Амазонки

-Где? — спросил Генрих.

-Где пришлось? — уточнила я. — А в Чечне. Ладно, пошли почирикаем.

Мы спустились в рубку, я поставила на "полный вперёд", корабль заметно прибавил в скорости.

-Так зачем тебя, "истинный ариец" сюдой заслали? — спросила я по-английски, доставая ещё одну сигару.

-Я же сказал: поступили данные, что корабль используется для перевозки рабов! — ответил Генрих. — Кстати, спасибо за "истинного арийца", меня уже иначе не называют.

-Ну есть талант, — я усмехнулась. — У нас в группе был офицер, любил тапочки в казарме носить, мол, ноги отдыхают. Я его возьми и обзови "Тапочкин". Через сутки его иначе никто не называл, даже позывной поменялся. Ох он и злился!

Мы хохотнули.

-А работорговля... — я указала. — Вон видишь, пять девок у борта? Их привезли в том грузовике, обложенными ящиками, чтобы не заметили, случись что. Можешь спуститься в носовой отсек, там полсотни девочек и девушек в камерах.

-Но почему ты их не отпустила?! — возмутился Генрих.

-Знаешь, я уже как-то имела дело с заложниками. Зачищали селение в Чечне и обнаружили в подвале одного дома в бункере полтора десятка похищенных людей. Командир был добренький, сразу выпустил. Я с ним спорила, но он меня обозвал нехорошими словами и послал... — Я затянулась сигарой. — С противоположной крыши два чечена ударили по толпе из двух стволов. Мы их сразу грохнули, но... Шестеро убитых, семеро раненных, двое потом умерло. А всего-то надо было подождать пару часиков, пока всё селение не зачистят. — Я выкинула окурок за борт. — Так чтобы ничего подобного не случилось, пусть лучше посидят под замком.

-Но они могли бы...

-Стреляют они скорей всего великолепно, — отрезала я, — но вот к совместным действиям не приучены, начнут паниковать, метаться. Сколько их тогда погибнет? Придём в Порто-Франко, сразу сгоним на берег. Да и вообще, чего нечего по кораблю шататься. Не успеешь опомниться, от судна один корпус останется. Кстати, о Порто-Франко, уже почти приплыли. Вот и вход в гавань.

Корабль по большой дуге вошёл в порт. Немедленно к нему устремились сразу три патрульных катера охраны. Я врубила громкую связь:

-Попрошу ограничиться простым сопровождением. Любую попытку ворваться на борт я расценю как акт пиратства и отдам команде приказ стрелять на поражение. Лучше укажите пирс, к которому я могу причалить. После этого представители патруля могут взойти на борт и осмотреть судно. Представители, а не штурмовая группа!! — отчеканила я.

Похоже, становиться мёртвым героем не хотелось никому, катера отвернули. К тому же заговорил и "ис?тинный ариец" Генрих:

-Я, представитель патруля Генрих Гройхман. Могу заверить, что на борту пираты только пленные.

-Следуйте за мной! — громыхнул один из катеров и, развернувшись, повёл к отдалённому пирсу.

Я направила корабль следом.

-Не страшно было угрожать стрельбой? — спросил Генрих.

-Нет! — отрезала я. — Пока всё было без свидетелей это одно, а со свидетелями — совсем другое. Удар по репутации Патруля будет ой какой сильный, чего руководство Ордена допустить не может. — Я сбавила ход и протянула Генриху ключи. — Подходим. Можешь расковать тех, что на палубе.

-Подождут ещё немного! — отмахнулся "истинный ариец". — Полчаса роли не играют.

ГЛАВА 5

ПОРТО-ФРАНКО. ПОРТ

Наш "лайнер" по инерции прошёл вперёд, стукнулся о пирс, Сашка и Воен кинули концы, их сразу под-хватили и надели на кнехты, их только осталось подтянуть, что я и сделала. Тем временем девчонки подали трап. Первыми по трапу прошли медики. Они уложили Павла на носилки. Сойдя на берег, они засунули носил?ки в амбуланс, и тот умчался, завывая сиреной.

Я подошла к пленницам у борта:

-Ну вот и всё, девочки, вы свободны.

Освобождённые от ошейников и наручников, девушки направились на берег. И вовсе они не рассыпались в благодарностях, наоборот, крыли матом на трёх языках за свое сидение в цепях и даже пытались драться: лягались, пробовали выцарапать глаза. Но, получив несколько затрещин, успокаивались и уходили. Правда, пару дам-с обещали отомстить.

-Чего это они? — не понял Генрих. — Ты же их освободила!

-Я вокруг них хороводы не водила, — усмехнулась я. — Надо было, освободить, обеспечить комфортом, и, наверное, лично прислуживать. Вот тогда меня бы похвалили. А так я очень и очень плохая. Одна даже обещала подать в суд за моральный и физический ущерб. Аля-улю, гони гусей.

Ко мне подошли несколько офицеров Патруля.

-Вильям Гаррисон, коммандер, замкомандующего Патруля в Порто-Франко, — представился кре?пыш лет под пятьдесят. — Решил сам посмотреть из-за чего весь этот шум. Это все пленники? — кивнул он в сторону пирса, где девушек усаживали в машины Патруля.

-Евгения Муравьёва, старший прапорщик, капитан корабля, — ответила я. — Разумеется нет. Вы спуститесь в носовой отсек и сами посмотрите. Ароматы, конечно, ещё те. — Я усмехнулась. — И их надо выводить. Поставьте шеренгу ваших ребят от выхода на палубу до трапа и выпускайте по десять человек.

-По десять? — коммандер поднял бровь. — Интересно...

И вся банда направилась к спуску в отсек. Спустя пару минут оттуда донеслись дикие визг и вопли. Коммандер со спутниками пулями выскочили наружу. Вид был не очень, честно говоря. Коммандер потерял там фуражку, у его спутника наливалась кровью ссадина на скуле. Похоже кто-то запульнул в него туфлей.

-Как вы с ними справлялись, леди? — спросил Гаррисон, вытирая лысину платком.

-Когда ликвидировала последнего бандита, пришлось взорвать свето-шумовую гранату, — ответила я. — А когда они начали скандалить, пообещала взорвать ещё парочку, если не заткнуться. Или гранату со слезоточи?вым газом. После этого — тишина и порядок.

-Кстати, старший прапорщик, а зачем вам шеренга патрульных на корабле?

-А чтоб бывшие пленницы по кораблю не разбежались, — ответила я. — И вам проблем меньше, и мне головной боли. Кстати, вы подготовили транспорт для перевозки?

-Вон грузовики стоят! — указал Генрих.

-Вот и хорошо, можно начать освобождение, — кивнула я.

К трапу подъехал грузовик, из трюма выпустили первых десять девушек. Под крики "быстрей, быстрей!" их прогнали по палубе и загрузили в кузов. Потом следующих десять, следующих, пока грузовик не наполнился, потом подогнали другой, и следующих десять пленниц. Вид, кстати, у них был не очень: грязные, со спутанными волосами, в изорванной одежде и без одежды вовсе.

-А как их кормили? — удивился Генрих.

-На камбузе здоровенный котёл, — указала я, — в кладовке — мешки с пшеном, горохом, чечевицей. В трюме — тарелки. Варится каша, потом разливается по тарелкам и раздаётся пленницам. Ложек не положено. Потом тарелки кладутся на пол и "моются" из шланга.

-Как это без ложек?! — изумился Генрих.

-А вот так, — пожала я плечами. — Ну всё, погрузка закончена? Спасибо за содействие! — пожала я руки присутствующим орденцам. — Кстати, коммандер, — я задержала руку орденского начальника в своей и пони-зила голос. — Я бы посоветовала немедленно сделать рейд по фермам в окрестностях места стоянки корабля миль так десять. Скорее всего, найдёте много любопытного.

-Это с чего вдруг? — не понял Гаррисон.

-Мы не в пустыне живём, господин замначальника Патруля, — усмехнулась я. — И корабль там не два дня стоял. Окрестные фермеры должны были что-то видеть, что-то слышать. И за своё молчание должны были что-то с этого иметь. Имущество какое-то, рабов...

-У нас рабство запрещено! — возмутился коммандер.

-Ну вот пусть ваши люди и убедятся в этом, — сказала я. — Ладно, это ваше дело, в конце-то концов.

Коммандер Гаррисон ещё раз пожал мне руку и поспешил убраться с корабля. Я посмотрела на "истинного арийца":

-Э, а кто мне оформит владение этой посудиной?

-Зайди в местное отделение Патруля, — сказал Генрих, — тебе все бумаги в два счёта оформят. Кстати, получишь деньги за убитых и пленных бандитов, а также за освобождённых девушек. Мы честные ребята.

-А куды ж вам деваться? — усмехнулась я. — Ладно, ариец, до новых встреч!

Мы хлопнули по рукам и Генрих сбежал по трапу на пирс.

-Пока вы тут мило трындели, — сказала Сашка, — пару раз орденцы пытались пройти внутрь корабля. Но я не пустила.

-Понятно, — кивнула я и спросила об этом Воен.

Лаоска кивнула и даже описала офицеров: один толстый, второй здоровенный.

-Значит, пока есть что-то очень ценное, что мы пока не нашли, — сделала я вывод. — Сделаем так. Я и Саш?ка идём обыскивать каюты. Воен и Катя никого не пускают на борт.

-Тёть Жень!... — заныла Катя.

-Катя, — я обняла девочку, — на это две причины. Во-первых, нам нужно, чтобы никто не помешал. Это ведь важно? — Катя кивнула. — А во-вторых, ты просто не умеешь искать, не знаешь, как правильно находить тайники, на что надо обращать внимание. Я потом тебе это покажу, но сейчас, увы, подружка, ты нам помочь не сможешь.

-А с чем я буду корабль охранять? — недовольно спросила Катя. — У меня даже рогатки нет!

-Вот на счёт рогатки ты не права, — усмехнулась я.

Расстегнув один из карманов жилетки, я достала рогатку и вручила её Кате. Потом дала горсть металлических шариков. Потом показала как правильно натягивать и стрелять.

-Слушай, а зачем тебе эта штука? — изумилась Сашка.

-Все почему-то относятся к рогатке как забаве для детей, — сказала я, — но опытный мастер способен попасть в цель на расстоянии до двухсот метров. В американском спецназе рогатка используется уже лет десять. Снять часового, забросить бомбочку или перебросить письмо — применений можно придумать много. Плюс ко всему, рогатка никогда не воспринимается как оружие. А если таким шариком засадить в голову... Дай-ка!

Я взяла рогатку у Кати и выстрелила в бочку, стоявшую в метрах семидесяти. Попала, само собой. Откуда-то выскочил мужик, осмотрел вмятину и стал оглядываться в поисках хулиганов. На нас он даже не подумал.

-Понятно, что будет с человеком, получи он шариком в голову? — сказала я. — А если попасть в тело, то серьёзная травма обеспечена. Так что тренируйся!

Лаоска внимательно следила за моими действиями, рассмотрела в бинокль вмятину от шарика и попросила и себе рогатку. Я извинилась: с собой только одну штуку взяла, никак не думала, что сия штукенция будет столь популярна. И посоветовала попросить Сашку, она Воен такую рогатку сделает — все спецназёры обзавидуются.

-Сделаю, — согласилась Сашка, — но не сейчас. Пошли обыск учинять?

Начали с пассажирских и кают экипажа. Пассажирские каюты, восемь штук, были чистые, убранные и похоже, ещё никем не занятые. Хотя нет, вру, в одной каюте были вещи двух девушек аккуратно разложенные и развешанные в шкафу. Я прикинула: размер вроде нашей лаоски.

-Саш, — попросила я, — подмени, пожалуйста Воен. Хватит ей...

Меня прервал дикий вопль, донёсшийся из иллюминатора. Мы с Сашкой бросились из каюты на палубу. У трапа по пирсу катался здоровущий мужик латиноамериканской внешности, зажимая руками то самое место между ног и дико завывая. Пять или шесть его спутников стояли в отдалении и нехорошо выражались сразу на трёх языках: испанском, английском и русском. У трапа стояла с винчестером Воен и с натянутой рогаткой Катя.

-Что случилось? — спросила я.

-Воен на минутку отлучилось, — рассказала Катя, расслабившаяся с нашим появлением, — а тут эти появились. И прутся сюда. Я натянула рогатку и говорю, что сюда нельзя. Ноу, наин! Правильно? — Я кивнула. — Ну а они залопотали на своём, и вот этот попёр буром. Ну я и выстрелила... прямо туда! Он как заорал!

-Молодец! — я торжественно пожала Кате руку. — Абсолютно правильное решение. Ты сказала нельзя, они обязаны были послушаться. Будешь премирована тортом!

Девочка аж покраснела от удовольствия.

-Уважаемые сеньориты, мы можем оказать помощь нашему другу? — обратился на испанском к нам один из друзей покалеченного.

-Разумеется, — пожала я плечами. — Забирайте своего Беспалого.

-Почему? Почему "беспалого"? — не понял мужчина.

-Боюсь, в больнице ему тот "палец" ампутируют... — сказала я и повторила на русском и французском.

Ржач последовал страшный. Сашка аж сползла по стенке на палубу, Воен рыдала от смеха, Катя хихикала, уткнувшись мне в спину. Дружки покалеченного тоже начали ржать, аж два раза роняли его. Теперь, отрежут — не отрежут этот самый "палец", а прозвище "Беспалый" останется ему навсегда.

Оставив Сашку с "печенегом" караулить у трапа, мы с Воен спустились в каюту. Посмотрев вещи, девушка сходила куда-то и приволокла две здоровенные сумки, типа "мечта оккупанта", куда и принялась всё склады?вать. Набила сумки так, что не могла не то что поднять — даже сдвинуть с места.

-Зачем тебе столько? — поразилась я. — Куда носить-то собралась?!

-Но у вас же есть? — возразила Воен. — И мне нужно!

-Милая, у нас главным образом, рабочая одежда, парадно-выходного всего по две-три штуки, — объяснила я. — Ты же набрала городской и офисной одежды. Для того мира нормально, но для этого жутко непрактично. По саванне... на шпильках... Ой вай вой! — Я кивнула на ноги Воен.

Девушка покраснела, но не собиралась переодеваться. Ну, понятно. Всю жизнь она донашивала за стар?шими сёстрами их одежду, последний год вообще в рваньё рядилась. А тут ей вдруг я подарила много хорошей красивой одежды. И расставаться с ней она не собиралась.

-Так, детка, — сказала я. — Никто у тебя это не собирается отнимать. Снимаешь чулки, туфельки, аккуратно пакуешь и убираешь. Вместо них одеваешь гольфы и ботинки. Хорошо?

Этот вариант Воен понравился. Она быстро переоделась. Я окинула её взглядом. Розовая блузка, голубые штанишки чуть ниже колен, белые носки и розовые кроссовки. На боку ревОльвер в чёрной кобуре, в руках — "винчестер", на голове — ковбойский "стетсон". Этакая девочка-ковбой.

-Хорошо, — кивнула я. — Подмени Сашу, пусть идёт ко мне.

Через три часа мы рассматривали добычу в кают-компании, разложенную на столе и стульях.

Во-первых, золото. Слитки орденские, мируканские, российские, европейские, китайские и просто самодельные вообще без клейма и пробы. Золотые монеты главным образом орденские, хотя попадались и раритеты вроде николаевских, американских, даже один золотой франк времён Наполеона Первого попался. Из какого музея его спёр?ли? Кстати, золотые монеты Кати я ей вернула. Как и пистолет с кобурой. Куча всяческих золотых украшений и драгоценностей. Кольца, цепочки, браслеты, серьги, кулоны — легче сказать чего не было, чем перечислить, то, что было. Их насобиралось около полутора кило, может больше, может меньше, надо взвесить. И, наконец, было и много всяческих драгоценных камней: алмазы, рубины и прочие изумруды. Все были разложены по мешочкам, по цвету и размеру.

Потом оружие.

У капитана, кстати, нашла коллекцию всяческих ножей, десятка четыре, начиная от перочинного и кончая фламбергом. С изумлением увидела среди них стреляющий нож разведчика Советской армии. Чтоб пресечь возможные споры и ругань, я забрала эту коллекцию себе. Сашка не возражала, её это не интересовало.