Дети ночи: Путь палача

— Спасибо за теплый прием, сестра Маргарита. До свидания.

С этими словами она захлопнула дверцу, и карета поспешно тронулась в путь.

У них получилось. Менестрес удалось вытащить Селену из монастыря, и это оказалось... легко. Похоже, не смотря на приписываемый монашкам смирение, те были не особо рады появлению у себя этой девочки. К тому же они просто побоялись отказать такой, как они думали, могущественной и благочестивой покровительнице. На это Менестрес, собственно, и рассчитывала.

И все-таки не все было так хорошо. Глядя на Селену, вампирша все больше беспокоилась, в порядке ли ее разум. Девочка сидела, уставившись в одну точку, и ни на что не обращала внимания. Словно, в знак скорби, она отрезала себя от всего остального мира.

Но Менестрес надеялась, что со временем Селена все же оттает. А ждать она умела. Сейчас вампирша лишь приобняла девочку за плечи, ласково притянула к себе и, баюкая, тихо проговорила:

— Все будет хорошо. Ты придешь в себя, забудешь все эти ужасы и будешь счастлива.

Девочка не попыталась отстраниться. Менестрес даже показалось, что в ее глазах что-то дрогнуло, но она так и не проронила ни слова. Через некоторое время вампирша поняла, что девочка в ее руках уснула. Боясь ее разбудить, вампирша сидела не шевелясь. Так они и ехали.

Слегка накрыв Селену покровом своей силы, Менестрес постаралась, чтобы ее не мучили кошмары. Но даже во сне лицо девочки оставалось очень серьезным.

Глава 7.

На второй день Милена с самого утра торчала в окне гостиницы, всматриваясь в петляющую дорогу. Танис, как ни старалась, не могла ее оторвать и, в конце-концов, смирилась.

После полудня Милена даже стала подпрыгивать от нетерпения, грозя вывалиться в окно. Она словно чувствовала приближение своей сестры. Хотя Танис не думала, что такое возможно. Ведь, в конце-концов, девочка же не вампир!

Вскоре Милена закричала:

— Едут! Едут! — соскочила с подоконника и вылетела из комнаты на улицу. Вампирша еле поспевала за ней.

* * *

Вдали уже показалась та самая таверна, в которой их ожидали Милена с Танис. Меньше чем через четверть часа они должны были прибыть на место.

Селена на руках Менестрес проснулась и как-то ожила. В ее глазах появился свет, которого не было раньше. Вампирша подумала, уж не чувствует ли та свою сестру. Во всяком случае, это был хороший признак.

Вот карета остановилась возле таверны. Менестрес видела, что Милена уже застыла на пороге и выжидательно следит, как она выходит из кареты. Наконец, показалась и Селена.

Едва ее ноги коснулись земли, как Милена с радостным воплем кинулась сестре на шею. Как только Селена узнала сестру, на ее лице отразилась не меньшая радость. Крепко обняв сестру, она жарко заговорила:

— Мили, ты жива! Я боялась, что больше никогда, никогда не увижу тебя! Ты жива! — она покрывала лицо сестры поцелуями, а по щекам текли слезы. Слезы радости.

— Да, со мной все хорошо. А с тобой? Что они сделали с тобой? Твои волосы...

— Это все не так важно. Главное — мы снова вместе.

Менестрес с умилением следила за встречей двух сестер. Селена и Милена в самом деле оказались неразделимыми половинками друг друга. Им необходимо быть рядом, ощущать близость друг друга. Без этого они не только не могли быть счастливы, но им просто было плохо.

Когда первая волна эмоций схлынула, Менестрес, положив руки девочкам на плечи, проговорила:

— Пожалуй, нам всем лучше пройти в таверну. Ты, Селена, наверняка проголодалась с дороги, да и ты, Милена, ожидая сестру, наверное, так и не поела толком. Идемте, у нас всех еще будет время поговорить.

Они поднялись в комнаты, куда все та же Тори принесла им поздний обед. На отсутствие аппетита никто из сестер не жаловался. Теперь, когда все самое ужасное было позади, он стал просто зверским.

Расправившись с обедом, девочки рядком сели на кровати, внимательно изучая Менестрес и ее спутников, а Селена спросила у вампирши:

— Почему вы нас спасли?

Та ждала этого вопроса с самого начала, поэтому успела подготовить достойный ответ, который, впрочем, не раскрывал ее истинную суть. Поэтому, присев рядом с девочками, Менестрес сказала:

— Однажды, довольно давно, ваша мать очень помогла мне. Можно сказать, жизнь спасла. Мы стали хорошими друзьями, хотя, в силу обстоятельств, и не могли часто видеться. Не так давно я получила от нее письмо, где она рассказывала о свалившихся на вас несчастьях. Я спешила в вашу деревню, как могла, и все же опоздала. Я никогда не смогу простить себе, что не спасла вашу мать, но мне хотя бы удалось спасти вас.

— Вы? Дружили с нашей матерью? — недоуменно спросила Милена.

— Да.

— И она написала вам письмо? — поинтересовалась Селена.

— Именно так, — кивнула Менестрес и, чуть поколебавшись, протянула им тот самый листок бумаги, проговорив при этом, — Прочтите. Думаю, так вам будет понятнее.

Сестры пробегали глазами строчки письма, написанные столь знакомой рукой. По их щекам пробежали скупые слезы. А им казалось, что они выплакали все, что можно.

Кое-как справившись с подступившими к самому горлу рыданьями, Селена спросила:

— Можем мы оставить это письмо у себя?

— Да, конечно.

— Спасибо, — девочка бережно сложила письмо. — И что с нами будет теперь?

— Теперь? Вам незачем беспокоиться. Теперь я о вас буду заботиться, как если бы вы были моими родными дочерьми. Никто больше не посмеет вас обидеть, и вы не будете ни в чем нуждаться.

Девочки внимательно слушали вампиршу, и лица у обеих были очень серьезные. Когда Менестрес закончила говорить, они еще некоторое время сидели, раздумывая, потом, кашлянув, словно слова давались ей нелегко, Селена проговорила:

— Думаю, если наша мать вам доверяла, то можем доверять и мы.

На самом деле сестры еще не были уверены в правильности принимаемого решения. Нет, Менестрес за все это время не дала им ни малейшего повода усомниться в искренности и чистоте своих намерений. Она уже так много сделала для них, но события последних дней заставили их стать очень подозрительными. Да и день выдался весьма бурным, что тоже не способствовало трезвости рассуждений.

— Ладно, утро вечера мудренее. Сейчас вам, девочки, лучше пойти спать.

Через полчаса сестры мирно сопели, обнявшись, устроившись на одной из двух кроватей. Похоже, на них наконец-то, после долгих страданий, снизошло что-то похожее на умиротворение.

Невольно улыбнувшись, глядя на эту картину, Менестрес вышла из комнаты, поманив за собой Танис и Димьена. В комнате последнего они и устроили что-то вроде совета.

— Какие у тебя планы в отношении этих девочек? — спросил Димьен, оседлав стул и облокотившись подбородком о его спинку.

— Я уже сказала, они станут частью нашей небольшой дружной семьи, — просто ответила Менестрес.

— Но они люди, еще практически дети, — вставил Танис, — а мы...

— Я все это прекрасно понимаю, как и то, что, если мы будем жить все вместе, они рано или поздно обо всем догадаются. Но сейчас правда о нашей сущности может оказаться для Селены и Милены слишком сильным ударом. Так что пока поиграем в людей.

— Значит, они будут путешествовать с нами, — подвел итог Димьен.

— Не путешествовать, а жить. Они еще слишком молоды для кочевой жизни. Нам лучше осесть на некоторое время.

— Ты хочешь остаться в Италии? — спросила Танис.

— Нет, я имела в виду нечто более отдаленное. Хочу вернуться на нашу виллу на Кипре. Там хороший климат и доброжелательные люди. Селене и Милене должно там понравиться.

— Значит Кипр, — подытожил Димьен. — Но путь туда займет не меньше недели: сначала по суше, потом по морю.

— Я знаю, но нам ведь не привыкать. Во всяком случае, здесь я оставаться не желаю.

— Если хочешь, мы можем завтра же отправиться в путь.

— Да, это будет лучше всего. А пока нам всем лучше отдохнуть и хорошенько подкрепиться перед дальней дорогой.

— Мы так и сделаем.

— Мне не нужно вас предупреждать быть осторожными при охоте.

Вампиры лишь усмехнулись в ответ, а Димьен заботливо спросил:

— А как же ты, Менестрес?

— О, не беспокойся, я о себе позабочусь, — улыбнулась вампирша.

— Давай я пока пригляжу за сестрами, а ты поохотишься. Потом поменяемся.

— Договорились. Мне пока не хочется оставлять их одних.

— Еще бы! — усмехнулся Димьен. — После того, как Милена, эта малышка, едва не угнала Ареса!

— Она хотела выручить сестру, — пожала плечами Менестрес. — Теперь они вместе и вряд ли выкинут нечто подобное.

— Но все же лучше подстраховаться, — договорила за нее Танис.

— Ты права.

— Тогда я пойду к ним, а вы с Димьеном идите.

— Хорошо, — кивнула Менестрес. — Я скоро тебя сменю.

— Можешь сильно не торопиться.

Охотились вампиры все же поодиночке. Так было безопаснее. Нет, иногда Менестрес охотилась вместе со своими спутниками, но сегодня выбрала одиночество. В принципе, вампиры одинокие охотники, а не стайные. Возможно потому, что в том, как они пьют кровь у своих жертв, есть нечто интимное.

Свою сегодняшнюю жертву Менестрес нашла довольно быстро. Ею оказался немного подвыпивший постоялец таверны. Видно бедный дворянин. Легкий флирт с налетом вампирских способностей, и они оказались в его комнате. А там Менестрес уже действовала быстро. Мужчина так и не понял, что произошло, как острые клыки впились в его шею. Но он этого не почувствовал, так как был полностью под властью чар вампирши.

Насытившись, Менестрес аккуратно положила бесчувственное тело на кровать. Тот, кто поделился с ней кровью, не погиб, а находился в сладком забытье. Пройдет часа два, и он очнется, но не будет помнить, что произошло, а ранки, нанесенные вампиршей, к тому времени уже полностью заживут.

Способность так затуманивать людской разум обеспечивала вампирам определенную безопасность. Правда очень редко, но встречались люди частично или полностью иммунные к этим вампирским чарам. Но сегодня был не тот случай.

Глава 8.

На следующий день Менестрес с сестрами и своими спутниками покинули таверну. Им предстояло довольно продолжительное путешествие, хотя Менестрес очень надеялась управиться за неделю, максимум две. Сначала им предстояло доехать до Венеции, а там уже пересесть на корабль, который и доставит их на Кипр.

Пока они ехали в Венецию, Селена и Милена разговаривали мало и в основном между собой. Но чем больше они отдалялись от дома, тем им становилось лучше. Словно порывая с родными местами, они порывали и с пережитыми ужасами. Менестрес подмечала, что сестры понемногу оттаивали. Это проявлялось в сущих мелочах: коротких жестах, оброненных словах, мимолетной улыбке, но все же проявлялось! А Венеция своими богатством, роскошью и красотой просто очаровала девочек.

Прожив всю свою жизнь в деревне, где чуть ли не единственным каменным зданием был баронский замок, они и не подозревали, что может существовать нечто подобное. Девочки, открыв рот, слушали рассказы Менестрес об этом славном и непокорном городе, городе, в котором в первую очередь правили торговцы. Здесь можно было встретить людей едва ли не со всего света.

Прежде всего Венеция крупный портовый город, так что вампирам в рекордно короткие сроки удалось зафрахтовать судно до Кипра. Менестрес настояла, чтобы они были единственными пассажирами, и капитан, узнав о сумме вознаграждения, согласился.

Судном управляли с дюжину матросов — крепких парней разного возраста и цветов кожи, среди которых были даже два огромных мавра, ну и гребцы, что-то около двадцати, — рабы. Вся команда сносно говорила по-итальянски.

Для Селены и Милены это было первое морское путешествие в их жизни, и Менестрес боялась, что у них появиться морская болезнь (ни она, ни ее спутники этим, естественно, не страдали), но все обошлось. Первый день, конечно, девочки были бледненькие, даже слегка зеленоватые, но потом освоились и, казалось, не испытывали ни малейших неудобств. Лишь когда судно начинало уж очень сильно качать, они инстинктивно хватали друг друга за руки.

Во время этого морского путешествия Селена и Милена впервые заговорили с Менестрес о своей семье. Произошло это почти случайно.

Они следили с палубы за игрой стаи дельфинов, скорее всего это была семья, что и подметила Милена. А Селена, глядя, как гладкие спины появляются и исчезают в волнах, задумчиво обронила:

— А у нас теперь семья — только ты, да я.

— Ну, — протянула Милена, тоже став задумчивой. — Где-то еще ведь есть и наш отец.

— Может есть, а может уже умер, — пожала плечами Селена. — В конце-концов, мы его никогда не знали. Ему не было до нас дела, так почему нам должно быть дело до него?

— А что, ваша мать никогда не называла вам его имени? — осторожно поинтересовалась Менестрес, внимательно следившая за разговором сестер.

Девочки покачали головами, а Селена ответила:

— Нет, никогда. Только говорила, что это достойный, благородный человек, что он просто не мог жить с нами.

— Значит, не такой уж и благородный, — фыркнула Милена. — Хотя любопытно было бы узнать хотя бы его имя.

Менестрес задумалась. Честно говоря, ее удивило, что Фрида так и не рассказала девочкам ничего толком об их отце. Хотя, если принять во внимание, что они все это время жили в деревне, может, в этом и был смысл. Но теперь...

Сама-то Менестрес знала, кто являлся отцом близнецов. Фрида сама ей рассказала во время одного из многих их откровенных разговоров. Тогда Милене и Селене едва минул день от роду.

Фрида не делала тайны из того, что никогда не была замужем. На пересуды сельчан она не обращала внимания, а в лицо обвинять ее никто не осмеливался. Но появление на свет близняшек вовсе не было следствием непорочного зачатия.

Хоть Фрида и слыла неприступной красавицей, но и ее сердце однажды было покорено. Он не был молод, но красив мужской красотой. Обращался он с ней очень вежливо, и это не смотря на разницу в положении.

Фрида знала, что ей ничего не светит, этот человек никогда не женится на ней, и все же уступила ему. Где-то в душе она даже радовалась, что он не старался задурить ей голову пустыми обещаньями.

Они были счастливы очень короткое время, и расстались без взаимных претензий. Когда Фрида узнала, что беременна, то даже не сообщила ему. Потом он узнал сам, но ничего предпринимать не стал. По сути это была довольно банальная история: она была простолюдинкой, а он бароном, хозяином деревни, где она жила. Его имя было Франциско Скалиджеро, барон Ракоццио. Вот такая вот была история.

Менестрес считала, что девочки имеют право знать о своем отце. Пережив все то, что выпало на из долю, они заслужили это. Поэтому вампирша, глядя на изменчивую морскую гладь, негромко проговорила:

— Имя вашего отца Франциско Скалиджеро, барон Ракоццио.

Девочки затихли и переглянулись. Потом Милена ошарашено сказала:

— Барон Ракоццио... наш отец? Выходит, мы его незаконнорожденные дети...

— А Себастьян — наш сводный брат, — мрачно добавила Селена. — И он подписал приговор нашей маме и нам.