Эпилог

Глава 1

"Я мало прожил, но уже сполна испытал на себе "дружелюбность" этого мира. Ненависть, предательство и презрение — это те чувства, что больше всего преобладали в моей жизни.

Выродок, монстр, демон... Нет, джинчурики! Вот кем я стал по воле своего отца. Вот, что мне пришлось испытать из-за его наивности. И вот почему я жажду вернуть людям все, что собирал на протяжении всей своей жизни. Моя жизнь — это доказательство моей силы. Моя месть — это заслуженное наказание для Конохи".

Я убрал ручку во внутренний карман своей куртки и закрыл потрепанный, слегка опаленный дневник, который подобрал в одной деревеньке, спаленной беглыми шиноби. Да, после Четвертой Войны их стало куда больше, чем раньше. Познав весь ужас того хаоса, многие молодые, подающие большие надежды, воины покинули свои ряды ради разгульной жизни в свое удовольствие. Дезертиры и предатели, они грабили, убивали и насиловали. Именно эти ребята никак не давали многим странам успокоиться после битвы за весь мир. Это они несли ужас, который все хотели быстрее забыть.

Но я не обвинял их, потому что сам стал жертвой этой войны. Сейчас о том, что я когда-то был джинчурики, напоминали лишь едва заметные полосы на щеках и омерзительный шрам на животе. Когда из меня заканчивали выкачивать Кьюби, мне чудом удалось сдерживать внутренние органы, что вываливались наружу из страшной раны. Ублюдки не добили меня, хотя Тоби знал, что кровь предков не даст мне просто так умереть. Напоследок он сказал, что я такой же, как и он. Мир пережевал и выплюнул нас, пока все остальные радовались жизни в своих уютных домах. И эта обезображенная мразь была чертовски права.

Хотя, в конце концов, даже он, человек, что контролировал великого и ужасного Джуби вместе с Учихой Мадарой, потерпел поражение. Слишком много болтовни и не нужный драматизм. Пока эти двое болтали и рассуждали, как и что нужно сделать, Альянс шиноби медленно и верно сжимал тиски на их шеях.

К сожалению, мне больше ничего не удалось узнать после своего полного восстановления. Как победили и что сделали с Десятихвостым — стало самой охраняемой тайной в мире. Я думал, что среди такого огромного числа шиноби можно будет найти парочку болтунов, но все было куда сложнее. Всю суть плана знал лишь один человек — Шикамару Нара, которому перед смертью успел поведать свои мысли отец. Видимо, только мой одноклассник мог понять всю глубину и безумность этой идеи.

Нет, я не желал заполучить демона или бога, как многие стали называть его после войны, потому что не имел сил для контроля такого чудовища. Мне было лишь интересно, почему пять великих стран не разделили всю эту силу между собой? И кому было доверено охранять темницу для зверя?

Вновь пальцами нащупал ручку и достал её, чтобы зачеркнуть все выше написанное. Я не так начал, потому что тот, кто когда-то найдет этот дневник, должен будет знать всю мою историю от начала до конца. А что потом он сделает с этой информацией, решать только ему. Я лишь хотел излить свою жизнь, пусть не кому-то, так хотя бы на бумагу.

"Мое имя Узумаки Наруто. Уроженец Конохи и бывший джинчурики Кьюби. Моя мать Узумаки Кушина, а отец — Намикадзе Минато, более известный, как Четвертый Хокаге.

Детство я никогда не считал чем-то значимым, поэтому начну свою историю с того момента, как надел на голову повязку с символом Скрытого Листа..."

Глава 2

"Тогда я впервые запачкал свои руки кровью человека. Пусть он просил сам сделать это, но я прекрасно понимал, что делал это ради себя. Я должен был стать сильнее, перебороть свои страхи, чтобы двигаться дальше, а Хаку стал лишь способом преодолеть свои фобии.

Обернувшись, я посмотрел на то, как Сакура рыдает в окровавленную майку Саске. Как её утешает мостостроитель Тазуна. Как девушку пытается оттащить Какаши, чтобы проверить состояние самого дорогого своего воспитанника. Учиха жив, но я и не ожидал другого после его сердечного признания о мести брату за клан. Зачем он это рассказал? Думал, что я проникнусь его историей и перестану считать эгоистичной мразью? Ха-ха, шутка не удалась, Саске-кун".

Писать на колене тяжело, поэтому я спрятал дневник в свой рюкзак и с приятным хрустом в теле потянулся, разминая затекшие мышцы. Почему-то после этого плевого дела захотелось спать, но я знал, как прогнать надоедливую дремоту. Несильно ударив по мешку, что лежал рядом со мной, до моих ушей донеслись такие красноречивые словосочетания, которые на пару секунды заставили меня задуматься, почему я не использую кляп?

— Рот закрой, а? — сонно произнес я, прикрыв рот рукой. Неожиданно стало тихо, но, как говориться, это было затишье перед бурей. Такое обилие нецензурной брани на один квадратный сантиметр было слишком для меня. Ещё раз ударив по мешку, но уже сильнее, я заставил заткнуться своего языкастого собеседника. Мы были близко, и мне очень сильно не хотелось, чтобы местный житель узнал раньше времени о нежданных гостях.

Жалкий. Думаю, что это слово было самым подходящим в данный момент. Мне было смешно смотреть на то жалкое существование, что влачил этот некогда сильный шиноби. Я не питал к нему никаких чувств, даже ненависти. Тогда он делал то, что считал нужным, и был готов на любые жертвы ради своей цели. Так же, как я сейчас хочу использовать его в своих.

Мужчина замер, когда наконец-то заметил меня, но не принял никаких попыток сбежать или атаковать. Он уже давно сломался, как телом, так и духом, и на данный момент не представлял опасности даже ребенку. Мне предстояло сделать то, что я так не любил — вернуть человеку веру в себя, в свои собственные силы и желания.

— Как... ты нашел меня? — его голос был слабым и тихим. Он кинул на меня взгляд из-под капюшона, и я c удивлением отметил, что додзюцу все ещё не покинуло это истерзанное тело.

— Кроме тебя в живых остался ещё кое-кто из вашего сброда, — без зазрений совести я кинул ему под ноги мешок из грубой мешковины, так как создавать какие-то благоприятные условие для его содержимого не было желания. Все-таки эта головешка когда-то пыталась убить меня.

— Хидан? — мужчина не скрывал своего удивления, когда открыл временное место жительства служителя Джашина.

— А ты блять кого ждал? — на шаринган уставились два красных, ближе к розовому, глаза. — Не тяни кота за яйца и вытащи меня наконец-то из этого куска дерьма, которое люди называют мешками. У меня все лицо жутко чешется!

Мужчина аккуратно достал голову фанатика и поставил на единственный в данной пещере деревянный стол. Я знал, что эти катакомбы огромны и здесь ещё немало секретов, о которых не мог мне рассказать Хидан.

— Итак, господа, я думаю, вы уже догадались, что я собрал Вас не ради воспоминаний о славном прошлом, — начал я, усаживаясь на какой-то хлипкий стульчик возле стены. Ножки жалобно заскрипели, но я не обратил на это внимания.

— Ты хочешь... мести? — как-то бодро спросил мужчина, закутанный в темные одежды. У меня даже промелькнула мысль, что он бы с радостью умер от моей руки в данную минуту. Не отрицаю, может так и будет, но точно не сегодня.

— Конечно, хочу! — весело ответил я, уперевшись ладонями в колени и подавшись всем телом вперед. — Но, к вашей радости или сожалению, вы оба не её объект.

— Я, конечно, безумно рад и остальное бла-бла-бла, но какого хуя тебе от нас нужно?! Лучше не юли, а то я загрызу тебя нахрен! — Хидан явно забыл о том, что сейчас под ним стол, а не широкие мужские плечи. Я улыбнулся, наблюдая за тем, как этот обрубок пытается прыгать в мою сторону.

— Заткнись, черепушка, у тебя выбора нет: ты либо со мной, либо я снова тебя закопаю, где ты и сгниешь без своих ритуалов, — хреновый из него актер, совершенно не умеет скрывать свои эмоции. Я бы за километр уловил его удивление.

— Откуда ты знаешь об этом? — уже серьезно спросил "бессмертный". Я явно задел ту самую тему, которая даже из такого безумного, брызгающего слюной, фанатика делает холоднокровного аналитика. Судя по его выражению, сейчас Хидан прикидывал в голове все возможные варианты моего ответа, и то, откуда я узнал это.

— В старых военных сводках не раз упоминаются люди, которые имели схожие с твоими способности и оружие, — я соврал, но все же не полностью. Мне удалось случайно наткнуться на папку в сейфе одной мелкой банды из страны Горячих Источников, которая содержала не так много информации о жрецах Джашина, но все же достаточно, чтобы понять всю суть их силы. Если сложить все фрагменты вместе. — Кстати говоря, я так же наткнулся на описания человека, очень похоже на тебя.

— И что в этом такого, мудак?! — прошипел Хидан, вновь начиная попытки движения в мою сторону. Видимо, он и вправду хотел вцепиться мне в горло, чтобы больше никто не знал об этом темном культе проклятых.

— В том, мой расчлененный друг, что ему сейчас должно быть где-то восемьдесят пять, а тебе не дашь и тридцати, — бывший напарник Какузу замер, словно вспомнил о чем-то. Его лицо стало спокойным, и он закрыл глаза, при этом глубоко вздохнув. Интересно, как он вообще говорит без тела?

— Я выслушаю тебя, но если мне что-то не понравиться, то я съебую, — наконец произнес Хидан, переведя свой взгляд на мужчину в лохмотьях. Его рот исказился в кривой ухмылке. — Вижу, я многое о тебя не знал... Тоби. Как я понял из слов этого молокососа, ты последний из Акацуки?

— Если можно так сказать, то ещё жив Зецу, — тихо ответил Обито, не спуская глаз с моего довольного лица. Пусть поговорят, все-таки столько лет не виделись.

— Насрать мне на это удобрение для насекомых, ты оказался чертовски силен, раз все время скрывал свои истинные способности. Учиха Мадара, Джуби... Какого хуя ты строил из себя клоуна и играл на публику, Коноховский высерок?! — заорал Хидан на мужчину, но тот никак не отреагировал. У меня вообще появилось ощущение, что передо мной стоит не человек, который всего полтора года назад хотел погрузить мир в бесконечную иллюзию, а какая-то побитая собака, готовая в любой момент умереть, лишь бы не мучатся. Ты жил мечтами, я же подарю тебе реальность!

— Зачем ты... выкопал этого сумасшедшего фанатика? — Обито внимательно рассматривал меня шаринганом. Да-да, ублюдок, полюбуйся своей работой. Мне пришлось долгое время восстанавливать свое тело из тех куском, что вы вырывали из меня. Это было невыносимо больно, зато теперь моей чакры стало ещё больше. Боль сделала меня сильнее, и любой, кто встанет на пути — будет повержен.

— В будущем нам пригодятся его знания и сила, — без тени сомнения ответил я. Они оба уже должны были понять, зачем я их собрал вместе. — Мы уничтожим Коноху, и убьем всех и каждого, кто попытается нам помешать.

— Мне нравится твой настрой, уебок, но какой для меня резон помогать тебе? — Хидан приподнял бровь и уставился на меня, ожидая ответа. И я прочитал в его глазах то, что он хотел услышать.

— Ты сможешь убить Шикамару Нара, трахнуть его жену — Темари и принести в жертву Джашину их недавно рожденного ребенка.

— Это то, что я хотел! — закричал как ненормальный Хидан. Хотя почему "как"? Он итак был садистом и мазохистом, принося в этот мир лишь смерть и разрушения. Делая такое нельзя быть нормальным человеком. — Дайте мне мое тело, и я сам убью каждого жителя этой сраной деревни!

— Откуда взялась эта ненависть, Наруто? Я знаю, что ты никогда не любил Коноху, так почему только сейчас решил отомстить? — Обито стянул с головы капюшон, показывая ужасные шрамы на лице. Я лишь грустно улыбнулся, взглянув на этот отпечаток прошлого. Я был таким же, как и он. С надеждами, с мечтами, которые разрушились о реальность.

— Ты когда-то сказал, что мы с тобой похожи, но... я не хочу, как ты спрятаться в иллюзии от всего мира. Я хочу жить, хочу любить и ненавидеть, хочу преодолевать сложности. Мне нужны все стороны этой проклятой жизни, какими бы они не были.

— Я...

— Но все же когда-то я мечтал, так же как и ты. Хотел, чтобы люди меня признали, желал быть для них героем. Не вышло. Я прекрасно помню, как мы спасали Гаару. Всеми силами, потом и кровью, вырывали его тело из ваших рук. И тогда я думал, что если Гаару прекратили бояться, то и я так смогу. Что люди назовут свой дом и моим тоже. Во мне зародилась надежда, но это и стало ошибкой. Я стал доверять, а когда мне понадобилась помощь — то оказался сам на сам со своими проблемами. Когда я сорвался в глубокий каньон и звал на помощь — никто не пришел. Никто, кроме двух человек в черных плащах расшитых красными облаками. До сих пор помню, как Итачи перевязывал мои раны и вправлял кости, чтобы я не умер раньше времени.

— Твои надежды погибли, — выдохнул Обито, а я лишь кивнул. Он понимал меня, потому что сам через это прошел.

— В то время, как мы искали Саске, тот дрался с Дейдарой. По просьбе Какаши, я создал десятки клонов и ушел от своей группы, и, думаю, это было главной ошибкой. Финальное выступление вашего художника я запомню надолго. Меня настигла взрывная волна такой силы, что мои ребра не выдержали давления, а из ушей, глаз и рта потекла кровь. Я упал с огромной высоты в реку, и лишь благодаря этому выжил, — я прервался, думая о том, зачем вообще все это рассказываю двум людям, которым если не плевать, то даже не интересно. Но, если начал, нужно закончить, к тому же я не боялся излить им душу. — Полгода назад, когда я полностью окреп, сразу же взялся за дело. Я не мог спать спокойно, не зная всей правды. А она была очень горькой. Я выследил одного АНБУ, из личной охраны прошлого Хокаге, накачал его наркотиками и узнал все, что мне было нужно. Какаши написал в рапорте, что всех, как и меня, настигла волна от последнего взрыва. Многие получили раны, схожие с моими, поэтому на поиски сразу никто не кинулся. Взрыв уничтожил все запахи и повредил глаза Хинаты. Думаю, дальше вы и сами понимаете, что после недолгих попыток найти меня, вся группа решила закончить задание, перед этим отправив весточку Хокаге. АНБУ искали несколько месяцев, но было уже поздно. Лишь когда из меня достали Кьюби я понял, что история с Гаарой не повториться. Коноха горевала только из-за того, что утратила джинчурики.