Doof Reise

Катрин энергично кивнула.

— Тогда пошли менять оружие. Винтовка тебе лучше подойдет. Пока без оптики, будет что-то получаться, купим что-нибудь получше.

Оставив Алену собирать посуду, они дошли до машины, где Игорь и вручил Катрин HK-417, а ее пятьдесяттретий с магазинами сунул в сумку, приготовленную на продажу, заодно порадовавшись унификации боеприпасов. Потом они сели изучать новое для Катрин оружие, а потом пришло время идти встречать Петренко.

Равнина, 17 километров от Порто-Франко, 25 год, 12 день 3 месяца, суббота, 18:35

— Так, девушки, пошел я. Вы тут...

— Оружие держать наготове, тебя вызывать при любом намеке на проблемы, стрелять на любой посторонний шорох, не задавая вопросов и не задумываясь. Yes, Sir, Lieutenant, Sir! — на одном дыхании отбарабанила Алена, на американский манер отдавая честь.

— К пустой голове руку не прикладывают, — с усмешкой пробурчал Игорь себе под нос.

— Осторожнее там. Мы без тебя далеко не уедем, — Катрин неожиданно прижалась к его плечу и быстро чмокнула в небритую щеку.

Равнина, 17 километров от Порто-Франко, 25 год, 12 день 3 месяца, суббота, 19:10

Игорь быстро проскочил три километра и устроился в заранее намеченной с вершины холма промоине, скорее даже небольшом овражке, с противоположной стороны трассы, в паре десятков метров от нее. Делать ему было решительно нечего, поэтому, усевшись на пристегнутую к поясу пенку, и запустив сканирование радиочастот, он занялся специально взятым для этой цели дробовиком. То, что это южноафриканский "Neostead", он выяснил еще с вечера, как и то, что перезарядка, в отличие от обычных помповух, происходит при движении цевья вперед-назад. Теперь же, слушая пустой эфир — работали лишь два канала из Порто-Франко, передававшие местные новости и какие-то непонятные котировки — и поглядывая по сторонам и на трассу, он разобрался с принципом заряжания и переключения магазинов. Снарядив их по своему, левый пулевыми, а правый картечными патронами, снял так называемую рукоять для переноски, мешающую любимой стрельбе навскидку и добил тринадцатый, пулевой, патрон в ствол. Машинку следовало бы пристрелять, как и оставленный в лагере пулемет, да и винтовку Катрин тоже... но звук выстрела в степи слышно далеко, и пока лучше было на светиться. Сорвал травинку и совсем уже было сунул ее в рот, но вспомнил, что он не на Земле, отбросил в сторону, плюнул досадливо, и бездумно уставился вдаль. Петренко показался минут через десять. Увидев его "Тигр" с пулеметной турелью на крыше, сейчас пустующей, Игорь, вздохнув, поднялся и вышел к трассе. Сбавив скорость до минимума, метров за двести, "Тигр" остановился, из него как чертик из табакерки выскочил Петренко. Опознались визуально, затем Петренко снова сел за руль, и "Тигр" почти бесшумно подкатил вплотную, подобрать Игоря.

Равнина, 17 километров от Порто-Франко, 25 год, 12 день 3 месяца, суббота, 20:30

— ...такие дела, Апостол. Теперь нас наверняка ждут на переправах и живыми не выпустят. Их, — Катрин ткнула пальцем сначала в Игоря, потом в Алену, — пристрелят сразу. Меня — после того, как выпотрошат. А я не хочу, чтобы меня потрошили. И видеть их убитыми я тоже не хочу. Так что ты уж исхитрись, придумай, как нам выбираться aus diesem Arsch. А то у меня есть eine grothe Versuchung eine Kugel zwischen die Augen setzen, — неожиданно в руках Катрин возник вальтер, направленный Петренко точно в лоб.

// из этой задницы — нем. //

// большой соблазн всадить тебе пулю между глаз — нем. //

Все это она говорила тихо, спокойным, хотя и злым голосом, лишь прищур глаз выдавал сдерживаемое бешенство — и тем резче был переход от, пусть напряженного, но разговора, к почти неминуемой стрельбе. Никто не шелохнулся, у Петренко даже выражение лица не изменилось, хотя он заметно побелел. А Катрин продолжала почти весело, по-немецки — Игорю потом почти дословно пересказала все Алена.

— Вот скажи мне, Пауль, по какой такой причине ты мне нужен живой? Почему проще, если ты будешь мертвый, я и сама знаю. Во первых, у меня будет машина, в которой можно комфортно ехать и спокойно провести ночь, и которую не будет ловить Орден. Во вторых, деньги — ты же привез наличные, как мы тебя просили? Ну и по мелочи, оружие там, снаряжение... Игорь разберется, тем более, у него не будет ограничений по месту и весу. Ну, не молчи, Апостол, говори. А то у меня рука может и устать...

— Узнаю Рин, — Петренко почему-то обращался к Игорю и говорил по-русски, демонстративно не обращая внимания на пистолет в руках Катрин, — Она всегда была такая, мы ее называли Flash. Совершенно не немецкий темперамент. И эта такая же, — он кивнул на Алену, потом повернулся к Катрин и продолжил, — Это не моя машина, Рин. И если вы ее угоните, у вас будут проблемы не только с Орденом, но и с кубинцами. А с кубинцами здесь нужно дружить. Наличные я вам и так привез, так что, если ты, Рин, опустишь ствол и подумаешь... убивать меня совершенно ни к чему. С переправами ты совершенно права — ждать вас будут именно там, и без меня вам отсюда не выбраться, если ты не хочешь всю жизнь трястись от страха на какой-нибудь ферме в Новой Баварии.

Игорь отстраненно подумал, что вот как раз тут Петренко не совсем прав, выбраться они могут, и если Катрин сейчас выстрелит, то даже не без комфорта — "Тигр" машина большая, а конкретно этот "Тигр", насколько он успел рассмотреть, специально подготовлен для длительных одиночных рейдов, интересно, зачем он кубинцам...

— Fahr zur Holle, Flachwichser, — устало ругнулась Катрин и сунула пистолет в кобуру.

Алена шумно выдохнула.

// иди к черту, зануда — нем. //

Neues Bayern, 25 год, 12 день 3 месяца, воскресенье, 18:20

В горную долину Новой Баварии они въехали под вечер, после утомительного тринадцатичасового перегона. Утомительным он был бы и сам по себе, особенно последние шесть-семь часов. Усложняло дело то, что девушки, непривычные к ночевкам в тесном салоне машины, банально не выспались. Нет, и Алена, и Катрин бодрились, не капризничали и на хорошо укатанной трассе до Нойхаффена подменяли Игоря каждый час, по полчаса каждая. В городе, напоминающем, по мнению Катрин, типично немецкие городки конца девятнадцатого века, особо задерживаться не стали, но успели плотно пообедать и даже пробежались по магазинам (женщины!). Правда, отовариться удалось одному Игорю, который купил, взамен утраченных, кроссовки местного полукустарного производства, из очень тонкой и прочной, с желто-зелеными разводами, кожи степной ящерицы, на удивление легкие, удобные и фасонистые. Девушкам, увы, не повезло, их размеров в магазинчике не оказалось.

Ад начался, когда от города они ушли с основной трассы на северо-восток. Алена в первую же подмену дважды за пятнадцать минут заглохла в колдобинах, благо, ничего фатального не произошло — тронуться с места Игорю удавалось без посторонней помощи, которую, к слову, и не было особо кому оказывать. Но вот дальше ему пришлось в одиночку буквально тащить машину на высоту примерно километра над уровнем моря по вдрызг разбитой колее, петляя по довольно узкому коридору, прорубленному природой между обрывистыми склонами все более высоких, покрытых лесом гор. Выйти размяться было почти негде, даже пописать девушкам приходилось присаживаться за машиной. Игорь молил бога, чтобы не пришлось разъезжаться с встречным транспортом, и молитвы его были услышаны, а может, сказалось то, что было воскресенье — выходной, как-никак.

Окруженная почти отвесными скалами от трех тысяч метров и выше, напоминающая след от упавшего в жидкую грязь банана после того, как грязь подмерзла, долина с перепадом высот от километра до полутора над уровнем моря, имела свой собственный, резко отличающийся от равнинного, микроклимат. В общем, после убийственной жары побережья тут было просто холодно. Поэтому, выйдя из машины у расположенного при въезде в долину блокпоста, Игорь накинул кожаную куртку, привезенную Петренко вместе с другими его вещами. Девушки, вылезшие размяться, тоже натянули найденные в одной из укладок свитеры.

Блокпост представлял собой небольшую крепостицу, сложенную из грубо обтесанных гранитных глыб, с потрепанным MG3 на явно самопальной турели. За углом виднелись мощные кенгурятники двух джипов. Дежурили тут не патрульные, а четверо местных ополченцев, вооруженных видавшими виды, но ухоженными G3 и M4. Здоровенным мужикам в егерских шляпах со значками в виде баварского герба и зеленых суконных куртках достаточно было услышать от девушек немецкую речь и у соотечественниц не стали даже спрашивать АйДи. То, что Игорь — русский, не вызвало у ребят никакого негатива, напротив, его хлопнули по плечу, и что-то одобрительно пробурчали, причем перевести это более-менее вразумительно Алена так и не смогла. Потом им сообщили частоту местной справочно-спасательной службы (первой в анклаве, как с гордостью сказал командир смены, у которого значок на шляпе был золотой) и предупредили, что в городах — а их в долине было аж три штуки — ходить с автоматическим оружием не рекомендуется. Нет, никаких опечатываний, боже упаси, просто не принято, и если очень нужно, то можно, но с отнятым магазином. Игорь воспользовался случаем и спросил, где в долине можно продать автоматы, причем сказал чистую правду — купили на базе, не пригодились, так чего им место занимать.

Один из ополченцев, назвавшийся Клаусом, стереотипно краснорожий и пузатый, на чудовищном английском объяснил, что оружейных лавок в долине пока нету, но его сосед собирался в Нойхаффен за подарком для дочери, и если ей автомат понравится, может сэкономить на бензине. Тут он достал из кармана наладонник и спросил, есть ли куда скинуть карту. Алена притащила ноутбук, и вскоре Клаус водил толстым пальцем по экрану, показывая, как найти нужную ферму.

Neues Bayern, 25 год, 12 день 3 месяца, воскресенье, 18:55

Последний поворот, сразу за блокпостом, и перед путешественниками с высоты метров в сто распахнулась долина. Спускаться туда надо было по вырубленной в скале полке, ограниченной гранитными блоками высотой примерно по колено. Девушки охнули и приникли к левому окну: на горизонте сверкали покрытые снегом вершины, над которыми висело заходящее солнце, а внизу зеленела свежей травой холмистая равнина, дальний край которой уже скрывался в тени гор. На холмах тут и там росли группы высоченных похожих на эвкалипты деревьев, а в низинах кое-где парили горячей водой небольшие термальные озера. В паре мест, беззвучно из-за расстояния, взлетали вверх, распадаясь брызгами и паром, струи гейзеров. Довольно приличная, по меркам Новой Земли, дорога, белой полосой шла вдоль правой, почти отвесной, покрытой мхом и лишайниками стены, уступами вздымающейся почти на два километра над уровнем долины.

— Hubsch! — едва слышно прошептала Катрин. Алена, с ошарашенным лицом, быстро закивала, соглашаясь. В глазах ее стояли слезы.

// Красиво! — нем. //

* * *

...Как многие замечательные месте на Старой Земле, долина Новой Баварии была открыта не учеными-картографами, не государевыми людьми в землеустроительной экспедиции, не отважными переселенцами и даже не авантюристами-золотоискателями, а самыми обычными бандитами, искавшими, в буквальном смысле, выход на большую дорогу. В то время, после перекрытия прохода в Углу, этот выход искали многие, некоторые даже находили, но любимые бандитами джипы там не проходили, а таскать пулеметы на лошадях — до такой степени они еще не оголодали. Банде... простите, "Революционному Фронту Имени...чего-то там" повезло. Некто Гонсало Соарес, их предводитель, решил пограбить китайцев. Но взять у китайцев было нечего, кроме риса, да и на рис нашлись свои претенденты. Хунхузов тогда здорово проредили на границе с немецким анклавом, и они отошли на отдых и переформирование вглубь своей территории. Властям китайского анклава такого счастья было не надо, и остатки бедных хунхузов выперли на западный фронтир. Резонно сообразив после одного из столкновений, что делить им нечего, Гонсало и командир одного из хунхузских отрядов договорились поискать пути к лучшей жизни вместе. Нашли проводника среди китайских первопоселенцев, из тех, что на Амуре и золото моют, и водку пьют, и стреляют не хуже живущих рядом русских, и пошли искать проход методом научного тыка, сворачивая в любую более-менее подходящую дыру. И тут им невероятно, просто фатально повезло. Не повезло бы, глядишь, кто-то из отряда был бы жив до сих пор. Но китаец-проводник нашел ту единственно возможную тропу, сейчас называемую Северным Проходом, по которой сквозь этот лабиринт скал, ущелий и пещер можно было протащить унимог с тяжелой спаркой M2HB и лапландер, бывший у сеньора Соареса штабной машиной. Все остальные джипы, кроме двух хунхузских илтисов, которые, временами, брали на сцепку, пришлось загнать в какой-то отнорок и замаскировать до лучших времен, кои для данного бандформирования так и не наступили. Так и стоят эти джипы, гниют потихоньку, ждут счастливчика, который на них наткнется. А банда, как только начало кончаться горючее, благополучно постреляла друг друга по национальному признаку, так и не найдя хорошо скрытого лесом со стороны долины Восточного Прохода. Остался только старик китаец, который через полгода и рассказал эту историю заблудившейся немецкой ягдкоманде, случайно обнаружившей этот самый Восточный Проход с другой стороны...

* * *

— А ведь ребята нас просекли, — когда девушки успокоились, Игорь снова тронул машину с места и покатил потихоньку вниз, — Не знаю как, но им наверняка спустили на нас ориентировку. Вряд ли там какая-то уголовщина, иначе нас бы просто покрошили пулеметом, но тем не менее...

— Просекли? — не поняла сленга Катрин.

— А! — досадливо скривилась Алена, — Sie haben uns aufdecken. И что теперь? — она вопросительно глянула на Игоря.

// Они нас раскрыли. — нем. //

— Все зависит от того, есть здесь куратор от Ордена, или они все-таки получают указания по радио. Если куратор есть... прямо нас не сдадут, Орден тут не любят, но проговорятся обязательно. У нас будет два-три дня на то, чтобы исчезнуть. Если куратора нет... те же два-три дня, максимум, неделя, которую обещал Апостол, и нам опять надо исчезать...

— Если он не устранит крота, — Катрин поморщилась.

— Если он не устранит крота. Но я бы не стал на это надеяться. Поэтому... сейчас мы едем продавать автомат. Надеюсь, нас не выгонят из дому на ночь глядя...

— Bose Russische Schweine! — рассмеялась Алена.

// Коварная русская свинья. — нем. //

— А то! — Игорь, усмехнувшись, подумал, что он-то как раз конь, но озвучивать шутку не стал — слишком много пришлось бы объяснять.

// Кони — болельщики ЦСКА и сама команда, тогда как свиньи — команда и болельщики Спартака. //

Neues Bayern, 25 год, 12 день 3 месяца, воскресенье, 20:15

До фермы Густава пришлось ехать километров шестьдесят, она нашлась на противоположной стороне, у подножья невысокой горной гряды, тупым клином врезавшейся в долину. Ферма — несколько ярко-белых строений под красными крышами среди густо-зеленых полей — выглядела новенькой блестящей игрушкой