Алабай (Богиня-2)

Несмотря на благостное состояние города, я не находил себе места. И тому были веские причины. Это и хреновы волхвы со своими амулетами и князь Киевский со своими амбициями.

Я хоть и неуч в истории, но помнил, как метался князь Владимир между верами. То капища Перуну строил, а как турнули его с престола, так он тут же 'уверовал' в Христа и потом жёг и грабил эти капища. Что мне ещё запомнилось со школы, так это сарказм преподавателя, когда он рассказывал про этот отрезок истории. Дружина Владимира была в своей массе наёмной. Денег на её содержание у него не было. Да и так, прихлебателей — любителей халявы в Киеве было пруд-пруди. И когда деньги закончились, он обратился к волхвам, типа — помогите, я же такой хороший, капища вам какие построил... Но его жёстко обломали, волхвы делиться не хотели. Сказали, строил ты не для нас, а для богов — вот у них и проси. И когда остался Владимир без денег, без дружины и без поддержки, послали его далеко и надолго. А князюшка был злопамятный. Свалил к византийцам, получил у них денег и дружину и вернулся... И так залил кровью Русь, что трупы по рекам тысячами поплыли, вперемешку с идолами павших богов.

Не хотели люди креститься добровольно, пришлось огнём и мечом нести им веру. А несогласных резать без жалости, руками наёмных дружин нанятых за византийское золото.

Княгиня Ольга, была не в пример мудрее. На подобное предложение византийцам ответила просто — сама приму Христа, но народ неволить не буду. Хотите нести свет христовой веры людям — несите. Но убеждением, а не мечом и огнём.

Скрипнули византийцы зубами, но деваться некуда. Молельные дома образовали, церквушки построили, прихожане появились. Но не то, не то... Мало. Не интересен был заморских Бог киевскому люду. А княгиня Ольга, наотрез отказалась принуждать народ к чужой вере. А вот с князем Владимиром, это дело прокатило.

И вот теперь, для меня вопрос стал ребром — что делать дальше? Владимира ещё не пнули с престола. Дружина и бояре его поддерживают. Волхвы сейчас тоже за него руками и ногами — общий враг, в моём лице их объединил. И получается, что ждать, когда они снова соберут войско и придут нас убивать — не выгодно. Это сейчас они нахрапом пришли на разборки, но потом могут и умнее поступить. Обложат постами все дороги, возьмут в планомерную осаду, запретят всякую торговлю, разведут пропагандистскую деятельность. И народ тут сам взвоет от тоски и безнадёги. А я этого не хочу. Вывод? Вывод простой — идти и мочить князя в сортире. Или что там у него? А, не важно. Мочить, короче.

Можно сделать это по-простому. Сбегать быстренько в Киев одному и прирезать всех заинтересованных лиц. Но тогда исчезает воспитательный процесс. Намёк поймут, но не оценят. А надо заронить в массы мысль, что трогать наш город — себе дороже. Что у города не один защитник, а весь город категорически возражает. И делать это надо сейчас, до наступления осеннего бездорожья. Дожди зарядят, не до войны будет. Да и зимой народу воевать лениво станет.

Не став затягивать этот вопрос, отправился на разговор к Коростеню. Этот хрен, после моего лечения стал бурно активным. А после ряда побед над киевскими дружинниками, так и вообще обнаглел. Как только я заикнулся о своей идее похода на Киев, как он впал в прострацию и на его морде появилось мечтательное выражение.

-Эй, Коростень! Вернись на землю, — хмыкнул я.

-Чего? Куда вернуться? — удивился он.

-Да морда у тебя мечтательная такая стала, как будто в небесах паришь, — ответил я, — О чём задумался-то?

-Ну, дык, Киев-то город большой, — ответил Коростень, — Это сколько там добра-то скопилось? Вот я и подумал, нам для нашего города, оно очень даже не лишним будет.

-Ты чего? Совсем перегрелся? — покачал я головой, — Я же не грабить зову, а князя вразумить, да его бояр. Что бы к нам не совались. Я бы и сам их наказал, но с дружиной интересней.

-Так, а я про что? Сам же знаешь, дружина должна кормить князя, а не князь дружину. Вот пойдёшь с дружиной, она значит, на прокорм себе и наберёт добра, — возразил Коростень.

Рациональное зерно в его рассуждениях было, нужно признать. Мы туда что, бесплатно пойдём? Город весь грабить мы не будем, но вот князя и бояр пощипать, так это мне очень даже по душе. Так-то, у меня и своих воинов было в достатке, с которых я клятву верности получил — считай, навечно. Но, они сейчас были на балансе города, так что, надо было этот момент с Коростенём утрясать. Ну и ещё людей кликнуть, большой толпой интересней было идти. Тут силу уважают. Ну и, исходя из меркантильных планов Коростеня, награбленного добра больше утащим. Хотя, потери ожидаются большие, о чём я ему и сказал.

-На всё воля богов, — пожал плечами Коростень, — Погибнуть в бою, это честь для любого мужчины. Да и проводишь ты их в Ирий сам, если погибнут. Нигде не заплутают, все про то знают. Так что, не думай про это.

Вот тебе и на... Меня тут уже за 'потустороннего проводника' держат. Сколько я тут прожил, но так и понял до конца местную культуру. Фаталисты все, конченные фаталисты.

По примерным подсчётам, в поход пойдут примерно пятьсот воинов. Почти три сотни моих и две сотни горожан и отроков. А сколько реально соберётся, кто его знает. После такой убедительной победы и красочных похорон, народ окончательно поверил в 'светлое будущее' и горел энтузиазмом 'пойти и наказать' Киев. Ну и пограбить маленько. В победе никто не сомневался.

Сами сборы заняли около трёх дней, выехали поутру. Деньки были жаркие, поэтому ехали неторопливо. Все были на конях, при оружии и бронях. Спасибо варягам — снабдили с запасом.

Хотя в прошлом сражении я и не использовал магию, но в предстоящем штурме придётся. По моим планам, всё должно быть грозно, красочно и напоказ. Киевская власть должна для себя уяснить, что нас трогать — опасно для здоровья. Ну и для кошелька...

Глава 15

-...самозванец, называющий себя Духом Леса! Слуга Чернобога! Убийца! — с пеной у рта вещал с крепостной стены какой-то лохмато-бородатый дедок, размахивая здоровенным посохом.

Не спеша, с перекурами, наше доблестное войско добралось до Киева за неделю. Конный одиночка доехал бы и за четыре дня, я бы на лапах добежал и за два. Но с такой толпой колхозян, это было не реально. Я для них хоть и авторитет, то такую ораву народа заставить торопиться — задача почти нерешаемая. Сначала они собирались, телеги ремонтировали, оружие готовили. Потом два часа из города выезжали... Это же надо на дорожку выпить, с жёнами попрощаться, ну так, вообще поговорить перед отъездом. Пока выезжали, я вздремнуть успел. Потом ехали... Не спеша.

Я сначала психанул, а потом подумал, а какого собственно хрена? Никуда от нас Киев не сбежит. Плюнул на всё и в образе собаке в свободное время носился по лесу, проверяя дорогу — вдруг засаду нам организовали? Неа, не организовали. Толи воеводы нормального у них не нашлось, толи ещё какая причина, но засаду нам киевляне не додумались устроить. Так и ехали, по пути поедая и выпивая набранный провиант.

Вот и добрались. Киев встретил нас открытыми воротами, в которые мы попробовали сходу въехать. А вот нихрена! Стража вовремя спохватилась и ворота закрыли, потом начали орать — кто такие и зачем приехали? Ну, мы особо и не скрывали, так им и ответили честно, глядя в глаза — что приехали Киев воевать и контрибуцию поиметь за грубые наезды на наш город. Они там сильно изумились, долго совещались, ну а мы, отъехав за пределы прицельной стрельбы из лука, расположились на стоянку.

Местность была совсем не пустынная, поэтому, постепенно у ворот собирался разный местный люд, как пешком, так и на транспорте. Естественно, возникали вопросы — а чего стоим и кого ждём? Наше войско, в пятьсот рыл, всерьёз никто не воспринимал. Нет, толпа солидная, но что такое пятьсот воинов — против стольного града Киева? Плюнуть и растереть. Поэтому, выяснив обстоятельства, ожидающие зрители, стали располагаться в отдалении, предвкушая бесплатное зрелище.

Ну а мой воевода, стал раздавать распоряжения — кому где стоять и чем заниматься. Так как Сармат уехал за своими соплеменниками, временно его обязанности исполнял один из воинов по имени Дымок. Не знаю, каков из него командир, но выражается он красиво. Чего стоит одна его фраза — 'Кто будет стоять не там, где ему сказано, тот будет иметь бурную ночь с толстой, старой женой любимого конюха киевского князя'. Я даже на несколько секунд подзавис, обдумывая всю глубину мысли, которую вложил Дымок в своё выражение. Судя по лицам отроков, остальные тоже сильно задумались. Поэтому стояли там, где их настигло это мудрое изречение. Глядя на них, Дымок одобрительно кивну — результат достигнут.

А потом на стены Киева пожаловало высокое начальство...

* * *

-...и постигнет тебя кара небесная! Богохульник! Христопродавец! Гореть тебе в Гиене огненной! — орал второй бородатый мужик, одетый в знакомую рясу.

-А это ещё кто? — изумлённо спросил Еруслан, глядя на поповскую рожу, — Что-то не пойму чей это жрец.

-О... А это, Еруслан, жрец нового бога, — ответил я, — Безымянного, иноземного бога. Для которого другие боги не существуют, а все люди являются рабами.

-Это как так? — удивился Еруслан, — Как так безымянного и почему рабами?

-А вот так, — хмыкнул я, — Это у них такой бог, типа он так велик, что ему имя не нужно. А все люди должны безропотно исполнять волю — таких вот жрецов, вроде как он говорит их устами. Для этого бога все люди — покорное стадо, а он его пастух. Короче, не забивай себе голову. Плохой это бог и слуги у него поганые.

Я сплюнул себе под ноги, Еруслан подумал и тоже сплюнул. После чего мы ещё какое-то время слушали гневные выкрики в наш адрес от разных деятелей религиозных конфессий и особо приближённых к княжескому престолу лизоблюдов. Подумалось, что сейчас перед лицом общего врага, попы и жрецы вместе, а как притихнет — начнут козни друг другу строить. Да мне пофиг. Я уже решил, что христиан щадить не буду. Лишние они тут, сильно лишние.

-Еруслан, видел этого раба божьего? Так вот, таких как он — не щадить. И тех, кто в него верует, тоже не жалейте. Дома их молельные разрушайте, всех кого с крестами на шее увидите — под нож. От мала до велика. И ещё, если увидите кто делает такое вот движение, — я перекрестился, — Или начнёт стращать богом, или взывать к жалости — 'За ради бога', рубите без жалости. Это вот и есть те самые — христовы овцы и бараны. Стадо, мать их... Понял? И не жалейте. Это сейчас их мало, а пройдёт время и запылают костры, сжигая заживо несогласных с новой верой и поплывут по рекам порубленные идолы наших богов — осквернённые прислужниками новых жрецов. Страшное время грядёт, Еруслан.

Впечатлённый Еруслан кивнул и пошёл инструктировать войско. А я, сканируя окрестность, ощутил, как за воротами собирается большой отряд, прибывающих киевских дружинников. Значит, скоро будет атака, о чём тут же крикнул Еруслану и остальным.

* * *

В этот раз, я не возлагал надежды на победу, за счёт противостояния живой силы. По самым примерным прикидкам, Киев мог выставить против нас до десяти тысяч дружинников и примерно пятьдесят тысяч городского ополчения. Поэтому, сразу сказал своим, что этот бой целиком и полностью будет на мне. Их дело добивать недобитков и экспроприировать экспроприаторов. То есть, грабить город, когда мы туда войдём. Но перед этим, противника нужно будет деморализовать. Впечатлить по самое не могу. И вот, ворота распахнулись...

С криками и грохотом, вывалилась конная масса примерно голов в три тысячи и радостно ломанулась на нас размахивая разными орудиями убивания. А следом за ними попёрла масса разнообразного люда пешим способом, тоже очень радостная. Ну, эти скорее всего чисто пограбить шли. Если реально, то нас эти конники растоптали бы как делать нефиг. Но не в этот раз.

Выйдя слегка вперёд нашего строя, я выбросил вперёд обе руки, формируя перед наступающей лавиной конных воинов одно хитрое заклинание под названием 'Ёж'. В принципе, для того, чтобы сформировать заклятие, мне не нужно было делать какие-то жесты, или говорить слова, всё делалось мысленно. Но тут была игра на зрителя. Все должны были видеть, что это сделал я и всё проявление сверхъестественного — это моих рук дело. Время сейчас такое, что любое выходящее за рамки обычного — деяние богов. Вот и работаю на свою репутацию.

Была идея применить 'струну', но проблема была в расстоянии, всё-таки, 'струна' оружие ближнего боя. А вот 'Ёж', можно было накладывать на расстоянии прямой видимости. И вот, выставив ладони в сторону противника, я сделал жест — как будто что-то от себя отталкиваю. И этот же миг, конная лавина как будто на что-то напоролась. Повалились на землю кони, закричали от боли умирающие люди и животные. Было страшно... И красиво.

Не знаю, как неведомые создатели добились такого эффекта, это заклятие из стихии воздуха, при активации, на определённом участке местности или даже любой поверхности — по желанию мага, создавало некое подобие воздушного 'покрывала', из которого периодически выскакивали тридцатисантиметровые иглы, спрессованного до стальной твёрдости воздуха. Визуально, смотрится очень красиво. Эдакое, колышущееся, колючее марево у самой земли, похожее на лед, искрящийся на солнце.

Вот этот самый 'Ёж' и возник под копытами наступающей конницы. Время действия заклятия было не долгим, около пяти минут. Но этого хватило, чтобы вся конница исчезла как боевая единица. Но мне этого было мало. Не зрелищно, понимаешь...

Поэтому, на всю площадь земли, где орало и копошилось бывшее киевское воинство, я стал накладывать заклятия 'Морозного тумана' — аналога 'Огненного облака', только с эффектом заморозки. Заклятие достаточно быстрое, в течение двух-трёх секунд, всё находящееся в пределах его действия промерзало до насквозь. Если рассматривать его с точки зрения физики, то оно как-то воздействовало на молекулы, просто останавливая их движение. Вот и сейчас, на кровавом поле копошащихся и орущих от боли протыкаемых иглами организмов, прекращалось всякое движение. А затем, они просто стали разрушаться, превращаясь в мелкое крошево — ёж-то ещё действовал. Вот и крошились замёрзшие тела, перемалываемые работающим заклятием.

На поле боя обрушилась тишина, нарушаемая только хрустом шевелящегося кровавого ковра между нашим воинством и замершей в ужасе толпы ополчения. Хотя, наши были не лучше. Меньше чем за пять минут, на их глазах исчезло три тысячи конных ратников киевской дружины. Впечатлились...

А я, следуя заранее подготовленному плану, поднялся над землёй на 'Воздушной ладони' — тоже из стихии воздуха и не торопясь поплыл в сторону противника, прикидывая, что моему воинству придётся обходить эту кровавую кашу, мало приятного брести по колено в кровавом киселе, в который превратились киевское воинство. Заметив, что 'Морозный туман' и 'Ёж' дезактивировались, махнул своим — показав рукой, что бы обошли проблемное место по кругу, ну а сам так и полетел над ним в сторону ополчения.

При моём приближении, толпа заметалась, не зная, то ли на меня броситься, то ли назад бежать. А вот я не сомневался и принялся раздавать 'Струны' и 'Молнии'. Всех конечно не убил, часть успела разбежаться, не став дожидаться решения свои командиров. Но и этого хватило, что бы стража закрыла ворота.