Киев и Москва Глава 4

Глава 4

— 1 -

Грузовик ЗИС-6 с зенитным орудием стеснительно забился между двумя хатами села Верхояровка, а из его кузова на всю деревню разносилось веселое похрапывание разведчиков капитана Бове.

Разведчики исполняли настоящий музыкальный храп, основную партию в котором вел густой, задиристый храп какого-то красноармейца. Он храпел широко и вольготно, словно в данный выступал солистом на большой оперной сцене. Его храп широко и раздольно разливался, чуть ли не по всему украинскому селу. Причем, в такие моменты явственно ощущалось, что солистом музыкальной партии храпа был опытным исполнителем. В нужном месте он умело поднимал свой храп до определенных высот, и тогда в нем как бы прослушивались переходы от одного сна к другому. Скажем, переход от легкого и фривольного сна к тяжелым ночным кошмарам. Когда храп густел, наливался внутренней силой, то в нем прослушивались радостные мажорные ноты, это когда солист видел хорошие сны. Но, когда его храп опускался на более низкие высоты, то веселое похрапывание сменялось грустным, печальным и минорным храпом. Видимо, солист в такие моменты боролся с кошмарами в своих снах.

Время от времени к солисту присоединялись еще два других молодых храпа. Сразу же ощущалась существующая разница между этими храпами. Становилось ясным, что молодые голоса — это простые подмастерья, они только-только начинали учиться этому искусству музыкального храпа.

Проходившие по деревенской улице штабные командиры часто останавливались, чтобы послушать и насладиться этим могучим русским храпом. Но долго у грузовика они задерживались, а были вынуждены продолжать свой путь. Перед грузовиком взад и вперед расхаживал сержант Когтев с немецким шмайсером в руках. Он, по-волчьи, скалил зубы на любого командира или красноармейца, которые задерживались перед грузовиком, чтобы в полной мере насладиться великолепным трио.

Сержант Когтев явно обрадовался и облегчено задышал, когда увидел появившегося на улице и направляющегося к грузовику капитана Любимова. Он ловко вскочил на заднее колесо грузовика и, перегнувшись через его борт, своими руками произвел какие-то действия, после чего могучий храп сразу же прекратился. Когда сержант уже стоял на земле, то над бортом грузовика сначала показались три заспанных лица красноармейцев, а затем поползли три тощих зада, это таким неуклюжим способом прославленные разведчики капитана Бове спускались с небес на бренную землю.

Когда Артур Любимов оказался у грузовика, то его уже встречала и приветствовала, приложением правой руки к виску головы, шеренга в четыре бойца разведчика. Сержант Когтев, сверкая кошачьими глазами, яростно отрапортовал, что вверенные ему красноармейцы отдохнули и готовы следовать в обратный путь, в Киев. Приняв рапорт сержанта, Артур прошелся вдоль строя все еще продолжающих спать разведчиков, он внимательно всматривался в заспанные лица лихих разведчиков. Но этот осмотр лиц ему ничего решительно не принес, тогда Артур взглянул на сержанта Когтева и вопросительно изогнул свою правую бровь. Тот мгновенно и правильно понял не озвученный голосом капитана вопрос. Небрежным кивком головы он показал на самого низкорослого красноармейца в строю, о которых людях всегда говорят "от горшка два вершка", который к тому же был шофером грузовика.

С явным уважением посмотрев на этого ничем не примечательного бойца, Артур подумал о том, что "русская земля не одних только богатырей рождает". Вдоволь насмотревшись на русского гения храпа, капитан Любимов подал команду об отправлении в дорогу.

Вскоре ЗИС-6 пылил по проселочной дороге, снова приближаясь к украинскому городку Пирятин. Городок только что пережил очередную вражескую бомбардировку. В огне пожарища были несколько домов, которых некому было тушить! Пару дней назад немецкие "Юнкерсы-87" разбомбили городское пожарное депо, уничтожив все три пожарные машины с четырьмя автоцистернами. Все еще остававшиеся в городке жители проходили мимо пожаров, а в их глазах их плескалось настоящее море грусти и сожаления. Женщины плакали кончиками платков аккуратно и часто вытирали слезы, но и они понимали, что слезами горю соседям не поможешь, а воды в городке практически не было.

Перед самым поворотом на Харьковское шоссе, на выезде жирным пламенем догорал бензозаправщик. Шофер их грузовика, великолепный солист храпа, эдак осторожненько, бортом машины едва не касаясь пылающего жарким пламенем бензозаправщик, прополз мимо него и выехал на шоссе. На мощеном булыжником шоссе этот парень свой грузовик сумел разогнать аж до тридцати километров в час. Он уверенно держал руль в своих руках, которые были до ногтей на пальцах покрыты густой шерстью. Время от времени он выжимал педаль сцепления и с грохотом и каким-то странным металлическим звоном переключал рычаг скоростей. Скрипя и скрежеща всеми своими металлическими частями, ЗИС-6 мчался по харьковскому шоссе в сторону Киева, прошло около двадцати минут такой скоростной езды, когда из его кузова вдруг послышался мощный сержантский рев:

— Тревога! Воздух! Воздушная тревога!

Хотя кабина ЗИС-6 была относительно широкой и свободной, но из нее было невозможно рассмотреть, что же происходит в небе над головой. Поэтому Артур Любимов вылез из кабины и встал на подножку грузовика, в этом положении он хорошо видел одновременно три вещи одновременно. То, что происходит в воздухе над грузовиком. Какие дела творятся в кузове грузовика? Да и то, что в этот момент происходило на самом шоссе.

Артур Любимов сразу же обратил свое внимание на то, что в этот момент их грузовик обгонял батальон пехоты, который двигался пешим порядком по обочине шоссе. Впереди и сзади, а также им навстречу двигались несколько других гражданских и военных грузовиков. В небе же два немецких истребителя "Мессершмидт 109" совершали заход в атаку на батальонную колонну красноармейцев. Они отлетели в сторону Киева, там развернулись и сейчас летели низко над шоссе, явно намереваясь пулеметно-пушечным огнем прочесать батальонную колонну красноармейцев. От вязкой злобы Артур Любимов стиснул зубы, но ему от этого стало еще хуже, он многое бы отдал, чтобы накостылять по загривкам этим немецким пилотам хулиганам.

Командир батальона оказался совсем неподалеку от грузовика, его хорошо видел капитан Любимов и его разведчики, которые в этот момент широко раскрытыми глазами наблюдали за приближающейся катастрофой. Артур полагал, что в эту минуту командир батальона подаст команду, типа:

— Внимание всем красноармейцам, враг в воздухе, рассредоточиться по укрытиям!

Как это делали все командиры РККА при виде авиации противника. Но его страхи оказались напрасными! Командир батальона совершенно для него неожиданно вдруг подал следующую команду:

— Внимание всем красноармейцам, ложись на землю! К открытию пулеметно-винтовочного огня по вражеским самолетам, готовсь! Огонь по противнику открывать только по моей команде.

Команду комбата разноголосицей повторили командиры рот, взводов и отделений. К удивлению капитана Любимова красноармейцы этого батальона почему-то ложились на землю лицом к небу. Затем они по отдельной команде своего комбата к своим плечам приставили приклады своих трехлинеек, СВТ и РПД. Одни только красноармейцы, вооруженные автоматами, оставались без дела и оружия своего в небо не направляли. Было бы глупо вести огонь из автоматов по воздушным целям, когда прицельная дальность огня из такого оружия составляла всего триста — четыреста метров, а самолеты противника летели на высоте около километра. Очень скоро батальон, около пятисот красноармейцев, лежал на земле, готовый в любую секунду открыть залповый огонь по приближающимся вражеским истребителям.

Наблюдая за действиями красноармейцев и командира пехотного батальона, капитан Любимов приказал своему шоферу храпуну вывернуть грузовик круто влево и тут же притормозить. В результате выполнения этого маневра грузовик с зенитным 30 мм орудием в кузове остановился рядом с этим необычным пехотным батальоном, но ближе к другой стороне харьковского шоссе. А время продолжало тикать, вражеские истребители по мере приблиэения начали увеличиваться в своих габаритах.

Наводчиком к зенитной 30 мм автоматической пушке, укрепленной на специальной тумбе в кузове грузовика, встал сам сержант Когтев. Этот парень стоял, широко расставив ноги, опираясь телом на плечевые опоры зенитной установки, через прицел орудия он внимательно наблюдал за приближающимися вражескими истребителями.

Впервые с самого начала войны капитан Любимов получил возможность понаблюдать за боем с воздушным противником со стороны, который, как, оказывается, продолжается всего малую долю секунды.

Немецкие "Мессершмидты 109" шли вдоль шоссе на небольшой высоте и, понемногу снижаясь, выходили на батальон русской пехоты, залегшего в пыли харьковского шоссе. Пилоты истребителей хотели огнем своих бортовых пушек и пулеметов от начала и до конца пройтись по этому батальону русской пехоты. Пилоты немецких "Мессершмидтов 109" явно не ожидали увидеть того, что сейчас происходило на этом шоссе. Русские красноармейцы не испугались их появления над шоссе и не разбегались, сломя головы, по придорожным кустам и в обе стороны от шоссе, как это случалось всегда. Они все, как один, лежали на спинах, а свои винтовки направили в небо, видимо, собираясь открыть огонь из доисторических винтовок по приближающимся истребителям.

Немецкие истребители чуть-чуть раньше времени открыли пулеметно— пушечный огонь, крупнокалиберными пулями и снарядами подметая это пыльное русское шоссе. Вот-вот этот вал пуль и снарядов должен был прокатиться по красноармейцам, но он так и не успел до них окатиться. Потому что в этот момент сержант Когтев открыл огонь из своей автоматической зенитной пушки. Трасса из пяти 30 мм снарядов устремилась навстречу и прямо в лоб вражеским истребителям.

Послышался бешенным рев двигателей обоих "Мессершмидтов 109", немецкие машины стремительными тенями мелькнули над грузовиком с зенитной установкой и над русскими пехотинцами. Этот страшный и убийственный вал из пуль и снарядов так и не докатился до людей. Нервы немецких пилотов не выдержали неожиданности появления этой пушечной трассы, они отвернули в стороны с прямого пути своей атаки. Трудно было бы также утверждать, попали ли снаряды, выпущенные сержантом, хотя бы в один немецкий истребитель?! Слишком уж юрким и маневременной машиной оказался оба "Мессершмидта 109", которые до момента атаки веером разошлись в разные стороны и, быстро набирая высоту, вскоре скрылись из поля зрения и своих атак не повторяли.

Пехотинцы поднимались на ноги и приводили себя в порядок, отряхивая свое обмундирование от дорожной пыли. Очень скоро красноармейцы встали в походную колонну и также дружно зашагали, запылили по харьковскому шоссе. К грузовику с зенитной установкой на низкорослой лошадке подскакал молодой капитан комбат и, озорно улыбаясь, громко прокричал:

— Товарищ капитан и товарищи бойцы красноармейцы, большое вам спасибо за помощь и поддержку в трудную минуту. Если нам придется когда-нибудь встретиться, то свой долг мы воздадим сторицей! Мы, красноармейцы и командиры Красной армии, в долгу не любим оставаться!

Комбат тут же развернул свою лошадку и, не дожидаясь ответа от ни капитана, ни от красноармейцев, одетых в форму войск НКВД, поскакал вслед за своим батальоном.

До Киева осталось ехать совсем немного, как говорится, еще три поворота и Киев будет перед вами. К этому времени капитан Любимов совсем устал от картины полупустынного и пыльного харьковского шоссе, сейчас подремывал в водительской кабине. Но он моментально проснулся, когда в небе над шоссе вдруг появились три бомбардировщика "Юнкерс-87" с неубирающимися шасси.

"Лапотники" неторопливо плыли над шоссе на высоте в полторы — две тысячи метров и, не обращая ни малейшего внимания на то, какая паника поднималась на шоссе при их появлении, они следовали своим курсом. У капитана Любимова создалось впечатление, что эти бомбардировщики явно что-то искали, ведь им по пути встречались достойные цели для атаки, но "Лапотники" их не атаковали. Совсем недавно встречным курсом прошла небольшая колонна артиллерии на гужевой тяге, и на эту цель немецкие бомбардировщики не обратили внимания. При появлении этих вражеских бомбардировщиков люди начинали сходить с ума и совершали глупейшие поступки. Они от немецких авиабомб искали укрытия в придорожных редких кустиках. Никто из красноармейцев не брался за винтовку или пулемет, чтобы огнем из оружия отпугнуть приближающиеся немецкие бомбардировщики.

Видимо, в РККА было еще мало красных командиров, способных научить и заставить своих красноармейцев силой своего оружия противостоять воздушному противнику, успел подумать капитан Любимов. Он с искренним любопытством и интересом наблюдал за разбегающимися с шоссе красноармейцами, стариками, женщинами и детьми. Ведь, на окружающей местности не было ни одного настоящего укрытия от воздушного противника!

Поведение пилотов немецких бомбардировщиков сразу же изменилось, когда на полотне харьковского шоссе они заметили грузовик ЗИС 6 с зенитной установкой в кузове, двигающийся по направлению к Киеву. Они явно оживились, походный порядок следования бомбардировщиков начали перестраивать в круг для бомбометания по цели. В голове капитана Любимова мгновенно сработали реле и чипы, в результате чего в его сознании появилось понимание происходящих на его глазах событий. По всей очевидности, пилоты "Мессершмидтов 109" не оставили без последствий свою сорванную атаку на батальон русской пехоты. По начальству они донесли о том, что основным виновником их сорванной атаки является этот грузовик с зенитным автоматом в кузове. Он не позволил им расстрелять целый пехотный батальон русских. Начальство тут же выделило звено бомбардировщиков и его командиру приказало найти и уничтожить этот грузовик.

Артур Любимов совсем уж было собрался покинуть кабину водителя и лезть в кузов грузовика, чтобы встать наводчиком к зенитному автомату, но в заднее окошко кабины он увидел, что сержант Когтев уже занял место наводчика. У капитана не было морального права отставлять от боя этого бравого сержанта, но в то же время и самому капитану Любимову не хотелось оставаться в стороне от участия в этом бою. Но никакого оружия, помимо пистолета ТТ в кобуре у Артура Любимова не было.

Внезапно он почувствовал толчок в бок, повернулся к шоферу и увидел, что тот ему протягивает свою винтовку СВТ40 с подсумком обойм с патронами. Всего полминуты у Артура Любимова ушло на то, чтобы проверить техническое состояние этой винтовки и загнать в ее магазин обойму патронов. Убедившись в том, что с винтовкой все в порядке, Артур Любимов покинул кабину грузовика и глазами обвел пространство вокруг себя, чтобы отыскать место, откуда ему было бы удобнее всего вести огонь из винтовки по вражеским бомбардировщикам.

Первый "Юнкерс-87" уже вошел в крутое пике и камнем падал к земле, а его сирена завывала, разрывая на части, слух и душу людей. Сержант Когтев уже стоял в штангах зенитной автоматической пушки, вместе со своими разведчиками он был готов к открытию огня по вражеским бомбардировщикам. Но пока он не спешил открывать огня, ожидая более выгодного момента, когда его снаряды, наверняка, не пройдут мимо вражеского бомбардировщика. Оскалив зубы, подобно серому хищнику, сержант терпеливо выжидал своей минуты, не заметив того, что он сам превратился в серого зверя, жаждущего крови своего врага.