Федералист

Именно тогда Легре не дал замять происшествие и добился осуждения участников и выплаты компенсации племени, а также помощи в воспитании детей. А получить все это оказалось в высшей степени непросто. Если бы не церковь, увидевшая возможность влиять на умы аборигенов, его действия могли бы и остаться пустыми идеалами. История прогремела на всю Северную Америку, и имя его много значило для индейцев в дальнейшем.

Он маленький, высохший человечек лет шестидесяти или около того. Грудь у него впалая, плечи сутулые, а от лица остались чуть ли не одни морщины. Можно было даже подумать, что жизненные силы почти полностью оставили его телесную оболочку. И, тем не менее, ум его был столь же деятелен, как в дни его юности.

— Во многом заслуга католической церкви, относящейся к аборигенам много лучше ваших сектантов. — При всей прогрессивности не сумел удержаться от камня в огород протестантов. — Однако и мы, — он явно имел в виду себя и некую группу единомышленников, — приложили определенные усилия для сближения и лучшего понимания.

Видимо, это и есть нечто похожее на мои идеи в Мичигане. Не самый худший вариант для индейцев. Можно сотрудничать и не изумляться странным представлениям о жизни и правильном поведении. Глядишь, и до собственных адвокатов с инженерами доживут.

— Вот здесь, — он показал на недостроенное здание, — будет бесплатная школа. Учителя из чокто.

— А священник?

— Ну до такого еще не дошло. Смешанные браки достаточно часты и практически все племя католики, но окончивших семинарию пока один, насколько мне известно. Будущий епископ Индианы, — произнес он полностью серьезно и уверенно.

В данный момент меня гораздо больше интересовали совсем иные качества индейцев. По очень приблизительным оценкам чокто и чикасо около пяти тысяч человек в каждом племени, на территории чероки проживают не меньше двадцати пяти, из которых взрослых мужчин четыре-пять тысяч. Криков приблизительно столько же. Итого можно получить добрых пять полков. Естественно, в таком виде их использовать не получится. Солдат из них не воспитаешь, да мне и не требуется. Разведка, вспомогательные силы и возможность создать буфер на границе с испанскими владениями.

— С остальными обстоит так же?

— Чем многочисленнее народ, тем труднее повести его по новому пути, — сказал Легре сразу. Не иначе, много о том думал. — Кроме того, существуют многочисленные северные кланы чероки и криков. Они входили в первую коалицию, с которой вам пришлось сражаться в Охайо, да и сейчас явно останутся недовольны повторным вторжением. Здесь у многих родственные связи, так что до сих пор идут споры.

— У вас имеется предложение, способное убедить колеблющихся не становиться на вражескую сторону?

— Есть два варианта, — помолчав, сказал он, — в зависимости от того, чего добиваетесь.

— То есть?

— Насколько вы искренни в своих обещаниях.

— Я не могу отвечать за всех и каждого, — осторожно отвечаю, — особенно за Континентальный Конгресс.

Можно гордиться. Наши идеи и мое выступление, а также отправка людей к соседям запалили немалый костер. Теперь у нас имеется общее собрание колоний, вырабатывающее общие правила для всех. Еле отбился от назначения. Мутон прекрасно выполняет роль представителя, являясь главой делегации Альбиона. А у меня хватает дел и так.

— Но насколько от меня зависит, буду последовательно добиваться взятых обязательств.

— С этого начнем. Как уже было рассмотрено раньше...

Ну, юрист им и останется навечно, даже в должности генерала и в седле, невольно подумалось.

— ...Новой Галлии нужен союз с Альбионом и не менее важна тишина на южной границе. Мечтающие о земле могут отправляться в Теннесси, Кентукки, Охайо и куда угодно, вплоть до океана на западе, но не вторгаться на земли наших соседей. В этом мы должны быть едины при любом раскладе. Я отправлю часть милиции вам в помощь. Вы, в свою очередь, невзирая на разницу религиозную или территориальные претензии, при необходимости не оставите нас. Что бы ни сказали на Севере — Юг должен быть тверд в защите прежде всего своих интересов. Мы слишком схожи хозяйством. Не колонии Альбион и Новая Галлия, а совместные действия.

— Мы ведь подписали договор.

По вполне очевидным причинам нужды боевых действий требовали совместных действий. Это не мешало галлийцам называть жителей Альбиона религиозными ханжами, граждан Батавии корыстолюбивыми торговцами, а всем остальным их — аристократишками и папистами.

— Это военный. А вы ведь имеете влияние на господ Мутона, Клемана, — ну это чистый краснобай, купленный с потрохами, — Руайе, — в смысле перечисляет делегатов на Конгрессе. Последний не "прогрессист". Он вообще сторонник независимости Америки, но хорош по части формулировок в документах, — и дез Эссара.

— Не безграничное, но я вас понимаю.

— Вот и славно. Сейчас я и мои информаторы приложим максимум возможного для заключения соглашений с каждым племенем в отдельности.

Еще бы. Нам невыгодно иметь дело с относительно монолитным межплеменным образованием. Потому и коалиция кланов на севере официально не признается. В качестве партнеров по переговорам выгоднее разделять, выбирая представителей малых и уязвимых племен, давая им определенные уступки и раскалывая общий фронт.

— Заключить с ними мирные договоры, в которых четко прописывались бы права и обязанности сторон, и строго карать за их нарушение не только индейцев, но и белых. Естественно, признается право граждан Индианы передвигаться и заниматься бизнесом на всей территории колоний.

Что потом ратифицировать будет крайне непросто. Не зря вербует, шантажируя словом.

— Основные положения мы обговорили, речь может идти об уточнении границ. Но в дальнейшем, — и в голосе зазвенело железо, — образуется территория Индиана с перспективой входа в качестве равноправного члена союза. Любые сепаратные переговоры помимо руководства этого объединения будут запрещены.

— Я голосую "за". Война латинян с италийцами никому не нужна1.

# # 1 Союзническая война 91-88 г. до н. э. Причина — отказ Рима предоставить равные права итальянским союзникам.

Действия на всеобщую пользу редко приносят нечто приятное. Обычно люди с радостными криками стремятся нагрузить сильно инициативного. Взялся — продолжай, и нечего увиливать от трудов.

Ну, если совсем честно, сложно было не ожидать чего-то в этом роде от благодарных жителей колонии и депутатов. Знал, на что шел, с самого начала. Первым делом меня избрали сразу в девять различных комитетов — от экономического до внешнеполитического и по связям с другими колониями. Большинство возникающих вопросов мы решали в ближайшей таверне за обедом. Причем количество и присутствие депутатов ассамблеи было каждый раз различным. Заодно расширялся круг знакомств.

Затем кому-то в голову пришла изумительная мысль, что в войне с индейцами необходим командующий, и сделали меня военным министром. Даже присвоили звание бригадного генерала, единственного в колониях среди местных жителей. Видимо, чтобы имел возможность задирать нос при общении с разнообразными чинами и иными по положению выше. А даже и отсутствуют: неудобно получается, когда куча равных по званию офицеров в войсках. Сразу претензии по части иерархии, кто кому обязан подчиняться. Так что удивляться не стал, приняв и новый чин, и должность с соответствующими заверениями.

Учитывая полное отсутствие необходимых структур, а также необходимость коренной реформы призыва, далеко не худший вариант. Сам и могу проводить в жизнь, попутно получая массу шишек и недовольства. Хвала Господу, из-за кучи навалившихся обязанностей на общий съезд в Новом Амстердаме отправляться не пришлось. Для подобного собрания чувствую себя недостаточно подготовленным. Слишком много считающих себя несущими истину и знающих, что необходимо народу.

С чистой душой снарядил на Континентальный Конгресс счастливого Чани, переполненного предложениями. Его избрали депутатом вместо старца, и я нарочно таскал его с собой по всем комитетам, знакомя с людьми, давая возможность высказаться, оттачивая аргументы, и налаживать связи. Мсье Мутон произвел удачное впечатление на наших говорунов и стал одним из трех делегатов.

Теперь он пишет после очередного заседания Конгресса подробные письма, ставя в известность о решениях и подготовке к ним. Все сомнения рассеялись: перед ним были не горлопаны и демагоги, а трезвомыслящие прагматики, прекрасно сознающие необходимость перемен. Попутно, в обычной манере, каждая колония норовила перетянуть одеяло на себя. Уже наметилось противостояние между Севером и Югом по множеству законов, а Батавия лавировала между соперниками, норовя превратиться в арбитра и занять важное положение.

С другой стороны, не везде так гладко удалось избавиться от королевских чиновников, как в нашем благословенном Альбионе от исполняющего обязанности губернатора сэра Джозефа, моментально угодившего под расследование коррупционной деятельности, неуплаты налогов, и растерявшего всех знакомых и друзей. Кроме Новой Галлии в остальных местах собрания депутатов были распущены волей властей и функционировали на полулегальном основании. Силы, чтобы избавиться от них, губернаторы не имели, а немногие воинские части и их командиры находились в полной растерянности и вмешиваться не стремились.

Из Европы приходили противоречивые известия. Общего монарха не существовало. Причем во Франции провозгласили республику, а на границах Бургундии и Фландрии шли бои. Пока ни у кого не имелось возможности настоять на своем силой или дипломатией, особенно учитывая позицию Англии. Там герцог Мельбурн потопил в крови восстание демократов в Лондоне, зато в Шотландии и Ирландии всерьез зашевелились местные сепаратисты. Все заявляли о своей исключительной правоте и слали требования в столицы колоний и здешним войскам. Причем все шло к их отзыву в метрополию. Неизвестно только, каким образом. Дезертирство началось в полках и фортах страшное.

Процесс превращения человека в солдата для регулярной армии занимал два года. У меня столько времени не имелось. Индейцы дураками не были, слухи о происходящем и иные тезисы в газетах до них доходили. Хватало понимающих, что к чему, и на границе опять полыхнуло. Это было даже к лучшему — благо теперь имелась причина действовать резко, — но мы еще не были готовы к боевым действиям всерьез. Подготовка все еще шла, и, как всегда, не было денег. Их вечно не хватает, однако никакая война без золота невозможна. И главный вопрос: как их добыть срочно? Налоги, даже очень высокие, не поступают достаточно быстро. Кроме того, стоит увеличить сборы, и те самые люди, которые на словах были готовы отдать половину своего имущества, если не все, на пользу своей стране, могут поднять мятеж, когда у них потребуют хоть малую часть.

Занимать мы не можем, потому что никто не даст в долг. Только энергичная и успешная военная кампания может принести успех и возможность собирать выплаты. Проигрыш равнозначен позору и бесчестью, но это лично для меня. Может расколоться едва наметившийся союз колоний и отдельных племен.

— Вы уверены? — еще раз изучив лежащую передо мной карту, потребовал я.

— Почему я так часто слышу от тебя этот странный вопрос? — демонстративно удивился полковник де Сан-Кастин, обычно дома откликающийся на имя Сломанная Стрела. И не удивительно, поскольку по происхождению чистокровный чероки и занимает в южных кланах высокое положение.

Поднимаю взгляд на достаточно представительное собрание. Вожди чероки, чикасо, чокто, криков, а к ним в качестве направляющей силы в нагрузку парочка кюре. Прямо не вмешиваются, тем не менее норовят втихую подсказать нечто выгодное подопечным. Пятый день торгуемся в основном по мелочам. Сколько платить воинам и количество зерна со скотом в качестве помощи кланам от колоний. Они же отвлекаются от хозяйства, а кормить семьи надо обязательно. Давно согласился бы на эти требования, благо не так и много просят, но нельзя. Старая, добрая, привычная коммерция. Не станешь торговаться — в следующий раз запросят уже с этой точки.

— Но это означает, что река течет на добрых сто миль западнее!

— Эти ваши карты белых, — с отвращением заявил еще один мой старый знакомый Джозеф Леокур, тоже чероки.

— Все так, — поддержал Бакле д"Альб. Один из немногих в зале, не относящихся к краснокожим.

Ему верить, безусловно, можно и нужно. Мы знакомы еще с размежевания долины Шенандоа. Неплохой художник и, что гораздо полезнее, инженер и картограф. Где по собственной инициативе, а когда и по просьбе, обошел все Охайо и Теннесси с Кентукки, составляя схемы и карты с изумительной точностью. С появления в моем подчинении военного ведомства занял пост главы соответствующей службы. Топографическое бюро важно и для военных операций, и не меньше для проведения четких границ.

— На побережье, — показал он, — тут и тут поселки. А в целом все правильно. Это будет Индиана. Земля индейцев.

— Лучше Алабама1, — произнес еще один офицер в мундире. На этот раз для разнообразия майор из чокто с фамилией Савари и без дворянской приставки. У него дома уже настала цивилизация и имеется личная плантация с несколькими десятками черных рабов.

# # 1 Здесь это Алабама и Джорджия без побережья, которое относится к испанским колониям.

— Значит, окончательно согласовываем территорию? — спросил я и по очереди ждал от каждого вождя одобрения.

Ей-богу, больше они не получили бы и от короля. Компактная общая территория с полным запретом селиться там колонистам при условии вооруженной помощи и соблюдения законов. Почти семьдесят миллионов акров, недурственный успех. Каждый из народов в целом невелик. От пяти до двадцати тысяч всего. Но в целом немалая подмога для вооруженных сил Альбиона и Новой Галлии. Несколько тысяч опытных вояк, всю жизнь проводящих в стычках и лесах, лишними точно не станут ни при каких обстоятельствах. И немаловажно, что они отныне обязаны выставлять определенный контингент за обычную плату, а не требовать кучу подарков по любому поводу, как вечно обожают.

За каждым из подписантов, выборных представителей, а не любых вождей, как было прежде, резервируется место в ассамблеях Альбиона и Новой Галлии с совещательным голосом. Заодно два депутата получают возможность официально в качестве "союзных народов" сидеть в Континентальном Конгрессе. А их совместная племенная территория отныне наделяется правами одной из колоний. Не отдельного государства, а участника Федерации.

Поэтому статья шестая подтверждала право индейцев вершить суд над нарушителями границ и грабителями по законам Альбиона или Новой Галлии, что достаточно смутно и дает возможность юристам маневрировать. По крайней мере, уже не требуется выдача преступников в руки колониального суда. В будущем, надеюсь, все же основные положения законов от Канады до Флориды будут приведены к общему знаменателю.

Статья тринадцать регламентировала пребывание граждан колоний на индейской территории. В первую очередь это относилось к купцам. Восстанавливалась прежняя практика выдачи разрешений на торговую деятельность. Для получения лицензии следовало иметь "справку о благонадежности" за подписью губернатора, документ о праве торговать выдавал суперинтендант или его заместители сроком на один год. Лицам, обнаруженным на индейской земле без надлежащих бумаг, грозил огромный штраф.