Отражения Разрушителя

Отражения Разрушителя

Annotation

Чуть более шестнадцати лет назад Томоэ Хотару умерла не родившись. Как это связано с Ранмой? Оказывается, напрямую.

Отражения Разрушителя

Пролог. Разбитое отражение.

Глава 1. Пробуждение.

Глава 2. Адаптация.

Глава 3. Странные дни.

Глава 4. Признание.

Глава 5. Сквозь стекло, во тьму.

Глава 6. Безмолвие близится.

Глава 7. Судьба звезд. Часть I.

Глава 8. Судьба звезд. Часть II.

Глава 9. Судьба звезд. Часть III.

Глава 10. Судьба Разрушителя.

Глава 11. Обломки.

Глава 12. Деконструкция Тендо Аканэ.

Глава 13. Собирается тьма.

Глава 14. Сцилла и Харибда.

Глава 15. Совет Серенити.

Глава 16. Мессия Безмолвия. Часть I.

Глава 17. Мессия Безмолвия. Часть II.

Глава 18. Отражения Разрушителя.

Глава 19. Огненное колесо.

Эпилог. Образ грядущего.

Примечания

Отражения Разрушителя

Пролог. Разбитое отражение.

ДЕСЯТЬ ЛЕТ НАЗАД

Лаборатория горела. Все горело. Пламя, жар и дым заполнили воздух, и ни один человек не продержался бы здесь достаточно долго. Эксперимент провалился. Революционная попытка профессора Томоэ привлечь энергию из подпространства привлекла что-то… иное. Что-то темное. Что-то, сейчас лихорадочно рыскавшее по развалинам горящей лаборатории. Рядом умирал Томоэ Соичи.

— Проклятье, где она! — прошипела темная фигура — Мистресс 9. Она была огромным, темным, немного похожим на женщину гуманоидом, и тени вились вокруг нее, но она исчезала; ее спектральная форма становилась все слабее и слабее. Она схватила профессора за горло, не обращая внимания на его состояние. — Где твоя дочь, доктор? — спросила она. — Где мой сосуд?

Соичи слабо улыбнулся, казалось бы, совсем не подозревая, что его держат на весу за горло.

— Я всегда хотел дочь… — Он жестоко раскашлялся — сильным, влажным кашлем. Когда он закончил, на его губах была кровь.

Мистресс 9 с отвращением бросила его. Она не могла понять, что пошло не так. Звезды выстроились в линию. Это была ночь, когда она могла завладеть своей хозяйкой — или потерять все. Томоэ Хотару — возрожденная Сенши Разрушения — родилась у жены этого человека. Ее предсказания показывали это. Также они показали ей, что та, что будет Мессией Безмолвия, будет в смертельной опасности этой ночью, и каждое заклинание, которое она могла сотворить, призывало ее поверить, что это будет здесь и сейчас. Наклонившись над мужчиной, она почти пропела тяжелым голосом:

— Где Томоэ Хотару?

Соичи с удивлением посмотрел на Мистресс 9.

— Хотару-тян? — с надеждой спросил он.

— Твоя дочь, доктор Томоэ. Где она?

Глаза Соичи погасли.

— Хотару, — в отчаянии прошептал он. — Томоэ Хотару. Так мы собирались назвать ее. Если бы она не оказалась… — слезы блеснули в его глазах. — Если бы она не оказалась… мертворожденной… шесть лет назад. — Даже сейчас, когда жизнь покидала его, с кровью вытекая из ужасной раны на его теле, он заплакал.

Мистресс 9 зарычала и отвернулась от сломленного человека. Герматоид видел, что он может использовать этого человека, но было ясно, что если она сама хочет выжить этой ночью, ей придется найти другую хозяйку. Хотя ни одна хозяйка не будет настолько идеально подходить ей, как могла подойти Томоэ Хотару, она уже не могла придираться. В ярости она покинула горящую лабораторию.

Ей следовало поспешить. Любая женщина могла подойти, при условии, что она будет достаточно молода, чтобы быть не в силах бороться с ней, даже настолько ослабленной.

Вот. Она подойдет.

Спектральная форма Мистресс 9 появилась перед темноволосой шестилетней девочкой, гуляющей с матерью и двумя сестрами, а в этот же момент, далеко отсюда, маленький мальчик, обвитый рыбными сосисками, был сброшен в яму, полную голодных кошек, уже в третий раз…

Глава 1. Пробуждение.

НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ

Мир был освещен только ужасающим красным светом.

Сейлор Марс стояла посреди Токио, и казалось, что весь мир, освещенный этим красным светом, был обращен в камень. Даже ее подруги: Сейлор Мун, Сейлор Меркурий, Сейлор Венера, Сейлор Юпитер — все были как статуи.

— Безмолвие близится… — услышала она свой голос.

Сотни черных торнадо двигались через Токио, разрушая улицы, плоть и кости. Люди тихо вскрикивали, когда их каменные тела разрывало на куски. Пожары горели бесконтрольно, и вскоре всем, что могла увидеть Марс, был щебень, спаслись только она и ее подруги.

Свет засиял позади нее, и она обернулась к нему.

Там была девушка, ее силуэт был виден на фоне темноты. Своими очертаниями она была похожа на Сейлор Сенши, и она держала в своих руках глефу. Едва Марс взглянула на оружие, могильный холод проник в ее душу, и она содрогнулась.

— Кто ты? — спросила она.

Девушка, казалось, только заметила Рей и вздрогнула; она шагнула вперед, и, хотя она и говорила, не было ни единого звука.

Простите.

Рей мельком увидела темно-рыжие волосы, как раз перед тем, как один из черных торнадо добрался до нее, и мир исчез во тьме.

Глава 1. Пробуждение.

Ранма проснулся в незнакомом месте. Его голова болела. Все болело, вообще-то. Мгновение он вглядывался в незнакомый потолок, пытаясь понять, где он мог оказаться. Он поднес руку к своим глазам, сжал кулак и вновь раскрыл его. Царапина. На ее руке. Значит, женская форма. Она села.

— Аканэ! — вдруг вскрикнула она и почувствовала сильное головокружение. Сильные, но нежные руки подхватили ее за плечи, укладывая обратно в кровать, и она услышала знакомый голос.

Голос доктора Тофу.

— Полегче, Ранма, — сказал доктор, — у тебя был тяжелый день.

— Доктор Тофу? — смутившись, спросила Ранма. Она давно не встречала его. Где он был? Она не видела никаких признаков его присутствия с тех пор, как… она не была уверена, с какого именно момента. Было похоже на то, что клиника доктора просто закрылась в один прекрасный день. — Где я? — спросила она.

Тофу шагнул ближе к Ранме, наклоняясь так, чтобы Ранма могла его видеть, не вытягивая шею.

— Ты в больнице Токио, Ранма. Ты здесь уже примерно неделю. Как много ты помнишь?

ВСПЫШКА

Огонь. Боль. Сафурон.

ВСПЫШКА

— Ах… — схватилась за голову Ранма.

Доктор Тофу с сочувствием улыбнулся.

— Это нормально, если ты не можешь вспомнить все сейчас. Память восстановится. Сейчас просто сосредоточься на исцелении.

Ранма слабо кивнула, перенаправила потоки ки, чтобы ускорить выздоровление, а затем погрузилась в глубокий-глубокий сон.

ВСПЫШКА

Аканэ. Источник Дракона. Сафурон.

ВСПЫШКА

Она не знала, сколько прошло времени, прежде чем она очнулась снова. Был голос, разбудивший ее. Голос доктора Тофу.

— Ранма, — сказал он, — кое-кто хочет увидеться с тобой.

Ранма открыла глаза.

Аканэ была здесь, и она сдерживала слезы. Увидев ее, Ранма почувствовала, как ее сердце подпрыгнуло у нее в груди. Она была жива! Слава Богу! Это сработало. Оно того стоило. Она была жива, и теперь все будет в порядке.

— Привет, — шепнула она мастеру боевых искусств с косичкой.

Ранма блаженно улыбнулась.

— Ты в порядке, — сказала она с облегчением в голосе.

— Благодаря тебе, болван, — фыркнула Аканэ. Она смотрела на Ранму с жалостью во взгляде. Это обеспокоило Ранму. Ее многое беспокоило. Она не хотела, чтобы Аканэ так на нее смотрела.

— По крайней мере, я не являюсь немиленькой пацанкой, — сказала она через мгновение.

Там. Искорка старого огня. Она была там. Появилась и… ушла. Увяла, не успев даже принять форму. Не попавшись в ловушку взаимных оскорблений.

— Ранма, — сказала она, — то, что ты сделал для меня… — Она замолчала, неуверенно глядя на него.

— Я бы сделала это для любого, — ответила девушка с косичкой так небрежно, как только могла, попыталась сесть, но не сумела.

— Лжешь, — прошептала Аканэ.

Ранма не ответила на это, но ей, наконец, удалось удержать себя на кровати в сидячем положении.

— То, что ты сказал, когда думал, что я мертва…

Что она говорила? Ранма не помнила… о. Ой. То.

— Ты это и имел в виду?

Она долго-долго смотрела в глаза Аканэ, опасаясь ее реакции. Затем она очень слабо кивнула.

Буря эмоций, сдерживаемая с момента ее прибытия, вырвалась за мгновение. Аканэ зарыдала, и, подскочив к Ранме, крепко обняла ее, плача в ее рыжие волосы.

— Болван. Идиот. Болван.

Ранма была в шоке, позволив Аканэ обнять себя и плакать, совершенно не привыкшая к такой стороне своей невесты.

— Аканэ, я… — Но сказать было нечего. Аканэ была спасена, но цена этого была высока. Даже сейчас она чувствовала то, что ждало ее на краю ее сознания.

Глефу Безмолвия.

Она обнимала Аканэ, пока опять не погрузилась в прерывистый сон.

ВСПЫШКА

Ему нужно больше энергии. Несмотря на все навыки и подготовку мастера боевых искусств, Саотоме Ранме просто не хватало энергии. Сафурон победил. Источник дракона горел. Все горело. Пламя, жар и дым заполнили воздух, и ни один человек не продержался бы здесь достаточно долго. Битва была проиграна. Борьба Саотоме Ранмы, пытающегося спасти жизнь одной девушки, которую он действительно любил, закончится смертью. Его смертью, и ее. Ему нужно больше энергии.

В отчаянии он обратился к своим внутренним резервам, опустошил их досуха и попытался выцарапать у них еще, разыскивая любую кроху энергии, которая могла помочь ему спасти жизнь Аканэ.

Там.

Там. Знакомая энергия спала там, глубоко внутри. Еще ни разу в жизни он не чувствовал ее, и все же она была знакома. Очень знакома. Он узнал имя, и в изумлении покачал головой. Томоэ Хотару. Имя его предыдущего воплощения, умершей, прежде чем она могла родиться. Знание было там, но исчезло, прежде чем он смог узнать его.

Он парил в огромной тьме, освещенной только чем-то светящимся в нескольких метрах перед ним. Ранма прикрыл глаза, пытаясь уловить в этом хоть что-то знакомое. Эту вещь он мог использовать для спасения Аканэ.

В темноте висел ужасный, шипастый светящийся кристалл, испускающий смертельный фиолетовый свет.

Он потянулся за ним, и перед ним появился женский силуэт, между ним и кристаллом. У нее были длинные темные волосы, она держала глефу. Она не говорила: она посмотрела, и он все понял.

Это цена.

Он был готов заплатить.

Уверен?

ВСПЫШКА

Ужасное существо обрушилось на город, шаровидное и корчащееся. Огромные щупальца взметнулись с его тела, и гигантский единственный глаз залил весь район своим зловещим красным светом; и все же его взгляд был прикован к ней.

И только к ней.

ВСПЫШКА

Шлепающие гуманоидные гибриды рыбы и лягушки толпились на улицах Токио, оставляя смерть и хаос на своем пути. Вооруженные светящимися трезубцами, они поражали всех, кто вставал перед ними. Группа гуманоидных женщин-монстров, выглядящих так, как если бы они были выращены из того, что лежало вокруг (баскетбольные мячи, автомобили, видеоигры, кошельки, и так далее), поднялись с земли и ворвались в строй рыбо-лягушек, и улицы накрыло звуками их боя. Борьба с этими монстрами станет ее обязанностью.

ВСПЫШКА

Жизнь. Бессмертие. Бесконечная жизнь, если только ее не убьют. Но не жизнь мужчины. Примет ли она такую цену? ТАКУЮ цену?

ВСПЫШКА

Еще один образ. И еще. И еще. И еще. Еще об ответственности. О цене. О бремени. Сотни образов промелькнули в его голове, все они обрушились на душу Ранмы тяжестью горы, и все же он двинулся вперед. Только одно сейчас имело значение — Аканэ. Ради ее спасения он заплатит любую цену.

Он был готов заплатить.

Пусть будет так.

В этот момент, на вершине горы Феникса, Саотоме Ранма получил доступ к силе, что всю его жизнь была скрыта в нем. Он получил силу Сатурна. В этот же момент он почувствовал знакомое покалывание, с которым он трансформировался в женскую форму, но на этот раз что-то изменилось. Он чувствовал себя… иным. Сильным. Словно огонь струился по его коже. Смертельный фиолетовый свет сиял вокруг нее. Ее волосы немного потемнели, и знак Сатурна клеймом засветился у нее на лбу.

Ранма открыла глаза.

Энергия ритмично изливалась из знака на лбу, и в этом ритме с девушкой с косичкой происходили другие изменения. Ее косичка расплелась, и волосы легли свободно. На лбу, пряча свет, появилась украшенная тиара, а ее китайские шелковые одежды были заменены чем-то вроде белого варианта сейфуку с темно-фиолетовой юбкой, темно-темно-красным бантом, и темно-фиолетовыми сапогами. В руках она держала Глефу Безмолвия, и смерть была на ее лезвии.

Сафурон в шоке наблюдал за трансформацией, свидетелем которой он стал.

— Невозможно!

Плавным движением Сейлор Сатурн подняла Глефу Безмолвия и вонзила ее смертоносное лезвие в грудь Короля-Феникса.

Звук пронзающего плоть клинка эхом отдался по всей горе Феникса. Долгое мгновение Сафурон смотрел на пронзившее его оружие.

— Но я не могу умереть, — прошептал он. — Феникс всегда возродится из пепла…

Во вспышке фиолетового света он распался и исчез.

И не осталось пепла для его возрождения.

ВСПЫШКА

Когда Ранма проснулась, Аканэ уже ушла. Но ведь она и не ожидала, что невеста останется с ней на всю ночь. Солнце светило в окна, и она легко села, протирая глаза.

— Чувствуешь себя лучше? — спросил доктор Тофу.

Ранма кивнула.

— Хорошо, — улыбнулся Тофу. — Мы уже начали беспокоиться.

— Спасибо за помощь, док. Когда я смогу уйти отсюда?

— Мне хотелось бы еще понаблюдать за тобой, по крайней мере, до полудня. Обычно я бы сказал, что еще пару дней, но ты исцеляешься удивительно быстро. — Тофу потянулся к Ранме и, удалив повязку со щеки, посмотрел на кожу под ней. — Даже рубцов не осталось. Здесь был ожог третьей степени, Ранма.

— Я быстро исцеляюсь.

— Не настолько быстро, — покачал головой Тофу.

Несколько минут они молчали, пока Тофу удалял с тела Ранмы многочисленные бинты и изучал, что осталось от травм.

— Что ты будешь делать теперь? — закончив, спросил Тофу.

Ранма посмотрела на Тофу, и открыла рот для ответа. Но слова умерли у нее на губах. На мгновение, реальность ситуации почти сломила ее. Конечно, она привыкла использовать облик девушки, и ей пришлось принять его как другую часть себя. Но он старался держаться от него так далеко, как только возможно. Но в этом-то и проблема. Он принял его как другую часть себя. Но полностью потерять мужской облик? Навсегда остаться девушкой? Он чувствовал себя ужасно, ужасно потерянным, и в этот момент он задался вопросом, не почувствовал бы он себя так же, если бы ему удалось разрушить проклятье: если бы он попал в ловушку мужского облика и жил так. Ранма содрогнулась. Оба варианта были слишком ужасны, чтобы их даже обдумывать; хотя она по-прежнему считала себя мужчиной, она привыкла и к мужскому облику, и к женскому, и теперь, застряв в одном из своих обликов, она почувствовала… как задыхается.