Через месяц первую партию продукции выставили на рынок. Физически он располагался на отшибе, около одного из дальних хуторов. Туда стекались все, кто не ладил с центровыми. И что характерно, можно было купить всё. От рабов, до автоматического оружия. За свою цену. Нам нужен был бензин, это основное. И порох. Это запасы на будущее. Ну и так по мелочи. На что глаз ляжет.

Первая партия рыбы ушла влёт. С разносолами здесь очень скудно. Похоже цену выставили низкую. За вторую подняли раза в полтора, но всё равно разошлось до обеда. И договорились на опт. За бензин.

Нефтью здесь занимались несколько семей и центровые их не трогали. Была попытка, но тогда нефтяники пообещали сжечь всё, отстали. Когда рыбу им привезли, Марина попросила показать ей оборудование, причём в работе. Походила, посмотрела, потом с час что-то считала и затем долго втолковывала так сказать главному технологу, мелкому мужичку в засаленной спецовке. Тот сначала качал головой, потом начал почёсывать затылок, а затем крикнув двух помощников, опять же при участии Марины долго крутили вентили, меняли, как она мне потом объяснила параметры технологического процесса. В результате получился бензин, который похоже можно было заливать даже в её Лендровер.

Мне тут же предложили продать Марину, причём цену сказали определить самому. Я ответил, что во первых у них денег не хватит, заплатить мне за то что бы я её взял обратно. Во вторых и продавец и покупатель проживут очень не долго. И в третьих, а вернее это как раз во первых, я жёнами не торгую.

Другой источник дохода, это целиком заслуга Марины. Мы, когда стало ясно, что калитка на Землю захлопнулась, организовали не что вроде комитета по переходу к жизни в условиях прекращения поставок всего что нужно для обеспечения цивилизованного существования. Ну обработку металла местные здесь наладили, какие ни какие запчасти для автотранспорта делали. Бензин хоть и низкооктановый, но без примеси серы и прочих вредных компонентов. А вот с маслом беда. Пытались делать, но не получалось. Здешняя нефть отличалась низким содержанием парафина, и он весь шёл на свечи. Когда за контачили с теми, кто гнал бензин, то договорились, что они привезут нам осадок, который образуется в резервуарах, где хранилась нефть. Вот с этим и химичила Марина. Во первых здесь нет отрицательных температур, это сняло проблему присадок. Во вторых моторы не гоняли на больших оборотах и масло меняли как можно чаще. И это то же составило изрядную часть наших доходов. К нефтяникам мы ездили как на войсковую операцию. Публика больно уж специфическая. Там такие подобрались, местные боялись. С другой стороны другие бы не усидели. Бензин он здесь в большой цене, в очень большой цене. Через неделю Марина немного в стороне занималась любимым делом, полировала Ровер. Ей это, как она говорила, нервы успокаивало. Я после обеда придремал и тут как толкнуло, проснулся. Покрутил головой, пытаясь понять что не так. Встал, огляделся. Все при деле. Жена с женщинами обсуждает что на ужин приготовить, а Марина...

Машина стоит, тряпки лежат на капоте. Марины нет. Поднял весь лагерь по тревоге. Прочесали окрестности, ни каких следов, как испарилась. Собрал всех.

Понятно что выкрали, у горцев это народный промысел. Ещё раз проверили часовых. Нашли две мёртвые зоны, при желании ползком, можно прийти и уйти. Сам на коленях всё излазил, чисто по направлению прошли. Километрах в пяти нашли. Три лошади. Судя по навозу два дня стояли. С одной стороны с Мариной полная жопа. С другой это можно группу боевиков в центр лагеря заполучить. Орать не стал. Бестолку. Расслабились, зажирели. Что стоило немного ответственней к перекрытию доступа отнестись. Посмотрели, вроде видно, а поползать и посмотреть поленились. Сели думать.

Общее мнение, нефтяники, больше некому. Именно за Мариной приходили. Горячку пороть не стали. Выставил с нашего направления три секрета. Километрах в десяти. На всякий случай. Днём, из далека, с деревьев в оптику за территорией наблюдали. Не больно что разглядишь, но что-то делать надо было.

Визит ни чего не дал, пожали плечами, знать ни чего не знаем. В общем готовили налёт. Охранялось всё там очень хорошо. Заборы, колючая проволока, ночью всё освещено. И неизбежно жертвы будут, но со всех сторон надо. И сама по себе Марина, молодёжь сплошь в неё влюблены. И авторитет потеряли.

На четвёртую ночь, я в секрете сам с женой сидел, слышу кто-то пыхтит в нашу сторону. В ночник виден силуэт, идёт пригнувшись человек, шатается. Как пинком вышибло, побежал навстречу. Точно она. Меня увидела, упала и ревёт навзрыд. Жена подбежала, ребята. Я её на руки и понёс. На адреналине, как пушинка. Затащил в рощу, за деревья. Положил на землю, включили фонарики. Матерь божья! Одежда порвана и с ног до головы кровью залита, я ещё когда тащил, она вроде как мокрая и запах характерный. Дал из фляжки хлебнуть, она жадно так крупными глотками как воду, а там самогон крепкий. Носилки поднесли, положили и бегом. Ребята несут, я рядом её за руку держу. Она лежит, глаза закрыты. До машины добрались, жена с ней на заднее сиденье, обняла, Марина прижалась, тихо так сидит.

В лагерь вернулись, её в землянку к врачам. Нас выставили. Через полчаса вышли.

После перечисления того, что с Мариной сделали, мальчики кровавые в глазах заплясали. Ей успокоительного вкололи, заснула. Самого колотит, за ночь посты раза три обошёл, под утро жена обняла, сели рядом и заснул.

Разбудили, от нефтяников дедок пришёл, с белым флагом. Его в рощу завели, обыскали, руки ноги связали, тут и я подошёл. Здороваться не стал. Он сидел, прислонившись к дереву. Поздоровался.

— Нехорошо получилось, молодёжь, ребята горячие дурные. Мы можем заплатить!

— Нет. Вы их не выдадите. Мы сами придём и заберём их головы.

— Она их зарезала. Всех пятерых.

— Ладно. Я с ней поговорю, как она скажет, так и будет.

Вот что жизнь с человеком делает. Я помню занозу в палец засадил и её вытащить попросил, так она отказалась, вида крови не переносит. А здесь вот оно как.

На другой день смог поговорить с Мариной. Очнулась уже у нефтяников. В сарае, пол земляной. Вбили колья и распяли верёвками за руки и ноги. Особо не издевались. По пинали, когда укусила, это в первый день. Не кормили, пить кружку в день. На четвёртый день, вернее ночь, смогла протащить в верёвочную петлю кисть правой руки. Жене спасибо, после броска через бедро, первый лёг со свёрнутой шеей. А потом уже с кинжалом в руках, оставшихся четверых зарезала как баранов, встав сбоку от двери и нанося удары в шею. В своё время не мало попотели, отрабатывая, вот и пригодилось. Потом проползла под проволокой и примерно в направлении пошла.

Вечером опять дедок пришёл. Боятся они. Ох боятся! Нефтяные ямы, ёмкости, сами перегонные кубы. Одна искра и всё. Конечно старшие знали, не могли молодые сами по себе это провернуть. Кладбище у них за территорией. Могилы мы раскопали и трупы утащили. Свиней по вере тут не держали, но были у одних. Украинцы из УПА воевали, вот и занесло. Они нам пять свинок зарезали и шкуры сняли.

Сам лично трупы в шкуры завернул, потом выложили в ряд, что бы видно было. Кошек рядом привязали. Как расцвело, жена колышки перебила и котята понеслись к нам, обиженно мяукая. Через десять минут появились первые падальщики, а через полчаса они набежали со всей округи. Когда нефтяники поняли что происходит, было пара выстрелов, но Марина прострелила обоим нервным плечи. И больше желающих не было. Через три часа даже кости растащили. Славное угощение мы устроили.

Проблемы? А у кого их нет!

Наблюдение за полем чудес, похоже наше предположение подтвердило. За месяц не одного переноса. Цена оружия и патронов, да и всего прочего, что здесь сделать не могли, на здешнем рынке начала резко возрастать. Центровые начали скупать нарезное оружие и патроны к нему, меняя на ширпотреб. Это кстати позволило замаскировать наши продажи. Например, мыло переплавляли и меняли без упаковки.

Текучка.

Однако можно сколько угодно учиться военному делу, и только первый бой подтвердит, военный человек или нет. Для наших дел мы сделали пару набегов на поле чудес, забрать корпуса машин на металл. Это было замечено. Как раз с оппозицией разобрались и дошли руки до нас.

На военном совете, в который входили я, жена, Кузьмич, Сергей, Марина и Василич пытались спрогнозировать, что там будут делать. Исходили, что основное представление о нас у центровых есть. Но пару групп охотников за удачей мы перехватили и уничтожили, несколько раз засекали наблюдение издалека. Ну что будет так, ни как не предполагали. Снобизм, это главный грех. Мы, почему то считали, что абреки в прошлом веке застряли. Снайпер, который застрелил Магомета с километра, был первый звоночек, не услышанный нами.

Так что когда во время традиционного мытья Вога, Марина вдруг метнулась к автомату и, пару раз стрельнув в воздух, досадливо, топнула ногой и показала рукой на неторопливо улетающий самолётик, я был в шоке. Не факт, что он прилетел первый раз. И что он там кроме голых женщин наснимал. БПЛА здесь!? А что я собственно хотел. Они здесь пятнадцать лет крутятся. И как показал опыт войн на Кавказе и Ближнем востоке вполне смогли противостоять белой расе.

Окрестным пернатым, которых мы до этого добывали сидящими на ветках, пришлось туго. Особенно здешним ястребам. Они были идеальной мишенью. Попасть, когда они выписывают свои пируэты очень сложно, но потом уже по БПЛА есть шанс.

Удвоили посты наблюдения. Сменили маршруты передвижения. Как чувствовал, к Бишу только по ночам. Так что его мы, похоже не спалили. А вот про поле чудес, сразу подумал, похоже, ждут. И что характерно, прослушивание эфира ни чего не дало. И это не радует.

Очередное боестолкновение.

Сидя на пятой точке, ни чего не дождешься. Активность и только она залог успеха.

Два дня ломали головы как исключить организационно потери от боестолкновения. Ну не хотелось лезть на чужую территорию. До рези внизу живота не хотелось! Наш электронный мальчик из моей Альпины и сотового сделал сканер. Практически все диапазоны. В сумерках подобрались километров на пять к полю чудес, спрятались в кустах на окраине одной из здешних рощ. Ночь и день просидели. Какой молодец! Мало кто знает, что включенный приёмник довольно сильно фонит в эфире. Как и любое другое электронное устройство. Засекли три сигнала, сместившись на триста метров в сторону, сделали пеленг. Карта за предыдущие визиты поля чудес и окрестностей была весьма точной. Все три точки локализовали. Плохо, что мой фотоаппарат, похоже, накрылся. Сигнал вай фай исчез, хотя и пытались поймать на пределе, но в предыдущем случае наличие с этого расстояния фиксировалось.

Из системы зажигания буханки и СВЧ печки, мы с электронным мальчиком, сделали глушилку, что совершенно не мешало её использованию в качестве транспортного средства, а в СВЧ печке разогревать продукты.

После демонстрации карты Сергею и Кузьмичу, они однозначно высказались, что те кто сидят на отшибе это, скорее всего основные силы и снайпер там же. Другие два, секреты. И не исключено, что есть ещё. Так что соваться туда, дело безнадёжное. Но вот дорога, это интереснее. Попасть туда можно по тому маршруту, где мы уже устраивали засаду, можно и с другой стороны, там надо в объезд, но уже гораздо больше места для того что бы подъехать. Человек существо ленивое, и абреки, скорее всего с разных направлений к полю чудес подъезжают, а вот десятком километров раньше где и всегда. Вот там и устроились. Место открытое, небольшая возвышенность, поросшая редкими кустами. По краю дорога, с другой стороны немного подальше болотце. Вечером заползли, рассредоточились вдоль дороги, накрывшись сплетёнными на манер больших корзин крышками с в плетёной травой, опять же опыт вьетнамских партизан. Именно так с корнями в горшках. Её систематически поливали. При разглядывании с дерева наша икебана совершенно сливалась с окружающей местностью.

День просидели без толку. Проскочили туда-сюда несколько местных. Так что как стемнело, ползком обратно, Дали всем кто в засаде, поспать. Перед рассветом все были как в предыдущий раз, забрались в ячейки. Часов десять, жена меня толкнула. Летит беспилотник. Метров триста будет.

Пролетел мимо, дышать забыл. Через минут десять катит колонна. Ой! Ёй! Впереди пикап с ДШК в кузове. За ним инкассаторский броневик. Дальше три Газели, потом Тайота Прадо, и снова пикап с пулемётом. Между машинами дистанция метров по сто. Конвой за металлом. Мы от дороги, метров сто пятьдесят. С дистанцией немного не угадали, но это не критично. Практически в упор.

План боя прост как три копейки. Если молчим, то и остальные не стреляют. Мы открываем огонь. Пары разбирают цели с головы колонны. Стреляет первый номер, потом второй. Непрерывный огонь. При полном подавлении переносят огонь на соседнюю цель. Показал Марине на броневик, жене на первый пикап. Шепнул.

— Огонь!

Жена двумя выстрелами снесла тех кто был в кабине, потом двоих в кузове. А те между прочим успели пулемёт развернуть! Марина всадила пять или шесть пуль в лобовое стекло броневика и пробила его. Он вильнул, потом выправился и развернулся к нам задом. Тем временем Прадо осел на все четыре пробитых колеса, стекла по вылетали. Похоже, там все приехали. Так же и с Газелями. По ним стреляли две пары. Задний пикап было, ускорился, потом вильнул и перевернулся. Сзади броневика открылись две бойницы и из них открыли огонь. Как раз по паре напротив. Марине бойницы под углом, она стреляет, но огонь не прекращают. Остальные тоже перенесли огонь на броневик. Он немного постояв, поехал, колёса антивандальные не сдуваются. Когда стреляют много, кто-нибудь и попадёт. Одна амбразура замолчала, потом видимо сменили, опять начали. Из двух боковых поддержали.

— Редуктор заднего моста! Девочки он внизу!

— Принято!

Все трое начали стрелять. Вот одно колесо заклинило. Броневик начало разворачивать, потом выправился. Дёрнулся и встал. Похоже, просто заглох, плюнул дымом из выхлопной трубы и, взревев мотором, опять пополз. Дальше болотце, вот туда он и впёрся, сев на днище. По стоящему Марина пристрелялась быстро сначала одна, потов вторая бойница замолчали. Схватил горшок с напалмом и бегом. Чуть сторонкой. Бегу, а над головой пули посвистывают. Это она бойницы держит. Бег на средние дистанции самый противный, добежал, поджог и кинул кувшин. Он жирно лопнул и тут же за чадило. Лёг и в сторону ползком. Передняя дверь распахнулась и из неё выскочили двое, пригнулись и в вполоборота стреляя, высоко поднимая ноги рванули через болотце. Но метров через десять как сбитые шаром кегли, упали.

Броневик быстро разгорелся, минута и весь уже охвачен пламенем. Через ещё пару минут внутри затрещало. Патроны от жара начали стрелять. Пошёл обратно. Там уже свинчивали пулемёты с пикапов, из газелей на землю по выкидывали трупы. Подъехали уазики, всё погрузили туда.

Жена крикнула.

— Воздух!

Все вскинули оружие и начали стрелять по самолётику, он было развернулся и со снижением начал уходить, но как то подпрыгнул, перевернулся через крыло и шлёпнулся на землю. Один из уазиков рванул к месту падения. С момента открытия огня прошло пятнадцать минут, и мы уже неслись прочь.