Перкалевый ангел. Предтечи этажерок

Казалось бы — Рига, город, в случае начала войны с Германской империей превращавшийся едва ли не в прифронтовой, для тех, кто точно знал о ее скором начале, являлся худшим из всех возможных вариантов. На первый взгляд. А вот на второй — именно Рига, превосходя в этом даже Санкт-Петербург, могла похвастать наличием абсолютно всех смежных заводов потребных для организации производства двигателей внутреннего сгорания и колесной моторной техники. Так РБВЗ имел все возможности снабжать будущий завод рессорами, пружинами и отливками крупных деталей двигателей, КПП и шасси. Филиал шведского SKF подряжался изготовить любые потребные клиенту подшипники. Наличие производства немецкого концерна Сименс позволяло не сильно беспокоиться о потребностях в электрической начинки будущей техники. Тот же "Мотор" господина Калепа мог предложить услуги обработки отливок, нарезания шестеренок и сборки двигателей с коробками передач. А завод "Проводник" вообще не видел для себя проблемы полностью покрыть потребности будущего завода во всех резинотехнических изделиях, включая покрышки. Да и к наиболее массовому рынку сбыта Рига находилась, что называется, ближе некуда.

При этом квалификация мастеровых находилась на уровне лучших заводов столицы и Москвы, а заработные платы были заметно меньше, что вкупе с минимизацией затрат на логистику и масштабы конвейерного производства должно было дать тот положительный финансовый результат, который позволял бы находиться вне конкуренции даже на фоне ведущих европейских производителей. А с началом войны именно тут, совсем недалеко от фронта, можно было производить ремонт, как техники, так и вооружения, не тратя месяцы на перевозки по всей России и тем самым хоть немного разгружая железнодорожные пути, на которых с началом войны непременно должен был настать натуральный коллапс.

Естественно, все эти приятные плюсы могли быть нивелированы одним удачным наступлением германской армии. Но на то здесь и собирались устроить заводы по производству самого современного и совершенного вооружения, дабы уже в самом начале войны дать по носу кайзеровским воякам ранее, как и все прочие, не имевшим дела с организованной боевой авиацией и бронетанковой техникой.

Да-да! Именно бронетанковой! Но все это было делом будущего, а пока один из родителей российской авиации мотался по многочисленным заводам, оценивая их производственные возможности, и стараясь уяснить для себя, окажется ли достаточно их производственных мощностей для удовлетворения будущего спроса самых современных в России производств.

И это опять же выделяло из общего списка пока еще пребывающие в умах устроителей будущие заводы. В отличие от того же РБВЗ, как раз в этом году выкатившего на всеобщее обозрение первый автомобиль собственного производства, они не собирались изготавливать все потребное собственными силами, тратя солидные средства на устройство и содержание небольших производств тех же подшипников или рессор. Нет, прекрасно зная, как пойдет будущее развитие автомобилестроения в мире, и в течение многих лет наблюдая за постоянно убыточным АвтоВАЗом, друзья, сами того не зная, решили следовать американской школе производства, где уже сейчас вовсю практиковалось приобретение автомобилестроительными заводами всевозможных узлов и агрегатов у специализирующихся на их изготовлении фирм. Так десятки существующих моделей американских автомобилей создавались на основе абсолютно одинаковых двигателях, коробках переключения передач и мостах с рессорами, предлагаясь потребителям по практически одинаковым ценам. И даже столь знаменитый Генри Форд закупал основные комплектующие своих автомобилей в компании братьев Додж, а не производил их самостоятельно.

Все эти начинания, помимо приложения собственных моральных и физических сил, требовали крупных финансовых вливаний, так что более половины имевшихся средств уже разошлись по рукам производителей станков, как отечественных, так и европейских купцов и заводчиков, а также в казну Нижнего Новгорода. И по предварительным расчетам, для последующего развития или хотя бы функционирования одного только авиастроительного завода требовалось вложить не менее двухсот тысяч рублей, если к началу Первой Мировой Войны они хотели быть готовыми покрыть хотя бы минимальные потребности армии в подобной технике. А ведь еще в многочисленных планах находились вооружение, авто— и бронетехника, без которых о вступлении в войну не хотелось даже и думать. Потому, добавив к проспектам "автосалонов" собранным еще летом при пути во Францию, новые рекламные буклеты, Алексей с головой погрузился в изучение и анализ развития автопрома.

Первое, чему изрядно удивился гость из будущего, оказалось обилие производителей, проталкивавших свои автомобили на российский рынок. Причем, из более чем сотни наименований, он смог узнать всего пять: Форд, Мерседес, Опель, Рено и Фиат. Все остальные, судя по тому, что до будущего не дожили даже упоминания о подобных компаниях, канули в лету, так и не добившись хоть какого-либо признания, или оказались поглощены своими более бойкими конкурентами.

Разложив по разным папкам предложения от прошедших испытание временем производителей, он вернулся к трем, заинтересовавшим его более остальных — "Руссо-Балт", "Лесснер", "Экипажная фабрика Фрезе и Ко" гласили наименования на рекламных буклетах, под которыми неизвестный художник изобразил шикарные легковые автомобили и утилитарные тупомордые грузовички. И если о "Руссо-Балте" с его автомобилями класса люкс, он еще что-то слышал в свое время, то о компаниях "Лесснер" и "Фрезе и Ко" предлагавших солидное разнообразие грузовиков, автобусов и недорогих, по сравнению с Руссо-Балтом, легковушек, он не знал ничего. А ведь рекламные проспекты первого утверждали, что это были автомобили собранные исключительно из отечественных компонентов. Мосты, двигатели, коробки передач — все было собственной разработки и производства фабрики "Лесснер". Второй же отечественный производитель хвастался созданием первого отечественного автомобиля еще в 1896 году.

— Интересно, интересно. Это что же у нас за самородки выискались, что отечественные двигатели и коробки клепают? — пробормотал себе под нос Алексей. — Или они просто-напросто, выкупили патенты у европейских компаний? Уж больно предлагаемые к продаже модели похожи на те же Мерседесы. Особенно у "Лесснера". А если судить по картинкам, так вообще являются одним и тем же. Только технические характеристики слегка разнятся.

С печальным вздохом отложив в сторону Руссо-Балт, как детище состоявшихся миллионеров не терпящих конкурентов, да вдобавок ориентированное исключительно на очень богатый и потому очень узкий круг клиентов, Алексей, после непродолжительного раздумывания, отправил туда же папку с данными по немецкому автопроизводителю — все же скорая война быстро поставит крест на данном проекте. И будет еще неплохо, если завистливые конкуренты не попытаются обвинить в работе на противника через своих лоббистов в правительстве. А в том, что такие вскоре появятся, он не сомневался. Все, что могло принести деньги, завсегда притягивало к себе внимание денежных мешков, очень ревностно относившихся к каждому рублю прошедшему мимо их кармана. А то, что совсем скоро производство удачных моделей аэропланов начнет приносить неплохие прибыли, он знал прекрасно.

В конечном итоге, оставив перед собой всего две папки с информацией по отечественным производителям, он подкинул монетку, чтобы не мучиться вопросом к кому идти первым. Выпала решка, а значит завтра его путь лежал на Пироговскую набережную и только потом в Эртелев переулок к господину Фрезе.

— Как прикажете о вас доложить? — выглядевший идеально секретарь, смерил Алексея оценивающим взглядом и, решив для себя, что посетитель выглядит вполне на уровне, удостоил его едва заметной улыбкой.

— Потапов, Алексей Михайлович. Совладелец завода "Пегас" и первый авиатор Российской империи. — в очередной раз шиканул он полученным из уст самого императора неофициальным званием, не смотря на то, что к тому времени, как они попали на страницы газет, трое русских летчиков уже получили во Французском Авиационном клубе паспорта летчиков. Вот только прославиться они не успели — Алексей с Михаилом оказались шустрее, потому и пожинали все лавры первопроходцев.

— Всенепременно, господин Потапов. — тут же склонил голову молодой человек, явно узнав Алексея. Скрывшись в кабинете директора и совладельца фабрики на какие-то секунды, он вскоре распахнул массивную дубовую дверь и, склонив голову, предложил госту проследовать внутрь.

— Очень! Очень рад познакомиться с вами, господин Потапов! — выскочивший из-за стола Луцкий подошел к нежданному гостю и довольно энергично пожал протянутую руку, — Луцкий, Борис Григорьевич.

— Потапов, Алексей Михайлович. — представился в свою очередь гость.

— Прошу вас, располагайтесь. — указав рукой на стулья стоявшие напротив стола, хозяин кабинета повернулся к секретарю, — Игнат, прошу принести нам чаю и все необходимое. Или вы предпочтете что-либо покрепче? — вновь обратился он к Алексею.

— Чай будет в самый раз. — улыбнулся тот в ответ.

— Вот и замечательно! Игнат, ты все слышал. И прими, наконец, пальто у господина Потапова.

Забрав у посетителя подбитое мехом пальто и шапку, секретарь тут же испарился.

— Чем обязан вашему визиту, господин Потапов? — уместившись за своим рабочим местом, поинтересовался Луцкий.

— Прошу вас, Алексей Михайлович, если можно.

— В таком случае и вы обращайтесь ко мне Борис Григорьевич.

— Почту за честь, Борис Григорьевич. — слегка склонил голову гость.

— Это для меня честь, Алексей Михайлович! Нас, простых инженеров, в России уже пруд пруди, а вот людей по праву заслуживших звание авиационных инженеров, да еще покоривших небо на аэропланах собственной конструкции — считанные единицы. И все эти единицы — вы и ваши друзья. Честно скажу, воодушевившись вашими рекордными полетами, я и сам решил испытать себя в деле проектирования аэропланов.

— Вот как? И каковы результаты? — Алексею даже не пришлось изображать участие, поскольку данная тема действительно была интересна ему.

— Боюсь, что помимо большого желания, в настоящее время у меня имеются только наброски двигателя для будущего аэроплана. — не смог обрадовать его каким-либо откровением Луцкий.

— Что же, весьма рад за вас, Борис Григорьевич, и желаю всяческих успехов в данном начинании. И если вам понадобится помощь при проектировании планера, можете обращаться за советом напрямую ко мне. Не знаю, смогу ли оказать достаточную помощь, все же мы сами в настоящий момент экспериментируем с новыми планерами, в поисках наиболее оптимального решения, но непременно отвечу вам. — не смотря на слова одного из первых отечественных автопроизводителей о засилье инженеров в России, толковых людей на самом деле было не так уж и много, а потому хорошими знакомствами с подобными специалистами пренебрегать отнюдь не следовало.

— Что же, это очень щедрое предложение с вашей стороны, Алексей Михайлович. И если у меня возникнет подобная необходимость, я с превеликим удовольствием воспользуюсь им. За те три десятка лет, что я занимаюсь проектированием двигателей, автомобилей и станков, я понял одну простую вещь — все знать невозможно. Непременно нужны сведущие коллеги и помощники. О! А вот и чай! — появление секретаря с подносом прервало их начавшуюся беседу на пару минут, пока оба, отпустив Игната, не сделали пару глотков невероятно ароматного чая. Причем если Луцкий пил вприкуску с сахаром, кусочки которого заполняли сахарницу с горкой, то Алексей, выбрав кусочек поменьше, растворил его в своей чашке.

— Так выходит вкуснее. — пояснил он на удивленный взгляд хозяина кабинета. — Доказано опытным путем!

— Даже так? — усмехнулся Луцкий и последовал примеру Алексея. — А ведь действительно, неплохо!

Отдав должное чаю и слегка отогревшись, Алексей поставил свою чашку на блюдечко, и, дождавшись, когда собеседник сделает то же самое, продолжил прерванный разговор — Вы, наверное, задаетесь вопросом, с какой целью я посетил вас?

— Конечно. Не каждый день, знаете ли, у меня такие гости. Да и сам я все больше бываю в Германии, нежели в России. Вот, приехал на Рождество, а загляни вы летом или осенью, то точно не застали бы меня.

— В таком случае, мне невероятно повезло. — улыбнулся Алексей. — Я ведь тоже из Нижнего Новгорода нечасто выбираюсь. Прибыл в Санкт-Петербург по приглашению Инженерного ведомства и решил посетить несколько заинтересовавших меня персон и компаний.

— Инженерное ведомство? — вычленил главное Луцкий. — Надо ли понимать, что вы получили заказ на свои аэропланы от казны?

— К сожалению, пока нет. Но я очень надеюсь, что вскоре мы сможем поставить свои аэропланы воздухоплавательным войскам.

— Бог вам в помощь. — нисколько не кривя душой, пожелал ему успехов Луцкий. — К сожалению, у меня так и не вышло привнести прогресс в нашу армию. Сколько я автомобилей ни предлагал, сколько ни доказывал, что будущее именно за моторизированной армией, ничего добиться так и не удалось. Пришлось даже свернуть все автомобильное производство, чтобы не терять более деньги. Все же старые генералы все еще мыслят старыми истинами. А в них автомобилю места нет.

— Неужто, все настолько плохо? — Алексей конечно знал, что количество автомобилей в России в разы уступает таковому во Франции, Англии или Германии, однако, не мог предположить, что столь перспективное и прогрессивное производство окажется убыточным.

— Вы даже не представляете, Алексей Михайлович! Что я им только ни предлагал! Грузовики разной грузоподъемности, штабные автобусы и легковые автомобили. Даже вездеход с приводом на все колеса! Но и тот не смог пробиться через бюрократические препоны, хотя оказал хорошее впечатление на комиссию. Как мне было сказано — Ваше творение стоит двадцать пять тысяч рублей, а добрая лошадь всего сто.

— Значит, все дело именно в цене машины?

— В большинстве случаев так оно и есть. Ведь из-за нашей чудной акцизной системы, привезти автомобиль из-за границы становится едва ли не дешевле, чем купить отечественный. Чего я только ни делал для удешевления своих автомобилей! Везде где только можно ввел штамповку, спроектировал двигатель с отдельными цилиндрами, а не блоком как у прочих, разработал собственное оригинальное сцепление и коробку переключения передач, чтобы не выплачивать патентные платежи Рено. Но в конечном итоге машина все равно получается никак не дешевле европейских. К тому же, свой отпечаток наложило наше вечное преклонение перед всем западным. А ведь мои машины вот уже пять лет успешно служат, и в почтовом ведомстве, и в пожарных частях. Но, произведя за почти десять лет всего две сотни автомобилей, я опустил руки. По всей видимости, не готов еще наш народ отойти от сохи и лопаты.

— Ваша правда, Борис Григорьевич. Пока большая часть населения не сможет думать о чем-либо еще кроме хлеба насущного, не видать нам развития автомобильного транспорта. И меня, как человека связанного с техникой, сей факт неимоверно печалит. Я ведь потому к вам и наведался, что в будущем году мы собираемся открыть мотоциклетный завод и задумывались о последующем производстве на его мощностях автомобилей. А тут вы описываете насколько все на самом деле печально.