"Монах.Шанти"

Глава 1

Крылатая тень скользнула над деревьями. Шумно хлопнув кожистыми крыльями, покрытыми непробиваемой чешуей, дракон приземлился на поляне, спугнув кролика, с высоко задранным толстым задом мчащегося к своей норе. Дракон не обратил на него никакого внимания — ну что за дичь этот жалкий кролик? Вот косулю поймать — это да!

Впрочем — в последнее время Шанти начала за собой замечать странное дело — она перестала любить сырое мясо, даже свежее, теплое, такое сочное и вкусное — ранее. Хотелось мяса испорченного огнем, специями, соусами!

Мама ей говорила об опасности очеловечивания — Гараскарания старая и мудрая драконица, видела всякое и знала многое, но кто верит маме? Ведь каждое разумное существо должно само наступить на свой острый сук и поранить ногу, чтобы потом, когда-нибудь рассказывать своей дочери, или своему сыну о том, как нужно правильно поступить, и удостоиться фырканья, кривой рожицы и насмешливой улыбки. Нет ничего нового под солнцем, как говорил Андрей. Вернее — это сказал какой-то там древний человек, слова которого любил цитировать друг Шанти. Надо признать, что в тех изречениях было много дельного. Признать это тоже довольно трудно, ведь всем драконам известно — люди суть глупые, безответственные существа, в отличие от драконов — средоточия мудрости и всяческих добродетелей.

После того, как исчез Андрей, Шанти долго, очень долго (Для нее долго, конечно! Аж несколько недель!) — думала о том, где искать пропавшего друга. Тонкая нить, связывающая сознания человека и драконицы была так тонка, так иллюзорна, что любое другое существо посчитало бы, что Шанти лишь придумала себе то, что Андрей жив. Из упрямства, присущего драконам. Иногда ниточка пропадала, но через какое-то время возникала снова, как и надежда, за которую цеплялась Шанти.

Давно — кажется, целую вечность назад! — Андрей прибыл в этот мир из своего мира. Бывший военный, бывший наемный убийца, бывший монах — вот кто он был. Его перенесло в Славию, страну, где поклонялись демону Сагану, где Зло торжествовало, а Добро считалось постыдным. Где Исчадья убивали одним словом, черное называли белым, а белое — черным.

Андрей долго думал, зачем он оказался в этом страшном мире, и решил — это Бог отправил его освобождать страну от скверны, от исчадий, а в идеале — от Сагана, страшного демона, поглощавшего души убитых исчадьями людей. Увы, все оказалось точно наоборот — именно Саган вызвал Андрея с Земли, для того, чтобы тот вверг этот мир в кровавый вихрь войны.

Однако — демон просчитался, и был уничтожен Андреем. Андрей при этом погиб — так считали все жители Балрона и Славии, все, кроме Шанти — драконицы, влюбленной в человека. Да, именно влюбленной — она все больше очеловечивалась, общаясь с людьми.

Каждый из драконов, живущих в этом мире, мог приобретать любой облик, такой, какой хотел. Шанти хотела быть женщиной, обычной женщиной, способной любить. И оставив дела в Балроне, государстве, соседствующим с Славией, драконица отправилась на поиски Андрея — она чувствовала, что тот жив. Возможно, он потерял память, когда уничтожал демона, возможно — он был ранен, но то, что Андрей был жив — Шанти знала наверняка.

Где он может быть? Как его найти?

Шанти попыталась воспользоваться человеческой логикой и понять, где искать Андрея. И ее рассуждения выглядели так: Андрей некогда появился в Славии, завершил то, что должен был сделать, его миссия завершена — где он должен объявиться? В Славии! Откуда все началось — там и должно было закончиться. Почему? А вот так!

Шанти не любила, когда ей указывали на прорехи в логике...даже если указывала на них она сама. Вот казалось ей, что он должен проявиться в Славии, и все тут! Ведь в Славии не все закончено с наследием Сагана. Да, после его смерти Исчадья потеряли свои магические свойства и не могут теперь убивать словом. Ну и что? Они так и остались на местах, так же правят страной, собирают кровавую жатву, отправляя жертвы на плаху, или на арену, где специальные убийцы рубят людей на куски, радуя ревущую от удовольствия толпу. На месте остался император, его приближенные, все, кто создал эту человеконенавистническую страну — где может оказаться Андрей, как не там, в Славии? Ведь его путь, его миссия не закончены!

В общем — подумала, подумала Шанти и решила отправиться в Славию. Собрала узелок в дорогу — тысячу золотых, пару-тройку платьев, пару туфель и башмаков, и...в общем все, что нужно благородной даме для нормальной жизни. Все-таки, что ни говори, а привыкла Шанти к жизни во дворце, к шелковой одежде, вкусной еде и питью — даже свежая печенка, которую она когда-то очень любила, теперь не казалась ей такой вкусной и ароматной.

Очеловечивание, да...это ждет всех, кто общается с людьми — это такой закон, опять же — мама предупредила! Смотришь в зеркало, и твое лицо, человеческое лицо, уже не кажется странным. А вот когда поднимаешь к глазам драконью лапу, вдруг с удивлением понимаешь — рассматривать свою человеческую руку гораздо приятнее...

Шанти когтистой лапой отодвинула узел с барахлом, подняла морду к небу — до утра было еще далеко, звезды мерцали на темном небосводе, будто подмигивая молодой драконице. Она нашла созвездие Дракон, подмигнула ему, вздохнула, и стала устраиваться на ночлег. Что первое нужно для ночлега? Конечно — костер. Даже если на нем нечего жарить. Впрочем — это поправимо. Вообще-то драконы существа ночные, и в темноте видят не хуже, чем днем. Как и оборотни, к примеру. Андрей прекрасно видел ночью — в человеческом обличье похуже, в образе Зверя — как настоящий дракон.

Подумав с минуту, Шанти решила, что обойдется без ужина — вечером она крепко закусила жирной косулей, так что переварить ее еще не успела. Но огня надо — опять очеловечивание! Только люди любят смотреть в огонь — Андрей говорил, что это наследие тех тысячелетий, когда для человека огонь был всем — защитой, пищей, теплом. Потому у каждого человека в голове глубоко заложено благоговение перед пляшущими языками пламени — даже если люди это и не признают.

Шанти посмотрела по сторонам, нашла здоровенную сухую ель, свалившуюся на землю под натиском ветра и времени, уцепилась за вершину и с громким треском переломила бревно там, где его толщина не превышала толщины ее ноги. Прикинула — и бросила обломок на землю. Оглянулась, нашла еще одно сухое дерево, пока что не упавшее наземь. Подошла, уперлась бронированным плечом и нажала всей своей полуторатонной тушей, вывернув дерево с корнями. Упавшее, подхватила за комель и приволокла к первому бревну. Обломала ветки, сложила бревна вместе, закидав их отломанными ветками, несколько секунд полюбовалась внушительной кучей дров, и втянув в себя прохладный ночной воздух, выдохнула поток пламени, синий в центре, красный и оранжевый по бокам.

Это пламя было таким горячим, что если бы на месте бревен были камни, они бы мгновенно раскалились докрасна. Бревна же вспыхнули, как если бы это были не бревна, а порох, к которому поднесли фитиль. Через несколько секунд костер весело трещал, разбрасывая вокруг искры — бревна оказались не такими сухими, как казалось.

Шанти с неудовольствием проследила за красными угольками, разлетающимися от костра и подумала о том — стоит ли перебрасываться в человеческий образ, вдруг угольки прожгут платье? Но скоро костер утих, стал гореть ровным, жарким пламенем, без разбрасывания углей, и она успокоилась.

Оставаться в драконьем облике ей не хотелось — вдруг кто-то случайно увидит дракона, разговоров потом не оберешься. Скрываться за завесой невидимости она еще не умела — слишком молода. Ей всего сто лет, по людским меркам лет пятнадцать, или шестнадцать. А может и того меньше. Мама, Гараскарания, была в несколько десятков раз больше по размеру, чем Шанти, она же Шантрагон, а еще владела очень полезным умением прятать себя где-то. Где? Этого не знала и Гараскарания. Просто — когда она хотела, чтобы ее не было видно — драконицы не было видно, и все тут. Но она видела всех и все.

Закончив с костром, Шанти пошла за мешком с одеждой. Положила его у дерева на сухую подстилку из опавших игл, остановилась, сосредоточилась и... замерцала, силуэт размылся в воздухе. Через секунду на месте полуторатонной, сверкающей в свете костра красными, синими, зелеными чешуйками драконицы стояла белокожая, рыжеволосая красотка — мечта мужчин. Длинноногая, высокогрудая, белокожая — статуя, а не человек. Драконица долго изучала — каких женщин люди считают наиболее красивыми. И само собой — выработала самый красивый облик, какой мог существовать. Даже Андрей говорил, что более совершенной женщины он не видел.

Шанти покопалась в мешке, нашла кружевное белье, пахнущее благовониями, шелковое платье, туфли — удобные, из мягкой кожи, медленно оделась, обулась, с удовольствием ощущая, как чистая дорогая одежда прильнула к коже, потом расстелила возле костра одеяла, предусмотрительно положенные в мешок и подложив этот мешок под голову, улеглась, накрывшись одним из одеял. Небо было чистым, ни одного облачка, так что дождь путешественнице не грозил, можно было не волноваться.

Впрочем — ей вообще мало что могло грозить — созданное драконицей тело (Андрей называл его 'аватаром') обладало одновременно свойствами тела человека, и свойствами дракона. Если бы кто-то попытался ткнуть Шанти ножом, он был бы сильно разочарован — нож не оставлял на чешуе дракона даже царапины. Пробить эту чешую можно только тяжелым копьем или пулей. Даже стрела из лука, или арбалетный болт только царапали чешую, не в силах ее преодолеть.

Впрочем — если ударить под определенным углом, загнать острие под чешую, так сказать 'против шерсти', то дракон мог погибнуть так же, как любое иное существо. Вот только какой это дракон будет дожидаться, когда над ним произведут такое безобразие? Сжигающий огонь, стальные когти, клыки, способные перекусить человека пополам за долю секунды — вот что такое дракон.

Шанти лежала, глядя в небо, и думала, думала... ей так не хватало Андрея — сейчас они бы перебросились несколькими словами, посмеялись, она поворчала бы на друга, он что-нибудь рассказал — о мире вообще, и о своем мире. И где теперь Андрей?

Драконица снова 'коснулась' ниточки, связывающей ее с человеком — это только название такое, 'ниточка'. Просто ощущение присутствия — где-то далеко-далеко...а может близко. А может вон за той крепостной стеной, видневшейся за лесом, на фоне темного неба.

Шанти приземлилась в трех километрах от Гаранака, столицы Славии. Лес здесь был нетронут — император Славии любил поохотиться, и под страхом расправы этот лес сохранялся в целости и сохранности — ни деревенек, ни постоялых дворов, ни вырубок — запрещалось даже входить в этот лес, а тем более — жечь костры. Впрочем — даже если бы Шанти знала об этом законе, он не помешал бы ей сладко уснуть, слушая шипение пламени, облизывавшего толстые стволы деревьев.

* * *

— Глянь — девка! Ничего себе! Красотка! — высокий худой мужчина в кожаной безрукавке с нашитыми на нее стальными пластинами осторожно подался вперед, непроизвольно облизнув губы — Шим, ты видал?! Лежит, как так и положено! Откуда она взялась?

— Тебе какая разница? — угрюмо буркнул второй мужчина, кряжистый, едва ли не квадратный, одетый так же, как и первый — стандартная форма разведчиков, а еще — городской стражи. В таком снаряжении не так жарко, а в случае чего эта легкая броня вполне способна выдержать удар сабли, или ножа.

— Ну как...надо же знать?

— Не надо. Она все расскажет в пыточной мастеру Щозу. Твое дело найти, и по возможности захватить нарушителя. Так что хватит языком трепать, подымай девку.

— Да подожди ты! — худой сделал страдальческую гримасу — отведем в пыточную, они ее и распробуют! А мы как всегда ни при чем! Ты посмотри, какая красивая! Такую не купишь за два серебряника!

— Красивая, или нет, все у них одинаковое — хмыкнул Шим — закрыл глаза и представляй эту красотку, а не шлюху за серебряник. А если мы доставим ее потрепанной — могут быть неприятности. Эй, девка, вставай! Хватит разлеживаться! Пора ответ держать за свое преступление!

— Это какое такое преступление? — Шанти потянулась, отчего одеяло соскочило с груди, обнажив крепкие выпуклости, обтянутые шелковым платьем.

Худой сглотнул слюну и сделал шаг вперед.

— Запрещено заходить в императорский лес, жечь тут костры, охотиться и всякое такое прочее — хмуро пояснил Шим, и тихо добавил для напарника — слишком хорошо одета. Может из благородных? Не трогай ее, на всякий случай. Отведем в Стражу, пусть там разбираются. Чую — дело тухлое.

— Я ее хочу! — дернул щекой худой — я никогда и никого так не хотел! Ни одну бабу! Эй, ты, рыжая! Если не будешь сопротивляться, сделаешь все, что я скажу — не пострадаешь! Слышишь меня?!

— Слышу — кивнула Шанти. Она посмотрела на одеяла и решила бросить их здесь — тащить неохота. Другие купит, если понадобятся. Что, денег мало, что ли? Она подняла мешок, монеты звякнули, Шим насторожился:

— Деньги? У тебя есть деньги?

— Есть — пожала плечами Шанти — и что?

Драконица оправила платье, осмотрела его со всех сторон и подумала о том, что истанский шелк все-таки великая придумка — всю ночь спала в этом платье, и ни одной морщинки! Он не мнется! И ведь перед тем долго лежал в мешке! Не зря такие деньги дерут, совсем даже не зря.

— Давай их сюда! — почти ласково сказал Шим.

Он сразу как-то полюбил эту красотку — это надо же оказаться в лесу, в безлюдном месте, да еще и с деньгами! Все-таки прав Зереш, надо с ней заняться как следует. Ну кто узнает, что тут была какая-то красотка, и что у нее были деньги? Кому какое дело? Ну не нашли тех, кто зажег костер, может даже сделают вычет из жалованья — все восполнят деньги из ее мешка — вон, как тот раздувается!

— Нет, парни, ничего вам не обломится — вздохнула Шанти, сделала шаг вперед и с силой ударила Шима по голове рукой, как будто прихлопывала муху на пеньке.

Здешний аватар выглядел не хрупким, нет — вполне так крепкая женская рука, с ухоженными ногтями, белой кожей, не испорченной мозолями и порезами, присущими крестьянкам, занимавшимся тяжелым сельским трудом. Однако, это была не изящная женская ручка — когтистая тяжелая лапа огнедышащей рептилии — вот что ударило Шима по макушке.

Как так получалось, куда девалась масса дракона, когда он создавал свой аватар, переправляя основную массу тела в другое пространство, как могли одновременно существовать два тела, по желанию их хозяина приобретая те свойства, которые дракону хотелось, как, каким образом могли существовать такие капризы мироздания, как драконы — видимо, это известно лишь Богу. Но факт есть факт — дракон мог приобретать те свойства, какие принадлежали его основному телу, или же аватару, которого он создал. Удобно — выглядишь как девушка в расцвете сил, а под этим нежным, соблазнительным покровом закованная в броню смертоносная рептилия — разве это не мечта всех женщин? — поговоривал со смехом Андрей.

Удар драконьей лапы оглушил разведчика наповал. Шанти могла бы расплющить голову человека, как переспевший плод, но...пачкать платье? Достаточно, что придурок валяется на земле и молчит, как пень. Убить его? Можно, да. Но зачем? Угрозы не представляет, а убивать просто ради убийства — это удел маньяков.