|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Часть 1. Подготовка
497
Одеяло давно уже валялось на полу. Жар сплетенных тел, повинуясь заключительным аккордам, еще какое-то время пытался продолжить наслаждение, но потом, потихоньку, в судорожных конвульсиях, медленно угас. Сергей и Элора, устало раскинувшись, тем не менее продолжали держать друг друга в объятиях. Наконец их дыхание постепенно выровнялось.
— Все, — первой произнесла Элора, приподнимаясь. — Я — в душ.
Его рука устало скользнула по уходящему телу — от спины до ягодиц, — и бессильно опустилась на порядком измятую постель.
Сергей еще какое-то время наблюдал, как она, обнаженная, искала в полумраке тапочки, как одевала их (и это у нее получалось чертовски соблазнительно!), как прошла в ванную (и это было еще более чертовски соблазнительно!), как, приоткрыв дверь и щелкнув выключателем, задержалась на пороге, полуобернувшись и лукаво посмотрев на него (Сергей с трудом удержался, чтобы не последовать за ней), улыбнулась, легко прочитав все его мысли, и таинственно скрылась.
Зашумела вода. И Сергей уставился в потолок, невольно окунувшись в прошлое.
Когда-то, очень и очень давно, она вот также встала с кровати, только это было в моей конуре, и я тогда, волнуясь, сделал ей предложение. А она в ответ только рассмеялась! — с горечью подумал он. — И это все произойдет как раз завтра утром. Учитывая, что сейчас поздний вечер — осталось всего ничего. Завтра утром я буду волноваться, страдать... И никуда от этого не деться.
Сергей грустно заложил руки за голову. Мимо него проносились Лес, Океан, Мегаполис...
Элора вернулась из ванной, прервав его воспоминания. Легла. Прижалась.
— Ты — моя первая любовь, — просто сказала она. — Это запоминается на всю жизнь.
— Но ведь у тебя до меня были и другие мужчины, — пожав плечами, заметил он, имея ввиду то время, когда Элора впервые увидела его в прихожей своей квартиры. — Тот же Цетег, например.
Элора печально усмехнулась с высоты своего 28-летнего возраста.
— Мужчины были. Но первая любовь, которая выворачивала всю душу и рвала эмоции — такая любовь была впервые.
Он молча прижал к себе ее обнаженное тело, млея от ее покорной податливости, и в то же время со страхом ощущая, что он обнимает совсем другую женщину — не ту, на которой женился на космическом грузовике — а умудренную опытом, и уже достаточно пожившую, и которая любит его, но вот которой, тем не менее, никогда не было на "Атланте". Не ей они с Женькой делали операцию. Не она плавала в корабельном бассейне. И сейчас он для нее — просто приятное воспоминание о давно прошедшей юности. И это ощущение чужеродности при полной покорности и податливости пугало его.
Сергей мысленно определил текущее время и понял, что пора уходить — у него еще были запланированы дела со Стокером.
— Мне пора, — сказал он.
Встал. Взялся за одежду.
— Не уходи, — попыталась остановить его Элора.
Сергей покачал головой.
— Не могу, — ответил он. — А у тебя сейчас будет свидание со вторым мной. Он скоро с тобой встретиться и поведет в свою каморку. Останешься у него до утра.
Ох уж эта предопределенность! — мысленно вздохнул он.
— Почему так?! Почему я должна идти не туда и не с тем, с кем хочу?! Я никак этого не пойму! — в сердцах воскликнула Элора, и в ее глазах к своему ужасу он увидел слезы. — Что ты от меня хочешь?! Ты объясни, я все сделаю! Почему ты так со мной?
Действительно, растерянно подумал Сергей, почему я все от нее скрываю? Наверное, от того, что от этого зависят не только моя жизнь и жизнь Элоры, но и многих-многих других — только из-за этого, — сообразил он. — Ведь Властелин вполне мог прослушивать эту квартиру.
Сергей медленно покачал головой.
— Поверь, я не могу тебе всего объяснить. Пока. Но ты же ведь знаешь — я все это уже прожил. И ты можешь теперь наблюдать, как я все это проживал в свое время.
Сергей описал рукой полукруг, охватывая просторную комнату, помолчал, вспоминая, как делал ей предложение, и как потом в расстройстве хлестал водку.
— И вот еще что, — добавил он неуверенно — надо ли это? — На рассвете будь с ним все-таки поласковее, прошу тебя! — Почему-то себя того самого, утреннего, ему было жалко до слез. — Сильно не обижай его... Он ведь тоже твой муж! А я к тебе завтра вечером зайду.
Сергей зашел в ставший для него родным бар "Веселый фотон". Со служебного входа — так как, насколько он помнил свое прошлое, в зале с Олафом и Реником в это самое время сидел второй Сергей, который еще не догадывался о том, что "Атлант" в этом мире еще не появился. Быстро прошел на кухню. Нашел Стокера, который в абсолютном одиночестве большим ножом ловко нарезал парную телятину. Вдруг почему-то вспомнилось, как сам лично просил Властелина восстановить Терция Дебюсси — мол, это очень хороший повар, прекрасно готовит.
Стокер только вопросительно повел бровями, ни на секунду не прерываясь — клиент ждать не станет.
— Как у тебя продвигаются дела по тайной комнате? — спросил Сергей не здороваясь — виделись уже, и не раз. Говорить открыто он не боялся — точно знал, что в этом помещении ушей нет. — Все готово? Канализация, водопровод?
Стокер кивнул. Одним незаметным движением скинул нарезанные куски на большую сковороду, да так, что каждый кусок лег на свое место, не соприкасаясь с остальными. Раскаленная сковорода, обильно смазанная оливковым маслом, тут же громко заскворчала.
— Вечером будет готово, — протянул он, энергично тряхнув сковородой, чтобы мясо не успело прилипнуть. — И все-таки, зачем она вам?
Стокер вопросительно обернулся. А Сергей задумчиво смотрел, как красное свежее мясо быстро покрывалось светло-серой корочкой смерти. И он наконец-то осознал, как ему сейчас плохо. И плохо не только от того, что сейчас Элора-директор встретится со вторым Сергеем и проведет с ним всю ночь, а на утро откажется стать его женой, и он даже понимал — почему. И не от того, что скоро появится "Атлант", а с ним и еще один Сергей, и все наконец-то забегают и засуетятся. А плохо от того, что он все это знал — знал, что случится сегодня, завтра, послезавтра... Знал, как ему надо поступать, что делать. И знал, что если он хоть на чуть-чуть отклонится от этой колеи, то домой он уже точно не вернется. Предопределенность всей этой жизни — вот что было самое ужасное.
— Водка есть? — устало спросил он, присаживаясь.
Сергей понимал — сто грамм водки, выпитой единым махом, сразу же освободят его от всех проблем, от головной боли, приведя к наплевательскому состоянию.
Стокер, посерьезнев, кивнул. Оставив в покое сковородку, достал из нижнего ящика массивной тумбочки початую литровую бутылку водки и два стакана. Молча наполнил оба до краев. Молча чекнулись. Молча выпили. Без закуски.
— Терций, ты же знаешь, — сказал Сергей, ставя свою стопку на стол. — Я же тебе рассказывал, что все это уже пережил однажды, и знаю, как и что случится. А чтобы это произошло именно так, а не иначе — как раз и необходимы все эти действия. Верь мне. Не само же все это образовалось?!
Стокер-Терций повертел свой пустой стакан, поставил на стол.
— Так-то оно так, — выдавил он. — Но все же, согласись, каждый человек хочет абсолютно точно знать, на что конкретно пойдут его дела, оцениваемые смертельным приговором. И главное — каким образом, — добавил он, видя, что Сергей хочет возразить.
Сергей прекрасно понимал, что очень многое ложилось на плечи Стокера. И что очень тяжело работать в "темную", да еще и с огромным риском, не видя при этом никакого смысла! Но объяснить он пока ничего не мог. Пользы все равно никакой, а вот вред может быть непоправим — он просто не вернется в свой мир и будет вынужден мучительно дожидаться неотвратимого момента, когда он попросту зависнет в безвременье, переносясь из мира в мир, но оставаясь в каждом буквально на какие-то миллисекунды.
И Сергей только неопределенно кивнул, думая сейчас об Элоре-директоре, которая, в это самое время, в тамбуре его комнатушки, поцеловав ее хозяина, раздевается прямо на пороге; и о неумолимо приближающемся "Атланте", с которым в этот мир стремительно ворвутся и Капитан, и Женька, и молодой и совсем еще наивный штурман дальнего плавания, и молоденькая девушка, которая на самом деле была для него самой близкой и самой родной из всех Элор.
Сергей вздохнул, давая понять, что ответ и на этот раз не последует. Невольно криво усмехнулся, стараясь не смотреть в глаза собеседнику — обманывать своих было неприятно. И Терций снова наполнил рюмки.
— Давай только по-быстрому, — тихо произнес он. — Меня клиенты ждут.
Сергей кивнул, взял свой стакан, слегка соприкоснул его со стаканом Стокера, быстро выпил, поставил на стол.
— И еще. Вот эту вспышку необходимо вмонтировать в кресло-кровать инкарнации, — произнес он, выкладывая на стол небольшую коробочку. — Точнее, в то из двух, которое находится справа от входа. И вставить где-нибудь в верхней части. И установить время срабатывания на 508-й день, восемь часов, двадцать минут, двадцать пять секунд. Причем — именно по часам охранников.
Сергей внимательно посмотрел на Терция. Он точно знал — в то, что случится в Лаборатории-Х, Элору-директора лучше не вовлекать.
Когда Сергей подошел к шлюзовой камере, входные створки были широко распахнуты и вокруг вовсю кипела активная трудовая деятельность — на это время нейтринное поле расширяли, накрывая и шлюпку и весь отсек, а по окончании работ — убирали.
Группа рабочих аккуратно и вместе с тем энергично вкатывала внутрь какую-то продолговатую конструкцию. Бур, догадался Сергей. Причем — реальный, так как нейтринное оборудование, предназначенное для ведения работ, появлялось сразу на своем месте. Как, впрочем, и сами рабочие.
Дождавшись, когда проход освободится, он вошел внутрь. Пространство вокруг шлюпки было ярко освещено. Повсюду громоздились многочисленные станки и прочее оборудование, на которых тут же что-то обтачивали, ковали, выплавляли, сваривали, старательно укрепляя внешнюю обшивку и внутренности маленького корабля. Во всю кипела работа. Слева подъезжали автокары, быстро разгружались и деловито исчезали, освобождая место другим. Справа из воздуха возникало разнообразное оборудование, быстро использовалось и потом исчезало, уступая место другим своим собратьям. В дальнем углу, отгородившись ото всех, группа молодых энергичных людей восстанавливала вытащенные из шлюпки приборы коммуникаций и управления.
Сергей, лавируя среди всей этой кутерьмы, нашел старшего.
— Гарри! — крикнул он, замерев перед цепочкой стремительно проносящихся автоматических тележек.
Старший по всем этим работам резко обернулся, увидел Сергея, помахал рукой и поспешно подбежал, причем тележки тут же замерли, явно настроенные на его частоту.
— Ну как? — только и спросил Сергей.
— Почти все по графику, — быстро отрапортовал Гарри, изрядно потея и волнуясь на глазах.
— В чем задержки? — поинтересовался Сергей, невольно переходя на суровый тон.
Гарри вспотел еще сильнее.
— Проблемы с блоками управления, — бледнея, ответил он. — И с производством натурального горючего.
Сергей кивнул, принимая все это к сведению и прикидывая про себя: Атлант появится уже через два дня. Надо успеть слетать на Луну, все там сделать и вернуться обратно.
— Заполненность баков? — просверлил он взглядом временного начальника маленького космопорта.
— На восемь пунктов, — услышал Сергей в ответ.
— К сроку успеете? — внимательно посмотрел он на Гарри.
— Стараемся, — честно пожал тот плечами, бледнея еще больше.
Сергей только поморщился. С одной стороны Гарри было жалко, но с другой стороны — речь шла о его собственной судьбе! О его жизни в конце-концов!
Помедлив, он сдержанно кивнул и также стремительно удалился.
Сергей остановился у широкой двери с большой медицинской эмблемой — рюмка, обвитая змеей. Приложил ладонь к панель. Дверь приглашающе распахнулась.
Он оказался в просторном, сверкающем белизной, коридоре медицинского отдела.
Ступил на бегущую дорожку, для устойчивости взявшись за перила, по-прежнему думая об Элоре-директоре и о себе прежнем. Вот сейчас, вот в этот самый момент... Он энергично тряхнул головой — что было, то на самом деле уже прошло, не смотря на то, что только сейчас оно начинает претворяться в жизнь. Но — не для него.
Мимо Сергея по другим дорожкам проплывали медсестры с алюминиевыми тележками, врачи со стетоскопами, и кто-то под белыми простынями на каталках.
Эдик — единственный человек, кроме Элоры-директора, который знал о том, что нас на самом деле двое, грустно думал Сергей, поймав себя на том, что его постоянно тянет к нему. Причем — очень сильно! И, наверное, в основном потому, что Эдик был его далеким потомком. Каким-то внуком с разницей в пятьсот лет. А это означало, что у Сергея кроме детей, которых он прекрасно помнил, будут еще и внуки, о которых ему ничего не известно. Но известно точно — они все будут. Будут жить своей жизнью, учиться, искать свое место в жизни, влюбляться, отстаивать свою любовь, разочаровываться. Чья-то жизнь этих далеких потомков будет счастлива, чья-то — не очень. Будут появляться на свет девочки, мальчики, снова влюбляться, создавать семьи, гибнуть в войнах или драках... Кто-то останется бобылем, так и не познав семейных радостей. Кто-то умрет в одиночестве. Снова будут рождаться, снова учиться и искать свое место в жизни, насмешливо взирая на предков. Снова наступать на те же грабли, от которых их старались уберечь родители. Снова вступать в борьбу за жизнь, растить детей, воспитывать, претерпевая или нет крах, проживать свою жизнь с пользой или же бессмысленно. И так — много-много раз... все пятьсот лет!
И Сергею еще сильнее захотелось видеть Эдика. Тем более, что тот пока еще совсем ничего не знал об их родстве.
У двери с цифрой '6' Сергей соскочил с дорожки, энергично, без стука, вошел в кабинет Эдика, слегка притормаживая на половине пути.
— Добрый вечер, Эдик, — вежливо поздоровался Сергей, присаживаясь на стул возле стола доктора.
— Добрый вечер, Серж, — еще более вежливо ответил Эдик, сосредоточенно всматриваясь в бумаги на столе. — Вы извините, я сегодня немного замотался.
— Ничего страшного, — ответил Сергей, слегка откидываясь на твердую спинку. — Я никуда не тороплюсь, — добавил он, хотя это было и не так. На самом деле у него было жестко ограничено время и он должен был в скоро времени срочно оказаться в другом месте, причем — в любом случае.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
