Сказка быль

Гном продолжает ругаться. Я сканирую их и вижу расползающуюся в их телах черноту. Неправ он, эта гадость не только в лёгких, она своими соками их насквозь пропитала. Хотя разрослась именно в лёгких.

— Как же вы такую пакость подцепили?

— Один купец в шкатулку свою пыль подсыпал. Мы украли, открыли и вдохнули. Сам купец противоядие принимал.

— Тотон, ну что ты ругаешься.

— Я ругаюсь потому, что знаю, что будет дальше. И ты знаешь.

— Знаю, — усмехаюсь я. — Надо их вылечить и поменять им внешность. Только и всего. Были разбойники, станут уважаемые купцы, закупающие у местных продукты для гоблинов.

Разбойники бледнеют,

— Не надо так шутить, — говорит Рыжик.

— Я не шучу. Я потерял свою память, не знаю своего прошлого. Вот это действительно пока не знаю, как излечить. Но кое что узнать удалось. Оказывается, я Великий маг. Думаю, смогу вас вылечить и изменить внешность. Вы согласны попробовать?

Разбойников охватывает целая буря эмоций.

— Да, — отвечают они хором.

— Ещё хочу предупредить. После такого лечения вы будете слышать мои эмоции, мои разговоры примерно за 5 километров от меня. Возможно, вы таким образом узнаете какую-то мою тайну. Вы должны пообещать, что не станете раскрывать мои тайны никому. То, что я Великий, это тоже тайна. Никто не должен знать это.

Поворачиваюсь к гоблину,

— Имей в виду, тебя это тоже касается. Никто не должен знать, что я Великий. Их внешность я изменю на твоих глазах, чтоб ты знал, что это они, что им можно доверять. Но другие знать не должны.

— Мне придётся сказать другим вождям, чтоб объяснить доверие к этим двум людям. Но я возьму с вождей клятву молчания перед тем, как сказать.

— Хорошо. — Поворачиваюсь к разбойникам, — Ну так что? Даёте клятву не рассказывать про меня?

— Клянёмся, — ответили они. Я киваю.

— Тогда ложитесь. Какую внешность вам сделать?

Рыжик достаёт из складки своей одежды небольшой овал. На овале картинка, совсем как из детской книжки. Принц и принцесса, судя по мелким коронам на их головах.

— Ты хранишь её? — улыбается Роб.

— Видишь, пригодилась.

— Что это?

— Когда мы были детьми, в нашей деревне остановился караван. И там был старик. Очень древний. Он рассказывал легенды и сказки. Красиво рассказывал. А потом специально для детей рассказал историю про короля и королеву Адлонского царства. Про то, как они ещё небыли королём и королевой, любили друг друга, и им вдвоём пришлось одолеть много невзгод, пока их не короновали. И всегда они одолевали невзгоды вместе, и им помогала любовь. А потом подарил мне эту картину и сказал, что на этой картине они. Мне тогда 5 лет было.

— Шесть, — говорит Роб.

— Шесть, — соглашается Рыжик. — Можешь сделать нас похожими на них?

— Точного сходства не будет, но похожими сделаю. Ложитесь.

Погружаю их в сон и начинаю лечить.

Вот это оказывается совсем не просто. Эта пакость в них совсем не поддаётся лечению. Стоит мне выжечь её на маленьком участке, как кровь вновь его заражает. Печень и почки её совсем не фильтруют, она свободно сквозь них проходит.

Наконец, удаётся подобрать антитела. Постепенно вся пакость блокирована, и уж теперь её легко отфильтровать в почках.

Берусь за изменение внешности. Оказывается, у меня талант художника. Только голову принцу пришлось оставить слегка вытянутой, в ту круглую головку, что на картинке, его мозг просто не помещался. Меняю пигментацию волос.

Под конец обновляю им весь организм. Сосуды, хрящи. Укрепляю кости, сухожилия, мускулатуру, как это уже делал с Жёлтоглазом. Всё.

Со вздохом облегчения разминаю мышцы своего тела. Смотрю на наших спящих разбойников. Симпатичная парочка получилась, не хуже прежней. Имена им теперь нужны другие. Вслушиваюсь в окружающий мир. И ощущаю чужой запредельный ужас. Изумлённо поворачиваюсь к гоблину. Тот стоит столбом и объят таким ужасом, что чувство пробивается даже за его защитный амулет. Ну надо же, Эла, перебившего за несколько минут тысячи гоблинов, не боялся, а меня ни с того ни с сего испугался.

— Что с тобой?

— Изменяющий... — и гоблин падает в обморок. Гном и эльф шокированы.

— Гоблины изменяющими метаморфов называют, — сообщает Эл. — Но я не знал, что они их так боятся.

Обшариваю гоблина и нахожу его амулет. Каменный зелёный диск, в пол ладони шириной, с дыркой в центре, через которую продет ремешок. Едва закрываю амулет обоими ладонями, блокировка исчезает. Я могу просканировать гоблина.

Привожу его в чувство и слегка машинально омолаживаю начавший стареть организм. Заодно насыщаю его кровь антидепрессантами, чтоб страх не мешал мыслить. Гоблин открывает глаза и вырывает амулет из моих ладоней.

— Не трогай. Убей, но не трогай.

— Не буду, — отвечаю я. — Почему ты меня боишься?

— Ты первый изменяющий. Ты пришёл мстить. Гоблины предали тебя.

— Я не собираюсь убивать всех гоблинов. Только каннибалов.

— Не всех?

— Не всех. Почему ты решил, что я первый изменяющий, а не второй, не третий?

— Только Первый мог изменять живое там, где хотел. Другие изменяющие бросали тела в волшебное озеро Купель.

— Ты видел, как я изменил их, и решил, что я Первый?

— Да.

— Расскажи, как гоблины предали Первого?

— Гоблины обещали охранять. И убили. Перед смертью Первый пообещал воскреснуть и покарать предателей. С тех пор все гоблины носят защитные амулеты. И никогда больше не лгут.

Я хмыкнул,

— Прошли многие десятки тысяч лет, а вы всё помните.

— Разве можно забыть то, что нас уничтожит.

— Ладно. Ты не должен об этом рассказывать.

— Не могу. Я должен рассказать вождям, что изменяющий возродился.

— Но возьми с них клятву молчания.

— Каждый вождь даёт клятву не скрывать от своих то, что может их убить. Эта клятва первая клятва вождя. Эта клятва пересилит.

Я сажусь на камень. Меня разбирает и смех и злость.

— Убить его, что-ли, — задумчиво тянет гном.

— Нельзя, — отвечаю я. — Мы его позвали. Он пришёл. Нам не угрожал.

— Там, в глубине, совсем недавно вы с Элом перебили многие тысячи гоблинов. А теперь надо всего одного.

— Там мы имели право. Гоблины хотели нас убить. Так что всё закономерно.

Гном усмехается,

— Такое впечатление, что Мэрдака слышу.

Я хлопнул ладонью по колену, приняв решение,

— Моё возвращение должно быть тайной. Запомнил? Тем гоблинам, кому ты обязан сказать, скажи. И они пусть скажут тем, кому обязаны. Но со всех должна быть дана клятва, что никто больше эту тайну не узнает. Народам Кристалла рано знать про меня. У меня предчувствие, что я пробуду здесь не долго.

— Такую клятву я даю.

— Ну вот и славно. Пора будить наших купцов.

Они просыпаются и синхронно вздыхают полной грудью,

— Не болит...

Волна счастья и благодарности заполняет их, через меня они слышат чувства друг друга, они резонируют и усиливаются. Смотрят друг на друга,

— Роб...

— Рыжик...

— Стоп, — говорю я. — Забудьте эти имена. Возьмите другие.

— Барабак и Лиса, — улыбается Роб. Рыжик смеётся,

— Подходит!

— Что-ж, прекрасно, пусть будет Барабак и Лиса. Придумайте себе какую ни будь историю попроще, от куда вы приехали, обязательно издалека. Как потеряли свои богатства, от чего пришлось вам остановиться здесь. Как подружились с гоблинами, согласившись покупать для них продукты. Не надо особых приключений, должно быть всё обыденно.

— Что тут думать. Нужна правда. Мы из Адлонского царства, ведь эти лица с портрета от Адлонского царства. Хотели здесь закупить ольм-светильники. Но нас ограбили Роб с Рыжиком. И это правда, всё, что у нас было, принадлежит этим разбойникам. А потом встретились гоблины. Они почему-то решили покупать у людей продукты, и им был нужен посредник. Мы согласились.

— Браво! — Я хлопаю в ладоши. — Барабак, твоя мудрость не уступает изворотливости драконов.

— Вы говорили с драконом? Значит, это правда, что вы Дартовера прогнали с Свободного Острова?

— Говорил. А вот на счёт прогнал враки. Он сам улетел. Пора и нам уходить. Теперь ваш черёд действовать. Обговорите с гоблинами детали, что вам закупать прежде всего.

— Подожди, — говорит Эл. — Я напишу Мэрдаку. Пусть приедет, поможет им. В начале всегда трудно, а он подскажет. — И повернулся к гоблину, — Сюда приедет Мэрдак. Он приедет как друг. Пообещайте не причинять ему вред и выслушать его советы.

— Мэрдак, владетель Дикого Леса? — Гоблин, не смотря на то, что по уши накачан антидепресантами, всё же сумел удивиться.

— Да, он.

— Чудные дела творятся в Кристалле. Да, эту клятву я тоже могу дать. Мы не причиним ему вреда и выслушаем его советы.

Эл быстро пишет письмо и запечатывает его. Отдаёт Барабаку,

— Отправь это на Свободный Остров.

Мы прощаемся.

— Сколь бы нам не осталось жить, мы всегда будем помнить вас, — говорит Лиса. — Нам просто нечем отблагодарить вас.

— Если поможете этому поселению выжить, отказавшись от каннибализма, вы достойно отплатите мне. Я вас тоже не забуду. Но помните о соблюдении моей тайны. И ещё хочу вам сказать.

Ваша кровь теперь является противоядием от пыли мумии. Возможно, вы захотите излечить кого. Раз в день в течении двух недель пусть пьёт чашку чистой воды, в которой растворена капля вашей крови. И его тело научится бороться с этой болезнью. Излечение будет долгим, больше года. Но когда излечится, его кровь тоже станет противоядием. Если захотите кого вылечить, придумайте так-же историю, как вы излечились, что ваша кровь стала противоядием, но не упоминайте меня.

— Мы скажем, что нас вылечил один мудрый и научил лечить других.

Молча мы уезжаем. Когда мы отъехали на достаточное расстояние, я сообщаю,

— Всё. Мы достаточно далеко, теперь они меня не слышат, хоть и магически связаны со мной.

— А ты их?

— Я их за сотню километров услышу. Сейчас обсуждают с гоблином проценты своей прибыли от торговли.

— Хваткие ребята, мне понравились, — говорит гном.

Ещё через час ехавший впереди эльф останавливается.

— Вот тут нас и подловили сонным газом.

Впереди дорога проходит по ущелью меж двух холмов, сама же слегка понижаясь. Идеальное место для скопления тяжелого газа. Щёлкаю пальцами, призывая полог, гном и эльф сбрасывают свои щиты воли, вслушиваясь в мои чувства.

Ого! Холмы изрезаны ходами, повсюду маленькие подсматривающие окна. Сейчас здесь нет ни одного гоблина. Прямо под дорогой идёт пещера, по бокам пещеры много вентяляционных отверстий, похожих на мышиные норы. А в самой пещере несколько хитрых систем — над большим котлом два котла поменьше. В случае необходимости малые котлы одним движением подставки опрокидываются в большой.

— Да это же секретнейшее оружие гномов! — изумляется Тотон. — Мы о нём никому не рассказывали.

— Ты забыл про гномов-предателей, друг, — отвечает эльф и поднимает руку. Уловив его намеренья, хватаю за узду свою запасную лошадь, а гном свою. Глаза эльфа сияют огненным взором духа огня, и с руки срывается пламя, затопив всё ущелье.

Гном не удержал своих лошадей, падает на землю, а обе его лошади, как и запасная лошадь эльфа, встают да дыбы у уносятся прочь. Эльф, уже укротивший свой дух огня, кидается за ними в погоню. Гном ругается. Я смотрю на ущелье.

— Переборщил, пожалуй, — констатирую я. Гном продолжает ругаться. Дороги в ущелье больше нет. Пылают кусты и трава по её краям, само ущелье оплавилось, тут больше нет ни одного острого камня, всё пышет жаром. А дорога обвалилась, завалив пещеру под ней. Стены получившейся ямы тоже оплавлены. Придётся в обход, поверху холма идти.

6

С недоумением рассматриваю Распутье. Я предполагал, это будет небольшой посёлок-крепость. Но это была привольно раскинувшая свои пристройки гостиница. Словно и не было в округе разбойников, словно не был рядом, в нескольких часах пути, океан.

— А что, эту гостиницу ни разу не грабили?

— А как же, — ворчит гном. — Пробовали не заплатить за ночлег. Слышал я про таких. Плохо это кончалось. Для них.

— На день пути вокруг местность держит банда разбойников Серого. Уже лет 300, нынешний Серый — потомок основателя банды. — пояснил эльф. — Собственно, они уже не банда, настоящим грабежом давно не занимаются. При пересечении их границ требуют у путешественников плату "за охрану". Давно уже никто не отказывается платить. Раньше случалось, отказывались. Из леса в таких неизвестные пускали стрелы. Убить никого не убивали, но лошадей ранили, повозки жгли.

В самой гостинице цены втрое дороже, чем в ближайших сёлах, причём торговаться бесполезно. Цены не хозяин гостиницы установил, а Серый. Тех, кто не хочет платить и встаёт на ночь лагерем под открытым небом, ночью грабят. Уводят коней, срезают кошельки, уносят золото из тайников повозок. И так ловко, никто не видел воров. Зато остаются следы, похожие на следы крупной кошки или мелкого тигра. Говорят, что это банда оборотней, но никто не знает точно.

— А что у нас плату не взяли?

— Сразу видно, что мы не купцы, много не заплатим. А если заартачимся, а мы бы и правда бы заартачились, ведь биться придётся. Серый строго спрашивает. Что если уж взялся плату требовать, умри, а стребуй. Вот и пропустили нас.

— Я никого не видел.

— В трёх милях от дороги их пост был. На верхушке дерева один наблюдатель.

— А что за 300 лет никто не почистил леса от банды?

— А зачем? Душегубством путников они не занимаются. Мзду берут не очень большую. А вот другие банды на свою территорию не пускают. После того, как они вырезали ночью почти всю банду Рыжего Кабана, причём не тронув часового и не подняв тревоги, к ним никто не суётся. Да и в гостинице бельё всегда чистое.

Смотрю на гостиницу. Прислуги довольно много. Это хорошо, меня кто ни будь, да вспомнит.

— Ладно, подъезжаем, как все, не привлекаем внимания.

— Ага, — кивает головой гном. — Где мы не побываем, там на нас непременно никто внимания не обратит. Ну просто совсем никто, уж и позабыли все про нас. Это мы умеем, внимания не привлекать.

Что-то он совсем ворчливым стал с тех пор, как с лошади свалился.

Подъезжаем к конюшне. Принимает коней у нас крупный мужик. Не чета тощему конюху-предателю из Горячих Озёр. Только расспросить его мне не удаётся. Увидев меня, он как-то по заячьи ойкает и убегает в конюшню. Мы проводим его недоумённым взглядом. Впрочем, не только мы. Парнишка лет 12-ти, его помощник, тоже открыл от удивления рот.

— Вот, первый встречный, и совсем-совсем на нас внимания не обратил, — язвит гном. И обращается к парнишке, — эй, малец. Куда это твой отец побежал?

— Он мне не отец. Он мне дядя. Не знаю я, куда он побежал. Никогда такого не было.

— Сдаётся мне, тут хорошо помнят Ярика, — мрачно подводит итог гном.

— Ярика? — и парнишка смотрит на меня с интересом, но без страха.

— Что ты знаешь про Ярика? — спрашиваю я, слезая с коня.

— Вы за ночлег не заплатили. И за лошадь. И уехали. За вами была погоня, девять человек, и среди них Серый. Вы их побили.