И падает снег

Название: И падает снег

Автор: Jaye

Рейтинг: NC-17

Жанр: ангст, мистика, вампиры

Cтатус: Завершен

Содержание: О выборе и как всегда о любви

От автора: Для Лёли в качестве подарочка на день рождения! 80)

В тексте курсивом использованы слова из песни Keane "We might as well be strangers"

Только лишь воздух способен понять — слышишь?

В нем даже тени ложатся на свет ближе

Я твоя боль, твоя цепь на пути к звездам

Пей мою кровь, лишь она — воздух... (c)

Прикрыв глаза, я из-под полуопущенных век наблюдал за происходящим на огромном экране, который на два долгих часа заменил для меня весь мир. Полумрак зала расслаблял, позволял снова быть самим собой и больше не подчиняться ничьим правилам. Я не верю тем людям, которые говорят, что им абсолютно все равно, что думают о них окружающие. Это ложь и я не боюсь признаться себе в этом, но никогда не скажу о ней в открытую по той простой причине, что мне все равно. Это ничего не изменит ни для меня, ни для кого-то еще. Мы как заведенные марионетки будем продолжать играть во все те же игры, повторяя ошибки прошлого до бесконечности. И даже когда устанем, то все равно не сможем снять маску, потому что она не чужеродный объект, от которого можно так просто избавиться — это часть нашего лица. Такого любимого и родного лица... А разве когда-нибудь может быть иначе?

Лениво наблюдая за сюжетом фильма, я продолжал одновременно размышлять о чем-то еще, не имеющим лично для меня никакого значения, задаваться пустыми вопросами и при этом не забывал лазить рукой в коробку со сладким попкорном. Если бы было возможно, то я бы придумал что-то еще, какое-то другое занятие, которое могло бы мне помочь отвлечь внимание. Лишь бы не думать о странном неуютном беспокойстве, свернувшимся колючим клубком внутри, и каждую секунду не прислушиваться к сторонним звукам, царапающим итак натянутые до боли нервы... Может быть я просто устал?

Неожиданно щеки коснулся теплый шепот Джессики:

— Если бы ты все это время с таким постоянством не продолжал поедать попкорн, то я бы подумала, что ты уже давно спишь.

Улыбнувшись во тьму, я облизал сладкие пальцы и тихо ответил:

— Он действительно спасает меня от сонливости.

— Значит, ты все-таки пришел сюда не фильм смотреть?

Усмехнувшись, я повернул голову в ее сторону:

— Одно другому не мешает.

Девушка вздохнула:

— Я думала тебе будет интересно.

— Джесс, фильм неплохой, но о вампирах я могу рассказать тебе больше, чем кто-либо другой... — в моем голосе прозвучало извинение. Я хотел добавить что-то еще, когда с задних рядов раздался тихий стон и чей-то приглушенный смех... Да, вот мы выяснили и третью причину, по которой люди ходят в кино. В этот момент вампир на экране кровожадно обнажил свои клыки и под пронзительную величественную музыку склонился над шеей несчастной главной героини...

Откинувшись назад, я положил голову на мягкую спинку кресла и уставился взглядом в потолок. Обычный вечер понедельника, но почему-то именно сегодня я чувствовал себя неприятно опустошенным и как никогда уязвимым. Медленные глухие удары сердца отдавались эхом в ушах, как будто на грудь опустили тяжелый гранитный камень. Тревожное предчувствие и необъяснимая грусть заставляли что-то искать в темноте, но взгляд неизменно натыкался на пустоту.

— Эй...

Чужая рука коснулась моей, посылая волны тепла по всему телу. Выпрямившись, я повернулся и улыбнулся Джессике:

— Все в порядке. Не обращай внимание. Ты же знаешь, я иногда бываю крайне задумчивым.

Я не мог рассказать ей о том неприятном чувстве, которое в последнее время постоянно меня преследовало, словно навязчивый молчаливый спутник, ни словом, ни взглядом не выдававший причин, по которым он это делает. Я не хотел ее пугать и давать лишний повод для беспокойства. Пальцы непроизвольно сжались на подлокотниках кресла, впиваясь в бархатную обивку. Наверное глупо, но я все еще надеялся...

Прислонившись спиной к стене и всунув руки в карманы джинсов, я терпеливо ждал, пока Джессика поговорит со знакомой, неожиданно окликнувшей ее уже на выходе из кинозала. Мимо не спеша проходили люди, негромко обмениваясь впечатлениями о фильме, попутно надевая шапки и застегивая теплые куртки. А я лениво наблюдал за ними, пытаясь определить, что каждый представляет собой в реальной жизни, по другую сторону узкого полутемного коридора. Моделировал знакомые ситуации и гадал, как бы они себя в них повели... Искал оправдание? Кому? Другим или себе?

Маленькие полуслепые лампочки на низком потолке, стены с направляющими ярко светящимися стрелками, выкрашенные в холодный бежевый цвет и кажется, впитавшие в себя столетний холод, длинная лестница, ведущая вниз, навстречу оживленной центральной улице... Склонив голову к плечу, я прикрыл глаза. По внутренней стороне век медленно ползли титры фильма... Слабое влажное касание ветра на лице, вечерняя свежесть и тающие обрывки далекой песни, колеблющиеся на размытых волнах... Я больше не знаю, как выглядит твое лицо. Я не знаю, каково это — чувствовать на коже твое прикосновение, которое боготворю... Я не знаю твоего лица, но все еще ищу то потерянное в реке прошлого место, которое до сих пор хранит наши следы...

Внезапно раздавшийся громкий женский смех резко вырвал меня из того приятного состояния легкого полузабытья, в котором я пребывал и заставил резко открыть глаза. Сердце на мгновенье замерло и забилось часто-часто, слепо ударяясь о грудную клетку. Еще до конца не разобравшись в причине тревоги, охватившей тело, мозг лихорадочно пытался определить источник опасности. Все инстинкты обострились, обнажив нервы и сковывая мышцы в напряженном ожидании...

— Валигер, знаешь, что мне больше всего понравилось в сегодняшнем вечере?

Красивая, ярко накрашенная девушка, склонилась к своему спутнику — высокому стройному блондину, одетому во все черное. Слова, сказанные соблазнительным полушепотом на ухо, отчетливо прозвучали в моей голове, не вызвав никаких эмоций, являясь всего лишь отражением на гладкой поверхности стекла. Но от низкого с хрипотцой голоса ее собеседника вниз по каменным мышцам спины прошел ледяной озноб, поднимая волосы на затылке дыбом:

— Вечер еще не закончен, киса, — тихий довольный смех потонул в темных волосах девушки, а я вдруг почувствовал, как стремительно холодеют кончики пальцев на руках... Нет...

А в следующую секунду блондин повернул голову в мою сторону, и ледяные серо-голубые, почти бесцветные глаза прожгли насквозь, оставляя на коже ожоги и привкус горьковатого пепла на губах. Мерзкая ухмылка привычно искривила выразительные тонкие губы, перекрывая доступ кислороду. На миг показалось, что под ними обнажились белоснежные острые клыки... Нет...

Девушка, проследив за его взглядом, тоже посмотрела на меня и немного замедлила шаг:

— Ты его знаешь? — в ее голосе прозвучало легкое любопытство.

Насмешливый жесткий взгляд быстро скользнул по мне сверху вниз и обратно. Казалось, в его глубине клубился, приглушенно мерцая, мягкий туман, заволакивая собой радужку. Мужчина остановился и, подчиняясь, его спутница замерла рядом. Длинные бледные аристократически-тонкие пальцы полузадумчиво-полунежно провели по ее тонкой шее. Легкая улыбка тронула губы, и они чуть приоткрылись, словно для выдоха:

— И да, и нет...

Больше всего на свете я мечтал сейчас оказаться где-нибудь далеко отсюда или вдруг сделаться невидимым, недосягаемым для этого взгляда. Последние сомнения таяли и если еще несколько минут назад мне казалось, что я смогу со всем справиться... Тогда почему я все еще стою здесь, не в силах сдвинуться с места и продолжаю с отчаянным упрямством отрицать правду?

Словно почувствовав что-то, блондин перевел взгляд в сторону, пристально во что-то всматриваясь или... Чувствуя, как внутри все холодеет от дурного предчувствия, а к горлу подступает тошнотворная волна страха, я проследил за его взглядом и увидел идущую ко мне Джессику. Девушка улыбалась.

— Прости, что заставила тебя ждать! Пойдем? — но улыбка быстро сползла с ее губ, стоило только ей взглянуть на мое лицо. Помедлив, она обернулась, но, никого не обнаружив, тревожно спросила:

— Что-то случилось?

— Все в порядке, — ответил я с небольшим опозданием и, с трудом оторвав взгляд от прозрачных дверей, как можно спокойнее сказал. — Пойдем, я провожу тебя домой.

Молодой месяц тускло светил в окружении рваных клочьев серых облаков. На небе не было видно ни одной звезды, ни одной звездочки, которая могла бы помочь мне различить правильное направление, вселила бы пусть слабую, но надежду на то, что существует хотя бы одна дверца из моей персональной адской ловушки, стены которой с каждым шагом, с каждым сделанным выдохом сжимались все больше и больше, безжалостно давя сознание и волю, отнимая силы на борьбу... Но нет, все без остатка поглотила темная бездна над головой, не оставив ничего, кроме чувства липкого страха и обреченности.

Подняв воротник куртки, я засунул озябшие руки в ее теплые карманы и ссутулился, втягивая голову в плечи и пытаясь сохранить остатки тепла. Несмотря на то, что на календаре уже было пятнадцатое декабря, улицы так и оставались пустыми и серыми, пугая своей наготой и отчужденностью. Выпавший снежок тут же таял, и на следующий день уже ничто не напоминало о нем. Проводив Джессику, я теперь сам торопился домой, отчаянно нуждаясь в горячей ванне и крепко заваренном чае в синей кружке, с обжигающими пальцы глиняными стенками. Только так я мог получить необходимое мне тепло и почувствовать себя в безопасности.

Морозных воздух нещадно жалил чувствительную кожу лица, а ночной ветер, налетавший редкими, но сильными порывами, заставлял прикрывать глаза, защищая их от песка и волос. Впереди тускло светил фонарь, роняя неровные, как будто призрачные осколки света на несколько шагов вперед, отчаянно борясь с враждебной темнотой, неуклонно подступающей со всех сторон. И с каждым движением навстречу ему я чувствовал все большее напряжение, утяжеляющее воздух и наполнявшее его опасностью, но упрямо продолжал идти вперед, потому что знал: что бы я не делал, мне не избежать. Когда-то в одной книге я прочитал, что страх напоминает собой злую собаку, но стоит только испугаться и, повернувшись к ней спиной, броситься прочь, как она тут же превратится в волка, и тогда шанса на спасение уже точно не будет.

Шаг, еще один... Резко останавливаюсь, и в ту же самую секунду ледяной порыв ветра проносится мимо, обжигая и сбивая с ног, толкая в сторону, прочь с дороги.

— Райан Рейнольд... — мягко произносит знакомый голос, словно тот, кому он принадлежит, действительно рад меня видеть.

— Я тоже приятно удивлен нашей встречей, Валигер Лорд, — спокойно произношу в ответ, распрямляя плечи. Да, Лорд — это его фамилия, одновременно превратившаяся и в прозвище, которое, стоит признать, очень ему подходит.

Он стоит напротив, за границей света фонаря и только носки черных туфель, переходя черту, наступают на белый круг. Именно НАступают, топчут, вдавливают в землю как слабые ростки первой зелени...

— Та девушка, Джессика кажется, она ведь что-то значит для тебя?

Сжимаю зубы, стараясь ни чем себя не выдать. Серо-голубые, почти бесцветные глаза насмешливо и пристально наблюдают за мной, изучают, жадно ловя каждое движение мускулов на лице, каждый взмах ресниц и каждое отражение чувств в глазах, едва заметное сжатие губ... Почему мне кажется, что что бы я не сделал в следующую минуту, — это будет неправильно и так близко к поражению?

— Что тебе нужно?

Если эта игра должна рано или поздно закончиться, то пусть это произойдет как можно скорее: я не доставлю ему удовольствия растянуть ее на бесконечную схватку, спасаясь от скуки, наслаждаться каждым ходом, будучи заранее уверенным в исходе. Бесконечную ли? Пока охотнику не надоест загонять выслеженную добычу, а ей, в свою очередь, уставшей от бессмысленной и тяжелой погони, не захочется скорейшего исполнения приговора.

— У тебя еще есть время подумать и сделать правильный выбор, — игнорируя мой вопрос, он щелкает зажигалкой, и в темноте загорается маленький оранжевый огонек. Сизые струйки дыма, выдыхаемые в темноту, медленно тают, растворяясь в воздухе. — Но его осталось совсем мало. А дальше, Райан Рейнольд, тебе придется считаться с последствиями своего собственного, добровольно принятого решения.

Порыв ветра и, спустя мгновение, совсем близко раздается странный звук — не то полусмешок, не то полувздох. Лицо окунается в теплое белое облако чужого дыхания, наполненное запахом дорогих сигарет. Короткий, как фотографическая вспышка, миг, и оглушающая тишина. Замерев, ночь переводит дыхание. И только на земле одиноко тлеет уголек, постепенно затухает, колеблемый поутихшим ветром.

— Эй, парень, у тебя проблемы?

Сильный толчок в грудь откидывает меня назад, и я больно ударяюсь спиной о стену. Непроизвольно морщусь, стараясь не обращать внимания на любопытные лица кругом. Между тем, говоривший хватает меня за ворот свитера и тянет вверх, тесно прижимая к холодной твердой поверхности и заставляя смотреть себе прямо в глаза.

— Я с тобой разговариваю, урод!

Из глубины души начинает подниматься раздражение и, словно густой дым, быстро заполняет легкие. А незнакомый придурок, тем временем, продолжает трясти меня на виду у всего института как мешок с картошкой.

— Что тебе нужно? — четко выговариваю сквозь стиснутые зубы, незаметно сжимая кулаки и чувствуя, как ногти впиваются в кожу, и начинают болеть костяшки пальцев.

Во взгляде этого дебила, который выше меня на целую голову, на миг проскальзывает удивление, смешанное с растерянностью. Еще мгновение и я рассмеюсь ему прямо в лицо, но вряд ли в этом случае мне удастся решить возникшую проблему мирным путем.

Скосив взгляд в сторону, замечаю Валигера. Стоит неподалеку в окружении своей свиты и чуть ли не облизывается в предвкушении, откровенно наслаждаясь бесплатным представлением: не иначе как совсем скоро собирается попить моей кровушки... Нет уж, такой радости я ему не доставлю!

Смотрю присмиревшему парню в глаза и повторяю свой вопрос:

— Так что?

Бедняга наконец-то опомнился... и с такой силой вдавил меня в несчастную стену, что на один единственный миг мне показалось, что мои кости сейчас не выдержат и хрустнут под таким чудовищным напором.

— Я не буду повторять дважды: либо ты оставляешь Мелиссу в покое, либо можешь прямо сейчас бежать составлять завещание!

Так, а вот это уже ближе к правде, только вряд ли такими темпами я до нее доживу...

— Какую Мелиссу?

— Не притворяйся, будто не понимаешь, о ком я говорю!

— Я правда не знаю никакой Ме...

Еще один такой удар и завещание уже понадобится этому психу...

Неожиданно на его плечо опустилась красивая бледная рука с тонкими пальцами и кольцом на мизинце: рубин в оправе белого золота, по цвету напоминающий кровь... Непроизвольно сглатываю.