Научите меня летать

Выложен ознакомительный фрагмент.Роман вышел в издательстве Альфа-книга!

Я хочу летать. Научите меня, научите.

Крылья белые мои, вы, ветра, подхватите.

И в края чудесные и волшебные унесите.

Я хочу летать. Научите меня, научите.

Сердце в тиски от восторга сожмите.

В небеса, янтарем пылающие, отпустите.

Я хочу летать. Научите меня, научите.

Я свободы хочу. Вы простите меня, простите.

И ладони мои на прощанье сожмите.

Я хочу летать. Научите меня, научите.

Танцевать с ветрами хочу. Поймите.

И свечу на столе за меня потушите.

Глава первая

Риана.

Прогулка в зимний лес ночью за хворостом — что может быть ужаснее этого наказания? Многое. Но легче от этого осознания не становится. Когда ты сирота, не имеющая ни кола, ни двора, и зависишь от тех, кто тебя приютил, пусть и не бескорыстно, выбирать не приходится.

Я наклонилась к засыпанной снегом земле. Растирая руки в тонких рукавицах, безуспешно попыталась их согреть. Луна спряталась за мохнатыми серыми тучами в самый неподходящий момент, и темнота липкой паутиной окутала со всех сторон. Мне чудилось, что за каждым сугробом, притаилось чудище. Корявые ветки тянулись, словно чьи-то скрюченные пальцы, которые вот-вот схватят и причинят боль. Коленки от этих мыслей слабели. Спрятаться бы, сбежать. Нельзя. Не наберу хвороста — сразу же окажусь на улице. И не одна. У меня еще Орас есть. О нем нужно заботиться. А трактир Барисы — единственный возможный для нас приют.

Я прикрыла глаза и постаралась успокоиться. Нужно гнать от себя мысли-страшилки, которые упорно лезли в голову. Наклонилась и подобрала несколько веток. Отряхнула от снега, напоминающего манную крупу, сунула в холщовый мешок, воровато оглянулась.

Чернеющие стволы деревьев и снег, оседающий на ветках. Ничего и никого кругом. Тишина, которая пугала больше, чем обычные шорохи леса в любое время. Хоть бы ветер пробежался дыханием среди голых ветвей! Или какая-нибудь птица вспорхнула в глубине деревьев. Я была бы согласна даже на жуткий вой волков в непроходимой чаще. Пустые надежды.

Холод же сжимает в объятьях все сильнее, когда не двигаешься. Если бы не он, засомневалась бы, что в лесу нахожусь. Темно, тихо и страшно, как в глубокой яме. Я однажды провалилась в такую. И вспоминать не хочется, как тогда перепугалась. На память шрам остался на лодыжке.

Я вздохнула и снова принялась за дело, поминая недобрым словом Гженку, дочь трактирщика. Темноволосая, кареглазая, крепкая. К тому же с богатым приданным, она считалась завидной невестой. Если бы не мстительный злобный характер... Это благодаря ей я оказалась в лесу. Началось то все банально. Я, скрючившись в три погибели, мыла полы возле трактирной стойки. Гженка случайно дважды опрокинула ведро с грязной водой на мои ноги. Захмелевшие посетители смеялись над неумехой-поломойкой. Гженка ядовито улыбалась, позволяя красавцу-купцу Миразу, ее жениху, целовать ей ручки.

В четвертый раз поиздеваться решил Мираз. Только вода пролилась почему-то на Гженку. Случайно, разумеется. Что дальше? Визг, ругань и громадный силуэт Барисы, жены трактирщика, надо мной. Она заправляла здесь всем, отодвинув в сторону тихоню-мужа. Я не раз слышала историю о том, что трактир достался Барисе в наследство от бабки по материнской линии — властной, сварливой старухи. Карла с внучки потребовала взамен одного: выйти замуж. Выбор Барисы пал на Санора, шестого по старшинству в крестьянской семье. Бедный, как церковная мышь, привыкший к тому, что братья им помыкали, Санор не смел ни в чем перечить жене.

Я суетливо вытирала тряпкой расплескавшуюся воду. Объяснять, что я не причем, даже не пыталась. Все равно не поверят. Да и нет у меня такого права — оправдываться.

Дородная Бариса, затащив меня наверх в свою комнату, ругалась долго и со вкусом. В красках расписала неблагодарность за проявленные по отношению ко мне доброту и сострадание. Когда словесный поток иссяк, я сжалась, зная, что за ним последует. Удар. А потом еще один. И еще один. Только бы не закричать и не сдвинуться с места. Иначе только хуже сделаю.

Просто терпеть.

Почему? У меня нет выбора. Пять лет назад в Олений Рог, деревеньку, где я жила, пришла чума. Родители сгорели меньше, чем за неделю, оставив меня, двенадцатилетнюю девчонку, и Ораса, моего годовалого брата, одних. Почему мы с ним остались в живых — не знаю. Тогда полдеревни выкосило, прежде чем подоспели маги-целители. А в ночь, накануне их приезда, случился пожар. И к моему горю добавилось еще одно. Мы с братом лишились дома. Помню, как в одной белоснежной рубашке прижимала к себе испуганного мальчишку. Стояла и бессильно смотрела на желтые языки пламени, лижущие деревянные балки и крепления. Тогда я старалась не думать о том, чего лишилась за последние сутки. Страшнее смерти родителей и этого пожара было только одно: похоронить отца и мать, ушедших за грань вечером, я не успела. Мне в утешение не осталось даже могилы, чтобы было хоть иногда где-то поплакаться.

А синяки да ссадины... Главное, чтобы Ораса не трогали. Он еще совсем ребенок. Бариса, правда, рассвирепела больше не от пролитой воды, а от того, что от Гженки очередной потенциальный жених мог сбежать. Двое предыдущих встречались с ней, а свататься пошли ко мне.

И вспоминать не хочется, чем закончилось то сватовство. Неделю в горячке лежала, а на спине остались шрамы. Мне эти женихи были не нужны. Да и ни один из них ни разу не подошел даже поздороваться. Барису это тогда не смутило. Я попыталась напомнить, что до восемнадцати лет на каждой девушке заклятие неприкосновенности лежит. Если, конечно, та замуж не выйдет и добровольно от защиты не откажется. Куда там... Меня и это от расправы не спасло. Что случится со мной через год, когда исполнится нужное число лет, я старалась не думать. Было не просто страшно, а очень-очень-очень страшно.

Бариса считала, что я женихов приворожила. Только чем? Внешность у меня самая простая для этих мест — светлые волосы, серые глаза. Приданного — нет, дом сгорел, на руках — младший брат. Кого прельщу-то? Но нет же... Бариса была уверена: я специально крутилась у парней под носом, чтобы у ее драгоценной Гженки, красавицы и умницы, ничего не вышло. Да нужны мне эти женихи, как черту забытое болото! Неужели она не может понять, что смысла менять ее побои на побои мужа мне нет. Но... Бариса — это Бариса. Она всегда права. Во всем. О чем тут говорить?

А Гарин — сын кузнеца и Кром — сын портного, те самые несостоявшиеся женихи... они, оказывается, просто хотели пошутить. Это я узнала от Гженки спустя неделю, когда пришла в себя. С тех пор неприязнь к мужчинам у меня переросла в слепую ненависть. До сжатых от боли кулаков. И жгучей, давящей внутри, пустоты. Те, кто смеют обижать и унижать слабого, зависящего от чужой воли человека, ничего другого и не заслуживают.

За проделку Мираза мне и пришлось сегодня расплачиваться походом в лес за хворостом. И не беда, что его я за лето и осень натаскала столько, что до следующей зимы с лихвой хватит. Даже если придут самые лютые морозы и топить придется в два раза больше. Впрочем, зачем об этом сейчас думать? Ничего ведь изменить не могу.

Я настолько ушла в невеселые мысли, что только сунув очередной ворох веток в вязанку, поняла, что та полна. Значит, можно возвращаться. Закинула мешок на плечи, глубоко вздохнула и замерла. Место, где я находилась, было незнакомо.

Черные стволы деревьев окружали меня повсюду. По-прежнему непроглядное небо над головой. Ни единой звезды на нем. Хрустящий снег под ногами. И в какой же стороне опушка, где раскинулся дуб, от которого я пошла влево, туда, где хвороста всегда больше можно набрать? Я оглянулась, надеясь, обнаружить что-то знакомое. Изгиб замерзшего ручья чуть левее от меня. Заснеженные кусты с горькой рябиной, которой любили лакомиться снегири, прямо по курсу. Упавший ствол огромной сосны, расколотый молнией прошлым летом, позади.

Ну, хоть что-нибудь! Не могла же я заблудиться! И темень такая, как назло, с трудом разбираешь, что вокруг. Почувствовала, снова начинаю паниковать. Сердце забилось чаще, дыхание сбилось, ноги приросли к месту.

Я в отчаянии закусила нижнюю губу. Ничего. Совсем ничего. Куда же я забрела? Хворост надо было собирать, а не в воспоминания проваливаться! Да что толку себя ругать? Нужно выбираться. Если и не ради себя, то ради Ораса. Несколько минут я пыталась что-нибудь придумать, а затем глаза уткнулись в латаные-перелатанные валенки. Следы! Я же могу по ним пойти и вернуться обратно! В этот момент луна, прятавшаяся за тучами, удачно выползла и осветила пространство вокруг меня. От облегчения широко улыбнулась, поправила мешок с хворостом. Собралась уже развернуться в нужном направлении, но в чаще раздался грохот. Я невольно посмотрела туда, откуда шли звуки.

Разглядеть по-прежнему ничего нельзя, но шум стоял страшный. Создалось ощущение, что через чащу напролом лезет огромный медведь, не разбирая пути. Бежать! Это была единственная мысль, которая пришла в мою голову. Не оглядываясь. Не задаваясь вопросом, что позади. Ясно же: ничего хорошего. Только при таких условиях у меня будет шанс спастись от дикого зверя. Я скинула под ближайшее дерево вязанку с хворостом, не думая, что со мной за это сделают. Главное — остаться живой. Остальное не имеет значения. Я рванула в сторону, но, не сделав и пары десятков метров, зацепилась за упавшее дерево. Кубарем полетела в овраг, зачерпывая рукавами снег.

Все это случилось настолько быстро, что я даже не закричала. Только охнула, когда попыталась сесть. Разбитая коленка саднила. Шерстяной платок сбился, затянувшись узлом на горле, стало трудно дышать. Я непослушными руками стянула его. Так, что теперь? Надо перевязать колено.

Стоп. О чем это я? Там же в чаще дикий зверь, который вот-вот может меня настигнуть, и волноваться о ране уже не придется! Я нервно оглядела лес, темнеющий стеной, вокруг меня. Как тихо. И ни шороха. Ни звука. Все по-прежнему. Как будто только что сюда пришла. Совсем ненормально. А медведь? Где медведь-то? Он не настолько умен, чтобы сидеть и выжидать. Или просто ушел, не заметив меня? Получается, я спаслась так нелепо просто потому, что зацепилась за ветку и упала в овраг? Я хихикнула. Видимо, нервы сдают. Но надо выбираться, пока не случилось новой напасти.

Я оторвала лоскут от нижней рубашки и крепко перебинтовала рану. Повязала платок, отряхнула снег с ветхого полушубка, осторожно поднялась. Огляделась, прикидывая, где лучше всего забраться наверх. Поняв, что придется все равно карабкаться, утопая в снегу, решила идти проторенным путем.

Наверху я оказалась нескоро. Несколько раз застревала в снегу, с трудом сдерживая горькие слезы от боли и не менее горькие мысли о том, что будет, если я не справлюсь. Если бы не цеплялась за выступающие корни, крепкие и от того надежные, ни за что бы не смогла преодолеть этот подъем. Овраг оказался не только крутым, но и наполненным рыхлым снегом, в котором я увязла почти по пояс. Отдышалась и посмотрела по сторонам. Никаких следов дикого зверя. Значит, можно осторожненько попытаться добраться до хвороста и...

А что медведь делает в лесу зимой? Что? Ему спать в берлоге положено. Я села на поваленное дерево и потрясла головой. Это что получается, у страха глаза велики? Неужели привиделось? И шум, и треск, и...

Я решительно встала и пошла в сторону чащи. Если не пойму, что там произошло и не увижу причину своего страха, он не пройдет. И каждый раз, возвращаясь в этот нелюдимый сумрачный лес, по пятам будут красться шорохи и ужас. Такое надо в зародыше убивать. Иначе ничего путного из меня не выйдет.

Подошла и остановилась, прислушиваясь. Снова ни звука. Отодвинула пушистые ветки ели, увернувшись от сыпавшегося за пазуху снега. Вгляделась в темноту. И сделала шаг. Пройду немного, чтобы успокоиться. Надо убедиться, что ничего страшного тут не произошло. Потом вернусь. Интересно, а что было-то тогда, если не медведь? Упало дерево? Не похоже. Вот, если несколько, то вполне вероятно. А почему упали?

Пока я размышляла о случившемся в лесу, добралась до опушки. А там... Несколько деревьев, действительно, были свалены на землю. От них поднимался дым, как от пожара. Хотя я четко помнила, что огня, искр и хоть какого-нибудь света, не было. Я перешагнула через тонкий ствол березы, случайно его задев. Пошатнулась. Вместо поваленного дерева остался только пепел. Это что? Колдовство? У нас, в Оленьем Роге, где я магов видела за всю свою жизнь всего дважды? Сначала утром, когда от моего дома осталось пепелище, а затем два лета назад, когда в эти места случайно забрел странник, наделенный даром. Нереально такое.

Нет, знахарка у нас есть. Она и травки нужные заговорить может, простенький амулет сделать, но колдовать... Нет, это совсем другое. Получается, тут, на поляне, только что побывал сильный колдун? Пора делать ноги. Ввязываться в дела магов — чревато последствиями. Неприятными, к слову сказать. А мне плохого в жизни хватает. Едва я об этом подумала, как раздался стон. Я вздрогнула. Стон повторился.

— Эй, кто тут? — прошептала я, стараясь не дрожать от страха.

И да, знаю — глупый и несуразный вопрос. Ответа не последовало, что вполне логично было ожидать.

Я снова вздохнула. И кой черт меня потянул в чащу! Можно, конечно, развернуться и сбежать. Только за гранью за эту трусость придется ответить. Да и что мне терять то? Нет, если подумать, то есть что, разумеется. Я не могу бросить Ораса одного, поэтому со мной не должно ничего плохого случиться. Но и оставлять на погибель в заснеженной чаще раненого человека тоже нельзя. Уговаривая себя, я осторожно и медленно пробиралась к месту, где слышались стоны.

Из-за туч вынырнула луна, что было кстати. Я добралась до источника звуков и пожалела, что не сбежала. Однозначно, маг. Кто еще способен повалить столько деревьев, превратив их в пепел? И судя по черному плащу — темный. Да еще и мужчина. Я застонала про себя. Эх, не везет мне сегодня, так не везет. Желание сбежать возникло снова. Но... Всегда есть это незыблемое "но". Мужчина, да. Но плохого он мне ничего не сделал. Не хватал ниже талии, не грубил, не отпускал сальных шуточек, не... В общем, одно сплошное "не".

Теперь поздно думать. Не бросать же его здесь в самом-то деле. Может, он попал в беду.

Подошла к нему и опустилась на корточки. Протянула руку, чтобы откинуть капюшон и пощупать пульс. Мужчина снова застонал, а поверху плаща засветилась золотистая сетка.

Он что — преступник? Или его кто-то поймал? Гадай — не гадай, а колдовство я снять не могу. Я — не маг, я — человек.

— Эй, вы живой? — спросила я, не решаясь прикоснуться.

— Да, — раздался хриплый голос, от которого внутри у меня все мгновенно заледенело.

Значения это сейчас не имеет. Помогу освободиться и забуду об этом.

— Я не сниму сетку. Я не обладаю даром, — осторожно сказала я.

— Ты ее в состоянии увидеть? — удивился он.

— Да. Я могу позвать на помощь. Если вы ранены, то...

— Нет, — твердо сказал мужчина. — Никто не должен знать, что я здесь оказался. Запрещаю.

В воздухе мелькнула молния. Нарушу его приказ — умру. Если стану спасать, а я, увы, стану, и он уйдет за грань — отправлюсь следом. Меня его приятели или враги в любом случае найдут. Как миленько-то! Ненавижу магов.

Мужчина снова застонал и невнятно выругался.

Точно какие-нибудь делишки свои темные проворачивал, попался в ловушку и теперь... теперь я стала свидетельницей. Значит, долго не жить, если что. Тьфу ты, как ни поверни, а мне все один путь. Но и сидеть просто так нельзя. Значит...

— Чем могу помочь?

И откуда у меня столько смелости?

— Капля крови, отданная добровольно, сможет разрушить сеть, — отозвался он.

Я стянула рукавицу, нащупала острую щепку под своими ногами, сжала зубы и порезала палец. Рана тут же заныла, но я позволила капле крови стечь над незнакомцем. До него она не долетела, беззвучно растворилась в воздухе, но сеть пошла волнами и исчезла.

— Все. Подняться сможете?

Мужчина не ответил. Похоже, потерял сознание. Я бегло осмотрела его, не прикасаясь, но повреждений не нашла. Пришлось осторожно потянуть за капюшон плаща. Длинные спутанные черные волосы с фиолетовым отливом рассыпались по бледному лицу с заостренными скулами. Я медленно ощупала его голову, а потом перешла к плечам и ногам. При этом старалась не думать, что делаю. Нервы целее будут.

У мага оказалась сломана рука, на ноге — рана, шириною с мою ладонь, на лбу, у левого виска — порез. Пришлось отрывать от рубашки лоскуты, перевязывать. При этом я лихорадочно думала, что же делать дальше. К людям идти нельзя. Он запретил. И нарушить приказ мага все равно, что подписать себе смертный приговор. Остается одно — вернуться к опушке леса, а потом неприметной тропкой пробраться к укромной пещере. Она была моим пристанищем и убежищем, когда сил оставаться в таверне у Барисы и Санора уже нет было. Может и обойдется все, маг останется жив, а я выпутаюсь из этой передряги без особого ущерба. При последней мысли внутренний голос ехидно усмехнулся.

Надеюсь, что маг не тяжелее двух вязанок хвороста. Волоком его не понесешь, ранен же. Значит, нужно взвалить себе на спину, что я и проделала. Первый шаг дался тяжело. Пожалуй, я любого медведя с такой ношей спугну. Пьяной походкой, с передышками и остановками, с постоянными напоминаниями о том, что сейчас неприязнь к мужчинам нужно оставить, забыть о ней на время, я добралась до пещеры. Спрятанная за непроходимыми кустами орешника, она показалась мне родной и желанной. Я положила мага на землю, а сама отправилась рвать лапник для ночлега. Натаскала его побольше, перетащила туда мужчину. Так, сейчас нужно разжечь костер. Спички у меня тут припрятаны, а хвороста нет. Можно, разумеется, вернуться к мешку, брошенному в спешке. Я задумалась на мгновение. Не сгодится. Пока дойду, пока донесу, незнакомец замерзнет. Легче новый собрать.

Когда через время затрещал костер, я согрелась, посматривая с тревогой на мужчину. Он так и не пришел в себя. Снова осмотрела его раны. Повязки пропитались кровью. Придется менять. Скинула полушубок, верхнюю рубаху, отвернулась к нему спиной. Стянула нижнюю, которую пустила на лоскуты уже наполовину, торопливо оделась.

Осторожно перебинтовала, но испачканные лоскуты не выкинула. Постираю и высушу. Пригодятся. Рубашек у меня всего две. Решив, не откладывать в долгий ящик, сходила к замерзшему глубокому ручью, бегущему неподалеку. Камнем пробила лед, жалея, что у меня не нашлось ножа. Непозволительная роскошь для сироты иметь что-то свое. Хорошо, жестяная помятая кружка, выкинутая кем-то за ненадобностью возле колодца, имелась. В нее я набрала воды, а потом опустила в ледяную стынь руки и принялась стирать повязки. На холод я приучила себя в таких случаях не обращать внимания. Впервой в проруби белье полоскать, что ли? Ну, руки красными будут. Не привыкать.

Примерно через полчаса я вернулась. Посмотрела на мужчину, который так и не пришел в себя. Не нравится мне его состояние. Губы холодные, сухие, а лоб покрылся испариной. Нужны лекарства. Но какие? И где их взять, не имея права выдать себя? Да и денег нет. Все-таки мужчины несносны, а маги — тем более. Хоть бы головой подумал, прежде чем запрещать идти за помощью к людям. Я постаралась унять злость, которая во мне разбушевалась.

Посидела немного возле костра, греясь и стараясь успокоиться. У меня была припрятана здесь золотая монета. Ее я нашла на дне реки полгода назад, когда пошла за водой. Задумавшись, зачерпнула песок и ил. Когда стала вычерпывать, чтобы чистой воды набрать, сверкнуло нежданное сокровище. У Ораса весной день рождения. Думала, что куплю ему на ярмарке леденцов и сладкий пирог, а так же маленький складной ножик.

Теперь праздник окончательно и бесповоротно отменялся. Монету придется отдать знахарке за лекарства. Оставалось придумать, как сделать так, чтобы она меня не узнала. Взгляд зацепился за плащ, в который был одет незнакомец. Если надену его, накину капюшон, то никто и не узнает, что за ним — не маг. Так, странник. Я снова разделась до рубашки и штанов. Стянула с мага меховой плащ, а его накрыла своим полушубком и платком. Прислушалась к его хриплому дыханию, поняла, что надо спешить.

До знахарки я добралась быстро.

— Мне нужно заживляющее и восстанавливающее силы зелья, — с порога сказала я хриплым голосом, отдавая знахарке золотую монету.

Именно такие снадобья привезли тогда нам, когда случилась чума, маги-целители. Название врезалось в память. Надеюсь, что они колдуну помогут.

— Проходите, госпожа. Сейчас все дам, — сказала Матильда, угодливо распахивая двери.

— Не досуг мне. Давай быстрее. И хлеба с похлебкой.

Матильда закивала и нырнула в дом, решив не спорить и не о чем не спрашивать. Нет, можно, конечно, зайти, погреться. Искушение было велико. Но риск выдать себя тоже большой. Во-первых, на мне валенки. У приезжих, а уж тем более у магов, всегда на ногах сапоги. Но поменяться обувкой с незнакомцем не вышло. Нога у него была больше моей в несколько раз. Во-вторых, распознать меня легко. Стоит капюшон откинуть. Лучше тут постою, в темноте.

— Вот, госпожа, нужные вам зелья. И еда... все свежее. Похлебки во флягу я налила, да небольшой каравай хлеба положила. Но лучше бы зашли вы к Барисе с Санором. У них таверна, так что...

— Спасибо, — кивнула я, и, не прощаясь, нырнула в темноту ночи.

Уж не знаю, что знахарка подумала, когда я еще и еды попросила. Но от магов можно и не такого ожидать. Их распоряжения просто выполняются без всяких возражений. Пусть считает, что я торопилась к оказавшемуся в беде колдуну.

Путь до пещеры я преодолела легко. Меня даже ночной лес теперь не пугал. Не до этого было. Прочитала этикетки на флаконах, восстанавливающее силы зелье влила в рот, а заживляющим смазала раны. Поставила возле костра похлебку и рядом положила завернутый в тряпицу хлеб. Удержалась от соблазна отломить от края каравая. За весь день кроме куска хлеба утром ничего во рту больше не было. Но магу сейчас еда нужнее.

Снова переоделась, закутав мужчину в его плащ. Тот внутри был подбит мехом, оказался теплым. Я даже согрелась, когда бегала за зельем. Стужа незнакомцу не грозит. Это мой тулуп — дырка на дырке, один ветер радуется. У мага же одежда сшита хорошо и ладно. Одна рубашка чего стоит. Белоснежная, из мягкой ткани, а не грубого льна серого цвета. Швы ровные, точные. Непривычная даже на ощупь. Какой-то медальон на шее, несколько колец на пальцах. Похоже, не бедствует. Ну да, я опять ушла в свои мысли. А надо возвращаться. Сильно задержалась. Навещу незнакомца завтра. Все, что можно, я для него сделала. Лекарства и чистые повязки нашла, еды оставила, хвороста натаскала. Костер точно не должен до рассвета догореть. С этими мыслями я и покинула пещеру.

Мешок с хворостом оказался тяжелее, чем хотелось бы. И разбитая коленка, о которой я уже забыла, начала нещадно жечь и ныть. Обратный путь до деревни дался непросто.

— Что так долго? За смертью тебя посылать! — зычно выдала Бариса, едва я показалась в дверях на кухне.

Опустила вязанку с хворостом возле очага и не решилась протянуть к огню руки.

— Сгинь с глаз моих долой.

Я, не дожидаясь очередной взбучки, нырнула за дверь. В маленькой коморке под лестницей было темно. Слегка пахло смолой, которой щедро законопатили щели. В углу привычно шабуршались мыши. Где-то наверху поскрипывали половицы. Орас сладко посапывал во сне. Но едва я разделась и нырнула к нему под одеяло, проснулся.

— Риана, ты вернулась, — сонно прошептал он.

— Да. Спи. Завтра рано вставать.

— Замерзла, — утвердительно сказал братишка, прижимаясь ко мне.

Я не ответила, итак понятно, что он прав. Натянула одно на двоих старенькое серое одеяло, прикрыла нас моим полушубком, сунув под голову платок, и закрыла глаза.

Вставать пришлось затемно, как всегда. Санор распахнул ставни и постучался в дверь. Потянулась, легко поцеловала Ораса в макушку. Хотелось разбудить, обнять, услышать его звонкий смех. Вздохнула. Ступила босыми ногами на промерзшие за ночь половицы, быстро оделась, обула старые изношенные башмаки, сполоснула лицо студеной водой. Поломанным деревянным гребнем расчесала спутанные волосы, заплела в крепкую косу. Немного времени потратила, чтобы перевязать колено, которое уж слишком сильно ныло.

Затем разожгла огонь в печи. Он весело затрещал, освещая пространство кухни. Блеснули начищенные чугунки и сковородки, развешенные на стенах. Взгляд упал на расколотый глиняный горшок, сиротливо стоящий на подоконнике. Еще неделю назад в нем цвел крошечный белый цветок. Пока не попался под руку недовольной Барисе. Хозяйка трактира не терпела ничего ненужного. Цветок, с трудом выращенный мной, ей казался лишним. Сгодился только на то, чтобы в пылу гнева из-за недоваренных щей, быть разбитым об пол. Я все надеялась, что смогу починить горшок и вырастить новый цветок. Погладила шершавые черепки, задумчиво смотря на морозные узоры на окне. Вздохнула. Сбросила глиняные куски в ведро.

Когда Бариса пришла на кухню, чтобы отдать распоряжения на сегодняшний день, я подбрасывала полено в пламя.

— Кашу на завтрак сварить, полы подмести, собак дворовых покормить, столы протереть, — выдала она, кутаясь в лазоревый платок с длинными кистями. — После завтрака посуду помыть, убрать мои комнаты и Гженки, привести в порядок комнаты постояльцев, приготовить обед, а затем скажу, что делать.

Я кивнула и принялась за работу. И пока семья и постояльцы неспешно завтракали, припрятала в передник кусок хлеба. Сдается, раненому магу будет нужна еда, а брать ее негде. Рассказать про мужчину нельзя, а денег у меня нет. Значит, придется потуже затянуть поясок. Ну да ничего, потерплю немного.

Орас, которого я разбудила, сонно пожевал краюху хлеба, оделся и отправился кормить собак. После завтрака, когда я протерла столы, подмела полы и перемыла посуду, планы Барисы изменились. Санару нездоровилось, и она отправила меня за снадобьем к знахарке.

Но тут мне повезло или не повезло. Смотря с какой стороны, подойти. У знахарки была очередь из двух человек, а третий находился в пахнущей травами горнице. Прошка, сын солдатки, кутал в платок вздутую щеку. Марьяна, сестра плотника Арнавия, нервно теребила кончик рыжей пушистой косы, выглядывающей из-под платка. Они то и сообщили, что раньше чем через час мне тут делать нечего. Решив, что большой беды не будет, если я подойду попозже, я отправилась навещать мага.

Днем лес не казался мрачным. Обычная чаща, где голые ветки да снег царствуют. Безмолвным он тоже не был. Чирикали воробьи, время от времени встречаясь на пути. Белохвостый заяц нырнул в кусты, испугавшись меня. Я шла, оглядываясь. Нельзя было допустить, чтобы кто-то увидел, как я кралась от околицы до деревьев.

Маг, видимо, приходил в себя ночью, так как еды не было. Но сейчас он то ли спал, то ли просто ослаб и снова потерял сознание. Я поменяла повязки, отметив, что раны стали затягиваться. Пощупала лоб, порадовалась, что он не был горячим. Послушала дыхание, которое стало ровнее. В полумраке костра осторожно рассматривала незнакомца.

Красивый. Настолько красивый, что у меня внутри все екнуло, когда расчесывала принесенным гребнем его волосы. Те, к слову сказать, были мягкими, как шелковые нити, из которых сшиты рубашки Гженки. Интересно, какие у него глаза? Поймав себя на этой мысли, я покраснела. Совсем не туда что-то потянуло. Он же маг. Темный маг. Такой на меня, сироту, никогда и не посмотрит. Это в сказках прекрасные принцы влюбляются в нищенок, а я живу в реальности. Пора бы с этим смириться.

Я подбросила еще пару веток в костер и выскочила из пещеры. Если Бариса обнаружит мою долгую задержку, то добра не жди. Нужно торопиться.

Следующие несколько дней я с трудом выкраивала время, чтобы выбраться в лес и навестить мага. Каждый раз, когда я оказывалась в пещере, он либо спал, либо был без сознания. Раны его затянулись, но я понимала, что колдун слишком слаб. Еды бы побольше и получше, а не два куска хлеба с водой за сутки.

На четвертый день пещера оказалась пустой. Я растерянно осмотрела лапник и потухший костер. Видимо, маг нашел в себе силы и открыл переход. Ну, что ж, может оно и к лучшему. А то я слишком уж стала привыкать к своей тайне. Может быть потому, что она была тем немногим, что принадлежало только мне.

Я надкусила принесенный ломоть хлеба и покинула пещеру. Надеюсь, что у темного мага, имени которого я даже не спросила, все в жизни сложится лучше, чем у меня.

Эжен.

Демоновы силы! Ловушка! Я попался. До мельчайших деталей все продумал, попросил Гарда и Лана подстраховать меня и... Чтоб тебя! Как неразумный птенец опутан сетями и лежу на ледяном полу. Чужая магия тянет силы. В глазах темнеет. Почти не могу шевелиться. И не могу поверить в происходящее.

Долетался!

Ненавижу!

Пиявки болотные! Птицеловы мерзкие! А если тронут Владу... Убью! Даже, если за гранью окажусь, найду и в пепел превращу.

Так, стоп.

Вдох. Выдох.

Успокоиться. Сосредоточиться. Не злиться. Взять силы под контроль. Тогда сеть, лишенная частично моей магии, немного ослабнет, не будет жечь.

Выровнял дыхание. Прислушался. В глазах по-прежнему темнота. Обоняние, лишенное магической подпитки, почти сошло на нет.

Беспомощен.

А проклятая тройка наверняка уже в пути. И наше свидание не за горами.

Ну, уж нет! Не дамся! Не дождетесь моей легкой смерти, порождения бездны!

Надо действовать. Срочно.

Попробовал призвать магию. Слабый отголосок. Но и сдаваться я не собирался. Не приучен. Проигрывает тот, кто опускает руки. Можно уйти от всего на свете. Даже от смерти.

Сеть натянулась. Значит, они совсем близко. Снова сосредоточился на призыве силы. Еще немного, и я просто не в состоянии буду шевелиться.

Яркая вспышка. Боль, выкручивающая мышцы. Удар.

Я медленно приходил в себя. Перенесся. Не совсем удачно и непонятно куда, правда. Но значения это уже не имело. Главное, ушел. И жив. Относительно, судя по ощущениям.

Какая же это мерзость — перемещаться на пределах своих возможностей! И если учесть, что оказался я совсем не там, где планировал, оставалось только взвыть.

Сейчас же я бессильно лежал на животе, опутанный золотистой дрянью, все еще высасывающей мои силы. Снег колол правую щеку. В глазах по-прежнему все плыло. Сильная боль в ноге и руке была почти сносна. К ранам я привык. Могу потерпеть. Но о том, чтобы подняться, не могло быть и речи. Сеть, чтоб ее, хороша! Надеюсь, что хоть в безлюдное место попал.

Прислушался. Тихо. И холодно. К огню бы сейчас. И друзей бы рядом. Нет, Гард и Лан в беде не оставят. В этом я не сомневался. Найдут, вытащат, помогут. Только бы успели раньше тех, кто начал за мной охоту.

Безликие не сдадутся никогда и ни за что. Они выведали мою тайну и по пятам пойдут. Им не ведома, как мне усталость. Псы-ищейки противные! Чтоб их!

Раздались чьи-то шаги. Легкие. Осторожные. Чутье и обоняние обострились. Зверь? Ребенок? Кто-то остановился возле меня, наклонился, отпрянул. Человек. Однозначно. Животные раненых не бояться. А этот шарахнулся. И не враг, судя по всему. Но раньше все равно себя выдавать не буду.

Стоит, не уходит.

Разглядеть мне ничего не удалось. Зрение не хотело возвращаться. Да и то, как я лежал, не способствовало бы этому. Я прислушался. Дыхание сбившееся, сердце колотится. Незнакомец принес с собой запахи леса, словно долго тут находился. Терпкая кора дерева. Свежая хвоя ели. Горьковатый вкус рябины. И было что-то еще, легкое, сладкое, нежное.

Девчонка... В этом я не сомневался. Испуганная до чертиков, судя по ее колотящемуся сердцу и неровному дыханию. Как она оказалась в лесу глубокой ночью? При всем своем воображении, не мог отыскать достойной причины.

Да живой я, живой. Пока что.

Глупая. Неужели думает, что, не обладая даром, можно увидеть сеть? Похоже, судьба ко мне благосклонна. Чудом сбежав от безликих, встретил в лесу колдунью. Непроявленную. Даже не подозревающую о свой силе. Но все же...

А на помощь звать не нужно. Те, кто расставил ловушку, не просты. Мигом до них дойдет весть, что в деревне оказался раненый маг. Нельзя себя выдать. Запретил.

Поверила, надо же. Как будто мои угрозы без магии что-то значат. Наивная. Откуда такая взялась то? Да развернись она сейчас и уйди, не найду ее ни за что на свете. Если выживу, разумеется.

Помочь она хочет. Странная. Я же темный маг. Это я всем помогать должен. Впервые за последние десять лет мне предлагает помочь человек.

Чем? Понятно же, что не умеет колдовать. Хотя есть один способ снять эту мерзость. Но она не согласится. Никто добровольно не пожертвует каплей крови для темного мага. Я закусил губу. И тут же пришла темнота.

Очнулся в какой-то пещере. Огонь плясал, бросая отсветы вокруг. Я лежал на лапнике, укрытый собственным плащом. Хммм... Пошевелился. Помню, что болела рука и нога. Но ран как будто бы и нет. Снова пошевелился. Ничего. Она что умудрилась добыть мне нужные зелья? Занятно. А куда делась сама? Надеюсь, не пошла за помощью.

Не похоже вроде. Хворост возле стены напротив темнеет. Лоскуты белые на камнях разложены, словно их стирали и оставили сушить. И в проем полоска света пробивается. Утро? Или уже день? Не понять. В пещере царит полумрак.

Выбраться бы отсюда без неприятностей. Но когда у меня их не было то? Мечтатель. Знаю.

Я вздохнул и попробовал осторожно сесть. Голова кружилась, слабость не девала спокойно вздохнуть. Пригляделся к тряпице, в которую явно было что-то завернуто. Еда? Потянулся рукой. Взял. Угадал. Но есть не хотелось совсем. Подташнивало. А пить... Вода нашлась в кружке, рядом с моей лежанкой. Выпил. Снова лег.

Где Гард и Лан? А безликие? И сколько прошло времени? Как я оказался в этой пещере? Неужели девчонка дотащила? С трудом в такое верилось. Позаботилась обо мне? Нелепо? Смешно? Неправильно? Это от темных магов люди ждут помощи. Не наоборот. А ведь знала, кто я...

Мысли в голове все еще путались. Нет, так не пойдет. Нужно возвращать силы. Они мне нужны, чтобы покинуть это место.

Следующие дни и ночи слились в одно сплошное мгновение. Я ел хлеб и пил воду, недоумевая, почему девчонка не приносит нормальной еды. И ее, кстати, ни разу так и не увидел. Хоть спасибо сказать бы. Она мне как-никак жизнь спасла. А я в долгу быть не привык. Тем более что она пожертвовала каплей крови, тем самым дав мне над собой власть.

Я протянул руки к огню, дающему силы. В этот момент открылась темная воронка портала, и я увидел выходящих из нее Гарда и Лана.

Глава вторая

Риана.

Ночь выдалась ясная и звездная. В любой другой раз я бы остановилась и полюбовалась на кружево рассыпанного по небу жемчуга, но не сегодня. Мороз стоял такой, что дышать приходилось с трудом. Несколько дней назад холода буквально выморозили Олений Рог. Даже вода в колодцах превратилась в лед, чего раньше никогда не случалось. Приходилось бегать за ней к реке.

Прорубь, и не одну, в деревне давно выдолбили, но стужа оказалась сильнее. Нужно было ломом сбивать тонкий ажурный лед каждый раз, когда оказывалась на реке. Один плюс — так невозможно замерзнуть, моментально согреваешься.

Ледяная вода, которую я зачерпнула ведром, казалась черной. Нырни в это словно бы бездонное оконце и никогда не увидишь солнца. Там, на дне, его точно нет. Я подняла тяжелые ведра, надеясь, что, наконец-таки, смогу принести их и отогреться возле печи, прежде чем снова окажусь на морозе.

И какой лысый черт и с какого болота дернул к нам еще трех постояльцев принести! Как будто семерых мне было мало. Работы снова прибавилось, но к ней я была привычна. Просто надеялась, что найду время посидеть с Орасом, который третий день лежит с простудой. Жар совсем не пропадает. Лекарств нет. Все, что мне удалось — выпросить у Барисы мешок с травами, которые я завариваю брату несколько раз в день. Побыть бы с ним. Эх...

Эта троица... словно сговорилась! Обеды им подавай из трех блюд. Ванну они принимают дважды в день каждый (представьте, сколько раз я только сегодня к проруби сходила). И непонятно, что у нас в глуши забыли. Бариса же да Гженка рады стараться. Одежда на мужчинах дорогая, украшенная камнями, а браслетов обручальных не видать. Возраст, правда, определяется с трудом. Вроде бы смотришь и кажется, что им не больше тридцати пяти лет. Но столкнулась я с одним из них взглядом и поняла, что странники наши не так просты, как кажутся. В глазах прямота и уверенность в своей силе.

Я боялась даже подумать, что они — маги. И постоянно строила предположения, зачем сюда явились. Хотя ни один из них за четыре дня ни разу не применил колдовство. Может, оно им ни к чему? Или не хотят стать узнанными. Это было бы не моим делом, если б не страх, что ищут они спасенного мною пару недель назад мага. Пропадает же постоянно куда-то их третий товарищ. Я ни разу его так и не увидела за эти дни. И только по количеству тарелок и стираемой одежде можно было сказать о его явном наличии.

Я все-таки надеялась, что мои предчувствия не сбудутся. И как оказалось, зря. Едва вышла на натоптанную за день тропу с двумя ведрами воды, как от деревьев отделился темный силуэт. Мгновение — и мне перегородили дорогу. Я поставила на снег ведра, отметив, что вода в них стала покрываться льдом, и уставилась на мужчину в плаще. С минуту мы стояли молча. Я окинула его взглядом, гадая, что ему понадобилось от сироты, а он беззастенчиво рассматривал меня. Я прямо-таки чувствовала его оценивающий взгляд, скользящий по мне от макушки до пят.

А потом мужчина опустил капюшон, и я вздрогнула. Узнать в нем мага, найденного мной в лесу, не составило труда. Черные, блестящие с фиолетовым отливом, волосы рассыпались у него по плечам. А глаза оказались золотисто-зелеными. Хотя раньше я была уверена, что такого оттенка в природе даже не существует.

И что теперь? Зачем он здесь? Я сделала для него все, что смогла. Мужчина медленно, словно боясь спугнуть, подошел ко мне. Так, Риана, главное сейчас успокоиться и не паниковать. Ты ничего плохого не сделала. А страшные сказки про магов только ленивый не придумывает и не рассказывает. Мужчина наклонился и подхватил ведра с водой, вводя меня в ступор. Я даже дышать на миг перестала.

— Пошли.

Приказ, которому не подчиниться я не имела права. Он все равно сильнее. А у меня — Орас.

Мы шли и молчали. Темный колдун на пару шагов отставал, так как не знал, куда нужно идти. Он просто следовал за мной. Снег скрипел под его сапогами. От этого единственного звука становилось жутко. За этот небольшой путь от реки до трактира я перебрала в своей голове безумное количество вариантов того, что будет дальше. И как потом выяснилось, не угадала.

Мы с мужчиной подошли к трактиру. Я посмотрела на него, не зная, как пригласить его войти. Он медлить не стал, кивком голову показал на дверь, чтобы открыла. Забрать ведра я не решилась. Прошла на кухню через запасной вход, остановилась возле печи, от которой веяло жаром. Маг оказался рядом и неподалеку поставил ведра с водой. Снова посмотрел на меня. И почему-то стало страшно от взгляда этих золотисто-зеленых глаз.

Я не раз видела змей, бывая в лесу. Но встреча с одной из них врезалась в память. Черная, гладкая и скользкая. Она укусила Хрома, одного из сыновей пекаря. И мужчина умер через пару часов. Так вот, у той змеи взгляд был точно такой же, как у мага. И цвет глаз практически был один в один. И он гипнотизировал меня. Я стояла, леденея от ужаса и страха, и даже не двигалась.

— Где тебя носит...

Бариса влетела на кухню и осеклась, увидев мага. Даже забыла, как хотела меня назвать.

— Господин Эжен, вы заблудились? — уточнила она.

Колдун не ответил, лишь как-то странно посмотрел на перстни с крупными камнями, сверкающие на пальцах Барисы.

— Я провожу вас к господам Гарду и Лану, — пропела хозяйка трактира, величаво поправляя выбившуюся из высокой прически прядь.

— Не стоит, — ответил мужчина, огибая ее и выскальзывая за дверь. — Освободитесь, найдите меня. Дело есть.

Надеюсь, что оно не связано со мной.

И только тогда, когда в кухне остались мы с Барисой, до меня дошло, что мужчина и есть тот самый третий неуловимый постоялец. Эжен... какое неподходящее для него имя. Совсем. А Гард и Лан — тоже маги. И пришли они все-таки по мою душу. Я пропала.

— ... только посмей снова влезть, да я тебя...

Обрывок фразы долетел до меня уже тогда, когда Бариса метнулась к выходу на звон колокольчика. Через минуту я ставила воду на огонь, она вернулась и подошла ко мне. От испуга я невзначай зацепилась рукавом за полку, где стояла посуда. Две тарелки, зазвенев, упали на пол и разбились. Я поймала взгляд Барисы и вздрогнула. Слишком хорошо знала это выражение ее лица, сжалась, увидев ее поднятую руку, зажмурилась. Но удара не последовало. Я открыла глаза и уставилась на Эжена, держащего занесенную надо мной руку Барисы. Ой, что натворил. Нельзя ее было останавливать. Хуже будет. Не для них, для меня. Они-то уедут, а мне совсем житья не станет.

— Я, кажется, просил позвать Риану, а не поднимать на нее руку, — сказал мужчина таким тоном, что у меня мороз по коже пошел.

— При всем уважении господин, эта девка заслужила наказание.

Трактирщица взглядом указала на осколки под моими ногами.

— Да неужели? — спросил темный колдун, заинтересованно смотря на меня.

Казалось, разбитая посуда его совсем не волновала.

— Да, господин. Толку от нее нет. Неумеха она Лентяйка, каких свет не видывал. Неблагодарная. Раз уж вам не угодила, то самое дело напомнить, где ее место. Это — мой прямой долг.

Эжен нахмурился.

— Риана, поднимайся в мою комнату.

Ответить я не успела. И даже осмыслить этот приказ.

— Господин, так ей нет восемнадцати лет. А защиту только замужество может снять. Подождали бы вы годочек, тогда сама бы вам ее и привела бы,— ласковым голосом сказала Бариса, явно прикидывая прибыль.

Перед глазами у меня все поплыло. Так вот, какая судьба меня ждет всего через год! А я то все надеялась... на что? На каплю понимания? На неприкосновенность? На доброту? Получай, Риана. Я сжала руки в кулаки, стараясь дышать ровно. Главное, не сорваться. Некуда мне пойти зимой с болеющим простудой братом.

— Риана, — послышался голос Ораса, и я, не думая и не спрашивая, рванула на его зов.

За спиной послышался треск, будто кто-то сломал руку, вой Барисы, ругань Санора, крик Гженки, мужские голоса. Но это все не имело никакого значения. Я склонилась над братом, ощупывая его горячий лоб, налила в кружку отвар из треснутого кувшина, напоила его, вытерла влажной тряпицей лоб, покрытый испариной.

— Потерпи, мой хороший. Ты обязательно поправишься, — прошептала я.

О других вариантах думать не хотелось. А слезы, подступающие к горлу, я смогла остановить, хоть и с трудом.

Мальчишка застонал. Потом неожиданно глаза его округлились.

— Вы кто? — прохрипел он.

Я резко обернулась и уткнулась лбом в плечо мужчины. Его руки обхватили меня и отодвинули в сторону. Эжен склонился над Орасом, пощупал лоб, провел над ним рукой.

— Нужно зелье от простуды. Срочно. Иначе через пару часов он умрет.

Честность мага заставила похолодеть. Что делать? Я стояла, смотрела в стену, кусая губы, и старалась не разрыдаться от отчаяния.

Мужчину сунул руку в карман, достал золотой, вложил в мою распахнутую ладонь.

— Иди к Матильде, — приказал Эжен. — Я побуду с ним.

Я подняла на него глаза, нервно сглотнула. Маг удивленно приподнял брови и показал взглядом на выход. Я выскочила за дверь, быстро оделась на кухне, прислушиваясь к шуму наверху. Почти бегом нырнула в темноту морозной ночи. И только на полпути осознала несколько вещей. За меня заступились. Единственный раз в жизни. И кто? Мужчина. Все мои незыблемые истины как-то потускнели. Нет, Эжену я не доверяла, но... Он дал мне монету, которая спасет жизнь брату. Интересно, откуда маг знахарку знает?

Глупая. Он же наверняка понял, что я где-то зелья для него брала. Найти Матильду и расспросить труда не составило. Особенно, если ты — темный маг. И эти двое суток он явно меня искал. Удивительно, что так долго. Наверное, просто не знал, как я выгляжу, и это усложнило поиски. И снова вопрос — зачем я ему? Впрочем, главное сейчас совсем не это.

Знахарка, когда рассмотрела в моей руке монету, не утерпела и спросила, кто дал. Я сказала правду. Та кивнула, дала флакон и сдачу медью. В комнату к Орасу я влетела, как ураган, сунув в руки магу монеты и зелье.

— Риана, — прошептал брат.

— Все будет хорошо, — выдала я, скидывая полушубок и платок.

— Ложку принеси, — сказал Эжен, вставая с табуретки, единственной мебели, что у меня тут была, не считая старой кровати. В каморку под лестницу все равно бы больше ничего не поместилось. Даже маг здесь смотрелся странно и чужеродно.

Я сбегала за требуемым, наблюдая, как Орас пьет зелье от простуды. Поил его мужчина, так как руки у меня дрожали. Через пару минут жар у брата спал, горло перестало хрипеть, а сам он сладко зевнул и заснул. Я опустилась перед кроватью на колени, поправила одеяло, а затем развернулась в сторону мага. Осторожно взяла его руку, прикоснулась к ней губами, а потом лбом, замерев на мгновение. Этот жест означал высшую благодарность. Его рука скользнула по моей щеке, взяла за подбородок и заставила посмотреть ему в глаза. Сейчас, в свете тускло горящей свечи, они казались золотыми.

— Никогда так больше не делай, Риана, слышишь? — спокойно спросил он.

— Вы только что спасли жизнь моему брату, — прошептала я.

— Мне напомнить, что ты сделала для меня в лесу?

— Я... просто так вышло... И к тому же...

Руки у меня по-прежнему дрожали, голос не слушался, а в горле стоял ком. Да кто я такая по сравнению с ним? Сирота в залатанной рубашке и штанах, не имеющая ничего, кроме любви к брату и постоянных подзатыльников.

— Встань, — приказал колдун.

Я честно попыталась выполнить это простое действие. Но тело стало каменным, не слушалось. Эжен наклонился, подхватил меня и поднял.

— Единственный человек, перед которым ты можешь встать на колени — ребенок. Ясно?

Я кивнула, понимая, что это у него все так легко и просто. У меня другая жизнь и другие реалии.

— Пошли наверх, нужно поговорить. Здесь лишних ушей не сосчитать, сколько. Защиту сейчас поставить не могу, много сил потратил на твои поиски, — соизволил пояснить маг. — В комнатах Гард и Лан помогут.

— Орас...

— С ним все будет хорошо, — повторил мои слова Эжен.

И такая уверенность в его голосе была, что я безоговорочно поверила. Но брата оставлять сейчас не хотела. Нерешительно посмотрела на Эжена. Темный колдун вздохнул, оказался возле Ораса, наклонился, завернул его в одеяло, поднял на руки и кивнул, указывая на дверь. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним.

На втором этаже снова стояли крики и шум. Но что Эжен сделал с Барисой, я спросить не решилась.

В комнате горело множество свечей, бросая тени на стены. От них было светло, как днем. Пылающий камин наполнил пространство теплом. На тумбочке возле окна лежала стопка книг. Рядом, за столом сидели два мага и обсуждали какие-то свитки, находящиеся у них в руках. При виде нас оба вскочили, отбросив их в сторону.

— Эжен, что стряслось? — спросил Лан, отбрасывая прядь белоснежных волос за спину и смотря на меня глазами, цвету которых позавидовали бы полевые васильки.

Светлый костюм, украшенный замысловатой вышивкой, сидел на нем идеально. Сам мужчина был стройный да ладный. Неудивительно, что Гженка по нему так вздыхала. Чисто внешне, он, словно принц из ожившей сказки.

— Нашел? — уточнил Гард, окутывая взглядом нас всех.

У него были короткие каштановые волосы, карие мудрые глаза и черты лица не такие мягкие, как у Лана. Одет в черный дорожный костюм. Он поправил, сползающий со спинки стула светло-серый плащ с серебряными узорами, и снова посмотрел на меня и Эжена.

— Да. Знакомьтесь. Это — Риана, — показал на меня темный маг.

Мужчины переглянулись.

— А это кто? — поинтересовался Гард, наблюдая, как маг укладывает Ораса в свою постель.

— Ее брат, — коротко отозвался Эжен. — Защиту поставьте.

Гард и Лан что-то прошептали, делая руками чудаковатые взмахи.

— Что с хозяйкой трактира случилось? — невозмутимо уточнил Гард.

— Руку сломал, — спокойно ответил темный колдун, наливая в стакан воды и залпом ее выпивая.

Маги снова переглянулись. А я от ужаса похолодела.

— Она попыталась ударить Риану, — пояснил Эжен, сжимая пальцы так, что те побелели.

Удивительно, но мужчины синхронно кивнули, соглашаясь с ним. Лица их стали серьезными и сосредоточенными.

— Присаживайся, — мягко сказал Лан, пододвигая один из свободных стульев.

— И расскажи, как нашла Эжена, — добавил Гард.

И они дружно уставились на меня.

Сесть я не решилась. Так и осталась стоять возле кровати, где спал Орас.

— Он на поляне был, — выдавила я, не зная, что именно рассказывать магам.

— Как в лесу оказалась? — перебил Эжен.

— За хворостом отправили, — созналась я, понимая, что лгать им — гиблое дело.

Да, и не умею я. Всей моей хитрости только и хватало на то, чтобы иногда Орасу втихаря тарелку каши дать, да за ягодами летом с собой в лес взять, чтобы вволю полакомился. Бариса считала, что мы с братом и того не заслуживаем. Нахлебники, одним словом.

— Ночью? — спросил Лан, в глазах которого заплескалось изумление.

— В зимний лес? — уточнил Гард, слегка теребя край какого-то старого свитка.

— Да. Я немного заблудилась. А потом возле чащи шум поднялся. Ну, я и пошла посмотреть, что случилось, — я покраснела, понимая, как нелепо выглядит этот мой поступок.

— И нашла Эжена? — вопрос задали мужчины хором.

— Да. Он сказал, что к людям ему нельзя и что капля крови нужна, чтобы сеть снять. Правда, потом сознание потерял. А я в пещеру уже принесла зелья и еду.

— Каким образом он в пещере то оказался? — не понял блондин.

— Перенесла.

Маги снова переглянулись. Меня это начало нервировать. Создавалось ощущение, что я все не так сделала. А как надо было бы?

— Ты что его через весь лес волокла? — удивился Гард.

Хммм... Похоже, что маги наведались и в чащу, и в пещеру. И имели представление о том, какое расстояние мне пришлось преодолеть.

— Ну, да. Он же ранен был, а там снег и холод, — я немного смутилась, не зная, как объяснить очевидное.

Мужчины внимательно посмотрели на меня. Хотела бы я понять, что означают эти взгляды. Но опыта маловато. Эжен же повернулся спиной ко мне, смотрел в окно, словно его и не интересовал этот разговор о его спасении.

— Откуда монету взяла на зелья? — спросил дотошливый Гард.

— У меня была. Я летом нашла ее в реке. Вы не подумайте, я — не воровка. Я не взяла чужого даже сейчас, когда брат заболел, — прошептала я, чувствуя бессилие.

— Разве мы тебя обвинили в воровстве? — удивился Лан, сверкая синими глазами.

— Нет. Простите, — растерялась я от этих расспросов, не зная, как себя вести.

Я, наверное, привыкла молчать.

— Почему ты не взяла ничего у Эжена? У него же кошель с монетами с собой был, амулеты, кольца, — осторожно заметил блондин.

— Я... про монеты не знала, иначе взяла бы, чтобы ему лекарства купить и еды. А кольца и амулеты — их же не продашь, не объяснив, откуда они взялись у сироты.

На лицах магов появилась задумчивость. Видимо, я ответила совсем как-то не так. Тишина затянулась. Эжен, не произнесший ни слова за все это время, не задавший мне ни единого вопроса, развернулся, снова оказался рядом. Рассек свою ладонь откуда-то взявшимся ножом, что-то прошептал. Капля крови растаяла в воздухе. Его рука легла на мой подбородок.

— Смотри мне в глаза и не пытайся сопротивляться, — приказал он.

Я уставилась помимо своей воли на него.

— Вспоминай ту ночь.

Проверяет, сказала ли правду. Обидно. Я — не лгунья.

— Я знаю, но проверить обязан, — сказал колдун таким голосом, что у меня ноги подкосились.

Я вздрогнула, осознав, что последнюю фразу произнесла вслух. Сосредоточилась и стала вспоминать. Внутри появилась легкая щекотка, от которой хотелось избавиться. Но я понимала, нельзя. Эжен читает мою память. Главное сейчас, действительно, сосредоточиться. Не показать лишнее. Только ту ночь в лесу. Но не свои мысли. Правда, удавалось мне это с трудом.

Наконец, мужчина отпустил меня, сделал шаг назад, потер виски, задумался, рассеянно смотря вдаль. Лан и Гард молчали и явно ждали его решения.

— Что хочешь в награду? — спросил Эжен, снова заставив плыть от золотисто-зеленого взгляда.

Я вытаращилась на него. Награду? За что? За то, что не бросила в лесу? За то, что тащила его на себе? За то, что поделилась последним куском хлеба? Смешно, если честно. Разве я спасала его ради чего то? Просто не могла бросить раненого мужчину в зимнем лесу ночью. И все. А награда...

Деньги мне не нужны. Все равно отберут. А что он сможет дать, кроме них? Дом? И долго ли тот выстоит? В моей деревне корыстолюбивые и завистливые люди. Сироту с таким приданным, в покое не оставят. Орас... ну, да тот уже здоров, а это самое важное. С остальным я разберусь. Вытерплю. Переживу. Так что...

— Спасибо. Мы в расчете, — показала головой на мирно спящего Ораса.

Маг нахмурился. Золото в глазах стало ярче, окутало меня, пригвождая к месту, не давая свободно вздохнуть.

— Я потратила золотой — вы его вернули. Я спасла вас — вы моего брата, — пояснила я, стараясь не разреветься от мысли, что придется остаться тут, в этом трактире.

Никогда в жизни мне еще не было так одиноко и плохо, как в этот момент. Просто осознала, что ничего в этой жизни, изменить не получится.

Как не вовремя сейчас все это вспомнилось. Желания, которым не суждено сбыться. Не думать бы, что со мной потом будет. Бариса за унижение, что из-за меня испытала, не выгонит, но отыграется сполна. А через год... Может быть, я найду возможность сбежать вместе с братом. Сейчас он еще слишком мал. Подрастет, начнет помогать. Никто и не станет считать его лишним ртом.

Нужно сделать летом запасы из ягод и сушеных грибов, так как необходимо будет продержаться какое-то время. Только куда идти, чтобы не нашли? В том, что Бариса придет в ярость, когда встану поперек ее слова, я и не сомневалась. У нее вон какие планы на меня, как выяснилось.

Работу я себе всегда найду. Попроситься бы к этим магам. Им же тоже нужны служанки. И хуже, чем здесь, мне уже не будет. Но просить было стыдно. Тем более сейчас, когда я уже отказалась от их помощи.

Мужчины молчали, явно не зная, как мне объяснить, что я должна покинуть комнату. Я уже собралась повернуться к Орасу, чтобы взять его на руки и спуститься в нашу коморку, но золотистые глаза Эжена снова уставились на меня. И я остановилась. Темный колдун посмотрел так, словно что-то решил, взмахнул рукой.

— Говори, что видишь.

Перед глазами возникла белоснежная бабочка.

— Мотылек, — сказала я, не понимая, что происходит.

— А я вижу свечу, — вдруг отозвался Орас.

На его голос все вздрогнули и повернулись в сторону кровати. Я подскочила к нему, прижала к себе.

— Как ты?

— Мне хорошо, Риана. И ничего не болит, — весело отозвался братишка. — А вы покажите еще картинки? — спросила эта непосредственность у темного мага.

— Покажу, — усмехнулся тот. — Смотрите оба, называйте, что видите.

Снова взмах рукой.

— Кленовый лист.

— Сабля.

И почему мы с братом разное видим?

— Снег.

— Искры.

— Огонь.

— Стрела.

— Птица.

— Заяц.

— Черный клубок, похожий на дым.

— Светящийся шарик.

Эжен стряхнул что-то с ладоней, усмехнулся. Выглядел он при этом усталым.

— Тебе нельзя напрягаться, — сказал Гард, оказываясь рядом с темным магом.

— Знаю. Просто любопытно было.

— Любопытно ему, — проворчал маг, поглядывая на нас с братом.

Я уже собралась извиниться за нас обоих, но не успела.

Раздался стук в дверь. Вошла, разряженная в красный с золотой вышивкой сарафан, Гженка и зло уставилась на меня.

— Что-то не так? — уточнил Лан, даря ей легкую улыбку, которая мне напомнила оскал.

Девушка немного смутилась, покраснела, опустила голову, от чего ее медные серьги слегка зазвенели. Повернулась ко мне.

— Риана, нужно убраться на кухне и в зале, а так же моя мать требует, чтобы ты пришла к ней сию минуту.

Я сжалась в комок, сделала шаг.

— Она тут останется, — жестко припечатал Эжен. — А вы, сударыня, принесите нам горячий ужин. Да поскорее.

Выражение лица дочери Барисы стоило увидеть. Она открыла рот и стала похожа на рыбу, выброшенную на берег. Гженка надулась, явно собираясь что-то сказать, но передумала, глянув на меня. А я просто видела, как она рассказывает маменьке, что рассмотрела в комнате. Не выживу я тут. Со свету сведут. И почему сейчас зима стоит? Ушла бы, не оглядываясь.

Ужин на стол она расставляла неумело. Разбила две глиняные тарелки, опрокинула кувшин с водой. И все время поглядывала на Эжена и Лана. Гард выглядел старше и ее не прельщал. Едва за ней закрылась дверь, как Орас потянул меня за рукав рубашки.

— Риана, мне есть хочется, — жалобно попросил он.

Я кивнула ему, улыбнулась, подошла к магам.

— Вы позволите покормить его? — осторожно уточнила я, отчаянно краснея, что мне приходиться просить о милости.

Но это для Ораса, а он — ребенок. Для себя бы я не стала такое делать. Переждала бы, перетерпела.

— Конечно. И сама поешь, — спокойно отозвался Гард, складывая свитки в стопку и перевязывая те атласной лентой.

Я подошла к столу, стараясь не глотать слюну от яств, расставленных на тарелках. Налила в кружку воды, отнесла ее к Орасу, поставив на тумбочку, снова вернулась. Осторожно взяла два куска хлеба, подумав, раз уж маги так добры, что разрешили мне взять еду, то не стоит отказываться. Кто знает, когда я смогу снова поесть, учитывая сломанную руку Барисы. Взгляд зацепился за яблоко. Я протянула к нему ладонь, опасаясь, что в любой момент меня одернут и остановят, напоминая, где мое место. Но мужчины молчали, пока я резала его на части.

— Благодарю, — сказала я, проходя мимо замерших истуканами магов.

Села на кровать к Орасу и протянула ему хлеб и яблоко. Брату нужны силы после болезни.

Он с радостью ухватился за фрукт, откладывая кусок хлеба прямо на одеяло.

— Это что? — уточнил Эжен, оказываясь за моей спиной.

Я от неожиданности подскочила. Испуганно уставилась на него, невольно загораживая собой брата.

— Простите, что взяла больше, чем следовало. Орас еще слаб после простуды. Яблоко... это вместо моего завтрака утром, — пояснила я, надеясь, что все обойдется.

Эжен не был похож на того, кто отберет у ребенка лакомство. Хотя, что я знаю о магах? Люди... Они жестоки. И корыстолюбивы. Бьют в самое слабое место. А маги... мне они пока что ничего плохого не сделали. Защитили от Барисы, вылечили Ораса, разрешили взять еду.

Но сейчас... Эжен смотрел так, словно увидел вместо меня жар-птицу с выводком птенцов, которая заявила ему, что на самом деле она — цапля. И я отчетливо ощущала под этим взглядом, как он приходит к какому-то выводу. И неприятностями запахло. Не стоило так наглеть, наверное.

— Если хотите, я отдам свой хлеб. Я вовсе не голодна, — вымолвила я, решив идти на попятный.

Живот при последних словах издал жалобную руладу.

Темный маг молчал и немигающим взглядом смотрел на краюху хлеба в моей, слегка дрожавшей, руке.

— А говорила, что не лгунья, — разрушил тишину Гард, подходя к нам.

Эжен резко выдохнул, а потом из его уст посыпались слова на незнакомом мне языке. О смысле их я могла только догадываться, а вот Гард и Лан явно понимали, что маг говорил. Да и интонации эти... Ругается. Однозначно. Я в растерянности посмотрела на Гарда, наблюдавшего, как Орас замер с долькой яблока в руке и смотрит на нас.

— Иди к столу, Риана, — наконец, успокоившись, сказал Эжен. — И Ораса бери.

Отказаться я побоялась. И вот сижу за столом, а передо мной еды столько, сколько я никогда в жизни не съела бы за раз. Гард и Лан наложили в мою тарелку картошку, тушеное мясо и салат. Я накормила Ораса, а потом поела сама. Впервые за все это время, что прошло после смерти родителей, а мы с братом остались одни, я ощутила себя сытой. Лан и Гард шутили между собой, подкладывая мне то и дело в тарелку, на их взгляд, куски получше. И так перестарались, что у меня одновременно семь кусков пирогов разных оказались. Эжен молчал и поглощал еду, мрачно смотря перед собой и о чем-то размышляя. И какая муха его укусила? Надеюсь, что маг не рассердился на меня. Странный он какой-то...

Орас, сидящий на моих коленях, сонно зевнул. Намаялся за эти дни. Я тоже почувствовала усталость. Да и время позднее.

— Спасибо вам за ужин. Мы пойдем,— тихо сказала я, вытаскивая брата из-под одеяла, в которое он был по-прежнему завернут.

— Нет, — отозвался Эжен. — Принимайте ванну и ложитесь тут. Я переночую у Гарда с Ланом. Завтра поговорим о вашем будущем. Оставаться здесь вам обоим нельзя, — припечатал он.

И просто взял и вышел из комнаты. Маги последовали за ним, пожелав нам спокойной ночи. Я вздохнула, с ужасом представляя, что будет завтра. Отвлек меня Орас. Ему интересно было, как это купаться в ванной. Мы никогда не пользовались подобным удобством, обходились тазиком.

Гженка, по распоряжению магов, принесла нам горячей воды, и, фыркнув, хлопнула дверью.

Я помогла брату вымыться, уложила в постель, а потом окунулась сама, наслаждаясь теплом и чистотой.

Когда вылезла, передо мной в воздухе возникла льняная рубашка. Я оглянулась, вздохнула и переоделась. Как же это приятно, когда у тебя есть чистая одежда! Я свою, естественно, стирала, но делать это приходилось ночью. После того как пустила на лоскуты запасную, сменной у меня не осталось. Приходилось ждать, когда высохнет у огня, кутаясь в старую простынь и каждый раз надеясь, что никто в такой момент не зайдет и меня не обнаружит. Одежда частенько не высыхала до конца, приходилось одевать ее влажной. Но человек способен привыкнуть и к этому.

Сейчас я натянула длинную до колена серую плотную рубашку, потушила свечи и нырнула к брату под одеяло. И впервые за все эти годы оказалась на мягкой постели вместо продавленного тюфяка. Накрылась не ветхим одеялом и полушубком, а шерстяным пледом. Камин, в который маги подбросили перед уходом дрова, отдавал свой жар. Тепло окутывало меня целиком, ползло по телу. Я даже не стала думать о том, что со мной сделает Бариса за подобную выходку. Да и Эжен пообещал поговорить о нашем с Орасом будущем. А ему хотелось верить. До безумия. Должна же я хоть кому-нибудь в этом мире верить!

Я обняла брата, закрыла глаза, наслаждаясь спокойствием, уютом и теплом. Все-таки подобное — непозволительная роскошь для сироты, вроде меня. Жаль только, что душу мою, превращенную в ледяную реку, это не согреет. Слишком долго раскрывала для меня снежные объятья зима.

Эжен.

Переместился. Снова. В который раз только? Сбился со счета. Нет, искать — эта работа для меня привычна. Но неуловимая девчонка, спасшая мне жизнь в лесу, явно об этом не подозревала.

Наконец-то! Нашел!

Сомнений в том, что предо мной именно она, не было никаких. Заклинания на крови не дают осечек.

Я быстро сделал шаг, выскальзывая из тени дерева. Жадно в нее вгляделся. Столько ведь искал. Любопытно.

Красивая. Однозначно. Одни глаза огромные чего стоят. Нос, правда, красный от мороза. Полушубок какой-то нелепый. В нем она кажется совсем маленькой. Как эта птичка-невеличка меня в пещеру доволокла-то?

Ладно, придем на место, разберусь.

Разобрался. До сих пор внутри злость клокочет.

Я столько раз сталкивался с несправедливостью. Столько раз вынужден был вершить суд. Мне приходилось убивать. Мне приходилось быть жестоким. Я — темный маг. Я сам выбрал свой путь. Но сейчас...

Темные силы! Как же хотелось снести этот трактир поганый, где издевались над девчонкой изо дня в день, превращая ее в пустое место, в практически бессловесное покорное существо, ломая волю. И деревню эту сравнять с землей. Следа не оставить! Ведь одно дело просто отрубить голову, а другое — на протяжении долгого времени убивать в человеке — человеческое.

Вдохнул. Прикрыл глаза. Не смотреть на эту птаху. Иначе огонь прокатится сотнями ежей по телу. И я стану тем, кто есть.

Нельзя.

Успокоиться. Не дать тьме завладеть собой.

Защитить. Помочь. Добраться до мыслей. Найти способ убедить девчонку рассказать мне правду. Встряхнуть хорошенько, чтобы очнулась.

Открыл глаза, повернулся, встретился с Рианой взглядом.

Жар пополз по позвоночнику. Я смотрел на нее и в этот момент хотел одного — стиснуть в своих руках, успокоить древним, как небеса, способом, показать, что мир может быть другим. Не стоит его бояться. Он не так жесток. И может таить в себе много удивительного и прекрасного.

Да, просто не будет. Это я погорячился, составляя план.

Но я справлюсь. Обязательно.

Я распахнул окно, накинул невидимость, материализовал крылья и шагнул наружу. Мне нужно было успокоиться.

Глава третья

Риана.

Какое это блаженство — проснуться в тепле. Но сколько не тяни, нужно вставать, готовить завтрак, заниматься остальными домашними делами. Я осторожно выползла из-под одеяла и замерла. В кресле, возле ярко горящего камина, сидел Эжен и смотрел на меня.

— Садись, — показал он на пустующее место напротив него. — Обсудим дела, пока все спят.

Я устроилась на краешке кресла и только тогда осознала, что кроме рубашки, на мне ничего не надето. Покраснела, хотела вскочить и найти свою одежду, но Эжен опередил меня, сел на корточки и уставился на едва зажившую рану на колене. Не спрашивая, не интересуясь моим мнением, приложил ладонь к ноге и окутал ее черным пламенем с фиолетово-золотистыми всполохами.

— Только раны могу лечить, — пояснил колдун. — Простуду мне не остановить. Не тот уровень целительского дара.

— Спасибо, — почти шепотом сказала я, радуясь, что он не стал интересоваться, где я ушиблась.

— Расскажи, как ты оказалась в этом трактире, — попросил маг, возвращаясь в кресло, пока я недоуменно рассматривала гладкую кожу на ноге. И следа не осталось от раны.

— Родители умерли, дом сгорел, — коротко ответила я.

— И ты пошла к Барисе?

— Больше никто не захотел к себе брать. Брату тогда год всего был. Бросить его я не могла.

— Да уж...

— Я их не осуждаю. Они всего лишь люди. Никто не обязан был нас спасать и нам помогать, — сказала я, смотря на языки пламени в камине.

Хммм... почему я так разоткровенничалась? Последнее явно было лишним.

— О таком понятии как милосердие ничего не слышала? — спросил Эжен, всматриваясь в меня.

Какие же у него удивительные глаза! Век бы смотреть... Эх... Что-то я совсем не о том думаю.

— Я не могу это изменить,— тихо ответила я.

Ну, а что еще можно тут сказать? Как есть, так есть.

— Ты немногословна, — заметил маг. — Но не стоит теперь бояться, Риана. Я обещаю, что никто тебя больше не обидит.

— Не стоит.

Золотистые глаза уставились на меня.

— Не стоит обещать того, что невозможно выполнить. И к тому же, я не смогу ничем заплатить вам за доброту. А чем смогу... не готова. Хотя лучше вы, чем кто-нибудь из деревенских, — вымолвила я, пугаясь и этой неожиданной для меня откровенности.

И зачем такое сказала? При чем тут... Со стыда бы сквозь землю провалиться. Я закрыла глаза, нервно сглотнула.

Эжен молчал долго. Слишком долго.

— Посмотри на меня, Риана.

Взгляд у него был открытый, уверенный. Его выдержке я позавидовала.

— Неужели я похож на того, кто поступает именно так, как ты сказала? — спросил колдун с ледяным спокойствием.

Но я чувствовала, что за этим прячется какая-то бессильная злость.

— Я не видела хорошего от мужчин. Вы стали исключением, но надолго ли? — прошептала я, решив сказать правду.

Мне терять уже нечего, если так подумать. Куда уж хуже, чем сейчас. Маг молчал еще дольше на этот раз.

— Возьмите меня к себе, — попросила я, тут же испугавшись сказанных слов.

Но они как птицы. Вылетели и не вернешь.

— Вы не думайте, я не стану обузой. Я многое умею. Научилась. А Орас помогать мне будет. Только он мал, но... — быстро начала оправдываться я.

Эжен поднялся, подошел, вынуждая сжаться в комок.

— Простите, — невольно прошептала я, мечтая провалиться сквозь землю в который раз за этот разговор.

Как я могла забыть, кем являюсь и у кого прошу помощи!

— У вас с братом есть дар, Риана. У Ораса — боевая магия светлых. Тут никаких сомнений. Ему нужно учиться. Лан является директором одной из Школ Магии, где учат одаренных детей, подобных твоему брату. Он готов взять его к себе. С тобой труднее... Ты видишь и светлое, и темное. И только тебе решать, какой дар принять и сделать своей силой. Нужно будет пройти испытание с выбором пути. А после отправишься учиться в Академию Магии. Директором является Гард, он не будет против.

Что? В соседней спальне спят два мага, директора учебных заведений, которые готовы нам помочь, а я ни сном ни духом? Ошеломительные новости. И кто же тогда Эжен?

— Что скажешь на это? — уточнил темный маг.

Надо же, его мое мнение интересует.

— У меня нет денег, чтобы платить за учебу.

В том, что они нужны, я не сомневалась.

— Если пройдешь испытание, то есть сможешь выбрать, какая сила станет основной, направляющей, платить не нужно. Но все не так просто. Это трудно: выбирать между светом и тьмой, Риана. И изменить, потом ничего будет нельзя. Если же нет... Я заплачу.

— Нет,— прошептала я, понимая, что буду ему обязана.

Эжен как-то обреченно вздохнул.

— Риана, если хочешь, отдашь мне эти деньги, когда станешь магом. Им хорошо платят. Считай, что в долг даю, если тебе от этого легче, — сказал он, рассматривая меня, как диковинную зверушку. — На остальные расходы тебе должно хватить стипендии, если учиться хорошо будешь. За Ораса платить не нужно.

Я подумала и кивнула.

— А как часто я смогу видеться с братом?

— Пять дней длится учеба, потом два выходных, если дисциплину не нарушишь. У него тоже самое. Правда, он маленький, его не отпустят в город без тебя.

— Когда начинается учеба?

— В сентябре.

Сейчас конец декабря. Как прожить все это время? День рождения у меня в августе. Это значит, что защитное заклинание, берегущее от мужчин, перестанет действовать.

— А раньше нельзя?

Взгляд темного мага стал цепким. Не знаю, что он увидел, но кивнул, вызывав у меня вздох облегчения.

— Тебе придется напрячься, чтобы сдать до осени экзамены по годовой программе, но иначе никак. Если хочешь, то можно и на следующий год поступить, но тогда жить вам обоим придется у меня. Здесь я вас не намерен оставлять.

— Я сдам, — твердо сказала я.

Эжен сдержал просившуюся улыбку. Словно и не сомневался, что я так скажу.

— А почему вы мне помогаете?

— Ты мне жизнь спасла,— ответил он.

Я вздохнула.

— Мы же договорились, что в расчете вроде.

— Ты слишком мало знаешь о темных магах, Риана, — усмехнулся мужчина. — А со мной договориться — проще дикого медведя руками убить.

Я невольно фыркнула. Какой из него медведь? Нет, в том, что Эжен опасен, я не сомневалась ни на миг. Возможно, жесток. И есть в нем что-то хищническое. Но вот орел тоже хищная птица, но величие и сила в нем чувствуется особая. А Эжен еще и справедлив.

Нет, я не из тех, кто считает, что темные маги сплошь злодеи и убийцы. Просто репутация у тех, кто занимается колдовством, плохая. Хотя нет, не так. От нее давным-давно остались лохмотья. И если бы большинство проблем не решалось магами (вплоть до ритуалов, способных повысить урожай), то непонятно чем бы дело обернулось. Но никто не станет рубить сук, на котором сидит. Особенно, если этот сук сильнее во много раз.

Я неожиданно для себя зевнула. Время было совсем раннее.

— Иди, поспи еще пару часиков. Вещей, я так понимаю, у тебя нет.

Я согласилась, снова краснея.

— Тогда отдохни. А мне нужно утрясти кое-что перед отъездом. Разбужу позже.

— Там завтрак нужно приготовить, — прошептала я, не двигаясь с места.

— Вот пусть Гженка и приготовит. Ты тут больше не работаешь. Хотя сложно назвать работой то, за что не платят ни гроша.

А уверенности ему не занимать.

— Голодными останетесь, — ответила я, зевая.

— У нас с вечера еще окорок остался, — спокойно отозвался Эжен.

— А остальные постояльцы? — поинтересовалась я.

— Это уже не твои заботы,— усмехнулся он, впервые за время нашего разговора сверкая зелеными искорками в глазах.

Больше я не спорила. Поднялась с кресла, намереваясь сделать так, как посоветовал темный маг, но споткнулась о коврик. Упасть мне не дали. Ойкнула, невольно прижимаясь к нему.

— Господин Эжен, отпустите, — жалобно попросила я, чувствуя тепло его рук.

— Чтобы ты шею свернула? — ехидно заметил он, подхватил и понес к постели.

Положил, закутал до подбородка одеялом.

— Спи.

И когда я снова закрыла глаза, осознала, что случилось невероятное. Нет, мне не дали денег и сокровищ. Не отстроили дом. Просто вернули надежду. Сделали невозможное. То, о чем я боялась мечтать. Мне дали даже большее. Шанс. И я должна им воспользоваться.

Сон, правда, не шел. Видимо, привыкла вставать рано. Немного полежала с закрытыми глазами, размышляя о том, как может неожиданно в одно мгновение измениться жизнь. И уже собралась вставать, как дверь в комнату приоткрылась. Наверное, Эжен что-нибудь забыл. Он подошел к моей кровати, а потом в неясной полутьме я поняла, что это вовсе не он. Попыталась вскочить, но в нос ударил приторно-сладкий запах дурман-травы. Это было последним, что я запомнила, прежде чем перед глазами все поплыло и исчезло.

Приходила в себя я медленно. И первым ощущением стал холод. Лютый жгучий холод, пробирающий до костей, когда я ног уже не чуяла. Ушла минута на то, чтобы осознать, где я нахожусь. В маленьком сарайчике на окраине деревни, где летом Санор и Бариса хранят сушеные травы и всякий инвентарь для работы. Еще столько же времени потратилось на то, чтобы принять, как данность, связанные руки, разорванную рубашку на вороте (до сих пор единственную мою одежду) и злую, но ухмыляющуюся Гженку напротив меня. В углу что-то искрилось, похожее на пламя, но разглядеть костер из-за спины дочери Барисы было невозможно.

А тепла я совсем не ощущала. Тело стало нечувствительным, словно его сотни льдинок окутало. Я не раз видела, как замерзают березы в лесу. Стужа пробирается по тоненьким веточкам, делая их хрустальными, а внутри замирает жизнь. Останавливается, как порой останавливается человеческое сердце. Больше такое дерево никогда не зацветет. Обвалится ничком через время на землю, рассыплется на куски и скроется под ковром тяжелого, темно-зеленого мха. Я ощущала себя сейчас таким деревцем. На стадии, когда лед подбирается к сердцу. Как долго выдержу?

И где Орас? С ним-то хоть все в порядке? Внутри все сжалось, а в голове появилось множество предположений. Но...

Я не успела промолвить ни слова. Я не успела даже подумать о том, сколько времени прошло с того момента, как я тут очнулась. Я не успела даже осознать, как я сюда попала. В это глухое, богом забытое, место.

— Ненавижу тебя, — удар кулаком по лицу.

В глазах все замельтешило, а на губах почувствовался соленый вкус крови.

— Дрянь подзаборная! Сирота приблудная! Ведьмин подкидыш!

Каждое слово сопровождалось новым, еще более болезненным, ударом.

— Гженка, — прошелестела я, не понимая, почему она так со мной обращается.

Нет, мы никогда не были подругами, да и врагами тоже. Слишком разное у нас положение. Но с чего она налетела на меня, как коршун на ласточку? Ответ я получила тут же.

— Мать мертва! — взвизгнула она. — А все ты виновата! Ты! Если бы не поперлась спасать в лес темного колдуна, она осталась бы живой! Маги бы не явились по ее душу! Не стали бы читать ее память за все то время, что ты с братцем у нас жила! Не наказали бы!

Каждое предложение для меня заканчивалось ударом. В живот, в грудь, в лицо, опять в живот и снова все по кругу. Я даже не сразу осознала, что Барисы больше нет. Значит, Эжен, Лан и Гард с ней разобрались. И я не сомневалась, что они были честны. Маги никого и никогда не наказывают просто так. И не убивают просто так. Они силы от этого теряют.

Я не испытывала жалости к Барисе, от которой вечно терпела побои. Конечно, я признательна за то, что хотя бы она не оставила нас на улице. Но если вспомнить, как мы с Орасом жили... В постоянном страхе. С нехваткой еды и одежды. С побоями и тумаками. Последнее, правда, относилось ко мне. Брат при первой шалости осознал, что наказана буду я. Не знаю, какие выводы сделал тогда годовалый ребенок, и как можно было повзрослеть за один миг, но больше подобных проблем у нас не возникало. А жили мы у Барисы... да собаки в конуре лучше живут. Я четко осознала это именно сейчас.

— Этот колдун решил, что мы были не слишком добры и милосердны с тобой! — прокричала дочь Барисы, сверкая злыми глазами.

— Гженка... — пролепетала я, получая новый удар.

Нет. Такая не поймет, что дело тут не во мне.

— Отец и я наказаны на пять лет! Пять лет мы будем сидеть на хлебе и воде, не имея ничего своего, выполняя работу дворовой девки, которая не имела совести и благодарности, — провыла она. — Ну да, я решу эту проблему! Опозорю так, что вовек на отмоешься! Даже убивать не стану, сама в прорубь топиться пойдешь после, если тут не околеешь. Ну да этого я все же не допущу.

Что она задумала? Что? Стало по-настоящему страшно. В словах Гженки уже слышалась не только злость, плескались ненависть, ярость и что-то похожее на безумие. Она развернулась ко мне спиной, что-то схватила, приблизилась, и я хотела закричать. Но из горла вырвался только хрип. Спекшиеся от крови губы не слушались. Ног я давно не чувствовала. И только связанные наверху руки больно резала веревка. И тело гудело от недавних ударов. Хотя к последним Бариса меня приучила. Такое можно стерпеть, к такому можно привыкнуть, но никогда нельзя принять.

Гженка в руке держала раскаленный железный прут, которым клеймили животных. Уж, где она его взяла — не знаю. У Барисы с Санором его точно не было.

— Ну, с чего начнем, сирота приблудная? — как-то совсем спокойно спросила она. — С этого? — ногой пнула в колени. — Или с этого? — теперь удар настиг низ живота. — А может с этого местечка? — захохотала она, разрывая у меня на груди рубашку.

Как ее остановить? Что сказать? Что сделать? Нельзя же умереть сейчас, когда все начало налаживаться. Или наоборот я приняла за март февраль?

— О! Не отвечаешь! Знаешь, пожалуй, я начну с твоего лба! А потом мы будем с тобой долго разговаривать и спускаться ниже. Ну, или недолго. Пока мне не надоест или ты не станешь умирать, — ухмыльнулась она, поднося раскаленный добела прут к моим глазам. — И даже можешь кричать! Доставь мне такое удовольствие.

Я окаменела. Не знаю, где найти силы, чтобы сейчас выстоять. Не знаю, каким богам нужно молиться. Они помогли мне лишь раз — когда столкнули в зимнем лесу с темным магом. Эжен принес в мое нерадостное существование хотя бы немного света. Жизнь брата. Вкусный ужин. Теплую постель. Надежду.

Гженка перехватила прут поудобнее, а я заставила себя стиснуть зубы. Помощи ждать неоткуда. Никто нас тут не найдет. Никому и в голову не придет искать. Жар огня и каленого железа стал еще ближе. Но достигнуть своей цели не смог. Клеймо задрожало, накалилось до красноты, которая поползла от кончика к началу. Дочь Барисы оторопело смотрела на происходящее, а потом закричала. Я не сразу поняла, от чего. Только когда Гженка попыталась откинуть раскаленный прут, прожигающий ей руку, поняла, что происходит. И на этом силы меня покинули.

Что было дальше, помню смутно и урывками. То ли бред, то ли сон, то ли явь. Не разобраться. Холод, ползущий уже не снаружи, а внутри, заполняя все живое во мне собой. Отсутствие запахов. Приглушенные звуки. А, быть может, так душа всего лишь начинает свой путь за гранью.

Чей-то рык. Размытый силуэт. Темнота. Кажется, вокруг меня кружилось множество встревоженных голосов, но кому они принадлежат — мне не разобрать. Чьи-то ладони растирают мое тело. Болезненно. Но тепла я не чувствую. Наполненная до краев ванна, от которой поднимается пар. И снова нет ощущения того, что я живая.

И опять то ли рык, то ли стон. Ругательства. И слова, обращенные ко мне. Я их слышу, но разобраться в смысле, не могу. Совсем. Словно отгорожена стеной из толстого непроницаемого зелено-синего льда. Перед глазами то и дело всплывает раскаленный прут. И там, в своем полусне я понимаю, что на самом деле его рядом со мной уже давно нет. И ответить бы на чей-то голос. Но горло сдавливает спазм. А перед глазами по-прежнему темнота. И в ней скрывается все то, чего я так боюсь. И не хочется шевелиться. Не хочется думать. Не хочется даже дышать.

А потом случилось неожиданное. Меня окутал огонь. Был ли он настоящим, или же плодом моего воображения, я не знаю. Но лоскуты пламени гладили кожу. Жар забивался в нос и рот. И по венам потек, словно сладкий мед, нагретый на солнце, золотистый огонь. По крайней мере, ощущения были именно такими.

И тут я осознала, что окутывает меня вовсе не пламя, а... крылья. Огромные, золотисто-красные с всполохами огня, который вплелся в них так искусно, что не отличить перья от пламени. Эти крылья были такими чудесными и волшебными, что я вцепилась в них, как в спасательный круг. И согрелась. Вернулось тепло. А вместе с ним запахи и звуки. И снова захотелось до безумия... жить. С этим желанием вернулась боль и усталость. Я сосредоточилась и увидела перед собой золотисто-зеленые глаза Эжена. Он всмотрелся в меня, как-то облегченно вздохнул.

— Ей нужно восстановить силы, — рядом раздался голос Лана.

Откуда-то взялась пиала, наполненная отваром из трав. Эжен приподнял меня, удерживая одной рукой. Комната, в которой я находилась, была уютной и светлой. Но абсолютно незнакомой.

— Пей маленькими глотками, — сказал маг, заставляя сделать глоток.

Зелье, а это было, судя по всему, именно оно, нещадно горчило. Но колдун был непреклонен и не отпустил меня, пока не выпила все до капли. После этого закутал в одеяло, что-то прошептал, от чего стало как-то свободнее дышать.

— Хочешь, нашлю на нее сон? — спросил Гард.

Эжен с сомнением посмотрел на меня.

— Орас, — прошептала я, поскольку горло болело и ныло.

— С ним все в порядке, не волнуйся, — откуда-то из-за спины Эжена ответил Лан.

Я посмотрела на темного колдуна, поившего меня недавно отваром. Просто он — единственный, кому я почему-то верила. Наверное, слишком хорошо помнила, как спасала его в лесу. А того, чью жизнь защитила, невозможно сделать врагом.

— Он в соседней комнате. За ним приглядывают. Жив и здоров. И даже не в курсе того, что с тобой произошло, — подтвердил Эжен слова друга.

Я кивнула. Сил, чтобы расспросить о том, где я нахожусь, как сюда попала и как маги нашли меня, не было. Да и слова подбирались с трудом. Видимо, последствия дурман-травы полностью не прошли. Я ведь даже не знаю, сколько ей дышала.

— Спасибо, — прохрипела я.

Золотистые глаза посмотрели на меня в упор. Я снова утонула в них, не сразу осознавая этого.

— Расскажешь после, что произошло, — ответил на мою благодарность маг. — Гард, — позвал Эжен, не дав мне сказать больше ни слова. — Пусть поспит.

Когда я проснулась в следующий раз, было темно. Постаралась прикинуть, сколько прошло времени, но это оказалось непосильной задачей. Повернулась на бок, ловя ощущения тепла, исходящие от трех меховых одеял, которыми я была укрыта, и растерянно застыла. Эжен сидел возле горящего камина в нескольких метрах от меня и смотрел на огонь. Но на звук моих движений сразу же обернулся. На мгновение в его глазах вспыхнули золотистые искорки. Он медленно поднялся, подошел к кровати, на которой я лежала, налил в кружку воды из кувшина, сел и вопросительно посмотрел на меня.

Я приподнялась, осмысливая тот факт, что нигде ничего у меня не болит, только немного ощущается слабость. Взяла из рук мага кружку, выпила.

— Спасибо.

Эжен не ответил, только забрал у меня пустую посуду.

— Есть хочешь? — неожиданно спросил он.

— Нет, — отозвалась я. — А сколько прошло времени?

— Трое суток. Рассвет через пару часов.

Ого! Это я столько проспала?

— Орас...

— За ним Матильда приглядывает, а так же Гард и Лан. Брат тут у тебя почти по полдня проводит. Мы сказали, что ты приболела, поэтому тебе нужно отдохнуть, а магический сон без сновидений — лучший способ восстановить силы. Он — мальчишка сообразительный и слишком серьезный для своих лет. Лан, кстати, его и протестировать уже успел. И документы на зачисление в Школу Магии готовы, — спокойно проинформировал Эжен. — Я хочу знать, что произошло. Зачем ты покинула трактир? Как оказалась в том забытом богами месте?

Я вздохнула. Похоже, разговора не избежать.

— Я не покидала, — пояснила я. — Лежала и дремала в постели после нашего с вами разговора, а потом... я думала, что это вы вернулись.

— И? Я учуял запах дурман-травы...

— Да. Но как оказалась в том сарае, не знаю. Очнулась уже там.

— Что было дальше?

Я промолчала. Итак, понятно же.

— Риана, твое молчание меня пугает сильнее ответов.

Я покачала головой, не собираясь вспоминать.

— А как вы там оказались?

— Призвал твою кровь, пошел по следу, — пояснил он.

— Вы всегда можете меня найти? — удивилась я, прикидывая, как мне это отзовется в будущем.

— Разумеется. Но знаешь, что еще я могу сделать, Риана?

Я невольно взглянула на Эжена, боясь расплавиться от золота его глаз.

— Капля крови, отданная темному магу, дает ему власть над этим человеком.

Несколько мгновений до меня доходила эта сногсшибательная новость. Что теперь будет? Со мной и с Орасом.

— И? — хрипло решила уточнить я у мага, который не спускал с меня глаз.

— Если не расскажешь, что произошло там, в сарае, я опробую этот вид магии на тебе, — зло припечатал он. — Смотри мне в глаза и вспоминай.

— Зачем? Вы же у Гженки наверняка все узнали, — воспротивилась я, не желая вспоминать весь тот ужас и свое отчаяние.

Почти ведь сдалась. И от этого стыдно. Не должна была.

Молчание было долгим. Бесконечно долгим.

— Думаешь, что я тогда был в состоянии с ней разговаривать? — процедил Эжен. — Лан и Гард ее связали магическими нитями, она ждет в подвале собственного дома еще одного наказания. Я бы ее убил, не задумываясь, но отменить заклинание справедливости, наложенное на нее мной же, нельзя. Ей пять лет...

— Знаю, — прошептала я, перебивая. — Спасибо, что заступились. И спасли мне снова жизнь, но лучше бы вы не вмешивались.

— Это почему же? — голос мага стал ледяным.

— Только хуже сделали. Останься Бариса жива, нет, мне ее не жаль, но Гженка бы...

— Продолжила вместе с матерью над тобой издеваться.

— Это не повод убивать человека! — возразила я. — А если бы на моем месте оказался Орас?

Снова повисла тишина, а я, испугавшись собственных слов, прикрыла глаза.

— Я не собирался ее убивать. Я не палач. Я собирался ее наказать.

— Смертью? Может, для темного мага — это и нормально, но для людей — нет. Она не воровала, не убивала и ...

— Всего лишь в течение пяти лет превращала тебя в бессловесное покорное существо и осыпала побоями, зная, что ты стерпишь все ради брата. Или шрамы на спине появились сами собой? — жестко спросил колдун.

Я вздрогнула и пожалела, что начала этот разговор, который нас непонятно куда завел.

— А быть может, мне стоит напомнить, что именно тебя ждало бы через год, Риана? Она бы продала тебя тому, кто больше заплатил бы. У нее и кандидаты уже были. Могу имена назвать. Уверен, что тебе эти лица знакомы.

— Прекратите, — прошептала я, с трудом сдерживая поток слез.

— Да неужели? Ты понятия не имеешь, что я увидел, когда при помощи заклинания нырнул в ее память. Ты хоть знаешь, что я прочитал в ее мыслях? Ты хоть знаешь, за что я отправил ее за грань? — рявкнул Эжен. — Так я тебе расскажу. Чуму пятилетней давности помнишь? Так это Бариса купила в Нартингеме у темной колдуньи зелье, чтобы наслать болезнь на ваш дом.

— Зачем? — мое удивление было настолько искренним, что даже страх перед магом, сидящим на моей постели, временно отступил.

— Риана, откуда у вас с братом дар, как думаешь? — совсем спокойно уточнил Эжен.

Я пожала плечами.

— Магия в любом человеке может проснуться.

— Но не такой же силы.

Это он о чем? Во мне магия никак не проявлялась. Да и у брата я проблески не замечала.

— Бариса и Ария, твоя мать, были влюблены в одного парня.

— В папу? — шепотом уточнила я.

— Да. Гард навел справки. Твой отец Микарий был сильным светлым магом. Он приехал в вашу деревню на практику, влюбился в твою мать, но был вынужден вернуться в Академию Магии, чтобы доучиться. Впрочем, ненадолго. Получил диплом, приехал в Олений Рог и женился на Арии, — сказал Эжен.

В голове все это не укладывалось. Совсем. Отец был магом? Как? Как такое может быть, если за те двенадцать лет, что у меня была семья, я не заметила ни малейшего проблеска магии в нем? И никто в деревне не знал о его силе. Как такое возможно? Эти вопросы я и озвучила Эжену.

— Сначала он пользовался магией, помогал людям в деревне, но потом, когда твоя мать рожала тебя... Роды были тяжелыми. Она умирала. И твой отец отказался от дара, обменяв его на жизнь твоей матери. Вернул искру богам, — ответил маг. — Когда родился твой брат, Микарий при помощи одного занятного, им же изобретенного зелья, разделил магию, которая жила в тебе, на двоих. Думаю, таким образом, он хотел дать вам с Орасом защиту. Правда, твоему брату почему-то достался один свет. Нет, парочка искр тьмы тоже есть, но они столь не существенны, что его путь определен, — спокойно пояснил Эжен. — Как только прибудем в Харшур, Лан сам проведет для него обряд посвящения для светлых.

— Но почему никто мне об этом не рассказал? — поразилась я.

— Микарий перед отказом от дара произнес заклинание забвения. Все воспоминания о его магии стерлись в памяти жителей. Он был из тех людей, кому не хотелось испытывать на себе жалость, — пояснил маг.

И ладно бы только ее. Кто-то бы и злорадствовал еще. А если учесть, что у нас с Орасом дар мог проклюнуться... Житья бы в Оленьем Роге моей семье не стало. Люди не любят магов. Скорее терпят их рядом с собой, поскольку те им помогают. Но если вспомнить Барису и ее ярость, то все в ином свете видится.

— Когда ты росла, магии в нем уже не было. Твоя мать, кстати, ни малейшим даром не обладала, а вот прапрапрабабка была, судя по всему, темной. Иначе бы в тебе не пробудилась тьма такой же силы, что и свет, — ответил Эжен.

Я безуспешно пыталась осмыслить всю эту информацию. Жила себе, ничего не ведая, не зная, как может все так неожиданно повернуться. И отец магом был, и за маму дар отдал. Любил, значит.

В горле появился привычный ком горечи. Я с трудом удержалась, чтобы не расплакаться.

— Это Бариса их ...

— Убила, — подтвердил Эжен. — Только не рассчитала, что заклятие может вырваться из-под контроля. Вы с братом выжили благодаря тому, что в вас магия была. Она защитила от болезни. Месть за то, что твой отец выбрал твою мать, оказалась страшна, Риана. Кстати, это Бариса тогда ваш дом сожгла.

— Зачем? Родители же были уже мертвы. Она отомстила, — прошептала я.

— Этого ей было мало. Бариса знала, что никуда вы теперь не денетесь, пойдете к ней. И можно на вас отыграться сполна за оскорбление, которое ваш отец ей нанес своим отказом. Да и дармовая работница ей бы не помешала. Это не мои мысли, Риана. Ее. И учитывая все то, что я выкопал в ее памяти, такую грязь, что... Наказание было справедливым. И я как маг могу решать, — сказал Эжен. — А теперь, когда ты убедилась, что я не убийца, смотри мне в глаза и детально вспоминай, что произошло трое суток назад. И не смей жалеть Гженку и оправдывать ее. Чтобы ты знала, ей мать тоже парочку темных амулетов прикупила. Один из них снял защиту, которую поставил Лан, а он, заметь, не слабый светлый маг. Второй, судя по тому, что вытрясли из Гженки Гард и Лан, был амулетом переноса на небольшие расстояния.

Пока я в очередной раз осмысливала сказанное темным магом, Эжен подвинулся, оказываясь совсем рядом, осторожно взял меня за подбородок.

— Ну, будешь вспоминать, или мне использовать кровную магию? — уточнил он, сверля меня взглядом.

Я вздохнула, закусила губу и сосредоточилась, понимая, что лучше покажу нужные магу воспоминания, чем позволю ему увидеть, как я жила до него. Ни к чему это.

Эжен.

Ненавижу это состояние! Все отрицательное, что есть во мне, усиливается в тысячу раз. Тьма пульсирует внутри так, что перестаешь быть собой. В глазах порою чернеет, а взгляд ищет жертву. Каких же усилий стоит сдержаться! Не сорваться. Не накричать на друзей. Не ударить первого попавшегося под руку. Не убить.

Спалить бы хоть пару сосен, чтобы выпустить злость, которая последнее время стала моей постоянной спутницей. Нельзя. Всем можно, а мне — нет. Сила, направленная на разрушение без причин, отзовется во мне такой болью, словно я стану гореть в огне. В памяти до сих пор свеж первый и единственный подобный опыт. Неделю метался в бреду, получая ожоги от собственных крыльев, которые не слушались и не желали исчезнуть. Жестокий, но действенный урок.

Мне остается только одно в таких случаях — летать. Вымотать себя до такого состояния, чтобы единственное, чего хотелось бы — лечь и уснуть. Но и эта роскошь сегодня не доступна. Не смогу забыться. Эта девчонка стоит перед глазами. Не отпускает. Напасть! Самая настоящая!

Кулаки сжались сами собой. Морозный воздух, который в вышине неба, становится еще ярче и сильнее, заставляет двигаться. Я снова рванул в высь. Мой полет был хаотичным и резким. Я то летел в одну сторону со всей скорости, то замирал и камнем падал вниз, давая отдых крыльям, то просто метался по небу, как птенец, которого родители впервые оставили одного. Гард, если бы видел, ужаснулся, а Лан предположил бы, что я выпил с десяток бутылок вина.

Время текло, а легче не становилось. И желание всех винновых убить не пропадало. Чтоб его!

Я завис в воздухе, выравнивая дыхание. Попробовал подсчитать звезды. Вдруг поможет? Я же взрослый, расчетливый, холоднокровный темный маг! Снова вдохнул ледяной воздух. И после этого ни с того, ни с сего захотел увидеть девчонку. Прямо сейчас. Немедленно! Выругался, не стесняясь выражений. Потряс головой, надеясь, что непонятное желание исчезнет. Но неведомая сила сжала сердце в тисках.

Темные силы! Да что ж за наваждение — то!

Посмотрел вниз на замершие облака. Вздохнул обреченно. И полетел назад. Я прошмыгнул в окно, обнаружил, что Гард и Лан не спят, а пьют вино, что-то обсуждая.

— Успокоился? — поинтересовались они хором.

— Да, — солгал я.

Скинул плащ, умылся, хлебнул вина прямо из бутылки.

— Тогда слушай. Мы кое-кого тут еще пораспрашивали в деревне о Риане и ее семье. У них с Орасом отец был магом. Я отправил запрос в архивы нашей Академии. Пришел ответ, — сказал наставник, внимательно смотря на меня.

Ну и история! Все мое спокойствие, как рукой сняло. Как будто бы и не летал. Интересно, если ударю стену, трактир выстоит? Впрочем, есть другой способ успокоиться. Желание увидеть Риану не пропало.

Я открыл дверь в комнату, где спала птичка-невеличка вместе с братом. Мальчишка прижимался к ней и выглядел умиротворенным. Сон девчонки был беспокойным. Какие кошмары ей видятся?

Постоял несколько минут рядом и как ни странно успокоился. Сел возле огня, всматриваясь в привычные всполохи.

Перепуганная, но смелая девочка! Что мне с тобой делать? Свести бы твои шрамы и ушибы. Но не согласится. Руки при последней мысли сжались в кулаки.

Не напугать бы еще сильнее. Упорхнет ведь от тебя эта птичка-невеличка. Что тогда? Теперь уже меня начал бить непонятный озноб.

Как же ее немногословность раздражает! Люди всегда жалуются магам на свою ужасную жизнь и свалившиеся на них беды. Даже, если купаются при этом, как сыр в масле. А эта ласточка молчит.

О, боги! Неделимые свет и тьма, да что ж это такое! Мурашки волной побежали по телу. Жар потек по венам. Вдохнуть бы, а не получается. Смотрю на нее, и воображение само собой рисует когда-то предложенную ею благодарность. Нет, я не буду торопиться. Заласкаю. Зацелую. Заберу все беды. Только не в качестве благодарности. Не потому что ей некуда деваться.

Нужен глоток воздуха, чтобы голова хоть немного прояснилась. Вдох. Выдох. И передышка необходима после разговора. А то я чувствую себя так, словно солнце проглотил. Внутри все жжет невидимым огнем, угольки катятся по телу.

Зато удачный момент, чтобы с семейством трактирщика разобраться. Тьма от того, что возмездие было справедливым, утихла.

Вернулся.

Куда Риана делась? Куда? Просил же не уходить! Она мне нервы пощекотать хочет что ли? Гард опустил мне руку на плечо, и я обнаружил, что рычу сквозь стиснутые зубы. Лан вздохнул и попытался найти объяснение исчезновению Рианы. Я действовал иначе. Втянул воздух.

Как подушка лопнула в моих руках, выпустив перья, не знаю. Я даже не заметил, что сжал ее. Это немного отрезвило. Призвал кровь и переместился.

Красный прут в руке Гженки стал первым, что я увидел. Убью ее! Уничтожу!

Рука Гарда, оказавшегося рядом, снова сжала плечо. Но пришел в себя я окончательно только тогда, когда увидел умирающую Риану. Остальное моментально перестало иметь значение.

Давай же, возвращайся! Дыши. Дыши. Не смей сдаваться.

Не смей, я сказал!

Борись!

Ну же, девочка, делай вдох! Согревайся!

Твою ж...

Я не позволю уйти тебе за грань. Не позволю!

Сосредоточился. Обнял крыльями, позволяя их жару ее будить.

Получится. Обязательно. Иначе и быть не может!

Открыла глаза.

Я резко выдохнул.

Живая.

Только тут я заметил, что Лан унес Ораса, все еще сладко спящего, в свои комнаты, а Гард наложил защитные заклинания и невидимость, чтобы не привлекать внимания.

Хорошие у меня друзья.

Дальше время тянулось нещадно долго. Гард и Лан выяснили, что случилось, не пуская меня к Гженке. Оно и правильно. Я лучше побуду с Рианой. Сколько у девчонки тут недоброжелателей найдется, пока я стану отсутствовать? Да и не отошел я еще от ужаса, что испытал, когда увидел привязанную к столбу Риану.

Но я знаю, что наступит момент, когда птичка-невеличка мне улыбнется. Я приложу к этому усилия. Я дождусь.

Глава четвертая

Риана.

Выражение лица Эжена, который влез в мою память во второй раз, было непроницаемым. И только по тому, как темнели его золотистые глаза с зелеными искорками, я понимала, что он злится. Еще бы. От меня столько проблем. Он, наверное, тысячу раз пожалел, что со мной связался.

Когда воспоминания закончились, взгляд темного мага стал другим. И я невольно сжалась, стараясь стать незаметнее. Почему он так на меня смотрит?

— Одевайся. И спускайся на кухню. Я попрошу Матильду накрыть завтрак, — сказал колдун, быстрым шагом направляясь к двери.

— А одежда? — прошептала я, прикидывая, что на мне надета лишь рубашка, явно принадлежащая ему.

Темный маг остановился, повернулся ко мне и рукой указал на кресло, находящееся на противоположной стороне от кровати. И все бы ничего, но вещи там были явно не мои, о чем я и сообщила Эжену.

— Можешь считать, что я твое отрепье ритуально сжег на костре, — фыркнул маг, открывая дверь.

Ответить и возразить я не успела. Только когда осталась одна, поняла, что спорить с Эженом бесполезно. И, кстати, теперь я у него в долгу за то, что спас мне жизнь. Я выскользнула из теплых одеял, натянула на себя две рубашки, штаны, шерстяные носки, и, найдя гребень на тумбочке, расчесала спутанные волосы, заплела тугую косу и спустилась вниз.

— Риана! — Орас, который ел горячую кашу, вскочил со стула и кинулся ко мне.

— Привет, — сказала я, обнимая его так крепко, как могла.

— Я так скучал по тебе! А ты поправилась?

— Поправилась. И я тоже по тебе скучала, — я снова обняла его, чувствуя, что на сердце становится спокойно.

И только потом заметила, что за столом, расположенным посередине комнаты, сидят еще Гард и Лан. Оба мага одеты в темные дорожные костюмы. Ткань у таких крепкая и прочная. И грязь с них с большим трудом отстирывается. Всю неделю мучилась с их одеждой. Интересно, почему они не использовали заклинания? Или таких не существует?

Волосы блондин на этот раз собрал в хвост на затылке, отчего скулы стали казаться острее. Знахарка Матильда помешивала что-то в котелке, висевшем над огнем. У нее была совсем другая кухня, в отличие от той, где я работала. Я редко бывала здесь, только если возникала необходимость купить что-то из снадобий для постояльцев Барисы. И сейчас мне казалось, что тут ничего не изменилось.

Под потолком сушились пучки чабреца, душицы, мелисы лимонной и других трав. Легкий ароматный запах пропитал весь дом, от чего в нем было тепло и уютно.

На полках в круглых склянках колдунья хранила разные снадобья и зелья. К каждому прикреплена бумажка, где четким каллиграфическим подчерком написано для чего оно нужно. На подоконниках кучкуются глиняные горшки с цветами. Их так много, что все они там не помешаются, поэтому Матильда расставляет их прямо на полу. От нее-то мне и достался тогда тот крошечный белый цветок, уничтоженный Барисой.

Удивительно, что на оставшемся пространстве возле очага у знахарки размещается вся необходимая кухонная утварь. Лишь продукты она хранит в кладовке. Сознаюсь, места там больше, чем в моей коморке под лестницей. А еще суше и теплее.

Эжена в комнате не было.

— Доброе утро, — смутившись, сказала я.

— Доброе, — ответили хором мужчины.

— Садись к столу, — предложила, улыбаясь, Матильда.

Спустя полчаса мы позавтракали. Орас восторженно рассказал мне, что будет учиться в Школе Магии, попутно задавая множество вопросов Лану, с которым успел подружиться за эти дни. Я попыталась помочь Матильде вымыть посуду. Та отмахнулась от меня, как от назойливой мухи.

— Риана, а Эжен сказал, что ты тоже будешь учиться. Правда, не там, где я. Но мы будем видеться. И я стану скучать по тебе, — сказал Орас, забираясь ко мне на колени.

Я растерялась от того, что темного мага он назвал просто по имени. И не сразу нашлась, что ему сказать.

— Все будет хорошо, — ответила я, наконец, наблюдая, как Гард и Лан улыбаются, смотря на нас.

Спустя минут десять, Гард велел мне одеваться.

— А Орас? — осторожно спросила я.

— Он пока что останется с Матильдой. Ему не стоит быть там, куда мы направляемся, — ответил Лан, протягивая мой полушубок.

Я больше ничего не рискнула спросить у магов. Не решилась надоедать им вопросами. Хотели бы — сами сказали. Молча, натянула новый полушубок, закутала горло пуховым платком, надела шапку и сапоги, размышляя о том, как начать разговор с магами об оплате за эти вещи. Что-то заранее мне подсказывало, что их приобретал Эжен, а свое мнение на этот счет он уже высказал. Но когда мы вышли наружу, осторожно спросила у Гарда о стоимости одежды для нас с Орасом. Мужчина внимательно посмотрел на меня. Вздохнул. И ответил, что если я не готова их взять просто так, то после поступления в Академию Магии, он вычтет стоимость из моей первой стипендии. Правда, от нее останется золотой. Его хватит лишь на бумагу и мелочи.

Но я согласилась, решив, что еще один долг перед колдунами не нужен. Еда и жилье у меня будут, книги выдадут. Сменный комплект одежды полагается учащимся в Академии бесплатно. О том, что будет, если мне придется учиться за счет Эжена, я старалась не думать. Просто нужно выбрать светлую или темную сторону.

Когда мы оказались на деревенской площади, которую расчистили от снега, там уже собралась толпа народа. Судя по всему, все жители деревни. Эжен в черном плаще с откинутым капюшоном неподвижно стоял перед толпой, смотря куда-то вдаль.

Сначала я не поняла, зачем он тут, зачем маги и я тут, но едва мы оказались рядом с ним, Эжен взмахнул рукой, что-то прошептал, открывая воронку портала. Гженка, связанная по рукам и ногам невидимыми нитями, со злющими сверкающими глазами оказалась стоящей на коленях лицом к толпе. Одетая в простую серую рубашку и штаны, она выглядела нелепой. Без своих нарядов и украшений, ее не сразу признали и жители деревни.

Вытаращились. Загомонили. Кто-то захихикал. Видимо, слухи о произошедшем, которые распространялись по деревне с невероятной скоростью, достигли пика.

— Рассказывай, что ты сделала трое суток назад, — приказал Эжен ледяным голосом, от которого у меня мурашки по коже пошли. — Пусть все слышат, за что я собираюсь наложить на тебя еще одно наказание.

Гженка молчала. Только ее карие глаза по-прежнему сверкали от ярости.

— Ну? — Гард и Лан, стоящие с двух сторон от меня, брезгливо поморщились.

— Не буду, — ответила дочь Барисы, абсолютно не смущенная количеством собравшихся людей.

Раскаяния в ней не было ни на грош. Более того, у меня создалась уверенность, что даже обожженная рука не остановила бы ее от возможности устроить надо мной расправу снова. Да и что ей терять?

Взгляд Эжена изменился. Его глаза сверкнули золотистым пламенем, а губы тронула улыбка, которая вызвала у меня одно-единственное желание — бежать. Оскал змеи и тот не был бы таким жутким. А Гженку он теперь не пощадит.

— Рассказывай, — снова повторил темный маг.

Гженка попыталась что-то резко ответить, но вместо этого начала говорить, как ненавидела меня всю жизнь и завидовала, как мать купила ей два амулета на всякий случай, как она, униженная магами из-за сироты, решила мстить. У меня создалось ощущение, что рассказывать Гженка стала после применения какого-то заклинания. Но говорила она только правду. Дальше Эжен заставил ее поведать, как использовала дурман-траву, применила амулеты, что делала со мной и говорила. В какой-то момент меня накрыл жгучий стыд, захотелось сбежать, спрятаться, никогда никого не видеть. Но маги бы не дали. Сдавалось мне, Эжен хочет, чтобы я присутствовала здесь и своими глазами увидела, что будет с теми, кто поступает так, как Гженка.

Изредка в толпе слышались возгласы, которые тут же смолкали под неумолимым взглядом колдуна. Едва Гженка закончила рассказ, маг сделал шаг вперед.

— Накладываю следующее наказание, — спокойно сказал темный маг. — Пятьдесят плетей за побои в конце каждого месяца в течение пяти лет — раз.

Толпа загомонила. Я нервно сглотнула. Лан и Гард стояли, не шелохнувшись. Эжен замолчал, обводя взглядом толпу. Та замерла.

— Клеймо на плече — два, — добавил маг.

Мертвая тишина.

— Запрещаю помогать ей нести наказание. Никаких лекарей. Никаких поблажек в трактире, где она будет работать с завтрашнего дня. Если кто-то из вас попытается отомстить Риане или Орасу или любым способом причинить им зло, умрет, — выдал Эжен. — Если ты не осознаешь свое поведение и не изменишь его, когда закончится срок наказания, тоже умрешь, — добавил темный колдун уже чисто для Гженки.

— Не слишком ли вы суровы, господин маг? Риана всего лишь сирота, — послышался голос Фадея, старосты Оленьего Рога.

Эжен развернулся к нему. И я поняла, что ничего хорошего сейчас не будет.

— Напомните-ка мне, любезный, что ждет того, кто попытался совершить убийство? — спокойным ледяным голосом спросил он.

Фадей побледнел и не ответил.

— Ну, так что?

— Смерть, — выдал староста.

— Я еще снисходителен к ней, — брезгливо поморщился темный маг. — И только благодаря тому, что она, — он указал на Гженку, — не успела исполнить задуманное. Иначе бы умирала долго и мучительно.

Староста посмотрел почему-то на меня и кивнул. Толпа за его спиной зашевелилась, явно собираясь обсудить произошедшее.

— И да, совсем забыл сообщить, что за молчание, вы тоже будете наказаны, — припечатал Эжен.

— За молчание? — раздался чей-то женский голос из толпы.

— Все, кто видел и знал, как в течение пяти лет в трактире обращаются с Рианой и промолчал, не заступился, не помог, заплатит в казну королевства по пятьсот золотых.

Толпа зашумела. Это сумма была баснословная. На нее можно купить дом. И еще бы осталось.

— Сотня золотых за каждый год вашего молчания. И не пытайтесь обмануть наложенное заклинание.

— А у кого нет таких денег? — спросил Фадей, понимая, что ничего поделать не сможет.

— Значит, отработает на общественное благо, — сказал Эжен. — Даю вам срок до следующей зимы, чтобы рассчитаться с этим долгом. И если кто-то считает наказание несправедливым, то представьте на месте Рианы себя или своих родных. Люди, в которых не осталось милосердия, не заслуживают снисхождения, — припечатал темный маг.

М-да... После такого наказания, никто в моей деревне не рискнет обижать сирот. Такое тут надолго запомнят. Вон, какой шум подняли, когда Эжен закончил свою речь.

После этого он кивнул королевским гвардейцам, которые до сих пор незамеченные мной стояли неподалеку. Те направились к Гженке, а маги и я покинули площадь. Я была растеряна, поражена всем случившимся, не зная, что думать, что делать и нужно ли что-то сказать после такой защиты. Всю дорогу до дома Матильды я пыталась прийти хоть к какому-то мнению, но так и осталась не определившейся до конца пути. Единственное, что осознала наверняка — сюда я больше никогда и ни при каких обстоятельствах не вернусь.

— Риана, Эжен! — воскликнул брат, подбегая к нам.

Я прислонилась к косяку, собираясь сообщить брату, что обращаться к магу нужно "господин Эжен" и никак иначе. Но не успела.

— Привет, — улыбнулся темный колдун, подхватывая Ораса на руки. — Готов к путешествию?

— Мы отправимся в мою Школу? — спросил ребенок, обнимая темного мага за плечи.

— Сначала заглянем ко мне домой. У меня тоже есть сестра. Она хочет познакомиться с тобой и Рианой. Да и устраивать вас можно будет только завтра. Гарду и Лану сегодня нужно быть на Совете магов, — спокойно пояснил Орасу Эжен, разговаривая с ним, как с взрослым.

Братишка в ответ серьезно кивнул и поинтересовался, сможет ли он, когда вырастит и освоит магию, стать таким, как Эжен. И сможет ли защищать Риану, то есть меня.

При последних словах я села на удачно поставленный возле двери стул и на мгновение зажмурилась.

Нет, дети они такие, доверчивые сверх меры. Но зло на расстоянии чуют, а уж мой брат точно. Он же — будущий светлый маг. И сейчас наблюдала, как эти двое проходят через кухню Матильды в дом, по пути обсуждая будущий день. Я же ошеломленно смотрела им вслед.

— Не раздевайся, — сказал Лан. — Сейчас Эжен оденет Ораса, и переместимся в его дом в Харшур.

И тут я опомнилась и вскочила. Темный маг одевает моего брата!

— Риана, успокойся, — попросил Гард, заставив меня снова сесть на стул.

— Он справится, — пояснил Лан, подмигивая. — У него, в конце концов, тоже младшая сестра на воспитании была.

— А родители? — шепотом спросила я.

— Погибли, — отозвался Гард. — Но рассказывать подробностей не буду. Если хочешь, спроси у самого Эжена.

Я покачала головой. Да я боюсь его до чертиков. Он такой непредсказуемый. А его обостренное чувство справедливости, с которым я успела познакомиться, наводит ужас.

— Риана, — осторожно позвал меня Лан, заставляя посмотреть на него. — Мы понимаем, что ты тревожишься из-за произошедших в твоей жизни перемен. Но они к лучшему. Не стоит бояться. Никто вас с Орасом не обидит. Даем с Гардом слово, — серьезно сказал маг. — И не шарахайся от Эжена. У него, конечно, характер не сахар, да и темперамент взрывной, — заложил он друга, — но тебе точно не стоит его бояться. Он не причинит вреда необоснованно. Маги, в принципе, таким не занимаются. А уж тем более Эжен с его чувством долга и ответственности.

— Я не думаю о магах плохо, — отозвалась я. — Просто... — тут я поняла, что придется тщательно подбирать слова. — Господин Эжен столько для меня сделал за последние дни. Он мне всю жизнь изменил.

— Ты сама ее себе изменила, когда пошла спасать его в чащу зимнего леса, — улыбнулся Гард, переставая казаться мне суровым и серьезным.

— Я не знаю, как на все это реагировать, — призналась я.

— Принять, как должное, — отозвался Эжен, показываясь вместе с моим братом в дверях уютной и теплой кухни, где молчаливая Матильда варила какое-то очередное зелье.

Я смутилась и поднялась со стула, подходя к нему. Взяла Ораса за руку, но вторую он по-прежнему держал в ладони колдуна.

— Спасибо за помощь, Матильда. Я снимаю с тебя запрет на использование магии, — сказал Эжен. — Но за то, что видела, как обращаются с Рианой и не вмешалась, наказание такое же, что и у всех.

Знахарка кивнула и отвесила поклон трем магам, а я в очередной раз попыталась понять, кто же такой Эжен на самом деле, раз имеет столько полномочий. Но моим мыслям не суждено было продолжиться, маги открыли портал. И нам ничего не оставалось, как в него шагнуть.

Через несколько минут мы стояли в большой гостиной, залитой светом. Стены здесь были теплого персикового оттенка, а тяжелые медового цвета шторы хорошо смотрелись с мебелью из светлого дерева.

— Эжен! — раздался радостный девичий крик.

Мы синхронно обернулись, а с лестницы к нам уже мчалась невысокая темноволосая девушка в зеленом платье. Миловидная, с огромными изумрудными глазами, тонкая, словно тростинка. И как две капли воды, похожа на Эжена. Не заметить сходства просто невозможно. Она с разбега налетела на мага, который подхватил колдунью и стиснул в объятьях.

— Много неприятностей на этот раз? — поинтересовался Эжен, целуя ее в щеку.

— Неа, — весело отозвалась она. — Книга про болотную нечисть оказалась такой увлекательной, что я не успела ничего натворить. Но знаешь, Эжен, так скучно сидеть в зимние каникулы дома одной!

И тут девушка заметила нас, стоящих поодаль.

— Директор Гард, директор Лан, рада вас видеть, — приветливо сказала она, улыбаясь так, что стали видны ямочки на румяных щеках.

И ее взгляд после этого упал на меня и Ораса, держащегося за мою руку.

— Ой, а ты та самая девушка, что спасла моего Эжена, да? Какая ты молодчина! С меня подарок. Ты расскажи только, что любишь. Или мы вместе прогуляемся на ярмарку и выберешь! Ты ведь не была еще в нашем городе? А как ты в лесу оказалась? Было страшно? Это твой братишка? Он тоже будет учиться?

Я беспомощно посмотрела на Эжена, когда поток вопросов прервался.

— Знакомьтесь, — как-то обреченно сказал маг. — Владлена — моя младшая сестра.

— Можно просто Влада. Так ко мне друзья обращаются. А как вас зовут? — доброжелательно улыбнулась она.

— Риана.

— Орас.

— Хммм... А вы немногословны. Ну да ничего, наверное, с дороги устали. Эти перемещения такие утомительные, — качнула головой колдунья. — Сейчас распоряжусь, чтобы вам комнаты приготовили.

— Только для Ораса и Рианы, Влада. Гард и Лан на Совет магов отправляются. Но от кружки чая не откажутся.

Сестра Эжена кивнула и исчезла. Маги скинули плащи, бросив их на походные сумки с запасной одеждой. Я помогла раздеться Орасу. К тому моменту, когда повесила полушубок на спинку стула, стоящего возле двери, в комнату вошла служанка, одетая в белоснежный фартук. Она несла на подносе чайник с блюдцами и кружками. За ней следом с неизменной улыбкой на лице скользила Влада, в руках которой высилось огромное блюдо с выпечкой.

— Как вкусно пахнет, Риана, — сказал Орас, смотря на сладости.

— Налетай на угощенье, — весело скомандовала Влада, садясь рядом со мной и протягивая моему брату самую большую плюшку с изюмом.

Через минуту эти двое уже о чем-то весело болтали, а горничная разлила ароматный чай. Я сделала глоток и стала рассматривать рисунок на кружке. На тонком золотистом ободке замерли цветущие ветки яблони. А к белоснежным цветам с легким бежевым отливом тянулись золотистые птицы, перья которых мерцали красновато-оранжевым.

— Риана, — осторожно позвал меня Эжен. — Что-то не так? Чай не нравится?

— Нравится. Просто я никогда не видела ничего подобного, — ответила я, поглаживая кружку пальцами. — Красиво очень, — смутилась, заметив, что за столом все замерли, прислушиваясь к нашему разговору.

— Разве в том месте, где ты росла, не было фарфоровой посуды? — разрядила затянувшуюся паузу Влада.

— Нет. Только глиняная и стеклянная. Таких рисунков не было, — отозвалась я, не в силах выпустить из рук кружку.

Очаровала она меня.

— Что, правда? Ой, как интересно! Расскажешь мне еще что-нибудь про свою...

— Влада, — оборвал ее Эжен, — не стоит. И про то, как Риана жила, не интересуйся. Это ее дело.

Я покраснела, а девушка нахмурилась. Но вскоре махнула рукой на недовольного брата и принялась мне рассказывать, откуда в Харшуре берется такая красивая посуда. При этом постоянно подкладывала на мое блюдце новые булочки. Когда с едой было покончено, Лан и Гард попрощались и ушли. Эжен отозвал меня в сторону, пока Влада была занята Орасом.

— Прости ее любопытство, Риана, — мягко сказал он.

И по голосу я поняла, что несмотря ни на что, сестру темный маг безгранично любит. Но ответить он не дал.

— Я сейчас ухожу. Влада покажет вам гостевую комнату. Отдыхайте. Если что нужно будет, ей скажите. Захотите прогуляться, поосторожнее. Сегодня последний день зимних каникул, студенты вовсю отмечают, — добавил Эжен. — Я вернусь к вечеру, расскажу про посвящение Ораса, ну и про твое тоже.

Я кивнула в ответ.

— Влада, — позвал темный колдун, направляясь к девушке.

— Да?

— Мне нужно кое-что передать тебе, выйдем, — просто сказал он.

Мы с Орасом остались в комнате одни, но через четверть часа Влада вернулась бледная и как-то странно на меня посмотрела.

— Пойдемте, покажу вам комнаты.

Мы втроем поднялись наверх, где девушка выполнила свое обещание. После чего, оставила нас одних. Мы с братишкой успели обсудить нашу будущую учебу, когда Влада снова появилась.

— Прогуляетесь со мной? Сходим на ярмарку или в парк, если хотите. Там, правда, не работают фонтаны, поскольку сейчас зима, но есть ручные белки и птицы, которые хлеб любят, — предложила она.

Я засомневалась, но Орас с таким любопытством посмотрел на меня, что пришлось сдаться.

В Харшуре оказалось теплее, чем в Оленьем Роге. За ночь тут нападал снег, который искрился под яркими лучами солнца. Ветра почти не было, а мороз чувствовался совсем немного. Сам город оказался достаточно большим и красивым. Дома тут были, в отличие от Оленьего Рога, чаще всего двухэтажные, но все исключительно каменные. Встречались и особнячки, наподобие дома Эжена и Влады. Они были окружены садами и оградкой.

На ярмарку я решительно отказалась идти. Просто так глазеть не хотелось, а денег, чтобы побаловать Ораса, у меня не было. Впрочем, стоило мне ненадолго заглядеться на резные ворота какого-то дома, как благодаря сестре Эжена у брата в одной руке оказался огромный леденец-петушок, а в другой — кулек карамелек.

— Я только чуть-чуть его побалую сегодня, хорошо? — просительно сказала Влада, видя, что я начинаю хмуриться. — Брат не разрешает мне подобное в отношении его.

Представив моментально Эжена с леденцом и карамельками, я невольно хихикнула, а Влада улыбнулась. Остаток пути до парка мы с ней проговорили о каких-то пустяках. Отозваться на хорошее настроение девушки оказалось так легко, что я даже на время забыла про все утренние происшествия.

У входа в парк Влада купила несколько горячих булок, расплатившись какой-то мелкой монетой. Орас, сияющий, как начищенный котелок, кормил всех белок подряд, громко споря с Владой. Та обещала, что количество накормленных хвостатых зверушек у нее будет больше, поскольку ее булка вкуснее. Я посмеивалась, кроша хлеб голубям, воробьям, свиристелям и снегирям, которыми был наполнен парк. Одна из птиц с красной грудкой доверчиво опустилась мне на ладони. Захотелось погладить ее по перышкам. Но она вспорхнула и уселась на ветку.

Дальше Влада предложила слепить снеговика. Она даже откуда-то достала ведро и морковку, пока мы с Орасом катали вдвоем третий ком. Братишка развеселился настолько, что начал играть в снежки. В меткости ему не откажешь, надо сказать. Вскоре мы были все в снегу по уши. Смеясь и отряхиваясь, вытащили его из сугроба. Он там оказался, когда не удержал равновесия, пытаясь запустить разом три снежка.

— В следующий раз будем снежную крепость строить, — заявила Влада, вызвав радостный вопль Ораса. — А сейчас пойдемте, поедим. Тут недалеко есть хорошее местечко, где можно перекусить.

В таверне было сухо и тепло. Лампы с горящими свечами, подвешенные у самого потолка, создавали уют, а тушеное мясо и яблочный пирог были выше всяких похвал. Я немного расслабилась, наслаждаясь воспоминаниями о чудесном дне.

— Спасибо за этот день, Влада, — сказала я, когда она подливала Орасу травяного чая в кружку.

— Было так весело! — блаженно прошептал братишка. — Всегда бы так.

— Если каждый день есть один и тот же пирог, когда-нибудь надоест и он, — с улыбкой заметила девушка.

— Мне бы не надоело, — горячо возразил Орас. — Тем более пироги.

Влада собралась что-то ответить, но замерла на полуслове и уставилась мне за спину. Я обернулась и увидела, как к нам идут двое мужчин, одетых в дорогие, украшенные вышивкой, плащи. У обоих — короткие волосы, черные глаза. Один на полголовы выше другого с тонким шрамом на левой щеке. Другой — мощнее и сильнее с россыпью веснушек на носу. Походка такая, уверенная. И выражение лиц у них мне было знакомым. Оно означало, что ничего хорошего нас не ждет. Улыбочки такие сальные. Перстеньками на пальцах поигрывают. Явно, что аристократы, а судя по амулетам, висевшим на поясах, точно маги.

— Какой восхитительный вечер! — сказал один, тот, у которого был шрам, останавливаясь перед нашим столом.

— Продолжим его вместе, крошки? — рука другого потянулась к моему плечу.

— Обойдетесь. Ищите другую компанию, — спокойно сказала Влада.

Парни переглянулись, хмыкнули. И веснушчатый, что был ближе, схватил меня за плечо и... завопил. На крик, разумеется, обернулись все, находящиеся в зале. Только хозяин заведения вмешиваться пока не хотел. Маг зло уставился на руку, которая покрылась волдырями от ожога.

— Ах ты, дрянь! Магию применить вздумала! Ну, я тебе покажу!

— Не тронь ее, — Влада встала рядом со мной, загораживая Ораса, наблюдающего за происходящим огромными глазами.

Маг со шрамом на щеке хищно посмотрел на меня и кинул в сестру Эжена черный дымящийся шар, который девушка отбросила ловким движением. Колдун, на руке которого по-прежнему были ожоги, снова вскрикнул, но теперь уже из-за дымящейся мантии. Второй небрежно затушил рукав своего плаща.

— Да вы обе будете умолять о прощении, как о милости, когда мы вдоволь поразвлечемся, — припечатал тот, что со шрамом. — Чтобы я, Сирс, да Клавдий...

— Отчислены из Академии Магии за неподобающее для дворян поведение, — раздался спокойный голос Эжена.

Я обернулась и вздрогнула от испуга, но тут же успокоилась. Если темный маг здесь, нас никто не тронет. Бояться нечего и некого, кроме разве что самого этого темного мага, который в гневе бывает страшен.

— Лишены дворянского титула и магической силы высшего порядка за нападение на девушек, — припечатал колдун.

Парни побледнели, покраснели и замолчали.

— Вон! Пока я не передумал и не добавил чего-нибудь еще, — ледяным тоном добил Эжен.

Через секунду в зале магов не оказалось. Толпа, замершая за столиками, снова приступила к ужину.

— А мы пошли гулять, потом проголодались, а тут они, — жалобно сказала Влада. — Мы не виноваты, Эжен.

— Знаю, — отозвался тот.

Сел на соседний со мной стул, махнул хозяину таверны, давая понять, что будет ужинать, а потом приподнял мое лицо за подбородок. — Перестань дрожать, Риана. Я на тебя такую защиту поставил, что стадо диких горгулий не пробьется, — спокойно сказал он. — Плюс на тебе еще заклинание неприкосновенности держится, от которого ты можешь только добровольно отказаться.

Ну да, добровольно. Приставили бы нож к горлу брата, и мое "добровольно" тут же бы проявило себя в действии. Но Эжену этого не скажешь. Не поймет.

— И ничего бы они не смогли тебе сделать, — продолжил маг, всматриваясь в мои глаза так, словно хотел, чтобы я поверила в то, что он мне сейчас говорит. — Попугали бы только словами. А на угрозы подобных... — колдун покосился на Ораса, жующего пирог, и решил напавших никак не называть, — обращать внимания не стоит. Выучишься магии и всем им нос утрешь.

— И я утру, — выпалил Орас, до которого явно только сейчас дошло, что на сестру напали, а он засмотрелся на магические фокусы, не сделав попытки заступиться.

— Обязательно, — ответил мужчина с улыбкой, убирая руки с моего лица и принимаясь за ужин. — Расскажите мне, как день прошел.

Орас и Влада наперебой стали делиться впечатлениями, а я сидела рядом с Эженом, чувствуя, как тепло его руки все еще горит на моем лице. Что я начинаю чувствовать к этому темному магу? Благодарность? Он ведь снова спас меня, позаботился о моей защите. Я не настолько сильна в магии, но точно знаю, что если бы кто-то из них попытался меня ударить, то ожогом бы дело не обошлось. Защита темного мага — самая сильная из существующих, потому что они не просто в нее силу свою вплетают, но и кровь, что делает ее нерушимой. Мне Влада сегодня рассказала об этом, когда мы гуляли по городу. Интересно, кто же смог пробраться через нее тогда, в заснеженном лесу? Я ведь так и не выяснила, кто ранил Эжена. Просто не решилась спросить.

Когда мы выходили из таверны, я поймала его руку, сжав в своей ладони.

— Спасибо, — прошептала ему, замершему у входа. — За заботу. За помощь. За то, что дали мне шанс изменить жизнь. Я использую его. Обещаю. И никогда не забуду того, что вы для меня сделали.

После этого, не дожидаясь его ответа и не оглядываясь, нырнула в наступившую ночь следом за Орасом и Владой.

Эжен.

Опять. Моя забота ее не устраивает! В мои хорошие намерения она не верит! Такое ощущение создается, что я по кругу хожу. Вроде бы обо всем с Рианой поговорили, но эффект нулевой, судя по тому обрывку разговора, что я услышал.

Тьфу.

Гард и Лан, правда, не понимают, почему меня это ее стремление к независимости и самостоятельности так выводит из себя. А мне... мне хочется помогать Риане. И Орасу тоже. С мальчишкой мы сдружились. Владе он наверняка понравится.

По сестре я соскучился. Нет, мне часто приходится отлучаться, но возвращаться к тому, кто тебя ждет — это ни с чем несравнимое удовольствие.

Еще бы Риана перестала смотреть на меня, как затравленный зверек. Ну да, разобрался с Гженкой. Да, считаю, что все тут должны знать, за что та наказана. Сирота — не значит не человек. И о том, кто такие темные маги, стоило тоже напомнить. Но почему, силы бездны, почему она делится сомнениями не со мной, а с Гардом и Ланом?

Не понимаю. Неловко? Или боится? Да быть такого не может! Я же ей ничего плохого не сделал!

С этим я обязательно разберусь. Сейчас мне просто хотелось домой. И необходимо было выяснить, нашел ли Сатар хоть какие-нибудь зацепки на тех, кто на меня охотился. Слишком для Влады плохо находиться в городе, когда рядом опасность. Была бы моя воля, отправил ее в Академию Магии, и пусть бы сидела там. Защиту Хранительницы Магии — Фреи, сотворенную из светлой и темной сил, которыми она в совершенстве владеет, нельзя никак преодолеть, если пришел к Академии Магии с плохими намерениями. Люди, вон, вообще не замечают, что рядом с ними находится учебное заведение. Просто не видят из-за отсутствия дара. Слишком сильны чары. Они просто знают, что Академия Магии есть. И что колдуны, которые там учатся, будь они светлыми или темными, всегда придут им на помощь.

Переместились. Теплота внутри от встречи с сестрой приятна.

Да что ж это такое! Риана на кружку так восхищенно смотрит, словно чудо узрела! Захотелось собрать в кучу все эти блюдца и кружки и подарить ей. Пусть радуется.

Дурдом какой-то.

Остаток дня я с Сатаром проверял ловушки и найденные им нити. Все безуспешно. Собрался уже возвращаться домой на ужин, когда почувствовал, что Риана в беде. Порождения бездны! И Влада тоже, судя по отзвукам моей силы, потраченной на защиту, не отстала от птички-невелички. Интересно, что на этот раз? Куда обе вляпались? Может привязать к себе? Жить будет спокойнее.

Обреченно вздохнул. Распрощался с другом и рванул на помощь.

Нет, это издевательство какое-то! Что все к Риане прицепились то! Жить надоело? Так сразу ко мне идите. Идиоты!

Что мне теперь делать с Рианой? Что? Только ожила ведь днем, немного оттаяла. А сейчас... Лучше бы разревелась. Со слезами уходит горе. Но нет, упрямо сжимает губы, чтобы ни случилось. Гордая, своенравная, отчаянная девчонка, которая начинает мне нравиться все больше и больше. Еще бы перестала вести себя, как затюканная мышь.

С трудом сдержал вздох. Я так устал за этот день! А тут еще справляйся с тьмой, что грозит пробить лазейку.

Риана же сидит рядом и молчит. Как же чудесно пахнут ее волосы! Горными цветами и травами. Хотелось наклониться и вдохнуть этот запах так, чтобы легкие до предела сжались.

Дурман-трава моя.

Сумасшествие.

Знаю. Но ничего поделать не могу. Эти желания почему-то сильнее меня и моей железной воли.

Почему я так реагирую на прикосновения к ней? Перестаю замечать даже, что вокруг происходит. Едва сдержался, чтобы не стиснуть ее в объятьях у входа, когда девчонка меня благодарила. Неужели я наконец-то увидел ее настоящую? Ту, что спасала меня в зимнем лесу. Ту, что оказалась невероятно отважной, столкнувшись лицом к лицу с таким количеством бед. Мужчина бы взрослый столько не выдержал. Это какой же внутренней силой нужно обладать, чтобы выстоять? И остаться собой.

Я посмотрел вслед Риане, осознавая, что вот она — та самая ласточка, которая принесла в мою душу весну. Растревожила, разбудила, разбередила. И покоя мне больше не будет. Никогда не будет.

Глава пятая

Риана.

— Риана, — позвал Эжен, когда мы оказались в доме, и я стянула с Ораса шапку, — не раздевайтесь.

— А почему? — опередила меня с вопросом Влада.

— Лан, Гард и я вынуждены уехать на неделю, — пояснил маг.

— И куда, ты нам не скажешь, — нахмурилась колдунья.

— Нет. Ты, кстати, завтра должна быть в Академии Магии. Занятия начинаются.

— Да я уже собрала все вещи, — вздохнула Влада. — А они?

Темный колдун посмотрел на нас.

— Риана и Орас пройдут сегодня посвящение, — ответил Эжен, открывая портал.

— А мне...

— Нет, — быстро ответил маг. — Ты с нами не пойдешь.

— Почему? — Эжен посмотрел на меня, и тут я осознала, что этот вопрос произнесла не Влада.

— Потому что за всеми вами не уследить.

— Я буду тихой, как мышка, — прошептала девушка, оказываясь возле брата. — Честное слово.

Колдун как-то обреченно вздохнул. Представить Владу такой даже мне не удалось, хотя мы едва знакомы. Она, как шаловливый солнечный лучик, не знала покоя и старалась порадовать каждого, кто попадался ей на пути. Сдается, что благодаря сестре Эжена, временами в Академии Магии становится веселее некуда.

Темный маг кивнул в сторону воронки портала. Влада звонко чмокнула его в щеку.

— Я тебя обожаю, — крикнула она, исчезая в портале.

Мы оказались в просторной пещере, освященной магическими огоньками, хаотично парящими над головами. Под ногами — мелкий сухой песок. Странно, если честно. Воздух был влажный, пахнущий рыбой. Песок должен стать мокрым и тяжелым. В пещере же было уютно и даже тепло. Хотя источник последнего я не обнаружила. Где-то вдалеке слышался шум воды. Похоже, рядом море. Но сквозняков не чувствовалось. Своеобразное место, непривычное.

Посреди пещеры стоял огромный камень. Такой белый, будто это замерло, случайно залетевшее сюда, облако. Только мелкие трещинки, которым валун был испещрен, портили впечатление. Приглядевшись, я поняла, что они складываются в определенный рисунок. Но стоит отвернуться, перед тобой — обычный потрескавшийся камень. Гард и Лан снова что-то обсуждали, и нас до тех пор не заметили, пока Эжен их не окликнул.

— Орас, — присел на корточки перед ним темный колдун, — ты не должен ничего бояться.

Мальчик кивнул.

— Сейчас тебе нужно раздеться, оставив на себе только рубашку. Потом подойдешь к камню. Гард и Лан прочитают нужные заклинания, порежут тебе ладони. И к тебе потянутся лучики света, лови их и сжимай в руках. Будет немного горячо, но ты не отпускай их, хорошо?

— Хорошо, — серьезно ответил Орас, теребя рукав.

Брат всегда так делал, когда его что-то тревожило, но он не желал в этом сознаваться.

— Когда камень вспыхнет, можешь разжать ладони, — пояснил Лан, подходя к нам, и успокаивающе погладил моего братишку по светловолосой макушке.

Я ласково улыбнулась, помогла Орасу раздеться, аккуратно складывая его одежду на ближайший камень. При этом старалась, чтобы руки у меня не дрожали. Или, чтобы никто этого не заметил. Было страшно. Невыносимо страшно. Я плохо представляю себе эти ритуалы, а последствия могут быть разными. Но нельзя отступать. Не для этого мы с братом решились изменить наши судьбы.

Орас подошел к валуну, маги прочитали какое-то заклинание, в котором присутствовало множество гласных, разрезали ему ладони. Когда светлые щупальца потянулись к брату, признаюсь, захотелось кинуться к нему и защитить от них. Меня остановила рука Эжена, которая опустилась на плечо, успокаивающе его сжимая. Впрочем, ничего плохого не произошло. Орас ловил лучики, смеясь и радуясь, как любой ребенок новой игре, а Лан и Гард его подбадривали. Когда света стало так много, что он почти скрыл его с глаз, камень вспыхнул. Я зажмурилась, а когда открыла глаза, Орас уже мчался ко мне.

— Риана, это было так чудесно! — пролепетал он, в восторге смотря на меня.

Я громко вздохнула, обняла его, а Влада усмехнулась.

— Ну что, ученик, поздравляю вас с поступлением в мою школу, — сказал Лан, подходя к нам.

Блондин тепло улыбнулся и подмигнул нам обоим.

— Спасибо, — хором ответили мы с Орасом .

— Вы его завтра заберете? — вопрос сорвался с моих губ раньше, чем я подумала.

— Сейчас, Риана. Мы уйдет из города на рассвете. Не волнуйся. Герда, мой заместитель, отлично знает свое дело. Она его разместит, познакомит с ребятами, а в субботу вы встретитесь. Думаю, что Влада составит тебе компанию, прогуляется до Школы Магии, — спокойно сказал Лан.

Я кивнула, понимая, что разлука будет неизбежной. Сколько ни готовься к ней, легче не станет.

— А я не могу остаться и посмотреть, как Риана станет проходить обряд? — спросил Орас, выбираясь из моих объятий и начиная натягивать на себя сброшенную до этого одежду.

— Нет, Орас, не получится. Риана будет выбирать свой путь, а это займет гораздо больше времени, — мягко сказал Гард. — Не волнуйся. Все будет хорошо.

Мы с братом снова обнялись, а потом он с Ланом исчез в портале, весело махнув мне на прощание рукой. Я постаралась унять тревогу. Впервые за все это время мы с ним так надолго расстаемся.

— Риана, даем слово магов, что с ним ничего плохого не случится, — оборвал мои невеселые мысли Гард.

— Или ты в слове магов сомневаешься? — спросил Эжен, смотря на меня своими золотистыми глазами.

Я покачала головой.

Темный колдун открыл портал.

На этот раз никакой пещеры не было. Мы стояли на высоком холме, занесенным снегом и продуваемом со всех сторон ветрами. Внизу чернели макушки деревьев. Похоже, что я ошиблась с определением "холм". Высокая гора. Это очевидно, стоит только немного осмотреться. Над головой простиралось небо, затянутое местами серыми тучами.

Эжен что-то прошептал. В шагах двадцати от нас вспыхнул огромный колодец. Бревна его были покрыты инеем настолько сильно, что казалось, сделаны из него целиком. И я бы поверила в то, что это снег, если бы он не сверкал так, что глазам было больно.

— Это что? — осторожно уточнила я.

Эжен обернулся, наши глаза встретились.

— Ей нужна инструкция, — сказала Влада.

Они о чем?

— Ритуал определения пути гораздо сложнее того, что мы только что провели с твоим братом, — спокойно пояснил Эжен. — Если бы ты смогла в детстве выбрать что-то одно, то было бы проще. Но ты уже выбрать не можешь. Время упущено. Сейчас, когда мы с Гардом произнесем нужные заклинания, ты прыгнешь в колодец, Риана.

Я не рискнула спросить его ни о чем. Я даже испугаться не рискнула. Он так на меня смотрел, что хотелось просто слушать его голос.

— Ты окажешься на перекрестке. Перед тобой будут тянуться множество нитей путей. Ты должна выбрать одну.

— А как? — спросила все же я. — Вдруг ошибусь?

— Просто закрой глаза, сосредоточься и потянись к ней сердцем, — добавил Гард. — Поверь, ошибки не будет.

— А если не получится? — с сомнением возразила я.

— Не знаю таких случаев, — с улыбкой отозвался Гард, и я как-то успокоилась.

Ему хотелось верить.

Или они какие-то чары применили?

— И когда выберу, что будет?

— Ты можешь оказаться, где угодно, — спокойно сказал Эжен. — В лесу, в поле, в пустыне, на морском дне.

— Но...

— Там все магическое, Риана. Ничто и никто вред тебе в этом месте не причинит, — сказала Влада. — Ты должна найти артефакт. Вещь, которая сосредоточит в себе твои силы.

— Как найти? — опешила я.

— Это может быть лист дерева, комок земли, горсть песка, птица, ягода. Да что угодно, — ответил Гард.

Все веселее становится, смотрю.

— Я буду вечность искать. Не брать же мне первое попавшееся, — растерялась я от такого поворота событий.

— Там время иначе бежит. Замедляется. Ты не будешь чувствовать его бег, а вместе с этим усталость, голод, холод, жару, — пояснила Влада.

— А у Ораса не было...

— Ему просто не пришлось выбирать, — перебил Эжен. — А тебе придется. Как выберешь, снова окажешься на перекрестке. И опять нужно выбрать путь. И все повторится. Только теперь не артефакт станешь искать, а способность.

— К чему способность? — шепотом спросила я.

— Они разные бывают, — отозвался Гард. — Определить и выбрать тебе ее поможет проводник. Но ты не должна ни о чем другом его спрашивать, кроме как о свойствах способности, которую захочешь получить. Иначе не обретешь ничего.

М-да... Чудесная во всех отношениях инструкция.

— И после этого перекресток появится в третий раз, — сказала Влада.

— И снова выбирать? — спросила я.

— Да, Риана, — ответил Эжен. — Но путь тебя приведет к Фрее, Хранительнице Магии. Ты сможешь задать ей десять вопросов, не более. Любые десять вопросов, связанные с выбором твоего пути, Риана. И после этого определиться, свет или тьму предпочтешь использовать. Фрея проведет обряд посвящения. Темный такой же, как и светлый, только будешь черные лучи ловить, — пояснил маг.

— Если же не определишься, то... просто вернешься к нам, — ободряюще улыбнулся Гард.

— Как это отразится на мне? — осторожно спросила я магов.

— Если не выберешь? — уточнил Эжен.

— Да.

Колдуны молчали долго.

— Силы проснутся все равно. Магия в тебе будет. И когда-нибудь наступит день, и ты просто сделаешь спокойно выбор. И посвящение даже не нужно будет. Это у детей все иначе, — ответил Гард.

— В чем тут подвох?

Посмотрела на Эжена.

— Свет и тьма... Иногда у человека просто не остается выбора, Риана. Вроде бы маг все для себя решил, определился, но судьба так повернется к нему, что выбор независимо от его желания меняется. Он принимает тьму, пытаясь кого-то защитить. Или выбирает свет, потому что тьма в нужный ему момент оказывается слабее. И не факт, что человек к этому готов. Медлить не стоит, если все для себя решишь, Риана. Понимаешь, о чем я? — спросил Эжен, окутывая меня золотом своих глаз.

Я кивнула. Да, я понимала. К примеру, выберу свет, а кто-нибудь захочет причинить зло Орасу, и я стану его защищать. И не желая этого, приму тьму, хоть и не готова. Для мага хороша лишь та сила, с которой он справится. И вся жизнь у меня иначе повернется. Интересно, а как выбирал сам Эжен? А Гард? А Влада?

— Хочешь что-то спросить? — уточнил темный маг.

— Да. Как выбрали путь вы?

Повисла долгая тишина.

— Я из тех, Риана, кому не оставили выбора, — задумчиво отозвался колдун.

— А Влада? И вы? — обернулась я к магам.

— Мы — светлые. И выбрали этот путь сами, — отозвался Гард. — И да, пока помним. Никому нельзя говорить о своем артефакте и полученной способности, Риана. Иначе это может навредить. В них твоя сила и твоя слабость. И то, и другое можно против тебя использовать.

— Даже тому, кому доверяю, нельзя рассказывать? — осторожно спросила я.

Мне совсем не хотелось скрывать подобное от Ораса.

— Это твое право. Я должен всего лишь тебя предупредить.

— Еще вопросы? — спросил Эжен.

У меня их было, если честно, много, но я покачала головой. Не время их задавать. И всего наперед знать, все равно не дано.

— Чудесно. Раздевайся до рубашки, — сказал темный маг.

Я вздрогнула и посмотрела на него, отчаянно заливаясь краской. Эжен фыркнул и отвернулся. Гард последовал его примеру. А мне ничего не оставалось, как сделать то, что велели. Я встала ногами на сложенную на снегу одежду и обхватила себя руками. Нет, вроде бы к холоду я привыкла, но... зима ведь.

— Все, — крикнула Влада.

Эжен обернулся, сделал пару шагов ко мне, подхватил на руки и понес к колодцу. Я и ойкнуть не успела. Когда мы достигли цели, он остановился, прижал меня к себе покрепче, даже не пытаясь выпустить из объятий. Хотел согреть? Или не желал отпускать?

Волнуется.

А уж я-то как переживаю, кто бы знал. Неизвестность всегда пугает.

— Гард, начинай заклинание читать, — сказал Эжен, обдавая дыханием мою щеку.

Боги! Я сейчас от стыда сгорю.

Не успела. Заклинание директора Академии Магии началось раньше, а когда Эжен его подхватил, закончив, и колодец изнутри вспыхнул светло-голубым сиянием, мне стало так страшно, что я даже холод перестала чувствовать. И да, крепко стиснула Эжена.

— Если прыгнешь, подарю тебе самый красивый сервиз, какой только найду, — прошептал он, явно стараясь приободрить.

Нашел же, что вспомнить. Заметил, как мне понравилась в его доме посуда.

Вздохнула.

Какой ужас! Я трушу, хотя сама согласилась на эту авантюру. А темный маг меня еще и уговаривает.

Я развернулась, посмотрела на колодец.

— А как мне туда забраться?

Эжен, по-прежнему не выпуская меня из рук, вплотную шагнул к колодцу, посадил меня на край, удерживая. Я закрыла глаза, досчитала до десяти, на всякий случай поглубже вдохнула и скользнула в голубое сияние.

Полета я не ощутила. Просто оказалась стоящей в молочном тумане, среди которого мерцали разноцветные нити. Да-да, самые обычные на вид. Мне понадобилось время, чтобы осознать, что это и есть тот самый магический перекресток, о котором говорили колдуны. Нет, а нельзя было сказать, что прыгнуть — это совсем не страшно, а?

Так, теперь надо закрыть глаза, сосредоточиться и ухватить нитку. Это оказалось так легко и просто сделать, что я даже растерялась. Когда открыла глаза, обнаружила, что стою посреди зала, отделанного в бело-синих тонах. Огромные окна, на которых замерли белоснежные занавески, выложены цветной мозаикой. Она оказалась настолько причудливой, что я невольно подошла к одному из окон, чтобы ее рассмотреть. Выглянула наружу. Случайно. И завизжала. Нет. Мы так не договаривались. Что там Эжен говорил? Лес? Поле? Пустыня? Но не пропасть же! И вообще, разве нормально, что я попала в замок, на краю обрыва? В том, что это было именно так, сомневаться не приходилось. Колонны да окна чего стоили! И тут я должна искать артефакт?

Кстати, как искать, маги так мне и не сказали. Я обернулась и заметила за спиной огромные створчатые двери. Напомнив себе, что нельзя отступать, распахнула их, оказавшись в зале, наполненной различной посудой и утварью. Я осмотрела тут все, надеясь, что нужная вещь сама себя обнаружит. Но интуиция молчала. Зала сменилась другой. Я побродила по многочисленным комнатам по ощущениям часа три, но так ничего и не выбрала, хотя попадалось множество красивых вещей. Даже сокровищница маленькая встретилась. Но стоило взять что-нибудь в руки и прислушаться, как понимала — не мое. И ничего с этим ощущением нельзя было поделать.

Я осмотрела так же безрезультатно второй и третий этажи. Неужели придется выбираться наружу и спускаться в пропасть? Не хочу. А может, мне нужно искать способность? Хотя нет, маги сказали, что сначала артефакт необходимо найти. Так незаметно я добралась до лестницы, ведущей на чердак. Усталости я не чувствовала, но поднималась медленно, вглядываясь в узкие бойницы. Сам замок был каменным, вызывая чувство надежности.

На чердаке было пусто. Абсолютно пусто. Тут даже было нечего выбирать. Я подошла к единственному окну, распахнула, ощущая дыхание ветра на лице. Но холод не почувствовала. Красные черепичные крыши башенок пестрели подо мной, закрывая черную пустоту обрыва.

Откуда-то сверху раздалось чириканье. Мелькнули легкие тени. Я подняла голову и уставилась на ласточек. Однозначно, они. Черно-белые, юркие, ловкие. Только выглядели так, словно их покрывала алмазная крошка. С полминуты я пыталась прийти в себя. Это ж... ледяные ласточки! Те, что живут только в сказках. И приносят главным героям любовь. Их же не существует. Да и ласточки зимой — это ненормально. Хотя можно подумать, что я в нормальном мире нахожусь. Тут все возможно.

Их щебет становился веселее и громче. Все чаще птицы мелькали передо мной, завораживая своим полетом. В какой-то момент показалось, что слышу сверху тоненький звон колокольчика. Я подняла голову и увидела сидящую в метрах трех от меня ласточку на самом скате крыши. Протянула ей руки, улыбнулась. Та покачала головкой и осталась на месте. Звон повторился яснее. Хммм... Может, это и есть то самое, что я так долго и безуспешно ищу? Невидимый колокольчик разлился трелью. Осознав, что я нашла свой артефакт, поняла и то, что придется лезть на крышу. Можете считать меня ненормальной. Но я перекинула ноги через окно, схватилась за уступ и полезла вверх.

Карабкалась и убеждала себя, что в этом мире невозможно умереть. И что я не упаду и не сорвусь. А то, что камень скользкий, так это от того, что зима на носу. И мне вовсе не страшно! И голова не кружится! И руки не дрожат! А если сорвусь, косточек не соберу... Так, главное об этом не думать.

До птицы я все-таки добралась, спустя время, которое показалось мне вечностью. Протянула к ней руку, держась за очередной уступ, с ужасом думая о том, что придется спускаться обратно. Ласточка скользнула в ладонь, засияла, и у меня в руке оказалась изящная подвеска. Теплая, словно и вправду живая. Нитку бы еще сюда, чтобы... Додумать я не успела. Серебристый шнурок заискрился на ладони. И что-то подсказывало, он не порвется и не потеряется.

Я глянула вверх, решив, что пора подниматься обратно и возвращаться в зал, где оказалась во время перемещения, но замка уже не было. Я стояла посреди перекрестка. Вздохнула с облегчением, улыбнулась, надела на шею подвеску, ласково провела по ней рукой, чувствуя, как волшебная птица-артефакт мне радуется. Странно это, если честно.

Второй выбор пути тоже оказался простым. Когда открыла глаза, обнаружила, что нахожусь в цветущей долине, окруженной грядой сизых гор. На их вершинах белоснежными покрывалами лежал снег. Горы взяли поляну в кольцо, словно хотели защитить чудесный уголок от всего остального мира.

Жужжали пушистые шмели, ныряя в венчики то одного, то другого цветка. Пели в густой высокой траве цикады. Порхали разноцветные бабочки. Не пугливые, как у нас в Оленьем Роге, где их норовил поймать каждый, кто видел, а доверчивые. Несколько из них спокойно уселись на рукава моей рубашки и неподвижно замерли. Где-то щебетали птицы, наполняя долину яркими звуками.

Влада говорила, что я ничего не буду чувствовать — ни усталости, ни холода, ни даже бега времени, но... ароматы остались. Благоухали медом цветы, веяло свежестью от травы, безумно сладко пахло ягодами. И ветер откуда-то нес свежесть, намекая на близость воды.

И где мне искать способность? И какую?

— А какую хочешь? — раздался голос и передо мной завис клубок тумана.

Хммм... Это нечто со мной, что ли, разговаривает? Тот самый проводник?

— А какие бывают? — осторожно уточнила я, решив, что раз со мной не поздоровались, то и мне этого делать не стоит.

Мало ли, какие тут правила. Колдуны предупреждали, что можно только о способностях разговаривать.

— Разные. Если ты тут оказалась, то твоя прячется в этом месте. Может быть, ты хотела бы выращивать цветы и деревья? — уточнил туман.

Я покачала головой. Красивое, нужное дело, но не мое.

— А воду призывать? Неподалеку есть родник, — допытывался голос.

— Заманчиво, — отозвалась я, немного подумав.

Не удержавшись, наклонилась, понюхала синий цветок, росший у ног.

— Отведешь к нему?

Туман метнулся в сторону, я последовала за ним.

Чистая свежая вода, блестящая на солнце, радовала глаз, а журчание наполняло спокойствием. Может, и вправду, стоит согласиться на эту способность? Вода — это жизнь. Она способна усмирить огонь. Имей я тогда такой дар, спасла бы наш дом от пожара.

Или, если бы я научилась лечить, к примеру. Хорошая, добрая сила. Маги способны только зелья применять, но Эжен вот смог мне рану на ноге убрать. Наверное, колдун выбрал себе именно этот дар. Интересно, а куда он тогда попал?

Снова не о том думаю.

А вода такая ледяная, хоть чистая и свежая. Значит, мне остается ее призыв? Других вариантов, похоже, нет.

Я набрала в грудь воздуха, собираясь озвучить таинственному и странному проводнику свое решение.

Неожиданно по роднику скользнула тень, и я подняла голову. Огромный орел величаво кружил в высоте неба, невольно заставляя любоваться и восхищаться им.

— Ну, что определилась? — спросил меня проводник, замерший неподалеку.

— А крылья, чтобы летать, можно? — вырвалось у меня.

Но на душе неожиданно в этот момент стало легко и светло. Верное решение, судя по всему.

И ничего другого мне не надо.

— Крылья? — голос в тумане звучал потрясенно.

— Да.

— А что просто летать не хочешь? — растерянно уточнил проводник.

— Нет. Это не то.

— Что не то?

— Крылья — это свобода, — спокойно ответила я, всматриваясь в орла, летящего в сторону гор.

Тот, кто находился в тумане, вздохнул.

— Можно, но это будет непросто.

— Что именно?

— Понимаешь, способность, она, как бы бестелесна. Вызывать ветер, находить воду, исцелять, разговаривать с животными. Для этого нужно определенное заклинание. Оно является уникальным, поэтому у каждого мага свой дар. Произнесу его, и все, способность уже есть.

Но крылья... их придется растить. А это тяжелый и мучительный процесс. У тебя будет болеть спина, ломить все тело, начнется зуд, иногда станет голова кружиться. И так в течение почти восьми месяцев. Если влюбишься, то быстрее дело пойдет, — сказал голос.

— Есть способы иначе ускорить процесс? — спросила я, понимая, что для меня такое кардинальное решение вопроса — не вариант. Влюбляться совсем не хочу.

Мне надо учиться. А как воспримут мои крылья в Академии Магии — неясно. И способность к тому же положено прятать.

— Нельзя. Если сократить процесс выращивания крыльев, то ты сможешь не выдержать боли и умрешь. А так... Боль будет приходить частями, пусть и по нарастающей, — заверил проводник.

— А как мне их прятать? — осторожно спросила его.

— Они магические, Риана. Ты просто будешь чувствовать, что они растут. Невидимые для всех, даже для тебя. Временно, конечно. Это особая, тонкая магия. И древняя. Редко, кто просит о таком, — задумчиво заметил сгусток тумана. — А когда приобретешь крылья, то сможешь делать их любыми.

— Это как? — озадачилась я.

— А так, — усмехнулся проводник. — Я не про цвет говорю. Пусть хоть белыми, хоть пестрыми будут, если пожелаешь. Но крылья... они могут быть крыльями любой птицы, к примеру. Или крыльями дракона. Или крыльями летучей мыши. Или состоять из дыма, воды и...

— Огня? — спросила я, вспоминая, что мне недавно привиделось после выяснения отношений с Гженкой.

— Последние я тебе дать не смогу.

— Почему? — удивилась я.

— Это не в моей власти, — отозвался проводник. — Кстати, если ты захочешь желать разные крылья, то и летать по-разному сможешь. И к тому же, ощущения будут меняться, становиться всегда другими.

— Это чудесно.

— Не передумала? Хочешь? — спросил мой советчик, все еще, видимо, надеясь, что я откажусь.

— Хочу крылья, — твердо сказала я.

— И способность при помощи них летать, — добавил проводник.

В воздухе что-то щелкнуло, и между нами упал нож. Я с опаской на него посмотрела.

— Я предупреждал, — заметил сгусток тумана, материализуя себе ладонь и поднимая нож с земли.

— Поворачивайся ко мне спиной и скидывай рубашку.

— А нельзя...

— Нет. Если порежу ткань, возникнут вопросы. А оно тебе надо? Да и голышом отправляться к Фрее не стоит. Не оценит, — усмехнулся невидимый собеседник.

Я поняла, что выбора у меня нет. Развернулась к нему спиной, краснея и убеждая себя, что это всего лишь туман, и никто там вовсе не прячется, сдернула рубашку, прижимая ее к груди.

— Выпрямись. Я сейчас наложу заклинание стазиса, чтобы ненароком не дернулась и все не испортила. Мне будет нужно сделать два надреза рядом с лопатками и прочитать заклинание. А после еще и живой водицей сбрызнуть. Она у меня всегда с собой, — пояснил проводник.

Через мгновение шевельнуться я не могла. Когда спину окатила боль, не получилось даже закричать. Но сама ведь хотела. И полет того стоит. Раздался шепот.

Мне показалось, что так шелестит трава на ветру. Листья на деревьях разговаривают друг с другом. Тает снег, с журчанием превращаясь в ручей. Небо обретает не только краски, но и голос. Но все это оборвалось слишком быстро, не дав мне насладиться ощущениями. Даже боль на эти мгновения отступила. Что-то прохладное коснулось спины.

— Все, можешь двигаться, — отозвался проводник.

Я пошевелилась и поняла, что не чувствую ран.

— Я магически их залечил, — пояснил туман. — Но никому лучше спину не показывай. Любой колдун увидит магию. И да, просто так на крыло не встанешь, не взлетишь. Тебе нужны упражнения на ловкость, равновесие и выносливость, в первую очередь.

— И на силу? — уточнила я.

— Нет. Крылья тебя в любом случае поднимут. Они же магические. Только летать-то самой придется учиться. Тут важна координация движений, — пояснил он. — Поговори с преподавателем по физической подготовке в Академии Магии. Он в своем деле разбирается. И да, пока не забыл. Вижу, что на тебе сильная защита стоит. Но в моменты, когда крылья станут резаться, она исчезнет. Тут более серьезная магия будет действовать.

Мне показалось, что послышался смешок. Что его так развеселило-то? Но я почему-то в очередной раз не удивилась, что проводник знает, где я учусь.

— Спасибо, — сказала я. — За все. За крылья, за советы, за то, что боль убрали. Спасибо.

— Пожалуйста, — ответил сгусток тумана. — Что-то мне подсказывает, что мы еще свидимся, Риана Карайя.

Спросить откуда он знает мое имя и фамилию, я не успела. Снова оказалась на перекрестке. Следует, похоже, поторопиться. Фрея меня заждалась. Или мой выбор?

Эжен.

Посвящение Ораса прошло спокойно, без сучка и задоринки. Правда, Риана волновалась больше мальчишки. Но я ее понимал. У меня тоже есть младшая сестра. И я ее люблю. И да, всегда за нее волнуюсь. А с ней не соскучишься к тому же. Одна выходка с темным магом Грианом чего стоила.

Это надо же додуматься до такого — отловить в подвале Академии Магии тараканов (откуда они там взялись, Гард до сих пор не выяснил), наложить на них иллюзию и стазис и вместо изюма добавить в кашу тому злополучному колдуну. Естественно, во время завтрака заклинания Влада сняла. И усатые поползли... Никогда не думал, что маги (бесстрашные и сильные, заметьте) могут так визжать, что стекла повышибает. Хором. Ладно хоть заклинания не стали применять. Не додумались. То ли от шока, то ли от паники. И чему мы их учим? Защитники от нечисти испугались тараканов!

Но самое интересное началось тогда, когда Гард применил простенькое заклинание уничтожения. На усатых оказалась двойная иллюзия (сестра до сих пор не созналась, кто помогал ей такое сотворить). Так вот... тараканы выросли в два раза и у них появились крылья, как у майских жуков. Головокружительный взлет и ... срыв первой пары.

Так моя сестричка решила разделаться с надоедливым ухажером. И это еще мило и безобидно было. У предыдущего мы с Гардом чешую с тела две недели свести не могли. И дернуло его заглянуть к сестре в тот момент, когда она из ванны выбиралась! Влада, конечно, оправдывалась, что неожиданно все вышло, но мы с другом обреченно переглянулись и вздохнули. Самое нелепое — Гард не стал ее наказывать. Никак. Мол, она его повеселила.

Откуда у меня терпение берется, не знаю.

А теперь еще Риана... Нет, о ней я тоже готов заботиться, помогать, поддерживать. И не хотелось бы оставлять девчонку одну в Академии Магии на неделю, наложив даже уйму заклинаний защиты. Но Гард прав — Риана не ребенок. И она сильная, справится.

Только уезжать все равно не хотелось.

Особенно, когда мы оказались возле колодца. С растрепанной косой и в одной рубашке Риана была похожа на сказочную фею. Я понимал, что меня совсем не туда заносит, когда подхватывал ее на руки и нес, но удержаться не мог. Теплая, пахнущая горными цветами, доверчиво прижимающаяся ко мне, словно ищет опору, стену за которой можно спрятаться от страха. Ласточка... моя ли только?

Вопросов у нее, конечно, до этого было много. Я рассказал все, что смог. Каждый маг сам выбирает путь. Я не могу прыгнуть за ней в колодец. В него можно попасть дважды за всю жизнь. Каждый этот раз важный для колдуна. Сначала выбор между светом и тьмой, потом — выбор своей судьбы. Но второй раз необязателен. Последнее время браки маги заключают в храме, чтобы, если что, можно было их разорвать. Фрея же переплетает дороги двоих навсегда. Мало кто отважится прыгнуть в колодец вместе с избранницей. У меня, правда, выбора не будет.

Вот о чем я думаю? Девочка моя, что же ты прижимаешься ко мне так, что мое сердце уже где-то в висках стучит. И что в тебе такого, что страшно отпускать? А придется. Даже сервиз пообещал подарить. Иначе не возьмет от меня ничего. Гордая и независимая. Хоть волком от этого вой, не изменишь. А я очень хочу сделать Риане подарок, который ее порадует. В жизни Рианы было не слишком много веселых минут. Она и улыбалась-то за все то время, что я ее знаю, всего несколько раз. И лишь для Ораса. Нехорошо этому завидовать. Знаю.

Соскользнула в колодец птицей, неохотно покидая мои объятья. Исчезла. Нам оставалось просто ждать. Я вздохнул и оглянулся.

Гард с улыбкой смотрел на меня, а Влада немного растеряно теребила край своего мехового плаща. Она подошла ко мне, погладила по щеке.

— Выбрал да?

Я не ответил.

— Риана — чудесная девушка, брат.

Я только вздохнул. Неужели так заметно, что я неравнодушен к этой девчонке? Сам ведь эти мысли от себя гоню всеми силами. Правда, когда снова окажемся рядом, будет сложно держаться на расстоянии.

Но...

Я просто не тот, кто ей нужен.

— Не думаю, что смогу завоевать ее сердце, — осторожно отозвался я.

— Дай ей время, Эжен, — ответил Гард.

Он всегда для меня был хорошим наставником, к советам которого я прислушивался.

— Ей необходим другой мужчина. Тот, кто не будет подвергать ее жизнь опасности, — ответил я, потирая виски.

— Ты не вправе решать за нее, — сказала Влада, прижимаясь ко мне. — Это будет выбор Рианы. И не смей сдаваться, раз уж твое сердце откликнулось.

Я взъерошил макушку сестры. Мудрая она у меня не по годам. Снова обернулся к колодцу, вспоминая, как Риана сидела на самом крае, а мои руки ее обнимали. Гард заметил тоскливый взгляд и снова понимающе улыбнулся.

Глава шестая

Риана.

Третью нитку пути мне даже не пришлось особо выбирать. Она сама скользнула в руки. И в мгновение ока я оказалась стоящей в пещере, освященной множеством свечей. Где-то слышался плеск и шум волн. Но запах моря сюда не доносился, как это было в пещере, где проходил обряд Орас. Зато дурманяще пахло розами. Сами кусты, цветущим ковром покрывали стены. Я не знала, как они могли держаться на камне, но, видимо, место было наполнено магией. Входа или выхода отсюда я при беглом осмотре не обнаружила.

— Здравствуй, Риана. Надеюсь, твое путешествие в моем мире было приятным, — раздался звонкий голос.

Я обернулась и нерешительно замерла, не зная, нужно ли отвесить поклон. Передо мной стояла высокая молодая женщина. Красивая, стройная, цветущая, как молодая рябинка, что росла под окном трактира Барисы и Санора. Одета она была в белоснежное платье с затейливым узором из неизвестных мне цветов и листьев. Длинные светлые волосы, переброшенные на левое плечо, едва не касались пола. В них был вплетен крупный жемчуг, в блеске свечей подчеркивающий поразительную белизну кожи. Легкий румянец играл на щеках. Голубые сверкающие глаза с любопытством смотрели на меня. От незнакомки веяло радостью, светом, силой. Словно деревце цветет и купается в лучах солнца. Наверное, если бы весна была женщиной, она выглядела именно так. Впрочем, я не удивлюсь, если эта сказочная красавица, действительно, ей окажется.

— Здравствуйте, — пролепетала я, начиная стесняться своей рубашки и растрепанных волос.

Очень уж сильное впечатление произвела на меня волшебница.

— Я — Фрея, не смущайся, — тепло улыбнулась она.

— Риана, — представилась я, нервно теребя кончик косы.

И только потом поняла, что Хранительница Магии прекрасно знает, как меня зовут.

Окончательно смутилась. Но Фрея снова дружелюбно улыбнулась.

— Прежде чем что-то решать, ты можешь задать мне несколько вопросов, связанных с выбором твоего пути, — напомнила она, создавая легкий ветерок.

В пещере стало свежо и прохладно. Не думала, что магия может быть такой: естественной, как дыхание. Впрочем, передо мной же ее Хранительница.

Я с минуту подумала.

— Так уж получилось, что я мало знаю о магии, в принципе, — смутилась я. — Мой дом находился в деревне, далеко от тех мест, где она есть. Мне хотелось бы понять, в чем сила светлых и в чем сила темных.

Фрея кивнула, медленно и величаво взмахнула тонкой рукой. В воздухе повисла единица, которая, как я поняла, отмечала количество заданных вопросов.

— Ну, что ж, существенные различия есть. Темные и светлые маги — это, как солнце и луна, Риана. Колдуны призывают свет, чтобы творить заклинания. Но у светлых он черпается магом извне, в природе, если тебе так проще будет понять. Еще в эмоциях, зачастую положительных, в чувствах, в добрых намерениях окружающих. И получить такую магию просто, — Хранительница магии потянулась к белой розе, погладила его пальцами, словно та могла с ней разговаривать, улыбнулась. — У темных по-другому. Они тоже пользуются светом, но он иной, — цветок под ее ладонями почернел, сразу выделяясь среди других. — Маг черпает его в самом себе, Риана. В своих чувствах, в своих эмоциях, в своих желаниях. И по-другому просто не может. Темные колдуны более независимы, я бы сказала. Если энергию извне нужно контролировать, отбрасывать лишнее, то в случае у темных, им приходиться контролировать прежде всего самих себя. Иначе сила может вырваться наружу.

По розе побежала голубая молния. Через мгновение цветок распался на лепестки. Но долететь до земли те не успели. Они превратились в черно-белых бабочек, устремившихся тут же к многочисленным свечам, пылающим повсюду.

— И что тогда будет? — спросила я, заворожено наблюдая за действиями Фреи.

— Темный маг может натворить страшных дел. Впрочем, как и светлый.

Волшебница внимательно посмотрела на меня.

— Нельзя сказать, кто из них сильнее, да? — осторожно спросила я.

— Да. Все зависит от человека, Риана. Маг получает дар, но как им распорядиться, решает только он, — она кивком указала на часть бабочек, которые опалили крылья в пламени свечей и теперь безжизненно лежали у нее под ногами. — Тьма не равняется понятию зла, как ты уже на своем опыте убедилась.

Я кивнула, соглашаясь с Фреей.

— Кто поставит более сильную защиту? — задала я волновавший меня вопрос.

— Темный маг, однозначно. Он делает привязку на своей крови. Снять эту защиту может либо он сам, либо никто. Если, разумеется, колдуна не убьют. Тогда защита исчезнет, — ответила Фрея, задумчиво смотря на меня.

Одна из ажурных бабочек села ей на плечо, словно так и надо.

— Вершить суд могут только темные маги?

— Да. Они имеют на это право. Светлые лишь помогают им. Видишь ли, Риана, свет не позволяет убивать магическим путем, скажем так. Он же — добрая сила, изначально направленная на созидание. Задержать, сделать ловушку, обезвредить, но это все, что возможно, — сказала она, порывом ветра отталкивая мотыльков от горящих свечей. — Колдуны, выбравшие эту сторону, используют иные силы для защиты. Многие светлые маги превосходно владеют оружием. Гораздо лучше, чем темные, — отозвалась Хранительница Магии. — Темным же колдунам ничто не мешает убивать. Но... Если они делают это ради выгоды, наказывают невиновного, то их сила тает. Темные маги вынуждены быть справедливыми. Иначе не выживут. Их собственная тьма погубит.

Фрея замолчала, давая мне возможность обдумать сказанное.

— Получается, что темного невозможно убить в отличие от светлого?

Хранительница магии рассмеялась. Смех веселой третью повис в воздухе. Я невольно улыбнулась в ответ.

— Нет, конечно. И тут есть ложка дегтя в бочке меда. Темные не могут накладывать щиты на себя, — пояснила она. — И да, поэтому тоже учатся владеть оружием, чтобы у них имелась защита.

— Я запуталась, — осторожно призналась я, наблюдая, как глупые бабочки наконец-то полетели к розам и благополучно на них расселись.

— Просто подумай, чего хотелось бы тебе. И у светлых магов, и у темных, есть ограничения. Но поверь мне, они необходимы. Я по собственному опыту знаю.

Фрея ободряюще посмотрела на меня, улыбнулась.

Я задумалась. Правда, чего хотела бы я? Мне казалось, что ответить на такой вопрос непросто. Моих "хочу" слишком много. Но я ошиблась.

Свободы.

Возможности самой решать за себя.

Иметь силы, чтобы защититься.

Но стать темной...

Это однажды, так же как Эжен, вершить суд и остановить чье-то сердце.

Или помочь тому, кто в этом нуждается.

А еще — перестать бояться, просто потому что ты — темный маг, и с тобой не рискнут связываться.

Значит, тьма? Готова ли я к этому? Смогу ли? Выдержу?

Светлая магия — это тоже большая ответственность. Если у тебя на руках умрет тот, кому ты не сможешь помочь, такое не вынести без боли.

С другой стороны, свет позволит мне творить. Я смогу научиться делать лечебные зелья, которые темным не подвластны. Просто большинство трав имеет светлую энергетику. И к тому же снадобья не терпят темной магии. Это мне Влада рассказала. Возможность исцелять дорогого стоит.

Можно опять же помогать людям. Светлые способны дать жизнь растениям и животным. Они те, кто остужает горячие головы темных. Влада и Орас, Гард и Лан — светлые маги. И они сознательно выбрали этот путь. А Эжен... он сказал, что у него не было этой возможности — самому решать. Выбрал бы он свет? И что будет, если я выберу тьму? Как к этому отнесется брат, к примеру? Не хочу пропасти между нами.

— Если ты не можешь определиться, то ...

— Я все взвешиваю, — пояснила я. — Мне кажется, что вы правы — сильным магом можно стать вне зависимости от того, что ты примешь.

— Для тебя так важно стать сильной? — мягко спросила Хранительница Магии, отбрасывая часть волос за спину.

— А это плохо? — осторожно уточнила я, используя седьмой вопрос.

— Все дело в том, как ты распорядишься силой, Риана, — серьезно ответила Фрея. — Тот, кто желает власти, всегда забывает о расплате.

— Я хочу не власти, а возможности не бояться, — выдохнула я.

Колдунья улыбнулась в ответ, соглашаясь с моим доводом.

— Это тебе любая магия обеспечит. Если хочешь, можешь посоветоваться с артефактом. Ты же живое существо выбрала, верно? — уточнила она, создавая крошечный родник в стене и вглядываясь в него. Но тут же снова повернулась ко мне.

Я кивнула. Вытащила ласточку. Фрея удивленно уставилась на нее. И такое выражение лица у волшебницы было непередаваемое, что сразу захотелось спросить: что не так? Но вместо этого я задала другой вопрос:

— А как это сделать?

— Сожми в ладонях и просто подумай о том, что тебя так тревожит. По эмоциям сможешь понять.

Сознания, словно коснулось легкое перышко, а потом я почувствовала приятную волну, смысл которой был в том, что любой выбор для меня будет верным. М-да... хороший совет.

— Позволишь полюбопытствовать, что за способность ты захотела иметь? — не вытерпела Фрея, с тревогой смотря в падающие струи воды.

Что она там видит? И связано ли это как-то со мной?

— Крылья, чтобы летать.

Волшебница удивленно приподняла брови, села на камень, который тут же оплели стеблями белые розы. Выглядела она ошеломленной, засмеялась, взмахивая рукой и создавая тем самым почему-то незнакомых мне сереньких птиц с лиловой грудкой. Я опустила голову и засмущалась, не зная, как на это реагировать. Подобное поведение Хранительницы Магии, олицетворяющей собой величие, сбило меня с толку.

— Извини, Риана. Я потрясена, — сказала она, сдерживая смех. — Просто... — Фрея быстро посмотрела на родник, — Впрочем этого я тебе сказать не могу. Пусть все идет своим чередом.

Птицы издали пронзительную трель, кружа под потолком и не решаясь приземлиться.

Улыбка Фреи была столь загадочна, что я на мгновение растерялась. Она вообще о чем?

— Знаешь, сделаю я тебе подарок, вне зависимости выберешь сейчас ты путь или нет, — выдала Хранительница Магии, поднимаясь.

Ой, как я даров этих от сильных мира сего боюсь, если честно. Но тут не откажешься.

— Ты сможешь загадать одно желание. Любое желание, которое я исполню. Но только одно. И есть еще кое-что... Нельзя просить меня забрать чью-то жизнь или ее вернуть, — предупредила она. — Когда определишься, просто позови меня по имени, я услышу.

— Спасибо, — поблагодарила я, гадая, в чем же причина такой щедрости.

— У тебя осталось два вопроса, чтобы определиться, — поторопила волшебница, взмахом руки убирая птиц.

О чем еще спросить? У меня столько вопросов было, а сейчас все забылись. И ведь знаю, что только уйду отсюда, сразу же их вспомню и захочу задать.

— Вы ведь можете предвидеть будущее, — заметила я, вспоминая рассказ Влады о Фрее, когда мы гуляли в парке. Да и родник, похоже, тут не случайно появился. — Если я сейчас не выберу, то мой выбор будет вынужденным?

— Да, — отозвалась она.

— И не таким, как я хочу?

— Да, — серьезно кивнула волшебница.

Я вздохнула. Взвесила все аргументы за и против такой постановки вопроса, поняла, что нужно выбрать. Напомнила себе, чего именно я хочу.

— Темной. Я хочу быть темной, — твердо сказала я.

На миг показалось, что Фрея такого ответа не ожидала и сейчас примется меня отговаривать.

— Уверена? — спросила она.

— Да.

— Окончательно и бесповоротно?

— Да.

— Навечно?

— Да.

Хранительница кивнула, но как-то устало.

— Я обязана была спросить трижды, — пояснила она. — Проходи к камню, я сейчас проведу ритуал посвящения.

Заклинание было тягучим, но недолгим. Кинжалом с узорчатой рукояткой Фрея порезала мне ладони. Вокруг закружились лучи тьмы. Самое интересное, что все они были разные. Черные, лиловые, мерцающие, дымные. Я потянула их, ощущая жжение в руках, но сами жгуты были невесомыми. Периодически останавливалась, чувствуя, что мне хватит, но камень не вспыхивал, а лучей становилось все больше и больше. Когда меня ими окутало, я почувствовала яркую вспышку. Но не света, а темноты. Через мгновение увидела невозмутимое лицо Фреи.

— Готово.

— Спасибо, — сказала я.

— До встречи, Риана, — отозвалась волшебница, делая взмах рукой.

Как интересно... Проводник мне то же самое пообещал. Сговорились они все, что ли? И почему решили, что мы пересечемся? Или я чего-то не знаю о магии?

Мысли оборвались, когда меня окутал холод.

— Риана, — крикнул Эжен, оказываясь рядом в одно мгновение и прижимая меня к себе. — Вернулась.

И столько радости и волнения слышалось в его голосе, что я смутилась, уткнувшись ему в плечо. Как же быстро и безвозвратно поменялась моя жизнь!

Несколько дней назад мне бы и в голову не пришло, что я могу позволить обнимать себя едва знакомому мужчине. И при этом радоваться непривычной теплоте его рук и жаркому дыханию, чувствуя, как кровь приливает к щекам. Я не могу объяснить происходящее со мной даже себе. Но темный маг не обратил внимания на мое смятение, не заметил. Только еще сильнее стиснул.

За спиной Эжена раздалось покашливание.

— Долго меня не было? — поинтересовалась я, выпутываясь из объятий темного мага и смотря на Владу, которая весело улыбнулась.

— Три часа, — отозвалась она. — Выбрала, да?

— Да, — ответила я. — Можно мне одеться? — я задала этот вопрос раньше, чем Влада успела поинтересоваться, что именно я выбрала.

Эжен перенес по воздуху мою одежду, отвернувшись вместе с Гардом. Я натянула на себя все, что снимала до этого, удивилась тому, что все теплое. Колдунья на мой немой вопрос подмигнула и взглядом указала на брата. Нагрел заклинанием?

— Ну, так что? — спросила меня Влада, в нетерпении ковыряя носком снег. — Ты свет выбрала, да? Буду тебе в учебе помогать. Я, конечно, уже на третьем курсе, но всегда обращайся.

— Влада, я...

Как ей сказать и объяснить? Поймет ли? Мой отец был светлым. Брат тоже выбрал этот путь. Девушка, которая могла бы стать подругой... Да станет ли сейчас?

Мужчины посмотрели на меня, переглянулись.

— Кажется, Владлена, ей твоя помощь не понадобится, — спокойно констатировал Гард.

Маги сразу поняли, что я выбрала. Влада же растерянно посмотрела на меня.

— Не свет? — уточнила она, не веря.

Я кивнула, не в силах ответить. Она задумалась, но улыбнулась и почему-то подмигнула Гарду. Ее брат задумчиво смотрел на меня, сделал шаг вперед, подошел, взял меня за подбородок. Жест, к которому я уже настолько привыкла за последние дни, что перестала пугаться.

— Почему? — мягко спросил он.

— Хочу быть свободной, — тихо ответила я.

Гард и Влада о чем-то увлеченно спорили в стороне, не делая попыток подслушать наш разговор.

— Думаешь, свет не дал бы тебе такой возможности?

— Свет... Нет, он не для меня. Я просила светлые силы спасти родителей, но они умерли. Светлые маги заточили чуму в тот флакон, пусть и силы для этого дала им темная колдунья. И свет не уберег от пожара мой дом. От родителей даже могил не осталось! — сказала я, чувствуя, как по щекам бегут слезы. — Светлые силы ни разу не помогли мне и не спасли меня. Я обязана шансом изменить свою судьбу — темному магу. И жизнью брата тоже обязана вам. Где все это время был свет? Что он для меня сделал?

Я никогда не была плохой. Я не убивала. Не крала. Не совершала подлостей. Хотя иногда хотелось, — тихо созналась я. — Но я держалась. Останавливала себя. И лучше не становилось. Только хуже. Я работала, как проклятая все эти пять лет, но не смогла даже ни разу брату подарок на день рождения сделать. Да что там говорить, мне с ним поиграть некогда было, — при этих словах я почувствовала отчаяние. — И сколько я ни просила у небес помощи, не получила ее ни разу. Хотя я верила.

Невидимкой существовать тяжело. Но все было хуже во много раз. Меня воспринимали, как вещь. И не стало уже никакого света в моей жизни, кроме того, что брат давал. Как мне принять то, во что я уже не верю? Как согласиться на путь, когда все добро и весь свет, какой я видела, дал мне темный маг?

Не смейте осуждать меня за этот выбор. Он — мой. Он только мой, — всхлипнула я.

Какое-то время висела тишина. Лишь Эжен смотрел в мои глаза, по-прежнему не отпуская мой подбородок.

— Похоже, она перенервничала, — заметила Влада, оказываясь рядом и решая прервать молчание.

Эжен вздохнул и открыл портал.

— Я перемещусь на рассвете в условленное место, Гард, — сказал маг.

Влада нырнула в темную воронку, за ней ушел Гард, а Эжен все держал меня за подбородок, словно собирался что-то сказать, но так этого и не сделал.

Когда мы оказались в гостиной его дома, помог снять верхнюю одежду и указал кивком на кресло возле горящего камина. Эжен почему-то не стал зажигать свечи или создавать магические огоньки, от чего комната погрузилась в полумрак, а от знакомых вещей остались лишь очертания. Кажется, у нас входит с ним в привычку разговаривать возле огня. Я села, пытаясь перестать дрожать и успокоиться. Отвлеклась, рассматривая решетку, раскаленную от пламени. Толстые прутья почему-то казались клеткой для этой стихии. Но выпусти — и ничего, кроме пепла не останется. Такой может быть и магия, и ненависть, и любовь.

Темный колдун подбросил поленья и о чем-то задумался. Через несколько минут заспанная горничная принесла чай. Эжен сунул мне в руки горячую кружку. Я пила травяной настой медленными глотками, согреваясь. Маг смотрел на огонь. О чем он думает?

— Простите меня, — тихо сказала я, вспоминая свою неожиданную вспышку.

Запал прошел, а стыд накрыл с головой.

Эжен же не сводил все это время с меня глаз.

— Это хорошо, Риана, что ты начала делиться своими мыслями и чувствами. Молчание — оно не всегда правильно. Есть случаи, когда оно совсем не уместно. И ничего кроме беды не принесет. Ты боишься верить. Знаю, почему, — сказал Эжен, окутывая золотистым светом своих глаз. — Тебе не за что извинятся. Уж кто-кто, а темный маг всегда поймет тебя и не станет осуждать. У каждого есть причины для выбора того или иного пути, Риана.

Я вздохнула и ничего не ответила.

— Доверять всем, безусловно, нельзя. Это будет глупо. Не все люди и маги одинаковы. Но хотелось бы, чтобы меня твое доверие коснулось. И если ты захочешь поговорить и чем-то поделиться со мной, что-то обсудить и посоветоваться, я буду рад этому, Риана. Но на тебя давить, к чему-то принуждать, заставлять тебя делать то, что причинит боль, я никогда не буду, — сказал Эжен, поднимаясь с кресла. — Я не прошу что-то отвечать. Просто знай, что ты теперь не одна, Риана. И есть те, кто готовы тебе просто так помочь. И в трудную минуту поддержать. Ты — сильная. Но иногда помимо этого рядом нужен человек. Надежное плечо. Уверенность, что ты кому-то необходим. И просто возможность выговориться, чтобы стало легче.

Он снова подбросил в камин дрова и посмотрел на меня каким-то странным взглядом.

— Расскажешь мне о том, куда ты попала? — спросил колдун, меняя тему разговора.

— Сначала в замок, — отозвалась я, замечая, как блики огня отражаются в прядках его волос, делая их совсем черными.

— В замок? — Эжен выглядел малость удивленным.

— Да. Он был на краю обрыва. Я в окно видела. Неимоверно красивый. И...

— Абсолютно пустой, — улыбнулся он.

— Откуда ...

Эжен усмехнулся.

— Я даже боюсь подумать, что же ты там за артефакт нашла. Мне вот его снизу доверху пришлось облазить, чтобы выбрать нужную вещь, — отозвался он.

Как же захотелось рассказать ему про ледяную ласточку! Но что-то мне подсказывало, что этого делать не стоит. По крайней мере, сейчас.

— Второй раз выбирать было проще?

— Да, пожалуй, — согласилась я, понимая, что про свои крылья я ему тоже не скажу.

Нет между нами еще нужной степени доверия. Знаю то его, всего ничего.

— А как тебе Фрея?

— Понравилась, — честно призналась я и зевнула.

— Ты устала, да? Пойдем наверх, немного поспишь. Я разбужу незадолго до рассвета, чтобы ты могла собраться, а потом перекину в Академию Магии, — тут же верно истолковал мои действия маг, поднимаясь.

Глаз я так и не сомкнула. Понимала, что мне нужно отдохнуть, поскольку впереди ждал первый день в Академии Магии, но в голове постоянно крутились воспоминания о моем путешествии через колодец. Потом я думала об Орасе, с которым не скоро увидимся. Немного взгрустнула. На этом месте в дверь тихонько постучались.

— Не спишь? — спросила Влада, оставаясь в проходе, освященном магическим огоньком.

— Нет. Заходи, если хочешь.

Девушка прикрыла дверь и села на краешек роскошной кровати, кутаясь в теплый халат.

— У меня брат тоже темный, — спокойно сказала она. — И я не стала его от этого меньше любить. Так что... подруги? — спросила Влада, улыбаясь.

Я кивнула, смутилась.

— Расскажешь, где была? — спросила колдунья, забираясь с ногами на кровать и поудобнее устраиваясь, надеясь, что рассказ будет долгим. И в этом не ошиблась. Через час не особо довольная горничная снова принесла чай и гору горячих плюшек, а разговор перешел на другую тему — Академию Магии. Так нас и застал Эжен. И если я смутилась от его прихода в такой момент, то Влада невозмутимо протянула брату булочку.

— Хочешь?

Темный маг обреченно закатил глаза, но сдобу взял. Повертел в руке, подхватил поднос и перенес на столик возле догорающего камина.

— Даю десять минут на сборы. Иначе в таком виде отправлю, — предупредил он.

Судя по реакции Влады, Эжен не шутил и вполне мог совершить сказанное. Поэтому я тоже выползла из одеял, радуясь тому, что маг увлечен рассматриванием огня в камине. Умылась, оделась, заплела волосы в косу. Влада влетела как раз тогда, когда я застегивала сапоги. Горничная принесла мне полушубок и шапку, а Владе и Эжену — теплые плащи. Темный колдун привычно открыл портал. Сестра звонко чмокнула его в щеку на прощание.

— Надеюсь, Академия Магии будет стоять на месте, когда я вернусь, — серьезным тоном сказал он, но в золотистых глазах плясали смешинки.

Влада рассмеялась и исчезла в воронке.

— Я отправлю тебя к профессору Изольде. Она составит расписание занятий и даст нужный список книг, которые можно будет получить в библиотеке, — сказал Эжен. — Здесь, — он из воздуха вытащил объемный сверток, — необходимое тебе на первое время. Остальное в ближайшие выходные докупишь.

С этими словами колдун, не интересуясь моим мнением, всучил мне в руки сверток. А я даже не попыталась сопротивляться. Что-то подсказывало -бесполезно. Если Эжен уже решил обо мне позаботиться, то остается только безропотно согласиться. Так или иначе, этот сверток у меня окажется. Да и о чем речь, если маг слова сейчас вставить не дает. Спасибо даже сказать не могу.

— Изольда направит тебя к коменданту общежития. Постарайся уладить все до начала занятий. У тебя будет на это три часа.

— Хорошо, — отозвалась я, понимая, что должна хоть что-то ему сказать.

— Я не мог отправить тебя вместе с Владой, поскольку светлые маги живут отдельно. Хотя занятия у вас будут частично общими. С твоим курсом, разумеется. С теми, кто не выбрал путь, ты совсем не пересечешься. Если возникнут трудности, найди Владу. Или обратись к профессору Изольде, — добавил Эжен.

Я кивнула и сделала шаг в сторону портала.

— Риана, — позвал темный маг.

Я обернулась.

— Удачи! — сказал он, улыбаясь.

— Спасибо.

Я впервые перемещалась одна. Знала, что попаду, куда надо, но все равно волновалась. И не зря. В богатых комнатах, где я оказалась, мне были не рады.

Стройная, прекрасная, как Снежная королева, молодая женщина сидела возле роскошного зеркала, украшенного завитками в виде цветов. Яркие голубые глаза, блестевшие в мерцании магических шариков, казались холодными. Кожа у незнакомки была белая, как снег. И сама она казалась хрупкой и изящной, как фарфоровая кукла, которую мы с Орасом долго рассматривали в витрине одной лавочки во время прогулки с Владой. Колдунья, лениво расчесывала длинные светлые волосы гребнем и о чем-то думала. Я кашлянула. Она обернулась и смерила меня таким непередаваемым злым взглядом, что захотелось провалиться сквозь землю.

— Доброе утро, — решила быть любезной я.

— Добрым оно было бы, не будь тут тебя, — брезгливо поморщилась она.

Однако...

— Мне сказали, что я окажусь у профессора Изольды, — осторожно пояснила я, все еще в глубине души лелея надежду, что эта высокомерная красавица не является той, кто мне нужен.

— И кто же сказал? — спросила она, поднимаясь.

С ее коленей, сверкая драгоценными камнями, посыпались шпильки. Но собирать их она не торопилась.

Я поднялась глаза. Волшебница нахмурилась.

— Эжен, — пролепетала я.

— Эжен? — голос колдуньи повысился на октаву, а по щекам пошли красные пятна.

Она снова осмотрела меня. И усмехнулась. Недобро так.

— Эжен, значит.

— Да, — сказала я, стараясь не дрожать от страха.

И к ней мне нужно будет в случае чего обратиться за помощью? К той, кто с первого взгляда дала знать, что мне не рады? Может, я неверно Эжена поняла? Любезностью и добродушием тут и не пахнет.

Пока я размышляла, стоит ли тут оставаться или... "Или" для меня не существовало. Эжен сказал отправиться именно к этому профессору. В общем, пока я пыталась собрать остатки храбрости и не сбежать, профессор Изольда, откинула мантию, сделала какой-то жест, и между нами возник стол. И с моей стороны появился самый обычный стул, а с противоположной — удобное мягкое кресло.

— Имя, — сказала колдунья, доставая из воздуха перо и чернила.

— Риана Карайя, — отозвалась я, оставаясь на месте.

— Светлая или темная?

— Второе.

Она усмехнулась, подула на лист и протянула его мне.

— Твое расписание на семестр. Зачеты нужно сдать до лета, а экзамены — до осени.

— Спасибо.

Профессор Изольда поправила золотистый локон и не обратила на мои слова ровным счетом никакого внимания. Прошептала очередное заклинание, доставая кипу листов из воздуха.

— Список книг, которые получишь в библиотеке, — сказала она, кидая передо мной лист, исписанный мелким почерком. — Это — прошение на заселение в общежитие.

Второй лист плавно опустился на первый, который я не успела взять.

— Свободна, — каркнула колдунья, распахивая дверь при помощи магии и смотря на меня каким-то злым взглядом. — Вон, я сказала. И не смей опаздывать на занятия.

Я поднялась, схватила листы и выскочила за дверь. Прислонилась к стене. Нет, если тут все такие, то легко точно не будет. И чем я ей не угодила, спрашивается? Решив не озадачиваться этим, я направилась по коридору, поскольку времени у меня оставалось на так уж и много. А еще ведь нужно узнать, где найти коменданта. Надеюсь, что я тут не заблужусь. Очень на это надеюсь.

Эжен.

Вернулась! Сердце внутри сделало немыслимый прыжок. И я даже забыл, что прошло три часа. Целых темных демоновых три часа!

Улыбнулся, вдыхая ее волосы, пахнущие розами. И все равно стало, как я сейчас выгляжу в глазах Влады и Гарда. Хорошо-то как!

Только недолго длилось. Выпустил из рук, и стало пусто.

Отвернулся. Сделал глубокий вдох. Надо держать себя в руках. Хотя последнее время, это дается с таким трудом!

Нельзя позволить увлечься Рианой. Я стану уязвим, а охотники этим воспользуются. Но самое страшное даже не это, а то, что подставлю птичку-невеличку под удар. От этой мысли в животе все свернулось тугим узлом, а дышать стало тяжело.

Нет, так дело не пойдет. Не расслабляться. Я не имею права. Следить за собой: за действиями, мыслями, эмоциями. Держаться на расстоянии. Не втягивать ласточку в эту борьбу. Собрать волю в кулак.

Щебет сестры отвлек меня от борьбы с собой. Я развернулся и столкнулся взглядом с Рианой. Твою ж, силы тьмы, матушку! Вот так и исчезают все благоразумные мысли.

Почему в ее глазах столько отчаяния? Что же там, у Фреи, произошло? Чего девчонке стоил выбор? Выдержит ли?

Тьму. Риана выбрала тьму. Это, как удар по самому неожиданному месту. Я даже не сомневался в том, что она перейдет на сторону света. Когда это чистая душа сознательно выбирала другой путь? Риана выбрала. И обосновала свое решение такими словами, что внутри все переворачивалось. От жалости? Или от нежности?

Птичка-невеличка моя. Прижать бы к себе и не дать в обиду. Никому. Но ее родителей я не оживлю. И время вспять не поверну. И не изменю ее прошлого. Я не всесилен. Я не бог. А она никогда не забудет прошлого. Из памяти такое не выкинешь.

Я не осуждал Риану, нет. Я ее понимал. Когда-то я тоже выбрал тьму, потому что знал, что смогу при помощи ее защитить сестру и тех, кто мне дорог. Хотя, тогда не я выбирал. Боль приняла решение за меня. Но я не на миг не пожалел, не усомнился.

А Риана? Как же до безумия, хотелось применить заклинание на крови, чтобы просто увидеть, как девчонка жила до встречи со мной. Сдается мне, я смотрю только на вершину айсберга.

Буду приручать ее медленно. Пусть привыкает к... безопасности со мной? О чем я говорю и о чем думаю? За мной смерть идет по пятам. Что я смогу ей дать?

Я постарался отогнать глупые страхи. Дам, что получится. А там видно будет. Сейчас рано о чем-то говорить.

Я снова питаю себя глупыми надеждами. Знаю.

Подавил вздох, провожая Риану, поднимающуюся по лестнице, взглядом.

Уснуть я даже не пытался. Сидел возле огня в своей комнате, пока не начало светать. Знал бы, что Риана не спит на пару с моей сестрицей, плюнул бы на все правила приличия и остался бы у нее.

Уже и идти вот пора. Я мысленно попросил богов, чтобы эта пташка не вздумала отказаться от свертка. Наверное, за последнее время я их уже своими просьбами извел.

Вздохнул, потер виски, отгоняя непрошенные мечты.

Едва за Рианой закрылся портал, открыл новый, сосредоточившись на перемещении к Лану и Гарду. Я обязательно к тебе вернусь, моя ласточка.