половину двенадцатого забьемся. Я хочу после "ланча" быть готовым свалить, как только документы получу.
— Дима, — из-за спины Яны выглянул Вадим — вот, шеф просил за тебя всё подписать.
Офигеть! Буквально выкидывают из банка! Даже обходной лист за меня подписали! Хорошо хоть ноут оставили, а то уже, наверное, и доступа уже нет в сеть. Я сел на место и "тронул клаву за пробел". Доступ в сеть пока был. Быстренько воткнул флэшку и перекачал туда свой пожарный архив, подготовленный специально для таких случаев. Это было не так быстро, и пока шел процесс, я стал разгребать завалы из документов. Учебники и материалы семинаров в одну кучу, а личные бумаги в другую. Всё что, по работе оставалось бумажного, скинул в "господина Шрёдера". Отдельно собрал сувенирчики и офисные феньки.
К 11 принесли две коробки от Ник-Ника для моих вещей. Я быстро покидал туда всё, что успел собрать. Оставалось ещё полчаса свободными. Залез в инет — почикал там закладки и историю, посмотрел погоду. Проверил самиздат — обновлений не было. На ВВВ тоже нового не много — почти полдень... Инет неожиданно отрубился — всё, из локалки меня выкинули. Скучно... грустно.... Почти десять лет отработал, а уволили за несколько часов. Позвонил жене, сказал, что сегодня отпросился пораньше и сына из школы заберу сам. Об увольнении говорить ей по телефону не решился.
В 11-30 был "отвальный стол". Прозвучали дежурные фразы. Странно то, что я даже прослезился — жалко стало уходить практически в неизвестность, место в банке было насиженное и коллектив уже почти родной.
В полдень мне пришлось ехать на обед с Рабковым, хотя девчонки предлагали сводить меня "посушиться" на прощанье.
Ресторан, где назначил встречу зампред, казалось, был сделан из одних "понтов". Швейцар на входе посмотрел на мое пальто с плохо скрываемым презрением. А после реакции гардеробщика на полтишок чаевых я однозначно почувствовал себя "свиным рылом в калашном ряду". Не смотря на то, что я пришел минут на 10 раньше, рабковский водила — Дюша уже меня ждал у входа в зал. Поручкались, и он повел меня в один из кабинетов на третий этаж. Рабкова к моему счастью ещё не было.
— А где Босс, Андрей, он разве не с тобой?
— Жди.
Ждал минут 15. Рабков пришел не один, с ним был папик лет 60-ти и откровенно семитской наружности.
— Дмитрий, хорошо, что вы уже здесь. — Рабков как всегда был "ракетой" — Знакомьтесь. Михаил Натанович — это Дмитрий Мартов из нашего аудита. Дмитрий, Михаил Натанович наш будущий акционер.
По тому, как он выделил последнее слово, я понял, что вижу реального хозяина госбанка, ну или его "очень доверенное" лицо.
— Женечка, закажите нам чего-нибудь легкого.
Рабков вышел к официантам. Похоже, представительный господин, стоявший у входа в кабинет вместе с тремя официантами, был хозяином ресторана. Он кивнул Рабкову в ответ на его просьбу, и тот час же официанты упорхнули на кухню. Ресторатор сам зашел в кабинет, поправил скатерть и подкатил тележку, на которой лежала пыльная бутылка. Показал её Натанычу и подъехал ко мне.
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |