Повседневность

— Да, какая к демонам разница? У меня есть Иори, а у тебя Кирияма и что-то мне подсказывает, что если ты ещё немного промедлишь, то Юи придётся брать тебя силой. — Ухватив Нагасэ за задницу, от чего девушка недовольно сморщилась и едва не вскочила, продолжил. — Старик, будь я на твоём месте, уже бы начал обдумывать, как завалить на спину свою любимую и сделать счастливой.

— Ты это серьёзно? — Враз побледневший парень, резко вскочил. — Нагасэ, на минутку, встань.

— Аоки, ты чего? Ведь о вас беспокоюсь...

Я с откровенным непониманием уставился на друга, который, отодвинув мою девушку и встав рядом, сосредоточенно отводил руки в противоположную от меня сторону и вверх, исполняя какую-то красивую стойку, как в представлении Кабуки прошлого. Когда я вдруг, выпучив глаза, незнамо как оказался на полу.

Проклятье, да, что же они мне все в душу лезут: то падают, то бьют с размаху — совсем с ума посходили?

— Ёще раз услышу что-нибудь подобное или узнаю, что ты снова посмел оскорбить Кирияму, — гневный перст Ёсифуми смотрит сверху в низ, как персонаж комедийного шоу, — имей в виду, отпинаю как следует. Грёбаный попаданец. Юи, прости, что притащил сюда, поверь, я никому не дам тебя в обиду.

"Да-да, катитесь ко всем демонам!" — хотелось сказать, но лишь мелькнуло по краю сознания, как и пара теней, проскользнувших к выходу. Повинуясь сдавившему грудь крику, я медленно покачивался из стороны в сторону, ожидая момента, когда шок от боли позволит более-менее вздохнуть и выдохнуть — проклятый выпендрёжник. Как в тумане отмечаю, что хлопнула дверь и рядом оказалась Иори:

— Вот это ты выдал, Таити. Но, знаешь, стоит тебя поздравить: если ты старался ради друга, то добился существенных результатов — Кирияма дала Аоки руку, так они и вышли, взявшись за руки, здорово? Но, знаешь, мог бы не так явно подыгрывать другу — стоило бы смягчить его удар.

— Ради друга? Пошёл он к демонам... — Обычно девчонки садясь на корточки, подбирали края юбки так, чтобы ничего не было видно, но то, что на чём мне удалось сфокусировать взгляд, не было, ни тем, ни другим.

— Вот как? — Девушка поднялась, лишив определённо фантастического зрелища, но взамен стала помахивать передними краями юбки. — Кстати, может, хватит валяться, и пойдём ко мне? Поужинаем: мама, ты и я — помнишь?

— Ага.

— Я опять всё веселье пропустила? — Судя по голосу, появилась Миядзава. — И кто уронил нашего героя? Нагасэ-сан, неужто вам одного раза нехватило?

— Ну-у, магическая аура нашего попаданца так велика, что перед её силой не устоял даже Ёсифуми, представляете? — О том, что её парень лежит поверженный предательским ударом, забыто, даже юбку теребить перестала — да, женское лицо переменчиво. — А вы, должно быть, Миядзава-сан? Наслышана.

— Значит, мы знакомы заочно, хотите продолжить?

— С удовольствием, вы ведь у нас недавно? Городок вполне провинциальный, но, знаете, в одном милом уютном кафе подают восхитительный десерт. Вы позволите занять немного вашего времени?

После короткой паузы, показавшейся бесконечно густым киселём, обе чертовки исчезли из вида — ну, и пусть катятся, демоновы отродья! Как сговорились — Миядзава даже ничего не ответила. А Нагасэ, похоже, совсем отмороженная сучка — задирать юбку, когда твоему парню нужна помощь — тот ещё писец лютый и ад кромешный. К-хе, кажется, уже могу подняться.

— Ты там как, живой?

— Вроде. — Услышать слова беспокойства от Химеко в подобной ситуации было странно, но приятно.

Я раздумал вставать и просто повернулся на бок. А ножки у нашего редактора ничего: икры немного полноваты, но эта коренастость, этакая своеобразная надёжность, приятно согревала взгляд — почему мне всегда нравилась Инаба? Странно, никогда не задумывался. И почему такая девушка ни с кем не встречается, пора бы:

— Слушай...

— Хватит пялиться, уже все ноги чешутся — неприятно. Вставай, хватит валяться, как тряпка. — Девушка свела колени и показательно поёжилась.

— Слушай, Химеко, почему у тебя никого нет, ну, парня? — Пришлось подняться и сесть за стол.

— Почему это нет? И, кстати, ведёшь себя так, словно тебя отвергли, сразу же ищешь замену, тебе это не кажется ненормальным?

— Что за бред? Ничего такого, наоборот, моя девушка решила подбодрить своего парня, может, излишне прямолинейно, а затем...

— Видом своих трусиков, что ли? И не хмыкай. — Знакомый покровительственный тон, очень напомнил Нагасэ, когда та уверена, что всё идёт, как надо. — Ладно, девушка не бросала, а как же друг? Он тебе врезал чисто по-дружески, так сказать, вправлял мозги?

— Вот вгрызлась-то! Тебе оно, за каким демоном?.. А, для твоей статьи.

— Ну, почему же? Ты же хотел знать, почему у меня никого нет?

— То есть ты, хм, но не хочешь же ты сказать... — Готов поклясться, что девушка смотрела на меня, как на много раз читаную книгу, даже не ожидая ничего необычного. — Проклятье, именно этим вы меня и бесите, ты в особенности. Нагасэ, ладно, простая девчонка хочет простого счастья: для себя, для матери, но ты?

— Всё равно тебе нравлюсь — проблема. Значит, мне нужно стать проще, как девочка с улицы?

— Понятнее, хм. — Собеседница в немом удивлении приподняла бровь, и я понял, что на вопрос придётся ответить. — Ёсифуми, ему кажется, что так он защищал свою девушку, себя, но это не совсем так. Я и сам недавно понял, что нам, парням и девушкам нет смысла подстраиваться друг под друга — достаточно идти дорогой своих желаний и всё будет...

— Погоди. То есть, Нагасэ оставила тебя на полу и отправилась лакомиться мороженным с Миядзавой, и что, всё нормально? Вот, только не ври! — Казалось, ещё немного, и как встанет, как треснет.

— Ну, нет, конечно. Но и я не всегда поступал по отношению к Иори хорошо. — Было трудно признавать подобное, но я не испытывал стыда: просто тяготило что-то, а так сказал и вроде полегчало. — И вообще, настоящий мужчина не должен так мелочиться. Нас, по жизни, должна вести высокая звезда!

— У меня к тебе ещё много вопросов, но вот про звезду — это было что-то конкретное или так, сказал, чтоб произвести впечатление?

Да что же это творится? Я перед ней наизнанку выворачиваюсь, а эту писательницу какой-то бред интересует. Но её зацепило: хорошо, что больше не переводит разговор в сторону несуществующих в реальности событий, а то, хоть вставай и уходи:

— Я, правда, считаю, что мысли о девушках в жизни парней должны занимать гораздо меньше места и Ёсифуми слишком заботится о Кирияме. Возможно, я резко высказался, но если бы он просто показал, как мужчина, что хочет и как тяжело ему сдерживаться...

— Хватит. Я поняла. В начальной школе на Кирияму напал какой-то старик с намерением изнасиловать. Вот теперь можешь оценить гениальность своего предложения.

— Но, — а я-то думал, что это Нагасэ в детстве трахнули — судя по тому, как гладко у нас всё прошло, с её стороны, — слушай, а может Иори поделится опытом с Кириямой?

— Когда-то давно я читала книгу об одном воине, который шёл путём меча. У него была девушка, точнее, она его любила и следовала за своим мужчиной. В конце книги он принял её чувства, назвал женой и отправился на поединок жизни со смертью.

— И кто победил? — Я откровенно ничего не понял, но решил поддержать, так как развитие последней темы окончательно заведёт наш разговор в тупик — чего пока бы, не хотелось.

— Не знаю, смогла бы я полюбить такого человека, и как оно, доверить всю себя, свою жизнь тому, кто и сам не знает куда идёт, но что-то такое я бы очень хотела испытать. Думаю, что её поразила звериная сила его духа, которая вела воина от одного испытания, закаляя тело, к другому, совершенствуя его душу.

— Так чем всё закончилось? — Уже задав вопрос, понял, насколько глупо он звучит — в сравнении с этим дятлом с мечом у меня нет и шанса.

— Воин познал путь меча раньше, чем одолел в поединке величайшего гения фехтования того времени. На этом история закончилась. — Расстроено выдохнув, посмотрела на меня. — Так что: на Аоки не в обиде и в порядке компенсации с Нагасэ те самые трусики и снимешь?

— Да, там и снимать нечего, а с Аоки, хм, наши пути рано или поздно и так разойдутся. Пойми, Кирияме, по хорошему, рожать скоро, а она парню яйца крутит. Глупо. — Я испытывал жуткое раздражение, знал, что когда-нибудь мы все разбежимся, но как жаль, что всё происходит именно так. — И воин в твоей истории глуп: за ним девчонка бегает, а он занимается тем, что никому не нужно. Ведь история так и закончилась: условное добро победило условное зло и тупо свалило в туман — ни ответа, ни привета — хоть бы школу свою создал, воин. Прости, день какой-то неудачный.

— Ну, и ладно, может, в другой раз? — И так посмотрела, что я не выдержал и отвернулся.

— У Миядзавы набралась? Ладно, увидимся.

На душе стало как-то совсем погано. Вместо того чтобы наладить отношения с Химеко, ещё больше разругались. Хотя нет, сама девушка осталась спокойной, а меня выбесила. И чего она всегда такая заумная, потому что девственница? Всем им сияющего воина подавай, а нету! Что, до них не доходит, что жизнь одна? Вон, Иори поломалась и стала паинькой, правда, сегодня слишком обнаглела — нужно будет показательно выебать, как и напрашивалась.

Не заметил, как снова оказался у дверей дома Нагасэ. По мобильному телефону девушка не отвечала, звонить в дверь не стал — чего мне там делать, даже если откроют? Решил подождать на улице, а время всё шло.

Прошёл час или больше и досада на странную череду обстоятельств, что побитой собакой привела к порогу двери моей подружки, сменилась жгучей жалостью. Я не мог понять, почему так вышло, что три красотки меня хотят, а я, как будто не при делах. Почему не остался в клубе и не попытался сблизиться с Инабой? Ведь в конце разговора девушка ясно дала понять, пусть наши взгляды на жизнь разнятся, но это ничего. Это же я её оттолкнул, зачем?

Я попробовал представить, как обнимаю Химеко. Её тело противится, упруго отдаваясь возбуждением в бёдрах. Дурочка не понимает, что подобным поведением заводит моё мужское желание овладеть ей ещё больше, нет? Нет. Это не Нагасэ, это фанатичная последовательница идиота воина, дикаря-мечника, такие дуры отдаются сразу и безоговорочно. Опять моя мальчишеская мечтательность даёт себя знать — права Юкино, права тварь такая — пока я не смогу смотреть на этих прекрасных кукол спокойно, не будет мне покоя.

К демонам! Вот возьму и пойду домой, хотя и не хочется. И вообще, такое чувство, что у меня больше нет дома. Это из-за странного сна с переселением душ или, правда, пора покинуть родительское гнездо?

— Братик, еда на столе давно готова!

Я так и застыл в прихожей, соображая — что происходит? Судя по звукам из зала, Томка смотрит очередную мультяшную бредятину, завязывала бы уже. В остальном, как-то уж слишком тихо в доме. Ладно, поем и к себе в комнату. И всё бы ничего: пообедав, буквально физически ощутил, как поднялось настроение, но, ввалившись в свою комнату, понял, что она уже не моя:

— Отец? А что вы тут делаете? — Родители никогда не позволяли себе заходить в комнаты детей без предупреждения, а тут...

— Вот, решил глянуть, чем живёт мой сын.

— Эг-хм. — Бегло осмотревшись, немного успокоился — вроде всё на своих местах.

Вот только предательский страх так и не хотел уходить. И чего я испугался? Все мои старые грешки уже не имеют значения. Ещё немного, и я войду во взрослую жизнь, и сам буду решать, что плохо, а что нет, и не позволю никому себя судить:

— Но что-то ведь случилось?

— Да, тебе стоит знать, что по окончании школы я заберу тебя к себе. С Томой пусть наша мама сама разбирается, а ты посмотришь новый мир, подберём тебе работу, а там и женим на подходящей девушке. Мой начальник в последнее время стал часто поминать свою дочурку, — отец позволил себе ухмылку, — вдруг сойдётесь?

Я стоял оглушённый и никак не мог придти в себя. Мне придётся уехать в незнакомый город? Искать работу из того, что решит выбрать отец или его начальник? Уже принявший решение использовать своего подчинённого по полной? Какого демона! Какого грёбанного демона они все раскомандовались? Страх не прошёл, а только усилился:

— Свою будущую жену я уже выбрал. Работу найду здесь или как с Иори решим. И взрослую жизнь я уже начал, прости, что без твоего одобрения. — Что меня душило, не знаю, но уже на выдохе почувствовал, как начинает колотить озноб.

— Вот как. Молодец, значит, всё будет проще.

— Что будет?

— Переезд на новое место. Ты быстро станешь социально полезным и нужным членом общества. Возможно, тебе удастся пробиться в сферу обслуживания граждан Октавии.

— Обслуживания Октавии? Аха-кха, а вы знаете, отец, что я участвую в "Отборе" и что я пройду? Так что обслуживать буду не я, а меня. И я заберу с собой всех, кто мне дорог. И Томку вам не оставлю.

— Сестру заберёшь, свою девушку, надо полагать, тоже. А как же родители, что вырастили вас и позаботились о вашем спокойном детстве? — Непрошибаемая невозмутимость, словно это он мой Бог и он решает, как мне быть и что делать.

-Родителей? Непременно. — В последний раз меня так трясло в начале старших классов, когда умудрился простыть. — Ваша забота особенно помогла, когда я валялся с простудой, и Томке пришлось за мной ухаживать. А когда сестрёнка первый раз поссорилась с мальчиком и замкнулась в себе, я всю голову сломал, как быть?

— Но всё уже в прошлом, а нужно жить будущим.

— Чьим, будущим? — Меня внезапно отпустило.

Нечего бояться и нечего страшиться. Моя жизнь входит в расцвет своей силы и, если я пройду "Отбор", отец мне будет не указ. Да и реши я жить с Нагасэ отдельно, прямо по окончании школы...

— Хочешь остаться жить здесь со своей подругой? Похвально. А кто тебе сказал, что у вас получится? Думаешь, в нашем городе полно работы и все вас ждут? Или, мы с Аой не желали того же, что и ты? Все ошибаются, и я готов принести извинения, если в чём-то был не прав, но и ты ещё много не понимаешь: это жёсткий и жестокий мир, где за каждую ошибку приходится расплачиваться, иногда годами.

— И теперь ты хочешь, чтобы я повторил твой путь?

— Хочу передать опыт, от которого глупо отказываться, не находишь?

— Не слишком поздно?

— Время ещё есть.

— Хватит. — Внезапно я почувствовал, как по щекам покатились слёзы.

Глупо, но я понял, почему меня остановила Химеко — невозможно слушать бред от человека, когда нуждаешься в его поддержке и опоре. И вот сейчас снова горечь, но старая, почти забытая — глупо и бессмысленно надеяться на тех, кто сам нуждается в тебе. Какой-то проклятый замкнутый круг.

— Что ж, глупо. Боги любят посмеяться, назначая смертным расплату. Знаешь, твоя мама прошла "Отбор", но осталась здесь, со мной. Подписав отказ, Аой почти сразу заболела, и я молил всех богов и демонов, чтоб не лишили меня смысла жизни. Будь осторожен, принимая решения, и не брезгуй советоваться, пока есть с кем. Хорошенько подумай над моими словами, сын. — Внезапно умолкнув, отец будто постарел и вышел.