прода 17/09

Да, ладно?!! То-то я на своей шкуре все это испытал! И это притом, что внуки Милославского у нас учились! Хотя... черт его знает... даже в нашем училище при каждом воспитаннике охрана на выходах в город была. Да и внутри заведения постоянное наблюдение велось, это я опять же благодаря Гришке так легко смыться смог. А после всех тех событий могли контроль и ужесточить.

— А теперь Петр Александрович собирается Мишу из училища забрать — я сама подслушала! Его отвезут к нам, под Екатеринбург, а там!.. Там у дяди руки будут развязаны.

— Девочка, я тебя поздравляю! Пока ты сидела тихо — брата твоего не трогали! Но теперь, когда ты спалилась...

— Я не спалилась!

— Спалилась! Иначе бы его так резко не забирали!

— Я не спалилась!!! — проорала она мне в лицо.

— Ладно-ладно-ладно! — примиряюще поднял руки, оставшись при своем мнении. — Значит, засветился кто-то еще из твоих недовольных. А может просто у дяди твоего возможность появилась...

У Лины началась истерика. Тяжело опустившись на стул, она закрыла лицо и по-бабьи завыла:

— Егор, я не могу так! Не могу-у-у!!! Помоги мне сделать хоть что-нибудь! Я что хочешь для тебя сделаю, только спаси его! Пожалуйста, спаси!!!

И столько безнадежности было в этой хрупкой фигурке, столько отчаянья!

Интересно, а за меня бы она так боролась?

Вряд ли...

Но все равно ее решимость заслуживала уважения.

— Я попробую что-нибудь сделать.

Не люблю зеленый чай. Просто не люблю, и всё. Я и черный не особо жалую, предпочитая кофе, а уж зеленый!.. Брр... Но приходилось делать одухотворенное лицо и отпивать подкрашенный кипяток мелкими глоточками из чашки, потому что бабуле сегодня приспичило назначить встречу в модной чайной, где одна порция запаренного веника, стоила столько же, сколько я в свое время зарабатывал за неделю работы в архиве.

Мне стоило насторожиться еще в первый миг встречи, когда мелькнула мысль, что шляпка на Полине Зиновьевне надета задом наперед. Но все мы крепки задним умом, а в тот момент я просто решил, что это какая-то новая тенденция, и благополучно проигнорировал звоночек от интуиции. В свое оправдание скажу лишь одно: покажите мне того мужчину, что со стопроцентной точностью укажет стороны света у тряпичного блинчика, украшенного по кругу искусственными цветами и лентами, который женщины постарше зачем-то любят нацеплять себе на головы.

В ожидании заказа мы немного потрепались о новостях, помыли косточки знакомым и незнакомым персонажам, даже посмеялись вместе над некоторыми эпизодами из жизни света, с юмором пересказанными моей собеседницей, в общем — стандартное начало, внушающее робкий оптимизм насчет моей последующей просьбы.

Но, выслушав ее, Полина Зиновьевна вмиг заледенела.

— Тебя действительно интересует судьба отродья?! — прошипела она сквозь зубы.

— Это отродье вообще-то твой внук. Ты ж его и на руках, небось, качала, и игрушки дарила. Улыбкам радовалась. — Попытался я воззвать к ее женскому сердцу.

— Он?!! Он не мой внук! Ты мой внук! — хрипло произнесла она, — Ты! А не этот ублюдок, сын шлюхи и другого поганого ублюдка! Это тебя я должна была на руках качать, тебе читать сказки! А он обманом занимает твое место! Он тебя обокрал!

— Э-э-э... что, прости? Кто меня обокрал? Четырнадцатилетний мальчик?! Который вообще не подозревал о моем существовании?

Сарказм не был услышан. Княгиня еще более фанатично стала меня убеждать:

— Да, именно он! И теперь он пользуется всем, что твое по праву происхождения! Он живет в твоих комнатах, ездит на твоих машинах, пользуется твоими богатствами!

Да-да! А еще он, как в том анекдоте, пьет мой виски и трахает моих баб! Ну не смешно ли? Интересно, она хоть представляет, как живут воспитанники в интернатах для одаренных?

— Бабушка...

Но Полину Зиновьевну уже было не остановить:

— Кукушонок, обманом подкинутый в гнездо! — произнося это, женщина начала повышать голос, на нас начали оглядываться с других столиков, встревожилась охрана, деликатно сидевшая поодаль, — Убивший всех остальных детей! Затоптавший их своими грязными лапами! Он — проклятие, от которого надо избавиться! Из-за него уже погибли мой муж и старший сын! Я не позволю ему убить еще и тебя! Выродок получит то, что заслуживает! Как сорняк безжалостно выпалывается садовником, так и это бракованное семя не будет осквернять мою семью!

От пущенной волны сна безумный злобный оскал на лице разгладился, но не до конца. Демоны продолжали терзать ее душу и в забытье. Подоспевшие телохранители попытались отобрать у меня легкое тело, но я не отдал — сам донес до машины.

— Я с вами! — бросил охранникам, устраиваясь на сиденье рядом с бабушкой. Те чуть замешкались, но потом их старший кивнул остальным, и кортеж тронулся к особняку Потемкиных, оставляя позади гомонящее кафе, где посетители уже вовсю судачили о разыгравшейся сцене.

Ксению Аркадьевну нашел в малой гостиной, где она сосредоточенно набирала петли на спицах. Это занятие настолько не вязалось у меня с представлениями о княгине, что я в первый момент даже сбился с мысли, разглядывая необычную картину. Я прекрасно знал, что при необходимости она с легкостью строит из себя простушку, выставляя на первый план мужа и убеждая всех, что является всего лишь приложением к нему, но со мной она никогда не скрывала настоящего лица, и периодически возникающие между мной и Потемкиными деловые вопросы я предпочитал решать именно с ней. Тем удивительнее было видеть ее не за столом, заваленным бумагами, а за исконно женским домашним занятием.

— Чему обязана визитом, граф? — спросила она, оторвавшись от рукоделья.

— Полина Зиновьевна сошла с ума. — Не стал я разводить политесы.

— О! Я, признаться, и не надеялась, что вы заметите.

— Так вы знали?!

— Присаживайтесь, — отложив вязанье, сказала она, — Кофе? Я помню, вы черный любите. Всегда удивляюсь, когда вижу, как вы его пьете — Павел его терпеть не мог.

Забавно: тетушка, с которой мы общаемся от силы раз в квартал, помнит, что я предпочитаю кофе, а бабуля, которая вроде бы меня любит, всё норовит чаем угостить. Почему-то только сейчас обратил на это внимание.

Когда кофейник и остальные атрибуты заняли положенное место на столике возле моего кресла, а шустрая любопытная горничная исчезла из комнаты, я повторил вопрос:

— Так вы знали?

— Граф, вы видитесь с ней раз в неделю, а я постоянно живу в одном доме. Конечно, я знаю. Увы! Несчастья последних лет не прошли для моей свекрови бесследно.

— И все-равно отпускаете ее из дома?

— А что вы предлагаете? Запереть? Так вы же с Ангелиной первые и примчитесь ее спасать из заточенья. Признайтесь, вы же не поверили бы, пока сами не увидели?

Задумчиво повертев чашку, признал — не поверил бы.

— Что она успела натворить? — поинтересовалась княгиня.

— Натворить — ничего. Когда она на всю чайную раскричалась, что Миша — ее персональное проклятие, я ее усыпил.

— Жаль! — после этого высказывания у меня брови на лоб полезли сами собой. — Петр Александрович тоже не считает ее манию серьезной, а переубедить его у меня пока не получается. — Пояснила Ксения Аркадьевна. — Может, хотя бы сегодняшний случай заставит его пересмотреть мнение.

— Если это поможет — я подтвержу.

— Странно, что она вообще при вас сорвалась... — и тут княгиня расхохоталась, — Я поняла! Я всё поняла! Так вот что вы с Ангелиной задумали! Спасти Мишу от злобных и страшных нас! И обратились за помощью к Полине Зиновьевне! Так ведь? — не дождавшись от меня подтверждения, она закончила веселье. — Господи, вот это шутка судьбы!

Тетушка встала со своего места и прошлась по комнате. Теперь, когда складки платья перестали драпировать ее живот, бросилось в глаза, что женщина ждет ребенка.

— Мальчик, скажи, какими чудовищами ты нас считаешь? — впервые с момента знакомства перешла она на ты, встав напротив меня. — Убить ни в чем не повинного ребенка?.. Родную кровь?

Женщина, повтори это четырнадцати моим братьям!

Но вслух произнес другое:

— Мы-то с вами знаем, что он вам не родной.

— Гавриил, — слегка переиначила она имя Упилкова, — был моему мужу тоже старшим братом. Ты не можешь этого знать, но он всегда опекал их с Андреем, не давая в обиду ни вечно занятому отцу, ни помешанной на Павле матери. Помогал мне, когда пришлось наравне с Петром включиться в управление частью предприятий. Подолгу гостил у нас. И поверь, мы до сих пор скорбим по нему не меньше, а может и больше, чем по Павлу. Несмотря ни на что! Твой отец, уж прости, но при жизни тем еще мерзавцем и кобелем был! Это только Полина Зиновьевна его недостатков не замечала, а те, кто его хорошо знал, на его счет не обольщались. А что там произошло на этих проклятых болотах — никто из нас не видел. Так что Миша все равно нам племянник.

— И поэтому его запихали в самый суровый интернат, а теперь внезапно переводите подальше от столицы?

— Суровый! Зато и обучение он дает лучшее! Это Паша у нас был звездой и призывал ветра, как дышал, а нам, обычным середнячкам, нечего дать Михаилу в этом смысле! А там и педагоги опытные, и не забалуешь.

— Почему тогда не в Царскосельский лицей? Там всё то же самое, а рангом заведение все же повыше.

— И в директорах у него давний друг Полины Зиновьевны! Ты сегодня всё сам увидел, зачем спрашиваешь? А то, что забираем — так лето, каникулы. Я не буду утверждать, что люблю Мишу как сына, но уж отдых от муштры он заслужил!

— Был не прав, прошу прощения, — почти искренне извинился перед женщиной, которую считал до этого разговора законченной циничной стервой. — Тогда я надеюсь, вас не обременит мое предупреждение, что если с Мишей что-то случится до совершеннолетия, то я тоже вспомню о милой семейной привычке прореживать лишних родственников. Это же относится к Лине и Кате.

— Мальчик! Не надо мне угрожать! Мне, знаешь ли, и без тебя есть о чем беспокоиться! — погладила она свой живот, — Угрожай лучше своей бабушке — это она у нас одержима идеей чистоты крови! Впрочем, надеюсь, Петр Александрович все же внимет голосу рассудка и изолирует ее от общества. Боюсь, ваши милые посиделки с сегодняшнего дня прекратятся!

— Надеюсь, вы оставите мне право навещать ее?

— Да навещай, сколько влезет! — грубо ответила она. — Ты же не успокоишься!

Пожал плечами:

— У меня всего одна бабушка. Если позволите, я бы еще и Бергена на консультацию пригласил — сами понимаете, если ее держать в блокираторах — долго она не протянет. Заодно он мог бы и вас осмотреть, — намекнул на ожидаемое прибавление в семействе.

— Я не возражаю, слухи, что я уморила свекровь, мне не нужны. Но, надеюсь, ты понимаешь, что совсем без блокираторов не обойтись?

Увы, но княгиня была права, сумасшедшие одаренные были слишком опасны, хватало в прошлом инцидентов. До изобретения блокираторов психов-магов просто тихо умерщвляли, теперь же растягивали агонию, по-прежнему не зная, как лечить. Даже обычных сумасшедших излечивали через раз, а уж одаренных, на которых препараты действовали очень избирательно — вообще не пытались, держа на сильнейших успокоительных и в изоляции. И даже при таких мерах за поехавшим крышей одаренным не каждый соглашался ухаживать — блокираторы не всегда спасали. А сумасшедшие иногда бывали очень хитрыми, умело притворяясь жертвами системы.

— Я осознаю это, — выдавил из себя, скрепя сердце.

— А ты, похоже, действительно к Полине Зиновьевне привязался... — удивилась Ксения Аркадьевна. — Я-то, грешным делом думала, что ты с ее помощью в клан пролезть собираешься!

— Кланы... как же все вы меня достали с этим! Не хочу я в клан, ни в ваш, ни в чей-то еще! Я категорически против, что кто-то будет мне указывать, чему учиться, чем заниматься, на ком жениться в конце концов!

— Но будь у тебя возможность оказаться наверху?..

— Да была у меня такая возможность, была! Перед смертью Павел Александрович меня признал! А смысл? Вешать на себя все ваши проблемы? Оно мне надо?!

— Но тогда... Извини, мне надо это обдумать.

Как и почти все одаренные, княгиня чуяла прямую ложь, поэтому в моих словах насчет клана не усомнилась. Другое дело, что выворачиваться и играть смыслами можно было по-всякому, но трактовать мои сегодняшние высказывания двояко было трудно.

— Обдумывайте сколько угодно. И раз уж у нас зашла речь: до нынешнего лета меня вполне устраивали наши с вами деловые отношения. Но коль вы первые решили их нарушить... Воронцовы тоже получат лицензию на движки. Немного дороже, чем у вас, но уже осенью планируется первый выпуск. Это я к тому, чтобы вы были готовы и не обижались.

— Но почему?..

— Гавриленков, вам что-то говорит эта фамилия? — княгиня промолчала, но мне и не нужно было слов, все было написано на ее лице, — Я бы поверил, если бы не знал Сушкина. Ни рыба, ни мясо человек, кишка у него была тонка организовать заказное убийство в одиночку. Да еще такое удачное, чтоб грабители сразу на патруль вылетели. У меня нет никаких доказательств кроме кредита, выданного вашим банком, только поэтому я не иду на крайние меры... Но я надеюсь, мы друг друга поняли?!

Уходил домой я недовольным. Подобные разборки я предпочел бы проводить с мужчиной, а не с беременной женщиной. И пофиг, что будь ее воля, она съела бы меня, не подавившись, все равно ощущал себя мерзко. Надеюсь, мы с ней друг друга действительно поняли.