Между ударом и надеждой, часть первая.

Ситх бросил взгляд на рыжую.

— Мара Джейд, Рука Императора, его личный агент.

Судя по удивленному взгляду, Джейд только сейчас поняла, с чьим сыном она танцевала.

— Понятно, — бросил Люк.

Ситх обернулся и взглянул на мальчишку.

— Что именно?

Люк впервые закрылся, инстинктивно пряча эмоции, выставив ментальный щит, пускай и неумело, но напуская безразличие.

— Я пойду, потанцую.

Кажется, сегодня явно что-то назревало.

Новая музыка — и опять вальс, только мальчишка направился теперь к блондинке. Но, даже кружа с ней в танце, всё равно смотрел на Мару, танцующую с кем-то другим.

* * *

— Как ты думаешь, может, чувства — это глупо?

Вейдер удивленно посмотрел на сына. Понятно, о каких чувствах говорил Люк. К Джейд. Но все же он был удивлен вопросом. Было большим искушением сказать, что это действительно глупость, но это была бы откровенная ложь. А ведь когда-то он обещал не лгать сыну.

— Если бы все было так просто, мы бы сейчас с тобой не разговаривали. Тебя бы просто не существовало.

Раньше у него была работа, он жил ею, она была его жизнью. Потом появился сын, который в эту жизнь плавно вписался. А вот Джейд...

— Ты любил маму?

— Да, даже несмотря на запреты джедаев. Была война, а я ни о чем не хотел жалеть.

Прошлое тут же всплыло перед глазами. Сейчас оно казалось глупым, безрассудным, он ведь тогда совсем не думал о последствиях.

"Может, чувства — это глупо?"

Взгляд поймал стройную фигуру женщины. Она тоже преданна своей работе, и у нее тоже есть весьма большое количество врагов. Директора СИБ, Исанне Исард, несмотря на весь ее темперамент, называют почему-то Снежной Королевой, а некоторые — еще и злопамятной стервой. Как говорится, издержки работы.

"Я свое оттанцевал".

"И давно это было?"

Появление Люка заставило его вновь вспомнить вкус жизни, напомнило, что есть что-то еще помимо работы.

И были долгие разговоры после вечерних собраний и совещаний, искренние слова и едкие замечания Исард.

"Я ведь очень хорошо помню Энакина Скайуокера. Очень симпатичный был молодой человек, особенно когда улыбался".

А ведь слова могли быть адресованы не только Люку...

И почему эмоции именно этой женщины он не мог чувствовать?

Вот только разница между ним и тем Энакином была огромна: тогда он не думал о последствиях.

— Знаешь, главное — ни о чем не жалеть, — бросил Люк и отправился куда-то.

Вейдеру и самому бы пора поговорить с учителем. А затемненный балкон был для этого самым удобным местом.

* * *

— А Люк на тебя похож.

Подобное Вейдеру всегда было приятно слышать.

— Вас обоих тянет на моих любимиц. И кто следующая? — спросил Палпатин.

— Это зависит от того, кто у вас любимица, учитель, — младший ситх все-таки не мог не ответить и попытался прикрыть эмоции.

И все-таки, почему Мара? Та, кого учитель воспитал и выучил, стараясь уделять ей внимание. Это ведь и не ученица? У нее никогда не будет большого уровня могущества. Но учителю почему-то это было нужно.

— Если что, у Таркина тоже есть дочь подходящего возраста. Люк с ней танцевал. Вот только в сады отправился с Марой.

Паршивец. И в кого у него такой вкус?

— Дело не в этом, — все-таки обижать Мару в присутствии учителя, который ее воспитывал, было бы не очень целесообразно. — Просто Люку рано об этом думать.

— Ему сегодня исполнилось девятнадцать. Мне напомнить, чем ты занимался в его возрасте? И тебе это на тренировки ходить не мешало.

Вспомнить, чем он сам занимался в девятнадцать, было легко, а вот с сыном надо было точно поговорить, чтобы мальчишка не натворил дел.

— Хотя, конечно, можешь попробовать ему запретить...

Вейдер живо представил, как мальчишка его послушает. Как и он сам когда-то послушал джедаев. Лучшего плана гарантировать, что сын будет с Джейд, и не придумаешь. А в его планы подобное не входило.

— Учитель, вы действительно считаете разумным брать мальчишку на Корусант?

— Действительно считаю.

Сказано это было безапелляционным тоном.

— Люку надо крепче осесть в Империи. Девушка, друзья...

— Поэтому Руви говорил с ним об образовании?

— Ты против Корусантского университета?

— Я против несколько другого.

— Догадался, — но на лице учителя не было разочарования. — Давно?

— Я просто знаю вашу кадровую политику. Сильные одаренные не так часто встречаются. Но, боюсь, он не справится.

— У тебя поразительная вера в сына. Сейчас еще рано судить, к тому же, ты сам хотел, чтобы он был рядом.

Хотеть-то он хотел, но вот планы учителя... Нет, Люк, конечно, подходит идеально, плюс, его уверенность в Люке и поддержка Императора. Но его пугало другое.

— Значит, испытание. Когда?

— Времени еще много. И все зависит от того, справится ли он. В любом случае, это только начало.

Вейдер прислушался к Силе. И куда сегодня сын еще влезет? Вот в это у него точно была поразительная вера.

Внизу стояли Люк и Таркин и о чем-то говорили. Сила отлично обостряла слух, когда это было нужно.

— И не подходи к моей дочери, прихвостень Вейдера, у тебя голова кружится от того, что тебя сюда допустили!

— Все-таки некоторые, несмотря на все усилия, усердно роют себе могилу.

— Учитель, я вмешаюсь.

— И что ты скажешь?

— Он все-таки мой сын.

— И лишишь его времени, чтобы осмотреться и определиться с окружением. Впрочем, это твой сын и исключительно твой выбор. Ты упростишь Люку жизнь на данный момент, но усложнишь в будущем.

Но Император правильно сказал. Это был его сын, а он привык защищать свое.

— Только учти: ничего серьезного не происходит, и им нечего делить. И это не Люк копает себе могилу.

— Губернатор, прошу меня простить, но я не понимаю, что вы имеете против главнокомандующего. Я пилот, и голова у меня не кружится, так как хороший вестибулярный аппарат, — сказано с предельно вежливой физиономией. А вот губернатор от ярости чуть ли не покраснел.

— Вежливый мальчик, — заметил Палпатин. — Люк ответил и даже удержался от использования хатезза.

— Безродная шавка, думаешь, Вейдер тебя защитит?

Рука Вейдера машинально сжала клинок.

— Вот только если Таркин что-то попытается сделать, то вам придется назначать нового гранд-моффа. И здесь ничего личного, учитель.

У Императора и самого нехорошо блеснули глаза на последней фразе. Очевидно, Повелителя задело слово "безродный".

— Быть может, нелюбовь к Скайуокерам у Таркина на генетическом уровне?

— Губернатор теряет хватку.

— Почему вы его не уберете?

— Кое для чего он еще послужит.

* * *

Бейл Органа едва не вздрогнул, когда увидел в саду рядом с Палпатином светловолосого юношу в черном с пронзительными синими глазами. Энакин! Хотя, нет, не те черты лица, не тот рост. А каково Вейдеру видеть этого мальчишку, зная, что у него должен быть похожий сын? И действительно ли верны слухи, и младший ситх сейчас в опале, оттого и редко стал появляться при дворе? А появление этого мальчишки — лишь изощренное наказание для главнокомандующего, напоминание о потерянном?

— Дарклайтер, — бросил Император юнцу.

Совсем другая фамилия. Почему-то при ее звучании сразу отлегло от сердца. "Да мало ли похожих мальчишек", — подумал Бейл.

И уже потом, когда ехал в спидере, Бейл подумал: "Глупости, ведь Кеноби ни за что не допустил бы, чтобы Люк Скайуокер попал к ситхам!"

* * *

Люк стоял и смотрел на фигуру в белом, пока та не пропала из виду.

— Тебя интересует, почему Органа так ненавидит Лорда Вейдера? — поинтересовался Император. — В жизни так бывает, когда двое соперничают за одну женщину, но дети у нее рождаются только от победителя. Впрочем, Бейл по-настоящему никогда не знал Амидалу, он влюбился в выдуманный образ, в спокойную республиканку, красивую статную леди. Вот только твоей матери опротивела Республика, когда Сенат проводил бесконечные сессии, пока умирали люди. У тебя есть к нему вопросы, не так ли, Люк? Но политики в очень редких случаях говорят правду. Впрочем, мы с тобой обсудим сегодняшний прием позже, когда вы с отцом вернетесь на Корусант.

* * *

Пейстаж понял — Таркин не знает, что у Вейдера есть сын. Подобное никто сообщать ему и не собирался, как и то, что милорд ни в какой опале не находится. Пейстаж усмехнулся. Игра началась.

========== Эпилог первой части ==========

Светлая рубашка, простые брюки из хорошей легкой ткани вместо привычных всем черных. Они покинули Корусант ночью, сразу после ухода Императора с приема. На Ригоне сейчас уже был день. Несмотря на это кантина была переполнена. Конечно, питейное заведение — не самое подобающее место для второго человека в Галактике, но здесь и не было верховного главнокомандующего, а были просто они, отец и сын.

Мальчишка сейчас глушил каф. Сам Вейдер предпочел другой напиток.

Официантка наконец принесла заказ.

— Сын? — спросила она, глядя на Люка.

— Сын, — спокойно кивнул Вейдер.

— Симпатичный. Явно в вас пошел, — женщина поставила поднос и, наклонившись, подмигнула ему.

— Ты начал пользоваться вниманием, — бросил Вейдер.

— Это скорее было адресовано тебе.

Вейдер не придумал что на это ответить. К столику наконец-то подошла та, кого они так долго ждали.

— Неплохо выглядите, — заметила Асока, присаживаясь.

Она впервые увидела ситха без маски и была весьма поражена этим открытием. Где-то в Силе прозвучал возмущенный вопрос: "Почему вы мне не сказали?" Но Вейдеру не было дела до ее эмоций.

— Здравствуй, Асока. Ты опоздала.

— Вы сами отправили меня на задание.

— Асока одна из тех, кто занимается Инквизиторием.

Брови тогруты поднялись в недоумении. Она была удивлена, что он уже посвятил сына.

— И зачем мы здесь?

— На Регоне проводятся последние нелегальные гонки без правил на карах. Остальные же гонки Империя решила легализовать, дабы получать с них налоги.

— И Люк, кстати, в них участвует. Кар пока еще на корабле, но, думаю, сюрпризы в нем тебе пригодятся, — продолжил Вейдер, обращаясь к сыну. — Силу советую тоже использовать в процессе, на то она и гонка без правил.

Мальчишка был поражен.

— А ты?

— Я не участвую. Это ведь твой день рождения.

Мальчишка тут же позабыл о еде и мигом сорвался с места.

— И чему вы его учите?! — не удержалась Асока.

Вейдер и сам задумался над этим вопросом. Но, если учесть, что за террористический акт наказание — смертная казнь или пожизненное заключение, то, по сравнению со штрафом за гонки, они с Люком явно прогрессировали.

— Ему иногда надо расслабляться.

— Тяжелый был год? — спросила ученица.

Он на секунду позволил себе закрыть глаза. Все-таки маска имела плюс: обычно он мог сделать это без внимания окружающих.

Шок от слов Императора, что у него есть сын, два покушения, разрушенная медитационная комната, непонимание в разговорах с собственным ребенком, тренировки, попадание Люка в плен повстанцев, ожидание перед дверью в его палату, очередной трудный разговор и жуткая боль, когда он понял, что потерял второго ребенка.

И единственное, что он мог произнести в этот момент:

— Нормально, Асока.

— Когда вы разрешите сыну групповые тренировки?

— Когда он будет готов.

* * *

Комната была большой и уютной, хотя роскоши как таковой тут не было. Тот же тронный зал выглядел намного богаче. А здесь всего несколько кресел и диванов, рабочая панель, столик и шкаф. А за окном роскошная панорама вечернего города.

Император спокойно пил чай. Рядом стоял фигурки и доска для набуанского джедарика.

— Сыграешь?

Люк удивился подобному предложению. Ему казалось, что Император уж точно не занимался подобными глупостями. Он явно не ожидал подобного, идя к нему на урок. Он ожидал либо толстенных книг, либо скучных лекций. Но не игру, в которую он играл с Солой и Руви.

Люк присел, осматривая фигуры, решая, кого выбрать. Каждая фигура — животное со своим характером и особенностями. Здесь были как мифические, так и реально существующие виды. Защитники, нападающие, универсалы. Костей в этой игре не было.

— Набуанцы не любят случайностей, но уважают природу.

Поэтому в этой игре было много различных животных, в том числе гандарки с Набу. Это крупные двуногие косматые человекообразные существа, с четырьмя руками и большими ушами. Или крайт-драконы с Татуина. Внимание Люка привлек черный вонскр с Миркра, выбранный самим Палпатином. Черная шерсть, красные глаза, острые зубы и мощные хвосты, на которых присутствовали железы, выделявшие парализующий яд. Выбор Императора был понятен. Но почему другие фигуры не были такими впечатляющими?

— Помни: ни одна партия в джедарик не может быть выиграна без пешек, — напомнил Император. — Начинай.

Для Люка вот так запросто играть с Палпатином было как минимум необычно. И, что еще необычнее, у него хорошо получалось. Да, у него был небольшой опыт игры, но убрать с доски первую фигуру было удивительно приятно. Лицо Его Величества абсолютно ничего не выражало, только сосредоточенность. Чуть позже Люк понял причину, ибо, увлекшись, он оказался в западне. Его загнали в традиционную вилку, когда при любом ходе был однозначный проигрыш.

— Понимаешь, почему проиграл? Ты начал игру, но не вел ее, а действовал согласно заданным вариантам, — прокомментировал Император.

— Я не видел выбора, — ответил Люк, глядя на свою фигуру во вражеском окружении.

— Ты мог не играть, — заметил Палпатин. — Ты знал, что проиграешь.

Мальчик почувствовал на себе изучающий взгляд.

— Было глупо отказываться, иначе я так ничему и не научусь.

Это Люк хорошо усвоил, тренируясь с отцом.

— Твой отец говорил, что ты иногда можешь видеть будущее с помощью Силы. Варианты будущего. А если я скажу, что ты сам должен формировать будущее?

При этих словах Люк задумался. Если бы на базе он свернул в другой коридор, то не попал бы под взрыв и не было бы того сражения за свою жизнь на повстанческом корабле. Будущее можно изменить, но как?

— Используя Силу, но при этом создавая вариант, которого она не показывала, — ответил Император. — Ведь у тебя самого могло быть совсем другое будущее. Если бы разведка не следила за Восстанием, Вейдер узнал бы о тебе гораздо позднее, когда ты уже был бы истинным повстанцем, привязанным к мятежникам. И ты бы считал меня врагом.

— И без Исард у моего отца было бы намного больше проблем со мной, — произнес Люк, хорошо понимая, как тогда все было сложно.

— Включая твою возможную попытку побега. Так что обращай внимание на детали, юный Скайуокер. И еще одна твоя очевидная ошибка: ты не всегда понимаешь, что можно пожертвовать пешкой для достижения победы.

— А если я не хочу чем-то жертвовать?

— В любом случае, пешку и жертву выбираешь ты сам, а не Великая Сила, и это только твое решение. Ты должен контролировать противника, а не он тебя.

— Чтобы он сделал то, что я хочу? — уточнил Люк.

— Именно так. А ты думал, что игра — это глупость.