|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
ПРОЛОГ.
— Что-то мне подсказывает, Пепел, что вон за той небольшой горой, хм...даже за холмом, я бы сказал, собрались две огромные толпы, чтобы друг-друга уничтожить. От магии тело ломит, причём, там много чёрной магии, чтобы ей пусто было. Я знаю только один народ, который приваживает этих чёрных оборотней.
Жеребец, словно понимая, о чём идёт речь, повернул голову к мужчине, важно покивал ею, потом всхрапнул. Всадник посмотрел на реку, произнёс вслух:
— Я больше, чем уверен, друг, что скоро наша река Алау-ри, окрасится кровью. Вон, сколько небольших ручейков в неё впадает и все они берут своё начало за этим холмом. Если я ещё не забыл все подробности этой местности, конечно. Там, кстати, относительно ровная площадка, как будто специально созданная для битв и сражений.
Пепел сам сделал первый шаг в сторону холма, всадник погладил жеребца по шее.
— Вот и я говорю, нужно разобраться, что по чём. Может помощь нужна какая, кто знает.
Жеребец уверенно шёл в гору, по едва различимой звериной тропе. Редкий лес, чахлая трава и, самое удивительное, тишина, от которой на душе становилось очень не уютно. Звери, птицы и всё живое покинули окрестности, мир застыл в ожидании приближающейся беды.
Мужчина соскочил с жеребца, достал из кармана длинного плаща тёмно-синего цвета небольшой свёрток, развернул его, взял чёрный хлеб с белыми крупинками соли.
— Вот, полакомись, Пепел. Когда ещё придётся попасть в людское поселение, сам Всевышний не знает. Ешь, я водички попью.
Мужчина откинул с головы капюшон, присел возле родника, набрал в ладони воду. Сделав глоток, мужчина скривился от боли — вода была не просто холодной, она была ледяной. Набрав во фляжку воды, мужчина взял жеребца под уздцы, прошёл через редкие заросли кустов дикой розы, вышел на небольшой уступ, который заканчивался вертикальным обрывом.
— Мда...нечто подобное я и предполагал увидеть. Так, что у нас происходит? Сильтуры против людей. И что это за битва, если людей примерно в пять раз меньше, на что они, безумцы, рассчитывают? На магов? Хорошо, согласен, но и у сильтуров есть чёрные маги, шансы могут уровняться. Эх, люди. Сколько нас били сильтуры и всякая другая шваль, а объединяться в трудное время мы так и не научились. Двенадцать королевств, и всего лишь сто тысяч воинов. Беда! Как думаешь, Пепел?
Пепел ударил копытом правой ноги о земли, помотал головой.
— Вот-вот, и я так думаю. А хотя, подожди! Ведь не даром выбрано это место, Пепел! Небольшая река, которая перегораживает эту площадку, не даст коннице сильтуров разогнаться, как следует. У людей три фаланги копейщиков, арбалетчики, лучники. Нет, не так просты люди. Что же, давай пока побудем в роли зрителей.
— — — — — — — — — — — — —
Конница сильтуров, за ней пешие воины, в основном, наёмники, за ними расположились шаманы, за шаманами — чёрные маги. Но упор кочевники делали на конницу. Никому ещё не удавалось остановить её стремительный бег, чудовищный удар по пешим воинам противника. Но то, что сегодня видели сильтуры, было для них непривычным: люди расположили копейшиков в несколько рядов и вместо маленьких и лёгких круглых щитов, первые и последующие ряды людей, прятались за ростовые щиты. Конница рассредоточена по флангам, пешие воины — за лучниками. Между пешими воинами есть промежутки для отступления и арбалетчиков и лучников.
Всё готово для битвы, лица воинов сосредоточены, маги и с одной стороны и с другой, кастуют какие-то сложные заклинания. Из первого ряда сильтуров, на чёрном коне выехал громадный детина в многослойных доспехах, изготовленных из кожи буйвола, проваренной в масле, меч, тонкий и изогнутый, закреплён на перевязи за спиной. Воин переехал через реку, глубина которой была по пояс взрослого человека, и, не доезжая до копейщиков около ста метров, остановился.
— Что, люди, смерти своей ищите? Так вы её нашли! Или вы себя считаете бессмертными? Или в вас, людях, появилась храбрость? Вы всегда были трусливы, как зайцы! — всадник засмеялся, откинув голову назад. — Есть среди вас такой смельчак, который сразится со мной в честном поединке? Ну?
Лучники, арбалетчики, копейщики посторонились, на белоснежном красивом коне, из строя выехал воин, облачённый в серебристую кольчугу, в наручи, поножи, на голове — остроконечный шлем, на поясном ремне — небольшой прямой меч и кинжал. Щит перекинут за спину.
— Это ты свою смерть звал, Жюнокор-мясник? Смотри сюда, вот она, твоя смерть. И как тебя убить, Жюнокор? Медленно, или быстро, чтобы ты не мучился? Нет, пожалуй, тебя нужно медленно убивать, оживлять и опять убивать. Сколько на твоих руках крови женщин, стариков и младенцев? Ты же не умеешь воевать честно, мясник! Ты трус и уже почти труп, сильтур. Убирайся к своим грязным друзьям-падальщикам, чтоб мои глаза тебя не видели.
Сильтур сплюнул на землю.
— Как тебя зовут, смертник?
— Ты хочешь знать, кто тебя убьёт? Зови меня Хоргардом, мясник. Начали? Или ты штаны обмочил?
Люди засмеялись, ударили кулаками по щитам. Шутка Хоргарду удалась.
Всадники разъехались по сторонам, лошади хрипели, рвались вперёд, на встречу врагу. Они набрали приличную скорость, и когда между всадниками оставалось несколько метров, человек, соскользнул с седла вниз, держась левой рукой за луку, мечом перерубил подпругу лошади сильтура. Меч Жюнокора не найдя своей жертвы, так и остался поднятым вверх. Сильтур упал с лошади, несколько раз перевернувшись в воздухе, распластался на земле, затих.
Жюнакор, поднявшись на ноги, увидел воина, который обнажил меч, в левой руке он держал небольшой круглый щит.
— Может теперь сдашься, мясник? — улыбаясь, спросил Хоргард. — Не больно падать?
— Щенок! — зарычал сильтур. — На куски порублю и собакам скормлю!
— Ну-ну! Попробуй, трусливый сильтур, гроза женщин и стариков.
— — — — — — — — — — — — —
— Как он ловко уделал кочевника! — произнёс мужчина в тёмно-синем плаще. — Только зря он так тянет, чернокнижники почти сплели заклинание. Ладно, где мой жезл? Пора проучить сволочей. Кстати, давно пора.
Мужчина подошёл к Пеплу, который мирно щипал траву, достал из заседельной сумки жезл, с навершием в виде утолщения, в которое вставлены семь камней различного цвета.
Мужчина поднял жезл правой рукой, из навершия в небо устремилась небольшая, очень яркая звезда. Достигнув своей верхней точки, звезда начала вращаться на месте, отбрасывая в стороны снопы искр.
— Ну вот, пара-тройка минут, и всё будет нормально. Так, а что со сражением? Ей, парень, ты чего упал, или ты........Хоргард, чтоб мне пусто было! Ты как здесь?
Человек, потеряв меч, полулежал на земле, отбивая удары меча кочевника своим щитом. Воин выбрал момент, когда сильтур сделает очередной удар мечом, отвёл этот удар щитом, в его правой руке свернул кинжал. Молниеносный удар в область печени и сильтур, сделав очередной замах, пошатнулся, замертво упал на землю.
— Ну вот, не забыл моих уроков. Молодец, Хоргард. — произнёс мужчина, наблюдая за тем, что сейчас происходило в небе.
— — — — — — — — —
Небо, до этого голубое и безоблачное, превратилось в грязно-серое, поднялся сильный ветер. И сильтуры и люди не могли понять, что происходит. Некроманты занервничали, вся энергия из накопительных камней устремилась вверх, к огромной воронке, которая образовалась в небе. Облака кружили в сумасшедшем хороводе, приобрели багровый цвет. Посередине воронки образовался рисунок из ярко-красных облаков, напоминающий человеческий глаз огромного размера.
"Око дьявола!" — раздалось с обеих сторон.
Хоргард нашёл глазами маленькую фигуру человека, который стоял на самом верху холма. Волосы цвета спелой пшеницы развевались под порывами ветра, в правой руке человек держал жезл. Хоргард улыбнулся помахав мужчине рукой, прошептал: "Ну, вот и свиделись. Не думал, что это произойдёт при таких обстоятельствах".
Где-то далеко в небе, раздался звук раздираемой плотной ткани, к земле устремилась ветвистая молния ярко-красного цвета. Некроманты сгорали, как свечи. Вторая, третья молния. Сильтуры погибали сотнями. Хоргард стоял и улыбался. К нему подошёл человек в мантии тёмно-фиолетового цвета.
— Вы знаете того мага, господин Хоргард?
— Конечно. И вы его все знаете, господин архимаг.
— Нет, что-то не припомню, чтобы кто-то из людей мог скастовать "Око дьявола".
— Да ну, господин маг. Могу процитировать, что о нём говорят в народе.
— Да, напомните, пожалуйста!
— Хорошо, слушайте: "Когда он наберёт свою силу, то обязательно вернётся на родную землю. Все это поймут, когда небеса окрасятся в багровый цвет, а земля из грязно-коричневой, превратится в землю цвета крови."
Глава 1.
— Не смей лгать людям!
В харчевне воцарилась тишина. Посетители удивлённо посмотрели на человека, который стоял в проходе между столами. Старый Инмун отложил трёхструнную донрину в сторону, окинул взглядом человека в кожаных доспехах. Меч в потёртых ножнах, старые стоптанные сапоги, давно не видавшие никакого ухода за ними.
Плащ, который состоял из сплошных заплаток. Одним словом — бродяга. Сходство с бездомным, человеку добавляла седая борода, седые и давно нечёсаные волосы. Рваный шрам пересекал всё лицо мужчины, начинаясь от правого глаза и заканчиваясь левой скулой. Закрытый чёрной повязкой правый глаз, прибавлял воину отталкивающий вид. На вид ему было далеко за шестьдесят лет.
— Не смей лгать людям! Твой поганый язык.....ты брешешь, как собака! Ты не знаешь просто, кто такие сильтуры, грязный сказочник!
Инмур-путешественник, отменный рассказчик, сделал из кубка большой глоток вина, провёл рукой по усам, спросил:
— Откуда тебе это знать, дед? Между королевствами и сильтурами уже тридцать лет как нет войны. Не хочешь же ты сказать, что лично принимал участие в той войне?
Старый войн сделал шаг в сторону стола, за которым Инмур рассказывал желающим, естественно за деньги, страшные истории, которые приключились на Кровавой войне. Но во всех историях, Король Арзвур, со своим непобедимым войском, одерживал победы над страшными воинами — сильтурами.
— Запомни, сказочник, нет трусливей человека, чем наш Король Арзвур. Благодаря ему мы потерпели поражение у реки Алау-ри. Это он отдал приказ на отступление именно тогда, когда победа была в полушаге от нас, это он и архимаг Логфур предали наш народ, это они вдвоём погубили почти триста тысяч человек. — пожилой воин подошёл к столу сказителя, наклонился над Инмуром. — Я Аскорд-завоеватель, если тебе это имя о чём-то говорит.
По харчевне, как ветер, пронёсся вздох изумления, кто-то произнёс: "Генерал Аскорд! "
— Именно я со своими людьми шёл впереди нашего войска, это мы первыми начали истреблять это дьявольское отродье. Но деньги, сказочник, решают всё. Нас предали, оголили наш тыл и фланги по приказу нашего Короля, чтоб он сдох поскорее. — воин замолчал. — Сильтуры очень храбрые воины, благородные. Но даже они не могут до сих пор понять, как мы, сказочник, могли проиграть ту решающую битву.
Я в это время поднимал бочонки с пивом из погреба, поэтому расслышал только последнюю часть рассказа генерала Аскорда, о котором в народе ходили легенды. Отец стоял у стойки, протирая насухо посуду. Он, увидев меня, сказал еле слышно:
— Альтор, на сегодня достаточно. Езжай к деду на мельницу, помоги ему.
— Отец, можно мне рассказ генерала послушать?
— Нет! — отрезал отец. — Когда двое человек ищут правду на дне кубка, они её никогда не находят. Не известно, на чьей стороне правда, сынок.
Я вздохнул, но ослушаться отца — не посмел. Это чревато, мягко говоря. Я ещё раз посмотрел на легендарную личность, героя Кровавой войны, генерала Аскорда, через кухню вышел на задний двор. Мой Пепел радостно заржал, протянул ко мне голову. Я достал из кармана кусок чёрного подсоленного хлеба, протянул своему красавцу.
Оседлав коня, выехал из харчевни, пересёк королевский тракт, пустил жеребца рысью. Дорога была укатана до твердости камня, очень ровная, без рытвин и колдобин. Пепел легко нёс меня в направлении нашего небольшого городка Ильтрас. В отличии от крупных городов, он был, практически, ничем не защищен. Ни защитных стен, ни рвов, ни подъёмных мостов. Деревянный частокол, по периметру — смотровые вышки.
Я направил Пепла в обход города, к мельнице моего деда, старого Ингварда. Дед был работягой, в свои семьдесят лет мог легко поднять два мешка с мукой, пройти с ними пятьдесят метров. Жилистый, высокого роста, хороший распорядитель, отличный семьянин.
Сражался в Кровавую войну, был ранен, награждён почётным орденом. Его рассказы о той войне, были прямо противоположными рассказам бродячего сказителя Инмура. Дед называл войну позором нашего Королевства Алаурия, из-за чего у него и моего отца постоянно возникали споры.
Я понимаю, что отец меня и мою младшую сестру, Эльру, всячески оберегал от подобных рассказов, чтобы воспитать в нас дух патриотизма, но я, в свои восемнадцать, легко мог отличить правду от лжи, поэтому всегда слушал рассказы деда, когда помогал ему управляться на мельнице.
Дорога к мельнице шла вдоль реки. В последний весенний месяц, Алау-ри разлилась — в Гремучих горах усиленно таял лёд. Я посмотрел в сторону Синего леса, который начинался сразу за рекой, что-то мне там не понравилось, за что-то глаз зацепился, вот только за что?
Дорога поднималась на небольшой холм, Пепел играючи взлетел на него, я натянул поводья. Пепел занервничал, переходя на шаг. От увиденного у меня на душе стало пусто и холодно. Выше по течении, реку пересекало множество плотов, которые несли на себе лошадей и вооружённых людей. Вот и хвалёные сильтуры со своим знаменитым договором о ненападении. Доигрались!
До мельницы оставалось метров триста, не больше. Я увидел, что дед Ингвард сидит на своей любимой скамейке, смотрит в небо. От мельницы, в сторону многочисленного войска, которое заполонило берег Алау-ри, скакали пятеро воинов. В душе — лёд, я понимал, что произошло.
Я опять бросил взгляд в сторону Синего леса, теперь чётко было видно, как на берегу стоят войны сильтуры, ждут, когда остальные перекатят по брёвнам плоты. Маскировка у них была отличная, не поспоришь!
Эх, как же прав был дед, когда говорил, что Король, предав раз свой народ, предаст ещё раз. Как же так? Приграничный город оставить без усиленного гарнизона, а город — с деревянным частоколом? Или для Короля Арзвура двадцать пять тысяч человек — пыль под ногами? Сволочь.
Со стороны города грянул набат. Сильтуры, выстроившись в подобие атакующей линии, с диким свистом, криками, понеслись в сторону города. Они превратились в лавину, охватывали город, отсекали его от подхода возможного подкрепления. Только откуда ему взяться? До ближайшего гарнизона — дневной переход на лошадях.
Я соскочил с Пепла, подбежал к деду. На коленях — его боевой меч в крови, с которым он никогда не расставался со времён Кровавой войны. На губах — кровавая пена, но дед был живой. Он повернул ко мне голову, изобразил улыбку на лице.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
