↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Пройдя очередной поворот, дрезина, выпустив боковые опоры, плавно пошла вниз. "Восемь метров," — машинально отметил Гедимин. "Два яруса."
Спуск был далеко не первым — сармата и его товарищей везли уже десять минут, и дрезина погружалась всё глубже и глубже под кратер Драйден... или, возможно, куда-то за пределы кратера. Снова коснувшись электрорельса, вагон набрал было скорость — и тут же остановился, взвизгнув тормозами, и снова повис на боковых опорах. Люк бесшумно открылся. За ним был коридор, залитый красным светом. Лампы неприятно мигали, но это не мешало Гедимину осматриваться — и он заметил металлический блеск на стыках стеновых панелей — десяток узких бластерных сопел. "Всего-то?" — невесело усмехнулся он. "А где минное поле и гравитрон с "Циклопа"?"
— Прибыли, — Ассархаддон жестом позвал сарматов за собой. Охрана уже вышла и бесшумно распределилась по коридору, один из экзоскелетчиков остановился у панели ввода. Через несколько секунд люк открылся, и красное мерцание перестало жечь глаза. Группа вышла в обычный подземный коридор, плавно изгибающийся в двух направлениях и разрисованный указателями с подписями по-сарматски. "Жилой блок" — гласил один из них. Ассархаддон жестом послал туда двоих охранников и остановился, повернувшись к сарматам.
— Пока вас держали в Тренировочном блоке, вы жили под его общей охраной. Охрана рабочих блоков не менее надёжна, однако Маркус... — куратор досадливо сощурился. — Координатор распорядился к каждому из вас приставить личную охрану. Эти сарматы будут сопровождать вас везде. Не беспокойтесь — у них строгий приказ не лезть не в своё дело.
Незаметный люк в стене открылся, мигнув красным светодиодом. Гедимин увидел ещё один отрезок коридора и гермоворота, раскрашенные в жёлтый и чёрный. Поверх краски были закреплены пластины со схематичным изображением атома лития. Сармат ожидал, что группу поведут к воротам, но Ассархаддон отвернулся и жестом подозвал кого-то из коридора. Линкен проследил за его взглядом и странно хрюкнул, — там ждали сигнала четыре отряда экзоскелетчиков, по пять сарматов в каждом.
"Ни одного "Фенрира"," — отметил про себя Гедимин и немного обиделся. "Только утяжелённые "Гармы". Но без видимых повреждений — уже хорошо."
"Гармы", обшитые дополнительной бронёй серо-стального цвета, рассредоточились по коридору, сохраняя строй — сармат-командир впереди, четверо бойцов сзади. Экзоскелет командира от рядовых отличался только узкими чёрными полосами на верхних манипуляторах. Константин пальцем постучал по броне Гедимина, и сармат нехотя отвлёкся от рассматривания оружия, вмонтированного в экзоскелеты. Кроме тяжёлых бластеров, у каждого охранника была с собой кинетическая винтовка и переносной ракетомёт, — ремонтник хотел пересчитать снаряды к нему, но не успел.
— Бойцы Маркуса будут сопровождать вас повсюду днём и ночью, — сказал Ассархаддон. — С этого дня и до окончания проекта. Пока мы на базе, они подчиняются непосредственно мне — и мне же докладывают обо всех происшествиях. Надеюсь, у них будет мало поводов приходить с неприятными докладами. Гедимин Кет, идите сюда.
Сармат шагнул к нему. Ассархаддон указал на одного из командиров охраны; сквозь лицевой щиток была видна светло-синяя кожа. Гедимин хотел посмотреть охраннику в глаза, но тот сразу же отвёл взгляд и сощурился. Ремонтник озадаченно мигнул.
— Гедимин Кет, Ядерный Исследовательский Блок, ядро проекта, — представил его Ассархаддон и протянул руку к командиру отряда. — Стивен Марци, с этого дня — ответственный за вашу безопасность. Идите в жилой блок, устраивайтесь. Через пятнадцать минут вас отведут на рабочее место.
Охранник молча вскинул "руку", и его группа окружила Гедимина, а сам он ткнул в панель ввода рядом с гермоворотами. Створки, загудев, приоткрылись. За ними был пустой круглый зал с тремя люками по стенам, одним — в полу и ещё одним — в потолке. "Коридор вертикального взлёта," — опознал Гедимин назначение двух последних отверстий.
— Сюда иди, — буркнул Стивен, подталкивая сармата в плечо в сторону крайнего из расположенных в стене люков. На крышке был нарисован атом лития; больше никаких знаков не было, как и панелей ввода. Гедимин, уже привыкший к понаставленным повсюду замкам с паролями, удивлённо мигнул.
Крышка люка втянулась в стену быстро и бесшумно, но сармат успел оценить её толщину и одобрительно хмыкнул — эта дверь не сломается от неосторожного тычка и даже пинка. Спрятанная за ней комната была удивительно просторной — Гедимин не привык к такому пространству: пять метров в длину и четыре в ширину; здесь стапель для скафандра помещался свободно, а напротив него в стену был встроен умывальник с зеркальной полосой над ним. "Как в мартышечьих фильмах," — подумал сармат, удивлённо глядя на своё отражение — точнее, на отражение скафандра, от самого Гедимина там можно было рассмотреть только глаза и полоску кожи вокруг них.
За спиной выразительно хмыкнули. Ремонтник обернулся и встретился взглядом со Стивеном. Тот криво ухмылялся.
— Гедимин Кет? Говорят, ты не любишь марсиан, — протянул он, внимательно глядя на сармата.
По круглому залу за его спиной прошёл ещё один отряд охраны — в жилой блок привели Константина. Гедимин запоздало удивился малому количеству комнат — здесь могли разместиться только трое.
— Мне всё равно, кто откуда, — ответил он Стивену, возвращаясь к изучению комнаты. Тот снова хмыкнул.
— Так не бывает. Ты откуда?
— С Энцелада, — отозвался сармат, смущённый странными вопросами.
— Заметно, — еле слышно пробормотал охранник. Гедимин недовольно сощурился, но ничего отвечать не стал — обстановка комнаты занимала его куда больше, чем странные хмыканья и неприятные интонации чужого голоса.
Кроме привычного места для сна (поверх матраса лежали такие же подушка и одеяло, какие сармат оставил в Тренировочном блоке), в дальней части комнаты стоял ящик с откидывающейся крышкой. Под ней была ещё одна крышка, а в ней — встроенная клавиатура; Гедимин ткнул в неё пальцем, приводя в действие голографический экран. В ящик был встроен полноценный телекомп, возможно, лучшего качества, чем тот, на котором в Ураниуме работал Константин, — вот только выхода в сеть с него не было. Гедимин отодвинул боковые крышки, заглянул в пустые отделения, — весь телекомп умещался над верхним из них, внутри не было ничего.
Сзади на его плечо опустилась металлическая клешня.
— Идём, — бросил Стивен и, не дожидаясь ответа Гедимина, силой развернул его к выходу — точнее, попытался. Манипулятор экзоскелета заскрежетал, но сдвинуть сармата в скафандре не смог.
— Не делай так, — попросил Гедимин, убирая с плеча манипулятор. Кажется, охранник пытался сопротивляться, — что-то в чужой "руке" еле слышно хрустнуло, когда она наконец отодвинулась. Гедимин вышел; четвёрка бойцов разделилась — двое остались у двери в комнату ремонтника, двое пошли за ним к открытому настежь люку в полу. Сармат посмотрел вниз и увидел попарно проложенные вдоль ребристых стен рельсы. В верхней части, под самым люком, были закреплены своеобразные ремни безопасности — лёгкие конструкции из плотного скирлина и стальных пластин. Один из "Гармов" накинул ремни на себя и скользнул вниз. Две секунды спустя из колодца донёсся тройной стук, и Стивен подтолкнул Гедимина в спину.
— Вниз.
"А это не просто крепления," — в первую же секунду понял сармат и заинтересованно хмыкнул, разглядывая и ощупывая "ремни безопасности". "Это механизм..."
Разобраться в устройстве своеобразного лифта ему не дали — очередной тычок в спину был недостаточно силён, чтобы сдвинуть сармата с места, но броня от него загудела, и Гедимин недовольно сощурился и оглянулся через плечо. Как он и думал, толкался всё тот же Стивен, и взгляд его из просто раздражённого стал злым.
— Что это за механизм? — спросил Гедимин. Вместо ответа его снова толкнули к шахте.
— Быстро вниз!
— Так бы и сказал, что не знаешь, — пожал плечами сармат.
Он опасался, что приспособление не выдержит его веса, но спуск прошёл гладко — сармат, почти не разгоняясь, соскользнул на нижний уровень и мягко приземлился на небольшую площадку на краю такого же открытого люка. С двух таких же площадок секундой позже сошли на "твёрдую землю" Стивен и второй охранник. Марсианин шагнул к Гедимину и хотел что-то сказать, но осёкся и молча встал рядом. Ремонтник оторвался от изучения странного механизма, проследил за взглядом охранника и увидел ряды бронированных чёрно-жёлтых люков со знаками радиационной и химической опасности. Рядом с ними, подняв руку в приветственном жесте, стоял Ассархаддон.
— Весьма оперативно, — он одобрительно кивнул. — Это Ядерный Исследовательский блок. Работа начинается в пять утра, вертикаль доступна в любое время, — спускаетесь и берётесь за дело. У вас полный доступ ко всем помещениям блока. Никаких паролей здесь нет, считыватель опознает вас и так.
Он развернулся и, не замедляя шага, подошёл к люку. Крышка сдвинулась, пропустив сармата, и Гедимин прошёл вместе с ним. За ними в закрывающийся люк проскочил отряд Стивена; миновав пустой санпропускник и две рамки дозконтроля, все остановились на галерее над огромным складом, частично накрытым защитными полями. Гедимин встал на краю, вцепившись в перила, и, затаив дыхание, посмотрел вниз. Уже издалека он видел зелёные сполохи на защитных экранах. Под ними была вода, пронизанная холодным свечением, а в глубине — десятки блестящих чёрных цилиндров. Точно такие же Гедимин сделал для своего синтезирующего реактора — всего-то шесть месяцев назад, хотя ему казалось, что прошло уже много лет.
Он пересчитал цилиндры — их было ровно столько же, сколько в реакторе Ураниум-Сити; все затравочные ирренциевые стержни были здесь, но ни одного плутониевого Гедимин не увидел. Между бассейном выдержки и "чистой" частью зала стояла рилкаровая стена с протянувшимся вдоль неё щитом управления. Там, где он стоял, барьер был непрозрачным — его проложили серебристой фольгой. "Кеззий," — с первого взгляда понял Гедимин. "Единственная защита от омикрон-излучения." Там, внизу, за мониторами следили сарматы в белой спецодежде. Гедимин смотрел на них и чувствовал, как по телу растекается жар. "Учёные Саргона? Сарматы-атомщики? Я их всё-таки увижу?!"
— Стивен Марци, — негромкий спокойный голос за спиной Гедимина не могла заглушить ни свистящая вентиляция, ни отдалённый гул работающего электрокрана. — Почему вы не провели инструктаж по использованию Вертикали?
"Вертикаль — это лифт, на котором мы спускались," — Гедимин не оборачивался, но на всякий случай прислушался. "Забавная штука. Так должен был быть инструктаж?"
— Я... не знал, что он был нужен, — ответ Стивена едва можно было расслышать, но даже Гедимину сразу стало ясно, что охраннику не по себе. — Этот сармат — техник...
— Не знали? Разве вас не попросили о нём — практически прямым текстом?
— Я... проведу инструктаж. Сразу перед подъёмом, — отозвался Стивен после секундной заминки.
— Сделайте одолжение.
Ассархаддон подошёл к Гедимину и встал на галерее рядом с ним. Внизу загудела сирена, и один из сарматов, встав из-за пульта, быстро пошёл к лестнице.
— Ваш реактор, — куратор широким жестом указал на ряды цилиндрических стержней. — Его внутренняя часть. Внешняя перенесена в новый реакторный зал и воспроизведена по вашим чертежам в точности. Сегодня вы осмотрите её и выскажете своё мнение. Если всё устроит вас, монтажники приступят к сборке активной зоны. Плутониевые цилиндры сейчас в отдельном хранилище, вас туда отведут. Мы взяли на себя смелость отправить в переработку первую партию стержней, придётся заменить их новыми.
Гедимин вздрогнул и резко развернулся к Ассархаддону.
— Вы разгрузили реактор? Сколько ирренция?
— Больше полутора центнеров, — ответил куратор. — Не беспокойтесь, вы получите всю информацию... А, бригадир на месте. Хильда, инженер вашего блока прибыл. Проводите его в зал и дайте нужные разъяснения. Гедимин, вы можете приступить к работе прямо сейчас. Обо всех возникших затруднениях сообщайте мне. Tza atesqa!
"Хильда?!" — Гедимин изумлённо мигнул. Стоящий перед ним бригадир в белом скафандре был удивлён не меньше. Он смерил сармата недоверчивым взглядом и бросился ему навстречу.
Гедимин побоялся обнимать Хильду — её спецкостюм не выглядел прочным, а по жёсткости ненамного превосходил обычные комбинезоны. Он ограничился тем, что осторожно положил руки ей на плечи, но даже это заставило самку вздрогнуть и податься назад.
— Ох!.. Атомщик, ты стал ещё сильнее. И в два раза больше! — она потёрла плечо. — Но хорошо, что ты здесь. Этот твой реактор... мы его боимся!
— Рассказывай, — попросил Гедимин, бок о бок с Хильдой спускаясь по лестнице. Он смотрел на зелёные сполохи на защитных экранах и на тончайшие красные узоры, проступающие из-под зелени — а через несколько секунд по его виску, не прикрытому ипроновой пластиной, скользнула невидимая тёплая нить. "Ты здесь?" — сармат сдержанно усмехнулся. "Даже после разборки и переработки? Ничего, работа скоро продолжится. Я соберу реактор заново."
... — А физики Саргона? Здесь есть кто-нибудь из них?
Сарматы стояли у бассейна выдержки, где охлаждались плутониевые заготовки для новых сборок, и только что Гедимин неохотно отошёл от монитора с характеристиками каждой из них. Он проверил их все, — придраться было не к чему. Операторы в белых скафандрах, присматривающие за бассейном, должны были следить за мониторами, но Гедимин краем глаза видел, как то один, то другой оборачивается и смотрит на "инженера".
— Никого, — ответила Хильда. — Никаких физиков, кроме тебя... и ещё троих — видно, из вашей компании. О других я не слышала. Ну так что, тут всё нормально? Можно собирать?
— Я сам начну, — сказал Гедимин. — Ваши комбинезоны — не для этой работы. Но сначала покажи мне зал. Туда выведены вода и электричество?
Хильда громко фыркнула.
— Потише, атомщик, мы уже работали с твоим ирренцием!
Они прошли мимо заглублённого коридора, где стояла неподвижная перегрузочная машина. Рамки дозиметрического контроля были повсюду — в каждом узком месте, у каждого перехода. Гедимин украдкой покосился на свой дозиметр, сверяя показания, — все приборы были точно выверены, и все фиксировали безопасный фон и скачкообразно возрастающую интенсивность сигма-излучения там, где проходили сарматы. Хильда тоже взглянула на свой дозиметр и, растерянно хмыкнув, постучала пальцем по шкале.
— Что это с сигмой? Не знаешь?
— Скачок. Бывает. Неопасно, — отозвался Гедимин, радуясь, что под респиратором не видно напряжённой ухмылки. Ему самому было не по себе — сколько бы опытов до этого он ни провёл, реальность "живого", реагирующего реактора с трудом умещалась в мозгу. На Луне он не стал менее живым и не перестал реагировать, — тёплые волокна прикасались к коже везде, где находились бреши в ипроновой броне. Гедимина вспомнили и узнали.
Массивная крышка люка, покрытая блестящим рилкаром, бесшумно сдвинулась, выпуская сарматов на узкую смотровую галерею над круглым залом. Их здесь было две — справа и слева от широкого транспортного коридора с нависшим над ним электрокраном. Коридор был проложен поверху укреплённой рилкаровой стены; посмотрев вниз, Гедимин увидел под рилкаром слой серебристого металла. Рилкаро-кеззиевая перегородка делила круглый зал на две неравные части. Реакторный отсек был слева, и Гедимин вскоре остановился — осматривать оборудование на бегу было неудобно.
Он зря беспокоился — два месяца не пропали впустую: всё, кроме собственно сборок, было перевезено сюда и собрано в прежнем порядке, будто реактор и его обвязку никогда не разбирали, а перетащили из "Полярной Звезды" целиком. Гедимин придирчиво осматривал узлы системы охлаждения, корпус реактора, многослойную систему защиты, нашёл взглядом блок управления, вынесенный немного в сторону, в закрытую нишу в стене, — даже сейчас, когда корпус реактора был пуст, за щитом управления присматривал оператор.
— Ну? — Хильда нетерпеливо пихнула его в бок и тут же отдёрнула руку и потёрла ушибленные костяшки.
— Лучшего и желать нельзя, — медленно проговорил Гедимин; нелепая широкая ухмылка так и лезла на лицо, и сармат порадовался, что под шлемом не видно ничего, кроме глаз. — Хоть завтра запускай. Насосы проверили?
— Проверили всё, до последнего миллиметра последней трубы, — кивнула Хильда. — Есть даже протокол испытаний.
— Дашь почитать, — отозвался Гедимин, уже ничему не удивляясь. "Восстановили. Собрали по чертежам. Осталось немного — и будет работать," — его глаза светились всё ярче.
— Что там? — он посмотрел вправо.
— Цех переработки, — ответила Хильда. — Иди за мной, тут есть спуск.
Мостки, ведущие с галереи на галерею, были перекинуты понизу, через прорезанный в защитной стене коридор; несколько секунд — и Гедимин был на другой стороне и, опираясь на перила, рассматривал то, во что превратился на "Гекате" простенький разделительный агрегат Хольгера. "И это мы собирали из кусков рилкара и ненужных труб," — сармат растерянно усмехнулся. Теперь рассмотреть изначальную конструкцию было почти невозможно — всё закрывали защитные короба и смыкающиеся экраны с выведенными под них манипуляторами. "Больше никто не берёт ирренций руками," — подумал Гедимин и сам не понял, радует его это или огорчает.
— Целый завод, — пробормотал он. — Тут будет работать Хольгер?
Хильда покачала головой.
— Не слышала ничего о втором инженере. Обещали только тебя. Но ты же знаешь эту штуку, правда? Вы все вместе с ней работали...
— Знаю, — коротко ответил Гедимин. Ему на секунду стало не по себе. "А я привык работать с Хольгером. И со всеми остальными," — думал он, разыскивая взглядом, на что бы отвлечься от неприятных мыслей. "Теперь — снова один? Да, я уже отвык от этого..."
— А там что? — он посмотрел на дальний люк, в который упирались все три галереи. Он был открыт, и за ним виднелось их продолжение и отдалённая глухая стена; судя по расстоянию до неё, за люком находился ещё один зал таких же размеров и сходной формы.
— Это для второго реактора, — тут же ответила Хильда. — Его ещё строить не начали. Ждали, пока ты одобришь первый. А когда тут всё заработает, тебя отправят туда.
Гедимин мигнул.
— Второй синтезирующий реактор?
— Ну да, — Хильда пожала плечами, с недоумением глядя на него. — Чего так волноваться? Ты же можешь построить ещё один?
"Так и должно было быть," — напомнил себе Гедимин. "Технология создана, испытана, отработана. Теперь её будут использовать. Надеюсь, она воспроизводима. Иначе будет очень неприятно..."
— Для чего им столько ирренция? — спросил он. — Куда дели выгруженный?
— Там хранилище, — Хильда указала на не замеченный сарматом проход в правой стене. — Но там уже немного, только на второй реактор. Говорят — хватит, но ты лучше сам проверь... А остальное забрали. Что в Исследовательский блок, что в Инженерный.
— Инженерный?.. Что с ним будут делать — не сказали? — продолжал расспросы Гедимин, хотя по темнеющим глазам Хильды уже было понятно, что подробностей он не узнает.
— Другие блоки перед нами не отчитываются, — пробурчала она, глядя вниз, на неподвижные агрегаты. — Спроси у Ассархаддона. Ты с ним говоришь запросто...
Сармат невольно поёжился — и сам себя одёрнул. "Нелепо. Я ему нужен. А буду не нужен — всё равно убьёт. Надо спросить. Иначе ничего знать не буду."
— Ладно, идём, — сказал он. — Отведи меня во второй зал.
— Там смотреть не на что, — отозвалась Хильда, поворачиваясь спиной к дальнему люку. — А ты ещё документов не читал. Идём обратно, в операторскую. Тебе надо со всем ознакомиться. Ассархаддон хочет, чтобы мы за десять дней собрали всё и запустили. А мы ещё не начинали.
— За два дня можно всё собрать, — сказал Гедимин, осторожно похлопав её по плечу кончиками пальцев; в этот раз, кажется, обошлось без синяков. — Дай мне доступ к двум бассейнам, площадку для сборки... и отгони своих подальше, у них ненадёжные скафандры.
— Что? — Хильда растерянно мигнула. — Ты надумал сам собирать эти стержни?! Не, так не пойдёт. Ассархаддон тут всех расстреляет за такое. Ты — инженер, твоё дело — руководить и присматривать. Собирать будут — как ты сказал? — "мои".
Гедимин изумлённо мигнул, пристально посмотрел на Хильду — самка была абсолютно серьёзна. "Вот новости," — растерянно подумал он. "Не допускать меня к моим стержням..."
— Глупо, — сказал он. — Это тебе не гайки крутить. Тут нужна большая точность. Я быстрее сделаю, чем вы научитесь.
"А может, там есть специалисты?" — на секунду усомнился он. "Да откуда? Если Хильду поставили бригадиром — она тут самая опытная, остальные ещё хуже. И даже она никогда не собирала реакторы..."
— Ничего не знаю, атомщик. Приказ Ассархаддона — работать нам, тебе — командовать, — самка недовольно сощурилась. — Не бойся, мы научимся.
...Полуметровые тонкостенные цилиндры казались маленькими и хрупкими в "клешнях" манипуляторов. Гедимин пристально следил за ними — и, только услышав скрежет, обнаружил, что перила изогнулись и смялись под его руками, пока он в волнении сжимал кулаки. Он смутился и незаметно попытался выправить повреждения, но снова отвлёкся на происходящее в защищённой камере.
Манипуляторами управляли двое в белых скафандрах; как и опасался Гедимин, это был их первый опыт по сборке активной зоны — и тем более они не имели раньше дела с составными цилиндрическими стержнями. Работа шла медленно и предельно осторожно — минут пятнадцать прошло, прежде чем первая пара "ирренций-плутоний" была прикреплена к хвостовику. Дальше сарматы освоились, и дело пошло немного быстрее, но Гедимин приказал им не разгоняться. Он следил за тем, как на стержень надеваются новые слои, и вокруг них схлопывается защитное поле, разделяя затравку и заражаемый металл; когда последний слой был закреплён, и манипуляторы сжали стержень с двух концов, проверяя на прочность, Гедимин жестом приказал отправить готовую конструкцию на хранение, расправил помятые перила и, повернувшись к Хильде, одобрительно кивнул.
— Так сойдёт.
Под мостками замигали красные светодиоды, взвыла и тут же замолчала сирена. Манипулятор перегрузочной машины остановился у края бассейна. Стержень завис над водой. Гедимин вскинулся, быстро осмотрел зал, — никаких причин для остановки он не видел, всё было исправно.
— Что? — он в растерянности оглянулся на Хильду; взгляд мимоходом упал на силуэт за её плечом, и Гедимин, хоть ему было и не до мелочей, невольно удивился — трое охранников всё это время следовали за ним неотступно, и сейчас они не отходили далеко.
Хильда щелчком откинула крышку наручного передатчика, бросила взгляд на экран и усмехнулась.
— Тебя ждут. Ты должен подержать стержень в руках. Он первый.
— Что?! — сармат изумлённо мигнул. Самка не шутила и на этот раз — и выдержала его недовольный взгляд, не дрогнув.
— Иди-иди, — она похлопала его по локтю. — Без тебя работа встанет.
— Айзек что, тоже тут? — проворчал Гедимин, высматривая среди операторов знакомые лица — но сверху было плохо видно.
— Где-то в блоке, — Хильда неопределённо махнула рукой. — В столовой появляется... Атомщик, ты спустился бы уже, а?
В отсеке стояла мёртвая тишина, когда Гедимин спускался с галереи и медленно и осторожно проводил рукой по защитному полю, прикрывающему стержень. Ладонь была полностью закрыта от внешних воздействий, единственная брешь для сигма-лучей оставалась на висках — там ипроновые пластины были сдвинуты — но тепло растеклось по пальцам и поползло вверх по предплечью. Гедимин еле слышно хмыкнул. "Кто придумал этот ритуал? Он знает, что ирренций — живой? Должен знать..."
Сирена взвыла снова; под потолком зелёные светодиоды вывели слово "HETA", и манипулятор перегрузочной машины пошёл вниз, к подводной ячейке. Стержень медленно опустился на дно, и "клешня" разжалась, выпустив хвостовик. Гедимин проследил, как холодный зелёный свет постепенно смешивается с синевато-белесым, и пошёл к лестнице.
— Конец смены, — сказала Хильда, облегчённо вздохнув. — Хорошо, что тебя прислали. Теперь работа пойдёт.
— Что? Уже всё? — Гедимин покосился на большое табло, вывешенное в зале; кроме всего прочего — температуры, влажности, радиационного фона, состава воздуха — там указывалось и время.
— Пол-одиннадцатого. Пора, — самка, посмотрев вниз, на идущих к санпропускнику рабочих, снова похлопала сармата по локтю. — Хватит работать, атомщик. У нас десять дней впереди.
...Охрана пошла за ним и в санпропускник — но всё же свернула куда-то вбок.
— Экзоскелеты моют там, — махнула рукой Хильда. — А ты иди туда.
Он ненадолго встал под душ; респиратор не пропускал запах, но по цвету сармат понял, что на скафандр льётся слабый раствор меи. Сарматы, работавшие с ирренцием, подошли к нему, остальные встали под брызги прозрачного раствора. Гедимин пронаблюдал, как розовеют скафандры, политые меей, — вещества в воде было немного, но этого хватило, — и вспомнил, что в розовой спецодежде никто из рабочих Ядерного блока ему на глаза не попадался. "Научились отмывать? Интересно..."
В следующий отсек пришлось идти без скафандра и оставить в ящике комбинезон, — новый выдавали на выходе. Сармат с удивлением посмотрел на приспособление для промывки носоглотки, — с этим устройством он не встречался давно, с тех пор, как ушёл из кассетного цеха. Промывочный раствор на вкус (и по ощущениям после процедуры) был гораздо приятнее того, что использовали в Ураниум-Сити, — видимо, постарался Химический блок. Остальные моющие вещества не отличались от ураниумских.
— Что ты там высматриваешь? — Хильда, подкравшись незаметно, ткнула его в бок. Гедимин снова окинул взглядом все слишком широкие щели на стыках стен и потолка, не нашёл того, что искал, и опустил голову.
— Тут этого нет, — буркнул он. "Естественно. Кумала здесь не работает. А вот Ассархаддон... У него, наверное, повсюду камеры."
На дезактивацию и мытьё отводилось полчаса, но большая часть сарматов прошла санпропускник быстрее; Гедимин немного задержался и всё равно вышел раньше срока. Он один выбрался наружу в скафандре, остальные сменили рабочую форму на обычные комбинезоны — белые с чёрными нашивками. К Вертикали, рядом с которой дежурил угрюмый Стивен, не приближался никто — все проходили мимо, к чёрно-жёлтому люку со схематичным изображением птицы.
— Вертикаль — для ядра, — пояснила Хильда. — Или для крайних случаев. А мы добираемся дрезиной.
— Иди сюда, — буркнул Стивен, поднимая "руку" экзоскелета. Гедимин не сразу понял, что обращаются к нему.
— Ладно, поднимайся, — Хильда кивнула на Вертикаль. — Меня ждут, тебя, наверное, тоже.
Её и вправду ждали — люк был открыт, и сармат в белом комбинезоне стоял на пороге, призывно подняв руку.
— Вверх, — Стивен протянул "клешню" к плечу Гедимина, но тот перехватил её и отодвинул в сторону.
— Я просил так не делать, — мирно напомнил он. — А ты обещал инструктаж.
Глаза охранника сошлись в тёмные щёлки — так резко, будто Гедимин ударил его. Тот удивлённо посмотрел на отодвинутую "руку" — это воздействие никак не могло причинить сармату боль, разве что у того нервы были выведены прямо на броню.
...В столовой, кроме столов, были ещё и стулья, — к удивлению Гедимина, рассчитанные на вес сармата в тяжёлой броне. Над окошками выдачи был прикреплён считыватель, и ремонтник нехотя снял шлем. Прибор пискнул, и в лоток выпало три контейнера — стандартный паёк из воды и Би-плазмы и порция вкусовых таблеток в скирлиновой банке.
— Атомщик! — Линкен налетел на него, едва не сбив с ног, и потащил к столу. Там уже сидели трое в чёрных скафандрах — к ядру присоединился кто-то ещё, и Гедимин, уже простившийся с надеждой увидеть физиков Саргона, сразу оживился.
— Кто с вами? — спросил он по дороге к столу.
— Киаксар Хагав, — ответил без тени улыбки Линкен. — Хольгер с ним работает. Называй его Исгельтом — он уже привык.
— Тот самый адмирал Саргона? — Гедимин вспомнил, как впервые увидел Киаксара, и как за ним прислали "Косатку". На чёрной броне Исгельта не было никакого оружия — вообще никаких отличительных знаков. Один из атомщиков Маркуса, неотличимый от остальных...
— Гедимин! — Хольгер поднялся навстречу и крепко сжал плечо сармата. — Как там твой реактор?
— Скоро заработает, — ответил ремонтник, глядя на Исгельта. Тот спокойно встретил его взгляд и усмехнулся в ответ. У него были странные глаза — такой цвет Гедимин встречал только у людей; их практически можно было назвать карими.
— Гедимин Кет? — Исгельт протянул ремонтнику руку. — Хольгер только о тебе и говорил. Кажется, Маркус получил-таки настоящего учёного и изобретателя...
— Хольгер — настоящий изобретатель. А я просто умею работать, — отозвался Гедимин, крепко сжав протянутую ладонь. — Чем вы заняты? Излучением, синтезом, проколами?
— Пока что — теорией, — ответил Хольгер, вскрывая контейнер с водой. — Но это рассказ на полночи. Помнишь, мы смеялись, что на орбите Сатурна, не иначе, портал — и оттуда выпал корабль с ирренцием? Так вот... Там действительно портал. И там уже побывала не одна экспедиция. И там целая планета из ирренциевой руды. То, что мы подозревали насчёт заражения всей планеты ирренцием, помнишь? С этой планетой это случилось. До сих пор неясно, почему, но, по-видимому, давно.
— Ириен? — всплыло в памяти название. Хольгер кивнул.
— Значит, помнишь. Да, она там. И на ней уже добывают ирренций. Правда, нам там не слишком рады.
— Крейсера? — в мозгу вспыхнуло ещё одно давнее обсуждение.
— И видел бы ты эти крейсера, — кивнул, недовольно щурясь, Исгельт. — Не только наше жалкое подобие флота, но и весь Космофлот Земли ему на один выстрел.
— Дайте атомщику поесть, — фыркнул на них Линкен. — Не поверю ни в какие крейсера, пока сам их не увижу.
Гедимин поднёс контейнер ко рту, стараясь мигать не слишком часто и глотать не слишком быстро, — услышанное никак не укладывалось в голове. "Живые реакторы, порталы, инопланетяне... Почему вокруг ирренция всегда какой-то бред?!" — думал он, сердито щурясь.
— Эй, атомщики! — пробегающий мимо сармат с контейнером под мышкой остановился и подошёл к их столу. Это был Айзек, и он выглядел озадаченным, но довольным, — глаза лихорадочно блестели, ухмылка не сходила с лица. Гедимин поднял руку в приветственном жесте.
— И ты здесь, — пробормотал Константин, тщательно комкая пустой контейнер. Бывший командир "научников" по-прежнему хмурился и смотрел куда-то в сторону, — очевидно, первый день работы не улучшил его настроение.
— А ты чем занят? — спросил у него Гедимин, когда Айзека окликнули, и он умчался.
— Если бы Ассархаддон хотел, чтобы мы обменивались информацией, — медленно проговорил Константин, не глядя на него, — мы бы работали совместно. Займись своими делами, атомщик. А я займусь своими.
Гедимин удивлённо мигнул и хотел задать ещё один вопрос, но Линкен щёлкнул пальцем по его респиратору, и сармат замолчал.
— Это так, — раздался над его головой знакомый голос, и Гедимин резко обернулся, чтобы встретиться взглядом с Ассархаддоном. — Но и подписку о неразглашении я с вас не брал... Как прошёл день? Есть замечания или просьбы?
Хольгер зашевелился и слегка привстал, опираясь на стол.
— Мне обязательно переходить в Химблок?
— К сожалению, да, — кивнул Ассархаддон. — Работа слишком сложна, чтобы обошлись без вас. Не вижу, кстати, почему вам так не нравится перспектива помочь Гедимину в его исследованиях.
Гедимин мигнул.
— Вы о чём?
— Одна из разработок Химблока — если мои надежды на Хольгера оправдаются — будет очень полезна в вашей работе, — ответил куратор, пристально глядя на химика. — Не беспокойтесь, вы успеете побывать за порталом. Возможно, даже построите ещё несколько. Гедимин, ваши замечания по работе?
— Меня не допустили к сборке активной зоны, — сердито сощурился ремонтник. — А у рабочих отсека недостаточно надёжные скафандры. Их нельзя подпускать к ирренцию.
— Как вы недооцениваете работу Кумалы, — едва заметно усмехнулся Ассархаддон. — Вспомните, в чём вы сами работали с ирренцием. Я уверен — всё пройдёт гладко... Ваша очередь, Линкен.
— Мне сказать нечего, — взрывник широко ухмыльнулся. — Мне нравится эта работа.
— Рад слышать, — отозвался куратор. — А вам, Константин?
— У меня нет замечаний, — сухо ответил бывший командир и снова уткнулся взглядом в стол.
— Тоже неплохо, — кивнул Ассархаддон. — Мы будем часто встречаться — иногда здесь, иногда в рабочих блоках. Держите меня в курсе, если что-то случится. Я отслеживаю ситуацию, но что-то существенное может ускользнуть от моего внимания. Не стесняйтесь выходить на связь.
... "Движение: неподвижный относительно центра Солнечной Системы, а также системы Вендана. Взаимодействие с другими объектами: отсутствует. Параметры..."
Гедимин думал раньше, что привык к странным вещам, но сейчас, читая краткое описание портала на орбите Сатурна, он то и дело останавливался, растерянно хмыкал и думал, не снится ли ему всё это. "Портал. Настоящий. В другую галактику. Даже известно название системы. Даже высаживались на планеты. И еле унесли ноги от патрульного крейсера. Сожги меня пучок нейтронов..." — он безнадёжно покачал головой и вернулся к чтению. Шёл второй час предполагаемого ночного сна, но спать сармат и не думал. Стоило закрыть глаза, как перед внутренним взором всплывала схема системы Вендана — и ближайшая к звезде планета под названием Ириен, серая и блестящая, пропитанная ирренцием насквозь.
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|