Повелитель миражей

— Так и есть, — вздохнул сенсей, — Все запутано запретами настолько сильно, что им теперь нужен лично ты в качестве близкого родственника. На короткое время. После твоей смерти все отойдет жене, а значит — клану.

— Что делать? — я просчитывал варианты, но все выходило довольно безрадостно. Макото-сан способен помочь советом, но не вступит из-за меня в войну. У него внучки, да и род не самый сильный, хоть и весьма древний. Увы, древность не означает богатство, а если нет денег — нет и личной армии. Да и повод — война с законными опекунами за наследство сироты — звучит так себе. Под такой флаг союзников не соберешь.

— Тебе придется исчезнуть, — вздохнул дед и протянул мне стопку документов, — теперь ты Хакамадо Итиро, простолюдин.

— Сенсей, какой в пень, Хакамадо? Вы мое лицо видели вообще?

— Не жужжи и бери, что есть, — проворчал старик, — С понедельника пойдешь в Дакисюро.

— Да вы не иначе смерти моей хотите! Простолюдин с японской фамилией и европейским лицом идет в самую элитную школу Токио! Давайте скинемся сумасшедшему на веревку с мылом! — воздел я руки ввысь.

— Ты не спросил самое главное — зачем я заплатил кучу денег и обзвонил десятки людей, чтобы найти для тебя местечко, — сухо ответил старик.

— Простите, сенсей, — я виновато склонил голову.

— У тебя талант. Нигде в Японии нет учителей контроля лучше, чем в Дакисюро. — хлестко говорил Макото-сан, — Если ты сломаешься, значит, я в тебе ошибся.

— Как бы шею не сломали, — проворчал я.

— Выдюжишь, — отмахнулся старик, чуть помолчал, и продолжил, — Ты как-то спрашивал, почему в моем кабинете нет ни одной фотографии погибших сыновей?

Было такое. Я даже подумал, что в Японии такой обычай, потому и спросил, но старик отшутился в тот раз. Он вообще не любил говорить на эту тему, даже после пары бутылок рисовой водки — каюсь, специально подгадывал такие моменты для расспросов.

— Мне не нужны их фотографии, — заявил сенсей, — Потому что их образы всегда со мной, — и пару раз громко щелкнул пальцами.

В зал тут же вошли слуги, поставили столик с едой, а так же несколько маленьких бочонков с разноцветным песком, после чего вышли, плотно закрыв за собой створку.

— Смотри.

Еле уловимое дыхание бахира. Бочонки окутываются легкой дымкой. Ветер подхватывает песок и поднимает его в воздух разноцветными облаками. Через некоторое время облака сталкиваются, переплетаются, проникают друг в друга, чтобы подплыть к столу живыми, настоящими фигурами двух молодых мужчин и красивой женщины. Под шелест песка фигуры занимают места за столом.

— Зачем мне фотографии, — вздохнул старик, улыбнулся мне и сел за стол, жестом приглашая присоединиться.

— А я смогу вот так сделать фигуры отца и матери? Братьев и сестры? — сглотнул я твердый ком в горле.

— Контролю научат в Дакисюро, — кивнул дед, — Все зависит от старательности, только одно но.

— Слушаю? — я развернулся к сенсею.

— В школе учат техникам. Тебя я учу иначе, поэтому старайся не демонстрировать свои способности окружающим. Не больше тех же техник, — старик внимательно смотрел в мои глаза, проверяя правильно ли я его понял.

— Как скажете, учитель. — Я покорно кивнул, соглашаясь. Моя учеба действительно была очень своеобразной — по крайней мере, я не видел аналогов. Этому Макото-сан учил только меня, с внучками он занимался изучением традиционных техник бахира. Не смотря на прямое разрешение сенсея, в спаррингах с девушками мы использовали только стандартные техники. Потому как я боялся увидеть в их глазах страх и ужас, боялся разбить то теплое чувство, что выросло между нами из дружбы и привязанности.

-Школа имеет уклон в изучение разнообразных боевых искусств. Каждый может выбрать себе направление и вступить в соответствующий клуб. Пойдешь в тот клуб, что я укажу. Выбор будет очень обширным, не соблазнись легкими решениями.

Какие тут соблазны, если главный — прямо перед глазами? Я завороженно следил за живыми и естественными действиями песочных иллюзий и мечтал, что когда-нибудь соберу всю семью за столом, пусть даже так — иллюзорно. И горе тем недоумкам, что посмеют мне помешать.

Глава 2

Старый Макото подозрительно посматривал на ангельские лица внучек и все не мог решить — стоит ли делать важные объявления сегодня или подождать неделю. Дед прекрасно знал характер двух оторв и четко осознавал: если они ведут себя прилично — жди большой беды. Предчувствия слегка заглушало письмо на бланке средней школы, вежливо уведомлявшее главу рода о величине погрома, уничтоженном парке и выломанной ограде. Круглый ценник материального и экологического ущерба позволял надеяться, что внучки ведут себя прилично именно по этой причине, но что-то на сердце Кавати Макото было неспокойно.

Вечернее собрание всей семьи за общим столом в роду Кавати — довольно редкое явление, да и пойди собери семью, разбросанную по всему Токио. Дела рода требовали личного присутствия матерей Ай и Юко, после гибели мужей взявших бразды правления в свои руки. Понятно в кого были характером внучки — хмыкнул про себя дед, мысленно отмечая волевые лица дочек. Обычно, общий сбор проводился ради важных объявлений, а не самой встречи. Сегодня повод был праздничный и торжественный — внучки завершили среднюю школу и готовились к поступлению в старшую. Выбор которой и предстояло осуществить.

— Кхе-кхе, — откашлялся глава рода, привлекая к себе внимание, — Рад всех вас видеть в сборе.

— А где Дим-кун? — невинно похлопала ресничками Юко-тян.

— Юко! — шикнула ее мама и виновато поклонилась в сторону Макото.

— Так вот. День клонится к ночи, потому не буду тянуть. Друзья сделали щедрый подарок на старости лет, достойный ума и талантов моих любимых внучек, — старик приосанился, — Девочки могут выбрать любую из четырех великих школ Токио. Вопросы поступления будут решены положительно.

— А Дим-кун куда идет? — перебил тонкий голосок.

— Ай-тян, как не стыдно! Продолжайте, Макото-сан.

— Г-хм, роду не помешал бы свой целитель, потому было бы неплохо отправить одну из вас в Сейджо. Достойная, уважаемая школа, — дед заметил умоляющие глаза внучек, глубоко вздохнул и добавил, — у Дим-куна сложная ситуация. Я не хотел бы касаться этого вопроса сейчас. И не надо на меня так смотреть! Юко! Ай! Да в Дакисюро он идет, но не под своим именем!

— Дедушка, а можно я в Дакисюро! — хором выпалили внучки и теперь недовольно смотрели друг на друга.

— Ай-тян, милая, у тебя доброе сердце, ты будешь отличным целителем, — первой опомнилась Юко и мягко улыбнулась подруге.

— Юко-тян, настоящему целителю требуется хладнокровие, кому как не тебе этим заниматься? Я считаю, тебя ждет судьба великого целителя! — отозвалась Ай, отзеркалив улыбку.

— Нет, милая, ответственность и забота — вот настоящие добродетели врача. Разве не эти качества ты видишь в зеркале? — Юко накрыла ладошкой руку подруги и чуть-чуть сжала.

— Лечение требует точности и трезвого мышления, увы — мне далеко до тебя. — Ай еле вытащила руку и чуть отодвинулась от стола.

— Ты себя недооцениваешь, — пожурила Юко подругу, — Если кого и называть светлым умом — то только тебя.

— Посмотри на должность врача с другой стороны! — зажглась Ай идеей, — Ты сможешь лечить дедушку, меня, даже Дим-куна!

— Вот уж не горю желанием лечить этого при.. прекрасного юношу, — мрачно отозвалась Юко.

— Ты сможешь бить его и лечить, бить и лечить! Отрывать ногу и пришивать обратно! — вдохновенно вещала Ай,

— Заманчиво, — собеседница склонила набок и мечтательно прикрыла глаза.

— Гхм-гхм! — громко обозначил свое присутствие дед, — оставьте мальчика в покое! Вы уже взрослые девушки, к тому же помолвлены, а так недостойно себя ведете! — пожурил дед внучек и только под конец фразы понял, что проболтался.

— Помо-олвлены, — первой отреагировала Юко, — Как интересно-о.

— На ком? — зажглась интересом Ай.

— Вы их пока не знаете, сыновья моих хороших друзей, — буркнул Макото-сан, проклиная про себя свою несдержанность.

Девушки почему-то понурились и грустно переглянулись.

— Не на Дим-куне? — робко промолвила Ай.

— Дочка! — в очередной раз шикнула на нее мама, — Простите, Макото-сан. Девочки знают, что такое долг перед родом, ведь так? — сурово взглянула она на сжавшуюся Ай.

— А вдруг мы им не понравимся? — Юко взглядом снайпера посмотрела на деда.

— Такие кавайные девушки не могут не понравится, — неуверенно улыбнулся дед. Вот оно — не подвело предчувствие, быть беде!

— Деда, дай нам с Ай их телефоны или адреса, ну пожалуйста! — молитвенно сложила ручки Юко, — а мы лично спросим у этих смертн.. замечательных молодых людей их мнение!

— М-да? — глава рода не знал, куда девать руки под прицельными взглядами любимых внучек.

— Дедушка, ну не будешь же ты нас скрывать от них до свадьбы! — похлопала ресничками Ай.

— Предупреждаю, один из них ветеран, а второй почти учитель! — старик привел последний довод.

— Дедуленька, ну миленький, ну пожалуйста!

— И у них есть охрана! В боевых доспехах!

— Де-ду-шка! Мы только познакомимся, может даже в кино сходим, — мечтательно произнесла Юко.

— В кино не надо, — потянул узкий ворот глава рода, — назначьте встречу на окраине, где поменьше людей.

— Макото-сан? — непонимающе посмотрела на него дочка.

— Не обращайте внимание! — махнул рукой старик и мрачно уставился в столешницу. Разорвать помолвку? Дело простое — пока что все обговорено на уровне легких намеков и многозначительных шуток, урона репутации не будет. Нет! Пусть привыкают к характеру будущих жен!

— Мама, все будет хорошо! — Ай предвкушающе потянулась, материализуя в руке Клинок воздуха.

— Но потом вы пойдете в Сейджо, обе! — мрачно заявил дед.

— Давайте отложим этот разговор? — проворковала Юко, — быть может, наши избранники пойдут в другие школы?

О, нет, — схватился за голову старик, все это очень плохо кончится!

Сложно было винить внучек в привязанности к парню после стольких лет дружбы. Да что говорить, если сам старик давно считал Дим-куна чуть ли не внуком.

Смешно вспомнить, с чего началось их знакомство — глава рода Березиных попросил своих японских партнеров найти сенсея парню. Казалось бы — чего проще, в Токио полным-полно школ и преподавателей, но уважаемый клан побоялся ударить в грязь лицом и немного переборщил. Если можно назвать эпитетом 'немного' ночной звонок к одному из семи проживавших в Японии виртуозов. Макото не смог отказать на просьбу старого друга и уже следующим утром наблюдал перед собой нескладного хмурого паренька.

Если быть откровенным с самим собой, было в согласии нечто большее, чем уважение к соратнику по былым битвам. В душе Макото зияла дыра вины за потерю сыновей. Каждый раз в памятный день их гибели, старик запирался в своем кабинете и за бутылкой рисовой водки обвинял себя в смерти детей. Не выучил, не смог, его вина, его боль. Дети родились с потенциалом 'мастеров', но завершили жизненный путь в ранге 'учителей'. Казалось бы, большинство могло только завидовать столь высоким рангам, а если бы друзья узнали о самобичеваниях старика, то наверняка покрутили пальцем у виска — виданное ли это дело? Мастер в двадцать семь лет! В таком возрасте надо 'учителю' радоваться, как благословению богов. Но Макото думал иначе.

Со временем виртуоз настолько срастается с родной стихией, что начинает чувствовать ее, ощущать, как продолжение самого себя. И где-то на грани отождествления себя со стихией приходит парадоксальное знание. Мысль, настолько простая, что покажется бредовой уже в следующую секунду. Она переворачивает все представление о прогрессе воинского искусства и рангах, техниках и школах. Мысль, пришедшая к старику уже после гибели сыновей. Именно шанс ее проверки Макото увидел в предложении побыть наставником. Даже в случае неудачи, ему не скажут дурного слова — а результат ошибки вскоре отправится в далекую Россию и не будет смущать возможностью повторной встречи.

У Макото все получилось. Было в этом факте куда больше, чем простое удовлетворение от победы. Уже через полгода старик не смог воспринимать парня, как результат эксперимента. Макото понял, что привязался, иначе бы покинул семью Березиных сразу же, как получил нужный результат. На его глазах шел небывалый прогресс, успехи парня отзывались нотами гордости в душе. Подобное дед чувствовал только от занятий с внучками, но то девчонки — с ними приходилось деликатничать. Следующий рост привязанности произошел в момент встречи двух стихий — бушующего океана энергии Ай и Юко с холодным фронтом разума Димы. Результат превзошел все ожидания — девочки всерьез занялись боевыми искусствами после того, как им накостылял симпатичный ровесник, 'который даже не 'воин'!'. А еще они снесли гостевой дом до фундамента, но это мелочи. Главное — внучки стали постоянно жить у деда, донимая показать 'новую убийственную штучку, чтобы снести башку тому зазнайке!', а у Березиных он учил 'новым защитным штучкам, чтобы эти идиотки не снесли мне башку'. Макото отдыхал душой.

Через год после знакомства, родители Димы погибли. Старик знал все — как предавали, кто и почему предавал богатый род Березиных. Их вывели на цель, показали убийц детей, дали собрать абсолютно все силы, после чего захлопнули мышеловку. Род был слишком богат, претендовал на выход из клана и самостоятельность, за что и поплатился. Макото уберег ребенка от тяжелого знания, тщательно фильтровал посетителей и информацию — власти старому виртуозу хватало с избытком. Казалось бы, все закончилось — парень вырос, похорошел и дед даже подумал оженить его на внучках — а что такого? Второй виртуоз в роду — дело приятное, хе-хе. Да и надо быть слепцом, чтобы не видеть, как на него смотрели девочки. Но не тут-то было, через четыре года затишья, пираньи российского клана вспомнили о беззащитной жертве. Аукнулась Диме предусмотрительность отца, хоть и была она из лучших побуждений. От такого наследства проще избавиться, чем пытаться сохранить. Жизнь — дороже.

Старый виртуоз знал предел своих возможностей. Не ему было тягаться с русским медведем. Две умницы-внучки, наследницы. Дочки — жены погибших сыновей. С кем ему воевать? Что один виртуоз сможет против целого клана? Нет, что-то наверняка сможет, но без шанса на общую победу. Потому Макото-сан стал думать о помолвке внучек — против слова деда они не смогут пойти. Брак с Березиным исключался.

Со своей стороны дед сделал все, что мог. Все школьные фотографии — даже у одноклассников Димы, были подменены на вовсе непохожие, благо у врагов могли быть фото парня разве что в десятилетнем возрасте. С тех пор парень изрядно подрос и изменился, оброс мышцами и обзавелся модной прической. С преподавателями проведена профилактическая беседа. Парень, в общем-то, нравился учителям, и они отнеслись с пониманием к необычной просьбе. На имя Березина был куплен билет за рубеж — пусть ищут его в Америке, там традиционно не любят русских, а в особенности — спецслужбы. Сам парень отправится в Дакисюро — частную школу для верхушки аристократических родов Токио. Клан, контролирующий учебное заведение, своим именем гарантирует неприкосновенность учеников от внешних угроз и способен оторвать голову излишне любопытным. Казалось бы — все предусмотрено!