Король сталкеров. Глава 5

Глава 5

Как я и предполагал, не было в этом подвале мин, растяжек и прочих сюрпризов для идиота. Изначально считалось, что чужой сюда не пройдет. Старший прапорщик пробежался по комнатам, сунул нос во все уголки, и я убедился его и своими глазами, что можно спускаться и мне.

Интерес был. В подвале стоял коптер. Не престижная безделушка, типа моего "иск седьмого", а настоящая боевая машина: кокпит из прозрачной брони с плазменной пушкой и двумя шестиствольными пулеметными комплексами, на стреловидных крыльях — по четыре пилона для подвески ракетных систем и дополнительных топливных баков. В заднюю часть фюзеляжа я не заглядывал, но можно предположить, что вместо дивана и холодильника, есть там и кое-что посерьезней.

Знать бы еще, как он сюда попал?

Ответ где-то был. Но он не лежал на поверхности. Похоже, без Винса здесь никуда, но визор молчал. Не было связи даже со спутником, который висел надо мной. Все поглощал какой-то сверхмощный экран. И тут я почувствовал, что поплыл, как в бурсе, на экзамене по БРТ, когда мне случайно попался чей-то чужой билет.

Я усыпил Старшего прапорщика, чтоб не отсвечивал, отключил генератор и стал усиленно думать. Но в голову лезли самые очевидные вещи типа того, что коптер, защитный экран и оставшийся за стеной РПК не могут принадлежать ни местным аборигенам, ни новой колониальной администрации. А значит, с недавнего времени, на Прерии появилась какая-то третья сила, которая очень не хочет, чтобы кто-то о ней знал. И что-то небритая морда Авена никак не хотела ассоциироваться с этой вот, третьей силой.

Вот такой парадокс. С одной стороны, Авен за мной следил, ставил растяжку, был у него маяк с датчиком "свой — чужой". Он шел по тому же маршруту, но дальше провала в стене, где нет ничего, кроме пучка проводов, ему проникнуть не удалось. В этом я убедился, прежде всего. То, что раньше считалось железной дверью, было закрыто на три засова и заварено по швам изнутри. Да и не было в схеме его постоянных маршрутов этих координат. Все, что рядом, исхожено вдоль и поперек, а именно в этот подвал Авен спуститься не смог. Но очень хотел. Для сталкера такие места — верный кусок хлеба. Судя по золотым побрякушкам, которые выпали из остатков его одежды, он знал, что это не обычный подвал, а подземное хранилище банка, или ювелирного магазина.

Только все здесь разграблено до него. Двери у сейфов взрезаны лазером, широкие стеллажи из бронированного стекла разбиты ударами нечеловеческой силы, возможно рукой робота. От прежних материальных богатств, остался разве что дизельный генератор, кем-то заботливо восстановленный, смазанный, почищенный и подкрашенный уже после того, как здесь побывали волны цунами. Без него когда-то не обходился ни один магазин. Со светом и бывали частые перебои и, когда такое случалось, генератор включал охранную сигнализацию, которая, в те времена, еще не стреляла на поражение.

Я встал, обошел вокруг коптера, осторожно коснулся бронированной дверцы. Судя по вмятинам, ее пытались взломать. "Нет доступа" — отозвалась система.

Снаружи просматривалась только кабина пилота. Все остальное было укрыто за высокой бронированной спинкой. Но все-таки мне не верилось, что эту боевую машину стоило охранять с помощью роботизированного пулеметного комплекса. Если не ее, тогда что? Я еще раз окинул взглядом периметр помещения. Пол, стены и потолок обшиты стальными листами с напылением пластика "под гранит". Потолочные балки (на Земле по таким ходили поезда на магнитном подвесе) снизу подкреплены стальными колоннами — по одной у каждой стены.

Ну, ни единой зацепки для глаз! Жаль, но придется и мне уходить отсюда ни с чем. Тем более жаль, что в следующий раз в этот подвал так просто не попадешь. Так говорил мой жизненный опыт. Я хотел уже подниматься и будить Старшего прапорщика, но случайно столкнулся взглядом с отпечатком протектора армейских ботинок.

Вообще-то в этом подвале было изрядно натоптано. Но этот след отличался от прочих. Между рубцами подошвы "Вибрам" застряла обычная гайка, оставившая в пыли свой четкий рисунок.

Я проследил его до самой стены. След обрывался под ней. Каблук вместе с задней частью подошвы отпечатался в этой комнате, а все остальное — как будто бы сверху придавило стеной. То-то я и смотрю: вроде как помещение маловато, всего в четверть подвала!

Сказать, что я очень образовался, значит, ничего не сказать. Эта маленькая победа придала мне таких сил, что я, позабыв о жратве, промчался вдоль этой проклятой стены и ощупал ее сверху донизу. Потом повторил то же самое в обратном порядке. Да только бес толку. Ничего, даже внешне похожего на кнопку, или рубильник, ни мне, ни ему обнаружить не удалось. Я хотел уже браться за боковые стены, но во время вспомнил, что забыл включить генератор.

Ну, вот! Да тут и искать нечего! Вся эта стена представляла собой большой сенсорный выключатель. Пока она поднималась, я был стопроцентно уверен, что разом решу все проблемы и отвечу на все вопросы. Да только напрасно надеялся. Они нарастали, как снежный ком. Открывшееся пространство было кабиной шахтного лифта, в центре которой лежал мертвец и скалил желтые зубы. Нож с широкой костяной ручкой торчал из его плеча в области шеи.

Прежде всего, я обратил внимание на подошвы ботинок. Гайки в них не было. Потом всмотрелся в лицо. Смерть и седая щетина наложили на него отпечаток неузнаваемости, но разведчика не обманешь. С вероятностью в 99 процентов, я мог бы заявить под присягой, что это тот самый представитель нашего центра, что во время инструктажа просил называть его Ник.

Естественно, его обыскали. Расстегивали комбинезон и, даже, не потрудились вставить назад вывернутые карманы, но делали это очень поверхностно. Не знали, наверное, кто он такой.

Меньше всего на свете мне хотелось сейчас думать. Все самое очевидное и так бросалось в глаза. Ника убрали слишком легко, одним точным ударом. Тот, кто его нанес, был профессионалом,

но он не заканчивал нашу бурсу. Есть одна тонкость, о которой убийца не знал. Курсанты кадетского корпуса военно-космических сил все самое ценное прячут под левым погоном, или на левом плече. А он даже не вытащил нож.

Я снял перчатку, осторожно, чтоб не порезаться, залез в потайной карман и выудил оттуда тощий пакет. Для более тщательного осмотра еще не пришло время. Я поднял задубевшее тело, оттащил к коптеру. Потом разбудил Старшего прапорщика, приказал ему снять с платформы боевую часть РПК и доставить в подвал вместе с боезапасом. Как тупая рабочая сила, он сегодня незаменим.

Было бы, конечно, спокойней — вернуться домой через этот тоннель по знакомой траншее. Но боевой коптер — слишком убойная вещь, чтобы оставить ее неизвестно кому. Я достал из пакета карточку — "вездеход" и прижал ее правой ладонью к вмятине на кокпите. На виртуальном экране появился знак бесконечности, побежали колонки цифр.

— ФИОН, — продублировал механический голос, — Шилов Евгений Иванович, Шён, боевой идентификационный номер SE-99238, отдел 7, статус "агент", разрешен неограниченный доступ.

И дверца кабины плавно поползла вверх...

Я сделал, наверное, пару кругов над черным провалом, прежде чем крышка шахтного лифта вернулась на место. Пресловутая третья сила проявила себя с неожиданной стороны. Кругом автоматика. Местным аборигенам такое не потянуть. Судя по вложенным средствам и трудозатратам, здесь потрудилась организация, возможности которой внушают почтение. На Прерии это "Росгео", на Земле — разведуправление. Только там сначала транжирят деньги, а потом думают об отдаче.

В построении рабочих гипотез я был не мастак. Неблагодарное это дело. Истина никогда не лежит на поверхности. Оба варианта тут подходили, хоть в чем-то исключали друг друга. За геологов свидетельствовало наличие подземных коммуникаций, против — вся дурость этой затеи. Не станет частный инвестор спонсировать то, что не приносит прибыль. Если, конечно, его не заставили. Кто? — глупый вопрос! Ну, кто кроме нашей конторы может вывернуть наизнанку вольного человека без финансовых затруднений? Но и здесь все не так однозначно. Пятьсот аргументов за, и только один против. Огромное поле для размышлений, если учесть, что этот аргумент — я.

С момента моей высадки в пограничном пункте контроля и дальней связи, мне не нравилось все, что здесь происходит.

Совокупность телодвижений колониальной администрации и опекаемых ею геологов, очень напоминала большую финансовую пирамиду. Нет, я не сомневался, что на Прерии что-то нашли. Геологи чаще других обращались ко мне за "неучтенкой" и в личных беседах, рассказывали взахлеб, о подземных богатствах Большого Хребта. Но почему-то и космодром, и горно-обогатительный комбинат, и город Новоплесецк, и прочая инфраструктура — все строилось спустя рукава. Пилот рабочего коптера, приписанного к "Росгео" огребал пять тысяч рублей в месяц, а летал на таком старье, что диву даешься: как оно до сих пор не развалилось. Схема проста. Деньги изымались еще на Земле, а здесь происходит отмыв, с имитацией бурной деятельности. Грузы на Прерию шли щедрым потоком, но затраты отдаче не соответствовали. Нашлось место и для левого шахтного лифта, и для новейшего коптера с плазменной пушкой, не говоря уж об РПК.

Чем обычно заканчиваются подобные игрища? Да тем, что концы прячутся в воду. Прихлопнут сверху чем-нибудь ядерным, и поди потом, лет через сто, разберись, что и куда потрачено. Компактная скрытая база, такая как та, на которой я только что побывал, в этот план идеально вписывается. Челнок с вертикальным взлетом, соответствующий боезапас — и полный комплект. А повод найдется. Как там говорил Ник во время инструктажа?

— Конфликт неизбежен. И твоя задача — сделать его управляемым, в нужное время, и в нужном месте.

Пейзаж под крылом был уныл и привычен. Над домом, в котором из Авена выпили кровь, было черно. Сытое воронье дремало на крышах, ветках деревьев, в глубинах оконных проемов. Им уже и летать было в падлу. Второй "дельтапланерист", которого я порешил на открытом воздухе, был разобран почти до костей. Стаи местных гиен и шакалов больше не дрались за добычу, Они приступали к трапезе с разных сторон туши. Пищевая цепочка, как четки в руках мусульманина. Сегодня ты на вершине, а завтра внизу.

Жилые кварталы мертвого города хранили в себе множество тайн. Я пока не сумел раскрыть ни одной. Всегда на пути подворачивался покойник и путал все планы. Кем был этот Ник?

За что умер? Когда-нибудь я это узнаю. А сейчас его надо похоронить, пока он не провонял всю внутреннюю обшивку. Суматошный сегодня день. Для Ника все кончилось навсегда, для меня еще будет завтра.

По дороге на кладбище, я связался с Кристофером Хардом, сообщил, что обзор со спутника больше не нужен, и еще раз услышал его знаменитое "так".

Глобальная Сеть пестрела свежими обновлениями, завезенными рейсовым космолетом. Я их никогда не читаю, но сам этот факт вселяет надежду.

Захожу на почтовый сайт. Наконец то! "Посылка с планеты Земля, весом в 6475 грамм доставлена адресату в 11.35. С вашего счета списано 7200 рублей".

Звоню младшенькой:

— Лия, посмотри в холодильнике, свежие яйца есть?

— Еще полтора десятка.

— Не вздумай готовить яичницу!

Сегодняшним вечером у меня будет праздник.

Местные новости позабавили. Оказывается, мои дельтапланеристы обрели себе новое имя и теперь называются "анампо".

— А нам тоже! — сказал я Старшему прапорщику и пошел на посадку.

На кладбище пахло гарью и свежей землей. Здесь кто-то хорошо похозяйничал без меня. Наверное, ночью хоронили кого-то из местных, жгли костер и забыли его потушить. Выгорела сухая трава и четыре креста на могилах. Не беда, в регистрационной книге сохранились старые записи. Копия есть и у меня в визоре, можно будет восстановить.

Пока неуклюжий робот выбирался наружу и вытаскивал Ника через технический люк, я оценивал степень ущерба. Дверь подсобного помещения была взломана, замок исковеркан, не хватало одной лопаты.

Я выкатил из сарая тележку, погрузил на нее предпоследний гроб из тех, что когда-то были который берег для себя, крест и запасную лопату. Ведь Ник тоже солдат. А каждый солдат мечтает, чтобы его закопали по-человечески. Старший прапорщик шел сзади. Нес мертвое тело на вытянутых руках. Похоронные ритуалы основных мировых религий есть в памяти чистильщиков. При случае, они могут порадовать слух даже католической мессой. Только это, по-моему, извращение. Пусть грубо, пусть своими словами, но скажу что-нибудь сам. Зато от души.

От души получилось лишь выругаться. Да что ж сегодня за день?! На месте упокоения Авена зияла узкая яма. Грунт из могилы был выброшен зло и неряшливо. Как будто бы здесь рылась две огромных собаки. Крест был сломан и валялся метрах в пяти. Я, было дело, подумал, что тело похитили, но когда подошел ближе, увидел его. Авена сбросили в яму вниз головой. Ноги торчали наружу. В протекторе левого берца с рисунком "Вибрам" торчала железная гайка. Неисповедимы пути Господни!

Погребальный пакет был разорван и смят. Одежда разрезана на широкие полосы. Наверное, что-то искали. Скорее всего, золото. Я выдернул труп из могилы. Сквозь жидкие лоскуты обнажилось тщедушное тело с синей татуировкою на груди. Два самолета, стилизованный парашют со звездой и надпись "Никто, кроме нас!"

Уже ни на что не надеясь, я похлопал Авена по плечу. Там что-то было. Осторожно двумя пальцами, я достал сложенный вчетверо листок тонкой бумаги. На лицевой стороне было написано: "Для Шилова". Так вот почему он так неуклюже ставил растяжку.

Человеку дано чувствовать приближение смерти, это я понял на планете Зейц. Нас туда бросили на поддержку местного нефтепромысла от агрессивных действий десантно-штурмовых групп Объединенной Европы. Что там доподлинно произошло, начальство не объяснило: то ли мы по ошибке колонизировали чужую планету, то ли створный эффект сыграл с европейцами злую шутку и их занесло не туда. В те времена даже союзники цеплялись друг другу в глотку за самый никчемный шарик с зачатками атмосферы и приемлемой силой тяжести.

С диспозицией были хоть какие-то ясности. Общечеловеки прикинулись белыми и пушистыми, запросили аварийное приземление, захватили с наскока единственный полевой космодром и теперь продвигались вглубь территории, давя и рассеивая остатки разрозненных гарнизонов. А что могут отставники с легким стрелковым оружием против ударного авианосца, в котором представлены все рода войск, кроме подводного флота и надводных боевых кораблей?

Это был уже пятый случай захвата российской колонии нашими союзниками и партнерами. До сего времени в "недружественных действиях" были замечены только американцы, и наше правительство стандартно отплевывалось гневными нотами и долгими тяжбами в международных судах, а тут, вдруг, разродилось суровым приказом "ответить жестко".

Генштаб разработал план операции. Для "жесткого ответа" нам предоставили трофейный американский челнок, потерпевший аварию на одной из планет ближнего космоса, и восстановленный нашими механиками Кулибиными. Система распознавания "свой — чужой" у пиндосов и европейцев стабильно меняется раз в полгода, так что сроки еще не вышли. Это и было решающим аргументом в выборе средства доставки группы спецназа к месту конфликта. Во всем остальном было предписано действовать по обстановке.