Я люблю вас, мистер V

ОТ ПРАХА К ВЕЛИЧИЮ И ОБРАТНО,

ИЛИ

Я ЛЮБЛЮ ВАС, МИСТЕР V

СОДЕРЖАНИЕ

НОЧЬ ПЕРВАЯ

1 Люкс эстрадных звезд. ( KAGAMI)

2 Номер для новобрачных. ( KAVERELLA )

3 Блуждающая комната. ( ALISA AIRES )

4 Полулюкс Черного Дьявола. ( CAPRICA )

5 По водостоку на кладбище и не только. ( KAGAMI, KAVERELLA )

6 Закоулки отеля и судьбы. ( KAGAMI, ALISA AIRES )

7 Провал киногероя. ( VENATRIX )

НОЧЬ ВТОРАЯ

8 Любимая женщина покойника Михалыча. ( CAPRICA )

9 Тихое кладбище. ( ARURA 25 )

10 Заботы начинающего портье. ( KAGAMI, CAPRICA , KAVERELLA )

11 Заботы вышколенной горничной. ( ARURA 25 )

12 Неисповедимые технологии. ( KAGAMI)

13 Развлечения гурмана. ( ALISA AIRES )

14 Такая приятная леди. ( МЕЛАМОРИ )

15. Чем кончаются шабаши. ( KAGAMI, KAVERELLA , ALISA AIRES )

НОЧЬ ТРЕТЬЯ

16 О судьбах некоторых портье. ( KAGAMI, KAVERELLA )

17 Покер на желание. ( NIMUE )

18 Человек за стеной. ( KAVERELLA )

19 Питомцы богадельни. ( ALISA AIRES , CAPRICA )

20 Гость эконом-класса. ( ОЛЬГА БОЛДЫРЕВА )

21 И тогда пути разойдутся. ( ALISA AIRES , KAGAMI, MUNEN , KAVERELLA )

Паря над городом, узрите сами:

Драконы-крыши вдаль в ночи плывут,

И мамонты-дома, застыв стадами,

Глаз окнами моргая, что-то ждут.

Что ждут они и что хотят услышать?

Никто не знает этого средь нас.

Быть может, возвестит им голос свыше,

Что пробужденья мифов пробил час?

Что вдруг на время волшебство вернулось,

И будете вы все увлечены

В мир, где легенда явью обернулась,

А с ней фантазии и чьи-то сны.

Munen

Глава первая.

ЛЮКС ЭСТРАДНЫХ ЗВЕЗД

kagami

Старинное кирпичное четырехэтажное здание, бывшее некогда центральным особняком загородного поместья, а теперь уже давно попавшее в черту мегаполиса, несмотря на кажущуюся приземистость, терялось островерхой крышей в сгущавшемся сумраке осеннего вечера.

Вычурные изгибы скатов, обрамляющие стрельчатые окошки чердачного этажа, прятались в тенях высоких тополей, растущих вдоль всего фасада, и казалось, что по почти черной от времени черепице снуют фигуры оживших химер. Но, конечно, никаких химер там не было. А вот силуэт один, если присмотреться, разглядеть было можно, когда молодая луна пугливо выглядывала из-за низко ползущих облаков. Правда, никто не вглядывался. Кто в наше время смотрит вверх? Никому не было дела до нахохлившейся фигуры в темных джинсах и черной кожаной куртке, почти сливавшейся с тенями. И сам Федор прекрасно это понимал. Он любил посидеть здесь вот так, наблюдая за остатками суеты внизу, за спешащей по домам дневной сменой и нехотя бредущей на работу ночной, за переменами игры света на листьях деревьев и дорожках, когда в одних окнах свет гас, а в других, наоборот, зажигался. Это давало не только немалую пищу для размышлений, но и навевало азартное состояние ожидания и предвкушения, заставлявшее чувствовать свое превосходство ночного хищника.

Красивая, уверенная в себе пара выпорхнула на стоянку и почти сразу исчезла в чреве помпезного лимузина. Достаточно быстро, чтобы навязчивые папарацци, буде такие прятались вокруг, не успели сделать ни одного драгоценного кадра, но не достаточно для того чтобы чуткий Федин нос не уловил присутствия нежного детского запаха.

— Тебе везет, Тедди-бой, — пробормотал верхолаз и облизнул выступившие на мгновение клыки.

Потом позволил себе растянуться на слегка влажной черепице. Но приятное предвкушение почему-то не приходило. В дурманящем послевкусии детского аромата присутствовала какая-то странная, будоражащая и в то же время пугающая нота. Федор задумчиво переворошил свои ощущения, но так и не смог определить, в чем странность, а посему решил, что заморачиваться не стоит, все и так станет ясно при более детальном рассмотрении. Вздохнув, он снова принял сидячее положение и стал прислушиваться к голосам и запахам, доносящимся из здания.

Сумерки густели, и блики на тополях, обрамлявших здание, обретали все более странные оттенки и очертания. Тед старательно запоминал, где именно возникали слишком неестественные всполохи и подозрительно густые тени. Он давно понял, что в этом отеле далеко не все постояльцы простые смертные, а связываться с нечистью, пусть даже и своими сородичами, он не собирался, отдавая себе отчет, что совершенно к этому не подготовлен. В стотысячный раз посетовав на своего недалекого вампирского "папочку", позволившего себе нарваться на осиновый кол какого-то ван-хельсинга местного разлива всего лишь через неделю после обращения Федора, он отметил и запомнил несколько окон, в которые соваться не следовало. Потом чертыхнулся, когда неоновая вывеска над входом "Хостел-люкс" в очередной раз вздрогнула от скачка напряжения, на мгновение осветив подъездную дорожку неестественным мертвенным светом.

Посчитав, что достаточно изучил восточное крыло, Тед начал медленно пробираться к другому краю крыши. Рев мощного мотора и мечущиеся отсветы фар на склоненных над аллеей золотистых кронах старых лип заставили его застыть. Федор любил хорошие машины, и вырвавшийся на площадку перед отелем "Ягуар" цвета шампанского с легкомысленно, не по погоде, откинутым верхом заставил его на мгновение забыть о голоде. А потом кабриолет с визгом затормозил на стоянке, и порыв ветра донес до вампира аромат, заставивший его судорожно сглотнуть в вожделении. Широкий капюшон манто полностью скрывал головку выскочившей из машины девушки, но Тед клык готов был прозакладывать, что этот медвяный запах, смешанный в неповторимый дурманящий букет с феромонами и адреналином, мог принадлежать только блондинке.

— Тебе чертовски везет, Тедди, дружище! — повторил он, расплываясь в клыкастой улыбке.

Теперь оставалось только проследить, куда поселится эта милашка, и трапеза для истинного гурмана была обеспечена.

Но спустя пару часов Федор проник не в окно третьего этажа, где одинокая блондинка почему-то заняла номер для новобрачных, а на четвертый. Детский запах, что легким ореолом окутывал пару эстрадных звезд, укативших на концерт в лимузине, не давал ему покоя. Дитя рекламы, ратующей за здоровый образ жизни и экологически чистую пищу, Тед обожал детскую кровь, еще не испорченную алкоголем, никотином, наркотиками и прочими агентами медленного самоубийства. А вот загадок он не любил, твердо зная, что связываться с ними себе дороже. Разрываясь между страхом и искушением, он все же решил проверить люкс, в котором звезды оставили свою маленькую дочь одну.

Черной тенью соскользнув с крыши, Тедди на мгновение завис в воздухе и толкнул податливое коридорное окно. Над всеми замками открывающихся окон (а этим исконно-оконным свойством здесь обладали почему-то далеко не все застекленные проемы) он лично поработал еще пару лет назад, когда обнаружил этот отель. До понимания того, что отели — лучшее место для охоты, ему пришлось доходить своим умом, поскольку "папаша" ничего объяснить не успел. Прежде чем догадался, что люди, находящиеся в незнакомом городе, скорее всего, спишут внезапное недомогание и слабость на акклиматизацию, а потом все равно уедут и все забудут, Тед пару раз чуть не попался. Некоторое время он с перепугу питался только кровью животных, что было невкусно и не так уж безопасно, а потом нашел для себя эту охотничью территорию.

Водворив на место распахнувшуюся во всю ширь створку, Тед бесшумно пронесся к двери люкса и ловко открыл ее универсальной отмычкой для электронных замков. Лишь оказавшись в номере, он позволил себе перевести дух и прислушаться к собственным ощущениям. И замер. Сила, разливавшаяся в апартаментах, была такой... Огромной? Мощной? Манящей? Федя никогда раньше не сталкивался ни с чем подобным, но сразу понял, к какой категории отнести находящуюся в номере девочку. В первый момент он испугался до колик, и его с головой захлестнуло желание как можно скорее отсюда смыться. Но было в этой силе что-то настолько близкое и желанное, что ноги словно приросли к полу, не давая сдвинуться с места. Вспышкой молнии пронеслись в мозгу незадачливого покушенца все известные ему вампирские легенды, в которые он никогда не верил. Отчаянный, рискованный, почти несбыточный план мгновенно родился в его мозгу, и Тед, сам поражаясь собственной смелости, сделал шаг вперед.

— Веди себя хорошо, милая, — женщина наклонилась, крепко обняла и поцеловала девочку лет десяти, — Когда проснешься, здесь будет море цветов, — она улыбнулась, — Как ты любишь.

— Здорово! — пробормотала малышка, обнимая мать в ответ, и незаметно поморщилась.

— И не засиживайся допоздна, я очень тебя прошу.

— Конечно, мама.

Женщина, уже выпрямившись, бросила на девочку подозрительный взгляд, но лицо ребенка в этот момент казалось безмятежным.

— Она умница, она все сделает, как надо, — мужчина потрепал девочку по голове и обнял жену, — Ведь так, рядовой?

— Есть, сэр! — малышка смешно отдала честь полусогнутой ладошкой и попыталась щелкнуть пятками босых ножек.

Отец рассмеялся знакомой игре.

— Ну, все, нам пора, — добавил он, потянув жену к выходу.

Девочка кивнула и залезла на кровать, глядя вслед выходящей паре.

— Иногда она так смотрит, что я пугаюсь, — услышала она голос матери через пару минут, когда родители были уже уверены, что отошли достаточно далеко.

— Брось, родная, она просто не по годам умненькая и смышленая. Нет ничего страшного, если она, оставшись одна, просидит лишнюю пару часов за книжкой или перед телевизором, — успокаивающе сказал отец.

— Конечно... — последовал неуверенный ответ.

Девочка еще какое-то время продолжала сидеть неподвижно, слушая, как подъехал на этаж лифт, а потом унес родителей вниз. Только после этого по ее лицу разлилась совсем не детская коварная улыбка.

Плавным движением соскользнув с кровати, девочка огляделась, потом — уже в который раз — обошла притихший гостиничный люкс и, снова вернувшись на кровать, устроилась в изголовье. Вся ее поза выражала задумчивость и презрение к окружающему миру.

Спать? Читать? Смотреть телевизор? Вечность, заключенная в хрупком детском теле усмехнулась этой нелепой мысли. Боги не спят. Конечно, оболочке отдых нужен, но не мозгу. Да и маскировку следует соблюдать. Но не сейчас же, когда никто не видит! Ей все же повезло, что она родилась в семье эстрадных звезд, часто и надолго оставляющих ее одну, да к тому же таскающих за собой по городам и весям. Впрочем, иначе и быть не могло. Когда ты принадлежишь к пантеону, верить в который вот уже пару тысяч лет большая часть мира считает старомодным, нельзя ошибиться в выборе. Ведь от того, как ты проживешь человеческую жизнь, скольких сможешь привлечь к себе и на свою сторону, зависит, появятся ли у веры новые последователи. А этому телу, из-за заключенной в нем силы, и так отпущено не более полувека, и было бы расточительством терять еще и первые лет пятнадцать жизни под жестким надзором ничего не понимающих людей. Разумеется, не каждый способен выдержать такое испытание. Богиня хихикнула, вспомнив, как бездарно провалила свою начавшая проявляться чуть ли не в двухлетнем возрасте, настолько шокировала окружающих, что пришлось отозвать ее обратно в спешном порядке, уже в пятилетнем возрасте утопив в колодце, как кутенка. Нет, она себе не позволит стать таким же посмешищем. Конечно, ей тоже было трудно не проявлять характер. Эти глупые смертные, с их ханжеской моралью монотеистической религии, были способны кого угодно ввергнуть в состояние неконтролируемого гнева. Но она сдерживалась, сохраняя им их жалкие жизни, успокаивая себя мыслью, что они все равно никуда от нее не денутся. Пусть не сразу, пусть потом, уже там, в посмертии, она доберется до них, раз уж ей нельзя делать этого сейчас. Одно из условий человеческого существования — не проявлять свою сущность перед смертными. А вредный братец, он же суженый, он же конкурент N1, из принципа не приберет к рукам тех, кто ее раздражает, пока Атропос не ткнет его носом в его же обязанности. Вот только, когда подходит срок этих жалких созданий, никто, кроме мерзкой старушенции, не знает, а с ней мойра поделится этой информацией в последнюю очередь.

Ты согласилась на эту миссию, Кали, детка, так что не кисни. Боги умирают, когда никто в них не верит. Хочешь жить — приводи к вере этих букашек. Не божественными чудесами, которым они вечно умудряются найти никчемные "научные" объяснения, а личным примером, убеждением. Ну и, конечно, немного магией, о которой они и не подозревают. Но только немного, совсем чуть-чуть. Нельзя засветиться. Как же это все сложно! Девочка вздохнула.

Заливистой детской песенкой запиликал мобильник, и богиня потянулась к прикроватной тумбочке.

— Каля, деточка...

— Да, мама, — отозвалась она, с трудом снова входя в роль пай-девочки.

— Совсем забыла тебе сказать. Если что-то понадобится, набери три шестерки, портье о тебе позаботится, я ее предупредила.

— Хорошо, мама. Но что мне может понадобиться?

— Да что угодно! Не стесняйся. Я попросила, чтобы к восьми тебе принесли ужин.

— Мам, я не голодна!

— Но поесть надо. Не спорь. Я проверю, когда приду.

— Хорошо, — вздохнула девочка.

— Будь умницей, Каля, солнышко!

Трубка разразилась короткими гудками, и богиня с вздохом швырнула ее в изножье кровати. Почему-то больше всего раздражало имя, данное этими милыми людьми телу-сосуду, ставшему временным пристанищем. А ведь она просила Лахесис придумать что-нибудь получше! Но та только отмахнулась. Мол, скажи спасибо, что хоть созвучно с тем, под которым в тебя еще хоть кто-то верит. Ну, и что созвучного? Освоив речь в возрасте полутора лет, она очень старалась приучить временных родителей именно к истинному имени, но в результате получился этот идиотский синтез — нечто среднее между Галей и Кали — Каля.

Богиня смерти снова вздохнула и, решительно встряхнув головой, постаралась прогнать неконструктивную раздражительность. Впереди была почти вся ночь — родители после концерта и последующего банкета вернутся не раньше четырех-пяти утра, проверено — и желательно было провести это время с толком.

Каля вытянулась на кровати и стала слушать отель. А интересные здесь постояльцы... Похоже, скучно не будет. Ее сознание медленно скользило по этажу от комнаты к комнате, ощупывая мысли и стремления людей и нелюдей, волею судьбы оказавшихся под одной крышей. Нелюдей можно было откинуть сразу. Эти и так с одного взгляда поймут, кто она. Вопрос веры не возникает, когда приходит знание. А вот с людьми следовало поработать. И начинать, разумеется, нужно было с персонала, вербовать агентов. Увы, среди служащих не оказалось ни одного ее вассала. Вообще ни одного магического существа. Отелем заправляли люди. Ей предстоит прожить здесь всего три дня, и чем больше людишек, имеющих доступ во все комнаты, будет на ее стороне, тем легче окажется справиться с остальными. Но и перегибать палку спешкой тоже не стоило.