200 девушек моего соседа

Он поднялся и сделал несколько шагов, упираясь в Севастиана. Севастиан молча смерил взглядом отца, пытаясь прочесть в его глазах хоть что-то, что могло бы заставить его поверить ему, но они молчали. Их холодный блеск, несомненно, притягивал к себе и не мог никого оставить равнодушным. Но не более того. В них не было основного. В них не было правды.

— Зачем мне встречаться с твоим юристом?

— Чтобы передать ему твою часть акций, — Севастиан натянуто улыбнулся, поражаясь наглости отца.

Неужели это все, зачем он приходил? Неужели он ему нужен только для этого? И только ради акций, он готов забыть о том, что несколько лет выгнал сына из дома, невзирая на слезы и упреки матери, невзирая на то, что и жить то ему не было где. Неужели все только из-за денег?

— Значит, ты уже все решил? — Севастиан снова взглянул на отца, который ждал от него утвердительного ответа.

— Конечно, решил. Мне нужно спасть бизнес! Нужно восстанавливать дело всей моей жизни! — Твердо ответил Арлуполос и попытался выйти из гостиной.

— Скажи, а почему тебя никогда не интересовало, что нужно мне?

— Тебе? — Димитрий задумался, а насмешка сверкнула в его глазах, — Что нужно тебе, кроме твоей глупой мечты, который ты посвящаешь все свое время вместо того, чтобы заниматься делами компании. Сын, мне не интересно все то, что не сейчас не связанно с делами компании.

— Все, как всегда, — Улыбнулся Севастиан, — Тебе никогда не было интересно, чего хотят другие. Ни я, ни кто-либо другой. — Он пожал плечами, — тебя же это не волновало.

— Прекрати! — Димитрий злился, — Сейчас не время сантиментов.

— А когда? Когда будет время? Когда я отдам тебе свои акции, которые оставила мне мать...?

— Не нужно о матери, — Арлуполос сжал пальцы в кулаки.

— Неужели ты все это время спишь спокойно, — Севастина стиснул зубы, вспоминая о матери, — тебе кошмары то не снятся?

— Я не намерен обсуждать с тобой это! — Спокойно ответил Димитрий, — Это был несчастный случай.

— Несчастный случай? — Севастиан сорвался с места, — Сейчас! Сейчас я тебе кое-что покажу!

Мужчина оттолкнул Димитрия и в несколько шагов пересек широкую гостиницу, поднимаясь на второй этаж. Движения, заученные до автоматизма. Дверь в его комнату, ключ в шкатулке, верхний ящик справа, черный блокнот в кожаном переплете.

Сердце бешено стучало, отдавая болью по всей грудной клетке. Он знал, что отец ждет внизу. Он был уверен в том, что, не смотря на то, что тема матери была табу в их семье, Димитрий стоит и покорно ждет в гостиной.

— Вот, посмотри! Думаю, тебе это будет интересно, — судорожно глотал воздух Севастиан.

— Что это? — Димитрий удивленно смотрел на блокнот, — Что это такое?

— Дневник. Дневник моей матери, твоей жены, — Зачем-то уточнил Севастиан, вкладывая его в руки отцу, — Ну же, открой его...посмотри последнюю запись. Она боялась...боялась тебя. Боялась всегда!

— Что за чушь? — Арлуполос ослабил узел дорогого галстука и облегченно вдохнул.

— Читай-читай! Это ты виноват в ее смерти! — Севастиан закрыл глаза и сделал пару шагов, словно отступая от отца.

Он боялся, что не сдержится и даст волю своим истинным чувствам. Что он чувствовал? Ничего, кроме отвращения к тому, кого много лет подряд, начиная с совсем детского возраста, называл отцом. К тому, кто сейчас стоял почти рядом и непонимающе листал дневник его матери.

Димитрий пристально всматривался в знакомый почерк и быстро пробежал глазами по последней записи. Она была сделана за несколько дней до смерти Анфисы.

— Я ничего не понимаю...— Димитрий захлопнул блокнот, — Это был несчастный случай.

— Она не села бы в тот самолет, если бы ты не заставил ее это сделать! — Сквозь зубы прошипел Севастиан.

— Но не я хотел, чтобы самолет разбился! Я не виноват! — Димитрий с силой бросил дневник на диван и направился к выходу. — Вместе с ней погибли еще десять человек. В этом тоже ты обвинишь меня?

— Нет! — Севастиан улыбнулся, — Скажи, а это правда, о чем писала мать?

— Нет! Я не причастен к смерти твоего деда!

— А как же документы, которые она нашла? — Язвительно уточнил он.

— Документы...— Арлуполос остановился и задумался, — Я не намерен обсуждать это с тобой.

— Почему? Боишься, что я отнесу материалы в суд? — Севастиан ухмыльнулся, сжимая кулаки.

— Нет! Сейчас меня заботят только дела компании, в которых ты не желаешь участвовать, как только перебрался в этот дом.

— А куда мне было деваться? Тебе, наверняка, хотелось бы, чтобы твой неродной сын остался под забором!

— Я предлагал тебе вернуться домой. — Димитрий закипал, — Но ты решил остаться в доме Деметриоса.

— Он был твоим лучшим другом...

— Пока не появилась его предполагаемая дочь....именно с ее появлением, он словно с ума сошел. Отговорил Алекса жениться на Милене, а эта самозванка....— Арлуполос запнулся, — Она еще заплатит за то, что вышвырнула меня из "Деметриос — Холдинг". Кстати, кажется, она живет неподалеку...нужно зайти к ней в гости и объяснить девочке правила бизнеса, иначе это сделает кто-то другой, — Он улыбнулся, — Не в белом костюме....

— Только попробуй...— Севастиан в несколько прыжков оказался рядом с отцом и перегородил ему дорогу.

— Что? — Димитрий остановился.

— Не смей трогать Алису, иначе....— Севастиан глубоко вдохнул, пряча руки в карманах, чтобы не дать им волю.

— Иначе что? — Недоуменно уставился на него Арлуполос, — Какое тебе вообще дело к этой девчонке? Неужели соседка похитила твое сердце? — Издевательство скользило в каждом его слове.

— Это не твое дело! Я предупредил тебя! Разбирайся со своими проблемами сам, не впутывай в них дочь Константина.

Арлуполос прошел вперед, задевая плечо Севастиана, и засмеялся.

— Она, понимаешь, она и есть моя большая проблема!

— Твоя единственная проблема — ты сам, — Прошипел Севастиан, судорожно сжимая кулаки.

— Так значит, ты не отдашь мне свою часть акций? — Димитрий остановился у двери.

— Нет! Попроси Милену помочь тебе, — Он чувствовал спиной, как отец напрягся. Он знал, что Димитрий никогда не попросит помощи у Милены. Отчасти потому, что она всегда была его любимицей, а отчасти и потому, что вклад Милены в семейное дело был настолько малым и бесполезным, что пользы от этого никакой не было.

— Я не буду просить дважды.

— Я тоже. — Севастиан так и не повернулся к отцу.

— Это твой окончательный ответ? — Он чувствовал, как негодовал Димитрий.

— Да.

— Что же, ты вновь сделал неправильный выбор, — Арлуполос облегченно вздохнул, покидая его дом, — Только когда ты поймешь, что твоя мечта ничто и ничего не стоит, будет уже поздно возвращаться в семью.

— А семьи теперь нет, — Севастиан грустно улыбнулся, — Она существовала пока жива была мать, но не теперь. И это ты, именно ты виноват в том, что ее не стало. Ровным счетом, как и не стало нашей семьи.

— Но ты, же Арлуполос! — Возмутился Димитрий, — Ты должен забыть о своих интересах в счет дела.

— Вот только ты о своих никогда не забываешь. — Севастиан пожал плечами, — К тому же, я уже давно Раллис...и не тебе мне рассказывать о семье... не тебе.

— Как знаешь! — Димитрий вздохнул, — Я справлюсь и без тебя!

— Вот и хорошо....

— Только не смей появляться в моем доме и просить помощи...

— Как скажешь...— глухо ответил Севастиан, — Как скажешь!

Дверь с шумом закрылась. Он, наконец, позволил себе развернуться и посмотреть вслед уходящему отцу. Арлуполос быстро пересек его двор и привычно открыл дверцу машины со стороны пассажира.

— В офис! — Димитрий крикнул водителю, и автомобиль тут же рванул с места.

— Как скажешь...— Севастиан еще несколько минут простоял на одном месте, всматриваясь в опустевший двор, — Как скажешь....

Он вернулся в гостиную и медленно опустился на диван. Дневник матери так и лежал там, небрежно брошенный отцом. Мужчина грустно улыбнулся и закрыл глаза.

Разговор с отцом никогда не был приятным для него. Димитрий...Он всегда добивался, чего хотел. Всегда. Смело шел к своей цели, не обращая внимания на преграды на своем пути. Преграды. Одной из них был он и его мать. Больно...

Новой преградой для него стала Алиса. Страшно...Он очень хорошо знал своего отца, хоть и не был ему родным сыном. Очень хорошо. Сердце сжалось от приступа боли и леденеющего страха. А что если. Нет. Он не сделает этого. Хотя...неподдельным блеском горели его глаза, когда он обещал зайти к Алисе в гости.

Дыхание участилось, будоража самые неприятные фантазии. Он знал Димитрия и понимал, чем для Алисы могут закончиться подобные визиты вежливости. Страшно...Нет! Он не позволит этого....Он должен уберечь ее...обязан. Обязан спасти ее, как не удалось спасти свою мать. Димитрий больше никому не причинит зла. Он не позволит этого.

* * *

— А ты всегда получаешь то, чего желаешь? — Овидий тяжело вздохнул и перевернулся на спину, раскидывая руки в стороны.

— Только так, — Растянулась в улыбке Милена.

— Значит, ты все время хотела замуж за Алекса...— задумчиво прошептал Овидий, — Почему?

— Ну, он....— Милена блаженно улыбнулась, — Он богат, красив...то, что нужно для идеального брака.

— Идеального? — Удивился Овидий.

— Именно. — Милена сбросила с себя покрывало, наслаждаясь тем, как прохладный ветер, врывающийся в окно, гладит ее тело. — Состояние его отца, как можно лучше будет сочетаться с состоянием семьи Арлуполос.

— А я? — Овидий достал сигарету, — Зачем тебе я?

— Дурачок, — Она повернулась к нему и провела тоненькими пальчиками по его обнаженной груди, — Тебя я тоже хотела. Хотела и получила.

— И что теперь?

— И теперь я довольна, — Она наклонилась и поцеловала его губы, — тебя я люблю.

— А Алекс? Как быть с ним?

— О, неужели ты ревнуешь меня? — Милена расхохоталась, — С ним все просто, нужно только подождать...

— Чего? — Овидий повалил девушку на себя.

— Момента, когда я стану единоличной владелицей его денег и стану свободной.

— Свободной? — Овидий запустил пальцы в ее осветленные пряди, — Разве ты не свободна?

— Нет. — Милена выгнулась ему на встречу, — Я не могу сказать отцу о том, что люблю тебя, — Она пожала плечами, — Прости, но ты не достаточно богат для него.

— Хм-м..вот как... — Он подмял под себя девушку, осыпая поцелуями ее грудь, — А как быть с моим назначением на должность?

— Отец согласен.

— Но Алекс, — Овидий остановился, — Он, ведь....

— Не волнуйся, дорогой, — Милена поцеловала его плечо, — Алексу найдется другая работа.

— Ты невероятна! — Вздохнул Овидий.

— Правда? — Она игриво подмигнула, — Предлагаю еще раз убедиться в этом.

— М-м-м...я подумаю, — Мужчина крепко сжал любовницу в своих объятиях, перекатываясь на спину.

— Я же говорила, что всегда получаю то, что хочу, — Милена улыбнулась и отдалась на волю рук Овидия.

Она не сомневалась в его ловкости в этом вопросе и блаженно закрыла глаза, совсем забывая о том, что через пару дней состоится ее с Алексом бракосочетание.

* * *

Севастиан уже несколько часов наматывал круги по своей гостиной. В этот раз он точнее сосчитал количество ступеней, шагов, ваз, картин и других мелочей интерьера. Несколько раз он порывался выйти на улицу, но останавливался на пороге, что-то сосредоточенно обдумывая. В конце концов, он резко толкнул входную дверь и она открылась.

Всего двенадцать шагов по ровной каменной дорожке разделяли их коттеджи. Двенадцать шагов, два куста жасмина, пять кустов с неизвестным ему названием и узкая тропинка. "Всего-то...", думал Севастиан, в очередной раз, опираясь на мощный ствол дерева акации, которое он уже несколько лет не мог спилить. Чудный аромат акации кружил по всему поселку, будоража в Севастиане странные чувства. Что-то такое необычное и ранее неведомое ему, резко било под коленки, заставляя его придти к ней.

Он несколько раз медленно пересекал свой участок и останавливался на той самой узкой тропинке, по ту сторону которой начинался участок Алисы. Казалось, вот же это. Совсем рядом на расстоянии нескольких метров от него находился тот изящный куст жасмина и кованая скамейка. Именно там, он впервые увидел ее и застыл. Помнится, она даже поздоровалась с ним, а он молчал, словно идиот, всматриваясь в ее лицо, которое удивительно было похоже на лицо его матери.

Ну что? Что он ей скажет? Что он говорил со своим отцом, который угрожал ей? Или расскажет ей о своем сне, который заставил его подняться в пять утра и выкурить пол пачки сигарет? Он знал, что она не поверит ему. Она добрая. Слишком добрая для того, чтобы подозревать в чем-то лучшего друга своего отца.

Севастиан снова отступил, возвращаясь к своему дереву и опираясь о его ствол. "Алиса-Алиса...что же мне делать?", он закрыл глаза, вспоминая, как совсем недавно, всего несколько дней назад он упивался солнцем и ее глазами в ее светлой кухне. Тогда, кажется, было утро после дождя...Как забавно, у нее случился потоп. Или не случился...? Севастиан снова устремился вперед, на этот раз окончательно пересекая узкую тропинку, избавляя себя от пути отступления назад.

Сердце предательски участило свой ритм, словно издеваясь над своим хозяином. Нервы натянулись. Один шаг, второй, третий....Нет, он не может рассказать ей о своем отце. Она же не выслушает его. Нет. Он был уверен в этом. Он знал это. Он больше не увидит ее. Пусть лучше так. Он лишь позволит себе наблюдать за ней. Будет оберегать. Но от кого? От собственного отца? Бред.

Севастиан снова остановился, желая вернуться назад, но что-то не позволило ему сделать этого.

— Раллис, что ты делаешь? А если ее нет дома? К тому же сейчас всего шесть утра...а если она еще спит?

Нет, он знал, что она не спала. Он знал. И его это пугало. Откуда один человек может знать о том, что делает другой? Так не бывает. Он, ведь, не телепат, он всего лишь ху...

Впрочем, какое это имеет значение, если еще несколько часов назад он четко знал, что пройдет эти двенадцать шагов и узкую тропинку. Что постучит в ее дверь и забудет все слова, которые хотел ей сказать. Как такое может быть? Что с ним происходит? И почему он так уверен, что она сидит на кухне и ждет, пока заварится крепкий кофе, нервно стуча тоненькими пальчиками с двумя серебряными ободками колец по холодной глади стола? Откуда? Что с ним происходит? Что их связывает? Греция? Весна? Аргос? Или все это вместе взятое? Что?

Севастиан очнулся на первой ступени ее крыльца и набрал побольше воздуха в легкие. Где-то в глубине души он надеялся на то, что Алисы действительно не окажется дома и он спокойно сможет вернуться к себе. Но он знал, что она там.

— Черт возьми, Раллис, тебе просто кажется....

Но его сердце говорило совсем о другом. И он знал это. Он чувствовал это. Вот она облегченно вздыхает, когда кофе, наконец, заварился. Вот она сбрасывает со своих плеч клетчатый плед. Почему именно клетчатый он не знал. Вот она медленно наливает кофе в белую фарфоровую чашку, улыбается...наливает в другую и удивленно рассматривая ее, судорожно соображая, кому же она предназначена. Вот она поправляет свои длинные черные пряди, убирая их на одну сторону.