Неудачники. Общий файл

Пролог. Трое на вокзале

Их неприятности начались с той минуты, когда Рон поссорился с Дамблдором. Не то, чтобы у Гарри были какие-то особые, кардинальные возражения, но если кто и должен был сломать длинный и кривой нос их бывшего директора, так это он, Гарри. У Рона было куда меньше поводов выказывать недовольство, особенно после того, как рыжий бросил их одних в лесу. Гарри, конечно, простить простил, но запомнил.

Хотя нет, все началось немного раньше. Можно даже сказать, с того самого момента, когда Гарри, мать его Поттер, умер. Умер и вместо того, чтобы встретиться с родителями и Сириусом, каким-то чудесным образом оказался на вокзале Кинг-Кросс в обществе Дамблдора.

Дамблдору Гарри обрадовался — ему много чего было сказать дорогому директору. И о палочке, и о Снейпе, и о пророчестве. И о том, какого Мерлина, если все это происходит в его голове, здесь делает старый пройдоха. Его буквально так распирало от возмущения, что Гарри даже не нашелся с чего начать.

Дамблдор по старой привычке задвигал что-то несомненно мудрое и высоко нравственное, но Гарри было уже не до того. У него шла переоценка ценностей и сдвиг парадигмы. Гарри быть жертвенным ослом почему-то не понравилось. Конечно, страдать за весь магический мир — это да, это, так сказать, героизм высшей пробы. Но, если подумать, что лично ему, Гарри, оный магический мир хорошего сделал? Вспомнить только один пятый курс! А второй и конец первого?! Единственным преимуществом было отсутствие Дурслей! Но это если забыть о всяких троллях, василисках, многочисленных учителях ЗОТИ, из которых самый приличный оказался оборотнем... И ладно бы если это волновало не только Гарри и ко, так ведь нет же! Даже та же Макгонагал, как бы он к ней хорошо ни относился, величественно проигнорировала их предупреждения насчет философского камня. А ведь могла бы и проверить. Впрочем, точно также она закрывала глаза на явную несправедливость и фаворитизм Снейпа. Кажется, ее главным принципом было сидеть тихо, как мышь под метлой, и ни во что не вмешиваться — это стало понятно еще на пятом курсе. Да, давно стало ясно, что обратиться им не к кому, все надо решать самостоятельно — взрослые только помеха. Тот же Снейп, якобы помчавшийся их спасать от злобного оборотня, что ж он волчьелычное с собой не захватил, страдалец-то наш? Видимо, старые обиды глаза застили... Он и слушать-то Сириуса не хотел и плевать ему было на какие-то там доказательства с высоты птичьего полета. Впрочем, их никто никогда не слушал. И если всем наплевать, то почему должно волновать Гарри?!

В общем, шел бы Дамблдор со своим общим благом к... да, пожалуй что, и к Гриндевальду. В принципе, он и так сделал все, что от него требовалось — хотя уничтожить хоркруксы могли бы и другие, если не считать того, что был внутри Гарри. Так нет же, мы простым путем не пойдем, иначе где же эпика, где же место подвигу?! Все эти многоходовки, длинные запутанные планы — а ведь можно было все проще сделать. Гарри в первый раз в жизни согласился с тетей Петуньей, что все волшебники ненормальные. Или, по крайней мере, с огромным пробелами в логике... Магия им, что ли, на мозг давит?

Но разобраться с Дамблдоровыми бреднями он так и не успел — на платформе появились мрачные и недовольные Рон с Гермионой. Не повезло, отметил Гарри.

— А-а-а, директор, — недовольно протянул Рон. Его кулаки рефлекторно сжались, челюсть сосредоточенно выдвинулась вперед. Кажется, старина Ронни дошел до схожих выводов. А уж если Рон до чего додумался, с мысли его не собьешь — фамильное упрямство Уизли, так сказать.

Гермиона решительно сопела за плечом рыжего. Конечно, моральные принципы самой Гермионы всегда были малость сомнительны — в конце концов, она стерла память собственным родителям, но, кажется, господин директор допек и ее.

Дорогие друзья также много чего припомнили не менее дорогому Альбусу — и полосу препятствий для первокурсников, и избирательную слепоту, и отдел тайн, и подброшенного на порог тетушке холодной осенью Гарри, и отсутствие суда над Сириусом, и... Кончилось все тем, что никогда не отличавшийся особым терпением Рон треснул Дамблдора по носу.

И тут-то все, в общем, и началось — то ли воображаемый, то ли нет Дамблдор исчез, а они, кажется, пропустили их поезд.

Чудовищный младенец визгливо надрывался под вокзальной лавкой, на которой они сидели в ожидании неизвестно чего. Гарри даже удивился, что Гермиона не принялась укачивать истерящего Томми — видимо, смерть и война здорово подкосили гермионину и без того прихрамывающую принципиальность. Концепция общего блага в последнее время их гриффиндорскую отличницу немного расстраивала.

— Что вы тут оба делаете? — наконец решился прервать повисшее молчание Гарри.

— Долбанная змея, товарищ, — кисло сознался Рон.

— Понятия не имею, но, по-видимому, от вас двоих мне не избавится даже после смерти, — мрачно шмыгнула носом Гермиона, понявшая вопрос по-своему.

— О... — задумчиво потянул Гарри. Не то, чтобы он был не рад друзьям, все-таки вечность коротать в компании как-то веселее, но все равно было несколько обидно. Кажется, змеемордый все-таки победил.

Может, стоило и вправду вернуться да и навалять Томми-бою? Но, с другой стороны, если магический мир ожидал, что за него все работу сделают подростки, то так этому магическому миру и надо! Весь этот фанатизм, нетерпимость, глупость — он этого еще у Дурслей наелся. Все, больше он и пальцем не пошевельнет — это уже дело принципа!

— Мерлин и его волшебные подштанники, это мерзкий младенец действует мне на психику, — нервно отметил старина Рон, — откуда он вообще тут взялся?

— А, этот... это Риддлов хоркрукс, — сознался Гарри, пытаясь незаметно задвинуть младенца ногой подальше под лавку.

— Чег-го?! — Гермионины глаза лихорадочно заблестели. Рон нервно закашлялся.

Упс... Кажется, Гарри забыл рассказать им о тайном плане Альбуса по поводу изничтожения хрякса внутри него самого.

В результате трагической повести о неразделенной Снейповой любви, нравственных страданиях Дамблдора и незапланированной ошибки старины Волди, Гермиона окончательно разочаровалась в жизни, а Рон разочаровался в том, что не выбил у директора пару-тройку зубов. То, что из Гарри сделали смертника, а из них вообще не пойми кого, друзья приняли сильно близко к сердцу.

— Чтоб его... с его идеями о спасении души и втором шансе, — изо рта Гермионы вываливались столь грязные ругательства, что Молли Уизли явно захотела бы промыть ей рот с мылом, — ... старый лицемер!

— Ну, у него почти получилось — по-крайней мере, Риддл больше не бессмертен, — дипломатично отдал старику должное Гарри.

— О, да, почти, — яростно возопила Гермиона, — если не считать того, что он может понаделать новых, у него в руках бузинная палочка, а мы мертвы!

— Да, змея, я помню, — тихо согласился Гарри.

— Вообще-то Долохов, — поправила почти успокоившаяся Грейнджер, — змея — это Рон.

— Обидно, — хмыкнул Гарри, — мы-то тогда его отпустили, ну — в кафе, помните?

— И это было глупо, надо признаться, — буркнул Рон, в то время как Гермиона согласно тряхнула головой, — если бы мы хотя бы полностью стерли ублюдку память, он бы никогда не добрался ни до Герми, ни до Тонкс и Люпина!

Люпин и Тонкс мертвы? Бедный Тедди... Остается надеяться, что хотя бы Андромеда будет в порядке.

Да жаль, что они никогда не убивали упивающихся, их-то самих никто не жалел. А вот они... А теперь Тедди и вовсе сирота, все из-за их попытки "сохранить свои души"! Тоже мне, милосердие... Интересно, скольких они убили своим невмешательством?

— Рон, убийство — это..., — начала Гермиона.

— А то, что если бы не мы, Долохов бы никого больше не убил, это как? Мы ведь, получается, тоже виноваты в том, что позволили ему продолжать? — серьезно спросил Гарри.

Гермиона сникла.

На некоторое время разговор затих и они молча смотрели на застывшие часы.

Гарри постепенно начинал бояться слова вечность.

— И что нам теперь делать? — снова начал Уизли. — Поезд-то ушел...

Гарри хотел было предложить подождать следующего, но кто знает, сколько им тут еще провести в ожидании? Кажется, мечта Дурслей сбылась и Гарри Поттеру придется жить на вокзале.

Паршиво...

— А если... — нерешительно начала Гермиона.

— Если что?

— Так ничего.

Кажется, идея ей самой разонравилась.

— Но ты все-таки сказала бы, что зря штаны просиживать, — пихнул подругу в бок Рон.

Гермиона глубоко вздохнула — как перед прыжком в воду — и начала.

— Это ведь вокзал Кинг-Кросс, вы заметили? А ведь с него можно не только сесть на поезд, но и...

— Гермиона, мы не можем аппарировать, мы умерли, — мягко, с несвойственным ему терпением заметил Рон.

— О, боже, Рон, заткнись, я говорила про барьер.

— Э, и куда мы, по-твоему, попадем? — растерялся Уизли.

Гарри отчего-то больше волновал другой вопрос — что, если они так никуда и не попадут, что если барьер не работает?!

— Да какая, собственно, разница, — еще более тяжко, чем раньше вздохнула Гермиона.

Гарри решительно кивнул, наклоняясь за отчего-то затихшим Томми.

— Мерлин тебя побери, Гарри, ты же не собираешься тащить это с собой? — Уизли с отвращением посмотрел в красные глаза хоркрукса.

Гарри лишь пожал плечами, поудобнее подхватывая монструозное нечто. Не оставить же валяться Томми под лавкой? Он же все-таки не Дамблдор... В общем и целом, младенца Гарри, несмотря на осуждающие взгляды друзей, взял с собой.

Барьер, как ни удивительно, работал — это они выяснили, когда Рон засунул руку по локоть в стену. Что ж, значит, повезло.

И тогда они, зажмурившись, дружно перешли барьер в обратную сторону.

Глава 1. Мрачная осень 75-го

Конечно, они оказались на вокзале. С той, маггловской стороны.

Гермиона лихорадочно оглянулась по сторонам, вцепилась в палочку — каким-то чудом оказавшуюся при ней — и с облегчением выдохнула. Вокруг ходили люди, обычные такие, по-осеннему мрачные люди. Небо было пасмурным, а от промозглого ветра хотелось сбежать куда-нибудь в тепло.

И все-таки, что-то было не так. Гермиона почти ухватила смутную мысль на границе сознания. Почти...

— Боггартова осень, — простонал Рон, — сколько ж мы пробыли на этой призрачной станции?!

Да, интересно, сколько прошло со дня их смерти? Целое лето? Больше? Что-то Гермиону мучили плохие предчувствия.

Да и узнать, как именно закончилась битва в Хогвартсе стоило пораньше, желательно, не суясь в магический мир. Во избежание, так сказать. Неприятностей Гермиона по горло наелась еще в Малфой меноре, спасибо, ей теперь на всю жизнь впечатлений хватит. Чертова Лестранж и ее круциатус, до сих пор кошмары снятся.

— Позовешь Кричера, Гарри? — шмыгнула носом Гермиона. Еще немного в этой холодине и она точно подхватит простуду. А перечного и мадам Помфри под рукой нет... Да даже денег на аспирин нет!

— Стоит ли рисковать? — Гарри с параноидальным видом оглядывал не-магическую часть вокзала. — Вот что, пойдемте-ка отсюда побыстрее.

Слова у Поттера никогда не расходились с делом — он тотчас ухватил Гермиону за рукав, кивнул Уизли, и целеустремленным размашистым шагом направился к маггловскому выходу. Гермиона семенила за ним, одновременно пытаясь понять, что со всеми этими безусловно спешащими и занятыми людьми не так.

— Думаешь, упивающиеся засекут? — дернулся Рон.

— Что? — переспросил Гарри, аккуратно лавируя в толпе. — А, нет, что-то бобби на нас нехорошо косился.

Гермиона молча согласилась с подозрительным полицейским. Выглядели они, надо отметить, очень не очень. Грязные, одежда порванная, лохматые свалявшиеся волосы, у Гарри синяк на скуле, у Рона рыжая трехдневная щетина. Нет, добропорядочные люди так не выглядят.

— Гарри, — чуть задыхаясь от быстрой ходьбы, выдавила Гермиона, — а где хоркрукс?

Рон, вырвавшийся вперед, резко затормозил, в результате чего они врезались прямо в него.

— Да, приятель, ты что, потерял Томми-боя?

Гарри виновато хмыкнул и почесал зловеще багровеющий над бровью шрам. Кажется, у них были проблемы.

— Да что б тебя, — тоскливо простонал Рон, закатывая глаза.

Да, денег теперь у них не было, новостей не предвиделось, зато шрам у Гарри как был так и остался. Судя по тому, что мерзкий младенец исчез, то... Молодец Гарри, умница просто, нечего сказать — про себя отметила Гермиона — зря они мучились весь учебный год, теперь начинай все сначала.

— Эй, мисс, с вами все в порядке? — совсем молодой русоволосый бобби требовательно уставился на парней. Гермиона аккуратно вытащила рукав из сжатых гарриных пальцев и задумалась. Что-то надо было решать — уж больно не хотелось ей оказаться в полицейском участке. Да и прохожие косятся — еще бы, какое зрелище. Как же Гермиона ненавидела всех этих обывателей — такие же, как и эти, лондонские прохожие, позволили режиму Волдеморта безнаказанно убивать детей... Такие же, благопристойные и честные граждане, позволяли другим детям травить ее в той, еще маггловской школе только за то, что она была другой. Только смотреть и могут... Стадо...

— Мисс, — бобби явственно начался нервничать, даже потянулся к кобуре на поясе. Видимо, заметил как Рон пытался вытащить палочку. Не дай бог еще выстрелит, этого им только не хватало.

Что ж, значит, решено.

— Империо, — шепнула она, и глаза бобби мгновенно остекленели.

Так, значит, у них все в порядке, проходите мимо, люди дорогие. И без вас тошно.

— Герми, ты что, наложила на маггла империус? — немножко нервно уточнил Рон.

— Прекрати называть меня Герми, Уизли, — в ее голосе явно проскальзывали визгливые нотки, Гермиона аж сама досадливо поморщилась. Вот только истерики ей не хватало.

Да, империо, да и черт бы с ним! Пусть оно все горит синим пламенем! У Гермионы была фрустрация и когнитивный диссонанс. И свет их оказался не таким светлым, и добро отчетливо попахивало душком и падалью. А может это с ней, Гермионой, было что-то не то.

Наверное, ей нужен был психолог. Ну, или хотя бы чашка горячего какао.

Кстати, насчет какао... Заколдованный полицейский безропотно протянул ей бумажник и довольно понятно объяснил дорогу до ближайшей забегаловки. Гарри на происходящее только поднял бровь, а Рону и вовсе на постороннего маггла было плевать с Астрономической башни.

Они тепло распрощались с чересчур ответственным бобби, с которого Гермиона и не подумала снять заклятие подвластья — подождет, по крайней мере, до того момента, пока они не уберутся отсюда подальше — и, наконец, вышли с шумного вокзала на улицу. И лучше бы не выходили.

— Как-то машины подозрительно выглядят, ты не находишь, Гермиона? — тихо заметил Гарри, кутаясь в старую куртку.

— А что не так? — забеспокоился Рон, не понимавший в маггловской жизни ни дементора.

— Фестиваль старых тачек у них, что ли? — с надеждой пробормотал Поттер.

Гермиона смотрела как смешные и маленькие машины — такая была у ее дедушки — проезжают мимо них и ощущала, что к горлу подкатывает тошнота. Да, и стоило надеяться, что пронесет... Что б им да повезло! Еще по случаю с троллем понять можно было — ей, Гермионе Грейнджер, на удачу особо рассчитывать не стоит, иначе потом может быть мучительно больно.