прода 06/03

— Шеф, к вам посетительница, — доложил Ли.

Покер-фейс мои слуги всегда держали отменно, не хуже, чем в иных аристократических домах, но я уже давно научился читать те незаметные постороннему взгляду тени эмоций, что проскакивали на их лицах. Так вот, Ли был очень раздражен этим визитом, а это значит, что гостья как минимум молодая и симпатичная.

На территории нашей базы, конечно, изредка появлялись женщины: нанятые работницы, Ванина Ирина, Люда Марцева как-то еще в сентябре сподобилась посетить. Сейчас вот частенько появлялась новая пассия Черного — та самая неудовлетворенная лейтенантша с приема оказалась дизайнером, кои здесь именовались художниками-оформителями. Для вступления в какое-то жутко престижное в ее среде сообщество — не очень понял из ее трескотни, Валентине требовалось представить на конкурс фотоотчет по собственным воплощенным в жизнь проектам. Молодая женщина не бедствовала, ее друзья и подруги вероятно тоже, но вот нанимать ее как дизайнера не спешили — редко кому требовалось отделка с нуля. В итоге — даже не знаю, восхищаться ли Борькиной предусмотрительностью — за жалкие полтора часа успел узнать интересы спутницы и придумать отличный повод для встреч, или втихую гордится собственной самцовостью — за то же время я со своей "провожаемой" успел перекинуться едва ли десятком фраз, и все они относились к текущему моменту. Но результат устроил всех: Борис получил секс, дамочка получила секс и работу, а я — нормальный ремонт и оформление в доме. Наверно, только муж сей предприимчивой дамочки мог бы возмутиться, но он не был в курсе истинной подоплеки вещей. А дизайнером, кстати, Валя оказалась неплохим. Личные комнаты я ей на растерзание не отдал, но теми, к которым она приложила ручки, остался доволен. По весне еще и парк нам обещала разбить, но это уж как пойдет у них с Борисом: разбегутся — можем и другого специалиста найти, благо, немного нахватались по верхам и теперь знаем что, где и почем.

Но вернемся к китайцам. Если маменьку мою они сильно уважали, называя то блистательной, то уважаемой госпожой, то все остальные особы женского пола (особенно молодые и красивые), появляющиеся в доме, вызывали их стойкое неприятие. Не будем тыкать пальцем, чьи интересы они лоббировали, но их попытки незаметно выжить с нашей территории всех посторонних лиц женского полу иногда веселили, а иногда раздражали.

Гостья сидела у разожженного камина в гостиной и грела покрасневшие от холода пальцы о чашку с чаем. Кого-то она мне напоминала, но с ходу определить не смог.

— Валера?!. Как?.. — девушка побледнела и выронила чашку на пол. Недопитый чай пролился и стал впитываться в ковер (совершенно новый, между прочим!)

— Сударыня?

— Простите, это от неожиданности... Вы так похожи на... Ой, я вам ковер испортила! — и внезапно заплакала. Плакать у нее получалось красиво: носик слегка покраснел, а из глаз потекли огромные слезы. Классическая девушка в беде.

— Эта мелочь не стоит ваших слез. Простите, боюсь показаться невежливым, но вы кто?

— Ой, я же не представилась. Алена Арешина, я Татьяны Михайловны внучатая племянница, — промакивая лицо платочком, гостья, наконец, внесла ясность, — Глупо получилось, извините... Бабушка предупреждала, но вот так... увидеть...

— Егор. Егор Васин. Приятно познакомиться с родственницей столь уважаемой дамы.

— Я знаю, я ведь к вам ехала. Но вы так похожи... Ой, опять не то говорю!

— Похож на Валерия Голубкина? Вашего погибшего жениха? — на всякий случай уточняю. В досье Арешиной-старшей была фотография парня, мы действительно были похожи друг на друга. Впрочем, остальные сыновья моего папаши все так или иначе на него походили, так что ничего удивительного в этом не было.

— Откуда вы?.. Ах, да, бабушка же отдала вам материалы...

— Да, Татьяна Михайловна была так любезна.

Девушка еще не совсем справилась с собой и теперь нервно теребила платок, глядя то на пятно на ковре, то на меня. Если я хотел добраться до сути визита, то требовалось принимать меры.

— Ван, прибери здесь! У, подай нам глинтвейн! А потом посущественнее чего-нибудь! Вы же не откажетесь разделить со мной ужин?

Испуганная моим напором, девушка только покачала головой, что истолковал, как согласие. Глинтвейн подала Ки, бросая недовольные взгляды на гостью. Различал я сестричек с трудом, а ночью вообще все кошки серы, но если не ошибаюсь, сегодня была ее очередь "боевого дежурства".

Алена была не очень сильной одаренной, да еще перенервничала, глинтвейн пошел на ура. За ужином она почти успокоилась и могла поддерживать беседу на интересующую меня тему:

— Как вам удалось провернуть такое расследование? Ведь это же титанический труд? Да еще, наверно, от клановых служб пришлось скрываться?

— У меня был контракт с их школой, я же тоже по гранту училась. Не такому, как у Валеры, ему-то все полностью оплачивали, но тоже условия строгие. Я тогда только рада была, думала хоть отвлекусь на практике, приехала на их земли, а там в школе фотография Яна в траурной рамочке. Вот с него-то все и началось. — Яном звали последнего самоубившегося "негритенка".

— Так ты сама что ли информацию собирала? — от удивления перешел с гостьей на ты.

— Нет, что ты! — не заметила она перехода на неформальное общение, — Разве я смогла бы! Бабушка нашла профессионала, это он уже потом работал. Но вот первоначальный список жертв я ему подготовила. У Потемкиных родовые земли в основном не заселены, всего пять школ, причем в центральную у меня как раз направление было. А там просто — бери список погибших учеников, не ошибешься. Из всех детей, кто за последние тридцать лет погиб, только три человека точно им никем не приходятся — приехали туда из других мест, остальные все в досье попали.

— Ничего себе! Мне вот все интересно, а почему такая высокая детская смертность ни у кого интереса не вызвала? Есть же какие-то, ну не знаю... нормы умерших, что ли? Императорская канцелярия, небось, детскую смертность на клановых землях контролировать должна.

— Ну, ты спросил! Откуда ж мне знать! Но я думаю, несколько человек для такой территории не так уж и влияет на показатели. Валеру, вон, вообще в городе убили, в статистику по округу не мог попасть. Ваня, которого сбили, тоже на отдыхе за пределами был. Это ж надо именно как я, знать, где копать. Ну, и тот, кто вел расследование, тоже знал, что искать дальше.

— А человек, что тебе помогал, его координаты можно? Или это секрет? — иметь на примете такого дотошного сыщика показалось мне хорошей идеей.

— Лазаря Давидовича? Его бабушка откуда-то знает, но он старенький уже, так что вряд ли согласится еще работать.

— Все равно, если можно, я бы навестил этого достойного человека. Не все же он в отчет включил.

— Да, в отчет не все вошло, кое-что он бумаге побоялся доверять. Но это тебе лучше у Татьяны Михайловны узнавать. Извини, но я через ее голову не могу, — виновато пожала он плечиками. Ки, прибирающая со стола, отчетливо громко стукнула подносом, — Ой, точно! Я же письмо от нее привезла! Ехала сюда к подруге, вот бабуля и попросила передать! — подскочив на стуле, Алена явно переоценила коварство глинтвейна. Или степень недовольства Ки, потому что мне показалось, что на секунду ее источник сверкнул. От неловкого движения гостьи кружка с вином выскользнула из ее рук и полетела на колени, а потом на пол, оставляя огромное темное пятно на юбке и новое — на ковре, — Ой, да что же за день такой сегодня! Опять! — и девушка снова расплакалась.

Не знаю, был ли инцидент подстроен хитроумной китаянкой или нет, но результат ей точно не понравился: багаж у девушки находился в гостинице, переодеться ей было не во что, а вызывать такси и отправлять ее восвояси я категорически отказался. Во-первых, мне были интересны подробности расследования, во-вторых, я еще не расспросил гостью о ее замечательной двоюродной бабушке и о московских новостях. А в том, что после такого неудачного начала знакомства девушка откажется навестить меня еще раз, я был почти уверен. Так что в скором времени Алена щеголяла в новеньких джинсах, несколько упаковок которых хранились у меня в шкафу на всякий случай. Испорченную юбку спешно стирали и сушили недовольные слуги.

— Удобно, никогда бы не подумала, — успокоившаяся гостья опять устроилась в кресле у камина.

— Как видишь, сам ношу дома. Только это секрет! — из солидарности, чтоб не доставлять девушке дополнительной неловкости, я тоже переоделся.

Алена хихикнула:

— Бабушка от меня этого не узнает! Клянусь!

Новые порции глинтвейна нам подал Ли. Ки, видимо, дулась.

— Как она поживает?

Алена была любящей и любимой внучкой, хоть и двоюродной, новостями о бабушке делилась охотно, так что разговор дальше тек без напрягов. Еще немного поговорили о расследовании, но эта тема девушке все же была тяжела, так что интерес пришлось придержать. Ничего, надеюсь, Татьяна Михайловна не откажет мне еще в одной любезности и откроет тайну сыщика. По мере опустения кувшина градус дружелюбия между нами повышался, но поскольку на меня алкоголь, да еще такой слабенький, почти не действовал, дальнейшее стало для меня неожиданностью:

— Ты не Валера, но, боже мой, как похож... Такие же губы, нос... Вот мимика и жесты другие, но если глаза закрыть... Голос... А у тебя родинка есть вот здесь? — и она показала на закрытое одеждой плечо. Родинки у меня не было, это же не индийское кино, но девушка захотела проверить. Нависнув над моим креслом, она стала оттягивать ворот моей рубашки, оторвав верхнюю пуговицу. Не найдя искомого, гостья опять расстроилась. А губы ее были так близко...

Как она ушла утром — я не услышал. Зато нашел записку:

"Спасибо. С юбкой все в порядке, но у тебя очень строгие слуги. Думаю, нам больше не стоит встречаться, наверно, ты сам понимаешь почему. Письмо от Т.М. оставляю здесь же. Прощай. Алена"

Прочитав строчки, испытал облегчение. Когда тебя несколько раз за ночь называют чужим именем — приятного мало. Чудесная девушка, дай бог ей в жизни счастья, но нам действительно больше не стоит встречаться.

Наконец-то обратил внимание на конверт от Татьяны Михайловны. И — бинго! — помимо стандартных фраз, являющихся обязательным атрибутом эпистолярного жанра между знакомыми, но не близкими людьми, там было вложено рекомендательное письмо к Осининой Ольге Юрьевне — той самой недоступной вдове — специалисту по Китаю. Более того, Татьяна Михайловна уже списалась с ней, и наша встреча была одобрена! Вот уж точно, королевский подарок!

Причина затворнического образа жизни вдовы объяснялась просто: Ольга Юрьевна была кошмарно стара и очень больна. Светлана Ильинична, наша школьная секретарша по сравнению с этой старушкой была просто молодухой. Пока я осматривался в гостиной, в которой к удивлению, не обнаружил ни одного намека на увлечение хозяев, а даже у меня в доме теперь имелись китайские шары, изображения драконов и различные миниатюры, связанные с этой страной, пожилая, но крепкая компаньонка осторожно вывела ослепшую шаркающую старушку и усадила в кресло напротив.

— Вы имеете ко мне дело? — речь у женщины оказалась на удивление внятной и твердой, хоть и негромкой.

— Да, простите, что нарушил ваше уединение! Егор Васин к вашим услугам.

— Оставьте эти церемонии, юноша. Услуги ваши мне уже не нужны, собственно, мне уже ничего не нужно. Если б не давний долг, который с вашей помощью я могу отдать своей давней приятельнице, наша встреча не состоялась бы. Поэтому прошу, говорите коротко и по делу, у вас не так много времени.

— Слушаюсь...

Как мог, описал свои обстоятельства и сопутствующие странности.

— Нефритовые тройняшки, говорите... Слышала я эту историю, редкий случай, чтобы одновременно рожденные обладали столь сильным потенциалом.

— Так они известны?

— В пределах Китая эта история считалась нашумевшей. А у нас и за рубежом вряд ли об этом знают, кроме разве что таких же увлеченных, как я или мой покойный Иван Сергеевич. Что ж, раз вы в это оказались втянуты, вам действительно необходимо кое-что знать, — старушка на некоторое время прикрыла ослепшие глаза, пустой взгляд которых меня несколько нервировал, и начала рассказ:

— Гнев Господень прошелся по северной части Китая, не задев южные провинции. Пока север лежал в руинах, южане подняли восстание и отделились от северной части. Впоследствии оказалось, что это было их самой большой ошибкой: народившиеся поколения одаренных сначала устроили резню меж собой, сменив династию, а потом отвоевали обратно провинции, захватили еще соседние земли, в результате чего сложилось государство, которое мы знаем, как современный Китай. Все это рассказывают еще в школе, но есть то, что вам не поведает ни один учебник: преклонение перед силой там колоссальное, словами не описать, и ярче всего это проявляется на когда-то покоренном юге. У нас это выражено гораздо слабее, но и одаренные у нас довольно обыденны, в Поднебесной их гораздо меньше. Далеко не каждый аристократический род может ими похвастаться, так что их всеми силами холят и лелеют, а верхом мечтаний считается заполучить в род "радужную звезду".

— Радужную звезду?

— Да, юноша, все шесть стихий разом, седьмой силой они считают собственную жизненную энергию человека. Но это считается недостижимым, сейчас почти доказано, что огонь и вода полные антагонисты и ужиться в одном теле не могут, что, впрочем, не останавливает отдельных энтузиастов от экспериментов. Зато вполне достижима "хрустальная звезда" — пять стихий источника. Такие одаренные редко, но все же рождаются.

Хм... Видимо данное утверждение из серии "открытий британских ученых", над которыми в моей прошлой жизни потешался весь мир. По крайней мере, я — живое доказательство ошибочности данной теории.

Ольга Юрьевна закашлялась, а ее спутница, присутствовавшая в гостиной, мгновенно подскочила с дивана и поднесла ей какое-то лекарство.

— Я одаренный жизни, вы позволите вам помочь?

— Нет!!! Не вздумайте! Я запрещаю вам!!! — гнев на короткое время придал старой женщине сил, сделав голос громким, но после она устало откинулась на спинку кресла, тяжело дыша. Компаньонка осуждающе посмотрела в мою сторону, а я даже опешил от подобной реакции.

— Мне 95 лет, я каждый день молю Его о смерти, но вынуждена раз за разом открывать по утрам ослепшие глаза. Я пережила мужа, обоих детей и даже одного внука. Я оценила ваш порыв, но настоятельно прошу ничего не предпринимать. Меня давно уже ждут на той стороне, не увеличивайте нашу разлуку!

— Простите... — растерянно извинился я непонятно за что.

— Вам не за что извиняться, вы великодушный человек, раз решили помочь, но оставьте ваши силы для тех, кому они действительно нужны.

Ответить на это мне было нечего, поэтому промолчал. После небольшого отдыха Ольга Юрьевна продолжила:

— Про культ силы вы поняли. Примерно четверть века назад у одного богатого чиновника родилась тройня. Уже в три года девочки показали невероятные вещи, что возвысило их род и сделало их завидными невестами. Что стало с их матерью — неизвестно, возможно умерла, тогда меня это не интересовало, а от других жен столь же сильных одаренных у счастливого отца не родилось. Спустя время слухи о даре и красоте девочек достигли дворца наместника, и тот затребовал их к себе в гарем. Чиновник отказал — он рассчитывал с их помощью укрепить собственный род, а не род наместника, к тому же о гареме жениха ходили неприятные слухи, так что опасения за жизнь девочек были вполне естественными. Владетель попробовал решить вопрос силой, но чиновник успел пожаловаться самому Сыну Неба, и тот неожиданно заинтересовался конфликтом. Обоих вызвали в Пекин ко двору. На вопрос императора, почему чиновник не хочет отдать дочерей наместнику, ведь это очень выгодный для него брак, чиновник сослался на то, что источники его дочерей и наместника не совпадают, а, значит, их союз приведет к рождению слабых детей, а он собирается передать род сильному потомку. Императора и его двор развлек этот спор, и он своей властью рассудил и выпустил указ: состояние и власть над родом перейдет только тому внуку чиновника, который окажется сильнее собственной матери или будет "хрустальной звездой". Наследника требуется представить ко двору не позднее двадцати лет с момента указа. В противном случае, и девицы, и все имущество чиновника отойдут наместнику, который своим сватовством оказал честь отцу, а тот не оценил.