Позывной "Леший". Оружие возмездия

— Тогда, за мной...

Теперь, когда почти рассвело и видно было, куда ставишь ногу, продвигались намного быстрее. Каждый понимал, что склон не самое лучшее место для скрытности. Как ни маскируйся, а любое движение в горах привлекает внимание. И если ночь и туман были нам на руку, то теперь время работало против нас... Потому что мы на восточном склоне. И как только солнце взойдет, его подсветит, как подиум.

Так что вниз скатились горошинами...

Означенное шоссе оказалось сразу у подножья. Видимо здесь не бывает оползней и сельдей, иначе не понятно почему дорогу замостили в ложбинке между двух склонов. Но этот вопрос тоже остался без ответа. И не потому, что не у кого было спросить, а потому что слева отчетливо доносился приближающийся гул моторов нескольких грузовиков.

Митрохин сверился с компасом, и указал на противоположный склон.

— Туда... Бегом...

Мы быстро преодолели шоссейное полотно и покарабкались вверх. Здесь почти не было почвы и травы, в основном мелкая галька. Она предательски шуршала и норовила выскользнуть из-под ног. А то и съезжала вместе с тобой, возвращая на исходную позицию.

Моторы ревели все громче, а мы даже на десяток метров подняться не успели.

— Так не годится, — оценил ситуацию я, когда во второй раз сполз на пару метров обратно. — Веревка есть?

Оказалось, такая деталь в экипировку немецких десантников не входит, не егеря... А нас снаряжали придерживаясь их нормативов. Чтобы не возникало лишних вопросов к телам... Если совсем худо. Ведь диверсант, даже мертвый, может сказать многое, если уметь смотреть.

— Снять автоматы, отстегнуть один карабин! — скомандовал, не дожидаясь, пока капитан сообразит, как решить проблему. — Передать свободный конец соседу. Пристегнуть к автомату... Первый поднимается, закрепляется, подтягивает остальных...

Молодцы, сообразили с ходу, и дело пошло. По уму, из переносных ремней можно было сделать длинную шлею, но тогда надо было бы придумывать, как держать автоматы. В данном же случае они оставались в руках бойцов и за секунду могли использоваться по назначению.

Периодически поглядывая по сторонам и вверх, я никак не мог сообразить, где же та самая пещера, к которой мы так спешим. Ничего, ни малейшей зацепки. Впору решить, что капитан заблудился. А приближающийся шум машин оптимизму не прибавлял.

Поэтому, когда преодолев очередной несколько метровый подъем, я ее увидел. То произнес фразу, которая только и могла отобразить всю глубину моего волнения. Непечатную от первой до последней буквы.

— Что 'Леший' думал, Митрохин нюх потерял? Да? — ухмыльнулся капитан. — Признавайтесь...

— Слов нет...

Пещера оказалась идеальным укрытием. Не знаю, природа позаботилась о маскировке или человеческие руки, но вход в нее можно было увидеть, только если стоять рядом и непременно на одном уровне. Огромный валун, по диаметру не уступающий отверстию в горе, лежал на склоне прямо перед пещерой, как... пробка перед горлышком бутылки. Оставляя проход не шире метра. И, соответственно, закрывая ее от глаз. Полностью сливаясь с окружающим ландшафтом.

Во всяком случае, буквально минуту тому я ничего не заподозрил. Когда стоял чуть ниже. Хотя смотрел и в этом направлении.

— Заходим, заходим... — довольно усмехнулся капитан. Все же я ошибся. Митрохин был значительно моложе меня. Даже нынешнего. Никак не больше двадцати пяти. Похоже, ему еще даже бриться было достаточно раз в несколько дней.

Разведчики один за другим нырнули в пещеру. Чуток подзадержался только старшина. Но и он успел протиснуться внутрь раньше, чем машины поравнялись с пещерой.

— Порядок, командир... Ни одна псина не учует.

Гул двигателей стих. Донеслись команды на немецком. И, что самое неприятное — собачий лай. Этих 'друзей человека' каждый диверсант ненавидит всеми фибрами души. Самого лучшего следопыта проще обмануть, чем обычного пса. А уж скрыться от настоящей ищейки, обученной идти верхним чутьем... В общем, та еще задача. При чем, даже не скажешь, что придется хорошенько попотеть, потому что запах пота хороший пес за версту учует.

— К машинам! Первый взвод, занять оборону! — командовали тем временем внизу. — Второй взвод — вперед! Бегом! Третий взвод, цепью... дистанция пять шагов! Растянись!

Уж не знаю, чем там Гаркуша обработал почву, но собаки активности не выказывали. Брехали для порядку, желая принять посильное участие в общей суете, но это совсем не тот лай, когда ищейка берет след.

Митрохин лег плашмя и ползком пододвинулся к выходу из пещеры. Потом, очень осторожно и медленно, выглянул. Оценил обстановку и так же ползком, вернулся в пещеру.

— Егеря... Шесть грузовиков. Примерно рота. В нашу сторону даже не смотрят. Только наблюдатели головами вертят. Готовятся прочесывать противоположную гору. Псы нас тоже не чуют. Отлично сработано, старшина. Объявляю благодарность.

— Служу Трудовому народу.

— Хорошо служишь... — потом не сдержался и приобнял старшину. — Спасибо, Петрович. Честно говоря, только на твое умение у меня весь расчет и был... Помимо везения.

— Что же это за состав такой секретный? — поинтересовался я, как и положено 'спецу'. — Новая разработка?

— Да это парни выдумывают... — отмахнулся Гаркуша. — Вбили себе в голову, что я заветное слово знаю, вот и посылают теперь все время хвосты рубить...

— Ничего подобного, — подал голос второй боец, Роман. — Помнишь, Петрович, в апреле ты в госпитале лежал? Мы за 'языком' ползали. Обратно Петька Черт замыкающим группы шел... — парень помолчал немного. — Все по твоей науке сделал. А овчарки за нами, как по ниточке егерей вели. Если б не Петька и не Толик Скоморох... не ушли бы. А с тобой... ни одной осечки.

— Тьфу, тьфу, тьфу... — суеверно сплюнул старшина. — От пустобрех... Помело, истинное помело. Помяни мое слово, Ромка, подрежут тебе язык. Ну разве ж можно так беду накликать?

— Суеверие это все, Петрович. И бабьи забобоны... Я комсомолец, атеист и в поповское мракобесие не верю.

* * *

— Отставить... — вмешался капитан. — Боец Помело...

Я едва сдержал смех. Вот уж повезло парню с фамилией. Лучше любого позывного. И под характер годится.

— Приказываю вести скрытное наблюдение за неприятелем. Смена через час.

— Есть... — Роман, как минутой тому капитан, плюхнулся на живот и змеей устремился к выходу из пещеры.

— Остальным, вольно. Лютый, осмотри пещеру вглубь. Визуального контакта с группой не терять. Отставить, — Митрохин передумал. — Вместе пойдем. Один ум хорошо, а два сапога пара...

— А вы, старшина, действительно знаете какую-то секретную смесь? — продолжил я расспрос, когда мы с Гаркушей остались вдвоем. — Это не праздное любопытство. Вы же понимаете?

— Да нет никакой тайны... — присел напротив меня на свой ранец Петрович. — Охотник я... с деда-прадеда... Вот и наставляли они меня всю лесной премудрости с малолетства. Как ходить, как дышать, куда глядеть... Чтобы зверь тебя, даже если учует или заметит, за своего принимал. Не пугался... Какие травки использовать, если приманить надо, а какие — ежели наоборот. Так и сейчас... Перец с махоркой, конечно действенно... Но если проводник опытный, он сразу поймет. Собаку со следа снимет, ноздри промоет. А потом обойдет подозрительный участок и снова по следу пустит. Еще хуже, когда работает пара. Второго пса и вовсе можно успеть придержать. Так что я всегда стараюсь использовать то, что под руками валяется, имеет резкий запах и не нравится собакам... Муравьи, грибы ядовитые, мята... Свежесодранная сосновая кора, живица... Если такой смесью хорошо натереть подошвы сапог, да разбрасывать по следу, не жалея... Собака очень быстро потеряет чувствительность, ну и интерес... При чем, не будет жаловаться, а всего лишь станет демонстрировать своим поведением полное безразличие.

— Гм... И что, действительно действует?

Старшина пожал плечами.

— Вообще-то прадед сказывал, что любое дело получится... если хотеть по-настоящему. И не стыдится просить о помощи...

Открыл было рот, чтобы задать очередной вопрос, но сдержался. Понятно же, кого именно просит о помощи пожилой старшина. А я пока еще не заслужил той степени доверия, когда смогу рассчитывать на искренний ответ.

— Пещера неглубокая... Сорок шагов насчитали, — подсел к нам Митрохин. — Зато есть сквознячок... Можно будет покурить, без опаски. И водичка в дальнем углу капает. Еле-еле... Но все же. Поставил каску... Запас карман не тянет.

Не понял? Если судить по действиям капитана, то мы здесь надолго. Хотел уточнить, но в это время снаружи донесся заливистый лай. Как раз тот самый, который говорит проводнику, что пес нашел след.

— Боец Помело! — окликнул наблюдателя капитан. — Доложить обстановку!

— Фрицы обнаружили место, где мы разделились, товарищ капитан, — отозвался тот, прикладывая ладонь к губам, направляя звук. — Одна группа продолжает прочесывание склона, поднимается вверх. Входят в лес... Вторая — с собаками, пошла по следу. Третья, человек двадцать, возвращаются к машинам. С ними офицер.

— Хорошо. Продолжай наблюдение.

— Что ж хорошего-то? — не понял я. — Если лейтенант не запутал следы, их нагонят не позже чем через два-три часа. Или засаду устроят. Обогнав на машинах...

— Скорее всего, — кивнул Митрохин. — Ничего не поделаешь. У каждого свое задание. Будем надеяться, парни вывернутся. Не новички, ко всему готовы. А фрицы не знают, сколько их и преследуют малыми силами.

Снизу долетел гул нескольких моторов. Постепенно удаляющихся...

— А самое главное... не заметили, что отряд разделился. Мы для них теперь невидимки. Даже если случится самое плохое, фрицы будут уверены, что обезвредили всех русских парашютистов.

— То есть, группа лейтенанта всего лишь прикрытие?

— Нет, — мотнул головой Митрохин. — У Коли свое задание. Тоже важное. Но, если есть возможность совместить... Сейчас...

Капитан достал карту, разложил ее на полу и включил фонарик.

— Смотри сам... Как считаешь, какие объекты в этом районе можно считать стратегическими?

Прежде чем высматривать цели, подходящие для диверсии, первым делом я попытался вообще понять, где мы находимся. Выискивая названия населенных пунктов, чьи названия были не радикально изменены оккупантами и могли помочь сориентироваться.

После пристального вглядывания, удалось прочесть 'Schwarzwald'. Черный лес...

Ничего себе! Я думал мы в Карпатах, Польше... ну, в крайнем случае, Чехии или Югославии. А нас едва не в самое сердце Германии десантировали. Блин... Того гляди, опять версия об устранении Гитлера всплывет. И никакого случайного совпадения в названии быть не может, вон по левому обрезу река снизу вверх виляет. Рубль за пять, что это Рейн.

— Трудно выбрать? Подсказать? — подколол разведчик, поскольку я слишком долго таращился на карту.

— Да нет, просто прикидывал варианты... Вон тот железнодорожный узел... если его грамотно разрубить, то весь регион на месяц, как минимум без транспорта останется. Да и станция редко когда пустой бывает. Вряд ли фрицы, в таком глубоком тылу всерьез опасаются диверсий.

Вообще-то, я слегка слукавил. Узел и в самом деле жирной приманкой был. Но выбрал я его еще и потому, что заметил, куда ткнул пальцем лейтенант Васин при том, последнем разговоре.

— В точку... — в голосе капитана появилась уважительность. Больше он над штабным не насмехался.

— Ну, а второй объект... Исходя из той же логики... — мой палец сместился влево и вверх. — Мост? Вот здесь... Ели в комплексе сработать. Полный транспортный коллапс. Вот только зачем? Здесь ни шахт, ни заводов... Курортная зона, какая-то...

— И это верно... — уважительность в голосе капитан Митрохина достигла пика. Таким тоном он наверняка разговаривал только с начальником Разведотдела фронта. — Объяснить, или попробуешь понять сам?

— Ложные цели?

— Да...

Капитан вдруг замолчал, видимо, я все же что-то делал не совсем верно.

Вот идиот... Нельзя же так тупить. Если я 'спец' и самый важный здесь, то не командир группы прикрытия должен мне о задании рассказывать, а я его ввести в курс дела. Если сочту необходимым. А мы тут детские ребусы разгадываем с умными лицами. О ложных целях выспрашиваем. Надо срочно отыграть назад, пока не поздно. И сделать это филигранно. Чтоб и информации раздобыть по максимуму, и самому не проколоться.

— Старшина, не в службу, а в дружбу... сходите с Лютым, поглядите... много воды накапало? Заодно и перекурите.

— Есть, перекурить...

Опытный Петрович сразу понял, что это я так деликатно намекаю, что разговор предстоит не для его с бойцом ушей. Поднялся и потащил Лютого в сторонку, шепотом объясняя ситуацию менее сообразительному товарищу.

— Поговорим, Василий?

— Поговорим, Алексей... — кивнул капитан.

— На чистоту?

— А иначе какой смысл? — пожал плечами тот.

— Ты первый или я начну?

— Без разницы... Ты старше по званию, тебе и решать.

— Хорошо... Тогда начну я.

Оно, конечно было бы полезнее выслушать сперва Митрохина. Но доверительности не прибавило б. А мне, в данном случае, второе как раз важнее. Потому что факты, раньше или позже проявятся, доверие — раз потеряв, фиг восстановишь.

— Помнишь, как я в отряде появился?

— Забудешь такое... — хмыкнул капитан. — Все расселись, двигатели раскручиваются на взлет, второй пилот дверь закрывает... Тут пистолетная пальба снаружи и такой трехэтажный мат, что даже сквозь шлемофоны слышно. Летчик дверь открыл, лесенку опустил. А внутрь заскакивает подполковник Куцый и не снижая голоса орет, что с нами на задание летит еще один человек. Военспец! Ну, и насчет особой важности объяснил. Мол, полк 'Катюш' для фронта имеет меньшее значение, чем твоя голова. И что уполномочен отменить выполнение нами полученных раньше приказов. В любой момент! Потом отодвинулся в сторону, и в самолет зашел ты. С таким видом, словно внутри вообще никого нет. Проходишь к ближайшему свободному месту, садишься и говоришь: 'Спасибо. Дальше мы сами разберемся'. Ну, это ты и знаешь... так что подробности пропустим. А мы только рты раззявили. Куцый всегда был крут и фамильярности не терпел. А тут подполковник козырнул молча и покинул самолет. В общем, мы все дружно решили, что на задание с нами летит, как минимум, генерал-лейтенант. Впрочем, учитывая, из какого ты ведомства, ошиблись не слишком сильно.

Угу... Все страньше и страньше. Кто же я на самом деле в этой реальности, черт меня подери? И за каким лешим меня с такими понтами сюда забросили? Ничего не понятно. Но молчать нельзя. Значит, будем наводить тень на плетень.

— Да. Неловко получилось. Дело в том, что о заброске я тоже узнал буквально перед вылетом. Я не оперативник, аналитик. Да, операция разрабатывалась мной, но исполнять ее должен был майор... Впрочем, неважно. Того человека больше нет, а время и место операции изменить нельзя.

— А, так вот почему ты не принял командование. Нет боевого опыта? — понимающе кивнул Митрохин.

Э, нет, брат, так не годится. В штафирки меня записывать тоже не надо.