H2o

H 2 O

Annotation

Все знают, что первая жизнь зародилась в воде. Всем известно, что вода может накапливать и передавать информацию. Никаких инопланетян, никакой магии, главный герой псих, асоциопат и трудоголик. Только реал и то, что нас окружает каждый день. Приятного чтения и спасибо.

Глава1

Старый кран издавал противный звук каждый раз, когда приходилось им пользоваться. Вода лилась чахлой струйкой, падая в пожелтевшую от времени ванну. Чугунная, с кое-где оббитой эмалью, она занимала половину пространства помещения. Опустив руку в воду, я выловил термометр и проверил показания.

-Нормально, — убедившись, что красный столбик замер на отметке тридцать шесть и восемь, я бросил его назад: — как раз, пока первая фаза пройдет, пока залезу.

Торчавший из под мышки градусник в свою очередь намерил тридцать шесть и семь. Слегка простыв на кануне, а может и еще по какой причине, температура тела была чуть выше стандарта. Окинув еще раз соединенное проводами между собой оборудование на полу ванны, я мысленно пробежался по ним глазами.

«-Акустик, усилитель, изолятор, ноутбук», — поправив целлофан, предназначенный для водостойкости приборов, я начал раздеваться.

Прекратившийся шум от наполнявшейся ванны поселил в душе тревогу. Окружающая тишина давила, нагнетая волнение и предчувствие очередной неудачи. Даже соседи, вышедшие на пенсию много лет назад и издающие бытовой шум круглосуточно, сегодня куда-то запропастились. Только кран, повернутый в сторону, продолжал издавать мерную капель об жестяное дно раковины.

Свешивающиеся белье, с натянутых под потолком веревок, заставляло еще больше сутулиться. Пригнувшись, я осторожно опустил акустик в воду и, убедившись что все провода находятся в своих гнездах, нажал пуск. Вентиляторы ноутбука продолжали шуршать внутри пластикового корпуса, запущенная мной программа потребляла от силы два процента производительности устаревшего процессора.

«-Это тебе не винда, — удовлетворенный, что все работает, хмыкнул я: — самопал на двоичном коде, что может быть элементарнее»

Дождавшись, пока отработает первая фаза, я вновь посмотрел на набранную в ванну воду. Раньше, когда я еще только готовился к эксперименту, я постоянно наблюдал за водой. Процесс ее преобразования, из мутно-ржавой в кристально чистую, происходил настолько незаметно, что по началу мне казалось, что у меня ничего не получается.

Но, отвлекшись однажды на входящий телефонный звонок, я вернулся к оставленному без присмотра эксперименту и не мог не поразиться произошедшим изменениям. С тех пор я специально не смотрел на воду, чтобы не лишать себя удовольствия от созерцания созданного собственными руками чуда.

-Чудо, — не удержавшись сказал я вслух, прикоснувшись к игристой поверхности кончиками пальцев.

Пикнувший таймер напомнил о начале второй фазы. Уже успев полностью раздеться, я полез голышом в ванну, стараясь не расплескать воду через край. Скосив колени набок и согнувшись, я дождался третьего сигнала, после чего с головой погрузился под воду. Делая до этого глубокие вдохи, сейчас я задержал дыхание и старался продержаться как можно дольше.

Часы, с огромным циферблатом, установленные на бортике ванны, громко тикали и позволяли контролировать прошедшее время. Рассмотреть из-под воды, сквозь бликующую поверхность, да еще и с моей близорукостью, показания циферблата было очень трудно. Так что я просто считал на слух, поставив себе цель продержаться не менее сорока секунд.

-Ахх, — вынырнув, я заполошно втянул воздух в легкие.

Проведенные ранее тренировки не прошли даром и я пересидел под водой с небольшим запасом. Выбравшись из ванны, я прошлепал босыми ногами на кухню, где меня дожидался молоток. Взяв инструмент в правую руку, я положил левую на стол, мысленно собираясь с силами.

«-Ну же давай!» — мысленно подстегнул я сам себя, добавив грубых слов.

Боль от удара запоздала на какую-то долю мгновения, я даже успел подумать, что это не так и больно, как тут же убедился в обратном, сдавленно замычав от едва удерживаемого крика. Ударить по собственному пальцу нужно было сильно, очень сильно, чтобы получить гематому как можно быстрее. Кинувшись в ванну, я проверил не пострадавшей рукой термометр, вода еще не успела остыть и имела тридцать шесть и шесть градусов.

«-Чугун это вещь, не какое-то железо или пластик», — думая о посторонних вещах, я старался отстраниться от пульсирующей боли.

Очередной звук, раздавшийся от ноутбука, известил о начале четвертой фазы. Погрузившись вновь с головой, я скрючился, принимая прежнюю позу. Пульсирующая боль отдавалась в висках, заглушая тикающие часы. Я продержался под водой сколько мог, выдержав на этот раз куда меньше, чем раньше.

-Ахх, — глоток свежего воздуха стал избавлением от устроенной самому себе пытки.

Глянув на свою руку, я недовольно скривился. Гематома, расползшаяся под ногтём указательного пальца, никуда не делась. Эксперимент прошел неудачно, излечить руку при помощи перепрограммирования воды, не удалось. Испытывая сильнейшее разочарование, я вновь улегся в ванну, приняв в этот раз более удобную позу. Поджав колени и откинув затылок на край ванны, я прикрыл глаза, расслабляясь.

В то, что вода несет в себе информацию и может изменять собственные свойства, я поверил еще в десятилетнем возрасте. Живая еще тогда бабушка, в один из дней она принесла из церкви освещенную воду и поставила банку на подоконник. Позвав меня, она взяла еще одну банку, и наполнила ее из под крана простой водой. Поставив рядом с первой, бабуля попросила не трогать банки несколько дней и понаблюдать за тем, что будет дальше. Увлекаясь с детства натуралистскими опытами, я испытывал сильнейший интерес, так как бабушка не стала заранее говорить, какой результат в итоге получится.

Через две недели, вода, набранная из под крана, зацвела и протухла. Выпавший ржавый налет, а так же белесые полосы на стенках стекла, имели сильный контраст с остающейся кристально чистой и свежей водой из первой банки. Желая привлечь к христианской вере, бабуля предъявила материальное доказательство веры и проявление бога в мирской жизни. Но я, имевший к тому времени несколько другие увлечения, подошел к продемонстрированному «чуду» по своему.

Закончив школу с красным дипломом и поступив на физмат, сейчас я учился на четвертом курсе. Радужные перспективы светлого будущего, как и веры в признание моего «гения», канули в небытие. Живущий с родителями в двушке, высокий, худой, сутулый и с плохим зрением, я из последних сил цеплялся за свои изыскания и эксперименты.

Отсутствие денег и связей, несмотря на трудолюбие, к текущему моменту позволило трезво смотреть на то, что ждет меня в будущем. На некоторых сокурсников, продолжавших изнуренно учиться и надеющихся попасть на хорошее место, я старался лишний раз не смотреть.

«— Обернись! Посмотри вокруг!» — я едва сдерживался, чтобы не сорваться и не крикнуть им в след.

Закусившие удила, они тянули лямку учебы, не замечая того, что уже все решено.

-Я все понимаю, но кто-то же должен и работать, — разговор по душам с единственным другом закончился ссорой: — пускай будет девяносто процентов взятых по блату и ничего не умеющих, я справлюсь!

Я не желал работать за себя и за того парня. Мне претило то, что кто-то будет пользоваться плодами моего труда, и при этом иметь возможность поглядывать на меня с высока и подгонять в спину. Единственное, что еще давало какую-то надежду на просвет в моем будущем, это положительные результаты проводимых экспериментов.

С первого курса института, я присматривался к преподавателям, выбирая у кого писать дипломную работу. По моему мнению, это должен был быть такой человек, который не только оценит мою идею, но и сможет помочь, как знаниями так и предоставлением оборудования лаборатории.

К сожалению, многочисленные наблюдения за старшекурсниками привели меня к пониманию того, что все дипломы пишутся под указку преподавателя, для того чтобы тот сам смог получить очередную ученую степень, собрав работы студентов в кучу и выдав это за свой труд.

-Хорош, — вода уже остыла и стало не комфортно, я положил руки на бортики ванны, собираясь выбраться наружу: — Вот бля!

Указательный палец левой руки, пострадавший от удара молотком, был цел и невредим. Не веря своим глазам, я принялся его ощупывать со всех сторон. Ни на касание, ни на нагрузки, палец никак не реагировал. Никаких болезненных ощущений, никаких следов лопнувших капилляров или сгустков крови.

-Блядь! — чуть не упав от суетливой торопливости, я опустился на корточки перед ноутбуком, запуская пятый цикл эксперимента.

Это был уже третья попытка записать в обнуленное информационное поле воды биоритмы моего тела. После нанесения себе повреждений, я проигрывал запись восстановления, генерируя частоты акустиком. В первые разы я пользовался обычным динамиком, завернутым в водонепроницаемую упаковку. Заподозрив наличие искажений из-за низкого качества передачи информации, я купил подержанный акустик и у меня, кажется, все получилось.

«-Бляя— бляя!», — других слов, несмотря на красный диплом в школе и бюджетную учебу в институте, на язык никак не приходило.

К тому времени, как очередная запись инфополя воды была записана, я довольно сильно замерз, сначала переохладившись в воде, а потом и на кафельном полу ванны. Нашарив ногами тапочки, я сдернул с чуть теплой батареи полотенце и обтер худое тело. Трусы и футболка так же висели на батарее, но, когда я взял их в руки, они оказались влажными.

«-Надо чайник поставить», — пришла разумная мысль о быстром способе согреться.

Пока газ разогревал водруженный над конфоркой железный чайник, я перенес все оборудование из ванны в свою комнату. С некоторым сожалением пришлось выдернуть пробку из ванны, вернувшиеся родители могли неадекватно отреагировать на кристально чистую воду. Спускать ее в канализацию не хотелось, но в моей комнате и так уже хранилось не менее десяти трехлитровых банок, заполненных под самое горлышко.

«-Чайник набрал и ладно», — оправдал я перед самим собой нецелевой перерасход.

Усевшись за кухонный стол, я еще раз осмотрел излеченный палец. В свете заходящего солнца, яркий луч которого пробился сквозь грязноватое по весне окно, мне удалось заметить небольшое отличие по цвету у восстановленной кожи. Приблизив палец еще ближе к стеклам толстых очков, я убедился в том, что мне это не показалось.

Имея от рождения соломенный цвет волос, я всегда испытывал сложности с загаром. Под лучами солнца моя кожа только краснела и облезала, не желая приобретать даже самого бледного загара. Если потребуется в будущем восстановить большой участок кожи, новый слой эпидермиса практически не будет выделяться на фоне моей вынужденной бледности.

-Работает! — наконец-то я смог более членораздельно выразить свои эмоции.

Мать возвращалась домой с работы после семи и готовила ужин на двоих. Накормив меня и поев сама, она уходила к себе в комнату смотреть телевизор. Ближе к девяти, а иногда и около полуночи, приходил отец. Он шел на кухню, где гремел посудой, чаще всего что-то жаря и редко когда пользуясь кастрюлей. Через какое-то время раздавался звук сдвигаемого вбок стола и раскладываемого дивана. Живущий на кухне, отец не хотел ни видеть и ни разговаривать с матерью.

Вынужденные проживать на одной жилплощади, родители развелись сразу же после моего совершеннолетия. Ссоры и ругань, без которых ранее не обходились ни одни выходные, после развода утихли сами собой. Уставшие от неудачного выбора спутника жизни, они смирились со сосуществованием, ночуя в разных комнатах.

«-Надо съезжать», — в который раз пообещал я себе.

Сегодняшний вечер ничем не отличался от сотен вечеров до этого. Тихий звук пикнувшего ноутбука известил об окончании работы. Прислушавшись к воцарившейся тишине в квартире, я встал с кровати, постаравшись не сильно скрипеть промятыми пружинами матраца.

Запущенная еще перед ужином программа закончила сравнивать считанную с воды информацию и выдала результат. Два файла матриц биополя моего тела занимали почти десять процентов объема жесткого диска. Вычленить отличие и понять, какая часть информации за что отвечает, являлось следующей задачей.

-Хрень какая-то, — бегло оценив хаотичные изменения, зафиксированные программой, я раздосадовано выдохнул.

Угадать с первого раза, какие гармоники следует сравнивать не удалось. Впереди меня ждала кропотливая работа по накоплению статистических данных. Нанося своему телу определенного вида повреждения, а после этого их восстанавливая, я надеялся во всем разобраться.

Вернувшись назад, я улегся под верблюжье одеяло. Укутавшись по самую макушку, постарался побыстрее уснуть, все шаги эксперимента были обдуманы множество раз во время нудных лекций в институте и скрупулёзно занесены в план. До весенней сессии оставался целый месяц и каждый день следовало провести с пользой.

Глава2

Автобусная остановка находилась от моего дома в десяти минутах ходьбы. Задуманное на сегодня кардинально отличалось от того, чем я занимался последние две недели. Сегодня я не собирался ни жечь свою кожу, ни резать мышцы, ни принимать лекарства в больших дозах. Все это, как и многое другое, уже было исполнено мною над самим собой и тщательно зафиксировано в памяти ноутбука.

Глянув по сторонам, я не увидел никого подходящего и присел на скамейку. Весной поздно темнело, несмотря на девятый час, на улице все еще было светло, что немного раздражало. По задуманному плану мне требовались сумерки, а еще лучше ночь. Но, если бы я вышел из дому попозже, то шанс встретить того, кого не надо, значительно увеличивался.

Спустя еще час я уже отчаялся дождаться нужного человека. К остановке подходили люди, садились в периодически подъезжающий транспорт и оставляли меня одного. Чем позже становилось время, тем реже появлялись одинокие мужчины, соответствующие заданным критериям.

«-Ну, давай, этот! — подбадривал я сам себя и тут же находил оправдание: — да не, не, он не подходит»

Через какое-то время я понял, что просто тяну время, обманывая сам себя. Довольно оживленная остановка общественного транспорта стала пустынной, над улицей сгустились сумерки. Встав, так как уже сидеть стало холодно, я оглянулся по сторонам. Невысокий мужчина шел по тротуару в ста метрах от остановки, из-за слабого зрения я не видел черты его лица.

«-Похер, этот!» — решился я.

Двинувшись навстречу, я сжал кулаки, не вынимая рук из карманов. Чем меньше становилось между нами расстояние, тем более деревянной становилась моя походка. Мужик очевидно что-то почувствовал и подался чуть в сторону, но я уже ринулся на него, вырвав руку из кармана и занося кулак для удара. Силуэт мужика мелькнул вбок, удар в ухо и звездочки в глазах развеяли весь мой пыл. Из ног как будто выдернули стержень и, подкосившись, они уронили мое тело на асфальт. Контрольный пинок по ребрам добавил боли, когда я смог разогнуться, неизвестного мужика ни по близости, ни на остановке не оказалось.