Игра Владыки (глава 13)

Глава 13: Наследие прошлого

Немион

Серые Страны. Согарэв

Пустоши Иверо

Прохладный ветерок ерошит волосы. Пока еще он легкий, в чем-то ласковый, хоть и поднимает колкое крошево с поверхности красноватой каменистой равнины. Он умиротворяет, гонит мельчайшие кусочки камня, смешанного с осколками принесенных с Алмазного кряжа самоцветов. Отсюда его видно вполне отчетливо: огромные друзы кристаллов, какие не могут естественным путем сформироваться в нынешнем Мультиверсуме, взметаются ввысь, пронзая легкую дымку облаков, играют в свете солнца яркими бликами и россыпями дробных радуг. Природный аккумулятор, пресыщенный энергией настолько, что сияет изнутри и... убивает любое смертное существо, рискнувшее пересечь незримую черту его предгорий. Когда этот аккумулятор переполняется, он сбрасывает излишки по естественным силовым магистралям на Пустоши Иверо.

Взгляд сам собой скользнул по красноватой мертвой равнине, на краю которой я ожидал времени открытия комплексов сидя на небольшом удобном булыжнике. Я тут не один: рейдеров много, только распределились мы по всему периметру этой каменистой пустыни, раскинувшейся на тысячи и тысячи лиг от подножия Алмазного кряжа на юго-восток и упирающейся на юге в горную гряду с жизнерадостным названием Стена Мертвых, а на востоке плавно переходящую в покрытое клубящимся мороком разнотравье Равнины Теней. Что там на западе — никогда не проверял. Слышал, рассказывали, Пустоши обрываются в океан очередной смертоубийственной областью с поэтическим названием.

Иногда мне кажется, что весь Согарэв состоит из одних аномальных зон разной степени смертоносности, между которыми таятся за мощными стенами города и поселения-форпосты.

Я запрокинул голову, удобно опираясь локтями на лежащий на коленях посох. Длинное, до плечевого сустава овальное в сечении древко из местного дерева, по прочности сопоставимого с броневыми сплавами космических кораблей, окольцованное девятью кольцами из кровавой стали, адаманта и лунного серебра. На одном конце колец пять, на втором — четыре, но более массивные, так что оружие уравновешено. Как ни странно, окольцованный посох — лучшее оружие в Катакомбах, если идти глубже условно безопасных первых Ярусов.

По снаряжению легко вычислять, кто куда собрался. Чуть левее на сколотой глыбе сидит серокожий демон с южных кланов Тхероса. Мой сородич. Одет как и я в обычный походный костюм из плотной ткани без следов зачарования, на ногах — высокие облегающие икру до самого колена сапоги с мягкой тонкой подошвой. За спиной — небольшой плоский рюкзак, на поясе — плотно подогнанные боксы с барахлом первой необходимости. И посох как у меня лежит поперек колен. Материалы подобны, разве что у парня все кольца из мертвого железа и кровавой стали. Попеременно. Волосы черные, длиной почти до талии, переплетены в плотную косу и свернуты вокруг головы начиная от макушки. Знакомая прическа, привычная в среде воинов Домов. Сам такую носил в свое время. Этот идет глубоко, как и я. А вот отряд рейдеров числом в четырнадцать разумных — эти нацелились на верхние Ярусы. Броня полная, оружие в рунах, магией фонят так, что ареол появляется. При них девчонка-лекарь из эльфийских полукровок. Сестра командира отряда. Я их знаю. Не впервой вижу. Еще дальше — новички группами от двух до десяти бойцов. Снаряжение разномастное. Нервничают. Большинство из них погибнут, кто-то останется необратимым калекой, а кто-то вернется с добычей. Ради таких за нашими спинами разбивают лагерь местные. Эти на Пустоши не спустятся, зато они торгуют расходниками, пищей, водой, предоставляют услуги лекарей и прочее подобное.

Я повернул голову, скользнул взглядом по толпе торгашей без всякого интереса. Эти тоже на грани риска. Когда рейдеры идут в Пустоши, к границам подтягиваются местное зверье на пожрать. Многих порвут. Крупные организованные караваны отобьются, а вот авантюристы и просто самоуверенные идиоты будут съедены. Их кости зверье растащит по территории, многие неудачники встанут умертвиями, чтобы убивать других или быть упокоенными местными магами. Вечный цикл...

Скользящий по разномастному народу взгляд непроизвольно зацепился за радужные переливы Кряжа и перетёк на небеса, которые так красиво подсвечивает фотонное сияние самоцветного горного массива. Это уже как инстинкт, непроизвольный рефлекс. Чуть что — смотреть в небеса. И на титанический каменный диск, довлеющий над миром.

Я смотрел в темную высь, скользил взглядом по грани Колеса и слушал ЕГО Шепот, ненавязчиво вползающий в разум мерным шорохом камня о камень. Этот шорох разносится по всему миру. Где бы ты ни находился, ты услышишь этот шелест. Скрежет вращения каменных колец, которые, казалось, при движении перетирают в пыль планеты.

Самая приятная для моего слуха музыка.

По спине пронеслась колкая волна морозца. Никогда не смогу забыть явление Кузни и остановку первого кольца. Это врезается в память, выжигается тавром на самой душе. Миг, когда из навечно посеревших и потемневших небес древнего мира опустилась ОНА. Кузня Мироздания. У нее много имен, но единая суть: механизм перезапуска Мультиверсума, уничтожающий существующий и на его обломках воссоздающий новый.

Когда остановило вращение первое кольцо, я окаменел. Томительные мгновения все мы, свидетели, ждали, что будет: продолжит оно вращение или остановится следующее. Не знаю, что бы я с собой сделал, остановись среднее, знаменующее окончательную гибель всего, что мне дорого. Я бы выжил, как и все, кому довелось оказаться в мире, с которого инициировали начало конца. Но что мне собственное выживание, если я останусь один, лишенных тех, кто дороже жизни?

На мое благо после пронесшегося вечностью промедления, внешнее кольцо вновь продолжило вращение. Зазвучал Шепот Колеса и шорох камня о камень. Приговор был... отложен. Не отменен: Кузня по-прежнему проявлена в реальности и ждет, когда избранный ее хозяйкой разумный активирует ключ повторно. Рано или поздно это произойдет. Я знаю, КТО нас всех уничтожит по собственной воле или прихоти, но что мне в этом знании? Не я один знаю, у кого ключ Кузни. Что с того? Льекха непредсказуем и неуправляем, на него нет рычагов воздействия, а давить на того, в чьих руках Клинок...

Я непроизвольно передернул плечами. Льекха — истинное дитя своего мира. Теллар... Необычный, странный народ, как и Согарэв — необычный мир. Чуждый. Осколок погибшего Мультиверсума по воле случая переживший его крах. Не единожды. Многократно. Выжив раз, такие миры неподвластны воле Кузни и переходят из Мультиверсума в Мультиверсум вместе с другими такими же чудом сохранившимися осколками. Согарэв. Дартахан. Маамун. Ксэчо. Сотас. Ихдрис. И еще десятки других миров. Некоторые гибнут естественным путем, а другие, какие как Согарэв или Дартахан, зациклились, закрылись и существуют сами в себе самодостаточной системой. Закапсулированной микровселенной с собственной закрытой системой перерождения душ и перераспределения энергии. И в каждый такой мир выходят Пустоши. Еще одно бесконечно-древнее порождение неизвестного гения или механизма Мультиверсума, непонятного мне, Владыке Всетворящего.

С Пустошами и залегающими под их почвой Катакомбами Иверо вообще много непонятного и странного. Где на самом деле располагаются эти сотни тысяч кубических лиг подземелий? Ни один мир, даже такой, как Согарэв или Маамун не вместят в себе такой объем. Каким образом новосозданные постройки включаются в общую систему и "выпадают" из мира, в котором были построены? Почему Стражи пропускают похоронные процессии или рабочих, возводящих на пустующих Ярусах шедевры своего народа? По какому принципу одни захоронения становятся частью Катакомб, а другие — нет? Вопросов — не счесть, но ответов на них нет и никогда не будет.

Яркие лучи колким льдистым веером разлетелись из-за края Колеса, прерывая ленивый бег мыслей. Второе светило вскоре зальет мир призрачным голубым светом, защитные системы уйдут на перезагрузку, открывая ненадолго доступ в пирамиды, но активируется стража. Такой себе естественный механизм отсева откровенно слабых: не сможешь добраться до входа в комплекс за отведенный срок, проскочив мимо защитных големов, нечего соваться в Катакомбы и плодить нежить на ее Ярусах.

Лазурное сияние разливалось уже отчетливо, окрашивая привычную серость синевой, возвращая ненадолго иллюзию обычного неба. Еще немного, и звезда выйдет из-за грани Колеса Кузни Душ. Не крохотное светило, какими обычно освещают замкнутые миры вроде этого, а полноценная звезда, соразмерная со своим естественным аналогом. В центре Серых Стран звездное трио: голубой гигант, желтый карлик и черное нечто — центр стабилизации всей системы, его внутренняя гравитационная точка, распространяющая свое влияние через пространственную свертку. Дает понимание масштабов, особенно, если знать, как именно устроен этот странный мир. Впечатляло не само по себе строение — таких миров было создано немало, в том числе и нами, а осознание, что в каком-то Мультиверсуме это было нормальным, естественным принципом формирования планетарных капсульных систем. И тогда отсутствовало такое явление как космос.

Ослепительная искра резанула взгляд: первая вспышка, когда сияющий край светила попадает в прорезь орнамента Колеса. Еще одно ненавязчивое напоминание о размерах диска Кузни. Линия орнамента сопоставима с континентом на обычной планете. Тончайшая прорезь в монолитной каменной громаде, которая вроде бы материальна, способна заслонять собой фотонное излучение звезды, но...

Каменный диск Кузни превосходит Согарэв по размерам многократно. Он находится в запредельной выси замкнутого полого мира-сферы, выше линии хода звезд, но... на другой стороне планеты оно не меняет своего положения и ракурса. Знаю, проверял. Кузня всегда повернута одинаково для восприятия, но каждый видит ее по-своему. Кто-то лишь самую кромку, едва заметную в толще небес. Кто-то — ее ребро. Кто-то, как и я, в развороте. А кто-то видит ее отчетливо, в анфас, во всем ее титаническом размере. Но лишь один разумный может рассмотреть орнамент, украшающий ее поверхность текучим полотном, будоражащим воображение и рассудок своей недоступностью. Я могу разобрать лишь несколько символов, проследить немного линии строгого чертежа, но... стоит попытаться сосредоточиться, зацепиться за линию, как восприятие тут же плывет и смазывается, взгляд соскальзывает, ломая понимание сути.

Ослепительная сияющая искра полыхнула еще раз, расплескивая яркие лучи. Вторая вспышка. В расположившейся на пригорке группе рейдеров началось оживление. Бойцы вставали, проверяли амуницию, оружие и припасы, маги активировали негаторы, скрывая естественный фон, командир и группа разведчиков следили за оживившимися Стражами, заполонившими раскинувшуюся перед нами каменистую пустыню. Привычная суета сборов.

Резкий порыв ветра взъерошил волосы, обдав льдистым холодком и щедро кинув мне в спину колкую красноватую пыль. Погода портится. Сощурившись, всмотрелся в переливающуюся далеко за пределами дальности зрения смертного радужную искру. Алмазный кряж уже отчетливо светится изнутри, создавая подобные северному сиянию фотонные волны. Пресыщен энергией до предела. Скоро начнется сброс и понесется Волна.

От отряда рейдеров отделилась тонкая фигура: их командир направился ко мне. Полукровка из местной ветви эльфийского народа и кого-то из демонов. Их тут много. Существ, которых смертные объединяют единым коротким словом "демон", не делая различия ни по родному миру, ни по Сюзерену, ни по сути или разумности, смешивая в единое понятие Детей Хаоса, жителей Граней Инферно, порождений Бездны и множество иных существ, часть из который даже разумом не наделена. И этот паренек тоже подходит под определение "демон".

Подойдя, он почтительно замер за пределами личного пространства. Я вопросительно склонил голову, предоставляя ему возможность заговорить.

— Разведчики сообщили, Стража уже активна. — коротко произнес парень, по привычке рейдеров опуская долгие расшаркивания и велеречивость.

Заметил. Молодец. Но не знает причин.

— Волна с Алмазного Кряжа идет. — чуть щуря глаза ответил я, опираясь предплечьями на древко лежащего поперек коленей посоха. — Они всегда чрезмерно активны перед ее проходом.

Тихий шелест шепотков пронесся по отряду, разнося новость среди бойцов. Здесь тихо, голоса слышны далеко.

— Почему не предупредил?

— Я предупредил. Тебя. — покосился на нахмуренное лицо. — А ты предупреди других.

Тонкое лицо дрогнуло, Юноша вскинул руку, и с его ладони в темное серое небо сорвался яркий изумрудный луч, мерцающий тем самым призрачным золотистым отсветом, что и губительная энергия Волны. Чуть дальше, на скалистой возвышенности на грани видимости человеческого глаза в небо взметнулся другой зеленый луч. Мгновением спустя — еще один. И еще. Предупреждение будет передано циклично по всему периметру Пустошей, и, возможно, сотни тысяч рейдеров сегодня не будут сметены Волной. А она идет: я уже ощущаю ее приближение как накатывающую волну мороза, прошибающего тело тонкими ледяными иглами. Сейчас ее не видно: Волна не встанет, пока не пересечет границы Пустошей, но когда она встанет... поздно будет возвращаться.

— Все забывал спросить, почему ты сам никогда не давал сигнала о приближении Волны. — тихо спросил парень, скосив на меня яркие зеленые глаза.

Забывал он... Как же. Скорее, не рисковал задавать такой вопрос. И покосился на моего сородича, который тоже не стал давать сигнал. По той же причине, что и я.

— Глубоко спускаюсь. — ответил я, глядя, как вспыхивают изумрудные искорки. — Нельзя получать фон. Даже от такой мелочи как иллюзия или световой маркер.

Мимо нас потянулась цепочка разумных: крупный мультивидовой отряд уходил от Пустошей в сторону Тракта, свернув рейд. Вовремя. Спину кололо и дергало, начали неметь кончики пальцев. Первые признаки накопления энергии.

— Дай красный сигнал. Фронт начинает формирование.

Парень вновь вскинул руку и ослепительный алый луч пронзил сумрак, выплескиваясь из ладони. Мощный, отчетливо пульсирующий, мгновенно подхваченный невидимыми из-за расстояния магами: алые сигналы взметались в небеса один за другим, растворяясь в неестественном сгущающемся сумраке.

Это для глаз смертного мир залит яркими лучами рассветного светила, но для меня Пустоши погружались в сумрак, во тьме которого отчетливо мерцали нити сплетающейся в смертоносный фронт энергии. Зрительная иллюзия, результат наложения разнопланового восприятия на визуальные образы. Не я один так вижу: юный хаосит, стоящий чуть в стороне от нашей группы, замер столбом, вцепившись в руку напарника стальной хваткой. Взгляд стеклянный, по телу идет нервная дрожь, заметная со стороны. Впервые видит Волну. Еще дальше на север вдоль края граничной насыпи — разведчик из народа Эофола оттащил за перевязь сослуживца, убирая от зоны риска.

Вовремя.

Волна взметнулась ослепительной изумрудной стеной без предупреждения, формируясь в удар сердца. И покатилась по сплавленной, мертвой пустыне, выжигая на своем пути все, что несет хоть крупицу жизни.