1. Профессиональный некромант

Некромант по вызову.

Пролог.

"Лишь когда Свет окончательно уничтожит Тьму, наступит беспросветный мрак".

Книга Бытия.

Иэхх... как же хорошо — встать с утречка и внезапно обнаружить, что все складывается именно так, как нужно! Еще пять лет назад об этом и помыслить было нельзя, а сегодня... смотрите-ка! Сам граф Экхимос приглашает Мое Ужасающее Великолепие на аудиенцию! Более того, ради такого случая он рискнул припереться в наш захудалый городишко, вселился в лучшие апартаменты единственной гостиницы (при воспоминании о размерах водившихся там клопов мои губы сами собой расползлись в мечтательной улыбке), уже успел вкусить все прелести провинциальной жизни, а теперь соизволил обратить свое внимание на такого мерзкого, неудобоваримого, отвратительно довольного этим свершившимся фактом... меня.

— Замечательно! — промурлыкал я, повертев в руках белоснежный конверт, увенчанный родовым гербом Экхимосов. — Ну-ка, ну-ка... что он там пишет?

Подцепив щедрую плюху сургуча острым ногтем и выудив наружу такой же безупречно белый лист плотной бумаги, я поморщился, почуяв исходящий от нее тонкий аромат дорогих благовоний, и звучно чихнул.

— Тьфу! Чтоб вас, дорогой граф, почесуха от этих притираний замучила! — я пробежался глазами по сухим строчкам официального приглашения. — Ого! Кажется, вы срочно хотите меня видеть и ради этого даже изволите называть меня "господином некромантом"... что?! Уже сегодня?! Прямо с утра?! Ну, это вряд ли — визит к такой важной особе требует не только тщательной подготовки, но и хорошо продуманного плана. А я с утра небрит, нечесан, да и гардероб с прошлого года не успел обновить... так что, боюсь, графу придется немного подождать. Скажем, до обеда?

Довольно хмыкнув, я бросил письмо обратно на подоконник. Затем подмигнул нахохлившемуся там почтальону-ворону и, отломив у стоящего рядом кактуса кончик, с силой бросил его в пернатого визитера. Тот недовольно каркнул, взмахнул было старыми, истрепанными крыльями, однако магию почуял вовремя — мы слишком давно с ним знакомы, чтобы он купился на такой элементарный трюк.

"Почтальон" высоко подпрыгнул, громко щелкнул клювом и, проявив чудеса изворотливости, проворно подхватил угощение. И только после этого, заметно взбодрившись, наконец, взлетел — передать известному столичному графу радостную весть о том, что сегодня к полудню его сиятельство будет иметь счастье лицезреть мою помятую физиономию.

Глава 1

"Кто ходит в гости по утрам, тот обычно бесит всех, к кому заявляется".

Народная примета.

К важному визиту я отнесся со всей ответственностью: для начала смыл с лица маску из болотного ила, придающего коже неестественную бледность; заложил под нижнее веко толику раздражающей мази, чтобы белки покраснели, как у голодного упыря; затем причесался... в смысле, плюнул на рукав и тщательно отполировал живописную лысину на макушке. После чего снял халат и какое-то время внимательно изучал свои болезненно худые руки, на которых вплоть до самых пальцев виднелся умопомрачительно сложный рисунок из тонюсеньких вен.

При виде моей фигуры старое зеркало, с боем добытое у предыдущего владельца еще в прежние времена, истерично всхлипнуло и мелко задрожало, гнусно преуменьшив и без того не слишком выдающиеся достоинства моего тела. Впрочем... почему это они не выдающиеся? Орлиный нос выдавался вперед даже очень. И мощные надбровные дуги не подкачали. Шейка тонковата, конечно, да и впалая грудь не блещет мускулатурой, но я никогда не гнался за размерами. Зато живот по-боевому торчал вперед, а потом плавно и гармонично переходил в узкие бедра, выделяющиеся в своей верхней части не только куцей растительностью, но и вызывающе торчащими гребнями тазовых костей.

— Хватит ржать, — буркнул я, мрачно уставившись на увенчанную кривящейся харей раму. И нехорошо улыбнулся, показав отражению желтовато-коричневые, хищно заостренные на кончиках зубы. Затем подчеркнуто медленно поднял правую руку, где на указательном пальце недобро блеснул неестественно длинный ноготь, и... издевательский смех как отрезало.

Да. Артефакты некроманта — весьма своеобразная собственность. Древние артефакты, пережившие не одного хозяина и впитавшие в себя некоторую толику их скверных характеров, еще и смертельно опасны. Поэтому лучше сразу продемонстрировать, кто здесь главный.

При виде моего когтя по зеркалу снова пробежала рябь — на этот раз испуганная. Харя наверху моментально захлопнула рот, сжавшись в ожидании удара. Зато изображение вновь стало нормальным, рельефным и таким четким, что при желании я мог рассмотреть каждый волосок у себя в подмышках.

— Еще раз проявишь самостоятельность, разобью, — будничным тоном сообщил я, неторопливо проведя отравленным ногтем по раме. — Твой прежний хозяин был великодушен, раз позволил обрести псведоразум. Но я — не он, учти это. И достал тебя из подвала не затем, чтобы выслушивать комментарии, понятно?

Харя торопливо закивала.

— Замечательно, — снова улыбнулся я, так же медленно отводя руку. — Тогда угасни.

Зеркало мгновенно потемнело и тут же подобострастно выдвинуло снизу два просторных ящика. В верхнем была аккуратно сложена моя рабочая одежда — длинный черный балахон, такая же черная накидка, широкий, старательно вышитый по краю красной нитью пояс с пустыми ножнами, и пара перчаток. А в нижнем оказались начищенные до блеска башмаки и ритуальный нож, при виде которого мое настроение снова стало мирным и благодушным.

— Новости на сегодня есть? — осведомился я, неспешно облачаясь. Но харя на верхушке отрицательно замотала головой. — Странно. Неужели никто больше не пытался взломать дверь или хотя бы одно окно? Говори.

— Нет, хозяин, — послушно прошептало зеркало сразу всей поверхностью. — После того, как нескольких воришек вы обратили в камень и украсили ими ваш сад, никто не рискует.

— Жаль. Заклятие окаменение помогает мне поддерживать репутацию, но от свежего материала я отказываться не собираюсь. В наше время так трудно добыть неповрежденный мозг или здоровое сердце... особенно не вступив в конфликт с Советом магов. Правильно я говорю?

— Да, хозяин, — почтительно отозвалось зеркало.

Я удовлетворенно кивнул и, набросив на присмиревший артефакт покрывало, быстрым шагом направился в кабинет.

— Лиш, завтрак должен быть на столе через две минуты! — по дороге крикнул в сторону лестницы и, не дожидаясь ответа, захлопнул дверь, на какое-то время отрезав себя от остального мира.

Надо сказать, кабинет — это моя законная гордость. Целый год его обустраивал, обставлял по своему вкусу и могу без ложной скромности заявить, что это — самое защищенное место в Масоре, а то, может, и во всем королевстве Сазул. Собственно, кабинет — это громко сказано: обычная скромная комнатушка семь на пять шагов, которая кому-то может показаться собачьей конурой. Но там было все, что могло потребоваться для работы: любовно сделанные чучела, старательно заспиртованные органы, тщательно отполированные черепа — человеческие и не очень... книги, свитки, древние фолианты, за каждый из которых меня еще лет пятьдесят назад стоило убить, воскресить, а потом снова убить; тщательно рассортированные яды... ух! Прямо смотрю и каждый раз радуюсь, что все это богатство досталось мне одному.

Подойдя к длинному, занимающему почти всю стену шкафу, я подхватил с пола дорожную сумку и принялся методично набивать всякой ее всячиной.

— Что? Опять на работу собрался? — вдруг проскрипел с верхней полки недовольный старческий голос.

Я покосился на неуклюже выбравшийся со своего места пыльный фолиант, на корешке которого угадывалось полуистершееся название: "Пособие для начинающего некроманта", и хмыкнул:

— Надо же нам на что-то жить? Да и надо воспользоваться ситуацией, пока Совет не отменил амнистию.

— Куда он денется, если нежити с каждым годом становится все больше? — мрачно буркнула книга. — "Светлые" же не будут ручки свои марать? Потому и ищут уцелевших дураков, которые снова рискнут им поверить!

— Нич, не надо опять про Гильдии! — поморщился я, распихивая по карманам редкие травы. — Война давно закончилась, все успокоилось... скажи спасибо, что мы с тобой ее почти не застали. Кстати, не помнишь, куда я дел вытяжку из корня астериса?

Книга недовольно зашелестела страницами.

— В шкафу. В левом нижнем ящике, если ты ничего не перепутал в прошлый раз... и не уходи от темы: у тебя запасы на исходе!

— Если все пройдет нормально, о запасах можно будет не волноваться.

— Думаешь, граф столько заплатит?

— А куда он денется? — вместо ответа усмехнулся я, выудив из верхнего ящика стола заранее составленный бланк магического контракта, запечатанного моей личной Печатью. — Виго, кстати, прислал с вороном краткую справку, так что не волнуйся — я его сиятельству очень нужен.

Я отыскал, наконец, мешочек с семенами астериса, аккуратно убрал его в основное отделение сумки.

— Как тебе, кстати, мой внешний вид? Соответствую статусу?

— Дурацкий у тебя вид, — выдала свое мнение наглая книга и даже позеленела на корешке, будто на нее капнули ядом. — Башка лысая, ботинки отдраены, балахон чистый, да и руки бы не мешало хорошенько подготовить к визиту!

— Предлагаешь отрастить шевелюру, обстричь ногти, потом вывозиться, как свинья, и в таком виде явиться к графу? — рассеянно уточнил я, выдвигая очередной ящик. — Может, тогда и маску не надо было с рожи смывать? Глядишь, и хватил бы его сиятельство внезапный удар, а я бы потом неплохо заработал, поднимая его труп ради безутешной вдовы...

— Некромант в любой ситуации должен оставаться некромантом! — непримиримо отрезал Нич, побагровев от возмущения. — Ни один уважающий себя мэтр не придет к клиенту в чистом балахоне! Это же рабочая одежда! Ра-бо-чая! Значит, должна быть пропитана эманациями смерти, нести на себе прах фамильного склепа и активно убеждать мертвяков в том, что ты — один из них, иначе даже самое примитивное умертвие не позволит тебе приблизиться! И вообще, у приличного некроманта должен быть фамилиар!

— Ты прав. Давно, кстати, об этом думаю. Но совершенно не хочу таскаться по городу с флегматичным полутрупом и постоянно ждать, что оживленная мною тварь вдруг выйдет из-под контроля. Сам знаешь: у фамилиаров отвратительный характер и слишком сильная жажда крови, чтобы рисковать использовать их без управляющего заклятья.

— А у тебя резерв маленький, — не преминул злорадно напомнить Нич. Ну не поганец, а?

— Да, — ровно согласился я, старательно не замечая, как он снова начинает пунцоветь от распирающей его гордости, как будто мои проблемы с резервом были делом его рук. — А брать с собой живого спутника...

Нич мерзко захихикал. А я приставил (ох, проклятый рост!) к шкафу табурет и с кряхтением взобрался повыше, чтобы дотянуться до верхних полок.

— Тебе с твоими габаритами можно только крысу откормленную заводить вместо фамилиара! — окончательно распоясался фолиант и гнусно загоготал над моими недостатками. — Или мышку! Хочешь, приманю парочку?

— Нет, — задумчиво отозвался я, добыв, что хотел, и, осторожно придерживая живот, спустился. — Надо что-то поменьше... и, одновременно, поомерзительнее... скажем, слизень? Черно-бурая махровая гусеница? Нет, не то. Клоп? М-м-м... пожалуй, для меня слишком мелко... кузнечик — слишком просто, бабочка — слишком красиво, богомол — слишком заумно, а что, если... о! Точно! Придумал!

— Да? — с сомнением протянул фолиант, нутром почуяв фальшивые нотки в моем голосе. Но тем не менее, заинтересованно подполз к краю полки.

— Мне нужен ТАРАКАН!

— Кто?! — чуть не свалился со шкафа Нич, а потом отпрянул и зябко передернул страницами. — Фу, Гираш... все-таки есть у тебя талант — портить людям настроение. Как представлю тебя с тараканом на плече, аж подташнивать начинает. Эти усы... этот панцирь, который хрустит под тапком... желтая жижа, которая из него вытекает, если как следует наступить... бр-р!

— Вот именно, — коварно улыбнулся я и щелкнул пальцами, обездвиживая мелкого подлеца. — И это — одна из причин, по которой ты сегодня идешь со мной.

— ЧТО?!

Нич, осознав всю глубину моего предательства, тихо взвыл, отчаянно не желая покидать нагретое место. Но самостоятельной воли в моем доме он, к сожалению для себя, не имел. Поэтому мог только возмущенно хрипеть, сопеть и давиться приглушенными ругательствами, пока под действием чар один за другим закрывались маленькие замочки на его тисненой обложке.

— Гираш, как ты смеешь?! — истошно завопил артефакт, когда я снял его с полки и небрежно бросил на стол. — Мы же договорились! Ты обещал, что не станешь подвергать риску мой хрупкий дух!

— Не волнуйся: рядом со мной ты будешь в полной безопасности.

— Но ты проклят!

— Ты тоже.

— Ты меня обманул!

— Как и ты меня, — равнодушно отвернулся я. А потом, вспомнив о важном, потянулся за коротким стиком, покоящемся в аккуратном кожаном чехле. — Думаешь, я забыл Систу? Или поверил, что ты случайно вылез из сумки именно в тот момент, когда в доме находился деревенский староста?

Нич громко сплюнул и зашипел, так как преобразование вошло в решающую стадию.

— Может, ты решил, что я прощу тебе насмешку? — холодно улыбнулся я, чувствуя, как от злости его буквально распирает. После чего демонстративно сложил руки на груди, дождался трансформации, и бесстрастно взглянул на огромного черного таракана, буравящего меня снизу вверх ненавидящим взглядом.

То, что это будет нелегко, я знал: Нич еще в прошлой жизни терпеть не мог насекомых, поэтому-то я и выбрал для него такую форму. Уже давно. Еще с тех пор, когда по причине недавней... очередной, разумеется... нашей с ним ссоры этот мстительный мерзавец решил испоганить мне все планы. И ровно в тот миг, когда я почти добился согласия на магическую практику в одной мерзкой деревеньке, внезапно выскочил из сумки и заорал дурным голосом, что, дескать, у нас закончились сопли мертвецов, а без них не удастся сотворить какое-то там умопомрачительно гадкое колдовство.

Представляете себе реакцию старосты?!

Напомню, дело было достаточно давно, когда только-только вышедший указ о неприкосновенности "темных" еще не успел добраться до окраин. Поэтому при виде некроманта мужик не только мигом разорвал на части контракт, но и зычно кликнул соседей. Те — за вилы и — ко мне. Так что пришлось в темпе разыгрывать тактическое отступление, чем я, естественно, остался недоволен. Правда, приберег свою жуткую месть до подходящего случая. И только сейчас, глядя на здоровенного, устрашающе раздувшегося от злости таракана, наконец, сполна ощутил ее упоительную сладость.

— Я тебе ненавижу! — с яростью прострекотал Нич, нервно дернув кончиками длинных усов и тщетно пытаясь перебороть мою магию. — За это унижение... за мой омерзительный вид... и то, что ты запихнул меня в это отвратительное пособие для некромантов...