Playthings 1-31

"PLAYTHINGS"

Глава 1. Red alert!

Для меня у него было много имен: Блондин, Лысая Башка, Пизанская Башня, Маменькин сыночек, Упырь — обычно сопровождающихся еще парочкой смачных эпитетов. И ни разу, еще со школы, он не был для меня просто Микой Каллахеном. И от этого правила я не собиралась отступать, особенно сейчас и на узкой парковке. Наши машины пересеклись на одной из выездных дорожек — кому-то предстояло дать задний ход. Только увидев серебристый капот его "Астон Мартин", один вид которой уже вызывал у меня колики, я выставила руку из окна и показала тонированной машине средний палец. Водитель скопировал жест секундами позднее, и я скривилась. Жаль, что нельзя сейчас увидеть его лицо из-за темных лобовых стекол, но с одной стороны, это тоже весьма неплохо. У Мики всегда найдется парочка не менее лестных словечек в мой адрес, и тратить время на выяснение отношений в очередной раз не хотелось.

— Убирай свою развалину, я опаздываю на лекцию, — насмешливо выдал он, нетерпеливо помахав в воздухе рукой. Учитывая то, что лекция у него в другом корпусе, до которого еще надо доехать, а я была на месте и никуда не торопилась — уступить стоило именно мне. Не дождешься, Каллахен!

Поддаваться на старый трюк с оскорблениями я не собиралась, поэтому лишь глухо усмехнулась, качая головой.

— Вот еще! — отозвалась я спустя пару секунд обоюдного молчания. — Кто из нас двоих парень?

— Не удивлюсь, если у тебя в штанах тоже член! — до меня донеслась приглушенная усмешка. — С этим мы еще не решили...

— Ну я не виновата, что твой давно потерян для общества, — не удержалась я от шпильки. Весь университет знал, что с девушками у Блондина никогда проблем не было, с его-то внешностью. Не секрет, девушки любят красивых и уверенных в себе ребят, и привередливый Мика этим пользуется еще со школы. Мне "посчастливилось" учиться с ним, и те годы просто в подметки не годились тому, как мы ненавидели друг друга сейчас. И ни я, ни наш горячо любимый баскетболист университетской (и ранее школьной) команды не могли вспомнить, что именно послужило толчком к столь бурным негативным отношениям. Мы не встречались, даже ни разу не целовались, что говорить о большем. Думаю, сам факт того, что мы проснулись в одной кровати, усугубил бы ситуацию настолько, что кому-то пришлось бы просто переводиться в другой университет. Сама удивляюсь, как мы могли вообще пересечься в школе, учитывая то, что Каллахен старше меня на два года. Мы умудрились пересечься, потом так же еще миллиард раз, и ничем хорошим для нас это не заканчивалось. Спущенные шины и царапины — это самое невинное, чем мы развлекались в школе.

Потом Каллахен выпустился, и мир два долгих года спал спокойно. До тех пор, пока я не обнаружила, что мы учимся в одном университете, конечно. И в первый же день учебы мы просто столкнулись нос к носу посреди столовой...

Мы оба отлично понимаем, что перевестись в разные университеты просто не в состоянии. Мика играет в университетской баскетбольной команде. Я изучаю курс школы искусств, и никто не заставит меня бросить уроки у мадам Жюстин просто так. Но самое трудное уже позади — и через год Мика Каллахен покинет этот университет. А сейчас мы студенты второго и четвертого курсов соответственно, и к концу весеннего семестра мы перекидываемся только мимолетными колкостями. На большее уже не хватает сил и времени.

Серебристый "Астон Мартин" тем временем ткнулся капотом в мой передний бампер, и "Жук" ощутимо толкнуло назад. Зараза ходячая, дай мне только добраться до твоей полировки...

— Твою мать, хочешь ремонт оплачивать?! — начала злиться я, высовываясь из окна. — Сейчас как швырну тебе что-нибудь в лобовое стекло, сразу одумаешься!

— Только попробуй! Клянусь всеми святыми, ты забудешь, что такое права! — машина опять подтолкнула меня, и я стиснула зубы. Вот сволочь, доберусь еще до тебя. Фыркнув, я переключила передачу на задний ход и загнала "Жука" на свободную парковочную дорожку, пропуская серебряный пижонский автомобиль к выезду. Препираться мы можем часами, мне самой не хотелось опоздать на занятия по ренессансу, тем более — из-за Каллахена. Даже не глядя на "Астон Мартин", который выскочил в парковки с такой скоростью, словно я гналась за ним с ракетницей наперевес, я переключила передачу и вырулила к парковочным местам поближе к выходу.

Две мои невозможные соседки по комнате терпеливо дожидались меня у самого крыльца. Времени еще оставалось достаточно, чтобы не торопясь найти места в аудиториях и обсудить пару местных сплетен, не поглядывая на часы.

— Что ты так долго? — поприветствовала меня одна, помахивая зажатой между пальцами сигаретой. Привычно увернувшись от дымной струи, я прислонилась плечом к одной из колонн на самом крыльце, окинув Мелиссу насмешливым взглядом.

— Как обычно, — пояснила я равнодушно, закатывая глаза. Подруги синхронно переглянулись, улыбнулись и воззрились на меня с алчно-голодным видом, словно я была вкусным сэндвичем с бужениной.

— Ох, Ми-и-ика... — нахально протянула вторая, пряча насмешливый взгляд под длинной блондинистой челкой. От Сьюз никто меньшего и не ожидал. Пару раз она была "забракована" Каллахеном, но по-прежнему хотела пойти с ним на свидание, чего ни я, ни остальные откровенно не понимали. Да и что толку от свидания с Блондином, если максимум через неделю тебе дадут отставку, прямо ссылаясь на скуку и полное равнодушие? Сьюзен очень симпатичная, да еще и натуральная медовая блондинка, с хорошей фигурой и внушительным декольте, но до сих пор как-то выходило, что демонская койка капитана баскетбольной команды ее миновала.

Я лишь скривилась, но и то слегка: мне было по большей части все равно. Я не требовала, чтобы имя Каллахена не произносилось при мне — не настолько я психованная дура, чтобы от одного имени злиться. И вполне могла поддержать даже беседу о его заднице, не переходя на личности. Честное слово! Она у него, к сожалению, все-таки была весьма и весьма обалденная.

— Пробежимся по маргарите вечером? — предложила Мелисса, сосредоточенно туша сигарету о бортик мусорного ящика. Мы неопределенно пожали плечами, направляясь в здание. Из нас троих только она одна была жертвой табачного производства, но нам приходилось солидарно дожидаться ее на перерывах. Мне было, по меньшей мере, опять же все равно, хотя терпение не моя сильная сторона, и это не секрет. Дальше мы уже зашли в здание и в холле вернулись к обсуждению насущных проблем предстоящего дня, потому что творческих работ в этом семестре было столько, что хотелось как минимум клонировать себя.

С Микой мы всегда, независимо от дня недели и расписания, пересекаемся в обеденный перерыв у столовой. Он обычно подпирает плечом стену у самого входа, поджидая своих друзей. Столовая считалась своеобразной нейтральной зоной, и только это и спасало наш университет и наши жизни. Я еще издали засекла его высокую подтянутую фигуру, да и это было взаимно: мои бордовые волосы Каллахен как будто замечал в любой толпе. Да и я, честно сказать, среди блондинок или просто неформалов все равно выделялась. Хотя для первых у меня было слишком много характера, а для вторых — слишком мало оригинальности, чтобы красить голову в светофор.

Мы пересеклись взглядами у самого входа. Этого было достаточно, чтобы вызвать у него легкую ироничную усмешку, а мне — чтобы сдвинуть брови и сдержать презрительное фырканье. Глупо вестись на симпатичную мордашку и хорошую машину, не зная Каллахена на самом деле. Мне хватало того, настолько я знаю его сейчас, чтобы просто не обращать на него внимания.

— Привет, Мика! — поздоровалась с ним Сьюз, ослепительно улыбаясь. Горбатого могила исправит, и то процентов на двадцать... Сомневаюсь, что Блондин помнил, как ее зовут, но он кивнул ей в ответ и даже поздоровался, отчего та расцвела еще больше.

— Тебя не учили в школе здороваться, Джей? — вполне дружелюбно осведомился он у меня, а я уже входила в столовую.

— С такими как ты — нет! — крикнула я ему в ответ уже из столовой, зная, что он услышит. Сьюзен толкнула меня локтем. — Да ладно тебе, ему все равно, — пояснила я, направляясь к подносам. — Идем на улицу? — я имела в виду открытые столики нашей столовой. Учитывая то, что Мисси уже сейчас теребила в руке пачку сигарет, она не откажется, да и погода замечательная — все-таки не за горой лето и каникулы.

Загрузив подносы, мы вышли на улицу черед вторые двери, щурясь от полуденного солнца и лавируя среди остальных студентов.

— Этот придурок не объявлялся? — наконец, решилась спросить Мисси уже в самом конце нашего обеда, когда она сама закурила первую сигарету, а мы со Сьюз откинулись на спинки пластиковых стульев. В желудке сыто урчало. Джинсы позволяли мне вальяжно раскинуться за столиком и вытянуть ноги. Оторвавшись от задумчивого лицезрения своих оранжевых кед, я подняла на Мелиссу глаза и пожала плечами.

— Пусть только попробует, — отозвалась я. — Я тогда точно оторву ему все причиндалы.

Ничего особенного не произошло. Я недели три назад рассталась со своим молодым человеком, которого Мисси, кстати, и застала с одной из девушек модельной внешности. Да, я не могу похвастаться идеальной фигурой, шикарной грудью и задницей, я ношу джинсы, кеды и обычные удлиненные майки, сумку через плечо. Это было действительно неприятно, когда человек, с которым ты строила радужные планы о домике и трех детишках, бросает тебя ради легкомысленной блондинки с ногами от ушей. Он так напомнил мне того же Мику, что природная вспыльчивость дала о себе знать очень легко. Одно было хорошо: Майкл не учился в нашем университете, что дало мне преимущество не распространяться о своей погубленной и разбитой личной жизни. Я не люблю, когда меня жалеют.

— Это хорошо, — кивнула Мелисса, медленно и с садистским наслаждением выпуская дым изо рта. — Так что там с "Маргаритой"? У нас вроде вечер свободный? Ты сегодня не работаешь, я помню, — хмыкнула она, а я только плечами пожала. Напоминание о бывшем парне настроения не подняло, а наоборот, так что мне простительно.

— Я очень даже "за", — кивнула Сьюз, подкидывая в руке пластиковую бутылку с минералкой.

— Если на социологии меня не закопают, я тоже пропущу пару стаканчиков, — согласилось мое великолепие, собирая вещи. — Могу позвать еще ребят. Вы забрали работы по дизайну с кафедры?

— Еще вчера, — сообщила она, передавая мне в руки минералку. — Где тебя носило?

— Психология личности. Профессор Паркер издевается надо мной как хочет. Я уже неделю на него потратила и три смены в "Саванне" пропустила. Я в жизни не сдам ему этот экзамен, — пожаловалась я, вздохнув. — Сейчас схожу на дизайн, пока есть возможность. Встретимся после занятий и поедем? — предложила я, поднимаясь из-за столика.

Мы учимся на немного разных факультетах, но живем в общежитии в одной комнате — поэтому и неплохо общаемся. Признаться, мой круг общения составляют именно они, хотя с одногруппниками я тоже неплохо сдружилась. Закинув сумку через плечо, я сделала глоток из бутылки с водой и помахала им рукой, направившись к выходу.

Нет, сегодня явно не мой день. Отчасти потому, что упыриный король явился по мою душу уже в третий раз за полдня — а это уже рекорд. Обычно я вижу его максимум два раза: один всегда у столовой, второй может произойти случайно в толкучке коридора или на парковке. Этот раз переплюнул все, что было ранее: Каллахен стоял посреди аллеи, идущей мимо столиков в сторону корпуса, в гордом одиночестве и без околачивающихся поблизости друзей. Сначала я подумала, что он просто кого-то дожидается, но когда его взгляд остановился на мне, я поняла, что мне надо поскорее наложить на себя руки. Заранее.

Сделав вид, что я его не заметила и слепа от рождения, я вывернула на аллею и направилась мимо Блондина в сторону корпуса, разглядывая кусты с интересом юного натуралиста. Вообще для полноты картины мне стоило достать плеер и демонстративно одеть наушники, но мне было лень лезть за ними в сумку.

— Джейсон, — окликнул меня Мика, когда я сравнялась с ним на аллее. Голос прозвучал вполне сухо и командно, но большего от этого пафосного индюка я и не ждала. Картинно вскинув брови, я окинула Каллахена насмешливым взглядом, но останавливаться не стала, прошла мимо. Если ему хочется поточить язык, гораздо проще и эффективнее сбежать, чем тратить последние минуты перерыва на надоевшую ругань и колкости. С одной стороны, без Мики и его насмешек жизнь теряла какие-то свои краски, но иногда и это приедается...

Но Блондин уже цапнул меня за ремень сумки за спиной, и меня дернуло, как собаку на поводке. Мне пришлось считать до десяти. Мысленно и отстраненно.

— Убери лапы, чудовище, — хмуро посоветовала я, обернувшись. Каллахен выше меня почти на голову. Но и я не такая мелкая: мои 170 против его 180 с лишним. Но все-таки приходилось смотреть на него снизу-вверх, чуть щурясь от яркого солнца.

— Мне нужна от тебя небольшая услуга, по старой дружбе, — сообщил Блондин торжественно, не убирая руку с ремня. Я вывернулась из-под нее, перехватила лямку со своей стороны и еще раз дернула теперь уже висевшую между нами сумку на себя. У Мики даже рука не шелохнулась, и он чуть улыбнулся мне. Насмешливо и иронично. Как всегда. — Кишка тонка, — констатировал он, подтягивая меня и сумку поближе, чтобы не перекрывать аллею. Я, впрочем, на это внимания не обратила, а переваривала сказанную перед этим фразу. Услуга? От меня? Пришлось переспрашивать, нет ли у меня проблем со слухом.

— Нет, ты все прекрасно расслышала, — кивнул Мика.

— Ты меня за кого держишь, Каллахен?! — я посмотрела на него как на полного идиота, качая головой. Бордовая челка привычно упала мне на глаза, и я откинула ее пальцами. Волосы у меня короткие, с милым ежиком на макушке и длинной челкой наискосок, хотя многие считают мои короткие волосы мальчишеством. Мне нравится, это главное.

Пришлось подробно и красочно объяснять, куда и как быстро ему следует сейчас пойти со своими просьбами. Мика воспринял это как-то вполне обычно: то есть совсем никак, но на удивление не стал отвечать на кучу эпитетов и трехэтажный мат в его адрес. Лишь кивнул. Это сбило с толку: это был не совсем привычный мне Мика. У того в глазах нет такой серьезности, и он всегда отвечает на мои язвочки, в каком настроении не был.

Что-то случилось.

Причем совсем недавно, потому что перед обедом все было нормально, тогда он был обычным Каллахеном, Лысой Башкой, со своим вселенским обаянием, пафосом и самолюбием. Но я-то тут при чем?! Не такие мы друзья, чтобы он спешил ко мне пожаловаться на очередную подружку, это смешно.

Я посмотрела на часы, потом на чрезмерно серьезную мордашку Каллахена, тоскливо вздохнула и пожала плечами.

— У тебя есть пять минут, — фыркнула я, и Мика тут же потянул меня за сумку прочь с аллеи — на газон к кустам. Это либо что-то важное, из ранга "секретно", или же нечто абсолютно глупое. Это мог быть и розыгрыш, но я все равно этому не особо верила: Каллахен не такой уж любитель подобного, тем более со мной. Я ж и ответить потом могу...

Пока я это обмозговывала, Мика притормозил и даже отпустил сумку, после чего я с равнодушием питона перебросила ее через плечо и воззрилась на Блондина. Он тут же выдал мне такой поток информации, что мне надо было действительно накладывать на себя руки. Произошло вот что: не так уж много кто знает, что родители Каллахена в разводе и давно живут в разных концах страны. Я это знала, признаюсь, но мне как-то по барабану до семейных разборок, сами понимаете. Отец Мики, владелец одной крупной компании как раз по его университетской специальности, женился повторно на молоденькой подружке и поселился на побережье. Сам Мика не скрывает своих планов относительно кампании отца, и мистер Каллахен готов ему в этом помочь, но само собой, отдавать место вице-президента полному разгильдяю и лоботрясу не собирался. Поэтому, пользуясь тем, что отец все-таки далеко, Мика успешно справляется с ролью идеального сына главы корпорации — отлично учится, имеет неплохие характеристики от большинства преподавателей, активно участвует в делах университета и играет в баскетбольной команде.

Отличный сын для отличного отца.

Приукрашивал он только одно: о наличии девушки. Точнее говоря, Блондин уже пару лет самозабвенно врет собственному отцу о буднях личной жизни, предпочитая умалчивать о своей непостоянности, ветрености и прочих радостях нормального парня. "Серьезные отношения — удел ботаников и романтичных зануд" — сообщил он мне, поясняя свое мнение о нормальной личной жизни. На этом вопрос посчитался закрытым.

Все шло просто фантастически, если бы не менее извращенный на голову папаша не собрался навестить сына в учебном заведении, пребывая неподалеку по рабочим делам. И не изъявил желание поближе познакомиться с его девушкой. В принципе, вопрос решаемый, благо симпатичных блондинок у нас полно...

Но самое откровенно веселое началось тогда, когда Каллахен, просто раскисающий на глазах, сообщил, что девушку зовут Джейсон.

Как меня.

Решив в этот момент выпить минералки из бутылки, я закашлялась и уставилась на него как на идиота.

— Какого хрена?! — не удержалась от восклицания я, и Мика улыбнулся в ответ, лениво потирая шею.

— Да сам уже не помню, когда сказал подобное... — пожал он плечами. — Кажется, это было под травкой, не меньше. Сам сегодня удивился, когда папа назвал это имя.

— Вместо того чтобы стоять тут и ныть мне в жилетку, пробежался бы по университету и нашел блондинку на вкус, которая бы представилась этим именем, гений! — фыркнула я, отмахнувшись от него. Всегда знала, что Мика не дружит с головой, но не до такой же степени!

— И чтобы потом по кампусу слухи пошли?! — рявкнул он на меня, красноречиво покрутив пальцем у виска. — Я похож на сумасшедшего?

Теперь я начала догадываться, чего он от меня хочет на самом деле. Свою "блондинку" Мика нашел, и теперь от него не избавишься. Вот что теперь сказать?

— Иди ты... — отмахнулась я, посмотрев на него как на мазохиста. — Не собираюсь...

— Услуга за услугу! — перебил он меня мгновенно. — Экзамен у Паркера сойдет?

— У меня нет проблем с Паркером! — ощетинилась я, вставая в позу. — Не сочиняй.

— Так тебе не нужен экзамен на "отлично"? — Мика склонил голову набок. Отросшая пепельная челка упала ему на выбритый висок, и Каллахен привычным движением руки вернул ее на место.

— Ни капельки.

— Врешь.

— Еще чего.

Ну вот, разговор опять перешел в детскую перепалку. Как всегда. По-моему, мы в состоянии ругаться в любое время дня и ночи. И он хочет, чтобы я изображала всемирную любовь?! Точно рехнулся...

— Ты вечно мне врешь, не придуривайся!

— Уж кто бы говорил... — буркнула я возмущенно, надувая щеки. — Твои пять минут истекли, Каллахен. Настроение Марии Магдалены у меня было вчера, опоздал. И я никогда бы в жизни не подошла тебе на роль подруги, сам знаешь. Твой отец должен увидеть с тобой шикарную...да ту же Элли Вудс! Или Марту, которая с первого курса, а уже в чирлидерах, или же...

— Мика!

Мы синхронно обернулись на голос: я с будничным любопытством, Каллахен — с какой-то нервозностью. Учитывая тот факт, что его мог окликнуть кто угодно из нашего университета, начиная с профессоров и заканчивая персоналом, я и предполагать не стала, что это мог быть глава семейства. Несколько секунд мы молча разглядывали моложавого и подтянутого мужчину на аллее. Я видела его впервые. Между тем Мика махнул ему рукой, и тот сошел с аллеи на траву, направляясь к нам.

— Папа? Что ты тут делаешь так рано? — отозвался Мика несколько удивленно. Папа? Какого черта?!

Пока я подбирала с земли челюсть, уставившись на мистера Каллахена, как баран на новые ворота, Блондин успел сменить чуть нервную улыбку на вполне обычную и насмешливую. Заметила я это, когда стала с интересом переводить взгляд с отца на сына, потому как и ростом, и цветом волос Мика абсолютно на того не походил. Все-таки он явно был весь в мать, если говорить о внешности.

И это — упыриный папаша? Я честно представляла себе высокого серьезного мужчину в возрасте, одетого в строгий костюм от Армани — а тут к нам направлялся среднего роста мужчина в потертых джинсах и футболке. Волосы у него были темно-русые и уложены вполне себе модным и стильным ежиком, глаза он прятал за солнцезащитными очками с коричневыми градиентными стеклами. Учитывая стиль и походку, я бы дала ему максимум образ старшего брата Мики. Теперь понятно, откуда у него столь молодая жена. Я бы тоже повелась.

— Джей Си, пожалуйста... — умоляющим голосом прошептал Мика, глядя на меня как на спасительницу человечества. У меня от этого взгляда мурашки по коже побежали, если честно. Особенно если учесть тот факт, что по имени он меня назвал впервые за все время нашего знакомства...

— Только убери эти щенячьи глаза, Каллахен, — отозвалась я, пожимая плечами. — Кроме профессора Паркера мне нужен еще и экзамен у декана Грегори, и это за вредность — учитывая наши весьма "дружеские" отношения, — я непроизвольно ухмыльнулась, невозмутимо засунув руки в карманы. — Только, пожалуйста, будь парнем мечты хотя бы пять минут, я знаю, это очень сложно, но... — поддела я его, и Мика ухмыльнулся, нахально взъерошив мне волосы на макушке. Я отпихнула его руку вполне привычным жестом, потому как Каллахен делал это частенько просто назло мне. — Еще раз так сделаешь, отправишься на занятия, ковыляя и проклиная весь мир, — пригрозила я ему зажатой в руке бутылкой. Мика насмешливо хмыкнул.

На большее времени не хватило — к нам подошел мистер Каллахен.

— Встреча прошла довольно быстро, — пояснил он. — Как хорошо, что я поймал тебя сейчас. Чего на телефон не отвечаешь?

Отец и сын обменялись рукопожатиями, перешедшими в теплые объятия с похлопываниями по спине. Когда родственники обменялись обычными дежурными фразами вроде "Рад тебя видеть" и "Отлично выглядишь", мистер Каллахен соизволил снять очки и посмотрел на меня, изучающую крышу одного из корпусов. Когда я увидела зеленые глаза, как и у Мики, непроизвольно усмехнулась, потому что и взгляд был точь-в-точь как у вышеупомянутого. Точнее, наоборот, думаю — у Мики был такой же насмешливо-ироничный взгляд отца. Яблочко от яблони, как говорят...

— Джейсон? — вопросил он, и я пожала плечами, подтверждая вопрос. — Необычное у тебя имя, — улыбнулся мистер Каллахен, протягивая мне руку. — Я испугался, что мой сын играет не за ту команду...

— Мои родители отличились в выборе имени, — я улыбнулась, пожимая ему руку. Тот, в свою очередь, перевел рукопожатие в элегантный поцелуй в кисть, и я даже как-то стушевалась от подобного приветствия. — Приятно познакомиться, мистер Каллахен.

— Аарон, просто Аарон, — поправил он меня, не выпуская мою ладонь. Он подтянул меня к себе и приобнял за плечи, прижимая в объятии, пока Мика небрежным жестом не сбросил его руку — и я смогла отодвинуться.

— Папа, ну прекрати! — усмехнулся Блондин, качая головой. — Обнимай так Джессику!

— Это ты так обнимай Джес, собственник, — отозвался Аарон, в очередной раз подтверждая, что и характером сын пошел в отца.

— Я не...

Быть свидетелем семейных разборов полетов мне не хотелось, особенно учитывая упертость Блондина.

— Ты всегда был таким, — подтвердила я, небрежно толкая новоиспеченного "бойфренда" плечом. — Это не повод начинать спор с отцом.

— Предательница, — поддел меня Блондин, улыбаясь. — С тобой позже разберусь, — пообещал он зловеще, а я фыркнула. Зараза ходячая! Погоди еще, доиграешься. Я тут такое творить начну, сам пожалеешь, что уговорил. Учитывая то, что сейчас вокруг никого не было: все разошлись по занятиям, — все происходящее осталось бы в полном секрете. Никто не узнает, если только пробегающий шальной студент, а из окна корпуса мало что можно увидеть, если честно...

— На самом деле ты как раз вовремя. Мы шли с обеда, — Мика повернулся к благодатному родителю, — У нас обоих сумасшедшее расписание. Не уверен, что мы сегодня даже поужинать сможем. У меня вечером дополнительные занятия на кафедре менеджмента.

Вот выдумывает, а! Расписание у него... Наверняка поедет домой через занятие, если не будет на тренировке баскетбольного клуба.

— У меня скоро самолет, я на ужин и не рассчитывал. Как с профессорами? Готов сдавать экзамены? Впереди дипломная работа, уже выбрал тему? В этом плане выпускной год получается весьма напряженным, — кивнул Аарон, неприкрыто разглядывая меня. — Справишься?

— Куда денусь. С учебой все замечательно, проблем никаких, на удивление. Дипломом займусь осенью, а сейчас даже думать не хочу, — Мика небрежно пожал плечами, так же засунув руки в карманы. Выглядело со стороны, несомненно, забавно. Тем временем Аарон стал выспрашивать, что еще интересного у любимого сыночка, и я отвлеклась на лицезрение тренировки ребят из выпускного курса, которые бегали по стадиону в противоположной стороне от корпусов. Мы-то как раз стояли около аллеи, соединяющей спорткомплекс и учебные классы, поэтому вид мне открывался хороший. Тем более, ребята в шортах — всегда зрелище впечатляющее, особенно для девушек.

Я отчетливо вздрогнула, когда непривычно тяжелая рука Блондина легла мне на плечи, несколько небрежно и так уверенно, что он целыми днями только и делал, что так обнимал меня. Мика притянул меня к себе, а я уже машинально собралась отвесить ему затрещину — но вовремя успела вспомнить о раскладе дел. Успела превратить гримасу неприязни в милую такую улыбку, какая я молодец. Стоять столбом было глупо, и мне пришлось обнимать Блондина за талию. Я делала подобное впервые, и удивилась, пальцами чувствуя под рубашкой упругую спину и легкую бугристость мускулов. У меня даже возникло желание убедиться, что он весь такой же упругий, и я мысленно дала себе по голове. Совсем с ума сошла! Как будто первый раз парня обнимаю, честное слово, что за ерунда у меня в мозгах крутится?

Это же Блондин!

— Ты меня напугал, — сообщила я Каллахену-младшему, насмешливо покосившись на него. Наверное, стоило экзальтированно прильнуть к нему, обхватить за талию и повиснуть с блаженной улыбкой, но разве я похожа на всех этих блондинок и малолеток, что так и липли к Мике?

Обойдется.

— Меньше надо разглядывать выпускников в шортах, — поддел меня тот невозмутимо. Пришлось обиженно-невинно выпячивать губки бантиком и хлопать ресницами. Судя по влетевшей вверх брови Блондина, увиденное его впечатлило, но комментариев не последовало.

— Так какой курс ты изучаешь? — повторно спросил меня Аарон. Я поняла, что пропустила его ранее прозвучавший вопрос, засмотревшись на бегающего префекта.

— Сейчас у меня курс по Эпохе Возрождения, но учусь я на дизайне, — отозвалась я буднично. В глазах главы семьи на мгновение промелькнуло удивление, или мне показалось? Видимо, он ожидал увидеть того же начинающего адвоката или юриста, чем рисующего костюмы модельера? Думаю, сам факт нашего с Микой "знакомства'" становился весьма занятным, ведь мы настолько разные, насколько разными могут быть черное и белое. Я улыбнулась, наверняка чуть снисходительно. Обычно люди не считают курс искусства нормальным выбором профессии и уверены в том, что девушка вроде меня должна изучать ту же юриспруденцию, а не читать Шекспира. Мистер Каллахен, похоже, был такого же мнения, как и его любимый сын, основной темой которого было пройтись по поводу умственного и морального развития моего факультета. Пока ничего приятного я от него не слышала, кроме ехидств и подколов.

— Эпоха Возрождения? — еще раз переспросил Аарон, и на мгновение у него на лице отразилась работа мысли. — Это где Леонардо Да Винчи?

— В изобразительном искусстве — да, но там еще много других направлений. Тот же Данте или Шекспир, если говорить о прозе и поэзии, — наверное, не стоило говорить это таким тоном. Поймав себя на этой мысли, я благоразумно замолчала и улыбнулась, невинно и насмешливо. Хотя, в отличие от Мики, мистер Каллахен хотя бы имел смутное представление о том, что я изучаю и по-своему люблю, чем заработал в моем рейтинге пару дополнительных баллов. — В общем, что-то в этом роде, но я, конечно, по большей части рисую... — добавила я, скромно притупив взгляд. Всего на секунду, но этого хватило, чтобы Аарон улыбнулся еще лучезарней. Ну вот, теперь он точно будет считать меня ботаником и занудой в беретке, забавно.

— Моя жена изучала курс искусства, — сообщил мне он. — Занятная штука. Только я ни слова не понял из ее умных книжек. Я всего лишь банкир, который знает слова "спрос", "предложение", "налоги" и "прибыль"... — Аарон усмехнулся и внимательно посмотрел на сына. Мика с самым заинтересованным видом изучал ближайший куст, только что не зевая со скуки. Поймав взгляд отца, он пожал плечами и сообщил, что в моем курсе тоже ничего не понимает и это не такая уж проблема.

— Обычно у нас есть о чем поговорить, не затрагивая учебу, — добавил Блондин, удостоив меня продолжительным томным взглядом.

Конечно, есть. Например, обсудить наши недостатки и последние сплетни, при этом давая повод появиться новым. Вариант о моей принадлежности к гей-меньшинствам рассматривался и приукрашивался подробностями уже последние года два, и все потому, что я принципиально отшивала всех молодых людей поблизости, предпочитая заводить отношения с людьми на стороне. Однажды, еще на первом курсе, я имела несчастье пойти на свидание с одним из сокурсников. Позднее выяснилось, что именно Каллахен такого ему насочинял, что парень до сих пор на меня косо смотрит. До сих пор интересно, что же он такого ему сказал? Блондин, само собой, всегда отмалчивался по этому поводу. Но я не теряю надежды...

— Это главное, — кивнул Аарон, а я, глядя в зеленые глаза его любимого сына, думала о том, что мы с ним ни разу ни о чем обычном не говорили. Насмешки, стеб, подколы — это то, что было нашими козырями. Интересный факт, скажу я вам. Взгляд Блондина тоже был задумчивым, но не настолько, чтобы ясно показать работу мысли. Мика этим похвастаться никогда не мог. У него все мысли на лице читаются.

— Как дела у малышки Джес? — к моему удовольствию, Блондин поднял глаза на отца. Да и мне тоже было проще смотреть на Аарона. Мистер Каллахен глухо усмехнулся и как-то небрежно повел плечом.

— Все как обычно. Передавала тебе привет.

По-видимому, Джес и есть та самая молодая жена Аарона, если, конечно, речь не шла о любовнице. Зная ветреность Мики, я не могла сказать, что и его отец не был таким же. Скорее уж наоборот. Думаю, раз Блондин пудрил ему мозг постоянной девушкой, так оно и есть.

Странные они, Каллахены. Честное слово.

— ...забавное было тогда утро.

Ого, опять я не слушаю разговор. Мой мозг успешно умел фильтровать беседу, помогая не свихнуться среди глупой болтовни. Периодически я могла просто засмотреться на собственные шнурки и пропустить пару фраз.

— Помнишь, я тебе рассказывал? — переспросил меня Блондин, невинно так улыбаясь.

— Это когда ты приехал почти под самое утро, не вполне трезвый? — с такой же улыбкой уточнила я, невозмутимо кивнув. У мистера Каллахена брови приподнялись так высоко, что улыбка моя стала просто источать сладость и невинность. Я не могла не поддразнить сыночка, раз все так идеально — а у Блондина никогда ничего идеальным не было, начиная с учебы и заканчивая личной жизнью. У него всегда все наперекосяк и через одно знаменитое место, и сам Мика с этого кайф ловит. В который раз повторюсь про странность вышеупомянутой семейки. Папа — педофил уже стоит половины выигрышных очков, потому как миссис Каллахен было не больше двадцати пяти. Мика не упоминал о точном возрасте, да и мне не сильно любопытно. Просто факт остается фактом.

Блондин, привыкший к неожиданным подставам с моей стороны, лишь посмотрел на меня сверху вниз, скривил губы в улыбке и покрепче сжал руку на моих плечах. Незаметно, но ощутимо.

— Путаешь, карамелька, — поправил он абсолютно невозмутимым тоном. — Тогда я был на дне рождения мамы, и мне пришлось быстро лететь сюда. А кто вынудил меня вернуться? Кто тогда стонал и плакал под одеялом с ангиной и температурой? ...не мог же я бросить тебя в беде.

Я ответила ему насмешливым взглядом, чуть подергав плечами и напоминая о крепком "объятии". Рука мгновенно расслабилась, и я вновь ощутила ее непривычную тяжесть.

— Какая я забывчивая! — вздохнула я, отворачиваясь к Аарону и улыбнувшись ему. — Старость не радость!

— Маразм не оргазм.

Мика сказал это мне прямо в самое ухо, тихо и шепотом. У меня по спине мурашки побежали с непривычки: и от тембра голоса, и от теплого дыхания на коже.

— Эй! — машинально отозвалось мое великолепие, уже инстинктивно отпихивая его в сторону. — Прекрати.

Мика рассмеялся, и бархатный смех прошелся по моей коже, вызывая жгучее желание плюнуть на все и сбежать. Он разжал руку, отпуская меня лишь на мгновение — чтобы потом схватить меня за клепаный ремень чуть пониже спины, проведя рукой по всей спине и пощекотав пальцами обнаженную поясницу.

— У нас новый дом на побережье, — прервал нашу перепалку мистер Каллахен. — Есть планы на лето?

— Мама приглашала к себе, это стандартно на каждые каникулы, — отозвался Блондин, пожимая плечами. — Я ее с Рождества не видел. А отказа она не потерпит.

Мика усмехнулся, и Аарон закивал в ответ, тоже улыбаясь при упоминании своей бывшей жены. Миссис экс-Каллахен, а я видела ее много раз в школе и на собраниях, — производила впечатление женщины властной и сильной. Я уже заранее жалела жену Мики, если таковая вообще объявится. Ее даже я побаивалась.

— Надеюсь, хоть недели три из своих каникул ты выберешь, чтобы повидаться с нами и отдохнуть на побережье. Океан в десяти шагах от дома... — Аарон прозаично приподнял одну бровь. Мика неопределенно пожал плечами, пальцами выстукивая что-то на моем ремне.

— Десять шагов, говоришь? — переспросил он с легкой ноткой интереса в голосе. — Пожалуй, было бы неплохо подправить загар...

— Отлично, вышлю вам билеты. Июль подходит? — еще раз уточнил Аарон, сощурившись от солнца и нацепив солнцезащитные очки.

— Нам?! — мы с Блондином уставились друг на друга с недоумением, потом повернулись к мистеру Каллахену, который продолжал улыбаться.

— Джес сказала, что если я не получу согласие, могу не возвращаться, — ухмыльнулся Аарон, похлопав сына по плечу. — Заодно посмотришь офис, я сейчас туда все переношу.

— Мне придется переезжать туда после выпуска? Ты же говорил про Нью-Йорк... — удивленно переспросил Мика, приподнимая брови.

— С Яблоком в итоге проблемы. Мне проще перенести офис в Калифорнию, — отмахнулся тот.

— Хорошее решение проблемы, — проворчал Блондин, продолжая буравить Аарона взглядом. — И ты хочешь, чтобы я перебрался на побережье? — фыркнул он. — На другой конец страны?

— А что тебе не нравится? Пляж, песок и солнце? По-сравнению с этим холодным захолустьем — просто фантастика...

Мика громко фыркнул, выражая свое отношение к данному вопросу. Что именно его не устраивало, я понять не могла. Для меня уже сейчас побережье было как Мальдивские острова — и чего Блондин уперся? Личные причины? Я удивленно посмотрела на него. Весь мой вид ясно символизировал фразу "Ты что, идиот?" и Блондин ответил мне таким раздраженным взглядом, что я не удержалась и показала ему язык.

— Я не собирался в следующем году переехать на побережье, — Мика отвернулся от меня к отцу, голос стал какой-то равнодушно-холодный. — У меня были планы на Нью-Йорк, понимаешь? Ты мог раньше сказать...

— Поговорим об этом позднее, — оборвал его Аарон сухо. — Не работай на публику.

— Она — не публика, — отрезал Мика таким тоном, что, будь я правда его девушкой, умерла бы от восторга. В голосе как будто и не было фальши — хотя и говорил он раздраженно. И раз уж все и на мою персону перекинулось, придется изображать Марию Магдалену.

— Не нервничай, вы же можете обсудить это в более спокойной обстановке. Все может миллион раз поменяться, — пришлось сообщить мне со спокойным равнодушием. Мика посмотрел на меня, как удав на кролика, и я ослепительно улыбнулась в ответ. — Расслабься.

— Все хорошо, — выдал он, еще только вот не скрипя зубами. — Мне придется немного подправить свои планы, — Блондин пожал плечами и с таким видом отвернулся от меня, словно я сказала какую-нибудь глупость.

— Вот и славно, — усмехнулась я тихо, но вполне слышно. Аарон удивленно посмотрел в нашу сторону. — Я думаю, это семейное — вредность в сочетании с львиной долей обаяния? — вопрос был риторический, и мистер Каллахен закивал и глухо хмыкнул.

— А твое семейное — змеиный яд с изрядной долей...

Понимая, что упырь сейчас наговорит привычных язвительных фразочек, которые явно ввергнут в шок его отца, я баллистической ракетой налетела на вошедшего в раж Мику, повисла на шее. И за неимением лучшего оправдания сего действия просто чмокнула его в щеку. Мика замер на мгновение, смолкнув и чисто машинально обняв меня за талию. Глаза у него были с две тарелки.

— Я тоже тебя люблю, — сообщила я беззаботным голосом, в то время так на самом деле сердито смотрела на него. Мика кивнул в ответ. Хорошо, что я оказалась спиной к Аарону, скрывая от него и свои глаза, и бешеные глаза Блондина.

— А меня так обнять? — раздался за спиной насмешливый голос Аарона. — Вдруг я окажусь твоим будущим "папой"?

Я обернулась, разжимая руки с шеи Блондина. Аарон улыбался мне бесподобной отеческой улыбкой, и я улыбнулась в ответ — непроизвольно и автоматически.

"Будущим?! Упаси Господь!"

— Тогда и обниму, — нахально сообщила я, пожимая плечами.

— Язва.

— А я что говорил?! — подал голос Мика. Я обернулась на него и обнаружила на его лице привычную насмешливую ухмылку.

— Эй! — фыркнула я, приподняв бровь. Блондин один из немногих, кто может справиться с собой и своими эмоциями за считанные секунды — вне зависимости от ситуации и сказанного. Он способен нацепить маску насмешливого равнодушия и носить ее постоянно. Сомневаюсь в том, что кто-то, кроме членов семьи и близких друзей, видел настоящего Мику.

Я не видела.

Не видела ничего, кроме этой самой маски, но и не задумывалась об этом никогда.

— Я тоже тебя люблю, — голос прозвучал знакомо насмешливо, но без ехидства. Теперь я могу похвастаться тем, что Мика Каллахен признался мне в любви. Впрочем, все равно мне бы никто не поверил...

Между тем у мистера Каллахена зазвонил телефон, он достал его из заднего кармана и несколько секунд тыкал пальцем в экран. Убрав аппарат на место, он сообщил, что его увы ждет машина.

— Уже?! — в голосе Мики было столько разочарования, что я даже поверила в то, что это реальная эмоция. В случае с Каллахеном я никогда не знала наверняка, где он притворяется, а где может говорить серьезно. Впрочем, серьезен он бывает редко. В эмоциональном смысле, само-собой.

— Летом увидимся. С меня — подвал с выпивкой, — Аарон протянул сыну руку.

— Я люблю виски, — Мика принял руку и улыбнулся так бесподобно и искренне, что у меня мелькнула мысль, что он может быть... милым?! Идиотизм, скажу я вам.

— Сделаю стратегические запасы, — рассмеялся Аарон, хлопнув сына по плечу. — Был рад вас проведать! Джес сойдет с ума от зависти, что я сюда заехал, хоть и ненадолго.

— Передавай ей привет. Можешь поцеловать от меня... только скромненько так, а то мало ли, что она подумает.

— Она и так знает, что ты гиперактивный, — отмахнулся отец. — Он тебя не сильно заездил? — спросил Аарон меня, но я даже рта раскрыть не успела.

— Кто еще на ком скачет... — проворчал Мика так беззастенчиво и с такой откровенностью, что я покосилась на него и даже толкнула локтем.

— Это твой папа! — возмущенно воскликнула я, а мужчины, переглянувшись, начали хохотать. Недоуменно оглядев обоих, я лишь фыркнула и покачала головой. Наверное, мне никогда не понять вот такую откровенность...

Отсмеявшись, отец и сын быстро и коротко попрощались, Аарон даже чмокнул меня в щеку — и направился к выходу, на ходу уже вновь доставая из телефон.

Мы героически ждали, когда мистер Каллахен свернет с аллеи в сторону корпуса и скроется из вида. А потом...

— Вот же блин!

— Черт возьми!

Ура, похоже это снова мы. Настоящие. Привычные. Свои собственные.

— Подумать только — я тебя обнимал!

— А я тебя в щеку поцеловала! — я была на грани обморока, и только отступив от Мики на три шага назад, вновь ощутила себя обычной Джейсон Сандерс. Которая готова выслушивать усмешки Блондина, привычно не обращать на них внимания и знать, что когда-нибудь мы больше не увидимся — и чувствовать от этого облегчение. Я этого хотела. — Какой кошмар! — заключила я, с видом полного отвращения поёжившись и в миллионный раз поправив сумку на плече. — Это было... было... Хотя отец у тебя интересный, не в пример тебе!

— Хочешь претендовать на роль моей мачехи? — осклабился Мика, улыбаясь так язвительно и так привычно, что во мне опять проснулось знакомое и любимое чувство отвесить ему пинка под зад.

— Пожалей сам себя, Золушка, — хмыкнула я, закатив глаза. — Я ж тебя в Гренландию упеку! И это — если будешь себя хорошо вести...

— Мечтать не вредно, — кивнул Блондин. Я привычно показала ему язык, невозмутимо глядя из-под бордовой челки.

— Ты должен мне два экзамена, Каллахен, — напомнила я назидательным тоном, отступая назад шаг за шагом — лимит времени рядом с Блондином истек уже давно, и теперь я чувствовала себя неуютно в его компании.

— Помню, — отозвался Мика лаконично. Отметив мое отступление, он сам уже развернулся и направился в сторону аллеи, засунув руки в карманы. Потом остановился, обернулся и громко продекламировал:

— А за все экзамены ты бы со мной переспала?

И тут же с трудом увернулся от прицельно брошенной бутылки с минералкой, гнусно усмехаясь.

— Зараза ты... крашеная!

Глава 2. When the day met the night

И все вернулось на круги своя.

Едкие усмешки, парочка привычных сплетен, одна из которых была и про то, что эта сессия у меня уже сдана как раз именно потому, что я переспала с Каллахеном; забавные наклейки на стеклах вроде "готовь вазелин — скоро экзамен!". На большее в сессию не хватало, и мы трогательно ждали начала осеннего семестра.

Блондин обещание сдержал, так что от гнета профессора Паркера я была избавлена до Рождества, но остались еще и несколько других спиногрызов в экзаменационном бланке, которые вводили меня в скорбное уныние.

Надолго вводили.

Пока, конечно, другие не менее важные проблемы не откинули все эти экзамены на второй план. Случилось все в один прекрасный июньский день, когда солнце светит так ярко, что хочется забыть обо всем на свете и бежать на пляж загорать. Увы, пляжа у нас как такового никогда и не было, как, впрочем, и водоема — личные бассейны в шикарных домах на седьмой улице я не считаю, потому что живу в общежитии. Максимум, что ты можешь там себе позволить — прохладный душ. И на этом спасибо.

Вернемся к тому прекрасному дню, когда я, преисполненная любви ко всему миру после сданного экзамена по правоведению, практически вприпрыжку спешила к машине, прижимая к груди ворох учебников для следующего экзамена. На улице — ни ветерка, асфальт раскалился так, что я чувствовала его тепло через подошву шлепанец. Даже рискнула надеть на себя короткие джинсовые шорты, потому что не хотелось чувствовать себя полярным медведем в штанах.

И такой день смог загадить одним своим присутствием только один человек во всей Вселенной — непревзойденный Маменькин сынок Мика Каллахен, греющий зад на капоте своего "Астон-Мартин" рядом с моим автомобилем. От солнечного удара его спасала белоснежная бейсболка и футболка с бриджами, и, сказать честно, вид у него был не менее непривычный, чем у меня в шортах и шлепках.

— Можно я сделаю вид, что мы не знакомы? — спросила я сухо, сдержав желание швырнуть все эти учебники в руках прямо ему в лицо. — У тебя что, очередной приступ самолюбования? Я тебе должна? — фыркнув, я обогнула его машину и стала закидывать учебники в багажник. Чувствуя взгляд Мики на спине, я захлопнула багажник "Жука" и обернулась. Каллахен соизволил даже снять солнцезащитные очки и приподнять брови.

— Говорила, что в этих очках ты похож на гея? — осведомилась я, подперев задом багажник своей малютки-машины и сложив руки на груди.

— А ничего умнее придумать не смогла? — поинтересовался Блондин, нацепив очки на голову и глядя на меня как на любимого ребенка с задержкой развития. Коронный взгляд Каллахена, обращенный на меня: смесь иронии, издевки и явного превосходства. Я ненавидела этот взгляд так сильно, что даже сейчас громко фыркнула и отвернулась в сторону, разглядывая полированный бок его машины.

— Жаль на тебя тратить последние разумные мысли в такую жару, не находишь? — резонно спросила я, пожимая плечами. — Меня ждут в "Саванне", Каллахен. Что тебе опять от меня нужно?

Ясное дело, что просто так Мика не стал бы перекрывать мне выезд с парковочной дорожки. Даже если бы он это делал чисто из вредности, я не настолько важная для него персона, чтобы тратить на подобные шалости свое личное время. Последние три недели мы вообще даже толком не виделись, а если и виделись, времени и сил хватало только на один-единственный красноречивый взгляд — "убью и даже рот не смей открывать". Вот после летних каникул, когда мы отдохнем и наберемся сил, сможем крыситься друг на друга так, что прохожие будут оборачиваться, а друзья обреченно вздыхать.

Осталась всего неделя — и мы наконец-то отдохнем от этого университета и этой жизни.

И друг от друга.

— В "Саванне"? Хочешь на халяву потрахаться?

Я поперхнулась смехом и не смогла не посмотреть на него. Только Мика местами может такое сказать, что не знаешь — это издевка или подкол. Каллахен настолько непредсказуем, что проще сразу взять мыло и веревку. В данный момент Блондин слегка улыбался, не сводя с меня своих зеленых кошачьих глаз, а я просто взяла и показала ему средний палец.

— Ты еще и озабоченный.

— На себя посмотри, — фыркнул тот в ответ.

— Так что тебе надо? Уж прости, на Бал Выпускников с тобой не пойду, не уговаривай... — хмыкнула я язвительно. Думать и гадать, чего же такого нужно от меня Мике было делом бесполезным, поэтому я просто ждала от него нормального ответа.

— Ах, а я только выбирал между тобой и Джастином Бибером... Придется звать его, — Блондин сделал удивленные глаза с блюдца, и я глухо усмехнулась.

— Ближе к делу, Каллахен, — пришлось еще раз напоминать ему, что мы тут не просто так решили встать и поболтать как заправские друзья.

— Вчера пришли билеты от отца, — выдал Мика, скривившись так, словно съел целый лимон.

— О чем ты? — переспросила я удивленно.

— Солнце, море и песок... Помнишь, я собирался поехать к нему в гости? Точнее сказать, он нас пригласил?

Я стала вспоминать тот день, когда за экзамен у профессора Паркера я на полчаса изобразила подружку Каллахена-младшего перед его отцом. Тогда, помнится, Аарон позвал сына в гости, и тому пришлось согласиться...

— Господи, какой же ты идиот... — вырвалось у меня. — Блондин, отстань от меня! Скажи своему папочке, что ты застал меня со старостой курса и я разбила тебе сердце, и успокойся. И не втравливай меня в это дело! Я что, похожа на куклу?!

— А я похож на идиота? — рявкнул на меня Мика.

— Похож, раз сам завариваешь такую кашу! Отгоняй машину и дай мне проехать. Прием окончен, — фыркнула я зловредным таким тоном. Мика скривился от такого резкого ответа, но с места не сдвинулся. Упрямство — его второе имя. — Отвали, говорю. С чего ты взял, что я и сейчас буду тебя спасать? Мы ничего друг другу не обязаны!

— Услуга за услугу, Мелкая. Неужели тебе не будет приятно иметь меня в должниках? — он чуть склонил голову набок, при этом оставаясь абсолютно серьезным. Блин, Каллахен, что-то ты от меня начал многого хотеть, и мне это не нравилось. Не то, чтобы я вправду хотела испортить ему жизнь, но принимать участие в спасательных операциях явно не рассчитывала. Мы никогда специально не портили друг другу жизнь ни в школе, ни в тут — не срывали экзамены, не подставляли друг друга перед деканатами. Вполне могли бы, но лично для меня творить подобные вещи было убожеством. Я не собиралась опускаться до подобных вещей, по крайней мере, до тех пор, пока до них не опустится Мика.

— Перестанешь называть меня 'Мелкой'?

— Перестанешь называть меня 'Маменькиным сынком'? — резонно переспросил тот. Мы одновременно фыркнули, и это был ответ на наши вопросы. Нет уж! Такого кайфа я себя не лишу никогда в жизни.

— Блондин, я сказала — "нет", не перебарщивай. Это будет выглядеть как вторжение в личное пространство или что-то в этом роде. Садись в машину и поезжай домой. Позвони папе и поплачь в трубку. Сделай хоть что-нибудь сам! — я вновь закатила глаза и всплеснула руками. — Боже мой, Каллахен, ты просто... как мальчишка!

— Ты не выслушала мои условия, так не честно, — Мика ткнул в мою сторону пальцем.

— От тебя? Да я должна уже в визгом шин нестись прочь с этой парковки, поднимая тучи пыли и матеря тебя самыми грубыми словами из лексикона. Каллахен, раскрой глаза: это я, все та же тупая малолетка Джей Си, ничего не изменилось!

— Я назвал твое имя отцу, — вот что изменилось.

— Это твои проблемы, не впутывай меня еще сильней! — воскликнула я раздраженно. — Найди себе другую куклу Барби, у меня для этой роли слишком много мозгов.

— Это мне и надо. Даже эта блондинистая дура Кэссиди проколется на первом же вечере. Сама знаешь, они все воспользуются моментом и связями, — Мика рывком соскочил с капота "Астон-Мартин" и оказался около меня, просто сверля взглядом. — Они заварят еще большую кашу, и кто от этого выиграет? Та же Кэссиди начнет говорить о свадьбе — и куда я денусь с подводной лодки?

— Боже, я голосую за Кэссиди! — съязвила я, ухмыльнувшись и подняв одну руку вверх. — Всеми руками и ногами.

— Ты когда-нибудь не язвишь, мисс Очарование? — огрызнулся Мика. — Если поедет безголовая красотка, все провалится в первые часы. Плюс он видел тебя, и ты ему понравилась. Внезапно, но правда понравилась. Впрочем, мой папа падок на молодых девушек, не обольщайся... И был позднее мой разговор с Джес, его любимой женушкой, где она призрачно так намекнула, что если я придумаю отговорку — могу на пост вице-президента не рассчитывать. Звучит как-то не очень многообещающе, поверь мне. Там было что-то вроде "не будь полным идиотом". Так ты поможешь мне? — в лоб спросил Мика.

— Нет! Ответила же.

— Эй, услуга за услугу, чего ты теряешь?

— Нервные клетки.

— Недели полторы максимум, белоснежный песок и океан. Неужели твоя корыстная душа не хочет пожить в особняке? Неужели ты не хотела бы поваляться в шезлонге и погреть кости?

— Хотела бы. Но не в особняке ТВОЕГО отца, Каллахен. Такой вариант мне может только в кошмаре присниться... — хмыкнула я и помахала ему рукой с самой милой улыбкой. — Ты мне солнце загораживаешь, — намекнула я весьма прозрачно.

— Чего ты хочешь за эту "услугу"?

Блин, вот же упрямый.

— За то, что отойдешь в сторону? Так уж и быть, ничего, — отшутилась я.

— Джейсон, я серьезно.

Не прокатило. Теперь привяжется, как банный лист к одному месту...

— Я тоже, — я выразительно так приподняла бровь и наиграно зевнула, приложив ладошку ко рту. — До встречи, Каллахен.

— Ты еще передумаешь, — пообещал он вполне серьезно. — До скорой встречи.

Отсалютировав мне, прикоснувшись пальцами к козырьку кепки, как джентельмен к шляпе, Мика неторопливо вернулся к машине. Взгляд его был как всегда насмешливый, но и среди этой бесконечной зелени можно было явно увидеть молнии недовольства и обиды. Мика привык получать все быстро, и то мое согласие, вероятно, подтолкнуло его на то, что и сейчас я легко соглашусь. Я не настолько эгоистка, поверьте, но это же Мика! Избалованный парень, который никогда меня и в грош не ставил. Но зато я была одной из тех немногих девушек, которые могли смело сказать ему в лицо, что он дурак последний. И не беспокоиться о последствиях.

Взгляд Мики был тягучим, как мятная жвачка, и я помахала ему еще раз, напоследок, когда он уже сел за руль. Даже воздушный поцелуй послала от умиления, на что он даже хмыкнул и поднял тонированное стекло.

Мы оба знали, что это только первый раунд.

Я отлично понимала, что просто так Каллахен от меня не отстанет, поэтому искала два выхода: либо вескую причину отказа, либо все-таки дать согласие, выдвинув кучу выгодных условий.

Соглашаться я не собиралась, но и уезжать на это лето из города не планировала. Во-первых, дома мне было нечего делать: с матерью я недавно разругалась, а папа был настолько пассивен, что я вообще могу об этом умолчать. Я не скучала без родителей и привыкла жить самостоятельно. Не утверждаю, что они меня не любят, просто у нас всегда были весьма холодные отношения. Младшего брата они просто обожают и трясутся над ним, как две наседки, хотя парню уже семнадцать и он давно не маленький. Играет в футбольной команде и готовится поступать в университет на медицинский факультет. Впрочем, этим летом родители все равно заняты. Они устроили себе кругосветное путешествие и уже наверняка болтаются где-нибудь в Европе, а Стивен развлекается с друзьями в спортивном лагере в Кливленде. Вот еще одна причина не ехать домой. Финальная. Ехать попросту не к кому.

Этим летом меня ждет работа, хоть и не самая высокооплачиваемая, но хоть какая-то! У нас тут трудно найти приличный заработок, только мелочи всякие — но я уже два года работаю в местной кофейне "Саванна" и с чаевыми у них неплохо. Впрочем, своего "Жука" я бы купить все равно не смогла, а без машины мне никуда, его родители презентовали на окончание школы, но на бензин, продукты и жизнь в целом мне хватало вполне.

Второй раунд произошел в нашем родном университете, и я его просто не ожидала. После того, как я уже дважды завалила последний экзамен по Информационным Системам и Программированию, будучи не совсем зеленой в знании этого предмета, — мой воспаленный от зубрежки мозг понял, что дело нечисто. Профессор задавал по билету такие вопросы, что и главные отличники курса чесали маковки, когда я их спрашивала — и при этом даже не смотрел, что по вопросам самого билета у меня написано практически все. А когда я, проклиная все на свете, вернулась в тот день к машине на парковку, под дворником была зажата бумажка А4 — у нас такой древний способ обмениваться сообщениями с Блондином, я даже телефона его не знаю.

2:0

Вот же обезьяна.

Зарычав сквозь стиснутые зубы, я с остервенением вырвала лист из-под дворника, смяла его и отшвырнула в сторону, ясно представляя на месте несчастной неповинной бумажки голову самого Мики Каллахена. Вот заноза в заднице! Попадись мне только на глаза.

Ясное дело, Блондин поблизости не наблюдался, и вполне благоразумно: в тот момент я была готова просто совершить первое в жизни убийство, и больше бы мне от жизни ничего не надо было бы. Еще раз пнув злополучный лист и зашвырнув его куда-то в сторону ограды, я побросала учебники на заднее сиденье и поехала в общежитие — надо было расслабиться перед работой, да и свободных часа два у меня было благодаря этому милому преподавателю.

Мика подпирал мою машину, когда я выходила из "Саванны" после смены — на город уже опустилась знойная и темная ночь, а мне так хотелось поскорее залезть под теплое одеяло и зарыться лицом в любимую подушку. Блондин всегда появляется не вовремя, по закону подлости, — и я, на ходу натягивая на плечи серый кардиган, шагала по темной парковке в стороны своего "Жука". Уличные фонари давали хоть какой-то свет, и на том спасибо — для окраины и это уже было роскошью. Я привыкла к поздним возвращениям, к уличной темноте — но все равно часто ловила себя на мысли, что вглядываюсь в темноту за пределами фонарей, мало ли что...

На фоне машины Мика казался темным пятном, в темных брюках и темной куртке, но в тусклом свете ближайшего фонаря можно было его узнать, тем более — кто это еще мог быть, как не эта заноза? Его машины поблизости не наблюдалось, но Каллахен мог вполне быть и без нее, особенно если перед этим был в каком-нибудь баре сомнительной наружности, каких тут полно на каждом шагу.

— Подвезти тебя до дома, принцесса? — осведомилась я, подходя к машине и на ходу доставая ключи. Мика громко усмехнулся в ответ, оторвавшись от лицезрения звездного неба над головой, и улыбнулся. — Разбил машину? Малость перебрал? Или... О, Боже... Ты бегал?! — я сделала огромные удивленные глаза, приложив ладонь ко рту и разглядывая его с ног до головы. Я никогда не упущу возможности всадить ему в бок огромную шпильку...

— Я решил пожелать тебе доброй ночи, прогуливаясь тут неподалеку, — Блондин неопределенно дернул плечом, разглядывая меня. — Чтобы тебе хорошо спалось...

— О, я и так просто великолепно сплю! — уведомила я его самым беззаботным тоном. — Спокойной ночи. Ты был в "Бешеном Быке"? Там сегодня шикарные шлю... Кхм... До встречи осенью, — я нарочно спрятала улыбку, поигрываясь ключами в руке. — Хорошего лета, Громила.

Я прошла мимо него к дверце, открыла машину и забросила сумку на заднее сиденье. Каллахен даже с места не двинулся, но я спиной чувствовала его взгляд — слегка ироничный и насмешливый, как и сам Мика. Мы оба отлично понимали, что это не конец разговора.

— Откуда ты знаешь профессора Гримджера? — спросила я, захлопывая дверцу и подпирая ее плечом. Каллахен расплылся в самой своей невинной улыбке, которая и без того выдавала его с потрохами — да еще и в тусклом свете дорожного фонаря.

— Он мой сосед по дому, и он должен был мне несколько... услуг, — сообщил он, глядя на меня глазами невинного младенца.

— Какой же ты... мерзкий! — буркнула я неприязненно, отворачиваясь в сторону.

— Один звонок, и завтра ты можешь забрать у него подписанную ведомость, — намекнул Мика. Руку на отсечение ставлю, он продолжает улыбаться одними уголками губ, вглядываясь в темноту за пределами парковки и слушая шум улицы совсем неподалеку, за служебным входом "Саванны", где продолжала кипеть ночная жизнь.

— Думаю, сама справлюсь, — отозвалась я.

— Думаю, что нет.

— Ты слишком высокого о себе мнения, Громила.

— С моим мнением все в порядке, Малышка.

— Перестань называть меня так.

— Не уходи от темы, — поправил он меня так же равнодушно-спокойно, как и ранее. Я вздохнула громко и отчетливо, запустила пальцы в красную челку и покачала головой.

— Ради всех святых, Каллахен, у тебя что, последние мозги отказали? Я похожа на одну из твоих подстилок?

— Прекрати называть всех моих подруг этим словом, женщина! — проворчал тот сварливо. Это тоже старая тема и старая песня, это как любимая больная мозоль. На которую я наступаю с пугающей периодичностью.

— Не уходи от темы, — передразнила я его ехидно, посмотрев на Мику с самой язвительной улыбочкой. Он покосился на меня, фыркнул и вновь уставился в темноту, сложив руки на груди.

— Джейсон, ты сама знаешь, что чем быстрее мы решим этот вопрос, тем лучше. У меня нет времени нянчиться с тобой как с пятилетним ребенком, мы все-таки взрослые люди...

— Эй, полегче, я еще не могу покупать выпивку в барах! Сбавь обороты... — хмыкнула я, качая головой.

— Господи, какая же ты задница! — проворчал Мика раздраженно. И ему, и мне непросто сейчас говорить — не срываясь, не раздражаясь и не двигаясь с места.

— Взаимно, Каллахен. Но мою жизнь портишь ты, напомню. Я еще ничего не сделала...

— Еще бы ты сделала...

— Сомневаешься в моей компетенции? — я приподняла бровь.

— В импотенции? Подтверждаю! — Мика до неприличия гнусно хихикнул, и у меня руки зачесались отвесить ему затрещину. Благо, мне было не дотянуться. Его счастье. Пришлось просто игнорировать его, насколько можно было игнорировать Мику Каллахена.

— Ты же знаешь, я никуда с тобой не поеду, — сказала я само собой разумеющуюся вещь, и Мика согласно кивнул.

— Знаю. Но у меня нет выбора.

— И ты будешь портить мне жизнь до конца учебного года? — осведомилась я вполне обыденным тоном.

— По ситуации.

— По ситуации?

— У меня есть предложение, — Мика оторвал зад от багажника и подошел ко мне, оперся о крышу машины рядом с моим плечом, поправил воротник футболки и чуть пожал плечами, как бы разминая мышцы. — Вполне приличное, потому что мадам Жюстин проводит собеседование на должность ассистента в своем салоне, и если тебе интересно, я мог бы помочь тебе успешно пройти его...

— О чем ты? — отмахнулась я, демонстративно поморщившись.

— Мадам Жюстин, Джейсон... — практически пропел Мика, улыбаясь. — Ей с августа требуется помощница, потому что ее бессменная Лили выходит замуж и переезжает в Нью-Йорк. Не спрашивай, откуда я это знаю.

— Весь кампус знает о твоей интрижке с Лили, — сообщила я с такой иронией, что Мика даже брови приподнял. На самом деле ничего удивительного, потому что он не пропускает ни одной юбки в радиусе ста миль, а уж пройти мимо Лили с ее шикарной внешностью даже слепой не смог бы.

— А я не об этом говорю, — поправил он меня. — Но Лили может порекомендовать тебя. Займешь ее место без кучи заморочек вроде собеседований и творческих работ. Мадам Жюстин вполне неплохо отзывается о твоем творческом потенциале, кстати...

— Правда? — не удержалась от улыбки я, потом вспомнила, что вообще-то говорю с Микой, который пытается меня подкупить подобными предложениями, и улыбку как волной смыло. — Каллахен, ты обезьяна... — сообщила я ему с нотками презрения. — Огромная обезьяна, которая...

— Я сделаю твое будущее, ты поможешь сделать мое. Вполне рациональная цена, да еще и куча бонусов, — Блондин смотрел на меня своим непривычно тягучим взглядом, и в темноте его глаза казались темными как сама ночь, что было непривычно и необычно одновременно. Может мне еще попросить у него трое суток беспробудного секса и проверить Блондина на прочность? Шучу, конечно. Мике будет все равно, а мне потом даже видеть его не захочется после такого. Это все темнота влияет. Однозначно.

Поэтому я не люблю ночь. Она и пугает и завораживает одновременно, и думаешь о таких вещах, что голова идет кругом.

— Давай закроем эту тему? Навсегда, — отозвалась я, качая головой. — Не пудри мне мозги, Ми-Ми. Тем более такими вещами.

— То есть ты все еще не хочешь заключить сделку? — уточнил Мика с любопытством. — Ты в своем уме?

— Вот именно — в своем собственном! — практически рявкнула я, оттолкнувшись от машины и посмотрев на Мику в упор. — Господи, Каллахен, ты что, совсем рехнулся? Ты псих? Ты меня просто безмерно раздражаешь еще со школы, и думаешь, что это пройдет, стоит тебе мурлыкнуть и улыбнуться? Да иди ты... Иди к черту, Громила! — выпалила я на одном дыхании, не отрывая от него разозленного взгляда.

— Ну ты и дура, — сказал как выплюнул Каллахен, презрительно сузив глаза. — Ты можешь хоть раз головой подумать, как тебе повезло, что мне нужна услуга именно от тебя?!

— Иди к черту, Каллахен! — зарычала я, пихая его в плечо. — Спасибо, что испортил мне вечер. Проваливай к своим дружкам и чтобы я в глаза тебя не видела до сентября... Придурок, — фыркнула я, продолжая отпихивать его от машины. — Избалованный маменькин сынок...

— Ты зануда, Джи. Ты когда-нибудь умеешь развлекаться? — улыбнулся тот.

— С тобой? Только на твоей могиле танцевать! — рявкнула я нервно, безуспешно пытаясь сдвинуть его хоть на миллиметр. Выглядело со стороны, несомненно, забавно и я, представив это, начала непроизвольно и неосознанно хихикать. Смешки перешли в хохот, и я вновь прислонилась к машине и закрывая ладонями рот. — Твою мать, Каллахен... — пробурчала я несколько истерично для самой ситуации. — Ты ведь от меня не отвяжешься?

— Нет, — согласился Мика. Ситуация особо комичной ему не казалось, но он все равно улыбался, продолжая так же безразлично глядеть в темноту. Со стороны выглядело так, словно ему вовсе не хотелось тут стоять, на темной парковке, и слушать мои вопли — но выбора не оставалось, и он делал вид, что вообще меня не знает, и это я пристаю к нему с дурацкими предложениями. В этом весь Мика. С его презрением и его равнодушием.

— Я уеду из города до конца лета, Блондин. Домой собираюсь, если ты не в курсе. У меня тоже есть семья, — я решила сделать ход конем, отсмеявшись и в сотый раз поправив сползающий с плеч огромный кардиган. — Что ты с этим сделаешь?

— Мы жили в одном городе, забыла? Я помню, где он находится.

— Ты псих.

— А ты стерва, и что с этим поделать?

Наконец-то я смогла отвесить ему полноценную затрещину — по всем жанрам и со всеми преимуществами. Мика возмущенно засопел, отпихнув меня в сторону одной рукой, но давать сдачи не стал — я же девушка, как ни крути. А у него пока еще были остатки здравого смысла, к счастью.

— На самом деле я уже поговорил с Лили на счет тебя, и мадам Жюстин согласна встретиться с тобой в конце этой недели — конечно, если тебе самой это надо, — продолжил Каллахен как ни в чем ни бывало, потирая затылок. — Если ты все-таки откажешься, я обещал помочь в этом плане твоей сокурснице... ммм... Кэссиди?

Удар под дых, потому что я терпеть не могу эту курицу, похожую на Пэрис Хилтон. Учитывая то, что и родители у нее живут в шикарном особняке, и сама она катается на 'Порш', еще и должность помощницы мадам Жюстин — ей?! Этого я не прощу не только себе, но и этому безмозглому пижону, что сейчас смотрел на меня так, словно я проиграла ему спор на пять миллиардов долларов.

— Что... Кэссиди? — еще раз уточнила я с таким удивлением в голосе, что Блондин рассмеялся и взлохматил мне волосы на макушке.

— Не пропадать же зря моим стараниям. Кэссиди легко согласится залечить мое разбитое сердце, которое мне жестоко растоптала моя девушка...

— Ненавижу тебя, — фыркнула я раздраженно, прокручивая между пальцев телефон, чтобы хоть чем-то занять руки. Они хотели отвесить этому дурачку маминому такую затрещину, чтобы мозги вылетели. Добрая милая я.

— Взаимно, — согласился Мика. — Будут еще предложения по нашему договору? Или ты столь добра и отдашь место Кэссиди?

— Эта блондинистая сучка обойдется... — буркнула я сердито.

— Я тоже так считаю, — он заулыбался и вальяжно подпер машину спиной, засунув руки в карманы куртки. — Отлично, не сомневался, что у тебя еще остался здравый смысл.

— Завтра у меня будет стоять экзамен? — спросила я глухо. До меня доходило, на что я подписалась, но ведь Мика реально мог бы мне помочь с неплохим началом карьеры дизайнера, как я и мечтала. Ради этого я вытерплю его папу и его самого в течение недельки-двух. Все будет под контролем.

— Как пожелаешь, — отозвался Каллахен так же буднично-равнодушно.

— Отлично.

— Я договорюсь с Лили на пятницу, подходит? Встретимся у салона, скажем, в обед, часа в три — это не займет много времени, я думаю, — Мика задумчиво потер подбородок, глядя на меня. — Вылет по билету прописан на начало июля, есть еще две недели, чтобы уладить мелкие дела и...

— До пятницы, Блондин, — оборвала я его сухо.

— Спокойной ночи, Мелкая, — безапелляционно согласился Каллахен, отлепляясь от моей машины и наблюдая, как я сажусь за руль — для приличия, само собой. Я завела мотор, он посчитал долг перед обществом выполненным и направился в сторону шумной улицы, намереваясь, бесспорно, продолжить эту потрясающую ночь. Тем более, с такими-то новостями...

Глава 3. Мистер и миссис Смит

Всю дорогу до аэропорта меня грела только одна мысль — море, солнце и песок. Я старалась думать только об этом, и у меня неплохо получалось, потому как торчать целыми днями перед взором Аарона и его жены я не собиралась. Мика тем более, учитывая его не менее корыстные мысли о должности, а не о сыновьей любви, с какой он якобы ехал на побережье.

Каллахен ждал меня в фойе аэропорта, как и было условлено ранее, вальяжно устроившись на сиденье и закинув ноги на собственный чемодан, одной рукой пролистывая журнал, а второй сжимая мобильник, по которому еще и равнодушно говорил. Здороваться я не стала, просто грубо ткнулась своим чемоданом в его, при этом разглядывая табло рейсов на другом конце зала.

— Отлично, мы в сборе, вылет как положено. До встречи, папа, — с наигранным энтузиазмом сообщил он, пихнув мой чемодан ногой в шлепанце, и засунул телефон в карман.

— Переиграл, Ди Каприо, слабовато... — поддела я его, опираясь на выдвигающуюся ручку чемодана. — Чувствую, руководить операцией придется мне, — я улыбнулась и приложила руку к сердцу. — Но я не против, и обещаю чтить Конституцию и Билль о правах.

Мика мрачно окинул взглядом мои оранжевые кеды, бриджи и майку 'Строукс', шипастый браслет-часы на одной руке и кучу браслетов на другой, закатил глаза как столетний старикан-мормон и как можно равнодушнее осведомился:

— А обычного сарафана у тебя нет? Или хотя бы классические джинсы?

— Может еще про шпильки спросишь? — вопрос был риторический, и Блондин пожал плечами. И только сейчас, не увидев привычной челки, я обнаружила, что Мика подстригся — и теперь у него не было привычных уже отросших волос, которые должны были торчать из-под кепки. — Что с твоей прической? Наконец-то ты стал лысым? — обрадовалась я, расплывшись в улыбке и похлопав в ладоши с выражением полного восторга на лице. — Глазам не верю!

— Я не лысый, и не мечтай... — проворчал тот в ответ, захлопывая журнал. — Ты готова идти на регистрацию или как?

— О боже, я так хочу похлопать тебя по лысой макушке! — продолжала восторгаться я, чуть ли не подпрыгивая на месте. — Ты купил масло, чтобы ее мазать?

— Я купил веревку и мыло, чтобы тебя повесить в салоне самолета, — отозвался Мика.

— Отлично, можем идти, — кивнула я, направившись в сторону длинной очереди на регистрацию и досмотр перед вылетом. До самого взлета мы не проронили ни слова: каждый думал о своем, да и говорить нам было не о чем. За пять минут невозможно стать даже сносными друзьями, я не хотела не только начинать разговоры о погоде, но и поддерживать его, поэтому вполне резонно воспользовалась плеером и наушниками. Только в салоне, когда Мика снял бейсболку, я не удержалась и одарила его ежик на голове парочкой смачных комментариев. На самом деле без привычной челки и с новой прической Блондин выглядел необычно и даже как-то более серьезно, но подобными вещами сейчас мало кого проведешь. Мика привычно огрызнулся, откинувшись на спинку сиденья и пристегивая ремень перед взлетом. Весь перелет он спал, я слушала музыку и пролистывала глянцевый журнал . Только за пару минут до приземления, когда я уже с восторгом рассматривала голубой океан за бортом, вопрос Мики застал меня врасплох.

— Нам надо держаться за руки?

— Если ты сказал, что мы уже встречаемся минимум год, это не так важно. Со временем этот детский сад надоедает, — отозвалась я, не отрывая взгляда от окна.

— Детский сад? — переспросил Каллахен с зевком, и я обернулась на него, чтобы кивнуть и пожать плечами.

— Или розовые сопли, как тебе удобнее, — предложила другую интерпретацию я, а Мика засмеялся, одновременно потягиваясь со сна на сиденье.

— Смотрю, ты не в восторге от подобных вещей... Я же говорил, что у тебя есть член, — поддел он меня, закидывая руки за оголовник сиденья. Скорее всего, хвастаться бугристыми бицепсами и плечами он не собирался, но демонстрация все равно вышла впечатлительной, учитывая короткие рукава его футболки и то, что я в этот момент смотрела на него.

— А у тебя все мозги ушли в бицепсы, — огрызнулась я непроизвольно, сложив руки на груди и вновь отвернувшись к окну. До меня донеслась лишь тихая усмешка, но я ее просто проигнорировала.

— Мне кажется, мы провалимся в первые пять минут... — с нотками обреченности произнес Мика. — Я до тебя дотронуться не успею, как ты устроишь истерику или начнешь показывать приемы каратэ с кличем индейцев майя, — задумчиво сообщил он. Я не удержалась, с фырканьем повернулась к нему, слегка толкнув его в плечо.

— Я могу выглядеть милашкой и не вскидывать брови каждую секунду, в отличие от тебя, — злорадно отметила я, одним движением откидывая воображаемые волосы с плеч. — Поэтому, — я пригрозила ему пальцем, — никаких подколов, язв, шпилек и прочих наших развлечений при твоем отце. Я смогу изобразить, что провела с тобой целый год никчемной, но счастливой жизни — при условии, что ты не станешь перегибать палку. Из нас двоих, напомню, только у меня есть опыт хоть каких-то продолжительных отношений, и я знаю, что это такое, поэтому не изображай из себя озабоченного жеребца, ради бога. Я про окружающих девушек, каких тут будет в достатке — да еще и с минимальным количеством одежды. Пару часов в день нам придется терпеть друг друга. Это как начать все с чистого листа. Привет, я Джей Си, приятно познакомиться. Я учусь на дизайнера, люблю подольше поспать по утрам и натуральный кофе. И я очень люблю своего бойфренда Маменькиного Сынка, который просто милейший парень в мире...

— Прекрати, — к моему удивлению, последние слова монолога развеселили Каллахена так, что он начал посмеиваться, качая головой. — Даже Джес не поверит в "милейшего"!

— Привет, я Ми-Ми, я люблю кросс-фит, закат и долгие прогулки по пляжу. А также свою обожаемую Джей Си, которая читает мне сказки на ночь, — улыбнулась я, пристегивая ремень — как раз объявили начало посадки. — Каллахен, ремень.

— Слышу, — кивнул мне Мика, поудобнее усаживаясь на сиденье.

Приземлились мы без проблем, хотя до самой посадки Блондин продолжал усмехаться над "долгими прогулками по пляжу", а я старалась его игнорировать, насколько можно было игнорировать Мику Каллахена в полуметре от себя.

Аарон и его молодая жена поджидали нас у выхода из терминала, улыбаясь как две голливудские звезды. Мика еще издали помахал им рукой. Как говорил Каллахен-младший, Джес было всего двадцать пять, и выглядела она как миниатюрная кукла Барби, если сделать ее брюнеткой. Только длину ног уменьшить, и добавить татуировку на плече. Но с Аароном они смотрелись шикарно и очень логично, оба среднего роста и выглядят на миллион долларов. Джес рассматривала меня с таким же любопытством, как и я ее — и мы обе уже дежурно улыбались друг другу, дабы не испортить эффект встречи. Мое первое впечатление было вполне такое же, как и от той же Кэссиди — то есть, в этой конфетной обертке наверняка мозга хватает только на поддержание разговора о шмотках с подругами. Проще говоря — очень классическая дорогая девушка, которая привыкла тратить кучу денег на себя. Короткая юбка, босоножки на шпильке и прочие прелести прилагаются, и мне стало не по себе в столь односторонней компании. Я буду по меньшей мере смотреться нелепо, в кедах и майке с логотипом популярной группы, а шпильки я не люблю. Особенно потому, что просто в свое время не научилась на них передвигаться, да и особо не жалею.

— Тебе все-таки стоило позвать Кэссиди, а не меня, — сообщила я капитану, пока мы шли в проходе вместе со всей толпой с нашего самолета. — Я очень неуместно выгляжу и совсем не похожа на голливудскую звезду.

Мика покосился на меня с удивлением и недоуменностью, потом улыбнулся, ехидно и по-каллахеновски, и лениво так отозвался:

— Ты же будущий дизайнер, когда-то тебе придется так же выглядеть. Ничего сложного — добавишь силикон в грудь, коллаген в губы...

— Осталось только на такое заработать, ага, — зловеще хмыкнула я, пихая его локтем в бок. — Какие там нынче расценки?

— Уточни у мадам Жюстин... Папа, Джес! Рад вас видеть! — Мика заулыбался открыто и в какой-то мере обрадовано, и мы свернули из движущегося людского коридора к Каллахенам. Я успела сказать лишь "привет", прежде чем новоиспеченная миссис Каллахен чмокнула меня в щеку и улыбнулась, приобняв меня за плечи и тут же отстранившись и неприкрыто разглядывая меня.

— Джейсон! Я так давно хотела с тобой познакомиться, а этот зануда никак не хотел принимать наши предложения, — она на мгновение кивнула на вышеупомянутого, пожимающего руку отцу. — Я Джес, если Мика тебе не говорил.

Она вновь улыбнулась, вполне искренне, и я улыбнулась в ответ. Каблуки делали Джес выше меня на полголовы точно, но если убрать эти восемь сантиметров, то она все равно будет заметно выше маленькой меня. Но я уже привыкла.

— Все уши прожужжал, — закивала я. Мы повернулись к мужчинам: я только голову повернула, а Джес практически крутанулась на месте, отчего темные пушистые кудри ее волос взвились в воздух на мгновение. И это все на шпильках, на скользком полированном полу аэропорта и в короткой юбке. Заодно я успела рассмотреть ее татуировку на левой лопатке — яркий ловец снов в акварельном буйстве красок.

— Джейсон, рад тебя снова видеть! — Аарон одним движением сгреб меня в охапку и даже успел поцеловать в щеку, обняв за талию. — Как твои дела? Выглядишь потрясающе. Готова к шикарному отдыху?

— Замечательно, как всегда, Аарон, — от неожиданности просипела я, ненавязчиво выбираясь из его крепких объятий, пока у меня кишки изо рта не вылезли от его силушки молодецкой. — Нет, это вы оба отлично выглядите. Мы бледные как две акулы, — я усмехнулась, сравнивая нашу болезную бледность кожи по сравнению с золотистым загаром наших встречающих.

— Это все солярий, — практически в один голос безапелляционно заявили они. Мика прервал идиллию, обернувшись в сторону прибывающей толпы из терминала — видимо, еще один рейс приземлился. Понятное дело, надо поскорее уходить, тут слишком шумно и многолюдно. Потом была суматоха с вещами, сумасшедший дом в самом фойе, потому что прилетели еще два рейса почти одновременно: я смогла прийти в себя лишь тогда, когда захлопнулась дверца машины, ограждая нас от жаркого аэропорта тонированными стеклами и прохладным кондиционером. Я откинулась на кожаное сиденье с таким облегчением, словно сама бегом бежала от самого университета до этого джипа, отчего Каллахен посмотрел на меня с удивлением.

— У меня от этого дурдома нервный тик, — пояснила я, кивая в сторону здания аэропорта, от которого мы уже отъезжали, хвала всем святым. — Не люблю аэропорты.

— Расслабься, все кончилось, — отозвалась вместо него Джес, обернувшись с переднего сиденья. За рулем сидел Аарон, хотя я руку даю на отсечение, что и Джес может водить, но в данный момент мужское эго всегда доминирует. Мужчины не любят сидеть на пассажирском без особой важной причины вроде алкоголя в крови или плохого самочувствия. Но и это их обычно не останавливает.

Весь путь до дома я разглядывала окрестности, о которых наперебой рассказывали супруги — впрочем, кроме моря, пляжей и особняков я больше ничего и не рассмотрела, особенно из-за такой близости моря. Даже издалека я уже любовалась восхитительной синевой океана, разглядывала волны, накатывающие на беловато-желтый песок пляжей — и огромное количество людей в купальниках на этих самых пляжах. Заскочить в море мне уже хотелось прямо сейчас, но мне оставалось только молча разглядывать прибой и вполуха слушать Джес.

Место жительства четы Каллахен я представляла смутно, но это не мешало мне гадать, разглядывая огромное количество домов, мимо которых мы проезжали. Ни я, ни Мика не представляли, где нам предстоит провести две недели каникул — исключая того, что тут должен был быть пляж, песочек, сам дом и большой бассейн на заднем дворе. Когда мы свернули на одной из многочисленных прибрежных улиц, застроенной исключительно семейными особняками, к зеркальному двухэтажному дому, напоминающему современные торговые и бизнес-центры, мы с младшим Каллахеном единственное что из окон не высовывались и пальцами не показывали. Лично я уже ожидала классический особняк из того же кирпича или бетона — а тут была сталь, мрамор и зеркальное стекло. Смотрелось необычно, но современно. Интересно, чья была идея приобрести (или строить?!) подобный дом? Мне кажется, это в стиле более гиперактивной Джес, хотя кто знает эту семейку, и кто у них отвечает за здравый смысл.

Заезжать в гараж после въезда за ворота Аарон не стал, просто остановился на подъездной дорожке, заглушил двигатель и сообщил, что пора выходить. Джес выпорхнула из джипа, как маленькая ракета, а я, неспешно вылезая из салона одновременно с Микой, шепотом поинтересовалась, всегда ли у его мачехи реактивный моторчик, или это она только сегодня суетится.

— Всегда, — отозвался Каллахен буднично, щурясь от яркого солнца. — Ты привыкнешь.

— Боюсь, в таком случае — свихнусь, — проворчала я себе под нос, спрыгивая с высокого сиденья джипа на мощеную дорожку фасадного двора. Сказать, что тут было бесподобно — это ничего не сказать. Не описать этого кристально голубого неба над головой, чистого как стеклышко, и такого низкого, что хочется вытянуть руку и потрогать. Не описать этого воздуха, не такого сухого как у нас дома, пахнущего прибоем и песком, в сочетании с легким, но уже привычным запахом любого города. Но этот город все равно пах исключительно океаном.

— Добро пожаловать в нашу семейную обитель, чувствуйте себя как дома, — сообщил Аарон, кивая на дом и обнимая свою молодую жену за плечи. — Океан в ста метрах за домом, помните про медуз; бассейн на заднем дворе, если что. Идем, покажу что тут и как.

Бегло осмотрев дом, который и внутри оказался верхом современности — никаких тебе деревянных стульев и обивки, опять же стекло, пластик и сталь, Аарон показал нам дверь в гостевые апартаменты, напомнил об ужине через час и удалился дальше по коридору, предоставив нам самим открывать дверь. Я зашла первая, пинком загоняя чемодан в комнату, на сколько хватило сил — мне уже сейчас хотелось вызвать такси и вернуться назад в Миссури. Каллахен, прикрыв за собой дверь, которой я бы просто грохнула об косяк, увлеченно бродил по комнате и оценивал комфортабельность.

— Ты смотри, какая кровать, — обнаружил он сразу же. Комната была небольшой, по меркам спален, но в ней как раз уютно размещались основные предметы мебели вроде этой огромной кровати, шкафа для одежды, журнального столика и рабочего стола с креслом. Окна во всю стену с воздушными шторами даже я оценила!

— Кто о чем, а больной о здоровье, — проворчала я, даже не скрывая раздражения. Мика вопросительно глянул на меня с атласного покрывала, на середину которого он уже успел запрыгнуть с разбега, а я фыркнула, продолжая разглядывать комнату.

— С тобой все в порядке? — спросил Блондин, так же резво спрыгивая с кровати. Увидев, что он направился в мою сторону, я поспешно отступила, но напрасно: Мика направлялся к своему чемодану. А я осталась у окна, разглядывая потрясающей красоты океан, шум волн которого все еще стоял у меня в ушах. Надо непременно посмотреть на закат, решила я, вглядываясь в кристально голубое небо и такой же голубой океан, — такого зрелища у нас не увидишь.

Поскольку я не ответила, Каллахен переключился на другие насущные дела, и теперь распаковывал ноутбук и планшет из сумки. Краем глаза я видела, как он изъял также из недр своего огромного чемодана зарядное устройство, после чего одним четким пинком загнал чемодан в шкаф. Видимо, на этом его обустройство в комнате и завершилось — и Мика вновь вернулся к ноутбуку.

А мое скверное настроение практически сошло на нет, смешалось с накопившейся усталостью — и раздражение перешло в тоску. Теперь идея Каллахена мне казалась глупой и абсолютно идиотской, как, впрочем, и сам Мика. Что, на самом деле, все равно не сможет помешать мне хорошо провести время — вне зависимости от присутствия Каллахена в интерьере. Еще раз покосившись на Блондина, чуть ли не облизывающего любимый ноутбук, я направилась к своему чемодану, с прискорбием размышляя о том, что шлепанцы сейчас намного актуальнее жарких кед. Кеды, это бесспорно, святое, но все равно в них не так комфортно. Пока я разыскивала подходящую смену одежды, намереваясь освежиться в душе, нашелся пульт от кондиционера, хотя это сути ничего не меняло. Дверь ванной комнаты я приметила еще тогда, когда мы поднялись на этаж, так что через четверть часа я вновь почувствую себя человеком. По-крайней мере, физически.

— Ты куда? — спросил Блондин, стоило мне коснуться дверной ручки. У него что, глаза на затылке?

— Я должна тебе отчитываться? — вопросом на вопрос ответила я, даже не обернувшись, и вышла в коридор, сжимая подмышкой чистую одежду.

Ванная комната была вся в светлом мраморе, а полы были чуть ощутимо теплые — наверняка с подогревом. Побросав чистые вещи на одну из тумб, я радостно нырнула в душевую кабинку. Вдоволь понежившись под прохладными струями воды и смыв с себя так называемую "дорожную усталость", я натянула смену одежды и вернулась в комнату с воздушными шторами. Каллахен все так же не вылезал из-за ноутбука и судя по тому, как увлеченно он щелкал клавишами — сеть он уже поймал и активно пользуется.

— Как освежилась? — вежливо так спросил он. Надо же, заметил. Скорее всего, слышал щелчок дверного замка, когда я вернулась.

— Аарон успел показать тебе сервер с записями камер по дому? — едко поинтересовалась я, сбрасывая старые вещи в чемодан.

— Я похож на извращенца? — фыркнул Блондин, отвернувшись от экрана и посмотрев на меня. Я молча пожала плечами, отчего его светлые брови встали домиком, придавая Каллахену вид умильно-удивленный. — Ты в порядке? — вновь повторил он контрольный вопрос.

— А что со мной может быть не в порядке? — отозвалась я.

— У тебя глаза бешеные, — прокомментировал он, пожимая плечами со свойственным равнодушием. — Я не собираюсь позволить тебе с пеной у рта кидаться на людей.

— Не переживай, я думаю, дело ограничится только одним трупом, — я выразительно так уставилась на него.

— Отдых будет насыщенным, — хмыкнул Мика, вновь отворачиваясь к экрану. Забравшись на кровать и блаженно растянувшись на пушистом пледе-покрывале, я закрыла глаза и стала осмысливать происходящее. До сих пор гадаю, какого черта я на это согласилась?! Понимаю, что лысого и тупого, но все равно — даже самый ужасный сценарист с синдромом дауна, если бы писал об этом сюжет, отлично сообразил бы, к чему все это приведет. Мы облажаемся. Хорошо так опозоримся, потому что и пяти минут не можем общаться нормально.

В голову закралась шальная мысль, что нормально общаться мы вообще-то и не пробовали, но я выгнала ее из головы прочь. Лежать и размышлять о нормальном общении с Каллахеном мне вовсе не хотелось. Да простят меня все тупоголовые блондинки нашего университета...

— Ты понимаешь, что нам придется спать в одной кровати? — с неподдельным ужасом пробормотала я. — Только попробуй...

— Детка, на этой кровати поместится половина моей команды. Расслабься. У нас еще одна проблема, — произнес Мика задумчиво. — мы не можем все эти две недели изображать платоническую любовь. Мы оба молоды, и изображать супругов в счастливом двадцатилетнем браке будет как-то странно. Я как-то не подумал об этом, но...

— Ты о поцелуях? — переспросила я, по-прежнему не открывая глаз. — Говорила мне Сьюз, что ты озабоченный и хочешь затащить в постель все, что двигается и имеет грудь...

— У тебя член в штанах, на кой черт мне мужик? — огрызнулся Блондин.

— Ты дубина, Каллахен, — отозвалась я. — И целовать я тебя не стану. Да я лучше гориллу поцелую, чем тебя! — я открыла глаза и села на кровати, скрестив ноги по-турецки. Ясное дело, ранее я уже думала о том, что мне придется при Аароне и Джес находиться очень близко к Блондину, возможно, обнимать его или просто прикасаться. Но вот мысли о чем-то более тесном усиленно гнала прочь. На самом деле я искренне надеялась, что мы и без этого обойдемся, потому как целовать Мику Каллахена мне абсолютно не хотелось. Просто потому, что это станет очередной галочкой в его списке, а я не могла позволить такому вот так вот случиться.

— Это будет выглядеть очень странно. Подумай сама. Я Мика Каллахен, что обо мне подумают?

Я поймала его взгляд поверх ноутбука и пожала плечами.

— Эгоист, — не утерпела от шпильки я. — Вечно только о себе и думаешь. Или о том, что о тебе скажут другие. Нельзя так относиться к окружающим, как ты это всегда делаешь. Знаешь, как это называется? Моральное уродство. Ты хоть раз о других подумал? О девушках, которых ты меняешь как носки, уж прости за сравнение; о девушке, с которой ты развлекаешься в собственной машине, и о том, нравится ли ей потом чувствовать себя использованной? Ведь ты же поиграл и все, надоело. Или хотя бы о том, что у каждого человека есть эмоции и голова на плечах, и собственное мнение о тебе самом? — я говорила едко, но спокойным голосом, что на самом деле ударяло по самолюбию больше, чем истеричные крики. Я рубила правду, и это наверняка было не очень приятно. Я никогда не говорила это ему в лицо. Никогда раньше.

— Ты уже так разбираешься в людях? — у Мики брови встали домиком, он с щелчком захлопнул ноутбук и так зло глянул на меня, что я с трудом удержалась, чтобы не отвернуться. — В свои несчастные двадцать?!

Ну вот, начинается переход на личности.

— Мне двадцать один! — отрезала я.

— Да неужели? Напомнить твою дату рождения на правах? Не надо мне тут нотации читать, что правильно, а что нет. Это не твое дело.

— А что ты сделаешь? — вскинулась я.

— То, что девушкам вроде тебя обычно не нравится... — усмехнулся он холодно.

— Хочешь получить пинка под зад? — огрызнулась я. — Мы не в университете, Каллахен. Здесь у нас равные права. Так что засовывай свое эго себе в задницу и заткнись, — я ткнула в его сторону пальцем. — Иначе я тебе такое устрою при выходе за эту дверь, что ты навсегда забудешь о будущем посте вице-президента...

Мне видимо повезло, что у Блондина железные нервы. Иначе я бы уже давно вылетела из этой кровати и проклинала свой язык. Мика же просто показал мне средний палец, хотя в глазах его плескалось такое раздражение, что я не выдержала и отвела взгляд, уставившись в окно. Я не люблю ругаться, если честно, но сейчас, когда Блондин получил шикарный удар ниже пояса, я не смогла не праздновать эту маленькую и ничтожную победу. Откинувшись на подушку, я вновь прикрыла глаза. Ничего у нас не выйдет. Надо было плюнуть на все и не соглашаться, пусть он поехал с той же Кэссиди, она его и так готова с ног до головы облизывать. Нашел кого взять... Дурак.

— С такими настроениями у нас ничего не получится, — практически себе под нос вздохнул Каллахен. Я услышала, как скрипнул стул — видимо, Блондин откинулся на спинку и качается, размышляя практически о том же.

— Я тебе это давно говорила, — отозвалась я. Голос прозвучал устало, хотя хотела бы, чтобы в нем все еще была издевка, но я так вымоталась морально, что поддерживать статус стервы не было возможности. — У нас есть только один реальный вариант.

— Знаю. Нам придется забыть об университете.

— Вообще-то я имела в виду мой отъезд, — пояснила я. — Скажешь, что я тебе изменила с каким-то жарким парнем в клубе, и мы расстались... И не надо опять тут лезть со своим эго и амбициями!

— И не собирался, отстань. Ты теперь чуть что — будешь вопить об эгоизме? — ухмыльнулся Мика. Пятиминутное молчание успокоило нервы нам обоим, судя по всему. Мой голос стал равнодушнее, а его — насмешливее. Иногда я удивляюсь, как быстро мы можем остывать и менять тему, находясь рядом.

— Именно.

— Мы должны найти общий язык на эту неделю, у нас нет выбора, Джейсон, — он опять продолжил гнуть старую палку, а я поморщилась. Понятное дело, это по большей части необходимо именно ему.

— Главное, чтобы это был не твой язык, Каллахен.

— Ты можешь хоть пять минут побыть серьезной? — не выдержал Мика. Наверняка еще и глаза закатил.

— С тобой? Серьезной? — рассмеялась я, закрыв глаза руками. — Иди в душ, Блондин. Нам пора спускаться на ужин. Если твой папа не слышал этих воплей, считай, нам повезло.

— Так что мы решили?

— Перемирие, окей. За каждую осечку будешь танцевать мне стриптиз, — усмехнулась я, наблюдая краем глаза, как Мика, спохватившись, отправился копаться в своем чемодане. Услышав про стриптиз, он состроил смешную мордашку, скривился и сообщил с ехидством:

— Да я лучше гориллу поцелую.

Я улыбнулась и покачала головой. Каллахена могила исправит.

Глава 4. Mornin' after

Ужин прошел вполне сносно и прилично. И для Аарона, который задавал кучу вопросов, и для Мики, который вполне невозмутимо отвечал ему. Джес, убедившись, что можно и не вникать в смысл, как и я, поддержала мой разговор о китайских ресторанчиках, и мы половину трапезы дискутировали о плюсах и минусах сего заведения, хотя на ужин была отбивная. Я китайскую еду не любила, как и японскую, в отличие от Джес, но разговор у нас был вполне веселый. Это не женская солидарность, просто с ней действительно было приятно и весело болтать ни о чем. Я не наседала, она не говорила, что у меня нет вкуса, как мог сказать Мика, — и от ужина я получила массу удовольствия, как ни крути. Потом Мика напомнил Аарону о подвале с выпивкой, которую тот ему обещал и мужчины, переглянувшись, единогласно удалились в неизвестном направлении, пообещав, что скоро вернутся. Впрочем, направление я знала — подвальное помещение в доме было одно.

Справившись с грязной посудой — попросту покидав ее в мойку, мы с Джес вальяжно устроились на заднем дворе у бассейна, прикатив туда же тележку с ароматным капучино и вкусняшками. От алкогольных напитков я отказалась, да и настроения не было, поэтому мы просто нежились перед бассейном и болтали о городе. Точнее, говорила о нем Джес, а я щурилась от солнца, уже ползущего к горизонту, и пила кофе. Купаться не хотелось — жара как таковая почти сошла на нет, и энтузиазм иссяк. Когда тема города себя исчерпала, Джес, само-собой, начала засыпать меня вопросами о Мике. Она и так мучилась от любопытства с самого нашего прилета, и только теперь решилась спросить. А я была к этому вполне готова.

— Как мы познакомились? А Мика не рассказывал? — удивленно переспросила я. Удивление, конечно же, было наигранным, но сомневаюсь, что Джес это заметила. Она лишь покачала головой и сообщила, что за последний год видела своего пасынка лишь несколько раз, и обычно разговор до этого не доходил. — Он мне машину поцарапал, когда вылетал на своем несравненном и обожаемом "Астон-Мартин" с парковки в университете. Весь бок распахал бампером, я ему до сих пор при случае припоминаю...

На самом деле этот случай был вполне реальным, только въехал он в меня специально, только не рассчитал угол — хотел напугать, эффектно остановившись в сантиметре от крыла, но не вышло. В результате влетел практически со всей дури, кстати, поцарапал все крыло, а на его только купленной серой красавице лопнул бампер. Зато после этого мы месяца два вообще не общались, хорошие были времена.

— Специально или случайно? — улыбнулась Джес.

— Случайно, конечно.

— И он пригласил тебя на ужин в качестве извинения... — сама додумала она, а я рассмеялась подобной абсурдности. Мика в жизни никого на ужин не приглашал, если честно. А может и приглашал, кто знает, но в университетских кругах об этом не упоминали.

— Если бы! Мы поругались так, что нас потом вызвали в ректорат и сделали выговор. А потом уже столкнулись на одной из вечеринок в честь победы нашей баскетбольной команды в отборочных, Мика же капитан команды. Меня подруга пригласила. Тогда все и началось. Он извинился за машину, за тот скандал, мы пообщались — и вместо напыщенного придурка, как мне подумалось вначале, он оказался очень милым и приятным.

О, да я мастер историй. Пора писать книжки?

— Семейное, — закивала Джес, отставляя пустую кружку на тележку. — Мне Аарон вообще сначала казался абсолютно занудным и грубым начальником, этаким самодуром. Никогда бы не подумала, что в итоге он окажется очень внимательным, смешным и абсолютно потрясающим!

Оказалось, что Джес работала с Аароном, ее перевели из периферического офиса в Нью-Йорке после расширения фирмы и постройки главного офиса тут, в Калифорнии. Будучи обычным менеджером по рекламе и пиару, после увольнения начальницы она заняла ее место в главном офисе, стала лично работать с Аароном, что и послужило их более близкому знакомству. На самом деле, обычная такая история. Впрочем, им двоим этого вполне достаточно. Интересно было бы посмотреть на Джес еще до того, как они начали встречаться. Наверняка Аарон был в ауте с самого знакомства, она шикарная.

— Аарон упоминал, что ты дизайнер, — сообщила она мне, откинувшись в шезлонге и кокетливо согнув в колене тонкую загорелую ножку. — Точнее, получаешь специальность.

— Да, думаю заняться моделированием одежды, у нас как раз идет специализация. Интерьер — скучно, по моему мнению, с одеждой интереснее и можно проявить себя. Если есть возможность, конечно. Я больше ткани люблю, чем отделку, обшивку и цвета обоев, — призналась я, разглядывая краснеющее небо. Солнце успело довершить свой почетный проход по небу, я полюбовалась закатом с шезлонга, выпивая вторую чашку капучино по счету и продолжая болтать с Джес. Общительность, непоседливость и обаяние этой девушки очень напоминало мне ту же Сьюз, мою соседку в общежитии, и мне было очень комфортно и весьма забавно с ней. Она оценила мое сносное, но все же существующее чувство юмора, особенно когда я рассказывала реальную историю, произошедшую с Микой еще в бытность его первокурсником. Я тогда еще, ясное дело, кайфовала в старших классах, а Каллахен, проигравший какой-то спор, бегал без трусов по территории университета. После этого его чуть не выперли из баскетбольной команды (лучше бы выперли, а!), но зато число телефонных номеров на бумажках под стеклоочистителями увеличилось втрое. Впрочем, может это только слухи, меня же тогда еще не зачислили...

— Может, прокатимся? — предложила Джес задумчиво, глядя на темнеющее небо. — Какой толк тут сидеть, раз есть возможность показать тебе красоты нашего вечернего города. По-правде сказать, раньше полуночи эта парочка из подвала не выйдет, это у них традиция такая — да и скучно там не будет: бильярдный стол, мы недавно обшивку поменяли, и куча всяких развлечений. Там столько алкоголя, что они вообще забудут, что в доме есть кто-то еще. Тем более они так редко видятся, а Мика любимый сын, даже не смотря на то, каким жестким он бывает с ним.

— Прокатимся, — согласилась я резво. В компании этой энергичной девушки мне нравилось намного больше, чем в компании ехидничающего сына и любопытного отца. Удовольствие сомнительное, сами понимаете. Я не мазохистка, Мики мне сегодня и так было очень много. При этом я никогда толком не видела не очень трезвого Блондина, наши круги слишком далеки. Надеюсь, апокалипсис не случится.

Мы с Джес оперативно и быстро разбежались по комнатам, чтобы привести себя в порядок и отправиться в город. Покатавшись по вечерним улицам, мы заехали в один из любимых пабов Джес, пропустили все-таки по кружечке вкусного ирландского пива, потому что "ну как так, это лучшее пиво в городе, поверь мне!"

Когда мы вернулись, было заполночь. Аарона мы обнаружили спящим в обнимку с подушкой на диване в гостиной, когда шли мимо, хихикая и стараясь говорить вполголоса. Растолкав Аарона и объяснив ему, где он находится, и что мы от него вообще хотим, мы потащили главу семьи в спальню на второй этаж. Полусонный мужчина передвигался отчасти сам, но его штормило то в одну, то в другую сторону. Он глупо улыбался нам обеим, с трудом фокусируя глаза хотя бы на кончике собственного носа, и говорил, что он абсолютно трезв и сможет дойти сам. Ясное дело, ответить на вопрос, где его сын и не утоп ли он случайно в океане, Аарон ответить не мог. Хотя и Блондина долго искать не пришлось: проходя мимо нашей спальни, мы обнаружили раскрытую настежь дверь и силуэт на кровати, отлично видимый в темноте благодаря включенной настенной лампе у изголовья.

— Ну, хоть этого не надо транспортировать, — облегченно кивнула мне Джес, и мы потащили главу семьи дальше по коридору. До спальни добрались без происшествий, только один раз на повороте врезались в угол, но это мелочи. Усадив Аарона на кровать, я посчитала долг выполненным — тем более надо проверить, как там младший, так что попрощалась с ними обоими до завтрашнего утра. Аарон смешно помахал мне рукой, чуть не свалившись с кровати, благо мы с Джес опять оперативно успели его подхватить.

— Если что — аптечка есть на кухне, в одном из шкафчиков, — кивнула мне Джес на прощание. — Спокойной ночи. Отлично развеялись, кстати, — она улыбнулась в ответ на мою ухмылку. Когда я выходила в коридор, она как раз пыталась снять с супруга футболку. Да, мужчины такие забавные, когда немножко переберут спиртного. Впрочем, мы тоже, но это совсем другая история...

Закрыв дверь их спальни, я стала пробираться в потемках назад, чтобы посмотреть, как там Блондин. Ругаемся мы или нет, надо проверить, все ли в порядке. Я опять наткнулась на этот злополучный угол, поругалась на него зловещим шепотом, чтобы не беспокоить остальных в доме, и там уже, заметив тусклый свет из распахнутой двери спальни, дошла без происшествий.

Спящий Мика балансировал на самом краю кровати, уткнувшись лицом в подушку и накрывшись атласным покрывалом. Видимо, до одеяла его пьяная светлость не додумалась. Понадеявшись на то, что во сне он не упадет, а если и упадет, то тихо и без воплей, я отыскала любимую футболку и шорты, в которые переодевалась после душа днем, и забралась под одеяло, щелкнув выключателем лампы. Сдвинуть Каллахена, спящего на животе, мне представлялось смутной затеей, я не Геракл, поэтому пришлось оставить все как есть.

А кровать и правда шикарная.

Каллахен все-таки сверзился с кровати — но уже утром, просыпаясь. До меня в полусне донесся глухой удар об пол и такая ругань, что впору вскакивать с кровати и бежать за листочком бумаги и ручкой для повышения общего уровня знаний в этой области.

— На децибел ниже, вопишь как девчонка... — проворчала я сонно, накрываясь одеялом с головой.

— Отстань, женщина, не видишь — плохо мне, — отозвался Мика глухо. Он вновь забрался на кровать, завозился с одеялом, продолжая зловеще так ругаться на эту "чертову кровать с этим чертовым покрывалом в это чертово утро чертова дня".

— Уймись ты... — фыркнула я. — Сам виноват, надо было вчера нормально под одеяло забираться.

Мне на голову опустилась одна из подушек, я от неожиданности взвизгнула и наугад пнула Блондина ногой. Попасть-то я попала, промахнуться было сложно, но толку ноль: в результате отбила себе большой палец на ноге, попав в район голени Каллахена-младшего.

— У-у-у... баскетболист хренов, — взвыла я, баюкая свою многострадальную ногу. — Костлявый как дистрофик!

— Лучше кости, чем целлюлит, — фыркнул Мика в ответ. Колкость я привычно пропустила мимо ушей — подобные намеки о том, что я не такая тощая, как все его пассии модельной внешности и явно анорексичного вида, я перестала воспринимать уже в старшей школе.

— Фу, какой ты грубый, Каллахен. Неудивительно, что у тебя и вправду нет девушки, — поддела я его в ответ. — Кто бы вообще вытерпел...

— Кстати! — неожиданно возбужденным голосом отозвался Мика, отчего я даже выглянула из-под одеяла и уставилась на него. — У меня была девушка! Помнишь Ханну Эплби, еще в старшей школе?

На его лице было столько детского восторга, что я язвительно ухмыльнулась в ответ.

— Ты про эту тощую "мисс пятый размер"? — я сделала вид, что напрягаю память. — Не смеши мои носки! — прыснула, вспоминая школьные годы. — Это было таким детством, ну ей богу! Хотя — да! — я закивала с важным видом, садясь на кровати. — Вы встречались довольно долго, и то наверняка потому, что там ты был капитаном команды, а она — главным чирлидером...

— Много ты знаешь... — отмахнулся от меня Мика, продолжая победно улыбаться. — Ты нам свечку не держала.

— Еще бы держала, — прыснула я, выбираясь из кровати. Сон от меня уже сбежал, зараза, и валяться в кровати с главным красавчиком университета мне не очень-то и хотелось. — Там смотреть не на что, Ми-Ми, уж поверь девчачьим сплетням... — все еще гнусно хихикая, я ретировалась к двери. Вслед мне полетела подушка, но я успела выскочить в коридор, услышав вслед: "Какие сплетни?! Слушай больше!"

Посетив ванную, я спустилась вниз, выискивая уже интуитивно, где в этом огромном доме кухня. К таким огромным светлым домам я привычная, но родители у меня живут менее скромно, комната в общежитии вообще метр на метр. Пока я отыскала кухню, прошла мимо гостиной (ого, вы видели этот огромный плазменный телевизор?), кабинета (стол и куча бумажек по всей комнате), еще одной ванной комнаты и комнаты с джакузи. К моему удивлению, на кухне никого не было, зато быстро нашлась кофеварка и шкафчик с кружками. Пока варился кофе, наполняя кухню приятным горьковатым ароматом, я раскрыла дверь на веранду и наслаждалась открывающимся видом. Веранда выходила на внутренний дворик с бассейном, а дальше... Дальше был великолепный залив!

Либо за запах кофе, либо уже просто со скуки, на кухню спустился Блондин, зевая во весь рот и бесконечно часто потягиваясь. Судя по мокрой шевелюре, он тоже успел побывать в ванной, и даже натянул свою любимую футболку. Любимая — потому что он миллиард раз надевал ее в университете, хотя особого очарования в ней, помимо синего цвета и надписи "Born to be wild", я не видела. Лично мне эта футболка уже глаза намозолила так, что я ее уже видеть не могла. Каллахен в очередной раз сладко потянулся, ткнулся лбом в прохладное стекло раздвигающейся двери на веранду и пробормотал, что сейчас погибнет в расцвете сил от разрыва мозговых клеток.

Вы можете представить, каких сил мне потребовалось сказать вместо "отлично, придурок, и моя жизнь станет легче" — "не стоило вчера так напиваться, Блондин"? То-то же. Мика, думаю, тоже ждал от меня кучу грязи и кучу шпилек, судя по тому, что он удивленно покосился на меня, продолжая подпирать лбом стекло.

— Так получилось, — неопределенно отозвался он, массируя круговыми движениями виски. — Как ты думаешь, в холодильнике есть пиво? — поинтересовался он. Эта мысль, кстати, взбодрила его не меньше таблетки аспирина, и Мика стал оглядывать кухню в поисках холодильника.

— Я сейчас тебе аспирин дам, и думать не смей, — покачала головой я. — Джес вчера сказала, где-то здесь есть аптечка. Ты просто как старшеклассник.

— На самом деле я не собирался вчера так напиваться. Но та рюмка текилы...

— Не оправдывайся, тебе это не идет, — отмахнулась я, направляясь мимо него к кофеварке. — Я найду аспирин, мне Джес говорила, что он где-то тут. Садись, болезный... — я похлопала ладонью по крышке стола. Пока искала по полкам аптечку, Мика устраивался за столом. Обнаружив пачку таблеток 'Алко-Зельтцер' вместо аспирина, я достала с полки стакан.

— Что делали? — поинтересовался Блондин, наблюдая, как я наливаю воду и бросаю в него две шипучие таблетки. Я поймала его взгляд, на мгновение обернувшись на него, когда искала кран. — Надеюсь, стриптиз-бары и ночные клубы обошли вас стороной?

— Конечно, — я улыбнулась, повернувшись к нему и поставив на стол стакан. — Мы же приличные скромные девочки и все такое, — я на мгновение отвернулась, но только для того, чтобы налить себе свежего горячего кофе. Впрочем, это не помешало Мике продолжать сверлить меня взглядом — он так и смотрел на меня, когда я пошла к свободному стулу рядом с ним, держа в ладонях горячую кружку. — Ну, что? — усмехнулась я, пожимая плечами. — Мы покатались по городу и выпили вкусного пива. Золотые ворота — шикарны. И вообще, надеюсь ты сам-то не успел наболтать чего Аарону? — спросила я, пока Мика не уцепился за тему вчерашних увеселений. Отодвинув ногой стул рядом с ним, села за стол, вдыхая горьковатый аромат кофе, который любила и терпеть не могла одновременно.

— За кого ты меня принимаешь? Я был не настолько вне себя... — Мика отрицательно покачал головой. — Это же мой отец.

— А кто ж тебя знает? — пожала плечами я. Обхватив кружку ладонями, я по привычке грела руки об ее теплую керамическую поверхность, словно раздумывая: пить все-таки этот кофе или оставить на потом. На Мику мне смотреть не хотелось, впрочем, сейчас кроме самого кофе меня правда ничто не интересовало. — Стакан за стаканчиком, слово за слово... — чуть улыбнулась я собственным мыслям. — Ничего особенного, обычное дело.

Каллахен комментировать все это не стал, просто молча допил свой "живительный утренний напиток" и откинулся на спинку стула. Я продолжала пялиться на собственный кофе — задумавшись о том, чем сегодня можно заняться, и предположительно на расстоянии от Блондина. Можно, как вариант, прогуляться по городу и полюбоваться на жителей, посетить один из многочисленных публичных пляжей, поглазеть на потрясающе красивых спасателей: убедиться в том, правда ли они потрясающе красивы или это все вранье, выпить пару стаканчиков мохито, или же...

— Ты какая-то подозрительно... непривычная, — приподнял брови Мика, разрывая обоюдное молчание. Сам факт того, что он выпил таблетки от похмелья, уже заметно его оживил — не говоря уже о том, что обычная для такого состояния бледность постепенно сменялась нормальным цветом лица. Теперь даже можно было разглядеть легкую щетину на его щеках и скулах — ого. За последние года мы впервые так долго в компании друг друга и еще не дошли до угроз. Точнее — мы просто непривычно долго уже в компании друг друга. Прорыв.

— Я надеюсь на то, что когда-нибудь ты об этом вспомнишь и просто забудешь о моем существовании, — отшутилась я, скорчив рожицу. Мика ухмыльнулся в ответ, с самым невозмутимым видом забирая у меня из рук кружку с кофе.

— Всего лишь один несчастный год! Но я потом буду тебе регулярно звонить, — наиграно злорадно сообщил он, пробуя кофе на вкус. Судя по лучезарной улыбке, Мика говорил не всерьез, и это главное. Впрочем, после первого глотка кофе он скривился от горечи и сразу вернул кружку обратно в руки, потому он был даже без сахара и сливок. — Как ты это пьешь? — вполне логично поинтересовался Блондин, оглядывая белоснежно-стальную кухню в поисках легкой закуски этого кофейного послевкусия.

— Молча, — отозвалась я, делая большой глоток. — Твое эго может смириться с тем, что у каждого человека есть свои предпочтения?

Мика, закончив разглядывать кухню и не обнаружив в ней ничего, кроме той же работающей кофеварки, стал покачиваться на стуле, балансируя на двух задних ножках.

— Все-таки не люблю кофе, — скривился он, а потом улыбнулся. Во весь рот, во все тридцать два зуба, он улыбался настолько редко, что и я, и все его друзья привыкли к этакой полуулыбке с легким изгибом уголков губ. Но Каллахен умеет так улыбаться настолько по-разному, что эта полуулыбка бывает и насмешливой, и раздраженной, и снисходительно-ироничной, и даже частенько, особенно по отношению к длинноногим пышногрудым красавицам, обворожительно и обаятельно. Последняя улыбка мне доставалась лишь единожды, и то еще в школе...

Впрочем, вернемся к нашим баранам. То есть к чашке кофе на столе.

— Тогда зачем пробовал? — удивилась я.

— Хотел проверить, может, ты чего в него добавляешь, чтобы быть вечно такой злой, противной и стервозной, — отшутился Каллахен.

— У тебя от алкогольной интоксикации последняя извилина выпрямилась, — покачала я головой. — Запиши на бумажке и приклей к зеркалу в ванной.

— Осторожней со словами, женщина, — Мика погрозил мне пальцем, продолжая так же иронично улыбаться. В другой ситуации он уже наговорил бы кучу грубостей, но тут ему самому приходится отшучиваться. Самое забавное, а меня ведь все это ни капельки не раздражает...

На кухню вошла Джес, завернувшись в яркий шелковый халат и бесконечно зевая в ладошку. Судя по идеально завязанным в конский хвост кудряшкам и легкому аромату какой-то цитрусовой туалетной воды, смешавшимся с запахом кофе, в душе она уже была.

— Доброе утро, котята, — поздоровалась она, оценивая количество кофе в кофеварке. — Как спалось? — ее хитрый прищур относился в первую очередь Мике.

— Фантастически, — невозмутимо отозвался тот, вновь забирая у меня кружку с кофе и делая большой глоток из нее. Я протестующее пихнула его локтем под ребра, на что Каллахен ответил мне воздушным поцелуем.

— Доброе утро, — я улыбнулась Джес, а та в ответ чмокнула меня в щеку, а моего соседа потрепала по встрепанному ежику на голове.

— Не качайся на стуле, тут скользко и ты можешь поцарапать пол, — предупредила она его, направляясь в сторону холодильника. — Вы тут как скромняги сидите, или правда завтракать не собираетесь?

— Сегодня я даже ужин не планирую, — скривился Мика, отдавая мне кружку в руки. — И вообще, а кто меня в щечку будет целовать? — проворчал он, а я вновь толкнула его локтем в бок. Этот нахал проигнорировал не только мой тычок, но и саму меня, представляете?

Мне не привыкать.

— На самом деле — слишком рано, — пояснила я Джес, изучающей распахнутый холодильник. Пару секунд ей потребовалось, чтобы отыскать там пакет с молоком, после чего холодильник был закрыт за ненадобностью. Все это время мы слушали монолог о здоровой пище по утрам и об ее значении, продолжавшийся до тех пор, пока она не достала с полок пакет с мюсли и не развела их молоком в тарелке.

— Как себя чувствуешь? — спросила она пасынка в конце монолога, внимательно вглядываясь в его подозрительно бодрое лицо. Ясное дело, его фразу про поцелуи и про щечки она просто проигнорировала, вряд ли она настолько глухая, чтобы не услышать возмущающегося Мику. Впрочем, Каллахен-младший тоже особо не переживал по этому поводу.

— Великолепно, — отозвался он. — Как там папа?

— Спит и видит сто пятнадцатый сон, — пожала плечами Джес, помешивая ложкой в тарелке. — Я думаю, раньше обеда он не покажется, а если и покажется, то придется отпаивать его не только аспирином... — она улыбнулась на собственную фразу, опустила взгляд на свой завтрак и отправила ложку с мюсли в рот. Лично я такие завтраки терпеть не могу: еще со школы не ем ни хлопьев, ни мюсли, ни уж тем более каш, — так что теперь смотрела на завтрак Джес с каким-то легким нервным отвращением. Пришлось смотреть куда угодно, но только не к ней в тарелку, крутить почти допитую чашку кофе в ладонях и разглядывать таймер часов на холодильнике. — Какие планы на день? Что вы такие... как две креветки? — спросила Джес. Я подняла глаза от чашки, встретилась с ее вопросительным взглядом и чуть пожала плечами.

— Утро же, — отозвался Мика. На стуле он качаться не решался, к моему удивлению, и поэтому просто сидел и пялился в окно. — Моя голова сейчас готова на миллиард кусочков развалиться...

— То есть лечить похмелье утренним сексом вы не умеете? — в лоб спросила Джес. Я поперхнулась кофе и закашлялась, но Каллахен, на удивление, даже бровью не повел. Небрежно похлопав меня по спине, он подпер щеку ладонью и лениво воззрился на Джес.

— Не помогло, — выдал Мика, невинно улыбнувшись. — Все перепробовали, но текила сильнее.

Джес улыбнулась ему в ответ, а я даже не знала, как мне на все это реагировать: сердиться или тоже улыбнуться.

— А как же душ?

— ...и даже в душе, — очень прозрачно отшутился Каллахен, и тема вроде бы закрылась. Я аккуратно вылезла из чужой тарелки и залезла в свою, уже заранее удивляясь тому, с какой легкостью Блондин отреагировал на подобные вопросы. А я еще говорила, что он бесталанный зануда. Позор мне на седины. Пора привыкать к тому, что Джес девушка прямая — она уже в который раз за сутки знакомства задает вопросы в лоб, не обращая внимание даже на тактичность самого вопроса. Пора уже думать не только о том, как быть убедительными, но и как отвечать на вопросы о половой жизни и прочих радостях общения с близкими. Мне кажется, что скоро Джес дойдет до обсуждения основных позиций и о влиянии кама-сутры на жизнь молодежи. Мы-то разговор поддержим, но там тоже можно жестоко проколоться, сами понимаете.

— Уверен, что дело именно во вчерашней текиле?

Ошиблась. Тема не закрыта, а зря.

— Джес, — в голосе Мики чувствовались ледяные нотки. — Не перегибай палку, хорошо? — добавил он недовольно. Я уставилась на него с растерянностью — портить отношения с Джес глупой ссорой мне не хотелось, но и теперь мне стоило хоть что-то сделать в ответ. Я и так сижу как изваяние. Что бы я сделала, если бы вместо Мики рядом со мной сидел Майкл, мой последний бойфренд? Имя бывшего болезненно отозвалось в мозгу, но прошло уже больше двух месяцев с нашего разрыва, будь Блондин хоть на ничтожный дюйм похож на Майкла, мне было бы намного проще...

Я ничего не стала говорить. Просто чуть улыбнулась и положила ладонь Мике на бедро. Пальцы привычно и непроизвольно скользнули вниз, на внутреннюю поверхность, пробуя на ощупь тонкую льняную ткань бридж. Весьма откровенный жест с моей стороны, но очень понятный окружающим. Мика улыбнулся мне своей фирменной полуулыбкой, даже не глядя на мою руку и никак на нее не реагируя. Он даже не вздрогнул от моего прикосновения, хотя вряд ли его ожидал.

— Прости-прости, — виновато сообщила Джес, поджимая губы и глядя на меня. Потом перевела взгляд на Каллахена и улыбнулась. — Не хотела никого обидеть...

— Все в порядке? — я пожала плечами, откидываясь на спинку стула и убирая руку с теплого капитанского бедра. После чашки кофе есть все равно упорно не хотелось, скорее всего, аппетит проснется не раньше обеда — и это все равно было странно. Впрочем, учитывая легкую разницу в часовых поясах и общее стрессовое состояние последних суток, это было логично и естественно.

— Какие планы на день? — спросила Джес уже как ни в чем не бывало. — Сегодня выходной, можно расслабиться. У меня отгулы, а Аарону достаточно посещать офис на пару часов в день, чтобы подписать бумаги и быть в курсе всех контрактов. Сейчас там за него Джеймиссон отдувается, как его правая рука. Мика, ты вроде с ним знаком?

— Мы встречались пару раз, когда он только занял эту должность, — кивнул тот несколько рассеяно. — Я у него стажировался еще в Аризоне в том году. Папа перенес офис из Нью-Йорка? Это правда?

— Да, там у него возникли трудности, и он перебрался сюда. Он собирается организовать еще один филиал в Майами, но об этом вы сами поговорите, думаю, — сообщила ему Джес, наконец покончив с завтраком. Отложив грязную посуду в мойку, она достала из холодильника пакет апельсинового сока и предложила нам. Я отказалась, поскольку сочетать кофе и сок я посчитала просто ужасным кощунством, а вот Блондин согласился. Джес налила по огромному бокалу себе и ему, по ходу вспоминая о жизни в Нью-Йорке и о том, что тут ей нравится намного больше. Хотя бы тем, что тут шикарный дом и океан в нескольких шагах от крыльца.

— Океан! Купаться! — неожиданно вспомнила я. — Я должна это сделать!

Джессика звонко рассмеялась, отсалютировав мне бокалами с соком. Один она протянула пасынку, а со вторым села на прежнее место, пристроив бокал на специальную пробковую подставку.

— Сегодня я обязана весь день провести на жарком песочке, чтобы вернуться домой хоть немножко загорелой, — сообщила я нахально. — И так как привидение бледная, хоть правда в солярий ходи... — я окинула беглым взглядом собственные руки и наглядно продемонстрировала их окружающим. — Так что... вперед, гвардия, на покорение островов с дикими туземцами! — проскандировала я восторженно, поднимаясь из-за стола. Сидеть все утро и точить лясы, просиживая зад на металлическом стуле, я не планировала и не хотела в принципе. Лучше устрою детсадовское барахтанье в прибрежных волнах, а потом погрею кости на золотистом песочке.

— Нам надо тогда все равно успеть до закрытия в "Молл" заехать, не забудь, — напомнила мне Джес таким тоном, словно я должна была, во-первых, знать об этом, во-вторых, как будто я сама об этом канючила. Не помню вчера никаких разговоров о поездках...

— Прости? — переспросила я удивленно. Судя по недоуменному взгляду Каллахена, он сам был явно не в курсе. Мы с ним переглянулись практически синхронно, а потом опять уставились на Джессику.

— Я же говорила вчера... Или не говорила? — она озадаченно сморщила носик. — В общем, это не так важно. В пятницу мы идем на вечеринку к какому-то деловому партнеру Аарона. Приглашения на четыре персоны, Аарон хотел представить тебе всех воротил этого города, Мика, подготовить почву, так сказать. Тем более тебе придется тоже после выпуска периодически посещать подобные мероприятия...

— Мероприятия? — мгновенно скривилась я. — Ты еще скажи, что форма одежды соответствующая...

— Вот поэтому мы и едем сегодня в "Молл", там самые лучшие брендовые магазины с одеждой. А надо еще и туфли подобрать...

Каблуки?

Но я не умею ходить на шпильках! Судя по довольной физиономии Каллахена, он подумал о том же...

Глава 5. Pieces

Я смылась из кухни с такой скоростью, словно за мной гнался отряд озабоченных нудистов из фильма "Евротур", пробормотав что-то про охлаждающийся океан и долгие поиски купальника. Никто меня останавливать не стал, хотя Джес выглядела удивленной; впрочем, одно упоминание шпилек на десятисантиметровом каблуке уже вызывало у меня нервную ухмылку, что говорить про рассуждение о коктейльных платьях...

Купальник нашелся сразу и, переодевшись в него с максимальной для меня скоростью, спустя пять минут я уже загребала ногами мягкий песочек, идя по направлению к океану. Под мышкой у меня были зажаты крем и полотенце, карман шорт оттягивал плеер — и настроение у меня опять взлетело к небесам. Я человек приятных мелочей, и даже самая небольшая радостная деталь жизни способна заставить меня улыбаться во весь рот.

Океан был непривычно теплый, песок — приятно горячий, поскольку было еще позднее утро. Сбросив вещи на раскрытое полотенце, я направилась к воде. Мне повезло, что океан был спокойный и практически безветренный, иначе меня бы прибой сразу же вышвырнул обратно на берег, а тут я довольно резво бороздила накатывающие пенистые волны, словно ледокол "Антарктика". Уплывать далеко я не стала, мало ли что там плавает, тут не буйков, ни спасателей не наблюдалось: видимо, частная территория и все такое. Мне подумалось о том, что у Аарона наверняка есть яхта на каком-нибудь причале в черте города — надо будет выяснить. Я бы с удовольствием прокатилась бы на ней по океану. Вы, думаю, тоже не отказались бы от такого небольшого приключения.

Вдоволь набарахтавшись на мелководье, я выбралась на берег, на ходу отжимая волосы и отфыркиваясь. Купаться в соленой воде несколько непривычно, я даже успела наглотаться этой самой соли настолько, что продолжать купание мне расхотелось. Да и океан, как я уже говорила, был теплый — и особой прохлады от него было не дождаться. Но это же Океан, с большой буквы. Это главное, а не какие-то там мелочи вроде температуры воды.

Включив плеер и растянувшись на полотенце, я приступила к процедуре получения золотистого загара (или солнечного ожога, как получится), перемежая его с периодичными заплывами в океан. За этим занятием я встретила примерное время обеда, стало еще жарче — и я позорно сбежала под защиту кондиционеров, пока и вправду не получила вместо долгожданного загара ожог. А ходить с красным обожженным лицом мне не очень-то хотелось, ясное дело.

Обнаружив, что на первом этаже призрачно тихо, я обнаружила в доме лишь одного Блондина — из спальни грохотала музыка. После душа, смыв с себя тонну песка и соленую воду, я, едва ли не затыкая уши ладонями, ввалилась в нашу комнату — Каллахен обнимался с любимым ноутбуком, пальцы так и порхали по клавишам.

— Потише! — рявкнула я, стараясь перекричать музыку. Мика меня не услышал, но заметил — вопросительно посмотрел в мою сторону, приложив ладонь к уху. Пришлось жестом показывать, что мне от него надо. Ответом мне был кивок и полное бездействие. — Каллахен, твою мать! — вспылила я, швырнув в него еще влажным полотенцем, которое прицельно накрыло ноутбук практически целиком. — Сделай потише, пока я тебе все пальцы не сломала!

Мика рывком сдернул полотенце с монитора, одарил меня раздраженным взглядом и сделал звук слабее настолько, что мы хотя бы могли слышать друг друга.

— Ты перегрелась? — спросил он зло, покрутив пальцем у виска.

— Это ты перегрелся. Твой грохот на улице слышно, такое ощущение, что у нас тут филиал психушки, — отмахнулась я. Мика швырнул в меня полотенцем, которое я поймала на лету и отправилась вешать на спинку плетеного кресла на балконе. Там же остался и купальник, а я вернулась в комнату — к невнятному грохоту из колонок и самому капитанскому присутствию. Музыка, кстати, стала еще тише, и теперь звучала как ненавязчивый фон откуда-то справа. Мое счастье.

— Где остальные? — поинтересовалась я. Каллахен поднял глаза от монитора и пожал плечами.

— Они в городе. У Джес какие-то личные дела, а Аарон посчитал, что ему тут одному делать нечего и сбежал. На самом деле они, по-видимому, просто хотели оставить нас вдвоем. Оценить джакузи, например, или тупо поваляться в кровати. Впрочем, если ты хочешь, я могу помочь тебе с оценками, но при условии, что ты до конца этого путешествия будешь звать меня "детка" и "мой жеребец", — сообщил он с ехидной улыбкой.

— Скорее уж "мой упырь" — я постаралась скопировать его улыбку как смогла.

— Я знал, что мы договоримся, — кивнул Блондин, возвращаясь к лицезрению монитора.

Спустя полминуты мое любопытство пересилило, и я подошла к ноутбуку, чтобы посмотреть, чем Каллахен занимался сегодня в свободное время. Впрочем, на экране у него мигало только диалоговое окно, ничего интересного. Захлопывать крышку монитора Мика не стал. Поэтому я облокотилась рукой на спинку его стула и кивнула на монитор.

— Разводишь малолеток на виртуальный секс?

— Можно я не буду отвечать на дурацкие вопросы? — буркнул он, оглянувшись на меня на мгновение.

— Мужлан.

— Не стой над душой... — Каллахен откинулся на спинку стула, чуть не придавив мне плечом пальцы, и убрал руки с клавиатуры. — Я не могу общаться, когда ты рожи корчишь... — проворчал он.

— О, это так травмирует твою детскую психику? — сочувственно осведомилась я, усмехнувшись.

— Травмирует, представляешь! — закивал он с улыбкой. — Я только начал уговаривать одну милую первокурсницу пойти со мной на свидание в первый учебный день...

— До первого учебного дня еще два месяца, — напомнила я. — Не рановато ли строить планы?

— Такие планы строить никогда не поздно, — отмахнулся от меня Мика. — Так что можешь идти пудрить носик... Или что ты там обычно делаешь, когда куда-то собираешься — может, приносишь кровавую жертву Мардуку, кто знает — а я пока поболтаю немного. Потом я возьму вот эти милые ключики от папиного "Мерседеса", засуну тебя в багажник, — и мы поедем в торговый центр выбирать тебе туфельки. Точнее, с тобой пойдет Джес, а я просто сяду за столик и съем вкусный буррито. Надеюсь, Джес выберет тебе самые высокие каблуки — я давно хотел сходить в выездной цирк...

— А я разве говорила, что не умею ходить на каблуках? — с усмешкой переспросила я, похлопав его по плечу. Скушай, Блондин. Приятного аппетита.

— Вот в пятницу и проверим, — ухмыльнулся мне Мика, а я лишь сморщила носик в ответ и вернулась к кровати. Мне надо было только подсушить и уложить шевелюру, переодеть шорты и майку на что-либо более приличное, подходящее для езды в машине Аарона Каллахена. Пришлось, поскрипывая зубами, доставать из недр сумки взятую на всякий случай кофту на лямочках из тонкого нежного шелка. Ее мне когда-то умудрилась подарить Мелисса на день рождения, и одевала я ее всего лишь раз — больше повода не было. Мне легче надеть кофту с названием одной из любимых групп, кеды и джинсы, чем подбирать под этот шелковый удлиненный топ брюки или джинсы. Юбки я вообще в расчет не брала. В сочетании с подобным топом ты становишься либо ходячей стриптизершей, либо ходячим пугалом. Я считала себя относящейся ко второму пункту, потому что смотреть у меня не на что. Впрочем, я знаю, что несколько преувеличиваю — на самом деле все не настолько ужасно. Если уж Каллахен выдал меня за свою девушку...

Я с минуту смотрела на этот шелковый топ, разложив его на одеяле кровати — раздумывала, не убрать ли его обратно в недра чемодана. Прятать все-таки не стала, но пришлось думать над штанами: хотя в результате я плюнула на все и решила натянуть драные джинсы. Тем более — на улице настоящая пустыня Сахара, хоть через дырки в штанинах вентиляция будет...

Переодеваться пришлось в ванной, чтобы не травмировать юную психику Блондина повторно. И за те пять минут, кстати, что я скакала по теплому кафелю, пытаясь продеть вторую ногу в штанину, он успел переодеться, и ворвался в ванную как раз в тот удачный момент, когда я подводила глаза и с перепугу чуть не воткнула карандаш себе в роговицу. Выслушав тридцатисекундную тираду о том, как сильно и в каких позах жесткого порно я его люблю, Блондин кивнул и подпер плечом косяк двери.

— Ты собираешься как... настоящая девчонка! — выдал он, засунув руки в карманы. Особо он не переодевался, только свою дурацкую футболку сменил на белоснежную майку без рукавов. По мне, лучше бы он в той футболке остался — потому что эта выставляла напоказ все, что так любят приличные и неприличные девушки. — О, Боже! Ты меня обманула! — он сделал огромные глаза и вытаращился на меня как на воскресшего Иисуса. — Ты — девушка?!

— Я девушка?! — я чуть улыбнулась, не отрывая взгляда от зеркала, пока подводила второй глаз. — Это открытие.

Пока я убирала остатки косметики в свою привычную сумку через плечо, прихваченную из спальни, Каллахен наблюдал за мной молча и бесстрастно, продолжая подпирать плечом косяк. Я на это внимания не обращала отчасти оттого, что он как раз стал звонить Джес, чтобы договориться о встрече. А я смогла нормально собраться, даже покрутилась перед огромным зеркалом. Все-таки этот топ неплохо смотрится, даже с такими уличными джинсами.

— Ну что, Мелкая, готова? — спросил Блондин, убирая телефон в карман и оттолкнувшись от полюбившегося косяка.

— Я же просила не называть меня так, — скривилась я, выходя вслед за ним в коридор с сумкой в руках. Для подобного топа эта спортивная сумка явно не подходит, но другой у меня с собой не было. Может это отличный повод купить себе сумку более классическую, для таких вот случаев? О боже, о чем я сейчас подумала?!

— А тебя как не назовешь, тебе все не нравится, — даже не оборачиваясь, Мика слегка пожал плечами. Я показала его спине язык и скорчила язвительную рожицу, шагая вслед за ним по коридору к лестнице. Как я уже говорила, мне суждено было сегодня умереть от красивой и вкусной капитанской внешности — чуть спущенные джинсы и мимолетно сверкающая под майкой резинка боксеров "Кельвин Кляйн" настолько притягивали взгляд, что даже я не могла не смотреть.

Мне пришлось терпеливо поджидать уже внизу, когда Мика включит сигнализацию дома и найдет ключи. Пока он этим занимался, я рассматривала потрясающе красивые георгины, растущие в клумбе у крыльца — вчера я их не заметила, а на пляж загорать я выходила через внутренний двор. Надо будет спросить у Джес — это она цветами занимается или садовник? У меня мама, например, обожает садоводство и выращивает много цветов — для нее лучшего подарка не найти, чем саженцы и различная утварь для земельных работ.

— Ты знаешь, куда ехать? — спросила я, когда Блондин вышел на крыльцо.

— Мне Джес примерно объяснила, и есть навигатор. Не заблудимся, — покачал тот головой, спускаясь по небольшой лесенке ко мне. — Если что, спросим по пути, не в дикой стране живем... — Мика улыбнулся, одевая свои солнцезащитные очки.

— Ты их и сюда приволок? Я же говорила, что они гейские! — я показательно закатила глаза и скорчила рожу, поравнявшись с ним на узкой дорожке к массивным воротам гаража.

— Отлично, вот и причина, почему я к тебе не пристаю. Я гей, — констатировал Блондин, чуть опустив очки на переносице и окинув меня томным взглядом. — И я сегодня найду противного мальчишку и покажу ему, какие горячие парни в Миссури, — усмехнулся он, сложив губы бантиком и завиляв бедрами. Мало того, что я понятия не имела, что у Каллахена может быть томный взгляд, но губы бантиком меня окончательно добили (проще сказать — отправили в нокаут) и я опять начала хихикать. Конечно, воображение тут же нарисовало мне милую картину Каллахена, пристающего к какому-нибудь местному представителю меньшинств. Думаю, Блондин представил то же самое — и мы практически одновременно хмыкнули как два психически неуравновешенных человека. Отсмеявшись, мы переглянулись между собой, покачали головами и ввалились в открывшиеся двери гаража. Вчерашнего джипа в нем не было, на нем наверняка уехали Джес или Аарон, оставив на растерзание серебристого цвета "Мерседес" спортивного типа — у меня от одной мысли сесть в салон этого автомобиля уже ладони вспотели.

— Подожди, забыла взять памперсы! — спохватилась я, открывая дверцу машины. — Уже вспомнила, как ты носишься по дорогам...

Наши стили вождения — кровь и молоко. Я практически никогда не тороплюсь, даже часто скорость не превышаю, а Мика всегда носился как ужаленный в одно популярное место, игнорируя дорожные знаки. Не знаю, насколько часто его ловила дорожная полиция, но официальных штрафов и наказаний за ним не числилось. Впрочем, садиться с ним в машину я не боялась — или просто еще не почувствовала этого страха. Но без усмешки я не могла обойтись...

Мика улыбнулся мне в ответ.

— Ладно, — Мика сделал вид самый невинный и скромный, кинув на меня быстрый взгляд поверх машины, собираясь садиться в кресло водителя, — буду ехать как убитый, разодранный на части и трижды сбитый велосипедистами пингвин, — сообщил он, забираясь в салон. Поскольку я еще стояла снаружи, подпирая рукой раскрытую дверцу, поспешно последовала его примеру: за Каллахеном станется выжать педаль газа сразу после поворота ключа в зажигании. — Просто как ты, — добавил он злорадно, дождавшись пока я устроюсь на сиденье. Я фыркнула в ответ, пристегивая ремень безопасности и даже не обращая на него внимания, поудобнее располагаясь перед самой кошмарной поездкой в моей жизни. — Мне нравится твой топ, — неожиданно сообщил Блондин, и я удивленно покосилась на него. Мика смотрел на меня безо всякой насмешки или ехидства, закинув кисти рук на верхний полукруг руля. — Ты решила меня удивить, или вправду иногда выглядишь потрясающе?

— Тебя мне удивлять ни к чему, — я склонила голову набок, глядя на него из-под упавшей на глаза челки. — Тебя должны удивлять твои подружки, а не "беспардонная пересмешница" вроде меня.

— Тебя это расстраивает? — его взгляд стал заинтересованней.

— Нет, у меня пока что все в порядке с самооценкой. Не трать зря время на пустые разговоры, — кивнув в сторону дороги, я отвернулась к окну.

— Но ты все равно выглядишь очень... — Мика пожал плечами, так и не договорив, щелкнул коробкой передач и выжал газ. На мое удивление, мы выехали из гаража практически черепашьим ходом, но потом я обнаружила, что это попросту оттого, что Блондин настраивал одной рукой (и одним глазом, соответственно) навигатор, чтобы рассчитать путь. "Маршрут проложен" — выдал ему механический женский голос, и Блондин вернулся к нормальному вождению — то есть перешел со скорости пять миль в час на нормальную, положенную по правилам скорость. На мое удивление, превышать скоростной лимит Мика не стал, но это скорее от непривычной машины и непривычной дороги, чем от великой заботы о наших задницах. Я лишь покачала головой, рассматривая такие разные дома по обе стороны дороги. Спальный район еще не кончился, поэтому и машин было мало. Мика один раз всего обогнал рейсовый автобус, да и то вполне спокойно — на встречной полосе никого не было.

— Ты так ради меня стараешься? — удивленно поинтересовалась я.

— Вот не дождешься, — отозвался Каллахен с усмешкой, а я улыбнулась. Пожалуй, иногда он не настолько невыносим. Я думаю, он тоже старается обходиться без конфликтов — и, заметьте, у нас неплохо получается. Мы вполне можем хоть как-то общаться между собой, не переходя на личности и обидные усмешки.

Я рискнула — и сказала последнее, о чем подумала, вслух. Нам еще много дней под одной крышей жить, и он должен хоть как-то понять, что все идет правильно, даже если сам не хочет говорить об этом первым.

— Я тоже удивлен, честное слово, — закивал Каллахен. Секундой позже навигатор просигнализировал о скором повороте на большую трассу и мы, покрутившись на развязке шоссе, выехали с тихого района на шумную многолюдную улицу. Впереди маячил мост через залив, и мы направлялись как раз в его сторону, ловко перестраиваясь из ряда в ряд в плотном потоке машин — наконец-то машина начала набирать скорость. Устроившись, наконец, в самом левом ряду за каким-то пронзительно голубым кабриолетом с лысым мужчиной за рулем, Мика позволил себе продолжить прикрытую тему.

— Только ты не слишком расслабляйся, помни о том, что мы злейшие враги, — усмехнулся он. Я фыркнула и, не удержавшись, легко толкнула его ладонью в плечо.

— Ясное дело, мой дорогой пижон, — хмыкнула я, заметив его улыбку. — Видишь, на какие жертвы я иду ради мадам Жюстин?! Буду помнить об этом до гроба, и про эти еще не купленные туфли тоже. Я такая злопамятная, самой страшно.

— Знаешь, я ни разу не видел тебя на каблуках, — сообщил Блондин несколько задумчиво, с таким же видом обгоняя этот голубой кабриолет и пристраиваясь теперь уже перед ним. Я бы, например, так и ехала бы в этом ряду, но Блондин торопливо перестраивался из ряда в ряд, желая поскорее выползти из этой небольшой пробки перед въездом на мост. Впрочем, пусть едет как хочет, он за рулем. Мне лишь оставалось вальяжно раскинуться на сиденье, ловить взгляды из соседних машин — хотя больше всего пялились на капитана, признаюсь, там есть на что смотреть, — и вполуха слушать музыку из колонок. Диск мы менять не стали еще в гараже, поэтому слушали что-то из запасов Джес. Учитывая то, что Каллахен слушал электронику, а я различную альтернативу, вариации поп-музыки из колонок нам были по барабану.

— Ты так говоришь, будто следишь за мной, начиная со старшей школы, — отозвалась я, невозмутимо показывая средний палец водителю соседней машины — какому-то чрезмерно озабоченному подростку, который только права получил. Каллахен этого не заметил, будучи увлеченным обгоном очередной помехи и перестраиванием в соседний ряд, так что и со школьником было покончено.

— Мне хватает того, что я вижу тебя почти каждый день, и ты всегда в кедах. Кстати, где они? Неужели тебе в них некомфортно? — поддел он меня.

— Чья бы корова мычала, Ми-ми, сам натянул шлепанцы, я не слепая. И у меня не только кеды...

— ...ну да, есть еще ботинки.

— Смотрю, ты наблюдательный, — проворчала я.

— И еще у меня память хорошая. Но в отличие от тебя я добрый и пушистый...

Мы выехали на мост, и движение стало свободнее. Каллахен даже позволил себе совсем превысить лимит скорости, зорко глядя по сторонам. Я прилипла к стеклу, разглядывая искрящийся в солнечных лучах залив. Можно было разглядеть несколько яхт на его поверхности, не говоря уже о наличии пестрящих купальниками и зонтиками многочисленных общественных пляжей.

— Ты еще не устраивал заплыв в океан? — поинтересовалась я, отлепляя себя от окна.

— Успеется. Я не такой фанат скакать через прибойные волны, — покачал Мика головой. — Очень хочу прокатиться с отцом на яхте. Можно заплыть подальше и понырять около рифа. Если будешь хорошо себя вести, так и быть — возьму тебя с собой. Если обещаешь не язвить.

— Просишь о невозможном! — рассмеялась я, изображая праведное возмущение. Мика хохотнул в ответ, насмешливо глядя на меня чуть искоса. Вальяжно закинув руки на верх руля, Каллахен выглядел как невозмутимый котяра, лениво и как-то равнодушно посматривающий по сторонам, поэтому я позволила себе сообщить об этом вслух.

— Ты определись, котяра или гей, — отозвался Мика.

— Гей, конечно же, раз уж единственный работающий во благо человечества член — у меня, — нашлась я.

Доехали мы на удивление быстро — и получаса не прошло. Видимо, повлияло то, что сам торговый центр находился не в центре, а на периферии. В центре всегда пробки, так что можно и не пытаться прорваться туда, если сильно торопишься. Впрочем, лично я никуда не торопилась. Хотя нет, ошибаюсь — из машины я все-таки торопилась выйти, потому как результат нашего пребывания с Каллахеном в замкнутом пространстве уже сказывался налицо: мы начинали опять собачиться из-за ерунды, несмотря на то, что некоторое время назад мы общались вполне радушно. Начали с поворота на парковку, и закончили уже стоя в лифте, поднимающего наши бренные тела на третий этаж, где меня ждала Джес. Мика заявил, что больше он уже психически не выдержит и что вероятнее всего, мы увидимся только дома.

— Разве я могу надеяться на такое счастье? — едко бросила я напоследок, выходя из лифта. Еще на подземной парковке Блондин сказал, где мы встречаемся с его мачехой, и что сам он с ней здороваться не пойдет, поскольку потом ему придется прощаться со мной "по взрослому", а этот сложный процесс ни мне, ни ему не внушал оптимизма. Я тоже была всецело согласна с этим предложением, и даже возражать не стала. И из вредности не стала возражать, когда Блондин просто отрывал от души одну из своих кредитных карт — по собственной инициативе, правда, мотивируя это тем, что Джес удавит его потом, поскольку сама пользовалась кредиткой Аарона и считала (и считала правильно), что за все женские прихоти должен платить ее мужчина. А поскольку Каллахен формально считался моим мужчиной, да еще и со стажем в год, — его кредитка в моем кармане была уже обязательным атрибутом, учитывая его благополучное материальное положение.

Джес ждала меня за столиком одной из многочисленных забегаловок с интригующим названием "Кофейная загадка", уже допивая свой холодный американо. Увидев меня, как раз зашедшую в зал, она подала мне знак рукой и проворно собралась, подхватив со стула сумочку.

— Я думала, вы там застряли на мосту, говорят там все стоит... — выпалила она, подхватив меня под руку и вытягивая из кофейни обратно в холл. — Как добрались? Мика уже сбежал?

— Конечно, сбежал, — закивала я, улыбаясь. — Он ненавидит все это.

— Никто и не сомневался, он предсказуем как и все мужчины, — фыркнула Джес. — Поехал к Аарону?

— Наверняка, он ему собирался позвонить на обратном пути.

И когда я научилась так мастерски врать?

Через час хождений по бесконечным магазинам я поняла, что покупки с мамой еще в старшей школе, которые я терпеть не могла, были просто наслаждением господним. Джес раскритиковала все, что только можно, корчив такие рожицы при одном только взгляде на модельный ряд, что я лишь обреченно кивала и вытаскивала ее прочь из магазина. Впрочем, это не мешало мне параллельно осматривать другие интересующие меня вещи, так что вскоре, позабыв про платье и туфли, мы увлеченно перебирали топы и майки, споря о расцветках. Вот тут я попала в свое русло, сами понимаете — в джинсах, майках и кедах я разбиралась с таким же успехом, как и Джес в платьях. В общем, договорившись о том, что я помогу Джес выбрать приличные шмотки, а та подберет мне коктейльное платье, мы увлеклись настолько, что потеряли счет времени. Я бегала в примерочные миллиард раз, и потом еще долго удивлялась, откуда у меня целая куча пакетов с покупками, мы же вроде только за платьем приехали...

Платье мы тоже купили — на удивление, оно мне самой безумно понравилось — а Джес в таком немом удивлении уставилась на меня, когда я вышла из примерочной, что мне самой захотелось в зеркало еще раз посмотреть, чтобы узнать, что же ее так удивило. Ничего особенного я в своем отражении не обнаружила, скажу честно — но выглядела не настолько нелепо и странно, как представляла себе ранее. Обычное с виду черное платье на ажурных лямках и с серебряной окантовкой по низу сделало меня чуть более женственной, и мне впервые в жизни захотелось натянуть туфли на тонкой шпильке. Стать принцессой из сказки хоть на пару мгновений, пока я стояла перед зеркалом.

— Берем, — закивала Джес, покрутившись вокруг меня с видом работорговца, примеряющегося в покупке. — Смотрится шикарно, выгодно подчеркивает все округлости, сама посмотри. Впрочем, ты и так эти округлости ничем не закроешь, даже вчерашней футболкой со строукс, — слегка поддела она меня. — Осталось только туфли найти, и записаться в салон — у меня есть шикарный мастер. Что думаешь на счет туфель?

— Зайдем и посмотрим, у меня сейчас вообще мыслей нет, — отвертелась я, переодеваясь в примерочной. — Я бы босоножки посмотрела... — наугад предложила я, натягивая джинсы. — Черные или черные с серебром, под окантовку. Или туфли, но это зависит от того, где будет твоя вечеринка проходить. А ты себе платье не собираешься подбирать? — спросила я, выглядывая из кабинки с самой хитрой мордочкой. Джес сообщила мне, что она его уже купила, еще на прошлых выходных, и вообще она должна познакомить меня со своими подругами. Поэтому завтра мы идем на встречу с ее "прожигательницами жизни", чтобы "обсудить толпу мужчин и отдохнуть от них" — а точнее, посетить один хороший салон с сауной и spa-массажем. Идея мне понравилась, особенно массаж.

Естественно, апофеозом шоппинга стала покупка босоножек на шпильках. Ясно понимая, что я полный ноль и профан, я с самым умным видом перемерила десятки моделей, стараясь выглядеть не особо напуганной при виде шпильки или каблука. Меня радовало одно — стоять я в них могла, но делать несколько шагов не рисковала, лишь опасливо топталась на месте. Некоторые босоножки были жутко неудобные, даже стоять было тяжело, но попадались и такие, в которых я практически не чувствовала дискомфорта. Одни из таких удобных я и купила, даже не смотря на то, что они были вполне обычными — на тонкой металлической шпильке, с черными кожаными перемычками. Это не мешало мне смотреть на них с праведным ужасом и представлять в голове красочные картинки сломанных и вывихнутых конечностей.

Ладно, как-нибудь разберемся.

— И откуда у нас столько пакетов? — изображая священный ужас, спросила я Джес, когда мы спускались на парковку. — Мика мне голову оторвет!

— Ничего с ним не случится, — рассмеялась та, поигрываясь ключами от машины. Если она на джипе, то как передвигается Аарон? Или у него попросту есть рабочая машина с водителем?

— Ты бы видела, какие у него были глазищи, когда он увидел мой счет из парикмахерской. Спросил еще: "Может, за эту сумму они еще и эскорт-услуги оказывают и машину полируют?". С тех пор я свои счета прячу подальше...

На самом деле, это я так спрашивала у Сьюз, когда увидела ее счета за парикмахерскую. Я всегда стригусь за меньшую сумму, и ничуть от этого не страдаю, а вот университетская подруга считает, что в данном случае "цена определяет качество" и не жалеет денег. Хотя разницы никакой, скажу я вам. Знаю одно — у Блондина будут такие же огромные глаза и нервный тик, когда он увидит это бессчетное количество пакетов. И в лучшем случае я отделаюсь легким испугом и морозным взглядом.

С этими оптимистичными мыслями я и вернулась домой, поддерживая с Джес какой-то бессмысленный треп. Однако ни отца, ни сына в особняке не было. Куда мог направить свои гормоны Мика, я еще могла предположить (в чем я и не ошиблась позднее), но куда запропастился в восемь вечера Аарон, мне фантазии не хватало. Если отсутствие Громилы я объяснила тем, что он поехал к друзьям и обещал скоро вернуться, то про отсутствие главы семейства Джес сказала что-то мутное вроде "засиделся на работе, с ним бывает" и спросила меня про ужин. Надеюсь, что отец и сын сейчас не вместе утихомиривают гормоны, а то я окончательно разуверюсь в Аароне, который начинал мне нравиться.

На мое удивление, эта сладкая парочка вернулась точно к ужину и даже одновременно — их возбужденные голоса я услышала еще у входной двери, в это время расставляя приборы на столе. Запах поджаренного картофеля уже вызывал у меня голодные спазмы желудка, и я мысленно уговаривала себя не заниматься позорным воровством из тарелок. Про отбивные, запах которых травмировал мою детскую психику уже с полчаса, вообще молчу. В общем, я хотела поскорее сесть за стол, сами понимаете.

— Забрал у Джефферсона мартини? — спросила Джес громко, не дожидаясь пока глава семьи изволит показаться общественности.

— Да, спасибо что напомнила, — отозвался Аарон. Ни усмешки, не ехидства в его голосе я даже не услышала — неужели мне когда-нибудь тоже попадется такой потрясающий мужчина, который будет понимать меня с полуслова? Попадется, куда он денется. Надеюсь, а то не хватало мне потом мучиться с типичным типажом придурка и эгоиста, как я обычно люблю. Мне везет на "выдающихся" бойфрендов, от которых сводит кишки.

— Я забрал отца из офиса, между прочим — еле выволок! Джефферсон в него вцепился как клещ, — сообщил Блондин, заходя на кухню первым. — И не отбрыкивайся, я сам все видел, и заметил почти выпитую бутылку скотча, — насмешливо выдал он идущему позади Аарону.

Первым делом я заметила, что Мика был не в своей белой майке, а в какой-то гавайской цветной рубашке, что очень меня заинтриговало. Особенно тот факт, куда могла деться майка и почему. Потом — что он тащит в руках коробку с чем-то позвякивающим, которую поставил на разделочный столик рядом с кофеваркой. Если это — то самое джефферсоновское мартини, его явно больше одной бутылки.

— Этой бутылке скотча уже как месяц скоро будет, — проворчал Аарон, снимая на ходу свой черный пиджак. С темными брюками, но под белоснежную рубашку. — Выпил всего одну стопку, а ты ворчишь, будто собственноручно тащил мое безвольное тело от самого кабинета, — хохотнул Каллахен-старший, отбросив пиджак на свободный стул. Он и вправду был кристально трезв, по моему мнению, стопка скотча особо дело не меняет.

Теперь мне предстояла самая важная часть вечерней программы — поздороваться со своим бойфрендом, и я понятия не имела, как это провернуть помягче и побыстрее. И не одной мне — Блондин чуть замешкался, отходя от оставленной коробки, и посмотрел на меня. Мы не виделись большую часть дня и оба понимали, что должны сделать.

Ладно, в любом случае это наименьшая плата за ту гору пакетов, что Мика еще не видел.

Я вздохнула, приподнялась на носочки и почти что неосязаемо чмокнула в приоткрытые губы. Формально это вообще и поцелуем-то не было, чего уж там.

— Еще немного, и я собралась оставить тебя на улице, — сообщила я ему, тут же отстраняясь. — Садись ужинать, гулящая душа. Смотри не скушай собственные носки — у нас сегодня настоящая домашняя отбивная, — я усмехнулась, возвращаясь к раскладыванию оставшихся приборов.

— Судя по всему, шоппинг удался? — спросил Мика, отодвигая ближайший стул.

— Ты не представляешь, насколько... — хитро сощурилась я, похлопав его по плечу, когда проходила мимо за чистыми бокалами. — Беру все свои слова обратно: этот отдых мне определенно начинает нравиться, — насмешливо прошептала я ему на ухо, уже возвращаясь со стаканами и намереваясь устроиться на стуле рядом с ним. — Особенно с твоей кредиткой.

— Ты не забудь, что услуга за услугу, Мелкая, — не менее хитро сощурился Мика, глядя на меня своими кошачьими глазами и чуть придержав меня за руку. — Так что пользуйся на здоровье, но потом не отбрыкивайся...

Глава 6. Sabotage

Большую часть ужина я косилась на Мику с плохо скрываемым любопытством. Во-первых, мне ужасно хотелось выяснить заранее, от чего мне потом "не отбрыкиваться", как он выразился, а во-вторых, поинтересоваться при случае, кто снял с него эту белоснежную майку — может, тут есть местная полиция нравов, и нашего красавчика прижали к стенке? Белая майка ему подходила больше, скажу я вам — в этой гавайской рубашке он туриста напоминает, не больше.

— Мы после ужина кино собираемся посмотреть. Вы никуда не собираетесь? — спросила Джес с любопытством, глядя на сосредоточенно жующего Мику.

— Я сегодня накатался, может быть, завтра... — покачал головой тот. — Если при просмотре будет вот это самое мартини, я весь ваш.

— Будет тебе мартини, троглодит... — беззлобно усмехнулся Аарон. — Я ради этого его и привез, собственно говоря. Что смотрим? Только не какой-нибудь фильм ужасов, а то Джес потом полночи будет ворочаться.

— Не сочиняй, это ты просишь потом не выключать свет, — показала ему язык супруга, улыбаясь.

Я наблюдала за ними одним глазком, улыбаясь и делая вид, что всецело занята остатками ужина и возила по тарелке оставшийся кусок отбивной, которая уже не лезла в мой юный организм. Наблюдала, потому что эти двое были просто идеальной парой, несмотря на разницу в возрасте — эти взгляды, улыбки, жесты были так безупречны, так неповторимы, что мне самой хотелось оказаться на месте Джес. Я так хотела, чтобы на меня смотрели так же, и так же ловили мой взгляд, как это делали эти двое. Им настолько хорошо, что мне бы и в голову не пришло, что они уже три года вместе. Целых три огромных длинных года, а не пару месяцев. Наверное, я просто сама не в состоянии ужиться с кем-нибудь больше нескольких месяцев, как ни крути.

Остаток вечера мы просидели в гостиной перед огромным плазменным экраном, пили мартини и смотрели "Пиратов Карибского моря". Я в полудреме привалилась к Блондину, медитируя над своим единственным бокалом, да и то он был всего наполовину пуст. Потом я его чуть было на себя не вылила, и бокал у меня забрали. После того, как до нас донесся храп Аарона, который вообще уснул перед экраном, решено было сворачиваться и отправляться спать.

Пока Мика изображал пантомиму "где моя любимая майка, женщина?!", переворачивая все вещи и приводя комнату в состояние абсолютно бесконтрольного бардака, я смогла даже спокойно переодеться в свою привычную пижаму, состоящую из шорт и футболки, поскольку Громиле до меня в данный период времени дела не было. В результате он нашел футболку где-то под завалами моих пакетов с покупками, обвинил во всем меня и с ворчанием стал переодеваться, пристроившись на краешке кровати. Сказать мне было нечего, да и не хотелось портить себе настроение глупыми стычками, которые возникли на пустом месте. Не знаю, странно это или нет, но мне и вправду не хотелось тратить силы на эти столкновения разумов, когда каждый пытается выглядеть как можно круче, а со стороны это смотрится смешно и даже нелепо.

Я смотрела на рельеф его спины, когда Мика снимал рубашку и надевал свою футболку "Born to be wild", и лениво размышляла о том, что я так давно не видела, как он играет в баскетбол, потому что обычно редко ходила на университетские игры. Причину этому я вспомнить не могла, возможно, это банальное отсутствие времени, потому как особой принципиальностью я не страдала, и пропускать игры нашей команды из-за присутствия в ней Мики по этой самой причине не стала бы. Возможно, мне стоит в новом семестре посетить хотя бы одну игру, чтобы убедиться в том, что Блондин не зря пользуется такой популярностью.

— Итак, на что ты умудрилась просадить кучу денег, судя по количеству пакетов? — с любопытством спросил Мика, растягиваясь на кровати поверх одеяла на животе, вытянувшись с комфортом почти во всю длину кровати. Я окинула его беглым взглядом от ступней до кончиков встрепанных волос, в очередной раз удивившись, какой же он все-таки долговязый.

— Тебе настолько любопытно? — переспросила я.

— Еще как. Это настолько необычно для тебя... Купили туфли? — поинтересовался он, улыбаясь.

— Смотри, не лопни от ехидства, пожалей простыни. Кстати, Казанова, где твоя майка? Где ты откопал эту рубашку? — я приподняла брови, поудобнее устраиваясь на подушках. Мика в ответ глухо усмехнулся, уткнувшись лицом в подушку, и пожал плечами.

— Одна милая девушка испачкала ее блеском для губ, — сообщил он несколькими секундами позднее, поднимая голову от подушки. — Думаю, тебе вряд ли будет интересно услышать, при каких обстоятельствах это произошло. Так что ответ достаточно подходящий, да?

— Вполне, — кивнула я. Выходит, я носилась по магазинам как бешеная собака, а этот маменькин сыночек окручивал очередную блондинку в каком-нибудь кафе? Хорошо устроился. Надеюсь, он не планировал то, что я должна буду сидеть в этом особняке и прикрывать его зад? Не дождется. Я тоже хочу подцепить горячего пляжного мальчика и отдохнуть от всех Каллахенов. Не знаю, удастся ли мне сия затея, посмотрим.

— Знаешь, а ты все-таки мазохист, — сообщила я позднее. — Ты проверялся у психоаналитика? До сих пор голову ломаю, зачем ты устроил эту комедию? Даже не комедию, а настоящий цирк на выезде, со мной в главной роли. Зачем тебе это, Блондин? Ладно я, бессердечная сука, которая пользуется тем, что в ответ получила должность ассистента мадам Жюстин, отдых на побережье — хотя сейчас это трудно назвать отдыхом, некоторое пополнение в гардеробе и новые ощущения. Будет о чем вспомнить, если ты не втянешь меня в очередное абсолютно сомнительное дельце. Мне ни горячо, ни холодно от успеха или провала нашей сделки. Но — ты? Ты ввязался в очень странное и явно не направленное на успех дело, потому как предложил сделку девушке, которая и в грош тебя не ставит, прости за откровенность. Куда проще было бы позвать влюбленную в тебя дурочку, которая будет виснуть на твоей шее, млеть от восторга при одном только взгляде на твою потрясающую задницу и уж явно изобразит твою подружку намного лучше меня. Смысл от этого цирка, Ми-Ми?

— Хочешь об этом поговорить? — с любопытством переспросил Каллахен, подперев щеку ладонью. Весь мой монолог о цирке на колесиках он выслушал с самым непроницаемым лицом, без малейшего ехидства, глядя на меня. Обычно мне непривычно выдерживать его взгляд долгое время при разговоре — и особенно тяжело при многочисленных стычках, но сейчас Мика смотрел на меня совсем по другому. Не сказать, чтобы этот взгляд был откровенно доброжелательным, но и неприязни в нем не было. Немного любопытства, немного интереса. Этакий коктейль.

— Ну, когда-то же нам надо об этом поговорить, — отозвалась я, откинув челку с глаз.

— Хорошо, — Мика небрежно пожал плечами, продолжая разглядывать меня. — На какой вопрос мне ответить: про цирк на выезде или про влюбленную дурочку? — улыбнулся он.

— Не ерничай, — отмахнулась я.

— Почему ты? — неожиданно серьезно сказал Мика, мгновенно убрав улыбку с лица. — Мы никогда не были такими уж заклятыми врагами, как все считают, и как говорим окружающим мы сами. А наши шуточки и активные военные действия всегда заканчивались не так плачевно, если бы мы велась открыто неприязненная война.

— А кто написал мне на лобовом стекле нехорошее слово? — приподняла брови я.

— Так оттерлось же.

— Железная мужская логика... — проворчала моя вредность.

— А кто мне все шины спустил перед выпускным балом?

— А кто наговорил одному печально известному сокурснику столько гадостей, что он до сих пор от меня шарахается от прокаженной?

Мика неожиданно громко хохотнул, спрятав лицо в подушке.

— Что ты ему наговорил, признавайся? — зарычала я, начиная злиться то ли на саму себя, то ли на то, что этот нахал ехидничает. — Каллахен...

— Не скажу, — покачал тот головой, поднимая голову от подушки. — Тебе еще рано знать подобные великие слова, женщина. И это наши мужские дела.

Мне опять захотелось просто взять и врезать ему, но я сдержалась из практических соображений — не хотелось потом получить сдачи и устроить потасовку прямо в спальне.

— "Это наши мужские дела", — передразнила я его, скорчив гримасу. — Позер.

— Я никогда не выносил весь этот бред между нами на мировой уровень, — вернулся к старой теме Мика. Меня удивило то, что он не стал огрызаться на "позера", хотя и не был в восторге от моих поддразниваний. Выходит, он сам хотел поговорить на эту тему, просто ждал, когда я сама додумаюсь ее обсудить. Я что, настолько предсказуема?

— Ты называешь наше противостояние бредом? — приподняла брови я, сложив руки на груди.

— А как это назовешь? Ты все это начала. Я лишь отвечаю, — лаконично отозвался Мика.

— Я начала? Ты всегда все начинаешь первым! Ты цепляешься ко мне, к каждому слову, к каждому жесту и к каждому поступку. Ты понять не можешь, как это я могу называть тебя упырем и эгоистом, отмахиваться и открыто заявлять, что ты придурок, — в то время как остальные за тобой толпами бегают и слезами обливаются от счастья, стоит тебе улыбнуться. Я так настойчиво расшатываю твой трон, что ты бесишься, но ничего с этим сделать не можешь.

— Никакой ты трон не расшатываешь, приди в себя, — скривился Каллахен.

— Но ты бесишься, что я считаю тебя самовлюбленным кретином?

— Ты не настолько пуп земли, чтобы я маялся из-за твоего мнения, — отрезал он. — Мне все равно, что ты думаешь. Я не виноват, что ты ревнуешь.

— Я ревную?! — я едва на кровати не подскочила от такого заявления. — Рехнулся?

— А кто смешивает с дерьмом каждую девушку, находящуюся в метре от моей драгоценной персоны?

— Ты выбираешь себе одних пергидрольных идиоток с полным отсутствием мозга! — я аж глаза закатила. — Выбери себе нормальную девушку, и я умою руки. Обещаю. Ты слишком легкомысленно относишься к жизни, Блондин, и слишком много тратишь времени на бесполезные развлечения. Можешь наговорить мне кучу гадостей в ответ, но это правда. Тебе пора становиться серьезнее. Ты не сможешь всю жизнь волочиться за всеми этими очень доступными девушками, это глупо...

— Серьезнее? Ты сама носишь кеды и дурацкие футболки, как будто школьница!

— Это всего лишь одежда. Ничего не изменится, если я надену платье и туфли.

— И ты хочешь мне сказать, что я должен измениться? — раздраженно отозвался Мика, глядя на меня исподлобья. Взгляд его опять стал тяжелым, и я отвернулась к окну.

— Не надо сравнивать себя и меня. Если мне посерьезнеть еще больше, я превращусь в зануду.

— Ты и сейчас зануднее некуда...

Я фыркнула в ответ на этот сомнительный комплимент, но промолчала. Несколько минут прошли в полной тишине, нарушаемой только шумом океана и криками чаек, летающих на побережье. Я понимала, что это молчание явно не лучший способ наладить отношения, но ничего поделать не могла.

— Знаешь, — первый начал Мика, поднимаясь с кровати и направляясь в сторону балкона. — Если бы ты была парнем, мы бы стали друзьями. Но в этом-то вся проблема...

Я насупилась еще больше, глядя как он выходит на балкон и сливается с темнотой ночи в своей синей футболке и боксерках. Даже если бы мы были парнями, то стали соперниками. Я не уверена, что будь я парнем, пользовалась таким же успехом, что и Мика, скорее всего я бы просто терпеть его не могла как и сейчас, из-за этой его сладкой и абсолютно бесполезной жизни. Может, это банальная зависть, но мне все равно.

— Ты уже не хочешь продолжить разговор? — донесся до меня его насмешливый голос с балкона. — Окна спальни Джес и папы выходят на другую сторону, если ты опять начнешь вопить, лучше сделать это здесь.

Ворча вполголоса на этого патологического зазнайку, я вылезла из-под одеяла и вышла на балкон, закрыв за собой дверь. На плетеных стульях все еще висело мое полотенце и купальник, на одном из них, закинув ноги на столик, сидел Мика, лениво почесывающий живот.

— Мы бы не стали друзьями, — отрезала я, усевшись на свободный стул рядом с ним и всей грудью вдохнув влажный океанский воздух, солоноватый и теплый. — Даже будь я парнем, я бы жила в тени несравненного Мики Каллахена и даже не пыталась быть похожей на тебя, как это обычно делают многие малолетки.

— Джей, один вопрос. Будь ты сейчас блондинкой с формами супермодели, шикарной улыбкой и бесподобной задницей, ты бы рассуждала о моем легкомыслии так же, как и сейчас? Мне кажется, ты бы сейчас отдыхала на каком-нибудь курорте в Эл Эй, и в данный момент крутила задницей в одном из прибрежных клубов...

— Мы не об этом сейчас говорим.

— Еще как об этом.

— И кто из нас зануда? — хмыкнула я. Мика громко усмехнулся в ответ и шутливо пригрозил мне пальцем. — Так почему я, Блондин?

— Потому что ты справишься с этим всем намного лучше, чем все мои подруги. Ты же сама говоришь, что у них нет мозгов. Окей.

— То есть ты мне сам говоришь, что у твоих девушек нет мозгов? — удивилась я.

— Конечно, ты думаешь, я настолько слепой? — фыркнул Мика, а я рот приоткрыла от удивления. Что это с ним? — Если бы ты спросила, что я думаю о наших университетских девушках вроде Кэссиди, я бы тебе так и ответил. Мне не нужны их мозги, мне они ни к чему. Знаешь, я не любитель интеллектуальных бесед во время секса. Для разговоров о законах Фридриха у меня есть друзья.

— Ты что, настолько ограниченный? — не удержалась я.

— Это не ограниченность. У моих красивых девушек нет мозгов, но они потрясающи в постели. А умных и красивых я еще не встречал. Что поделать, если в мире есть либо красивые, либо умные?

Логика типично мужская, но что с ним поделать? С одной стороны, — он прав: в нашем университете нет ни одной потрясающе красивой умницы с высшими оценками. Интересно, это хорошо или плохо? Все было бы определенно иначе, чем сейчас: у Мики не было бы разделения на развлечения и на общение, да и подобная умная красотка давно бы окольцевала нашего баскетболиста при первой же возможности. И скорее всего, после этого наше милое соперничество с Блондином сошло бы на нет еще в первые месяцы их отношений. Определенно, это пошло бы на пользу нам обоим.

Но что есть — то есть. И Мика, привыкший не совмещать приятное с полезным, если так и не встретит свою симпатичную умницу, женится по расчету на какой-нибудь бизнес-леди, заведет кучу любовниц и так и не выйдет из подросткового возраста.

А мне есть до этого дело, что случится с этим эгоистичным зазнайкой через пару лет? Пока нет, поэтому я оставила свои размышления при себе и уставилась в черное небо с такими низкими звездами, что можно было рукой дотянуться.

Но теперь отчасти я его понимала.

— Пойдем искупаемся?

— Чего-о-о?! — вопрос настолько меня ошеломил, что я чуть со стула не свалилась. — Ты в своем уме? Ночь!

— А я уже собрался предположить, что мы все-таки нашли общий язык... — вздохнул он, пряча улыбку. — Я тебе тут говорю, что доверяю тебе как другу, а ты еще щеки дуешь!

— Когда это ты успел? — усмехнулась я, начиная посмеиваться. — У меня нет проблем со слухом.

— Когда я сказал, что все мои любимые девушки абсолютно не имеют мозгов... — Мика уже не прятал улыбку, и даже потянулся к моему купальнику, висящему на соседнем плетеном кресле. — Да хватит тебе! Я же не зову тебя осваивать джакузи папы, — подмигнул он мне, перекидывая мне в руки купальник. — Как я уже говорил, либо красивая, либо умная... Давай, переодевайся, я жду тебя на кухне.

Одним быстрым движением Мика поднялся с кресла и, взлохматив мне шевелюру, уже возвращался в комнату. Я с усмешкой посмотрела ему вслед, еще немного задержавшись на балконе.

Он опять прав. Нам пора попробовать в очередной раз наладить отношения хотя бы до такой степени, чтобы не хотеть порвать друг друга на клочки при каждом споре. С одной стороны, эти постоянные споры так прочно вошли в мою жизнь вместе с самим фактом существования Блондина, что не хотелось этого терять. А вдруг это наоборот пойдет на пользу? Но я сомневаюсь, что в университете все станет по другому.

Ты много думаешь, Джейсон. Не к добру это.

И вообще, неужели я поведусь на предложение искупаться в океане посреди ночи?

Черт возьми, да!

Натянув высохший купальник и прихватив полотенце, я выглянула в коридор, на ходу натягивая футболку. Заглянув за угол чисто из любопытства, я обнаружила, что в спальне Аарона и Джес темно и супруги уже спят, а потом только спустилась вниз. На кухне горел свет, а Каллахен-младший трескал яблоко, сидя на краешке стола и болтая в воздухе ногами. Яблоко он истязал небольшим ножом для фруктов, предварительно срезав шкурку. А я люблю есть этот фрукт без подручных средств, оставляя только огрызок.

— Что так долго? Ты звонила маме, чтобы спросить, можно ли тебе искупаться в темном страшном океане ночью? — усмехнулся Мика, поднимая на меня глаза и отправляя в рот очередной кусок яблока.

— Нет, я будила Аарона, чтобы спросить его, можно ли мне закопать труп на заднем дворе, — отозвалась я, проходя мимо него к двери, ведущей на улицу к пляжу. — Уточняла, где у него сарай с лопатами.

— Один-один, — невозмутимо кивнул Мика, откладывая яблоко с ножом в сторону и соскакивая со стола. — Представить не могу, какой занудной ты станешь в старости. Прекращай, а то тебя внуки бояться будут!

Песок был еще теплый, а океан спокойный — самое лучшее время, чтобы освежиться в морской воде. Мика, успевший переодеться в плавки-шорты даже раньше меня, быстро стянул футболку и пошел покорять волны первым. Судя по тому, что воплей ужаса я не услышала, вода была не слишком холодная, да и вряд ли она успела остыть с вечера.

Никогда не купалась ночью, поэтому мне было и непривычно, и несколько страшно. Если при свете солнца океан был бирюзово-голубым, то теперь он был черным и сливался с небом. Отбросив мысли о том, что в темной воде плавают всякие кошмарные существа (да, у меня богатое воображение!), я понадеялась на то, что они, если что, прельстятся на Мику, уже отфыркивающегося от воды где-то на приличном расстоянии от берега.

— Тебя что, парализовало?! — рявкнул Каллахен, вальяжно плескаясь где-то вдали. — Вода замечательная.

Отвечать я не стала и, перепрыгивая через прибрежные волны, отправилась покорять черный океан. Как я уже говорила, пловец на далекие расстояния из меня никудышный, поэтому далеко от берега я плыть не собиралась. Мика, сообщив мне, что сплавает на глубину и вернется, отправился изображать из себя арктического кита. Когда он вернулся, отфыркиваясь и выравнивая сбившееся дыхание, я ради развлечения ныряла где-то на мелководье, хотя под водой тоже была одна чернота. Возвращение Великого Пловца ознаменовалось кучей брызг в мою сторону, после чего мне пришлось принять бой. Остаток купания мы с криками носились по мелководью как двое пятилеток, перепрыгивая волны и брызгаясь водой — на самом деле занимательное занятие, скажу я вам, если не обращать внимания на то, что вторым пятилетним ребенком был сам Мика Каллахен. Для меня открытием было увидеть этого упыря, ради развлечения удирающего от накатывающих на берег волн...

Через какое-то время ветер усилился, волны стали выше и сильней — мы признали наш проигрыш природе и выбрались на берег. Подхватив вещи, мы вприпрыжку бросились в сторону дома, по дороге споря из-за того, кто будет занимать ванную на втором этаже. Душ был и на первом, собственно, поэтому мы спорили без особого энтузиазма. Уже на кухне Мика уступил мне второй этаж, мотивируя это тем, что у него "уже отмерзло все самое главное" и что нет сил подниматься по лестнице в ледяных плавках. Когда я вернулась в спальню, Блондин уже спал, уткнувшись носом в свою подушку. Да и я тоже не особо долго ворочалась, все-таки ночное купание полезно перед сном, что ни говори.

Надо повторить при желании завтра.

Утро ознаменовалось тем, что я проснулась с ощущением чужеродного присутствия на своей территории. Это самое чужеродное выражалось в подушке на моей голове — и, судя по тому, что моя подушка была на месте, то, что было сверху, можно было смело назвать подушкой Блондина. Так что подушка делает у меня на голове?

Ворча что-то про безмозглых великанов, я выбралась из-под одеяла и заняла относительно вертикальное положение. Спать хотелось почему-то до сих пор. Я тяжело встаю по утрам, даже если сплю до полудня. Но увиденное заставило меня мгновенно забыть про сон и про подушку. Нет, обнаженного Каллахена я не обнаружила, ключи от новенького "Феррари" тоже, — всего лишь Блондина, сидящего в изножье кровати и рассматривающего мои только купленные босоножки. Откуда он их взял, понятия не имею!

Молча схватив подушку, я швырнула ею в видимого противника, искреннее надеясь на то, что босоножки останутся в живых. Подушка попала в цель, но хрип ужаса, который выдал Мика, чуть не довел меня до инфаркта.

— Господи, идиотка! Я перепугался до смерти! Ты бы хоть кашлянула для приличия! — рявкнул он, еле удержавшись на краешке кровати и пытаясь успокоить сбившееся дыхание. — Я чуть не... Тьфу, тебе даже ума не дали! Есть красивые, есть умные, а ты третий тип! — он швырнул в меня одной босоножкой, от которой я спряталась под одеялом.

— Руки прочь от моих вещей, клептоман! — фыркнула я в ответ, пригрозив ему этой самой босоножкой. — Испортишь еще. Ты цену видел?!

— Слава Богу, что нет... — отозвался Мика хмуро. — В отличие от тебя, у меня ранимая детская психика.

— Еще вспомни про "люблю свою девушку и долгие прогулки по пляжу", — я гнусно захихикала, натянув одеяло до самого носа, чтобы спрятать свой зловеще-довольный оскал.

— Ты права, кстати, надо нагуливать загар... — с серьезной миной отозвался Блондин, напрочь проигнорировав мое хихиканье и протянув мне вторую босоножку. — У тебя есть крем от солнца? Тут такое пекло, что без него я стану как вареная креветка... — выдал он с прискорбной миной, глядя в окно.

— Мне еще с тобой кремом делиться?

— Я твой мужчина, ты должна обо мне заботиться! — он повернулся ко мне, выдав свою коронную полуулыбку, ответ на которую у меня всегда был один. Я показала средний палец и выбралась из кровати.

— Ты моя заноза в заднице космических размеров. Если ты мой мужчина — где мой завтрак в постель?

— Лучше бы ты что-то другое спросила, а не про завтрак, — Мика растянулся на освободившейся кровати, закинув руки за голову. — Я думал, ты уже достаточно взрослая для таких вещей.

Препираться мы так могли часами, это уж известный факт. Впрочем, сейчас эта беседа никого не задевала за живое, поэтому мы оба улыбались и не обращали друг на друга внимания. Вспоминая прошлую ночь на пляже, я могла смело предположить, что начало все-таки положено, и, быть может, через пару недель мы сможем найти общий язык. И может быть, станем друзьями. Я не заикаюсь про "хороших друзей", с меня хватит и того, что у меня больше не будет поцарапанных дверей и слухов о том, что я лесбиянка. Впрочем, к слухам и царапинам я уже привыкла...

А ведь, зараза блондинистая, так внятно и не ответил на вопрос, зачем ему этот цирк на колесиках!

Вспомнив об этом, я встала в позу "крутой женщины" где-то посреди комнаты и, ткнув в сторону кровати пальцем, выдала все это, упомянув и "цирк на колесиках" и "жопу блондинистую".

— Ты меня с этого света сжить хочешь своими дурацкими вопросами? — со стоном отозвался Мика.

— Вас, упырей, так просто не возьмешь... — фыркнула я в ответ. — Клянусь, Каллахен, если этот цирк принесет мне кучу проблем, я тебе устрою такую райскую жизнь, что проколотые шины тебе покажутся детскими забавами. Если ты специально тут комедию ломаешь, скажи сразу...

— Джей, все, что я тебе вчера говорил, вполне серьезно, не глупи. Вот послали мне небеса вечного перестраховщика!

— Это тебе за грехи твои тяжкие! — злорадно сообщила я, сложив руки на груди.

— Ты же сама хотела наладить отношения, но продолжаешь считать меня самовлюбленным эгоистичным идиотом. Так дело не пойдет. Уподобляться ботаникам и занудам я не намерен, так что прости, какой есть — такой есть. Эгоистичный, самовлюбленный... Хм, как там ты еще меня называешь? Хочешь играть только по своим правилам? Не выйдет, уж извини, — Мика приподнялся на локтях и окинул меня насмешливым взглядом. — Если уж играть, то по нашим общим правилам, а не только по твоим. Ты не менее эгоистична, чем я, Джейсон, просто не хочешь и не любишь этого признавать. Загоняешь всех без разбора под одну гребенку, а потом еще удивляешься, почему многим это не нравится. Не надо со мной такого делать, это раздражает.

— А не ты ли мне говорил, что тебе дела нет до моего мнения? — ощетинилась я в ответ. — Пытаешься тоже изобразить меня дьяволицей во плоти, Каллахен? Увы, мне с тобой не сравниться.

— Твое мнение тут не при чем.

— Еще как при чем. Моя гребенка — что хочу, то и делаю. А ты за своей смотри... — фыркнула я, нетерпеливо взмахнув рукой.

— А знаешь, вся проблема-то не во мне. А в тебе самой. Не стоит обвинять меня в том, что я начинаю к тебе цепляться — просто ты сама слишком остро все воспринимаешь. Как меня, так и все то, что с этим связано. Выкидывай свою гребенку, Джейсон, иначе ничего хорошего в результате не получится.

— А ты так уверен, что мне нужно все это хорошее?

— Ну ты и задница! — не выдержал Мика, поднимаясь с кровати. — Теперь я уверен, что это определенно цирк на колесиках. И главным клоуном буду я, если срочно чего-нибудь не предпринять. Так что раздевайся.

Глава 7. Lucky one

— Раздевайся?! — я уставилась на Каллахена, как на шизофреника. — Ты в своем уме? Еще чего!

— Так, самый легкий вариант не прошел цензуру, ясно, — закивал тот с мерзкой улыбочкой, натягивая баскетбольные шорты, взятые со стула. — Придется идти самым трудным и опасным путем — придется с тобой дружить.

— Я могу обойтись без твоей Великой Жертвы, — отмахнулась я. Ну, как можно иметь такое ужасное чувство юмора? Если это была такая оригинальная шуточка про "раздевайся", в чем я уверена на девяносто процентов, то она не тянет даже на оценку "сносно, но терпимо". Впрочем, что еще можно ожидать от подобного любителя пошлых шуточек?

Не дожидаясь, пока он придумает что-нибудь не менее эпическое, я отправилась в ванную. Настроения шутить у меня и так не было, да и, признаться, я не совсем выспалась. Если бы не эта дурацкая подушка на голове, проспала бы еще часик, и мир для меня расцвел всеми цветами радуги. Но пока мир был как в старом черно-белом фильме, и категорически не хотел становиться иным. По крайней мере, до завтрака с кружкой крепкого кофе.

Умывание и прочие гигиенические процедуры мне не очень помогли (в душ мне не хотелось), так что я рассчитывала на кофе. На кухне опять никого не было, и для меня это как-то зловеще непривычно. Когда я еще жила с родителями, мама вечно была на кухне, перемежая готовку с болтовней по телефону. В общежитии тоже, ясное дело, всегда толпы народу — а тут, в огромном почти пустом доме, мне было непривычно.

Конечно, сегодня же обычный рабочий день. Если вчера Аарон работал, а его супруга могла просто отпроситься, чтобы помочь выбрать мне платье, то сегодня они оба наверняка сидят в офисе и перемывают мне косточки.

"Котята, разгребайте завалы в холодильнике. Машина в гараже, встретимся вечером. Если что — на связи!" — гласила наспех написанная карандашом записка, оставленная на столе. Это явно писала Джес, судя по "котятам". Почерк у нее очень забавный. Похоже, она левша, судя по наклону. Больше изучать листик я не стала, оставила его на месте и включила кофеварку. Даже вспомнила о том, что тут есть и телевизор, так что спустя пару минут уже пила ароматный кофе и смотрела мультфильмы.

— Опять ты свой кофе ужасный пьешь, — спустившись на кухню после ванной, скривился Каллахен.

— А ты опять свою ужасную майку не снял, — парировала я, сделав большой глоток кофе и блаженно вытянувшись на стуле.

— Моя майка не ужасна! — возмутился он, поглаживая надпись "Born to be wild" на груди и пробегая взглядом по записке, обнаруженной прямо под носом.

— Мой кофе тоже, так что сбавь тональность, — я кивнула, вновь возвращаясь к просмотру мультфильмов на одном из спутниковых каналов.

— Если ты можешь кофе хоть зернами есть, я растущий организм... — проворчал Блондин, открывая холодильник и созерцая его содержимое. — Я вижу яйца, бекон и сыр, — он обернулся ко мне. Я увидела это только потому, что экран телевизора был рядом с холодильником, и недоуменно покосилась на него. Взгляд у Мики был красноречивей некуда. Даже слова были не нужны.

— Ты что, яичницу приготовить не в силах? — удивилась я, едва рот не открыв от удивления. Хотя... чего я ожидала от маменькиного сыночка?

— У меня и возможности попробовать никогда и не было, — просто ответил Мика, пожимая плечами.

— Пробовать никогда не поздно, — хмыкнула я в ответ, сложив руки на груди и слегка улыбаясь. — Ничего сложного в этом нет.

Каллахен фыркнул, достал из холодильника все вышеозначенное и с таким неподдельным недоумением уставился на яйца и бекон, что меня смех разобрал.

— А ты еще бесишься, как мартовский кот, когда тебя "маменькиным сынком" называют... — с трудом сдерживая смех, я поднялась из-за стола и направилась к нему, держа в одной руке кружку с кофе. — Как ты еще один выживаешь?

— Я завтракаю в пекарне под домом, — отозвался Мика сконфужено, рассматривая кафельный пол. -Мне лень тратить время.

— Ладно, только не мешайся, — я отпихнула его в сторону от холодильника. — С меня завтрак, а ты потом отвезешь меня в центр. Хочу посмотреть на Японский сад и на Золотые Ворота. И на Алькатрас.

— А в Кастро не хочешь? — расплылся в улыбке Каллахен, занимая мое место за столом.

— Если только посмотреть, как ты там будешь соблазнять какого-нибудь гея, как хотел вчера, — хмыкнула я, шныряя по полкам в поисках сковородки и приборов. Мика развил эту тему, добавив в повествование и меня, которой тоже стоит поискать себе подружку именно в этом известном районе Сан-Франциско. Интересно, что известнее — Чайнатаун или Кастро?

Пока он бурно фантазировал о том, как однополая любовь прекрасна, улыбаясь во весь рот, я отыскала на полках все, что мне было необходимо. Вскоре будущий омлет уже шипел под крышкой на плите. А я вернулась к своему кофе, подперев задом разделочный столик рядом с плитой.

— Могу вместо скучных достопримечательностей взять тебя с собой на игру. Там будет много общительного народа, обещаю, — предложил Мика, завершив повествование о красотах Кастро. — Если хочешь, конечно.

— О чем это ты? — переспросила я, одним глазом продолжая смотреть мультики на экране.

— Да я вчера проезжал мимо одной из баскетбольных площадок, когда по городу крутился... Меня ребята сегодня позвали поиграть, можешь поехать со мной, если хочешь.

— Когда ты успел? — удивилась я, отвернувшись от экрана. — Ты же мне говорил про блондинку с блеском для губ... — я наморщила лоб, вспоминая вчерашний разговор.

— Так я ее там и увидел. Это видимо одна из университетских площадок, там одни студенты. Ты не забыла про мою яичницу?

— Не забыла, еще рано. Ты меня зовешь, чтобы я спасала твою задницу от этой блондинки, когда будешь окучивать вторую?

— Детка, ты совсем не знаешь подобных блондинок... — осклабился Каллахен, закинув руки за голову и слегка покачиваясь на стуле. — Сцены ревности доступны только умным девочкам. Мы же вчера это обсуждали.

— Фу, какой ты коварный сукин сын, — хмыкнула я, поднимая крышку сковородки и оценивая состояние завтрака для безруких баскетболистов. — Цианида тебе, что ли туда насыпать?

— Мне с тобой в коварности не сравниться. Я отлично помню как еще в школе ты мне сорвала свидание с президентом клуба гимнастов. Не открещивайся, я знаю что это твоих рук дело. Я так хотел проверить гимнасток на прочность, — рассмеялся Мика. — А ты мне весь труд в компостную яму отправила. И не жалко было денег на ту стриптизершу?

— Не было ничего, — наиграно удивилась я, выключая плиту и перекладывая содержимое сковородки в тарелку.

Я сама смутно помнила школьные годы, признаться честно. Но стриптизерша напомнила мне тот случай, когда Каллахен, прикинувшись овечкой, пытался соблазнить одну из гимнасток, милую и, по-моему, еще никем не тронутую девушку. Во мне взыграла женская солидарность, и я заплатила денег стриптизерше, которая и испортила свидание.

— Я не злопамятный, но ту крепкую пощечину никогда не забуду, — пожал плечами Мика, поднимаясь из-за стола и забирая у меня тарелку. — Спасибо, — просто сказал он, но мне и этого было достаточно. Я настолько редко слышала слова благодарности из его уст, что сейчас это было приятнее даже длинной речи в стихах и с танцами. Я лишь кивнула в ответ и стала закидывать посуду в машинку, налив себе вторую кружку кофе.

— Так ты поедешь со мной, или тебя отвезти к Алькатрасу? — спросил Блондин, с аппетитом накинувшись на завтрак. Я с умилением глядела на эту картину, чувствуя себя мамочкой при великовозрастном сыночке.

— Подумаю, — отозвалась я неопределенно, садясь за стол напротив.

Завтрак прошел под детские мультики, после чего перспектива бродить по городу в одиночестве приобрела в моей голове зловещий оттенок, и я согласилась поехать на площадку.

— Там хоть парни нормальные есть? — ворчливо спросила я, когда мы отправились наверх, чтобы переодеться.

— Смотря что ты имеешь в виду под понятием "нормальный", — ответил Мика, шагая по лестнице через ступеньку и таким образом обгоняя меня еще на пролете между этажами. Обернувшись, он скорчил забавную рожицу, и вновь устремился наверх со скоростью реактивного самолета.

Он всегда слишком активен. Я никогда не могла понять, как в таком теле может находиться настоящая скоростная машина. Если сравнивать Каллахена с машиной, он напоминает гоночный болид: ярко-красный, с изображением чертовой дюжины на капоте. Как он там все успевает? Я миллиард раз этому удивляюсь, и все никак не могу привыкнуть. Он может за один час, по пути к дому, забежать в пару магазинчиков, пересечься с друзьями и успеть подцепить симпатичную блондинку. Он любит этот типаж девушек настолько, насколько я люблю красный цвет волос.

Кстати, я до сих пор понятия не имею, где он живет. В квартире или в коттедже, что сдают по дешевке всем студентам, имеющим кредитные карты с четырьмя-пятью нулями. Просто... занятно. Чем больше я общаюсь сейчас с Микой, тем больше узнаю о нем нового, и тем больше у меня появляется вопросов о том, чем он занимается на самом деле. Если не действует мне на нервы в стенах университета, конечно. И мне не нравится сам факт того, что я начала об этом задумываться.

— Опять эти кеды?

Отражение Блондина в зеркале подпирало косяк двери, как и вчера. Если он и в следующий раз будет стоять у меня над душой, пока я крашу глаза, придется запирать ванную.

— Чем тебе не нравятся мои кеды? — возмутилась я, обернувшись к нему. — Если не нравится оранжевый, это твои проблемы. И не мешай сейчас, отвлекаешь. Если я воткну карандаш в глаз, никакой площадки тебе сегодня не светит — будешь врачам скорой доказывать, что не при чем.

— Ой, моя малышка показывает зубки? — рассмеялся Мика, пригрозив мне пальцем. Я фыркнула и отвернулась к зеркалу, мотивируя это тем, что Каллахена проще и безопаснее игнорировать, чем отвечать на нападки. — Да ладно, не разыгрывай святую невинность, тебе не идет. Джейсо-о-о-он...

— Сгинь в Ад, придурок, — огрызнулась я, убирая карандаш в косметичку.

— В Ад? Без тебя? Ну, уж нет, там будет безумно скучно...

— Я тебе не клоун, Громила.

— А я об этом и не говорил, дурочка... крашеная.

— Каллахен! — рявкнула я во весь голос, обернувшись к нему. — Хватит, черт возьми! Я тебе не малышка, не детка, и уж тем более не называй меня крашеной дурой! Или, клянусь, я засуну тебе в задницу расческу! — я начала злиться, чудом сдержав порыв швырнуть в него всю косметичку.

— Да не будь ты таким психом, — растерялся Мика, недоуменно глядя на меня своими зелеными глазами. — Я не хотел тебя обидеть, ты же знаешь.

— Знаю? Да ты только и делаешь, что швыряешься подобными словами! — бросила я холодно, отворачиваясь к зеркалу. Через пару секунд Мика уже сидел на столике по левую руку от меня, болтал в воздухе ногами и смотрел на меня одним хитрым глазом.

— Мне кажется, ты воспринимаешь меня слишком остро.

— А кто в этом виноват? — съязвила я, сощурившись.

— А кто в этом виноват? — уже меня переспросил Блондин, разглядывая стену напротив. — Я не виноват в том, что у тебя начисто отсутствует чувство юмора...

— У меня все в порядке с чувством юмора. Это у тебя проблемы...

— Да-да-да. Эгоизм, самоуверенность и завышенная самооценка. Ты мне уже говорила, — закивал он, перебивая меня еще в начале монолога. Я в ответ лишь раздраженно фыркнула, застегивая молнию косметички и совсем не глядя на Каллахена. Не люблю слишком часто смотреть на него, особенно, если Мика достаточно близко. Мне почему-то становилось не по себе, и это слегка нервировало.

— Ладно, поехали, пока я не передумала, — я демонстративно изобразила широкий зевок, прикрывая рот ладошкой. А потом направилась вниз, не собираясь услужливо ждать, пока Его Величество возглавит шествие к гаражу. Мика нагнал и перегнал меня уже на улице, чуть не сшиб на дорожке и унесся к гаражу, гогоча как привидение дома Баскервилей. Иногда в него просто дьявол вселяется, ей богу, и он становится таким непривычным, что диву даешься. Либо у Каллахена раздвоение личности, либо я чего-то не понимаю в мужчинах. Мне импонирует первая версия. Я еще удивляюсь, как он меня дождался в машине, а не умчался, изображая из себя Бэтмена на его бронированном супермобиле.

Когда мы подъехали к одной из площадок на окраине города, нас уже ждали на парковке. Площадкой это было назвать трудно, но хоть что-то: два баскетбольных кольца и даже несколько рядов скамеек рядом, огороженные кое-где порванной сеткой с одним входом. Рядом с ней располагалась импровизированная парковка, где уже стояло несколько машин и дружной толпой общались ребята. Увидев машину, сворачивающую с дороги к площадке, большинство дружно замахали руками: точнее, приветствовали они Мику. В который раз удивляюсь, как этот маменькин сынок успевает завязывать знакомства за такой короткий срок, и при этом оставлять после общения самые благоприятные впечатления. Может, мне стоит взять у него парочку уроков?

Впрочем, внимание мое было всецело на новых товарищах Каллахена, парочку самых смазливых я сразу отмела за ненадобностью, вон тот русоволосый парень в ярко-желтых штанах очень даже ничего, вы бы видели его бицепсы. А вон тот брюнет вообще без майки — у меня сейчас голова взорвется от переизбытка эндорфинов в крови.

— Слушай, вытри слюни, сиденье запачкаешь, — ворчливо сообщил мне Мика, осторожно и занудно медленно припарковывая машину.

— Ты выглядишь намного хуже, когда пялишься на своих блондинок, — огрызнулась я, даже не глядя в его сторону. А зря — подзатыльник настиг меня уже через пару секунд.

— Лицо попроще сделай, Мелкая. А то все разбегутся... со страху.

— Обезьянья задница! — взвыла я, схватившись за голову одной рукой, а второй попытавшись дать сдачи. Но Каллахен уже выскочил из машины, так что удар получился вхолостую. — Чтоб ты минералкой отравился!

Мика меня уже полностью игнорировал, занятый рукопожатиями с новыми товарищами. Впрочем, те по-моему уже заметили, что их новый друг не один и посматривали в сторону машины, откуда как раз вылезла я с грустными мыслями о том, что сейчас меня Блондин наверняка представит как фригидную лесбиянку и настоящую социопатку. Но, к моему удивлению, ребятам Мика сказал, что я его знакомая и чтобы они не смели меня обижать. Последнее я чудом услышала, потому что Каллахен уже направлялся на территорию площадки, по пути здороваясь и одновременно знакомясь с остальными присутствующими людьми. Среди них было и несколько девушек, заметив которых все мои вопросы о его столь резком уходе с парковки исчезли как снег в жару. Мике в ближайшие несколько часов будет о чем подумать...

Между тем оставшиеся на парковке ребята быстренько представились. Парень в ярко-желтых штанах представился как Ник, протянув руку первым. А что, такое начало мне очень даже нравится! Впрочем, почти сразу же после этого он испарился вслед за Микой, так что мое внимание переключилась на брюнета, ранее вызвавшего у меня острый приступ человеколюбия. А позднее и на парочку его товарищей, которые тоже прицепились ко мне как банные листы к одному месту. Либо у них острая недостаточность в подругах (я критически осмотрела вполне даже симпатичных девушек, с которыми уже флиртовал Каллахен), либо у меня на шее вторая голова выросла, причем гораздо симпатичнее нынешней. На деле выяснилось, что ребята просто хотели потрепаться с ровесником из другого конца страны — и даже моя вторая симпатичная голова ничего бы не изменила. Так что через полчаса я уже сидела на одной из скамеек и рассказывала о нашем университете нескольким ребятам и девушкам, жевала чипсы и пила холодную колу из стаканов с трубочкой — сама удивляюсь, как так вышло. Наверняка это пагубное влияние Блондина, зуб даю, обычно я не настолько быстро схожусь с людьми, как сейчас.

Краем глаза я наблюдала за игрой. Мика наметил в соперники того самого парня с желтыми штанами, и через пару минут игры я поняла, почему. Каллахен неплохой игрок, и щелкал ребят как семечки, ловко обходя их, когда двигался к корзине — и Ник был одним из немногих, кто подходил ему и по скорости, и по манере играть. Как говорится, эти двое сразу нашли друг друга: занятно было наблюдать, как они по очереди забивают в корзины, переглядываются и улыбаются. По сравнению с высоким блондином, Ник казался каким-то недомерком, но за счет этого значительно превосходил соперника по ловкости. Мика, как я говорила ранее, делал упор на скорость.

Посмеиваясь, я параллельно наблюдала за местными девушками, которые только что тазик для слюней не подставили. Я даже предположила, что вот та обладательница белоснежной прически и густого блеска для губ могла быть вчерашней знакомой Громилы, которая испортила его майку. Больше кандидаток на сие звание я не обнаружила, поэтому логично предположила, хотя она так же глаз не сводила с каллахеновской задницы.

Черт, ну что они все в этом придурке находят?

Кто выиграл в этом дружеском столкновении мужского тестостерона — понятия не имею. Мне было все равно, да и воплей о победе я не слышала ни от кого — парни просто пожали друг другу руки и разошлись. Они дружно направились в сторону побережья, часть площадочной молодежи направилась за ними, я предпочла остаться тут и доесть чипсы. Подсевшая недавно ко мне девушка (я уже утопилась в огромном количестве имен) как раз рассказывала мне о том, куда можно съездить в этом городе и даже предложила себя в качестве гида. Она напоминала мне чем-то рассудительную и серьезную Мелиссу, да и очков ей прибавило то, что она и смотреть не хотела в сторону Блондина.

— Обычно девушки на него кидаются, как будто он медом намазан... — сказала я ей, озвучив ранее обнаруженные положительные факты.

— Намазан, согласна, — улыбнулась Сэнди, мимолетно посмотрев в сторону пляжа. — Но там такая конкуренция, что мне просто лень ввязываться.

— Н-да, конкуренция там всегда огромная, — закивала я, покусывая соломку из-под колы. — Товар высшей категории, — хмыкнула я. — Вы тут всегда собираетесь?

— Мы тут с самых старших классов собираемся, живем неподалеку. Многие сейчас, конечно, переехали в общежития или еще куда, но стараемся выбираться. Я, например, вообще у Золотых Ворот сейчас квартиру снимаю, подальше от родителей. Непривычно, но вполне сносно. Только теперь питаюсь продуктами быстрого приготовления, на большее сил и желания обычно не хватает, — хмыкнула она, щурясь от яркого солнца. Золотистые лучики играли на ее длинных темных волосах, собранных в простой хвост. Всегда хотела длинные волосы, но понимала, что не смогу нормально за ними ухаживать. С короткими намного проще, они и сохнут быстрее, и средств требуют меньше.

Беседа вышла короткой, хоть и плодотворной — к нам подошел обладатель не менее шикарной шевелюры ниже плеч, после чего я догадалась, почему Сэнди и смотреть не хотела в сторону Громилы. Ей и без него было очень даже хорошо в компании такого очаровательного парня, как этот. Позже выяснилось, что они еще со старшей школы встречаются, я обзавидовалась и отпустила их домой. Как раз с пляжа вернулись наши местные пловцы, и мы тепло попрощались, договорившись встретиться на днях.

— Джейсон. Необычное имя для девушки.

Я чуть не поперхнулась колой от неожиданности. Засмотревшись на Каллахена в кругу своих новых фавориток, я пропустила тот факт, что обладатель желтых штанов и бицепсов оказался рядом со мной на скамейке.

— Эм, привет, — еще раз поздоровалась я, повернувшись к нему. Ник был в числе пловцов, поэтому влажный вариант его штанов меня позабавил. Золотистые волосы стояли торчком, наспех встрепанные, чтобы просушить голову, да и майка на нем уже была другая. У меня закралось подозрение, что вчерашняя майка сгинула в результате именно игры, а не из-за блеска для губ, но это уже значения не имело. Пачкала ли та блондинка майку или нет, Каллахен все равно с ней наверняка развлекся.

— Твои родители так хотели мальчика? — улыбнулся Ник, склонив голову. Он стал похож на хитрого лисенка, с этой улыбкой и легким прищуром глаз, а уж учитывая золотисто-русые волосы, на таком открытом солнце казавшиеся рыжими, это невинное прозвище было оправданным.

— Они мне не отчитывались, — я пожала плечами, возвращая ему улыбку.

— Так вы просто знакомые.

— Это был вопрос или утверждение? — усмехнулась я.

— Я заранее щупаю почву, стоит ли мне флиртовать с тобой или нет.

Ого, а этот Лисенок серьезно настроен, я смотрю.

— Смотря, как будешь себя вести, — отозвалась я, продолжая улыбаться.

— Ну, я не сторонник методов, которые использует твой друг, — усмехнулся Ник, устремив взгляд на Каллахена. — Так что я просто приглашу тебя прогуляться со мной как-нибудь...

— Договорились, — согласилась я довольно, едва не облизываясь при взгляде на него. Учитывая присутствие в интерьере Каллахена, легкий роман без всяких надежд и последствий мне будет на руку: я и отдохну, и буду меньше контактировать с Микой. Такой расклад каникул мне очень даже нравится.

— Могу показать тебе сегодня вечерний город, — предложил Лисенок. — Обещаю доставить тебя домой ровно в указанный срок. Сомневаюсь, что тебе надо в десять быть дома...

Я рассмеялась, отрицательно качая головой:

— Думаю, полночь будет вполне невинным сроком.

Это что? Я согласилась, выходит? Ого, как я стала легка на подъем...

— Отлично, тогда рассказывай, куда за тобой приехать.

Я представила лица Аарона и Джес, когда я отправлюсь на вечернюю прогулку с незнакомым парнем. Там даже отмазка о старом друге не поможет... Эх, черт возьми. У меня никогда ничего не бывает нормально.

— Можешь начать с дневного города, — предложила я. — Покажешь мне Чайнатаун, а я угощу тебя чашечкой кофе.

— Ну, уж нет, чашкой кофе все равно буду угощать я, — закивал Лисенок, довольно щурясь на солнце.

— Так не честно.

— Еще как честно. Это я пригласил тебя прогуляться, а не наоборот. Так что иди, отвесь прощального пинка Мике и поедем. Мечтаю о чашке кофе, если честно.

А он милый. Настоящий лисенок, неосязаемо пушистый и хитрый. Так и хочется ущипнуть его за любопытный нос!

— Встретимся на парковке, — кивнула я, отставляя недопитую колу в сторону и поднимаясь со скамейки. Ник кивнул мне в ответ, тоже поднимаясь с насиженного места, и я направилась в сторону Блондина. Мика заметил меня еще издали, недоуменно приподнял брови и даже пошел мне навстречу, оставив общение с друзьями на потом. Похвальный жест.

— Идешь читать мне лекцию об эгоизме и вреде блондинок для здоровья отдельно выделенного объекта? — выдал он с любопытством. — Как тебе игра?

— Это была игра? — специально поддела я его.

— Вождь Красная голова исключает баскетбол из списка разрешенных игр? — расплылся в своей ироничной улыбочке Мика. Я рассмеялась в ответ, отмахиваясь от него одной рукой.

— Это на тебя так толпа симпатичных блондинок действует?

— Возможно. Так что ты хотела? Соскучилась?

Ах да, я же пришла попрощаться.

— И не мечтай. Я заскочила попрощаться, Ник обещал показать мне город и угостить кофе, — отозвалась я уже без смеха в голосе. — Он обещал вернуть меня к полуночи, так что планируй свое время сегодня, как хочешь.

— Ты едешь с этим рыжим? — Мика выглядел немного удивленным, когда понял, о ком я вообще говорю.

— А чем он плох? — усмехнулась я, направляясь в сторону парковки. — И он не рыжий.

Лисенок дожидался меня, подпирая задом полированный бок небольшого джипа. Для легковой машины он был великоват, а классическому Чероки проигрывал в габаритах. Смотреть марку я не стала, я не настолько фанат четырех колес. Главное, что она способна двинуться с места и внутри есть кондиционер.

— Сначала кофе, — напомнила я.

— Есть, капитан, — золотой мальчик открыл мне дверцу машины, на ходу нацепив на голову кепку и играя зажатыми между пальцами солнцезащитными очками. Я не любитель таких спонтанных знакомств, но... это ведь настоящий Лисенок!

Глава 8. Just that good

Лисенок любит солнце. Он показывает мне город, а солнечные зайчики играют на его руках и теряются в волосах, когда он снимает кепку, прыгают по ресницам и заставляют его немного прищуриваться. Лисенок любит тепло и свой солнечный город. Он внимателен и осторожен — ни единого лишнего слова, ни единого лишнего движения. С ним хорошо и так спокойно, и хочется, чтобы солнце подольше играло в этих золотых волосах.

Мы стояли на побережье и смотрели на остров Алькатрас, щурясь от заходящего солнца, бьющего в глаза и прикрывая их ладонями.

— Ты тут родился? — поинтересовалась я, разглядывая остров впереди. — Ты так любишь этот город.

— Я не местный, но город, правда, очень люблю. Я приехал сюда учиться. Там, где я вырос нет такого горячего солнца, — отозвался Ник. Я увидела его улыбку краем глаза, но она была такой теплой, что захотелось попробовать ее на вкус.

— Что изучаешь? — спросила я, только чтобы отвлечь саму себя от этой заманчивой идеи.

— Не поверишь.

— С чего бы это?

— Высшая школа лингвистики, курс французского и китайский как дополнительный, — легкая, едва заметная улыбка. Если хотел удивить, у него это получилось — у меня глаза на лоб полезли. Языковая школа и баскетбол? Черт возьми, он слишком хорош для какого-то переводчика!

— Ты серьезно?

— Зачем мне тебе врать? Хотел бы соврать, сказал бы о курсе намного престижнее, не находишь?

— Скажешь мне мне что-нибудь на китайском? — поинтересовалась я. На Алькатрас уже насмотрелась, так что теперь изучала Лисенка. — Хотя наверняка тебя об этом все просят.

— Давай лучше при случае я сыграю тебе что-нибудь? Это будет намного полезней.

— Заметано, Лисенок. Ты обещал показать мне какой-то парк, помнишь? — я изобразила усиленную работу мысли, задумчиво потирая подбородок. — И вообще, у меня кофе в организме давно закончился. Ночью рыскать по кухне не хочется...

— Лисенок? — переспросил Ник, улыбаясь во весь рот: видимо, прозвище пришлось ему по вкусу. Всегда бы так, а то тот же Каллахен бесится, когда я по доброте душевной придумываю ему очередную милую кличку. Ну, вот чем, скажите мне, ему не нравится "Громила" или тот же "Маменькин сынок"?

— Рыжий и хитрый, — кивнула я, запустив пальцы в его золотистые волосы.

— Я не рыжий, — протянул тот, притворно надув щеки. — Я золотисто-русый.

— А разницы? — усмехнулась я, направляясь в сторону машины. — Все равно ты — Лисенок...

— Когда-то меня родители назвали Николасом, если мне не изменяет память. Не припоминаю, чтобы там где-то фигурировали слова "рыжий" и "лисенок"... — хохотнул Ник, направляясь вслед за мной. — Это проявление расизма, я буду жаловаться в миграционную службу. Кто пропустил такую ярую расистку как ты в этом милый невинный город, еще не знающий таких слов как "наркотики", "насилие" и "рыжий"? — выдал он, пока мы шли к парковке. Ник улыбался, я гнусно хихикала в кулак, отчего случайные прохожие смотрели на нас с любопытством. — И как тебе вообще кофе и пирожные продают?

— Я им улыбаюсь.

— У тебя есть секретное оружие, я смотрю. Эй-эй! Не смей мне так улыбаться, у меня нет ни кофе, ни пирожных! Вот, хочешь жвачку? Ну вот, теперь мне придется покупать тебе кофе и пирожное. Зачем вот так улыбаться раньше времени? Ты же знаешь, у тебя чудесная улыбка.

— И ты говоришь, что ты не сторонник методов моего друга? — я пригрозила ему пальчиком.

— А это похоже на методику Мики? — Ник вопросительно приподнял светлые брови. Удивленный Лисенок — очаровательное зрелище! Так и хотелось щелкнуть его по носу, но пришлось сдержаться. — Я же не виноват, что мне нравится твоя улыбка. Уверен, что тебе многие об этом говорят. Серьезно, улыбайся вот так почаще, а потом зови на помощь, чтобы отбиться от толпы кавалеров.

— От одной хилой улыбочки — и толпа? А вы склонны к максимализму, сэр, — ухмыльнулась я. Воображение нарисовало милую картиночку: бегающего с лопатой Ника и отгоняющего от меня с воплями "кыш, противный!" толпу полуголых мужиков. Для общей картины у него были такие рыжие ушки на голове, так что теперь Лисенок походил на японского фаната манги и аниме. Ну и фантазия у меня...

— Никакого максимализма — чистая констатация фактов, — улыбнулся тот, взъерошив золотистые волосы рукой.

— Так куда мы поедем? В парк или поужинать?

— И в парк, и поужинать. В этом месте шикарная иллюминация, как стемнеет, и есть где перекусить, — отозвался Ник.

— Душу продам за еду!

— И кто из нас максималист? — хмыкнул Лисенок.

— А кто в кофейне съел целую тарелку профитролей и не поморщился? Я смогла стащить одну, и то гнусным обманом, — напомнила я.

Общаться с ним, и общаться с Каллахеном — небо и земля. Разговор с Микой, даже самый невинный, о погоде, всегда постепенно переходит на личности и многочисленные шпильки. А с Ником даже они проскакивают в такой шутливой форме, что даже его монолог о моем "расизме" вызывал один смех. Подобные слова из уст Мики мгновенно перешли бы в хорошую такую склоку...

Почему все так все сложно?

Почему я не могу нормально общаться с Блондином сейчас, когда между нами, в принципе, больше нет такого соперничества? Я согласна, что в университете из нас всегда лезла всякая дурь, и мы оба красовались перед окружающими, тем самым теша собственное самолюбие... Но тут? Мы же неплохо общаемся, но потом как будто срабатывает спусковой крючок — и все летит к чертям собачьим.

И главное — я понять не могу, чья в этом вина? Моя, его или нас обоих?

С Ником легко и как-то все само собой получается. Вот мы приехали в парк, и он взял меня за руку: все естественно и обычно, и в этом жесте нет ничего особенного. В парке много людей, и он боялся, что я могу потеряться в такой толпе. Мы улыбались друг другу, я показывала ему пальцем на особо красивые деревья, увешанные светящимися гирляндами. Атмосфера какая-то Рождественская, хотя на улице лето и хотелось думать о купании и вкусных фруктовых коктейлях. С Лисенком спокойно и тихо — он по натуре флегматик, с ним я просто отдыхаю всей душой. Я привыкла к тем всплескам эмоций, что обычно сопровождают мое общение со многими друзьями, не секрет, у меня очень скверный характер. Но в умиротворение Ника я завернулась как в теплый плед, и мне так же спокойно, как и ему. Он даже не Лисенок, он такой большой пушистый котяра, который любит нежиться в кресле перед камином, щуриться от огня и мурлыкать. А мне хочется сидеть рядом с ним и так же смотреть на огонь. Хотя я и не люблю огонь... даже внутри самой себя.

Как мне оставить Лисенка в своей жизни подольше, не прибегая к радикальным мерам?

— Я смотрю, блудная дочь вернулась?

— Давно ты дома? — я задумчиво изучила настенные часы позади себя и полезла в холодильник. Помню, с утра там были две огромные бутылки сока, и намеревалась нагло опустошить одну из них хотя бы наполовину. Каллахен вопросительно посмотрел на меня, как и вчера ночью сидя на крышке стола, когда мы ходили купаться.

Одним глазом он смотрел какой-то сериал по телевизору, параллельно уничтожая огромную пиццу, с которой, похоже, намеревался справиться в одиночку.

— С полчаса. Ты же сказала, что до полуночи можно не появляться, а я послушный мальчик, — пожал он плечами, отхватив за один укус половинку отрезанной порции пиццы. — Как рыжий?

— Он не рыжий — это раз. И это не твое дело, — усмехнулась я, наливая сок в высокий бокал из темного стекла.

— Я сказал Джес и папе, что ты отправилась развлекаться с девчонками из компании наших новых друзей, — сообщил мне Блондин, видимо, согласившись с тем, что мои дела с Ником не его забота, что было вполне логично. Однако я жестоко ошиблась: просто спустя несколько секунд на кухне материализовалась Джес, которую Мика увидел в коридоре. Девушка щелкнула меня ноготком по уху, зайдя со спины. Миссис Каллахен я увидела только тогда и едва не подскочила на месте от неожиданности. Джес звонко рассмеялась, я шутливо схватилась за сердце и улыбнулась в ответ.

— Как погуляли? — спросила она, сгружая в раковину грязные тарелки. — Мы тут с Аароном изображали из себя ленивцев и заказали суши. Мы оставили тебе целую упаковку, на всякий случай. Мика напомнил, что ты их не любишь, но вдруг... — Джес полезла в холодильник и сунула мне в руки пластиковую коробочку, внутри которой пестрели ломтики суши и роллы.

— О, спасибо, — поблагодарила я с радостной миной, судорожно соображая, куда мне деть эту упаковку. — А погуляли неплохо, девчонки показали мне один красивый пляж с видом на Алькатрас. Шикарное место, скажу я тебе. Есть планы на завтрашний вечер? Я приметила хороший ресторан с итальянской кухней в одном потрясающе красивом парке с иллюминацией... — я вспомнила уже завершившийся вечер и улыбнулась, потому что закончился он очень хорошо и для меня, и для Лисенка. — Была там?

— Что-то не припоминаю... — отрицательно покачала головой Джес, задумавшись на пару мгновений. — Но я поняла, про какой парк ты говоришь, но в ресторане этом не была. Я не против сходить завтра, отлично, — она звонко хлопнула в ладоши и, рассмеявшись, чмокнула меня в щеку. — Спокойной ночи, котята. Я уговорю Аарона завтра поработать до обеда, чтобы успеть. Там можно заказать столик заранее?

— Я позвоню туда как проснемся, — сказал ей Мика, сосредоточенно дожевывая уже следующий кусок.

— Отлично, договорились, — кивнула его молодая мачеха и, махнув рукой, отправилась на второй этаж. Я провожала ее взглядом, пока Джес не дошла до лестницы. Потом повернулась к Каллахену, раздумывая над тем, стоит ли швырнуть злополучные суши прямо в него. Я же, поставив пластиковую коробочку на стол рядом, сделала большой глоток сока.

— Не люблю суши, — процедила я, даже не глядя на поглотителя пиццы. — Даже больше, чем тебя.

— Я тоже, — отозвался Мика. — Мне некуда было деваться.

Я скривилась, но все-таки сообразила убрать контейнер обратно в холодильник. Просто выкинуть всю порцию у меня не хватило духу. Я надеялась на то, что утром на суши покусится либо Аарон, либо та же Джес. Можно сказать им потом, что я была не голодна или не ем на ночь, например...

Мика показал мне язык, продолжая с самым невозмутимым видом поглощать свою пиццу. Мне он даже не предложил, между прочим!

— С тобой все в порядке? — уточнил Блондин с тем же невозмутимым лицом. — Я надеялся, что ты выпустишь пар за этот вечер и станешь на порядок общительней и эмм... приветливей... — он изогнул одну бровь, начиная вновь демонстрировать мне свою полуулыбку. Я уже упоминала, что терпеть ее не могу, особенно если он мне лично так улыбается?

— Знаешь, твое присутствие всегда портит мне любой положительный настрой... — фыркнула я.

— И кто первый начинает говорить гадости? — ухмыльнулся Блондин, облизывая перепачканные тестом и соусом пальцы.

— Ладно, извини, Лысая Башка. Просто сегодня очень хороший день, у меня нет сил и настроения к столь активному общению с тобой, — честно призналась я, залпом допивая сок, а бокал запихивая в мойку к остальной грязной посуде. — Так что, извини, сейчас прямым курсом в кровать... — я отдала честь Каллахену-младшему, приступающему к последнему куску пиццы из коробки, и направилась наверх. Мне все равно, какие там планы на остаток вечера у него лично. Я вот хочу устроиться под одеялом и успеть увидеть не один сон до рассвета.

Сегодня был отличный вечер для первого свидания. Лисенок не торопился, так что дальше потрясающего поцелуя под мигающими разноцветными огоньками деревом у нас не продвинулось. Да и мне, если и чего хотелось, то не в такой экстренной обстановке. Я бы хотела проснуться потом рядом с ним, уткнувшись носом ему в шею, валяться под одеялом и болтать о всякой ерунде. Послушать, как Ник играет на синтезаторе, а потом приготовить вкусный ароматный кофе, пусть даже растворимый из банки.

Ты настоящий кусочек солнца.

Наверное, ты пахнешь миндалем, Лисенок. Я не люблю орехи, но этот запах мне нравится. Он щекочет мне ноздри даже сейчас, ненавязчиво и слегка уловимо. Я думаю, ты правда пахнешь миндалем...

Вкусно...

Это утро ознаменовалось и отсутствием чужеродного объекта на голове, и отсутствием одеяла как такового. Я опять проснулась позже Мики, так что на этой огромной кровати была в гордом одиночестве, обнимая руками подушку и уткнувшись в нее носом. Одеяло обнаружилось где-то на другой стороне постели, и частично на полу. Так что Каллахен наверняка успел уже насмотреться на мою задницу во всех ракурсах. Мое счастье, что сплю в шортах и футболке...

— Ну и видок у тебя...

— Тебе заняться в это утро нечем, кроме как пялиться на мой зад? — ворчливо отозвалась я, приподнимая голову от подушки и потом уже оборачиваясь на насмешливый голос Мики. Тот восседал за своим ноутбуком на другом конце комнаты и, закинув ноги на угол стола, занимался своими делами: вероятнее всего, вновь сидел в интернете, чем еще ему заняться? Судя по большим наушникам, которые он успел снять и повесить на шею, Мика еще и музыку слушал так, чтобы меня не разбудить.

Надо посмотреть, не сдохло ли во дворе у Аарона и Джес что-то крупное. Может, птица какая свалилась?

— Как спалось? — поинтересовался Блондин, начисто проигнорировав мою язву в свой адрес и не отрывая взгляда от монитора.

— С чего это ты задаешь подобные вопросы в такую рань? — отозвалась я, переворачиваясь с живота на спину и принимая относительно горизонтальное положение на постели, то есть, по привычке усевшись по-турецки. Широко и с наслаждением зевнув, я потянулась к тумбочке за телефоном. В пределах видимости оказался почему-то капитанский черный, но мне как-то все равно, на чем смотреть время.

Ого, уже одиннадцать утра?

— Тебе должно быть стыдно. Ты отвесила мне хорошего такого пинка где-то час назад, потому я и проснулся, — сообщил мне Мика, улыбнувшись. Он по-прежнему смотрел на монитор, а я непроизвольно смотрела на него. Мне удобнее так делать, когда мы не пересекаемся угрюмыми или насмешливыми взглядами. Все намного проще, когда мы не обращаем друг на друга внимания...

— Это тебя небеса карают, — хмыкнула я.

— Ага, тобой и покарали, — согласился Мика и посмотрел прямо на меня. Для одиннадцати утра выглядел он очень даже мило и безобидно, что меня очень удивило. Ни тени насмешки или иронии, а так же полного безразличия — впервые за много лет, а помню я его давно, взгляд Каллахена никогда не был настолько спокойным и притягательным, как сейчас. Так на меня могли смотреть хорошие знакомые, но никак не Блондин.

Может, до него еще не дошла мысль, что это я проснулась?

— Я смотрю, на тебя благотворно этот Волшебный Пинок подействовал. Обращайся, всегда готова помочь, — усмехнулась я, приглаживая встрепанные после сна волосы. Как обычно, короткий ежик на затылке уже топорщился во всевозможные стороны, теперь его только вода и мусс вернут в обычное и относительно приличное состояние.

— Да я не сомневаюсь, что отвешивать мне пинки ты готова просто так и без повода, — кивнул Мика, вновь возвращаясь к лицезрению монитора и щелканью по клавишам.

— Ты опять выставляешь меня какой-то неуравновешенной, — фыркнула я беззлобно, потихоньку планируя уже слезать с кровати и идти умываться.

— Нас тут двое, и мы можем говорить друг другу правду, а неуравновешенной ты сама себя назвала. Для меня ты просто дурочка...крашеная.

Он даже глаз от монитора не поднял, продолжая быстро и резво печатать что-то, периодически щелкая мышкой.

— Маменькин сынок, — отозвалась я привычно, а Мика громко усмехнулся в ответ.

— Так как вчера все прошло с рыжим?

— Тебе так интересно? — я приподняла брови.

— Слушай, я же сказал тебе про блондинку!

— Сказала же, что все было хорошо. Этого достаточно, — улыбнулась я, скорчив рожицу. В ответ в меня полетела пластиковая коробочка из-под диска, от которой я легко увернулась, рассмеявшись. — Парни не обсуждают между собой свои свидания, между прочим — а поскольку единственный рабочий член у меня, я могу об этом не распространяться.

— Еще как обсуждают! — возмутился Мика в ответ.

— Я бы с тобой не рискнула это обсуждать, — поддела я его. — Так что отстань и продолжай свое общение с детишками, а мне некогда.

— Ну вот, ты как всегда хмурая. Детка, дай мне номер этого рыжего, я ему расскажу, что надо делать с девушками, чтобы потом они становились милыми и добрыми... — Каллахен насмешливо посмотрел на меня, улыбаясь как Чеширский кот. Сказать по правде, эта улыбка бывает у него редко. — Хотя в твоем случае я не уверен, это хроническое, — добавил он немного погодя.

— Это у тебя хроническое, и связано с отсутствием мозгов как таковых, — фыркнула я в ответ, показывая ему средний палец. — Как можно быть настолько озабоченным?

— Я о тебе, между прочим, беспокоюсь! — возмутился Мика. — Это не озабоченность.

— Это уже не озабоченность. Это извращение, — согласилась я, соскакивая с кровати и направляясь в ванную. "Ничего ты не понимаешь!" — завопил мне вслед Мика, и я рассмеялась в ответ уже в коридоре, шлепая босыми ступнями по прохладному полу.

Я могла понять Мику — с мужским ограниченным умом, он мог резонно думать, что у меня может быть паршивое настроение из-за отсутствия личной жизни как таковой. Впрочем, это, безусловно, тоже влияет на настроение, но не настолько же! В этом плане отсутствие или наличие бойфренда на меня абсолютно не действует. Я могу быть более раздражительной и просто так, и от банальной усталости.

Мужчины...

Когда я спустилась на кухню за привычным кофе на завтрак, там уже работал телевизор. А на разделочном столе у холодильника символично лежали яйца, молоко и прочие прелести для вкусного и полезного омлета для одной нахальной личности. В этот момент она вновь восседала на столе и резво болтала ногами в воздухе. Впрочем, эта личность кроме омлета предусмотрела еще кое-что — и рядом с ним стояла ароматная и манящая кружка свежесваренного кофе, на которую, признаться, я сначала и внимания не обратила.

— Опять?! — перекрестив капитана еще от холодильника, я притворно схватилась за сердце. Мика в ответ громко расхохотался и протянул мне кружку с кофе.

— Я сделал в обмен твой отвратительный кофе, — сообщил он, ткнув в кружку пальцем.

— Сделал? Там надо было только кнопку нажать, — проворчала я, забирая кофе себе и с наслаждением вдохнув чуть горьковатый аромат моего любимого напитка на завтрак. Мика насмешливо передразнил меня, скорчив забавную рожицу, отчего я едва не поперхнулась, хихикнув. — Ладно уж, манипулятор. Раз ты догадался сделать мне кофе, я сделаю твой омлет, так и быть. Но завтра уже не прокатит... — предупредила я, поставив кружку и направляясь к разделочному столу. Пока я готовила омлет, а мой кофе потихонечку остывал, мы молча смотрели мультики по кабельному каналу: не то "Люди Икс", не то "Капитан Америка".

— Какие планы? — поинтересовался Мика, уже облизываясь на омлет, который я как раз несла ему. С крышки стола он слез и как воспитанный человек устроился на стуле. Даже сока себе сам в стакан налил, на удивление. Это я уже ехидничаю, конечно.

— Никаких. Меня манит пляж и солнышко, буду весь день лентяйничать до полного изнеможения, — сообщила я, устраиваясь с кружкой кофе напротив него и щурясь от бьющего в окна света. Жалюзи никто с вечера не опускал, вот солнечные лучи и заливали кухню. Блондину солнце, похоже, было нипочем: омлет для него значил больше, чем какой-то свет.

Я помнила о том, что через два дня уже наступит пятница, а я так и не освоила эти злополучные туфли: времени оставалось в обрез, поэтому сегодня мне предстояло переломать ноги в худшем случае, а в лучшем — просто вывихнуть обе лодыжки и остаться дома. Для меня лучший вариант — отъезд Мики куда-нибудь с глаз долой, а то с его издевками и насмешками я особо и не нагуляюсь в новых туфлях по дому, как планировала.

— Ты не поедешь со мной?

— Думаешь, стоит? — отмахнулась я. С Лисенком мы договорились встретиться только завтра, потому что сегодня у него с обеда какие-то свои дела, так что на площадке его не будет точно. Тем более, это отличный вариант отдохнуть от Каллахена, сами понимаете.

— Ну, как хочешь, — беззаботно пожал плечами Блондин, делая большой глоток сока. — Но не забудь о том, что ты сама пригласила сегодня Джес и папу на ужин в тот твой ресторан в парке с освещением, — напомнил он, слегка улыбаясь. — Я сейчас позвоню и закажу столик, это не проблема, проблема в том, что тебе стоит делать лицо попроще, когда ты вроде как встречаешься со мной.

— У меня нормальное лицо! — скривилась я.

— Научись улыбаться для начала, — поддел меня Мика. Я показала ему язык и откинулась на спинку стула, отставив кофе в сторону. — Я серьезно, Малышка. Тогда тебя даже в щечку чмокнуть захочется.

— Дурак ты, Каллахен, — привычно огрызнулась я.

— Сама ты дурочка... крашеная. Спасибо за омлет, кстати. Не сравнить с тем омлетом из пекарни, где я обычно завтракаю... — сообщил Блондин, кивая мне в знак благодарности. Я в ответ тоже кивнула и дернула плечиком, выражая свое отношение к пекарням и их завтракам таким не очень благозвучным хмыканьем.

— Научись сам готовить, пригодится, — добавила я. — Ничего сложного я в этом не вижу.

— О, ну раз уж ты смогла этому научиться, то и я смогу, — закивал Мика с самым умным видом, при этом продолжая старательно поглощать омлет, ловко орудуя ножом и вилкой.

— Вот я удивляюсь, почему ты не научился готовить омлет просто мне назло, как ты обычно все делаешь.

— Я не делаю все назло! — возмутился тот, ткнув в мою сторону вилкой.

— Каллахен, я всегда знала, что у тебя проблемы с памятью, — улыбнулась я, потянувшись к кофе. Для полного удовольствия мне еще нужно было закинуть ноги на угол стола, но я сдержалась и предоставила это право исключительно Мике с его извращениями. — Пойдем от простого к сложному?

— Это ты сейчас вспомнишь про те билеты на концерт "Линкин Парк"? — отмахнулся Блондин, поморщившись.

— И про них тоже, — буркнула я. Ситуация и правда была сомнительного качества: я давно хотела пойти на этот концерт, но не успела купить билеты, потому что уезжала на пару дней. В результате выяснилось, что на концерт попал Мика, купив билеты в последний момент и за баснословную сумму, — и потом еще недели две после выступления ходил и дразнил меня этим фактом. Это классический пример того, что Блондин мог сделать просто назло, и получить от этого огромное удовольствие впоследствии.

— Я не виноват, что так получилось.

— Конечно, не виноват, — протянула я. — Когда узнал, что я не смогла купить билеты, весь просто засветился от счастья, как лампочка на Рождество.

— Ух, женская логика, — фыркнул Мика в ответ. — Все переиначиваешь на свой лад.

— А разве не так было? — я наиграно похлопала ресницами, с самым невинным видом глядя на него. — Скажи еще, ты был благородным рыцарем на белом коне...

— Нам было по шестнадцать лет, женщина! — практически взвыл Мика. — Ну, в кого ты такая злопамятная? Надо проще на мир смотреть...

— С таким как ты всегда надо держать ухо востро, — улыбнулась я, отсалютовав ему кружкой.

— За нашу милую и трогательную дружбу, — он поднял свой стакан с соком в ответ. — Так на сколько заказывать столик?

— Ты название ресторана для начала узнай.

— Нашла проблему, — покачал головой Блондин. — Справочная служба на что?

— На семь вечера, как обычно. И Джес с Аароном закончат свои дела, и мы. Ты-то успеешь? — ухмыльнулась я, многозначительно так улыбаясь.

— И послало мне небо третий тип женщины... — беззлобно проворчал Мика, качая головой. — Знаешь, мне не надо укреплять и поддерживать свое либидо двадцать четыре часа в сутки. У тебя что, с краской последние зачатки разума вымыло? — фыркнул он с раздражением. — Я тебе что, бык-производитель?

— Ты про жеребца говорил, — усмехнулась я.

— И этот человек зовет меня самовлюбленным идиотом! — закатил глаза Блондин, убирая пустую тарелку в сторону. — Джейсон, ну что за привычка бросать камни в огород, не зная о том, что это за огород вообще!

— О твоем огороде я хорошо осведомлена, судя по количеству садовников в нем, — насмешливо отозвалась я. — Ми-ми, каждый живет, как ему хочется, и мне все равно, у кого какие огороды, скажу я тебе. У меня свой, у тебя свой. Смысл мне тратить свое время на то, что не принесет никакой пользы, кроме траты нервных клеток?

— Но ведь тратишь же... — Мика неожиданно серьезно посмотрел на меня.

— Наверное, я тоже глупенькая в какой-то степени... — улыбнулась я, пожимая плечами.

— Спасибо.

— Прости? — удивилась я, так и застыв с кружкой кофе у губ. Второй раз "спасибо" за десять минут из уст Каллахена? Нет, не иначе что-то крупное сдохло, помяните мое слово! Я согласна с первым "спасибо" за омлет, но второе к чему? К трате моих нервных клеток?

— Знаешь, иногда я все-таки прислушиваюсь к твоим словам, — отозвался Мика. Давалось ему это с трудом, и смотрел он куда угодно, но только не на меня, из-за чего я начала улыбаться. Все-таки, говорить напрямую подобные вещи для него и вправду было сложно... Интересно, может когда-нибудь эта маска нахальства и эгоизма даст трещину, и я увижу настоящего Мику? Со слов Джес, явление "Мика настоящий, добрый и пушистый" вполне реально в определенных условиях, и что она обнаружила это спустя много месяцев после их знакомства. Впрочем, себя и Джес я не сравниваю, она все-таки член семьи.

— Никогда бы не подумал, что хороший такой пинок может заставить меня двигаться вперед, — добавил Блондин, продолжая смотреть в свой стакан с соком. — Вот за это и спасибо.

— Я же говорила: всегда обращайся. Таким самовлюбленным пижонам как ты пинки хочется раздавать абсолютно даром! — хмыкнула я, наконец-то вспомнив о кружке у губ и сделав последний большой глоток кофе. — Отлично, утренний норматив по завтраку выполнен. Пора идти греть старые кости на песочек, иначе отдых будет насмарку, если я не загорю, — я поднялась из-за стола, ополоснула чашку в мойке, чтобы потом еще ей воспользоваться и не отмывать засохшие кофейные круги на дне. — Ты когда отправляешься в путешествие в Страну Грез? — я развернулась к Каллахену, все еще смакующего остатки своего сока.

— Скоро, — неопределенно отозвался тот, уже смотря в мою сторону.

— Предупредишь тогда? Дальше шезлонга у бассейна я вряд ли продвинусь, думаю, выглянуть во двор ты сможешь, — я ткнула пальцем в сторону кухонной двери. — Договорились?

— Договорились, — отмахнулся Мика. — Какая ты занудная, Детка.

— У меня был хороший учитель, — парировала я, гордо удаляясь из кухни с самым зловредным видом. Теперь осталось только спровадить Каллахена и достать злополучные босоножки. А пока он соберется, я успею поваляться на солнышке у бассейна. Для шикарного загара этого явно не хватит, но это не главное.

Переодевшись в купальник и захватив с собой телефон, я с самой невозмутимой мордой лица устроилась в шезлонге, встретившись с Блондином на лестнице. У меня есть минут двадцать-тридцать на солнечные ванны, если, конечно, Каллахен не станет тратить на сборы еще больше. Он все-таки парень, а не пятнадцатилетняя девчонка, собирающаяся на свидание с самым симпатичным старшеклассником.

— Марс, прием! — завопил мне в самое ухо Мика, выдернув наушник. Я подскочила в шезлонге как ошпаренная. Задремала под солнцем даже под музыку! Ну и ясное дело, вместо того чтобы просто меня хотя бы в плечо толкнуть, этот тупоголовый самец придумал наиболее садистский вариант сообщить о том, что он сваливает развлекаться.

Так что теперь Мика хохотал как припадочный, схватившись рукой за спинку шезлонга, а я возмущенно ругалась на него, едва ли не дымясь от злости. Пока у меня не успокоилось сердцебиение, я просто находилась в состоянии аффекта. Вот...идиот блондинистый! У него точно мозгов нет, как у всех светловолосых...

— Вот уж не думал, что ты настолько нервная... — сообщил Мика, отсмеявшись.

— Я сейчас тебе покажу "нервную", — рявкнула я возмущенно, стараясь попасть по нему кулаком. Первый раз промазала, а во второй я бы точно попала ему в грудь, но Блондин успел перехватить меня за запястье, опять слегка улыбаясь и глядя на меня как на пятилетнего ребенка.

— Лицо попроще сделай, — сообщил он, двигая меня на и без того узком шезлонге и устраивая свой зад со всеми почестями на самом краешке лежака.

— Иди ты... — фыркнула я, вывернув руку из его хватки. Потом я вспомнила про телефон, вытащила второй наушник из уха и окинула Каллахена самым недружелюбным взглядом, на который сейчас была способна. — Проваливай, в общем...

— А поцелуй на прощание? — Блондин приподнял брови домиком и стал наклоняться ко мне, упершись одной рукой в подлокотник шезлонга. Что это с ним сегодня? Хорошее настроение рвется наружу?

Я остановила его одной рукой, толкнув его ладонью в грудь, и тем самым прекратила это поползновение еще в зачатке.

— Ты забыл? Сегодня день Животворящих Пинков, — ухмыльнулась я, со всей силы отпихивая его от себя. Мика особо не сопротивлялся, и даже поднялся на ноги с лежака, как-то слишком уж наигранно отряхивая светлые легкие штаны. В сочетании со шлепанцами смотрелось необычно, но в такую жару я была солидарна с этим выбором, как ни крути.

— Я заказал столик на семь, а такси на четверть седьмого. Думаю, я вернусь к этому времени, — сообщил он, достав из кармана свой телефон, и посмотрел на часы. — Постарайся не надевать те оранжевые кеды.

— Постарайся не испачкать штаны в блеске для губ, — нахально парировала я, помахав ему на прощание пальчиками и изобразив милую улыбочку, ответом на которую была привычная полуулыбка в стиле Каллахена.

— Ревнуешь?

— Напутствую, — хмыкнула я, вновь откидываясь в шезлонге. Блондин махнул мне рукой, щелкнула дверь, ведущая на кухню — и спустя пару минут я осталась предоставленной самой себе, хоть скачки по этажам устраивай. К этому большому дому я уже привыкла, а вот к одиночеству — нет.

Понежившись под солнцем еще минут двадцать для верности и, к слову, поджарив зад не хуже курицы-гриль, я заскочила в душ и сменила купальник на майку и шорты. Потом минут пять медитировала над коробкой с босоножками, мысленно умоляя шпильку уменьшиться в длине на несколько сантиметров. Увы, босоножки оказались глухи к моим тягостным взываниям, пришлось горестно вздыхать и застегивать маленькие замочки на лодыжке.

Как я уже говорила: цена определяет качество. Каблук, хоть и непривычно высокий, чувствовался не так сильно, да и сама шпилька была на удивление устойчивой. Постояв с минуту у кровати, я сделала первые шаги и с облегчением подумала о том, что если сейчас не навернулась, то потом уже точно особо не пострадаю. Наивная добрая я.

Постепенно привыкая к колодке, я нарезала круги по спальне, едва не раздуваясь от гордости за собственные успехи. Сказать по правде, с удовольствием носила бы туфли, но с моим ритмом жизни они не сочетаются, да и с одеждой тоже. Можно было попробовать соединить два стиля — классику и уличный, но сейчас мне это было не под силу. И по причине отсутствия опыта, и по причине отсутствия возможности реализации идей в нужном русле. Можно попробовать поговорить с мадам Жюстин на эту тему, когда я буду с ней работать, но не уверена, что такая матрона поддержит мою идиотскую идею. Точнее, эта идея все равно не принесет ни мне, ни ей пользы.

Шпильки плохо сочетаются с моими спортивными кофтами и штанами, поэтому я их и не ношу. А переходить на юбки и блузки ради каких-то туфель я не собираюсь. После стольких лет у половины моих друзей случится сердечный приступ, если они увидят меня в юбке в горошек... Я представила лицо Каллахена, когда он увидит меня в платье и на шпильках, и злорадно рассмеялась.

Глава 9. Take it all

Я давно не ездила в такси: считай, с того дня, как у меня появилась своя машина. Я не сильный любитель напиваться в веселых компаниях где-нибудь в баре на окраине города, поэтому практически всегда сижу за рулем, если мы куда-нибудь выезжаем с девчонками. Поэтому на заднем сиденье такси мне было и непривычно, и неудобно. Особенно из-за молчаливого присутствия Блондина, который подпирал лбом стекло боковой дверцы и задумчиво изучал содержимое своего телефона. Я тоже не особо стремилась первой начинать беседу и поэтому с не менее мрачной миной смотрела в окно на пробегающие мимо дома и магазины, периодически возвращаясь к переписке с университетскими друзьями. Сьюзен писала, что она дома у родителей и сходит с ума от скуки. Я не говорила им ни о Сан-Франциско, ни о капитане, поэтому отшучивалась и просто периодически поддерживала болтовню. Обоюдное молчание с капитаном было тягостным и непривычным, хоть мне и было любопытно, кто испортил Каллахену настроение в такой милый вечер, тот не спешил делиться.

— У тебя сорвалось свидание? — не выдержала я спустя минут десять.

— Нет.

— А кто испортил настроение такому мальчику? О Боже, Блондин, неужели ты... страдаешь от неразделенной любви? Ты решил стать готом и покрасишь волосы в черный цвет? — злорадно улыбнулась я.

— В черный? Чтобы ты потом в меня влюбилась? — фыркнул Мика, так и не отрывая взгляда от экрана телефона. Грр, терпеть не могу, когда он со мной разговаривает и смотрит либо в свой ноутбук, либо в такой же дурацкий экран телефона.

— Не клюну, даже если ты будешь полностью в моем вкусе, — парировала я, закатив глаза к потолку. — Я не любитель невкусных конфет в красивой обложке.

— Ты считаешь, что я невкусная конфета? — улыбнулся Каллахен. — А не боишься ошибиться?

— Даже от того, что ты окажешься шоколадной конфетой от "Фереро Роше", в чем я сомневаюсь, мне от этого ни горячо, ни холодно, — я пожала плечами.

— Глупо судить о конфете, не открыв и не попробовав ее на вкус, — Мика поднял на меня глаза, с самым невозмутимым лицом отправляя телефон в карман моей новой кожаной сумки. Я для ужина надела купленную вместе с Джес легкую кофту с рукавами на три четверти и с открытой шнуровкой на груди, да решила ради интереса взять и новую сумку.

— Мне иногда и одного названия хватает, чтобы понять о ее вкусе.

— Вот черт, после такого разговора я действительно готов уйти в угол и плакать до рассвета, — усмехнулся Мика, отлепляясь от окна и откидываясь на сиденье.

— Я уже готовлю камеру, — обрадовалась я. — Отличное подспорье для моей антипропаганды Извращенных Эгоистов!

— Расчетливая женщина! Я так просто не дамся! — хохотнул тот, лениво пригрозив мне пальцем.

— Так кто испортил тебе настроение? — в лоб спросила я, искоса глядя на него. — От тебя просто черная аура исходит...

— Ничего от меня не исходит, — пожал плечами Мика. — У тебя слишком богатое воображение, Джейсон.

— Ты на свое отражение в окне смотрел?

— Там вот эта твоя аура и исходит? — поддел меня Мика, улыбаясь.

Ох уж эти мужчины. Сил с ними иногда нет! Уж не мне ли не знать, как выглядит Каллахен в плохом настроении? Я за все эти годы уже с первого взгляда могу узнать, когда Блондин не в духе и вполне логично сматываюсь с поля боя так, что позади пыль столбом встает... Эти сдвинутые брови уже сигнализируют о том, что Блондин готов убить любого, кто хоть слово поперек скажет...

— Уходишь от ответа, как всегда? — улыбнулась я в ответ. — В этом ты весь. Тебе так не нравится эта затея с ужином? Ну, извини, это случайно вышло...

— Ужин тут не при чем, — мотнул головой Блондин, закрывая глаза и сделав вид, что собирается подремать в дороге. — Я не против хорошей еды в компании моей семьи, — сказал он лениво, все так же не открывая глаз. — Тебя это должно волновать больше меня, потому что ты сама себе петлю на шею надела.

— Петлю на шею?

— А у тебя появился энтузиазм изображать пару? — поддел Мика меня, а я скривилась, глядя в окно.

— Нет, но я готова выдержать тебя на расстоянии метра ради великолепной кухни этого заведения. Это равноценный плюс на минус.

— Даже если я к тебе отвязно пристану?

— А ты собираешься ко мне "отвязно пристать"? — я с удивлением покосилась на него. Мика улыбнулся и пожал плечами, а я хмыкнула в ответ. — Пожалей свои кости, баскетболист. У меня хороший хук правой.

— Лучше бы ты крестиком вышивала для разнообразия...

— Ты мне нанес профессиональное оскорбление, между прочим! — я слегка толкнула его в плечо, безобидно и вполне дружески. — Думаешь, что не умею?

— И все-то она может... — хохотнул он. — Тебя пора выдавать замуж, я смотрю...

— В отличие от некоторых... — я хитро прищурилась, — удачный брак по любви мне светит и быстрее, и вероятнее.

— Лучше рассуждай о конфетах и начинках, — отмахнулся Блондин.

— Так кто испортил тебе настроение? — опять в лоб спросила я. Каллахена надо брать измором.

— Джейсон, отстань.

— Джейсон? Когда ты так говоришь, мне не по себе становится... — поморщилась я. — Блондин? У тебя вселенская скорбь оттого, что тебя отшила какая-нибудь блондинка с ногами от ушей?

— Из-за таких мелочей я бы не переживал, — мотнул головой тот.

— Вот упрямая зараза! — насупилась я, сложив руки на груди. Мика лишь громко усмехнулся в ответ, не открывая глаз, да и я больше не стала его донимать. Он не любитель разговоров на любые личные темы: за эти пару дней я успела это заметить. Он закрывается сразу же, стоит начать его расспрашивать об Аароне и Джес, о матери и брате. Вы можете представить то, что у нашего Блондина есть младший? А тот, кстати, один из друзей моего сумасбродного Стивена, ему тоже около шестнадцати. О самом младшем Каллахене я узнала, самое забавное, от собственного брата, и то случайно.

Мика не расскажет что случилось, пока его петух в задницу не клюнет. Уверена, что прийти и рассказать мне тогда о приезде отца он пошел в самый последний момент, когда уже понял, что другого выбора нет...

Так мы и добрались до того красивого парка с деревьями, подсвеченными иллюминацией. Только вчера я проезжала мимо с Ником, а сегодня буду проходить с Каллахеном — ирония судьбы, хотя я сама все это затеяла. Мика, задремавший в дороге, сонно приоткрыл глаза, как только такси припарковалось у обочины, мельком посмотрел на деревья и отвернулся, занявшись поиском наличных в карманах брюк. Ни сам парк, ни деревья не интересовали его никоим образом, судя по равнодушному лицу, или я просто не так хорошо знаю Блондина. Я никогда не стану говорить, что знаю его как облупленного, но однако бывают моменты, когда я могу понять, интересует ли его это или нет. По одним чертовски выразительным бровям, например.

— Идем, — лаконично сообщил Мика, разобравшись с деньгами и протянув водителю пару зеленых банкнот. Я зловредно передразнила его, выбираясь из салона первой, за что и получила вполне даже ощутимый щелбан по пятой точке, поскольку выбирались мы через одну дверцу. — Обезьяна.

— Сам такой и лошадь твоя такая, — огрызнулась я, чуть ли не пританцовывая на тротуаре и потирая ягодицу. — Больно же.

— Через боль приходит познание, — выдал Блондин, выбираясь следом и захлопнув позади себя дверцу.

— Ко мне пришло познание о том, что ты мазохист, — буркнула я.

— Ну, вот видишь. Познание — великая вещь. Идем, время поджимает.

Я показала ему средний палец, а Мика в ответ протянул мне ладонь, серьезно глядя на меня. Взять... за руку... Блондина? Да он так меня сам до виселицы доведет...

Я с подозрением уставилась на его ладонь, наклонив голову набок. Еще чего!

— Нам не сорок лет, чтобы ходить с блаженными мордами. Мы и так похожи на парочку так же, как похожи на парочку Терминатор и Рэмбо, — проворчал Каллахен, нетерпеливо дернув рукой. — Джейсон, не ребячься.

— Как я уже говорила, мне проще начать общаться с гориллой, чем с тобой ходить за руку, — вздохнула я, протягивая ему свою ладошку как для рукопожатия. Отчасти он прав, но мне от этого не легче. Помнится, я его по бедру гладила в первое утро — и ничего, рука не отсохла потом. Чего уж говорить про быстрый поцелуй на кухне. Переживу и это. Естественно, изображать детсадовское держание за руки Мика не собирался, да и я была готова к тому, то наши пальцы переплетутся замком. Ничего необычного: ладонь Мики была теплой и чуть бархатистой, и я с трудом сдержалась, чтобы не спросить с самой язвительной мордашкой, каким кремом для рук он пользуется.

— Мы договорились с отцом встретиться уже внутри. Надеюсь, они уже там, или же мы их отыщем в твоем этом парке... — кивнул мне Каллахен, уверенно направляясь ко входу и потянув меня за собой. Так я с умильным лицом и шла с ним минут пять по главной аллее, разглядывая деревья, но потом не выдержала и как бы невзначай заметила:

— Нам в другую сторону.

— Что?! — мгновенно засобачился Мика, развернувшись и с силой рванув меня за руку. — Черта лысого ты молчишь?!

— Все жду, когда до тебя дойдет мысль, что я знаю дорогу... — я с самой невинной улыбкой захлопала ресницами и прижалась к его руке, державшей меня. — Но мы же такие самовлюбленные эгоисты и не хотим опускаться до какой-то там просьбы... Тем более попросить свою же девушку у тебя язык не поворачивается? Я практически будущая миссис Каллахен. Ты помнишь о том, что играешь на моих чувствах уже два огромных года? — я ткнулась подбородком ему в плечо, в чуть грубоватую ткань обыкновенной хлопковой рубашки, и улыбнулась.

— Ты говоришь, сам Спилберг отдал тебе свой Оскар за лучшую женскую роль? — Мика улыбнулся. Такой неожиданный перепад с раздражения на теплоту был мне непривычен, да и тот факт, что отпихивать меня в сторону он не стал и даже не пытался. Со стороны, я была готова поспорить на сотню долларов, мы выглядели как парочка школьников, особенно это мое обнимание его руки. Лично мне просто стало скучно, да и небольшая разминка перед ужином мне не помешает. Так что я продолжила ломать комедию и надеялась на то, что Каллахен поддержит это.

— Так все-таки, может, ты переступишь через свою аристократическую гордость и попросишь меня показать дорогу? — мурлыкнула я, глядя на него из-под длинной челки. — Нам совсем в другую сторону, любимый. Абсолютно. Или... Ах, да! — я округлила глаза. — Ты хотел сначала погулять по этому красивому парку, поймать романтичную обстановку... Что же ты раньше не сказал?!

— Постой-постой. Я же люблю долгие прогулки по пляжу... — отозвался Мика. — Так в какую нам сторону, если ты не врешь?

— С чего мне врать! — фыркнула я, отпуская его руку. — Нам сюда.

Теперь пришла моя очередь тянуть его за собой в сторону боковой аллеи. Блондин стойко выдержал ровно минуту, подом дернул меня за руку, отчего я врезалась в него, и мы пошли вровень. Я опять глазела на украшенные лампочками деревья, чуть ли не голову выворачивая на двести семьдесят градусов, а Мика, чуть ли не зевая, лавировал среди других прогуливающихся людей, заодно управляя и мной, смотрящей куда угодно, но только не под собственные ноги.

— И что такого особенного в этих деревьях? — поинтересовался он, хмуро оглядываясь вокруг. — Ну, деревья в лампочках. Подумаешь...

— Такое ощущение, что единственные красивые вещи, которые ты видел — это детали твоей драгоценной машины, — отозвалась я с улыбкой. — Смотри на мир проще, и научись ценить мелочи, которые тебя окружают.

— Ты так говоришь, как будто я ужасный сноб и абсолютно бесчувственная личность, — обиженно задрал нос Мика.

— А что не так? — поддела я его шутливо, посмеиваясь и хитро сощурившись.

— И тебе еще говорят, что ты в людях разбираешься? О Боже, женщина! Ты меня не ценишь, ты разбила мне сердце! Как я могу встречаться с тобой, такой холодной и бессердечной? А ведь когда-то ты была такая милая, такая... невинная девочка! — Блондин схватился за сердце и закатил глаза, отчего я, увидев сие, начала смеяться в полный голос. — Когда-то ты готовила мне омлет на завтрак и терла мне спинку в душе, а теперь я готовлю этот кофе по утрам и таскаю бесчисленные пакеты из супермаркетов... Где моя мужская гордость?!

— Мужская гордость? О чем ты? — хихикнула я.

— Молчи, женщина! — патетично взвыл Мика.

— Тише ты, люди оглядываются, — я пихнула его в бок. — Перегнешь палку, и тебя обвинят в жестоком обращении с женщинами.

— Полиция? Это тебя надо сажать за жестокое обращение...

— ...с животными что ли? — ухмыльнулась я. — Ты только определись, ты жеребец или бык-производитель.

— Ду-у-у-урочка... крашеная, — фыркнул Мика в ответ, улыбаясь в ответ. Так мы и добрались до входа в тот самый итальянский ресторан на окраине бесподобно красивого парка. Блондин бегло пробежался по фасаду здания взглядом, фыркнул как настоящий кот и потянул меня внутрь. Улыбнувшись молоденькой хостес так обворожительно, что девушка начала стремительно краснеть, а мне пришлось дергать его за рукав рубашки, Мика первым заметил свою безбашенную семейку за столиком у окна и помахал рукой.

— Пойдем, боже ж ты мой... — заворчала я на него, пихая его тушу в сторону прохода к столикам. — У нас заказано, спасибо большое, — я с самой милой улыбочкой улыбнулась хостес, уже собираясь прилюдно отвесить Блондину пинка под зад, чтобы он перестал маячить у стойки администратора. — Ведешь себя как малолетка, Каллахен, — прошипела я, еще раз дернув его за рукав. — На тебя отец смотрит.

— Детка, не ревнуй. Хочешь, я тоже тебе так улыбаться буду? — Мика обернулся ко мне и подмигнул.

— Нет уж, не надо. Когда ты так улыбаешься, мне хочется тебе по зубам дать... — покачала я головой, чуть сморщившись от этого его подмигивания. — Так что побереги и свои зубы, и мои нервы. Заметано?

— Ах, ну вы просто ходячий айсберг, мисс Сандерс. Погодите, я схожу возьму куртку, у меня мороз по коже от ваших слов... — осклабился Блондин, отпустив мою руку и возглавив шествие к заказанному столику. Я в отместку не удержалась, шлепнула его по филее. Ну а что, когда я еще безнаказанно смогу такое повторить?

— А вот и мы! — улыбнулась я, чуть отпихнув Блондина в сторону, когда мы подошли к столику. — Простите, что так долго, мы решили пройтись по парку и засмотрелись на деревья. Правда, любимый? — я с самыми невинными глазами посмотрела на Мику. — Я пять минут его от одного старого дуба пыталась оттащить! — призналась я по секрету, чмокая поднявшихся с диванчика Джес и Аарона в щеку и первой пробираясь на диванчик напротив.

— Я же просил тебя умолчать об этом, маленькая предательница, — с нотками обиженности отозвался Блондин, пожимая руку отцу и поцеловав в щеку Джес. Вышло очень правдоподобно, кстати, эта его "нотка обиженности".

— Я ничего такого и не сказала, — ухмыльнулась я, поудобнее располагаясь на диванчике и окинув насмешливым взглядом Мику, подсевшего рядом. Конечно, диван намного комфортнее жесткого стула, но в данной ситуации Блондин был слишком близко. И ему придется быть слишком близко в течение всего ужина, как бы нас обоих это не нервировало. Каллахен-младший смолчал в ответ и лишь кивнул официанту с меню.

— Как прошел день под эгидой "океан, солнце и песок"? — поинтересовалась Джес, когда мы уткнулись носами каждый в свое меню. Поинтересовалась она явно у меня, да и смотрела тоже, чуть улыбаясь и сжимая тонкими пальчиками бокал с кроваво-красным вином, который ей принесли еще до нашего прихода. — Мика сказал, что оставил тебя на шезлонге и понадеялся на то, что ты не заснешь...

-...поскольку с наполовину обгоревшим лицом ты будешь выглядеть забавно, а обвинишь во всем меня, — самым равнодушным голосом добавил Блондин, не отрываясь от меню. Джес громко хмыкнула на его слова, а я опять пихнула его в бок. Мика улыбнулся и легонько ткнул меня пальцем в нахмуренный лоб. — Я ничего такого и не сказал. Расслабься, а то морщины так и останутся.

Я шутливо надула щеки, покосившись на него. Дурак. Впрочем, на дураков как раз и грешно обижаться. Так что мне пришлось молча уткнуться носом в собственное меню. При виде разноцветных фотографий блюд я не то, что о Каллахенах, я собственное имя забыла... Что с меня взять? Я любитель вкусно поесть, особенно если в меню есть волшебное слово "Лингвини", а в бар-листе — мохито.

— Ну, как вам кухня? — поинтересовалась я, лениво пролистывая меню в поисках десертов. Каллахены подняли взгляд от собственных меню и практически синхронно пожали плечами.

— Надо попробовать, на картинках все всегда красиво и аппетитно, — отозвалась Джес. — Если что, тут неподалеку был японский ресторанчик...

— Может сразу туда? — хмыкнул Мика, не отрывая взгляда от списка блюд.

— Прекрати... — возмущенно зашипела я на него, но тот даже не глянул в мою сторону. — Хватит переносить свое плохое настроение на окружающих, — мне пришлось прошептать это, наклоняясь к Блондину поближе.

— Детка, — Каллахен таки скосил на меня изумрудный глаз. — У меня есть одна мамочка. И даже одна мачеха...

— Тогда не веди себя как ребенок, — отозвалась я, практически касаясь подбородком его светлой рубашки. Пришлось так близко придвинуться оттого, чтобы Аарон и Джес особо не разобрали наш милый семейный диалог, даже несмотря на то, что в зале играла какая-то музыка.

— Я уже сказал про мамочку.

— А я сейчас воткну вилку тебе в глаз, — сощурилась я.

Мика улыбнулся. Непривычно широко, даже кошачьи глаза потеплели. Положил ладонь мне на макушку, запустил пальцы в красный ежик коротких волос и слегка склонил голову набок.

— Потом поговорим об этом, — сказал он тихо, поворошив мои волосы пальцами.

— Как же с тобой тяжело, — вздохнула я в ответ, вглядываясь в эти непривычно мягкие зеленые глаза. — Блондин.

— Мелкая.

Я усмехнулась и порывисто ткнулась носом в его плечо, пряча улыбку.

— Ну что, вы определились? — поинтересовался Мика, видимо, повернувшись к Аарону и Джес. — Что вы так долго, а? — поддел он их, напоследок пощекотав мне пальцами ухо перед тем, как вновь взять меню. Я тоже довольно резво вернулась на свое место и к своему меню, выискивая взглядом мохито в бар-листе.

Для меня это впервые не было игрой.

Почему?

Если улыбка Мики была фальшивой, в чем я не сомневаюсь, то мои эмоции были настоящие. Это все обстановка на меня действует, что я начинаю забывать обо всем на свете. Или я тоже умудрилась как-то попасть под вселенскую харизму Блондина?

Я покосилась на Каллахена-младшего и обнаружила, что тот уже с самым беззаботным видом болтает с мачехой, жестикулируя и закатывая рукава рубашки до локтя.

— Все еще дуется, ты посмотри... — усмехнулся Аарон. Он как раз сидел напротив меня, а увлеченные беседой родственники даже не обратили на нас внимания. Я навострила уши и закрыла бар-лист, отложив его в сторону.

— Он с вечера такой взвинченный, — пришлось признаться мне.

— Да мы днем малость повздорили, — фыркнул Аарон, тоже откладывая меню в сторону. — Говорил уже, наверное.

— Днем? — удивленно переспросила я, покосившись на Блондина еще раз. И у него, выходит плохое настроение от какой-то очередной стычки с отцом?

Но когда они успели? Мика же собирался на баскетбольную площадку...

— Да, он же заезжал в офис днем, — Аарон с легким сомнением посмотрел на меня, отчего я немного нервно хмыкнула и стала увлеченно изучать салфетку.

— Он говорил что-то про дела с утра, я спросонья не особо разобрала. С утра я не лучший собеседник...

— Я, честно сказать, тоже, — улыбнулся Аарон, повернувшись к только подошедшей официантке. — Мы готовы.

Не сказать, чтобы официантка мне жизнь спасла, но мне не особо сейчас хотелось продолжать эту тему. Мне вполне хватило того, что я знаю истинную причину плохого настроения Блондина, как и остальные члены его семьи. По-крайней мере, это не очередная блондинка...

Приняв заказы, официантка ушла, прихватив меню и бар-листы. Я откинулась на мягкую спинку дивана, нагуливая аппетит тем, что грызла хлебные палочки, по умолчанию находившиеся на столе.

Мика не обязан мне ничего рассказывать, это я сама отлично понимала. Мы не друзья, а что-то непонятное. Иногда я его просто стереть с лица Земли хочу, а иногда просто физически ощущаю, как мне хочется заговорить с ним. Поспорить, поцапаться, что-то обсудить. Пихнуть в бок локтем или дать затрещину.

Привлечь внимание?

Наговорить гадостей.

Чтобы посмотрел и обратил внимание?

Надкусанная палочка уплыла у меня из руки и оказалась во рту Блондина, который также откинулся на спинку дивана и даже вальяжно закинул руки за голову. От неожиданности маневра я даже возмутиться забыла.

— Я не потащу тебя домой, если ты напьешься.

— Думаешь, я способна напиться с одного бокала? — отозвалась я, лениво потянувшись за еще одной хлебной палочкой на столике.

— Устроим соревнования? — улыбнулся Мика насмешливо, так же невозмутимо отламывая половину себе.

— Не сегодня, — я качнула головой.

— Но обещаешь?

— С чего это у тебя такие предложения появились? А как же твои блондинки?

— Вот ты привязалась к этим блондинкам! — тихо рыкнул тот, закатывая глаза. — Других тем для разговора нет?

Я фыркнула в ответ. Вопрос риторический?

— Хватит опять там шушукаться, котята! — возмущенно сообщила Джес, грозя нам пальцем. — Успеете еще.

— Извини, — заулыбался Мика, лениво почесывая макушку. Джес запустила в него своей салфеткой, которую Блондин поймал на лету. — Сейчас исправлюсь.

Когда принесли напитки и салаты, он уже рассказывал какой-то смешной случай про одного мужчину из Нью-Йорка, обедающего в одном из ресторанов. То ли он это вычитал и интернете, то ли еще где услышал, но рассказывал, на удивление, так интересно и смешно, что Джес хохотала в голос. Мы с Аароном лишь улыбались, но слушали в оба уха. Под напитки разговор потек еще веселей. Разговор вели мужчины, мы с Джес переглядывались и посмеивались. Мохито был обалденно вкусным, потом принесли еще мою пасту с морепродуктами, а на сытый и чуть алкогольный желудок все вообще кажется лучезарным. Было интересно послушать, как Джес и Аарон летали в Японию на какие-то переговоры, как они пили саке первый раз в жизни и как гуляли по Токио. Я глотала слюни от легкой зависти, признаюсь. Всегда хотела хоть краешком глаза посмотреть Европу или Азию. Пройтись по улицам Парижа, посмотреть на Биг Бэн в Лондоне, прокатиться на гондоле в Венеции. Посмотреть, как цветет сакура в Японии, оценить Великую Китайскую стену или покататься на слонах на острове Бали.

Может быть, когда-нибудь...

Бум! — опустившаяся на макушку ладонь моего любимого бойфренда вернула меня к жестокой реальности. Я исподлобья посмотрела на Мику и стукнула его по кончику носа ложкой, которой разделывалась с мятным мороженым.

— Эй, холодно! — возмущенно сморщил нос Каллахен-младший, вытирая тыльной стороной руки остатки мороженого. При этом он так забавно пытался скосить оба глаза к кончику носа, что даже я перестала хмуриться.

— Мороженого? — вежливо поинтересовалась мое гордое величество, хищно вонзая ложку в шарик.

— Спасибо, но нет, — мотнул головой Блондин, убирая руку с моей макушки. Джес передала ему влажную салфетку, чтобы он вытер липкие остатки мороженого с носа, а я вернулась к своему десерту. В этом деле главное — невозмутимое лицо, и последующий диалог быстро замнется. Мне подумалось, что сейчас он так же привлекал мое внимание к себе, как обычно делаю я. Только я предпочитаю использовать слова и шпильки, а капитан — миллиард прикосновений. Не замечала раньше, что он такой тактильный. Или же... вот он, кусочек другого Блондина?

— Меня по юности один раз ткнули лицом в торт. Ну, как во всех этих старых комедиях, — усмехнулся Аарон, искоса наблюдая, как его сын трет нос салфеткой. — Было весело, конечно... Только потом с волос крем отмывать не очень... — он с кривой улыбкой потер шею. — Этот крем очень жирный.

Я сочувственно закивала в ответ, облизывая ложку. Получить тортом в лицо я даже в самых извращенных фантазиях не хотела. Впрочем, одна вот извращенная фантазия сидит слева от меня — и ничего. Пока что.

Я благополучно доела мороженое, пока Джес тоже вспомнила что-то о тортах в лицо и о том, как они в школе обмазывали машину директора взбитыми сливками. Судя по довольному лицу Мики, старая идея пришлась ему по вкусу. И судя по тому, что он раза три покосился на меня — отмывать мне скоро свой "Жук" от взбитых сливок. В лучшем случае.

Расплатившись по счету, мы покинули ресторан и направились через парк к выходу. На улице уже начало смеркаться, ветер почему-то пах солью и океаном, повсюду трещали цикады, и парк казался таким волшебным в это время суток, что даже Джес прониклась. Так что спустя минут десять я поняла, что Каллахены-старшие завели наивных нас вглубь парка, а не к выходу. Возмущаться этому я не стала, ясное дело. Тут действительно очень красиво с наступлением темноты, да и Мика равнодушного болвана на этот раз не изображал. Мы напару брели вслед за Каллахенами этакой медленной прогулочной походкой, и вполголоса спорили о том, кто и как будет завтра готовить Блондину его завтрак. Я сопротивлялась, Мика настаивал. В ход шло кофе, плитка шоколада, шоппинг, даже приватный стриптиз-танец, от которого я отказалась с большим сожалением. Хотелось бы, конечно, рассказать потом девчонкам по секрету, что Каллахен танцевал мне стриптиз за тарелку омлета; но отказываться сейчас было уже делом принципа.

— В кого ты такая упрямая, женщина? — возмущенно сопел Мика, слегка дергая меня за руку.

— Я покажу тебе утром, как готовить омлет, — предложила компромисс я. — А ты прикроешь меня вечером, потому что я встречаюсь с Ником. Идет?

— Опять с этим рыжим? — недоуменно переспросил Блондин, приподнимая брови. — Что это с тобой?

— Что это с тобой! — огрызнулась я мгновенно. — Он мне нравится.

— Ты мне не говорила.

— Значит, сейчас говорю.

— Делать тебе нечего... — проворчал Мика, разглядывая одно из деревьев. — Зануда.

— Ка-а-а-ак ты меня назвал?! — сощурилась я, с силой щипая его за руку чуть повыше локтя. — Ах ты...

— Больно! — возмущенно сообщил мне Мика, потирая руку и как-то обиженно глядя на меня.

— Неженка. Еще раз назовешь меня занудой... — я ткнула в него пальцем, — ...я тебе еще и пинка дам. От всего сердца.

— Попробуешь, — поправил меня Блондин. — Мое кунг-фу круче твоего кунг-фу!

Он еще и в стойку встал, изображая Брюса Ли. Я захихикала в кулак, пытаясь сохранить серьезное лицо.

— Идем-идем, люди смотрят, — покачала я головой, схватив его под локоть и потянув за Каллахенами, которые уже прилично отдалились от нас.

— Люди не смотрят, они завидуют! — сказал Мика, слегка улыбаясь и мимолетом оглядывая окружающих. — С каких это пор ты стала такой паинькой? — он протянул мне раскрытую ладонь, и я взяла блондина за руку. — Ого, и без воплей!

— Не дразни меня... — проворчала я, отворачиваясь от Каллахена-младшего и разглядывая красивые кроны деревьев, увешанные огоньками. Человек — существо адаптирующееся. Вот и я могу привыкнуть к его руке в моей и к тому, что этот эгоист сейчас нахально щекочет мне ладонь пальцем. Только почему у меня мурашки по руке побежали? Я ухмыльнулась себе под нос и забросила сумку на плечо. Я за весь вечер так к ней и не привыкла — она то и дело сползала, соскальзывая с шелковой кофты, и это очень раздражало. Второй раз я ни за что ее не возьму! Лучше уж выглядеть как корова с седлом со старой привычной сумкой через плечо, чем тратить нервные клетки на это недоразумение.

— Поплавать бы... — не к месту выдал Мика, тоскливо вздохнул.

— Н-да... — лаконично подтвердила я. — Ой, мне это не нравится!

Мы как раз нагнали Аарона и Джес, когда я увидела, что Джес вооружена телефоном и камерой. Божечки, надеюсь она просто фотографирует деревья, а не...

— Давайте, становитесь под дерево, как раз теперь все видно будет! — радостно защебетала Джес, просто подтаскивая нас к одному из кустов с иллюминацией. — Сделаем пару общих фотографий! И не забывайте улыбаться, такой вечер!

Интересно, она услышала, как мы оба обреченно вздохнули?

Глава 10. Can't say

Меня разбудил аромат кофе, ненавязчиво щекочущий ноздри последние минут десять моего сладкого утреннего сна. Я отчаянно сопротивлялась, пытаясь вновь провалиться в сон. Но сдалась и подняла голову от подушки. Кружка с кофе стояла на тумбочке на расстоянии вытянутой руки и так сладко пахла корицей с ванилью, что сон теперь точно как рукой сняло.

Поскольку ворчать было не на кого — в спальне я была в одиночестве — еще с минуту понежилась на простынях в позе морской звезды, раскинув руки и ноги. Пока утро мне нравилось, даже не смотря на то, кто именно притащил мне кофе. Да еще с ванилью и корицей!

Усевшись на кровати с ногами, я потянулась к кружке. Кофе как раз остыл до того состояния, в котором я его обычно пью: даже ждать не пришлось. Кайф, другого слова и не подберешь!

Ополовинив содержимое, я выбралась на балкон, едва не запутавшись в воздушных шторах. На улице, мягко сказать, было жарко. Говоря честно — парило так, что дышать было трудно, даже морской бриз не спасал. Внизу, во внутреннем дворе, начисто игнорируя жару и весь мир в частности, нежилась в шезлонге Джес. А ее пасынок, сидя на бортике бассейна и опустив в воду ноги, листал какой-то глянцевый журнал. Судя по плавкам и мокрым волосам, Блондин ранее устраивал заплыв в бассейне.

Облить его что ли кофе с моей высоты птичьего полета?

Хм, милая добрая я.

С такими чудесными мыслями я нежилась под палящим солнцем, периодически прикладываясь к кружке. Разглядывала крыши соседних домов и тот кусочек океана, что был в поле зрения, щурясь от солнца. Интересно жить в таком маленьком раю на берегу моря, нежиться в шезлонге и слушать крики чаек, а под вечер пить мартини и любоваться красным закатом. Или пить пина коладу в каком-нибудь ночном клубе под зажигательный транс или R"n'B — кому как больше нравится.

Моя жизнь — в суете и беготне "Саванны", за рулем моего любимого "Жука" с листами ватмана в багажнике, эскизами на заднем сиденье и баночками краски на подоконнике в общаге. В ней сейчас нет места для мартини в шезлонге, да и не нужно мне это. Я не настолько ограниченная личность, чтобы мечтать о таких пустяках. Мне нужно больше. Желание самореализации — вот как это можно назвать. Желание идти вперед, не останавливаясь, не оборачиваясь. Убирая с дороги соперников и покупая пиво друзьям. И мучиться выбором, к какой категории отнести эту ходячую занозу в заднице.

Черт.

Мне придется рано или поздно принять решение. Но понравится ли оно мне? И согласится ли с этим Мика?

Хм.

Опустошив кружку, я с чистой совестью и хорошим настроением переоделась в купальник. Натянув шорты и нагло отказавшись от майки, я отправилась вниз получать свою долю солнечных лучей. С Ником мы договорились встретиться в семь, так что свободного времени у меня было с вагон и тележку. Дальше кухни мой крестовый поход не продвинулся: на столе стояла огромная тарелка "Цезаря" и еще куча всякой вкуснятины, от которой я физически отказаться не смогла.

Мика застал меня в обнимку с соком, уже дегустирующей салат, параллельно щелкающей каналы телевизора. Я как раз выбрала "Джетикс" и от неожиданности вздрогнула, когда мне на затылок легла ладонь, а пальцы зарылись в короткие волосы.

— Доброе утро.

— И тебе, Лысая Башка, — отозвалась я, сбрасывая руку. Мика глухо усмехнулся и уселся прямо на стол по правую руку от меня. — Смотрю, правила гигиены тебе не знакомы. Я тут вообще-то ем, а ты мокрой попой сел... — проворчала я, патетично взмахнув вилкой.

— Плавки уже сухие, это раз. Два — приятного аппетита. И три — ого, у тебя есть грудь! — Мика просто светился то ли от гордости за свое орлиное зрение, то ли просто от того, что успел в первую минуту нашего общения впихнуть мне шпильку под ребро.

— Завидуешь? — отозвалась я, отправив в рот листик китайского салата.

— А потрогать дашь? — улыбнулся тот.

— Обойдешься. Кстати, спасибо за кофе. Уговорил Джес сделать? — я вопросительно посмотрела на Блондина. Мика как раз старательно уничтожал мой стакан с соком, краем глаза наблюдая за экраном телевизора.

— Нет, сам.

— Ты сам сварил кофе? — вилка с салатом так и замерла на полпути к моему рту. — Врешь!

— С чего мне тебе врать? — возмутился Мика, приподняв светлые брови.

— Тогда свари еще раз и сейчас, — предложила я с елейной улыбочкой, продолжив путь салата ко рту. С вызовом посмотрела на Каллахена, забрала у него из руки стакан сока. — На спор.

— С тобой спорить... — отмахнулся Мика, отвернувшись. На его губах заиграла этакая хитрая улыбочка, после чего я поняла, что он нарочно так говорит. А вдруг и правда умеет? Но... это всего лишь спор!

— Если я выиграю, купишь мне огромный арбуз, — предложила я, смачно воткнув вилку с маленькую несчастную маслину в салате. — Огромный вкусный арбуз, да, — пришлось мечтательно повторить мне, довольно зажмурившись от предвкушения.

— Кто о чем, а ты вечно о еде и думаешь, — фыркнул Мика в ответ, злостно нарушив мое единение с воображаемым арбузом и его красной мякотью, в которой виднелись черные зернышки. — Я думал, ты ситуацией воспользуешься и стриптиз попросишь.

— Кто о чем, а ты вечно о всяких пошлостях думаешь, — передразнила я его, с разочарованным лицом отправляя в рот черную маслину. Как всегда, испортил такой момент...

— Хорошо, но если я выиграю — ты меня поцелуешь, — Блондин был сама невинность с этой его улыбкой во весь рот. Ей богу, убила бы. Я же уже говорила про поцелуй и гориллу, разве он не помнит? Конечно, помнит. Это что, теперь уже дело принципа? А я тут при чем?

— Я уже тебя целовала, — мгновенно отозвалась я, сощурившись.

— Мы что, опять в детский сад играем? Ну уж нет.

— В щеку, — предложила я, окинув Блондина насмешливым взглядом. — С тебя хватит. Это равноценная замена арбузу, не находишь? И вообще, что у тебя за странные желания? — я чуть склонила голову, глядя на него. Мика ответил мне лучезарной улыбкой и небрежным пожатием плеч, которое могло означать что угодно.

— Хорошо, пусть так, — ответил он, соскакивая со стола и направляясь к плите. Я наблюдала, как он достал с одной из полок пакет кофе, а с нижней полки разделочного стола — ручную мельницу. И, даже не глядя в мою сторону, за несколько минут сделал такой ароматный кофе, что я едва салатом не подавилась. С ванилью, черт возьми.

— Когда ты успел этому научиться? — спросила я, с любопытством глядя на Мику, уже наливающего кофе в кружку. Я умею варить такой кофе. Но перед тем, как у меня стало получаться действительно нечто вкусное и заслуживающее почетного звания, пришлось перепробовать десятки способов приготовления. Просто в кофемашине все как-то легче получается, хотя вкус все равно не тот.

— У меня мама — фанат свежемолотого кофе. Я с детства натаскан в этом. Как хорошо, что ты об этом не знала, а? — улыбнулся Мика, протягивая мне кружку. — Эй, смотри не накапай слюнями на стол!

Опять он так странно улыбается. Для меня — странно, потому что улыбка очень теплая, и нет в ней прежней язвительности, ни холодности или равнодушия. Вот она — одна из улыбок настоящего Мики Каллахена. И в этом ее странность.

— Упырь, — только и смогла пробурчать я себе под нос, отвернувшись в сторону. Не люблю, когда он мне так улыбается. Это нервирует, и от этого я раздражаюсь еще больше. Я не знаю пока, чем отвечать на эту улыбку.

— А запах какой, — протянул Мика насмешливо, поставив кружку прямо перед моим гордо вздернутым носом. — Угощайся.

— Ты туда крысиного яда не подсыпал? — спросила я с подозрением, покосившись на него. — Вместо ванили?

— А что, слишком пресно? Добавить? — хохотнул тот, разворачиваясь в сторону стола, где он оставил мельницу и все принадлежности. — Минутное дело.

— Я еще не попробовала... — показав Блондину язык, я подтянула кружку к себе. — Себе добавь, — проворчала я, делая первый глоток. Неплохо для маменькиного сынка, весьма неплохо. И вкусно, черт возьми!

Я довольно зажмурилась, делая второй глоток, и улыбнулась. Иногда и в нашем с Каллахеном мире что-то меняется в неожиданно лучшую сторону.

— Ну как? — Мика с любопытством смотрел то на меня, то на кружку с кофе.

— Вкусно.

Пока я дегустировала кофе, Блондин молчаливо поглощал ярко-красное яблоко, утащенное из большого блюда с фруктами посередине стола. Яблочную шкурку он либо по привычке, либо из соображений чистоплотности срезал ножом, а я, покончив с кофе, стащила ее у него из-под руки. Спрашивать об этой его привычке не хотелось, на мою кражу Мика внимания не обратил, и мы так же смотрели "Джетикс", как пять минут назад. Я криво улыбнулась, отправив в рот очередную спирально срезанную кожуру, с сожалением подумав о том, что мне еще и условия спора выполнять. Хорошо, что я вовремя согласилась на поцелуй в щеку, как селезенкой чувствовала. Хотя, зная мою не менее излишнюю самоуверенность, Каллахен мог и попросить чего похуже, но почему-то согласился на такую ерунду. С чего это он?

— Ты сегодня останешься у Рыжего? — первым спросил Мика, прицельно зашвырнув огрызок в мусорную корзину. Попал, баскетболист все-таки. Не зря стипендию получает. Я в ответ только кивнула, даже огрызаться на прозвище Ника не стала. — Утром как разберемся? Нам надо хотя бы и вернуться вместе... И завтра этот вечер еще... — проворчал Мика, подпирая стол задницей. — Джес все утро трещала, что записала вас на три часа в салон красоты. Ты в курсе?

— Она мне говорила, — кивнула я, не отрывая взгляда от экрана телевизора. — Давай утром созвонимся и договоримся, где встретимся. Думаю, раньше одиннадцати мы оба не проснемся, поэтому как раз вернемся сюда к обеду. Кстати, хотела спросить: ты что, костюм с собой привез, или я временно ослепла и не видела, как ты посещал магазин?

— Ослепла, — хмыкнул Мика в ответ. — Магазин я не посещал, сюда портной утром приезжал на примерку. Во вторник. Ты тогда спала задом кверху и атомную войну не услышала бы...

— Ну, я хотя бы не храплю.

— Я не храплю!

Я злорадно рассмеялась, поднимаясь с насиженного места. Мика обиженно фыркнул, махнул рукой и отвернулся, глядя в окно во внутренний двор с бассейном.

— Хочу в океане поплавать, пойдешь со мной? — предложила я, задвигая стул бедром и собирая грязную посуду со стола. Одной мне идти было лениво и скучно, а Каллахен хоть какая-никакая компания. Пусть язвительная, бурчащая, несносная — но компания. Уже привычная, честно сказать.

Мика даже соизволил повернуть свой лучезарный лик в мою сторону — и удивлено приподнял брови:

— Я не ослышался?

— Дурак, — огрызнулась я, направляясь в сторону мойки с двумя грязными кружками, тарелкой и со стаканом сока. — Мало ли, вдруг тебе тоже хочется... — так неоднозначно прозвучало, что и я, и Блондин синхронно усмехнулись. — Поплавать, я имею в виду. Каждый думает в меру своей испорченности.

— Ну-ну, — закивал тот, улыбаясь одними уголками губ. — Уж чья бы корова мычала, Джейсон. Сама наверняка вечера ждешь.

— А это уже не твое дело, жду или нет, — отмахнулась я, покосившись на Мику. — Что это с тобой? Завидуешь?

— Было бы чему завидовать... — насупился Блондин, сморщив нос. — Идем на пляж. Надо только взять полотенца, я хочу погреться на солнышке, а то вернемся бледными как вампиры.

— Почему "как"? — переспросила я, ополаскивая грязную посуду в мойке. — Ты пока отыщи полотенца и прихвати крем, а то мое королевское высочество станет красным как вареная креветка уже через полчаса, — отдала распоряжения я. На удивление, Мика лишь кивнул в ответ и сообщил, что на шезлонгах как раз есть два чистых полотенца. А крем он возьмет у Джес, чтобы не подниматься за ним в спальню.

Так что спустя пять минут мы уже шагали по пляжу к океану. Наплескавшись в прохладной соленой воде, я выбралась на берег и растянулась на полотенце, подставив солнцу спину. Блондин все еще бороздил просторы где-то вдалеке. Когда он выбрался на песок, я уже успела разомлеть на солнышке и практически задремала, уткнувшись носом в скрещенные руки.

— На тебя там акулы не охотились? — лениво спросила я, не открывая глаз.

— Тут есть акулы? — переспросил Каллахен удивленно.

— Ах, это все мои милые невинные мечты... — подперев рукой подбородок, я снизу-вверх уставилась на Мику, обсыхающего после купания. — Не обращай внимания.

Тот глухо хмыкнул, окинув меня насмешливым взглядом.

— Раз стоишь без дела, намажь мне спину. Твои моральные принципы не пострадают? — вопросительно уточнила я, болтая в воздухе ногами. — А то буду завтра красная...

— Ладно-ладно, только не надо больше про креветок! — перебил меня Мика, вскинув руки в сдающемся жесте. — Куда ты засунула бутылочку?

— Под твоим полотенцем.

— Что оно там делает? — возмутился тот, топая мимо меня к своему лежачему обиталищу.

— Лежит. Не обниматься же мне с ним, в конце концов. А ты все равно там касатку изображаешь в прибрежных волнах. Кстати, серфингом не думал заняться?

— Ты думаешь, что это так просто — на доске стоять? — переспросил Каллахен, присаживаясь мне на задницу в своих мокрых плавках. Я от неожиданности ахнула, а от прикосновения мокрой ткани к горячей коже у меня мурашки по рукам побежали. Проворчав про то, что "предупреждать надо", я опять уткнулась носом в скрещенные руки. Втирая масло мне в плечи, Мика продолжал невозмутимо рассуждать о серфинге и почему он даже пробовать не хочет. По всем пунктам выходило то, что ему просто лень учиться, и с равновесием у него туговато. Да и в будущем перебираться на побережье он не планировал, чтобы применять полученные знания на практике.

— С чего так? — удивилась я, разглядывая мелкие крупинки песка под носом.

— Я не люблю круглогодичную жару, — отозвался Мика. — Минимум одежды и бикини это, бесспорно, здорово. Но от высокой температуры у меня мозги плавятся. Тут слишком жарко.

— Ты до этого планировал в Нью-Йорк переехать?

— Ну да. Подходящий климат и большой мегаполис. Это наверняка так странно от меня слышать. Но там правда здорово. А теперь мне либо сюда перебираться, либо заняться тем, чтобы открывать еще один филиал. Открытие филиала меня не очень радует, там столько проблем с оформлением, да и не очень хочется этим заниматься сразу после окончания университета. У меня не так много опыта работы в этой сфере, и не хочется лишний раз отца напрягать. Мне же не пять лет.

Я слушала его монолог, лениво кивая и поддакивая. Мика уже спустился по спине к пояснице, втирая крем монотонными круговыми движениями. Закончив монолог тем, что все равно сюда он ни ногой и он тут непременно заскучает, Блондин звучно шлепнул меня по заднице, поднимаясь на ноги. Я обругала его нехорошим словом, вскинув голову и посмотрев на Мику так, что тот должен был уже бухнуться на колени и молить о пощаде. Но, увы, эта гадость блондинистая лишь гнусно ухмыльнулась, вытирая остатки масла с рук о собственный живот.

Точнее, о собственный пресс. Кубиками.

Зараза.

Я вновь ткнулась носом в руки, даже глаза закрыла для верности. С каких пор стала обращать на это внимание? Возможно, с той игры на площадке, когда мы с Ником и познакомились... Пресс, широкие плечи, ощущение рельефных рук под рубашкой вчера вечером — никогда вот не подумала, что стану на этом циклиться.

А Мика уже бухнулся на свою половину полотенца в десятке сантиметров от меня и вальяжно устроился на спине. Когда я рискнула открыть глаза, он сладко дремал, закинув руки за голову. Или, по крайней мере, делал вид.

— И откуда ты такой на мою голову взялся? — проворчала я себе под нос, подпирая подбородок ладонью. Мика тихо хмыкнул — услышал. А я показательно вздохнула в ответ и с улыбкой уставилась на океан.

— Из самых глубин Ада, — сказал Мика, лениво растягивая слова.

— Вот уж не сомневаюсь, — фыркнула я в ответ. Солнце светило довольно ярко, очки я взять не догадалась, и теперь жалела об этом. В следующий раз буду умнее.

— Тебе Санта не принесет подарок, если будешь ворчать, — хохотнул тот. Я позволила себе мимолетный косой взгляд на Каллахена, приподняв одну бровь.

— Что?

— Я смотрю, Санта вообще к тебе никогда не наведывался...

— Ты что, бессмертный? — флегматично отозвалась я. Калалахен выдал в ответ многозначительное "пфф!", и пару минут мы просто наслаждались криками чаек и шумом прибоя под самым носом.

— Почему ты не бываешь дома на каникулах? — неожиданно поинтересовался Блондин, с кряхтением переворачиваясь со спины на живот.

— Почему же не бываю? — переспросила я удивленно. — Я просто не афиширую. Все равно получается приехать всего на пару дней, не больше. Мне хватает. Пообщаюсь с родителями, надаю пинков младшему — на это много времени не требуется. А ты что, настолько часто там бываешь?

— Не настолько часто, как мог бы, — уклончиво ответил Мика. Я перевернулась на бок исключительно для того, чтобы окинуть Блондина коронным скептическим взглядом с прищуром. — В последней раз я был на игре нашей школы с Северным Хэмптоном, скука полная. Лучше бы не приезжал. С Джейком договорились пересечься, только ради этого и потратил время.

— Ты все еще общаешься с этим Нарциссом в цветочках? — глупо хихикнула я. Джейка, школьного товарища Мики, я терпеть не могла еще больше, чем самого Блондина. Это, впрочем, было так же взаимно и с его стороны. В отличие от Каллахена, Джейк не был столь едким на язык, поэтому выяснять с ним отношения было делом скучным. Наши столкновения ограничивались тем, что я опускала пару шуточек в его адрес, после чего наш Нарцисс долго и со вкусом ругался, пополняя мой словарь уличного языка. Как говорит Мика — скука полная.

— Общаюсь, конечно. Что, хочешь покритиковать мой список друзей? Тогда у меня вообще их не останется, с твоей-то гребенкой, — расплылся в улыбке Мика, лениво потирая локоть. Я протестующе фыркнула в ответ.

— Я просто высказала свое мнение. Не виновата, что оно отличается от твоего.

— Эй, я твоих подруг не обсуждаю.

— Еще бы ты обсуждал.

— Почему тебе можно, а мне — нет? — сощурился Блондин.

— Потому что я — вождь Красная Голова, а ты всего лишь очередной абориген с Больших островов, — хихикнула я, так и не придумав достойный ответ. Мика в ответ лишь покачал головой. — И как там Джейк? Его еще не отчислили?

— Ты сама доброта, я смотрю. Ты из вежливости спросила или правда любопытно?

— Из интереса. Ты же знаешь, я жуткая сплетница. У него-то хоть мозгов прибавилось за эти годы?

— Ничего не прибавилось, расслабься, — хмыкнул Блондин, увлеченно копая перед собой в песке ямку. — Все такой же. Ни одной юбки не пропускает, накачал такие бицепсы, что даже мне завидно. Говорит, что собирается подписывать контракт в Национальной лиге. Будет играть за Массачусетс. Вроде бы. Он говорит еще быстрее, чем ты, я половину прослушал...

— Вот уж не завидуй, — я шутливо пригрозила Мике пальчиком.

— У него хотя бы нет миллиона обязательств. Жить без мозгов иногда как-то проще.

— Боюсь даже представить, каким бы ты был с одной извилиной.

— То есть ты перестала считать меня пижоном без мозгов? — светлые брови встали очень милым домиком. Я ответила ему вполне искренней улыбкой, потом спохватилась и перекатилась на спину, подставив солнцу живот и закрыв глаза. Не нравится мне все это.

С каких это пор Каллахен так легко пробивает мою защиту? А я восторженно складываю лапки на груди, любуясь рельефом обнаженных плеч. И ничего не могу с собой поделать. Эх, девчачьи фетиши, будь они неладны...

Вот она — неравная борьба полов. Эх, ну почему я не блондинка с идеальной фигурой? Вот тогда это была бы точно мировая война! Сейчас мне даже нечего поставить в противовес капитану...

— Ты там еще дышишь? — насмешливый голос Мики звучал почти у самого уха.

— А что, не заметно?

Колкость на колкость.

— Честно? Нет. Вот третий размер очень эротично вздымается при дыхании, а у тебя...

— Каллахен! — я возмущенно засопела, приоткрыв один глаз. — Как ты мо...!

А этот упырь просто взял и поцеловал меня.

Я попыталась вывернуться, но лежа на полотенце на спине это трудная задача. Мика глухо усмехнулся, прикусил нижнюю губу. А я интуитивно чувствовала — стоит мне приоткрыть рот, как все скатится к чертям собачьим. Поэтому стоически держалась, пытаясь извернуться и разорвать поцелуй. Я стала сползать по полотенцу вниз, но наткнулась на колено, услужливо пристроенное у меня между ног. Отпусти меня, не усложняй. Мика. Пожалуйста.

А губы — такие теплые. Скользят как бархат, без напора, и очень хочется ответить на поцелуй, вы бы знали.

— Эй, расслабься, — тихо усмехнулся Мика, горячая ладонь скользнула по бедру. Он опять прикусил мне нижнюю губу, на этот раз посильнее, навалился сверху. Вот блин, что с ним теперь делать? Что делать и с собой? Мое самообладание вообще на таких соплях сейчас держится, ох. От подобной близости у меня даже сладко живот свело. Твою мать, Каллахен!

Поистине титаническим усилием я все-таки смогла отпихнуть его, упершись рукой в плечо. Не так далеко, как хотелось бы, но и это уже неплохо. Колено убирать Мика не собирался, только чуть отодвинулся вбок.

— Ты с ума сошел?! — рявкнула я, набрав побольше воздуха в грудь. — Перегрелся?

— Почему сразу — "перегрелся"?

От моего могучего вопля Блондин даже поморщился, но, словно назло, расплылся в язвительной улыбочке.

— У тебя совсем извилина распрямилась? Ты мерзкий! — начала злиться я, еще одним титаническим усилием отпихивая Мику в сторону. Тот хмыкнул, отодвинулся и перекатился на спину. Вальяжно растянувшись на полотенце, закинув руки за голову и закрыв глаза, Каллахен выдал весьма равнодушное: "Прости, мне захотелось". Я просто зарычала на него за такой ответ, серьезно.

— Что? "Захотелось"? — отозвалась я раздраженно, не глядя в его сторону. — Это по-твоему нормально?

— А что такого? Чего ты так разозлилась?

— Я не отношусь к числу имбецилок, которые планируют радостно обмениваться слюнями при первой же возможности, — буркнула я. Перевернувшись на живот, уткнулась лбом в скрещенные руки и вздохнула. — Не делай так больше. Хорошо?

И почему я на него не злюсь?

Больше притворяюсь, но не совсем не злюсь. Это странно.

Мы оба определенно падаем в пропасть...

— Хорошо, — спустя пару секунд отозвался Мика. Голос у него был такой терпеливо-бархатный, так и хотелось пнуть, да посильнее. Каллахен всегда будет для меня как красная тряпка для быка — несмотря ни на что, даже через десять лет. Безусловный раздражитель. Что бы он ни делал, у меня всегда будет ответная реакция: плюс на минус в реальном мире.

Плюс на минус.

— Ты обещал. Запомни, — назидательно повторила я, не поднимая головы. У меня кровь к щекам прилила, мне что, пятнадцать?

На этом разговор как-то свернулся. Я ничего говорить не хотела, зная что мы опять начнем цапаться, да и Блондин молчал. Никакого напряженного молчания, впрочем, между нами не было — к моему удивлению. Обычно, когда кто-то к тебе грязно пристал, потом шарахаешься от этого субъекта как от чумного. А сейчас все было по-прежнему. Словно и не было ничего пару минут назад. Это меня немного настораживало, но не настолько, чтобы бить тревогу и носиться с бешеными глазами по пляжу. Размышлять о том, с чего это Мика просто взял, и поцеловал меня, я не хотела. У меня вообще сейчас голова другим забита, сами понимаете. На поцелуй я не ответила, так что можно забыть об этом на сегодня.

Главное, чтобы это не повторилось. Определенно.

Потому что второй раз может стать фатальным.

Когда на моей спине можно было уже начинать жарить яичницу, я перевернулась и обнаружила Блондина сладко спящим в той же позе. Сгорит ведь, да еще и без крема — на таком-то солнце.

— Сгоришь — потом не жалуйся, — озвучила мысль я, садясь на полотенце. — Марс, прием!

Действительно, заснул. Спящий Каллахен — зрелище красивое, поскольку не видно ни ехидной усмешки, ни кровавых вампирских клыков. И уж тем более не работают датчики на длинные ноги, которые давно пора сломать.

Красивый он все-таки. Хотя он мне до сих пор непривычен с такой короткой стрижкой.

Поначалу я хотела потянуть его за щеку, но потом передумала и ткнула пальцем в нос. Мика улыбнулся, но глаза открывать не стал. Но проснулся же, уже хорошо.

— Связь с Марсом успешно установлена после трех тысяч восьми попыток. Пассажиров просим пристегнуть ремни, — хмыкнула я. — Не боишься сгореть?

— В Аду?

— Ну тебя! Спиной хотя бы повернись, ведь правда обгоришь и будешь завтра стенать как призрак замка Иф.

Блондин с ужасающей покорностью перевернулся на живот, подставив солнцу зад.

— Может, пойдем поплаваем? — предложила я, со здоровым интересом оглядываясь на океан. — Я уже зажарилась.

— Надеешься, что акулы сожрут меня вместо тебя?

— А то, — привычно отозвалась я. — Идешь или нет?

— Я должен погибнуть героем! — хохотнул Мика, поднимаясь с полотенца и сладко потягиваясь. — Наперегонки до прибоя? — спросил он, протягивая мне руку и помогая подняться.

— Издеваешься? Ты в три прыжка доскачешь со своими ножищами, — усмехнулась я, отрицательно мотнув головой.

— Понятное дело — рост против веса! — сощурился Мика.

— Не дождешься! — хохотнула я, с силой толкая его в плечо. Гнусно воспользовавшись заминкой, я припустила к воде, по щиколотку увязая в горячем песке. — Кто последний, тот гнилая рыбина!

Мика нагнал меня уже на полпути к воде, и мы ворвались в воду практически одновременно. Даже нырнули вместе — такая идиллия, ей богу. Всегда бы так. Мика вынырнул намного дальше меня, отфыркиваясь не хуже кита, провел рукой по волосам.

— Гнилая рыбина, — выдал он, ткнув в мою сторону пальцем. — Поплыли к буйкам?

Мы вернулись в дом час спустя, мокрые и усталые. У меня уже урчал желудок, хотя время только близилось к четырем. Впрочем, это все сказывался активный отдых и купание, так что первым делом мы оккупировали кухню, а не ванную. Доели несчастный "Цезарь" из холодильника прямо из миски, устроив дуэль на вилках и ножах. Мика опять улыбался своей новой приятной улыбкой — искренне, от него волнами какое-то удовлетворение исходило. Я редко видела его настолько довольным, уминающим салат за обе щеки и запивая его одним стаканом сока на двоих.

Идиллию, если ее можно было так назвать, нарушили Каллахены: чинно выплыли откуда-то из глубины дома. Джес, надевшую на голову яркий шелковый платок, я вообще сначала не узнала.

— Ну что, котята, не сгорели там? — миссис Каллахен кивнула в сторону океана. Я как раз закрыла рот, удивленно воззрившись на Джес из-под мокрой, висящей сосульками челки.

— Нас спас твой крем от загара, — отозвался Мика. Он уже расправлялся с салатом в одиночку, я только сок пила, да и то без особого энтузиазма. Аарон, в неизменной светлой рубашке, на ходу ослаблял узел галстука. По всей видимости, глава семьи только приехал с работы — судя по плотоядному взгляду, брошенному им на остатки "Цезаря" в тарелке, он еще и не ужинал. Либо Аарон привычен к семейным ужинам и вынуждено голодает после трудного рабочего дня, либо... в общем, надеюсь, что у него диета. Разгрузочный день.

— Ты сегодня рано, — отметил Блондин, в качестве приветствия сложив пальцы буквой "V". С вилкой он расставаться не намеревался, судя по всему. Наблюдая, с какой скоростью исчезают остатки салата, я мысленно посочувствовала будущей миссис Каллахен. Если таковая, конечно, появится.

Зная, насколько Мика в последнее время зависит от отца, я ухмыльнулась. Ясное дело, миссис Каллахен, если этого захочет Аарон, появится очень быстро.

— Понятное дело — рано. Я наконец-то встретился с ЛаКостой и забрал у него ключи от яхты, — Аарон был доволен, словно обожравшийся сметаны кот. — Так что выезжаем, как соберемся.

— Куда выезжаем? — тупо переспросила я, продолжая держать стакан у рта.

— Кататься по побережью, смотреть дельфинов и закат, — заулыбалась Джес, звонко хлопнув в ладоши. Она закрутилась по кухне ярким цветным пятном, на мгновение замерла у двери. — Это так здорово!

Я судорожно сжала бокал. Мика сбоку зычно поперхнулся салатом и чуть не выронил вилку.

— У вас же вроде никаких планов на вечер не было, — задумчиво сказал Аарон, внимательно глядя на сына.

— Мы вообще-то в клуб планировали выбраться с ребятами. Себя показать, на других посмотреть, — сообщил Мика, прокашлявшись. Я сунула ему сок в руку, одновременно с силой толкнула коленкой в бедро. Мика начал врать еще виртуозней. — В клубе "Дикая Мексика" сегодня очень раритетная VIP-вечеринка, мы еле билеты достали — спасибо подружкам Джей. Что-то вроде летнего празднования дня всех влюбленных, плюс обещают тонну знаменитостей. Вот мы и тянем время до вечера.

— То есть вы хотите пойти в клуб? — Джес уперла руки в бока, медленно подходя к Блондину. Сдвинув брови, она схватила пасынка за ухо и потянула на себя. — Серьезно? Вместо катания на яхте ты собираешься отправиться в сомнительный клуб, да еще и Джейсон с собой забрать?

Мика промычал нечто невразумительное, воспользовавшись случаем и запихнув в рот салат. Потом с самым невозмутимым лицом отцепил тонкие пальчики Джес от уха и улыбнулся.

— Вроде как.

Судя по лицу Джес, сейчас кое-кто схлопотает такую затрещину, что весь вечер будет плакать в углу.

Шах и мат. Котята в очковой зоне.

— Мика, — Джес бросила на пасынка такой взгляд, что даже я нервно сглотнула. Чует моя душа, отказывать тут нельзя. Я покосилась на Аарона, который продолжал сиять, словно начищенный чайник. В перепалке он участвовать не собирался, но наблюдал за нами с интересом юного натуралиста. Этот взгляд мне сразу не понравился. Если отец и сын носят маски, то насколько суровая должна быть маска Аарона? Если, говоря честно, даже Мика его побаивается...

Мистер Каллахен поймал мой взгляд, улыбнулся.

— Ну что, все-таки мы едем? — спросил он меня.

— А яхта большая? — переспросила я, нацепив на лицо ответную улыбку.

— Тебе понравится.

— Когда выезжаем?

Господи, деяния твои величественны и прекрасны, но зачем лишать девушку свидания с хорошим парнем? Это уже не каникулы получаются! Я уже хочу вернуться домой и не думать ни о чем. И уж тем более не бултыхаться среди трех Каллахенов сразу, отбиваясь от всех одновременно.

Напьюсь.

Определенно напьюсь сегодня.

И пусть эта блондинистая морда мучается, когда мне плохо станет!

Глава 11. Thanks for the memories

На ком сорвать злость, я не знала. Первым мне под руку попался Блондин, но он так рыкнул на меня в ответ, что орать на него мне резко расхотелось. Иногда Мика бывает очень убедительным.

Пока я звонила Нику и отменяла все наши радужные планы, настроение упало вообще ниже плинтуса. Да и стоило мне услышать в трубке голос Лисенка, как резко захотелось плюнуть на все и всех — и уехать к нему. Рассказать всю правду Аарону и Джес, дать пинка Мике и остаток каникул провести под крылышком Золотого мальчика.

Но Каллахену со мной повезло. Я выполняю свои обещания.

Даже настолько рискованные.

Спустя час мы уже отплывали от пристани в залив. Мика торчал на капитанском мостике у руля — заинтересовался процессом, так сказать. А капитан охотно согласился на несколько уроков мореплавания. На яхте была своя небольшая команда и даже бармен, так что в принципе мы должны были хорошо отдохнуть.

Конечно, нарушенные планы не могли равняться с этими, но это лучше, чем вообще ничего. После третьего мохито и двух рюмок текилы мне стало полегче.

А потом я выполнила обещание, данное самой себе.

То есть — после пятой рюмки я уже мало что соображала в яхтах и красотах моря. Да и попавшийся мне на глаза Мика был удостоен пространной речи на тему "алкогольные напитки и стадии опьянения Джейсон". После прослушивания которой позорно сбежал.

Виски. Никогда не любила его, но в ту минуту оно показалось мне очень вкусным.

Попробовала английский бренди. Говорят, оно похоже на коньяк. Впрочем, коньяк я тоже не пробовала.

Я не люблю крепкие спиртные напитки.

Это что? Самбука? А можно попробовать?..

Моя голова.

Моя бедная, несчастная и больная голова.

Этим утром я могла понять Мику, который несколько дней назад выглядел как больное привидение. Такого жутчайшего похмелья у меня еще никогда не было! В данную минуту я планировала скончаться и больше не мучиться. Больше никогда не буду пить. Вообще. Даже мартини и мохито. Даже рядом стоять не буду.

Минут двадцать я тоскливо вздыхала в подушку. Потом решилась сползти с кровати и, пошатываясь, добрела до балкона. Вдохнула соленый морской воздух — стало получше.

Главное — разобраться с тошнотой и гудящей головой. Остальное — пустяковое дело, можно запить кофе или минеральной водой. Самое страшное и невыполнимое мне еще предстояло. А именно — встреча со всеми Каллахенами. А еще сегодняшний вечер этот...

Я вздохнула и уткнулась лбом в косяк балконной двери.

После самбуки с Аароном я уже мало что помнила, и это несколько пугало. Надеюсь, я лишнего не наговорила в алкогольном угаре, а то я потом еще год от Мики и его брюзжания не отвяжусь. У меня было смутное подозрение, что ассистентом мадам Жюстин мне уже не быть, если наш план сорвется. Особенно, если в этом буду исключительно я виновата. Вредный и мстительный Блондин меня потом до самой старости преследовать станет.

— Жалкое зрелище, — сообщил заглянувший в комнату Мика. Он так и остался в дверях, глядя на меня через всю комнату. Наверное, он имел в виду тот факт, что я обнималась с балконной дверью словно с последним пристанищем. Сейчас заодно и узнаем, стоит ли мне писать заявление о переводе в другой университет. Это все равно меня не спасет, но...

— Отстань, — отозвалась я, обернувшись на Блондина. — Плохо мне.

— Знаю. Я пытался тебя оттащить от абсента...

— Абсе...? — у просто меня глаза на лоб полезли. — Скорую не вызывали?

Я планировала в ближайшие пять минут получить инфаркт и инсульт одновременно. Мика насмешливо ответил, что собирался вызывать бригаду из психиатрической больницы и заодно звонить в местное общество анонимных алкоголиков.

— Было ужасно? — наконец, решилась спросить я.

— Ты о чем?

— Ну, я мало что помню после самбуки с твоим отцом...

Точнее было сказать, что вообще ничего. Но мне случалось так же напиваться раньше, и я не настолько неуправляема и глупа даже в состоянии алкогольного опьянения. Никакого случайного и потом забытого секса, например, за мной не числилось. Пьяная я вполне четко знает, что можно, а что — нет. Хотя бы абстрактно.

— Все нормально, — отозвался Каллахен, потерев подбородок. — Папа чуть не умер от восторга, когда вы с Джес пели в караоке и даже танцевали...

Представив эту картину в красках, я громко застонала, схватившись за косяк двери. За что мне такое?

Мика громко хмыкнул, невозмутимо пожал плечами, когда я обернулась на него. У меня уши горели от стыда, стоило мне только подумать о своих бесчинствах. Пожалуй, это хуже публичного признания.

— Джес уже хихикает на кухне, вспоминая как вы пытались сделать барбекю и утопили гриль в океане.

— Боже ж ты мой... — простонала я обреченно, продолжая цепляться за дверь. — Не выйду из этой комнаты еще лет сто. Тихо и мирно тут погибну во цвете лет, мучаясь похмельем и чувством стыда...

— Джес кстати еще просила передать, что в два часа приедет такси. У вас, кажется, запись к парикмахеру, если я правильно понял ее утренний речитатив. У тебя есть полтора часа, чтобы перестать умирать и не выглядеть как тень отца Гамлета. Я как раз шел тебя будить.

— Как хорошо, что я проснулась раньше. Наверняка твои способы поднимания с кровати мне бы не понравились.

— Твоя зеленая физиономия вечером не очень благоприятно скажется на моем будущем, — невозмутимо продолжил Мика, проходя в комнату. — Ты и так цветом на Шрека походишь. Для начала — душ. Идем. А то не дело обнимать дверь...

Блондин проворно цапнул меня за руку и потянул из комнаты. Мне, еще толком не проснувшейся, пришлось безмолвно идти за ним, стараясь не споткнуться.

— Давай быстрей, — бросил Мика через плечо, запихнув меня в ванную комнату и захлопнув дверь за спиной. Сам он остался в коридоре.

— Раскомандовался, — огрызнулась я, щелкая дверным замком. Уже открывая дверь душевой кабины, опомнилась и хлопнула себя по лбу. — А переодеться?! — вопросила я громко, обернувшись. За дверью Мика громко высказался по поводу моей нерасторопности, но мне было не до обид. — Ты мне предлагаешь без одежды до комнаты дефиле устраивать? — фыркнула я.

— Побереги мои нервы. Если я такое увижу, меня вместо тебя скорая увезет, — отозвался Каллахен хмуро. — Возьми любую чистую футболку, мы это как-нибудь оба переживем.

Махнув рукой, я влезла в душ. Спорить с Каллахеном — пустая трата времени и сил. Футболка так футболка, мне все равно.

Прохладная вода и правда помогла. Мне стало полегче и морально, и физически. Голова по-прежнему гудела и в висках ломило, но чувствовала я себя намного бодрее, чем десятью минутами ранее. Вытирая влажные волосы перед зеркалом, я окинула взглядом ванную. Сразу захотелось нервно засмеяться: единственной футболкой на сушилке была ненавистная "Born to be wild". Или это у Блондина извращенное чувство юмора, либо у жизни как таковой.

Выбора у меня не было. Скрипя зубами, я натянула злополучную футболку. Если на Мике она всегда сидела свободно, то я в ней вообще могла жить. Я могла носить ее как платье, ей богу. Улыбнувшись, я прикоснулась к надписи, смяла под пальцами темно-синюю ткань. Даже вчера вытащенная из стиральной машинки, для меня она пахла Каллахеном. Быть может, это просто игра в ассоциации, кто знает. Понятия не имею, как по-настоящему пахнет Мика, хотя мне и было любопытно. А без причины ткнуться носом ему в шею я считала ниже моего достоинства. Или это уже стало вопросом принципиальности, кто знает...

— Чего ты там копаешься? — проворчал Мика из-за двери. Тюремщик. Мне осталось только принять позу покорности, надеть кандалы и встать на колени.

— Простите, господин, уже иду... — смиренно отозвалась я, отворачиваясь от зеркала и убирая зубную щетку на полку. Вид у меня был еще тот: длинная футболка поверх ничего — вот и весь комплект. Надевать вчерашние шорты и майку мне брезгливо не хотелось, в основном оттого, что их пора уже было отправить в стирку. — Что ты такой нетерпеливый? — поинтересовалась я, открывая дверь. — Сам же просил, чтобы не было зеленого лица.

Каллахен окинул быстрым взглядом свою любимую футболку и тут же отвернулся.

— Не три часа же перед зеркалом стоять, — хмыкнул он. — Завтракать будешь? Джес утром со скуки огромный пирог испекла...

— Не говори сейчас о еде, — сморщилась я, а Мика звучно рассмеялся и даже похлопал меня по плечу. — Подожди, я хотя бы под майку белье надену — и спущусь вниз.

Кажется, мне послышалось, что Мика выдохнул что-то вроде "да блять!" и тут же молча развернулся и пошел в сторону лестницы на первый этаж. Что я такого сказала?

Джес сидела на кухне и уплетала нечто, и вправду напоминающее пирог. Вяло кивнув ей в ответ на бурное приветствие и пожелание доброго утра, моя похмельность почти сразу получила таблетки, Блондин набрал мне воды в стакан. Видимо, вспоминал утро несколькими днями ранее, когда он маялся с подобными проблемами — и решил оказать ответную услугу.

В этом весь Мика. Его жизненным принципом давно было "услуга за услугу". Сделай ему что-то полезное, и он не останется в долгу. Поэтому я еще не поняла, тот шоппинг на его карточку мне уже окупился или еще нет? Думаю, сегодняшний вечер будет считаться рациональной заменой его "услуги"? Я постараюсь быть максимально милой, даже несмотря на головную боль и полную апатию.

— Как себя чувствуешь? — спросила Джес, с любопытством разглядывая на пузырящиеся таблетки в стакане.

— Средней паршивости, — честно призналась я, садясь на первый попавшийся стул. — Голова как стальная...

— Еще бы — столько выпить, — проворчал Мика. Только повернулась к нему, чтобы в ответ буркнуть что-то о том, что меня никто не любит, а Блондин, махнув рукой, опять проворно сбежал с кухни. Я тихо рыкнула на него и тоскливо вздохнула.

Пока моя больная голова пыталась прийти в относительную норму, Джес весело щебетала о том, что нас ждет в камере пыток. Точнее говоря — в салоне красоты, где нам должны были сделать прически. Именно над этим громко размышляла миссис Каллахен, ловко орудуя ножом для чистки фруктов. Судя по количеству компоста на тарелке, она уже не первые полчаса персиками балуется. И, похоже, останавливаться не собирается...

О чем я ей тактично и сообщила.

Джес округлила глаза, рассматривая с десяток косточек и кусочки срезанной кожуры.

— Ох, не заметила... — удивленно отозвалась она, поспешно отодвигая блюдо с фруктами в сторону. — Очень вкусно.

— Диатез не заработаешь?

— Надеюсь, что нет.

— Угу, у беременных диатеза не бывает?

Мы синхронно повернулись к вернувшемуся на кухню Каллахену-младшему.

— Сплюнь! — фыркнула Джес, пригрозив ему кулаком.

— Смотрю, ты у нас большой профессионал в этом деле, — не удержалась от шпильки я.

Мика улыбнулся нам обоим.

— И не стыдно тебе? — спросил он меня, садясь на соседний стул. — Я же успел вытащить.

Джес громко захихикала, я поперхнулась остатками пузырящейся воды в стакане.

— Каллахен!

Блондин хитро покосился на меня, сделал губки бантиком.

— Я же извинился, — он проворно цапнул с блюда персик. — Хочешь, еще раз... извинюсь? — поинтересовался Мика, катая персик пальцем по столу.

— Не сей... — я только успела рот открыть, как Мика резво соскочил со своего места и, улыбаясь как чеширский кот, сгреб меня в охапку. Стащив со стула и подхватив на руки, он направился прочь с кухни. А я, удивленная и не успевшая вовремя среагировать на подобную выходку, лишь возмущенно протянула "эээээй!", судорожно схватив его за плечи. Сказать что-то осмысленное и относящееся к делу я смогла только на лестнице.

— Что ты делаешь? — удивленно поинтересовалась я. Блондин с самым невозмутимым лицом тащил меня вверх по ступеням. На мгновение остановившись, он чуть подкинул меня в воздух, перехватывая меня за спину и под коленки — я охнула, судорожно вцепившись ему в плечо. Затем, продолжив подниматься, выдал:

— Несу тебя в спальню. Говорят, секс хорошо помогает при головной боли.

— Ты опять за свое? — я сложила перед его лицом кукиш.

— Отстань, я восстанавливаю свое либидо в глазах собственной мачехи. Расслабься и получай удовольствие, — отозвался Мика, отвернувшись от моего кулака перед носом. Я презрительно фыркнула в ответ.

С одной стороны, это выглядело вполне нормально, будь мы парой. Надо же нам создавать иллюзию полноценной половой жизни, как бы я от этого не отмахивалась...

Мика самоотверженно добрался до спальни, закрыл ногой дверь и с присущей ему каменной физиономией скинул меня на кровать.

— Уфф, — выдал он, демонстративно разминая плечи и потирая бицепсы. — Чуть спину не сорвал.

Я мстительно запустила в него попавшейся под руку подушкой, а Блондин показал мне язык, увернувшись. Подойдя к ноутбуку, он нажал кнопку запуска и ехидно глянул на меня, подперев задом стол.

— То-то я смотрю, твой "Жук" так проседает, когда ты за руль садишься.

— Сейчас кое-кто договорится — и остаток каникул будет спать на диване в гостиной.

Угроза звучала не очень убедительно, но я старалась. Мика в ответ засмеялся в полный голос, махнул рукой.

— С удовольствием на это посмотрю, — закивал он, скосив глаза на экран. На пару минут забыв о моем присутствии, он занялся составлением плейлиста в проигрывателе.

— Ты еще порно включи для большей реалистичности, — хмыкнула я, когда из колонок начала играть какая-то электроника.

— А вдруг ты просто очень тихая? — Мика пожал плечами, комфортно устроился на стуле и, как я думаю, с чистой совестью открыл браузер. Я пару секунд посверлила его взглядом без особого результата, вздохнула.

— Даже обсуждать это не хочу.

— Мы взрослые люди, что в этом такого? — отозвался Блондин, поднимая взгляд от экрана.

— Схлопнись.

Мика промолчал в ответ, вновь уткнувшись в свой ноутбук.

Если бы не Аарон с его идеями, я сейчас пила кофе в компании Лисенка, да еще бы получила за красивые глаза ошеломляющую порцию утреннего секса. И к вечеру я бы светилась так, словно выиграла в лотерею остров в Карибском море. А тут — похмелье, головная боль и Мика Каллахен.

Скривившись, я уселась на кровати, накинув на голову одеяло и скрестив ноги по-турецки. Мутить стало меньше, это факт.

— Может, хотя бы на матрасе попрыгаешь для достоверности? — спросил Мика, поднимая глаза от экрана. Увидел композицию "утро в китайской деревне", заулыбался.

— Может мне еще и высморкаться в салфетку для достоверности? — огрызнулась я. Улыбка Каллахена стала еще более ослепительной, и я смогла ответить на нее только одним жестом. Символическим. С непосредственным участием среднего пальца.

— Знаешь, все-таки здорово, что именно ты поехала со мной, а не какая-нибудь скучная блондинка, — неожиданно сообщил Блондин, подпирая ладонью подбородок. — Представляю, какие грустные будни меня бы ожидали...

— Не подлизывайся.

— А есть смысл?

— Нет, — проворчала я, еще сильнее кутаясь в одеяло. Мика продолжал смотреть на меня, пока я не выдержала и не отвернулась, гордо вздернув нос.

— Покажешь мне платье?

— Нет.

— А вдруг оно ужасно смотрится и надо...

— Отстань, говорю же.

Я надула щеки и уставилась в окно. Такими же темпами Мика мог предложить примерить новое нижнее белье. Мне хватило того, что он обнимался пару дней назад с новыми босоножками. Тем более, ничего нового, кроме лекции по борьбе с целлюлитом, я от Блондина не услышу. Ей богу.

— Слушай, Мелкая, ты никогда не задумывалась, почему мы попали в один университет?

Вопрос меня удивил.

— О чем ты? — переспросила я, удивленно повернувшись в сторону стола с ноутбуком. Каллахен оставил в покое свой белоснежный Мак и как-то не торопясь, словно время растягивая, подошел к кровати.

— Я о том, что мы ведь учимся не в местном университете в получасе езды от дома. Кампусов полно, но ты попала в тот же университет, что и я — просто на два года позже, — Мика завалился поперек кровати, и я дотянулась, чтобы легко толкнуть его ногой. — Лично я выбирал университет наугад, подальше от дома в первую очередь.

— Если ты сейчас пытаешься намекнуть на то, что я поступила ради тебя — вытри слюни. Ну и фантазия, Каллахен, — хмыкнула я. — Мне до тебя не было дела. Я выиграла стипендию в наш университет на одном из конкурсов начинающих дизайнеров. Я только перешла в выпускной класс, а директор запихнул меня и еще одну девушку на эти дурацкие дефиле. Я изначально хотела поступать в Техас. А тут свалилась эта стипендия и приглашение на курс у самой мадам Жюстин, так что пришлось срочно менять планы.

— Стипендия? — тупо переспросил Мика. — Я об этом не знал.

— Если бы ты знал, это было бы очень подозрительно, — отшутилась я. На самом деле, какая разница, кто за чей счет учится. Блондин учится за папины деньги, а я — за счет спонсоров того конкурса. Главное — результат.

— Просто я не верю в совпадения, — сообщил мне Блондин, пожимая плечами.

— М-м-м? — я удивленно повернулась к нему. — Ты считаешь это совпадениями?

— Не просто совпадениями, а очень подозрительными совпадениями. Может, сразу признаешься, что любила меня еще со школы? — судя по насмешливой улыбке и хитрому прищуру, Мика явно забавлялся. — Ах, эта юная и невинная безответная любовь...

— Выплеснул фантазию? — скривилась я.

— Да.

— Тогда добро пожаловать в суровую реальность.

— Меня пугает такая реальность, да еще и с одеялом на голове.

— Уж какая есть. Сам виноват, надо было блондинку звать. Она бы в восемь утра наверняка выглядела как конфетка, приносила тебе булочки с джемом в постель, ничего крепче мартини не пила и уж тем более не стала бы мучаться похмельем в такое прекрасное утро... Я уж молчу про прекрасные утренние минеты.

— Не наговаривай. Блондинка в восемь утра иногда выглядит страшнее восковых фигур в музее, — отмахнулся Мика.

— Зато грудь четвертого размера это компенсирует, — хихикнула я уж совсем неподобающе. Гнусно так. Блондин хмыкнул в ответ, даже комментировать не стал. А что тут говорить, если и правда так. — Вы такие простые в этом плане, — сообщила я назидательно. — Все до одного. Ты тоже продаешься за минет?

— ...за качественный минет — конечно, — мурлыкнул Мика лениво.

— Ты мне лучше расскажи, что мы еще вчера с Аароном натворили, — я беззаботно помахала в воздухе рукой. — Гриль утопили, песни непристойные в караоке пели...

— Песни вы с Джес пели, — кивнул Мика. — Как вы выпевали гимн страны, это вообще снимать на видео стоило. С таким старанием и энтузиазмом!

— Красиво хоть было? — уточнила я с любопытством.

— Учитывая, что у Джес нет слуха и голоса? — хмыкнул тот в ответ. — Впрочем, у тебя тоже голоса нет... — добавил Каллахен несколько задумчиво, потирая подбородок. Я укоризненно посмотрела на него сверху вниз, сдвинув брови. Мика лучезарно улыбнулся, заложил руки за голову и вальяжно вытянулся на белоснежной простыне. Ясное дело, полностью игнорируя мои сдвинутые брови. — У меня тоже нет голоса, но есть слух. Это важнее.

— Теперь я тебе каждое утро гимн на ухо петь буду, — мстительно пообещало мое непризнанное величество, улыбаясь как можно более едко. — В полный голос. Чтобы проникся.

— Я еще вчера проникся! — поспешно уверил меня Блондин, но я коварно покачала головой.

— Нет-нет, Ми-ми. Одного раза явно недостаточно для нашего курса психотерапии. Смирись.

— Я уже давно смирился с твоей шизофренией, — проворчал он, обреченно вздохнув. Я заулыбалась. А что? В нашем с Каллахеном мире вполне достигнуто равновесие, и я этим горжусь. Идиллия, одним словом.

— Так мы распевали непристойные песни в стиле "Южного парка"? — поинтересовалась я. Сидеть, скрестив ноги, мне надоело — и я растянулась на кровати. Нахально использовав вместо подушки живот Каллахена-младшего. Он у меня на заднице сидел вчера? Теперь моя очередь вторгаться в личное пространство, если оно у него есть, конечно.

Мика принял сей факт с безропотностью ягненка, и невозмутимо продолжил рассказывать о том, как я пела под караоке трек "I"m too sexy" и рассказывала о том, что когда-то слушала Бритни Спирз. Мне приходилось с самым смущенным лицом выслушивать подробности караоке-забега, горестно вздыхать и разглядывать потолок. Блондин периодически ухмылялся, вспоминая особо пикантные подробности моих музыкальных предпочтений, отчего мышцы брюшного пресса у меня под затылком сокращались. И тогда у меня вылезало из недр моей извращенной темной души смутное желание потрогать живот этого маменькиного сынка ладошкой. Я его успешно блокировала и отправляла назад, смутно радуясь тому, что мне приходят в голову только такие невинные желания. С такими легко бороться.

— ...хотя утопление гриля было апофеозом вечера. Если Джес после караоке ушла в тайм-аут, вы с отцом принялись за виски и отправились жарить барбекю на переднюю палубу. Шатало вас обоих весьма солидно. Повезло, что яхту не сильно качало. Самое забавное, что мясо вы практически пожарили, но оно пропало вместе с грилем. Я подробностей не знаю, меня Джес позвала, сгибаясь пополам от хохота. Это же как так можно было? Утопили огромный металлический гриль...

— Больше не пью, — безапелляционно сообщила я скорее самой себе. — Только мохито и пиво по праздникам.

— Угу, верю, — закивал Мика.

— Серьезно! — я даже голову приподняла, посмотрела на Блондина.

— А как же шампанское сегодня вечером? Вкусное дорогое вино? — он приподнял одну бровь.

— Ох, черт. Сдаюсь, — ухмыльнулась я, вновь устраивая голову на кубиках пресса под футболкой. — От вина не откажусь. Мой образ леди на шпильках без бокала вина будет каким-то... незавершенным.

Закинув ногу на ногу, я покачивала стопой в такт музыке, доносившейся из колонок. А все не так уж и плохо, как казалось на первый взгляд. Ранее выпитая шипучая таблетка начинала действовать, и мне оставалось лишь довольно мурлыкать себе под нос старый трек Prodigy из фильма "Ангелы Чарли", прикрыв глаза.

— Не морщи лоб, морщинки появятся, — палец Блондина назидательно ткнулся мне чуть выше переносицы. — Женщины с морщинками не очень популярны. У них до кучи целлюлит и плохое зрение.

— Ботокс спасет мир, — отозвалась я. Вытаскивать руки из-под одеяла мне не стало так лениво, что я даже возмутилась как-то вяло.

— Как у тебя со зрением? — уточнил Мика. Пальцы спустились ниже и проворно цапнули меня за нос.

— Если увижу тебя, переходящим дорогу, не промахнусь, — пробормотала я несколько гнусаво.

Поскольку пальцы так и сжимали мой несчастный нос, пришлось вытаскивать руку и щипать Блондина за запястье. Все равно руку пришлось отдирать, но попытка не пытка.

— Прекрати. А то могу подумать, что ты со мной флиртуешь, — елейным голосом сообщила я, хитро улыбаясь. Мика в ответ звучно щелкнул меня по кончику уха, наверняка еще и ухмыльнулся.

— Даже если и так, ты поддашься на такие детские трюки? — уточнил он, вновь убирая руку за голову.

— Ты меня все еще недооцениваешь, Каллахен.

— Может быть, — неожиданно согласился Мика. — Иногда это меня беспокоит, честно сказать.

— Ты о чем?

— Вы опасный противник, генерал, — продекламировал он, растягивая слова. Комментировать сказанное он не собирался, а хитро и быстро вернулся к обсуждению прошедшего вечера. Иными словами — голосом диктора с канала новостей сообщил, как я пыталась флиртовать с матросом, уговорить его же станцевать стриптиз "для милых дам" — безуспешно, увы. А потом пыталась уговорить станцевать стриптиз и самого Мику. Тоже безуспешно.

Последнее Каллахен наверняка сам выдумал. Но это также могло оказаться правдой.

Когда уже рассказывать стало нечего, да и положенные полчаса уже превратились в сорок пять минут, мы решили все-таки спуститься вниз и продолжить завтрак. От кофе в постель я с сожалением отказалась, сморкаться в салфетку тоже. Даже шорты надевать не стала — длина футболки и так все компенсировала.

— Сделай только лицо попроще, — сообщил напоследок Мика, выталкивая меня в коридор. — Я выключу ноутбук и спущусь следом, — пояснил он. Я махнула рукой и спустилась на кухню, намереваясь сейчас уж точно выпить две кружки кофе за раз. Как компенсацию.

— Через час приедет такси, — напомнила мне Джес из гостиной, когда я практически вприпрыжку спустилась с лестницы. Я кивнула, мимоходом отметив, что она смотрит по кабельному какой-то очередной сериал, видимо коротая время до выезда.

На кухне перед кружкой с зеленым чаем медитировал глава семейства. Немного сонный, но вид у него был не сильно похмельный, по сравнению со мной. Впрочем, не резон сравнивать наши молодые юные организмы и его уже опытный и испытанный временем.

— Доброе утро, — протянула я, нажимая кнопку на кофемашине.

— Джес мне уже рассказала про гриль, — с прискорбием отозвался Аарон, поднимая взгляд от стакана. Я хихикнула в ответ, пристроившись на стуле напротив. — А где младший?

— Сейчас спустится, нос пудрит. Вы же знаете эту современную молодежь...

Аарон хмыкнул, сделал большой глоток чая, разглядывая меня поверх чашки.

— Как настроение? — поинтересовался он.

— "Алко Зельтцер" творит чудеса, — кивнула я, качнувшись на стуле. Потом вспомнила о том, что этим лучше не баловаться на кухне с мраморным полом, и забралась на стул с ногами. Так меньше соблазна. Тем временем приготовился кофе, и я на пару минут выпала из мира, наслаждаясь этим бодрящим напитком. Что может быть прекрасней в такое утро?

Был, конечно, еще один вариант прекрасного утра, в планы которого входил настоящий утренний секс, но сейчас, на сцене с данными персонажами этой взбаламошной семейки, — это было относительно идеальное утро.

Хоть и начавшееся уже ближе к обеду.

А миндальный аромат мне опять снился.

Но я подумаю об этом завтра, на свежую голову.

Сейчас я размышляла о том, какую же леди из меня должны будут сделать мастера из салона. О том, не слишком ли глубокий вырез у этого платья. И о том, почему этот упыриный король до сих пор не спустился? Что он там делает, качает пресс?

Глава 12. In the air tonight

Мой внутренний голос просто умирал от хохота. Бился о стены моего сознания, словно бабочка, хотя по моему каменному лицу это было сложно сказать. А я смотрела на себя в зеркало и была близка к обмороку. Черный цвет мне определенно не подходит. Определенно.

Я знала, что это временно и при третьем или четвертом мытье головы моя шевелюра снова станет красной. Знала, что просто с непривычки я пугаюсь волос почти до плеч. Джес сказала, что мой ежик, бесспорно, чудесен и мне очень подходит, но этим вечером мне придется забыть о нем. С покорностью рабыни Изауры мне пришлось согласиться и на темный цвет волос, и на искусственные пряди. А куда мне еще было деваться? Взгляд и у Джес, и у стилиста был такой плотоядный, что я нервно сглотнула и попросила закрыть зеркало до завершения эксперимента. Меня утешала мысль о том, что Каллахен был на другом конце города и не мог физически комментировать сам процесс. А то я бы наслушалась разговоров о неформальных субкультурах нашей планеты.

Я задумчиво потянула за темный локон, проверяя прочность прически. Смотрелось с одной стороны очень естественно, будь у меня и вправду такие пышные волосы. С другой стороны — уж очень непривычно это смотрелось. Слишком непривычно.

От зеркала меня опять силой оттаскивала миссис Каллахен и отправила переодеваться в платье. Время уже поджимало. Пока стилист возился с накладными волосами, Джес успели полностью подготовить к выходу. Машина должна была быть уже через полчаса, а у меня даже тонального крема на лице не наблюдалось. Джес впала в панику, я впала в ступор. Плюс на минус, как всегда.

Упаковаться в платье и получить макияж высшего класса за двадцать пять минут я успела только благодаря расторопности визажистки. После чего я, с трудом привыкая к накладным ресницам и проклиная каблуки в сотый раз, была любезно выставлена вон.

Мика, гуляющий возле распахнутой дверцы лимузина и любующийся голубым небом, споткнулся на ровном месте. Не знаю, хорошо это или плохо, но глаза у него были с две тарелки. После молчаливого лицезрения моей шевелюры взгляд упал на вырез, да так там и остановился.

— И почему я не удивляюсь... — пробормотала я себе под нос, гордо продефилировав мимо него к распахнутой дверце. Хотелось от всей души отвесить Блондину подзатыльник, но это определенно было не к месту.

— Кто ты и что сделала с Джейсон? — пробормотал Блондин, забираясь следом за мной в салон. Я опять подавила желание лягнуть его каблуком для верности и лишь громко ухмыльнулась.

— О, Джейсон! Шикарное платье! — Аарон сиял, словно начищенный чайник. — А с темными волосами так непривычно, не узнать. Великолепно выглядишь! Подумай об этом цвете.

Мне даже стало немного неловко, и я, пробормотав слова благодарности, рыбкой проскользнула мимо него к длинному дивану напротив барной стойки. Мика молчаливой тенью плюхнулся рядом, вытянул длинные ноги. Впорхнувшая следом Джес громогласно потребовала разлить шампанское. Пока они с Аароном о чем-то щебетали, устроившись на маленьком диване, я в очередной раз нервно покосилась на Блондина. Настолько серьезного лица я у него за последние не то, что дни, — годы не видела.

— Сделай лицо попроще, — я попыталась изобразить самую милую улыбку, на которую только была способна. Мика посмотрел на меня искоса и изобразил такую вселенскую скорбь на лице, что стало еще страшнее. — Хочу шампанского! — нервно воскликнула я, бросив взгляд на Каллахенов. — Немножко, впрочем, — поправилась я, вспомнив о том, что утром зарекалась даже нюхать спиртное. Думаю, после бокала шампанского мне станет проще смотреть на странного капитана. Я не отношусь к тому типу людей, которые способны захмелеть от жалкого бокала шампанского. Вот Сьюз, например, с двух бокалов уже начинает хихикать как сумасшедшая.

— Да, да! Шампанского! — поддержала меня Джес, довольно подпрыгивая на сиденье. — Нам добираться не меньше часа.

Оба Каллахена синхронно потянулись к ведерку со льдом, в котором охлаждалась бутылка. Аарон кивнул, предоставив сыну честь открытия шампанского. Пока Мика возился с фольгой на горлышке, я не удержалась от ехидного замечания "смотри, не выбей кому-нибудь глаз, несолидно будет".

— Сейчас кто-то в глаз и получит, — проворчал тот, нарочно направляя на меня пробку и на ходу откручивая проволоку-фиксатор. Я пискнула, чуть ли не свалившись с дивана на пол — с Блондина станется на самом деле выстрелить в меня пробкой. С таким лицом он похож на серийного убийцу. Так что я вполне логично и осмысленно опасалась.

Потом я резво вцепилась в запотевшее и прохладное бутылочное горлышко, чтобы уж точно отвести удар от себя любимой. Пару секунд мы перетягивали бутылку под хихиканье Джес и ворчание Мики по поводу того, что теперь бутылка сама взорвется и окатит нас пеной. Пробка стойко держалась даже тогда, когда Блондин, спасая бутылку, щелкнул меня пальцем по носу, и я от неожиданности отпустила горлышко. Пока я вытирала холодные и влажные руки о салфетку, Каллахен практически неслышно вскрыл бутылку и стал разливать пенящийся напиток по бокалам. То ли из вредности, то ли из других своих соображений он налил мне всего четверть бокала и с самым невозмутимым лицом вручил его. Я открыла было рот, чтобы что-нибудь сказать — Мика приподнял бровь, в упор глядя своими кошачьими глазами. Взгляд был такой пронзительный, в свете последних дней такой непривычный, что я поспешно закрыла рот и отвернулась. Я уже забыла, что Блондин умеет так смотреть...

Мы выпили за этот вечер и за хорошее настроение. После первого глотка шампанское пить расхотелось вовсе. Нет, оно было вкусным и, несомненно, дорогим. Не спорю. Я залпом допила его жалкие остатки в бокале и потянулась за виноградом. Разглядывать город в окно мне не хотелось, Джес и Аарон ворковали о чем-то своем в другом конце лимузина. А мне достался Каллахен-младший с таким бесподобным лицом, что хотелось выпрыгнуть из окна и припустить домой со всех ног.

Я выбрала самый опасный вариант: вновь открыла рот.

— Никакого шампанского, — мгновенно отозвался Мика, как только я повернулась к нему.

— Да не хочу я шампанского, — отмахнулось мое великолепие. — Поговори со мной.

— Прости? — Блондин, почти сделавший глоток из своего бокала, замер. Потом медленно отставил шампанское на барную стойку, пристроив бокал в специальной лунке.

— Ты опять с Аароном поругался? — в лоб спросила я, понизив голос.

— С чего ты решила? — опять переспросил Мика.

— Ты себя в зеркало видел? У тебя такое лицо, будто жениться на мне заставили и церемония через полчаса. Смотреть страшно.

Каллахен приподнял уголок рта в почти незаметной улыбке.

— Врешь.

— Ну, про женитьбу — определенно. Ты представляешь, какая бы из меня вышла жена?

— Даже думать боюсь, — Мика закатил глаза. Ухмылка стала шире. Хороший знак, я думаю. По крайней мере, он точно не сожрет меня с потрохами в ближайшие пять минут. — Ты готовить не умеешь. Омлет не в счет. Но, не буду же я есть один омлет в течение всей нашей супружеской жизни?

— Откуда ты знаешь, что я готовить не умею? — мне пришлось трогательно надуть губы.

— Потому что никогда не замечал за тобой особой любви к кулинарии.

— Ты уверен, что настолько хорошо меня знаешь? — поинтересовалась я насмешливо. Мика скривил губы и лишь неопределенно пожал плечами. Да, диалог у нас как-то не очень шел. Я была удивлена этому и понять не могла, почему Мика не идет на контакт. Что со мной не так? Утром все было практически идеально!

Я задумчиво оглядела свое платье, посмотрела на собственное отражение в затемненном стекле салона. Что не так? Цвет волос? Платье?

Почему ты не хочешь улыбаться мне, Каллахен?

Между тем Аарон завел с сыном разговор о партнерах и каких-то бизнес-делах, и мы с Джес получились как бы не при деле. Мика немного оживился, поддержал беседу, и даже придвинулся на диване поближе к отцу. То ли ему правда так не хотелось со мной общаться, то ли его так интересовал этот вечер и приглашенные гости — кто знает? То, что творилось в голове у Мики Каллахена, мне понять было не под силу. Да и пыталась ли я?

Спустя десять минут терпение Джес лопнуло, и девушка поменялась с пасынком местами. Мика пересел назад, и дышать стало намного легче. Не в прямом смысле, конечно, просто Блондин со своим молчанием атмосферу сгустил так, что взвыть хотелось от отчаяния. Миссис Каллахен втянула меня в беззаботную беседу, почему-то очень заинтересовавшись моей учебой. Джес расспрашивала меня о предметах и лекциях, а когда я начала рассказывать о тканях — слушала словно ребенок, едва ли не рот открыв от восторга. А чего еще ждать от такой кокетливой модницы как Джес? Слушать о свойствах различных тканей и об их сочетании я сама могу с таким же восторженным лицом. Меня в этом не упрекнешь — лекции я посещаю исправно. Да и в должности ассистента мадам Жюстин я столько всего должна узнать, что уже сейчас истекаю алчными слюнками.

Во время разговора и Аарон, и Мика иногда смотрели на меня. При этом Блондин хмурился, а улыбка его отца источала мед. Понятное дело, речь шла обо мне. Я ни минуты не сомневалась. Интересно, о чем они?

Поймав один такой немного рассеянный взгляд Каллахена-младшего, я улыбнулась во все тридцать два зуба. Захотелось бросить в него виноградинкой, но я сдержалась, боясь запачкать костюм. На таком расстоянии пиджак и брюки — идеальные, без единой лишней складочки, — казались иссиня-черными и оттеняли светлые волосы. По сравнению с загоревшим Аароном Мика казался даже бледным. Ухмыльнувшись своим мыслям, — черт, ну хватит уже смотреть с такой укоризной, Каллахен! — я вернулась к разговору с Джес. Если этот индюк хочет ходить с таким лицом — его личное дело. Меня это касаться не должно.

Только... почему все же касается?

Для проведения этого "мероприятия" (я до сих пор понятия не имела, в честь чего весь сыр-бор) было арендовано красивое двухэтажное здание, напоминающее дом Каллахенов. В отличие от полюбившегося мне зеркально-стального особняка, в этом доме все было... слишком. Слишком официально, слишком ярко и слишком непривычно. Огромные двери на крыльце были гостеприимно распахнуты, приглашая гостей внутрь. У входа сноровисто мелькал обслуживающий персонал, приглашенные гости были везде, куда бы я не посмотрела: на крыльце и балконе, рядом с домом и на подъездной дорожке. Мне, привыкшей к бесконечной текучке в "Саванне", все равно было дико не по себе. Мое место работы и местные студенты даже в подметки не годились этому мероприятию с кучей напыщенных гостей. Если Каллахены не будут таскать меня по своим знакомым, я с удовольствием отсижусь где-нибудь за пальмой на балконе, обнимаясь со стаканом сока.

Лимузин притормозил у самого крыльца в общем потоке прибывающих на автотранспорте гостей. Мика молча протянул мне руку, стоило мне ступить на ковер. Я так же молча, разглядывая современное здание, подцепила его под локоть — и мы вошли внутрь.

Ткань пиджака оказалась на удивление нежной и слегка бархатистой на ощупь. Пока мы поднимались по лестнице к распахнутым дверям дома, я думала не о красотах мира, а о том, что это за материал. Нежная ткань гуляла под моими пальцами, а я все не могла остановиться. Пока мы стояли в небольшой пробке у самого входа, где проверяли приглашения, мной овладел соблазн ткнуться в мягкую ткань носом.

— Что ты делаешь? — удивленно отозвался Мика, покосившись на меня. Брезгливо дергать рукой он не стал, хотя я от него подобного как раз и ждала. Ну что у меня за привычка появилась — обнимать его руку? То в тот вечер в парке с гирляндами, то сегодня... Я невозмутимо посмотрела на Блондина, продолжая перебирать под пальцами ткань пиджака.

— Я влюблена в твой пиджак, и у нас это взаимно, — мурлыкнула я, улыбаясь. Мика криво улыбнулся, и даже — о, боги! — взгляд потеплел настолько, что стоять рядом с ним стало не так невыносимо, как раньше. Впрочем, он тут же отвернулся обратно к отцу, с которым до этого обсуждал о капиталовложениях в какой-то проект, который планировал запустить Аарон. Но хоть что-то!

Мы прошли внутрь, где Каллахен-старший сразу же увидел своих знакомых и потянул нас к ним. Первые полчаса я не то, чтобы о стакане сока — я о столике и мечтать не смела! Аарон решил провести свое семейство по всем своим коллегам и партнерам, и за это время я устала улыбаться и здороваться с присутствующими. Мика был заинтересован в знакомствах не меньше отца, впрочем, я его понимала. Через год ему придется с ними сотрудничать и работать, и лучше всего начать процесс знакомства заранее. Поэтому я не капризничала, не изображала избалованную блондинку, а только улыбалась и поддерживала разговор об этом великолепном вечере и шикарной атмосфере.

Пока мужчины общались, я разглядывала особняк. Внутри он еще больше походил на какой-то выставочный павильон, хотя обстановка все равно поражала: красивее тяжелые шторы на окнах, потрясающей яркости паркетные полы, гобелены и хрустальные люстры на потолке. Многочисленные столики и снующие повсюду официанты — и это был только первый этаж. Мне было любопытно подняться на второй и посмотреть, что там.

Меня спасла Джес. Конечно, обниматься с тканью пиджака Каллахена-младшего я могла до самой ночи, но мне уже стало скучно и нудно изображать из себя китайского болванчика и кивать головой. Я услышала сотню комплиментов в адрес платья и самой себя в частности, что было весьма и весьма приятно, но и это уже приелось и набило оскомину.

— Я проголодалась и сейчас быка съем, — сообщила миссис Каллахен, когда Аарон только начал обсуждать с кем-то из своих партнеров новую рекламную акцию и разговор грозил затянуться еще на час. Мужчины как раз стали рассаживаться на диванах в одном из укромных уголков зала, и я как раз сокрушалась, что не прихватила с собой плеер.

— Тут я с тобой солидарна, — подхватила я, сложив губки бантиком.

— Пойдем, я познакомлю тебя со своими подругами, они тоже должны тут быть сегодня. Помнишь, я тебе о них говорила, когда мы собирались все вместе собраться? — Джес ловко подхватила меня под локоть и потянула в сторону лестницы. — Со скуки умереть можно... — протянула она недовольно, громко цокая шпильками по паркетному полу. — Вот почему не люблю вечера с партнерами: им только повод дай сцепиться и начать обсуждать свои вложения.

Подруга раздраженно фыркнула, тряхнула пышными кудряшками, хитро заколотыми на макушке в некое подобие хвоста. И как она не спотыкалась в своем платье — ума не приложу! Если у меня его длина была до колен, то Джес выбрала для этого вечера длинное платье с широкой юбкой. Я бы на ее месте наоборот не прятала ноги. То ли ей настолько понравилось само платье, то ли она хотела переключить внимание на меня таким образом, не знаю. Признаться, декольте у нее было больше моего, и оно успешно компенсировало длинную юбку...

— Я сама едва не зевала, — призналась я, едва поспевая за ней. На каблуках мне по-прежнему было не совсем удобно. Я старалась делать шаги поменьше и очень опасалась, что на таком полу можно и поскользнуться. Когда не думаешь о каблуках, не замечаешь как передвигаешься. А стоит только задуматься, как начинаешь спотыкаться.

— Ничего, сейчас развеемся, — пообещала мне Джес, заулыбавшись. — Как на счет мартини? Отличное средство от скуки. Заодно и моих подруг разыщем. Они наверняка либо где-нибудь у барных стоек, либо отсиживают попы за столиками. Они тоже не особо любят подобные мероприятия, поэтому сбегают от своих супругов при первой же возможности. Как и мы сейчас.

Я ухмыльнулась. Фантазия услужливо подкинула мне события этого вечера спустя час: первый этаж, забитый одними партнерами и бизнесменами, и второй — наполненный женами и семьями товарищей с первого этажа. Серьезные разговоры внизу и веселый смех наверху. Пожалуй, я буду наверху при любом раскладе.

Мы поднялись по одной из широких лестниц на второй этаж, улыбаясь и хихикая. За что я так люблю Джес — так это за неиссякаемый позитив в любой ситуации. Я почти уже забыла мрачного Мику и его серьезное лицо в разговоре с партнерами отца. Думаю, когда он вступит в должность, то станет еще зануднее меня. Определенно.

Второй этаж — копия первого, ничего интересного я там не обнаружила. Гостей не меньше, только вот столиков больше и обслуживающего персонала на один квадратный метр больше чем приглашенных. Только, пожалуй, тут даже малость поуютнее и даже музыка играет.

— Начнем с мартини! — объявила Джес торжественно, как только мы увидели первые столики. — Сейчас позвоню кому-нибудь из моих курочек, — девушка полезла в свою миниатюрную сумочку и извлекла из нее телефон. Я еще в машине удивлялась, как у нее в таком крохотном аксессуаре поместился большой телефон, карточки, расческа и часть косметички. Мне бы понадобился рюкзак, не меньше. Я телефон вообще брать с собой не стала и была даже без сумочки. Если бы мне понадобилась кредитка, всегда есть капитан. Хотя сегодня она бы мне все равно не понадобилась.

Пока Джес звонила, мы добрались до мартини и к тому моменту, как она определилась, куда нам идти, мы взяли еще по одной. Так что настроение у меня было весьма и весьма благодушное, даже не смотря на то, что с утра меня воротило от одних алкогольных паров в радиусе километра. Развеялось, определенно, да еще и на старые дрожжи наложилось...

С тремя подругами — девушками старше меня лет на пять, не меньше, — мы встретились на балконе. Сверкающие драгоценностями за полметра, они оккупировали один из столиков у самых перил и метко обстреливали снующих снизу работников скомканными салфетками. Все три разные и такие непохожие, как будто специально собрались. Невысокая, в ярком красном платье на бретельках, азиатка; немного пухленькая мулатка и, на удивление, типичная американка со светлыми мелированными волосами. Все впятером мы тоже смотрелись не менее увлекательно, скажу я вам. Имен я поначалу не запомнила — знакомство потонуло в шумном смехе с соседних столиков, поэтому я лишь закивала в ответ и радостно плюхнулась на свободный стул рядом с азиаткой. Ноги уже сказали мне спасибо, и теперь я могла расслабиться.

— А мы все гадали, какой ты окажешься, — сообщила мне мулатка, улыбаясь во весь рот. — Ты такая миленькая!

Так меня сегодня еще не называли.

Я нервно улыбнулась.

— Ты же говорила, что она не брюнетка... и волосы короче, — светловолосая наморщила лобик, повернувшись к Джес. — Мы еще тогда в спа-салон собирались все вместе, я помню.

— Стилисты разное умеют, сама знаешь, — рассмеялась Джес, помахав в воздухе ладошкой.

Это да, с красными волосами я бы выделялась на фоне этой блестящей пресности. Иногда все-таки нужно сливаться с обществом, как мне сказала миссис Каллахен еще по пути в салон красоты. Там же, в такси, мы и решили выбрать нейтральный черный и немного удлинить прическу.

Пока подруги живо обсуждали этот салон и парикмахера Джейкоба в частности, я пригубила еще одно мартини, многозначительно кивая и позволяя пощупать искусственные локоны на затылке. Придя к единогласному мнению, что я все-таки даже слишком миленькая для такого пижона, как Мика — и в этом я была с ними всецело согласна. Конечно, пришлось уверять всех, что Блондин настоящая секс-бомба — ясное дело, заговорщическим шепотом, слегка склонившись над столиком. Девушки прониклись, потому что я давно уже научилась самозабвенно врать и невинно улыбаться в ответ. Иногда я бываю такой же двуличной, как и сам Мика, особенно сейчас. Среди этой толпы мне не хотелось выделяться, поэтому приходилось строить из себя глупую корову и лишь ослепительно улыбаться.

Через полчаса подобной пустой болтовни у меня уже щеки начало сводить от постоянной улыбки, а всем подругам Джес хотелось вырвать мозги и станцевать на них. За эти полчаса они успели обсудить какую-то вечеринку, прошедшую на прошлой неделе, одного из мужей, у которого появилась молодая помощница-стажер и, наконец, сегодняшний вечер и некую Анну, у которой очередной кавалер. После такого мне хотелось застрелиться уже самой. Где бы найти пистолет?

Пока я с самым сосредоточенным видом думала о том, во что превратился мой мозг за это время и через сколько часов я опять смогу нормально поддержать разговор о вкладе в современную литературу произведений Хэммингуэя, кто-то пощекотал меня ноготками по плечу. Я сначала подумала, что это Джес, а оказалось — Сэнди. Та самая Сэнди, что сидела со мной на баскетбольной площадке, обсуждала Блондина и конкуренцию, а потом еще обещала пообедать когда-нибудь на днях.

В блестящем серебристом платье, с распущенными по плечам волосами, моя знакомая улыбалась мне во все тридцать два зуба и выглядела такой счастливой, словно встретила по меньшей мере Анжелину Джоли. Первые несколько секунд я смотрела на нее как баран на новые ворота, и лишь потом смогла выдать:

— Сэнди? Что ты тут...

— Еле тебя узнала! Я увидела Мику на первом этаже и подумала, что ты тоже можешь быть тут, — заулыбалась девушка, встряхнув волосами. — Ой, Джессика, приятного вечера. Люсиль...

Пока Сэнди обменивалась приветствиями с каждой моей соседкой, — и откуда она их только знает? — я судорожно соображала, каким ветром ее могло занести на этот вечер. Но после того, как она представилась им (фамилию я не стала запоминать), я отчасти расслабилась. Выходит, они знакомы только шапочно. Уже хоть что-то хорошее.

— Вы знакомы? — удивленно спросила Джес скорее меня, чем Сэнди. Она пыталась спросить это с положенной невозмутимостью, но вышло с таким любопытством и удивлением, что я непроизвольно заулыбалась ей.

— Помнишь, мы тебе говорили о наших новых знакомых? — я захлопала ресницами и чинно сложила руки на коленях. — Так вот, Сэнди одна из них. И, между прочим, кое-кто обещал мне показать хорошую кофейню, — напомнила я назидательно, хитро взглянув на Сэнди. — Кто бы это мог быть?

— Прости-прости, за мной должок, — закивала та, улыбнувшись мне в ответ. — Исправлюсь.

Сэнди явно настроилась завести тут продолжительную светскую беседу, и мне это не нравилось. Точнее сказать, меня пугало то, что она может сказать невзначай. Ведь для нее мы с Микой просто друзья, и обсуждать его блондинок мне не хотелось. Потому что потом будут обсуждать меня, и — не приведи черт — Аарона и Джес.

Придется совмещать приятное с безысходным: утаскивать Сэнди подальше от этого сборища сплетниц всея побережья. С одной стороны, мне хотелось поскорее покинуть подружек Джес, с другой — компания Сэнди меня немного напрягала. Если она не будет слишком любопытной, конечно.

— Приму твои извинения прямо сейчас, — радостно сообщила я, поднимаясь со стула. — Выпьешь со мной содовой? Угощаю. Лично с меня мартини на сегодня достаточно, иначе меня выносить будут с песнями и плясками. Шучу, конечно, — по-моему, сейчас у меня был настолько беззаботный вид, что даже Джес удивленно покосилась.

— Хорошо, — немного удивленно отозвалась Сэнди, пропуская меня вперед. — Было приятно поболтать, — кивнула она сидящим за столиком сплетницам.

— Не волнуйся, не потеряюсь, — ответила я на вопросительный взгляд миссис Каллахен. — Заодно отыщу Мику и Аарона. Пора бы их уже оттащить от партнеров, не находишь?

Джес помедлила мгновение, но потом кивнула.

— Приятно было познакомиться, — я подарила окружающим последнюю ослепительную улыбку и потащила Сэнди в сторону столиков с напитками. Надеюсь, Джес не сильно обидится на то, что я так позорно сбежала из этого рассадника сплетен и слухов. Живи я тут — другое дело, но слушать сейчас о чьих-то интригах мне абсолютно не хотелось. Только зря время тратить и голову забивать ненужной информацией.

— Откуда ты знаешь Джессику Каллахен? — Сэнди подхватила со стола бокал с шампанским, а я попросила обычной минеральной воды. Еще одно мартини — и меня потянет на очередные геройства, а мне этого не очень хотелось. Вспоминая вчерашние гуляния, я только морщилась и сгорала от стыда. Утопить гриль могли только мы с Аароном!

Вопрос Сэнди меня сначала ввел в ступор. Потом я запоздало поняла, что ни я, ни Мика не представлялись полностью — это и не нужно было. Не говорить же ей, что я девушка ее пасынка, и они все носятся с нами как с двумя идиотами. Я решила идти по легкому пути.

— Потому что она замужем за отцом Мики.

Мне хотелось достать где-нибудь фотоаппарат и запечатлеть лицо Сэнди. Таких огромных глаз я ни у кого еще не видела! Она поперхнулась шампанским и так на меня посмотрела, что я не сдержала улыбки.

— Каллахен? — глухо уточнила она.

— Каллахен, — пришлось повторить мне, отсалютировав ей минеральной водой. — Неужели Аарон такая важная персона?

— Для моего папы — да. Я к этому отношения не имею, а вот папина торговая группа в подчинении Аарона Каллахена. Я просто не ожидала встретить его старшего сына на баскетбольной площадке. Мир тесен.

Да, с Микой Каллахеном мир кажется размером с бейсбольное поле...

Конечно, говорить об этом вслух я не стала. Лишь пожала плечами и вновь отпила минеральной воды из бокала, разглядывая окружавших нас гостей. Коктейльные и вечерние платья меня всегда чем-то завораживали, и я разглядывала их с нескрываемым интересом. Длинные и короткие, открытые и целомудренные — я глаз не могла отвести. Я понимала, что подобные платья мне и так суждено надевать еще раза три-четыре, и что я в платье выгляжу как корова — но это не мешало мне любоваться чужими нарядами. Мне хватало эстетического любования.

На удивление, говорить про Каллахена дальше Сэнди не стала. Она стала жаловаться мне на то, что без Калеба ей скучно. Что этот самый Калеб — ее длинноволосый бойфренд, я поняла минут через пять. Или у меня паранойя, или сегодня абсолютно все говорят со мной о всякой ерунде. Или это разговоры подруг Джес на меня повлияли, и интеллект взял бессрочный отпуск?

Через десять минут я уже придумывала план побега уже от Сэнди. Почему мне так скучно, я понять не могла. Наконец, я смогла перевести разговор на учебу и сравнение систем образований в наших университетах. Мы даже отошли от намозоливших глаза столиков на один из балконов. Там, облокотившись на стальные перила и разглядывая декоративный парк с этой стороны особняка, я даже смогла разумно размышлять о достоинствах часового обеденного перерыва в нашем университете. Определенно, свежий воздух и не такой сильный шум голосов благотворно влияет на мои мыслительные процессы.

Мы с Сэнди постепенно разговорились, преодолев ранее существовавший барьер неловкости и шапочного знакомства. Я уже столько дней ни с кем свободно не общалась, поэтому эта болтовня была для меня как отдушина. Если я общаюсь с Джес, постоянно начеку и готова к тысяче вопросов. Если общаюсь с Блондином — то всегда напряжена и готова в любой момент сорваться. Про Аарона вообще молчу, потому что для меня он всегда будет папой Ми-Ми. Пусть Каллахен-старший улыбается и шутит, но он — глава семьи. Я знаю, что такое банальная вежливость и разница в возрасте.

— Не люблю я подобные мероприятия, — сообщила мне моя нынешняя знакомая, разглядывая людей вокруг. Вот тут я была с ней полностью согласна. Мне было непривычно, немного неуютно и отчасти тоскливо. Хотелось поскорее оказаться дома и забраться под мягкое одеяло. Да и ноги уже устали. Каблуки — страшная пытка!

— Тогда что ты тут делаешь? — решила уточнить я, с интересом покосившись на Сэнди. — Я думала, твой круг интересов сводится к университетской жизни и встречах на той площадке. Ты же не обязана крутить тут попой и умасливать партнеров или клиентов своего отца.

"...как это делает Блондин" — хотелось добавить мне, но я сдержалась. Молодец.

— Дело не в этом, — подруга мотнула головой. — Я не выбирала себе семью. А мой отец — общественный человек, и членам его семьи приходится хоть иногда бывать на подобных мероприятиях. Ты думаешь, тут все по собственному желанию? Вот сама-то что тут делаешь?

— Не знаю, — хмыкнула я, упираясь руками в металлические перила. — У меня просто не было права выбора.

— А у меня он был, думаешь? — улыбнулась Сэнди, откинув голову назад. — Калеб жутко бесится, когда мне приходится бывать на подобных вечерах. Он опрометчиво считает, что я выбираю себе кандидата в супруги из партнеров. Вроде как иду на поводу отца. Дурак. Он иногда меня этими заявлениями просто из себя выводит, хотя я отлично его понимаю. Но не могу сдержаться. Кричу на него, — она продолжала улыбаться, но теперь уже смотрела на меня. Сэнди выглядела такой довольной и счастливой, что мне даже завидно стало. — Ругаемся иногда как два портовых грузчика, ты бы видела! Соседи вешаются.

— Ты сама не вешаешься?

— Я же люблю его. Кстати, до меня тут дошли слухи, что у тебя было свидание с Ником. Как тебе Рыжий?

— Он не Рыжий, — машинально и привычно огрызнулась я. Сэнди громко хихикнула в ответ и похлопала меня по плечу.

— Хорошая реакция.

— Скажи спасибо Блондину. Ему это покоя не дает.

— С чего? — брови Сэнди встали домиком. — Он такой ревнивый?

— Между нами ничего нет, — пожала плечами я, поигрываясь бокалом с минералкой в руке. — И не было.

— Неужели ты не замечаешь? — хмыкнула она.

— Прости?

— Знаешь, просто на площадке он с тебя глаз не... О, привет! — Сэнди лучезарно улыбнулась идущему в нашу сторону молодому парню. — Неужели! Стивен! Я помню, ты мне говорил, что уезжаешь учиться в Гарвард!

— Я на каникулах, глупая девчонка! — ворчливо отозвался тот. Если судить по внешности и возрасту — выпускник. Такой же бледнокожий, как и я, с темными отросшими волосами и темно-карими глазами — симпатичный, этого не отнять. Только вот если у Лисенка внешность южного типа, то этот Стивен — типичный северянин. С узкими скулами, тонким носом — даже отчасти девчачья у него внешность. Смазливый и очень модельный.

— У тебя вечные каникулы, — беззлобно упрекнула его Сэнди и порывисто обняла. Даже в щеку чмокнула, отчего у меня даже рот открылся от удивления. — Это мой друг детства, мы вместе выросли, — пояснила она, представляя нас друг другу. — И, кстати, до сих пор без девушки.

Намек был прозрачен. Я ухмыльнулась, пожимая его теплую ладонь, а Стивен показал подруге кулак.

— Так что ты тут делаешь? — спросила Сэнди, ловко схватив его под локоть. — Неужели соскучился? Говорил же, что жить не можешь в этой микроволновой печке.

— Вот еще — соскучился, — отмахнулся тот. Потом обернулся, махнул свободной рукой еще нескольким своим товарищам. — У меня скоро начнется практика. Дипломная работа может занять весь остаток года, решил заглянуть и повидаться с родными. Я удивлен, что и ты тут сегодня. Отец в приказном порядке заставил?

— Угу, и тут смертельно скучно. Теперь я опять вспомнила, за что именно я терпеть не могу подобные вечера, — подруга посмотрела на приближающихся к нам двоим молодым людям, махнула им рукой. — Притащите сюда любого официанта!

Спустя полминуты к нам продефилировал официант с подносом шампанского. Вместе с ним подошли и друзья Стивена, улыбающиеся мне как два начищенных чайника и радостно приветствующие "новые лица этого райского местечка". На счет последнего я хотела возразить и уже открыла рот, но Сэнди сунула мне в руку бокал с шампанским. Отвлекшись, я забыла, что хотела сказать. Не думаю, что подруга это нарочно сделала — так получилось.

Друзья Стивена скакали вокруг меня, как два бабуина. В переносном смысле, конечно. Сэнди насмешливо улыбалась, я их игнорировала насколько могла. Шампанское после нескольких бокалов мартини пошло на пользу: я начала пьянеть даже на свежем воздухе. Да и к двум озабоченным орангутангам я начала привыкать. Мне, не привыкшей к такому проявлению внимания, все равно было чертовски приятно.

Какая девушка не любит внимание? Сами понимаете...

А приятные вещи о моей внешности мне сегодня только слепой не сказал. Слепой, глухой... и Мика Каллахен. Впрочем, от него и снега зимой не допросишься. Я по этому поводу не особо переживала. Рассказывала о том, как отдыхают студенты у нас в городке, про бары и кофейни на окраине, про общежития и всякие дурацкие правила внутри них. Мне просто так отчаянно хотелось просто поболтать, не задумываясь ни о чем на свете и просто получать удовольствие. В последнее время моя жизнь хоть и полна удовольствий, но очень специфических.

Как, впрочем, и я сама.

Мику я заметила первой — попросту потому, что я единственная стояла лицом к дверям. Несколько молодых девушек сразу же зашептались, стоило Блондину явить балконному обществу свои сто восемьдесят с лишним роста, безукоризненный смокинг и практически идеальное модельное лицо. Я пыталась как можно незаметнее замаскировать себя за спинами обоих друзей Стивена, благо каждый из них был шире меня в полтора раза. Они сказали, что играют в американский футбол у себя в колледже, вы должны представить ширину их плеч.

— Джейсон. Что ты делаешь?

Замечтавшись о том, как два брата-акробата дают Мике по щам, я собралась уже допить шампанское, как услышала равнодушный и абсолютно невозмутимый голос Блондина над самым ухом. Если бы в этот момент я сделала глоток — выплюнула от неожиданности обратно, ей богу. А так я лишь вздрогнула и замерла со стаканом у губ.

Мика, засунув руки в карманы брюк, был по-прежнему непривычно серьезен. Прежней мрачности на лице уже не было, но и сейчас он меня пугал неимоверно. Он улыбаться пробовал?

— Пью шампанское и общаюсь, как и все тут, — отозвалась я. — Что-то случилось?

— Случилось, — ворчливо передразнил меня Мика. Протянув руку, он забрал у меня бокал и допил остатки одним глотком. — Пойдем со мной. Младший Мэтьюз, еще раз доброго вечера, — он посмотрел через мое плечо на Стивена. — У твоего отца шикарная деловая хватка. Буду рад пообщаться. Но позже.

Я не удивляюсь, что он уже и со Стивеном знаком. Сэнди он может и не помнить на площадке, а вот с будущими партнерами никогда не откажется переброситься словцом. Честно говоря, я не сомневаюсь в том, что Мика станет отличным если не президентом компании, то хотя бы заместителем. С его упорством и упрямством, а также способностью притягивать к себе людей как магнитом, Каллахен никогда не останется без поддержки со стороны.

— О, спасибо, Мика, — Стивен широко улыбнулся и кивнул ему. — Обязательно ему передам.

Блондин кивнул ему в ответ, потом посмотрел на меня. Я насупилась: Мика опять был мрачнее тучи.

— С тобой все в порядке? — мне пришлось даже брови сдвинуть, чтобы показать свое недовольство. — Ты видел Джес?

— Видел. И она сказала, что ты ушла в неизвестном направлении с какой-то девушкой... — Мика быстро глянул на Сэнди. — Не делай так больше, окей? — зеленые глаза опять сердито буравили меня. А я надула щеки в ответ.

— У нас свободная страна, — бросила я. — Ты можешь общаться со своими будущими партнерами сколько душе угодно, а я буду пить шампанское где захочу, и с кем захочу. Что я такого сделала?

А Мика неожиданно взял и улыбнулся.

— Не злись, — просто сказал он. — Я тоже без тебя скучал все это время.

Глава 13. Fire

Не знаю, почему, но я была отчасти рада появлению Блондина. В голове приятно шумело от выпитого шампанского. Я ухмыльнулась. Пить второй день подряд для меня в новинку — особенно после вчерашнего загула, когда в крови был один спирт вместо плазмы. По-крайней мере, мне так показалось. Если и завтра в моем меню будет алкоголь, я сопьюсь. А женский алкоголизм неизлечим.

— Аарон не отругает тебя за то, что сбежал от партнеров? — поинтересовалась я, глядя на собственный уже пустой бокал в руке Каллахена.

Это раздражает.

— А мамочка не отругает тебя за сто пятый бокал шампанского? — отозвался Мика, даже не глядя на меня. Смотрел он на Стивена, тот отвечал ему не менее пронзительным взглядом. Еще полминуты — и молния сверкнет, голову на отсечение даю.

— Какой ты... — пробормотала я, мотнув головой. Сэнди смотрела на меня с таким всепоглощающим любопытством, а мне не хотелось даже смотреть на нее. Одного моего взгляда в ее сторону вполне хватит, чтобы она открыла рот. Я не уверена, что это будет вопрос о погоде.

— Идем.

Схватив меня за запястье, как маленького ребенка, Мика потянул меня прочь с балкона. Не прощаясь ни с кем, и по-прежнему начисто игнорируя мои желания. Выбора не было: не закатывать же тут скандал при всех гостях? Я не настолько истерична и не настолько глупа, чтобы вытворять такое прилюдно. Цирк на колесиках у меня и так каждый день, в особняке.

Я едва успела махнуть рукой на прощание, как мы уже входили в здание. Я упиралась как можно более незаметно — попытка изначально бесполезная, но мне хотелось делать хоть что-то, а не выглядеть тряпичной куклой на веревочке.

— Прекрати сейчас же! — наконец зашипела я, дергая рукой в попытках привлечь внимание Мики. — Мог бы и попрощаться. Или хотя бы дал мне это сделать. Тебе не стыдно?

— Ни капельки, — бросил Мика через плечо. В его голосе звучало неприкрытое самодовольство, но даже намека на раздражение не было. Чего он хотел добиться, вот так утащив меня с балкона?

— Я не удивляюсь, — буркнула я в ответ. Проходя мимо одного из официантов, Блондин на ходу взял с подноса бокал мохито, затормозив лишь на мгновение. Я из вредности только руку к подносу протянула, а меня уже дернули как непослушную болонку. — Хватит! Хочешь собирать выбитые зубы сломанными пальцами?

Мика вновь обернулся и улыбнулся так, что я рот открыла от удивления. Помнится, я говорила о том, что Блондин мне никогда не улыбался, как той хостес из ресторана. Ошиблась. Сейчас Каллахен улыбался мне в сто раз ослепительнее, в сто раз бесподобней и в тысячу раз приятней. Что такое дышать, я уже забыла, только ресницами захлопала, как дурочка сельская.

В который раз завидую каллахеновской вселенской харизме — ведь мне этого постичь не дано. Я занудная, не больше и не меньше. Хотя иногда со мной тоже бывает весело, признайте уже.

Мика выпил мохито практически залпом, даже соломинкой не воспользовался. Опять же на ходу отдал пустой бокал официанту. Если он собрался дойти до моей кондиции, надо выпить ведро мохито и полбутылки мартини. Впрочем, думаю, Мика любит этот коктейль из баккарди и мяты не меньше меня.

— Куда мы идем? — решилась спросить я. Мы направлялись вглубь особняка, и целенаправленно так устремлялись к самой центральной зале.

— Хочу пригласить тебя на танец, — сообщил Блондин, входя в огромный зал с приглушенным светом. Как только до меня стали доноситься первые аккорды играющего вживую оркестра, я стала упираться руками, ногами и хвостом.

— Ты рехнулся? — глаза у меня, спорить не стану, как у бешеного загнанного кролика. Вот чего я действительно не люблю, так это подобные сомнительные веселья. Одно дело — покрутить попой в ночном клубе под зажигательный транс. Другое — с умным лицом отсчитывать "раз-два-три" и стараться не споткнуться среди вальсирующей толпы. Я танцевала вальс однажды. И тот — на выпускном.

— Ты не хочешь? — удивился Мика. Остановившись у самого входа, он повернулся ко мне с таким недоуменным видом, что я ухмыльнулась. — Обычно девушки любят подобные... развлечения.

— Забыл? У меня же работающий на благо общества член. И как все подобные тебе, я шарахаюсь от этих пингвиньих колыханий за десять километров.

— Правда не хочешь? — у Блондина брови домиком встали. — Или переживаешь, что на нас будут пялиться?

— Было бы на что пялиться... — пробормотала я и тут же схлопотала щелбан по носу.

— Ты же обещала мне улыбаться.

— Не было такого. Тебе приснилось.

Благодаря босоножкам я практически сравнялась с Каллахеном в росте. Было так непривычно смотреть не него прямо, не поднимая глаз. Даже сейчас я себя увереннее чувствовала рядом с этим упыриным королем, чем обычно. Хоть и туфли были ужасным пыточным орудием, а в декольте платья заглядывал каждый встречный.

— В моих снах ты обычно ходишь с окровавленным ножом в руке и в тапочках с Микки-Маусом, — ухмыльнулся Мика криво, слегка наклоняясь ко мне. — Ну что, идем?

Я скривилась и вздохнула так, словно меня сейчас на эшафот собрались вести, а я даже завещания не успела написать. Однако любопытство — банальное праздное любопытство — уже шевелило носом в моем подсознании. Каллахен в костюме и так был уже открытием года, а танцующий — так вообще апофеозом. Да и что таить, в этом платье и под такую музыку мне отчасти хотелось танцевать. И пусть все будут глаза ломать, глядя на потрясающе красивого Мику — и завидовать. Тех взглядов, что бросали на Каллахена девушки, пока мы шли, и слепой бы заметил. Что уж говорить про меня? Вот уж на мое королевское высочество эти акулы смотрели так, словно я раненый олень, которого просто необходимо сожрать. Ясное дело, Блондин завидный жених этого сезона, да еще и с таким папочкой.

— Идем, — я ловко подцепила Мику под локоть. — Если я наступлю тебе на ногу...

— ...скорее я наступлю тебе на ногу, — отозвался тот в ответ, направляясь в ряды двигающихся в танце фигур. — И вот тогда я тебе сочувствую, потому что во мне семьдесят килограмм живого капитанского величия.

Я весело хмыкнула в ответ, разглядывая танцующие пары. С души камень свалился — никакой официальщины и в помине не было. Обычные медленные танцы, ничего особенного. Даже считать в уме "раз-два-три" не пришлось бы. Свою мысль о том, что счастье есть и никаких вальсов изображать не надо, я так и высказала Мике, когда он протянул мне руку.

— Я похож на самоубийцу? — ухмыльнулся Блондин в ответ.

Мика подставил мне руку для танца, второй обхватил за талию — и я сразу же вспомнила школьные уроки танцев, где мой партнер постоянно наступал мне на ноги. На счастье, Блондин с отдавливания ног танец не начал — да и двигались мы в медленном темпе, едва вальсируя. Осторожно, пробуя, не торопясь.

— Ты танцевал на выпускном? — спросила я, разглядывая едва различимые узоры на темно-зеленом галстуке Блондина. Смотреть мне хотелось куда угодно, но никак не на Мику, находящегося настолько близко. В голове тут же некстати всплыл вчерашний инцидент на пляже, где Блондин был еще ближе. Ближе уже некуда.

Господи, только бы снова не покраснеть, это совсем не к месту. Буду похожа на первоклассницу!

— Пришлось, — отозвался Мика. — Я танцевал с какой-то настолько расфуфыренной девушкой, что все время боялся наступить ей на платье или вырвать перья. Оторвать голову дизайнеру платья, это был ужасный выпускной. Я кстати, надеялся, что ты придешь хотя бы поиздеваться.

— Я должна была приехать в Гранд Отель? — у меня глаза чуть не полопались — настолько я удивилась. — С собственного выпускного? Ради тебя?

— Ты так жестока.

— Зато я отдохнула как следует. Знаешь, тишина, и никто не язвит через каждые десять шагов. Идиллия, одним словом, — поддразнила я капитана, пряча улыбку. Поскольку я по-прежнему разглядывала галстук и воротник рубашки, это было не так сложно.

Рука скользнула с талии наверх, по линии позвоночника. Я от неожиданности вздрогнула, вскинув глаза на Каллахена.

— Что? — с самой невинной мордашкой поинтересовался тот, возвращая ладонь на место. — Джи, у меня взаимная любовь с твоим платьем, не могу удержаться, — вернул он мою фразу, сказанную пару часов назад.

— Когда вернемся, можем поменяться.

— Устроим ночь гендерных переодеваний? — воодушевился Блондин сразу же. — Уверен, пиджак тебе пойдет.

— Боже, о чем ты вообще думаешь.

— Ох, тебе лучше не знать.

Это было сказано так лукаво, что я снова подняла на него глаза — просто чтобы убедиться в том, насколько этот упырь серьезен. Ну, тот факт, что его взгляд был определенно на вырезе платья, уже сбивал с толку.

— Каллахен, мое лицо выше.

Мика кивнул и, бросив ответное "я знаю", подтянул меня ближе. Если раньше между нами было расстояние в ладонь, что и так раздражало, то сейчас я пряжку капитанского ремня на брюках животом чувствовала.

Так и знала, что он выкинет нечто подобное!

Ладонь на пояснице не давала мне отстраниться, а стоять и загребать ногами, пытаясь выбраться — совсем несолидно.

— Смотрю, ты определенно хочешь схлопотать по шее, — я фыркнула, сжимая капитанское плечо.

— Смотрю, ты определенно не ходила на танцы в школе, — насмешливо отозвался Мика. Его голос прозвучал почти у самого уха — если можно было оторвать свою голову и выкинуть, я бы так и сделала. — Что с тобой? Ты слишком нервная в последнее время. Я тебя даже пальцем не тронул, а ты уже в какой-то панике. Прекрати меня за маньяка какого-то считать, обидно. Не думал, что ты настолько ревностно относишься к вторжению в личное пространство. Я ничего не сделаю.

— Дурак... — пробормотала я, мотнув головой. — Не в этом дело.

Я не ханжа. Просто меня пугает то, что вообще вокруг творится. Пугает, что Каллахен очень близко. Как вчера на пляже, например. Не спорю, в последнее время Мика меня удивляет даже тем, как он улыбается и что говорит в ответ. Взгляд у него более живой, чем обычно. Мне это нравится, он не отмороженный придурок с каменным лицом, хотя пару часов назад Блондин таким и был. Либо это алкоголь так его взбодрил, либо...

Впрочем, о втором варианте я думать не хотела.

— Тогда прекращай изображать из себя богомола при первой же смене картинки, — фыркнул Каллахен. — Ты мне разве не доверяешь?

Так, кто сейчас кому нотацию читает? Обычно это моя прерогатива.

— Ни капельки, — слегка улыбнулась я.

— Ясное дело, чего еще ждать от такой злюки. Ну что, перейдем на техничное танго и тройные перевороты? — Блондин глухо усмехнулся мне почти в самое ухо, отчего по плечам и спине промаршировало стадо мурашек с главным вожаком, который завершил свой путь где-то в районе поясницы. Ничего предосудительного Мика на самом деле не делал, а если и попробует, то у меня рука тяжелая, знает же. Живительная затрещина всегда поможет вернуть мозги на место.

Разговор оборвался сам собой. Мне сказать было особо и нечего, да и в голову одни странности лезли. Нельзя же постоянно общаться на повышенных тонах и посредством едких слов. Не очень это приятное занятие, заглядывая правде в глаза. Так мы и танцевали какое-то время. Я наслаждалась минутным затишьем и идиллией, уткнувшись носом в нежную ткань пиджака, Мика изображал молчаливую мраморную статую. То ли джентльмена из себя строит, то ли отвлекся на что-то.

— Эй, капитан? — насмешливо мурлыкнула я, чуть откинув голову назад и покосившись на него. Мика глянул на меня так, словно я была удавом, а он кроликом — не наоборот, как всегда. — Какой-то ты сегодня странный. Честное слово. Есть причина?

— Я не странный.

— Уверен? — таким же кокетливым голосом уточнила я, скользнув рукой по бугристому плечу. Ведь не может же Мика так реагировать на меня в платье? Или может?

Как я уже говорила, да скорее Африка покроется ледниками, чем...

— Ты со мной флиртуешь? — голос Каллахена звучал удивленно, ладонь на пояснице сдвинулась слегка вниз. Я с силой сжала его плечо, сощурившись.

— Еще миллиметр, Каллахен, и получишь по печени.

— Ошибся, — невозмутимо отозвался Мика. — Это все шампанское.

— Всего один бокал, — возмущенно отозвалась я.

— Ты такая ведьма, что и этого хватит.

— Бессмертный?

Вполне логично, что мы опять начали препираться. Я уже не удивляюсь. Давно не удивляюсь.

Вздохнув, я обреченно мотнула головой.

— Мы неисправимы.

— О чем ты? — брови Блондина встали домиком, и я попыталась криво спародировать его — получила в ответ лишь вздернутые в улыбке уголки губ. — Посмотри, как нам весело.

— Насколько я вижу, у нас разные представления о веселье.

— Тогда как на счет еще шампанского? Уж в этом то мы точно сойдемся...

Не успели мы отыскать официанта с подносом, как нам на хвост уже сели Аарон и Джес. Глава семейства впервые за все это время тут же похвалил старшего сына и сообщил, что все его партнеры даже предложили Мике возможность стажироваться у них, если тот захочет расширить кругозор. Блондин удивленно приподнял брови — неужели он не ожидал подобного, вот ну правда?

— Как вам тут? — поинтересовался Аарон. — Мы с Джес обещали поздний ужин и пару бокалов вина моим основным партнерам, так что распределяйте свое дальнейшее время сегодня, как хотите. Мы вернемся сегодня, но по обстоятельствам.

Мы выбрались из полутемного зала в центральный холл, где мне пришлось опять ловить взгляды гостей, обращенные с одинаковым любопытством и на меня, и на Блондина. Мику это нисколько не волновало, а вот я нервничала. Не люблю такое пристальное внимание. Сразу стараешься и спину держать прямо, и шагать от бедра, и не можешь ни о чем другом думать, кроме как о походке и скользком поле. Раздражает.

— Тогда... хорошего вечера? — уточнил Мика, склонив голову.

Джессика крепко обняла меня, чмокнула в щеку и с хитрой улыбкой прошептала на ухо:

— Эй, а вы когда-нибудь занимались сексом в лимузине? Есть шанс попробовать.

Она отстранилась, послала воздушный поцелуй пасынку и подцепила мужа под локоть.

— Что она сказала? — удивленно поинтересовался Мика, глядя вслед уходящих родственников.

— Ты точно хочешь знать? — хмыкнула я, делая глоток шампанского.

— Сгораю от нетерпения.

— Подкинула идею заняться сексом в лимузине, раз мы будем возвращаться домой в одиночестве.

— ...боже, — хохотнул Блондин, потирая лоб. — О, эта женщина!

— Какие планы на вечер?

Я старалась быстро сменить тему, потому что проскользнувшая мимолетная мысль о том, как горячий капитан стягивает с меня это платье на кожаном диване лимузина под еще одну бутылку шампанского — уже выбивала из колеи. Во-первых потому, что представлять подобное было... Ох. Это все пузырьки шампанского, не иначе.

— ...хочешь остаться тут или вернуться домой? Для ночной вечеринки мы оба выглядим слишком странно, но если хочешь, можем отправиться в любое место, какое пожелаешь.

Я готова была мигрировать в любое место, но без компании Каллахена. Но при этом была уверена, что не стоит этого делать в таком платье: настроения для новых знакомств у меня не было. И да, я хотела снять каблуки больше всего на свете, потому что с непривычки мои ноги уже просили пощады, но озвучивать это вслух при упыре не рисковала.

— Ты уверен, что не хочешь развлечься в одиночку?

Мика посмотрел на меня так выразительно, что тут даже и ответ не нужен был.

— ...я просто уточнила, — сделав последний глоток, я вернула пустой бокал официанту и пожала плечами. — Я смогу о себе позаботиться.

— В таком платье? О да, — хмыкнул Мика, а я подхватила его под локоть и вздохнула.

— Окей, тогда составь мне компанию за ужином — и можем вернуться домой. Ох, теперь целый вечер можем побыть сами-собой, просто не верится...

— Так на секс в лимузине мне рассчитывать?

— Каллахен.

Глава 14. Dreaming wide awake

В лимузине я задремала, с наслаждением вытянув уставшие от босоножек ноги. Мы заехали перекусить в один из модных ресторанов с европейской кухней, Мика даже отдал мне свой пиджак, оставшись в одной рубашке с ослабленным узлом галстука. Мы разговаривали мало, стараясь держаться нейтральных тем, и даже ни разу не сцепились — уже прогресс. На пути к дому Блондин уже не утруждал себя беседами, поэтому меня потянуло в сон. Тему лимузина мы старались не поднимать.

Мика разбудил меня щелчком по кончику носа, когда машина уже остановилась у ворот. Оказалось, большую часть пути я проспала на его плече — при этом упырь особо не возражал, и я отнесла это к усталости. Подозреваю, за все то время нашего с Джес общения наверху, Аарон и партнеры всеобщими усилиями вывалили на Блондина столько информации, что устал он не только физически.

Стоило мне выбраться из салона, в ногах заныло так, что я плюнула на все и стянула босоножки. До крыльца не так далеко, чтобы привередничать. Мика с полминуты смотрел на меня, потом хмыкнул и направился к воротам, на ходу доставая ключи. Я же, начисто его проигнорировав, довольно вздохнула, растянув улыбку до ушей. Не передать ощущение того счастья, когда снимаешь каблуки...

— Ты долго звезды считать будешь? — проворчал Блондин, грубо нарушая мою идиллию с окружающим миром и ногами. Я глянула на него вполне многозначительно, но думаю, вряд ли в сумраке это было видно.

— Схлопнись.

Невозмутимо помахивая зажатыми в руке босоножками, я продефилировала мимо Каллахена, удерживающего раскрытые ворота. Удивляюсь еще, как он мне не отвесил пинка, когда я рядом проходила.

Дома было непривычно тихо. За эти дни я успела привыкнуть к постоянно работающему телевизору на кухне, болтовне Джес и к такому ощущению, будто находишься под прицелами сотен камер из шоу "За стеклом". На этот раз в особняке было темно, отчасти даже зловеще. Дом встречал нас темными окнами, единственным источником света были парадные фонари. Переступив порог, я занялась обходом территории с целью внесения в этот наш маленький мир света и тепла. Не люблю я темноту. Есть в ней что-то пугающее, даже если ты и не боишься этого.

Разобравшись со светом и бросив босоножки у лестницы, я пошла на запах кофе с кухни. Кофеварка честно работала, а Блондин гипнотизировал ее взглядом. Телевизор он включать не стал. Видимо, не только у меня сейчас голова трещала после шумного зала, полного гостей. Или же ему просто было не до таких простых желаний, как молча уткнуться взглядом в экран.

— Устал? — логично спросила я. Мика скосил на меня взгляд, небрежно двинул плечом. При таком раскладе это могло обозначать все что угодно, но сейчас у меня не было желания придираться к таким мелочам. — Сам-то кофе будешь? Я достану чашки...

— Я не пью кофе, ты же знаешь.

Это прозвучало с такими извиняющимися интонациями, что мне пришлось удивленно обернуться, доставая с полки чистые кружки. Устал, определенно устал. Так он даже больше похож на нормального человека, чем на высокомерную ухмыляющуюся куклу. Не будь Каллахен такой шпалой, я бы непременно потрепала его за щечку.

— Я сделаю тебе чай, хочешь?

Дожидаться ответа я не стала. Это и так очевидно.

Каллахен налил мне кофе, я заварила ароматный чай с бергамотом в пузатом японском чайнике. Сидеть за столом не хотелось, и мы устроились на веранде внутреннего дворика, на ступеньках. Сжимая в ладонях кружку горячего кофе, я медитировала на темное вечернее небо минут пять, так и не снимая чужой пиджак.

Шум океана, стрекотание цикад и свежий ветер — непередаваемая атмосфера. Тихо и так по-домашнему, что только пледа не хватает. Говорить ни о чем не хочется, да и надо ли? Просто сидеть вот так, практически плечо к плечу, босиком, и смотреть в небо. И не поспоришь, уютно же. Даже если соседнее плечо принадлежит самому самовлюбленному негодяю в университете.

— С чаем ты, конечно, переборщила.

Я даже поворачиваться не стала, толкнула его локтем:

— Теперь я знаю, почему девушки не рвутся с тобой на свидания...

— У тебя слишком предвзятое отношение, — отозвался Мика, невозмутимо допивая остатки чая из пиалы и наливая в нее еще порцию. — Девушки не ходят со мной на свидания, потому что я их сам не зову. Смысл?

— Да-да, мы уже это обсуждали, — я мотнула головой. — Не хочу ковыряться в твоем огороде.

— Жа-а-а-аль. А я так люблю, когда ты копаешься в моем саду камней и булыжников. Просто как ржавой пилой по мозгам... — Мика так умиротворенно вздохнул, что я улыбнулась в ответ. Ну, вот кто из нас язва больше? Уж точно не я.

— Не сегодня. Видишь же, я на медитативной волне. Мне осталось в позу журавля встать.

— Знаешь, поза журавля у меня ассоциируется...

— Не продолжай! Знаю, с чем у тебя вечно все ассоциируется! — я замахала в воздухе руками, едва не соскочив на нижнюю ступеньку и чудом не расплескав кофе. Блондин рассмеялся, я обиженно поджала губы. — Портишь мне все. Как обычно.

— Больше не буду. Хочешь — поцелую?

Хитрая улыбка опять вылезла на аристократической мордашке. Боже, дай мне сил дожить до конца курса!

— Сгинь, нечистая. Мне уже хорошо!

Зная Каллахена, от него чего угодно можно ждать. Ему сто раз можно сказать, чтобы не делал что-либо, так он из вредности возьмет и сделает. Неугомонный и беспардонный. Эгоистичный и чертовски харизматичный, и никуда от этого не деться.

— Как же непривычно в этой тишине. Когда знаешь, что дом пустой и все такое.

Ого, целых два связанных предложения, и оба снова на нейтральную тему. Прогресс, Блондин, явный прогресс. Быть может, мне попробовать научить его общаться на более разнообразные темы? Или он со мной только так выделывается? Мужчины, черт возьми, как вас понять?

— М? — я вопросительно приподняла брови. Мика, выдав эту нейтральную фразу, занялся сосредоточенным закатыванием рукавов на белоснежной рубашке. Я трогательно дождалась, пока он завершит сложный процесс, расстегнет рубашку до середины груди и сделает глоток из пиалы. Блондин, откинув голову назад, глянул на меня зелеными глазищами, заулыбался и почесал маковку.

— Непривычно, говорю. Не надо оглядываться, не надо ни о чем думать. Вроде того: "черт, мне надо улыбаться", даже если этого и не особо хочется. Всяким знаменитостям за это хотя бы деньги платят...

Хотелось мне высказаться по поводу денег, но я прикусила губу, мысленно досчитала до десяти и стала разглядывать подол платья. Иногда лучше промолчать, чем начинать бесполезные споры о благосостоянии и банковском счете Аарона.

— Я думаю, сразу сбежать с этого вечера было правильной идеей. От толпы отцовских знакомых я готов был биться головой об стену, попадись она мне. Сомневаюсь, что мне захочется вести такой образ жизни после окончания университета. Пойду в официанты. Буду варить кофе, и приносить булочки с джемом.

— Верю-верю, — закивала я с самым умным видом. — Когда начнешь тренироваться?

— А я пойду к тебе в ученики. Научишь меня кивать как китайский болванчик, готовить карамельно-сливочный латте и улыбаться до спазма лицевых мышц. Не зря же ты в "Саванне" работаешь.

— Все не настолько консервативно. Ты в "Саванне" ни разу и не был, — покосившись на Блондина, я криво улыбнулась. — Меня боишься? Между прочим, у нас неплохой кофе, заходи попробовать. Хотя о чем я? Ты же не любишь...

Я вздохнула. О чем с ним разговаривать? Понятия не имею!

Не о погоде же.

— В "Саванне", насколько я знаю, не только кофе готовят. Один из ваших бариста делает шикарный матэ. Я бы хотел его попробовать, но сама знаешь: переступи я порог, тем для ругани у нас прибавится. Знаешь, а это начинает раздражать. Мы цепляемся за наши темы для столкновений, как будто это единственное, чем мы можем жить. В последние несколько дней мы же можем общаться нормально? И ничего, мир продолжает вертеться как ни в чем ни бывало. Иногда вот задумываюсь: на самом деле, с чего мы как кошка с собакой вечно? Понимаю, это отличная разрядка. Мы две своеобразных боксерских груши... Иногда я тебя просто придушить готов голыми руками, вот честно, а иногда... — Каллахен покрутил пиалу в руке, выдержал театральную паузу и добавил: — И все-таки научись заваривать чай. Одну чайную ложку, и было бы идеально.

Я мотнула головой, не сразу перестроившись на новую тему. Точнее, на повторное упоминание старой. Опять этот гад скачет как заяц с темы на тему, и не поймаешь его. Пора бы внести вот эту черту в список "за что можно и нужно ненавидеть Мику Каллахена, дополнительное издание".

— Иногда? Что — "иногда"? — бросилась на попятную я, едва не подскочив на ступеньке.

— Что — иногда? — Блондин сделал брови домиком и удивленную мордашку. — О чем ты?

— Скажи, что хотел, до конца! — я толкнула его кулаком в плечо. — Что за манера недоговаривать?

Каллахен выдал мне свое коронное "нет", улыбаясь во весь рот. Вот зараза блондинистая! Схватив его за ухо, я с силой потянула на себя, требуя ответа и правосудия. Пока Мика отдирал меня от своего неприкосновенного уха, мы пыхтели и тихо посмеивались как два шизоида в период обострения. В результате, конечно же, победила грубая сила — мне оставалось только грозно рычать на Каллахена, который невозмутимо допивал чай, второй рукой сжимая оба моих запястья.

— Погода, говорю, хорошая сегодня... — Блондин поднял лицо к небу, продолжая улыбаться. Опять эта открытая улыбка, пусть я и вижу только привычный профиль.

Два дебила — это сила.

Озвучивать я это вслух не стала, понятное дело.

— Знаешь, я бы тут осталась жить, а ты отбиваешься руками и ногами, — сообщила я, вспоминая дискуссию Мики с отцом. Заодно и как бы тему разговора удержала, умная милая я. — Чем тебе тут не нравится? Шорты, блондинки, короткие юбки и холодная содовая. И не надо мне опять вешать лапшу на уши тем, что тут слишком для тебя жарко.

— У тебя глаза красивые.

Ну, вот опять! Выходит, теперь и на эту тему он говорить не хочет. Ну что за человек! Катастрофа, а не собеседник.

Я надула щеки и молча отвернулась в сторону. Через несколько минут обоюдного молчания до меня едва донесся трагический вздох, и Каллахен впервые сдался первым:

— Личные причины. Тебе это так важно?

— Возможно... — буркнула я в ответ, рисуя пальцем по полу кружочки.

— Зачем? — в голосе Блондина звучало искреннее недоумение. И я подняла на него глаза.

— Хочу разбить твою маску.

Я хотела это сказать. Вот так вот просто, глядя в аристократическое лицо как будто с обложки журнала "Men's Health" — и посмотреть реакцию.

Никакой. Абсолютно.

Кукла, он как фарфоровая кукла. На таких обычно только любуются, и то издалека.

Почти как я. Или — точно как я?

— У тебя очень странные желания, Джейсон.

Интонации какие-то странные, или мне только кажется? Мика смотрел на меня как на сумасшедшую, честное слово. И что я такого сказала? Мне хотелось опять схватить его за ухо, как непослушного мальчишку — выбить всю дурь, всю эту неестественность.

Только зачем мне это?

— Не в пример твоим.

Блондин ухмыльнулся, привычно положил ладонь мне на макушку.

— Дурочка... крашеная.

Я улыбнулась в ответ, мотнула головой, сбрасывая ладонь.

— Я разобью твою маску, — это было утверждение. Безапелляционное, смелое и абсолютно безрассудное. Что я делаю? Зачем мне это?

Знаю, сейчас опять пойдет тема о погоде. Или о моем ужасном чае.

Сброшенная мгновение назад рука скользнула по волосам, пальцы едва не запутались в завитых темных локонах, пощекотали шею. Я не удивляюсь. Или не хочу. Это Каллахен — и для него это естественно, как дышать или есть. Он тактилен, и, черт возьми, через какую черту я успела переступить? Почему я позволяю ему подобные выходки, если потом буду скрежетать зубами и проклинать небо.

— Хочешь сказать: попробую разбить?

Вы видели улыбку Чеширского кота? Эта — еще опаснее. Кто из нас кролик, объясните...

— Ты во мне сомневаешься?

— Я знаю твои методы. В результате я уйду на двухлетнюю реабилитацию в центр психической поддержки, так что давай ты передумаешь?

Теплые пальцы пощекотали меня под подбородком, как кошку. Я отстранилась, и Мика невозмутимо взял в руки пиалу.

— Не передумаю. Это отличный вариант для меня спокойно закончить университет. Два года без Ми-Ми Каллахена? Об этом я и мечтать не смела. Неужели ты доставишь мне такое счастье? — я закатила глаза, изображая обморок.

— Не доставлю. Я заберу тебя с собой, мы будем жить в соседних палатах и перестукиваться по вечерам, — Блондин сделал глоток чая, поставил стакан на ступени и потер шею. В неярком свете веранды его лицо по-прежнему выглядело настоящей маской: даже намека на улыбку не было, хотя я нутром чувствовала, что это не так. Мне хотелось увидеть эту редкую, едва заметную, но очень искреннюю улыбку. Зрелище настолько запоминающееся, что хочется еще и еще. Зная Каллахена — это практически невозможно.

— Тогда меня вообще не выпустят. Нет уж! Лучше нам вообще жить по разным концам планеты и созваниваться на Рождество. Как тебе такая идея? По-моему, идеальный план. Разрешаю тебе выбрать любой уголок Земли. Австралия? Новая Зеландия? Индия?

Как и всегда, я получала откровенное удовольствие, подтрунивая над Каллахеном. Мы оба относились к взаимным издевкам и колкостям как к шуточной форме своеобразного общения. Это я поняла еще давно. Да и все окружающие, думаю, в курсе. Хотя, признаться, я не замечала, чтобы Мика позволял своему эгоистичному высочеству общаться еще с кем-либо на таком детсадовском уровне. Повторяюсь, мы наверняка используем друг друга как боксерские груши, выплескивая негатив и раздражение.

Иногда я правда думаю, что мы могли бы стать друзьями. Возможно, что до этого мы дойдем сами, спустя несколько лет, когда окончательно повзрослеем. Годам к сорока, предполагаю, в лучшем случае. А сейчас мне не хотелось забивать себе голову ерундой, и я в очередной раз спустила тормоза.

Иногда я думаю, что мы могли бы стать лучшими друзьями. Будь я мужчиной, конечно же.

Или даже парой, будь я блондинкой с ногами от ушей, цепкой хваткой и IQ выше двухсот. Ни по одному из этих пунктов я не проходила и сейчас, но это меня нисколько не волновало. Блондин как гонялся за юбками, так и будет продолжать этим заниматься, появись у него постоянная подруга.

Мои моральные принципы всегда заметно отличались от капитанских. Мне в дикость многие его поступки и трактовка событий. Наверное, я отчасти более целомудренна, чем кажусь на самом деле. Кто знает. Поэтому мы и не можем ужиться вместе. Даже в пределах одного города, что уж говорить об одном доме.

Боже мой.

Сидеть рядом с ходячим сексом нашего университета и думать о целомудренности — это только я могу. Поражаюсь своей дремучести. Понимаю, почему меня считают фригидной или лесбиянкой, но ничего поделать не могу. У меня тоже есть принципы.

Каллахен молчал, пока я задумчиво лицезрела свои колени. Еще и улыбалась наверняка ехидно, после того полета фантазии на тему разных концов планеты. Впрочем, Мика все равно смотрел не на меня, а вверх, на темнеющее небо и появляющиеся светлячки звезд. С минуту я так же задумчиво пялилась наверх, потом мотнула головой:

— Выглядим как два идиота.

— Верно, — протянул Блондин с улыбкой. — Непривычно. Ну и ладно, — выдал он резво, махнув рукой. — Мы никому не скажем.

— Ага, верю-верю.

— Кстати, твои ноги живы? На каблуках ты прыгала весьма бодро, хотя под самый вечер немного сдулась...

— Слушай, надень их сам! Посмотрю, как ты в них попрыгаешь! — фыркнула я в ответ.

— Я хотел их померить, а ты не позволила. Утром, помнишь?

Тогда еще, помнится, я его напугала прицельным попаданием подушки. По-моему, у нас каждое утро — маленькое приключение в стиле Дикого Запада. Жизнь бьет ключом, как говорится. Одно я понимала точно — если Мика в хорошем настроении, с ним никогда не заскучаешь.

— Ты бы их разодрал в клочья, — хмыкнула я, покрутив пальцем у виска. — Сравни мою крошечную ступню и свои пингвиньи ласты!

Блондин шлепнул меня по лбу в ответ. Обиделся?

— У меня не ласты. Это у тебя, на фоне целлюлита...

Я схватила его за ухо и потянула на себя. Вот еще раз он опять об этом вспомнит, разобью нос. Я повторила мысль вслух, сердито сдвинув брови.

— Ты попробуешь это сделать... — насмешливо поправил меня Мика. Я с силой потянула ухо, Каллахен взвыл как больное привидение и едва не сбил весь свой чайный набор. От неожиданности звуковой атаки я едва сама не откатилась по лестнице. Нервы ни к черту.

— Эй, хватит! Мы не на арене для рестлинга! — заскулил тот, пытаясь отлепить мои пальцы от собственного горячо любимого уха. — Хочешь, я сделаю тебе утром кофе?

Я гордо отказалась, мстительно сжимая пальцы еще сильнее.

— Массаж?

— И не надейся.

— Разрешу сесть за руль. Первый и последний раз предлагаю. Заманчиво звучит?

— Ни капельки.

— Много теряешь.

— Я с тобой и так года четыре потеряла...

Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы сохранить каменное выражение лица и суровый тон. Блондин в свою очередь откровенно веселился, предлагая все новые и новые варианты для спасения своего уха. Когда дело дошло до гавайского танца в розовых трусах со слоником, я не выдержала...

Ухо было на свободе, а мне потребовалось минуты две, чтобы отсмеяться и не сползти по ступенькам вниз. Мика продолжал подливать масла в огонь, продолжая монолог с не менее глумливыми предложениями. То ли он ждал, пока я соглашусь, то ли сам получал от этого всего удовольствие. Я склонялась ко второму, поэтому могла только смеяться в ответ и качать головой.

Кофе был допит. Чайник с заваркой тоже опустел, и Мика крутил в руках пустую пиалу и улыбался так шикарно, что хотелось его за щеки оттаскать, как мальчишку. А потом он посмотрел на меня и на мгновение посерьезнел.

— Не могу к тебе привыкнуть с этими темными волосами.

И губы опять изогнулись в насмешливой полуулыбке, которая была несколько секунд назад.

— На себя посмотри, Лысая Башка, — отозвалась я.

Каллахен машинально провел ладонью по голове, пожал плечами.

— У меня быстро волосы растут. К зиме опять буду как горилла: могуч и волосат. Все будут меня любить и восторгаться.

Он поднялся со ступенек, сладко потянулся и размял плечи. Молча кивнул в сторону двери, и я махнула рукой. Переодеться я тоже бы не отказалась — меня до сих пор смущает декольте, его не спрячешь даже под чужим пиджаком на плечах. Было бы намного уютнее в футболке и джинсах.

Мика, даже в брюках и в идеально белой рубашке с наскоро завернутыми рукавами, выглядел шикарно. Я даже не упустила возможности лишние три минуты поглазеть на него. Вид снизу мне открывался весьма неплохой, не спорю. Кстати, загар на него уже ложился: по сравнению с белизной рубашки это было заметно даже невооруженным взглядом. Я мельком глянула на свои бледные коленки, вздохнула и выбросила мечту о шоколадном загаре. В лучшем случае я сгорю и буду ходить как вареная креветка. В худшем — получу тепловой удар в рекордные сроки. Ну, это вы и так все отлично знаете, я люблю поныть на эту тему...

Не пойму с чего, но я протянула Каллахену руку, чтобы он помог мне подняться. Могла бы и сама встать, в самом деле, но по какой-то женской прихоти захотелось сделать именно так. Поздновато быть леди с таким-то кавалером, ну да ладно. Главное в таком деле — невозмутимое лицо, а остальное приложится. Хотя у меня сейчас как раз каменного выражения и не хватало. Старею.

Мика ухмыльнулся. Я ждала очередной реплики по поводу того, что у меня филейная часть перевешивает, но Блондин просто протянул мне ладонь. По его лицу видно было, с каким трудом ему дается подобное молчание. Сказать, что меня это сильно поразило — ничего не сказать. Каллахен осклабился еще больше, а я с замиранием сердца ждала, когда же он сорвется. Мика потянул меня за руку, я потянула его на себя, подливая масла в огонь.

Ну же!

Мышцы на предплечье видимо напряглись, но Блондин даже не шелохнулся. Только сильнее ладонь сжал, и потянул сильнее. Весьма детсадовские игры, но мы же не настолько взрослые? Мика практически не тянул, собственно говоря, а я испытывала его терпение, которого хватило ровно на полминуты. Он вздохнул, мотнул головой — и дернул на себя. Меня оторвало от деревянных ступенек с такой скоростью, что я поняла это только тогда, когда баллистической ракетой врезалась в этого наглого Маменькиного сынка. Благодаря этому я едва не раскроила себе лоб, встретившись с твердым плечом, и охнула от боли.

— Убить меня хочешь? — пискнула моя побитость, закрывая лоб ладонями. Ну вот, теперь точно будет огромная шишка, и это в лучшем случае. Плодотворно отдохнули, называется. Теперь Аарон подумает, что мы практикуем БДСМ или еще чего похлеще.

Нет, меня определенно забавляет этот отдых.

На удивление, Блондин перепугался больше меня. Почти что схватил меня в охапку, извиняясь на ходу, что не рассчитал сил.

— Дай посмотреть, — приказным тоном потребовал он, убирая мои ладони. Долго всматривался, наморщив лоб, потом вздохнул. — Швы придется накладывать.

— Что?! — взвилась я мгновенно, а этот идиот засмеялся в полный голос.

— Дуууурочка, да нет там ничего. Даже шишки не будет.

Теплые губы прижались к моему лбу.

От неожиданности я замерла, даже дышать перестала.

— Все, больше не болит?

Он даже отстраниться не подумал! С одной стороны — но ведь не лезет же целоваться. Одной проблемой меньше, это успокаивает. Если бы Каллахен действительно хотел — давно бы уже сделал. И он, и я это отлично понимаем.

— Еще как болит! — отозвалась я насмешливо, глядя на него снизу-вверх. Интересно, кто первый сделает шаг назад? С интересом посмотрю, как эгоист-младший сдаст позиции.

— Остальные услуги только за деньги, — хмыкнул Мика, приподняв светлую бровь. От него вкусно пахло бергамотом — и я тут же подумала, что хочу еще кофе. Попросить его сварить еще или перетерпеть, довольствоваться простым из кофемашины? Конечно, последний вариант мне не очень импонировал, но не садиться же Каллахену на шею с этим злополучным кофе?

— Ты знаешь словосочетание "чувство вины"? Видимо, нет. Мало того, что у тебя синдром "сила есть — ума не надо", да еще и в сочетании с эго...

— Отстань от моего эго, женщина, — уже привычно огрызнулся он, лениво растягивая слова. — За своим следи. Он у тебя не меньше.

— О чем ты, радость моя? Уж куда мне с моими жалкими желаниями и возможностями — против твоего Великого Эго. Мой эгоизм низменен и ничтожен.

— Ах ты маленькая... — Мика мурлыкнул это практически шепотом, изогнув уголки губ. Я заулыбалась в ответ, пафосная торжественность у меня из ушей лилась, если подумать. А Каллахен был по-прежнему невозмутим — неудивительно, с моим-то членом в штанах. Я не блондинка, у меня нет огромной груди и я полностью асексуальна даже для него, заглянув правде в глаза. Даже в этом платье с огромным декольте, босоножках на шпильке и макияжем из салона — останусь все той же Джей Си. С красными встрепанными волосами, в кедах и сумкой через плечо. Там, в этой блондинистой голове. В этих ста восьмидесяти с чем-то сантиметрах чистейшего тестостерона и грубой силы, от которой кишки сводит. Чтоб тебя, Каллахен, да отодвинься же!

Давать ему по шее я не хотела — но это был единственный выход, чтобы не уязвлять собственное самолюбие. Сделать шаг назад гордость не позволяла. Зная Блондина, это послужит отличным поводом для новых усмешек в мой адрес. Возможно, я сама приделываю ему рога, хвост и дьявольскую сущность, но так легче жить. И мне, и ему. Потому что тогда мы заочно ждем друг от друга гадостей и не позволяем себе расслабиться. Кого я оправдываю? Себя... или Мику?

Каллахен продолжал все так же улыбаться, и это начинало нервировать. Я сжала руки в кулаки — и как он так может? Как будто издевается в очередной раз. Нашел новую лазейку, чтобы вызывать мое раздражение? Учитывая то, что я очень зациклена на зоне комфорта, особенно при общении с тактилами, у меня зубы сводит от вторжения. Особенно, если это делает этот гад блондинистый. Да еще и улыбается.

— Отодвинься.

Мика только брови приподнял.

Издевается?

Сейчас я ему точно по шее дам, помяните мое слово!

Каллахен торжествующе положил ладонь мне на макушку. Жест настолько привычный, что в последнее время кажется обыденным. Если раньше это раздражало, сейчас стало привычным. Господи, дай мне сил это пережить. Дай мне сил пережить еще один год...

Взгляд Мики был странным. Даже скорее так: странно расфокусированным. Никогда раньше за ним такого не замечала, кстати. Билось что-то внутри этой светловолосой головы, но я понять не могла — что? Блондин моргнул, как в замедленной съемке, вдруг со вздохом облизал губы — и сделал тот самый шаг назад.

А через секунду до меня как-то отдаленно, где-то там, в районе левой пятки, дошло, что я потянулась за ним практически одновременно, не думая. Забывшись настолько, что огромные удивленные глаза Мики так и остались у меня в голове, когда я поцеловала его.

Тормоза, видимо, отказали у нас обоих...

Я бы с удовольствием сама это поняла, но времени не было. Потому что Каллахен особо и не сопротивлялся, сами понимаете. И вот тогда здравый смысл точно сделал мне ручкой. В голове стоял гул, — словно тысяча колокольчиков звенела, в висках глухо долбился пульс, — но это было так хорошо, что у меня голова кружилась. Поцелуй был грубый, крепкий — пропитанный всем мужским, что вообще могло быть. Не чета тому детскому поцелую на пляже, да и я тогда отбивалась всеми руками и ногами.

Ребра затрещали, когда Мика меня в объятиях стиснул. Прикусил за нижнюю губу — я охнула, смяла под пальцами белизну рубашки на его талии, еще сильнее прижимаясь к поджарому, стройному телу. Животом чувствовала кубики пресса, и мне так хотелось прикоснуться к ним руками. Пощупать, пробежать пальцами, чувствуя гладкую упругую кожу. Жарко, очень жарко. От Блондина просто горячие волны исходили, меня аж в испарину бросило. А в голове такие уже вкусные картинки проносились, что дышать трудно становилось, стоило подумать, что это все вполне доступно сейчас. Это тело, этот клубок мышц, эти губы, этот запах...

Это было последней каплей.

Потом я уже вообще не понимала, что происходит. Это было... Вау.

Хочу его.

Прямо сейчас.

И плевать на все!

Мурашки по спине побежали, когда мокрый язык коснулся кожи под подбородком. Я вцепилась в рубашку так, что ткань затрещала. Каллахен глубоко вздохнул, одна рука скользнула к затылку, подставляя мою шею под горячие губы. Тоскливо заныло внизу живота, и я отчетливо поняла, что совсем скоро этой рубашке придет конец — я уже вытянула ее из-под ремня, огладила рельефные бока.

— Дурочка, ты хоть понимаешь, что творишь?

Голос Блондина, пусть и непривычно глухой, с хрипотцой, теперь был как ведро ледяной воды за шиворот.

За сотую долю секунды до меня дошло, КТО сейчас меня обнимает и целует, и насколько это вдруг стало ужасно.

— Твою мать, да что ж ты...?!

Мне кажется, вопль был слышен даже на соседней улице. Быть может, у особняка Каллахенов треснуло стекло на одном из окон. Я отшатнулась в сторону, прижимая ладонь к горящим от поцелуев губам. Мика ошалело глядел на меня, глаза его были просто как два блюдца. То ли он изумился крику, то ли просто удивился тому, что я так резво отстранилась. Между тем я, окончательно пришедшая в себя, обрушила на его голову такой поток ругательств и проклятий, что сама удивилась. Я в такие дали послала Каллахена и его озабоченность, употребив с полсотни смачных эпитетов, что молчание со стороны Мики длилось непривычно долго. Моя злобность уже выдохлась, когда Блондин встряхнулся, как собака, и уставился на меня, нехорошо сузив глаза.

Вот теперь можно было начинать готовиться к апокалипсису.

Мика начинал злиться, и на удивление — серьезно.

— Ты, психичка, — рыкнул он так, что у меня под ложечкой засосало. — Следи за словами.

— А ты за собой следи! — рявкнула я в ответ, и понеслась душа в рай. Давно мы так не ругались, как ругались сейчас. Если вспомнить, настолько зло и агрессивно у нас это происходило еще в школе, и то тогда мы оба были виноваты. Мы вылили такой поток ругательств, претензий и банального говна друг на друга, сколько не выговаривали за последний год!

Первой не выдержала я. Громко фыркнув в ответ на очередное не менее обидное припоминание прошлых грехов и вообще отношения ко мне в частности, я гордо прошествовала в дом. Во мне все клокотало, пока я поднималась в спальню, сжимая кулаки и подавляя в себе желание ударить по стене со всей силы. Бормоча себе под нос миллиард ругательств, проклиная свою добросердечность и беспечность, я переоделась, почти с остервенением стянула с себя это дурацкое платье. Можно теперь я его сожгу?

Просто поеду к Лисенку и переночую у него, и клала я большую кучу на Каллахена и его семейку. Гррр, ну почему я не мужчина? Я бы так ему всыпала!

Идиота кусок!

Я же просила перестать распускать руки в мою сторону, ну что опять? Конечно, это я ему и внизу все высказала, но по-прежнему никак не могла успокоиться. Ноги моей здесь не будет завтра. Все, к черту, возвращаюсь домой! Я не подписывалась ложиться под Каллахена при первой же возможности, когда ему резко приспичит. Еще чего насочинял!

Хм.

Может все-таки позвонить Лисенку?

Понимаю, что набирать его номер в такое время — самоубийство и идиотизм. Понимаю, но это намного лучше, чем торчать в этом доме остаток вечера.

Поиск телефона в сумке на кровати занял минуты три. Всегда удивляюсь, как он умудряется оказываться на самом ее дне или в таком труднодоступном месте, что пыхтишь и возмущаешься, пытаясь отыскать. Так было и сейчас. Я с остервенением покопалась в недрах сумки, достала телефон и нашла номер Ника в записной книжке.

"Абонент не отвечает или временно недоступен, попробуйте перезвонить позднее или оставьте свое сообщение после сигнала..." — сообщил мне сетевой автоответчик. Я перезвонила еще дважды, надеясь на сбой в сети, но эффект был одним и тем же. Абонент не абонент, как говорится.

Мне было любопытно, почему телефон Ника выключен. Не замечала за ним склонности к подобному, но с чем черт не шутит. Может у него батарея разрядилась? Или просто там сеть не ловит. О том, где могло быть это загадочное "там", я думать не желала. Ночной клуб, вечеринка у друзей, салон самолета... Чем еще может заниматься среднестатистический парень в ночь с пятницы на субботу?

Дьявол.

Каллахен, сложив руки на груди, подпирал бедром косяк двери в спальню. Смотрел он на меня с таким раздражением, словно я — Вселенское Зло, взорвавшее всю галактику. Вокруг нас мало того, что воздух сгустился, так еще и стояло какое-то невысказанное напряжение. Еще бы эффектных молний, и общий вид картины в вашем распоряжении.

Я замерла, сунула руки в карманы худи.

— Что тебе, чудовище? — мне пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы сохранить сухой тон и некую небрежность в голосе. — Хочешь еще что сказать — говори.

— Собираешься куда-то? — в лоб спросил Мика. Зеленые глаза по-прежнему источали яд, но уж к этому-то мне не привыкать. Вот это был отчасти настоящий Блондин. Агрессивный, звериный, раздражающий до безобразия. И такой же, черт возьми, шикарный! До одури шикарный тигр, с таким миндальным ароматом, что хочется уткнуться носом, прижаться к груди и не отпускать.

О боже, о чем я только думаю!

Да что же это такое?

— Мне не пять лет! — бросила я, поспешно ретируясь. — Это мое личное дело, как проводить свободное время. А ты можешь проехаться по району, насобирать блондинистых шлюх и делать с ними, что твоей душе угодно.

— Кого ты пытаешься поддеть? — огрызнулся Каллахен.

— Схлопнись уже! — я опять начала заводиться. — Глаза б мои тебя не видели еще лет сто! Когда ты меня в покое оставишь? Или не успокоишься, пока меня в кровать не затащишь, да? Ну давай, окей, вот она! — я обернулась на нашу огромную постель.

Мика посмотрел на меня так, словно я сейчас на него вылила ведро латте, как на "Астон Мартин" обычно.

— Просто. Прекрати. Заводиться.

— А что мне еще остается делать?! Что тебе еще от меня надо?

Мика молча отлепился от косяка, но так и остался в проеме двери. Напряженный, огромный и страшный тигр. Иногда я его и боялась, и даже сейчас у меня в голове стучал молоточек самосохранения. Мику Каллахена не стоит злить. Не стоит играть с огнем, Джейсон, хотя я и так уже перегнула палку.

— ...в следующий раз...

— Следующего раза не будет.

— Согласен. Не будет. С меня достаточно.

Сказал, как выплюнул.

Сердце бухнуло и пропустило два удара. А Мика развернулся и пошел прочь по коридору.

Глава 15. Seishun amigo

Иногда я думаю, что жизнь ко мне несправедлива.

Мало того, что она подкинула мне Каллахена, так еще и проявила свой черный юмор сейчас.

Шумно вздохнув, я вышла на балкон и уставилась в темное небо. Звезд было так много, и они висели так низко, что хотелось схватить их рукой. Красота! Ночь сегодня была действительно прекрасна. Я с шипением выпустила воздух из легких, уткнувшись затылком косяк балконной двери. И что мне теперь делать?

Как мне смотреть на Каллахена?

Спокойно. Спокойно, говорю. Сейчас я по-прежнему на эмоциях, и перед глазами все плывет, стоит вспомнить недавнюю ссору. Мне нужно остыть и успокоиться, а потом принять разумное решение. И никто мне тут не помощник. Ни Ник, к которому я собиралась поехать зализывать раны, и уж тем более не веселая ночная компания с коктейлями и текилой.

Мне пора принять решение.

То самое решение, которого я так боялась. Иначе потом я сильно пожалею, столкнувшись с последствиями своей безалаберности. Пора бы уже снять розовые очки, Джей Си!

Не вспоминать.

Не вспоминать рельеф пресса под пальцами, горячего дыхания на коже, бешено бьющееся сердце под ладонью.

Не вспоминать.

А, блин! Да что же это такое? Земля, остановись, дай передохнуть!

Зацепив взгляд на заливе, я наконец-то позволила себе расслабиться. Что бы сейчас не лезло в мои мысли, я должна проявить хладнокровие. К рассвету я должна буду принять решение. Быть или не быть.

Я вдохнула свежий океанский бриз всей грудью, закрыла глаза. Итак, что мы имеем? Имеем мы весьма и весьма запоминающийся очередной поцелуй с Каллахеном, который едва не закончился весьма плачевно для нас обоих. Я даже представить боюсь, как нас перекосило бы после.

Хотя, наверняка, это бы мне запомнилось. Этот клубок мышц, волны кипучей энергии; крепкий, сильный, грубый...

— Уфф! — я мгновенно открыла глаза. Разыгравшееся воображение нарисовало мне такую картинку в голове, что сердце ускорило свой ритм раза в два. Думаю, бесполезно врать самой себе. Да, произошедшее меня настолько потрясло и выбило из привычной колеи, что я сама себя не узнаю. От одних мыслей ладони испариной покрываются, что уж говорить о сердцебиении и судорогах в животе. Чертов упырь!

Если рассуждать здраво, по всем параметрам выходит, что Блондин из меня уже веревки вьет и насвистывает. И так успешно, что я лишь глупо улыбаюсь и практически равнодушно раздвигаю ноги. И ведь один раз я смогла сдержаться, а сегодня — почему-то нет. Как он так умудрился из меня мальтийскую болонку сделать?

Бесит!

Я прокручивала в голове все события вечера до и после, пытаясь соображать трезво.

Сердце стукнулось о ребра — и ухнуло куда-то вниз. На голову словно ведро воды вылили — в голове кошмарным видением стояли огромные удивленные глаза Каллахена.

Потому что я сама его поцеловала. И виноват во всем не он, а я.

И этот миндальный запах.

Почему от Мики пахнет миндалем?

Тем самым, который мне несколько ночей подряд снился...

И если это действительно запах Каллахена, почему я его только сейчас почувствовала? И как я его ночью смогла так запомнить? От одеяла? Из-за расстояния?

Но факт остается фактом. Миндаль и Мика. И что мне с этим делать?

Что мне делать с тем, что у меня голова кругом идет от одного этого аромата?

Я вздохнула. Вот теперь я опять хотела оказаться рядом с Блондином и задать все эти вопросы в лоб. Что нам делать? Как мне реагировать на произошедшее?

Идти и извиняться прямо сейчас мне дурацкая упрямая гордость не позволяла. Делать каменную морду — тоже, ведь виновата изначально я. Видимо, мне так хотелось увидеться с Лисенком, что тело автоматически среагировало на внешний раздражитель в лице вполне подходящего под эту роль парня. Жаль только, что мне подвернулся именно Мика... Или я опять себя оправдываю? Придумываю сотню причин, только чтобы не быть виноватой. Как страус, засовываю голову в песок, прячась от реальности? Придумываю все, что угодно, только чтобы не думать о том, что... Мика может мне нравиться?

Ааа, черт побери этот мир!

Я схватилась за голову. Что за беспредел творится в моих мозгах? Теперь я запуталась еще больше. Мне было намного проще полчаса назад, когда я злилась на него. Теперь я злюсь сама на себя — и кому от этого легче?

Я вернулась в спальню, повалилась на кровать и закрыла глаза.

Так, ладно. Предположим, он мне действительно нравится. А смысл? Сами понимаете, что от подобных эмоций толку ноль. Да и не хочу я оказаться в черном списке, как та же Сьюз и еще десятки девушек.

Мы слишком много друг другу позволяем. Я слишком много ему позволяю.

Впредь такого не повторится.

Так будет легче в первую очередь мне, и плевать я хотела на мнение Блондина. Теперь я начала осознавать, что гамлетовский выбор уже маячит у меня перед носом и машет ручкой. И в данной ситуации мне проще оборвать все связи и отмучаться один раз, чем продлевать агонию еще целый год.

Я должна поговорить об этом с Микой.

Пока сама не пожалела о собственной мягкотелости.

Что с капитаном? Он остался в доме или с таким же успехом мог скакнуть в такси и уехать остужать голову?

Божечки, главное чтобы и он не наделал ничего...

Ух.

А фидбэк все никак не хотел оставить меня в покое. Я и так дышала через раз, чтобы успокоиться, но воспоминания накатывали с новой силой. Не хотелось забывать ощущения горячего тела под пальцами, и уж тем более — вкуса бергамотовых губ. Дыхание на шее — бесподобное ощущение, которое чувствуется каждой клеточкой. Я непроизвольно потерла шею. Как мне забыть все это?

Да никак.

Отрезать руки и выколоть глаза — больше мне ничего не остается.

Кто теперь меня пожалеет? Мысли уносили меня из одной дали в другую. Спустя час я уже хотела спустится вниз и просить у Мики прощения, а через полчаса — наоборот, броситься в аэропорт. Мне хотелось убить себя, потом Блондина, потом даже Аарона с Джес. В голове была такая каша, что я уже сама не понимала, чего мне хочется. Одно я уяснила точно: поцелуй спровоцировала я. И мне за него расплачиваться.

Только почему я так распсиховалась?

И почему так отреагировал Мика? Сомневаюсь, что он так среагировал на мои грязные ругательства, хотя и звучали они оскорбительно. В университете я его и не такими словами поливала... Тогда отчего Каллахен так взбесился? Не замечала за ним подобной порывистости. Это я могу орать и швыряться тарелками, но явно не он.

Я прошлась по комнате несколько раз, взялась за ручку раскрытой двери, отпустила ее, передумав, снова нервно навернула пару кругов от кровати к столу, но потом вздохнула, ногой захлопнула дверь и полезла под одеяло.

Сейчас я все равно слишком взъерошенная, чтобы разговаривать. Я убью его, точно говорю, это все из соображений безопасности.

Утро наступило быстро, хотя половину ночи я крутилась, ожидая возвращения Блондина, но его так и не было. Я подскочила очень рано даже для самой себя, быстро вывернулась из одеяла и даже проверила телефон — Ник на связь так и не вышел, никаких других звонков и сообщений тоже не было.

Пора снова либо мириться, либо...

Ох.

Я спустилась вниз, обошла весь этаж — тишина.

Старшие, вероятней всего, еще спали, я оглядела кухню и вздохнула в миллионный раз. Моя кружка из-под кофе и вчерашний чайный набор так и остались сиротливо лежать на веранде, и я вышла, чтобы отнести их в мойку — и тут сбоку в меня ударила струя ледяной воды. Через секунду меня можно было выжимать.

Каллахен, отбросив в сторону шланг, мрачно улыбался мне от гаража.

— Бодрое мстительное утро.

— Ты совсем из ума выжил на старости лет? — рявкнула я возмущенно, гордо выпрямившись и сложив руки на груди. Видок у меня был еще тот, не спорю. Мокрая курица! — Что на тебя нашло, кусок маразма?

Мика молча наклонился за шлангом.

Я взвизгнула ну совсем уж несолидно, припустила мимо бассейна по дорожке к гаражу. Пришлось идти в обход — Джес бы убила меня за беготню по цветочным клумбам и кустам. Вокруг радостно журчала ледяная вода. Напор был таким сильным, что брызги спиной ощущались. У гаража беготня закончилась — теперь нас разделял только он сам, собственно. Я жалась к задней стене, Мика поливал цветы с внешней стороны.

— Так не честно! — сообщила я возмущенно. Мокрые волосы неприятно липли к лицу, да и одежда не очень-то комфортно сидела. Хорошо еще, уже душно и жарко — не простужусь. Надеюсь.

— А когда я играл честно? — отозвался Блондин. Судя по голосу, он откровенно веселился. Вот уж чего не ожидала от сегодняшнего утра, так это ледяной душ и подозрительно довольного Мику. Не к добру это, явно не к добру. Чем он занимался всю ночь?

— Ты специально меня тут поджидал? — в лоб спросила я, выглядывая из-за гаража. Спрятаться до того, как ледяная струя долетела до моего укрытия, я все-таки успела. От гордости не умру, знаю.

— Вот еще. Я машину мыл, а ты отличная мишень. Поможешь мне?

— Уверен?

Такого поворота я точно не ожидала. Почему мы общаемся, как будто ничего не произошло?

— Обливать больше не будешь?

— Обещаю.

Я услышала, как зашуршал шланг по газону, и с опаской выглянула из-за гаража. Зря, кстати. От прицельной и тонкой струи я не успела увернуться, взвизгнула. Мика захохотал во весь голос, даже шланг выронил. Пока он был временно дезориентирован, мое коварство в три прыжка одолело гараж. Схватив злополучный шланг, я направила его прямо на Каллахена.

Пока мы вместе пытались завладеть шлангом, промокли окончательно. В такую жару это было не сколько противно, сколько освежающе и весьма забавно. На голове у меня творился бардак, учитывая то, что нарощенные волосы — не чета натуральным. В кедах хлюпала вода. С козырька белоснежной бейсболки Блондина капало, как с крыши. Воды под нами натекло столько, что можно было залить половину Африканского континента и напоить всю саванну.

Но мы за последние несколько дней так не веселились, как сейчас. Обливать друг друга водой — детский сад на выезде! Причем у нас — это вечная дошкольная группа.

Пока Мика развешивал футболку по розовому кусту, я пыталась кое-как обсушить волосы полотенцем. Откуда, оно, кстати, взялось, я так и не поняла. Блондин просто сунул мне его в руки после торжественного закручивания вентиля напора и наглядной демонстрации намыленного "Мерседеса". Выбора у меня не было, не возвращаться же назад в дом. Из двух зол Каллахен казался мне наименьшим, так что пришлось торжественно подпереть гараж плечом и наблюдать за потугами вымыть машину до блеска.

Минут пять мы молчали.

Начинать разговор как ни в чем ни бывало мне не хотелось, а выяснять отношения не хватало духу. Прошло меньше двенадцати часов, и в голове до сих пор такие картинки пляшут, что я нормально на Мику смотреть не могла. Тем более — в одних шортах. Пять минут назад меня это не волновало, когда я поливала его водой и упиралась локтем в живот. Пять минут назад... как давно это было.

Я вздохнула и уставилась в пол. Наверное, опять ошиблась в выборе — наибольшее зло было как раз в трех метрах передо мной. В мокрых шортах и с рельефной спиной. Зло, настоящее зло. Чудовище из ночных кошмаров.

— Думал, ты уже на полпути к аэропорту.

Я подняла глаза от пола. Видимо, Каллахен решился первым. Выходит, не одна я переживаю по поводу беспечной болтовни не в тему. Интересно, что надумал он сам? Если, конечно, думал. Насколько я помню, последними его словами были "С меня достаточно". Сказано ли это было в шутку или всерьез? Если Мика хочет выставить меня за дверь, пусть делает. Я буду только рада.

— Сама удивляюсь, почему еще не в аэропорту, — осторожно подтвердила я, кутаясь в полотенце, накинутое на плечи. Блондин обернулся от машины, с которой смывал пену, удивленно хмыкнул. — Прости меня.

В меня полетела мокрая тряпка, которую я схватила на лету.

— Столько самобичевания из-за одного несчастного поцелуя? — уточнил Мика, уставившись на меня из-под козырька кепки. — Теряешь сноровку. А как же член в штанах и все такое?

— Отстань, а? — огрызнулась я, отвернувшись в сторону. — Что-то ты не слишком об этом думал, когда... — рыкнув, я стукнула по стене пяткой, вздохнула. — Черт...

Я еще слишком остро реагирую на произошедшее. Странно и непривычно так реагировать на простые вещи. На простые действия, заглядывая правде в глаза. Мы только поцеловались, а меня уже корчит как вампира при виде креста.

— Тебе тоже понравилось?

— Я надеюсь, мы забудем об этом? — как можно более сухо осведомилась я. Что-то мне расхотелось обсуждать все это. Если вчера вечером я была полна энтузиазма, то сейчас у меня мурашки по коже бегали. Я совсем не хотела об этом говорить. Ни капельки!

Нет-нет-нет!

— Если ты хочешь, забудем об этом.

Мика так ясно выделил "ты", что я вздрогнула, как от неожиданного резкого звука. Явно хочет сказать, что он как раз и не собирается забывать? Ну уж нет, ты об этом если не забудешь, то вспоминать будешь с ужасом! И будешь напоминать мне при каждом удобном случае. Например — на университетском радио в первый учебный день...

Меня перекосило так, что даже мужчина моей мечты заметил. На мраморно-безмятежном лице на мгновение отразилось замешательство. Всего лишь на несколько секунд. Маска, опять маска. Боже ты мой, прекрати быть таким искусственным! Так и хотелось выкрикнуть это в лицо, громко, порывисто. Но теперь я отлично понимала, что разбивать маску мне ни к чему. Не стоит будить зверя, вдруг он мне не понравится?

Или наоборот...

— Прости? — счел нужным уточнить Блондин, возвращаясь к смыванию мыльной пены с капота. Я отрицательно замотала головой и сделала вид, что пытаюсь просушить полотенцем собственную футболку. Ехидно посмеиваться я не стала, чтобы избежать еще три тысячи уточнений. Буду бить в самое больное место. Буду бить по каллахеновскому либидо.

Коварная я.

— Ты спал вообще? — поинтересовалась я с самым невозмутимым лицом. Я наблюдала, как Мика смывает пену водой из шланга, как меняется рельеф спины при движениях и поворотах корпуса. На самом деле, бесподобное зрелище. Есть в нем что-то завораживающее, глаз не отвести.

Мика даже оборачиваться не стал.

— Не важно, — отозвался он немного резко, продолжая поливать капот водой.

Будь во мне хоть капелька харизматичной сексуальности, я бы подкралась к баскетболисту сзади, провела бы пальцем по линии позвоночника и спросила бы, хрипло прошептав на ухо: "Хочешь меня?". Будь я именно такой, Каллахен бы не знал, что со мной делать. Вот честно.

Хотя он и сейчас не знает, что со мной делать.

— У меня кровь стынет в жилах, когда ты так улыбаешься... — проворчал Мика. Оказалось, что он смотрел на меня в упор уже какое-то время, пока я в красках представляла кошачью походку от бедра. Вот незадача.

— Так не смотри. Может тебя свозить в центр, чтобы ты подцепил очередную размалеванную красотку с блеском для губ? — мой голос источал ядовитую сладость.

— Ты теперь мне это до старости припоминать будешь?

— Упаси Господь.

Тигр рассерженно рыкнул, но дальше комментировать не стал. Я разочарованно вздохнула, а Мика с самым невозмутимым видом продолжил смывать пену.

Да что с ним такое?

Движения его стали резкими и торопливыми — хотел поскорее закончить работу. Я так ему надоела уже со своими разговорами, что хочет поскорее вернуться в дом? А если и нервничает, то это совсем не похоже на прежнего Каллахена. Ничего не понимаю, и от этого чувствую себя глупо. Быть может, Каллахена корчит потому, что я так с ним разговариваю. Вроде как тоже чувствует вину за произошедшее, а тут еще и я рычу — и ему приходится отсиживаться в окопах. Впрочем, я на него не поэтому выделываюсь.

Блондин выключил воду и принялся вытирать машину насухо. Если он еще и полиролью вооружится, мы тут на час застрянем. С одной стороны, это было хорошо — еще час меня не станет атаковать Джес. С другой стороны — с такими перепадами настроения Каллахена у меня взрывался мозг. Нельзя же так с моей неокрепшей детской психикой!

Я вытащила воображаемый пистолет из кобуры, наставила его на Блондина и выдала мрачное "Бах!". Мика посмотрел на меня через плечо, глухо усмехнулся.

— Ты по-прежнему в статусе "дурочка крашеная", — сообщил он насмешливо.

— А ты — "эгоист пафосный", — я показала ему язык, и Каллахен заулыбался еще ослепительней.

— Я тоже тебя люблю.

Мне пришлось фыркнуть в ответ и махнуть рукой. Ну да, большего от Блондина не дождешься, Джей Си. Наивная.

— Что ты собираешься делать с волосами?

Вопрос Мики поставил меня в тупик. Нет, я привыкла к резкой смене темы разговора, но подобного вопроса я даже не ожидала. Кто-то хочет поддержать непринужденную беседу? Боже, храни Королеву... Этот парень меня в могилу загонит.

— Ты про локоны? — уточнила я на всякий случай. Мика молча кивнул в ответ, продолжая натирать машину тряпкой. Мое высочество накрутило одну темную прядку на палец, пожало плечами. — У меня завтра запись к парикмахеру, они должны вытащить всю эту красоту и смыть краску. Буду опять великим вождем индейцев. А что такое? Тебе понравилось, или наоборот?

Вопрос был прямой, в лоб. Даже без иронии и насмешки.

Спустя мгновение до меня дошло, что не стоило вообще задавать этот вопрос. О подобном можно спросить подругу или близкого человека, но никак не этого ходячего вампира. Впрочем, за последнее время мы очень о многом поговорили, чтобы беспокоиться о таких мелочах. Иногда Мика вроде как раскрывается, скидывает свою маску — и мы начинаем говорить совсем по-другому. Ведь он может быть нормальным, если хочет. Нормальным... для меня?

— Знаешь, мне стоило сказать это вчера. Миллиард раз. Эта прическа, платье, каблуки — у меня чуть сердце не отказало. Не делай так больше!

Мика улыбался так, что холодильник бы растаял. На меня он не смотрел, продолжая орудовать тряпкой. Зато я смотрела на него, и у меня щеки горели. Если это услышал посторонний человек, подумал бы совсем другое. Но мне и этого хватило.

— Что, все было так ужасно? — не удержалась от шпильки я. Блондин наконец-то соизволил на меня обернуться, и увидев, что меня распирает от гордости за содеянное, лишь глухо хмыкнул.

— Декольте особенно, — кивнул он. Даже и не подумал улыбку спрятать, гад! Я сейчас по стенке сползать начну, ей богу. Интересно, Каллахен это специально делает? Поддразнить надумал или наоборот?

— Не удивляюсь, это ты пропустить никак не мог. А кто говорил, что смотреть там не на что?

— А там и не на что.

Я только открыла рот, чтобы возмущенно высказать все, что думаю об этом несносном чертяке, а в меня уже летела тряпка. Мокрая, между прочим! Брезгливо сморщившись, я отскочила в сторону.

— Красивое платье, на самом деле. Прости, что не сказал этого еще вчера. Джес из тебя такую куклу сделала, что все приглашенные мужчины слюни в таз сцеживали, а женщины — яд. Такое ощущение, что папа меня специально подальше держал, чтобы ты это ощутила, будучи только в компании его драгоценной супруги.

Мика скривился на секунду. Этого вполне хватило, чтобы понять, как это ему не по нраву пришлось. Очень даже. Сам он практически уселся на чистый капот машины и опять смотрел куда угодно, но только не в мою сторону.

— Мне этого по уши хватило. Даже не думай приглашать меня на подобные мероприятия. Я даже на выпускной не пойду, — я скривилась, даже язык вытащила. Увернувшись ранее от тряпки, я непроизвольно оказалась у самого выхода из гаража. Сразу за порогом было солнце, поэтому я привалилась к косяку спиной к Блондину, не решаясь покинуть прохладную тень гаража. Выбирая между машиной и видом на море, я выбрала второе, поэтому пришлось оставить Каллахену любование моей филейной частью. Хотя было бы там на что смотреть...

— Ты не хочешь на выпускной? А как же "напиться и гулять всю ночь"? — искренне удивился Мика.

— Я даже на школьный не ходила.

— Ну ты даешь. Настоящий социофоб.

— Никакой я не социофоб, — обиженно отозвалась я, дернув плечом. — Хватит уже дразниться.

— Не могу, это такой соблазн... — протянул Каллахен напевно, а я ухмыльнулась. Прав, тысячу раз прав. Перестать его поддразнивать? Да никогда в жизни. Я не буду самой собой, если откажу себе в этом удовольствии.

Как хорошо, что он не видит моей улыбки...

— Тебе не стыдно?

— А тебе?

И как еще нас земля носит?

— Ну что, как на счет завтрака? — предложил Мика за моей спиной. Я услышала, как он специально громко спрыгнул с капота на пол и направился ко мне. Когда он поравнялся со мной и остановился в проеме, так же не решаясь выйти на солнцепек, я хотела заткнуть нос пальцами. Миндальный аромат защекотал ноздри едва уловимо. Мне этого хватило с головой и маленькой кучкой, чтобы сердце пропустило три удара и замерло в груди. Не уверена, что Блондин оценит, если я об этом скажу напрямую. В лучшем случае я отделаюсь новой темой для шуток, в худшем... Об этом даже думать не хотелось!

Пора привыкать.

Пора вырабатывать новый иммунитет.

— Как скажешь, — согласилась я. Я была готова сейчас горы свернуть, но только не находиться в шаге от Блондина. Может мне наесться миндаля до такой степени, чтобы у меня рвотный рефлекс появился при одном его упоминании?

Мика направился по дорожке в обход дома, возвращаясь к веранде и нашим забытым вчера кухонным приборам. Я бодро вышагивала за ним, лениво размышляя о том, стоит или не стоит отвесить ему пинка под зад с разбегу. Хотя бы за то, что окатил меня водой из шланга. Ледяной, между прочим!

Джес уже порхала по кухне с тарелками, как лесная фея. Цветастый платок на ее голове развевался как импровизированный шлейф, добавляя яркости в стальную серо-белую гамму интерьера.

— О, котята! Что у вас там были за визги? — радостно ухмыльнулась она, рыбкой проскочив мимо меня с глубокой тарелкой какого-то салата. По телевизору параллельно шла какая-то музыкальная программа, и миссис Каллахен еще успевала и подтанцовывать, и тихонечко подпевать. — Вы невозможно громкие сегодня. И мокрые. Через четверть часа жду вас всех за столом, — предупредила она, кивая. Проскочив мимо меня в очередной раз, Джес чмокнула меня в щеку, хихикнула и вновь упорхнула. Ох, мне так хотелось стать похожей на нее... Элегантная даже в джинсах и футболке, с воздушными кудрями, тонкой хрупкой фигурой, Джес производила впечатление даже на почтальона или курьера с пиццей. Рядом с ней я была лягушонком в коробчонке. Ну, что поделать, правда жизни и все такое.

В душ мне и правда хотелось. После холодного купания — тем более.

Перепрыгивая через три ступеньки, я взлетела на второй этаж. В комнате царила такая разруха, что даже я удивилась. Вчера, пока я искала вещи, не шибко за этим следила. А теперь мне было даже стыдно за такую мусорку.

Надо прибраться после ланча, а то смотреть страшно.

Перепрыгивая через валяющиеся на полу джинсы и упыриные футболки, я с трудом отыскала в завалах хоть какие-то шорты. Свежая майка в чемодане была последней — так что сегодня мне предстояла еще и стирка. Иначе завтра мне придется ходить либо в купальнике, либо в одной из маек Блондина. Если, конечно, и у него еще остались чистые.

Мне что, еще и за его вещами следить?

Перебьется!

Душ и освежил, и прибавил настроения. Грязные вещи я быстро скинула к шкафу, ногой лениво расшвыряла и валяющееся на полу белье. Удивительно, что Мика внизу остался, а не пошел следом, как надоедливый сорняк. Его мне сейчас как раз и не хватало для полного счастья! Бубня под нос о неопрятных хряках в бейсболках, я умудрилась раскидать вещи в одну более-менее сформированную кучу, и только потом запоздало вспомнила о завтраке.

Блин!

Все, наверное, уже за столом!

Я вылетела из спальни с крейсерской скоростью. Элегантно и степенно спускаться по лестнице, как Джес? Нет уж, увольте. Джейсон спускается как экстремальный гонщик, грозя сломать себе шею на скользком мраморном полу. Да еще и в резиновых сланцах!

Перед лестницей я притормозила. Все-таки, изображать стадо слонов я не собиралась. Принцессы не опаздывают, они задерживаются. Они носик пудрят в дамской комнате.

С кухни уже пахло ароматными пончиками, у меня аж слюнки потекли. Учитывая то, что с вечера у меня маковой росинки не было, завтрак был просто манной небесной. Желудок согласно заурчал, и я улыбнулась.

В дверь позвонили, когда я уже спрыгнула с лестницы и направила все свои обонятельные щупики в сторону кухни.

— Джи, откроешь? — отозвалась с кухни Джессика, на мгновение показавшись в проеме дверей. В руке у нее была полная тарелка тех самых пахнущих раем пончиков, но мне пришлось пересилить себя и развернуться в сторону дверей.

— Ну, кого еще черт принес? Пицца или почта? — проворчала я, грозно топая к парадной. — Поесть не дают честному голодному студенту... Изверги!

На этой прекрасной ноте я распахнула дверь и уставилась в подозрительно знакомые зеленые глаза. Парень ухмыльнулся, склонив голову набок, и окинул меня таким взглядом, что у меня мурашки по спине пробежали. Лучший друг моего брата и самый младший член всей этой безбашенной семейки улыбался мне с порога, разглядывая так, словно я была болонкой на продажу.

Самое забавное было в том, что он меня не узнал.

Спасало меня то, что с Марком Каллахеном мы были знакомы весьма шапочно. В школьные годы мы не пересекались из-за разницы в возрасте, а во время моих каникул дома я отсиживалась в комнате. Что, впрочем, не мешало мне сейчас узнать обалдуя на пороге этого дома.

Это меня и пугало.

Что Марк забыл в Сан-Франциско?

— О, а ты миленькая! — выдал младший, продолжая прожигать на мне дыру. Взгляд скользнул с лица ниже, и Марк неопределенно хмыкнул. — Джессика?

Впрочем, за кого еще он мог меня принять? За девушку брата?

Уж этот-то знает об отношениях Мики с противоположным полом. Хорошо знает. Я еще удивляюсь, как он умудряется молчать об этом.

— Не угадал, — невинным сладким голосом пропела я, стараясь улыбаться не слишком зловеще. Брови мелкого встали домиком. Ростом он был намного меньше Мики, как я. Можно при случае подразнить его "Коротышкой", коварно подумалось мне. Волосы темнее, но это был один из оттенков пепельного, что был и у миссис Каллахен. Братья оба пошли в мать, и были очень похожи между собой. В первую очередь — кошачьими глазами. Это у них что, семейное? Что Аарон, что Мика, что Марк. Яблочко от яблони, как говорится.

В отличие от Блондина, Марк просто лучился какой-то юношеской энергией. От него просто волнами исходило этакое дружелюбие пополам с насмешливым королевским величием, отчего хотелось уподобиться школьнице и повиснуть у мелкого на шее. Марк умел быть милым круглосуточно и без выходных. Вот бы этому качеству быть у Мики, цены бы тому не было!

— Прости? — уточнил Марк, моргнув.

— Джес на кухне. Проходи. Ты Марк?

Надеюсь, обойдется. Если приглядывать за болтливой хозяйкой дома, и вовремя менять темы, ничего не произойдет. Главное, быть милой. Вежливой, милой и обходительной. Ты справишься, Джей Си.

Выходит, Марк тоже еще ни разу не видел Джессику?

Интересно, что его сюда занесло?

— Приятно познакомиться, — кивнул тот в ответ и выжидающе уставился на меня. Если я скажу свое имя, это будет аналогично явке с повинной. Я нервно улыбнулась в ответ и отступила от двери, намереваясь пропустить младшего Каллахена в дом. Но Марк обернулся назад, раздраженно двинул плечом:

— Ну что ты там копаешься, эй?!

— Тут все таксисты такие придурки?!

И мой младший брат резвым сайгаком скакнул на крыльцо, шутливо толкнув Марка плечом.

— Ну, что за пробка? — поинтересовался он ворчливо. Стоило ему скосить на меня взгляд, как темно-карие глаза стали как две огромные столовые тарелки. А мне захотелось убить саму себя о дверной косяк.

За что мне все это?..

Глава 16. Supernova

Стивен продолжал буравить меня взглядом, а я притворялась рисунком на входной двери. Самый младший Каллахен тем временем шагнул в дом, и брату пришлось последовать за ним. Взгляд у моего мелкого был настороженным — темные кудри сбивали с толку, руку даю на отсечение. В последний раз мы виделись на Рождество, да и красная маковка у меня была последние года два. К такой резкой перемене он не был готов, да и вряд ли ожидал меня тут встретить. Вот и бросаться на меня с воплями: "Джей Си, это ты?!" Стивен не стал, хотя и мог. То ли посчитал невежливым, то ли сомневался. Скорее всего второе, мой брат такой же разгильдяй и невежа, как и все типичные подростки.

Я пропустила ребят в дом и закрыла дверь, продолжая изображать из себя предмет обстановки. В холл кудрявой молнией выскочила Джес, босиком и с пончиком в руке. Удивленно моргнув, она всплеснула руками, бросила лакомство на тумбочку с почтой и газетами и только тогда удивленно спросила:

— Марк? Аарон мне не говорил, что ты приедешь. Ты с другом? Проходите-проходите, — защебетала она, закрутившись вокруг них. — Какими судьбами? Эй, мальчики! Марк приехал! Дорогой, почему ты мне не сказал? — возмущенно вопросила Джес, топнув ножкой по мраморному полу. — Бросайте свои чемоданы тут, что вы к ним приклеились?

Блондина вынесло в холл сразу же. Я видела это краем глаза, но испытывать дальше судьбу не стала. Пока гостями занималась миссис Каллахен, к которой и было обращено все их внимание, я скромно притулилась у входной двери у горшка с раскидистым фикусом. Интересно, сумею мимикрировать? Позорно сбежать я не рискнула, да и отлично понимала, что болтливая Джессика сейчас все равно произнесет мое имя в разговоре. Этого вполне хватит для полного узнавания, в этом и сомневаться не стоит. Теперь остается лишь с содроганием ожидать своей участи.

— ...Марк, ты так подтянулся! Скоро будешь, как брат! — продолжала фоном щебетать Джес, невозмутимо подталкивая обоих друзей в сторону кухни. — Скорее завтракать, там пончики. Как зовут твоего друга? Вы оба — просто красавчики! Мика, у тебя растут конкуренты, — звонко рассмеялась она.

Блондин протянул гостям руку, подходя для приветствия. Я затаила дыхание.

— Вы надолго? — невозмутимо поинтересовался он, пожимая руку и моему брату. На безупречно-красивом лице снова была маска холодного равнодушия, какую я привыкла видеть. Братья скрестились взглядами. Марк заулыбался, как ведущий популярного шоу на телевидении, небрежно дернул плечом.

— На пару дней. Папа пригласил, и я не смог удержаться, чтобы не посмотреть на горячих девушек в бикини, — сообщил Мелкий, продолжая зубоскальничать.

И тут меня прошиб холодный пот.

Марк же наверняка не знает о том, что у брата вроде как появилась девушка. Он отлично знает, какие на самом деле отношения у того с противоположным полом. И будет приятно удивлен, услышав про меня. Точнее, о том, что у Блондина есть постоянная подружка. Вряд ли он смолчит. А даже если и поддержит брата, получив от того подзатыльник, то Стивен-то точно не смолчит. Ему хватит одного опознавания меня, чтобы праведно возопить: "Джей и Мика?! Они же еще со школы...".

Боже.

Все-таки нам крышка...

Стоп! А почему я переживаю из-за того, что нас раскроют? Мне же это только на руку. Вернусь домой, и моя жизнь снова свернет в прежнюю колею. Почему я волнуюсь, что наш обман раскроется? Это же мой шанс. И, надо признать, отличный шанс!

Пять минут позора — и я буду по пути в аэропорт.

Настроение заметно улучшилось. Итак, пора побыстрее вонзить нож в спину врага, и со счастливой мордой пойти собирать вещи. Ох, какая я коварная. Просто сил нет!

— Горячие девушки — это как раз по твою душу, — кивнул Мика, криво ухмыльнувшись. — Простишь, что в этот раз я не составлю тебе компанию? Впрочем, тут моя компания и не нужна, а то я буду чувствовать себя настоящим старпером...

— А как же мальчишник и все такое? — ухмыльнулся Марк.

— Не далековато ли ты удочку закинул?

Я остановилась на полпути. Что-то тут не так... Неужели у Мики настолько железные нервы? Да Марк его сейчас с потрохами сдаст! Мое величество уставилось на Каллахена, пытаясь как можно более незаметно привлечь его внимание. Блондин заметил, глянул на меня поверх плеча брата. В этот момент я усиленно крутила пальцем у виска и красочно изображала, что надо "схватить обоих и вытащить на улицу".

Мика улыбнулся в ответ, отрицательно мотнул головой. Марк же обернулся на меня, криво ухмыльнулся и отдал честь:

— Наконец-то мы с тобой познакомились, будущая миссис Каллахен.

В кошачьих глазах мелкого блеснул лукавый огонек. Выходит, Мика и его предупредил? Это было вполне логичным решением, но я такой предусмотрительности от Каллахена ну никак не ожидала. Если Марк в курсе нашего цирка, то что об этом знает Стивен? Он тоже в деле?

Ладно, придется снова изображать из себя конченую блондинку.

— Не заглядывай так далеко вперед, младший, — я отмахнулась от Марка рукой, воздев глаза к потолку. — Настолько далеко мы не планировали. Ну же, идем на кухню! Первым делом — завтрак.

По-моему, мой голос звучал сейчас слишком нервно. Мне это можно простить. Ничего себе заявления с порога! Марку надо уши открутить за такую больную фантазию. При старшем поколении придется сдержать половину рвущихся из горла словечек. Большинство из них не особо отцензурены, сами понимаете. Дальше тянуть паузу не было смысла, да и пончики манили.

Каллахенов я обошла по косой дуге, на брата даже не взглянула. Потом, все потом. На сытый желудок.

Пончики пахли так, что голова закружилась от предвкушения.

— Мммм, приятного аппетита! — пробормотала я, резво плюхаясь на любимое место за столом. Джес уже ласточкой впорхнула на кухню следом, принялась доставать чистые приборы с полок. Я предложила ей помощь, но она с улыбкой отказалась и только придвинула мне тарелку с "цезарем". Не успела я зубы вонзить в первый пончик, на кухне нарисовались и все остальные. Марк оживленно рассказывал о перелете и не знающем город таксисте. Аарон кивал и улыбался так, словно выиграл недельное путешествие на Карибские острова в компании всех девушек журнала "Плэйбой". Понятное дело — оба сына под одной крышей. Трогательное воссоединение семьи!

Я успела съесть целый пончик, пока они все рассаживались за стол. Благо, стульев хватило. Быть может, Аарон ожидал приезда Марка? Мика привычно сел рядом, потянулся к бутылке с соком. Я, даже не думая, попросила налить и мне, чего он молча и сделал... на удивление. Даже стакан придвинул.

Марк продолжил рассказывать что-то о школе и соревнованиях, я слушала его одним ухом. Салат в тарелке был интереснее, чем болтовня о чирлидерах и счете в последней игре. Блондин же, наоборот, глаз с брата не сводил.

Боже, а я что делаю? Я брата с зимы не видела, а сижу и строю святую невинность! Вот гусыня.

— Как дела у родителей? — спросила я невозмутимо, поднимая глаза на Стивена. Тот сидел напротив и едва не проглотил вилку от неожиданности. Мика под боком тихо хмыкнул, за что и получил от меня укоряющий праведный удар пяткой. — Они уже вернулись из своего путешествия?

Мой непутевый русоволосый братишка улыбнулся во весь рот, отложил вилку в сторону.

— Недели две назад, — кивнул он, подпирая ладонью подбородок. Марк продолжал рассказывать о последней игре на своей половине стола, благо мне не приходилось его перекрикивать. Да и не хотелось, честно сказать. — Ты собираешься приехать или как? Даже Камилла приезжала на прошлые выходные. Я пытался опять позвать ее на свидание, а она опять ответила, что я еще не дорос. Вот незадача. Когда ты, наконец, ее переубедишь?

Стив склонил голову, насмешливо глядя на меня из-под отросшей челки. Русые волосы достались ему от отца, как и мне. Только я свой натуральный цвет уже и не помню, теперь у брата это живое напоминание. Они у него еще и выгорели на солнце и стали отливать золотистым, забавно. Вот у меня такого никогда и не было, даже в детстве. Да и загораю я не в пример хуже...

Лет с четырнадцати младший безуспешно пытается пригласить нашу соседку и мою хорошую школьную подругу Камиллу на свидание. Вряд ли там кроется что-то серьезное, просто Стивену нечем заняться, но вот уже много лет эта традиция не стареет. Каждый раз Камилла упорно отказывается, а Стив кивает и ждет следующего ее приезда. Подруга учится очень далеко, и видимся мы с ней только в родном городе. То есть: раз или два в году, что очень ее огорчает.

— Или как, — отозвалась я, дернув плечами.

— Дурочка, мама по тебе и так скучает, а ты рожи корчишь.

— Мне некогда.

— Я вижу, как тебе некогда. Хочешь, вернемся домой вчетвером? Миссис Каллахен все равно наказала нам пригнать старшего горного льва в гости — после отдыха тут. Ты представить не можешь, какую лекцию она прочитала нам с Марком, — братец скривился, как будто съел целый лимон. — Я-то тут при чем?

Блондин опять глухо хмыкнул у меня над самым ухом.

— Ты же знаешь, это наша мама. Поздно уже удивляться, — Мика покрутил вилку между пальцев и резво вонзил ее в куриный кусок в собственной тарелке с "Цезарем". — Так она вас за мной отправила? Как мило.

То, что Каллахен вклинился в разговор, меня не удивило. Он и так вечно как в бочке затычка. Впрочем, зато он перевел разговор на другую тему. Не хотелось мне сейчас разговаривать о приезде домой и давать ложных обещаний.

— Как же вы похожи, а! — теперь в нашу песочницу пришла и Джес. Видимо, Марк закончил свою сагу о прошлой игре, и та воспользовалась моментом. Я бы на ее месте сделала то же самое, поэтому пришлось улыбаться в ответ.

— Правда? А мама говорит, что я больше в отца пошла. Посмотри, этим ямочкам на щечках я завидовала с самого его рождения. Вселенская несправедливость.

— Ты переживаешь из-за ямочек? — Джес хихикнула. — Глазам не верю.

— Нашла из-за чего переживать, — ухмыльнулся Мика над ухом, как надоедливый внутренний голос. — Ямочки. Ты на свою грудь посмотри или еще куда...

— Смотрю, ты просто блюститель моей груди, — я покосилась на него, стараясь вложить во взгляд максимальное количество раздражения. Да когда же это кончится-то? Стоило один раз проявить слабость и показать, что меня это задевает, так сразу же это стало главной темой дня.

— А кто еще, если не я, — кокетливо отозвался Блондин. Даже ресницами похлопал для верности. У меня от этого аж зубы свело. Раздражает! Будь мы на кухне одни, с головы этого балбеса давно стекал мой сок. Никто не поймет, если я сейчас это сделаю. Мы же вроде как пара. А пара постоянно воркует о чем-либо, прямо как мы сейчас, и уж точно не льет друг на друга напитки. По-крайней мере, прилюдно.

Черт возьми, вот незадача.

— Кто угодно, но только не ты, — огрызнулась я, скривившись.

— Ты просто прелесть. И как еще принц Уильям на тебе не женился? — съязвил Мика, улыбаясь как самая что ни на есть невинная пастушка. Видимо, эту фразу услышал и его младший брат. Звучно замычав с набитым ртом, он хлопнул себя по лбу, кое-как пробормотал "газета, газета!" и метнулся с кухни в холл. Вернулся он спустя полминуты, с улыбкой во весь рот и раскрытым утренним журналом.

— Про вчерашний вечер написали, мы случайно наткнулись, когда в аэропорту багаж ждали, — торжественно провозгласил Марк, протягивая журнал брату. — Фотография, кстати, неплохая. Джейсон, платье великолепное! Твой брат едва не скончался, когда я ему показал статью.

— Надо обязательно родителям показать, — закивал Стивен, гнусно улыбаясь со своей половины стола. — Гордость семьи в платье и босоножках. Их инсульт хватит!

— Не надо им ничего показывать! — активно возразила я, а только брат громко рассмеялся в ответ и махнул рукой.

— И правда, хорошая фотография, — Мика толкнул меня локтем в бок, и я глянула в журнал. Статья была про вечер в целом, занимала аж три страницы с кучей фотографий пафосных деятелей местного разлива. С Аароном было два снимка! На одной из них он был с каким-то мужчиной в светлом костюме, на второй — с семьей. То есть, с нами и Джес. Я уже даже не помню, когда нас так успели запечатлеть репортеры, но кадр был правда миленьким. У Мики на удивление не было привычных рогов и злобного оскала, а я смутно угадывалась под темными локонами и тем платьем с шикарным декольте. Надо оставить его на выпускной бал в университете, вот все удивятся!

Подпись к фотографии убила остатки здравомыслия. "Аарон Каллахен с супругой, старшим сыном и его невестой".

Шутите?

Видимо, Мика заметил подпись одновременно со мной.

— Папа, я же просил! — возмущенно проворчал он, поднимая глаза на Аарона. — Зачем ты форсируешь события?

— Это ты все тормозишь и тормозишь, — Аарон отмахнулся от старшего сына как он надоедливой мухи. — Пока тебя носом не ткнешь, так и будешь топтаться на одном месте.

— Но это не значит, что ты имеешь права так себя вести. Думаешь только о себе, как всегда.

— Это ты продолжаешь думать только о себе. Если ты такой тормоз, то слушай советов родителей. Прости, Джейсон, — Аарон на мгновение глянул на меня, и мне пришлось безразлично пожать плечами в ответ. Занятно наблюдать, как глава семьи все крепче и крепче затягивает веревку на шее сына, и как Мика активно сопротивляется. Зачем Аарон это делает, я не понимала, но знала точно, что если Блондин не перестанет дергаться — придушит сам себя.

Обожаю эту семейку!

— Можно своей личной жизнью я буду заниматься сам? Ты и так слишком много делаешь за меня. Мне же не пять лет? Я вполне могу принимать самостоятельные решения, не оглядываясь на тебя и маму. Прекращай уже решать за меня!

Блондин почти рычал, сдвинув брови и стиснув кулаки. Интересно, не разделяй их стол, Мика использовал бы кулак по прямому назначению? И как отреагировал бы Аарон на удар в таком случае? Громко фыркнув, Блондин отпихнул журнал в сторону и так реактивно выскочил с кухни, что даже Марк удивленно обернулся. Стивен невозмутимо ковырялся в салате, изображая из себя предмет мебели, а Джес удивленно смотрела на мужа. Как, впрочем, и я сама. Реакция старшего сына была может и отчасти реальной, но мне пришлось продолжать игру за него. По-крайней мере, в пределах этого помещения.

Зато теперь у меня есть отличный повод поговорить с Каллахеном с глазу на глаз и распланировать дальнейшие действия. Быть может, мне тоже разозлиться, и мы изобразим ссору с моим отбытием домой? Вариант, кстати.

— Аарон, мы оба не готовы к такому серьезному шагу... — пробормотала я, скромно разглядывая стакан сока в руке.

— Тогда какого хрена вы все еще вместе? — бросил глава семейства сухо и таким тоном, что я вздрогнула от неожиданности. Уставившись на Аарона ошалелыми от неожиданной фразы глазами, я едва не выплеснула сок в лицо уже другому Каллахену. Да они долбанутые на всю голову что ли?

— При чем тут это? — отозвалась я, стараясь, чтобы голос звучал нейтрально. Аарон тоже умеет пользоваться слабыми местами, и тут главное не пасовать и не показывать лишние эмоции. Я должна справиться.

— Тебе не надоело с ним нянчиться?

— Аарон, вы и ко мне во двор хотите залезть со своими правилами? У меня там без поводка бегает злая немецкая овчарка и кусает всех, кто туда сует нос. И заодно может крепко цапнуть за задницу тех, кто полез в соседний не менее любимый двор, — я улыбнулась. Аарон хмыкнул, улыбнулся в ответ:

— Теперь ты понимаешь, почему я хочу, чтобы он женился на тебе?

Я мотнула головой, громко вздохнула и поднялась из-за стола. Вопрос был риторический, да и мне не хотелось отвечать. Тем более, на такие глупости.

Осталось отыскать Блондина и обсудить дальнейший план действий.

Хотя и искать долго не пришлось: Мика разносил нашу спальню. Изображал из себя то ли Бэкхэма, то ли Рональдо, пиная по всей комнате пустую бутылку из-под минеральной воды.

— Я в ярости! — рыкнул он, напоследок отправив бутылку в сторону распахнутого балкона. Каким-то чудом она не перелетела через перила и не свалилась в бассейн, а то бы нам досталось от Джес по полной программе.

— Хватит. Ведешь себя как избалованный ребенок, — отмахнулась я, скривив нос. — Работа на публику сегодня не спасет мир.

Каллахен посмотрел на меня так привычно неприязненно, словно мы опять в университете и столкнулись на парковке. И при этом я демонстративно и из вредности вылила на капот его любимого "Астон Мартин" клубничный молочный коктейль. Отмывается это дрянь трудно, скажу вам.

Но мы были не в университете.

И в свете последних событий этот взгляд смотрелся и чуждо, и жутко, и непривычно одновременно. Я моргнула и нахохлилась, как экзотический попугай. Нарочито медленно сложив руки на груди, я встала в позу.

— Что, наш Золотой Мальчик боится ответственности, связанной с женитьбой? — протянула я с издевкой, прищурившись.

— Джейсон...

Ого-го, какие мы серьезные и важные!

Хмыкнув, я направилась к кровати, где вальяжно и развалилась на животе, поверх одеяла, подперев подбородок ладонями. Уставившись на Блондина снизу-вверх и беззаботно помахав согнутыми в коленях ногами, мое высочество улыбнулось наиболее невинно и радостно. Мика нервно моргнул, потер шею и, отмахнувшись, отошел в сторону.

— Ты на чьей стороне? — раздраженно спросил он, уставившись в окно.

— На своей собственной. Явно не на твоей, и уж тем более не на стороне твоего взбаламошного отца. Тебе не кажется, что это какая-то проверка?

— Проверка на что? — уточнил Мика, продолжая с каменным лицом разглядывать океан за окном. — Да и смысл в этом?

— Ну откуда мне знать, что Аарон задумал? — ответила я вопросом на вопрос. — Он твой отец, а не мой.

— По-моему он просто лезет не с свое дело. Даже если это и делалось с какой-то конкретной целью, в чем я сомневаюсь, это раздражает. Я же не лезу к нему с советами и рекомендациями, как вести бизнес или как заниматься сексом с собственной женой.

— А я бы на это посмотрела... — ехидно вставила я.

— Ты невыносима.

— И я тебя люблю, дорогой, — мурлыкнуло мое второе злобное "я". Сюда для общей картины не хватало бы адского хохота, но я опасалась перегнуть палку. Конечно, получить по щам от Каллахена мне не светило при любом раскладе, но вдруг ему что извращенное в голову придет? С Блондином я никогда не уверена до конца... По-моему все Каллахены — темные лошадки. И они никогда это не скрывали, честно говоря.

Мика раздраженно фыркнул и решил, что на этом наш разговор можно и завершить. Он уселся за ноутбук, и я услышала звук загрузки системы.

Ну и ладно, не больно-то и хотелось.

Перебравшись поближе к подушкам, я с наслаждением растянулась на покрывале и закрыла глаза. Мир подождет полчасика, пока Блондин успокоит нервы, а я подремлю. Мне не хотелось выходить из комнаты в ближайший час точно, поэтому подремать — вполне разумное решение, раз Каллахен решительно против дружеских бесед. И спать мне хотелось больше, чем разговаривать. Особенно после вкусного завтрака.

Разбудил меня стук в дверь и ввалившиеся в комнату младшие братья. Мика вяло кивнул им со своего излюбленного места в этой комнате, и ребята, не сговариваясь, полезли ко мне на кровать. Пришлось просыпаться окончательно, потому что эти двое создавали такой хаос и возню на несчастных трех метрах кровати, что и покойника подняли бы.

— В который раз убеждаюсь, что вы вдвоем способны устроить такой цирк, что впору на телевидение шоу запускать. "Два дебила — это сила" называется, — сообщил брат, щекоча меня за коленку. Я протестующе лягнула его ногой, и Стив заулыбался во весь рот. — Вот честно же. Когда вы успели помириться? — в лоб спросил он с самым невозмутимым лицом. — Я не слышал подобных новостей раньше.

— Мы не мирились, — отозвался Мика от ноутбука. — У нас временное перемирие. Деловой договор, проще сказать.

— Ага, как договор о продаже души дьяволу, — хмыкнула я. — Ничем не отличается. Те же яйца, только в профиль. Да и цирк одного актера, потому что корчит тут исключительно меня одну.

— Ничего себе — "меня одну"! — присвистнул Блондин. — Тебя это вообще даже не касается.

Наши переругивания из разных концов комнаты выглядели, несомненно, весьма забавно. Младшие синхронно захихикали, Стивен опять схватил меня за коленку. Я взвизгнула он неожиданного ощущения острой щекотки, и брат получил подзатыльник в ответ.

— И это ваше хваленое "перемирие"? — уточнил Марк. — Разницы не вижу. Впрочем да, мебель по комнате еще не летает. Проявляешь просто чудеса терпеливости, Джей Си. Родители должны тобой гордиться.

— Сейчас и ты по шее получишь, для синхронности, — рыкнула я на него, и самый младший Каллахен просто прыснул со смеху. Мне захотелось вот со всей дури опустить ему на голову что-нибудь тяжелое, а заодно и старшему брату, но как-то под руку ничего не попалось. Да и что можно найти на кровати? Не тумбочку же тягать...

— Я смотрю, незавидная у тебя поездка вышла, — сообщил Марк брату, при этом косясь на меня насмешливым зеленым глазом. — Каждый день — как битва за спасение мира? Такое ощущение, что мозг остался только у меня. И, возможно, у нашей мачехи.

Ох, скоро кто-то получит по щам.

Давно я не видела хорошей мужской драки!

Но Мика лишь громко фыркнул в ответ и улыбнулся брату своей непривычной открытой улыбкой.

— Повзрослеешь — узнаешь, — только и сказал он, даже не пытаясь быть серьезным. Блондин был настолько подозрительно доволен и как-то умиротворенно спокоен, что захотелось все это стереть с его лица. Больше всего напрягало то, что я понять не могла, что именно он имел в виду и как мне на это реагировать. Марк же склонил голову набок, как любопытная собака.

— Подробности?

— Подробности — за бутылкой виски у папы в подвале. Не волнуйся, я никому не скажу, что младший брат меня не раз перепивал, — невозмутимо отозвался Мика. — Делать сегодня вечером все равно нечего. Вождь "Красная Голова в Черном Парике" сегодня с нами?

— Упаси Господь! — демонстративно перекрестилась я, скривившись. — Мне вчерашнего хватило.

— А как же джакузи?

— Обойдетесь. Я лучше перед телевизором с поп-корном отсижу, чем в вашем подвале с сомнительной выпивкой. И вообще, я не злоупотребляю алкогольными напитками.

— С каких это пор? — уточнил Стивен недоуменно, сладко потягиваясь. Растянувшись на кровати в полный рост, он даже попытался попрыгать на матрасе — и довольно вздохнул, уткнувшись носом в покрывало. — Кровать, кстати, шикарная. Ваше "перемирие" ее тоже касается?

— Теперь припоминаю, почему редко приезжаю домой... — проворчала я, отворачиваясь к окну. Стив заулыбался, но комментировать ничего не стал, а лишь шутливо сгреб меня в охапку и прижал к себе.

— А ты все равно приезжай. А то мне придется поступать к тебе в университет, чтобы хоть как-то видеть твою мордашку. Нет у тебя сестринских чувств что ли?

— Смотрю, у тебя перебор родственных чувств, — проворчала я беззлобно. Не сказать, чтобы я была не рада видеть брата — скорее и наоборот. Он был для меня какой-то отдушиной среди этой толпы сумасшедших Каллахенов. Хотелось выгнать братьев из спальни, закрыться тут и до самого утра валяться с мелким на кровати и смотреть старые комедийные фильмы наподобие "Полицейской академии". Понятное дело, мне такая перспектива не светила. Не в этом доме.

В лучшем случае мне придется тащить в стельку пьяного Блондина до кровати, если они с Марком устроят конкурс на количество стопок.

— Я компенсирую твою холодность, — Стивен, напоследок стиснув меня до хруста в ребрах, добился того, что с кровати меня просто смыло.

— Это уж точно, — поддакнул из-за ноутбука Каллахен. — Айсберг и тот теплее твоей сестрички.

Я возмущенно фыркнула, демонстративно насупившись и поджав губы. Этого и можно ожидать от мужской компании, тем более — от такой. Не удивляюсь.

Не придумав ничего умнее, как пойти жарить кости на пляж, я достала купальник из чемодана. Тестостеронистое поголовье вопросительно уставилось на меня, но я со злорадной усмешкой их игнорировала, насколько это было возможно.

— А гостей пригласить? — удивленно протянул Марк с кровати.

— Ну вот еще, вы мне все купание испортите. В подвал, идите в подвал! — торжественно провозгласила я, мотнув головой. — Вы у меня уже в самой печенке сидите, тайм аут!

Прозвучало это настолько беззлобно и шутливо, что Марк швырнул в меня подушку и умиленно помахал на прощание. Впрочем, вслед я услышала, что в баре есть мартини и если мне захочется его попробовать, то могу присоединиться в любой момент.

Непривычно было слышать это от Блондина. Совсем непривычно. Хотелось вернуться и демонстративно прочистить уши, но я уже бодро спускалась по лестнице, зажимая подмышкой полотенце и телефон — напишу пару сообщений университетским, узнаю как они отдыхают. Авось у кого-то лето насыщенное.

Океана мне хватило ровно на полчаса.

Все-таки, купаться в одиночестве скучно. Я тоскливо посидела на песке с телефоном, стухла окончательно и вернулась на территорию Обители Зла. На мои сообщения ни Мелисса, ни Сьюз еще не ответили. Возможно, обе они настолько увлечены отдыхом, что и внимания на мобильники не обращали. Как я, например. В университете я не расставалась с телефоном, а тут — даже с нормальной связью — он лежал у меня в сумочке абсолютно ненужной вещицей. Быть может, такая же ситуация и у моих подружек, которые планировали провести июль активно. Сьюз собиралась поехать в горы со школьными друзьями, а Мелисса звала меня на побережье. Из-за Каллахена от побережья пришлось отказаться, и подруга отрывалась там в компании наших университетских друзей. Я им завидовала, и это еще мягко сказано.

Не сказать, что это лето проходит хорошо.

Однако, у меня есть еще и август.

Мадам Жюстин и работа в "Саванне". Шило на мыло, честно сказать. Тут хотя бы океан, можно сбежать из этого дурдома, чтобы побыть в одиночестве. Тогда почему я так рано собралась и вернулась домой?

В подвале была вся семейка и мой несчастный брат, оказавшийся в их кругу. Особого протеста на его лице я не обнаружила, особенно застав его пьющим виски вместе с Аароном "за здоровье молодых". Оттаскать бы его за уши — несовершеннолетний же, но и я, и глава семьи ясно понимали, что в таком возрасте оба друга могли перепробовать все крепкие спиртные напитки, развлекаясь на школьных вечеринках. Хоть дурь не курят, и на этом спасибо.

Джессика бросилась ко мне, как к спасательному кругу. До моего появления она коротала время у бильярдного стола с пасынками, наблюдая за игрой в компании целой тарелки пончиков. Где она их до этого прятала от вечно голодных мужиков, понятия не имею. Мне казалось, за завтраком все они были нещадно съедены, так нет. Одну тарелку Джес сберегла и в момент моего прихода с таким аппетитом отправляла в рот очередной пончик, словно и не ела вовсе.

— С тобой все в порядке? — привычно защебетала она, бабочкой порхая вокруг меня с пончиком в руке. — Мика сказал, что у тебя ПМС и все такое, поэтому ты хотела расслабиться и побыть одна. Все в порядке? Помощь нужна? Хочешь, вот прямо сейчас возьмем машину и поедем накупим каких-нибудь вещей?

От потока вопросов меня чуть не снесло.

Блондин коварно улыбнулся мне из-за бильярдного стола, наклонившись для очередного удара. Младший братец для полного счастья с ухмылкой что-то язвительно сообщил ему, но вот реакцию я так и не увидела — Джес рывком утянула меня к бару.

— Все ведь хорошо, да? — мурлыкнула она, приобняв меня за плечи.

— Виски? — любезно предложили мне оба собутыльника, протягивая свои стаканы. Судя по цвету и кубикам льда, пили они его чистым. Меня заметно скривило, и я замотала головой.

— Не настолько крепкое. Мартини есть?

— Для тебя — найдем, — интенсивно закивал Аарон, раскрывая дверцы барного шкафа. От обилия бутылок у меня даже рот открылся. Тут был и абсент, и самбука, и текила — и это из крепких. Про всякие ликеры и составляющие я вообще скромно умолчу. Одного шампанского я увидела бутылок десять! Любопытствовать, впрочем, не стала. Глупо как-то о подобных вещах спрашивать.

Подтянув свободный стул, я подсела за импровизированную стойку, сама взяла чистый стакан с подноса. Аарон торжественно выставил передо мной закрытую бутылку мартини, и спустя пару минут мы уже бормотали привычное "cheers", чокаясь. Джес метнулась к тарелке с пончиками, притащила ее сюда всю, а налила обычной минералки, сославшись на вчерашнее и апатию к алкоголю. На главу семью "вчерашнее" тоже ничуть не влияло — виски он выкачивал еще больше, чем его сыновья вместе взятые, отчего через полчаса уже изрядно повеселел.

Пока Аарон развлекался с виски, вышеупомянутые наследники продолжали доигрывать партию в пул, в процессе шутливо гоняясь друг за другом вокруг стола и распивая на брудершафт текилу в маленьких стопках. Саму бутылку, а также лимон и соль — все как положено, — они трогательно прятали где-то в углу, примостив все это богатство на стуле. За процессом их игры я не наблюдала, а пользовалась тем, что рядом сидит мой неугомонный братишка и глушит виски. Проще сказать — не позволяла придушить себя в крепких мужских объятиях и отметала любые попытки заговорить о Блондине и его "офигенных боксерках с голубыми овечками".

Раза два братья Каллахены любезно предлагали мне присоединиться к их увлекательной игре. Оба этих раза я отказывалась, на что Марк обиженно дул губы. Нас и так с Микой друг от друга тошнит, а этот еще масла в огонь подливает. Специально что ли?

Бутылка мартини пустела, Аарон становился все веселей и веселей, а я была ни в одном глазу. Заметив мою тусклую морду, Джес опять отнесла это к проявлению ПМС — и, цапнув меня за руку, потащила наверх.

— Шоппинг, шопинг! — радостно выкрикнула она, на мгновение обернувшись на мужчин. — До вечера, мальчики.

В компании Джес мне стало веселей. Она как вечно активный сгусток энергии, способна разряжать обстановку при любом раскладе дел. От нее как будто необычная аура исходит, и сразу настраиваешься на эту позитивную волну.

Что со мной происходило, я понять не могла. То ли меня корчило от самого присутствия Мики в поле зрения, то ли... Быть может, такая смена событий просто выбила меня из привычной колеи? Я не привыкла к подобному. Где моя размеренная жизнь? И хотелось ли мне выбраться из этого сумасшедшего водоворота с символичным названием "Каллахены"?

И почему я никак не могу прийти в себя со вчерашнего вечера?

Мороженая вобла.

Переодевшись в более вменяемую для выезда одежду, я загрузилась в машину и вальяжно растянулась на сиденье, насколько площадь позволяла.

— Зачем Аарон так упорно хочет нашей свадьбы? — в лоб спросила я, стоило Джес только-только сесть за руль. Быть может, я смогу выведать у нее что-нибудь интересное? Вроде того, что Аарон заключил пари, что женит сына до осени. Это бред, конечно, но с чем черт не шутит...

А Джессика только неопределенно дернула плечом. Пристегивая ремень, она пристально глянула на меня. Темные глаза смотрели серьезно и внимательно, и я ее отлично понимала. Ей тоже не терпелось задать мне тысячу вопросов.

— Не то, чтобы "упорно хочет". По его словам, Мика топчется на месте, и это приводит к регрессу. Вам нужно двигаться вперед, а вы оба сопротивляетесь руками и ногами. Так нельзя, — Джес прикоснулась пальчиком к моему носу, и я удивленно моргнула. Взрослая подруга насмешливо улыбнулась в ответ и выкрутила руль, выезжая из гаража. — Не то, чтобы я пытаюсь прочитать тебе нотацию. Не думай, это не так. И у тебя, и у Мики есть своя голова на плечах, и я не собираюсь промывать вам обоим мозги. Просто Аарон... ну сама же понимаешь, это же Каллахен. Фамилия говорит сама за себя. Он мужчина, глава семьи, и он всегда бьет фактами в лоб. Прямой, как столб. Это мы можем юлить и изгибаться, даже Мика часто так и делает — а Аарон не может. Мика сильно взбесился?

Джес пыталась и следить за дорогой, и за мной. Выглядело со стороны, что у нее нервное расстройство, потому что взгляд постоянно метался туда-сюда.

— Не то, чтобы взбесился, — я задумчиво теребила в пальцах ремешок сумки и смотрела в окно. — Возмутился скорее. И я его отлично понимаю — от таких заявлений даже я была в шоке. Даже если мы топчемся на одном месте, это не повод вот так ставить перед фактом. Аарон не подумал, что мог все испортить?

— Ты считаешь это такой веской причиной для разрыва отношений? — логично уточнила подруга.

— Мика в ужас приходит от одной мысли о свадьбе. Глупо было оставлять ребят одних дома. А если Аарон опять заведет старую пластинку? Мика и так на взводе...

— Да ничего не будет, не волнуйся. Тестостерон на тестостерон. Подумаешь... — насмешливо отозвалась Джес, выводя машину из нашего тихого района на оживленную трассу. Она фоном включила музыку, но так тихо, что ее почти не было слышно. Я обратила на нее внимание только сейчас, когда мы ненадолго смолкли. Все лучше, чем шум работающего двигателя.

— Может все-таки не стоило оставлять их? — с сомнением переспросила я. Не то, чтобы я беспокоилась за Блондина, но мне не хотелось, чтобы он в пылу понаделал лишних дел. Он и так дурной на всю голову, а в раздрае так вообще псих. Не уверена, что Аарон знаком с этой темной стороной старшего сына.

— Не волнуйся, — только и ответила Джес, продолжая невозмутимо улыбаться. — Ах, я бы съела еще пару пончиков. Слюнки текут.

Я удивленно посмотрела на подругу.

Ничего себе аппетит! И как в нее столько влезает?

— Может, у тебя глисты? Ты как не в себя ешь.

Джессика лишь звонко расхохоталась в ответ, махнула рукой.

— Нет у меня глистов. Просто хороший аппетит. У меня всегда так, разве не замечала? И вообще, я не об этом. На самом деле, я хотела тебя спросить, как ты сама к этому относишься? Ну, к возможности брака. Тебя что-то настораживает, что и ты тормозишь руками и хвостом? Просто... Аарон, например, тоже как-то без особого восторга в свое время воспринимал мои призрачные намеки, что пора бы уже официально оформить отношения. Все-таки, четыре года — тоже был приличный срок. Я могла понять его, учитывая прошлый неудавшийся брак, но все равно нам чего-то не хватало...

Так и знала, что она об этом спросит. Черт возьми.

— Джес, ты форсируешь события. Не надо ни меня, ни уж тем более Мику подпихивать под зад к алтарю. Кому от этого легче будет? От штампа и двух колец ничего не изменится.

— Еще как изменится, уж поверь мне.

— У меня и так голова кругом от всего этого. Может оставим этот разговор хотя бы до завтра? У меня в мозгах каша, у Мики — вообще тайфун, я уверена. Если вы только хуже сделаете...

— ...да не будет хуже, трусиха!

Я посмотрела на Джессику, как на привидение. Эта ее фраза так резко прозвучала, что удивила и ее саму, и меня. Подруга охнула, поспешно извинилась — и больше эту тему не стала затрагивать. Грамотное решение, не спорю.

На этот раз мы поехали в самый центр. К дорогим магазинам, роскошным ресторанам и обладателям платиновых карт. Торговый центр сиял и блестел, как новенький "Бентли", повсюду шумели фонтаны, а в зеркальном полу отражались наши восторженные лица. И вот тогда я на час или два потеряла всякие остатки умных мыслей. Никогда не замечала за собой любовь к покупкам, но Джес так эмпатировала на меня, что хотелось перемерить каждую красивую вещицу.

Еще. И вот эту. И вон те джинсы.

И уж тем более — вон ту футболку с вырезом.

В общем, к вечеру у меня не было сил думать вообще. В основном — от усталости. Джес растормошила меня так, что весь ужин в одном из ресторанчиков на верхнем этаже мы хихикали и оживленно обсуждали только просмотренный в местном кинотеатре фильм. За окнами уже была темнота, а часы показывали около одиннадцати вечера. Когда я достала телефон, чтобы выяснить время, обнаружилось очень душевное сообщение. Номер был мне незнаком, но содержание ясно дало понять, кто отправитель.

> "Не задерживайтесь слишком долго, Аарон будет волноваться".

И откуда он знает мой номер?!

Поначалу я это сообщение проигнорировала, но потом, по пути домой, решила все-таки ответить. Минут десять молча смотрела в пустое поле для ответа, вздохнула и убрала телефон. А что я могу ему написать?

И хочу ли вообще отвечать?

Джес под ухом тихонечко подпевала магнитоле, не обращая на меня никакого внимания. От этого ее мурчания в машине было как-то тепло и уютно, и мне хотелось просто молчать и наслаждаться моментом. И подруга мне в этом не мешала. За что ей огромное человеческое спасибо.

Мы с Каллахеном первый раз за последние несколько дней провели половину дня независимо друг от друга. В свете последних событий это было непривычно. Я настолько привыкла к постоянному незримому присутствию Блондина, и сейчас ждала, что его голос раздастся с заднего сиденья. Мне это не нравилось.

Очень не нравилось.

Дома никого не было.

Такая же глухая тишина и темнота, как и вчерашним вечером, когда мы вернулись с приема. Оказалось, что все поколение дружно и весело отправилось разгонять местных жителей в каком-то клубе. Об этом нам сообщила записка, обнаруженная Джессикой на кухонном столе.

Они, выходит, и сами поехали развлекаться?! Как так можно?

Пока я, возмущенно пыхтя, громко топала в спальню, подруга насмешливо бросила мне в спину, поднимаясь следом:

— Ты что, так переживаешь по этому поводу? Они же все вместе, вчетвером.

— Думаешь, девушек из клуба это волнует? — рыкнула я в ответ.

— Думаешь, их волнуют девушки из клуба?

Еще как волнуют. Дорвавшийся до воли Каллахен сейчас отрывается по полной, сбежав от всех троих куда-нибудь в укромное местечко с грудастой блондинкой.

Я почти протаранила лбом стену, только подумав об этом. Джессика за моей спиной тихо хихикнула, а когда я раздраженно обернулась на нее, тут же сделала невинное задумчивое лицо.

— Завтра я хочу видеть тебя в этих шортах, — сообщила она, ткнув пальцем в один из многочисленных пакетов в моих руках. — И не отвертишься. Они шикарно на тебе сидят. А сейчас я отправляюсь спать, и тебе того же желаю. У меня уже от усталости ноги отваливаются...

— Я сама сейчас с ног валюсь, — закивала я. — Спокойной ночи.

Не стоило, конечно, так спускать тормоза при Джес. Для пары с двухлетним стажем я слишком сильно нервничаю, хотя в идеале и не должна была. Но это — в идеале. Это не для меня, у меня ничего нет идеального.

Ни идеальной личной жизни, ни идеальных друзей, ни идеальной работы.

У меня все через одно место. Особенно, если это место находится в непосредственной близости от Блондина.

Мы попрощались у двери в нашу спальню — и я опять осталась одна в этой огромной комнате с воздушными шторами. Она казалась мне теперь такой огромной, словно за вечер увеличилась раза в три. Прискорбно, Джейсон, прискорбно.

Впрочем, это не помешало мне позднее заснуть в считанные минуты, с блаженством растянувшись под шелковым одеялом. Иногда даже мысли о смысле жизни проигрывают в неравной битве против кровати с мягким матрасом. Меня можно было понять.

Тем более — я всегда отлично высыпаюсь в этой комнате. Быть может, влияет обстановка или свежий морской воздух, ведь балкон постоянно открыт настежь, кто знает. Здоровый крепкий сон еще никому не вредил.

Из сна про бабочек и джунгли меня грубо вырвал трезвон мобильного телефона и сонный голос Блондина почти у самого уха, ответившего на звонок. И кому не спится в такую рань? Мне так хотелось досмотреть сон, что я даже задремала под негромкий капитанский баритон, уткнувшись носом в теплую подушку. Почему подушка была теплой — даже сказать, горячей, — и еще и с таким густым ароматным миндальныи запахом, значения не имело. Ну, до той минуты, пока я запоздало не осознала, что подушка уж слишком большая для маленькой меня, и уж тем более у нее нет сердечного ритма.

Ох ты бли-и-и-ин!

Судорожно дергаться и отодвигаться я не стала — смысл? Конечно, Блондин и так знает, что я психованная, и его тем более не удивишь трехэтажным матом. А если сделать морду кирпичом и никак не отреагировать, все станет проще простого. Ну, подумашь, Мика — подушка. Быть может, ночью было холодно? А упырь как настоящий обогреватель. У него что, температура тела как у кипящего чайника?

Двигаться и подавать признаки жизни совершенно не хотелось. Мика продолжал тихо переговариваться по телефону, а я продолжала млеть и получать свое садистское удовольствие от этой импровизированной грелки. Только задремала под его равнодушную и абсолютно безэмоциональную болтовню, как получила пальцем по носу и насмешливое:

— Извини, что разбудил.

— Дважды, между прочим, — пробормотала я сонно, даже глаз не открывая. Да и зачем? Ухмыляющуюся мордочку Каллахена и так знаю как облупленную. Ничего нового, вроде рогов, мне не светило. Жаль.

— Ну хочешь, я теперь дважды извинюсь... как мужчина.

Ранее безэмоциональный голос был таким ехидным, что захотелось глаза открыть лишь для того, чтобы убедиться, что это действительно Мика.

На привычно пошлые усмешки я отреагировала соответственно — то есть никак. Просить Блондина не быть таким озабоченным — это все равно, что просить дождь не быть мокрым. Бесполезное занятие.

Все-таки мужчины взрослеют намного позже нас. Сильно намного.

— Переживу без твоих... извинений. Как-нибудь.

Миндальный аромат щекотал в носу. Я даже сморщилась, чтобы избавиться от этого ненавязчивого запаха — бесполезно. Не то, чтобы это сильно раздражало, но внимание отвлекало весьма заметно.

— Это по-прежнему твоя идея-фикс? — поинтересовалась я с любопытством. — Скажи честно, а? У тебя это уже вопрос принципа или ты с кем поспорил? Если это очередные глупые и докучающие шуточки, ты можешь о них забыть? Хотя бы на время...

— Тебя это раздражает? — последовал равнодушный вопрос на вопрос. О-па, а вот и маска, давно я ее не видела! Ради такого случая даже не поленилась глаза открыть и с ухмылкой посмотреть на блондинистую морду. Опять строит из себя оскорбленную невинность? Ох, мне никогда не понять этих мужчин. Тем более, из семейства Каллахен.

— Скорее, уже докучает, — поправила я его. — Мы в детском саду были десяток лет назад, пора уже перейти к более уместным шуткам. Сопоставимые данному возрасту. Ты выпускник, а не сопливый озабоченный школьник.

— Еще десять секунд нравоучений, и я тебя жестоко накажу... — проворчал Блондин, поджав губы. — Тебе не стыдно мне читать морали? Ты меня младше, ребенок!

— ...всего на два жалких года, и это не повод...

— Джи... — жалобно протянул он, и я победно заулыбалась, умолкнув. Было занятно услышать от него очередную интерпретацию моего имени, после многочисленных "дурочка крашеная", "Мелкая" и "Вождь Красная Голова". За эти несколько дней мы очень сильно продвинулись в общении друг с другом. Мало того, что оба теперь уважаем мнение друг друга и стараемся не шибко друг другу досаждать, так еще и более-менее ужились и практически не ругаемся.

Вчерашний инцидент не в счет, я сама виновата.

Ответом на мою лучезарную улыбку была страшная рожа и высунутый язык. Про детский сад я уже упоминала, так что повторяться не стану.

— Как погуляли? — наконец, с любопытством я задала давно волновавший меня вопрос. Прозвучал он вполне нейтрально, без должного ехидства, каким я бы его наградила в обычном состоянии. Сейчас же язвить не хотелось. Впрочем, это немудрено — когда ты вальяжно возлежишь на одном из университетских красавчиков, мысли куда-то не в ту сторону при любом раскладе сворачиваются. Лично мне вообще думать ни о чем не хотелось. Просто наслаждаться комфортом и теплом в это прекрасное утро.

Скоро все равно один из нас непременно все испортит. Такова уж наша карма.

Стоило мне сказать, как сердечный ритм под ухом сбился. Сердце заколотилось как сумасшедшее, хотя Блондин даже бровью не повел. Ого, интересно, а до меня информация дойдет? Хорошо отдохнули, выходит? Новая блондинка?

— Нормально.

И это все? А где задушевная беседа о блондинках? Где слюни по поводу клубных девушек?

Ах, ну какая же я ироничная зараза, самой стыдно.

— Весьма информативно, — подтвердила я удовлетворенно, похлопав Каллахена по груди. — Даже не знаю, куда бежать с полученной информацией.

— Неужели тебе так интересно?

— А то! У тебя такой сердечный ритм, словно ты, по меньшей мере, угнал "Мазератти" с тремя девушками из "Плэйбой" и развлекался до утра.

Блондин хмыкнул и криво улыбнулся.

— Нет, все было намного проще и прозаичней. Не переживай, о суровых реалиях жизни тебе еще рано знать, так что... — Мика с кряхтением вытащил из-под меня руку, на которой я все это время невозмутимо возлежала, и даже умудрился потрепать меня по волосам. — ... Лежи и не возмущайся!

И правда. Когда еще я смогу с комфортом понежиться рядом с этим тигром, который не то, чтобы когти выпускает и клыки показывает, а мурлычет? Пользуйся, Джейсон, пока еще тишина на обоих фронтах. Пока еще все болтается на тонкой, почти незаметной грани между дружбой и соперничеством. От этого ощущения так интригующе сосет под ложечкой...

— Ты ужасен... — беззлобно пробормотала я. — Тиран. При Калигуле и то легче жилось.

— Сейчас кто-то договорится и пойдет размышлять о смысле жизни на балкон.

Пусть наша идиллия шаткая и непостоянная, но мы не жалуемся и пользуемся тем, что есть. Тем, чего все-таки смогли добиться. Мы можем язвить и хамить друг другу с такими улыбками на лицах, что никакой серьезностью и не пахнет.

Это и было нашей величайшей серьезной ошибкой.

Что дали слабину и поддались на провокацию. И что вовремя не успели дать по тормозам, хотя и надо было. Потому что легче в итоге и не стало, а наоборот...

Глава 17. Dark horse

Как бы я не отпиралась от совместного выезда в центр, а все равно пришлось. Взрослые члены семьи в составе Аарона и Джес еще с утра укатили на работу, поэтому до полудня мы слонялись без дела. Даже пришлось готовить завтрак на всю эту свору голодных мужланов. Удовольствие сомнительное, но Стивен хотя бы помог мне с сервировкой стола, в то время как братья Каллахен увлеченно смотрели музыкальный канал с грудастыми девицами.

Мика вообще был непривычно оживлен этим утром. Как они погуляли ночью, он так и не рассказал, хотя я не раз интересовалась. Лишь ухмылялся, зараза такая. По шее ему что ли дать для профилактики?

Так что никуда мне ехать в принципе не хотелось. Мой несносный братец соблазнил меня вкусным мороженым, отчего я едва не скончалась от восторга, быстро пересмотрела приоритеты и даже переоделась быстрее всех. Про то, что на скорость переодевания существенно влияет скулящий под дверью самый младший Каллахен, умолчу.

Я даже не поленилась натянуть купленные вчера шорты — за окном была такая жара, что от асфальта парило. Шорты, сланцы и майка на лямках — идеальный выбор, даже не смотря на то, что Блондин скорчил рожу и в сто пятидесятый раз намекнул, что подобное мне надевать не стоит. Можно понять, почему я его игнорировала до самого пляжа. У меня вообще отлично выходило изображать из себя случайно идущего рядом прохожего. До того момента, как Блондин не протянул мне мороженое.

— Не нужны мне твои подачки, — гордо сообщила я, задрав голову. Мика улыбнулся очень снисходительно, по-отечески обнял за плечи и тихо, даже не удосужившись наклониться, ответил:

— Тогда ты больше не будешь прижиматься ко мне во сне?

— Будешь ставить мне это в упрек? — невозмутимо отозвалась я. Сердце бухнуло где-то под ребрами, стоило вспомнить о сегодняшнем ленивом утре, когда мы так и валялись на кровати, пока младшие не ввалились. Миндальная аура и этот неуловимый аромат, теплая кожа и привычный насмешливый баритон. Было так чертовски хорошо, что до сих пор стыдно в этом признаваться. Даже самой себе.

— А мне поощрять твои начинания?

Фыркнув, я с силой отпихнула Блондина в сторону вместе с мороженым и загребущими ручонками.

— Мороженое растает, — только и сказал он.

— А мне-то что? — рыкнула я в ответ, сморщив нос. Вот уж до мороженого сейчас мне не было никакого дела, тем более — от Каллахена. Мика тем временем просиял, расплылся в широкой улыбке, и опять стиснул меня в таких медвежьих объятиях, что я едва не задохнулась.

— Что ты творишь? — прохрипела я, пытаясь выбраться из коварного захвата.

— Это оно, да? — поинтересовался Блондин с ухмылкой. — То самое загадочное слово "ПМС"? Ничего не болит? Поясницу не тянет? Может, ты соленого хочешь?

— Идиота кусок! Прекрати ко мне прижиматься.

— Тогда держи мороженое, и я отстану, — последовал немедленный ответ. Пришлось сдаться. Мика мгновенно отодвинулся на расстояние вытянутой руки, невозмутимо засунул руки в карманы шорт. Как ни в чем ни бывало, зараза блондинистая.

— Опять ты ко мне прицепился, как клещ энцефалитный... — буркнула я, облизнув ярко-розовый подтаявший шарик в вафельном рожке. Ого, клубничное! И вкусное какое! — Иди, пообщайся с Марком... Кстати, где они?

Мы синхронно обернулись, но младших братьев не обнаружили. Можно было догадаться по отсутствию смачных комментариев, что они куда-то смылись, но мы были так увлечены спором, что и внимания не обратили. Позор на наши седины.

И где мы теперь будем их искать?

Они что, совсем ополоумели, чтобы вот так улизнуть, даже не предупредив?

Повертев головами, мы пришли к неутешительному выводу, что оба брата-акробата нас покинули. Я раздраженно покосилась на Блондина, стараясь не думать о том, что мы снова остались вдвоем и как мне это не нравится. Последнее, впрочем, я озвучила.

— И чем это тебе не нравится? — уточнил Мика, продолжая оглядывать толпу. Среди множества ярких футболок, головных уборов и купальников Марка и Стива было не разглядеть, да и вся эта яркость окружения непривычно резала глаза. На этом бульваре было столько отдыхающих, словно ты на вечеринке в пляжном клубе.

Я спустила очки на кончик носа, щурясь от солнца и в стотысячный раз оглядев лавирующий поток людей. Потом, продолжая щуриться, удостоила Каллахена взглядом.

— Ты мне не нравишься, — так и ответила я, средним пальцем возвращая очки на место. Жест выглядел весьма неоднозначным, и Мика с самым непроницаемым лицом сложил подобную комбинацию из среднего пальца в ответ.

— Ты мне тоже, но никому до этого нет дела. Особенно — окружающему нас миру. Так что смирись.

— Не буду я мириться с таким произволом! Не для этого моя светлость тебе пять лет подряд кулаки под нос пихала и оттачивала иммунитет против этой слащавой улыбки.

Каллахен улыбнулся, и мне как-то резко захотелось пойти и утопиться в заливе. В стотысячный раз. Потому что у меня пульс начинает зашкаливать, стоит увидеть эту другую, непривычную улыбку. Пусть одними уголками губ, как и всегда, но такую живую. И отчасти — открытую. Максимально открытую даже для такой холодной статуи, как Мика.

— Прекращай уже, надоел, — пробормотала я, отворачиваясь в сторону. — Идем, наверняка они просто ушли вперед.

Блондин громко ухмыльнулся и первым двинул по бульвару дальше. Толпа вокруг увеличивалась по численности, производимому шуму и яркости расцветок, и мне пришлось подцепить пальцем край каллахеновской футболки, чтобы и его не потерять. Мика покосился — и молча взял меня за руку, хотя я этого мало того, что не просила, так и не хотела вовсе.

Эгоист.

— Можешь доставить мне удовольствие и отучиться от этой дурацкой привычки? — язвительно осведомилась я, стараясь лавировать среди толпы с такой же непринужденность, как это делал Блондин.

— Доставить удовольствие? Прямо сейчас? — поддел он меня.

— Ты можешь хоть на минуту побыть серьезным?

— А смысл? С тобой по-другому и не выходит, сама виновата.

— Так я еще и виновата?

Немудрено, что иногда мне хотелось выцарапать ему глаза.

Стива и Марка мы так и не нашли, хотя прошлись по всей длине прибрежного бульвара. Зато под конец сменили тоскливое молчание на обсуждение прошлого фестиваля фейерверков в нашем университете в Миссури. Не ожидала, что Мика поддержит разговор, но тот уцепился за него, как за спасительную соломинку, и мы до кучи успели промыть косточки всем префектам и членам студенческого совета. Каким образом Блондин попал в студсовет, еще будучи первокурсником, он и сам толком не помнил. Впрочем, это было не главное, ведь мы вспоминали фейерверки. Эти красивые разноцветные вспышки над главным зданием кампуса, грохот аплодисментов, шампанское и смех. Мы оба помнили одинаковые яркие моменты, хотя и были по разные стороны здания, и это хоть в чем-то нас смогло объединить. Всего на пару минут, но это было... увлекательно. Интересно и необычно. Непривычно.

Этот факт настолько меня поразил — то, что мы можем обсуждать что-то одинаково красивое и интересное для нас обоих, и я зачарованно уставилась на Мику, стоило нам притормозить в конце улицы. Блондин разглядывал вывеску на закусочной напротив, поэтому даже внимания не обратил. Впрочем, это к лучшему, мне не хотелось сейчас отвечать на дурацкие вопросы.

— Хочу гамбургер, — логично выдал Блондин, насмотревшись на рекламные плакаты. "Лучшие бургеры с индейкой на всем побережье" — гласили они. Ясное дело, Каллахен должен был попробовать подобное и убедиться в правдивости объявления. Пробежав по плакату глазами, я даже согласно хмыкнула.

— Тоже хочу.

— С индейкой? С жирным соусом, обжаренный на масле? Да еще и — подумать только — с пшеничной булочкой? Детка, ты же потом в машину не войдешь... по ширине.

Я молча ткнула его локтем в бок. Мика ухмыльнулся и потянул меня через улицу ко входу, лавируя в толпе. Такое ощущение что я — маленькая девочка, выгуливающая на поводке огромного бульмастифа. Не сказать, что шибко приятные впечатления. Поэтому, поймав это состояние в кулачок, я резво затормозила. Бульмастифа дернуло на поводке и он меланхолично обернулся.

Что, красавчик, натреплю я тебе еще нервов?

Будешь знать, как просить меня о подобных длительных одолжениях...

— М-м-м? — только и спросил Мика, щурясь от солнца.

— Не тяни, — отозвалась я. — Давно под зад не получал?

— Твои любовные зуботычины я готов получать вечно.

— Не ерничай.

В закусочную мы вошли рука об руку и с невозмутимыми лицами. Внутри было прохладно и очень уютно. Свободные столики имелись в наличии, что несказанно радовало нас обоих. Пока мы дошли до стойки с кассирами, на каллахеновский зад успели насмотреться все девушки в зале, отчего мне хотелось достать табличку с надписью "Завидуйте, паршивки" и злорадно ухмыляться. Впрочем, ухмылялась я и так. Мне только дай повод!

— Смотри не лопни, — обернулся Мика, остановившись у кассира. — Сколько в тебе ехидства, женщина?

Ясное дело, заметил, как меня распирает. Ничего особенного, да и я это не скрывала, это насмешливое злорадство.

— Вагон и маленькая тележка. Тебе хватит, — отозвалась я, разглядывая меню на стенде над головами кассиров и работников обслуги. — Не могу удержаться от соблазна. Таких плотоядных взглядов на твою тощую задницу я даже в университете не видела...

Пахло мясом просто великолепно, сразу вызывает зверский аппетит, а едва уловимый аромат специй и зелени кружил голову за считанные секунды. Я даже забыла о том, что пару часов назад мы все плотно позавтракали. Не сказать, чтобы совсем уж плотно, но некоторые обладатели "тощих задниц" опустошили половину холодильника и были в таком подозрительно разговорчивом состоянии за столом, что я логично рассудила, что вчерашняя ночь прошла явно очень удачно. Пусть Мика и не слишком об этом распространялся, довольное лицо обо всем ясно говорило.

— Сравнила контингент, — отозвался Каллахен. — Пляжные девушки намного активнее и горячее наших.

— Это на что это ты намекаешь так призрачно? — надула щеки я, продолжая мучиться выбором между бургером с индейкой или с говядиной. Соблазн был велик и на этот, и на тот продукт быстрого питания, и решение мне никак не давалось. Что вкуснее? А ведь индейка более диетическая, чем калорийная говядина...

— Не намекаю, а прямо говорю. Ммм, ты что-нибудь выбрала?

— Нет еще, думаю. Ммм, откуда такое мнение?

— Решай скорее, а то до закрытия будешь стоять с таким успехом. Мнение как мнение, тебе это так важно?

— Во мне играет женская солидарность. Индейку и колу с картошкой, пожалуйста.

Поддерживая женскую солидарность, я заодно решила остановиться на более подходящем ингредиенте. Говядина, бесспорно, вкуснее, но пользы от нее меньше. По крайней мере, я лелеяла эту мысль, пока Блондин делал заказ. Расплачиваясь по счету позднее, он обернулся назад, хитро сощурился и осведомился:

— Неужели тебя не распирает гордость, что твой "бойфренд" такой милый?

— Меня распирает явно не по этому поводу, — как можно более сухо отозвалась я, подпирая кассовую стойку локтями, ожидая, пока соберут заказ. Как слышала ранее, Блондин выбрал какой-то коронный мега-бургер и намеревался погибнуть от переедания в самом расцвете сил. Не мне судить его кулинарные предпочтения, но размеры заказанного им бургера ошеломляли и пугали. — Я знаю, каких размеров клыки у моего "бойфренда". И как с них капает ядовитая слюна...

— Бешенство не боишься подцепить?

— Скорее уж хламидии, — не удержалась от смешка я.

— Нет у меня никаких хламидий... — обиженно буркнул Мика, нахмурив лоб.

— Уверен? — хитро сощурилась я и покосилась на него.

— Хочешь убедиться? — Каллахен так же подпер локтями стойку, а ладонями — лицо. Хмуриться он уже перестал, и теперь опять выглядел как привычная мраморная статуя. Просто бери и рисуй с натуры.

— Уж со мной-то не надо флиртовать... — хмыкнула я, барабаня пальцем по подносу, на который осталось донести только мой бургер и "ужас желудка" для соседа. — Я слишком стара для подобных развлечений, — отшутилась мое величество. Зная Каллахена, это логично, что он готов флиртовать и кокетничать даже с фонарным столбом. Но уж меня-то не надо сюда приписывать! Мне и так сейчас тошно оттого, как иногда на меня влияет этот представитель сильной половины человечества, облаченный в удлиненные шорты и простую майку без рукавов. И не сказать, что я ведусь на бицепсы-трицепсы и шикарную филейную часть, я всегда как-то к этому спокойно относилась. Меня пугало то, что именно я видела за этой бриллиантово сверкающей оболочкой, когда Блондин тоже спускал на тормозах и позволял себе расслабиться и не строить из себя ходячий секс. Внезапно и в какой-то мере прискорбно.

Потому что даже сейчас мне было комфортно.

— Это ты со мной флиртуешь.

— Разговорами о заболеваниях?

— Думаешь, я тебя в такие моменты слушаю?

— Слушаешь!

— Слушаю. На удивление, — подтвердил Блондин, выпрямляясь и благодаря за собранный поднос. Балансируя с подносом в одной руке, он двинулся вслед за мной к присмотренному местечку у окна. Позиция была выгодной и со стороны того, что пляжные клиентки остались за спиной, и с тем, что можно было одним глазом наблюдать за прохожими и надеяться поймать там младших братьев. Не сказать, чтобы меня беспокоило отсутствие Стивена и Марка, они давно не маленькие, просто мне надо было убедиться, что они не поймали лишних проблем в незнакомом городе.

А мега-бургер Каллахена продолжал меня пугать.

Особенно когда Мика начал его, собственно, есть. Посмотрев, как активно эта радость мужского желудка исчезает во рту блондинистого мужчины напротив, я едва не подавилась своим крохотным бургером и постаралась как можно быстрее запить это дело колой. Мика посмотрел вопросительно — на большее он способен не был, стараясь прожевать кусок.

— Вкусно, знаю, — закивала я с улыбкой, одним глазом наблюдая за тщетными попытками листьев салата из моего индеечного блюда выбраться на волю. Пришлось крутить бургер во все стороны, чтобы он не развалился, а Каллахен лишь умиленно наблюдал за потугами и запивал своего монстра персиковым чаем из бутылки.

Пока мы ели, разговор как-то сам собой свернулся, да и нам было не до него. "Когда я ем, я глух и нем" — так гласила какая-то старая пословица, прочитанная мной еще в школе, когда была моя очередь дежурить в библиотеке. Заняться там было в свое время нечем, и я листала книги на возврат. Помнится, именно в библиотеке тогда я наткнулась на первую книгу по моделированию и дизайну...

Свой бургер Мика сожрал на удивление проворно, сыто вздохнул и откинулся на спинку стула, обнимаясь с бутылкой холодного чая. Я продолжала бороться со своим недоразумением, и Блондин наблюдал за мной с интересом юного натуралиста. А мне, как и положено, пришлось делать вид, что так и надо. Почему, когда Каллахен на меня смотрит, хочется накрыться одеялом с головой?

И тут Мика поразил меня снова.

Поскольку молчание затянулось, а я не спешила завязывать беседу, доедая свой бургер, Блондин заговорил сам. Не просто заговорил, а начал рассказывать историю о том, как однажды они с ребятами в какой-то подобной закусочной заказали по двухфутовому сэндвичу каждый. И как потом они страдали, естественно. С моей стороны поддержка в беседе не требовалась, поэтому я лишь кивала в ответ. Под шумок Каллахен съел и половину моей картошки фри, мотивируя это тем, что это мне только на пользу. Как всегда, о моих лишних граммах он заботился очень рьяно. Как о своих собственных. Так что мне пришлось лишь с умиленной мордашкой отдать ему остатки картошки и наблюдать такой детский восторг от этого, отчего я лишь на мгновение подумала о том, не сошла ли я с ума.

Такой Мика мне импонировал.

И такого Мику я больше не увижу. Потому что только тут, когда мы оба практически отрезаны от нашего реального мира, можно расслабиться. В университете мы и на пушечный выстрел друг к другу не подойдем. А даже если и случится такое событие, все будет по старому. Мир остановится, если мы начнем трепаться, как два закадычных товарища. Мир остановится, если я отдам Блондину свою картошку. И уж тем более он остановится, если мы улыбнемся друг другу так, как делаем сейчас.

Нам повезло друг с другом. Нам повезло быть противниками.

Потому что чаще всего мы оба играем честно. Ну... практически всегда.

И за что он так любит эту картошку фри?

— Может, им все-таки еще раз позвонить?

Удивительно, как мы раньше об этом не подумали. Гениальные дети гениальных родителей, что поделать.

Оказалось, что младшие увидели рекламу пляжных мотоциклов напрокат и мотивировали свой неожиданный уход тем, что мы не откликались на их зов, занятые разговором, и ребята решили обойтись без обузы вроде старшего брата и сестры.

— Убью и косточек не оставлю, идиоты... — рыкнула я, когда Блондин передал мне суть разговора с Марком. Вообще они болтали минут пять, но Каллахен процитировал на полминуты, ясное дело. В результате мы все договорились встретиться через четверть часа у магазина с мороженым, и выдвинулись из закусочной. По дороге мы смогли обменяться парочкой бессмысленных фраз, а в основном Мика был молчалив. Не сказать, что это молчание угнетало. Скорее, наоборот, было в нем что-то спокойное, где мы на какое-то время были предоставлены самим себе. Зацепившись пальчиком за карман Каллахена, чтобы не потеряться, я на ходу отправила сообщение Сьюз. Утром подруга ответила на давно посланное сообщение, написав, что отдыхает с семьей и что двоюродный брат трех лет от роду ее уже порядком достал. Я в ответ решила сфотографировать пеструю улицу и отправила ей, пожелав удачных каникул и скорой встречи в университете. Так хотелось ей позвонить и просто поболтать, но это было сродни самоубийству: даже после длительных уговоров Каллахен не смолчал бы и влез, а уж его голос Сьюз узнает из миллиона. Объясняй потом под адский смех Блондина, что она ошибается. Самоубийство, говорю же.

Дошли до места без приключений. Я никого не зашибла, ни разу не споткнулась и не налетела плечом на других прохожих, пока с довольной улыбкой ковырялась с телефоном и сообщениями. Тут можно сказать спасибо Каллахену. Ему только гнусавить о поворотах не хватало для полноты картины. Зато у самого магазина Мика так резко остановился, что я с размаху впечаталась в его крепкую спину и чудом не проломила нос.

— Вот дал мне Бог слепого и кривого проводника, — рыкнула я, потирая переносицу. Блондин обернулся, окинул меня абсолютно равнодушным взглядом — и даже комментировать не стал, зараза. Тем временем я, бурча про некоторых невнимательных и холодных личностей, ответила на очередное восторженное сообщение от Сьюз и сунула телефон в карман.

— Что, уже устал от моей компании? — насмешливо осведомилась я, уперев руки в бедра и гордо выпятив грудь.

Мика криво улыбнулся и мотнул головой:

— Наивная. Ты неверно расценила мое молчание, женщина. Я просто размышлял, со мной такое... бывает, — ладонь привычно легла на мою макушку. Улыбка была теплой-теплой, как прибрежные океанские волны — вот бы ее сфотографировать. Просто так, даже не то чтобы на память. Сделать кадр — и подарить его владельцу. Чтобы показать, что это — та самая человечная улыбка, которая делает из мраморной статуи живое существо.

— Как непривычно для тебя, Громила, — отозвалась я. Сказать о том, что мне нравится эта улыбка, не рискнула. Как всегда. Ах, как часто мы необоснованно трусим и не говорим того, чего действительно хотим сказать. Как часто мы сами убиваем в себе порывы и побуждения, желания и мечты, опираясь на разум и логику. И как потом жалеем об этом, а спустя какое-то время снова с завидным упорством наступаем на те же самые грабли.

Мне пришлось отвернуться в сторону и начать разглядывать витрину магазина, только чтобы загасить эти хаотичные мысли в голове. Телефон пиликнул в очередной раз, и Мика так резво убрал руку с моей макушки, словно мобильник обвинил его в сексуальных домогательствах. Сьюз мне написать не могла, с ней мы уже распрощались на сегодня — поэтому я была удивлена, обнаружив сообщение от Сэнди. Новая знакомая, повторно встреченная на вечеринке позавчера, приглашала на кофе с пирожными вечером. Интуиция мне подсказывала, что она тоже видела статью в журнале — и сгорает от любопытства.

Не долго думая, я толкнула Блондина локтем и продемонстрировала ему содержание сообщения.

— Я тут при чем? — фыркнул Мика, пробежав по тексту глазами. — Что, брюнетка и ее толпа худосочных товарищей так жаждут твоей компании?

Ты смотри, а я наивно предполагала, что Мику это не волнует. Оказывается, еще как!

— Любимый, не переживай. В отличие от тебя я не гоняюсь за штанами и тем, что под ними. Поэтому обычно мне интересны сами люди, а не второсортные забавы.

Голос у меня был сладкий и приторный, как чупа-чупс с йогуртом и клубникой. Каллахен аж глаза закатил. Когда-нибудь он меня точно убьет...

— Знаешь, мне заранее жаль твоего будущего супруга.

— А мне жаль твою будущую жену.

Мы синхронно фыркнули и демонстративно повернулись друг к другу задом. Так нас и застали младшие братья, да еще и успели насмешливо и ненавязчиво так обсмеять, что я бросилась на Марка с кулаками. Тот гнусно загоготал, с подлета закинул меня на плечо и таким вот нехитрым способом доставил на общественный пляж.

Полотенца и всякая мелочь остались в машине. Но младшие поэтому и опоздали, что бегали на парковку за сумкой, чем проявили чудеса смекалки. Все-таки чем старше, тем хуже. Посмотрите на нас с Блондином. Два динозавра. Разница только в половых признаках.

Место нашли с трудом, но расположились вполне с комфортом на двух огромных полотенцах, которые торжественно откопали в той комнате с джакузи. Каллахены как два кота развалились на них и даже отказались идти в воду, мотивируя отказ тем, что они не прибрежные дельфины и вообще тут купаться не гигиенично. Мы с братцем скорчили рожи, переглянувшись, быстренько скинули одежду и припустили к воде.

Плавал Стивен на порядок лучше меня, но к буйкам плыть не стал. Вдоволь наплескавшись на мелководье, мы добрались до старого причала, с которого мелкие ныряли прямо на глубину, и устроились на влажных досках.

— Ты опять успел вытянуться и вырасти! — не утерпела я, пытаясь придушить братца в крепких объятиях. — Полгода прошло, а ты все меняешься и меняешься. Вдруг я тебя в следующий раз вообще не узнаю?

— Это я тебя не узнал, зараза... — прохрипел Стив, щурясь от солнца и улыбаясь во весь рот. На мои попытки его придушить он никак не реагировал, даже руки не пытался расцепить. Только по носу щелкнул. — Когда мне Марк рассказал, складываясь пополам от хохота и вытирая слезы, что вы с Микой изображаете пару, не поверил. Думал — очередная глупая шутка этого дурачка. Джей, как ты на такое согласилась? Никогда не подозревал, что тебе нравится Мика...

— Да он мне не нравится, — отмахнулась я, выпуская младшего из объятий. Не удержалась, взъерошила растрепанные волосы, разглядывая его. Скоро для кого-то он будет опорой, мужчиной, внушающим уверенность. Может через пару лет, может и больше. Учитывая, что в его лучших друзьях числится сам Марк Каллахен, и если они оба поступят в один университет, то факультет получит две уменьшенные копии Мики. Поэтому я мазохистично надеялась, что они все-таки выберут разные специальности и разные университеты. Если Марк и выберет наш университет в Миссури, то что там делать Стивену с его любовью к футболу? Делать его как факультативом, как у Блондина?

— Тогда какого черта? — логично поинтересовался брат. Смотрел он на меня с праздным любопытством, но я и так отлично знала, что эта пиявка от меня не отцепится, пока вдоволь не упьется. Я лишь пожала плечами.

— У нас соглашение. Это вообще долгая история, и мне лениво ее рассказывать. Просто ни одна из "подруг" Блондина из университета не выглядит как постоянная девушка, да и Аарон свалился нам на голову в один из моментов наших перепалок после обеденного перерыва. Тогда мы сошлись на двух экзаменах для меня на "отлично". Ты же знаешь, Каллахены знают, что и когда надо предложить. А в этот раз, — надеюсь, он будет последним, — меня без собеседований и конкурса назначили ассистентом мадам Жюстин. Помнишь, я про нее в свое время часто говорила?

— Мика... — ухмыльнулся Стив, качая головой. — Эксплуататор.

— Да все нормально.

— Да вижу я, как все нормально, — заулыбался он. — Хотя, признаю, розовый порошок вы рассыпаете отменно. Не знаю как Аарон, но Джессика свято уверена, что у вас "то самое светлое чувство до гроба" и не перестает умиляться. Она даже Мику в пример нам ставила вчера, — Стив подавил смешок, потянулся и потер шею, хитро глядя на меня. — Как вы умудрились ужиться?

— И не спрашивай, сама не знаю, — скривилась я. — Мы просто... иногда начинаем подстраиваться друг под друга. Ну, знаешь, иногда я молчу, иногда — Блондин.

Я не была уверена, существует ли у Марка такая же маска холодного презрения, какую обычно демонстрирует окружающим Мика. Поэтому мне не хотелось, да я и не стала, поддерживать тему и говорить о том, что сам Каллахен, в общей-то сути своей, вовсе не так ужасен и вполне терпим. Стив задаст еще три сотни вопросов и вывернет мне всю душу наизнанку. Еще ему не хватало узнать, как прошел позавчерашний вечер и все в этом плане.

Тогда я могу сразу самоликвидироваться.

Бесспорно, я люблю своего брата и легко говорю с ним по душам... Но не на такие же темы! Обсуждать со Стивом свою личную жизнь я стану только в случае ее благополучного течения. Вроде как "ну да, встречаемся, ну да, и на кухонном столе тоже пробовали, советую". Да и говорить о Мике с кем-либо я не рискну. В принципе.

Даже с собственным братом.

— Тебе точно Мика не нравится? — с сомнением уточнил Стив.

— Точно. Кому может нравиться озабоченный племенной конь, бегающий за каждой юбкой в округе? — беззаботно хохотнула я. — Ну и вопросы ты задаешь! Стив, еще одна такая же ерунда, и я тебе начну уши выкручивать. Тебе это надо? — пригрозило мое высочество, стараясь сделать голос трагичным. — М-м-м?

— Пас, пас! — расхохотался мелкий, с воплем повиснув у меня на шее. — Больше никаких дурацких вопросов!

Тему, на удивление, закрыли.

Стив быстро переключился на сегодняшний день, рассказал, как они покатались на мотоциклах и успели познакомиться с двумя сестрами-близнецами в процессе.

— И все-таки не честно было вот так вот взять и сбежать. И не отговаривайся, я не глупая. В байку про "вы нас не слышали, а мы окликали" даже имбецил бы не поверил, — поддела брата я. — У нас и так с Каллахеном напряженные отношения, так вы еще и нас бросили. Нет у тебя чувства сострадания к родственникам!

Мне даже и стараться не надо было, чтобы голос звучал обиженно. Стив улыбнулся мне, пожал плечами и глубоко вздохнул, довольно сощурившись и уставившись в небо.

— А по мне, у вас весьма теплые отношения... Не находишь?

— Стив, я же просила, — обреченно простонала я, схватившись за голову. — Нет у нас никаких "теплых отношений". Мы треплем друг другу нервы все с таким же успехом, как и пару лет назад. О чем ты говоришь, когда я хочу ему голову оторвать и скормить тело акулам?

Я подтянула колени к груди, обхватив ноги руками. Чтобы не смотреть на брата, я смотрела на залив и беснующуюся молодежь из средней школы, которые с таким визгом бросались в воду, что заглушали крики чаек и иногда даже наши голоса.

— Наши взгляды на жизнь настолько разные, что мы начинаем спорить даже о том, стоит ли добавлять лед в колу. Это тяжело, ты знаешь. Каждый раз эти стычки так утомляют, если они переходят в разряд постоянных.

Я поняла, что мне нужно это сказать. Все равно. Не сколько потому, что это был мой младший брат, с которым я вполне могла поговорить на подобные темы, сколько просто чтобы выговориться. Еще учась в школе мы оба привыкли частенько разговаривать о различных подобных вещах. Мы могли обсуждать все, начиная от вышедших в кино фильмов и заканчивая личными проблемами. Не сказать, чтобы мы настолько часто обсуждали последнее, но сейчас, когда оба относительно повзрослели, границы начинали стираться.

— Мне кажется, или вы оба ведете себя не хуже вон тех среднеклассников?

— Уж кто бы говорил, взрослый ты наш...

— Ну, я бы на твоем месте точно не стал терять времени даром.

— Стивен! — рявкнула я. Младший резво вскочил на ноги, увернувшись от затрещины, и, показав мне язык, рыбкой сиганул прямо с досок в залив. Я успела обозвать его нехорошим словом, прежде чем он вошел в воду, и лишь покачала головой.

Я определенно не понимаю этих ребят. Даже собственного брата.

Поднявшись на ноги, я направилась по пристани назад, в сторону пляжа. Будь я более умнее и хитрее, правда не стала терять время. Не уверена, что смогла бы окольцевать Мику обычными методами, с его то ветреностью, но можно было что-либо придумать. Но нужен ли мне Каллахен настолько, чтобы идти на такие меры?

Шутите?

Да он мне с потрохами не сдался! Такие нервы и суета — ради праздной жизни? Все-таки, я не настолько материальная дурочка, чтобы гоняться за подобным.

Сомнительное счастье, скажу вам.

Стивен поджидал меня у кромки воды, мокрый и довольный. Вода ручьями стекала с волос на широкие плечи, картина завораживающая. Все-таки, когда парень занимается спортом — это красиво. Нет ощущения перекаченности, только слегка бугристые контуры рук и плеч, ровная спина и талия. Стивен нарочно красовался перед окружающими, видя внимание девушек, пока я неспешно шла к нему, загребая босыми ногами горячий песок.

— Младший, ну и шикарная же у тебя задница! — не утерпела от восторженного всплеска эмоций я. — Хоть кто-то у нас в семье достоин уважения.

— Ты о чем, эй? — ухмыльнулся тот, вальяжно закинув руку мне на плечи. — Твой вид сзади ничуть не хуже. Ты не проверяла степень бессмысленности во взгляде Мики что ли? Уверен, увидишь много интересного... — мурлыкнул мне на ухо этот интриган.

— Что?! — мгновенно вскинулась я, и Стив загоготал во весь голос, так и не убирая руки с моих плеч. — Прекрати уже, я же просила. Стив!

На мой праведный вопль голову поднял только удивленный Марк. Мы как раз дошли до места лежбища наших морских тюленей. Главный представитель тихоокеанского вида возлежал на полотенце, подставив солнцу живот, и даже бровью не повел. Самый младший Каллахен, скрестив ноги, сидел к нам вообще спиной и самозабвенно испытывал последнюю модель карманной игровой приставки.

— Ах, пять минут назад было так безмятежно и спокойно... — пробормотал Мика, не открывая глаз.

— Я сейчас тебе устрою... вечное спокойствие, — огрызнулась моя бодрость, нацепив маску нездорового позитива. Плюхнувшись коленями на полотенце, я навалилась на Марка сзади и заглянула тому через плечо. — О, "Теккен"! Мальчишки вырастают, игрушки остаются? — вопросила я, улыбаясь.

— Как искупались? Или ты осталась на берегу, потому что плавать не умеешь? — отозвался младший, даже не прерывая игры.

— Мы на пристань ходили, я уже обсохнуть успела, — пришлось пояснять мне. Стивен с кряхтением развалился на полотенце по другую сторону от нас, подставив солнцу спину.

— И как?

— Познавательно.

Удивляюсь, что Блондин не вклинивается в беседу. Даже не стал отвечать на мой грубый ответ, хотя я этого от него ждала. Интересно, кто все-таки взрослее — он или я? По всем параметрам — он.

Прискорбно.

Минут через десять я поняла, что наблюдать за ходом сражений — скучно, а два тюленя даже не стремились начать разговор. Подозреваю, что они оба задремали, пригревшись на солнышке. На Мику я старалась не смотреть. Наличие на нем одних только плавок усиливало желание завязать глаза банданой.

Ну как мне на него не смотреть?

Мика открыл глаза, почувствовав мой взгляд. Судорожно отворачиваться я даже и пытаться не стала, а лишь спросила:

— Не сгоришь?

— О себе бы подумала, глупенькая. Помнишь о вареных креветках?

— Креветки креветками, но масло мы забыли дома... — вздохнула я, задумчиво перебирая под ладонью жестковатые волосы Марка. Мелкий не протестовал и даже довольно подставил затылок.

— Раз забыли, то греем попы еще полчаса и сворачиваемся, — заключил Каллахен таким безапелляционным тоном, что у меня сразу где-то в пятке засвербело.

— Но...

— Не хочу, чтобы ты мне потом всю ночь под ухо томно вздыхала, корчась от боли. Обгоревшие плечи и спина еще никому не шли, — фыркнул Мика, закрывая глаза и тем самым показывая, что разговор окончен. Нет, ну вы только посмотрите на этого негодяя. Что за манера — говорить таким повелительным тоном, будто я ему обязана по гроб?

Сердито рыкнув, я раскинулась на свободном кусочке полотенца, закинув руки за голову. Пристроившись так, что тень от сидящего Марка падала мне на лицо, я задремала, мурлыкая себе под нос песенку.

Отведенные полчаса прошли, когда у меня уже начали кости плавиться от этого зноя. Марк торжественно объявил начало водных процедур, а я осталась дожидаться их, звездой раскинувшись на опустевшем полотенце. Без ребят стало непривычно тихо и как-то одиноко, но я пользовалась этим временным затишьем, чтобы вернуть разум на место.

Не люблю, когда со мной так разговаривают. Особенно — Каллахен.

Что он вообще себе позволяет?

И тут я еще вспомнила про сообщение от Сэнди. Вот сегодня мне с ней ну никак не хотелось видеться. Особенно потому, что не хотелось отвечать на тонну вопросов и выдумывать очередную красивую сказку. Не то настроение и не та компания, в которой мне хотелось бы быть. Чертыхнувшись, я отыскала в вещах телефон и быстро написала вежливый отказ.

Боже, теперь еще Мика влияет на мое настроение?

Положение экстренно спасла Джессика, сама того и не подозревая. По пути с работы она подумала о том, чтобы заехать и разобраться с моей шевелюрой — и позвонила Мике. Я там едва не скончалась от восторга на заднем сиденье машины, стоило мне уловить суть разговора. И, ясное дело, согласилась без раздумий. Ребята проводили меня с песнями и фанфарами до самого салона. Пришлось проезжать почти через весь город, что стало темой беспрестанного ворчания Блондина в течение всего пути. Не сказать, чтобы я его слушала, но факт остается фактом. Мы и так с самого пляжа не разговаривали, подумаешь...

Чтобы не ждать Джес и не тратить зря время, я сразу же отправилась к косметологу. Джес и так опоздала еще на полчаса из-за пробок, но зато на пилинг и обертывание мы пошли вместе. Весь процесс подруга ворчала на работу, глупых коллег и подчиненных и на то, что Аарон злой как черт весь день. Представляю, какая атомная война будет ждать нас дома, если плохое настроение главы семейства падет на головы младших.

— Надеюсь, ребята успеют влить в Аарона пару стопок виски для бодрости духа и хорошего настроения, — пробормотала я в ответ.

Маски и прочие процедуры хорошо расслабляли, и я задремала под руками косметолога. После своего монолога Джессика тоже не стала продолжать тему — да и не много-то и наговоришь с маской на лице. Неудобно. Особенно когда очередь дошла до белой глины.

— Знаешь, на самом деле, можешь сейчас посетить со мной еще одно место? — спросила Джес, когда мы вышли из кабинета. После всех эти процедур спать хотелось еще больше, и я надеялась, что уличная суета меня взбодрит. Хотя ощущения были шикарные, особенно после обертывания. Как будто старую кожу сняли и натянули новую. Она даже на ощупь была другой. Такого бархата под пальцами я уже столько лет не ощущала! Такое ощущение, что мне снова пятнадцать.

— Конечно, поедем куда угодно, — удивленно отозвалась я.

Со старой привычной прической мне ощущалось еще комфортнее. Да, мне и нарощенные локоны нравились, но я ними я казалась чужой даже самой себе. Что уж говорить о Блондине, которого, видимо, и поэтому метало из крайности в крайность.

Надеюсь, сейчас все вернется в привычное русло, ведь теперь я снова стала собой. Привычной Джейсон, которая вновь готова натянуть кеды и майку с голубыми креветками, танцующими вальс.

Всю дорогу Джес болтала больше обычного и практически без пауз. Подозреваю, что дело было нечисто, но причину подруга так и не озвучила.

Место "Икс", название которого Джессика мне так и не сообщила, раскрыло все секреты в один момент.

— Я просто хочу кое-что проверить, — сообщила миссис Каллахен, даже не дожидаясь моей тонны вопросов касательно верности адреса, когда мы стали парковать машину на стоянке частной женской клиники.

Глава 18. Hate U, love U?

Не люблю клиники. Даже если это женская гинекология, в которой мне пришлось просто сидеть в коридоре и ждать. Насмотревшись на беременных женщин разной степени срока, а потом и начитавшись со скуки рекламных и научных брошюр, к моменту появления Джессики из кабинета я была готова забиться в угол и жалеть о том, что родилась не мужчиной. От мысли, что мне самой когда-либо придется быть в подобном положении, сводило желудок. И где хваленые материнские инстинкты?

Судя по личику Джес, материнские инстинкты ей тоже не особо импонировали. Она плюхнулась на диван рядом со мной, откинула голову на спинку и закрыла глаза.

— Как я скажу это Аарону? — вздохнула она тоскливо.

Что, результат все-таки положительный?!

— Ты... беременна? — пробормотала я, вытаращив на подругу глаза. — Джес!

— Пятая неделя.

Пока я пыталась уложить все это в голове, Джессика положила ладонь на живот и уставилась туда так, словно ждала того, что сейчас ребенок внутри резко начнет развиваться и расти. Сказать, что в ее глазах был ужас — это ничего не сказать. Она была в таком ступоре, что я боялась первой подать голос. Но мне надо было что-то сказать. Потому что сейчас ей, как никогда, требовалось надежное плечо.

Чтобы осознать это. Понять это.

— Джес... — осторожно начала я, положив свою ладонь поверх ее руки на животе. — Это же... потрясающе. Это как маленькое чудо, правда же?

— Думаешь, Аарон обрадуется? — с сомнением спросила она. Глаза у нее были совсем бешеные, почти чумные. Она судорожно сжала руку, сминая в ладони ткань белоснежной блузки. — Думаешь, он... нужен ему?

Еще один Каллахен... упаси Господь!

Мне захотелось нервно засмеяться.

— Ты с ума сошла? Конечно же! Это же ваш ребенок. Аарон тебя так любит, что одуреет от счастья, услышав такие новости!

На самом деле, заглянув правде в глаза, эта беременность для подруги была логичной и вполне обоснованной. Возраст для этого у Джес был подходящий, дальше тянуть не имело смысла. Отличный дом, любящая семья, толпа родственников. Что еще нужно для полного счастья? Говоря языком Аарона, миссис Каллахен тоже в данный момент топталась на одном месте, и ей было необходимо сделать тот самый шаг вперед. Шаг в неизвестность. В принципе, это стоило озвучить — что я и сделала.

Джес глянула на меня такими шальными глазами, а мне оставалось только плечами пожать. Против лома нет приема. Так мы и просидели еще минут десять. Соседка сначала молчала, потом повздыхала, расправила плечи и неожиданно улыбнулась. Широко, открыто, как всегда.

— Ну, шаг так шаг, — заключила она, повернувшись ко мне. — Будем двигаться дальше? Теперь ты меня догоняй. Мика по-прежнему молчит по поводу помолвки?

Еще бы он не молчал.

Я закатила глаза и фыркнула.

— Ох, давай не сейчас, а? У нас главная тема дня состоит в другом. Кстати, как ты себя чувствуешь? Хочешь, я сяду за руль?

— Я беременна, а не в коматозном состоянии, — скривила носик Джес. Я рассмеялась, порывисто обняла ее и подняла с дивана за руки.

— Тогда едем домой?

Я ожидала, что наша кудрявая фея озвучит эту новость за столом, но Джессика упорно молчала и вела себя так, словно ничего не произошло. Мне приходилось иногда бросать на нее осторожные удивленные взгляды, которые она игнорировала, как могла. Лезть не в свое дело я не хотела, пусть делает что хочет. Не мне ее жизни учить: может, начала переживать, или хочет сообщить новость, оставшись наедине с супругом.

Завтра узнаем.

С Микой у нас продолжалась молчаливая конфронтация, но никто вроде и внимания не обратил, обсуждая вечерние новости. Ранее по телевизору рассказали о каком-то катаклизме: то ли ураган, то ли цунами, — в Азии. Это и было темой обсуждения между мужчинами. Кстати, ужин они приготовили сами. Кто кому помогал, учитывая безрукость сыновей, я даже предположить не могла. Подозреваю, что за плитой все-таки стоял Аарон, а помогал ему Стивен. Спрашивать в лоб не хотелось, да и ужин был вкусным — и вполне простым. Мужчины так и лопались от гордости за содеянное.

Когда старшие удалились в свои апартаменты, нам не оставалось ничего другого, как пойти смотреть видео. Марк откопал среди дисков "Очень страшное кино", Блондина я отправила в подвал за мартини — но в результате он притащил пиво и Бейлис. Попкорн делать не стали, просто натаскали с кухни какой-то мелочи.

В порыве посмотрели сразу обе части, распластавшись на огромном диване вчетвером. С бесконечными смешными комментариями этой безбашенной троицы фильм вообще смотрелся с дивным удовольствием.

Однако если в компании младших братьев мы с Блондином еще как-то ненавязчиво общались, то оказавшись вдвоем в спальне, как-то сразу сникли. Я продолжала мысленно припоминать этому эгоисту его безманерное поведение, хотя тоже отчасти понимала, что зря накаляю обстановку. Да, логично, что нам не стоило долго торчать на солнце без защитного крема, но не таким же тоном это говорить?! Мика отправился душ, и я со спокойной совестью переоделась в спальную футболку и забралась под одеяло с телефоном. Мика, вернувшись, тоже вооружился планшетом, выключил общий свет, оставив только ночную лампу в изголовье, и развалился на своей половине кровати.

-Мы с тобой как старая супружеская пара, — выдал он спустя минут пять молчания. — Только мне не хватает пижамы и колпака, а тебе — длинной сорочки.

Я покосилась на него, улыбнулась. Неопределенно двинула плечом.

— Ты не думал о семье? В смысле, о том, как ты ее себе представляешь. Домик с белой оградой, например, один или два ребенка, лабрадор и семейный мини-вэн в гараже... — задумчиво спросила я, не отрывая взгляда от телефона.

— С чего это ты задаешь такие вопросы? — подозрительно осведомился Мика. В ответ я показала ему на экране статью, в котором говорили о фэн-шуй в семейном обиталище. Эту мысль я поймала неожиданно, и так же озвучила ее вслух минутой ранее.

— Ну, уж явно не белая ограда, — хмыкнул Каллахен. — И явно никаких собак.

— И явно никаких детей? — не утерпела я.

— В ближайшие несколько лет точно, — уточнил тот невозмутимо. — Ты можешь представить меня окольцованным? Серьезно. Из меня выйдет никудышный супруг.

— Ну, если ты не разберешься со своей патологической тягой к юбкам...

— Я не об этом, — мотнул он головой. — Меня это пугает. Даже тем фактом, что это в первую очередь ответственность за кого-то.

— Если ты собираешься заниматься делами отца, это не меньшая ответственность. Ответственность за дело, и за людей, которые будут с тобой работать. Ты и этого боишься?

— Это немного разные вещи.

— Ничего не разные! — возмущенно фыркнула я. — Слово одно. И подразумевает оно одно. Скажи проще — ты боишься строить отношения. Ты боишься перестать думать только о себе. Правда же?

— Давай спать.

Безапелляционно, как всегда. Я сердито проворчала что-то про зануд, показательно вздохнула и, отложив телефон, залезла под одеяло с головой. Надеюсь, хоть в это утро я не проснусь, как вчера, под боком у Блондина. Ничего личного, но...

Только начала засыпать, как в полудреме услышала трагичный шепот Каллахена:

— Мне не спится...

— Я тут при чем? — буркнула моя сонность в ответ. Мика шумно завозился где-то под боком, тоскливо вздохнул — и сел на матрасе. Я высунула нос из-под одеяла. Лунного света в темной комнате вполне хватило, чтобы выцепить взглядом фигуру Блондина. Парень резво вскочил с кровати, продефилировал к окну — да там и остался.

— Конечно, ты не при чем, — отозвался он. — Просто... Боже, это все сегодняшний день. Один парень рассказал, что в это время года такие шикарные виды из парка за Золотыми воротами. Говорит, дельфины прыгают, и все это на фоне рассвета потрясающе смотрится. Я тут нигде кроме этих кварталов — жилых и рабочих, — не был. Как-то ущербно, не находишь?

Сонный разум с трудом сопоставил слова "рассвет", "смотрится" и "ущербно" в одно целое. Я заворчала, поглубже зарываясь в кровать:

— Ты с ума сошел... Какие рассветы? Какие дельфины?

До меня донесся нервный смешок.

— И правда, о чем я думаю.

Матрас слегка прогнулся, когда Мика вновь полез под одеяло. Ворочался он с полминуты, раза три подвинул подушку — словом, никак не мог найти подходящую позу для комфортных сновидений. Я хотела было толкнуть его, но передумала.

Вот еще, тратиться на подобную чушь.

Хотя ладонь у меня словно зачесалась, стоило вспомнить о том, каково это — прикасаться к Блондину. Даже чувствовать ладонью его ладонь уже было...

Понятное дело, засыпала я очень плохо. Сон все никак не хотел приходить, разум был взбудоражен воспоминаниями и почему-то дельфинами, которые резвились в пенных волнах. Как в тот вечер, когда мы катались на яхте и утопили гриль. Красивое, между прочим, было зрелище...

С присутствием младших каникулы стали веселей. Раздражитель в виде Блондина сошел на нет просто потому, что братья постоянно крутились рядом и у нас выходил некий нейтралитет. Мы посетили огромный зоопарк, еще раз сходили на яхте (отметили прибавление в семействе, Аарон просто светился от счастья!), прогулялись в китайском квартале и поели лапши. Последние дни в городе вообще были туманные по утрам, Золотой Мост словно тонул в белых хлопьях, красота невероятная! А холмы Твин Пикс?

— Уно!

— Ах ты маленькая хитрая жопа!

Мика сидит с полным веером карт в руках, а Марк смеется и дразнит его одной единственной картой.

— Ты слишком стар для таких игр.

— Посмейся еще тут...

Ребята играют в "уно", сидя на полу у самого бассейна, Стивен вообще одну ногу в воду опустил, я даже пару раз его за пятку пощекотала, подплывая к бортику. Играть с ними я не стала, предпочитая шезлонг и теплую водичку, но иногда эти черти так друг на друга вопили, словно решалась судьба мира, не меньше.

> "Как там твои каникулы? Есть новости?"

Сообщение от Мелиссы как раз кстати — я кутаюсь в полотенце и иду за стаканом сока на кухню.

"Моя личная жизнь все еще на стадии издыхания, но со мной мой младший и я теперь точно как старая бабуля!"

Джес и Аарона снова нет дома до самого вечера — ох уж эта работа. Пока кудрявая фея не мучается токсикозом, она кинула все силы на работу и нашла себе стажера, чтобы позднее с чистой совестью откатиться в декрет. Поэтому теперь она уезжала едва ли не раньше самого главы семейства, оставляя меня в компании троих пещерных людей.

— Может в центр поедем? — предлагает от бассейна Марк. — Жуть как хочется темного пива.

— Эй, тебе разве есть восемнадцать, ковбой? — удивленно отозвалась я, подпирая плечом дверь на веранду.

— Нет, но у нас есть липовые документы, — улыбкой младшего Каллахена можно лечить рак, не иначе. — Они отличные, не переживай, никто не прикопается.

Стивен согласно закивал, меланхолично скидывая очередную карту.

Боже, ну вот что с ними делать?

Через пару часов мы уже заходили в один из крупных клубов — на город опускалась ночь с миллионом фонарей, грохотом музыки, софитами танцпола, болтовней и смехом, неуловимым запахом травки и просто водопадами алкоголя. Я помнила о яхте и гриле, избегала крепких шотов и баловалась исключительно чистым мартини со льдом, сбежала от ребят и лениво болтала у барной стойки с симпатичным барменом.

— Привет, угостить тебя еще стаканчиком? Меня зовут Джек.

— Привет, Джек, — я улыбаюсь новому соседу за стойкой и кручу оливку в бокале. — Я Джей.

— Местная?

— Нет, каникулы...

Мы болтаем обо всякой ерунде, совсем чуточку флиртуем — он приятный и веселый, работает в каком-то офисе с ценными бумагами, совсем не похож на занудного ботаника. Темноволосый, белозубый, в белоснежной рубашке с подвернутыми рукавами и расстегнутыми верхними пуговицами: он симпатичный, но у меня ощущение, что я просто убиваю с ним время.

Мы сидим вполоборота к бару, Джек неприкрыто пялится на мои ноги в шортах, а я краем глаза впервые замечаю Блондина — он совсем недалеко, с ним целых две симпатичные девушки, одна из которых уже цепко держит его под руку и томно прижимается грудью. Там даже есть за что подержаться, ого, благо что типичная блондинка. Мне любопытно, очень любопытно, и я наблюдаю за ними — Мика наверняка очарователен, и наблюдать его в работе по съему весьма занятно. Пару шуточек, а обе девицы уже готовы свои короткие платья стянуть прямо у стойки. Как он вообще так делает?

Вездесущий младший брат находит меня, рыбкой выныривая из толпы, тянет за руку со словами "идем танцевать!", я успеваю только рот открыть, как мы уже на танцполе с Марком, который подхватывает с ближайшего столика шот и тянет мне:

— И не отказывайся, женщина, веселимся! Сейчас найдем тебе красавчика погорячее!

Младшие выпивают со мной по шоту, мы танцуем и смеемся, потому что Стивен корчит рожицы, а Марк еще при этом пытается какими-то дикими танцевальными па подкатить к танцующей рядом мулатке. Наблюдать за ними тоже забавно, потому что еще мелкие, забавные и не менее обаятельные, чем должны быть. Плейлист в этом месте вообще потрясающе заводной, не остановиться! В этом месиве на танцполе мы постоянно меняем партнеров, — пару минут назад тут был очень горячий аргентинец с кудряшками до самых плеч, просто сногсшибательный, но Марк утянул меня за очередной порцией выпивки, — и я его потеряла; у бара мы как-то незаметно для самих себя остались поболтать с большой разномастной компанией из пригорода, которые приехали на пару дней отдохнуть; потом мы логично потеряли Стива — пошли его искать, натолкнулись на капитанскую задницу, который где-то растерял тех двух красоток и уже ненавязчиво болтал с не менее шикарной брюнеткой. Ого, разнообразие, дайте запишу!

— Семейная вечеринка, идем! — возбужденно кричит ему Марк, машет рукой в сторону каких-то свободных столиков, мы пробираемся через галдящую толпу туда, и — о чудо, — Каллахен присоединяется к нам спустя пару минут с огромным кувшином пива и стаканами. За его спиной маячит Стивен, мы все в сборе хотя бы ненадолго, и это чертовски круто.

Упырь тасует стаканы, разливает на всех и говорит, что это "Килкенни" и что тут он внезапно потрясающий, если мы не пробовали. Мы — не пробовали, конечно, в месиве шотов и мартини (а начиналось все так хорошо!), и пиво правда вкусное, со сливочным привкусом. Сначала Мика наливает мне половину стакана, но я толкнула его в плечо — и он наполнил его доверху, как и всем. В любом случае, я выпью только это — и больше не стану. Моя голова мне важней, чем потом еще килограммы похмельной боли наутро.

— Как дела?

— Нас окатило шампанским где-то в центре танцпола, это и весело и липко... — отозвалась я, стараясь перекричать музыку. — И спасибо, что тут нет прилипчивых арабов. А то от моей задницы пришлось бы руки отрывать с мясом. Эти совсем беспардонные. Но со мной всегда кто-нибудь из младших.

— Если ты наденешь мини, тут у всех сразу будет боевые стойки, — пожал плечами Мика.

— Вербальные знаки и все такое?

— Угу.

— В любом случае я не фанат таких сомнительных развлечений.

— Да тут и смотреть не на кого, одни косоногие ковбои с фермы, — хмыкнул Блондин, лениво оглядывая зал. Я скорчила ему очередную дикую рожицу, сделала глоток пива и успела дотянуться до собственного младшего, чтобы отвесить ему затрещину за передразнивание.

— Сходим завтра на Рыбацкую пристань? Хочу посмотреть на котиков. И мы так и не катались на трамваях, эй!

Не знаю, стучал ли кто в дверь, но я проснулась даже не от возбужденного голоса Марка, и даже не от сонно-хриплого ворчания Каллахена в самое ухо. А потому, что мне на голову накинули одеяло, обняли как любимую плюшевую игрушку и с томным вздохом уткнулись носом в затылок. И все это — не просыпаясь.

От неожиданного объятия меня прошиб холодный пот. Ясное дело, сон как рукой сняло. Да и как тут уснешь, когда тебя прижимают к себе так по-домашнему? Под одеялом, оказавшись в таком маленьком мирке, все это смотрелось и ощущалось более интимно, чем обычно. Рука на талии, соприкасающиеся бедра, ровное дыхание на коже, этот безумный миндальный аромат. Черт возьми, в данную секунду я хотела просыпаться так каждое утро, в этом тигрином логове, и только так.

Я и Мика.

И о чем только думаю?

Однако голос Марка мне тоже не приснился.

— Марк? — пробормотала я, не открывая глаз.

— Джи, дай ему пинка что ли...

Джи? Этот тоже взял привычку называть меня подобным образом?

Нет, ну что за фамильярность. Могила исправит — это как раз для всей семейки Каллахен.

— Марк, я же просила не называть...

— Джи, не повышай голос на моего младшего брата, — выдохнул мне в затылок Мика. По спине мурашки побежали, а сердце словно заколотилось где-то в горле. Попросить его уже отодвинуться... или не просить?

— Сам тогда с ним разбирайся, — нервно огрызнулась я, завозившись под накинутым на голову одеялом.

— Марк, если тебе не спится, и ты боишься чудища под кроватью... — невозмутимо начал Каллахен, приподнимаясь с кровати. По ходу процесса он успел спросонья или просто назло зацепить мои волосы на подушке, и даже не среагировал на мой возмущенный скулеж и прицельный локтевой ответ. Извинился бы — но нет. Дождешься от него...

— ...если мы все сейчас не встанем, то опоздаем на самолеты, — выпалил младший, практически одной строчкой. — Вы что, будильник не слышали? Вы же и так раньше нас на час должны улететь, эй.

Тут уже и я подскочила. Мика пытался проснуться и смотрел на мир одним глазом, и тем прищуренным. Марк в порыве, как оказалось, включил в комнате свет, поэтому немудрено, что мы не могли проморгаться первое время.

-Насколько все плохо? — сонно отозвался Блондин. — Можно дальше спать или успеем? — спросонья у него никогда не было и жиденькой капельки юмора, поэтому шутка вышла черствой, как старая хлебная корка.

— Вы успеете, если мы выскочим из дома через полчаса. Итак, план действий?

Мика хмыкнул в ответ, взъерошил и без того лохматую шевелюру, сладко потянулся и одним движением соскочил с кровати на пол.

— Вещи собрали? У нас все с вечера готово, поэтому полчаса — это вообще царское время. Такси?

— Аарон отвезет вас всех, — в комнату заглянула пробегающая мимо фея, на ходу завязывая хвост. — Боже, как мы все вообще могли проспать?

Я по-прежнему осоловело хлопала ресницами. От Блондина веяло такой уверенностью и спокойствием, что нервозность Марка постепенно сходила на нет. Младший Каллахен вздохнул, коротко кивнул и направился к двери.

— ...и сделайте кто-нибудь кофе! — выдал ему вслед Мика, дефилируя между шкафом и кроватью. Только черные боксеры портили весь эффект официальности и президентской уверенности, но это мелочи. Такие мелочи. — Н-да, выглядишь шикарно, — хмыкнул он, не оборачиваясь, в процессе надевания джинс. — Утро в китайской деревне.

— На себя посмотри... — фыркнула я обиженно. В такую рань мало того, что чувство юмора, — мне отказало практически все. Выслушивать насмешки Мики в таком гнусном состоянии я была просто не в силах, поэтому в идеале предпочла бы отмолчаться. Каллахен обернулся от дверцы шкафа, улыбнулся. Я одарила его таким презрительным взглядом — любой бы обзавидовался. Даже нос сморщила. На Мику это не произвело абсолютно никакого впечатления. Он только хмыкнул, криво изогнул губы в полуулыбке и вновь отвернулся.

Полчаса на сборы? Пф.

Я вылезла из кровати, с чувством благодарности той же Джес, которая еще вчера отправила нас собирать вещи "на всякий случай" и "на свежую голову". Теперь нам оставалось только вещи надеть, увы, в душ уже не успевали точно, но чистить зубы я побежала в первую очередь, в шортах и футболке.

Когда мы стащили чемоданы вниз, все были собраны и не выглядели как толпа сонных сурикатов. Только Стивен сладко зевал в кулак, держа в руке кружку крепкого кофе. На столе стояла еще одна такая же для меня, апельсиновый сок для капитанской задницы, который так сладко потянулся за моей спиной, что футболка затрещала. Спать хотелось неимоверно, несмотря на адреналиновый подъем.

— Может, ты все-таки выберешься к нам в августе? — спросил Стивен, когда мы отправились грузить кости в большой джип. Аарон среди нас выглядел самым бодрым, он уже успел поддразнить Марка и заставил Мику запихивать наши чемоданы самому.

— Вряд ли, у меня весь август практика. Мадам Жюстин — хороший специалист по дизайну, и я буду ее ассистентом. Если я хочу набраться опыта, придется многим жертвовать.

— Даже личной жизнью? — буднично спросил Стивен, обнимая меня за плечи.

— О чем ты? Она у меня... есть? — отшутилась я, чмокнув мелкого в щеку. — Залезай в салон. Передавай родителям привет. И ни слова... про каникулы. Я тоже умею очень призрачно намекать, — тихим ехидным голоском сообщила я Стиву на ушко, хлопнула его по заднице, пропуская на заднее сиденье после Марка.

Мне на затылок легла привычная теплая ладонь.

— Не разводи соплей, женщина, — со смешком выдал Мика, когда я обернулась на него. — Из него еще вырастет отличный мужчина.

— Из тебя бы вырос... — хмыкнула я в ответ, сощурившись. Блондин сощурился в ответ, слегка сжал пальцы на моей многострадальной лохматой голове.

— Осторожней со словами, они имеют свойство превращаться в реальность.

— Я была бы этому очень рада, — приподняла я бровь с самой скептической мордашкой.

— Может, вы оставите флирт до лучших времен, когда мы не опаздываем на самолет? — нервно тявкнул из салона Марк, и мы синхронно посмотрели на него такими тяжелыми взглядами, что младший сразу стушевался, дернул плечом и отвернулся.

— Сядешь вперед?

...

Вы верите в сказки?

Я — нет. И сомневаюсь, что Мика Каллахен тоже в них верит.

Но...

...это лето все равно было по-своему чудесным. Потому что только там Блондин улыбался мне своей полуулыбкой, а в глазах его плясали озорные бесята.

Только там.

С возвращением в реальность, Джейсон.

Глава 19. Beautiful liar

Глаза в глаза.

Битва титанов?

Зеленые и насмешливые против... испуганных, которые так и хочется спрятать за линзами солнцезащитных очков.

Глаза в глаза — и как я реагирую в ответ?

Мика протягивает руку, а я так резко отстраняюсь, что...

...просыпаюсь?

Лекция по экономической теории в самом разгаре, немудрено, что я задремала. До сих пор понять не могу, зачем дизайнерскому факультету подобные ненужные предметы, но этот курс входит в обязательную программу. Тут уж никуда не денешься.

Первый учебный день после летних каникул — почти обед, а Каллахена я так и не видела. Неужели так вышло, что Блондин впервые решил сдержать свое обещание и не попадается мне на глаза? Я даже его машины на стоянке не видела, чего уж там.

Остаток лета я была с мадам Жюстин, и это было потрясающе. Меньше чем за месяц я получила знаний и опыта столько, сколько не получила бы и за пять лет протирания джинсами скамеек в аудиториях. Моя учебная неделя теперь забита под завязку, потому что мадам Жюстин требует моей помощи в любое время дня и ночи, да еще и работа в "Саванне" добавляет дел. Такой напряженный график мне только на руку, не дает расслабиться ни на минуту.

Ну, кроме вот таких вот моментов на скучной лекции, с которой так и хочется сбежать.

— Джей, что ты делала ночью? — насмешливо прошептала мне сидящая рядом Сьюз, оторвавшись на пару секунд от переписки в твиттере. Я сцедила зевоту в кулак, бросила мимолетный взгляд на лектора и только потом покосилась на подругу.

— Вчера пришлось подменять новенькую официантку вечером, я скоро свихнусь на этих двух работах.

— Может стоит расставить приоритеты и выбрать что-то одно? — задумчиво поинтересовалась Сьюз, вновь вернувшись к своему мобильному телефону. Мне пришлось тоскливо уставиться на экран над лектором, где выводились какие-то тезисы и формулы сегодняшней темы.

— И тогда я точно останусь без денег.

— Ты себя угробишь. Когда мы пойдем выпить по кружечке? Сегодня же первый учебный день! Или мадам Жюстин и сегодня тебя зарезервировала?

— Завидуешь? — ехидно улыбнулась я.

— Конечно! — заулыбалась Сьюз в ответ, бросив в мою сторону мимолетный взгляд. — Как ты умудрилась получить должность ее ассистента? Даже конкурса не было. Тебе кто-то помог, признавайся, — заговорщически зашептала она, сощурившись и придвинувшись ко мне поближе.

— Я что, похожа на девушку, которая способна принять подобную... помощь? — невозмутимо отозвалась я. Вот уж правда, рассказать о моем помощнике я рискну только на смертном одре и уж явно не Сьюз, которая пусть и моя хорошая знакомая, но держать язык за зубами не умеет вообще. Да и она способна перевернуть всю историю так, словно я все лето не вылезала из каллахеновской койки за эту должность.

В нашем университете никто не поверит тому, что Блондин меня не...

— ...тогда как ты попала к мадам Жюстин?

— Стечение обстоятельств. Мы случайно пересеклись на заправочной станции.

— В жизни не поверю, — буркнула Сьюз, приподняв бровь.

Моя ослепительная и наигранная улыбка была ей ответом, и тему как-то прикрыли. Уверена, Сьюзен вернется к ней позже. За обедом, после обеда, завтра утром — и не отстанет, пока не узнает правду хоть частично. Сплетни-сплетнями, но про заправку не стоило говорить. Определенно.

Не очень убедительно.

Телефон завибрировал в кармане, отчего я едва не подпрыгнула на скамейке. Хорошо еще, что не забыла поставить его на беззвучный режим, с меня станется. Сердце пропустило один удар, но зря. Сообщение было от Джессики.

>"Киса, доброе утро? Как первый учебный день? Мика мне не отвечает, у вас там все в порядке?"

Я судорожно спрятала телефон подальше от глаз соседки и вздохнула. Мне-то что делать? С одной стороны, я не хотела, чтобы летний отдых меня преследовал подобным образом, но с другой — я успела слишком привязаться к нашей беременной фее из Сан-Франциско, чтобы вот так оборвать с ней все контакты.

И вот что мне ей ответить? Откуда мне знать, что там с Блондином?

Надеюсь, с ним все в порядке? От него и правда не слуху ни духу с самого июля...

Вот блин.

Я уткнулась лбом в раскрытую тетрадь и закрыла глаза.

Раньше у меня не было проблем. Вообще. Зато теперь — вагон и маленькая тележка. И имя этому — Мика Каллахен.

Почему я не встретила Блондина ни по пути в столовую, ни в ней самой во время обеда — не знаю. Но сам факт начал меня нервировать даже тем, что я невольно заостряю на этом внимание. Дался мне этот безмозглый кретин с его проблемами...

Килограммы тестостерона, именуемые его товарищами по команде, уже гоготали за своим столиком в столовой, но Мики среди них не было. Как мне не было любопытно, подходить и спрашивать я не стала бы даже под дулом пистолета. Да и сам факт того, что я спрошу про своего вечного антипода уже поставит на уши всех вокруг.

Да что же с ним случилось?

— На улицу, на улицу! — уже ныла над ухом Мелисса. Ну да, можно было и не надеяться, что за лето она бросит курить. — Что мы тут застряли? Если там займут все места, кто-то из вас будет моим стулом, а кто-то — столом, — бодренько хихикнула она, подталкивая нас к выходу на веранду. — Активней, активней!

В три часа меня уже ждала мадам Жюстин, которой было ну абсолютно все равно, есть ли у меня в это время занятия или нет. Впрочем, там еще была фраза "не волнуйся, я об этом позабочусь", так что без четверти три я уже бодро рысила в сторону парковки, чтобы вернуться к дизайнерскому корпусу, где располагалась и студия, и сама кафедра. И уже выезжая на дорожку со стоянки боковым зрением смогла зацепить — каким-то чудом! — серый бок до боли знакомого "Астон Мартин".

Это меня успокоило. Раз машина на месте — то и хозяин на месте. Выходит, Каллахен и правда старается не попадаться мне на глаза лишний раз. Какой образцовый мальчик, разве кто поверит?

Я глухо ухмыльнулась и резво вырулила на дорожку к побочным корпусам. Дорога заняла не больше двух минут, но все остальное время ушло на то, чтобы переобуться и привести себя в порядок. Единственный для меня недостаток ассистентской работы заключался в том, что моя патронесса на дух не переносила кеды. Штаны она мне прощала, но кеды пришлось каждый раз переобувать на туфли или нечто подобное, что порядком раздражало. Если в августе мне еще прощались сланцы, то сейчас мне пришлось, скрипя зубами, покупать несколько пар туфель. А я еще с лета помню, как тяжело мне дались каблуки. Я уже взвыла дня три назад, когда первый раз их надела, но мадам Жюстин была в восторге — пришлось смириться.

Если бы меня сейчас увидел младший брат — смеялся бы до колик.

Впрочем, хорошо одно — в моем гардеробе по-прежнему не было пиджаков, блузок и прочей атрибутики офисного планктона, которая вводила меня в транс. Спасибо мадам, которая частично, но уважала мои вкусы.

Стараясь не вывихнуть лодыжку по пути к дверям кафедры, я попутно пыталась отыскать ежедневник в сумке, которая всегда была какой-то бездонной дырой. Даже если это не моя старая сумка через плечо, а та кожаная, что была куплена летом с Джессикой. В новой сумке у меня был такой же хаос и бардак, как и в старой. Я нашла ежедневник у самых дверей, как и ожидалось.

— Мадам Жюстин, с первым университетским рабочим днем. Чай, кофе — или сразу к делу? — привычно спросила я, обнаружив свою наставницу перед стендом с темами курсовых работ этого семестра.

— Джейсон, опаздываешь, — обернувшись, мадам одарила меня легкой улыбкой и кивнула. — У меня через полчаса занятие, думаю, мы успеем выпить по чашечке чая и обсудить план действий. Как твой первый учебный день?

Я сразу же направилась к кабинету, который смело могла назвать "нашим" — у меня там даже был свой личный стол в углу. Пока готовился кофе, я успела пролистать ежедневник и добавить в него несколько новых пунктов. Теперь без этой книжечки с моими корявыми записями я была как без рук. Поначалу, в меру своей рассеянности и небрежности, забывала его везде, где могла. Дома, в "Саванне", в машине, один раз — даже в магазине с тканями, куда мне пришлось поехать за новой партией атласа.

Мадам Жюстин мне приходилось помогать практически во всем — приходилось находиться с ней на каждой лекции и на практических занятиях. Она могла справиться и самой, но коварно пользовалась тем, что я почти все свободное время проводила в студии или на кафедре, хотя могла этим и не заниматься.

Тут мне было проще.

С мадам Жюстин я просто физически не успевала даже думать о чем-то постороннем, кроме расписания занятий, дополнительных академических часов, разнообразных встреч с потенциальными заказчиками и прочее... и прочее.

Что у нас там на завтра? Встреча с театральной студией?

Или это сегодня? Хммм, где мой ежедневник? И где мои петля и мыло?

За август я успела выучить и прочувствовать все этапы работы мадам Жюстин на собственной спине, руках, глазах и нервах. Понятное дело, занималась я всякой ерундой, но и этого хватало, чтобы втянуться в этот бесконечный процесс и по-своему полюбить его.

Сверка модельного ряда и составление бесконечных отчетов — это было практически основное, чем я занималась у мадам в период каникул. Этого мне хватало за глаза. В ноутбуке хранилось уже несколько десятков подобных отчетов, сканированных страниц, набросков. Но зато теперь я эти документы делала за несколько часов — дело привычки. С сегодняшнего дня приходилось еще и по мере возможности помогать ей с работами студентов.

Сегодня у меня была очень нудная задача — рассортировать наброски и начать формировать портфолио по прошлой работе. Учитывая, что дипломной работой при окончании будет нечто подобное, только сделанное самостоятельно — половину материала для защиты я уже освоила. Что мне делать еще три года до конца обучения? Понятное дело, вопрос риторический, потому что за эти три года мне предстояло выучить не то, как писать бумажки, а нечто посложнее.

Я задумчиво осмотрела очередной модельный набросок, прикидывая, почему мадам предпочла именно это сочетание цветов, ткани и стиля. Учитывая то, что мои собственные представления шли вразброс с предпочтениями мадам — эти три года показались мне какими-то... обреченными. Я была обречена выучить и вдолбить в голову то, что любила и предпочитала моя научная руководительница, чтобы успешно защититься впоследствии. Это немного нервировало, но я старалась об этом не думать.

Возможно, мы найдем компромисс.

Или не найдем. В любом случае, я всегда смогу пойти работать в МакДональдс.

От постоянного поглядывая с набросков на экран ноутбука начали болеть глаза. Нужен перерыв — и чашка кофе. Сейчас мне подошел бы даже растворимый, и подобное счастье было вполне мне доступно. Автомат с кофе любезно украшал собой холл первого этажа этого корпуса, и я радостно воспользовалась этой перспективой проветриться, спускаясь вниз. Наставница еще четверть часа минимум (я сверилась с часами), будет подвергать экзекуции и пыткам выпускной курс моего факультета. Я могла позволить себе перерыв до конца лекции точно.

Пока готовился кофе, я едва не висла на автомате, изображая из себя ленивца. Ненавижу каблуки. Что за мутант придумал подобные пытки для девушек?! Заставить бы его надеть шпильки!

Мои мысли были озвучены вслух парой секунд позднее. Только немного интерпретированы на свой манер, ясное дело. Звучало это примерно вот так: "Какой кривоглазый мутант продал тебе очередные шпильки? Или ты попала к иностранцу, который путает слова "кеды" и "туфли"? Ты еще не вывихнула ногу?"

Как бальзам на душу.

Я едва не застонала от восторга, даже глаз не открывая. Этот голос не сколько преследовал меня, скорее наоборот — мне до одури хотелось услышать его рядом.

— Ох, а я наивно надеялась, что тебя больше не увижу, — со злорадной радостью отозвалась я, открывая один глаз. Так и есть — два метра пафоса, эгоизма и тотального превосходства. Ничуть не изменился, если только волосы отросли и в гардеробе появились черные джинсы-скинни, которые теперь вообще не оставляли простор девичьему воображению. На них я старалась не смотреть, чтобы не навлечь на красную голову новый поток язвительных замечаний.

— Я тоже, — честно отозвался Мика, скривив нос. — Ну что, целоваться-обниматься будем? — насмешливо спросил он, подпирая несчастный кофейный аппарат ладонью.

— Не боишься за свой имидж? — я даже бровью не повела.

— Так нет никого, лекции, — невозмутимо выдал Каллахен, оглядев пустой холл.

— Обойдешься. Что ты тут забыл? Твой факультет тут вообще не занимается. Или... Ой, извини, ну как я могла забыть, что в начале года ты всегда проводишь смотр первокурсниц. Ну как в этом году? Факультет дизайна опять подкачал? Кто лидирует по числу мини-юбок и блондинок? Опять менеджмент?

Мика умиленно улыбался мне в ответ, и даже отвечать не стал. Только улыбка становилась все шире и шире, а в финале моего монолога о прекрасном он сдержанно хмыкнул. И невозмутимо сунул мне под нос запечатанный бумажный конверт, на который я подозрительно сморщила нос:

— Это завещание?

— Если бы я его писал, непременно оставил бы тебе все свои трусы. Определенно. Но смею тебя разочаровать, это всего лишь от твоего младшего брата.

— Так ты за этим сюда пришел? — догадалась я, забирая пакет. — Так бы сразу и сказал, а не корчил из себя Тони Старка. Надеюсь, ты внутрь не заглядывал?

— Нужно мне было еще вскрывать конверт и читать ваши детские переписки... — хмыкнул Блондин, отступая назад. В принципе, свою миссию он выполнил, я не удивляюсь, что он стремится ретироваться отсюда побыстрее.

— Спасибо, что сохранил и отдал, — просто сказала я, прижимая конверт к груди. Надо было побыстрее сворачивать разговор, пока нас окончательно и бесповоротно — от радости встречи, видимо, — не понесло в язвительность и издевки.

Уверена, потом мы оба будем жалеть о сказанных словах.

— Ежедневник.

— Что? — не поняла я.

— Ежедневник не забудь. На автомате.

Мика кивнул в сторону моей записной книжки, которую я в порыве забросила на крышу кофейного аппарата. Вот черт! И правда — едва не забыла.

— Я бы не забыла, — пробормотала я, неожиданно смутившись, цапнула ежедневник вместе с пакетом подмышку, прихватила кофе — и позорно сбежала под прикрытие кафедры. Насмешек и шпилек вслед не послышалось, и на том спасибо. Хоть за это я была Каллахену благодарна. Не хотелось бы швырять в него свежеприготовленный кофе, ну правда же.

Конверт я вскрыла сразу же. Да и содержимое меня не сказать чтобы удивило: распечатанная на принтере фотография какого-то стриптизера... с наклеенной поверх головой Каллахена. Ничего особенного — Стивен у меня любит дурачиться. Подозреваю, он перестанет напоминать мне об этом лете к старости. И то из-за приступа маразма или склероза.

Н-да...

Я постучала ногтем по приклеенной голове вечного соперника и ухмыльнулась. Судя по всему, мы остались прежними, и это хорошо. Меня посетила шальная мысль о том, что если Мика начнет искренне и тепло улыбаться всем, число его поклонниц увеличится в геометрической прогрессии. И сильно увеличится, честно говоря.

Надеюсь, в этом году мы будем встречаться намного реже. У меня была полная занятость у мадам, а Каллахен должен работать над дипломом. Это наш последний год под одной крышей.

Только радует ли меня эта радужная перспектива?

Год пролетит быстро, и я ведь не буду потом жалеть, что так ничего и не сделала? Буду ли потом вспоминать лето в Сан-Франциско, или уже к Рождеству забуду об этом как о кошмарном сне? У меня даже и загара толком не осталось — как бледная поганка, вампир бы испугался. Красавица. У меня большая часть сокурсников хвастаются бронзовыми коленками друг перед другом, а мне остается лишь носить джинсы, чтобы не позориться. Вот такое у меня всегда лето и бывает.

— Ты счастлив, мелкий? Чего ты хотел этим добиться?

Я не утерпела и позвонила Стивену, как только освободилась, еще на лестнице. Младший брат в голос загоготал в трубку, мне пришлось фыркнуть в ответ.

— Так и знал, что ты позвонишь. Как тебе мой... коллаж?

— Эффектно, но не стоило просить нашего баскетбольного гения заниматься бесплатной доставкой. Ты же знаешь, он потом тебя с потрохами съест.

— Нет-нет. Это он тебя с потрохами съест, — хмыкнул Стив.

— Клыки поломает, — привычно отозвалась я, преодолевая последний лестничный пролет.

— Конечно, — поддакнул младший. — Но кто еще, если не ты? У нас еще тот журнал остался...

Я едва не протаранила лбом входную дверь.

— Что? — мне понадобилось секунды три, чтобы собрать волю в кулак и не сорваться в фальцет.

— Пока-пока, сестричка, приятно было поболтать, — ухмыльнулся Стивен... и повесил трубку!

— Ах ты!

Мне оставалось только и выругаться в бессильной злобе на несчастный аппарат в руке, вздохнуть и убрать телефон в карман. Не перезванивать же брату? Это будет выглядеть очень глупо. Как, впрочем, и идея Стивена шантажировать меня тем журналом с нашей совместной фотографией. Я была уверена, что ничего плохого младший не хочет, но...

Как же это все раздражало. Взять бы и придушить голыми руками, но увы, все портил тот факт, что младший брат был на тысячу километров дальше. Вообще именно это и спасало беднягу от неминуемой расплаты. Мне хотелось забыть это лето, вычеркнуть его из жизни. Навсегда.

Поэтому я села в машину, глубоко вздохнула — и поехала в парикмахерский салон.

Не думаю, что когда-либо еще вернусь к этому цвету волос. Они слишком о многом мне напоминают. О запахе миндаля, о комнате с воздушными шторами, которая была словно наш маленький мир, и о самом городе, где никто никого не знал, и можно было не притворяться. Или притворяться, но совсем чуть-чуть. И за эти воспоминания я ненавидела себя больше всего на свете.

Потому что никуда не могла от них деться.

Утро встретило меня ярким солнцем, бьющим точно в глаза, трезвоном будильника и легким похмельем.

Не стоило вчера забегать к своим любимым девушкам похвастаться новой прической. Оказалось, что они вовсю отмечают первый учебный день нового семестра — и сбежать после этого от них было нереально. Не сказать, чтобы мы уж так сильно и бурно это отметили, но моя голова все равно была обречена.

Зеркальное отражение выдало всклокоченное и темноволосое нечто, которое надо было привести во вменяемый вид и вывезти на учебу. Я не собиралась вчера ни бриться налысо, ни ставить ирокез — ограничилась темно-каштановым цветом волос с высветленными кончиками, состригла свою шикарную косую челку, сменив ее на классическую прямую. Ничего кардинального с длиной волос я делать не стала — когда я чуть обрасту, это будет каре.

Вменяемый вид меня посетил после двух больших кружек кофе, которые выпила уже на ходу в машине. В общежитии кухня была одна, на первом этаже, и по утрам там такая очередь желающих позавтракать, что я уже год с лишним туда не захожу. Когда одна кухня на десять человек, ничего хорошего это не приносит. Да и свежемолотый кофе из кофейни рядом со зданием общежития всегда был великолепным.

И именно сейчас я поняла, что все вернулось на круги своя.

Особенно после того, как серебристый "Астон-Мартин" так жестко подрезал меня у въезда на парковку, что я вылила на кофту остатки кофе, когда пришлось резко тормозить. В такие моменты мне всегда думается, что Каллахен специально поджидает где-то за углом у парковки, чтобы насладиться триумфом. Не удивлюсь, если это окажется на самом деле, но какой в этом толк?

Кофту пришлось переодевать.

Существуя в этом кошмаре, я научилась возить на заднем сиденье пакет со сменными вещами. Даже не из-за Блондина. Одежда пачкалась и по причине работы с краской и карандашами во время подготовки макетов, и во время работы в "Саванне", когда пятна от кофе становились твоими неизбежными спутниками.

Надеюсь, мадам Жюстин не имеет ничего против футболки с надписью "Строукс"?

На этот раз, в обеденный перерыв, Блондин явил свой лик общественности, заняв самый центральный стол вместе со своей толпой ребят из баскетбольной команды и девушек из группы поддержки. Это так напомнило мне школьные годы, что пробило на ностальгию даже циничную Мелиссу.

— Ох, я снова чувствую себя девочкой со скобами во рту, какой я была в средней школе, — пробормотала она, поморщившись. — Меня сейчас стошнит от всего этого великолепия...

Сьюз, на удивление, тоже стоически держалась и не отвесила ни одного восторженного комментария в сторону того столика. То ли она переросла период увлечения капитанскими бицепсами, то ли просто отвлеклась на что-то другое. Я же принципиально даже не смотрела в ту сторону, но того одного раза, что я туда посмотрела, чтобы оценить обстановку, хватило, чтобы поймать быстрый кошачий взгляд. Мика даже бровью не повел, не отреагировал на смену имиджа — хотя только вчера лицезрел бордовую макушку в холле первого этажа дизайнерского корпуса. Мраморная мордашка так и осталась мраморной, хотя я ждала хоть какой-нибудь реакции.

Ничего. Ноль.

Ни ухмылки, ни привычной усмешки, как раньше было — Мика просто отвернулся в сторону, лениво потянувшись за ломтиком картошки-фри с тарелки. Как будто и не было вчерашнего разговора, и всех прошлогодних язвительных замечаний. Как будто я — пустое место.

Как будто я — обычная студентка из толпы других.

И если сегодня я не обратила на это внимания, то через неделю ничего не изменилось. Блондин будто вычеркнул меня из своей жизни как любую другую наскучившую ему девушку. То ли специально, то ли вынужденно.

Я миллиард раз просила оставить меня в покое, и вот теперь, когда это случилось — счастлива ли я? В моем мире был покой, дружба, смех и должность ассистента. Как раз то, чего мне так хотелось все эти два года, и к чему я так стремилась. Но тогда почему мне так паршиво? За эти годы я так привыкла к Блондину в своей жизни, что...

...схожу с ума без него?

Что же ты творишь, Каллахен? Неужели ты правда веришь в то, что нам станет от этого легче?

Что это со мной? И не этого ли я всегда так хотела?

Конечно, я старалась не думать об этом, но сами понимаете, что это из разряда "миссия невыполнима". Пока не пройдет какое-то время, воспоминания тебя не отпустят. Это словно период после операции: в первое время ужасно больно, но с каждым днем все легче и легче. И я отлично понимала, что раз Мика отпустил меня, то мне пора сделать то же самое.

Сжимая подмышкой стопку прошитых отчетов и прошлогодних дипломных работ, что просила отыскать и принести мадам Жюстин, я вышла из главного здания. Время поджимало уже активно, и даже пришлось опять пропустить обеденный перерыв и спешить в дизайнерский корпус.

С крыльца мне помахала Мелисса, которая, видимо, решила выкурить сигаретку-другую перед обедом. Сьюз сегодня с ней не было, или же она тоже была занята — в последнее время мы что-то стали меньше пересекаться. Даже в общежитии видимся не каждый вечер. У меня недавно возникло предположение, что у Сьюзен мог появиться бойфренд, но пока официального подтверждения этому не было — и я старалась не задавать лишних вопросов.

— Джей Си, ты опять без перерыва и без обеда? — оповестила окружающий мир голосистая Мелисса и заулыбалась. Я махнула ей рукой еще раз, назидательно показала пальцем на стопку отчетов. Не отвечать же ей, в конце-то концов, перекрикивая остальных студентов на крыльце. Это и неприлично, и неудобно. Если курящая подруга может себе позволить так громко общаться, то я — нет.

— Знаешь, разгрузочные дни иногда полезны.

Мне подумалось, что стоит уделить подруге хоть пару минут. Мадам Жюстин подождет, это не настолько срочно и важно, чтобы нестись в корпус на всех парах.

— Ты сумасшедшая. И ты — трудоголик, — констатировала Мелисса, потрепав меня по плечу. — Ты не видела Сьюз? В этом семестре на нее опять скинули этих студентов по обмену, она уже третий день с ними возится.

— Нет, мы даже не пересекались сегодня. Такое ощущение, что она передвигается секретными коридорами, о которых я и понятия не имею.

— Ох, и не говори. Я иногда считаю, что такими коридорами шастает половина университета.

Мне удалось даже скептически хмыкнуть в ответ, прежде чем подруга скинула на мои плечи целую тонну слухов и новостей. В основном речь шла о моем курсе и о том, что практику по тканям у нас будет вести сама мадам Жюстин (я обреченно вздохнула), а профессор Смит уволился (кто это, я понятия не имела), западное крыло второго корпуса покрасили в какой-то цвет детской неожиданности (я туда и не хожу даже по делам), и что собираются открыть еще один кефетерий для студентов с ландшафтного дизайна. Пришлось срочно эвакуироваться, пока Мелисса не вспомнила еще с десяток новостных сплетен — уж в этом я набила руку.

— Если ты не приедешь сегодня в "Саванну", я самолично тебя прокляну! — крикнула мне вслед Мелисса, когда я уже спустилась по лестнице вниз. Я обернулась, махнула ей рукой.

— Приеду. Постараюсь вырваться пораньше, — пообещала я, уже на ходу вспоминая, где на этот раз бросила машину на стоянке. И в сотый раз поблагодарила себя за то, что надеваю туфли только у самого корпуса, а не хожу в них постоянно.

Благослови Господь создателя легкой обуви без каблука.

Когда-нибудь это должно было случиться. И случилось.

Мы столкнулись посреди коридора, и никуда не могли деться — а развернуться и дать деру мне не позволила гордость. Каллахен говорил по телефону, и только это и спасало. Возможно, он даже и не заметит меня, увлеченный разговором, так что я смиренно пыталась мимикрировать под окружающих и даже не смотрела по сторонам, пролистывая странички ежедневника.

Но меня бесцеремонно схватили под локоть, потянули за собой и всунули в руки телефон.

— Это Джес.

Лаконично и просто, как выплюнул.

— Я не...

Хватка на руке выше локтя стала стальной, я попыталась извернуться и сбежать, но толку-то? Смотреть на обидчика я по-прежнему не решалась, поэтому обреченно прижала телефон к уху и бодренько поздоровалась. Почему я не отвесила Каллахену пинка, понятия не имею.

Хотя, вероятно, все же имею. Увы.

От радостного вопля феи из Сан-Франциско меня чуть не снесло. Пришлось даже телефон от уха убрать, чтобы не оглохнуть. Мика продолжал меня куда-то упорно тащить по коридору, и это его направление было точно противоположным тому, по которому я намеревалась идти ранее. Не сказать, что я куда-то опаздывала — был дневной перерыв на обед.

Тридцать секунд ушло на то, чтобы дать Джес высказаться по поводу того, как она рада меня слышать и что я совсем ей не пишу. Пришлось сразу извиняться.

— Ты же знаешь, у меня такой загруженный график теперь, — отчаянно пробормотала я в трубку, стараясь еще и лавировать среди толпы студентов. Блондину, казалось, было все равно, протараню ли я плечом косяк или мне наступит на ногу второкурсник в огромных ботинках. Мне и так хватало, как на нас косились многие студенты. Дурная слава о нашей дружбе гуляла внутри стен университета, как одна из городских легенд.

— Это не оправдывает тебя, мерзкая девчонка, — весело рассмеялась Джес в трубку. — Не отвечать на мои сообщения — смертный грех. Я беременная невротичка, ты помнишь об этом?

— Как там малыш? Вы еще не делали УЗИ? — постаралась перевести я тему, но подруга была непреклонна.

— Еще рано. Если бы ты отвечала на сообщения, могла бы давно спросить об этом.

— Прости. Но я как настоящая белка в колесе, — вздохнула обвиняемая сторона в моем лице. — Знаю же, что у вас все хорошо.

— Если бы Мика тоже чаще отвечал на мои сообщения, было бы вообще чудесно. Но и этот негодник иногда молчит как партизан, а я тут страдаю. Такое ощущение, что вы живете в другом мире... — обиженно выдала фея. Я так отчетливо представила, как она надула губы и сморщила носик, что непроизвольно заулыбалась.

— Все хорошо, ты же знаешь. По-старому.

— Вот именно, что "по-старому". Вы будете назначать церемонию или как? Пока вы на нее решитесь, я уже превращусь в огромную толстую корову с пузом, а мне этого очень не хочется.

От ужаса я едва не отбросила телефон в сторону, как ядовитую змею. Сдержалась — и впервые посмотрела на Блондина. Мика ответил мне вполне красноречивым взглядом. Пришлось сжать зубы, мысленно пообещать себе отвесить наглому дураку пинка по окончании разговора и вымученно улыбнуться в трубку.

— Мы это еще не обсуждали...

— Так обсудите наконец!

— Ты только ради этого и позвонила? — удивленно уточнила я. Лестница вниз. Куда мы идем?

— Не только. Об этом я вспомнила только сейчас. Просто мне очень хотелось с тобой поговорить, а ты недоступна по тому номеру...

— Ох, еще раз извини. Я сегодня на редкость рассеяна. У меня было три академических часа настоящей нудятины, можешь представить, во что превратился мой мозг. Омлет, настоящий омлет.

— Я так по тебе соскучилась, дурочка... Я скоро начну ездить вам по мозгам, чтобы вы приехали хотя бы на Рождество. Вы же приедете? Вы же не будете спорить с беременной женщиной, правда?

Только не это.

Опять?

Я, конечно, очень хочу еще раз увидеть Джес и обнять ее, но...

Пришлось посмотреть на Каллахена с таким раздражением, что тот только брови и поднял. Вот уж кто был виновником всего, и его ждет неминуемая расплата. Я ему печенку испорчу своим пристальным вниманием, будьте уверены.

— На Рождество? Я думаю, это вполне реально сделать.

Когда-нибудь я окончательно запутаюсь в собственной лжи. Но обратной дороги нет, и я продолжала и продолжала это делать. И я так же легко могла соврать как и Джес, так и самой себе. Да и признаю, себе я вру намного чаще. И верю этому.

Лестница, коридор, толпа весело щебечущих студентов разных курсов и факультетов. Куда он меня тянет? Мне совсем в другую сторону, разве не заметно?

С трудом распрощавшись с Джес и пообещав ей больше не молчать и отвечать на сообщения, я с силой всунула Каллахену телефон и скривила нос.

— Теперь отпустишь меня? — рыкнула я, безуспешно пытаясь вырваться из захвата. — На нас смотрят. Ты в кои-то веки решил обратить на меня королевское внимание? А спросить, нужно ли оно мне, не сообразил?

Раз уж есть повод, я выскажу все, что я думаю. Наше выяснение отношений еще и в прошлом семестре было обычным делом, никто и внимания не обращал.

Мика окинул меня таким тяжелым взглядом, что на моем месте любая другая девушка немедленно превратилась в соляной столп. Меня это лишь подстегнуло к действиям. Я глубоко вздохнула, чтобы начать новую тираду — Блондин сразу же убрал хватку с плеча и в капитуляции поднял руки.

— Ты понимаешь, что выбора у меня не было. Джес села мне на уши, как клещ.

Мы остановились, как выяснилось, практически посреди общей столовой. То ли нелегкая нас сюда занесла на всеобщее обозрение, то ли...

— Мне надо идти. Постарайся больше не отвлекать меня на подобную ерунду, раз решил игнорировать сам факт моего существования, — фыркнула я как можно более нейтральным тоном.

— Узник Бухенвальда, ты помнишь о существовании обеденного перерыва? За две недели ты была тут один раз и то пробегом. Пока не засунешь в рот хотя бы картошку, хрена лысого ты уйдешь, — рыкнул Мика в ответ. Я просто рот открыла от неожиданной атаки в лоб.

— Будешь меня силой кормить? Я сейчас слишком занята для ролевых игр. Поищи кого-нибудь еще.

Блондин улыбнулся. Не язвительно и ехидно, а как тогда, миллиард лет назад, в другой эпохе и в другом мире, когда мы были другими людьми и даже...

— Не смей так делать.

Мой голос звучал как будто издалека. И мой ли это голос? Или свихнувшегося рассудка?

Я не успела моргнуть, как улыбка тотчас же превратилась в привычно-язвительную.

— Кишка тонка, — сообщил Каллахен, сложив руки на груди. — Уровень не тот, чтобы указывать мне, и уж тем более — говорить об этом вслух.

Голос звучал насмешливо, а оттого и более обидно. А чего я еще ждала от него? Мика в миллиардный раз ткнул меня мордочкой в грязь, и мне опять придется отряхиваться и невозмутимо отвечать на каждую шпильку, каждую издевку и каждую угрозу. Как в старые добрые времена. Быть может, и правда было бы хорошо прекратить общаться?

— Осторожно, ты стоишь на таком же грязном полу, что и я. Если это не твой уровень, что ты тут забыл? Обычно люди твоего круга сидят вон за теми столиками, вот и... проваливай, — в конце я не удержалась, хотела отпихнуть Блондина в сторону, как обычно делала ранее, но в последний момент остановилась. Выглядело со стороны странно, да и Мика не меньше меня удивился.

Я не хотела дотрагиваться до него.

Я боялась дотрагиваться до него.

— Чтоб тебя, — озадаченно фыркнула я, делая несколько шагов назад. Чтобы тут же наткнуться на кого-то и ощутить, как на плечо вальяжно кладется рука.

— А я уже подумал, что все-таки перепутал университеты, — баритон в самое ухо, растягивающий гласные в привычной манере, и морской запах в нос. Знакомый, уже привычный, хотя мы так давно не виделись... и как будто только вчера попрощались. Мне стало так тепло, как будто я снова очутилась на пляже, и мне в спину светит горячее солнце.

Когда Мика скривился, будто съел лайм целиком, я обнаружила, что улыбаюсь, хотя даже и не обернулась на голос. Реакция Каллахена меня не удивила, а вот моя собственная — да.

— Вот только тебя тут и не хватало... — фыркнул тот. — Это каким это дурным ветром тебя сюда-то занесло? Прости, забыл твое имя...?

— Не думаю, что оно так тебе важно. Джей Си, могу я угостить тебя кофе?

Я обернулась и утонула в золотом сиянии. Да и как можно было не утонуть, когда такой солнечный мальчик смотрит на тебя с улыбкой и каким-то болезненно-привычным прищуром? И стало так тепло-тепло на душе. Словно вот она, та частичка моей души, которая снова вернулась ко мне.

И я ни капельки не сомневалась, что это — именно моя частичка...

— Лисенок, вот честно... — пробормотала я, для верности пощупав его за руку. — Ты настоящий?

Глава 20. Nothing better

— Пойдем, я угощу тебя кофе.

Я и рта не успела раскрыть, как Ник цапнул меня за руку и потянул в сторону стеллажей с десертами. Понятия не имею, как на это отреагировал Каллахен — оборачиваться назад я побоялась. Не уверена, что могла бы стать соляным столбом, но и слепому было бы ясно, что Блондин злой как черт. Просто потому что это — Лисенок. Это уже, похоже, принципиальное.

Думаю, в ближайший семестр я стану свидетелем увлекательной мужской дружбы между этими двумя. С ужасом осознавала точно — в эти разборки они оба втянут и меня. Что теперь с этим делать, я понятия не имела. Но оставлять это на самотек тоже не стоило.

— Итак? — улыбнулся мне Ник, когда мы ждали свой заказ. Два капучино и огромный жирный сэндвич. Я подозревала, что в меня даже крохотная порция салата не влезет, поэтому выбрала только кофе. Половину моих мыслей занимала стычка с Микой — и на фоне этого меня внутри так трясло, что я боялась попросту оставить этот злосчастный салатик в ближайшем туалете. Краем глаза я видела все же, что Блондина из столовой уже унесло, и надеялась, что он даст мне передохнуть хотя бы до завтрашнего утра.

— Итак? — я вернула Лисенку улыбку и даже кокетливо поддела локтем. — Как тебя сюда-то занесло? Где Сан-Франциско — а где мы! Тут... холодно.

— Северный полюс, минус сорок по Цельсию, знаю, — продолжал зубоскалить Ник. — Не знаю, как теперь на улицу выходить — замерзну!

— Я серьезно.

— Нам срочно нужно выпить кофе. Ты настоящая колючка.

Ну вот как с ним быть серьезной?

— С каких пор студентов лингвистического отправляют в подобные университеты?

— Курс современной литературы, что самое ужасное. Еще курс по философии и по истории. А еще у меня курсовая по вашему французскому кварталу, поэтому этот семестр у меня как разгрузочная практика, — Лисенок смешно наморщил нос. — А вот и кофе!

Пока и вправду позволяла погода, мы устроились на веранде снаружи. Мы вообще обычно всегда обедаем там до самых дождей и холодов, потому что в столовой шумно, пахнет картошкой-фри и там царствует баскетбольная команда, пересекаться с которой у меня желания никогда не было.

— Выходит, ты тут на полгода? — полюбопытствовала я, засыпая сахар в стакан. Ник, в этот момент откусивший не меньше половины сэндвича за раз, пробурчал что-то непонятное, на что я глаза закатила. Мужскую природу ничем не изменить, ей богу.

— До Рождества.

— О, тогда ты увидишь, как у нас отмечают Хэллоуин. Ради одной этой ночи стоит тут учиться...

— Вы же не такие друзья, — в лоб сказал Ник. Он так внезапно сменил тему, что я даже растерялась. И ясно понимала одну вещь — у нас есть проблема. И эта рыжая проблема сейчас сидит напротив меня, ангельски улыбается и вызывает желание обнять и не отпускать. И эта проблема — не моя, а капитанская, потому что я должна по идее давно умыть руки и не переживать, что кто-либо узнает о летнем отдыхе в Сан-Франциско. Кто пострадает, если в университете узнают, что мы провели две недели вместе? Уж никак не Мика.

Для начала я просто неопределенно пожала плечами. Быть может, Ник сам закроет эту тему? Наивно об этом думать, но вдруг.

— Так что между вами? — продолжил допытываться он.

— Тебе это так важно? — немного нервно отозвалась я.

— Как я могу пригласить тебя на свидание, если вы встречаетесь?

Я подавилась кофе. Пока я откашливалась, Лисенок невозмутимо запихал в рот остатки своего сэндвича и с довольной ухмылкой пытался его дожевать.

— Мы не встречаемся, с чего ты взял?

— Не встречаетесь?

— Да нет же. А что, так похоже? Видишь витающие вокруг сердечки и запах горячей испанской страсти? — фыркнула я.

— Колючка. Так я могу, выходит, позвать тебя на свидание? — хитрый взгляд поверх чашки на мгновение сбил меня с толку, и я мотнула головой.

— Я подумаю.

Лисенок улыбнулся, чуть склонив голову набок и сощурившись.

— А ты расскажешь мне, почему оказались обручены...? — золотистая бровь поползла вверх. Шах и мат, Джейсон. Все-таки он видел статью. Или позвонил кто из этой компании на баскетбольной площадки, та же Сэнди.

— Когда, говоришь, свидание? — невинно осведомилась я, допивая капучино одним глотком. У меня есть только два варианта — убить его и закопать труп в саду, или же рассказать всю правду и попросить не распространяться об этом. И оба варианта абсолютно невыполнимы.

Мне придется поговорить с Каллахеном об этом. Но хочу ли я?

— Ник! А я тебя, между прочим, повсюду ищу! — донесся из-за спины голос Сьюз. — Профессор тебя ищет. Тебя не учили отвечать на телефонные звонки? Ой, Джей, а ты... — подруга, заметившая меня в последний момент, смутилась. — Вы знакомы?

Вот только ее мне тут и не хватало!

— Он угостил меня кофе, — улыбнулась я ослепительно, демонстрируя пустую кружку. — Мне уже пора к мадам Жюстин, и вам пора, насколько я поняла. Приятно было познакомиться и спасибо за кофе.

— Не забудь про "Саванну" вечером, — напомнила мне подруга, улыбаясь.

— Я приеду, ну что ты мне по сто раз напоминаешь, — шутливо отмахнулась я, поднимаясь из-за стола.

— Что, и даже эта Дьяволица тебя отпустит?

Я ретировалась, пока Сьюзен отвлеклась на Лисенка, демонстрируя ему какой-то распечатанный лист с текстом. Ник улыбнулся мне поверх ее плеча, и я махнула рукой в ответ, возвращаясь в здание столовой. И на самом деле, я понятия не имела — радоваться мне или переживать. Потому что теперь станет еще сложнее.

Я думала, что хуже быть уже не может?

Наивно, как наивно.

В общежитии меня поджидал локальный допрос с пристрастием. Сьюзен локальным торнадо передвигалась по комнате, в размышлениях что надеть — и сразу же накинулась на меня с вопросами. Мелисса лишь усмехнулась, обернувшись от ноутбука.

— Женщина, можно я хотя бы переоденусь и душ приму? — обреченно попросила я, поднимая руки вверх под шквалом вопросов "Кактыснимпознакомилась?" и "Онправдакупилтебекофе?".

— Дозволяю, — ухмыльнулась Сьюз, плотоядно наблюдая, как я скидываю сумку на кровать, мелкие вещи на стол, переглядываюсь с Мелиссой и дефилирую в сторону ванной. За что я очень люблю наш университет, так это за комнаты в общежитиях. Мы, например, смогли разделить наше всеобщее пространство на спальную и жилую части — и даже смогли поставить диван. Да и девушки были очень хорошими соседками: мы идеально уживались втроем даже на такой сравнительно небольшой территории.

— Давай, атакуй! — усмехнулась я, выбравшись из душа.

— А ты собирайся, я вызвала такси до "Саванны". Что ты так долго? Пробки или Грымза? — обернулась от шкафа с одеждой Сьюзен.

— И то, и то. В это время всегда центральная улица забита под завязку, никак не объехать, — сообщила я, деловито перекладывая вещи из одной сумки в другую. Документы, кошелек — что бы еще взять? И одним глазом наблюдала за подругой, которая все никак не могла определиться с выбором — джинсы или юбка. Обычная проблема выбора, которая у нее заканчивается фразой, что ей нечего надеть.

— Ник купил тебе кофе — с чего бы такая щедрость? — хитро сощурилась Сьюз.

— Если бы он не купил мне кофе, в столовой был ядерный взрыв, — закатила я глаза.

— Каллахен? — хмыкнула сбоку догадливая Мелисса.

— Он самый. Это один из студентов по обмену?

— Ага. И такой симпатичный.

— Он ей нравится, — хмыкнула Мелисса, не меняя тона.

— Он ей нравится? — уточнила я, обернувшись.

— Милли! — прошипела Сьюз обиженно.

Мелисса заулыбалась и снова уткнулась взглядом в монитор.

— Ты с ним носишься, как наседка. И слепой бы заметил, — парировала она, уже не поднимая взгляда от ноутбука. Зная влюбчивый характер подруги, это было очевидно. Ник симпатичный, теплый и приятный в общении — если уж я не устояла, что уж о Сьюзен говорить? Не только мне хотелось бы иметь свое персональное солнце. Только что теперь с этим делать? Если я пойду на свидание с Лисенком, Сьюз меня потом с потрохами сожрет. А если не пойду, я — сама себя.

— Так-так-так, — хитро мурлыкнула я, подкрадываясь к подруге. — Рыжий, говоришь?

— Он не рыжий! — вспыхнула Сьюз мгновенно. Я засмеялась в полный голос, отлично понимая, что "это мне кого-то очень напоминает парой месяцев ранее". Но признаться в знакомстве с Лисенком было бы намного проще, чем скрывать это. Увы, знакомство с Ником автоматически выводило меня на Сан-Франциско и семью Каллахенов, что открывать всему миру не хотелось.

Да и стану ли я это делать?

В "Саванне" было привычно многолюдно. Как и в мои рабочие смены, так и в мои выходные. Ничего особенного. Те же лица, те же столики, те же разговоры.

Новое в обстановке кафе было одно: золотистое солнце у стойки, которое — как выяснилось — ждало нас.

— Я позвала его днем. Удивительно, что он согласился, — пробормотала Сьюз, вцепившись в мое плечо как пиявка. — Джей Си, что мне делать?! Он такой классный!

Вот того, что Ник согласился, я ждала. Наверняка Сьюз в порыве чувств еще в университете выдала о том, что мы общаемся и всегда отдыхаем тут. А нам и так нужно было с ним поговорить. Только как это сделать?

— Пойдем, я тебя всем представлю! — оживилась вдруг Сьюз, и мгновенно подхватила Лисенка под локоть. Ник удивился, я хихикнула в кулак: на этом и сошлись. За одним из наших столов уже сидело несколько университетских друзей, с которыми мы как-то и привыкли периодически тут убивать лишнее время. Мы пили пиво, кто-то непринужденно болтал, играл в бильярд в дальнем конце, обсуждал различные дела и даже попросту переписывал друг у друга лекции, если таковое было необходимо. Смех, пошлые шуточки, разговоры и сплетни — все как обычно.

За Лисенка я не волновалась: коммуникабельность была одной из его сильных сторон. Спустя полчаса он уже допивал первую кружку пива и весело что-то обсуждал с ребятами. Меня после пива тоже как-то отпустило и расслабило, Ник периодически пытался отследить мои передвижения по кафе, что было очень приятно. Мелисса позвала меня сыграть в бильярд, я пригласила Лисенка, пока Сьюз отвлеклась на кого-то еще.

— Мы можем поговорить в более тихой и менее людной обстановке? — спросила я, когда мы оказались на одной стороне бильярдного стола. Ник подарил мне ослепительную улыбку, смешно сморщился.

— Если обыграешь.

— Не ерничай, чудище, — я шутливо боднула его кием в бедро и быстро ретировалась на другую сторону стола. — Я серьезно.

Учитывая, что он и его товарищ забили уже пять шаров в лузы, а мы с Мелиссой — только один, наш "выигрыш" стоял под большим вопросом. Да и играть я толком не умею, косорукость и отсутствие логики у нас семейное. Мы могли бы устроить со Стивеном турнир "кто больше раз не забьет шар", вот честно.

— Джей, с каких пор ты флиртуешь с ребятами из нашего университета? — хмыкнула мне на ухо Мелисса, пока шла череда ударов наших соперников. В отличие от болтливой не в меру Сьюз, ей я могла рассказывать побольше обычного. Да и Мелисса сама, я подозреваю, была более чем в курсе моей жизни, чем я об этом предполагала. Она наблюдательна и часто, на самом деле, не говорит мне ни о своих выводах, ни о правильности моих поступков. И сколько бы раз я не пыталась поговорить с ней на эту тему, Мелисса с неизменной усмешкой ловко и хитро уводила меня в сторону.

— Ты думаешь, раз Сьюз он нравится, то не может нравиться и мне? — логично ответила я, улыбнувшись. — Да знаю я, что она мне потом весь мозг сгрызет как термит, но... так получается. И он не из нашего университета. В любом случае.

— Не боишься, что кое-кто тебе тоже мозг сгрызет?

— Он и так мне его высосал как мозгослизень, — скривилась я. — Нет, сейчас у нас перемирие. Сама знаешь, мы достигли некоего соглашения и...

— То есть вы все-таки умудрились переспать?

— ЧТО?! — я едва не выронила бокал. — И думать не смей. Моя совесть чиста.

— Жаль, — Мелисса легонько ткнула меня пальчиком в кончик носа и отошла, пользуясь тем, что настала ее очередь.

— Что значит — "жаль"? — не утерпела от восклицания я, звучно поставив бокал на край стола. — Мисси!

— А ты проверь, что будет... — насмешливо мурлыкнула она, подмигнув мне с того края. — Или кишка тонка?

— О чем это вы? — наконец-то полюбопытствовал Лисенок, подпирая пол кием. В ярко-желтой футболке с надписями он смотрелся бесподобно. Любит он желтый цвет, так иронично.

— Ни о чем, — отозвалась я, мотнув головой.

— О Мике Каллахене, конечно, — довольно хмыкнула Мелисса, с упоением наблюдая, как я меняюсь в лице. Лисенок кивнул, приподняв светлую бровь и с самым невозмутимым видом отпил свое пиво.

— Подробности, мир жаждет подробностей, — мурлыкнул он с улыбкой, не сводя с меня взгляда. Я нервно сглотнула и поняла, что говорить нам все-таки придется. И даже сегодня.

Мелисса же неопределенно дернула плечом:

— Вопрос не ко мне.

Вот зараза!

Я ухмыльнулась, посмотрев на нее. Подруга ответила мне не менее ехидной усмешкой.

— Что ты делаешь? — прошипела я.

— Создаю все условия для здоровой конкуренции, — отозвалась Мелисса, закуривая сигарету и лениво перебираясь на мою сторону стола, где находилась пепельница.

— Хочешь стравить меня и Сьюз и проверить, у кого харизмы больше? — неподдельно удивилась я. Вот такого от Мелиссы я не ожидала в принципе!

— Я что, совсем дура? — скривилась та в ответ и даже пальцем у виска покрутила. — Джей Си, ты и представить себе не можешь, что нас теперь ждет! С предвкушением ожидаю начала боевых действий. Помнишь первый курс?

— И не напоминай!

— Жду с нетерпением, — Мелисса с наслаждением выпустила струйку дыма из ноздрей. — Два чемпиона в тяжелом весе, пора делать ставки.

Теперь я начинала догадываться, к чему она клонит. И моей вины тут не было — если Мика еще летом автоматически перевел Лисенка в ранг соперников с первой минуты игры на площадке, глупо было надеяться, что что-то изменится на его территории. И увлекательные баскетбольные матчи будут самым невинным их столкновением...

— Спортсмены пьют пиво?

— Я что, спортсмен?

— Ты играешь в баскетбол. Вполне себе неплохо, кстати.

— Спасибо, — довольная усмешка. — Это легкое хобби.

— Мне бы такое "легкое хобби"...

— Ты хочешь играть в баскетбол?

— Ну уж явно не в баскетбол!

— Ах да, рост.

— Это тут не при чем!

Ник засмеялся и даже отставил пиво в сторону, чтобы не расплескать полную кружку. Пользуясь случаем, что все как-то разбрелись по залу и я потеряла и Сьюз, и Мелиссу из вида, мы заказали по кружке пива и устроились за одним из столиков. Между нами была распотрошенная пачка чипсов, две кружки пива — полная идиллия.

— Рассказывай.

— Ишь ты, — только и хмыкнула я.

— Я весь день страдаю от неведения, между прочим. Это жестоко.

— Знаешь, насколько ты все усложнил своим внезапным появлением? Ты и представить не можешь!

— Ты мне предлагаешь вернуться назад? — деликатно вопросил Ник.

— Вот уж нет! — отмахнулась я, сморщив нос. — Просто мне придется ввести тебя в курс дела и рассчитывать на то, что апокалипсиса не случится...

— Поэтому — рассказывай.

Я вздохнула, сделала большой глоток пива — и выложила все то, что посчитала нужным. Про нашу взаимную нелюбовь еще со школы и то, почему мы оказались в Сан-Франциско вдвоем. Конечно, без вопиющих подробностей вроде миндального аромата и кофе на завтрак, сами понимаете.

— Я смотрю, папаша не промах, — ухмыльнулся Ник после моего упоминания Аарона и о том, кто на самом деле выдал сообщение о помолвке.

— Ты бы видел реакцию Каллахена... — закатила глаза я. — Ну и сам, надеюсь, понимаешь, что это все должно остаться между нами? Мы оба очень стараемся сохранить все в тайне и спокойно доучиться этот год. Сейчас у нас перемирие, которое из-за летнего отдыха затянется до конца курса, и я со спокойной душой попрощаюсь с этой обузой навсегда.

Со спокойной ли?

И смогу ли я доучиться еще два года... без Блондина?

Зная, что его тут больше нет?

Мне не понравилось, как я среагировала на эту мимолетную мысль. В последнее время у меня какие-то проблемы с самоконтролем, я думаю. Усталость? Будем считать.

Я слишком много об этом думаю. У меня слишком много свободного времени, чтобы думать об этом, точнее сказать.

— Могу я выдвинуть гипотезу, что меня убьют за этот ваш секрет и тихо прикопают за библиотекой?

— Ход мысли верный, — согласилась я, заедая все это огромной чипсиной. Ник улыбнулся, пожал плечами.

— Я не гонюсь за популярностью и не собираюсь выделяться, — только и сказал он, забирая у меня из рук мою же чипсину и отправляя ее в рот. — Спасибо, что ввела меня в курс дела раньше, чем меня бы депортировали отсюда за ненужную информацию.

Догадываюсь, что Лисенок уже имеет смутное представление о том, что такое "Мика Каллахен" в реальной жизни, иначе не стал бы такое говорить с такой серьезной мордашкой.

— У вас двоих очень странные отношения, — неожиданно сообщил Ник, обнимаясь с кружкой и глядя на меня поверх нее. — Ты как думаешь?

— Для парня, который хочет пойти со мной на свидание, ты задаешь слишком много вопросов не по теме... — буркнула я. Ник поддел меня безобидным "какие мы грозные!" и отсалютировал практически пустой кружкой.

— У нас и так сейчас "почти свидание", — улыбнулся он. — Могу я завтра пригласить тебя? Заодно покажешь мне что-нибудь вроде местных достопримечательностей. Дом с привидениями, парк с маньяками?

— Скорее уж я посчитаю достопримечательностью муравейник на окраине, потому что больше тут смотреть и нечего, — отмахнулась я, возвращая золотистому чуду улыбку. — И одну из знаменитых закусочных, где делают самые большие сэндвичи, но мы туда не пойдем, потому что я на диете.

Можно сказать, начало было положено. И глупо было отрицать то, что Ник мне все больше и больше начинает нравиться...

Я не ждала апокалипсиса и взрывных воронок.

Я ждала хоть какой-то реакции, и та тишина по всем фронтам, что была в университете в ближайшую неделю, меня напугала. То ли Каллахен был занят более важными делами, то ли и вправду оставил все как есть. От подобной неизвестности я не получала никакого удовольствия, потому что за всю неделю я видела Блондина один раз. Мельком.

На парковке.

Понятное дело, подходить я не хотела. Проще к дикому льву приблизиться, чем к раздраженному Каллахену, которому уж явно мое общество было не нужно. Нам нужно было научиться существовать таким образом. Мне нужно было научиться этому. Только как? Как не замечать его в коридорах, столовой или на парковке? Как не обращать внимания?

Что делать с Ником, я просто понятия не имела. Какой-то внутренний голос все равно настойчиво мне говорил, что эта сказка продлится до Рождества и потом стремительно закончится. Нужно ли мне это? Смогу ли я вылечить потом свое разбитое сердце, ведь Сан-Франциско так далеко?

Как я не люблю вопросы, на которые я не могу ответить. На которые я не хочу отвечать. Есть ли способ уйти от них?

>"Когда у тебя будет свободное время у мадам Жюстин? Я проголодался!"

Я прочитала сообщение от Ника и улыбнулась. Сидящая напротив патронесса удивленно приподняла бровь, оторвавшись от созерцания десятка атласных пробников. Такое ощущение иногда создавалось, что вся ее работа всегда крутится вокруг макетов и подбора ткани: настолько много это занимает времени. Потому что в итоге макет и пробники уходит к швеям, и мы можем изучать только финальный результат.

И если для мадам подбор и сочетаемость тканей уже не составляли труда, то я путалась в них, как в дремучем лесу. Какие-то ткани тянутся при шитье, отслаиваются или специально сборят. Каждая ткань, каждая фактура и даже каждая фабрика по ее производству имеют значение. Сейчас я могла только учить, записывать, запоминать и получать миллиард выговоров за очередные ошибки.

— Меня зовут пообедать, — сообщила я, откладывая телефон в сторону. Фиксированного времени на перерыв у нас никогда и не было, поэтому я всегда заранее спрашивала про возможные окна в расписании дел.

— У меня как раз будет лекция у пятого через час, с тебя латте, — кивнула мадам. — Сапфировый синий или полуночный? — она подняла вверх два практически похожих пробника, отличающиеся только легким оттенком. — Никак не могу определиться с этим несчастным камзолом.

— Сапфировый, — я мимолетно оглядела оба пробника, вспоминая саму модель пиджака и основной цвет. — Он мне визуально больше нравится... — хмыкнула я, одной рукой набирая Лисенку ответное сообщение.

— Пусть будет сапфировый, — мадам дернула тоненьким плечиком, откладывая пробник в сторону. — Ты успеешь доделать проект до завтрашнего вечера?

— Вполне. Осталось не так много, и на вечер я ничего специально не планировала, чтобы успеть все это.

— Расчет общей ткани?

— Еще не бралась, вы же так и не отдали мне последний макет... — хитро улыбнулась я, перебирая наспех закиданные в одну из папок куски общего проекта.

— Последний макет? — уточнила патронесса.

— Платье с этим неимоверно огромным вырезом сзади, — пропела я, сверяясь с контрольным листом. Я старалась не слишком ехидно улыбаться, но благо наши отношения с мадам были весьма панибратскими, чтобы меня увольняли только за ухмылки.

Мадам постаралась слиться с морем пробников, потом обреченно вздохнула:

— Забыла.

— Отложим проект еще на день?

— Нет, я успею и сегодня, — отмахнулась она.

Я бы с одним таким платьем неделю страдала. Но это же моя патронесса, у который так наметан глаз и такая богатая фантазия, что на создание модели и подбор ткани у нее уходит всего пару часов. Я знаю, что это придет и ко мне через пару-тройку лет, поэтому не сильно от этой своей ограниченности страдала сейчас. У меня еще курсовая, и это только цветочки.

— Тогда я утром заберу готовый макет и начну расчеты, — подытожила я, похлопав по папке с проектом. — У меня завтра две лекции и практика по тканям.

"Встретимся тогда через час на в холле на первом, с меня обед!"

"Прихватишь латте для мадам?"

Иногда мне кажется, что таких как Ник в этом мире и нет. То ли потому что он выглядит настолько идеальным, то ли потому, что он мне нравится и на мне надеты розовые очки с огромными сердечками.

Благополучно подготовив патронессу к этой ее полуторачасовой лекции, я быстренько собралась сама — сунула телефон в карман, и мы спустились вниз, в холл первого этажа.

— Я ваши туфли от самого лифта слышу, — сообщило золотистое чудо, махая рукой от автомата с кофе. — Мадам Жюстин, латте из Старбакс подойдет?

— Взяточник, — ухмыльнулась я, покосившись на заулыбавшуюся начальницу. Ник представился, протянул ей фирменный стакан из кофейни, получил в ответ приглашение на чай в любое время и вежливо утянул меня в сторону лестницы.

— Только не говори, что ты специально за латте ездил, — пробормотала я удивленно, стараясь не слишком видимо переживать за то, что Лисенок сразу же схватил меня за руку, словно мы уже встречаемся — и давно. В последний раз я позволяла такое только Каллахену, и то мы оба скрежетали зубами.

— Я бы не успел, — покачал головой он, улыбаясь. — Друг как раз собирался туда заскочить, и я попросил его об услуге. Так вышло. В противном случае мы бы обошлись кофе из столовой, тем более там оно тоже ничего.

— Куда мы идем?

Интрига!

— Я попросил консьержа ключи от свободных аудиторий, чтобы нормально выпить кофе. Ничего секретного. Я с полудня аппетит нагуливаю, специально.

— Накупил бургеров и супер-калорийных куриных крылышек? — насмешливо протянула я.

— А кто вчера сказал, что страсть как хочет куриных крылышек в соусе Баффало?

— Инопланетный разум!

— Вот и страдай теперь.

Размышляя о коварности этого инопланетного разума, мы зашли в одну из свободных аудиторий. В воздухе уже пахло курицей, хотя она была еще в коробках и в пакете. Наскоро распаковав все это и вальяжно расположившись за одной из парт, мы неспешно приступили к позднему обеду.

Признаться, этот обед был очень к месту, потому что у меня сегодня не было времени даже на том часовом перерыве, чтобы заскочить в столовую. Я успела выпить кофе, но толку от него? Оно только аппетит и повысило. Ник с его вчерашним обещанием, про которое я честно думала, что он забыл, пришелся как раз кстати. О чем я ему и сказала.

— То есть ты думала, что я дал пустое обещание? — удивленно уточнил он, макая крылышко в соус. — Женщина, ты меня удивляешь.

Мне хотелось ему сказать, что любителей пустых разговоров с целью заинтересовать девушку у нас пруд пруди, но не стала. Вместо этого я лишь пожала плечами и ничего комментировать не стала, воспользовавшись тем, что у меня в руке было острое и вкусное куриное крыло.

Приятный разговор и вкусная еда грели душу. А когда Ник вытащил из-под стола заранее припрятанный букет цветов, сердце сделало тройной кульбит. Потому что это — Лисенок. То самое золотое чудо, которое нужно и мне, и моему странному сердцу. В нашей с ним вселенной было идеально все, и все шло так логично и так, как все девушки мечтают. Конфетно-букетный период, улыбки и легкий флирт. Такое ощущение, что у нас не было Сан-Франциско и этих поспешных поцелуев. Все заново, все сначала. С разговорами, общением, привыканием друг к другу.

Внимание Ника мне льстило, расправляло крылья и заставляло чувствовать себя уверенней. Я как феникс восставала из пепла, в который на самом деле сама себя загнала. Мне нужны были эти слова, эти взгляды и это тепло, которое исходило от Лисенка и которое притягивало к себе.

И я поняла тогда, что вот оно. То время, то место и тот самый момент. И я, перегнувшись через парту и балансируя на одной ноге, поцеловала его.

А через полчаса я уже сидела на своем месте, закопавшись в бумаги с макетами, расчетами, выписками, сведениями о тканях — и улыбалась сама себе. Мадам Жюстин, вернувшаяся с лекции раздраженная и не очень дружелюбно настроенная, рыкнувшая с порога: "Ох уж эти глупые выскочки!", спустя какое-то время даже вернула былой настрой и изредка косилась на меня с плохо скрываемым любопытством.

Не выдержав, патронесса подперла ладошкой подбородок и поинтересовалась:

— Он хороший?

Я посмотрела на нее поверх вороха бумаг и экрана ноутбука, стараясь все-таки спрятать глупую улыбку.

— Хороший.

— Ну, кофе был тоже неплох, — улыбнувшись, мадам Жюстин вернулась к заполнению какого-то отчета для кафедры. А меня настигло сообщение от Мелиссы:

> "Ты в курсе, что на правах капитана Мика отказал Нику в баскетбольных тренировках?".

"А тренер?" — написала в ответ я. Для разговора у меня не было времени, да и к тому же мадам это очень не любит. Выходить в коридор и звонить Мисси — разве это настолько важно?

> "А что тренер? >.<"

Логично. Черт возьми, логично. Без капитана команде ничего не светит, а Мика здорово умеет добиваться своего, изображая капризного ребенка. Мне даже фантазировать особо не надо, чтобы представить, как Блондин ловко манипулирует тренером и остальной командой. Вот тут мне все как на ладони видится.

"Ник, как понимаю, в курсе?"

>"Ну понятное дело! Он тебе не сказал? О_о"

Не сказал. И не думал говорить. Отлично зная нашу ситуацию, Ник никогда бы не рассказал мне о подобном, а потом нес бы патетичный бред о мужчинах и их делах. И это — в лучшем случае. Ууу, тестостерон. Никаких мозгов.

Мне надо остановить торнадо, пока есть возможность.

Я не сомневалась — Каллахен только разминается.

Глава 21. Obsession

— Что за разгром? Генеральная уборка?

— Я не могу найти свой ежедневник.

— Ты в машине смотрела?

— В первую очередь. И в сумке тоже. Куда я могла его засунуть?

Я едва не плакала. Позабыв о том, что она вроде как на меня еще обижена, Сьюз бросила вещи на пол и принялась деловито копаться в моей необъятной сумке. Куда мог деться мой ежедневник? Куда я могла его засунуть и забыть?

— Может ты его на кафедре оставила? — логично предположила подруга, откладывая сумку в сторону.

— Сегодня я там не была, а вечером еще держала ежедневник в руках, точно помню... — растеряно пробормотала я, окидывая взглядом комнату. Такое ощущение, что по вещам монгольские захватчики прошлись, представляю, как удивилась чистоплотная Сьюзен. — Я труп. Там все мои записи и контакты для кафедры, как это восстановить?

— Уже начало пятого, ты не в смене сегодня? — внезапно уточнила подруга, мельком глянув на часы.

— Смена, точно! — рявкнула я, подскакивая с кровати и хватая сумку. — Забыла!

Черт. Я должна быть в "Саванне" в половину, и уже не успеваю вовремя. Пробормотав что-то про уборку, я рванула к выходу, на ходу застегивая молнию толстовки. Сьюз сочувственно попросила быть осторожней на дороге и пообещала поискать ежедневник, пока меня не будет, и обязательно позвонит, если отыщет его.

Прошла целая неделя с тех пор, как Лисенку запретили участвовать в тренировках команды, и на этом конфронтация и завершилась. То ли Каллахен ждал ответных действий, то ли на самом деле потерял интерес к нам обоим. Это было странно и немножко... непривычно.

За смену мне позвонила только Мелисса — уточнить, приеду ли я домой и заказывать ли пиццу. Учитывая то, что Ник почему-то продолжал топтаться на фазе цветочных платонических отношений, сегодня вечером я опять проведу в привычной компании в общежитии. Быть может, просто позвонить Рыжему и поставить перед фактом? А то такими темпами мы до чего-то более конкретного доберемся как раз к Рождеству, а уже октябрь за окном!

Да и погода что-то не радовала. Дожди еще не пошли, но все равно на улице было очень сыро — осень словно напоминала о том, что в этом штате она есть. Осень... чтоб ее.

Первое, что я увидела, выйдя на парковку — свой ежедневник на крыше "Жука". Потом — Астон Мартин, длинные потрясающие ноги, бейсболку и мерцающий экран АйПада в руках.

Мика.

По спине мурашки побежали. И явно, что не от холода.

— Откуда он у тебя? — в лоб спросила я. Здороваться я не стала из принципа. Обойдется.

— Я тут чуть корни не пустил, пока дождался, — проворчал Каллахен, поднимая глаза от экрана планшета. — Ты такая медлительная. Черепаха и то быстрей.

Я проигнорировала шпильку и только протянула руку к ежедневнику, как он уже оказался в чужих руках. Наивно было предполагать, что он вернется ко мне просто так, за "спасибо". Мне пришлось лишь вздохнуть — и наконец-то посмотреть на Каллахена прямо, привычно снизу-вверх. В эти зеленые глаза, на ироничный изгиб губ, знакомый прищур и постараться не утонуть. Потому что это — Мика Каллахен. Моя персональная головная боль, которую придушить хочется голыми руками.

Последнее я озвучила вслух, скорчив брезгливую мордашку. Блондин оживился, расплылся в улыбке и мгновенно подставил шею для собственно, процесса удушения. И даже пообещал не сильно дергаться и хрипеть.

— Ну тебя, дурак, — отмахнулась я, толкнув его ладошкой в плечо. Мика тихо усмехнулся, положил планшет с моим ежедневником на крышу своей машины и, подперев задом капот, презентовал мне тягучий взгляд из-под козырька бейсболки.

— Где ты его нашел? — повторно уточнила я.

Что-то мне это напоминает. Парковка у "Саванны", поздний вечер и наши две машины рядом... Почти как летом. Только сейчас Мика вряд ли предложит мне полететь на две недели в Сан-Франциско, как ни крути.

— Ты лучше вспомни, где ты его потеряла, — отозвался Блондин.

— Да, я растяпа, знаю. Ты мне уже миллиард раз говорил, ничего нового, — поморщилась я, подпирая задом бок своей машины напротив него. — Потеряла и потеряла. У нас все по старой схеме? Услуга за услугу?

— Ты такая злопамятная.

Каллахен улыбался так, как мог улыбаться только он, когда рядом никого нет. Только почему раньше он мне так не улыбался? Или это Сан-Франциско немного поменяло его отношение... ко мне?

Сердце превысило лимит ударов раза в два. Дурак ты, Блондин. Со своими внезапными улыбками и смеющимися глазами. Интересно, спасает ли меня то, что сейчас темно и свет только от фонарей у заднего выхода?

— Зачем ты отказал Нику в тренировках?

— Кому? — удивленно уточнил Мика, приподнимая брови. Он издевается?

— Рыжему.

— Ах, ему, — закивал он, заулыбавшись. И, постучав себя пальцем по козырьку, хмыкнул: — Я не отказал. Я просто сказал, что лишняя нагрузка на команду в его лице нам не нужна. У нас окружные на носу, надо готовиться. Зачем нам лишний игрок даже на запасных, который все равно до Рождества уже вернется в свой университет?

— Умеешь же красиво врать, — похвалила я, сложив руки на груди. — Убедительно.

— То есть ты гнусно полагаешь, что я специально это сделал?

— Конечно.

— Попробуй доказать, — Мика с ехидной улыбкой развел руки.

— Зачем мне это кому-то доказывать? Мне хватает того, что я знаю, какая ты зараза на самом деле. Эгоистичная, мелочная и чрезмерно самолюбивая.

— Все-все, тссс! Ты тоже это миллиард раз говорила, ничего нового! Со сменой прически мозга не прибавляется, что поделать.

— Ну у меня он хотя бы в голове, а не в штанах, — фыркнула я.

Почему мне сейчас обидны все те же слова, что были тысячу раз сказаны до этого? Когда я к ним уже привыкну? Когда я привыкну к тому, что мы "разные уровни", как говорил сам Мика?

Никогда.

Я такая дурочка. Крашеная.

Почему я никак не могу забыть лето, хотя должна?

— Ты чувствуешь это? — в лоб спросила я, отворачиваясь в сторону. — То, что мы не можем общаться как раньше? Как весной? Когда мы виделись только в обеденный перерыв и исходили ядом друг на друга только чтобы снять стресс? Мы не можем стать друзьями, и не можем вернуться назад.

— Мы сейчас даже в обеденный перерыв не видимся, — отозвался Блондин сухо.

— А оно нам надо? Мы сделали друг другу фундамент для будущего и выполнили все условия сделки... — неужели это я говорю? — ...мы уже ничем друг другу не обязаны?

— Боже, женщина, тебя не надо было отправлять к мадам Жюстин! — наигранно и с паническими нотками пробормотал Мика. — Ты стала выражаться такими странными словами, я тебя боюсь.

— А ты стал носить гейские штаны в облипку, я тоже тебя боюсь и подозреваю недоброе, — отмахнулась я.

— Чем тебе мои штаны не нравятся? — возмутился он и надул щеки. Зрелище не для слабонервных — даже я хихикнула. — Между прочим, сейчас это модно! Кто из нас учится на дизайнера?

— Трусы у тебя тоже от Кельвин Кляйн?

— Показать? — встрепенулся Мика мгновенно.

— Вот уж избавь меня от этого сомнительного удовольствия! — отшатнулась я, закрывая глаза ладошками. — Мне домой пора. Тебе, подозреваю, тоже. Или ты по-прежнему посещаешь занятия как проснешься, не утруждая себя будильником? — я глянула на наглую блондинистую морду сквозь раздвинутые пальцы.

— Когда как, — невозмутимо дернул плечом Каллахен. — Когда я сплю один, я обычно тяжело встаю...

Намек был призрачным и весьма тонким. Учитывая то, что по утрам я почти всегда вижу "Астон Мартин" на парковке. Вот гамадрил.

— Тебя могила исправит, ей богу... — покачала я головой, назидательно потрясая зажатыми в руке ключами, которые я достала из сумки. — У тебя слишком много свободного времени, не находишь?

Мика смотрел на меня с таким умилительным лицом, как смотрят на полугодовалых младенцев, пускающих пузыри.

— Да ну тебя, — огрызнулась я, протягивая руку за ежедневником. — Я очень хочу домой. По-крайней мере, там меня ждет компания приятней.

— Колючка.

— Маменькин сынок.

— Зато я вкусный кофе варить умею, — ежедневник был призывно всего лишь в сантиметре от моего носа, и я отлично знала, что это всего лишь дурацкая игра "успей схватить". Ничего умнее Блондин в принципе и не придумал бы, даже если бы и очень постарался.

— Ты бы лучше дипломной работой так хвастался, — усмехнулась я.

Мика хлопнул меня по лбу моим же ежедневником. Не больно, но приятного было мало — просто из-за такого уж слишком пренебрежительного отношения.

— Прекрати, — рыкнула я сухо, не очень дружелюбно глянув на этого длинноногого переростка из-под челки. — Ты, питекантроп, когда оставишь меня в покое? Я твоя личная болонка?

Светлая бровь вопросительно приподнялась в ответ — и на макушку легла привычная ладонь.

— Что на этот раз? — уточнил Мика невозмутимо.

— Прости?

— Магнитные бури? Взрывы на солнце? Луна в Стрельце? — с таким же невозмутимым лицом поинтересовался он, деловито разглядывая ночное небо над головой. — Акклиматизация?

Я послала его в одно знаменитое место. Зычно и со вкусом, стряхнув ладонь с головы и с силой отпихнув самого Блондина в сторону.

— ПМС?

— Какой, к черту, ПМС?! Ты! Ты одним своим присутствием на этой планете превращаешь меня в такой кусок нервов и всепоглощающей ненависти, что страшно становится. Каждым своим движением и каждым своим словом, Каллахен.

Мика выглядел растерянным. Впервые он действительно обратил внимания на мои слова так, как мне бы хотелось. Быть может, он и правда еще не так потерян для общества? Не так потерян... для меня?

Сердитая на весь мир и на это блондинистое недоразумение в частности, я вырвала из его рук ежедневник и убрала его в сумку. Особо Мика не сопротивлялся, только прищурился немного под моим пристальным взглядом.

— Мне нравился тот Каллахен, с которым я общалась летом. И я ненавижу, когда ты ведешь себя как пафосная свинья. Бесишь меня. Безумно. Если не считаешь меня девчонкой, то все равно сбавь обороты, ладно? Неужели нельзя просто сказать "Привет!" утром на парковке, а не создавать аварийную ситуацию? Неужели нельзя рассказать смешную историю на перерыве, вместо того, чтобы тратить это время на насмешки? Неужели нельзя просто...

— ...поцеловать?

Мягкий, почти мурлыкающий баритон на ухо, и миндальным аромат от его кожи в самый нос, что захотелось зажмуриться и не дышать. И ведь ничего такого и не сделал, зараза, — только наклонился. Всего лишь наклонился, а у меня уже пульс зашкаливает.

Это мне очень не нравится.

Потому что от одного движения Блондин не перестал быть пафосной свиньей, как я раньше его назвала — и мы оба отлично это знали. Но я не могла не перестать играть с огнем, потому что пути назад в любом случае уже не было. И уменьшить сердцебиение я смогу только тогда, когда между нами будет как минимум один континент.

— Это уже слишком экстренные меры, не находишь?

— А у нас по другому никак.

— Направь свои гормоны в другое русло, — скривилась я, отстранив его в сторону легким толчком в плечо. Впрочем, Блондин не особо упирался и отодвинулся в общем-то сам. — Ты пытаешься играть со мной в свои игры, которые абсолютно глупые и никому пользы не принесут. Когда тебе это надоест? Быть может тебе стоит найти свежее мясо? Я уже начинаю стареть и не реагировать на все это...

В сумке завибрировал телефон, прерывая мой очередной язвительный монолог. Чертыхнувшись, я полезла доставать его из сумки.

— Извини, — пробормотала я, извлекая мобильник и обнаружив на дисплее номер Лисенка. Обычно он так поздно не звонит, может что случилось?

Имя звонящего увидел и Каллахен, беззастенчиво посмотрев мне через плечо.

— О, Рыжий! — протянул он насмешливо и, стоило мне поднести телефон к уху, одним движением вытянул мобильник и ответил на звонок: — Да? А, Ник, привет, это Мика!

Мне хотелось сначала умереть, потом сначала убить этого самого кретина рядом, прикопать его на ближайшем пустыре, а потом уже умереть самой, — но вместо этого мне пришлось всего лишь попытаться вернуть телефон назад. Попытаться — это еще легко сказано! Стоило мне сделать одно единственное-движение в сторону Блондина, как того мгновенно унесло в сторону собственной машины и нас разделил внушительный барьер в виде "Астон Мартин".

— Что-то случилось? Ты звонишь так поздно? — деловито уточнил он, вальяжно подпирая ладонью машину и глядя на меня с хитрой улыбкой. — Все в порядке? — сама любезность, надо же.

— Каллахен! — рыкнула я с другой стороны машины, требовательно протягивая руку. — Верни мне телефон. Немедленно!

Заниматься беготней вокруг машины изначально было бесполезно. Выбора у меня не было, и оставалось только рассчитывать на то, что Блондин не совсем выжил из ума.

— А... ну окей, конечно. Все в порядке. Давай, доброй ночи.

— Это не смешно! — рявкнула я, стоило ему убрать телефон от уха. Каллахен демонстративно прочистил уши, вздохнул — и медово улыбнулся. — Придурок пришибленный!

— А что он и правда звонит так поздно? Ночь!

— Тебе это не мешает! Верни мне телефон. Сейчас же.

— Ты когда злишься, так сразу начинаешь на горячую девушку смахивать, не отличить! — умиленно сообщил мне Блондин, медленно возвращаясь ко мне и моей упрямо протянутой руке. Вот что мне с ним делать? И так, и так тяжело. Не видеть — сложно, и видеть — еще сложнее. Какой путь мне выбрать? Как мне реагировать на его слова? Закрывать глаза или сжать волю в кулак?

Я отлично понимала, почему он так делает.

Я отлично понимала, что Ник — красная тряпка для Мики, пусть он даже никогда об этом не скажет. Он будет так делать просто из вредности, но страдать все равно приходится мне.

И отлично понимала, что это затягивает меня все глубже и глубже, и хрена лысого я смогу выплыть на поверхность, даже если мне станут помогать окружающие. Потому что это вселенская карма. Потому что я спущу ему все: любую выходку, любое слово, язву и шпильку. Потому что это — Мика Каллахен.

Раз. Два. Три.

Телефон с легким шлепком ложится мне в раскрытую ладонь, а зеленые глаза напротив улыбаются хитро-хитро. И я опять хочу на другой континент. На Аляску, в Австралию или в Китай. Потому что невозможно уже. Нет сил.

— Я не знаю, как я смогу пережить этот год, но я постараюсь, чтобы он прошел как можно быстрее, — сердито бросила я, сжимая телефон в руке. — Пожалуйста, прекрати все это и оставь меня в покое. Иначе я позвоню Джес и расскажу ей правду. Ты же знаешь, женщинам на ее сроках нельзя волноваться...

— Ты так сделаешь? — светлая бровь поползла вверх.

— А то. Представить боюсь, какой будет скандал, — ухмыльнулась я, направляясь к машине. — Аарон будет в бешенстве, что ты ему соврал, да еще и разыгрывал комедию. И вовлек в это ни в чем не повинную девушку вроде меня, — я обернулась у самой дверцы. Блондин был немного удивлен, но не больше. В глазах его внезапно возник такой детский восторг, что мне даже подумалось, что он специально все это делал, чтобы я наконец выпустила когти и мы начали новую игру.

Игру лжецов. Лгать всем, друг другу и самим себе.

— По-моему у кого-то осеннее обострение, — ворчливо пробормотала я на следующий день, подпирая плечом колонну у входа в главный корпус. Мисси флегматично затянулась, глядя в сторону Сьюз, которая продолжала на меня дуться и делала вид, словно общаться с одной из своих однокурсниц ей намного интересней.

Вчера на пиццу я не успела, да и вернулась уже тогда, когда Сьюз видела двадцатый сон, а Мелисса по привычке ждала меня, коротая время в интернете. Она даже спрашивать ничего не стала, да и я была злая как черт и сразу нырнула под одеяло.

Сделав следующую затяжку, Мелисса не менее флегматично перевела взгляд в ту сторону, куда ранее смотрела я. И пожала плечами:

— Вспомни себя на первом курсе.

— Но не настолько же! Даже в прошлом году вокруг этого засранца не крутилось столько девушек! — скривилась я, отворачиваясь от парковки.

— С каких это пор тебя волнует подобное? — в голосе Мисси была такая неприкрытая насмешка, что я удивленно подняла на нее взгляд. — Ты же встречаешься с Ником.

— "Вроде как", — пробормотала я в ответ. — В этом-то все и дело. Мы видимся только тут и дальше фазы "платоническая любовь" как-то не продвинулись. Это несколько угнетает... Да и выходит так, что у меня сейчас перерыв, а у Ника — лекция. И так всегда! Кто составлял это дурацкое расписание?

— Кто составлял — не знаю, учебный совет, видимо. Но кое-кто мог и посодействовать при...

— Мисси, ну хватит! — взмолилась я. — Ты специально тему переводишь?

— Нет, — подруга подарила мне сладкую медовую улыбку и затушила сигарету о край урны. — Ты сама.

— Ничего подобного.

— Ты сегодня в "Саванне"? Сьюз очень хочет сходить в то мексиканское кафе с нами и драконить огнем после буррито. Когда у тебя будет свободное время?

— Да, у меня вечерняя смена, — наморщила я нос. — Отпроситься на завтра, раз такое дело? Как я могу пропустить буррито?

— Вот и отлично, — просияла Мелисса и потрепала меня по плечу. — Девчачьи разговоры! Когда уже ты начнешь рассказывать мне все самое интересное?

— Ты наивно полагаешь, что мне есть что рассказать? — ухмыльнулась я.

— Уверена на сто процентов, женщина. Уж больно озабоченная у тебя мордашка после каникул... и чрезмерно интеллектуальная местами. Непривычно. Да и не только у тебя, кстати говоря.

Я вопросительно глянула на подругу, а Мелисса лишь хмыкнула — и, окликнув какую-то знакомую у входа, ретировалась. Мне оставалось лишь устало вздохнуть и, подперев плечом колонну, взглянуть на серое осеннее небо с мыслью о том, что этот мир надо мной уже не издевается. Он начинает сужаться в один маленький стеклянный шарик, какие массово продают перед Рождеством в магазинах...

И стоит ли говорить, что после смены я выходила из "Саванны" с сердцем, стучащим через раз? Глупо надеясь на то, что рядом с моим "Жуком" будет стоять знакомая до боли серебристая машина...

Только надо ли думать об этом, если с того разговора на парковке Блондин опять обходит меня за сто метров?

>"Никаких буррито, сегодня мы ужинаем вдвоем!"

И не только ужинаем. И я знаю одно — у меня сердце долбится в груди как сумасшедшее, когда Лисенок берет меня за руку или когда целует. Теплый, вибрирует и так заразительно улыбается, протягивая мне мартини.

Соседняя общага ничем не отличается от нашей. Те же кровати и точно такие же комнаты. Только обстановка, понятное дело, другая. В комнате вместо женских нежных тонов — холодная аскетичность и странные постеры на стенах. Машины, женские тела, непонятные рекламные плакаты неизвестных мне групп. Валяющиеся повсюду вещи, которые Ник списал на свинью-соседа, пачки с чипсами, куча непонятных проводов на полу — я редко бываю в комнатах ребят, признаться.

Вечер. Смех и разговоры — за окном. Там словно другой мир, а тут мы одни в комнате, болтаем и незаметно касаемся друг друга. Его рука на моем бедре, — только откуда это мимолетное ощущение паники взялось — и тут же пропало? Загорелые плечи, как напоминание об этом чудесном лете, выгоревшие на солнце волосы, мягкие и плюшевые, в которые так и тянет запустить пальцы.

Плавно, нежно, неторопливо, и даже дыхание сбивается в такт.

Запах моря в носу и одна кровать на двоих. Ведь это то, чего я так хотела?

...или запах миндаля?

Что мне ближе?

Нежное соленое море с пенистыми волнами, или когтистый пряный тигр с бархатной шкуркой? И, уткнувшись носом в теплое плечо, в кольце чужих рук, я уже знала правильный ответ. Но отлично понимала, что это глупо и очень наивно. Потому что мы с тигром и так на разных континентах.

Одного я не учла при этом раскладе.

Второго раунда после тайм-аута.

— Джи-и-и-и!

Спросонья я даже не посмотрела на номер. Только и сделала, что на автомате нажала кнопку ответа и поднесла телефон к уху. От радостного вопля Джес меня чуть не контузило.

— Доброе утро... — пробормотала я в трубку, ворочаясь под теплым одеялом и пытаясь выбраться из-под вальяжно закинутой на меня ноги.

— Наконец-то, ну! Я поздравляю вас! Кольцо красивое? Обязательно пришли мне фото!

— Что... прости?

— Как что?! Ты еще спишь? Мика мне написал, что сделал тебе предложение! Просыпайся скорей и расскажи мне все подробности! Как это было? Неужели? Аарон тут места себе не находит! Какое кольцо? Как это произошло? Назначили дату?

В это утро я впервые не знала, как мне на это реагировать. Впервые в жизни мне просто хотелось не существовать на этой планете. А еще лучше — чтобы на планете было на одного имбецила меньше.

— Дай мне принять душ, позавтракать — и я расскажу тебе все, — хрипло пробормотала я и, получив согласие, отложила телефон в сторону. Игра продолжается, хочу я того или нет. Смогу ли я рассказать всю правду Джес? И поверит ли она мне?

Впрочем, мне все равно придется отбивать капитанскую подачу. Большой теннисной ракеткой, струны которой сотканы из лжи. Что мне сделать, чтобы он оставил меня в покое? Выйти за него замуж?

Глава 22. Ready or not

Сначала мне хотелось закатить истерику. Потом — нервно смеяться. Потом — выпить в одиночку бутылку виски, и под конец я поняла, что все это очень глупо и скорее даже пугающе безрассудно.

Сначала мне хотелось убить его. Потом — взять бейсбольную биту и выбить все стекла у "Астон Мартин". Потом — подойти и высказать все, что я думаю обо всем этом, но в итоге я опять же поняла, что это очень глупо. Просто потому, что это мы уже проходили — и не раз, — и толку от этого не будет никакого. Я лишний раз выпущу пар, Каллахен в миллиардный раз смешает меня с дерьмом. Ничего нового.

Возможно, Блондин именно этого и ждет.

Что я возьму телефон, наберу его номер и закачу скандал. Он получит свою дозу внимания и свою круглосуточную болонку, на которой можно сорвать злость. Тогда — что случилось? Неужели Мика бесится, чувствуя, что теряет надо мной контроль? Или само присутствие Лисенка так выбивает его из колеи?

— Что случилось?

Я вздохнула и обернулась на Ника. Сонный, взлохмаченный парень рядом производил такое умилительное впечатление, что злость на Блондина как-то сразу улетучилась. В тот момент я понимала, что в моем мире в данное утро нет никаких проблем, кроме той, что я в кровати с потрясающим парнем и как бы мне удержаться от соблазна не поехать на занятия.

— Все в порядке, — покачала я головой, с улыбкой устраиваясь у него на плече.

— Кто звонил?

— Все в порядке, честно. Обычный утренний звонок от подруги...

Мурлыкнув, я поняла, что избежать лишних расспросов мне удастся только коварным отвлекающим маневром, и придвинулась к золотистому солнышку поближе.

Увы, на первую лекцию я уже категорически после этого не успевала...

Внутренние датчики завопили об опасности слишком поздно — когда мы уже поднимались по ступенькам на крыльцо главного корпуса. Ник, держащий меня за руку, помахал свободной рукой своим сокурсникам в районе курилки, я непроизвольно посмотрела в ту же сторону и наткнулась взглядом на Каллахена и его вечную свиту.

Одетый в короткий черный плащ и в шапку с белой звездой сбоку, Мика разговаривал по телефону с привычным скучающим выражением на лице. В другой руке он держал стакан кофе из "Старбакс", и я бы в принципе не заметила его среди друзей на оживленном крыльце, не смотри при этом Мика точно на меня. Я не была уверена, что он смотрел — многие люди во время телефонных разговоров бессознательно пялятся в какую-либо точку, но факт остается фактом.

Я поняла, что замедлила шаг, только когда Ник удивленно дернул меня за руку и подтянул к себе поближе, приобняв за плечи. Начала считать до десяти, только чтобы пройти мимо и не сказать ни слова. Я молодец.

Показала только средний палец — и получила в ответ еле заметную усмешку, от которой так тепло-тепло. Пусть это было давно, но уж я-то знаю, как эта зараза улыбается на самом деле. И сейчас мне даже не хотелось на него дуться, вот блин.

Попрощавшись с Ником в холле, я дошла до лестницы — и, вздохнув, развернулась назад. Выбора у меня не было, а тянуть до вечера как-то не стоило. В любом случае, мне не впервой держать удар, а Каллахен никогда не давал мне расслабиться.

За минуту до начала занятий, когда я уже подумала, что Мика либо уже волшебным образом давно прошел мимо или — что наиболее вероятно, — уехал на занятия в другой корпус, а выйти на крыльцо и убедиться в обратном у меня не хватило смелости, Блондин зашел в общий холл. Если для него это было нормой, то я на занятия уже бессовестно опоздала. Вокруг меня еще суетились опаздывающие студенты, а я, подпирая бедром перила центральной лестницы, делала вид, что совсем никуда не тороплюсь.

Мика воззрился на меня от самых дверей с таким умиленно-удивленным видом, что я не смогла сдержать ухмылки и молча продемонстрировала ему безымянный палец и даже для наглядности ткнула в него пальчиком другой руки. Даже напела про себя знаменитую песню Бейонсе "Single ladies", где в клипе есть похожее движение на словах про кольцо.

Бросив что-то своей неизменной свите, Каллахен направился ко мне, здраво рассудив, что безопаснее для этого университета сегодня будет пропуск лекции или практического занятия. Друзья проводили его удивленными взглядами, в то время как я вовсю старалась слиться с пейзажем. Не хотелось бы потом слушать насмешки еще и от его сокомандников, у которых мозгов в голове хватает только на то, чтобы ловить мячи и складывать простые числа.

— Собралась пригласить меня на выпускной? — деловито поинтересовался Мика. — И ради этого даже лекции прогуливаешь?

— Я сейчас тебе шею сверну, — рыкнула я тихо, сощурившись. Занятия уже начались, и студенты разлетелись по аудиториям. Коридоры опустели за считанные минуты, да и в холле осталось не так много людей, чтобы настолько повышать голос и привлекать к себе ненужное внимание. — Ты чего творишь? Ты мазохист? Какое, к черту, кольцо?! Я убью тебя. Убью и закопаю тело около стадиона! И все только рады будут, ведь правда!

Мика резво изменил направление движения, здраво рассудив, что безопаснее будет держаться вне зоны обстрела.

— Каллахен! — выдохнула я раздраженно, срываясь за ним следом. — Не уходи от вопроса, упырь! Долго ты еще будешь пить мою кровь?

— Вечность, — бросил через плечо Мика, ухмыльнувшись. Я зашипела, Блондин гаденько хмыкнул — и началась увлекательная погоня, если ее можно было так назвать. На каблуках я не могла сорваться в карьер и с одного прыжка отвесить мучителю пинка под зад, как могла бы сделать в кедах, поэтому Мика просто старался держаться от меня на расстоянии.

— И что ты мне предлагаешь говорить Джес?

— Придумай что-нибудь, ты же так профессионально умеешь притворяться, — хмыкнул он.

— Я никогда не притворяюсь, это твоя прерогатива, — отмахнулась я. — Клянусь, если ты сейчас же мне не объяснишь, что это такое было с утра и как мне на это реагировать...

— ...ты побежишь жаловаться мамочке? Ой, прости, какая мамочка? Ты пожалуешься своему Рыжему? Давай, вперед, жду.

— Не втягивай Ника в наши разборки.

— Кто еще кого втягивает! Этот Рыжий специально манипулирует тобой.

Я аж притормозила от абсурдности сказанного.

— Это ТЫ постоянно манипулируешь мной! Ты, чертов самовлюбленный кретин, думающий только о своей драгоценной персоне и о сомнительных развлечениях.

— Только не начинай снова... Ты и понятия не имеешь, что происходит вокруг, и как этот Рыжий... — Блондин обернулся и нервно дернул плечом. Пользуясь этим секундным замешательством, я сократила-таки расстояние между нами и схватила Мику за рукав пальто.

— Ты ревнуешь? — в лоб спросила я, стараясь не думать о том, что за дурацкие предположения выдвигаю. Но мне стоило попробовать достучаться до Мики, вдруг получится уговорить его оставить меня и Ника в покое? Все-таки, как ни крути, мы взрослые люди. — Черт возьми, Каллахен, скажи что это так — и все станет намного проще!

Мика закатил глаза и фыркнул.

Ох, наивно предполагать, что мы все решим мирным путем. Очень наивно.

— Почему сейчас наши стычки неимоверно раздражают? — спросила я, дергая Блондина за рукав. — Или только тебе и правда так нравится издеваться надо мной? Мне больно от каждого твоего слова. Слишком неприятно видеть тебя таким мудаком, — я потянула за рукав сильнее, разворачивая Мику к себе. — Тебе так больше нравится, да? Чувствуешь свое превосходство? Это тешит твое самолюбие? Тогда давай, бей. Чего ты этим добьешься? Ты достигнешь своей непонятной цели, сломав меня? Если это так, давай, еще немножко, контрольный в голову.

Мне кажется, еще совсем немного — и я начну реветь. Впервые из-за него, от обиды и досады. От того, как он ко мне относится и что считает за "низший класс", как бы я не пыталась доказать обратное.

Наконец, Каллахен опустил на меня взгляд. Далось это ему с трудом, и до этого он пару раз проглатывал язвительные слова, которые так и норовили слететь с языка уже по привычке. Взгляд был тяжелый и непривычный, уже от него одного мурашки по спине побежали, но я еще крепче сжала рукав его черного пальто, словно это этого что-то зависело.

— Говори, Каллахен. Заставь меня возненавидеть тебя еще больше, — бросила я глухо, а Мика вздохнул — вот правда, тихо вздохнул, словно взял и сбросил с плеч:

— Да, ревную.

От удивительно многословного и весьма исчерпывающего ответа у меня наверняка глаз задергался. Каллахен по-прежнему оставался самим собой. Где мне брать большие клещи и вытаскивать из него мало-мальски приличные ответы на вопросы?

— Господи, меня от тебя тошнит, — обреченно бросила я, глядя на него с обидой. — Почему мы не можем просто поговорить? Обсудить всю эту ситуацию? Почему мы не можем... сказать друг другу правду?

— Потому что мы не друзья. Мы ими никогда не были и никогда не сможем быть.

Правда — как она есть. С этим не поспоришь.

— Тебе странна сама мысль о том, что мы можем дружить?

— Мы не сможем дружить, — эти слова как пощечина, я даже вздрогнула от неожиданности, а на макушку привычно легла теплая ладонь. — Я не смогу. Прости. Знаешь почему? Потому что сейчас я продам душу только за то, чтобы перестать думать о тебе. Какая уж тут дружба, когда я совсем о другом мечтаю?

Последняя фраза была сказана на ухо, с грустной усмешкой. На меня совсем чуть-чуть пахнуло миндалем, только ноздри пощекотало — и Мика тотчас быстро отстранился.

— Вот незадача, да? Что теперь будешь делать с этой правдой, которой ты так добивалась, Мелкая? — насмешливо спросил он.

— Ничего. Я оставлю все как есть. Это же твоя правда, ты и мучайся.

— Уверена? — мурлыкнул Мика с улыбкой, и я ответила ему тем же.

— У тебя все еще штаны гейские.

— Они же тебе нравятся?

— Вот еще.

У нашей игры теперь были новые правила. И на самом деле я не знала, что мне делать с тем, что Блондин теперь уже открыто и вполне серьезно признал. Но теперь я могла понять, что за бешеная курица его клюнула...

— Ты же знаешь, что никогда этого не получишь? — уточнила я кокетливо, положив ладошку на капитанскую грудь. Футболка была теплой-теплой, руку убирать совсем не хотелось, да и где-то там под тканью так гулко билось сердце, что его удары ладонью ощущались.

— Я подожду.

— Нам придется закапывать много трупов в этом году, — резюмировала я с улыбкой. — Хорошего дня!

Возможно, когда-нибудь мы сможем быть друзьями. Если, конечно, удержимся от соблазна и не разрушим все. Что более вероятно.

Мне казалось, что с этого дня в гардеробе Каллахена прибавилось на пару или даже на две скинни, вот честно. Не сказать, что это сильно меня волновало, но каллахеновский зад в этих штанах смотрелся еще более бесподобно, о чем вечно трещала Сьюз. Я пыталась поддеть ее тем, что неделей ранее она говорила исключительно о Лисенке, а сейчас о нем забыла, но шпилька прошла вхолостую.

— Мика Каллахен тебя искал, — сообщила мне мадам Жюстин, когда я зашла на кафедру после обеда. Учитывая, что с того разговора я стараюсь не пересекаться с ним один-на-один, логично, что он мог меня и не найти. Мои датчики на упыриную ауру работают исправно, да и пока я просто не знала, о чем мне с ним говорить. Я была готова продолжать играть в игру уже по новым правилам, но боялась слишком переиграть. И не была уверена в терпении самого Мики, если дело касалось его гормонов.

На рабочем столе в кабинете стояла коробочка и большое кофе из "Старбакс". Такой же стакан, только с латте, был и у моей патронессы, поэтому понятно, почему она позволила оставить презент. Да и я уже догадывалась, что это. Кольцо было простым. Тоненькое, из белого золота, с несколькими рядами прозрачных камней.

— О, кристаллы Сваровски, неплохо, — заглянула мне через плечо мадам. — Боюсь спросить, к чему это, — насмешливо пропела она, разглядывая кольцо в коробочке у меня в руках. — Подарок за...?

— Нет, мы просто друзья, — с нотками возмущения пробормотала я, покосившись на патронессу. — Это подарок на день рождения.

— Но он же у тебя только через неделю, — напомнила мадам Жюстин, возвращаясь к своему столу. — Не рановато?

Кольцо пришлось впору, хотя я отлично понимала, что никогда не буду его носить. Я надену его всего один раз, сегодня, и то — для одной фотографии, чтобы отправить сообщение для феи на побережье. Надеюсь, этого будет достаточно. Да и "дату" я написала весьма призрачную. Первая суббота июля — в этот момент мы точно будем на разных континентах друг от друга. Наконец-то.

Дня рождения я ждала с содроганием. Для Каллахена это всегда был отличный повод устроить маленький апокалипсис на ножках в районах университета — в прошлом году к концу первой лекции у "Жука" были спущены все шины, а к зеркалу бокового обзора был привязан розовый шарик с Винни-Пухом. Поскольку день рождения у Каллахена где-то на месяц позже, я хотела разрисовать "Астон-Мартин" водостойким маркером, но передумала и ограничилась победным обливанием несчастной машины молочным коктейлем. Пятью порциями.

В этом году я уже заранее попрощалась с чистым блестящим автомобилем, когда шла от парковки к университету. Никогда не позиционировала день рождения, как нечто грандиозное и требующее особого внимания. Да, я любила и ждала подарки, но мне привычнее было провести потом вечер с близкими друзьями, чем устраивать попойку с толпой смутно знакомых людей. Да и вряд ли все эти "смутно знакомые люди" в принципе пришли бы на подобную вечеринку в мою честь.

К концу первого занятия машина была в порядке. К обеденному перерыву — тоже. Подозрительно, но я надеялась, что Каллахен... забыл? Или решил сделать такой подарок и просто оставил меня в покое в этот день. Или просто нашел заботы поважней. "Астон Мартин" я видела на парковке, да и в обед мы с этим блондинистым недоразумением пересеклись в столовой. Мика сидел в окружении своей привычной баскетбольной компании, насмешливо кивнул мне вместо приветствия и отвернулся к ребятам. Хотя чего я от него ждала?

Выбирая между очередной пакостью и равнодушием, я бы выбрала...

Ох, черт.

Я предсказуема. Это меня пугает, потому что я думаю совсем о другом.

Даже если я начну разговор о погоде, через пару секунд мы поспорим, наговорим гадостей и разойдемся. Как всегда, ничего нового. Даже понимая это, мы все равно срываемся и начинаем ехидничать. Толку то?

И в очередной раз переборов себя, я вышла из столовой, стараясь думать о том, что сегодня мы соберемся маленькой компанией в "Саванне", выпьем дорогого шампанского и будем веселиться.

О том, что Каллахен все-таки помнит, сообщила бумажка под дворником моей машины, обнаруженная после окончания занятий. "Развлекись хорошенько, потом расскажешь. С днем рождения!". Ухмыльнувшись, я запихнула лист в бардачок в приступе сентиментальности и, пока ехала до дома, успела позвонить девчонкам и Нику и сообщить, что свободна для нашей небольшой скромной вечеринки.

Только они вот забыли меня предупредить, что для этой вечеринки они арендовали всю "Саванну" и пригласили кучу знакомого народа — всех тех, кого бы мне правда хотелось там видеть, обнять и поболтать ни о чем, выключив голову напрочь. Я выпила половину бутылки шампанского с Ником, спрятавшись от всей этой толпы на парковке заднего двора (Сьюз подумала, что мы занимались там чем-то другим и остаток вечера нас этим пыталась подколоть), потом мы с одногруппниками играли в одну из этих игр, когда проигравший пьет, мы официально помирились со Сьюзен, обнимаясь у барной стойки, Мисси познакомила меня (наконец-то) со своим новым бойфрендом, который оказался очень симпатичным и, что удивительно, играл в баскетбольной команде — что само по себе очень странно, потому что Мелисса не стала бы встречаться абы с кем.

— Он мне нравится не потому, что у него смазливая мордашка! — опережая мой вопрос сообщила подруга, когда этот ее баскетболист утащил Ника играть в бильярд, а мы с Мелиссой остались вдвоем, примостившись за одним из свободных столиков. Рядом часть наших друзей продолжали играть на спор и пить пиво литрами, еще одна часть как раз сбежала к бильярдным столам, и некоторые расположились у бара, как мы.

— У него есть хоть какой-то уровень ай-кью? — насмешливо удивилась я.

— По-моему ты всех баскетболистов типируешь по одной шкале, — Мисси толкнула меня локтем, улыбнулась и закурила. Сделала первую медленную затяжку, умиротворенно жмурясь, и только потом отхлебнула пива из высокого стакана. — Мы пока притираемся друг к другу, но кажется, что дело пахнет чем-то серьезным.

— О-о-о! — протянула я, улыбаясь ей в ответ. — Тоже на это надеюсь. Должна же я успеть понянчить твоих детишек до окончания университета, — ехидство было беззлобным.

— Рассчитываю понянчить твоих детишек скорее, чем своих собственных, — отмахнулась подруга с ухмылкой.

Показав друг другу языки, мы рассмеялись и заболтались о чем-то нейтральном. О расписании, о последних слухах на кампусе, и удивительно — она ни разу не затронула свою любимую тему. То ли решила оставить все как есть, то ли решила дать мне передохнуть. То ли я сама так хотела об этом поговорить, что думала об этом, но не решалась начать первой, показывая свою заинтересованность этим.

Вот я дура, но с другой стороны — что даст мне этот разговор?

Но потом после очередной смены темы я набралась смелости, открыла рот... быстро закрыла, мотнула головой, потом снова открыла — и увидела, что Мелисса смотрит на меня с любопытством юного натуралиста, подперев ладошкой подбородок и умиленно улыбаясь. Я вздохнула и опустила голову, говоря самой себе, что это глупая затея — начинать обсуждать с подругой такой сложный вопрос.

— Давай же, — ухмыльнулась сбоку Мисси. — Что случилось?

— ЯнезнаючтомнеделатьсКаллахеном, — пробормотала я убито.

— А что еще с ним можно сделать? — оказалось, она услышала и даже поняла, что я пробурчала. — ...только со вкусом трахать, конечно. Вы общались?

— Нет, это я не назову общением, — я специально пропустила первую половину фразы мимо ушей. — Это дурдом на колесиках, где мы грызем друг другу глотки...

— ... из ревности?

Я подавилась пивом.

Звучно.

А Мисси начала хохотать, закрыв лицо ладошками, да так, что на нас начали с улыбками оборачиваться друзья, заинтересованные причиной столь истеричного смеха со стороны обычно спокойной подруги. Я поймала обеспокоенный взгляд Лисенка от бильярдных столов и лишь пожала плечами — мол, ничего особенного, я королева шуток.

— Видишь, как все просто вышло, — отсмеявшись, хихикнула Мелисса, покачав головой. Сделав большой глоток пива, она вновь закурила, сообщив мне о том, что у нее на меня нервов не хватает.

— Ты еще скажи, что куришь из-за меня, — поморщилась я, пододвигая пепельницу поближе к подруге.

— Увы, тут ты не при чем. На твое счастье.

— Вот спасибо, — хмыкнула я.

— Он же тебе нравится, — в лоб выдала Мисси спустя несколько томительных секунд, пока она пускала дым колечками и разглядывала потолок, а я лениво поигравалась пивной кружкой, изучая полировку деревянного стола.

— Нра... ты про кого сейчас? — на всякий случай уточнила я, сощурившись.

— Почему мне приходится из тебя ответы клещами вытаскивать, м? — мурлыкнула Мисси с улыбкой, а мне подумалось, что мы это где-то уже проходили. Когда говорить не сколько не хочется, сколько боязно. Я знаю Мелиссу, я вполне могу ей доверять, и она наверняка доверяет и мне, тогда почему я не могу ей рассказать даже про лето? Почему? Это же не настолько большая государственная тайна, правда ведь?

Тогда выходит, что я банально боюсь... неодобрения? Боюсь испортить мнение о себе. Эгоистично, между прочим, потому что я думаю о себе и о том, что обо мне подумают. Стоп.

Стоп-стоп!

Но если подобное может непостижимым образом твориться и в одной блондинистой голове, а я...

Нет, ну глупо.

— За эту минуту я на твоем лице увидела с десяток эмоций, — прервал мои мимолетные терзания насмешливый голос Мелиссы. — Ты мне скажи, ты застряла где-то на уровне детсада?

— Какой детсад, я тебя сейчас тресну... — обиженно буркнула я, покосившись на подругу.

— Это я тебя сейчас тресну. За тупость, — беззлобно проворчала она, с улыбкой покосившись на меня. — Даже я со своей близорукостью вижу, как вы друг на друга беситесь исключительно потому, что топчетесь на месте и боитесь до усрачки.

...и это я где-то уже слышала. Дежа вю.

— Либо ты мне все рассказываешь, либо я больше никогда об этом не заговорю и идите вы оба с этим всем к черту, а, — фыркнула Мелисса, пододвигая ко мне бокал с пивом. — Мир не взорвется от одной маленькой тайны. Тем более — с каких пор ты сомневаешься в моей компетенции? Ай~

— Да, он мне нравится, но эта правда не та тема... — "...на которую я хочу говорить сейчас", но меня злостно перебили на полуслове.

— А Ник?

— Ник мне тоже нравится. С ним чудесно, весело, в какой-то мере спокойно и комфортно. Но когда Каллахен не ведет себя как болван, он тоже весьма... терпим в общении.

Я не смогу ей объяснить, что такое Блондин без маски, как меняется его улыбка и что с ним даже можно сходить пообедать без ущерба для нервной системы.

— Тогда зачем ты держишь Мику на километровой дистанции?

— Умм?

— Позвать Нэйтана и попросить рассказать, как влияет неокрепшая психика их капитана на общее состояние команды? Ты упорно держишь Ника при себе, а Мику на пушечный выстрел не подпускаешь. Почему?

И правда, почему? Пришлось озвучить мысли вслух.

— Потому что я боюсь испортить то, что мы имеем сейчас? А вдруг все станет еще хуже?

— ...куда уж хуже!

— Пф.

— Вот уж правда — куда хуже? Сейчас вы в одном помещении находиться не можете, чтобы без последствий. Что может быть хуже этого? И если ты еще умеешь делать каменное лицо, то у Мики пар из ушей валит, а потом достается окружающим. Причем с таким размахом, что если я ночую у Нэйтана, а он после тренировки — мне остается только проследить, чтобы он дошел до кровати, а не рухнул на пол от усталости. Ну, это я утрирую, конечно, но картина ясна? Вы же не можете быть друзьями. Теперь уже поздно.

Я уткнулась лбом в скрещенные на столе руки и глухо застонала.

Разговор не выходил таким уж радужным и сияющим — каждое слово Мисси правдой било наотмашь.

— У вас ведь ничего не было?

— Не было. Пара спонтанных поцелуев не считается... И то первый раз мы оба не поняли, что это было, а во второй раз все как-то вышло... случайно, а может и не случайно — и тогда я, наверное, первый раз подумала о том, что мы могли бы продолжить это. Но вышло так, что это перепугало меня до чертиков и я дала задний ход.

— И до сих пор даешь, кстати. Овца, — Мисси потрепала меня по макушке и вздохнула. — Когда это было? Давно?

— Этим летом.

— Ну, это многое объясняет.

Расскажи я ей про Сан-Франциско — Мелисса мигом бы сложила этот кубик-рубик. Но хочу ли я видеть грани этого кубика? Не перепугаюсь ли я снова?

Я мотнула головой, отпихнула пальцем так и не допитую кружку пива. И поняла, что все равно скажу. Потому что мне нужен совет, мне нужны слова и та правда, что я не могу увидеть из-за своих своеобразных очков на носу.

— Знаешь, почему мы так быстро сошлись с Ником? — я подняла на подругу глаза. — Потому что мы уже были знакомы. У нас было одно свидание летом, и познакомились мы у него в городе.

— Умм, а Ник из... — я была уверена, что Мелисса вряд ли помнит, откуда Лисенок, и быстро добавила:

— Из Сан-Франциско. Я была там этим летом. Это долгая история, и раз уж я об этом заикнулась — расскажу об этом как-нибудь в другой раз, там нет ничего важного и таинственного, честно сказать. А знаешь почему Блондин подпустил меня близко и почему подпустила его я? — я улыбнулась, предвкушая реакцию соседки. — Потому что в Сан-Франциско мы были вместе, в гостях у его папы и мачехи.

Мелисса выпучила глаза и открыла рот. Потом быстро опомнилась, мотнула головой — и закурила. И только сделав три-четыре глубокие затяжки, подняла на меня глаза:

— Что, прости?

— Это еще более длинная история, но мы провели две недели под одной крышей и как-то... попривыкли друг к другу... У нас была услуга за услугу. Я получила ассистента мадам Жюстин без конкурса, а Блондин...

Мелисса посмотрела на часы. Потом на меня. Потом снова на часы.

— ...а Блондин идиот, и ты упрямая мазохистка, — практически рявкнула она, хватая меня за руку и вытаскивая из-за стола. — Где твоя сумка? Пошли.

— Куда — пошли? — удивленно пискнула я, но Мелисса, продолжая цепко держать меня за запястье, безапелляционно потянула меня к выходу. Если поначалу я сопротивлялась и возмущенно шипела про похищение и ущемление личностных прав, то потом осознала всю бесполезность попыток и то, как глупо я выгляжу со стороны, когда Мисси всем говорила, что "мы в порядке, мы в туалет".

— Я. Никуда. Не. Поеду, — наиболее грозно зашипела я, как только мы вышли из "Саванны" на улицу. — Во-первых, ночь на дворе, — я назидательно ткнула пальцем на проезжую часть, а потом и в темное небо. — Ночь, Мелисса. Ты пьяна, я пьяна, и это все глупо и в большинстве своем — твое воображение.

Конечно, обстоятельства были таковы, что мы обе были относительно трезвы, потому что лично я выпила только кружку пива и шампанского, чего уж там, да и на дворе был поздний вечер, никак не ночь. Но излишняя драматизация событий иногда бывает на пользу, как сегодня. И если Мисси вознамерилась посадить меня в такси, и я смиренной овцой поеду в логово Люцифера — хрена лысого. Мало того, что мы обе понятия не имеем, где находится этот вампирский склеп, так даже посади она меня в такси, я разверну его на половине дороги. Мой здравый смысл не настолько свихнулся, чтобы добровольно идти на такую жертву.

— Какое, к черту, воображение? У тебя скоро череп вскроется, если ты будешь продолжать делать это невозмутимое лицо — вместо того, чтобы с него трусы стягивать. Ты же ему нравишься, — улыбнулась Мелисса, разговаривая со мной как с душевнобольной. Еще бы по голове погладила, ей богу.

И без нее уже знаю, как я ему нравлюсь. Очень. И в каком амплуа. Это же Мика.

— Ты что, лайм съела, хватит морщиться! — хохотнула подруга. — Пойдем, поймаем такси.

— Какое такси, ну! — взвыла я обреченно. — Не поеду я в эту пещеру! Тем более мы не знаем, где она находится. На мое счастье.

— Это ты не знаешь. А я встречаюсь с парнем из баскетбольной команды.

— Вот давай лучше поговорим про Нэйтана, а? Расскажи мне что-нибудь!

— Он хорошо целуется и знает всю историю Америки практически наизусть, — Мисси невозмутимо теснила меня в сторону проезжей части. — Что тебя еще интересует? — она ехидно сощурилась, потом посерьезнела в одно мгновение. — Скажи ему, и ничего не случится, сама знаешь. Чего ты трусишь? Не переживай ты, все будет отлично.

— Какое "отлично"? — затравленно прошипела я. — Что я ему скажу?

Мелисса ухмыльнулась, отодвигая меня чуть в сторону, чтобы открыть дверцу машины.

— Для начала подойдет "привет", как думаешь? — улыбнулась она, нажимая мне на плечо, чтобы я села внутрь. — Ты с этим справишься. Или хочешь порепетировать?

— Обойдусь, — буркнула я. Выбора не оставалось — подруга теснила меня в машину с упорством экскаватора на стройке, и я, продолжая хмуро глядеть на нее, плюхнулась на сиденье такси. Стоило мне сесть, Мелисса помахала мне на прощание и захлопнула дверцу, позабыв о том, что я не знаю адреса, а это было мне очень на руку. Машина тронулась с места сразу же, и только тогда я обнаружила, что у такси не бывает кожаного салона и уж тем более там хотя бы спрашивают пункт назначения. На улице было темно, плюс тонировка стекол — но уж цвет капота я смогла увидеть, — и обреченно потянулась за ремнем безопасности.

— Ты-то что тут забыл посреди ночи? — вздохнула я, поворачиваясь к водителю.

— Тебя.

И улыбка. Та самая, блин.

Глава 23. Love like oxygen

Особого выбора у меня не было. Пристегнув ремень и полностью проигнорировав водителя, я откинулась на сиденье и уставилась сквозь тонированное стекло на проносившиеся мимо дома, светофоры и редких людей на тротуарах. Мика тоже решил не продолжать и без того не начавшийся толком разговор, занятый дорогой и маневрированием по трем полосам центрального шоссе. С него, видимо, было достаточно и того, что я не пытаюсь его придушить ремнем безопасности, выпрыгнуть из машины на полном ходу или дернуть за ручной тормоз. Конечно, я нагнетаю обстановку — никто бы не стал этого делать в здравом уме, исключая критические ситуации. А это явно не относилось к разряду критических, если не считать того, что я старалась не улыбаться слишком уж явно и надеялась не сболтнуть чего лишнего.

Ничего-ничего, завтра ты за все ответишь, Лысая башка.

Зато сейчас я первый раз сижу внутри этого серого красавца, это того стоит. Приборная панель под дерево наверняка стоит как половина моей машины, меня так и тянуло погладить гладкую поверхность, но выглядело бы это по меньшей мере глупо. Хотя начни я разговор про машину, мы вполне могли бы поговорить хотя бы об этом. Кто-то из нас двоих должен быть разумней. Я подозреваю, что за последние недели пальму первенства держит Мика, как ни крути. А я извиваюсь, вру и щетинюсь миллионом колючек.

— Куда мы едем? — логично спросила я, переводя-таки взгляд от окна на Блондина.

— Умм? — тот на мгновение скосил на меня изумрудный глаз, неопределенно дернул плечом. — А куда ты хочешь?

— Я хочу в Диснейленд и кататься на горках, но это на другом конце страны. Или ты спрашиваешь о более низменных вещах? Тогда я хочу огромный холестериновый бургер из закусочной на углу пятой, где еще площадь с фонтаном. Ну, если этот водопроводный кран можно назвать фонтаном, конечно... У тебя же нет никаких идей? Конечно, нет. И как у тебя еще мозг сообразил нагло... повторюсь и особо выделю слово "нагло" ... практически похитить меня из "Саванны"?

— Похитить? Ты сама села в машину! — возмущенно отозвался Мика.

— Я думала, что это такси! Что я теперь скажу Нику?

— Хочешь, я ему... позвоню? — хитро улыбнулся он, а я слегка толкнула его в плечо.

— Совсем свихнулся? Или это твой коварный план в очередной раз испортить мне жизнь? Я тебе нос сломаю, слышишь?

— Я просто захотел забрать тебя из этого рассадника порока...

— ...не говори так о моих друзьях, — надулась я в ответ.

— Да ты посмотри на них!

— Ты посмотри на себя и своих друзей!

— Я хотя бы обаятельный, — улыбнулся Каллахен, поворачиваясь ко мне. Мы как раз остановились на одном из немногочисленных светофоров перед выездом на хайвэй.

— Хотя бы? — уточнила я скептически.

— Ай, женщина, хватит! Я уже жалею о своем решении. Давай я отвезу тебя назад?

— Не уж, страдай, сам виноват, — хохотнула я, сощурившись. Блондин улыбнулся в ответ тепло-тепло, все еще так непривычно, что захотелось вот просто ткнуться лбом в его плечо, да так и сидеть. Пришлось мотнуть головой и поерзать на сиденье, чтобы хоть как-то откинуть эти фантазии в сторону. Мика адресовал мне вопросительный взгляд, но вот уже загорелся зеленый сигнал — и мы поехали дальше. Вопрос сам собой потерялся в процессе пути и выезда на шоссе, поэтому я перевела дух.

Быть может, мне надо быть смелее? Стоит ли говорить Блондину то, что у меня в голове? То, как я себя ощущаю рядом с ним, когда он вот такой простой, теплый и домашний? Может, это будет так глупо? Это же такие розовые сопли, по сути. Да и с чего мне вообще говорить ему подобное, мы даже не встречаемся. Да и вряд ли когда будем, учитывая ветер в блондинистой голове и радар на миллиард чужих юбок.

— Ты сделал это назло Нику? — спросила я, чтобы хоть что-то спросить.

— А ты собираешься ему рассказать, что это я забрал тебя от "Саванны"? Знаешь, это отличный способ перестать встречаться, а вы же у нас такая образцовая пара, — ухмыльнулся Каллахен. Машины выехала на шоссе и Мика прибавил ходу, быстро перестроившись в крайний левый ряд.

— Не завидуй, — поддразнила я его.

— Было бы чему завидовать, — отмахнулся Мика.

— Ханжа.

— Злюка.

— Завидуешь все-таки? — протянула я насмешливо, наивно похлопав ресницами.

— Тому, что он может оценить нулевой размер в приватной обстановке? Вот уж нет! — Блондин даже выкроил пару секунд, чтобы окинуть меня этаким оценивающим взглядом, после чего мне опять захотелось его стукнуть. Впрочем, не скажу, что взгляд был ну очень уж ироничным или язвительным — я даже подумала, что для Мики это один из поводов подразнить меня. И это он что-то еще про целлюлит не сказал, непорядок...

— Ты наивно надеешься, что я сейчас начну возмущенно доказывать ошибочность твоих... наблюдений? — заулыбалась я. — Взрослей. Мы не в старшей школе.

Блондин притворно надул щеки — даже скорее на то, что я не поддалась на провокацию, чем на упоминание старшей школы и возрастной группы. Я умиленно хихикнула на эти щеки, покачала головой. Каллахен такой Каллахен.

— Так у тебя есть план действий на вечер? — еще раз уточнила я, разглядывая пейзаж за окном. Точнее — пытаясь понять, где мы. Судя по указателям, мы где-то на севере, но где точно — рассмотреть не успевала, скорость большая. Я старалась также не смотреть в сторону спидометра. Мало ли что.

— Выпить кофе? — дернул плечом Мика, не отрываясь от дороги. — Я же за рулем, мне ничего крепче нельзя.

— То есть ты собрался меня напоить?

— Куда тебя больше?

— То есть сейчас ты наивно думаешь, что я пьянее, чем была на яхте тогда? — приподняла я бровь.

— Когда утопили гриль, и вы пели в караоке так, что я чуть не выбросился за борт? — уточнил Мика насмешливо.

— Это было не настолько ужасно, — обиженно возразила я.

— Ты же не помнишь! А я и мои слуховые проходы запомнят это навечно, — протянул Блондин с усмешкой, перестраивая машину из полосы в полосу на обгоне.

— Смотрю, и припоминать ты мне это будешь вечно, — буркнула я. Мика заулыбался, и я поняла, что да — вечно. До тех пор, пока я не сделаю что-то еще более запоминающееся. Хотя думаю, переплюнуть караоке, гриль, яхту и танцы мне ничем не получится, даже если я сейчас разденусь догола и буду бегать по шоссе и распевать гимн. Вообще нет, переплюну, но вариант дурацкий.

— В этом году ты решил не трогать "Жука"? Что случилось? Кто ты и что сделал с Ми-ми?

— Каждый год одно и то же? Я не хочу быть таким предсказуемым! — отозвался Мика. — В этот раз я купил тебе медведя.

— Что? — уточнила я на всякий случай, засомневавшись в собственном слухе. — Кого?

— Медведя, — невозмутимо повторил Блондин, махнув рукой в сторону заднего сиденья. — Сама посмотри, я же за рулем.

Я обернулась назад и сразу же наткнулась взглядом на огромного игрушечного белого медведя, который занимал практически одно пассажирское место. Медведь смотрел на меня задумчиво, во мне проснулось что-то девочковое, захотелось обнять этого большого пушистого зверя — но зная Мику...

— Он взорвется? Лопнет? Истечет слизью? Начнет вонять? — деловито уточнила я, повернувшись к водителю. Мика покосился на меня с наигранным ужасом:

— Откуда такая фантазия, женщина? Это просто игрушка.

— Самая обычная?

— Самая обычная.

— Смотри у меня! — пригрозила я с улыбкой, продолжая внутри себя борьбу с желанием потискать большую мягкую игрушку и здравым смыслом. Второй победил, стоило мне только представить, как я буду протаскивать эту тушу через узкий проем между передними сиденьями. — Но... спасибо. Это приятнее спущенных шин.

— А как же шарики? — возмущенно добавил Мика, улыбаясь. — В них был весь смысл!

Я легко стукнула его кулачком в плечо, не удержалась.

— Эй! Если у тебя праздник, это не значит, что ты можешь творить все, что вздумается. Хотя бы делай все в пределах разумного! Например — попроси кофе.

— Кофе! — повелительно выдала я, царственно махнув рукой.

— Перебьешься, — хмыкнул Каллахен.

— Эгоист. Даже в щеку не поцелуешь в честь такого знаменательного дня?

— Не наблюдал за собой предрасположенности к гомосексуализму.

— А как же эти гейские штаны?

— Не путай одно с другим. Это — стиль и мода. Ты же должна в этом разбираться, неужели мадам тебя ничему не учит?

— Всего лишь в щечку! — нудно повторила я.

— Я за рулем.

— Когда это тебе мешало?

Мика покосился на меня, приподняв бровь.

— Джейсон! — возмущенно засопел он, а я победно заулыбалась, гнусно хихикнула и поудобнее растянулась на сиденье. Забавно. Стоит бить Каллахена его же приемами, как он превращается в целомудренную клушу. Или это он меня стесняется? Неужели он представить не может ничего более близкого между нами? Может, это правда бесполезная затея, а я повелась на глупую шутку Мелиссы?

Машина стала перестраиваться в крайний правый ряд, мы уходили с шоссе в один из районов, Каллахен обиженно молчал, я смотрела в окно и старалась просто ни о чем не думать, но выходило плохо. Я была эгоисткой, испуганной школьницей, идиоткой, гуманоидом с синдромом Дауна — и еще миллионом личностей одновременно, отчего хотелось биться головой о стекло. Что мне выбрать? Что сказать? Оставить все как есть или все-таки сказать, разбить эту стеклянную стену между нами?

А если и разбить — но не могу же я сказать в лоб? "Поехали к тебе"? Блондин точно подумает, что я либо мозгами двинулась, либо под наркотой какой. Тогда у меня тут только один выход — бить в лоб большой такой лопатой, надеясь на то, что Мика сорвется первым.

— Ты не будешь ревновать, если я буду спать с этим милым пушистым и мягким медведем? — спросила я с улыбкой, набравшись смелости и ляпнув первое, что пришло в голову.

— Это с чего это ты так решила, что я вообще буду...? — уточнил Каллахен, сморщив нос и даже не поворачиваясь в мою сторону. — Это всего лишь игрушка.

— ...большая, теплая и мягкая игрушка, — пояснила я насмешливо, еще раз обернувшись на медведя позади. — И он хотя бы не говорит, что у меня целлюлит и грудь нулевого размера.

— Минус первого.

— О, спасибо. Минус первого, да, — хмыкнула я. — Откуда у меня вообще грудь? Я же мужик.

— Заметь, ты сама это сказала, — приподнял бровь Мика. Мне оставалось только сморщить нос и опять отвернуться к окну. Некоторое время мы молчали, но обстановка была такая насмешливо-расслабленная, что эта пауза никого не напрягала.

— Хочу мохито, — внезапно сообщила я.

— Почти приехали, — отозвался Каллахен, сворачивая на очередном повороте. И правда — уже совсем скоро мы парковались на одной из общественных стоянок, потом прошли полквартала пешком, добравшись до небольшого развлекательного клуба. На мой вопросительный взгляд Блондин ответил, что это его любимая точка и он часто тут бывает.

— Я же не переоделась в коктейльное платье! Меня туда не пустят! — в притворном ужасе отозвалась я.

— То есть ты наивно думаешь, что я обычно нахожусь в более пафосных местах, чем обычный ночной клуб? Ошибаешься. Тем более из всех клубов города тут — самые симпатичные официантки. Очень ответственно подходящие к своему делу, — насмешливо поиграл бровкой Мика, на что я толкнула его локтем.

— Ты невозможен.

— Я невероятен. Женщина, не путай понятия.

— Ты предсказуем как бревно.

— У меня хотя бы есть чувство юмора, — отпарировал Каллахен, невозмутимо улыбаясь охранникам на входе на их приветственное "Давненько не бывал, проходи!"

Музыка оглушила сразу же, яркие вспышки в полумраке непривычно слепили поначалу, — я сощурилась, привыкая к освещению и инстинктивно схватила Блондина за рукав темного плаща.

— Какая у нас программа-минимум? Выпить все виски в баре и пойти приставать к малолеткам? — поинтересовалась я насмешливо, пробираясь вслед за ним к столикам в вип-зону. Там было тише, потому что танцпол остался где-то внизу и сбоку, а мы поднимались на второй этаж, лавируя сквозь толпу.

— Как пожелаешь, — обернулся Каллахен и заулыбался. — А то вышло, что в Сан-Франциско мы развлекались по отдельности. Нечестно, не находишь?

— А как же яхта? — заулыбалась я в ответ. Мика почти споткнулся на лестнице, отчего я сильней вцепилась в его руку, опять обернулся:

— Нашла что вспомнить! Точнее сказать, твои приключения помню только я и папа, между прочим, и вряд ли бы ты хотела услышать о них на трезвую голову, — рассмеялся он, подтягивая меня ближе.

Вип-зона со столиками располагалась на балконе, прямо над одним из баров. С нее открывался отличный вид на стойки с шестами, у которых уже крутили попами симпатичные танцовщицы. Блондин бросил в их сторону любопытный взгляд, оценил масштаб действий — и равнодушно отвернулся, пропуская меня на диванчик со столиком первой.

Двойной мохито и разговоры ни о чем. Оказывается, мы ведь можем просто болтать? О вчерашней пробке около университета, о слухах, что студенческий совет собрался устроить конкурс красоты и чем это закончится, и даже о том, что скоро очередная отборочная игра с университетом Западного Миссури.

— То есть вы поедете к ним? — удивленно уточнила я, кивая официантке, принесшей очередную порцию коктейлей. — И деканат не разорится?

— Учитывая что мы лучшие по штату... — ненавязчиво так напомнил Блондин, и я скривила презрительную мордашку. — Деканат должен нам всем дипломы дать по умолчанию...

— Твой средний балл хотя бы близок к "хорошо"? — скептически уточнила я, увлеченно разглядывая стриптизерш внизу. Не сказать, что мне это так уж нравилось, но взгляд притягивало — красивая пластика, движения, музыка. Подозреваю, что Мика тоже наблюдал за ними, пусть и не так открыто.

Признаться, отчасти я завидовала Блондину. Тому, как быстро он мог заводить знакомых, как мог непринужденно общаться и так же непринужденно менять подружек. Мика всегда был окружен огромной толпой людей, что делало его общественным, всеобщим, он проводил вечера в барах и на тренировках — и когда только все успевал? Я разрывалась между "Саванной" и мадам Жюстин, и то у меня уже крыша от этого ехала. Чего уж там говорить про развлечения? На них просто не оставалось времени.

— Они тебя заводят? — задумчиво спросила я. — Девушки у шестов?

— Ни капельки, — мотнул головой Мика, лениво переводя взгляд с одной танцовщицы на другую.

— Они же красивые, и двигаются так эротично... Парни должны хоть как-то реагировать на подобное, — удивилась я. — Вон та, блондинка, ты только посмотри!

Мика засмеялся, потрепал меня по голове и снова потянулся к бокалу с виски:

— Мне кажется, у тебя все время какое-то неправильное представление обо мне.

— То есть ты готов поспорить, что ты не самовлюбленный эгоист?

— Нет, ну с этим я соглашусь.

— Так о чем тогда разговор? — фыркнула я, презрительно сморщив нос. Мика улыбнулся в ответ, и я снова поймала себя на том, что пялюсь на него. Просто безбожно и неприкрыто. Просто потому что никак нельзя так улыбаться сегодня. Или наоборот — можно?

Можно. Ведь правда можно. Ведь он улыбается только мне. Пускай только сегодня, но вдруг Каллахен улыбнется мне и завтра?

Я слегка толкнула его плечом в ответ на эту ухмылку, да так и осталась сидеть. И пусть в клубе шумно, привычно грохочет музыка и свет от лазерного шоу слепит глаза, но зато под боком привычный миндальный аромат, спрятанный за пеленой дорогой туалетной воды и маской насмешливого цинизма. Вот за что мне такое? За какие грехи в прошлой жизни я в этой расплачиваюсь такими грезами в адрес главного идиота моего университета? Нет ничего хорошего в этом, нет.

Красивая картинка, да не моя. Чужая.

— Ненавижу тебя, — пробормотала я, отлично осознавая, в каком я сейчас болоте.

— Я тоже, — горячо мурлыкнули в самое ухо. — Просто потерпи меня еще годик.

Каллахен, я готова тебя вечность терпеть, когда ты не звездишь и не выпендриваешься. Потому что ты такой дурак, когда становишься самим собой. Но смогу ли я когда-нибудь сказать это вслух?

— Я к Рождеству буду уже в психушке.

— Вот видишь, и того короче.

Мысль с возмущением толкнуть его локтем угасла, только зародившись, и я зевнула в кулак. Время близилось к трем, а я вчера плохо спала, ворочаясь в предвкушении нового дня и размалеванной машины.

— В твоем плане действий предусмотрено слово "поспать"? — на всякий случай уточнила я. — Если нет, надо придумать новый план. А то мой организм бормочет что-то про усталость...

— В моем плане давно уже маячит слово "поспать", на самом деле, — отозвался Мика, толкая меня плечом. — По-моему мы стареем, Мелкая. Скоро будем ложиться спать до полуночи и смотреть бразильские сериалы.

— Тебе-то уж точно такое не грозит, — рассмеялась я, поднимаясь вслед за ним с диванчика. Дожидаться счета Каллахен не стал, сказал, что расплатится потом и ему слишком лень ждать официантку. Впрочем, логично, раз его тут даже охранник знает.

Пока мы обсуждали тему бразильских сериалов, спортивных штанов и домов престарелых для продвинутых, за два квартала и без приключений дошли до вампирского склепа. Логово располагалось в одном из многоквартирных домов, из окон которых наверняка открывается шикарный вид на парк позади. Хах, а я ожидала по меньшей мере пентхауз, хотя и была рада тому, что хоть в этом-то Блондин ничем не отличался, да и не старался выделиться, от остальных студентов. Десятый этаж, чистые коридоры и вежливая приятная консьержка внизу. В лифте Каллахен рассеяно перебирал ключи, рассказывая о том, что тут он живет всего год и почти не знаком с соседями.

— Надеюсь, ты убрал раскиданные грязные носки и трусы? — ухмыльнулась я, переступая порог.

— Могу для тебя достать парочку, если ты хочешь окунуться в атмосферу общежития, — вздернул бровь Мика, бросая ключи на тумбочку. Я только раздраженно фыркнула в ответ, сбросив сумку на пол.

— Что, даже чужие трусики спрятал? — умиленно добила я спустя пару секунд. Мика пробормотал что-то про скудные женские мозги и только рукой махнул.

Квартира была небольшой, две комнаты и холл, совмещенный с кухней и гостиной. Вся в таком современном стальном стиле и цвете, что казалась очень холодной и слишком уж... безликой? Да, футболки были даже на диване, на барной стойке, заменяющей стол, и даже на полу, которую Мика перебросил куда-то на новое место. На стальном холодильнике — пару магнитов, на стенах какие-то футуристические картины, то ли потому что они правда понравились владельцу, то ли потому что это сейчас модно, не знаю. Но все равно выходило знатное холостяцкое логово и мне даже удивительно, что Каллахен живет один. Впрочем, наверняка он так редко тут бывает, что сосед ему за ненадобностью.

Мика оставался Микой, особенно у себя дома. Пока я разглядывала квартиру, он успел сбросить куртку на диван (зачем ему тогда вешалка на входе?), залезть в холодильник и выпить сока прямо из горлышка большой бутылки.

— Теперь я знаю, где ты живешь. Не боишься, что к тебе внезапно начнут приезжать стриптизерши или проститутки? — улыбнулась я.

— Ты про первокурсниц? — невозмутимо уточнил Блондин, делая нарочито задумчивый вид. — Они не пройдут фэйс-контроль даже у моей консьержки.

Захлопнув дверцу холодильника, Мика лениво потянулся. Выглядело это так по-домашнему и отчасти настолько интимно, что мне захотелось вот просто сейчас взять и...

Чтобы дотянуться до него, мне пришлось встать на носочки. Поцелуй вышел странным, с привкусом апельсинового сока. Мика лишь удивленно вздохнул мне в губы и, очень осторожно отвечая на поцелуй, притянул меня чуть ближе.

— Отпускай ручник, Каллахен, — пробормотала я, прикусывая его за нижнюю губу. — Сегодня можно.

И он отпустил. Потому что уже через секунду я забыла, что такое дышать, думать и уж тем более говорить, чувствуя под ладонями тепло чужой кожи даже сквозь футболку. Поцелуй был неторопливый, мне даже показалось — специально, потому что он ждал в миллиардный раз, что я опять дам задний ход. Не дождешься, Каллахен. Я буду думать об этом завтра.

Ладонь скользит по моей спине, а мне хочется мурлыкать, и я сильнее сжимаю пальцы на чужих плечах. Блондин глухо усмехнулся в самые губы — и тогда вот по настоящему спустил тормоза, позволяя себе все. Позволяя мне все.

— Ты делаешь это из любопытства? — поинтересовался Мика, чуть прикусывая мне кожу на шее и тут же прикасаясь губами.

— А ты? — на выдохе переспросила я.

— Женщина, я вырос из этого подросткового периода лет пять назад. Конечно, мне интересно в какой-то мере, потому что это мой первый гомосексуальный опыт...

Я толкнула его кулачком в грудь, и Мика хохотнул в полный голос. Глупо было надеяться, что даже сейчас этот гуманоид перестанет быть... самим собой? Как ни крути, Каллахен останется Каллахеном в любой ситуации. С глупыми пошлыми шутками, ужасными манерами, неандертальским складом ума, повышенным самомнением... но стоит ему улыбнуться, как мне правда становится все равно.

— Тогда я сверху? — как бы невзначай поинтересовалась я. — Твоя задница готова?

— Детские наивные мечтания — это так... прекрасно! — томно пробормотали мне в самое ухо, да так, что у меня мурашки по шее вниз побежали. Блондин горячо вздохнул, прикусил за краешек уха, а руки уже забрались под кофту, и я поняла, что попала. Окончательно, глупо и без обратного пути. Потому что я — внутри скорого поезда, который обгоняет даже скоростные машины, и едет без остановок в волшебную неизвестность, снося все на своем пути. Оставалось только смиренно достать из сумки журнал и продолжить чтение, а смысл? Не выскакивать же на полном ходу? Тем более в этом поезде бесплатные напитки и вкусно кормят... А проводник целуется так, что хочется либо остановить время, либо ехать и ехать в бесконечность.

Мика не целуется — он играет. Скачет от губ к скулам и шее, кусает за ухо, чуть прикасается губами к щеке, и мне ничего другого не остается, как привычно принимать удар и отвечать. Он играет во всем. Насмешливо улыбается, присаживаясь на край кровати и позволяя мне забраться верхом, а его пальцы уже скользят по внутренней стороне бедра. Где джинсы — я уже и не помню, да и какая разница?

Он улыбается как томная девица пару мгновений позднее, потому что игра продолжается, и еще даже не время тайм-аута — поэтому я все еще сверху, а за мной наблюдают из-под полуопущенных ресниц и от этого еще больше какого-то детского азарта. Мика теплый, даже слишком, и руки у него точно живут отдельной жизнью, что неудивительно, да и, признаться, целовать его мне нравится гораздо больше, чем Лисенка. Ник скорее покладистый, особенно в ситуациях со спущенными штанами, а Блондин все еще оставался большим тигром, которого стоит опасаться.

— Надеюсь, ты на таблетках? — уточнил он, прикасаясь губами к ямочке между ключиц. Пальцы скользнули с груди на спину, пробежались по линии позвоночника и совсем слегка — нетерпеливо — сжались на бедрах, на что я сама пробормотала в ответ: "Давай уже!".

И вот теперь он улыбается совсем уж криминально. Я понимаю — все. Потому что я уже где-то на белизне простыни и одеяла, подушки разлетелись в стороны, а я в горячем коконе, или кокон вокруг нас обоих, не знаю, не понимаю, да и какая разница. И мне чертовски стыдно признаться, как это хорошо, сладко, круче любого наркотика и любого алкоголя, лучше чем с...

Ни вздохнуть, ни выдохнуть в этом клубке движений, то мягких и плавных, то резких и таких сильных, что пробирает до кончиков пальцев на руках. Быть может поэтому все получается громко, я думаю — даже слишком, но ему, черт возьми, нравится. Я чувствую его под ладонями, эти бугристые плечи, широкая шея, где с безумным ритмом бьется пульс, линия скул и жесткие короткие волосы на затылке, и хочется, чтобы время остановилось. Хотя бы на пару суток или месяцев, чтобы мне просто хватило этих миллиардов секунд, чтобы насладиться этим ощущением. Ощущением его рядом, сверху, везде. Не отпускать, держать, чтобы эти губы на шее, руки на бедрах, и взгляд — в глаза, расфокусированный, как мятная жвачка, такой дурацкий и безумный одновременно.

Тянусь к нему сама, Мика отвечает на поцелуй, простынь протестующе трещит под его пальцами, а я лишь улыбаюсь, насколько это возможно сейчас, и тихо, совсем тихо, выдыхаю ему в губы практически неосознанно лишь одно слово. Одно имя. Которое произносила вслух впервые.

— Мика.

Для него — впервые. Он с силой вбивается, почувствовав, как меня скрутило от первого оргазма, на пару секунд замирает, но всего лишь на пару, даже дух не дает перевести — и продолжает плавно двигаться.

— Я убью тебя, клянусь, — хрипло отзываюсь я, потому что он этого движения спазмы стали еще сильней и сладко-болезненней. Блондин ухмыляется мне в ухо, вскользь целует в висок и быстрым движением прикусывает и тянет за нижнюю губу.

— Конечно, — соглашается он томно, целуя меня. — Утром. Я хочу услышать свое имя еще пару раз, как получится, — вздыхает Мика с хриплым стоном, когда я мстительно зажимаю его внутри. Вот ты ж, зараза! Погоди, сейчас у меня круги перед глазами перестанут прыгать...

И все начинается заново, если это можно так назвать. Потому что, к сожалению — или к счастью? — Каллахен правда знает много способов "не повторяться", чтобы еще раз услышать свое имя из моих уст.

— Ну еще раз, а?...

Я улыбаюсь, получаю в ответ безумно горячий поцелуй и забываю обо всем на свете. Хотя бы на эту ночь... или утро?

— Что за...? — сонно взбрыкнулась я, не открывая глаз. — Я вырву ему печень и отдам на корм акулам в Африке... И ты! Что за мерзкий рингтон?!

За моим плечом пробурчали что-то невразумительное, сонно ткнувшись носом в затылок. Телефон где-то в коридоре звонил уже как минимум третий раз, что и выдернуло меня из сладкого утреннего сна мгновением ранее.

От теплого дыхания на шее и от сонно-ленивой скользнувшей на живот руки я снова задремала, но проклятый телефон вновь затрезвонил из коридора. Пальцы, скользившие по животу ниже, замерли и в затылок мне разочаровано вздохнули. Не одна я понимала, что просто так телефон звонить не перестанет.

— Ответь уже, иначе тебе придется покупать новый телефон, — проворчала я, демонстративно ворочаясь в каллахеновских объятиях, чтобы сподвигнуть того хоть на какие-то активные действия в сторону коридора. Мне не хотелось баловать себя сейчас томными минутами, потому что — заглядывая правде в глаза — ничего не изменилось. И не должно измениться.

Мы остались прежними. Апокалипсиса не произошло, и я отлично понимала, что как только мы выйдем за порог этой квартиры, все вернется на круги своя. С язвами, упреками, насмешками и распусканием триллионов слухов начиная с курения марихуаны и заканчивая стриптизершами из злачных районов.

Чем дольше я нахожусь в тигрином логове, тем хуже для меня. Хотя куда уж хуже? Ведь я же мазохист со стажем.

Вместо ответа Мика прикусил меня за шею чуть ниже затылка так, что я непроизвольно вздохнула. Пальцы под огромной футболкой, которой снабдил меня Блондин перед тем, как мы завалились спать, продолжили свое путешествие по моему животу, иногда поднимаясь к груди. Я чувствовала, как отвечало мое тело на каждое практически мимолетное прикосновение, нежась в кольце рук, чувствуя спиной горячее тело и даже то, как размеренно и сильно бьется его сердце, отдаваясь мне где-то в области лопаток.

Это надо прекращать. Все настолько хорошо, так не должно быть. Просто потому, что у меня как бы есть бойфренд, и ключевое тут слово "как бы", ага. Мне должно быть стыдно, где мои моральные терзания? Совесть все еще спит невинным младенческим сном, да?

Телефон зазвонил вновь. На этот раз — мой. И по одному рингтону я уже знала, кто звонит и почему мне лучше ответить на звонок в ближайшие пару минут, потому что патронесса звонит редко, но по делу. Признаться честно, я была благодарна этому звонку. Потому что я одним движением выкрутилась из-под одеяла, спихнув руку в сторону, и бросилась на поиски сумки в коридоре. Понятное дело, отыскать телефон и ответить на звонок я не успела, пришлось перезванивать.

Часы на стене показывали одиннадцать утра.

Я успела проклясть все и вся, и с грустью подумать о том, что пропущенные две лекции по финансам (кому они вообще нужны?) мне придется отрабатывать. Профессор по финансам, фамилию которого я помнила смутно, он представился очень скомкано, считал, что его предмет самый важный на всем курсе, особенно на факультете дизайна — и за пропущенные лекции заставлял делать нудные доклады. Вот так вот, предвкушая чудесный вечер в библиотеке и на просторах интернет-поисковиков, я перезванивала мадам Жюстин, бесцельно расхаживая вокруг дивана босиком.

— Ты приедешь к двум или к трем? — поинтересовалась патронесса, поздоровавшись. — Нужно забрать копии проекта, ты сможешь заехать за ними?

— Да, конечно, — я сцедила зевоту в кулак. — Я буду к трем.

Была бы моя воля, никуда бы я вообще не ехала. Теперь придется еще на другой конец города тащить кости, застрять в парочке пробок на обратном пути — романтика, что. Отличное начало дня.

Впрочем, пропущенную лекцию, о которой я даже вчера и не подумала, это не перебьет, как ни крути. Я готова была всю неделю ездить в типографию, только бы не писать этот дурацкий доклад! Но увы.

В гостиной явил свой заспанный лик Блондин Великолепный в Трусах, бросил на меня мимолетный взгляд, отчего я как-то неосознанно потянула футболку вниз, и ухмыльнулся. Понятное дело, наверняка у меня еще и челка дыбом стоит! Чего уж говорить и об общей картине, я явно не с обложки модного журнала. Хотя прическе Каллахена я бы тоже не позавидовала...

Пока я слушала другие указания от мадам, Мика захлопал кухонными полками, загремел посудой и даже развил какую-то подозрительную деятельность у плиты. На запах кофе я отреагировала сразу же, как собака-ищейка, развернувшись в его сторону.

— На яичницу с беконом не рассчитывай! — хмыкнула я, попрощавшись с мадам Жюстин и откладывая телефон на диванную ручку.

— Учитывая, что это единственное блюдо, которое ты умеешь готовить — как-нибудь обойдусь, — отозвался Мика невозмутимо, поставив турку на плиту. Мне захотелось со всей молодецкой силушкой отвесить ему пинка, но пришлось ограничиться тем, что я оттянула резинку его боксерок и отпустила, звучно шлепнув его по филее. Еще и пришлось перебороть соблазн прикоснуться пальцами к ямочкам на пояснице, они так притягивали взгляд, что мне пришлось даже отвернуться в сторону, отвлекаясь на приглаживание челки в отражении на вытяжке.

Каллахен толкнул меня бедром, и на этом конфликт был исчерпан.

— Ты нашел телефон? Вдруг что важное? — поинтересовалась я, пытаясь заставить одну предательскую прядь на челке лежать ровно.

— Ничего особенного. Пропустил утреннюю тренировку, наверняка услышу столько приятных слов по этому поводу от тренера, что, пожалуй, отложу этот момент... — вооруженный одной лишь ложкой, которой он помешивал кофе в турке, Блондин выглядел непривычно. Хотя, подозреваю, выглядел он так, потому что был в одних боксерках. Это сбивало с толку, сами понимаете.

Повисла пауза, явно не театральная.

Потому что мне хотелось дотронуться, обнять, с этой его ложкой, в аромате закипающего кофе, чтобы он что-нибудь сказал на ухо, потому что на пару тонов ниже его голос звучит так бархатно, что мурашки по коже и сердце замирает. Но нет, увы, нельзя. Не мой. И даже не чужой. Свой собственный.

Я не смогу получить его на Рождество, просто потому, что не смогу удержать. Как удержать дикое животное? Посадить его в клетку? И долго ли оно вытерпит в таких условиях?

— Твоя каракатица у общаги? — поинтересовался Мика, помешивая кофе. На меня он даже не смотрел, иногда лишь бросал мимолетные взгляды. С этим кофе шутки плохи — только отвлечешься, и оно коварно закипит и окажется на плите!

Я тактично пропустила "каракатицу" мимо ушей, согласно кивнув, Каллахен хмыкнул.

— Тренер не убьет тебя за пропуск?

— Да я вечером пожалею, что родился на свет и в моем жалком мозгу родилась мысль так нагло проспать... — скривился Мика. — Пару лишних кругов... пару лишних часов в зале — подумаешь, чего уж там.

— Сам виноват! — я назидательно подняла палец вверх.

— Знаю, что сам. Но было бы неинтересно! Поэтому давай я просто обвиню во всем тебя? — кокетливо заулыбался он. Я в ответ скептически приподняла бровь, сложив руки на груди:

— Так и скажешь тренеру?

— Знаешь, эта версия более правдоподобна, чем "проспал"!

— Кофе! — с равнодушием питона я кивнула в сторону плиты и села за барную стойку, заменяющую стол. Пока Блондин возился с туркой, плитой, кружкой, наливал себе молока в кукурузные хлопья, одновременно успел набрать пару сообщений в телефоне.

— Железо с утра хорошо усваивается, жертва Освенцима, ты все еще не ешь по утрам? — осведомился он, вытаскивая из холодильника, куда убирал бутылку молока, большое красное яблоко. Ишь ты, помнит. Хотя за "жертву" Мика тут же получил кулаком в плечо, когда протянул это яблоко мне.

— На себя посмотри! И уже определись, целлюлит или кости, — буркнула я, подтягивая кофе к себе. Впрочем, яблоко я тоже взяла, уж больно аппетитно оно выглядело.

— Целлюлит, бесспорно, — деловито закивал он, улыбаясь и подсаживаясь за соседний высокий стул. Грубиян и эгоист. Ничего нового.

С лета прошло уже месяца два, не меньше, а теперь казалось, что их и не было. Словно мы только-только вернулись из Сан-Франциско, — и привычно завтракаем на кухне. Для полноты картины не хватало еще работающего телевизора, да еще и болтовни Джес. Интересно, как проходит ее беременность? Живот уже начал появляться? И так же килограммами ест фрукты, как и в июле?

Пока я летала в своих мыслях, Мика посматривал на меня, проворно поглощая хлопья, пока они окончательно не разбухли не превратились в безвкусную массу. Я поймала этот его любопытный взгляд, слегка улыбнулась в ответ:

— Ты не спрашивал Джес, как ее беременность?

Мика мотнул головой.

— Мы с лета общаемся чаще, чем раньше, но не настолько. Я даже не в курсе, собираются ли они узнавать пол малыша до родов или подождут до последнего. Ты бы хотела узнать?

Я дернула плечом.

— Не знаю. С одной стороны, гораздо проще все знать сразу, чтобы выбрать имя и все такое, но эффект сюрприза тоже... интересен. Гадать, кто это тоже в какой-то мере любопытно и занятно. Тем более, у тебя же будет братик или сестричка! Еще один несносный Каллахен! Ужас! Ты наверняка хочешь брата?

— Мне, вот поверишь, Марка хватает по самые уши. И я что-то не заметил, чтобы ты сильно скалилась в его сторону, а?

— А с чего мне на него скалиться? Твой младший — само очарование.

Блондин ревниво пригрозил мне ложкой, я показала язык в ответ, пряча лицо за кружкой с кофе, чтобы не выдать улыбку. Дразнить Каллахена так приятно! Тот сердито засопел, зачерпнув этой самой ложкой хлопья в тарелке, но потом заметил мою улыбку и смешно сморщил нос.

— Ты скучаешь по Джес, да? Так почему сама не звонишь чаще? Знаешь ведь, что она от тебя в восторге. Мне кажется, если я ей скажу любую причину нашего разрыва, она приедет, снимет с меня скальп и навсегда перестанет со мной общаться... — внезапно выдал Мика, отчего я удивленно приподняла брови. — Она даже версию о том, что ты меня бросила ради томного рыжего красавчика, интерпретирует в такой вариант, что я тупой идиот, который дальше своего носа ничего не видит.

— Этот вариант не так далек от истины, что уж там... — хмыкнула я.

— Вот именно! Променяла Меня Великолепного на этого рыжего, — надул он щеки, постучав ложкой по краю тарелки. — Совести у тебя нет, женщина.

— Великолепного? Это где это? — сощурилась я, отмахнувшись. — Я имела в виду все, что после...

— Выходит, ты всегда такая колючка? — поинтересовался Мика, наклонившись ко мне близко-близко. Я чудом удержалась, чтобы не поцеловать его — уже каким-то странно привычным движением, не церемонясь. Вместо этого я просто улыбнулась, глядя в эти хитрые зеленые глаза, успела даже засмотреться на пушистые светлые ресницы и озадаченную морщинку между бровями. — Занятно. Мне есть над чем подумать.

— Собирайся, в дороге подумаешь, а то я опасаюсь за твою жизнь! — пробормотала я, некстати вспомнив о тренере баскетбольной команды. Хотя, наверное, все-таки кстати, учитывая то, что и мне уже очень пора. Надо еще доехать до общаги, а это другой конец города, и потом уже оттуда мчаться в центр, и возвращаться назад в университет. Об остальном я буду думать вечером, когда увижу Мелиссу и дам ей затрещину. Или пинка. Или выкину все ее противозачаточные таблетки на помойку. Я еще не определилась с местью за вчерашнее.

Телефон зазвонил вновь, отчего Мика резво отстранился, будто звонящий смог бы его вычислить. Я лениво посмотрела на дисплей, одним глотком допивая кофе. Звонил Лисенок.

Глава 24. To your heart

Больше всего в этот день мне хотелось лечь — и ничего не делать. Но вместо этого пришлось мало того, что поехать за проектом и застрять в пробке, как я и предсказывала, так еще потом выполнить с десяток поручений от мадам. К вечеру мне хотелось уже упасть и умереть, учитывая, что тело ужасно ломило. Мне нужна была горячая ванна, не меньше, но проблема была весьма прозаичной — в общежитии был только душ.

Отменив свидание с Ником — мы хотели поужинать вместе — я рысью возвращалась домой, только чтобы лечь на кровать и не двигаться до завтрашнего утра. В комнате меня уже дожидалась Мелисса, которая возилась с какими-то графиками и презентациями, этакий непрерывно ворчащий комок нервов. Впрочем, увидев меня, от двери швырнувшую сумку куда-то в сторону шкафа, соседка лишь скептически вопросила космические силы:

— Как ты думаешь, из-за кого у меня сорвалось свидание, и я вынуждена делать курсовую работу, чтобы не помереть со скуки? Тренер поставил всей команде дополнительную тренировку...

— Ох, — я смогла выдать только сочувствующий вздох, стянула ненавистные ботильоны одним движением и со счастливым кряхтением позволила себе растянуться на кровати. — Всю команду? — уточнила я. — Что случилось? Озабоченные первокурсницы сорвали им занятия?

— Я это у тебя хотела спросить, — хмыкнула Мисси.

— Я не срывала им занятия!

— Рассказывай уже, женщина! Я должна знать, страдала ли сегодня вся команда во благо или нет, — подруга оторвалась от своих бумажек и хитро глянула на меня. — Видела в перерыв Каллахена, но по нему, сама знаешь, не поймешь. Но говорят, что тренер орал на него так, словно случился апокалипсис.

Я отлично понимала, что мне уже не то, чтобы придется — я должна рассказать Мелиссе. Судя по тому, что подруга уже явно засунула в это дело свой нос, да еще и смело ворошит там палкой — быть может, ее помощь и ее слова будет мне и поддержкой, и пищей для размышлений.

Бросив свои бумажки на столе и молча достав из нашего небольшого холодильника две банки пива, соседка подвинула меня на кровати, пристроилась рядом и молча протянула банку.

— Во-первых, — отозвалась я, звучно вскрывая пиво и сделав первый пенный глоток. — Это было гнусно! Я едва не повесилась на ремне безопасности, когда обнаружила, куда ты меня посадила!

— Я тут не при чем, — отмахнулась та. — Смотреть надо, куда садишься, — заулыбалась Мисси, слегка толкнув меня локтем. — Я на самом деле собиралась затолкать тебя в такси, упрямая ты ослица, как увидела каллахеновскую машину. Что он там делал, спрашивай сама. Ты мне скажи, успокой старушечье сердце — вы хоть... того?

— Того, — буркнула я, сморщив нос.

Мисси пробормотала что-то вроде "ну наконец-то", и я заулыбалась в ответ.

— Ничего не изменилось, вот увидишь, — мне пришлось сделать большой глоток пива для смелости и говорить самой, не дожидаясь вопросов со стороны соседки. — И да, я никогда не пойму — на что он все-таки повелся. Ради любопытства, или же просто чтобы досадить Нику. Он ведь может взять, и рассказать ему в любой момент, и вероятность того, что Лисенок ему поверит — почти сто процентов...

— То есть вариант, что ты просто ему нравишься, ты не считаешь?

Я посмотрела на Мелиссу так, словно она сказала какую-то глупость. Та лишь приподняла бровь в ответ и фыркнула, приложившись к пиву.

— Это было бы слишком... глупо и просто. Каллахен ничего так просто не делает.

— Но оно стоило того? Подтвердишь все эти сотни слухов и девичьи разговоры?

— Ты же знаешь, половину слухов я даже не знаю, но заездил он меня хорошо, побольше бы таких... подарков на день рождения. Фантастично, что сказать. Хотя я не знаю, что это нам дало. Я уверена, что все останется по прежнему. Или же станет еще хуже, хотя куда уж хуже? Осталось только распустить слухи, что — вуаля, у нас-таки был секс, и прибавить к этому что я, например, полное бревно в постели — и отличный финал года мне обеспечен.

— Ты же знаешь, что таких слухов не будет, — отмахнулась Мисси.

— Ты уверена?

— У нас есть целое завтра, чтобы проверить.

— Ага, отлично. Завтра случится апокалипсис, когда у меня внезапно не будет парня после этих слухов, да и вообще теперь уж точно никогда не будет парня, если Каллахен возьмется за дело с серьезностью. А вдруг он этого и добивался?

— Ты начинаешь загоняться и слишком драматизируешь. Тебе всегда нужно мировое зло? — закатила она глаза.

— Вот увидишь. Завтра мы насладимся миллиардом слухов и моим моральным падением, — хмыкнула я. На самом деле, даже если это и произойдёт — ничего страшного, а дать Блондину по яйцам всегда было и будет моей сокровенной мечтой.

— Но сегодня же ничего не случилось.

— Мы были слишком заняты.

— Упрямая ослица, — в очередной раз повторила Мелисса, презрительно сморщив лоб. — На Рождество придется просить у Санты здравомыслия.

— Да ну тебя, — обиженно буркнула я.

— Ты хоть словом обмолвилась, что он тебе нравится?

— Он мне не нравится.

— Это будешь Нику рассказывать и байки травить. Мика до сих пор не перекрыл тебе кислород, а ты еще будешь заодно и заливать, что ты ему не нравишься?

— ...как и с десяток первокурсниц, официантки в баре и все наши чирлидерши? Впрочем, да, я вхожу в топ-100, — ухмыльнулась я. — Нравлюсь или нет, какая разница? До первой юбки.

— Ну так сделай так, чтобы этот дурак ни о каких других юбках и не думал!

— Ты мне предлагаешь его до смерти затрахать? — уточнила я. — Тогда ему точно будет ни до чего. Хороший ход. Мне осталось накачать грудь хотя бы до четвертого размера, выкраситься в блондинку и пойти на курсы стрип-пластики.

— Ты себя недооцениваешь, — Мисси легонько ткнула меня пальчиком в лоб. — Потому что до сих пор не видишь, как он смотрит на тебя. Возьми себя в руки. Возьми его в руки, наконец-то, и обещаю тебе, Мика ни на одну юбку не посмотрит, пока ты рядом. И пока он вконец не довел Ника до белого каления, реши и эту проблему. Или определись уже, кто тебе нравится больше, не тяни кота за яйца.

То, что я уже давно определилась, мне кажется, Мелисса и так отлично знала. Интересно, если я расскажу про медведя на заднем сиденье "Жука", как она прокомментирует и это?

День шел как обычно. Никаких слухов, кроме старых бородатых о том, что я лесбиянка (Нику он как-то особенно нравился!) и что я стала ассистентом мадам Жюстин, потому что переспала с ректором (в него даже первокурсники не верили!) по университету не гуляли. Я даже расстроилась с непривычки. Как же так, ну!

В большой перерыв в столовую мы заходили с Мелиссой, которая не хотела пропустить такой цирк, с Лисенком, который поймал меня после лекции, и Сьюз, которая по-прежнему то и дело бросала на Ника такие взгляды, что я должна была дать ей в лоб. Спасало мою вторую соседку то, что в данный момент я была немного расфокусирована, да и солнечный мальчик ее игнорировал. С другого конца зала, со своего места, где заседали члены баскетбольной команды и команда поддержки, Мика бросил быстрый привычный взгляд поверх блондинистой макушки капитана чирлидеров — и на этом акт приветствия логично завершился.

— Боже, я вижу ее трусики... — проворчала Мисси, скривившись.

— Куда ты все смотришь, бесстыжая? — отшутилась я, балансируя с подносом. — Боишься, что Нэйтан тоже получит порцию розовых стринг?

— Этого, кстати, не боюсь, — хмыкнула подруга. — На эти стринги даже я бы не повелась... — она кокетливо сморщила носик, улыбнулась и толкнула меня бедром. — Увидимся в конце перерыва, пойду узнаю, как влияет пергидроль на неокрепшие юношеские умы, а то Нэйт сейчас шею вывернет.

Мелисса упорхнула в сторону столика с баскетболистами, окинув обладательницу розовых трусиков таким взглядом, что я бы на месте той уже завернулась бы в паранджу и сбежала вон. Мы же подсели за столик к нескольким сокурсникам, где Сьюз тотчас переключила внимание на соседку, заболтавшись про курсовую работу.

— Давай я сегодня попробую приготовить что-нибудь аппетитное, — улыбнулся Ник, открывая для меня бутылку минералки. — Во сколько ты освободишься от рабства мадам?

— В пять.

— Тогда я жду тебя к шести? — продолжать сиять Ник, улыбаясь одними уголками губ. — Шампанское, ты и я... — мурлыкнул он с хитрым лисьим прищуром, практически прикасаясь к моей щеке губами. Такой теплый, спокойный и уже привычный Ник. Я улыбнулась и получила быстрый поцелуй с таким многообещающим взглядом, что и холодильник бы растаял.

На мое счастье, Ник не знал, каким способом и с кем я покинула позавчера "Саванну", а Мелисса сказала ему, что мне стало плохо и она посадила меня на такси до дома. Судя по всему, Лисенок ей поверил, потому что никаких попыток выяснить, что случилось в тот вечер, он не предпринимал. Только вчера спросил, как моя голова и пожурил, что нельзя столько пить, пусть это и день рожденья.

Интересно, чем там занимается Мисси? Пришлось бы поворачивать голову и это движение казалось мне очень заметным. Заглядывая правде в глаза, плевать мне было, что там делает подруга, а вот что там и как с Блондином — очень хотелось узнать. Та блондинка все еще пытается забраться к нему на колени или нет? Как ее звали, я и понятия не имела — только то, что это капитан чирлидеров, и то от Сьюзен. Вы еще скажите, что грешно не знать имен таких выдающихся личностей нашего университета, но мне правда было все равно. Джессика, Пенелопа, Синди или даже какая-нибудь Бриттани — что там еще могли придумать ее родители, лишенные фантазии?

— Ты где витаешь? — хмыкнул мне на ухо Ник, и я от неожиданности вздрогнула.

— Прости?

— Я спросил, придешь ли ты посмотреть на нашу игру. Мы хотим устроить небольшой матч с ребятами из местной старшей школы. Младший брат одного из членов команды учится там, а Мика предложил мне размять кости.

— Что это с Каллахеном? Приступ щедрости? — удивленно переспросила я.

— Я умею настаивать, — неопределенно отозвался Ник, пожимая плечами. — Мы играем в субботу, и если ты не работаешь, я был бы очень рад...

Что-то я сомневаюсь в командной работе Мики и Лисенка, но предложение очень заманчивое. В прошлый раз они играли против друг друга и были равны по силам, а в этот раз они должны пощелкать этих школьников, как орехи, если объединятся. Но смогут ли? Любопытно...

— Я постараюсь взять выходной. Не могу пропустить такое! — закивала я, взлохматив пушистую шевелюру своего солнечного парня. Золотистые пряди рассыпались под пальцами, и я накрутила несколько локонов колечком. Отросшие волосы очень ему подходили, и я надеялась, что Ник не решится состричь их. Мне казалось, что я трогаю настоящее солнце, только оно не обжигает, а нежно греет. Такое весеннее солнце, от которого счастливо щуришься, вместо того, чтобы надевать очки. Взлохматив рыжую шевелюру напоследок, я потянулась за бутылкой воды.

Ник, улыбнувшись, прижался ко мне поплотнее, горячо вздохнул в самое ухо — и тут же отстранился, легонько коснувшись пальцем кончика носа.

— Ты сегодня очень красивая.

— Только сегодня? — уточнила я ехидно.

— Сегодня — особенно. Что у тебя за привычка придираться к словам? — поддразнил он, отставляя в сторону пустую тарелку. Я показала ему язык и рассмеялась.

С Лисенком тепло. Спокойно. И не надо следить за словами. Можно дразниться, и все насмешки будут такими невинными, что даже внимания не обращаешь. Да и нужно ли? Разговоры ни о чем, и о чем-то, запах океана в волосах, я могу расслабиться и просто плыть за ним, за его голосом и чувствовать его теплые прикосновения. Ник — океан и солнце. Ник — это Сан-Франциско. Знойный, парящий, морской, с криками альбатросов, с длинным мостом и яркими пляжами, с ледяным мохито и прохладой торговых центров. И я должна дать ему шанс. Пусть я все равно понимаю то, что мне мало города. Мне мало одного города, и мне в нем скучно. Мне не хватает в нем насмешливого Каллахена с его глупыми ухмылками и ужасным чувством юмора. Который сидит в нескольких метрах и глаз не сводит с декольте капитана чирлидеров, а Мелисса улыбается, непринужденно болтая с соседями. Что она успела разузнать, сидя за одним столом с баскетбольной командой? Какую сплетню они запустили на этот раз? Надеюсь, придумали что-то новенькое, а то на старые слухи даже первокурсники не реагируют...

Перерыв заканчивается, и я убегаю на лекцию, даже не обернувшись.

Зачем? На самом деле... зачем?

День шел как обычно.

Вот правда.

— Киборг-убийца, ты здорово умеешь подражать поведению живых людей, но я тебя раскрыл!

Как назло, нам в одну сторону и даже, насколько я помню, в соседние аудитории. Игнорировать Мику Каллахена в метре себе дороже — пришлось обернуться, чтобы оценить масштаб бедствия.

— ...но глаза-лазеры ты не скроешь, пощади! — ухмыльнулся Блондин, поравнявшись со мной. Окружающие нас согруппники — мои и его — заметно так оживились, стараясь при этом делать вид, что они все просто идут своей дорогой и их ничего не волнует, кроме собственных учебников и телефонов.

— Да ну тебя, Каллахен, — беззлобно огрызнулась я, сморщив носик.

— Мимика, голос — все как у настоящего человека! — охнул Мика и даже для верности ткнул меня в плечо пальцем. — Потрясающе!

— Я вчера смотрел фильм, там у одного киборга автомат был в груди, у тебя так же? — выглянул один из его товарищей, улыбаясь. — И вместо рук...

— Можно я ему в нос дам? — невозмутимо спросила я у Блондина. Тот отрицательно мотнул головой:

— Только после отборочных.

— Тебе повезло, громила! — я насмешливо пригрозила тому пальцем и сурово глянула на Мику. — Ты корми иногда своих чихуахуа, а то они становятся опасны для социума.

— Эй! — возмутился кто-то сзади, а Каллахен заулыбался.

— Я слышала, вчера всю команду оставили на дополнительную тренировку, — не удержалась от вопроса я. — Что случилось? Вы так хилы и слабы, что скоро будете и ночами тренироваться, чтобы до корзины хотя бы допрыгнуть?

Понятное дело, я не стала бы паясничать перед большей частью команды, но сейчас Мика был среди согруппников, большая часть которых была далека от баскетбола. Да и как не поязвить, когда тут целый, пышущий здоровьем и энергией Каллахен. И я еще некстати про капитана чирлидеров вспомнила, но озвучивать не стала. Догадается же, что я в очередной раз скриплю зубами на пергидрольных дур — тогда точно привяжется, как клещ.

— Нэйтан тоже... проспал, — отозвался Мика, пожимая плечами.

— Ох, это наверняка какой-то вирус.

— Передающийся половым путем.

— Кто о чем, а больной о поносе, — закатила я глаза. — Понятное дело, что половым. Посмотри на свои гейские штаны — кстати, где очки? — я даже не удивлюсь, что ты зажигаешь ночами на однополых вечеринках!

— Не завидуй. Я не виноват, что у твоего рыжего кишка тонка. Может, ему мастер-класс провести?

— Вот уж не надо. Только свингерских оргий мне не хватало! Научишь плохому...

— Да хоть чему бы, а! — хохотнул Мика, а я обиженно с силой толкнула его в плечо и надула щеки. Горбатого могила исправит, ну. Впрочем, насмешки-насмешками, но... сейчас это не так остро воспринимается, как неделями ранее, даже подколы в сторону Ника. Чувствую, были бы мы одни, он уже возбужденно скакал вокруг меня с вопросом "Ну? Кто был круче? Он или я?". В любом случае этот вопрос молчаливым топором висел еще с позавчерашнего утра, но поскольку Каллахен его вслух напрямую не задавал, то и отвечать на него я не собиралась. В любом случае.

— Иди, набирайся мозгов, — мы уже подходили к моей аудитории, и Блондин кивнул на дверь. — Хоть что-то полезное сегодня сделай.

— Смотрю, твое "полезное" ограничилось трусиками этой мисс Пергидроль Месяца, — я показала язык, резво заскакивая в свою аудиторию под смешки окружающих и самого Каллахена. Шпилька в спину не полетела — видать, оценил. Или решил не развивать тему, что более логично.

Самое главное — все правда вернулась на круги своя. Быть может, нам правда нужен был этот один раз, чтобы разрядиться? Теперь дело за малым — выкинуть этот "один раз" из головы. Только... как?

Просыпаться с Ником — по-другому. Хорошо, пушисто, нежно, но — совсем иначе. Он теплый, а еще он мерзнет и спит под утро очень крепко. Если я будильник слышу еще как-то, то Лисенок — нет. Как он просыпается один, я понятия не имею, но с его слов — ставит ужасно шумную сирену и минимум три раза. Плюс, конечно, ему повезло с соседом, который чутко спит и на третью сирену начинает ругаться громче будильника. Так что пока Ник спит, я могу ворочаться у него на плече, дотронуться до лица, погладить по волосам — да хоть спеть на ухо Джастина Бибера и сплясать чечетку.

До первых практических занятий в одиннадцать мне нужно было еще заскочить к патронессе в корпус, я оставила там часть эскизов и проект по тканям, который нужно было наконец-то сдать на проверку. Поэтому я будила солнечного мальчика уже перед самым выходом, договорилась встретиться еще около одиннадцати на крыльце главного корпуса — и торопливо выскочила за дверь.

Наши корпуса совсем рядом — мне надо было переодеться, сбегать в душ и прыгнуть в машину. Вообще, признаться, подобные перебежки с утра меня очень утомляют, но что поделать, у меня так вообще две соседки — и если Мисси часто сама пропадает у Нэйтана, то Сьюз...

Соседка уже не спала, но весьма странно посмотрела на меня, — и тут же как переключатель сменила непонятную гримасу на улыбку. Я ответила ей вопросительным взглядом:

— Все в порядке?

— Да, просто не ожидала, что ты заскочишь, — мгновенно отозвалась та. — Сделать тебе кофе? Как прошел вечер? Ты была с Ником?

— А с кем еще? — насмешливо отозвалась я, сбросив сумку на кровать. — Кофе не буду, спасибо. Я в душ, поэтому не успею! Есть новости? Мелисса там вообще переехала к своим баскетболистам? — ворчливо пробормотала я, раздеваясь и поглядывая на настенные часы. — Скоро мы увидим ее в команде чирлидеров?

— Ты же знаешь, она их всех терпеть не может, — отмахнулась Сьюз, сладко зевая в кружку с чаем. — Говорит, что ей нужна шапочка из фольги, чтобы общаться с такими внеземными цивилизациями. Мне кажется, она долго не протянет в таких условиях...

— Кто знает, — дернула я плечом, доставая чистое белье из шкафа. — Ты уж извини, что мы так разбежались... я с Ником, Мисси с этим качком из баскетбольной. Дурдом.

— Да ладно тебе! Нашла, из-за чего переживать, — хмыкнула мне вслед соседка, когда я уже заходила в ванную. А когда выходила, с ног до головы в аромате нового земляничного геля, который оказался ну чрезмерно пахучий, Сьюз сообщила, одеваясь: — Телефон звонил.

Покопавшись в сумке, я лениво глянула на дисплей. Это либо Мисси, либо Ник, либо мадам, либо... Джес!

Забегавшись, я совсем забыла про фею и то, как соскучилась по ее голосу! Но в последние дни я так рассеяна, а ведь сама хотела ей позвонить. Быстро натянув джинсы, длинную толстовку и кеды — накрашусь потом — я выскочила в коридор, наскоро попрощавшись со Сьюз и на ходу доставая телефон. Не могла же я звонить в комнате...

— Она еще и трубку не берет! — фыркнула мне в трубку Джес и тут же рассмеялась. — Как дела? Мика сказал, что ты соскучилась, но ты загнанная лошадь и вообще...

— Я была в душе. У нас утро, я только выезжаю на занятия. Вот, иду к машине. И я правда безумно по тебе соскучилась!

— Так приезжайте на пару дней, — хмыкнула фея. — Попросить Аарона выписать вам билеты?

— Я не уверена, что мадам меня отпустит. Сейчас самый сезон, плюс у меня столько проектных работ на выполнение — все профессора требуют их сдать уже к концу октября. Но я поговорю с Микой, вдруг что получится, — "от пары дней в компании Каллахена я в этот раз не умру, у меня уже иммунитет!"

— У меня живот растет! Я теперь как огромная корова! — пожаловалась мне Джес. — Ты должна это увидеть.

— У тебя же еще не такой большой срок, — хмыкнула я, перепрыгивая через две ступеньки на лестнице. У нас комната на пятом, лифт ждать бесполезно, особенно с утра — по лестнице быстрее.

— Все равно. Я уже такая толстая и страшная!

— Тогда почему всех беременных считают жутко сексуальными? Или это все вранье? — заулыбалась я. — Наверняка все мужчины до сих пор штаны теряют, как только видят тебя!

В ответ мне только смешно фыркнули.

— Прошло мое время, — скорбно выдала Джес, и я рассмеялась, от неожиданности едва не протаранив плечом дверной косяк на улицу. — Ну, как ваши дела? Как Мика? Признаться, он немного в напряженных отношениях с Аароном с этой вашей свадьбой — кстати ты там готовишься? Аарон на самом деле очень переживает, попробуй как-нибудь донести это до своего упрямого осла...

— Как-нибудь? — уточнила я. — Да ему надо в лоб бить, он иначе никак.

И тут меня как прошибло. Я ведь сама это сказала, и ведь сама — дура такая — ни разу ничего в лоб и не говорила, кроме того, как он меня раздражает, но это уже спетая песня и все к ней привыкли. Ладно уж, в этом меня спасает то, что я сама не хочу ничего говорить. Да, отлично, у Каллахена есть на меня пунктик, но также у него есть пунктик на любую грудастую блондинку, а я для него все еще как мексиканская голая собачка. Вроде и страшная, но экзотика же! Хах...

— Ну и долбани разок, что тебе — жалко? Будет возмущаться — поспит пару ночей на диване, говорят, хорошо помогает...

В случае с Микой — "поспит пару ночей в чужой койке", да? За этим дело не встанет, только предъяви свои условия — мигом взбрыкнет. Это же Каллахен. Хотя интересно, как он себя сейчас поведет, если я буду на него с Аароном наседать? Как быстро он сорвется? Мы толком и не друзья, но раньше он все равно меня хоть как-то слушал, сам признался же.

Кстати, если я ему скажу, что меня бесит эта со стрингами, что он сделает?

>"Ты придешь посмотреть на игру? Я даже позвал твоего импотента, он говорил об этом?"

>"Ох, извини, я не хотел так его называть, у меня просто туго с именами. Как, ты говоришь, его зовут?"

Я отложила телефон в сторону, так и не удосужившись ответить на сообщение. Да и в таком случае Каллахена проще игнорировать, чем ввязываться в глупую переписку. Однако через минуту телефон завибрировал вновь.

>"Не отвечать на сообщения — плохой тон"

Я обреченно вздохнула, посмотрела в сторону лектора, потом в окно — и снова сумрачно сняла телефон с блокировки, чтобы ответить: "Я приду, только отстань!". Убрать бы еще глупую улыбку с лица, и все было бы отлично. Что мне с собой сделать?

Мне кажется, или это не юбка, а пояс?

Разве такие юбки вообще стоит надевать на баскетбольную игру? В них вообще стоит по улице ходить, октябрь за окном? Мы не во Флориде и не в Калифорнии, чтобы на себя клочки надевать...

Зачем так наклоняться? Думаешь, он все еще не успел разглядеть вырез на майке? Интересно, там вата или просто такой пуш-ап?

— Ты пришла игру смотреть или на нее пялиться? — ухмыльнулась под боком Мелисса, когда я в очередной раз фыркнула что-то едкое в адрес капитана чирлидеров. — Я, конечно, понимаю, что прошлый капитан тебе больше нравилась, но уж привыкай... — елейным голоском сообщила она, насмешливо похлопав меня по бедру. Вот уж правда — новый капитан команды поддержки меня по-прежнему вводила в состояние возбужденной кобры, и я отлично понимала, почему. И даже если она была великолепным капитаном и отлично двигалась, это не значило, что на ее километровые слюни в сторону Каллахена я могла закрыть глаза. Настроения она мне не улучшала, вот уж точно.

Игра проходила в спортивном зале одной из местных школ, носила по-прежнему чисто развлекательный характер для обоих команд, поэтому никто особо не напрягался. Университетская группа поддержки притащилась, я подозреваю, просто так — и устроилась на третьем ряду трибун. Что не мешало их капитану сидеть на первом, кстати, и активно помогать мне развивать косоглазие. Тьфу.

— Нэйт мне сказал, что Мика и Ник поспорили еще вчера, кто больше мячей в корзину закинет, — хмыкнула Мисси. Подперев ладошкой подбородок, подруга с любопытством следила за игрой. Я же, отыскав в толпе игроков Ника, сразу вспомнила летнюю игру, на одной из которых я тогда была. Только в тот раз Каллахен и Лисенок были противниками, плюс Мика играл на чужой территории. Сейчас он играл жестче, переговаривался со своими игроками, работая в привычных, видимо, схемах нападения и защиты. Они часто сталкивались с Лисенком взглядами, но никакого соперничества там не было — они то и дело передавали друг другу пасы и, казалось, бросали мячи в корзины как-то без особого расчёта. Это я и озвучила Мелиссе, на что та только нос сморщила.

— Я тебе передала слова Нэйтана. Откуда я знаю, может они уже об этом забыли. Ты решила так и оставить все на самотек?

— А что я еще могу сделать? — я продолжала лениво наблюдать то за Ником, то за Блондином. Юркий лис и стремительный тигр на площадке, мощные атаки и юркость. Мяч иногда летал с такой скоростью, что я за ним не успевала взглядом, ориентировалась только по его стуку об пол. Пас. Бросок. Мышцы на руках бугрятся так, что видны вены — что у Ника, что и Каллахена. Мика шире в плечах, выше ростом, даже как-то грузнее чем юркий Лисенок, который успевал щелкать защиту противника за счет быстрых ловких маневров. Бросок. Мимо. По трибуне проходит тихий разочарованный вздох. Три паса, бросок — очко в нашу корзину.

Мика становится серьезней, Лисенок ловит его взгляд и быстро кивает — они оба тут же перестраиваются в связку, Блондин перехватывает мяч во время паса и передает моему золотому мальчику. Быстрая атака, хитрая обманка — и очко теперь у нас.

Капитан чирлидеров машет ручкой. Каллахен бросает в ее сторону быстрый взгляд и пропускает возможность опять слету перехватить мяч у соперников.

— Что, коматозный, на трусики засмотрелся? — проворчала я хмуро, а Мелисса хихикнула. — Как в старые школьные годы?

— Теперь я понимаю, почему ты не ходишь на игры!

— Мне просто это не так интересно. Тут смотреть нечего, если только на толпу потных парней и бицепсы Каллахена.

— А ты попроси — и он еще и майку снимет, — Мисси толкнула меня локтем. — Он с радостью!

— Понятное дело, эксгибициониста в себе не убьешь.

Дружественная игра завершилась в пользу наших университетских, впрочем — не с таким большим отрывом в счете, как прогнозировал мне Ник перед началом. Ребята убежали переодеваться, Мисси куда-то пропала, а я дожидалась своего золотого мальчика в школьном холле. В субботу днем тут толком никого и не было, за исключением тех, кто посещал дополнительные занятия и зрителей этого небольшого матча.

Пока я листала свой ежедневник просто со скуки, чтобы убить время, нелегкая сила проносила мимо Блондина со свитой. Я была на своеобразной веранде второго этажа, от которой вниз шла широкая лестница в холл первого, где уже был выход на улицу. Погода была явно нелетная, не ждать же Лисенка на крыльце? А в холле первого наверняка сквозняк.

Я еще издалека услышала громкие голоса и гогот его друзей, попыталась незаметно слиться с окружающей обстановкой. Сделать это в условиях балкона и лестницы вниз было бесполезно. Да и учитывая мое красное пальто, которое привлекало к себе внимание всех тупоголовых быков поблизости, чего я еще ожидала? Что Каллахен внезапно ослепнет и пройдет мимо?

— Не подходи! Я могу от тебя заразиться пустоголовием! — возмутилась я, стоило Мике свернуть с маршрута, бросив через плечо "встретимся у Криса". Кто такой Крис и куда они намылились, мне было все равно, и я надеялась что дело ограничится трехминутным обменом любезностями. Каллахен невозмутимо фыркнул, сбросил спортивную сумку с вещами на пол и подпер локтями перила рядом со мной, провожая взглядом своих друзей. Да что уж! Он и так меня заразил, каюсь. Пустоголовие явно половым путем передается.

— Ну что тебе? — буркнула я, со вздохом медленно закрывая свой планер.

— Видела-видела-видела?! Тот шедевральный трехочковый в середине? — он едва не подпрыгивал на месте. — Видела?

— Ты о чем? Там был бросок на три очка? Когда? — я притворно захлопала ресницами. — Если только в вашу корзину... что-то припоминаю...

Блондин возмущенно засопел, а я улыбнулась в ответ и ткнула пальцем в его белую звезду на шапке.

— Видела, конечно, — кивнула я. — Смотрю, дополнительные тренировки идут на пользу. Ты даже мимо корзины промахиваешься не так часто, как раньше.

Мика хохотнул и выпрямился.

— Рыжего ждешь?

— Чудеса дедукции, кэп! Его там унитаз не засосал? Твоя компания, конечно, мне очень ценна, — я скептически окинула Блондина взглядом, — но мне как-то домой хочется.

— Да брось. Пять минут с таким потрясающим парнем, как я...

— ...вот уж не преувеличивай.

— Колючка.

— Где эту пергидрольную фифу потерял? Кто вообще выбирал нового капитана чирлидеров? Саманта мне нравилась намного больше, даже с ее силиконовой грудью и носом после пластики! А эта...

— Как я по этому ворчанию соскучился! — внезапно Мика сгреб меня в охапку, стиснул в объятиях до треска в ребрах, я едва не задохнулась. — Это выбор студсовета, увы. Она правда хороший капитан...

— Мне все равно, какой она там капитан, это не дает ей права вываливать свое декольте перед всей командой, — хрипло отозвалась я, пытаясь выбраться из смертельного захвата. — Отпусти меня, ну! Не распускай руки! Ты уже залез к ней в трусики, да?

— Ты что, ревнуешь? — гоготнул этот мужлан, а я со всей силы толкнула его локтем. Впрочем, активно двигаться в осеннем пальто не очень выходило, неудобно, да и Каллахен был в своем черном пальто с высоким воротом.

— Вот еще. Просто она перед тобой крутится как мартовская кошка, аж тошнит от омерзения. Так залез? — буркнула я, выкрутившись из объятий. Мика хмыкнул и невозмутимо отодвинулся.

— Нет.

— Что же так? Теряешь хватку? — поддразнила я, обернувшись к нему.

— Она мне не нравится.

Еще даже не остывший толком после игры, пусть даже и после душа, Мика был возбужден настолько, что я это кожей чувствовала, чего уж говорить про запах миндаля? Возбуждение, понятное дело, было игровое, совсем другого типа, но даже от него у меня такой липкий ком в горле встал — я даже сглотнула. Такой теплый и такой улыбающийся плюшевый тигр, когда еще такого увидишь? Только вот в такие редкие минуты, и я наслаждалась этим зрелищем насколько могла.

— Она — и не нравится? Не заговаривай мне зубы. Половину мячей пропустил, пока пялился на ее трусики...

— То есть вместо того, чтобы смотреть на своего обожаемого Рыжего, ты куда смотрела, прости? — невозмутимо уточнил Мика, и я поняла, что вот с этим фактом придется согласиться. Если я начну спорить и отпираться, он пристанет еще больше и раздует это невинное наблюдение до невероятных размеров.

— Твои плечи мне весь обзор закрывали.

— Не такой уж я и большой.

— Что правда — то правда, — не удержалась от шпильки я, ведь фраза прозвучала так двусмысленно. Мика улыбнулся так кокетливо, что язва прошла вхолостую. Я фыркнула, сморщившись, и отвернулась, увлеченно разглядывая стенд с наградами школы на стене далеко внизу.

— Если хочешь — приезжай в любое время, — хмыкнул Каллахен.

Подцепив меня за край рукава, он подхватил сумку и потянул меня в сторону коридора. Я так удивилась, что не только не стала сопротивляться, но и вообще как-либо комментировать это. Что он задумал? Я успела лишь растеряно обернуться в сторону выходных дверей и лестницы. Повернув ручку одного из учебных классов, Мика заглянул внутрь и ввалился в пустую аудиторию, втянув и меня. Судя по плакатам на стенах — класс французского языка, такая ностальгия!

— Это же чужая школа! — возмущенно зашипела я, оглядываясь. — Ты с ума сошел.

— Ты слишком драматизируешь, — усмехнулся Каллахен, закрывая за мной дверь — и тут же начал меня целовать. Не сказать, чтобы я слишком возмущалась подобному, особенно когда тебя еще и за ушком чешут такие теплые, мягкие и пряничные мишки. Поцелуй был неторопливый и томный, такой тягучий и сладкий, словно карамельная ириска. Только губы, мягко, нежно... и я непроизвольно запускаю руки под распахнутое черное пальто, оборачиваюсь теплыми объятиями как одеялом. Хочу углубить поцелуй, нетерпеливо прикусываю Блондина за нижнюю губу, но тот лишь ухмыляется, и отворачивается, подставляя щеку. Я мстительно ущипнула его за бок, разочарованно вздохнув, а его губы уже на шее, рука тянет шарф вниз, потому что мешается, ох как мешается. Мика прикусывает кожу — я судорожно сжимаю футболку, он чувствует это и горячо выдыхает:

— Соскучилась?

— Вот еще.

— Я тоже.

Улыбаюсь. А что мне еще остается делать, когда сердце готово из груди выскочить? Потянув многострадальную футболку вверх, забираюсь под нее, прижимаю ладошки к горячей коже.

Не как с Ником. Совсем по другому. Только почему? Вроде бы два парня, что может быть отличного в одном обьятии? Но... совсем не так. И скучаю ли я по прикосновениям Лисенка, как сейчас остро соскучилась по капитанским?

Проводит языком по нижней губе — теперь моя очередь вредничать, сжимаю челюсти. Блондину не обламывается, дразнит, прикусывает, целует в нос. Его пальцы щекочут шею, а я борюсь с желанием запустить руки под ремень джинс и, как не прозаично, — чтобы не застонать. Мы слышим голоса в коридоре, на мгновение замираем, но никому нет дела ни до нас, ни до этого учебного класса. Пользуясь моментом, Мика прижимается до бесстыдного близко, раздвигает губы, целует совсем уж горячо, мокро и весьма многообещающе. Отчетливо понимаю, что все, вот, он начинает заводиться уже по-настоящему, и мне уже все равно, лишь бы только это не прекращалось.

Провожу руками по бокам — мышцы еще не остыли после игры, чувствую боковой пресс, разочарованно вздыхаю. Футболка и моя кофта очень мешают, до болезненного покалывания хотелось прижаться, животом чувствовать, как мышцы пресса работают, а не так...

Мика отстранился, томно вздохнул в самые губы, прикоснулся к ним пальцами и хитро улыбнулся. Пришлось назвать его упырем, чтобы не расслаблялся.

— Заедешь ко мне вечером? — поинтересовался он, целуя чувствительную кожу прямо под челюстью.

— Сегодня? — уточнила я хрипловатым шепотом.

— Когда угодно, — нетерпеливо отозвался Блондин, прикусывая меня за мочку уха и начиная спускаться вновь к шее, оставляя мокрые следы, мятно холодящие нежную кожу.

Телефон в кармане пальто завибрировал так, что даже Мика почувствовал, но даже отстраняться не стал, лишь вздохнул в самую шею. Мелодия была нам обоим знакома до зубного скрежета — звонил Ник.

— Эй, ты где? — удивленно спросил он в трубку. За всем этим делать я и думать о нем забыла, вот незадача! Услышав голос Лисенка, пусть и приглушенный, Мика фыркнул и мстительно прикусил меня за шею почти у самой ключицы. Я с трудом удержалась от судорожного выдоха и лишь сердито толкнула его коленкой в ответ.

— А ты где? Я тебя повсюду ищу! — мой голос зазвучал сердито, спасибо.

— Жду тебя на парковке, давай скорее, тут холодно, а я из раздевалки, — отозвался Ник, удивленный моей внезапной резкостью. Его голос звучал так виновато, что я вздохнула в трубку.

— Извини, сейчас буду.

Мика с неохотой отстранился, недовольно сморщил нос, но молча протянул мне шарф. Пальто он застегивать не стал, да и до этого оно было распахнуто — да и я тоже, все равно тут рысью до машины полминуты. Заматывая на шее шарф, я не сводила глаз с Блондина.

— Сделай что-нибудь с этой течной кошкой, — проворчала я. — Серьезно, она раздражает. Я понимаю, что блондинка, мозгов ноль и все в этом духе, включая "хорошо трахается" ...

— Все-таки ревнуешь? — Мика склонил голову набок, как собака и улыбнулся так, что мне захотелось... да что уж, захотелось и захотелось! Одним поцелуем меньше, одним больше — Каллахен ответил на него сразу же, да еще и так сладко выдохнул, когда я отстранилась, что я была готова опять забыть про Ника и скинуть шарф на пол.

— Нет, — пропела я с улыбкой, открывая дверь и выглядывая в коридор. Как и ожидалось — никого, можно расслабиться. Каллахен с самым непробиваемым лицом вышел следом, пижонски закинув свою спортивную сумку за плечо.

— Что мне с тобой сделать, чтобы хоть раз ты ответила правду? — проворчал он. — Нам туда, заблудилась уже, старая? И прекрати на меня коситься. Во-первых, мы в школе, где нас никто не знает, а во-вторых, если кто и знает, ничего не подумает. Ты бы подумала? Хотя да, кого я спрашиваю? "Думать" и "Джейсон". Нет, не слышал.

— Я смотрю, кто-то давно в лоб не получал...

— Не переживай, я понравлюсь Клаудии даже с расцарапанным лицом, — хохотнул Мика. — Ее трусикам без разницы.

Я сердито зашипела, а Блондин, обогнав меня на повороте в холл, откуда он меня забрал ранее, уже был у лестницы. Не швыряться же в него имуществом! Упырь как есть. Фу.

Когда я вышла на улицу, Каллахен как раз закидывал сумку в багажник чьей-то машины, а я помахала рукой золотому мальчику, который поджидал меня у самого крыльца.

— Где ты была? — снова удивленно спросил Ник, приветственно чмокнув меня в щеку. Вот от него ничем не веяло, даже пост-игровым возбуждением, которым за километры фонило от Мики. Лисенок был спокоен как удав, и на том спасибо.

— Перекусила в местной столовой. Там есть автоматы с содовой, почему у нас в университете таких нет? — выдала я придуманный наспех ответ. — Пока тебя дождешься...

— Я ждал очереди в душ, прости. Едем? Я умираю от голода! Ты видела этот трехочковый в середине игры?!

— Там был трехочковый?

Все воскресенье я провалялась в кровати. Обе мои соседки пропадали по своим делам, а я просто не захотела утром вылезать из-под одеяла, утащила к себе ноутбук и смотрела дурацкие комедии. Первый день — а многие знают, что это такое на собственном опыте. Услышав мое сдавленное ворчание в трубке и выяснив причину, Ник мгновенно слился и взял тайм аут до понедельника.

На следующий день я была бодра и весела, хотя не сказать, что особо счастлива, особенно после двух таблеток обезболивающего. Поэтому еще утром мы успели расплеваться ядом с Каллахеном на парковке, в результате инцидента пострадала соседняя машина, облитая моим кофе, а Мика был послан в далекие дали с приказом не возвращаться оттуда никогда. Поэтому это, наверное, нормально, что я его до следующего утра не видела даже мельком. Иногда Блондин бывает на диво сообразителен, а я заодно никак не могла решить, кого винить в субботнем происшествии: себя или его. Потому что по всем параметрам выходило, что виновата как раз я, что позволила, что расслабилась, что поддалась на провокацию этого неотесанного мужлана. Но все равно отлично понимала, что если подобное повторится, я поддамся. Поэтому старалась всеми способами держаться от Каллахена на расстоянии в пару километров, на всякий случай.

Ник же, наоборот, был как огромный ласковый кот — настолько приставучий и настолько внезапно раздражающий в своей заботе, что я от него бегала весь понедельник не хуже, чем от Блондина. Да и Мелисса, с который мы встретились на обеденном перерыве — у баскетбольной команды была какая-то очередная незапланированная тренировка перед важной игрой, как-то очень подозрительно на него посмотрела, но комментировать не стала.

А вот утро вторника началось очаровательно — только я заехала на парковку, такая прекрасная, злобная и не выспавшаяся, только выгрузилась на свет божий, как запиликал телефон. Обычно в такую рань мне никто не звонит, даже мадам Жюстин. Да и номер был мне неизвестен.

— Кто это такой контуженый? — проворчала я в трубку, направляясь в сторону главного корпуса в толпе остальных зомби-студентов. Каллахена на стоянке я не встретила, хотя машину видела — утреннего заряда бодрости даже и получить не от кого, ужас!

— Джи, привет, это Нэйтан!

Я не знала, от какого из слов меня больше скорчило. От "Джи", которое я не переваривала, от радостного "привет", или от имени бойфренда Мисси.

— Если ты ищешь Мисси, то она... — ворчливо начала я.

— Нет-нет-нет! Мне нужна твоя помощь, Мисси вообще не в теме, — поспешно перебил меня тот, и я начала думать, каким коктейлем облить его "Ауди" — шоколадным или клубничным. — Ты в университете?

— Тебе надо придумать костюм на Хэллоуин? — хмыкнула я.

— Попрактикуй остроумие на ком-нибудь еще, — парировал Нэйт, и я даже удивленно присвистнула:

— Ого, ты тоже парень не промах! Так что случилось?

— Ты сейчас не занята?

— Выкладывай уже, я почти у главного корпуса. Вы с Мисси поругались и мне надо с ней поговорить? — логично предположила я.

— Нет, у нас все в порядке. Просто Мика...

— Нет-нет-нет... — не удержалась от протяжного стона я. — Не продолжай.

— ...злой как черт уже второй день. Мы так до игры не доживем. Может ты дашь ему по голове, один разочек, а? Вы что, поругались вчера? Я понимаю, ПМС и все дела...

— Нэйтан, я сейчас тебе по голове дам! — рыкнула я.

— Один пинок, пять минут времени, — и Нэйтан так умиленно протянул слово "пожалуйста", что я даже заулыбалась. Ладно уж, наверняка он не так уж и плох, раз Мисси с него пылинки сдувает.

— Ладно, где вы? — сдалась я. Пинок так пинок, когда еще мне такая отличная возможность выпадет?

— В зале, у нас утренняя тренировка... Я жду тебя у раздевалок, приходи скорее.

Убирая телефон в карман, я хмыкнула. Вряд ли Мика злой из-за нашей вчерашней перепалки, тогда что с ним? Мы и не так ругались, тем более он еще вчера был заведенный. Может опять звонил Аарон и они разругались, как рассказывала мне Джес? Да что с ними такое, вроде бы два сознательно-взрослых человека...

Понимая Аарона Каллахена на чем свет стоит, я забежала в главный корпус, прошла его насквозь — и вышла к спортивному залу и раздевалкам. Нэйтан, одетый в командную форму, нетерпеливо приплясывал у дверей мужской раздевалки вместе с парой других игроков, смутно мне знакомых по предыдущим играм и по посиделкам в столовой.

— Только не говори Мис, что я знаю твой номер — мне пришлось временно стащить ее телефон, чтобы посмотреть контакты. Не просить же его у Мики, а больше я никого и не знаю... — растеряно извинился он и улыбнулся. — У нас перерыв.

— ...и я, например, боюсь туда заходить, — кивнул стоящий рядом с ним мулат.

— Так что случилось на самом деле? — уточнила я. — Мое ПМС тут вообще не при чем. Что, ваша пергидрольная капитан чирлидеров ему не дала? Душевная травма?

Нэйт пожал плечами, и я вздохнула:

— И почему я?

— Ты хочешь услышать ответ вот прямо сейчас? — хмыкнул Нэйт, но я отмахнулась, сунула ему в руки сумку и со словами "время живительных пинков!" ввалилась в раздевалку. Мужская от женской, кстати, ничем не отличается — те же ряды шкафчиков, разделенные на сектора, и двери в душевые.

Каллахен сидел на одной из скамеек и шнуровал кроссовки — можно сказать, я зашла очень вовремя. Голозадый Мика меня бы не сильно смутил, но говорить было бы сложнее, и уж тем более — отвешивать пинка по этой самой голой заднице. Мрачная аура была не хуже той, с которой он тогда в машине ехал на ужин в итальянском ресторанчике в Сан-Франциско. Пар едва ли не из ушей валил, честно! Переборов соблазн разбежаться и вломить пинка, как все и хотели, я подперла плечом один из угловых шкафчиков и, сложив руки на груди, вежливо спросила, что случилось.

Мика поднял на меня убийственный взгляд — я приподняла бровь.

— Что случилось? — повторила я вопрос, не шелохнувшись. Дать пинка я всегда успею, чего уж там.

— Все в порядке, а что такое? — невозмутимо отозвался Мика. — Апокалипсис? Ты в мужской раздевалке, да еще и десяти утра нет!

— Выслеживаю пергидрольную дуру, чем я еще в десять утра могу заниматься? — фыркнула я, закатив глаза к потолку. — Как, она разве еще не здесь? Я что-то упустила?

Шпилька ушла вхолостую, хм.

— Джейсон, не сейчас.

Ого, официальный тон, сердито надутые щеки, и все еще шнурует кеды.

— Это Аарон? Что случилось, вы опять поругались? Он хочет перенести нашу свадьбу на ноябрь? Или наоборот? Он лишил тебя места в офисе или заблокировал доступ к кредитным картам?

— Аарон... что? — Мика поднял на меня глаза. — Что за полет фантазии?

— Так поругался или нет? — деловито уточнила я, начиная терять терпение.

— Или. Тебе что-то надо? У меня тренировка, ты же видишь...

Нет, ну я и не ждала, что все будет просто. Блондин вроде бы оставался самим собой, но закрылся так, что без динамита и не подойдешь. Поэтому, наверное, пришло время живительных затрещин, зуботычин, кувалд по лбу и прочих прекрасных вещей, которых нам так не хватало.

— Какая тренировка, ты злой как демон преисподней! Посмотри на себя. У всех бывают проблемы, это нормально...

— Нет у меня проблем, Джейсон, — он тоже, похоже, начинал терять терпение. Ну вот, скоро опять расплюемся ядом, как пить дать. Ну вот что с ним делать? Может, у него мужской ПМС? Климакс?

— Она что, тебе не дала? — вопрос сам сорвался с языка. — Это тоже не конец света! Наверняка ей перекись в голову ударила, мы же все девушки такие...

— ...нелогичные, ага, — буркнул Мика.

— То есть я угадала?

— Нет.

— Боже, я не собираюсь играть с тобой в угадайку! Может ты все-таки мне расскажешь? Или я все еще "дурочка крашеная", "не того статуса" и персона нон-грата?

Каллахен посмотрел на меня совсем уж хмуро. Может, я все-таки перегибаю палку? Быть может, не стоит бить в лоб, он еще больше заводится и закрывается, прячется за холодным молчанием как улитка в раковину.

— Извини, — пробормотала я. — Просто твои ребята волнуются. Ты переживаешь за предстоящую игру, она настолько важна для тебя? — мягко поинтересовалась я, медленно подбираясь к скамейке с тигром, чувствуя себя дрессировщиком без отвлекающего куска мяса и без плетки. — Или все-таки Аарон? Джес рассказывала, что вы что-то в последнее время неважно контактируете... так что случилось?

Не подозревающий подвоха Блондин как раз оставил в покое свои тренировочные кроссовки, выпрямился со вздохом — чем я и воспользовалась, рыбкой нырнув к нему на колени, лицом к лицу. Улыбнувшись и взяв его лицо в ладони, поцеловала в сердито надутые губы. Мика замер и ощутимо напрягся — но всего на мгновение, пока я не придвинулась еще плотнее, и, не тратя время на прелюдии, раздвинула губы языком. Ответил он тут же, только почувствовав прикосновение губ, глухо выдохнул и обнял, не давая отстраниться.

— Да что ж ты творишь...? — ухмыльнулся Каллахен, на мгновение прерывая поцелуй. Его руки так крепко стиснули меня, что я едва смогла дышать.

— Ты же не переживаешь из-за вчерашнего? Или владелец машины все вычислил и дал тебе в глаз? — невозмутимо мурлыкнула в полураскрытые губы. — Стоит переживать из-за какого-то кофе на капоте, подумаешь...

Зеленые глаза смотрели уже привычно тепло, льдинки растаяли — хотя бы на время, в ответ на внезапную смену сухой агрессии на горячие поцелуи. Хотя от такого бы и льдина растаяла, чего уж говорить об одном мрачном субъекте с этой планеты. Один-ноль, Джей Си.

— Так ты хочешь поговорить об этом? — улыбнулась я.

— В такой весьма недвусмысленной позе? — Мика отрицательно сморщил нос и мотнул головой.

— Да ты в любой позе, даже связанный и с дулом пистолета у виска, говорить не станешь.

— Неправда. Вот тогда стану, но мы же не пойдем на такие крайние меры?

Я дала ему в лоб раскрытой ладонью. Не удержалась, признаюсь, и хотя бы в этом выполнила просьбу Нэйтана — дала живительного пинка и получила от этого несравненное удовольствие.

— Это не твой отец? — невозмутимо уточнила я, не отрывая от удивленно-возмущенного Каллахена взгляда.

— Нет, он тут вовсе не при чем, хотя да — мы с ним в последнее время что-то слишком не ладим в телефонных разговорах. Никто не при чем, все в порядке. Аааа, стой, не надо! — взмолился он, стоило мне занести руку для повторного удара. — Тут правда больше моей вины, чем кого-то из окружения... — поспешно выдал Мика, опасаясь моей карающей длани. — У всех бывают плохие дни.

— Вторые сутки подряд? И настолько, что твои ребята капитулируют? Если это из-за этой пергидрольной, клянусь, я тебе...

— Не шипи! Отстань от нее, говорю тебе, что она мне не нравится, — возмущенно отозвался Блондин и потянулся за очередным поцелуем, но был сурово остановлен моей же рукой.

— Тогда что? — сухо спросила я, приподнимая бровь, ясно давая понять, что ничего он не получит, если хотя бы частично не расскажет, что случилось. Возможно, там и правда наложилось плохое настроение, неудачное утро и прочие неприятные полосы, может там кто на дороге подрезал под конец, кто знает. Но пусть сам скажет, а не я буду строить догадки и домыслы, я не личный психолог.

Мика вздохнул.

— Я вчера на тебя разозлился. Ничего не сделал, а уже получил по полной — и за что? Я даже ничего не сказал! — буркнул он, поджимая губы. — Потом еще мы с Нэйтом немного повздорили, и эта дура за мной хвостом ходит — как будто я оказался последним парнем из университета, с которым она еще не переспала! У тебя ПМС опять?

— Месячные. Это хуже, — пожала я плечами.

— Тогда это многое объясняет, — кивнул Каллахен.

— Это не объясняет твои психозы, у тебя не бывает циклов, — напомнила я, сурово сдвинув брови.

— У меня бывают "твои" циклы, — хохотнул тот. Ну вот, Мика хотя бы улыбается. Возможно, он не убьет никого даже до завтрашнего утра — я не против трупа пергидрольной, просто как исключение. Расслабившись, я пропустила момент, когда Каллахен посчитал разговор завершенным и начал меня целовать, запустив руки в волосы и не давая тем самым отстраниться. Протестующе заерзав, я поняла бесполезность этого и сдалась с покорностью жертвенного ягненка — о чем и пожалела, потому что одна горячая ладонь уже была под кофтой на спине, вторая же оставалась на шее, по-прежнему удерживая меня от отступления.

— Хмырь, — пробормотала я на выдохе, хитро сощурившись.

— Тогда что же ты так прижимаешься? — логично спросил он в самое ухо, пощекотав мочку языком. Я ухмыльнулась и оставила вопрос без ответа, хотя и нужен ли он? А Мика уже спускался вниз по шее, потянул ворот кофты, оголяя плечо. — Когда уже бросишь своего импотента, а?

— Тебя он так волнует?

— Тебя же волнует чирлидерша?

Я фыркнула, и меня мстительно укусили за плечо и вновь вернулись к шее.

— Это разные вещи.

— Мне с ней переспать, чтобы уравновесить?

— Только попробуй! — на автомате отозвалась я. Увы, ревнивых интонаций избежать не удалось, и Мика довольно улыбнулся в ответ. — Ну хватит уже, рот порвешь, — пробурчала я, заерзав.

Услышав предупреждающий стук в дверь, я обернулась.

— Перерыв закончился, — пояснил Мика невозмутимо, облизывая губы и отпуская меня с колен. — Кто там под дверью? — поинтересовался он.

— Нэйтан, — ответила я, направляясь в сторону дверей. Я не успела дойти до углового шкафчика, который подпирала парой минут раньше, как меня окликнул Блондин — и в мою сторону тут же полетел большой шерстяной шарф. На мой вопросительный взгляд подозрительно довольный Мика кивнул на большое зеркало у душевых. И правда — пользуясь моментом, этот упырь успел поставить мне парочку прелестных засосов! Я разочарованно зашипела, и, судорожно заматывая каллахеновский шарф на шее, подарила его владельцу такой испепеляющий взгляд, что тот засмеялся уже в полный голос. И ведь наверняка он это специально сделал! Как я теперь перед Лисенком покажусь?!

Едва не прибив прыгающего под дверью Нэйтана, который, только посмотрев на меня, тут же воздержался от любых вопросов и убрался с дороги, молча протянув сумку — я поклялась больше никогда не подходить к Каллахену ближе, чем на метр. Или даже два. Чтобы уж наверняка.

Пойду куплю коктейль и вылью его на капот "Астон-Мартин", раз я все равно безбожно опоздала на первое занятие. А шарф пах Микой и его мужским Хьюго, и мне так не хотелось его снимать — да я и не стала, хотя в машине и валялся мой собственный. Что, на смену в "Саванну" мне теперь водолазку искать в шкафу?

Упырь, как есть упырь. Ненавижу. Где мой осиновый кол?

Мелисса, заставшая меня утром за скептическим разглядыванием засосов, которые за ночь стали еще ярче — целых три штуки, когда он успел вообще?! — начала гоготать так, что даже Сьюз в ванную прибежала.

— Охтыжблин, — взвыла она, отсмеявшись. — Хороший ход!

После этого я гоняла ее подушкой по комнате минут десять. Мисси с визгом уворачивалась, но по попе пару раз схлопотала. Сьюзен наблюдала за нами, заваривая себе чай, но комментировать не стала — зато после завтрака протянула мне один из своих корректоров, которые хоть как-то ослабили фиолетовый цвет, но шарф все равно пришлось надевать, как и водолазку.

Увижу — убью.

Нэйтан в обед прислал сообщение "Не знаю, что ты сделала, но спасибо!", да и Мелисса сама ночевала не с нами — значит, вечерней тренировки не было. Но я до сих пор не знаю, равноценная ли это плата за всеобщее благополучие. Все рады и счастливы, а мне еще неделю мучайся с высокими воротниками...

В столовой в обед Каллахен торжественно отдал мне честь, но зато пергидрольная посмотрела так, что захотелось ей либо язык показать, либо средний палец. Если она о чем-то и подозревает, оставим это только в ее голове, сделаем вид что мы ее не заметили и вообще. Каллахеновская физиономия напомнила мне о том, что вчерашний коктейль был очень даже не лишним, — и с удовольствием не пожалела денег и купила в "Старбакс" лишний латте со взбитыми сливками, когда заезжала туда по просьбе мадам. Думаю, Мика оценит. Весьма. Впрочем, помня о моих циклах, Блондин благоразумно держался на расстоянии еще несколько дней — или я держалась от него, кто уж тут разберет, и это было вполне разумным решением, потому что я бы заодно латте ему на голову вылила.

Наступивший конец недели радовал меня хотя бы тем, что в воскресенье я опять была свободна весь день, а завтра нужно было только доделать два проекта для мадам Жюстин и отвезти их в типографию.

— У тебя все в порядке?

Вопрос был внезапен. Хотя бы тем, что об этом спрашивал Ник.

Пока я возилась с образцами тканей, раскладывая их в проектной работе, Лисенок крутился в большом кресле мадам Жюстин, пользуясь тем, что патронесса была на семинаре у пятого курса.

— Что именно ты подразумеваешь под фразой "в порядке"? — уточнила я, задумчиво пытаясь прикинуть, какой отрез флиса лучше приложить. Это занимало меня куда больше, чем рыжее солнце в кресле, учитывая, что проектная работа была моя собственная. Прыгай тут обнаженный Брэд Питт, я бы так же не обратила на него внимания. Чего уж говорить о вопросах.

— Ты очень странная в последнее время.

Спасибо, а то я не знаю!

— Я просто устала и вымоталась. Извини.

— Хочешь, сходим куда-нибудь в воскресенье? В кино или...

— Я не...хочу.

— А что ты хочешь? — терпеливо уточнил Ник в стиле "с шизофрениками лучше не спорить, а соглашаться". Даже крутиться на стуле перестал, откинулся на спинку и с любопытством на меня уставился, играясь с телефоном в руке. А образцы флиса в руках меня интересовали куда больше даже сейчас — и чем отчетливей я это понимала, тем страшнее мне становилось. Страшнее оттого, что я на Лисенка вообще не реагирую так, как должна была бы...

Я замерла, подняла на него глаза — и вздохнула:

— Не знаю.

— Сходим завтра на игру? Полуфинал.

— Ты садист? — мгновенно вскинулась я, а Ник заулыбался хитро-хитро.

— Мне кажется, "Астон-Мартин" ближайший месяц будет пахнуть мятным латте, — хмыкнул он, шутливо пригрозив мне телефоном. — Не завидую.

Я сморщила нос, откладывая злополучный флис в сторону. Нашел, о чем вспомнить. Садист как есть.

— Окей, если на игру ты не хочешь, быть может, мы сходим на вечеринку? Если команда выиграет, конечно. Мелисса, Нэйтан и даже Сьюз придут! Умм? Как тебе такая идея?

Идти и хотелось — и не хотелось. Наличие Мисси давало этой вечеринке пару лишних очков, но также наличие на ней Мики — столько же убавляло, если не больше. Не сказать, что меня сильно беспокоило присутствие капитана баскетбольной команды, у него и своих дел будет по горло, в которые по умолчанию включали всех первокурсниц и пару банок пива, — а скорее даже то, что мне придется это наблюдать.

Или же...

Хм.

А что если надеть шпильки и платье?

Кто кого?

Глава 25. Baby I'm sorry

Я уже миллиард лет не была на вечеринках, казалось мне в этот субботний вечер, когда за мной заехал перевозбужденный Лисенок и всю дорогу до клуба непрерывно, что было для него необычно, болтал про прошедшую игру. Я ничего толком и не понимала в баскетболе, за мной числилось игры три, включая недавнюю со школьной командой, поэтому я только кивала и улыбалась. От возбужденно жестикулирующего Ника я вынесла, что наши все-таки выиграли, хоть и с трудом, и что борьба была до последнего, отчего трибуны были в напряжении до самого конца. Да, баскетбол явно не мое, ну что поделать... Не понимаю я смысла беготни с мячиком от корзины до корзины, эти пасы, защита, нападение и прочие прелести любого болельщика. Что захватывающего в бросках в корзину?

Или девушки ходят смотреть на кипящий тестостерон?

А в этом-то что занимательного?

В общем, я даже не силилась понять нашу университетскую забаву, поэтому на матч и не пошла. Понятное дело, основной причиной моего нежелания идти куда-либо был капитан команды, несравненный Мика Каллахен, к присутствию которого на вечеринке я была тоже не особо морально готова. И даже каблуки не способствовали моей уверенности, хотя добавляли мне десять сантиметров роста! Да и не в росте счастье.

Вечеринка проходила в одном из клубов, грозилась затянуться до утра — а так как получится. Учитывая близость студенческого городка и наличие команды чирлидеров — скоро парочки все равно разбредутся по комнатам и продолжат веселье уже там.

Музыка грохотала на каждом сантиметре пространства, но в баре было сравнительно тихо — только привычный шум университетской тусовки, которой клуб был уже забит под завязку. Танцполов было два, мне они были неинтересны, несколько зон отдыха, бильярдные и ВИП-комнаты, в которых, как я надеялась, и резвились наши победители полуфинальных игр. Потолкавшись у бара с друзьями Ника, которые эмоционально все еще переживали прошедшую игру, я выпила бокал мартини, когда на меня свалилась Мелисса и с такой бесцеремонной непринужденностью утащила меня из этой тусовки любителей баскетбола, что я едва не призналась ей в любви и не предложила бросить Нэйтана и пожениться. Лисенок бросил на нас вопросительный взгляд, на что Мисси безапелляционно сообщила ему, что он всегда может найти нас в соседнем баре за девчачьим столиком, — и потянула меня в другую сторону.

— Ты действительно забираешь меня в женскую компанию? — уточнила я скептически, на всякий случай.

— Не поверишь, но — да! — усмехнулась подруга. — Мне нужно уточнить пару вещей, а для этого мне необходима непринужденная атмосфера и немного алкоголя. И, заранее говорю, что ты тут не при чем, расслабься, — Мелисса обернулась и улыбнулась. — Это все же лучше, чем в компании баскетбольных фанатов?

— Нууу... — протянула я с сомнением, пожимая плечами. — Предположим, что да.

Мы подсели за один из огромных столов, за которым сидело такое разнообразие знакомых и не знакомых мне девушек, которые вообще в одной подобной компании у меня даже в голове бы не уложились. Тут были и девушки из команды поддержки, и несколько наших сокурсников, парочка первокурсниц и нынешние выпускницы. С большинством из них мы были знакомы, с частью жили в одном общежитии, да и неизвестные мне девушки через пару минут стали уже в принципе знакомыми, особенно после еще одного мартини и уютного местечка прямо посреди всего этого сборища. В первые пару минут у меня едва не взорвалась голова, потому что слева обсуждали кого-то из команды, справа говорили про новый завоз коллекции в ближайшем Молле, а напротив — даже про курсовую по экономике. Но постепенно мы втянулись в разговор, я заболталась с одной из первокурсниц про университет и приближающийся Хэллоуин, и даже практически согласилась пойти на очередную крупную вечеринку, которую решил устроить наш корпус. Хотя при этом я не люблю подобные мероприятия, я и сейчас чувствовала себя не очень уютно, даже находясь среди знакомых и друзей.

Еще большой бокал мохито — и одна из девушек потянула меня в сторону барной стойки, чтобы заказать еще. Ловить официанта в такой толпе было делом заранее бесполезным, так вышло бы быстрее. Мы только пристроились у бара, как на плечо мне небрежно опустилась рука, привлекая внимание в шумной толпе.

— Ну вот что-то мы никак не можем познакомиться поближе, — улыбнулась мне капитан команды чирлидеров, салютируя бокалом с какой-то голубой жидкостью. — Я Клаудия.

Смотрела она на меня с каким-то великосветским снисхождением, я ответила ей невинным взглядом дурочки-простушки, на всякий случай. Вдруг она и правда соответствует цвету своих волос, как говорят...

— К чему такое любопытство? — уточнила я. — Что, ты поверила бородатым слухам о моей нетрадиционной ориентации? Смею тебя разуверить — я правда не встречаюсь с девушками. Не мой профиль.

Клаудия тряхнула волосами, отпила из бокала свой химический коктейль и улыбнулась:

— Что у тебя с Микой?

— Ничего. А что у меня должно с ним быть? Что, новые слухи? Я вся внимание, — невозмутимо отозвалась я. Держать эту маску было сложно, учитывая как гадко мне улыбалась эта пергидрольная блондинка, да и вопрос был не особо приятным. Да, я умею врать, когда надо, и отлично умею держать "покерфэйс" на людях, но в последнее время я вообще в себе не уверена.

— Ты получаешь от него столько внимания, что это становится подозрительным, — сморщила носик Кло.

— Добро пожаловать в наш университет, что уж. Я получаю подобную долю внимания еще со старшей школы, я что, каждый год должна говорить об этом его новым фанаткам и пассиям? — легкое раздражение удалось мне на славу, благо этот вопрос действительно меня беспокоил уже не первый год. Потому что каждый раз среди первокурсниц находились курицы, которые начинали считать меня мировым злом для их драгоценного Капитана — стадию угроз я уже проходила, но они всегда как-то быстро сходили на нет.

Я пыталась проскользнуть в сторону бара, воспользовавшись заминкой, но Клаудия цепко схватила меня за руку.

— Может, мы поговорим в более тихом месте? — как ни в чем не бывало поинтересовалась она.

— Дорогая, если он тебе так нравится, разбирайся сама! Или тебе что, помощь нужна? Мне поговорить с твоим обожаемым капитаном с глазу на глаз и нашептать, что ты бесподобна в постели?

— Он и так это отлично знает, а то как бы я попала в команду чирлидеров, — едко улыбнулась Клаудия. — Ох, ну не делай такую мордашку! Как будто ты не знаешь, как происходят подобные вещи, ассистент мадам Жюстин. Умм?

— Нам обязательно продолжать этот разговор?

— Вы встречаетесь?

— Нет. Боже, сколько раз я должна это повторить, чтобы все вокруг перестали задавать подобные вопросы?!

— Тогда зачем вы вместе ездили на каникулы в Сан-Франциско?

— Когда это мы стали такими друзьями, чтобы я отвечала на подобные вопросы? — мгновенно подобралась я. Серьезно, когда это закончится? Я уже устала. Действительно устала от всего этого. — Кто растрепал? Твой любимый капитан?

— Удивишься, но нет. Наш любимый капитан вообще не в курсе.

— Тогда почему этот вопрос обращен ко мне? У него и спрашивай.

— Не хочу вылететь из команды, я не совсем глупая... — закатила она глаза. — Ну так что, тебе это интересно или нет?

— Это тебе интересно, а мне — нет, — улыбнулась я наиболее очаровательно. — Делай с этой информацией все, что тебе угодно, дорогая. Подозреваю, что тебе ее не просто так слили, правда же? Так что мне все равно. Я с удовольствием посмотрю, как тебе потом открутят голову.

— Если тебе всегда все равно, последи за своим бойфрендом, а то он частенько не туда посматривает, — раздраженно бросила блондинка, разворачиваясь на каблуках с такой презрительной мордашкой, словно я только что ей под нос кусок дерьма сунула. Возможно, так оно и было — да и она в долгу не осталась, предоставив мне пищу для размышлений.

— Информацию за информацию? — бросила я Клаудии вслед, и капитан чирлидеров обернулась с хитрой улыбочкой.

— Ты уверена, что хочешь об этом узнать? — уточнила она.

— В тебе что-то человеческое проснулось? Усыпи его обратно, оно странное, — отмахнулась я, выбираясь из толпы у барной стойки. Коктейль я так и не заказала, ну да ладно, это потерпит.

— Как скажешь, — хмыкнула Кло, дернув плечиком. — У лестницы тише, — пояснила она направление своего движения. Там и вправду было чуточку спокойнее — если, конечно, можно оценивать уровень в битком набитом людьми клубе. Подперев бедром перила и сделав небольшой глоток своего химического коктейля, блондинка криво улыбнулась и склонила голову.

— Информация за информацию, ты обещала, — напомнила она. — Вы правда были в Сан-Франциско? Ты и Мика?

— Да, если тебе это так интересно, — отозвалась я. — Мы знакомы много-много лет, еще со школы. Что в этом такого криминального?

— И вы там... — как она умудрилась состроить такую похабную мордашку, понятия не имею, но среагировала я сразу же.

— ...нет! ..какая разница! Это не важно.

— Нет? — разочарованно протянула она. — Как нет? Это же Мика.

— То есть ты наивно полагаешь, что этот пару раз сверкнул прессом, поиграл бицепсами — и я ноги раздвинула? Детка, мы лет пять знакомы, включи мозг! Это вы раздвигаете, а я даю пинка под зад. Не мой тип.

— Но вы были в Сан-Франциско. Вдвоем.

— И что с того? Там даже наши младшие братья были, кого чем удивишь? Что, все думают — мы вообще не умеем общаться? Хах. Ну что, теперь твоя очередь. Выкладывай козыри, а я посмотрю, стоит ли продолжать этот разговор...

— На баскетболе на той неделе, в старшей школе, у нас был своеобразный конкурс, — Клаудия изогнула губы в улыбке. — Кто наберет больше всего очков во время игры, получит бонус в виде освежающего и бодрящего душа... со мной.

Ой, да никто и не сомневался! Мелисса говорила что-то про пари на игре, но я не думала, что оно будет настолько... таким!

— Идея была, как я понимаю, твоя?

— Мы все отлично знаем, кто форвард, и кто всегда забивает большинство мячей, — ухмыльнулась она. — И кто заработал больше всего очков в итоге.

— Зачем ты мне это рассказываешь? Это та самая "важная" информация? — скривилась я. — Вот еще выслушивать сексуальные откровения в душе мне и не хватало. Издеваешься?

— Только вся загвоздка в том, что после игры капитан отказался, если это можно было так назвать. Прикрылся важными делами и сбежал. А приз достался одному знакомому тебе рыжеволосому красавчику с потрясающими руками, и что-то он не особо был против в тот момент, когда заглянул в душ. Ну как, теперь это важная информация?

— Ты не сочиняешь? — сощурилась я. В горле и так стоял очень неприятный комок, который стал подниматься вверх, неприятно щекоча. — Иначе...

— Эй, у нас информация за информацию. Не сказать, что я тоже была в восторге от такого внезапного хода событий, но Ник умеет убеждать, когда надо, и руки у него правда потрясающие...

— ...я сейчас тебе коктейль на голову вылью. Ты совсем без тормозов...

— Откуда мне тогда было знать, что вы встречаетесь?

— Вот не прикидывайся!

— Где сейчас твой парень? — внезапно в лоб спросила Клаудия. От неожиданности вопроса я даже опешила и не нашла, что ответить.

— С ребятами в соседнем баре, они про игру разговаривали, когда меня Мелисса утащила... — растеряно протянула я, инстинктивно оглядываясь.

— Окей. Тогда проверим — и продолжим наш разговор?

Особого выбора у меня не было, на самом-то деле. Капитан чирлидеров резво оттолкнулась от перил, взмахнула гривой светлых волос и направилась в сторону второго бара. К моему удивлению, Ника там не оказалось, хотя его дружки были за тем же столиком, где мы и сидели часом ранее — а Клаудия, хмыкнув, уверенно потянула меня в сторону мужского туалета.

— И хотя ты меня бесишь неимоверно, уж смирись, — обернулась она на мгновение, — надеюсь, ты оценишь то, что я сейчас делаю и будешь от Мики на пушечный выстрел держаться.

— Ты все-таки ревнуешь? Боже, он того стоит?

— Так, что часто размышляю о тебе и асфальтном катке, смекаешь?

Она толкнула дверь мужского туалета, раздраженно фыркнула на каких-то двоих ребят у писсуаров и даже не успела дойти до кабинок, как дверца одной из них распахнулась. Из нее практически вывалились улыбающийся Ник с какой-то девушкой в неприлично коротком платье, которое она поправляла на ходу.

Я так и замерла на пороге туалета. Ник, увидев меня, — тоже. А Клаудия расплылась в абсолютно неповторимой довольной улыбке, да так, что я задумалась, кому дать по голове первому — ей или все-таки Лисенку.

— Джей... — удивленно пробормотал Ник, на автомате оправляя майку и штаны.

— Ремень застегни, — только и смогла выдать я, складывая руки на груди.

— Детка, я... уммм... — логично растерялся Ник. Впрочем, я могла его понять. Нашла бы я сама слова и разумное объяснение, окажись на его месте? Вряд ли.

— Ты мне еще скажи, что вы там просто болтали или играли в твистер, — подсказала я насмешливо, приподняв бровь. Юная особь в мини-платье удивленно разглядывала меня, даже не пытаясь выглядеть смущенной, отчего я глянула на нее очень недобро. — У тебя есть пять секунд, чтобы исчезнуть отсюда, пока я тебе каблук в задницу не затолкала, — рыкнула я, на что та догадливо кивнула и рыбкой проскользнула мимо меня к выходу. Клаудия и любопытствующие ребята, которые уже успели застегнуть штаны и невозмутимо мыли руки, решили видимо тоже остаться.

И я с ужасом поняла, что мне все равно.

Совсем все равно.

И что Лисенок сейчас был в кабинке с какой-то девушкой, и ведь мне надо было хоть как-то реагировать на все это, но мне было... Я понять не могла, что именно я сейчас чувствовала. Разочарование — да. Обиду — понятное дело. Я злилась — и даже больше на саму себя, чем на него. И куда делась моя импульсивность?

— Мы можем поговорить?

— Ты считаешь, что разговоры помогут? — отмахнулась я. — И так все ясно.

Все-таки торчать в мужском туалете мне было несколько дискомфортно, да и не хотела я ничего. Даже пресловутой жажды крови не хотелось, хотелось просто забиться куда-нибудь и тихонечко заскулить от обиды. Предательский ком стоял в горле, я судорожно сглотнула, сделала шаг назад в сторону дверей, но Ник схватил меня за руку.

— Прости меня. Давай просто поговорим, хорошо? Это так глупо получилось, недоразумение... — в ход пошли щенячьи глаза, но я только сощурилась:

— Ты меня совсем за дуру держишь?

— Джейсон...

— Руку убери, пока тебе еще костыли не нужны, чтобы передвигаться, — фыркнула я, отмахнувшись. Выходя из туалета, я отлично понимала, что канонично бежать из клуба, вызывать такси и реветь потом дома в подушку я не собираюсь — не тот типаж, чего уж там. Меня ждало отличное оружие массового поражения в лице толпы девушек в соседнем баре, которые заодно и отличный антидепрессант.

За нашим столиком и так царило нездоровое оживление — Мелисса едва на стуле не подпрыгивала, высматривая меня, и тут же осыпала шквалом вопросов, стоило подойти ближе.

— Что от тебя хотела Кло? Это по поводу Каллахена? Она что-то сказала про него? Она еще жива? А если нет, то когда мы пойдем закапывать труп? Или Мика сам его закопает? Кстати, вы виделись сегодня вообще? — это была лишь часть того, что я успела понять из ее словесного поноса. Втиснувшись к ней под бок на кожаный диван, логично поинтересовалась:

— А что делает Нэйтан, пока ты тут сплетничаешь?

— Подозреваю, что занимается тем же самым, только в мужской компании. А что?

— Вот я тоже думала, что Ник за бутылочкой пива обсуждает какие-то важные галактические дела, а вот и нет. Он в мужском туалете с какой-то леди активно развлекался...

— Ник... что?!

Я с умилением наблюдала за сменой эмоций на лице соседки. Потому что переключиться с Мики Каллахена, про которого она и хотела поболтать, на моего уже, кажется, бывшего, бойфренда ей было тяжело. Учитывая то, что тут фигурировала пергидрольная как основное действующее лицо.

— Это она к тебе ради этого подошла? — возбужденно выдала Мисси, потянувшись за сигаретами. — Так, нам нужен виски. Или текила. Прямо сейчас. Ничего не говори до первой стопки, женщина!

Я улыбнулась и безапелляционно развела руки.

— Жду.

После третьей стопки стало ощутимо легче. В шумном клубе особо не поговоришь за большим столом, поэтому, получив и обработав основную информацию и новый повод для сплетен, нагрузив меня волной сочувствия и контрольными фразами вроде "он все равно тебя недостоин!", основная масса продолжила обсуждать что-то свое уже локальными группами — и вот тогда я смогла частично рассказать Мелиссе все целиком. За мои три стопки она выкурила около шести сигарет, дважды собралась пойти дать Лисенку в щи, потом внезапно теряла пыл и ухмылялась, что и без нее ему зубы посчитают, и потом призналась, что слышала слух о том, что пообещала всем капитан чирлидеров — но тогда не особо поверила. Да и в любом случае только слепой не заметил бы, как та волочится за Блондином, расчет был весьма точным, но кто же знал, что Мика в последний момент откажется?

...и волшебным образом встретит меня. Или не таким уж волшебным? Знал ли Мика о том, что я жду Лисенка, который в тот момент развлекался в душе с Кло? Не поэтому ли так смело потянул меня в один из классов, прикрывая Ника? Или не прикрывая, а...?

— То есть тот факт, что Мика отказался, тебя вообще не смущает? — спросила Мисси после четвертой стопки текилы. Я сунула в рот дольку лайма, скривившись от кислого привкуса, и в ответ лишь меланхолично отмахнулась.

— По словам Клаудии, фазу с кроватью и спущенными штанами они уже с Блондином проходили. Зачем ему второй раз наступать на те же грабли, это же классика!

— Исходя из твоей логики про один раз — что-то я не особо замечаю, как наш полигамный капитан от тебя шарахается, как от чумной, как это происходит с Кло. Или, признавайся, вы с ним стадию "спущенных штанов", говоря твоим языком, все-таки не проходили, и ты мне соврала?

— Мисси! — возмущенно булькнула я. — Почему мы говорим про Блондина?

— Потому что вы втроем в таком клубке, что я не знаю, за какую нитку хватать, чтобы разобраться! Знал ли этот самый таинственный капитан баскетбольной команды, кто заменит его в душе, или не знал? Если знал — вот и второй претендент на выбитые передние зубы, а если не знал — то какого хрена вообще отказался? Пойдем спросим, а? Я уже не могу!

— С ума сошла, старая? — я едва из-за стола не выскочила.

— Нда, неудачная идея, сама вижу, учитывая алкогольные градусы и буйные головы, — закивала Мелисса, снова потянувшись за сигаретами. — Завтра спросим. На похмельные головы. А вообще у меня такое странное ощущение, что это не первый раз, когда он так тебя динамит. Если уж Кло так уверенно потащила тебя в сторону туалета, сама подумай, насколько в курсе команда. Я в любом случае человек со стороны, я новости только от Нэйтана узнаю, и если он мне не сказал — а он сказал бы! — насколько в курсе сам Мика? Поговори с ним.

— Думаешь, он будет это обсуждать? Если он как-то косвенно в курсе, он не настолько самоубийца, чтобы рассказывать мне.

— Попытка не пытка. Просто попробуй.

— Хорошо.

— Обещаешь?

— Обещаю.

— Завтра.

— Послезавтра. Завтра воскресенье, и у меня смена в "Саванне". Не хочу портить и без того занудный день дружеской болтовней с Каллахеном. Мне в любом случае придется выбить ему пару зубов и пытать раскаленными клещами...

После шестой стопки внезапно появился Нэйтан. Впрочем, протянув что-то невразумительное, он быстро испарился, посчитав что ему тут не место и все под контролем. Судя по тому, как он посмотрел на меня — уже был явно в курсе. Вот очередной тонны жалости мне не хватало! Мне кажется, я оторву уши тому, кто еще придет высказать сочувствие.

Да что тут такого-то? Все через такое проходят, а я — уже не в первый раз...

Тут главное — отвлечься на что-то другое. Кто-то обычно отвлекается в чужих постелях, например, чужим вниманием пытаясь закрыть душевные раны, но обычно от этого еще больнее. Кто-то едет отдыхать, кто-то уходит в работу. Есть миллионы способов, и только единицы им следуют, а не ноют в подушку и жалеют себя. Смысл жалеть себя, если ты не виновата ни в чем? Смысл портить карму от того, что кто-то близкий оказался куском дерьма, смысл... ох. Это уже что, восьмая стопка?

— Мисси, мы так точно с тобой упьемся до обмороков, — не очень убедительно выдала я, внезапно обнаружив, что мы пытаемся сделать уже наверное сотое селфи на мобильник. — Мелисса!

— Все, хватит, согласна! — пьяно кивнула та. — А ты знаешь, Нэйт говорит во сне! Однажды он рассказывал какую-то детскую сказку, и...

— Ну все, понеслась! — хихикнула я, отпихивая подругу и ее телефон в сторону. — Можно я сойду с этого поезда всеобщего сумасшествия, розовых радуг и единорогов?

— Ну ты и зануда. Пойдем танцевать? Смотри, там Сьюзен! Сьюзе-е-ен~

Утро следующего дня началось с молчаливого шатания Мелиссы по комнате, бормочущей проклятия Сьюз, которая не могла и головы поднять с подушки, и с ужасного привкуса у меня во рту, оставшегося после текилы. Сьюзен попала под раздачу тоже, когда мы пошли танцевать, и бедняге Нэйтану потом пришлось запихивать нас троих в такси. Мелисса при этом еще упиралась и хотела поехать в другой клуб, но тот пригрозил водителю, чтобы не поддавался на пьяные уговоры и отвез нас в общежитие. Поэтому Мисси сейчас судорожно размышляла, звонить ли Нэйтану с извинениями, либо подождать до обеда и приехать к нему самой.

Я же чувствовала себя очень жалко.

Напиться вчера было не очень хорошей затеей, на самом деле. Отчасти потому, что смену в "Саванне" никто не отменял, а собрать себя к обеду мне казалось нереальным.

Сьюз тем временем залезла с головой под одеяло и заснула, Мелисса вышла покурить с телефоном в обнимку, что заставило меня судорожно вспомнить, как я вчера утопила свой в кружке с пивом, мотивируя это тем, что "пусть он не смеет мне больше звонить!". Стараясь пока что не думать об этом, я подремала еще пару часиков, так же завернувшись в одеяло с головой, но к обеду все же со скрипом подняла себя с кровати. Сьюзен еще спала, Мисси все-таки уехала, оставив записку на столе, поэтому я была предоставлена самой себе и целому рою мыслей. Во-первых, я традиционно размышляла, как была глупа и вообще, нежась под горячим душем. Во-вторых, все так же традиционно — "за что мне все это?!". Я что, в прошлой жизни спустила с моста целый поезд монахинь, и теперь расхлебываю? Судя по всему, я этих монахинь собственноручно еще и обесчестила тогда...

Что я упустила, раз Лисенка потянуло куда-то в сторону? Мог он заметить, что я была какое-то время немного... отвлечена? Да и чем я, на самом деле, лучше него самого? В собственный день рожденья сбежала на сторону, да еще и без какого-либо чувства сожаления. А если Ник узнал об этом? И логично подумал — а чем я хуже? Только он попался, а я в свое время — нет.

Нам просто надо поговорить.

Зачем я утопила телефон? Идиотка.

Меня спасало то, что воскресным вечером в "Саванне" было не так много народу — впрочем, не меньше, чем в будний день. Но я хотя бы смогла выпить пару огромных кружек кофе в процессе работы, и к вечеру была бодра, относительно весела и даже улыбалась не только посетителям.

Позубоскалить мне удалось недолго — приехал Ник. Вид у него был ну очень виноватый, и я даже согласилась присесть за один из свободных столиков и поговорить. Ну а что еще мне оставалось делать? Вдруг все... не так плохо? Впрочем, о чем я? Еще утром я так же размышляла о том, что вообще и не стоило ввязываться в эту авантюру — она заранее была обречена на провал, учитывая то, что Лисенку скоро уезжать. Шанс на то, что он мог бы остаться ради меня, был таким глупо мизерным, что даже я в него не особо верила. Ник — лингвист, а у нас тут даже факультета такого нет, а любовь на расстоянии — сами знаете, долго она не выдержит. Да и пока рядом крутится Мика, у Лисенка нет шансов.

И это, кажется, понимают уже все вокруг.

— Глупо вышло.

Ох да, отличное начало беседы, Ник.

Я прокрутила кружку с латте вокруг своей оси — кстати, какая она уже по счету? — и подняла взгляд на Лисенка, который продолжал источать вселенское уныние.

— Не то слово.

— Знаешь, она сама...

— ...а ты только рад был, я смотрю! — прошипела я в ответ.

— Это была случайность.

— И с пергидрольной дурой тоже? Случайность?

— О чем ты?

Я понять не могла, это удивление настоящее, или специально подстроенное? Так кому мне все-таки верить?

— После школьного баскетбольного матча, Ник. Это тоже твоя "случайность"?

— Джей Си, каких еще слухов ты успела нахвататься за вчерашний вечер? — Ник улыбнулся и покачал головой. — Не верь всему, что слышишь. Ты же сама мне говорила об этом.

— Я имела в виду совсем уж идиотские слухи. Так что прекрати мне врать хотя бы сейчас.

— Типа тех, что ты ради должности у мадам Жюстин залезла в каллахеновскую койку? — Ник едва заметно сощурился. — В каждой шутке есть доля шутки.

— А ты-то на что намекаешь, лисья душа? — приподняла я бровь. — Ты же знаешь правду. У нас ничего не было.

— Против фактов в лице типичного сперматоксикоза не попрешь, окей, — хмыкнул Ник — и тут же снова вернул прежнее виновато-грустное выражение.

— Что, прости? — переспросила я, но Ник уже мотнул головой и возвращаться к этой теме уже не собирался, судя по всему.

— Прости меня. Мы можем... попробовать начать все сначала? — виноватое выражение на лице тут же сменилось щенячьим взглядом, а я сделала большой глоток кофе — просто для того, чтобы хоть что-то сделать.

А хочу ли я сама начать все сначала?

— Ник, до Рождества не так много времени осталось, зачем лишний раз...

— Да какая разница, зачем ты время считаешь? Почему какая-то глупая цифра должна вот так вот встать между нами? Мы же сможем разобраться с этим. Я смогу что-нибудь придумать, возможно — даже смогу нормально взять и второй семестр, это не проблема. Детка, пожалуйста, ты же знаешь...

— Бог мой, меня сейчас стошнит. Он тебя всю обсыпал сладкой пудрой, ты не чувствуешь что ли?!

Проигнорировав все правила приличия и придвинув одной ногой стул, Мика Каллахен вальяжно уселся за наш столик, только что ноги на него не закинул. Не сводя взгляда с Ника, он поставил передо мной небольшую запакованную коробку — судя по отметкам и наклейкам, прямиком с курьерской службы.

— И тебе здравствуй, — сощурился Лисенок.

— Что это? — уточнила я с подозрением, и тут увидела на курьерских накладных адрес отправителя — Сан-Франциско. — Это от Аарона и Джес?

— Бинго, — кивнул Мика, все еще продолжая разглядывать Ника. В привычно знакомом черном драповом плаще и в шапке со звездой, как и в тот день в школе, — и какая-то совсем потаенная частичка моей грешной души (помните про монахинь, да?) все-таки успела по нему ужасно соскучиться. Каким бы несносным, эгоистичным и мерзким мудаком Каллахен и не был.

— Ты ради этого приехал? — уточнил Ник. — Мы можем теперь остаться наедине?

Любопытство пересилило — и через секунду я уже вскрывала посылку, начисто проигнорировав надвигающуюся угрозу в виде двух молодых людей по обе стороны от меня. В коробке, засыпанной объемными разноцветными звездочками, оказалась смешная открытка с поздравлениями и — тут я нервно хмыкнула — коробка с телефоном.

— В свете вчерашних трагических событий, как рассказал мне Нэйтан — аминь телефону! — я подумал, что он тебе пригодится. Посылка неделю с лишним уже лежит, просто как-то не до того было, — невозмутимо прокомментировал Блондин, начисто проигнорировав вопрос Лисенка. — Фантазии у них, конечно, никакой, но телефон выбирала Джес. Я надеюсь, страз и розового там не будет. Хотя это лимитированная версия, они вечно...

После моего старого смартфона гладкий белый айфон с какими-то узорами на крышке казался непривычно тяжелым в руке. Мика скользнул по нему взглядом, убедился что стразами и розовым не пахнет — и снова отвернулся. Я поджала губы и убрала телефон в коробку — все равно сим-карту я пока не восстановила, — борясь с желанием влепить Блондину затрещину за то, что даже ни разу на меня не посмотрел. Он то чего? Чего я успела такого сделать?

— Тебе самому не надоело еще? — с какими-то нотками сухости в голове спросил Мика, позабыв о телефоне. — Не наигрался?

— А тебе? — ответил вопросом на вопрос Ник, насмешливо улыбнувшись.

— Тебе когда-нибудь ломали нос?

— Каллахен, ты совсем ума лишился? — прошипела я, дернувшись на стуле. Но Лисенок был вполне невозмутим:

— Что и следовало ожидать от капитана баскетбольной команды.

— Не провоцируй его! — зашипела я уже и на своего золотого мальчика. Все-таки — уже бывшего золотого мальчика, как ни крути.

— Если я не сломал тебе его вчера, это не значит, что не сделаю этого позднее.

— Может, я пойду работать, пока у вас тут детский сад не выветрится? — нетерпеливо поинтересовалась я, сделав глоток кофе и нарочито громко поставив кружку на стол.

— У тебя нет шансов, Каллахен.

— Ты думаешь, я участвую?

По-моему, этим двоим и без меня хорошо. Вздохнув, я снова сделала большой глоток кофе и откинулась на спинку стула. В любом случае, вдруг я услышу что занятное — а моя селезенка чуяла, что услышу.

— А то нет?

Ого, все-таки подозреваю, речь обо мне. Кто из них решил выложить карты на стол?

— Я знаю про нее, — лаконично выдал Мика, поигрываясь ключами от машины в руке. А вот тут внезапно — не обо мне, потому что Ник внезапно сощурился, зыркнул на Блондина исподлобья, и тут же мотнул головой, улыбнувшись так едко, что я бровь приподняла. Мика собрался что-то сказать, но потом как-то глухо рыкнул — и промолчал.

Что происходит между этими двумя? Уж явно они знают что-то, о чем я понятия не имею — и, как назло, не собираются этим со мной делиться. До кучи у меня сложилось такое странное впечатление, что я сама — как теннисный мячик между ними.

— Давай проверим, чему она поверит больше? — ухмыльнулся Ник.

— Я не в игре, — отмахнулся Мика.

— Ты не в игре, потому что она сама тебя не подпускает, и я тут почти не при чем, — улыбка Лисенка стала такой приторно-медовой, аж челюсть свело. Логика мне даже была ясна — Каллахен сам начал, и сейчас Ник начнет бить в самое... в самое больное, выходит? И по всем параметрам это — ...?

Мика перестал играть ключами всего на пару секунд — но и этого хватило. Лисенок громко усмехнулся, равнодушно пожал плечами и посмотрел на меня. "Поверит больше?". Как же, я что, должна по традиции продолжить сеанс мазохизма?

— Джей Си, я все-таки надеюсь, что ты дашь мне второй шанс...

— А я надеюсь, что услышу правду, — отозвалась я. — Мика?

"Мика".

Мика. И зачем-то мозг услужливо подкинул мысль, как приятно, на самом-то деле, произносить его имя вслух. Произносить, выдыхать... как тогда. Господи, пора уже с этим что-то делать!

— Мы можем поговорить с глазу на глаз? — неожиданно выдал Блондин, обращаясь к Нику. Тот неопределенно дернул плечом и кивнул в сторону двери.

— Эй! — возмущенно насупилась я, но эти двое уже поднимались из-за столика. — Что за дискриминация по половому признаку?

— Потом поговорим, хорошо? — Мика бросил на меня быстрый виноватый взгляд, но я только сморщила нос.

— С тобой я согласна говорить только по телефону, и если нас будут разделять три штата, ты же и так знаешь, — возмущенно зашипела я в ответ, отворачиваясь в сторону, а эта парочка уже направлялась в сторону выхода. Мне оставалось только смириться — сохраняя при этом удивленно-оскорбленное лицо, — и, вздохнув, поднять глаза к потолку. Что они оба скрывают, что даже не хотят при мне обсуждать? Если Блондин хотел дать в нос Лисенку, зачем выходить ради этого? Это логично, поэтому какие странные взаимоотношения были у этих двоих, мне до сих пор было неясно.

Если посчитать, что Мика теоретически — да что уж там, какое "теоретически"! — во мне заинтересован, и если Ник знал об этом? Чего стоит фраза "у тебя нет шансов", упомянутая им недавно. И если — предположим, Ник об этом догадывался, и догадывался о том, что сам Блондин, честно говоря, не будет предпринимать никаких активных действий, чего он и делал все это время, ненавязчиво болтаясь где-то рядом — мог ли Лисенок пользоваться этими внезапными козырями?

Я глухо вздохнула и уткнулась лбом в столик. Да что ж за...?

"Я знаю про нее". Про кого?

"Я не в игре".

Тогда что тебе от меня надо? Что за дурацкая мнимая забота? Или это часть какого-то очередного плана?

К концу рабочей смены я была настолько морально взвинчена и отчасти разбита, что при виде "Астон Мартин" у служебного входа едва не начала истерить, но мигом собралась. Поэтому когда Мика поднял голову под звучный визг из игры "Angry birds" на айпаде, я уже была само хладнокровие и равнодушие. А моя коленка неумолимо и верно приближалась к его паху — я не смогла отказать себе в этом удовольствии. Поэтому пока Блондин пытался хоть как-то продохнуть, согнувшись и подпирая рукой капот, у меня было время встряхнуться, нахохлиться, и, как это не странно, — почувствовать себя весьма бодро.

— Когда я говорила про три штата, я что, изъяснялась на китайском и ты не понял? — рыкнула я, хватая Каллахена за ухо. — Что ты тут забыл, калечный на голову?

— Ну наконец-то то похожа сама на себя, а не на фарфоровую куклу... — отозвался все еще не разогнувшийся толком Мика, морщась теперь еще и от того, как я бесцеремонно выкрутила ему ухо секретным приемом монахов из Тибета.

— Точно ведь — на всю голову калечный. Спрашиваю еще раз — что надо?

— Если ты... — начал было он, но я сжала пальцы сильнее, потянув на себя, и Мика мгновенно передумал с ответом. — Я же сказал, что потом поговорим.

— Для меня это автоматически означало "в следующей жизни", поэтому залезай в свою машину — и чтобы я тебя больше не видела. Мне что, пойти на тебя в суд подать? Тогда он запретит тебе приближаться ко мне на пятьдесят метров как минимум!

Фыркнув, я рывком отпустила злополучное ухо и показательно отряхнула руки, наблюдая как Блондин более-менее разгибается, продолжая держать руку где-то в районе паха, шумно выдыхает — и смотрит с таким нескрываемым упреком, что даже сдержать ухмылку было нереально, простите.

Мика шумно выдыхает еще раз, отложив планшет на капот, и трет покрасневшее ухо, на что я ухмыляюсь еще более явно, пожимая плечами.

— Надеюсь, разговор окончен?

— А сама как думаешь? — криво ухмыльнулся Блондин.

— Господи, за что ты так со мной? — я обреченно вздохнула и подняла голову в сумеречное небо. — Уйду в монастырь. Там будет тихо и спокойно.

— Джейсон.

— Ты что, убил его? Убил и закопал? — сощурилась я, в упор уставившись на Каллахена. — Окей, хочешь говорить — давай. Рассказывай.

— Эмм, — он даже растерялся на мгновение. — Ну мы все уладили...

— Исчерпывающий ответ. Ты мне расскажешь, что у вас там за романтические переговоры? Там фигурирует какой-то женский персонаж?

— Никто там не фигурирует, с чего ты взяла? — пожал плечами Мика.

Охтыж. Ну ничего нового я от него и не ждала. Впрочем, я тоже не сахар, Блондин хотя бы как-то раз буркнул что-то на тему наших взаимоотношений, а я же молчу как партизан. Ну а как тут скажешь, когда мы только и делаем, что цепляемся друг к другу?

Надо выбрать другой путь. Тот самый, который — если мне повезет — и самый верный...

— Значит, все хорошо? С Ником все в порядке?

— А что с ним станет?

— Тогда я рада, что вы решили свои проблемы. Потому что мы свои тоже уже решили. Око за око, я тоже отличилась, поэтому решила его простить и...

Взгляд Мики был как мармеладная тянучка.

— Не прокатит, — отозвался он. — А ты быстро учишься...

— Не прокатит — что? — уточнила я с ухмылкой. — Эй, ты же сам хотел со мной поговорить.

— А кто сказал про "три штата между нами"?

— А кто про "потом поговорим"?

— Пять минут назад ты была другого мнения!

— Пять минут назад я тебя убить хотела!

Мика раздраженно фыркнул и сложил руки на груди. А мне оставалось лишь признать истину:

— Ничего не меняется, видишь?

— А ты бы хотела, чтобы что-то поменялось? — иронично спросил он.

Я бы хотела... "просто любить тебя?". Как глупо.

— Честно? Нет, — я дернула плечом. — Если что-то поменяется, ты застрянешь в моей жизни еще на пару лет, а это ужасно и моя нервная система не выдержит такой нагрузки. Я точно попаду в психушку. После того, как в состоянии аффекта забью тебя лопатой и пару раз перееду машиной, а потом закопаю посреди центрального парка и закажу огромный могильный мемориал... А еще...

— Стоп, стоп, женщина! Выключись! Слишком много кофеина, слишком много!

— Ты знал про Ника? — внезапно в лоб спросила я, мгновенно состроив серьезное лицо. — Про него и про пергидрольную? Тогда в школе, скажи честно. Ведь знал, поэтому и...

Мика тоже посерьезнел и глянул на меня исподлобья:

— Знал.

— Почему не сказал? Пользовался моментом? Не подумал о том, как это выглядит по отношению ко мне?

— А ты бы поверила?

— Прости?

— Ты бы поверила, если бы я тогда тебе сказал об этом? Вот честно? А я вот думаю — отправила бы в далекие дали и сказала, что я специально выдумываю. Из вредности.

— Но ты всегда так делаешь, ничего нового.

— Ну так в чем тогда вопрос?

— Ты прикрывал его задницу или действовал в своих интересах? — все-таки осмелилась спросить я, при этом разглядывая ночки своих ботинок так, словно собралась писать по ним диссертацию.

— С чего мне прикрывать его задницу? Чести много! Я просто воспользовался моментом...

— ...а от душа чего отказался?

— Джейсон!

— Что? Раньше мы так увлекательно обсуждали твою половую жизнь, а сейчас чего тушуешься? У Кло вроде все на месте, — я даже позволила себе вальяжно опереться о машину рукой и, прищурившись, наконец-то поднять глаза на Мику.

— Давай еще твою обсудим, чего уж там... — фыркнул тот.

— А у меня ее нет, так что и обсуждать нечего, — я пожала плечами, на что Каллахен тоже сощурился.

— Исправить?

— Так что с пергидрольной? — отбрила я невозмутимо.

— Женщина, я тебе уже не раз говорил, что она мне не нравится, — просто ответил Блондин, пожимая плечами. — Что ты к ней каждый раз привязываешься?

— Потому что я больше никого и не знаю, в кого мне еще тыкать, — отозвалась я.

— Ревнуешь?

— Недоумеваю.

— ...ревнуешь, — мурлыкнул Мика. — Это мы уже выяснили, помнишь?

— Ох, чего мы только не выяснили за последние несколько недель, а! Мне с лихвой хватило твоего гомосексуального опыта и того, что ты до сих пор маячишь у меня на горизонте, как красная тряпка, — ох, как мне великолепно удалось закрутить фразу, избежав слов "секс", "привязался" и "надоел", — горжусь собой! — Вот что мне с тобой делать? Ты же сказал, что ты "не в игре", зачем тогда лишний раз меня дразнишь?

— Да ты сама сразу в кобру превращаешься, стоит хоть шаг лишний в твою сторону сделать... — надул щеки Мика, сердито фыркнув.

— Какие шаги, ты посмотри на себя! Каждый раз умудряешься ткнуть меня носом в какашки, несравненный пуп земли, мир не вертится вокруг тебя!

— Мир вертится вокруг тебя, — невозмутимо выдал Мика и пожал плечами. — И я ничего не могу с этим поделать, хотя и не раз пытался. Сдаюсь. Между нами правда должен быть как минимум континент, чтобы я перестал думать о тебе. И то я не совсем уверен, что это сработает.

— Не сработает, — кивнула я. Каллахен рассерженно рыкнул и сморщил нос, скорчив при этом на редкость умильную мордашку. "Мир вертится вокруг тебя" — не это ли я на самом деле хотела услышать от него? Не это ли хотела когда-то сказать сама? Только не так это было просто, да и сейчас как-то...

— Он тебе нравится? — спросил Блондин с любопытством. — Сейчас. Все еще нравится?

— Да я хочу ему все зубы пересчитать, — буркнула я, закатив глаза.

— Что ты такая кровожадная? Может, тебе и правда сменить ориентацию?

— Я сейчас тебе поменяю ориентацию, Каллахен.

— Мне уже поздно, я же признался, что я гей. Смирись, — Мика облокотился на крышу машины, почесал затылок, с ухмылкой глядя в ночное небо — я даже невольно засмотрелась на линию скул, на широкую шею с чуть выпирающим адамовым яблоком и на то, как пальцы скользнули с шапки по уху к шее. Вот нашла я себе огромную проблему — и ведь правда, не могла на того же Нэйтана засмотреться в свое время? Он тоже симпатичный, спортивного телосложения, с широкой дружелюбной улыбкой, а этот ведь — хитрющий коварный упырь, как есть. Пусть и блондин. Пусть и улыбается так, что забываешь обо всем на свете — но при этом не сказала бы, что она такая безобидная. Мика и безобидность? Простите, но нет.

— Господи, Джейсон, скажи хоть что-нибудь!

И я его отлично понимала. Последние пару недель он только и делал, что натыкался на сухое равнодушие — и, конечно же, понятия не имел, чего оно мне стоило. А что мне оставалось делать? Позволить ему сломать меня — потом, позднее, когда окончательно наиграется, и я надоем ему, как десятки других?

Закрыв глаза, я сказала это вслух. Легче от этого не стало ни на грамм, признаться, но я хоть что-то сказала впервые — и по делу. Правду за правду.

— Почему не стало легче? Мне хотелось бы, чтобы стало проще — потому что так решились бы все проблемы. Все было легко: ты парень, я девушка, — этот раз должен был снять это напряжение, и эмоциональное, и физическое, но почему этого не случилось? Мы как собачились, так и продолжаем, но только стало еще неприятнее. И если раньше это было в удовольствие, когда мы скидывали агрессию друг на друга, а потом улыбались друзьям, то сейчас это удовольствие от стычек куда-то пропало. Тогда мне было все равно, что ты обо мне думаешь, а сейчас — неприятно думать, что ты и правда так считаешь.

-...я никогда не считал, — отозвался Блондин. — И я никогда не заставлял тебя сделать что-то против воли.

Я уже открыла глаза, но смотрела себе под ноги, — не хотела поднимать взгляда, эмоционально я была к этому не слишком готова. Моя нервная система и без того была потрепана за последние пару недель, да и я отлично представляла, какой мятный сейчас взгляд у Каллахена.

— Не заставлял? А кто предложил мне сделку? Как я могла от нее отказаться? Я согласилась не из-за того, что ты хотел позвать какую-то очередную цыпочку с рабочим ротиком, а из-за того, что ты хотел отдать ей должность ассистента мадам, а я этого целый год ждала — того кастинга и собеседований. Да гори оно в аду, лучше бы этого вообще не было...

— То есть сейчас ты жалеешь?

— Все было бы проще, обойдись мы без поцелуев.

— Все было бы проще, если бы ты каждую ночь в Сан-Франциско спала на своей половине кровати. И после той крутой вечеринки ты сама меня поцеловала.

— Не сочиняй.

— Ты еще скажи, что у меня дома я тоже первый начал. И в раздевалке... — голос стал медово-приторным, со знакомой ехидностью. Я не утерпела, глянула на него исподлобья, но Мика разглядывал небо над головой, засунув руки в карманы пальто и привалившись спиной к машине.

— А ты, я смотрю, ну очень яростно сопротивлялся.

Каллахен хохотнул, опустил голову.

— Заметь, я пытался.

— Ты так всем говоришь?

— Зачем ты вечно все усложняешь?

— Потому что хочу снова ненавидеть тебя, как раньше?

— Не выходит?

— Как-то не очень... — хмыкнула я.

— Тогда может просто перейдем к той стадии, где можно опять целоваться? — мурлыкнул Мика, склонив голову набок и взглянув на меня, поймал взгляд. В глазах его была только насмешка — а я-то знала, как с ней можно бороться.

— В следующей жизни, Каллахен.

— Я же тебе нравлюсь.

— Когда я такое сказала? — я наиграно удивленно приподняла бровь. — У тебя слишком богатая фантазия. Как всегда. Брэд Питт мне тоже нравится, например.

— То есть и его ты бы поцеловала?

— Его — тем более!

— Ты разбиваешь мне сердце.

— Там есть что разбивать?

— Язва.

...

— Эй, я же просила отвезти меня домой! Это же твое упырское логово, с каких пор оно называется "дом"?

— Откуда я знаю, где находятся твои общаги, ты заснула!

— Не прикидывайся! Ты уже отвозил меня туда.

— Я не помню. Ты меня с кем-то путаешь.

— Как я могу тебя с кем-то путать?

— Хорошо, твоя взяла. Сейчас развернусь.

— И еще полчаса убить на дорогу? Меня и так укачало, кто продал тебе права?

— Ты заснула!

— В отличие от некоторых я — после трудной работы!

— Пф.

— Идем, дедуля. Только ты спишь на диване — хватит с меня приключений на сегодня.

— Может, это ты ляжешь на диване?

— Где твой телефон? Я вызову такси...

— Звони со своего!

— Я еще не забрала сим-карту из офиса, скряга. Тебе что, жалко?

— А кто утопил телефон в пиве?

Спать хочется неимоверно, особенно после горячего душа. Поэтому я чувствую, как прогибается матрас на второй половине кровати уже в полусне, и тихо-тихо бормочу:

— Обними, холодно...

И он обнимает, утыкается носом в затылок и сонно вздыхает, укутывая нас обоих в кокон из теплого одеяла. Тут горячо, немного душно, пахнет миндалем и совсем немного — ментоловым гелем для душа, и мне хорошо, уютно и комфортно.

Ведь я — дома.

Глава 26. Wonderful tonight

Просыпаться от сонного вздоха в самое основание шеи, когда от неожиданности не то что табун мурашек, а целая армия, и сердце пропускает два удара, кажется, — не самое приятное. Учитывая, что Блондин продолжает сладко спать, а у меня теперь — сна ни в одном глазу, так и хочется развернуться и дать ему в лоб.

Под одеялом так тепло, а если вытащить из-под него ступню, кажется, что вокруг ледяное царство. Вот тебе и осень. Или кто-то забыл закрыть окно, что более вероятно. Поэтому из-под одеяла меня вытащит либо атомная война, либо звонок мадам Жюстин (что нереально, учитывая отсутствие телефона!), либо проснувшийся Мика.

Если подумать здраво — ничего и не случилось. Мы даже по дороге до дома не особо разговаривали, поэтому спроси меня под дулом пистолета, в каких мы сейчас отношениях с Каллахеном — я не смогу ответить. Я не могу понять, чего хочет он, а также не могу понять, чего хочу сама. Частично понять, чего хочет Мика, как и любой другой парень его возраста, я еще могу, но этого мне явно недостаточно, чтобы понять, как вести себя с ним дальше. Он же как капризный ребенок, который будет ездить по мозгам, пока не добьется того, чего хочет, а наигравшись — выкинет и забудет. Да ладно Каллахен, я сама местами не хуже него самого. Он хотя бы честен с собой и окружающими, а я пытаюсь закрываться какими-то своими глупыми правилами, которые не очень-то работают, когда Мика Каллахен находится в пределах видимости. Да что уж и говорить, — они перестают работать, даже когда этого занудного капитана и рядом нет, ведь это не мешает мне думать о нем. Периодически. И при этом с абсолютно каменным лицом отшивая любые поползновения этого самого капитана в свою сторону. Прячась за Ником, создавая иллюзию идеальных отношений (и кто на это повелся?), и все бы ничего, и переболело бы, перегорело, затянулось прочной оболочкой, все эти дурацкие чувства, глупые такие, — если бы не выключенные тогда тормоза. Или не перегорело бы? Осталось бы висеть этаким красным восклицательным знаком, вспыхивало, сжигало изнутри, сводило с ума, на расстоянии и без...

Интересно, все слишком печально в плане времени? Окна зашторены, да и на улице непонятный утренний полумрак, свойственный нашей осенней погоде. Быть может, уже почти полдень, и я конкретно опоздала на занятия... Если этому гамадрилу все простят, то мне подобные радости не светят.

Пришлось вытащить нос из-под одеяла, выискивая взглядом электронные часы на стене — точно помню, что они были! 7.43 — смотрите, да я ранняя пташка.

Потревоженный моим поиском часов, Каллахен во сне перекатился на спину — и я потеряла свою грелку за спиной, вот досада. И спит ведь, и как не мерзнет, ведь почти все одеяло на мне...

Красивый.

Со своими аристократичными чертами лица, острой линией скул, узким носом и самую малость — с девчачьими пухлыми губами. Что-то снится, раз забавно сморщил нос. Такой дурак, с растрепанными волосами, вот честно — никогда бы не подумала, что там пробуждается Повелитель Ада каждое утро, с ядовитыми клыками и леденющими кошачьими глазами.

Мне хотелось взять, и глупо уткнуться носом в шею, вдохнуть миндальный аромат, а потом взять — и прикусить за мочку. Тогда уж точно проснется, но... это означает снова спустить тормоза. Да не просто спустить — сломать их конкретно так. У меня и так проблемы с рельсами, еще не хватало...

"Мой мир вертится вокруг тебя".

Да ладно уж. Пусть вертится. Но интересно, как быстро сойдет с орбиты?

Подперев локтем подушку и положив голову на ладонь, я разглядывала спящего Каллахена рядом, пока была возможность. Если у меня получится видеть подобное почаще, это здорово, а пока что я полюбуюсь на развалившегося котяру рядом. В боксерках от Кельвин Кляйн, между прочим! И футболка, о счастье глаз моих, — та самая, которая "Born to be wild", и если бы она так неприлично не задралась выше пупка, цены бы ей не было. Очертания пресса — совсем едва, — и незаметная дорожка волос от пупка вниз. Я не удержалась, протянула руку, пощекотала подушечками пальцев, — мышцы брюшного пресса ощутимо сократились от прикосновений, Мика сонно вздохнул. Но вряд ли этого достаточно, чтобы растолкать такого упыря — и то предельно ясно, что до заката его вряд ли из гроба выкуришь. Ну или до звонка будильника, должен же он как-то просыпаться?

Осторожно веду пальчиками по направлению к краю футболки, потом опять спускаюсь вниз, провожу по линии резинки к себе, ухмыляясь под нос. Живот чуть подрагивает, спящий организм неохотно принимает подобное ленивое раздражение, и этого все еще явно недостаточно. Совсем чуточку запускаю пальцы под резинку боксерок, и отчетливо понимаю — нет, все, не могу, — прижимаюсь сбоку, утыкаюсь носом куда-то в основание шеи и так томно вздыхаю, что Каллахен ощутимо вздрагивает, а дыхание тотчас сбивается. Проснулся или нет? Весьма ощутимо прикусываю кожу на шее, краем глаза вижу дернувшееся адамово яблоко, — и тут же прикасаюсь к месту укуса языком.

Приподнимаю голову — проснулся, ясное дело. Такой смешной и сонный, с растрепанными волосами, и улыбается, паразит.

— А кто кричал про суд и сексуальные домогательства? — спросонья пробормотал Мика, голос такой с хрипотцой, как контрольный в голову. Лучше бы ничего не говорил, ей богу, а то у меня — микроинсульт.

— Не припоминаю ничего конкретного, — отозвалась я.

— Кто ты? — протянул Блондин с ухмылкой. В ответ я лишь прижимаюсь к нему еще плотней, вальяжно закидываю ногу и уже совсем не осторожно, а с нажимом, провожу ладонью по оголенному животу вверх, чувствуя как напрягается под пальцами пресс. Мика стоически терпит, только сглатывает, и я громко ухмыляюсь в ответ, чувствуя под коленом томную тяжесть.

— О-па, — подтверждаю я, а тот только пожимает плечами с абсолютно невозмутимым видом и сладко зевает, сонно потягиваясь.

— А то ты не догадывалась, что это произойдет.

Потянувшись, Мика неторопливо и лениво переваливается на левый бок, обнимает двумя руками, — у меня было смутное ощущение, что он еще спит, если бы не рука под мой футболкой, конечно же.

— Доброе утро, — мурлыкнул в самые губы, ладонь скользит по позвоночнику. От Блондина привычно пахнет миндалем и мятной зубной пастой — еще с ночи, и он совсем-совсем не хочет просыпаться окончательно. Поэтому и нежничает, и смешно дует щеки, и пока что остается настоящим собой, и за это нужно ухватиться двумя руками, затолкать эгоистичного упырюгу поглубже, а то клыки мешают... целоваться. Нежно, совсем невесомо, одни губы. А потом, когда внезапно прикусывает, а я едва не вонзаю от неожиданности ногти ему в бок, — глухо усмехается, до боли привычно, и вот тут уже точно — проснулся. Поцелуи становятся все крепче, как и объятия, и я прямо чувствую, как его накрывает. Как лавина, сносит так, что у меня в голове шумит, до судорожных вздохов, когда горячая ладонь скользит со спины на грудь.

— Ох, извини, — вдруг шепчет с досадой, шумно вздохнув в ухо. — Немного... соскучился.

— Теперь моя очередь спрашивать: "Кто ты?", да? — смеюсь я, а мои пальчики уже скользят к резинке боксерок, Мика прикусывает меня за ухо, второй рукой нашаривая где-то под подушкой вибрирующий и играющий какую-то мелодию телефон, на котором сработал будильник.

— В девять надо уже выскочить за дверь, иначе не успеем заехать в общагу и в салон связи, — недовольно констатирует Блондин, избавляясь от телефона в руке. Но я и сама понимаю, тяну резинку трусов вниз, потому что в список утренних дел нужно добавить еще и кофе.

Спустя сорок минут я уже сижу на кухне на высоком барном стуле, подогнув под себя ногу, и пью растворимый кофе из кружки, потому что стоять у плиты и варить кофе в турке желания совсем нет.

— Лучше белая.

— Что? — уточняет Мика от шкафа.

— Рубашка. Под пальто, — меланхолично делаю очередной глоток кофе.

— Окей, — невозмутимо соглашается он, и я уже открыто пялюсь, как белая ткань скользит по плечам, как пальцы быстро и ловко застегивают пуговицы, а потом заправляют края под ремень.

— Ты как девица на выданье там крутишься, — ухмыльнулась я. — Ты точно гей.

— Сегодня собрание студсовета.

— ...и там дресс-код, я смотрю.

— Язва.

— И тебе не болеть, — я отсалютировала ему кружкой, которую Блондин невозмутимо перехватил, проходя в сторону холодильника, на ходу сделал большой глоток — и конечно же, привычно сморщился.

— Как ты пьешь...

— ...эту гадость? — закончила я фразу, забирая кружку из протянутой руки. — А ты что пьешь по утрам? Молоко для роста?

Каллахен обернулся от раскрытого холодильника и скорчил гримасу, на что я только и смогла, что ухмыльнуться.

— Вообще — грушевый сок, — он звучно поставил на стол еще закупоренную стеклянную бутылку, типа "ну вот, смотри!". — Он полезный для здоровья.

Пока я скептически разглядывала надписи на упаковке, гласящие о стопроцентно натуральном составе сока и каком-то новом методе пастеризации, Мика попытался незаметно стащить кружку с кофе, за что был сурово бит под капитанский зад.

На самом деле, признаться, я совсем не знала, как себя вести сейчас. Вроде бы все хорошо, но мы же не встречаемся, и я не его девушка — Мика скорее отгрызет себе руку, чем скажет об этом окружающим. И мы не друзья, потому что они ну явно не целуют друг друга, как мы сейчас, позабыв про кофе и сок.

— Я же лучше кофе, ну? — насмешливо поинтересовался Каллахен, а я улыбнулась, не смогла сдержаться. Когда этот громила смотрит с такой дурниной во взгляде — да еще и ухмыляется, это просто как контрольный в голову. Я поцеловала его совсем мягко, чуть прикоснувшись пальчиками к шее — и облизнула свои губы.

— По вкусу — как тот же кофе, — мурлыкнула я.

— Можно мы никуда не поедем? — протянул Мика заунывно. — Будем валяться на диване и ничего не делать...

Конечно же, меня такая перспектива тоже очень прельщала, но ни учебу, ни салон связи, ни мадам Жюстин никто отменить не мог — поэтому я отрицательно покачала головой, хотя Мика и сам понимал, что выходить все равно надо.

— Так все-таки, о чем вы с Ником говорили? — снова невзначай спросила я, когда мы уже одевали верхнюю одежду у двери. Мика, до этого увлеченно переписывающийся с кем-то по телефону, лишь неопределенно дернул плечом, но ответа от него я и так и не дождалась. — Там правда есть какая-то девушка, и это не я? Расскажи! Что за секретность? — продолжала атаку я. — Каллахен!

— Давай заедем купим хотя бы пару сэндвичей? Ты взяла телефон? — Блондин смотрел на отсчет этажей на панели лифта, словно первый раз видел цифры и старался их выучить. Нда, такими темпами я ничего не добьюсь. Тем более — от такого как Мика.

— Упырь, — беззлобно констатировала я, закатив глаза, а Блондин молча протянул мне руку, как только двери лифта открылись.

— Просто позволь мне сегодня все до конца уладить — и я все тебе расскажу, обещаю.

— То есть ты его убил, но не успел закопать?

— Давай сменим тему?

— Ты само очарование.

Ладонь привычно опустилась мне на макушку, и я так же как и всегда вывернулась из-под нее, с ухмылкой глянув на Каллахена снизу вверх:

— Ты же помнишь, что моя машина осталась у "Саванны", да?

Ой, какое новое ругательство, куда бы записать?

В салоне связи, пока ждем мою сим-карту, стоим плечо к плечу за стойкой, подпирая ее локтями. Я пытаюсь быть единственной вменяемой, пока Блондин тихонечко, практически на ухо, шутливо пытается выяснить, кто из двоих ребят-консультантов гей, небрежно поигрываясь в руке моим белым айфоном. Забавно, но теперь наши телефоны — парные, только у Блондина он черный. Видимо, Аарон и Джес решили убить двух зайцев сразу и заказали их к нашим дням рождения. Должно выглядеть весьма романтично для самой обычной пары, которая еще и о помолвке объявила, но учитывая что все в наших отношениях было уж слишком непредсказуемо...

— Что? — тупо переспросила я, надеясь, что мне и вправду не послышалось.

— Хочу. Тебя. Поцеловать. Прямо сейчас.

— "Прямо сейчас" будет вечером, когда ты закопаешь труп Лисенка, — невозмутимо отозвалась я, искоса наблюдая за реакцией на ответ. Мика же фыркнул мне в ухо, отстранившись, надул щеки и, подперев ладонью подбородок, отвернулся в сторону консультантов.

— Коварная женщина.

— У меня был великолепный учитель, — улыбнулась я.

— Это был только факультатив, ты не посещала занятия основного курса, — Мика сказал это с таким невозмутимым лицом, но с такой интонацией, что мне захотелось посетить занятие прямо сейчас и прямо на заднем сиденье машины. — Ну что, ты готова записаться на курс? — он насмешливо покосился на меня, как бы невзначай барабаня мизинцем по нижней губе. Вот же...

— Я подозреваю, мне не хватит места в аудитории, у вас же такая популярная специализация и столько желающих.

— ...поэтому у меня весьма строгий отбор, но у вас же есть грант на обучение, мне придется принять вас без собеседований, если вы захотите.

— Твою мать, Каллахен! — не выдержала я. — Прекрати.

Блондин злорадно ухмыльнулся и пожал плечами. Ну вот что, что мне с этим делать? По каким правилам играть? Снова строить святую невинность и давать по тормозам, или все-таки, наоборот, пустить все на самотек? Но ведь потом...

Потом.

Потом...

Плевать мне на это "потом", хочу наконец-то жить с "сейчас". А сейчас Мика Каллахен мне улыбается, отчего сердце из груди вот-вот выскочит, и мне ничего не остается, как иронично возвести глаза к потолку.

— Ты невозможен.

— Я незабываем? — уточнил он.

— И это тоже, — соглашаюсь я, и улыбка Блондина становится такой потрясающе ослепительной, что мне даже не жаль проигранного раунда, да чего уж там — проигранной войны. Хотя в этой войне, скорее всего, победителя и не должно быть.

— Мы же... не встречаемся? — спросил наконец-то Мика, когда мы уже остановились на заднем дворе "Саванны" рядом с моим "Жуком". Всю дорогу я ковырялась с новым телефоном, поэтому мы почти не говорили в пути, — и когда я подняла на водителя глаза, все еще размышляя над списком контактов, ответила не раздумывая:

— Как хочешь.

— Я не совсем уверен, что... — нервно пробормотал он в ответ, не менее нервно и криво улыбнулся, потирая шею и откинувшись на спинку водительского кресла. — Тем более я же... гей.

Он был сконфужен просто ну настолько, что я подавилась смехом, едва не выронив телефон куда-то под ноги, и махнула на него рукой, отстегивая ремень безопасности — время уже поджимало, а надо было еще и до общаги добраться. Я все понимала, и даже понимала то, что Мика спросил не просто так — ему действительно было важно, что об этом думаю я. Это было... приятно. И если раньше все это было весьма прикрыто еще миллионом словечек, что сбивало с толку, то сейчас...

— Ты мне нравишься. И я готова ненавидеть тебя только за это. Ты... упырь!

— Это было самое романтичное признание в моей жизни.

— Да ну тебя, — отмахнулась я. Не ожидала я, что это получится так легко сказать. Впрочем, он мне "нравится", а не то, что "очень нравится", хотя что бы изменилось от одного слова?

— Нравлюсь? — Блондин перехватил меня за запястье скорее просто для того, чтобы я не выскочила из машины в ту же секунду. — Правда?

— Мне казалось, мы это выяснили? — наивно похлопала я ресницами, зачарованно разглядывая приборную панель.

— Пф.

— Ты же хотел поговорить об этом... вечером? У кого пергидроль в голове?

Мика хмыкнул в ответ, но даже комментировать не стал. Чувствую, за пергидроль мне еще достанется, но позднее. И как я раньше не догадалась использовать это как очередную шпильку?

В общаге никого не было, но я уже представила, как на меня накинется изнывающая от любопытства Мелисса где-нибудь на обеденном перерыве. Может, пообедать у мадам Жюстин? И пропустить отличный цирк с Микой Каллахеном в столовой? Такой соблазн, такой соблазн. Да и Ник — с этим еще занятнее. Как он будет себя вести, и о чем с ним говорил Блондин? Вряд ли он грозился его прикопать под баскетбольной площадкой, да и если следовать любимым поведенческим инстинктам Мики — они о чем-то обоюдно договорились, и я догадываюсь о чем.

— Эй, привет.

Мироздание подкинуло мне Лисенка в первые же минуты после въезда на территорию университета — мы столкнулись уже на крыльце главного здания. Золотистоволосое чудо в смешной шапке с помпоном поздоровалось со мной первое и даже улыбнулось — как ни в чем ни бывало. Я удивленно вскинула на него глаза, притормозив на лестнице и поздоровалась в ответ.

— Как твои дела? Смотрю, ты тоже утеплилась, — он кивнул на шарф, в который я замоталась по самый нос. — У вас тут весьма суровая осень, мне пришлось выпросить шапку у соседа по комнате... — Ник похлопал себя по маковке, махнул рукой и спустя секунду уже сбегал по лестнице вниз. Тут я его понимала — времени оставалось в обрез. Судя по всему, шарахаться от меня и обходить по дуге рыжий не собирался, да и чувствовал себя вполне комфортно — точнее сказать, вел себя как ни в чем ни бывало. Хотя вряд ли я могу судить по такой мимолетной встрече, но в любом случае среагировали мы друг на друга без какой-либо неприязненной гримасы, и на том спасибо.

> "Ты хоть в обед появишься, гуляка?" — булькнуло сообщение от Мелиссы, когда я сидела на занятии.

"Я уже тут!"

> "Все хорошо? У меня мозги поехали от мыслей, кто же успел первым — Ник все-таки надавил на жалость или Мика успел раньше, раз ты не приехала ночевать"

> "...и не говори, что ты бы не простила этого рыжего, я тебя знаю!"

"То есть вариант, что я могла напиться в хлам или прогулять всю ночь в злачном месте, не рассматривается?"

> "Ты?"

> "Хах, нет, ну серьезно — ТЫ?"

Эта женщина меня в гроб сведет. Вот точно. Не Каллахен, так она.

А еще этот телефон. Который непривычный, сложный, и наверное я скрытая блондинка, раз не могу понять, как им пользоваться. Ладно уж, там есть кнопочка вызова и я помню, где смотреть сообщения и как, — выживем. К концу занятий, перед обеденным перерывом, я была готова пойти купить новый телефон, — или просто переступить через гордость и попросить кого-нибудь мне помочь разобраться, что где.

Мелисса подпирала плечом стену недалеко от входа в общую столовую, рядом с ней, уткнувшись в телефон, высился Нэйтан — знакомая картина, и как она умудрилась окрутить его так, что он за ней как на поводке ходит? Поздоровавшись, она оглядела меня со всех сторон и выдала насмешливо:

— Не похоже, что ты пила всю ночь в злачном баре.

— Я и не пила, — отозвалась я, направляясь вслед за ней в сторону входа в столовую. — Привет, Нэйтан.

— И тебе не болеть. Выспалась?

— Не особо.

— Капитанская задница тоже, заснул посреди экономической теории, едва слюни не размазывал по столу, — закатил глаза тот, улыбаясь и убирая телефон. Я возмущенно покосилась на него, всем своим видом выражая так и не сказанное "это тут при чем?", на что Мисси громко ухмыльнулась, а Нэйтан заулыбался еще более широко. — Ты же знаешь, мы такие сплетники, но Мика молчит как партизан! Мы уже всей командой едим попкорн и запиваем колой, ожидая момента, когда у него мозги заработают как надо.

— Мы? — уточнила я.

— Я даже представить боюсь, о чем вы говорите в раздевалке, — хмыкнула Мелисса.

Огромная столовая была, как всегда, забита под завязку — перерыв же. И если в теплое время года половина студентов сбегала на улицу, то сейчас всем приходилось обедать тут — шумовая завеса стояла внушительная. Пока стояли в очереди, Мелисса привычно поджидала, когда мы сядем и я хоть что-то скажу, но вот Нэйтан просто изнывал за моей спиной, я даже не утерпела:

— Истероид, тебе-то ну что со всего этого?

— Так он взялся за ум?

— Нет.

— Вот черт.

— Он стал хуже играть? — спросила я чуть позднее, когда мы рассчитывались на кассе, получив обеды. Нэйтан отрицательно мотнул головой, двинув вслед за Мелиссой сначала в сторону столиков, где привычно сидели наши друзья и сокурсники во главе со Сьюзен, но потом вывернув в сторону дальнего стола, где было пристанище университетских спортсменов.

— Он в курсе? — фыркнула я, водружая поднос на стол.

— Совсем немного. Ты сама знаешь, Мика так вообще непробиваемый, но его ребята быстро догадались, что к чему, Нэйтан сам спросил у меня, — тихо отозвалась Мисси, плюхаясь рядом со мной на свободное место. — Сьюз, как там семинар?

— Я овощ, — отозвалась Сьюзен, закатив глаза. — Когда я закончу этот курс, я напьюсь.

— Мне кажется, ты говоришь так о каждом предмете, — улыбнулась я.

Стол баскетболистов просматривался отсюда на ура — впрочем, как и всегда, но я бросила туда взгляд лишь сейчас, устроившись за столом. Белую рубашку я заметила сразу, закатанные рукава, расстегнутый воротник — красивый же, как не посмотреть. Нэйтан там что-то увлеченно рассказывает рядом, пару девушек из команды болельщиц с Кло во главе ковыряются в салатиках (у них диета, да?) и пытаются, видимо, уследить за шумным разговором.

— Так Мика или Ник? — мурлыкнула почти в ухо Мисси.

— Мика, — отозвалась я тихо, вонзая вилку в хрустящий наггетс — я готова была петь оду любви еде сейчас, потому что так и не позавтракала. Кофе не в счет.

— А что с рыжим?

Отвлекаясь на оживленную болтовню сокурсников, я вкратце рассказала Мелиссе о вчерашних приключениях, айфоне, Лисенке, мужских разговорах и о том, что с Каллахеном мы все-таки не встречаемся, как бы того не хотело мироздание или что там еще вечно нас сталкивает.

— А сама-то ты хочешь? — невозмутимо спросила Мисси, одним ухом слушая очередной поток сплетен от Сьюзен. — Ну вот честно только, хорошо?

— Тебе-то что с этого? — занудно уперлась я.

— А то, что Нэйтан сгорает от нетерпения — подключать его или нет. Раз уж так выходит, тут нужна помощь со стороны. А нужна ли она тебе, решай сама.

— Я не смогу встречаться с Микой, — честно ответила я, запивая правду апельсиновым соком. — Точнее, Мика не сможет встречаться со мной. Да я же...

— Ты дура?! — практически порычала Мисси мне в ухо — и бесцеремонно схватила за оное. — Тебя что, летом по голове шарахнуло и ты сих пор в себя не пришла? Тебе сколько лет вообще? Я сейчас тебя убью, убью и закопаю! — зашипела она, пытаясь оторвать мне ухо. Впрочем, отпустила она меня быстро, поймав вопросительные взгляды соседей по столу и сделав вид, что ничего не произошло и это у меня прядка случайно выбилась. — Он тебе нравится? — меланхолично спросила она, насаживая на вилку кусок помидора.

— Ты и так знаешь, что нравится, — буркнула я, потирая ухо. — Просто я еще не знаю, что вообще между нами и как. Учитывая, что мы не встречаемся, но и не в статусе врагов — у меня только один вариант развития событий, и мне он не очень нравится, — я со вздохом откусила очередной наггетс. — Я не девочка по вызову, и Мика это отлично знает. Что он тогда от меня хочет?

Я непроизвольно глянула в сторону столика баскетболистов и с упоением обнаружила, что рядом с капитаном уже сидит какая-то рыжеволосая чирлидерша — и куда делся Нэйтан? — а ее рука как будто невзначай скользит... оп! Я едва сдержалась от ухмылки, обнаружив как быстро и практически незаметно ее ладошка оказалась весьма далеко от капитанского бедра, а Мика что-то говорит ей, отчего рыжая поджала губы и потянулась за яблоком.

— Я думаю, тут все ясно, да? — насмешливо мурлыкнула Мелисса, вскользь глянув на дисплей телефона. — Нам пора, у меня семинар в дальнем корпусе, а Нэйтан сказал, что отвезет меня, — сообщила она, кивая на лавирующего в толпе бойфренда, который пытался пробраться ко входу. — Я расскажу ему?

— Подозреваю, он и так все знает, — отмахнулась я.

— ...но он еще знает то, чего не знаем мы, не правда ли? — хитро улыбнулась Мелисса, поспешно собирая вещи. — Например то, как давно он футболит всех вешающихся на него девушек, и то, что почти весь основной состав команды ставит ставки, когда же уже... ладно, потом! — коварно заулыбалась подруга, помахав мне ручкой на прощание. — Если появишься вечером в общаге, свистни.

— Потом? Сейчас! — возмущенно насупилась я, а Мелисса только хохотнула, направляясь к выходу и оставив меня на растерзание сокурсников с их сплетнями и обсуждением нового паба недалеко от кампуса. Впрочем, через пару минут из столовой меня уже вытянул звонок мадам Жюстин, поэтому, чтобы успеть и на свои собственные занятия, а также успеть завезти ей документы из деканата, пришлось едва ли не срываться с места в карьер. Вот уж блин, я даже не успела посмотреть, что там с этой рыжеволосой...

> "Ты вообще успела поесть?" — настигло меня позднее сообщение с неизвестного номера. Точнее — ну как с неизвестного, мне кажется, цифры я уже запомнила наизусть и им не стоит давать какое-то имя вроде "Каллахен" или "Маменькин сынок" — я просто бы не нашла такого определения, чтобы обозвать этот телефонный номер так, как чувствовала его владельца. Я улыбнулась, убирая телефон обратно в карман, и ответила парой минут позднее, когда уже возвращалась от мадам в сторону главного корпуса и крутилась по парковке:

"Ага~"

> "Не ври"

"Не в еде счастье, пицца-мэн"

Карающий перст правосудия сурово ожидал меня на крыльце, до самого носа закутанный в шарф, при этом в пальто нараспашку, создавая потрясающе притягательный контраст рубашки и темного драпа, что я не смогла смолчать:

— Что, спортсменам холода не страшны? Мир без соплей? — привычно язвительно бросила я, взбегая по лестнице вверх, мимо него. Не бросаться же ему на шею и потом вызывать машин пять скорых как минимум — студенты на лестнице еще толпились, перерыв же.

— Я тебя за шкирку схвачу, если не притормозишь, — меланхолично раздалось из-под шарфа.

— То есть ты решил разнообразить свою жизнь беготней и воплями "ой, у меня кофе на рубашке!", да? — отозвалась я, а Мика старательно прятал улыбку в шарфе. Хотя да — это меня все равно остановило, мы же помним, что день без шпильки в ребро считается прожитым зря. Ну вот норму на сегодня я выполнила, можно спать спокойно.

— Так чем ты занимаешься вечером?

— После того, как вернусь из женской клиники с анализами? — дернула я плечом, пытаясь все еще держать невозмутимое лицо. — Буду смотреть "Бриджет Джонс" и рыдать над прошедшей юностью.

Не вспоминать же теперь еще и эту рыжую, на радость студентам вокруг, которые уже и так включили все свои локаторы. Интересно, про женскую клинику слышали? А то завтра окажусь внезапно беременной...

Мика посмотрел с прищуром, ежась в своем распахнутом пальто, а мне внезапно подумалось, что произойдет, если я запущу вот прямо здесь ему пальчики под ремень джинс, потяну на себя, прижмусь, обниму двумя руками и...

— У меня вечерняя тренировка до восьми.

— Ты уже закопал труп?

— Опоздаешь на занятия, — Каллахен кивнул в сторону входной двери, на что я, спохватившись, решила оставить вопрос без ответа — до вечера еще полно времени. Все равно и так все ясно. Все будет по старой схеме — клещи, наручники, угрозы и прочие увеселительные мероприятия наших приятельских отношений. Хм, наручники? Ох, черт, семинар, женщина, у тебя семинар!

Я сижу уже на знакомой кухне за барным столиком (третий-то раз! уже почти и родная, положив руку на сердце) в своей собственной спальной футболке, пью апельсиновый сок с пиццей, потому что ничего более умного мы не придумали, а есть уже хотелось обоим. Закатав рукава рубашки по локоть, чтобы не перепачкаться в соусе, Каллахен царственно восседал на соседнем стуле и старался не сильно так пялиться на мои голые коленки — а я игнорировала его как могла, хотя это было трудно. Чертовски трудно.

Брошенный на столе черный айфон завибрировал, Блондин бросил взгляд на вспыхнувший экран и тут же закатил глаза, даже не дочитав сообщение до конца, а потом ребром ладони толкнул телефон ко мне.

— Посмотри, в каком стрессе я живу, — фыркнул он, когда я с любопытством обнаружила сообщение с неизвестного номера с неоднозначным предложением встретиться и хорошо провести время, ну там еще что-то про руки, я не стала дочитывать и оттолкнула телефон в сторону.

— Специально аппетит портишь? Очень мне интересно знать, в какой позе экзальтированные первокурсницы хотят с тобой невинности лишиться... — брезгливо поморщилась я, возмущенно пихая Блондина пяткой. — Фу.

— Первокурсницы, наоборот, стесняются, это старшие курсы, — отозвался Мика, возвращая телефон на место — рядом с моим белым, — на край стола. — Откуда они вообще достают мой номер, я понятия не имею...

— Что, нашего плейбоя не заводят такие таинственные незнакомки? — хмыкнула я.

— Выходит, что нет? — улыбнулся Каллахен, откусив внушительный кусок пиццы. — И потом, — выдал он, запивая его соком, — ты круче всей этой толпы незнакомок и уж тем более — знакомых куриц. Ты же... свой парень!

Я, начав было смущенно улыбаться, тут же растеряла всякую смиренную скромность и отвесила этому ржущему коню затрещину, отчего тот едва не расплескал сок на рубашку, но вовремя успел вытянуть руку.

— Лучше бы ты подавился, — злорадно насмехалась я, промокая стол салфеткой. — С тобой вообще невозможно.

— Сплю на диване?

— В точку! — отсалютировала я салфеткой, прежде чем слезть со стула и выкинуть ее в мусорную корзину. — Так ты закопал тело? А то оно так подозрительно лучезарно мне улыбалось, словно ничего не произошло. Ты ему по голове что ли дал, и у Ника теперь амнезия? — вопросила я, облокотившись на высокий стол. Каллахен промычал что-то невразумительное, потом догадался прожевать пиццу и махнул рукой:

— Надеюсь, что закопал. Если оно полезет наружу, придется добивать лопатой.

— То есть я могу смело считать, что вы там как две подружки поболтали и о чем-то договорились?

— В точку! — передразнил он меня, отсалютировав стаканом сока.

— И?

— Что? — Блондин скорчил на редкость невинную мордашку, в сто пятьдесят шестой раз решив сыграть в любимую игру с трудностями перевода. Я сощурилась и хмыкнула, подперев ладошкой подбородок.

— Кто обещал мне рассказать? — терпеливо напомнила я.

— Кто?

— Что я вообще тут делаю? — пробормотала я, мученически поднимая глаза к потолку. — Ты, башня пизанская, выкладывай уже, а то я с тобой тоже "договариваться" буду, — сурово пригрозила я, а Мика заулыбался в ответ.

— Мы просто решили, что этот рыжий красавчик и покоритель сердец болтается и распространяет свое обаяние где-нибудь в другой вселенной. По крайней мере, до возвращения в родные края. А то у меня на него изжога и плохое настроение.

— Волнуешься, что обсыплет меня розовой пудрой? — с хитрой улыбкой я склонила голову набок, не отводя от Каллахена внимательного взгляда.

— Один раз обсыпал, и почти обсыпал и второй, между прочим.

— А я смотрю, ты у нас представитель государственного контроля над дозировками пудры на человеческую единицу? — поддразнила я, показывая Блондину язык. — Бедный, как ты терпел всю эту коррупционную несправедливость?

— Я на самом деле не ожидал, что у тебя случится этот рыжий, — смущенно признался Мика, пожимая плечами. — Просто какой-то мифический "бойфренд" как-то легче воспринимался, чем этот, который маячил перед глазами как восклицательный знак. Специально, кстати, маячил, — добавил он зловредно, скорчив рожу. — А от мощного такого пинка под зад его защищала — не поверишь! — ты.

— Хорошая тактика, заметь, — хмыкнула я, забирая пустую коробку из-под пиццы. Блондин как раз взялся за последний кусок, а я была уже довольно сыта и парой кусков, что съела до этого. Поэтому пока Мика расправлялся с остатками пиццы, я успела налить еще стакан сока и вернулась на насиженное место за столом, возвращая Блондину возможность снова пялиться на мои коленки.

— Это было нечестно, — пробурчал тот. — Ты точно не будешь кусочек? Твой целлюлит выдержит, не переживай.

— Нет, спасибо. Ты у нас растущий организм, вдруг в этот раз все уйдет не только в рост...

Мика улыбнулся так, как может только он, когда вокруг никого нет. С таким ребячеством и такой искренностью, сделать бы фотографию, а то никто и не поверит. Хотя кому бы мне нужно было это доказывать?

— А про девушку?

— Что — "про девушку"? — опять переспросил тот. — Понятия не...

— Все настолько криминально? Что ты еще успел натворить? Ты уезжал в Лас-Вегас и женился? У тебя будет ребенок от какой-нибудь ученицы старшей школы? — предположила самые худшие варианты я, но потом тряхнула головой. — Хотя как это может быть связано с Ником? Ты женился на его сестре?

— Яувелунегодевушку, — быстро-быстро пробормотал Блондин, но суть, увы, я уловила.

— Когда? — удивленно переспросила я. — Летом? Так вы поэтому не особо ладите?

— Ну когда еще? Так вышло, откуда мне было знать, что у нее есть парень, нынче же не клеймят, — виновато отозвался Мика. — Она сама на мне повисла, я тут при чем? Помнишь, я тебе мельком рассказывал про блеск для губ?

— ...она была его подружкой? Только не говори мне, что...

— Увы, да. Ты получилась отличным куском мяса в сентябре, а я, собственно, про эту блондинку с блеском узнал случайно, когда мы с кем-то из ребят переписывались...

Вот теперь паззл отлично вставал в моей голове — и, надеюсь, верно укладывался. Мика смолк, предоставляя мне додумать остальное самой, а я же нетерпеливо соскочила со стула в очередной раз и прошлась от стола к холодильнику и назад. Тот момент с гавайской рубашкой я помнила отлично, потому что это дало мне столько поводов для шпилек, сколько учебный семестр не давал — и помню, что для Блондина это было просто какое-то мимолетное, а то и скорее "предложили — согласился" увлечение, про которое он забыл уже наутро. И если эта самая блондинка после этого по каким-то своим причинам отфутболила Ника, зуб у того был внушительный, учитывая что он об этом ни разу не обмолвился — да и сам наверняка понимал, что толку от разборок не будет, раз его блондинка оказалась совсем уж слаба на передок.

Тогда выходит, я сама просто перед ним все карты выложила, когда в сентябре его перевели? Но, если логично подумать, Ник бы тогда не стал именно из вредности со мной флиртовать, если бы не был уверен, что это заденет Мику. То есть либо он потом догадался, что к чему, либо сразу — теперь уж и не найдешь концов.

— Я ему кишки вырву.

— Вот поэтому я хотел решить это как-то... — мне на макушку легла теплая ладонь, и я поняла, что все это время задумчиво изучала два одиноких магнитика на дверце холодильника. И что про кишки сказала вслух, я тоже не ожидала, эх.

— Чтобы я потом тебе кишки вырвала за молчание? — обернулась я, а Мика пожал плечами по-прежнему с виноватой мордашкой.

— Об этом я тоже подумал, поэтому и сказал сейчас.

— Надеюсь, школьницы еще от тебя не залетали?

— Пока нет.

— Пока?! — я вскинула брови, а этот мужлан с усмешкой сгреб меня в охапку, прижал к себе и фыркнул в ухо:

— Скажи хоть что-нибудь другое по теме, про кишки я слышал.

— Тебе хорошо досталось, да? — внезапно хмыкнула я.

— На самом деле, я понятия не имею, что послужило толчком к настолько наглым действиям рыжего в мою сторону. Мне и так пришлось скрежетать зубами, когда он оказался в команде, а ты мне еще сцены закатывала, что я последняя сволочь и специально третирую Ника, чтобы тебе досадить, — напомнил он злорадно. — А что я еще мог сделать? Зато Ник получал столько удовольствия от всего этого, о да.

— И правда — что ты еще мог сделать? — усмехнулась я, чуть отстранившись и пользуясь тем, что я наконец-то могу запустить пальчики за ремень, вытащить из-под него рубашку, и, ткнувшись носиком под подбородок, прикоснуться к коже губами.

— Почему тебе можно меня внезапно целовать, а мне — нет? — притворно обиженно протянул Мика, лениво улыбаясь и наблюдая как я, пуговицу за пуговицей, расстегиваю рубашку снизу вверх.

— Потому что ты играешь в послушного мальчика, — от ощущения теплого живота под тканью мурашки по спине бежали. Верхние пуговицы я расстегивала уже наощупь — мы играли в гляделки, весьма успешно, потому что взгляд отводить вообще не хотелось. Мика смотрел так, что я не могла отвести взгляда, и никак не могла понять что там, за этими кошачьими омутами. Там не было предвкушения, или чего-то такого, что обычно бывает в подобных ситуациях, было какое-то любопытство, но очень поверхностно, проскальзывающее поверх нескрываемого облегчения. Если это его правда тяготило (хм, Мику Каллахена что-то может тяготить?), то я могу сказать, что раздубасила молотком почти всю его алмазную скорлупу — осталось только дождаться, пока она ссыплется вниз. Не сразу, не за день или два, но теперь я готова была ждать хоть вечность.

— С тобой если играть в бунтаря, ты что делаешь? Правильно, молочный коктейль на капот. Меня в местной автомойке уже держат за постоянного клиента. Признавайся, они тебе платят проценты? — в его глазах заиграли смешинки, а уголки губ приподнялись в легкой полуулыбке. Мика упирается ладонями в кухонный стол позади меня — и наши глаза оказываются на одном уровне. Теперь он смотрит так, что у меня дыхание перехватывает, а внутри все разрывается на миллиарды осколков, я стараюсь дышать, но не выходит, потому что все легкие, все внутри забито этим вязким, всепоглощающим чувством какой-то глупой нежности, счастья и тонной пенопластовых звездочек.

— ...да никуда я уже не денусь, — я встряхнула челкой. — И никуда бы не делась, как же я без своей любимой занозы в заднице?

— Дурочка, — хмыкнул тот, за что получил в ответ мгновенное "упырь" и полез целоваться. Я особо и не сопротивлялась, да и знаете — целуется Мика шикарно. Как всегда, конечно же играется, чуть прикусывает, все мимолетом, вскользь, не настаивая — это просто поцелуй, хотя это не мешает Каллахену прижиматься ко мне, и уж тем более — лезть под футболку...

— Эй, доброе утро.

— Умм?

— У меня утренняя тренировка, мне надо уже уходить...

Выпутываюсь из-под одеяла, и, приоткрыв один глаз, привычно гляжу на светящееся табло часов — восемь с небольшим. Мне на занятия к одиннадцати. Охтыж.

Мика пытается не ржать как гиена, глядя на мою сонную морду и стоящую дыбом челку, — только и пытается хоть как-то пригладить ее, быстро чмокает в лоб и выпрямляется. Я все еще сонно хлопаю ресницами, просыпаться совсем не хочется, и как-то отдаленно понимаю какую-то автоматную очередь слов "спи", "завтрак" и "увидимся днем" — и засыпаю снова.

Через пару часов здорового сна я нашла на кухне связку ключей, которая назидательно лежала на крышке банки растворимого кофе посреди стола. Поэтому за утренним кофе я сидела на высоком стуле и играла в гляделки с этой связкой ключей — как раз отлично получалось размышлять о своей судьбинушке без присутствия самого владельца. Хотя чего уж там — эта квартира сама по себе уже была как сам Каллахен, потому что разбросанные вещи никто не отменял, да и полотенца в ванной пора менять, как и постельное белье, и еще я нашла носок. Один. Я отлично понимала, что Мика явно не мифическая фея и хотя бы не раскидывает трусы по полу (или я просто их еще не нашла?), и теперь еще больше не могла понять, в каких мы отношениях. Как мне себя вести? Оставить как есть или начать бузить?

Покрутив связку ключей в руках, я потянулась за телефоном и позвонила Мелиссе.

— Так что говорит Нэйтан? — полюбопытствовала я.

— Сама у него спроси в обед, мы как-то толком не успели промыть вам кости вчера, — ухмыльнулась подруга. — Ты будешь?

— Сегодня не уверена, мне надо просидеть задницу в библиотеке — курсовая что-то внезапно начала маячить перед глазами с восклицательным знаком, так что я сегодня — рабочая единица. Да еще и "Саванна" вечером. Эх, с моим графиком работы — где мои миллионы-миллиарды? Что я делаю не так?

Мелисса только гнусно посмеивалась на том конце, также как и я собираясь на занятия, не отрываясь от разговора. Впрочем, больше ничего такого я от нее и не узнала, а сплетничать про Лисенка решила не по телефону, а позднее. Тем более моя печенка-селезенка догадывалась, что тот будет держать меня как щит до последнего, тем более у него и так все козыри на руках. Хотя кто ему поверит?

Из-за привычно горящих сроков у мадам обед не светил ни ей, ни мне — пришлось привычно заказывать из ближайшего ресторана, который работал с доставкой, и есть пасту, не отрываясь от экрана монитора, пока патронесса пыталась распихать ткань в презентации. Немудрено, что позднее в "Саванне" я была молчаливым призраком, который выживал на кофеине, а после смены даже не смог затолкать в себя что-то съедобное — лежал на кровати в общаге и сетовал на судьбинушку.

Мелисса, которая заскочила на пару минут за вещами, окинула меня насмешливым таким взглядом, обозвала старой развалиной и уехала ночевать к своему баскетболисту, оставив мне на растерзание Сьюзен. Или меня ей на растерзание, это как посмотреть, потому что историю о том, как мы расстались все-таки с Ником она не слышала и очень хотела о ней знать. Даже притащила мне банку пива для настроения, так что выбора у меня не было. Да и не было в моей версии ничего такого важного и сверхсекретного, на самом-то деле.

Каллахен весь вечер молчал, собственно, как и весь день до этого, я даже не стала удивляться — это же Мика. И даже думать боялась о том, что это как раз период "спущенных штанов" у него завершился, но зачем он тогда оставил ключи? Ведь дверь в квартиру, насколько я видела, запирается автоматически при захлопывании...

В общем-то, я как всегда слишком много думаю и слишком мало делаю. Потому что трусиха еще та, и ничего не могу с этим поделать.

Утром мир продолжал крутиться, общественный транспорт и пробки были все так же в тесном сотрудничестве на перекрестке Пятой улицы и проспекта Независимости, что сводило зубы. И серый "Астон Мартин" на парковке все так же был этого асфальтового цвета, безупречно отполированный, одинокий и привлекающий всеобщее внимание. Портило привычную картину крыльца главного корпуса только кипа бумажек подмышкой у Блондина, зажатая в зубах папка с файловыми конвертами, пока сам Мика завязывал шнурок на тимбалэндовсих бежевых ботинках. Отличная просто поза для того, чтобы разогнаться и отвесить пинка по этой тощей заднице, пока не видит. Точнее сказать — не может ничего сделать, заметил-то он меня почти сразу.

— Какие люди, и без охраны.

— Рыжего что ли позвать? — отмахнулась я. — Что это с тобой? Неужели бумажки на отчисление собираешь? — я кивнула на безвинно зажатые листочки. — Наконец-то!

— Увы, это всего лишь мои контрольные работы, рано радуешься, старушка, — Мика выпрямился, избавившись от папки во рту, глянул на меня насмешливо.

— Жаль, — хмыкнула я в ответ и бодренько заскочила в двери корпуса. Обмен любезностями привычно состоялся, чего мне еще там на холоде прыгать? Да и мне уже было интересно, как Мика будет себя вести — как ни в чем ни бывало, или же...?

Или же. Да.

Пора признаться самой себе для начала, что он нужен мне как кислород. И не раз в сутки с контрольным "привет — ну ты и задница! — иди уже, не дави на черепушку", от которого уже зубы сводит. А раз уже и себе призналась, то пора научиться перекладывать проблемы на чужие плечи. Там все равно почти два метра счастья, вытянет.

Я сверлила взглядом телефон на столе, подперев ладонью щеку. Не знаю, с какой конкретно целью, но пока мадам Жюстин проводила семинар, у меня был свободный час. Успев переделать все дела, оставшееся время я скучающе разглядывала записи в ежедневнике, размышляя о своей нелегкой женской доле. Доля, собственно, заключалась в "Саванне", размышлениях мадам о том, что если она меня захватит в полное рабство, то какой бы мне подошел оклад, ну и о злобном карлике, который не подает признаков жизни вообще.

— Если на него смотреть, он не станет звонить. Это, конечно, айфон, но не настолько же! Тебя научить им пользоваться?

Злобный карлик, кто же еще. Подпирает плечом распахнутую дверь и улыбается как стая чеширских котов.

— А тебя научить стучать в дверь? — от неожиданности я уже как-то автоматически огрызнулась, практически подскочив на месте. Каллахен ворчание проигнорировал, но зато гордо продемонстрировал картонную коробочку из кофейни с горячими стаканами внутри, поставив ее на стол передо мной.

— Подлизываешься ко мне или к мадам? Смею разочаровать — у нее семинар, но я надеюсь, что кофе не успеет остыть, — моя улыбка источала мед, тонну самого отборного приторного меда.

— Не успеет, — Мика уже обходил мой стол, и я успела только подняться с места, прежде чем меня притянули к себе, безапелляционно обхватив рукой за шею, и поцеловали.

— Ты всех своих подружек так целуешь? — хмыкнула я в ответ.

— Нет, только тебя, — не менее ехидно хмыкнули в ухо, не выпуская меня из цепкого захвата. — С остальными как-то проще.

Я смогла только обиженно засопеть в ответ, сжимая под пальцами его теплую толстовку. От Блондина пахло осенью, этими прелыми листьями, и совсем немного — молотым кофе, ведь только из кофейни вышел. Тепло, спокойно и хорошо.

Глупая я, нашла ведь себе мазохистичное развлечение на старости лет.

Ткнув его кулачком куда-то в живот и услышав в ответ вздох, я улыбнулась, поймала теплую улыбку в ответ и потянулась за поцелуем, привстав на носочки. Вот тут бы мне пригодились шпильки, но увы, осенняя погода вновь загнала меня в ботинки и вернула мой рост в привычный детский.

И только услышав шум выходящих студентов из аудитории на кафедре, я спохватилась и мягко отпихнула его в сторону.

— Латте остынет, — напомнил он, кивая на коробку с кофе.

— Если что, оно не останется без дела.

— Я только с мойки, сжалься.

Мика вальяжно плюхнулся на свободное кресло у стола мадам, закинул ногу на ногу и устремил на меня этакий взгляд с прищуром, а на мой молчаливый вопрос выдал логичное:

— Хочу с мадам поздороваться.

— Ах, — с сарказмом кивнула я, садясь обратно за стол. — Конечно. Мика Каллахен и Вежливость, мифы и легенды университета.

— Ты вчера работала?

-Угу, — я привычно подставила под подбородок ладошку, разложила вокруг бумажки из отчета и воссоздала рабочую атмосферу в кабинете, даже вытащила какой-то эскиз из папки. — Хотя мое воображение независимо от графиков работы и отдыха любезно подкидывает совсем что-то не рабочее.

— По возможности готов помочь. Даже согласен на тебя и костюм горничной, окей.

— Даже?

— Медсестры круче. Но горничная так горничная.

Я все еще старалась держать серьезное лицо. Но как тут сдержаться?

— Латте.

— Ой, — спохватилась я и потянулась за стаканом. — Кстати, спасибо.

— Мне просто нужен был повод. А то пока ты научишься передавать мысли на расстоянии без участия телефона, пройдет еще десяток лет. Я состарюсь.

— Я просто...

— Мика? Доброго дня, — мадам Жюстин как под дверью караулила этот момент, войдя в кабинет со стопкой бумаг, рабочими журналами и папками контрольных проектов. Понятное дело, ничего она не караулила, но мне пришлось резво встрепенуться, открыть стаканчик с кофе и хотя бы занять себя этим.

— Решил угостить вас кофе, ничего особенного, — Каллахен улыбался как голливудская звезда. — Латте?

Он даже поднялся, чтобы достать кофе из коробки, пока мадам сгружала все свои документы на и без того заваленный стол. Патронесса улыбнулась ему в ответ, принимая кофе из рук, но хитро сощурилась:

— Только кофе?

— У меня другая специальность, поэтому я принес вам только кофе и заодно поболтать с Джейсон, а то мы давно не виделись с этим дурацким расписанием на семестр.

— Кольцо, кстати, красивое. Ты его не носишь? Почему?

Вопрос адресовался уже мне, и на меня одновременно посмотрели два голодных упыря. Один смотрел насмешливо, другой — с любопытством, на что я старательно сделала лишний глоток кофе, выдерживая паузу.

— Боюсь потерять.

— Оно велико? Можно же в любой мастерской переплавить немножко...

Я неопределенно дернула плечом, подражая каллахеновской манере, и сделала вид что углубилась в документы, даже ноутбук подключила в работу. Жаль, не успела увидеть, как мадам закатывает глаза, но когда она напрямую спросила, когда уже Мика позовет меня на свидание, а то я засиделась, я чудом не пролила кофе на стол. Мика коварно ухмыльнулся и лениво так ответил, что, оказывается, звал, но я неприступна как скала, и что это жестокая несправедливость, ведь он само очарование. И при этом вполне спокойно сменил тему, спросив как у мадам дела, как в новой квартире и не хочет ли она завести маленькую собачку, это нынче модно и стильно. Я даже смогла придумать себе работу, ожидая пока Блондин уже отпочкуется в сторону машины. Не сказать, чтобы я чувствовала дискомфорт — под привычную болтовню Мики, пусть и не со мной вовсе, все как-то спокойнее было. Знакомый тембр, мурлыкающие усмешки, — все близкое, привычное, а ты сидишь и улыбаешься себе под нос, и прячешь эту улыбку за стаканчиком с латте, который почти остыл.

Мика посмотрел на экран своего вибрирующего телефона и практически подорвался с места:

— Опаздываю на тренировку, было приятно вас увидеть, мадам, — откланялся Блондин, ретируясь в сторону двери. Я умиленно помахала ему ручкой, пожелала долгого здоровья тренеру и отставила благополучно допитый стакан в сторону, после чего обнаружила плитку шоколада в коробочке, когда пошла выкидывать ее вместе со стаканом. Это эндорфинка для счастья или для огромной задницы, я еще не решила, но какая разница, вкусно же.

— Боюсь даже предполагать, почему ты отказываешься от свиданий, — невозмутимо прокомментировала мадам, разгребая завалы на столе. О да, теперь это животрепещущий вопрос, и я виновата. Вот за что люблю Каллахена — не даст заскучать...

— Так получилось.

— Но раз он все еще крутится, значит шанс есть?

— Мне как-то неудобно обсуждать такие вопросы с руководителем, — смущенно призналась я, подпирая бедром свой стол. — Мне, конечно, не шестнадцать, но...

— Все, поняла, выключаюсь, — ухмыльнулась мадам. — Ты доделала макет для того оранжевого платья? Как оно тебе? Мне кажется, там чего-то не хватает...

— О, платье, как раз хотела предложить вот такой вариант, — почувствовав благодатную почву, я заметно оживилась и, забросив в рот кусочек шоколада, полезла искать эскизы.

"Теперь у нас с мадам куча новых тем для разговора, ну спасибо~" — решилась написать я через час, прикидывая расписание и продолжительность тренировок у баскетболистов.

> "Хоть кто-то считает, что я очарователен, хехе!" — пришел мне ответ почти под вечер, когда я уже двигала в сторону "Саванны".

> "Ой, ты научилась пользоваться телефоном? Или научилась мысленно писать сообщения?"

"Ты такая задница, о каком очаровании речь?"

"Спасибо за шоколад"

> "Пойдешь со мной на свидание?"

"Нет, ты же сам сказал, что я неприступна как скала"

> "Джейсон"

"Выкуси~"

"Для чего ты отдал мне ключи?"

> "Чтобы ты могла приехать в любой момент, когда захочешь"

"Что, и под утро?"

> "Ну, твоя фантазия на такое не способна, но чисто теоретически — да"

> "...хотя вероятность этого события равна десяти процентам"

> "И то при луне в стрельце и очередном цикле ПМС"

> "Это же ПМС?"

> "Мелкая?"

Весь путь от оставленной на парковке машины до нужного этажа, все это замедленно долгое время в кабине лифта, зажатые в ладошке ключи так оттягивали руку, словно весят пару килограмм как минимум.

Я успела доехать до общаги и, только переступив порог комнаты, поняла что это так глупо, и тут же вышла вон. Где опять пропадала Мелисса, я могла догадаться, да и Сьюз могла не прийти ночевать — комната была пуста. И если парой недель ранее это бы меня несказанно обрадовало возможностью отдохнуть и выспаться, то сейчас...

Мне хотелось под одеялко и носом в упыриное плечо.

Это, конечно, воображаемого веса ключам не убирало, поэтому я замерла под дверью секунд на десять и в итоге... просто нажала на звонок. Будет, конечно, весело, если упырина окажется на охоте. Или не один.

— То есть ключами ты тоже не научилась пользоваться?

— Смотрю, ты обленился совсем, да?

Дверь я уже захлопывала ногой вслепую, уткнувшись носом в любимую синюю футболку и сбросив сумку на пороге.

— У тебя что, затяжная депрессия? — логично предположила я позднее, оглядывая заставленный кружками стол, одежду на полу, раскиданные повсюду бумажки и листы офисной бумаги с текстами. — Или ты воссоздаешь ареал обитания творческой личности и пишешь стихи?

— У меня проект горит, — Блондин продемонстрировал мне "уголок рабочего аврала" на журнальном столике перед диваном, который был завален литературой. — Иногда я тоже учусь.

— Ух ты, — подивилась я. — Пойду пока в душ. Когда дедлайн?

— Завтра.

— Даже не удивлена. Иди, вливайся в творческий процесс.

После душа, натянув свой собственный пижамный комплект и для верности завернувшись в огромный махровый халат, накинув капюшон на мокрую голову, я сделала себе огромную чашку кофе (пришлось вымыть все кружки за компанию, вот беда) и подсела на диван.

— Только на расплескай кофе на библиотечные шедевры, владыка ситхов, — Мика поднял глаза от экрана ноутбука. У него на коленях умудрились лежать аж три раскрытые книги, еще одна лежала рядом с ноутбуком, и это не считая тонны распечаток и ксерокопий каких-то расчётов.

— И часто ты этим страдаешь? — я кивнула на завалы, устраиваясь на другом конце дивана и выпросив планшет.

— Время от времени, когда ничего другого не остается, — Мика протянул руку за кофе, сделал глоток, знакомо скорчил презрительную мордашку и вернулся к работе. Мешать ему мне и вовсе не хотелось, и вот это такое вечернее спокойствие, когда не надо ни о чем говорить и просто помолчать, вытянув ноги и уткнувшись ступнями в теплое каллахеновское бедро, было просто волшебным.

— Тебе брат не писал?

— Нет, а должен был? — переспросила я, поднимая глаза от планшета, где я исследовала дебри социальных сетей, перелогинившись под свой аккаунт.

— У нас встреча выпускников очередная в городе. Марк мне на днях написал, что было бы круто, если бы мою задницу занесло на пару дней в родные просторы. Ты домой не хочешь? — Мика отложил кипу бумажек с расчётами и какими-то схемами, сладко потянулся, разминая спину, и откинулся на спинку дивана.

— Мне вполне хватает регулярных разговоров с мамой для того, чтобы почувствовать себя как дома. Поэтому логично, что Стив не стал бы меня зазывать домой по такому поводу, тем более — выпуск твой, я подозреваю.

— Обычно там собираются все, кому не лень — чем не повод посетить родных задолго до Рождества?

— Нет уж, неси свои кости туда сам, я пас.

— Трусишь?

Я возмущенно толкнула его пяткой. Мика улыбнулся и снова потянулся к ноутбуку, возвращаясь к работе, а я невозмутимо уткнулась в планшет, пытаясь все-таки выяснить, когда мы с одногруппниками поедем за материалами для проекта по древесному ландшафту. А то тоже скоро начнем носиться, как бешеные мартышки. Надо хотя бы посмотреть эти образцы и разделить их между собой. Пока ждала очередного ответа, так и заснула, пригревшись в халате, да еще и в капюшоне, натянутом до самого носа, прижимая к себе планшет.

— Пойдем спать, — Мика слегка щелкнул меня по носу, и я мотнула головой.

— Хочешь потрахать, — не буди, — сонно пробормотала я, цепляясь за дремоту, но уже улыбаясь и морща нос.

— А я тебя сфотографировал, у меня компромат есть, буду тебя в старости шантажировать, сэр Палпатин, — Блондин улыбался, собирая книги в стопки и пытаясь сложить исписанные черновики в одну кучу. — Зрелище поистине шокирующее.

— Доделал? — спросила я, все еще спросонья прижимая планшет к груди и пытаясь разлепить глаза.

— Ага, завтра распечатать только. Идем под одеяло, поздно уже, умм? — меня потрепали по коленке и протянули руку, чтобы помочь встать с дивана.

— Спать? — уточнила я, шлепая за Микой в сторону спальни.

— А ты, я смотрю, готова на другие подвиги в такое позднее время? — Блондин обернулся, догадавшись о намеке в вопросе, нашаривая свободной рукой выключатель в гостиной.

— Не особо, — зевнула я. — Ну вдруг...

— Твое "вдруг" отлично подождет до завтра. Или послезавтра, если завтра у тебя случится ПМС.

Забравшись наконец в кровать и долгожданно уткнувшись носом в горячее плечо, я улыбнулась сама себе, и, уже проваливаясь в сон, пробормотала:

— У тебя кофе кончается.

> "Ты пойдешь со мной на свидание?"

"Боже, Каллахен, это у тебя сохраненный шаблон сообщений?"

"Нет!"

> "Я угощу тебя кофе!"

"О, это повод"

"Ты что, забыл про "да я скорее гориллу поцелую" и все такое?"

> "Спишь на диване!"

Глава 27. Whats's happening?

— Десять очков Гриффиндору.

— Не смешно.

Мелисса посмотрела на меня, подняв глаза от чертежей на столе. В ее взгляде читался явный такой укор, но она только фыркнула и вернулась к рисованию, а я продолжила изучать методичку по планированию — завтра назначили устную контрольную. Близился Хэллоуин, но на нас что-то навалились творческие работы и факультет затих, погрузившись в труды. Сьюзен говорила, что это из-за весенней аттестации университета, хотя кто поймет эти учебные программы?

— Еще один кофе — и я превращусь в зомби, — пробормотала я, допивая третью кружку. — И где носит Сьюз? Весь мир пашет как колумбийские рабы на плантациях, а она развлекается?

— У нее свидание, и судя по слухам, с твоим бывшим распрекрасным ухажером.

— Флаг в руки, но у нее что, нет домашних работ?

— Не завидуй.

— Отсутствию домашних работ или свиданию? — уточнила я, улыбнувшись. Мисси громко хмыкнула, не отрываясь от макетов, но пояснять не стала и тема как-то сошла на нет.

— Что, кстати, Мика говорит обо всей вашей ситуации?

— Ничего.

— Ничего? И тебя это устраивает?

— Мне не хочется мутить воду лишний раз. Все хорошо.

Это тяжело, но я стараюсь не думать об этом.

Эта двуличность трудно дается, особенно когда мы с Блондином сталкиваемся посреди коридора на перерыве, на крыльце или в столовой. Это не так сложно, понятное дело, но от ощущения того, что Мика просто сам всего этого стыдится, меня не избавляет. Да, мы не встречаемся.

— Получается, вы просто трахаетесь и все? — в лоб спросила Мисси. Она даже глаза от чертежей подняла.

— Выходит, что да. Хотя на деле часто происходит по другому, и вообще...

— Да что с тобой? И тебя это правда устраивает, Джей?

И правда, устраивает ли это меня? Что мне вообще от этого всего надо? Дело ведь не в удовлетворении каких-то своих потребностей интимного характера, и дело не в том, что я чувствую внимание Мики хотя бы вот в такие моменты и это мне необходимо для чувства собственной важности — я не могла сказать вот так вот, зачем мне все это. Мне просто нужен был Мика рядом, и этого у меня как раз и не было, как ни крути. Блондин по прежнему принадлежал только себе, и я не могла утверждать, что его радары на короткие юбки не работают. А это нервировало. Очень даже.

— Я хочу, чтобы он смотрел только на меня, но выходит на деле, что он может творить что угодно, у нас нет обязательств. Выходит, что он уже изначально относится ко мне, как к... — я зашипела от досады, захлопнула методичку с записями и откинулась на спинку своего стула. — ...к чему-то временному?

— Ты спросить пробовала?

— Я боюсь, что все испорчу.

— Джей, это твоя любимая фраза, ну. Ты вечно боишься, поэтому вы и буксуете на месте. И если Каллахен просто еще не успел сообразить что к чему, уж ты-то возьми руки в ноги и нокаутируй его уже, а?

— Тебе легко говорить... — отмахнулась я.

— Так тебе нужна помощь или нет? — хитро сощурилась Мелисса.

Ну вот что бы я без нее делала?..

— У тебя есть план?

— У Нэйтана есть план, — хитро сощурилась Мелисса. — Но твое участие не требуется.

О да. Я попала.

Определенно.

> "Ты приедешь сегодня?"

"Насколько я помню, у тебя тренировка и тренажерка. Мне что, гнить до самой ночи в общаге, а потом срываться бешеной макакой в твое логово? +_+"

> "Как истинная леди, ты очень изящно подбираешь слова!"

> "Ты должна пройти испытание, мой падаван — научись пользоваться ключами"

> "Я верю в тебя, ты справишься!"

Непривычно и странно приезжать в пустую квартиру — учитывая то, что на часах около семи, а ее владелец появится дома в лучшем случае ближе к одиннадцати. Вечер у меня был свободным, встречаться с друзьями мне не очень хотелось, точнее — тратить время и выяснять, кто сегодня свободен. Поэтому вариант провести несколько часов в тишине и спокойствии показался мне таким знаком свыше, что я приехала в квартиру Каллахена почти сразу же после того, как мадам отпустила меня на выходные.

Завтра, кстати, Хэллоуин. Интересно, вот что мы с ним будем делать?

В квартире царил первозданный хаос — впрочем, все как обычно. Кроме привычного бардака из вещей (хм, а ведь это моя кофта!) и остатков творческого процесса (да, придется развеять легенду, Мика Каллахен тоже учится!), кучи грязной посуды в раковине в квартире появилась еще и куча праздничной атрибутики. Скелет на двери в спальню меня особо впечатлил еще пару дней назад — он зловеще хохотал и шевелил глазами, стоило только прикоснуться к нему. Я еще тогда сказала, что этот склеп можно и не украшать, он и так зловещий и от него мурашки по коже. Особенно в сочетании с клочьями искусственной паутины по стенам и на двери в ванную.

Мы не встречаемся.

Как иронично, учитывая две зубные щетки в ванной, клубничный гель для душа, валяющийся на полу спальни мой лифчик (упс!), кучу моей одежды по квартире, не меньше трех сортов молотого кофе на полке и полный холодильник еды.

Наверное, у нас разные понятия об отношениях.

Сварив кофе, забравшись с ногами на диван, я отыскала пульт от телевизора и потратила не менее двух часов на убивающие мозг передачи, щелкая каналы.

Если бы только этот небоскреб смог внятно объяснить, что между нами и чего он от всей этой ситуации хочет, мне было бы проще. Но Мика мало того, что отмалчивается и закатывает глаза в ответ — я однажды ведь спросила, но мы же помним, что он мастер менять темы, так что ничего конкретного я и не узнала. Может ему разочек на этом диване поспать? Говорят, помогает...

Ближе к ночи мне стало совсем скучно — настолько, что я, обнаружив во второй комнате огромное окно с не менее впечатляюще широким подоконником, стянула из шкафа теплый плед и устроилась там, вооружившись рабочим ноутбуком. На горизонте маячила творческая работа, которую можно было легко написать на основе старых работ, которые были у мадам. Она не горела, но поскольку у меня было свободное время, почему бы не начать ей заниматься? Как еще убить оставшееся время до возвращения Мики, я уже не знала, как и пароль от беспроводного интернета, поэтому пришлось заниматься рутиной. Конечно, можно было бы попробовать приготовить поздний ужин, но там забот на полчаса — а я понятия не имела, во сколько упырь возжелает приехать. Но вообще ужин и я... да и готовка в общем-то... я что, работник сферы обслуживания? Обойдется.

Вторая комната этой квартиры практически и не использовалась — да и в принципе была не особо необходима владельцу. Тут стояла беговая дорожка и рабочий стол, но Мика все равно упорно занимался в гостиной на диване, поэтому на этом столе, аккуратно на газетках располагались какие-то составляющие запчастей. Видимо, другого места для них не нашлось. Как и для сушилки для белья и какой-то непонятной футуристической скульптуры из папье-маше. При этом из окна открывался такой шикарный вид на соседние дома и небольшой сквер, что даже было немного жаль, что из спальни такого не видно.

— Даже дверь открыла, поразительно! — Мика подпирал плечом косяк двери. — Не холодно у окна?

Я мельком глянула на часы — ого, почти одиннадцать. Универсальный убиватель времени, эти университетские творческие работы. Но я почти ее доделала!

— Так плед же.

— Внушительная защита, я смотрю.

— Да ну тебя. Смотри, какие носочки! — я гордо продемонстрировала яркие махровые носки с каким-то психоделическим рисунком. — Как тренировка? У меня иногда такое ощущение, что ты качаешь только пресс, чтобы потом его девчонкам показывать при случае.

Мика хмыкнул и одним движением задрал майку вверх, передразнивая мою притворно-ворчливую фразу. Учитывая, что он только из зала и мышцы еще не успели остыть — зрелище самое оно, мне так нравится его живот. Даже когда там и не проступают кубики, чего уж там.

— Ты, эксгибиционист, не стыдно вообще?

— Не завидуй.

— Вот еще. Завидовать должны мне. Я вижу это чаще.

Мика расплылся в довольной улыбке, словно пятилетний ребенок, получивший подарок на Рождество. Выпутавшись из пледа и закрыв ноутбук, я отложила его в сторону и спустила ноги с подоконника:

— Иди сюда, сахарная статуя, пусть мне позавидуют. Я соскучилась.

Мика поцеловал меня неторопливо и так тягуче, запустив руки в волосы и не давая отстраниться, и я все еще чувствовала улыбку на его губах и это было... так нежно. Пользуясь моментом, я запустила руки под футболку, прижалась ладонями к бугристому животу, скользнула по бокам к спине, притягивая Мику ближе и обнимая ногами за бедра.

— Я теперь понимаю, почему Нэйтан всегда так резво убегает с тренировок, — хмыкнул Мика мне в ухо. — Возвращаться домой с чувством предвкушения весьма любопытно. Правда соскучилась?

— Я тебя не ждала, ты такой наив... ай! — я дернулась, когда меня довольно ощутимо прикусили за шею, одна рука скользнула по спине вниз, притягивая еще ближе, отчего я оказалась на самом краю высокого подоконника.

— У тебя что, выключается чувство самосохранения? — Мика горячо выдохнул мне в шею, легко и почти невесомо прикасаясь к ней губами. Рука с поясницы скользнула по бедру, пальцы пощекотали коленку и вернулись назад, по внутренней стороне бедра — по животу, под футболку, к груди.

— Мне кажется, у меня все выключается и ломается рядом с тобой, — пробормотала я, обнимая его за шею обеими руками. — Разве это так плохо?

Утро субботнего дня, когда никуда не надо идти — самое волшебное время всей недели. Ну, по крайней мере, для меня, потому что в эту субботу я была абсолютно свободна — потому что это воскресенье будет уже беспробудно занято мадам Жюстин. Поэтому я спала не просто до победного — а просто бессовестно до победного, выпутавшись из кокона одеяла уже за полдень.

Мика вальяжно растянулся на диване во весь рост и, подложив под голову подушку, чтобы было повыше, с невозмутимостью буддийского монаха играл в какую-то игру на планшете, выкручивая его во все стороны на манер штурвала космического корабля. Он заметил меня только после звука закрывшейся дверцы холодильника, когда я доставала сок.

— Император Палпатин, вы вернулись! — прокомментировал он мой привычный наряд из махрового упырского халата, который доходил мне почти до пяток, а если надеть на голову капюшон — то я смогу мимикрировать под гору одежды. Для меня этот халат был замечателен тем, что он пах миндалем. И он всегда был под рукой. — Мое почтение!

— Только без церемониальных поклонов, сын мой, — я даже оборачиваться не стала, занятая поиском чистого стакана для сока. — Доброе утро.

Мне нравилась эта квартира. Пол с подогревом, особенно актуальный в ванной, теплое одеяло на кровати, эта небольшая кухня и барный стол с высокими стульями. И как бы мне не нравилась эта квартира и ее хозяин, мне не нравилось то, как я себя тут ощущаю. Я не хочу жить так двулично, и уже в коридоре вспоминать о том, что я не могу взять Блондина за руку, когда захочу.

Мне пора начать делать хоть что-то. Но что?

Или оставить как есть и получать удовольствие?

Мика продолжал играть — я нырнула в кольцо рук, под планшет, просто вальяжно завалилась сверху, ожидая реакции на такое внезапное вторжение в личное пространство с девчачьими нежностями. Мика удивленно приподнял брови, чуть подвинулся, чтобы было удобно обоим, но никак не среагировал. Я ожидала нечто подобное "эй, ты чего, ну...", а Блондин лишь отложил планшет в сторону, вытянув руку к журнальному столику.

— Сегодня большая вечеринка на кампусе, — внезапно сказал он, закинув руки за голову. Ох, теперь понятно, кто к кому подлизываться будет. — Мне очень надо там быть. И как члену студсовета, и как капитану команды, ну и как обычному Мике Каллахену. Будет странно, если я не приду.

— А ты сам хочешь?

— Я люблю подобные мероприятия, — честно признался Блондин, скосив на меня мятные глаза.

— Ты и так знаешь, что я не пойду. Просто смотреть, как на тебе виснут девушки в коротких юбках и декольте, не по мне, знаешь ли. И мы оба знаем, что они будут виться, как будто медом намазано...

Мика пожал плечами, даже не отрицая моих слов.

— То есть ты считаешь, что это нормально?

— Что именно? — осторожно уточнил он. — Что они все еще вьются? Ну куда они денутся, я же Мика Каллахен. Они всегда будут...

— То, что ты так спокойно об этом говоришь.

— Ты мне предлагаешь заламывать руки, корчиться на полу и рвать волосы со спины? — хмыкнул Блондин. — Не дождешься. Мир все еще крутится.

— Мир стал бы проще, не будь мы настолько двуличными, — буркнула я наконец.

— Это не двуличность.

— А что это, по твоему?

— То есть ты мне предлагаешь не идти на вечеринку? — возмущение в голосе сквозило так явно, что я даже вздрогнула.

— Нет, я просто сказала, что не пойду на нее. Вот и все. С чего я должна тебе что-то предлагать, ты взрослый мальчик.

— Дурочка.

Я лишь фыркнула в ответ, ткнулась носом в теплое плечо и посмотрела на Мику исподлобья.

— Я знаю тебя как облупленного.

— Уверена? — бровь насмешливо поползла вверх.

— Сколько лет...

— ...ты видела публичный образ капитана баскетбольной команды?

Логично, если помнить про маску и скорлупу, но кто поверит в то, что Мика невинный агнец? Ага-ага.

— Смею предположить, некоторые аспекты жизни скромного милого тебя ничуть не отличаются от жизненной позиции капитана одной хорошей баскетбольной команды. Или я ошибаюсь?

— Возможно, совсем чуть-чуть.

— Умм?

— Знаешь такое слово как "приедается"?

— Знаешь такое слово как "привычка"?

— Ах ты...!

Меня самым возмутительным образом стиснули в объятиях и хотели защекотать. Мысли о том, что это за детский сад вообще потонули и исчезли в каком-то глупом ощущении щенячьего восторга, до пресловутых бабочек в животе.

Мне нравятся его прикосновения. Ощущение рук, тепла тела, запах миндаля — вот просто так, в повседневности. Я не тактил, но я знаю что Блондин такой, но все равно мне безумно мало его прикосновений. Мне хочется толкнуть его в плечо при встрече, подпихнуть бедром, положить голову на плечо, потрепать по волосам и пощекотать за ухом. Но я этого лишена, и мне любопытно, насколько от этого некомфортно и самому Мике. Если, конечно, он сам думает об этом.

— Сейчас мне не интересен никто, кроме тебя, — Мика натянул капюшон мне на нос и почесал пальчиком под подбородком, как будто я была кошкой. — Не переживай.

— Ключевое слово — "сейчас"?

— Не придирайся к словам. Я говорил тебе, как ты вкусно пахнешь? — вопрос был с легким намеком на флирт, рука с подбородка спустилась ниже, на шею. — Я не никогда не обращал на это внимания. Сейчас ты можешь рядом стоять, а у меня уже голова кругом. Мы никогда не были настолько близко физически, быть может поэтому. А на той крутой вечеринке у партнеров отца, когда мы танцевали, боже, я хотел тебя в мешок закинуть и унести домой. О, это чудесное платье... Как мне уговорить тебя надеть это все еще раз? На фотографии из журнала оно так круто смотрится, но сейчас я помню только это...

— Если найдем отличный повод — конечно. Один раз, так и быть, я пойду на этот опасный для жизни шаг. Шпильки и я — не очень дружный тандем.

— Но ты же в них ходишь...

— Потому что иногда приходится, да. Это называется — субординация.

— ...то есть, если по правилам этой квартиры надо будет ходить без одежды...

Я посмотрела на него так выразительно, что Мика просто прыснул со смеху, за что получил щелбан по лбу, но особо это не помогло. Эта башня неисправима, но кто тут воспринимает все всерьез?

Откуда-то из спальни зазвонил телефон — судя по мелодии, мой, но Блондин крепче стиснул меня в руках и хитро сощурился:

— Переживут.

— А если это мадам Жюстин? — сощурилась я, передразнивая его.

— У нее мелодия другая, я уже запомнил. Нет уж, эта суббота только моя.

— Вечером я иду есть пиццу с одногруппниками, не распускай слюни, — отбрила я, похлопав Каллахена ладошкой по груди с самой елейной улыбочкой. — Достойная замена твоей вечеринке, не находишь?

— Теперь я точно пострадавшая сторона! — Мика потянулся за поцелуем, отчего пришлось подтягиваться выше по дивану, путаясь в распахнутом халате. Сколько мы уже не целовались, каждый раз как по новому — не думала, что этому брутальному пижону это нравится даже, пожалуй, больше чем мне. Только он наверняка вряд ли в этом признается, но я же чувствую, как Каллахен на это все реагирует. И даже не на физическом уровне. На физическом там все намного прозаичней...

— Насколько я слышала, вечеринка будет костюмированная? Хэллоуин же. Пират? Супермэн? Железный человек? Вождь африканского племени?

— Если бы ты решила пойти, увидела.

— Да я смотрю, вы утром выпили эликсир вредности, сэр. Зачем мне идти, если я не смогу прижать тебя где-нибудь в темном уголочке?

— Ты смотри, умеешь кокетничать... — заухмылялся Мика.

— Ты смотри, зато теперь твои руки у меня под футболкой...

В ответ он вздохнул так сладко, что у меня мурашки по спине побежали — и вовсе не от прикосновений, а от какого-то ощущения интимности, потому что мы были вдвоем, не надо было никуда идти, думать о чем-то, и так еще целых полдня этой шикарной субботы. Божественной субботы.

Спасибо, мироздание. В дурдоме моей жизни эти минуты были в сто раз лучше каникул или отпуска, и я надеялась, что они будут тянуться подольше.

Если стараться не думать о том, что Мика Каллахен все еще оставался самим собой. В лучших традициях секса без обязательств, понимаете, о чем я?

На вечеринку в честь Хэллоуина шли все. Точнее сказать — не шли туда только глухие и слепые, но и даже прознай они об этом, приволоклись бы непременно. Поэтому ужин с бурито проходил в обсуждении предстоящей бурной ночи между моими друзьями и одногруппниками, а я страдала от того, что сама же из вредности отказалась идти, выслушивая все это. Мелисса и Сьюз оборвали мне телефон еще днем, а теперь обе же не брали трубки — видимо, вечеринка для них уже началась. Может, стоило позвонить Нэйтану, но он скорее всего уже бултыхался со всей баскетбольной командой, вариант глупый, да и не настолько ситуация критическая.

В общежитии же творился хаос!

Кроме завешанных стен, визжащих скелетов и нескольких десятков тыкв на каждом шагу, толпящихся студентов всех курсов и сочувствующих, в комнате меня ждали обе мои соседки, да еще и с такими лицами, что понятно было и без слов — на вечеринку я иду. Памела Андерсон и Ума Турман — опасное сочетание, учитывая что у первой было внушительное декольте, а у второй — меч, пусть и бутафорский.

— Ты, унылая тряпка!.. — патетично воззвала Ума Турман, потрясая катаной. — Где тебя носило, старая? У тебя есть полчаса на сборы.

— ...через пятнадцать минут придет Нэйт, так что советую поторопиться, если не хочешь устроить ему бесплатное стриптиз шоу, — сообщила силиконовая звезда в коротком мини-платье. — И не смотри на меня так, со мной будет Томми Ли, ни один извращенец не подкатит, — хмыкнула она. — Давай, отсчет пошел, гулящая душа. Душ?

В меня прицельно полетело полотенце, и я рыбкой нырнула в ванную, сбросив вещи на кровать. Угу, я на самом деле была готова к такому повороту и отчасти ждала его — да и костюмы на этот Хэллоуин мы покупали в начале осени еще, когда у нас открыли новый магазин карнавальных костюмов. В том году я была, признаться честно, Минни Маус, и эти черные ушки мне будут сниться в кошмарах. Да и волосы тогда пришлось лаком красить, удовольствие еще то было потом это все смывать.

В этом году, как бы мне не хотелось нацепить этот оранжевый костюм из сериала "Misfits", пришлось сдаться тогда в магазине и взять — ничего особенного же — костюм японской школьницы. Юбка, белая с рюшами блузка, короткий пиджак (моими усилиями!) и белые гетры. Два небольших хвоста с розовыми бантами и блеск для губ — вперед, я — звезда японских ужастиков в стиле "Звонка".

Впрочем, мне кажется, я выгляжу как взрослая проститутка, которая приехала на ролевые игры к клиенту. Особенно после того, как пришедший Нэйтан начал сравнивать длину наших с Мисси юбок — уж точно.

Вечеринка проходила в одном из самых больших клубов города, расположенный ближе всех к университету — чтобы могли прийти все. Организовывал все это ректорат и студенческий совет, вход был свободный, строго расписанные напитки в баре, некоторый контроль со стороны деканата, чтобы студенты не натворили чего — типичная картинка школьного выпускного, ага.

Клуб был настолько большой, что занимал два этажа. Три или четыре танцпола, около шести баров, а может и больше, куча свободного пространства и, как и ожидалась, толпа разнообразно ряженого народа, в которых иногда с трудом опознавались свои же друзья. Не успела я обнаружить, что Жасмин — это староста моей группы на курсе практического дизайна, как она же уже тащила меня в лаундж зону, где оказался почти весь мой курс за огромным столом и с не менее внушительной бочкой пива.

— Эй, а кто-то говорил, что не пойдет, — мне уже протягивали стакан с пивом и даже нашли место на диване. — Кстати, тут ходит слух, что собираются вводить новую систему тестов по гуманитарным предметам...

— ...а мне подруга с курса прикладной экономики рассказала, что их декан спит с кем-то из студенток...

— ...баскетбольная команда в этом сезоне очень круто играет, хотя на днях наши теннисисты...

— ...а спорим, что я выпью этот стакан залпом?

— ...смотри, что я тут недавно скачал...

Сьюз практически силой утащила меня оттуда спустя час, хотя я весьма сопротивлялась, а она утверждала, что так я упьюсь в стельку, а женский алкоголизм не лечится. Я грустно посмотрела на так и не допитый первый стакан, но пообещала, что вернусь позже, а то Ума Турман ну слишком опасно размахивает катаной перед носом Губки Боба. На полпути к бару, где мне обещали мартини, позабыв о женском алкоголизме, взгляд зацепился за Кло в костюме леопардовой кошечки, — как оказалось, обоюдно.

— Хэй, мечта бетоноукладчика.

— Хэй, а ты прививки от бешенства делала, киса? Я забыла, когда мы успели стать закадычными подругами? Когда ты в душе...

— Полегче на поворотах, Самара, а то попадешь в колодец, — отозвалась та, ослепительно улыбаясь. — Все уладилось?

— Смотря о чем ты. Будем считать, что да. Давай разговоры по душам внесем в график на следующую неделю? Если хочешь пригласить меня в группу поддержки, то я слишком стара для этого...

— Драть волосы будете на пижама-пати, — влезла Сьюз и потащила меня к бару. — Вы что, знакомы?

— Долгая история, — отмахнулась я. Рассказывать о том, кто привел меня тогда в туалет, я не стала, потому что пришлось бы рассказывать, по какой причине мне была оказана такая услуга. Это же Сьюз. Как ни крути, это потом вылезет наружу, и пусть оно лезет через розовые стринги Кло, чем через мою соседку по комнате.

— Она ревнует тебя к Мике?

Оп. Ты смотри, Сьюзен тоже умеет складывать простые числа — или, что вернее, словила парочку слухов из жизни команды чирлидеров.

— Угу, было бы с чего.

— Видать, есть с чего. Поосторожней, а то в этот раз проколотые шины будут не с каллахеновской подписью. Болельщицы все малость с придурью, ты же знаешь.

— Кстати, куда пропала Памела? Или они с Томми Ли пошли снимать домашнее порно? -спросила я, вклиниваясь в очередь за напитками.

— Нэйт утащил ее к баскетболистам, у них тоже там своя вип-зона. Кто-то говорил, что там даже заказаны стриптизерши... хотя зачем им стриптизерши, когда есть толпа чирлидерш, никогда этого не понимала.

Я вот уже пару часов стараюсь не думать, где бравый капитан и чем он занят. Впрочем, стриптиз это какое-то наименьшее зло, сравнивая его с Клаудией. Нет-нет, я не должна думать об этом, тем более там скорее всего Мисси же, чего я переживаю? "Если у парня все хорошо, никто больше ему не нужен". Скажите это Мике Каллахену и его свободным отношениям. И мне.

Кстати, у него еще и день рожденья скоро. Вот об этом еще страшнее думать, хоть сбегай куда в эти опасные для человечества дни. Написать Джес и попросить убежища?

Мартини нам скрасили двое юных первокурсников — Сьюз откровенно это забавляло, что не мешало ей флиртовать напропалую, ко мне немного неуклюже пытался подкатить второй, но вышло это весьма неубедительно, и в итоге он нес какую-то пафосную речь, что в старшей школе был звездой класса. Для звезды такого уровня он слишком тушевался, но вдруг это потому что я уже стара как мир для таких юных гениев?

Не успели они подкатить свои яйца окончательно, как мне написала наша Жасмин, что у них там танцы на столе и это нельзя пропустить, поэтому мы спешно вернулись, стараясь не ржать столь гнусно, а потом уже отправились искать друзей Сьюзен, с которыми мы обычно все вместе обедали. Мне кажется, за половину ночи я переобщалась с половиной университета, и все благодаря ненавязчивым стараниям соседки, которая таскала меня везде. Не сказать, чтобы я была против, учитывая что за пару часов я нафлиртовалась на пару лет как минимум.

— Ты решила перезнакомить меня со всеми? — я толкнула Сьюзен локтем, наблюдая как возвращаются наши собеседники с бокалами, отосланные недавно в бар. То, что их было пять, дела не меняло, мы просто болтали, стоя на балкончике у лестницы, да и с нами были две согруппницы Сьюз.

— Вдруг тебе кто все-таки понравится, ты после Ника сама не своя. Время, конечно, лечит, но...

— Ты тоже хочешь поговорить о старости? — хмыкнула я. — Как тебе новые модели инвалидных колясок? Присмотрела что?

— Я буду плакать на твоей свадьбе. От счастья.

— Я тоже.

— От горя?

— Жопа.

— У меня и передок ничего так.

Невозможная женщина! Еще бы спросить у нее, что у нее с Лисенком, да как-то не тот случай, чтобы сейчас выпытывать, было ли у них свидание.

Один из ребят протянул мне бокал с мартини, и пока я лениво крутила мармеладную вишенку в нем, наколотую на шпажку, бокал уже уплыл из рук. Я успела увидеть лишь подозрительно знакомые плечи, темный волнистый парик и яркий кусок костюма. Мой бокал, как и Мика, исчез в неизвестном направлении под смех остальных.

— Каллахен, упырь! — с нескрываемым удовлетворением рявкнула я в пространство.

— Как мы будем без этого через год, а? — услышала я чью-то усмешку.

И правда, как?

Что будет через год?

От бокала осталось воспоминание и вишенка, которую я закинула в рот. В кармане пиджака завибрировал телефон, и я даже так отлично знала, кто это. Вряд ли Мелисса, например.

> "Много не пей, помни о гриле~"

> "Костюм, кстати, шикарный. Особенно если смотреть с нижнего этажа. А мне казалось, кто-то утром говорил, что не придет?"

"Сьюзен умеет убеждать"

"С тебя коктейль, небоскреб!"

Я проявляла чудеса скоростных ответов, прежде чем кто-то бы начал обращать на меня внимание и смотреть на экран телефона.

> "Мартини или мохито? Завернуть к бару?"

"Уж явно не сегодня"

> "А как же вариант с укромными уголками?"

"Сгинь, упырина~"

"Я хочу пообщаться с друзьями"

Последние два сообщения написала Мелисса, которая отыскала нас на этом балкончике и успела поймать взглядом мой телефон.

— И не спорь, — безапелляционно отбрила она, возвращая мне телефон. — Сама говоришь, что у вас там неразбериха, подержи дистанцию, это хорошо работает. Идем, угощу тебя мохито.

— Как вип-зона баскетбольной команды? — хмыкнула я, отходя вслед за подругой к бару.

— Все по старому. Красивые чирлидерши в мини, свой бармен для команды и капитан с внезапной глухотой и слепотой, которого больше интересуют свои же игроки, чем болельщицы. Кстати, ты не думала о том, как университет содрогнется, стоит чему-либо просочиться? Клаудия и так мысленно на тебе все казни мира применяет, а это просто потому, что капитан просто поглядывает в твою сторону на обеденном перерыве.

— Вряд ли Каллахен об этом догадывается.

— А вдруг?

— Вот и мохито, — Нэйтан выскочил к нам из гущи барной толпы, вооруженный двумя бокалами моего любимого коктейля. — Эй, что за лицо? Все идет по плану, кстати. И, кстати... не трогай телефон, а то твоя способность топить предметы меня пугает. Хотите партию в аэрохоккей? У меня тут Кайл без дела, ты его знаешь, идем? Девочки против брутальных очешуительных мужиков, а? Видела капитанский костюм? Юбка ему тоже очень идет...

— ...юбка?

Кайл оказался тем самым мулатом, который тогда был у мужской раздевалки, только сейчас он был одет в не менее впечатляющий костюм Супермэна — лосины и трусы прилагаются. Заметив мою ухмылку, Нэйт сразу же рассказал три тысячи острот про крепкую задницу, плащ и бронегрудь, а Кайл это еще и демонстрировать не постеснялся. А через час и пару мохито он уже звал меня в чирлидеры, потому что "эти курицы совсем без мозгов", потом пообещал, что если мне нужна будет помощь в практике по дизайну, он всегда готов, только без проектов нижнего белья, потому что это унизительно для нападающего.

На выходе из туалетов (да, японские школьницы ими тоже пользуются) меня поджидал один из новоиспеченных поклонников, осмелевший после спиртного. На мою вежливую попытку испариться в сторону игровой зоны он среагировал вполне ожидаемо — схватил меня под локоть, и вполне так крепко.

— Да ладно, мы всего лишь поговорим...

— У тебя что, лишние зубы? — нервно огрызнулась я, дернувшись.

— У тебя что, есть запасная рука?

Не думала, что Красная Шапочка может выглядеть угрожающе, но почти метр девяносто и широкие плечи сделали свое дело — Мика деликатно хмыкнул за спиной неудачливого пикап-мастера, отчего тот мгновенно отпустил меня.

— Какой курс? — Блондин приподнял бровь. Понятное дело, мой поклонник понимал, что лучше не корчить из себя мачо — и если раньше, насколько я знала, Каллахен за словом в карман не лез, то сейчас демонстрации силы не требовалось. Выпускной курс, капитан команды, член студенческого совета. Я бы не стала.

Мне кажется, парень протрезвел. Или попытался, судя по тому как он отскочил в сторону и даже извинился, после чего Красная Шапочка отодвинулась, освобождая ему путь для реактивного отступления.

— Ты тоже меня караулишь, красотка в красном?

— Он слишком громко спорил с дружками у бара, стоило подстраховать твою короткую юбку.

— Твоя тоже ничего, вводи новые тренды в университетскую жизнь. Спасибо. Эти алкогольные юные умы совсем без тормозов иногда...

Красная Шапочка в длинном черном парике, в пышной юбке до колен и белоснежных чулках (я не поленилась заглянуть) выглядела эффектно, даже несмотря на кеды.

— А твою юбку кто страхует? — поинтересовалась я.

— Ну я уже большой мальчик.

Мика смотрел на меня так кокетливо, что мысль в моей голове о темном уголке стала уже навязчивой, и я тряхнула головой. Как будто это могло помочь, ага. Я вздохнула немного нервно, при этом чинно сложив руки замком, и смогла свернуть разговор:

— Мне пора идти, я была рада оценить твой костюм. Как тебе вечеринка?

Поскольку уборные весьма посещаемое место, да и относительно тихое в плане музыкального фона, мы тут были как на ладони для всей университетской тусовки. Мы и так оба смотрелись эффектно в свете диодных и неоновых ламп, но все равно могли позволить себе лишь перекинуться парой слов. Учитывая, что часов восемь назад мы были в пределах одной квартиры, да и я... соскучилась? Ну или как назвать это странное ощущение, когда вы вроде бы в одном месте, а толку?

— Мне кажется, я стану королевой Хэллоуина в этом году, судя по тому, что все в восторге от этой юбки.

— Впереди "мисс Вселенная", ты справишься, — ухмыльнулась я. — Я проголосую за тебя сегодня, обещаю. И ты не представляешь, как я хочу тебя поцеловать сейчас и подтвердить слухи о том, что я все-таки лесбиянка...

Мика расплылся в улыбке.

— Ты что, ни разу не целовалась с девушкой? — он специально засмущался, даже ножкой шаркнул, а потом глянул исподлобья так многообещающе, что мне стало жарко в одно мгновение. И хитро ухмыльнулся.

— Не провоцируй... — зашипела я.

— А ты поддашься?

Я улыбнулась в ответ на усмешку, и Мика сощурился.

— Эй, вот ты где, принцесса, — Кло как из-под земли выпрыгнула, вот честно, схватила Блондина под ручку, повисла на плече и капризно надула губы, глядя на меня исподлобья с невинной улыбочкой. — Мы соскучились!

— Развлекайтесь, — отмахнулась я от обоих, ретируясь в сторону игровой зоны. Я отлично понимала, зачем Клаудия это делает и что ей в любом случае не светит, но чем черт не шутит, вдруг луна в стрельце? Это же непредсказуемо, ну. Вдруг что щелкнет в этой блондинистой голове, и...

— Давай по паре шотов, а?

Эта гнусная Шапка села мне на хвост уже на подходе к бару. Я даже оборачиваться не стала, чтобы не выдавать улыбку. Наверняка идиотскую. Боже.

Дурак.

— Где Стринги?

— В идеале размазывает тушь по щекам в женском туалете. Она правда то ли без мозгов, то ли специально это все делает, я понять не могу, — недовольно фыркнули сзади. — Один шот, женщина, я угощаю. Сегодня Хэллоуин. Детишечки, пустите Большую Мамочку! — роковая женщина в красном уже улыбалась бармену и спустя минуту протянула мне стопку со слоистым Нечто. — Хиросима, тебе понравится.

— Меня унесут? — уточнила я, разглядывая верхний слой абсента.

— Надеюсь, что не сразу, — Мика смотрел на меня с насмешкой. — Давай, будь мужиком!

Абсент обжег язык, чуть глаза на лоб не вылезли. То, что кроме него там было еще как минимум три компонента, роли не играло. Только абсент, только хардкор, как говорят мои сокурсники. Упырь точно мне мстит за что-то, судя по хитрой мордашке. Впрочем, сам он выпил свой шот с заметным удовольствием, так что кто знает...

— Что ты ей сказал?

— А это у тебя чулки?

— Все как всегда, — я закатила глаза, отпихнула пальчиком пустую рюмку и махнула рукой. — Один шот, до понедельника.

Не сказать, чтобы я была обижена или зла — скорее просто расстроена тем, что ничего не меняется. Я не хочу каждый раз клещами что-то вытягивать, я и так неплохо поднаторела в этих сеансах мазохизма, но...

Как так можно вообще?

— От тебя абсентом веет, когда успела? Мы уже хотели тебе штрафную, но, пожалуй, повременим. Телефон еще не утопила?

— О, Хиросима. Пять шотов и ты готов, — принюхался Нэйт, отодвигая подругу в сторону. — Нашла юбку этого сезона?

— Да, посоветовала ходить так всегда, — я отпихнула этих двоих с дороги, направляясь к дивану, но не успела и дойти, как меня настиг вопль Сьюзен:

— Джейсон, на три слова!

Я удивленно обернулась. Сьюз не выглядела раздраженной или, наоборот, взволнованной, поэтому либо вознамерилась утащить меня развлекаться, либо рассказать что-то очередное мегаважное вроде того, что у кого-то из выпускного интимная стрижка. Мисси тоже как-то удивленно покосилась, но Нэйт в этот момент играл в вампира и ей пришлось отвлечься уже на то, чтобы отпихнуть его в сторону и выкрутиться из объятий. Когда я подходила к Сьюз, мне в спину прилетел визг — видимо, укусил. Подруга же, цепко схватив меня под локоть, утянула в сторону.

— Я наверное многого не знаю, особенно наверняка подозрительную причину того, почему капитан команды чирлидеров едва не разнесла женский туалет пару минут назад — что вообще происходит?

— Что он ей сказал? — в лоб спросила я.

— Я как раз в туалет заходила, когда она с Микой разговаривала. Не успела из кабинки выйти, как Кло влетела внутрь, злая как гарпия, едва раковину не расколотила в чувствах. Ну, я пока руки мыла — раз пять намыливала, чтобы дослушать, — она успела своей какой-то подруге пожаловаться, что на ее вопрос "она что, тебе нравится?" этот "импотент" даже отвечать не стал, попросил свой нос не в свое дело не совать, а если и открывать рот — то во благо остальной команде. Она имен не называла, но я уже вижу по твоей реакции... так что у тебя с Микой Каллахеном?

— Да ничего, — нервно отмахнулась я.

— Ну то есть ты в курсе, что ты ему нравишься?

— У тебя ошибочная информация об этом.

— Ты считаешь, что Кло в ярости — "ошибочная информация"?

— Сьюзеееен, — обреченно протянула я. — Пожалуйста...

— Я потом с тобой поговорю, — пригрозила Ума Турман, ткнув меня пальчиком в лоб. — Не отвертишься. А пока закрыли тему, окей. С тебя мартини, идем.

Это когда-нибудь кончится?

Нет, ну правда?

Один коктейль и домой. Хватит приключений на сегодня, окей?

> "Давай сбежим отсюда?"

"Я и собираюсь, но к себе домой!"

> "Ко мне домой было бы лучше"

"Тебе лучше?"

> "А тебе?"

Кого я обманываю?

> "Через четверть часа у выхода" — он даже ответа дожидаться не стал, учитывая что от меня не было сообщений с десяток минут, которые я потратила на то, чтобы уткнуться лбом в плечо Мелиссы и выдать тираду о том, как я ненавижу себя в этот момент. Подруга впервые не стала ничего говорить, только посоветовала перед уходом:

— Не переживай. Просто посмотри на время и подумай о том, что он уже уезжает с крутой вечеринки с тобой, а? Без видимого повода. Все не так плохо, как думаешь?

Часы, кстати, еще и пяти утра не показывали.

У выхода почти никого не было — сами понимаете, время детское. Закутавшись в пальто и обмотав шарф вокруг шеи, словно там на улице по меньшей мере минус десять, я выскочила наружу — и почти сразу же оказалась перед раскрытой дверцей такси.

— Ты там что, сама пальто искала?

— Нет, потеряла туфлю и ждала принца, — беззлобно огрызнулась я, плюхаясь на заднее сиденье рядом с роковой Шапочкой, юбка которой занимала большую часть салона. Зрелище еще то, учитывая то, как вальяжно расселся Каллахен и как презрительно сморщил нос в ответ. — Что, стриптизерши не понравились? Ноготь сломал? Мальчики пристают?

Говорить о том, что он был кристально трезв — как врать о том, что ты произошел от верблюда. Кто, конечно, ее знает, эту эволюцию, но взгляд у Блондина был на редкость расфокусирован, да и поза фермерской девчушки на сеновале говорила сама за себя.

— Привет, Хиросима? — хмыкнула я, похлопав его по бедру.

— А еще самбука и текила...

— Телефон не утопил?

— Это твоя прерогатива, ну. Ты видела человека-коробку? А парня в костюме женщины-кошки? Кажется, это первый курс, они просто фрики!

— Ты на себя в зеркало смотрел, волчья мечта? — улыбнулась я.

— Красивый? — притворно засмущался Мика, в девчачьей манере перебирая складочки свой пышной юбки. Потом стрельнул взглядом так выразительно, типа — ну давай, отвечай же.

— Красивый, — кивнула я. — С абсентовым послевкусием...

Блондин хмыкнул, а я, привалившись к нему плечом, не смогла сдержать зевоту.

— Как прошла вечеринка?

— Без тебя, — просто отозвалась я, разглядывая в окно пролетающие многоэтажки и яркие вывески клубов и супермаркетов. Дорога была пустующей, так что мы вполне себе будем дома минут через десять-двадцать. Спать мне пока не хотелось, особенно от мимолетной мысли, что Красную Шапочку можно легко уговорить на стриптиз. Как минимум.

— Прости, это...

— Мы все так и оставим? Сьюз, кстати, этим всем уже интересуется. И если ты не стал вдаваться в подробности, как и о чем ты говорил с Кло, то мне об этом рассказала Сьюзен, которая по стечению обстоятельств зашла в туалет на минуту позже...

— Ты хочешь обсудить соседку сейчас? — вздохнул Мика у меня над ухом.

— Я ненавижу тебя, чертов небоскреб, у меня терпения не хватает, — практически зашипела я, возмущенно пихая его локтем, а Мика обнял меня руками и горячо вздохнул в висок. — Просто скажи, к чему мне готовиться вообще, зеленая фея.

— Я Красная Шапочка, — мурлыкнули мне в ухо. — Пусть Мика Каллахен решит эту проблему завтра...

— Но он точно решит эту проблему?

— Он постарается.

— Если он не постарается, то будет спать один.

— Нет, Мика Каллахен не может спать один, он слишком привык спать с Джейсон.

— Джейсон? Это мальчик? Мика Каллахен спит с мальчиком? — улыбнулась я.

— Ты представляешь?!

— И как?

— ...спит?

— Говорят, он храпит во сне.

— Мика или мальчик?

Разговор становился совсем уж бессмысленным.

— Почему ты боишься признать, что мы встречаемся? — спросила я, когда мы вылезали из такси перед парадным входом в дом. Мика захлопнул за собой дверцу машины, расправил юбку и только потом поднял на меня глаза.

— Потому что боюсь, что влюблюсь в тебя еще больше?

Потом просто прошел мимо, в сторону входа, а я схватила его за юбку, что первая подвернулась под руку, обняла руками за шею, вынуждая чуть согнуться — высокий же, — и поцеловала. Потому что хотела это сделать еще в клубе, миллион тысяч раз, а потом еще в салоне такси, но не хотелось смущать водителя.

"Влюблюсь в тебя еще больше"? Зная Мику, это было... ого!

Или в Хиросиму добавляют сыворотку правды? На "контрольную" классическую фразу это не тянуло, потому что обычно это все сопровождается ванильными соплями, а тут Каллахен бабахнул и сразу же свернул тему. Занятно.

До бабочек в животе. До пресловутых дурацких бабочек. Аищ.

...никогда не думала, что юбка — это так занятно. И чулки.

Как и Красная Шапочка, которая считала, что она на конкурсе красоты и дефилировала по гостинной — и даже согласилась на пару эксклюзивных фотографий. Завтра отправлю их Джес, пусть посмотрит на пасынка и порадуется. Хэллоуин же.

— Мика?

— Абонент не отвечает или временно недоступен.

— Сноб.

— Я Красная Шапочка и я только пару минут назад лишилась девственности, будь нежнее.

— То есть с Микой я смогу поговорить только наутро?

— Именно.

— Тогда передай ему, что он потрясающий, раз такое дело и абонент не абонент, — я зевнула в открытую и сладко потянулась. Мика уткнулся в подушку совсем рядом, привычная уже импровизированная грелка, еще не остывшая после игрищ с юбкой. — Мне нравится, когда ты смотришь только на меня. Особенно когда рядом вся эта пестрая толпа чирлидерш.

— А жаждущие любви первокурсники, которым хватило только вида короткой юбки, — они всегда такие?

— Поправка: жаждущие любви парни. Да, они всегда такие, особенно если общаешься со Сьюзен, которая вбила себе в голову, что мне наверняка хоть кто-то понравится.

— И как успехи?

— Пока безуспешно, если ты об этом. Потому что мне нравишься ты. А уж в костюме Шапки — так точно, как я могу смотреть вообще по сторонам после такого?

Мика хмыкнул в подушку так громко, что я заулыбалась в темноту.

— ...что ты хочешь на день рождения?

— Умм?

— Я совсем не умею выбирать подарки. Вдруг ты хочешь что-то особенное? И выкини из головы костюм медсестры, хорошо? Я не умею танцевать, тем более — на стрип-шпильках...

— Тогда в данную минуту у меня нет идей, потому что... кто тебя просил вообще напоминать о медсестре?! Уууу, женщина.

— Горбатого могила... — обреченно вздохнула я, кутаясь в одеяло. — Спокойной ночи.

И какой лысый черт меня вообще угораздил в такого влюбиться?

Я буду себя об этом вечно спра...что? Я сказала это вслух?

— Джейсон?

— Спокойной ночи.

— Джейсон.

— Спокойной ночи.

Я проснулась с тем ужасным кошмарным чувством, что если ты что-то сделаешь, ты сойдешь с ума. Это как купить туфли на распродаже, те самые, салатовые на танкетке, иначе потом их точно нигде не найдешь, а потом в них будет щеголять какая-то цыпочка навроде Кло, а тебе останется только локти кусать. И я отлично знала, что да, так бы оно и случилось.

Но это было воскресенье — и моя последняя смена в "Саванне", поэтому я и на нее уже опаздывала, потому что просыпаться совсем не хотелось. Что мне, что ворчливому гоблину рядом, который так и спал, несмотря на то, что я гремела кружками на кухне и наткнулась спросонья на скелет на двери. Если вы запамятовали, гоготал он ну очень зловеще.

Впрочем, во время рабочей смены Блондин тоже никак не проявлял себя. И после, кстати, тоже, когда меня отпаивали пивом уже бывшие коллеги "на удачу", а потом вызвали такси.

Самое ужасное в тот момент — это странное эгоистичное чувство одиночества, которое меня настигло на подкате к общаге, потому что хотелось поболтать, а обоих соседок привычно не было дома. А еще хотелось под одеяло, но...

...но мироздание толкнуло мне подарочек у самого входа в здание. Мы столкнулись на крыльце с Лисенком, поздоровались, да так и оказались каким-то образом на диване в общем холле, с банками горячего кофе из автомата.

— Я хотел извиниться, — внезапно выдал Ник после дежурных размышлений о погоде, прошедшей вечеринке и о том, что костюм японской школьницы был неимоверно шикарен. — Ты имеешь право меня отдубасить. И даже по голове.

— Очень хочу, кстати. И поскольку ты ведешь себя, как будто ничего не произошло — признавайся, почему. Мика отмахивается и держит интригу.

— Мы просто договорились, что все мои пути не пересекаются с вашими, и тогда я спокойно закончу семестр и вернусь домой. Я и сам это планировал. Если бы мне так хотелось растрясти по этому университету слухи, они бы уже давно были в ходу. Я просто могу попросить тебя просто... тоже держаться от Мики подальше? Что бы между вами не было, а я не хочу даже думать об этом, это всегда будет на уровне "все сложно". Потому что вы два эмоциональных урагана, один из которых слишком дорожит своей свободой, а второй — своей независимостью.

— Давай не будем об этом? — поспешно откликнулась я.

— Все сложно?

— Да.

А что тут скрывать, если и так видно?

— Он правда увел эту твою блондинку?

Ник эффектно сделал вид, что оглох на оба уха, пока я не треснула его по плечу и не пообещала зловещим шепотом, что вот это все я тоже могу шепнуть на ушко Сьюзен.

— Рассказал?! — удивленно отозвался Ник, уже не скрывая эмоций. — Ого. И я до сих пор жив?

— Я рассчитываю, что это наш последний разговор.

— Я не настолько дьявол...

— ...ты встречался со мной только чтобы побесить Каллахена! — зашипела я. В такое позднее время почти все наши студенты сидели по комнатам и собирались спать, чего и мне бы не помешало, но раз мне так подвернулся Ник, выспрошу что смогу. Они оба хороши. И на деле, мне правда стоит грести от них обоих со скоростью ракеты.

Особо громко возмущаться я опасалась — проскакивающих по коридору сожителей по общаге никто не отменял, пять этажей ушей и все такое.

— Не совсем так, — отмахнулся Лисенок. — Ты мне правда нравишься, просто с той девушкой в туалете случайно...

-Только не сейчас! Рассказывай про блондинку.

— Эээ...

— У меня в руке кофе.

— Ты сурова.

— Она стоила того?

— Нет. Поэтому теперь я, как видишь, держу ваши тайные секреты при себе. И за это и хочу извиниться. Это было очень глупо и очень по детски.

— Я не готова принять твои извинения, ты же понимаешь.

— Отлично понимаю, но ты должна о них знать. Чтобы не осталось недомолвок. Вдруг через десяток лет, когда я стану знаменитым, ты будешь моим модельером?

Я хмыкнула так скептически, что Ник даже хмыкнул в ответ и добавил, что "всякое бывает".

— Так вы встречаетесь?

— Не твое дело.

— "Все сложно"?

— Кофе.

— Угостить тебя еще одним?

— В Сан-Франциско ты уже знал про свою девушку и Мику?

— Как не узнать, когда она со мной порвала в этот же вечер, а потом прибежала вся в слезах спустя пару дней, когда обнаружила, что Каллахен ее игнорирует.

— Ты использовал меня еще и тогда! Не мог просто прийти и дать ему в нос, а? — снова зашипела я, сжимая кофе в ладони, чтобы не отвесить Нику хорошего такого пинка, и тут поняла что все, нет, хватит. И поднялась с дивана.

— Тогда мне даже такое в голову не пришло, — замотал головой Ник. — ...просто, когда я увидел уже тут, как он на тебя смотрит, хотя понимает, что нельзя. Он и сейчас так же...

— Все, Ник, ну хватит, — я мотнула головой. — Надеюсь, это был наш последний разговор. Спокойной ночи. От тебя мне тоже следует держаться подальше?

— Выходит, что да. И не только от меня, — еще раз напомнил Лисенок, даже не пытаясь удержать разговор. — Он того не стоит.

Мне стоило его послушать? Угу, конечно, бегу и роняю тапочки. Выслушивать советы от не менее двуличного Лиса я даже не стала бы и в более благодушном настроении. Просто кофе был такой вкусный, что выливать его на брюки...

Телефон молчал.

Может, он ждет, что я сама позвоню? Но сейчас мне, на самом деле, совсем не до него. Точнее, очень даже "до него", но на расстоянии мне размышляется более эффективно.

В комнате было темно и пусто, и хотелось спросить в пространство: "Эй, завтра учебный день, домой собираетесь?", сегодня скорее всего появится только Сьюзен. В лучшем случае. Я завалилась на кровать с ногами, стянув пальто и не переодеваясь, полезла в ежедневник, чтобы распланировать свои работы и задания хоть как-то, но через десяток минут все равно мысль вывела меня на Каллахена. Могу я думать о чем-то другом вообще?! Пшшш~

Я боялась на него давить. Я боялась, что он правда дорожит своей свободой настолько, что мне придется его отпустить.

Мика сказал, что выключил радары, и мне придется ему поверить. Честно сказать, я и сама это вижу — и мне это чертовски приятно. Быть может, тут правда стоит оставить как есть? И интересно, над чем там работает Нэйт, что у него там "все под контролем" и "идет по плану". Все-таки Блондин не настолько слепой, чтобы не знать и не замечать, что мы дружим с Мелиссой уже пару лет. Только знает ли он, что она в курсе — вот главный вопрос. И не только она, кстати.

Я отправилась в ночи на первый этаж за еще одним кофе из автомата, и на обратном пути уже встретила Сьюз, которая возвращалась домой со стайкой друзей. О да, именно ее мне тоже сейчас не хватало, но разговора мне в любом случае было не избежать. Я вернулась в комнату как раз тогда, когда моя разгульная подруга уже успела переодеться и перекапывала на своем рабочем столе архитектурные макеты, держа в одной руке открытую банку газированной воды.

— Блудная дочь, — еще раз поздоровалась она, не оборачиваясь. — Просто скажи мне, что ты спишь с Каллахеном, и я не буду задавать миллиард наводящих вопросов.

— Окей, сплю! — с готовностью и энтузиазмом отозвалась я, поднимая руки вверх. Сьюз обернулась на меня и сощурилась с ухмылкой:

— Шутишь?

— В двенадцать ночи?

Сьюз дернула плечом, с победным возгласом отыскав нужный макет в стопке. Потом отставила банку в сторону, забралась на стул с ногами, вооружилась карандашом и, подперев щечку ладонью, хитро посмотрела на меня.

— Выходит, эта выдра действительно бесится по существующей причине?

Если она имеет в виду Кло, то логично предположить, что да.

— Если ты под причиной подразумеваешь меня, — отозвалась я, возвращаясь на кровать к ежедневнику, ноутбуку и делам мадам Жюстин. — И я пока не очень готова распространяться на эту тему. Все сложно.

— Да я и так вижу, что все сложно, — Сьюз покрутила в руке карандаш. — По универу ползут слухи, что у Каллахена кто-то есть, но нет ничего конкретного и любопытного — просто приняли как факт, скорее всего. Все слухи ползут от чирлидерш, насколько я знаю. Логично, что Кло с ума сходит от недосказанности, но разговоры о том, что Каллахен спит именно с ней, я слышу чаще всего.

— Умм, вот это поворот, — хмыкнула я, стрельнув взглядом в соседку. Та ответила мне хитрым прищуром, потом отмахнулась тем, что надо доделать проект и углубилась в рисование. Что, конечно же, не значило конец обсуждения.

— Раз "все сложно", называть ваши извращения в отношениях словом "встречаетесь" не особо корректно? — полюбопытствовала она, не поднимая глаз от чертежей. — У вас когда-нибудь будет все нормально? Ходячий сумасшедший дом. Подойди уже к этому, возьми его за шкирку, сделай ему парочку детей, заведи лабрадора и проваливайте в Майами! — шутливо заворчала Сьюз, ухмыляясь. — Давно пора.

Моя соседка начала взрослеть? А где допрос с пристрастием о сантиметрах и кухонных столах? Или это из цикла "еще не время"?

— Сьюз, мы точно говорим о Мике Каллахене и "заведи ему парочку детей" в одном предложении? — я подняла глаза на соседку поверх раскрытого ноутбука, на котором прогружалась операционная система. Та показала мне язык, на секунду оторвавшись от вырисовывания какого-то очередного деревца. — У тебя было свидание с Ником? Правду на правду!

— Тоже мне, свидание, — дернула плечиком Сьюзен. — Мы просто выпили по паре коктейлей и поболтали. Ничего особенного.

— Не стал рассказывать, да? — догадалась я, пряча улыбку. Зная о неуемном любопытстве соседки это можно было легко вычислить, раз уж тема была обо мне, Каллахене и Нике — и это она еще не знает о клубке, но зуб даю — она его чует. Как бы я не любила Сьюз, но этот клубок не по ее душу. По крайней мере, не сейчас.

— Вообще стена непробиваемая, — обиженно фыркнула соседка, а я не удержалась — засмеялась в голос, за что и получила возмущенный взгляд. — Я всего лишь хотела выяснить, почему вы расстались.

— Ну я же рассказывала...

— А вдруг не все?

— Ты неисправимая любопытная зараза.

— И я тебя люблю, Джей Си.

На почте болталось неожиданное сообщение от школьной подруги Камиллы, с которой мы переписывались время от времени — она тоже учится, закидывает социальную страницу фотографиями с вечеринок и, судя по всему, весьма неплохо проводит время.

"Эй, привет, красотка! А ты поедешь на школьный фестиваль? У меня внезапно окно в учебе, и я планирую приехать. Кто еще будет оберегать меня от твоего младшего, я видела его фотографии — а он подрос и даже пресс накачал?"

О. Нет. Школьный. Фестиваль.

Упаси Господь.

> "Привет гоблинам с гор! Мой младший сохнет по тебе до сих пор, осторожней! Так что смею предположить, что пресс он тебе покажет в первые пять секунд, у тебя есть запас успокоительных?~

Одно слово "школьный" уже вводит меня в уныние, нашла когда приехать! Хочешь вспомнить школьные годы и пройтись по памятным местам?"

— Ты доделала тот проект с платьем? — спросила Сьюз, вырисовывая уже десятый куст как минимум. — У меня еще висит проект городского парка — и я свободна до следующего семестра.

— Мне немного осталось, но все эскизы на кафедре. Я когда смотрю остальные работы, искренне надеюсь, что эти выпускники не пошли работать по профессии, потому что это настолько ужасно и настолько лишено фантазии...

— Ты еще не отправляла работы на конкурс?

— Прием заявок начнется только в середине ноября, у меня еще куча времени, — пробормотала я, переписывая с рабочей почты данные в ежедневник. Как раз и Камилла ответила — видимо, тоже не спит, да и с чего бы, у нас разница во времени всего пару часов.

"Только попробуй не приехать, старая булочница! Я написала даже Синди, и она тоже выберется на родину. Тряхнем стариной, заодно посмотрим, они замазали то пятно в столовой или нет? Тебе не любопытно?"

> "Пятно в столовой? Ради этого поехать на школьный фестиваль?"

"Ну хоть какой-то мотив. И я просто соскучилась, ты не хочешь со мной повидаться? Не приедешь — я соблазню твоего крохотного братишку!"

> "Это гнусный шантаж!"

Школьный фестиваль? Я стараюсь обходить эти массовые сборища выпускников за десятки километров — проще говоря, остаюсь тут. Обычно я наведываюсь домой в тихие внесезонья, когда в городе только местные жители — на пару дней, в круг семьи. Но мы с этой шебутной девицей не виделись с самого выпускного, и я правда очень хочу с ней поболтать. Только что делать с толпой остальных друзей и с тем фактом, что туда же нагрянет и Блондин?

Да мы же... Мааааатерь Божья, второй апокалипсис!

Мелкие будут жрать попкорн и запивать все это дело текилой, вы только представьте.

О да.

Утром на кафедре меня ждала огромная чашка мятного латте из ближайшей кофейни. У мадам было такое же прянично-имбирное, большое, и принес все это "незнакомый юноша из баскетбольной команды".

> "Коварно пользуешься капитанским положением или у меня есть поклонник в твоей команде?" — не удержалась от сообщения я, сделав первый глоток кофе.

> "Спасибо!"

А после обеда меня ждал другой сюрприз — у припаркованного на главной стоянке "Жука" были пробиты все колеса. Все четыре. Пока я зачарованно рассматривала это произведение искусства под смешки проходящих мимо студентов (хоть бы кто помог!), мимо прошла Кло, не скрывая ухмылки:

— Ох, Самара, какая незадача...

У меня даже сомнений не осталось, кто это сделал — я покосилась на довольную блондинку, и полезла за телефоном. Я не настолько скандальная, чтобы кидаться на нее с кулаками, а тут попробуй докажи, что это Кло.

— У меня проблема, — вздохнула я на удивленное приветствие Блондина.

— Насколько страшная? — отозвался он.

— Моя машина... эээм... четыре спущенных колеса, и ухмыляющийся капитан чирлидеров бонусом.

— Хм.

— Хм?

— Остальное в порядке?

— Я надеюсь. Но мне очень надо отвезти эскизы в типографию, ты можешь мне помочь с эвакуатором, как освободишься, я оставлю ключи у мадам...

— Ты на какой парковке? — перебил меня Мика.

— На главной.

— Сейчас буду.

— Но... — мявкнула я уже в отключивший вызов телефон, растеряно посмотрела на экран и, вздохнув, привалилась к крылу любимый каракатицы, сгрузив папку с эскизами на покатую крышу.

Мика приехал через четверть часа, вырулив откуда-то со стороны главного шоссе, припарковался рядом и, деловито осмотрев все четыре колеса, крылья, дверцы и даже заглянув под капот, полез за телефоном.

— Ты уверена, что это Кло? — уточнил он, перебирая телефонный справочник.

— Не уверена, само-собой. Возможно, это мой тайный фанат или наоборот, кто знает? — я пожала плечами. — Мне все равно. Я поговорю с твоей подружкой позднее, не разводить же из-за этого истерику? Ты мне тоже в свое время шины протыкал...

Мика поднял глаза от телефона, улыбнулся тепло-тепло — я не смогла не улыбнуться в ответ, но быстро отвела взгляд, заодно окинув взглядом полупустую парковку. Занятия у кого-то еще продолжались, у кого-то уже закончились — почти никого и нет.

— Я спускал шины, это разные вещи. Тут придется все колеса менять, это накладнее... эй, здравствуйте, это клиент 1802, можно заказать эвакуатор?

Пока Блондин договаривался с диспетчером, расхаживая взад-вперед между нашими машинами, я куталась в пальто и шарф, порывалась подойти и запахнуть пальто и на этом бессмертном, кажется, громиле, впрочем, толку-то?

— Машину скоро заберут, где ключи и документы? — Мика требовательно протянул руку, и я молча отдала ему все, что было необходимо и погладила машину по капоту — типа, скоро вернусь, не скучай. И только потом увидела вновь протянутую ладонь. Уже с другими ключами.

— Прости? — я удивленно подняла на Блондина глаза, явно не понимая, что он от меня хочет. Издевается? Или что?

— Документы в бардачке. У меня через полчаса собрание студсовета, я не успею до типографии, сама доедешь?

Я перевела взгляд с его ладони на серебряный "Астон Мартин", потом вновь посмотрела на Каллахена, едва ли не открыв рот от подобного варианта развития событий.

— Ты с ума сошел? Ты мне... вдумайся!.. отдаешь ключи от машины?

— ...любимой машины, — кивнул Мика, просто впихивая мне в руку брелок. — Постарайся не разбить ее, а то...

— Поняла-поняла, — поспешно закивала я, сжимая в руке ключи. Подумать только! Мика Каллахен сам добровольно отдает мне ключи от своего серебристого едва-ли-не-сына, да я с ним до Рождества теперь не расплачусь завтраками, ужинами и минетами. Я толком ничего и сказать не успела, а Блондин уже махнул рукой и поспешил к корпусу — видимо, чтобы не успеть передумать и не вырвать у меня ключи, одумавшись.

Я проводила его взглядом и села за руль, забросив эскизы и сумку на переднее пассажирское. За водительским креслом было еще в сто раз непривычнее, чем тогда на пассажирском, учитывая какого класса эта машина и сколько неизвестных кнопок в ней было. Начиная с зажигания от кнопки и заканчивая панелью скорости под носом. Не сказать, что это сильно меня пугало — я умею в таких ездить, просто это была ЕГО ЛЮБИМАЯ машина, и Мика дал мне сесть за руль.

Ладно, доедем до типографии, а там уже и будем думать.

Эй, а какой у тебя плейлист, Блондинистая Башка? Надеюсь, что не Джастин Бибер...

Я еще никогда не ездила с такой осторожностью, и это вполне обосновано. Обошлось без происшествий, а сообщение "отпишись, как доберешься!" меня настигло еще при выезде с территории университета.

Забирать потом царское тело мне пришлось из автосервиса в квартале от кампуса, причем на детальный осмотр кузова "Астон-Мартин" ушло в три раза больше времени, чем на подобный осмотр ранее моей машины. Пока я общалась с мастером по поводу "Жука", этот хмырь в пальто успел сожрать огромный сэндвич и любезно протянул мне запечатанную банку теплого кофе из автомата.

— Пару дней, чтобы поменять колеса? — буркнула я, с щелчком открывая банку. — Я понимаю, что очередь из клиентов, но...

— Много работы? — уточнил Мика.

— Просто непривычно остаться без машины.

— Я поговорю с Кло.

— Вот уж не смей! — я вскинула на него глаза, а Мика неприкрыто удивился такой реакции, брови встали домиком. — Пожалуйста, не надо, — более мягко добавила я, мотнув головой. — Ты же понимаешь, почему она так сделала — и она ждет твоего внимания в первую очередь, чтобы подтвердить свои же подозрения.

— Но ведь станет намного проще...

— Мика.

— Хорошо, как хочешь, — кинул он спустя вечность, как мне показалось. — Ты же у нас мужик.

Я хмыкнула в банку с кофе, а потом выпрямилась, привстала на носочки и почти невесомо поцеловала нахмуренного капитана в щеку:

— Спасибо. И за машину тоже, — придерживая его за ворот пальто, я так же аккуратно поцеловала его в уголок губ, сдерживая себя от попытки прижаться, отбросив банку с кофе в сторону, запустить руки под толстовку и...

Надо просто потерпеть до дома?

Мика неприкрыто заулыбался и поцеловал меня в ответ, прикусил за нижнюю губу, — и мир вокруг опять исчез на пару коротких минут. Почему нельзя остановить время? Или хотя бы запечатать эти воспоминания так, чтобы можно было переживать их снова и снова? Чтобы запомнить запах миндаля, теплые пальцы, мягкую ткань толстовки и стук сердца под ладонью.

— Я скучаю по твоим рукам, — вздохнула я, сминая толстовку под пальцами. — У тебя есть еще дела в университете? Тренировка, например? Я даже не обедала, а надо бы...

— Нет, я абсолютно свободен, поэтому пойдем искать, где поужинать. А то свалишься в голодный обморок как анорексичная истеричка...

— ...конечно, я это ежедневно практикую!

— Идем, ваше величество, — хохотнул Блондин, перехватывая мою руку. — Допивай кофе.

— Мы пешком? — удивленно уточнила я.

— Не хочешь прогуляться? Погода отличная, даже не холодно... — Мика потянул меня за руку в сторону дороги, да я и не стала сопротивляться. Сумка осталась в машине, телефон в кармане — впрочем, мне ничего и не надо, вернемся же. Осень уже перетекала в свою основную фазу — похолодало, конечно, но не настолько, чтобы прятать носы в шарфах. Если бы не холодный ветер, все было бы вообще замечательно, но с прямым расположением улиц, как тут, спастись от него было невозможно. Да и мы уже привыкли, за столько-то лет.

Мы шли по улице и болтали о какой-то невообразимой ерунде, шутливо толкались, как ученики начальной школы на прогулке, улыбались друг другу и пытались флиртовать не настолько откровенно. А маленький ресторанчик с домашней кухней мы увидели в последний момент, едва мимо не прошли.

— Картошка просто обалденно вкусная! — Мика закидывал в себя уже вторую порцию фри с острым соусом карри, запах от которого был настолько пряным, словно мы были в какой-то лавке со специями. Не сказать, что это было настолько ужасно, но непривычно лично мне — хотя Каллахен, наоборот, был на грани эйфории. Да что уж говорить — картофель фри был даже в его морозильной камере, на случай ядерной войны или нашествия зомби, видимо...

— Смотри, у нас почти что полноценное свидание, хехе, — выдал он, назидательно дирижируя вилкой.

— Еще чего, — отмахнулась я. — Выглядит не очень убедительно.

— Да у нас вечно все "не очень убедительно", — невозмутимо хмыкнул Мика.

— Так значит это — свидание?

— Ага.

— А вот и нет, с чего ты взял, что я на него соглашусь?

— Я напомню тебе об этом через пару часов, хорошо? — хитро сощурился Блондин, а я ответила ему весьма предсказуемо — показала язык. И улыбнулась.

— Тебе правда нравится проводить со мной все свободное время? — поинтересовалась я с интересом, даже не стараясь прятать взгляд. Когда Мика позволяет себе расслабиться, за ним так интересно наблюдать! И взгляды у него подчас бывают такие выразительные, что я стараюсь их выхватывать, запоминать, привыкать и даже частенько скучать по ним. Какие уж там бабочки, у меня от одних взглядов иногда настоящие смерчи внутри!

В ответе на заданный вопрос я не сомневаюсь, просто стало любопытно. Мика, подцепив вилкой пару ломтиков картошки, утвердительно кивнул.

— А с чего нет? Мы еще летом решили, что мы подружки, тебя это удивляет? Мужская дружба самая крепкая в мире, бро! Давай сходим по девочкам? Я знаю отличный стриптиз-клуб...

— Мне кажется, или ты только что в своей голове оставил меня без блузки? — невозмутимо уточнила я, деловито поправив застегнутый воротничок. — Умм?

Взгляд был ну очень говорящий, весьма и весьма, и иногда мне даже кажется, что Мика о половине своих фантазий умолчит, даже если начать выспрашивать.

— Тебе кажется.

— Ох, как жаль...

— Ты же помнишь, что мы на этих выходных уезжаем на игру? — Блондин продолжал невозмутимо расправляться с картошкой, начисто игнорируя отбивную у себя же на тарелке. До поры, конечно — какая отбивная, когда есть фри?

— Нет, мне хватает помнить о том, что после этих выходных будет Апокалипсис.

— Ты преувеличиваешь. Это всего лишь день рождения.

— И он сродни Апокалипсису.

Мика заулыбался и даже не стал спорить.

— Нас увезут на все выходные, я об этом. Я, конечно, люблю выездные игры...

— ...предохраняйся, прошу тебя.

Каллахен подарил мне такую ослепительную улыбку, что мне пришлось послать ему воздушный поцелуй через стол.

— Я пытаюсь ненавязчиво выяснить, не будешь ли ты против, не порть мне тактику, — ухмыльнулся он, отправляя в рот последний ломтик картошки. За окнами уже давно стемнело, кроме нас тут было занято всего пару столиков, поэтому в этакой тихой обстановке с приглушенным светом и ненавязчивой музыкой откуда-то со стороны кухни, все было настолько интимно, что так и хотелось хмыкнуть про свидание, романтику и "где мои цветы?". Но детская игра с приглашением нам обоим так нравилась, что грозилась затянуться до бесконечности. Да и не в свидании же дело, но сам факт!

— Я просто надеюсь, что ты не станешь переживать попусту, — Мика смотрел на меня внимательно, а я в ответ лишь дернула плечиком. Что бы я не думала по этому поводу, это исключительно мои тараканы, но он в общем-то всецело прав. Я не должна. Но я не могу, на самом деле. Как избавиться от мнительности? Просто...подождать?

— Думаю, у меня просто не останется на это времени, так что развлекайся. Порвите там всех на клочки!

Мика хмыкнул, отодвигая пустую тарелку в сторону, и я отсалютировала ему чашкой кофе. Мне кажется, большая часть девушек нашего университета сейчас удавилась бы от зависти — а я так привыкла видеть его рядом, что даже отчасти и не думаю об этом. О том, что он улыбается мне, язвит и ехидничает, сидит совсем рядом и его можно взять за руку, когда мы поднимемся из-за стола. В простой толстовке и обтягивающих джинсах, немного уставший после собрания и беготни с машиной, Мика улыбается тепло и очень естественно, потому что... потому что не надо быть капитаном баскетбольной команды, членом студсовета и одним из популярных ребят в университете. Да, он это отчасти заслуживает, этого внимания со стороны окружающих, но тогда он принадлежит сам себе и обществу намного больше, чем когда-либо. И мне пора бы уже перестать ревновать — потому что это самая важная и значимая часть его жизни, а я должна с этим считаться. Блондин же не сует нос в мои учебные и профессиональные дела. По-крайней мере, в открытую.

Мы расплачиваемся за ужин и выходим на улицу. Город уже в постсумрачной тьме, повсюду горят фонари и яркие вывески, а мне хочется поскорее домой, а не любоваться вечерними видами. Мика кутается в пальто, набрасывает на голову капюшон толстовки и наблюдает, как я заворачиваюсь в шарф, на ходу, спускаясь со ступенек на тротуар. Потом просто целует, аккуратно и неторопливо, говорит что-то про кофе и тянет назад, в сторону автосервиса и оставленной машины. Его ладонь теплая, такая привычная, и он всю дорогу говорит о чем-то абсолютно бессмысленном, а мне все равно, на самом деле, мне просто хорошо, спокойно, комфортно и уже очень хочется растянуться на диване во весь рост.

— Тебе же не надо в общежитие? — логично спросил Блондин, когда мы уже садились в машину. Вопрос получился скорее риторическим, но я все равно отрицательно мотнула головой, пристегиваясь.

— Ты убрал скелет?

— А должен был?

— То есть его адский хохот тебя еще не раздражает?

— Если меня нет дома...

— ...просто сними его, хорошо?

Мика скорчил рожу, добавил к этому еще и презрительно сморщенный нос — как будто бы на меня это подействовало, ага. Я научилась игнорировать Каллахена еще пару лет назад, когда он включал внутреннего Властелина Вселенной. Интересно, послушает ли?

Я свернулась на теплом сиденье в обнимку с ежедневником, пролистывая дела на неделю и синхронизируя их с телефонными записями, пока Блондин развлекал себя обгоном окружающих машин на трассе, постукивая по рулю под какой-то мозгосрывный дабстеп.

— Знаешь, если бы я в свое время не заинтересовался баскетболом, вряд ли я вообще бы куда продвинулся. Раньше я играл в большой теннис, но когда начал активно прибавлять в росте, мама предложила развлечения ради пойти на баскетбол в средней школе, а то я вообще ничем особо не интересовался тогда. И, сказать по правде, баскетбол меня не впечатлил. Я пришел на две тренировки и понял, что оно мне в принципе и не сдалось — и бросил. Потом вернулся. Месяца через два.

Я на мгновение подняла удивленный взгляд от ежедневника и собственных кривых записулек и каких-то скетчей с эскизами, но Мика всецело был занят маневрированием на дороге и смотрел только по зеркалам.

— Мы же учились в разных школах тогда? Не знала, что ты интересовался чем-то еще кроме баскетбола. А почему вернулся? Неужели... Аарон?

— Нет, отцу тогда не сильно до меня было, у них был самый разгар бракоразводного процесса с мамой, так что тогда я был сам с собой и как раз встал на путь полового созревания. В общем, одна известная актриса, которая мне тогда ну очень нравилась, встречалась с баскетболистом и говорила, что это образец мужчины и все такое! — я прыснула в кулак, и увидела, что Блондин тоже сдерживает смех, отвлекаясь на юношеские воспоминания. — Что?! Она с таким энтузиазмом вечно про него говорила тогда, я купился! И решил тоже стать "мужчиной", прославиться и завоевать ее сердце. Эти юношеские порывы лет в тринадцать были такие чудесные, и прекрати уже так хихикать, как будто у тебя не было кумира в детстве!

— Я слушала "Строукс".

— В тринадцать лет?!

— Ты мне предлагаешь играть с пони и куклами? Нет, ну радуги и актрисы — это твоя прерогатива, я жила в более жестоком мире.

— Женщина! Ты дерзкая, — повернулся ко мне Мика, как только мы остановились на каком-то внеплановом светофоре. — Я сейчас отстегну ремень, открою дверцу, обойду машину — и прямо на заднем сиденье жестко...

— Ага, конечно, — с энтузиазмом закивала я. — ...жестко отморозишь себе зад. Не май месяц для подобных развлечений, да и возраст не тот, старый.

— Просто скажи, что ты ни разу не пробовала и боишься опозориться.

— Переживай лучше о возрастной группе и о том, прихватил ли ты виагру, — невозмутимо отбрила я, улыбаясь.

— А без виагры все, не нужен буду? Бросишь деда, сдашь в дом престарелых на радость местным бабулям?

— Только дальше не фантазируй, сдаюсь. Значит, со второго раза втянулся? Помнится, когда я пришла в старшую школы, ты уже играл в основном составе...

— Я даже особо не успел побыть во втором составе, как перешел в другую школу — меня сразу перекинули в основу. Сказать, что я был в шоке — это приуменьшить. И втянулся я как раз именно в старшей школе, одновременно с пониманием того, что девочки любят крутых парней. А чтобы стать "крутым перцем", нужно не только качать мышцы в спортзале, но и играть на уровне...

— Но ты не жалеешь?

— Ни капельки. Даже представить не могу, чем бы я занимался, если бы не играл. Это не смысл жизни, но отличное хобби. Да и познакомились бы мы, не попади я тебе мячом в лобовое?

Я проворчала что-то нечленораздельное по поводу косоруких школьников, но комментировать не стала. Да и мы уже сворачивали на подземную парковку.

— Но знаешь, — ухмыльнулась я, нахально прижатая в лифте к стене и чувствуя чужие губы на шее, — мы бы нашли повод и без злополучного лобового стекла маминой машины.

— Тебе просто стоило тогда пойти со мной на свидание, — мурлыкнул мне в самое ухо Мика, щекоча пальцами шею.

— Еще чего...

— Слышала про твою машину, вот уж "повезло", — сообщила мне мадам, стоило зайти в кабинет утром. — Не переживай.

— Просто непривычно стать пешеходом на какое-то время, — улыбнулась я, скидывая сумку на стол. — О, опять кофе?

Мадам кивнула, отсалютировав мне своим латте, а я потянулась к своему.

— Ага, передай Мике спасибо, если мы не увидимся сегодня. В этот раз он очень вкусный! — закивала она. — Просмотрела твои эскизы на конкурс, отправляй обязательно. И то малахитовое платье тоже, почему ты его не добавила в портфолио?

— Малахитовое? Оно не слишком открытое для подобного конкурса? — я потянулась за папкой с эскизами, одновременно снимая крышечку с ароматного латте в стакане. — Может, хотя бы тот комбинезон с огурцами?

— Огурцы оставь для детских эскизов, — хмыкнула патронесса. — И добавь платье. Оно очень интересное, чего ты там испугалась? Декольте и выреза на бедре?

С мадам спорить не то чтобы бесполезно — скорее бессмысленно, если она говорит нечто подобное. Малахитовое, пришел твой звездный час, выходит. Невозмутимо переложив эскиз в папку с конкурсными работами, которую надо было уже отправить, я сделала глоток латте и мельком глянула на телефон — не писал ли чего Блондин.

Не писал. Поблагодарить за кофе или сказать позже лично?

Потерпит до обеда, у меня куча дел, а у него — тренировка...

Впрочем, я даже не успела разобрать эскизы, перед тем как сбежать на занятия — меня бросило в жар, потом в холод, а потом я поняла, что мне ну очень нужно в туалет.

— С тобой все в порядке? Ты бледная... — глянула на меня мадам, когда я вернулась в кабинет после свидания с белым другом. — Хм.

— Что-то не очень, — честно призналась я. Из холода в жар меня бросало до сих пор, да и холодный пот на спине доставлял немалый дискомфорт, учитывая что... опять. — О нет!

Я бросилась назад в коридор, и поняла, что из туалета мне пока выходить не стоит по той простой причине, что приступы даже и не собирались прекращаться.

— Джейсон? — мадам заглянула в туалетную комнату как раз в тот момент, когда я, тяжело опираясь на раковину перед зеркалом, размышляла как бы не упасть в обморок. — Могу я вызвать врача?

— Было бы неплохо, — закивала я, разглядывая свою бледную мордашку в зеркало. -Это не... это что-то странное.

— Дай мне пару минут, — кивнула мадам. — Что ты такое могла съесть с утра?

— Да ничего, только кофе...

Что могло быть в этом кофе?..

Глава 28. On and On

— Джейсон.

— Мика.

— Черт, ну.

— Все хорошо.

— Ты мне врешь.

— Тебе фотографию прислать?

Сьюзен хмыкнула на другом конце кабинета, а я состроила ей жуткую рожу — насколько позволяла вся ситуация и силы. После промывания желудка и капельницы настроения кривляться, а тем более спорить с раздраженным голосом Каллахена у меня не было. Мне просто хотелось отдохнуть.

— Джейсон, — вновь устало вздохнул Мика на том конце. — Я убью тебя.

— Ты дома?

— Нет, что мне делать дома в шесть вечера? Я паркуюсь перед больницей.

— Ох.

— Вот именно, — хмыкнул он и бессовестным образом отключился.

— Ох? — приподняла бровь Сьюз.

Подруга сидела на стуле, с интересом дожидаясь конца разговора. Когда меня собрались увозить в больницу, она случайно оказалась на кафедре — решила заскочить что-то узнать, да так и вцепилась мертвой хваткой и поехала со мной. Так что она тут со мной с самого утра, и я очень ей благодарна, на самом деле. Хотя бы за то, что...

— Он паркуется.

— А я тебе сказала сразу позвонить! — ехидно напомнила она. — И зуб даю, не проскакивай я мимо...

— Это со всеми бывает! — закатила я глаза. Учитывая, что я пластом лежала на кушетке, с иглой в вене, смотрелось не очень убедительно. — Что такого? На самом деле вообще не стоило тащить меня сюда...

Сьюз вздохнула и только покачала головой, обозвав меня ослицей. И сказала, что она обязательно расскажет об этом Мисси, а та придет и откусит мне голову. Если, конечно, успеет.

— Куда ты? — удивленно спросила я, заметив что подруга собирает вещи.

— Мне еще не хватало получить леща от Каллахена, ага. Разбирайтесь сами, я вообще не в курсе, меня тут не было, — пропела подруга, хитро улыбаясь. — До встречи!

— Сьюз, ты! — зашипела я возмущенно, но она уже выскользнула за дверь и даже ручкой помахала, зараза. Я откинулась на подушку и обессиленно прикрыла глаза, размышляя о судьбе своей жестокой. Вчера машина, сегодня желудок... может завтра стоит провести дома? Хотя учитывая мое состояние, я точно не вылезу из кровати ближайшие пару дней...

Доразмышлялась я до того, что почти заснула, и к моменту прихода доктора едва ли не слюни размазывала по подушке.

— Можешь отправляться домой, но с продуктами будь поаккуратнее первое время, хорошо? — улыбнулась миссис Смит, протягивая мне стопку бумаг с назначениями и исследованиями. Оказалось, что это давняя подруга мадам Жюстин и та у нее консультируется по всем вопросам, поэтому она вызвонила сразу ее напрямую — представить боюсь, сколько я хлопот ей этим принесла. — Как себя чувствуешь?

Я села на кушетке, борясь с головокружением и слабостью.

— Ну так... — честно призналась я. — Тошнота может вернуться?

— Не исключаю, но надеюсь, что симптоматику мы убрали. Если что, визитка у тебя есть, не бойся звонить в любое время. И обязательно принимай лекарства всю неделю.

— Я поняла, — закивала я, сползая с кушетки. Ощущения — бесподобные! Словно весь пищевод наждачкой протерли, даже глотать больно. Находиться в вертикальном положении вообще было весьма туго, на самом деле, но что я, тряпка какая?

У самого ресепшена амбулаторного приема меня уже ждал Мика, подпирая стойку локтями и разглядывая стену напротив с таким скучающим видом, наверняка мечтая оказаться где угодно, но только не тут. При виде меня он встрепенулся, поблагодарил миссис Смит и протянул мне руку, в которую я уже даже непроизвольно схватилась, ткнулась носом в плечо. Только сейчас поняла, как я рада его видеть и как нужна мне была эта чертова рука и чертово плечо.

— Ты как? — только и спросил он, очень тихо и как-то даже пришибленно.

— Вид не очень? — хмыкнула я в ткань пальто.

— Мягко сказано.

Взгляд у него был дурной, обеспокоенный, внимательный и отчасти контуженый. Гремучая смесь, на самом деле, где одно перетекало в другое, смешивалось и терялось. Я судорожно вздохнула, собирая силы и все так же не открывая глаз.

— Идем? Голова кружится? Сможешь дойти до машины?

По дороге мне удалось подремать, пока мы собирали вечерние пробки, Блондин даже с расспросами не приставал, только пролистал бумаги с назначениями и обследованием, пока стояли на очередном долгом светофоре.

Мне непривычно, мне даже отчасти стыдно, что кто-то видит как мне плохо. Мне не нравится, я горю от неудобства, прячу глаза даже в лифте и стараюсь делать вид, что все замечательно, ткнув Мике тем, что мог бы отвезти меня в общагу, а не к себе домой. Уже в лифте усталость навалилась лавиной, до кровати я шла от порога напрямик, с жаждой поскорее закутаться в одеяло и проспать десяток часов как минимум...

Я проснулась, чувствуя под руками теплый бок, в полумраке комнаты, с мерцающим экраном планшета и тусклым светом ночника, закутанная в одеяло почти что с головой. Моя подушка была где-то подмышкой у Блондина, который свою, наоборот, поднял повыше и увлеченно смотрел какой-то фильм. Судя по картинке на экране, он смотрел какой-то ужастик, я не стала приглядываться, перевернулась на живот, щурясь спросонья. В горле першило, а во рту была пустыня Гоби, я не удержалась от презрительной рожи и парочки ласковых добротных приветов наверх.

— Воды? — хмыкнула упырина.

— А можно уже? — вздохнула я, облизывая губы.

— Можно, я читал назначение. Только потом пасту надо съесть, — перед моим носом — даже просить или идти не пришлось — появилась бутылка питьевой воды со спортивным колпачком, в этой квартире их целая батарея на выходе, Блондин таскает на свои тренировки. Я закопошилась, стараясь принять более вертикальное положение, отдавила капитанскую руку где-то под собственной подушкой, и наконец сделала несколько живительных глотков. После чего мне под нос сунули одноразовый тюбик с пастой для желудка, похожий на зубную пасту, только размером поменьше — и все это, представляете, с невозмутимостью тибетского монаха и не отрываясь от просмотра. Спорить я не стала, выдавила безвкусную пасту в рот и скривилась, проглотив ее. Обнявшись с бутылкой воды, я снова полезла в одеяло, ткнулась носом куда-то в каллахеновское подреберье и закрыла глаза. После пасты желудок и пищевод перестали гореть огнем и можно было счастливо досыпать вечер и ночь.

— Спасибо, — пробормотала я тихо и отчасти хрипло, не рассчитывая, что Блондин услышит.

— Ты помнишь, кто принес кофе? — спросил он.

— Без понятия, оно уже было, как и вчера... — отозвалась я, сжимая под пальцами его футболку. — Оно ведь было не от тебя?

— Нет, и нам надо выяснить, кто балуется, — мне на макушку легла теплая ладонь. — Спи.

— ...я тебя тоже, — хмыкнула я, не открывая глаз. И услышала точно такую же усмешку в ответ, уже засыпая.

Утро, пустыня Гоби и драконья глотка, но в целом я почти в порядке. Что никуда мне ехать не придется, я поняла еще вчера, поэтому сонно моргнула на электронные цифры, показывающие десять утра на стене и с кряхтением попыталась принять хоть какое-то вертикальное положение и дотянуться до тюбиков с гелем на прикроватном столике, ругаясь вполголоса на долбанутых чирлидерш, из-за которых приходится так страдать.

— Что, вождь проснулся? — хмыкнул со стороны гостинной Мика.

— А почему я вечно из-за тебя страдаю? — проворчала я в ответ. Заглянувший в спальню Блондин застал меня в ворохе одеяла, сидящей по турецки посреди кровати с тюбиком-абсорбентом и красноречивым взглядом, выражающим всю ненависть к миру. Вообще после такого обычно хватают вещи и выезжают из страны, но Мика, свежий и бодрый для десяти утра среды, только брови поднял. Он уже был одет в домашние штаны и свою синюю ненавистную футболку, с чупа-чупсом во рту и уже выглядел так, словно снимался для обложки журнала. Я посмотрела на чупа-чупс с еще большим презрением, чем на владельца — его мне хотелось особенно остро, если сравнить с безвкусной массой в тюбике и перспективой весь день питаться йогуртами.

— Любовь, она такая...

Я рыкнула и швырнула в него одну из подушек. Мика с хохотом спрятался, потом выглянул из-за косяка и едва ли не получил в лоб пустым тюбиком, просто успел поймать. Мастерство, в общем, не пропьешь.

— Я смотрю, тебе уже лучше, — судя по хлопку шкафа, упырь отправился выкидывать мое оружие обстрела в мусорное ведро — и спустя мгновение уже снова маячил в дверях. — Вчера ты была такой милой и покладистой, эх...

— Что, понравилось, когда я была на смертном одре? — фыркнула я, наблюдая как этот садист перекатывает чупа-чупс во рту, и всеми силами сдерживаясь, чтобы не схватить вторую подушку. Мика улыбался уголками губ, и про подушку он отлично догадывался, периодически бросая на нее взгляды и прикидывая, видимо, расстояние и возможности.

— Для помирающей ты что-то активно возмущаешься, — парировал он.

— А давай, пока я тут отлеживаюсь, ты поедешь в университет — кстати, почему ты не там?! — и перетрахаешь всех своих чирлидерш, чтобы они уже успокоились?

— Я, кстати, не очень уверен, что это они, — Мика задумчиво потер шею. — Если только там какая-то гениальная идея и заговор, но... честно говоря, большая часть девочек в команде весьма адекватны. И я им не впаялся вот вообще.

— Угу, из-за твоего "не впаялся" у меня полный рот пасты, горящая глотка и больной пищевод после вчерашних трубок, ужасное настроение и отвращение к кофе как минимум на месяц. И синяк на руке от игры! У меня, уж точно, нет долбанутой толпы поклонников или злопыхателей.

— Что, сдаешься?

Я окинула упыря насмешливо-ироничным взглядом, гордо набросила уголок одеяла за плечо, на манер римского оратора, и закатила глаза:

— Да вот еще. Ты все равно от меня не отстанешь.

— Воистину, — подтвердил Мика и улыбнулся тепло-тепло, этой улыбкой можно было обернуться трижды, не хуже этого одеяла. — Тебе йогурт принести? Я поставил на зарядку твой телефон, он еще вчера умер. Наверное, если бы у тебя было домашнее животное, оно бы тоже издохло бы от голода и разрыва мочевого пузыря.

— Очень смешно... — я сморщила нос. — Если не трудно, принеси телефон, если он уже зарядился. Я позвоню мадам, — в противовес сморщенному носу я состроила глаза котика из Шрека, да еще жалостливо губы поджала. Мика хмыкнул, отлепился от косяка и ушел в гостиную. Вернувшись и протянув мне телефон, он плюхнулся на кровать позади, обняв меня в куче одеял и абсолютно беззастенчиво заглянул в мой телефон, положив голову на плечо.

— Ох, — я не сдержала вздоха, увидев количество пропущенных от Мелиссы и даже парочку от Нэйтана. Она меня убьет. Вот точно же, расчленит на миллиард маленьких меня. Блондин за моей спиной выразительно поддакнул, догадавшись о чем речь, и спросил:

— С тобой была Сьюзен?

— Ага. Ты знаешь, как ее зовут? Впечатляет, — я обернулась. Тогда, возможно, он все-таки знает и про Мелиссу? Спросить или...? И узнать бы, кстати, у Нэйтана, в чем заключался его "коварный план", а то вдруг кофе вообще от него? Хотя зная этого весельчака, на подобное он просто не способен, но...

— Мы вчера встретились в больнице. И я даже могу догадаться, что за Нэйтан. Значит, вы знакомы? — в голосе Блондина была такая хитринка, что у меня даже селезенка почувствовала, что мне влетит от мстительного гамадрила позади — завуалированно, но влетит.

— Он встречается с моей второй соседкой по комнате, логично, что мы знакомы, — пробормотала я, предполагая в уме спасительный побег в сторону ванной, который уже в начально стадии потерпел крушение, потому что меня начали аккуратно выворачивать из-под одеяла с безапелляционным "позвони мадам". Оттянув одеяло в сторону, насколько было возможно, Мика прижал меня к себе, обняв обеими руками, и ткнулся носом в шею. Иногда совсем из головы вылетает его тактильность, а ведь на нем хоть танцевать можно, если настроение позволяет. А Мика в любом случае отчасти чувствует вину (его же дуры!) и при желании...

Я довольно мурлыкнула, прижимаясь к нему спиной, и нажала кнопку вызова — надо бы позвонить и патронессе, и Мелиссе. Хотя последней должна была сказать Сьюз вечером, надеюсь там тоже все хорошо.

— Ну как себя чувствуешь? — откликнулась мадам. — Николь звонила мне вчера, сказала, что все окей. Видела результаты анализов на токсины? Мика вчера сказал, что не его ребята и он вообще не в курсе, кто это мог быть, у них у всех была тренировка.

Каллахен, который отлично слышал разговор с такого близкого расстояния, согласно закивал мне в плечо.

— Думаю, завтра я уже приду. Немного дискомфортно и легкая слабость, но у меня есть целый день на ленивое поглощение этой мерзкой пасты для желудка... Расскажу завтра, как надо мной издевалась медсестра.

— Договорились, выздоравливай.

Завершив звонок, я опустила руку с телефоном и прикрыла глаза, вздохнув.

— Хочешь чего-нибудь?

— Поесть.

— Тебе нельзя.

— Свернуть тебе шею.

— Бессердечная, — Мика горестно вздохнул мне в шею, отчего я поежилась. — Ты точно не видела, кто принес кофе? — спросил он невозмутимо, касаясь губами уха. — Сама подумай, зачем бы я снова покупал тебе кофе, если мы по дороге в университет заезжали в кофейню? — губы сменились горячим и влажным языком, и я от неожиданности вздрогнула, когда на хрящике мстительно сомкнулись зубы. — Это точно не с твоей стороны кто-то? Соперницы по курсу, например? — зубы сменились губами. Я уже привычно, на автомате, наклонила голову вправо, подставляя Каллахену шею, но тот хмыкнул мне в самое ухо: — Почему не позвонила?

— В перерывах, когда я могла вздохнуть? — огрызнулась я уже механически, дернулась в сторону, но на моем затылке оказалась правая рука, чуть выворачивая шею и вполне успешно фиксируя. Не сказать, что это было неприятно — от внезапного маневра и резкого захвата у меня пульс подскочил и сердце куда-то словно провалилось. Я посмотрела на Мику, и в его взгляде было столько изучающего любопытства, что я хмыкнула: — Ты на это злишься? Давай мы сначала проверим теорию с твоими чирлидерами, а потом возьмемся за то, что у такой милашки вроде меня могут быть злопыхатели на курсе. Да кому я там сейчас сдалась? Честно, вариант с Кло мне более импонирует, у нас уже был миллиард прецедентов. Она наверняка уже догадалась, что мы не только болтаем у женских туалетов...

— ...пригласить ее присоединиться?

Я ткнула его локтем куда-то в живот.

— Ты смотрел результаты анализов?

— Угу, еще вчера. Оперативно сработано — даже результаты с гинекологии пришли.

— Они первым делом это проверили, — пробормотала я, закатывая глаза. — Таблетки редко дают осечку, но мало ли.

— Это было самое первое, что я услышал от мадам Жюстин.

— И как? — не удержалась от вопроса я, улыбаясь.

— Непередаваемые ощущения, — Мика томно вздохнул мне в самую шею, убирая ладонь с затылка. — О да.

Люблю, когда он целует меня в шею. Даже если просто прикасается одними губами, или наоборот, до предательских мурашек щекочет мокрым языком, прикусывает кожу и борется с соблазном оставить парочку ярких отметин. Я стараюсь не вздыхать слишком уж откровенно сладко, прикусываю губы и стараюсь продолжить разговор, хотя это чертовски трудно.

— Перепугался? — хихикаю я, сощурившись. Опасная тема, на самом деле, но оно само сорвалось с языка. Мика смолчал, сделал вид что страдает прогрессирующей глухотой и откровенничать по поводу своих мироощущений привычно не стал. — Могу представить. Придумал, куда кроватку поставить?

Упырь кусанул меня за плечо так, что я дернулась, оставив весьма заметный след — не сдержался. Я толкнула его локтем в бок, получила в ответ легкий подзатыльник и поспешный побег с кровати, когда потянулась за оставшейся подушкой. Показав мне у самых дверей язык, Мика ретировался в сторону кухни, оставив меня, воду и батарею тюбиков с гелем наслаждаться одиночеством. Чего мне, в принципе, и хотелось, потому что желудок начал опять не очень приятно ныть, даже не смотря на абсорбент и голодную диету. Или как раз из-за голодной диеты и этой пасты, кто знает?

Я зарылась под одеяло с головой, свернувшись клубочком с подушкой в обнимку, и поняла что да — это то, что мне нужно в ближайшее...

— Болит?

— Не приставай, — огрызнулась я из-под одеяла. Судя по тишине в ответ, Блондин телепортировался в сторону кухни, и мне стало спокойнее. Одной мне... спокойнее. Я даже с простудой прячусь по углам и прошу, чтобы меня не трогали вообще, и если у кого-то там нежные чувства были задеты, потом разберемся. Я только задремала и почти забыла об огненном желудке, как едва не протаранила потолок от визгливого писка откуда-то из коридора. Судя по тому, как бахнула кружка где-то там, подскочила не одна я.

— Боже, что это? — прохрипела я спросонья, пытаясь разобраться в плоскостях, одеяле, подушке и бутылкой воды, которая была где-то под бедром. Та самая, с которой я засыпала вечером, видимо...

Сквозь череду мата я поняла, что это домофон и за могучий рявк в него Мика должен был получить как минимум инфарктное тело — однако монолога не последовало, завершившись писком кнопки открытия двери. Стоило двери открыться, меня подорвало на кровати от не менее впечатляющего вопля из коридора:

— Я тебе сейчас гланды вырву и руки засуну в...!

— Мисси, — горестный вздох Нэйтана.

— ...и чирлидерш твоих!

Я слетела с кровати и собралась тихонечко высунуть нос в коридор, как в ухо мне адски загоготал тот самый скелет с двери, впечатлив коридорную тусовку и подарив мне нервный тик на правый глаз. Я же просила его снять!

— Блять, — кратко и емко шарахнулась я в дверной косяк, привлекая всеобщее внимание.

— Джейсон, я сейчас...! — Мелисса, глаза которой источали люциферов ад, сделала лирический порыв добраться до меня первой, но Нэйт успел перехватить ее в рывке с невозмутимостью питона. За спиной подруги нервно выглядывал Кайл и с изрядным любопытством — Сьюзен. Пока Мика удивленно моргал, она закрыла дверь, потолкала всех в спины с занудным "проходите уже" и смогла объяснить ситуацию:

— Мелисса только узнала, что случилось. Сказала, что если мы не приедем сюда, она оторвет яйца всей баскетбольной команде.

— С тобой все в порядке? — спросил Нэйтан за всех.

— Да, я почти в норме, — кивнула я. — Отпусти ее, она не будет бить имбецилов и детей с задержкой развития...

— ...там и так мозгов нет, надо хранить что есть, — сердито буркнула подруга, разуваясь и скидывая в руки своего мужчины пальто и шарф. Сдвинув брови, она зловеще протопала в мою сторону, осмотрела меня со всех сторон, заглянула в глаза и буркнула:

— Сейчас как?

— Желудок болит.

— Ты могла вчера позвонить?

— Не до того было, сама понимаешь. Я думала, тебе Сьюз расскажет.

— Она рассказала, но было уже поздно, я переживала из-за тебя, дурочка! — она влепила мне ладошкой в лоб — я не успела увернуться, охнула. — Ладно, давайте выпьем кофе. Нэйт, включи капитана, у него коллапс?

Мика глянул на нее так, что вот уж точно превратил бы ее в соляной столп, но Мисси лишь отмахнулась. Тихо переговариваясь, ребята разделись (Мика молча указал пальцем на вешалку и посмотрел на Нэйтана так, что тот глаза закатил) и переместились в сторону кухни и даже умудрились распределиться по ее территории весьма равномерно. Пока Блондин осознавал правду о том, что мы все знакомы, и что никто не удивлен развитию событий вообще, мне пришлось доставать кружки с полки и включать чайник. Кайл, после того как ошибочно полез за кружками куда-то на полку с протеинами и добавками, смирился и плюхнулся за стол вместе со Сьюзен и Нэйтаном и решил не отсвечивать, как и остальные. Я ждала, что Мика сейчас вздохнет и выкинет всех пинками из квартиры, но нет — он лишь хлопнул неугомонного бойфренда Мелиссы по плечу и отодвинул меня в сторону дивана:

— Ты и так привидение, нанюхаешься сейчас и начнешь корчиться.

Не сказать, что я шибко была против комфортабельного дивана, только зарулила по пути в туалет, а когда вышла, на кухне и в гостинной творилась идиллия: аромат кофе (который на удивление не раздражал, эх) смешивался с ароматами мятного и фруктовых чаев, а на журнальном столике меня ждал пакет с детским питанием, который привезли эти товарищи. Мика подпирал задом кухонный стол, пока остальные чинно взирали на него со своих мест: кроме Сьюз, конечно, которая впервые оказалась в компании столь знатной персоны, и Мелиссы, которая за время моего отсутствия успела, видимо, перехватить на себя роль хозяйки и раздавала кружки остальным.

— ...и, между прочим, я даже про спущенные колеса толком не знала! — фыркнула Мелисса.

— Я хотела тебе в обед рассказать подробности, но не вышло... — пожала я плечами, забираясь с ногами на диван. — О, банан и манго! — я принялась разглядывать содержимое пакета, выставляя баночки на столик. — Вы меня балуете.

— Это чтобы ты поскорее восстановилась, и я вырвала тебе горло! — ощерилась подруга, едва ли не бахнув кружку перед Нэйтаном. Тот даже внимания не обратил, лучезарно улыбаясь то собственному капитану, то мне, мотивируя это тем, что рад что все окей. На самом деле дурдом — наши друзья в этой квартире, и ведут себя так, словно так и надо! Если я могла это понять, то Мика должен сейчас коматозить и стекать по кухонному шкафу, но он успешно скрывал все это за опостылевшей мне маской с этакой полуулыбкой, за которой пряталось то, что он скоро расчленит всех и каждого в этой квартире, в том числе и меня.

И я поэтому вообще боялась к нему приближаться сейчас.

Мелисса просто на острие ножа ходит, сейчас протягивая ему клаб-сэндвич, которые они тоже притащили с собой — огромная тарелка, у меня аж слюнки потекли!

— На меня эти взгляды не действуют, — отмахнулась она безапелляционно. — Давай рассказывай, что у вас там с Кло, будем решать что делать. Не стоило изначально спускать это на тормозах, сам понимаешь. Я очень люблю свою подругу и вчерашний случай это было последнее, что мы могли позволить этой ненормальной.

— Нам осталось выяснить, точно ли это капитан чирлидеров, — кивнул Нэйт, едва прожевав свой сэндвич. — У нас нет никаких вариантов, кто еще это мог быть? Что мы имеем вообще?

Пока я расправлялась с несколькими баночками детского пюре, мозговой аппарат вокруг стола разбирал события последних дней, иногда дружно поворачиваясь и уточняя какие-то детали. Толку от меня было пока что никакого, ноющий желудок давал о себе знать, как и банальная слабость после вчерашних промываний, поэтому я только слушала и иногда что-то поясняла.

— Кто принес кофе? Я попробую выяснить, кто это мог быть, но вдруг... — пожала плечами Сьюз. — Мы сегодня все не были на кафедрах, у меня нет источников.

— Мадам сказала, что парень бы ей не знаком и был в обычной одежде, ничего примечательного. Темноволосый, среднего роста, типичный такой, — Мика, видимо, смирился с ситуацией и тоже стал делать вид, что так и надо. Подозреваю, что его ребятам влетит сегодня на тренировке, раз он не стал их сейчас пинками гонять по квартире. — Я вчера попросил Барни заскочить с кофе, но он был в форме. Значит этот "кто-то" в курсе того, что можно вот так вот сделать.

— Кло могла это провернуть? — уточнила Сьюз.

— На самом деле это нетипично, но кто знает. Слишком сложная система, учитывая, как они с Джей Си расплевываются при встрече, зная друг о друге. Для Кло было бы проще бить сразу в лоб... — отозвалась Мелисса. — Она в курсе ваших... отношений, как и мы, — припечатала она, глянув на Мику. — Значит это личное, на самом деле. Паршивка. Молчит же.

— Мы вчера все утро вместе тренировались. У чирлидеров тренировка с семи утра была, в этом самая нестыковка. И на этой тренировке были все девочки, в том числе и Кло. Она, конечно, сука, но команду держит в узде — у нее никто насморком не болеет без разрешения, особенно перед субботней игрой, — Кайл сосредоточенно вытаскивал из сэндвичей кольца помидоров. — Нам всем надо понаблюдать за ней. Издеваться над Джей Си в качестве этакого развлечения она бесспорно может вполне реально, но не станет это делать слишком явно — вылететь из команды ей тоже не хочется.

— Определили, что было в кофе? — спросил Нэйт. Пока Мика пытался воспроизвести вслух результаты анализов на токсины, Мисси плюхнулась ко мне на диван, прихватив свой мятный чай.

— Надеюсь, этот кофе не был тем самым "гениальным планом" твоего дружка, иначе я точно устрою ему ночь ужасов, — пробормотала я тихо, покосившись на подругу. — Это не стоит таких мучений.

— Это я сейчас тебе устрою "ночь ужасов" за такие мысли, — обиделась та, надув щеки. — Нет, конечно, эти спущенные колеса и кофе изрядно портят нам планы с одной стороны, но смотри зато, мы еще живы и находимся в одной квартире, — прошептала она. — И вы хотя бы оба ведете себя адекватно, а не как два клоуна на выезде, игнорируя друг друга в университете. Мы заодно таким образом хотим показать этому твоему дятлу, что все хорошо и что все это в порядке вещей — и смотри, он уже не в боевой стойке, а даже улыбается и сожрал сэндвич!

— Сэндвич — это не показатель, — зашипела я в ответ, выскребывая остатки пюре из баночки. — Он убьет их двоих на тренировке! Прямо кишки вырвет и будет плясать с ними на шее, как папуас. Я тебе гарантирую! А потом придет и...

— Кхм, — вежливо кашлянули со стороны кухонного стола. Я обернулась с елейной улыбочкой и ложкой в руке, хлопая ресницами — Блондин сощурился в ответ. Что, глазастый, больше двух говорят вслух что ли?

— Так у кого больше? — беззастенчиво уточнила Сьюзен, улыбаясь во весь рот.

— Мы не об этом! — отмахнулась Мисси, возвращая ей улыбку. — Без тебя? Ты что, потом-потом...

Мне захотелось мимикрировать под обивку дивана, но пришлось так же медленно и зловеще развернуться к Мелиссе, прежде чем до меня донеслась ехидная такая усмешка:

— Кстати, мне тоже интересно...

Я ткнулась лицом в спинку дивана под хихиканье подруги рядом, потом выпрямилась — и шлепнула ее ложкой по лбу. Око за око.

— Ну все, теперь они обе без мозгов, — вздохнул Нэйтан горестно, передавая всем по новой порции сэндвичей. — Может пиццы закажем?

О черт, мне точно придется отмывать потом этого упыря от чужой крови...

— Так как давно вы в курсе?

— Как давно вы живете вместе? — отозвался Нэйт, с заинтересованным видом подпирая рукой подбородок. Мне кажется, он тоже уже догадывается, что вернется с тренировки овощем и будет рубить до последнего. Мика, набравшийся наглости в лоб спросить, тут же сдулся от внезапного вопроса:

— Мы не...

Мы все так выразительно посмотрели на этого динозавра, что Каллахен вздохнул, буркнул что-то похожее на "какая разница" и заинтересованно полез в холодильник.

— Может еще раз сходим в... — Нэйт выразительно приподнял брови, развалившись на стуле. Мика резво обернулся от раскрытой дверцы, увидел улыбку друга и тут же закатил глаза.

— Нет, не стоит. Один раз был очень познавательный.

— Куда вы ходили? — тут же спросила Сьюз, оторвавшись от какого-то активного чаттинга на фэйсбуке. Она уже перебралась к нам на диван, сообщила что сейчас постарается собрать пару сплетен и "вдруг что", — и почти пропала в переписке с тонной знакомых с университета.

— В стриптиз-клуб, — просто ответил Нэйт, отчего Мика едва ли не уронил холодильник, а Кайл заинтересованно присвистнул. Судя по реакции Мисси, которая невозмутимо допивала вторую кружку чая, она была в курсе подобных похождений своего бойфренда — поэтому и мне не стоило брать в руки ложку. Но я все равно посмотрела на Блондина так сурово, что тот немедленно вызверился на друга:

— Нэйтан!

— Еще десять лишних кругов по залу? — грустно вздохнул тот. А Мика улыбнулся своей этой редкой открытой улыбкой, хлопнул его по плечу и плюхнулся на стул, с хлопком открывая любимый грушевый сок. — Двадцать? — с ужасом уточнил Нэйт. Мика хмыкнул и кивнул, на что нападающий скорчил рожицу. — Тогда капитан побежит вместе со мной, потому что он тоже придурок.

Мика честно пытался его достать ногой, но увы. Нэйтан поулыбался ему во все тридцать два, попрыгал на стуле в качестве дополнительного раздражителя, потом вдруг стал серьезным и даже поставил кружку на стол:

— Знаешь, если что, ну давай отдадим ее Кайлу, он такой же симпатичный как и ты.

Моя ложка нашла цель сразу. Меткая я. Молодец.

Пока Нэйт потирал затылок, Мика послал мне этакий жест "в яблочко" с пистолетом из пальцев и отсалютировал бутылочкой сока.

— Ух ты, — хмыкнула Мелисса мне в ухо и сообщила, что капитанская задница в последнее обычно изображает на лице хронический запор и по эмоциональному ряду обычно не отличается от табуретки, а тут...

Я вспомнила слова Джес про Аарона и то, что изначально он был для нее суровым начальником — да и изначально же Мика никогда не позиционировал себя как весельчак в компании. Да, он улыбается и умеет развлекаться, но в эмоциональном плане это всегда сопровождалось этакой снисходительной и насмешливой ухмылочкой. Он общительный, когда это надо и необходимо, а так, ну сами посудите, это же скорпион по гороскопу! Ох, попробуй угоди ему, кстати... Проще и правда купить костюм медсестры, и то не факт, что я потом не услышу пару комментариев по поводу того, что юбка недостаточно короткая.

— "Коварный план" Нэйтана что, заключается в прогулках по стриптиз-клубам? — тихо хмыкнула я, пока ребята заболтались о чем-то своем баскетбольном, передвигая кружки по столу в качестве фигур. — Он гений, смотрю.

— Насколько я знаю, они просто очень хорошо общаются и периодически где-то тусят, если это можно так назвать. Нэйт мне не особо рассказывает, на самом деле. Но все окей.

— Стриптиз-клубы — это по-твоему окей? — подняла брови я.

— Спроси у Мики, а? — отмахнулась Мелисса. — Мне надо закинуться никотином, сейчас вернусь, — она соскочила с дивана бодрым кроликом и направилась к входной двери. — У вас есть зона для курения? Или хотя бы где нет камер видеонаблюдения, у вас коридоры просматриваются, я видела у консьержа, когда мы вспоминали номер квартиры...

— Направо по коридору балкон с лестницей, там разрешено, насколько я помню, — поднял голову Мика. Подруга кивнула, и, уже открыв дверь в коридор, дернулась назад с радостным восторженным возгласом:

— Камеры! Точно же! Можно посмотреть университетские записи с камер в коридорах! Мика!

— Камеры, — кивнул тот. — Я заеду в отдел безопасности сегодня.

— Помочь? — хмыкнул Кайл, улыбаясь.

— Ага. Сьюзен, а ты...

— Ага, да, я с вами, — отмахнулась та, не отрываясь от телефона. Мисси стукнула дверью, скрывшись в коридоре, а я задремала на диване, подложив под бок подушку, под едва слышную вибрацию телефона Сьюз от приходящих сообщений и под обсуждение какого-то "чекпойнта" за столом — там снова был баскетбол, пасы, передачи и разбор полетов.

— Может тебе поспать еще? — вернулась наша пепельница, втиснувшись между мной и Сьюзен. Я отрицательно мотнула головой, предпочитая подремать тут, чем в одиночестве в спальне — даже горло уже как-то перестало гореть, и даже появилось желание и аппетит на что-то серьезнее фруктового пюре из баночки.

— Когда Нэйтан уже отучит тебя курить?

— Когда Мика уже отучит тебя язвить?

— Я не...!

Мелисса развела руками и невозмутимо взяла с журнального столика свой недопитый чай. Я успела лишь толкнуть ее пяткой — слегка, шутливо, и надула щеки в ответ, не получив никакой реакции.

— ...а вы в курсе, с кем все-таки встречается наш декан? — Сьюзен подняла глаза от телефона, прошептав это таким трагическим тоном, что даже я встрепенулась.

— Сьюз, он женат, — приподняла бровь Мелисса.

— Вот именно!

— Нет-нет-нет, освободите меня от этой информации, даже знать не хочу... — я закрыла уши руками и повалилась на диван, стараясь добавить в голос безысходность и отчаяние. Стоило бросить взгляд в сторону стола, как я поймала упыриный взгляд и сиротливо заломила брови: — Я же мужчина в самом расцвете сил, могу я не слушать девчачью болтовню?

— ...а если сделать пас с боковой линии, то... — поймала я кусок каких-то объяснений от Кайла — и тут же закатила глаза:

— Нет, я определенно тайский трансвестит, мужская болтовня тоже мимо меня...

— Их теперь не заткнешь до самой субботы, — обыденно отмахнулась Мелисса. — Тебе вчера делали промывание? И как...?

— Ты точно хочешь таких подробностей? УЗИ матки мне тоже делали.

— Мальчик или девочка?

— Трудно сказать...

От упавшей в желудок относительно нормальной еды, пусть и в виде пюре, желудок даже не бунтовал и наверняка обрадовался, отчего стало тепло, хорошо и сонно. Состояние "сонно" я вылечила в мгновение ока, прошвырнувшись до мусорного ведра со своими пустыми баночками из-под детского питания и с просьбой "О, принеси еще чаю!" от двух коварных мегер с дивана.

— Мне кажется, ты похудела? — хмыкнула мне вслед Мелисса. Я обернулась на нее от мусорного контейнера и скривила рожу, которая должна была подразумевать нечто явно отрицающее ее фразу. Услышав ключевую сразу, Мика тут же оживился.

— Не...! — я успела только захлопнуть дверцу контейнера и выпрямиться, как упырь дорвался до кровушки.

— ...скорее наоборот, ты бы видела, сколько она ест! Смотри, щеки!

— Твоим глистам что, завидно? — беззлобно огрызнулась я, ткнув в его сторону пальцем.

— У меня спортивная диета.

— В твоей диете что, есть та огромная жирная кесадилья с чесночными булочками?

Мика ухмыльнулся так, что сомнений не осталось — я буду первой расчлененной жертвой сегодня.

— Все, выздоровела?

— Что, расстроился?

Остальные реагировали на все вполне обыденно — то есть никак. Нэйтан, например, продолжал жевать сэндвич, вглядываясь в экран планшета перед собой, словно там была карта с кладом и ее стоило запомнить, а Мелисса уже наливала себе и Сьюзен в кружки чай, попутно потрепав Нэйтана по вихрастой макушке. Кайл только чуть хихикнул в кружку с кофе, но поскольку сидел достаточно близко и в зоне удара капитанской ноги, прозорливо и вовремя заткнул фонтан глумления в его адрес. Но зато покосился на меня:

— И правда — щеки!.. Как у бурундука, очень мило~

Между мной и Кайлом был стол и Мика, о чем я ему и сообщила, приподняв бровь. И что именно это спасает его от боевого удара в печень и дополнительного подзатыльника, потому что "совсем нет уважения к больным". Кайл показал мне язык и хмыкнул, что у таких "больных" совсем нет совести и уважения к старшим мужчинам.

— Тут есть старшие мужчины? — удивилась я. Нэйтан деликатно кашлянул, явно не претендуя на звание старшего, а Блондин вытянул ногой последний высокий стул, задвинутый к столу, и похлопал по седушке:

— Для главы японского клана якудз "Дикие бурундуки".

Я фыркнула, но логично отказываться не стала, чинно пристроилась на стуле и даже ручки на коленочках сложила.

— Оз! — церемониально поклонился мне мой сосед-дебил, за что получил кулаком в плечо и уже молча протянул мне свой грушевый сок. — Это, конечно, не орехи...

— Я сейчас убью тебя и станцую на твоих костях "Каннам стайл", — прошипела я с милой улыбочкой, мстительно сощурившись. Мика улыбнулся в ответ, я похлопала его по бедру — обмен любезностями негласно завершился. Руку убирать я не стала, вернула бутылочку с соком и успела обтечь слюнями на еще недоеденную пиццу, пока Нэйтан пытался выпросить у капитана согласие на "то крутое тройное комбо с тремя пасами от центра с нападением" и демонстрировал его на планшете, увлеченно вырисовывая линии передач мяча на экране.

Пользуясь тем, что внимание Каллахена было всецело на экране планшета, хотя от такого предложения Нэйтана он и отмахивался, предпочитая не вводить новые комбинации без практики хотя бы на местных играх, я ненавязчиво так пыталась перетянуть кусок пиццы в свою сторону. Сначала выходило очень складно и я считала себя королем шпионажа и главным воришкой тысячелетия, но в самый последний и волнительный момент, когда я уже мысленно вонзала зубы в кусок, его забрал упырина — с таким видом, будто так и надо.

— Тебе нельзя, ты же помнишь?

— Кх.

— Пицца, кстати, очень вкусная, ага, — Мика откусил ломоть так, что потянулись сырные жгуты, а я обреченно вздохнула, отворачиваясь в сторону. — Объедение!

Я хитро сощурилась, понимая что в ближайшие пару дней я непременно отомщу, — и даже знала как, и если этот глупый капитан не догадывается, его упущение. Мой зловещий прищур заметил Нэйтан, сидящий как раз напротив — толкнув планшет в сторону Блондина, он щелкнул пальцами, привлекая мое внимание:

— Я завтра принесу тебе наручники, согласна?

Мика поперхнулся своим грушевым соком — звучно и громко.

— Джейсон.

— Я найду им применение, приноси обязательно...

Ребята сбежали на свою тренировку уже через час, оставив меня на растерзание двоим моим дьяволицам, которые считались подругами, но наверняка и живого места на мне не оставят через пару минут. Пиццу они забрали с собой, чтобы соблазна не было, поэтому я осталась в компании пюре и чая. В холодильнике, конечно, тоже что-то было, но ныть о жратве без главного действующего раздражителя не хотелось вовсе.

— Ты же оставишь их в живых?

Пока Мика переодевался и собирал сумку для тренировки, я подпирала плечом косяк двери в спальню, стараясь игнорировать скелет, насколько возможно. Остальные прибирались на кухне и неспешно собирались к отбытию, руководимые голосом Мелиссы с дивана — покидать пригретое место она не собиралась, потому что по телевизору шел эпизод "Клиники".

— Пф, вот еще, — хмыкнул Мика, натягивая серую толстовку поверх белой майки.

— Жестоко, — я протянула ему черный телефон, забытый ранее на журнальном столике, и Блондин тормознул в проходе, чмокая меня в висок. — Умм, меня уже можно целовать, — шутливо надула я щеки, подтягивая его ближе за ремень и привычно привставая на носочки. Поцелуй был совсем невинный, нежный и почти невесомый, как будто спросонья, когда просто хочется этакой неспешной истомы, без намека на какое-либо продолжение. И Блондин такой теплый-теплый, большой и пушистый кот, такой миндальный с привкусом грушевого сока на губах.

Мика поцеловал меня в щеку, отстранился и вздохнул, обнаружив что за нами с умилением наблюдают Нэйтан и Мелисса, на что я закатила глаза к потолку, а Блондин раздраженно фыркнул, подхватил сумку с вещами и потопал обуваться.

— Растрясите там пиццу, жирдяи! — хмыкнула уходящим вслед Мелисса, и мы остались втроем. — Фотография шикарная вышла, кстати.

Подруга достала из кармана телефон и гордо продемонстрировала мне хоть и немного затемненную, но вполне себе понятную фотографию пятиминутной давности — как ни крути, романтично вышло.

— Сначала он убьет этих двоих, потом очередь дойдет и до тебя, — констатировала я с прискорбием, обнимая ее за плечи. — Будь готова.

— Зато финальная часть плана Нэйтана в принципе прошла как надо, это главное. Пойдем смотреть "Клинику", там второй сезон!

Сидеть на диване перед телевизором, закутавшись в плед и накинув его на голову — не шибко занятное времяпрепровождение, но за неимением других вариантов приходится отдавать дань этому. Планшет упырь утащил с собой, ноутбук с большинством вещей и тетрадей остался в кабинете мадам, ноутбук самого Мики я не трогала — мало ли что, оторвет потом голову и глазом не моргнет. Вдруг у него там залежи порнофильмов или еще чего похуже, а тут я со своим желанием посерфить просторы интернета...

Поэтому, забравшись на диван с ногами и обняв подушку, с пледом на голове — после душа волосы еще не просохли, — я молча и трепетно, под "Криминальное чтиво" на экране, наблюдала возвращение Блондина с тренировки. Он также лишь молча глянул в мою сторону от входной двери, раздеваясь, привычным движением отпихнул сумку с формой и звучно сгрузил содержимое карманов на кухонный стол.

— Заварить тебе чай? — спросила я. — Что-нибудь хочешь?

— ...как вариант, — ухмыльнулся от стола Мика.

— Раздеваться?

— Сам справлюсь.

— Злишься?

— Нет, беспокоюсь. И меня это раздражает, потому что непривычно. Все непривычное — раздражает. Тебя тоже?

— Подозреваю, что большинство людей реагирует так же, — улыбнулась я. — Все же хорошо, чего ты щетинишься? Или не хорошо? — я склонила голову, наблюдая как Мика досадливо прикусывает губу, ерошит волосы на затылке и идет к дивану, чтобы плюхнуться на него рядом со мной. Он сидит совсем рядом, — но в то же время достаточно далеко, чтобы мы не соприкасались даже плечами, слегка сползает по скрипящей кожаной обивке вниз, чтобы откинуть голову на спинку дивана и прикрывает глаза.

— Наверное, потому и щетинюсь, что все хорошо? — ухмыльнулся он, не открывая глаз. Я проворчала в ответ про глупых пристукнутых мячом по макушке капитанов, на что получила не менее ворчливый ответ, что его друг Кайл наверняка получше и даже не такой пристукнутый, как этот неизвестный капитан.

— Как давно вы знакомы, кстати?

— Это ты пытаешься ненавязчиво выяснить, как давно они знают? Я тут не при чем, потому что выплескивал ты свой сперматоксикоз на своих ребят, а они не маленькие, догадались наверняка раньше тебя, чем тут пахнет...

— Я не... это не...! — Мика возмущенно распахнул глаза и сердито насупился. — Это было... гораздо хуже чем какой-то банальный сперматоксикоз, женщина. Потому что поначалу все очень легко решалось в компании любой девушки, которая "не прочь", потому что вокруг тебя крутился Рыжий и даже имбецилу понятно, что как не крути — прикоснуться к тебе я смог бы только если в другой вселенной, где мир во всем мире, ромашки и розовые пони с радугами.

— Насочинял, — ухмыльнулась я, поворачиваясь к нему вместе с подушкой, пледом и полотенцем.

— Знаешь, обычно так легче.

— Отлично представляю, — вздохнула я. И даже самой себе боялась признаться, что многое мое представление о людях могло быть именно таким — потому что "так легче". Мика в свое время оставался для меня упырем, потому что "так легче". — Спасибо, что беспокоишься обо мне.

— Не очень я подхожу для образа "прекрасного принца", — хмыкнул тот.

— Я тоже не "прекрасная принцесса", вот уж да. Скорее уж "гнусная ведьма" и "упырь пучеглазый", — я вместе со всем имуществом полезла на каллахеновские колени, обернулась полотенцем и пледом, поджав ноги в пушистых носочках, — устроилась как маленькая коала. — И не очень это все похоже на твой "секс без обязательств". Или мне стоит делать вид, что мы вообще не знакомы?

— Это, кстати, очень заводит, — тепло хмыкнул Мика мне в макушку.

— Это, кстати, отличный способ спать на диване, — отозвалась я.

Сидеть под пледом с Блондином — еще уютнее. Он горячий, пахнет остатками геля после душевой в университете, совсем немного бензиновыми парами и осенними улицами и, самое главное, домом. Пахнет молотым кофе, который почти не пьет, миндалем, печеньем с корицей и клубникой. Хотя нет, клубникой пахнет мой шампунь, но это тоже — запах дома.

— Просто подумалось, если бы я все-таки активно поставил себе цель переспать с тобой летом у отца — получилось бы или нет?

— Сам как думаешь? — уточнила я с любопытством.

— Склоняюсь к варианту "нет". Любопытно тебе не было...

— ...было!

— ...но не настолько же? Можно было бы, конечно, привязать тебя к кровати — понадеяться, что через какое-то время ты втянешься, но после мне бы точно не хватило пары зубов и собственного члена.

— Слишком драматизируешь, но суть верна, — заулыбалась я, но потом поняла, что моей улыбки он в любом случае не видит и просто ткнулась носом в мягкую толстовку. — Мне не было любопытно. Мне стало любопытно. Это немного разные вещи.

— Расскажи, а то я умру от любопытства в самом расцвете сил. И не дождавшись финальных игр...

— Мне правда никогда не было любопытно — еще со школы. Как-то так вышло, что перебило у меня в мозгу этот канал при нашем упоительном общении, потому что ты мне не нравился. Мне нравятся хорошие мальчики, в которых я уверена, а не сомнительные типы, которым главное поразвлечься — понимаю, юношеская кровь и все такое, но мне правда это было неинтересно. Не то чтобы я верю в любовь до гроба, — а она вообще бывает? — просто беспорядочные половые развлечения не относились к числу моих хобби, — я ухмыльнулась. — И ты мне не нравился. Или я даже завидовала твоей легкомысленности, и тому, что ты можешь себе ее позволить. Рассказов и сплетен я слышала тонну, и я очень надеюсь, что ты не слышал и половины — потому что это ужас! — пришлось признаться уже открыто и самой себе, и Блондину, который молча слушал, уткнувшись носом в мою влажную макушку, что все началось с той вечеринки, с того второго считай поцелуя — и что я до сих пор помню эту рубашку под пальцами и бархат пиджака на щеке. — Еще пару дней лишних, и мне точно стало бы любопытно настолько, что... Но тогда как раз времени и не хватило, а остаток лета это любопытство приглушил, да еще и Ник... Тебе же тоже стало любопытно?

— Если это можно так назвать — окей, — пробормотал Мика. — Проснуться первый раз с тобой под боком было любопытно, второй раз — занятно, третий раз — привычно, — если не считать того, с каким мучительным стояком приходилось бороться. Не мог же я об этом рассказать! Это было странно, но мне нравилось. Только вставать приходилось из-за этого пораньше... Кстати, вариант с "привязать к кровати и оттрахать" был от твоего брата. Хотя он тоже сомневался в исходе. Но когда-нибудь я так и сделаю, — прошептал он тихо, отчего вышло весьма многообещающе и зловеще.

— И сильный стояк?

— Эйфелева башня.

— Бедняжка, — саркастично вздохнула я.

— Помни про кровать. Нэйтан обещал наручники? Отлично.

Я возмущенно засопела в толстовку и ущипнула его под ребро — куда дотянулась, в этом месиве пледа и полотенца, разозлилась на них, посчитала уже ненужными и скинула всю эту кучу вбок на диван, усаживаясь на Мику верхом. Тот окинул взглядом голые коленки и любимую синюю футболку, улыбнулся и слегка-слегка, почти невесомо, прикоснулся ладонями к бедрам, скользнул к ягодицам уже привычным движением, выпрямляясь — и, судя по восторженно заблестевшим глазам, понял, что на мне только одна футболка и есть.

Поцелуй был крепкий, его руки уже были под майкой на груди, инициативу я потеряла сразу же и теперь могла лишь просто задыхаться от нехватки кислорода, прижавшись к Блондину и запустив пальцы в жесткие после университетского душа волосы.

— Толстовка, — пробормотала я, разрывая поцелуй — только для того, чтобы губы спустились на шею, горячие и мокрые. — Не снимай.

Мне пришлось приподняться на коленях, чтобы открыть пространство для маневрирования и расстегнуть пуговицу и бегунок молнии на штанах, — растягивать удовольствие сейчас мне не хотелось. Пара рывков под восторженное "ух ты!" со стороны капитана — и штаны с боксерами уже где-то там, и я хватаю Мику за запястья, когда он автоматически тянет руки вниз.

— Сама справлюсь, — выдыхаю ему в ухо и, даже не глядя, чувствую под ладонью уже возбужденную головку, веду руку вниз, оттягивая бархатную кожицу. Мика замирает на секунду, потом нетерпеливо ведет бедрами, за что я кусаю его за ухо так сильно, что он возмущенно шипит, а я почти рычу: — Я сама.

— Хорошо-хорошо, — вздыхает он, судорожно сглатывая, когда я веду руку по стволу уже назад, обхватывая головку пальцами. Мне тоже слишком не терпится, чтобы тратить время на прелюдии, голова кружится от предвкушения, а от острых тактильных ощущений сводит не только живот, даже кончики пальцев. Опускаюсь медленно — на грани с ужасающе, как будто первый раз — но мне нравится это ощущение заполнения, бархат к бархату, и пусть немного жестковато и мало смазки, мне все равно. Мика замирает на несколько мгновений — старается дышать ровно, но все равно кадык нервно дергается. Он порывисто вздыхает, но удивительно послушно ничего не предпринимает, — самому интересно, вижу же. Откинувшись на спинку дивана, Мика наблюдает за мной из-под полуопущенных ресниц, так же как и я — чтобы успеть поймать момент, когда у него терпение кончится. При любом раскладе Каллахен — не из таких, особенно в подобных вещах. Но он позволяет нам обоим нежности, странности и даже нелепости навроде тех, чтобы запутаться в одеяле или...

— Упс, — только и ржет Мика мне в шею, когда учебники и моя кружка летят на пол с журнального столика рядом. Диван протестующе скрипит, но ему не впервой. Как и нам.

— Тебе обязательно сегодня надо быть в уни? — спросил наутро Мика, меланхолично наблюдая за моей панической беготней по квартире — времени оставалось мало, а у меня на голове случился атомный взрыв. Я удивленно замерла в проеме распахнутой двери в ванную, где разглядывала свое гнездо на голове и убивалась. Расческа ситуации не спасала, волосы торчали во все стороны — но я надеялась, что выпрямитель меня спасет.

— А что? — уточнила я настороженно. — Есть причина?

— Ну, знаешь... в свете произошедшего позавчера...

— Я имею в виду — достаточно веская причина, чтобы не идти туда, — хмыкнула я. — Что, кстати, с камерами? Судя по тому, что мы до сих пор не выехали из страны, все окей?

Мика торжественно восседал на высоком стуле, играясь с телефоном — он даже успел с пинка вымыть все чашки и выкинул сэндвич недельной давности из холодильника, чему был безмерно горд.

— Ничего не окей, — отозвался он. — Записи мы просмотрели, и парня этого засекли — но это, видимо, какой-то юный адепт-первокурсник, лично я его первый раз видел, как и остальным он как-то не особо знакомым показался. Это мог быть кто угодно, даже и не наш студент...

— Ты сам понимаешь, я не могу отсиживаться дома. Это глупо. Это не детектив по телевизору, где надо спасать кого-то, убегать и стрелять из пистолета. Это просто еще одна психованная истеричка. Ты что, забыл, как на первом курсе одна твоя подружка решила что-то нехорошее и ходила за мной как занудный зомби?

— Но она хотя бы не доходила до отравленного кофе! — возмущенно отозвался Мика.

— Откуда тебе знать, куда бы ее завела фантазия? Мне повезло, что она оказалась не настолько дурой. И мы даже до сих пор здороваемся! Хотя ей, видимо, пора уже выбежать со словами "А я же говорила!" ... Может, ее тоже проверить? Как ее зовут?

— А...Анна? Анита? Аннет?

— Ты что, забыл?! — я удивленно выглянула из ванной, насколько позволял шнур выпрямителя для волос. Он мог на самом деле не отвечать на вопрос и не объяснять — потому что с толпой девочек "не прочь" нет смысла пытаться запомнить их по именам настолько, чтобы потом вспоминать.

Мика лишь развел руки, скорчив смешную виноватую рожицу, потом стал торопить:

— Не угрожай мне этой штуковиной, женщина, у нас времени мало! Используй ее по назначению.

Я фыркнула в ответ и вернулась к большому зеркалу.

— ...у тебя есть еще поклонницы?

— ...у тебя есть еще поклонники? — вторил мне насмешливый голос с кухни. Пришлось подробно рассказать, как я хочу применить выпрямитель по отношению к некоему объекту за столом, если он не перестанет ёрничать. — Детка, я очень ценю твои сексуальные фантазии, но...

— За "детку" я его еще и прокручу против часовой стрелки, — хмыкнула я, привычно орудуя выпрямителем. На мое счастье, он мог меня спасти. Даже челку! Поэтому спустя пару минут на меня из зеркала смотрел не встрепанный воробей, а вполне даже симпатичная юная леди с темными волосами и челкой как у пони. Удивляюсь еще, как Каллахен не проехался на эту тему...

Когда я уже почти закончила красить глаза, по стеночке, как больное приведение, приплыл Блондин: тоскливо окинул взглядом тленный мир (и ванную комнату), вздохнул и посмотрел на часы на запястье, картинно вскинув для этого руку.

— Мика.

— Джейсон? — осторожно отозвался он.

Я улыбнулась, глядя на него через зеркало и закручивая крышку подводки:

— Две минуты, сейчас идем. Что с твоим днем рождения? Большая вечеринка?

— Можно я сначала переживу эти выходные с отборочными? Это как-то больше меня заботит, чем какая-то вечеринка, толпы народу и ты в костюме горничной. Хотя нет, вру, костюм горничной меня заботит больше, чем предстоящая игра.

Блондин поймал мой взгляд через зеркало, улыбнулся в ответ и послал воздушный поцелуй.

— Ты уверен, что я и этот костюм...? — с сомнением уточнила я, запихивая остатки косметики в сумочку и откладывая ее на стиральную машинку рядом — к стройным рядам остального барахла вроде средств для умывания, которые я не знала куда пристроить. У меня и так в ванной слишком много вещей, когда уже Каллахен психанет и выкинет все это к чертям собачьим? Выпрямитель, фен, расчески, лосьоны, гели, скрабы — боже мой, тут правда уже столько моих вещей, словно я живу тут. Пора что-то с этим делать, но что?

Мика хмыкнул, материализовался позади меня в отражении зеркала и, начисто игнорируя мой сморщенный нос и возмущенное непонятное мычание, с таким томным вздохом (я ведь знала!) чмокнул меня за ухом, что у меня мурашки пробежали от шеи до колен. Судя по хитрющей ухмылке над моим плечом, именно этого упырина и добивался.

— Я тебя на Хэллоуин-вечеринке в школьном костюме до сих пор не могу забыть, а ты — "я и этот костюм", — пробормотал Мика, улыбаясь. Я видела в отражении эту его улыбку, мятные глаза и так хотелось сказать такие сейчас ненужные слова, но мы и правда уже на грани опоздания, и этот капитан делает наверняка все специально, чтобы ненавязчиво оставить меня в квартире сегодня. Если я и опоздаю на лекцию, меня ждет кафедра и мадам Жюстин. Баш на баш. — Ты очень красивая, не забывай об этом. И весьма милая, если не скалишься, — Мика глухо хохотнул, когда я толкнула его локтем. — Давай после надвигающейся вечеринки сбежим на пару дней на побережье? Сделаем сюрприз этим старым хрычам, Джес с ума сойдет от радости... надеюсь, не родит раньше времени...

— О! Ого! — я довольно закивала, развернулась и обняла его за талию, прижавшись щекой к хлопковой футболке на груди. — Я только "за"! О! Заодно... поговорите с Аароном, вдруг все-таки найдете общий язык, а?

— У нас все в порядке, — привычно занудно отозвался Мика.

— Ты это на дипломных экзаменах будешь рассказывать профессорам, мне-то уже перестань лапшу на уши вешать, — ворчливо фыркнула я, похлопав его чуть пониже спины. — О, ты сегодня в стрингах, сладенький мой? — хихикнула я, ощупывая потрясающую капитанскую задницу под ладонью. — Ребята оценят. Осторожней в раздевалке.

Я привстала на носочки, чтобы чмокнуть его в щеку.

— Идем?

> "Мне кажется, тебе стоит заглянуть в общагу после учебы!" — написала мне Сьюзен в самом конце учебного дня. Из-за пропущенных двух дней мне пришлось столько завалов разгребать, что не хватило времени даже на обеденный перерыв. Поэтому уже ближе к вечеру, покончив с новой работой, я умиротворенно разглядывала свою дверь в комнату, на которой красовалась старая как мир надпись "шлюха". Сьюзен, подпирая плечом стену, старалась не ухмыляться слишком уж гнусно.

— Мелисса в курсе? — поинтересовалась я.

— Ага, я ей уже фотографию отправила, — кивнула соседка. — Интересно, это все-таки тебе, или мне? Или Мелисса решила развлечься на стороне и ее кто-то подловил?

— Знаешь, не уточнили, — я пожала плечами, разглядывая надпись. Баллончик для граффити, ничего особенного. Подошедший куратор общаги, выпускник с моего же факультета, которому мы недавно позвонили, чтобы продемонстрировать это произведение искусства, удивленно присвистнул и полез за телефоном.

— Лаконично и емко, — кивнул он. — Есть мысли, кто? Мне же в деканат надо отправлять все это...

— Ты бы лучше запрос отправил, чтобы нам с дверью что сделали, — подсказала Сьюз. — И мы правда не в курсе, кто это. Даже тот факт, откручивать этому художнику яйца, или выдирать волосы — знать бы.

— Сделаю, что смогу, — куратор кивнул, запечатлел сие произведение на телефон и отбыл в сторону лестницы. К счастью или к сожалению, в общаге камер не было — только над входной дверью, на всякий случай. Я раздраженно окинула надпись взглядом и открыла дверь. Сьюзен зашла следом, на ходу расстегивая пальто.

— Капитану скажешь?

— Его жопы еще тут не хватало, — сморщила я нос, раздеваясь. — Кто обещал мне пижама-пати?

— Тебе нельзя пить, — напомнила соседка, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно занудней.

— У меня есть йогурт! Переживу.

Я отлично понимала, что мне надо отправить эту фотографию Мике — в первую очередь даже потому, что он мне скальп снимет, если я об этом смолчу. Лично я бы сняла, он и так мне припоминает при каждом случае, что я не стала ему из больницы звонить. Мне в такие зловредные моменты очень хочется ляпнуть, что у него права тараканьи для "секса без обязательств", но...

> "Давно она?" — ответил упырь на мое сообщение с фотографией.

> "Красиво, оставь на память"

"Утром ее не было, а днем все на занятиях, в коридорах пусто"

> "Может вы устроите свою пижама-пати где-нибудь в другом месте?"

"Не выйдет, мы уже заказали стриптизера и пиццу"

> "Ооо, другое дело!"

> "Если что — звони сразу"

Я оставила телефон на зарядке и развалилась на своей кровати как королева, даже свитер снимать не стала, пока соседка, дожидаясь возвращения Мисси, лениво разгребала завалы на собственном столе, гордо демонстрируя мне толстую папку с готовым проектом.

— Сдам — и текила польется рекой, — хмыкнула она. — Будь готова.

— Мы с йогуртом всегда готовы, — засмеялась я, перекатываясь на кровати. — Кстати, того парня с видеокамеры на кафедре даже ты не знаешь?

— Ага. Мне кажется, я его видела, но ничего конкретного вспомнить не могу. Во время обеденного перерыва в столовой столько народу, мрак! Но никому из нас он пока не попадался на глаза...

Наутро университет бурлил слухами и домыслами!

Я пока поднималась по лестнице главного корпуса, почувствовала себя звездой экрана — если неизвестный художник вчера этого и добивался, он может праздновать! В меня если только пальцами не тыкали. Впрочем, как и в Мелиссу, которая приехала вместе со мной, но все равно большую часть всеобщего интереса получала все равно я. Как бы мне и не хотелось этого. И если вчера я еще как-то отшучивалась, то утром у меня случился весьма истеричный панический выброс — я привыкла к слухам, но это было... слишком.

Я не успела ступить на самую верхнюю ступеньку, как меня настиг зычный голос старосты курса:

— Джей Си!

Я покосилась на невысокого паренька, который подпирал плечом колонну, и поняла, что от разговора мне не отвертеться — Саймон был настроен весьма серьезно и даже поманил меня пальцем.

— Увидимся за обедом, — я кивнула Мелиссе, заранее нахохлилась и свернула к колоннам. — Привет.

Я старалась улыбаться как можно лучезарнее. Со старостой мы периодически пересекались на разнообразных мероприятиях, включая ту большую пивную компанию на Хэллоуин, поэтому наши отношения даже можно было обозвать условно-дружескими.

— Если ты хочешь промыть мне кишки вчерашней пропущенной лекцией по основам архитектуры, то...

— Мне куратор общежития звонил, — отмахнулся тот. — У вас опять с капитаном баскетбольной команды брачные игры, или что?

Я закатила глаза, а Саймон хмыкнул, весьма громко, и тут же спрятал нос в воротнике пальто, стараясь не улыбаться.

— Нет у нас никаких брачных игр, — буркнула я.

— В любом случае...

— Саймон.

— Когда-нибудь у вас будет все стабильно?

— У нас все стабильно.

Староста курса посмотрел на меня как на душевнобольную, но его можно понять — я бы так же сделала.

— Хорошо, — кивнул он, догадываясь что большего он от меня не добьется. — Пусть так. Тогда, знаешь... не хочешь после занятий сходить куда-нибудь? Ох, Джей Си, подними челюсть! — он заулыбался, обнаружив что я от неожиданности глаза выкатила. — Что такое?

— Ты меня на свидание пригласил только что? — моргнула я.

— Выходит, что так. Подумаешь об этом?

Я неопределенно дернула плечом, все еще удивленная подобным внезапным предложением, и ретировалась в сторону входных дверей. Почему я не отказала ему сразу, я понятия не имела, удивление сыграло свою роль, — в любом случае, все это было неожиданно.

Как и то, что наверняка большая часть любителей сплетен посчитала это происшествие очередным плодом нашей с Каллахеном романтичной дружбы. Выходит, мне стоит опять сходить за латте и вылить его на капот "Астон-Мартин"? Для полноты картины-то...

День до обеда прошел в такой безумной гонке, учитывая что вечером у мадам была примерка нескольких моделей у штатной швеи. Мне не только надо было ехать вместе с ней, но еще и успеть собрать все портфолио и не прогулять два семинара. На семинаре я хотя бы частично смогла осознать себя в пространстве и времени — и понять, что баскетболисты наверняка уже уехали на игру, потому что автобус маячил у главного корпуса уже с полудня. Игра была завтра, но учитывая расстояние, деканат привычно отправил команду заранее.

"Ты уже укатил в свой школьный поход? Удачи завтра!"

Я подозревала, что ответ я получу в лучшем случае в ночи — Мика однажды жаловался на сурового тренера. Это не сильно останавливало безмозглых весельчаков типа Нэйтана, но...

Зато ближе к вечеру позвонили из автосервиса, так что я могла забрать свою салатовую малышку. Помятуя о граффити-художнике, Мелисса поехала со мной, перехватив после примерки на модель пары каких-то совершенно абстрактных платьев, которые хотел использовать один из журналов для фотосессии. Мадам носилась с этим проектом как курица-наседка, хотя подобная работа для нее была не в новинку. Но она была впервые для меня, поэтому я умирала от восторга, наблюдая и участвуя в процессе подготовки такого отчасти сложного фотосета — сама сьемка была на следующей неделе, а эти несколько платьев специально заранее делали под одну из предоставленных моделей.

Пока мы добирались до автосервиса и потом уже ехали в общагу, я успела рассказать обо всем этом, вплоть до разговора с улыбчивой рыжеволосой моделью на перерыве, которая была меня младше года на три как минимум... А потом мы оказались в "Саванне", приехала Сьюзен и наши общие друзья с потока. Разговоры ни о чем и вкусный фруктовый чай, Мисси и ее третий Лонг-Айленд, после которого ей ужасно захотелось рассказать о том, что Нэйтан боится щекотки, а Сьюзен призналась, что ей нравится куратор общежития, но она не знает, есть ли у него кто-нибудь и не гей ли он вообще. В процессе выяснилось, что куратор нравится еще нескольким девушкам и нашему Мэтту, который как раз и был таковым, и они даже поспорили, кто первым доберется до бедного куратора. На ящик мартини, насколько я успела уловить.

Легли поэтому поздно, а разбудили меня чертовски рано для субботнего выходного дня, я имею в виду. Необычайно бодрая для такого утра Мелисса тянула с меня одеяло, пока я вяло отбивалась от нее пяткой:

— У тебя после вчерашнего должно быть похмелье, — напомнила я, перетягивая одеяло на себя. — Если тебе не спится, не мешай спать другим. Который час?

— Одиннадцать утра.

— Одиннадцать утра? — уточнила я. — Тебе моча в кровь ударила? Все, любимый баскетболист уехал — можно чудить и издеваться над подругой?

Мелисса с победой отвоевала одеяло и я, оставшись без теплого убежища, мстительно швырнула в нее подушкой.

— Мы же поедем на игру? — в лоб спросила она, складывая трофеи в угол кровати.

— Ты что, уже соскучилась? Лично я — еще нет, учитывая расстояние в четыре часа между нашим пунктом А и тем самым пунктом Б. Они же завтра вернутся.

— Это же отборочный матч.

— Я — тут. Баскетбол — там. Отличный расклад, — я широко зевнула, пытаясь проснуться. Снова лечь спать мне никто не даст, а то я не знаю эту наглую женщину, тем более без одеяла было немного зябко. Я села на кровати, привычно приглаживая челку, еще раз зевнула и сладко потянулась.

— Джейсон.

— Окей, окей. Во сколько выезжаем? Я могу выпить кофе?

На начало игры мы безбожно опоздали, потому что сначала застряли в пробке на въезд в город, а потом — пока искали стадион, арендованный для этого. Мелисса ругалась как портовый грузчик, когда на одной из развязок у нас пропал сигнал навигатора, мы свернули не там, но в итоге все равно благополучно добрались до цели.

Наших университетских было довольно много, наш зелено-желтый цвет яркими пятнами выделялся на фоне красно-черных цветов другого университета. Мисси по дороге сказала, что специально заказывали два автобуса сегодня утром, и если постараться, то можно даже найти кого-то знакомых. Стараться мы не стали, и так первую половину мы пропустили. Судя по счету — мы отстаем, капитанская задница в курсе? Он что, играть разучился?

Зал был небольшой, и пока мы пробирались к каким-то местам, что усмотрела подруга, Мика, пересекающий зал на задней линии поля, после того как передал пас одному из своих нападающих, бросил на меня мельком взгляд, — и спустя секунду только понял, обернулся снова. Я автоматом показала ему язык, сворачивая с прохода на один из рядов и плюхнулась на свободное место. Меж тем, Блондин уже был в районе кольца, я надеюсь, что все-таки увидел, а не слепо щурился на что-то.

— Если они проиграют, я устрою Нэйтану сеанс внепланового тайского массажа, — рыкнула Мисси, оценивая разницу в счете. — Чего они там расслабились?

Разыграв еще пару очков, пробегающий по нашей стороне поля Нэйтан махнул рукой, а соседка не менее зловредно показала ему кулак, на что тот как-то сразу посерьезнел и решил пойти доложить что-то капитану. Но отдать им должное — игра пошла веселей. То ли ребята сами по себе разыгрались и засинхронились, но счет они перетянули и держали с отрывом в пару очков до самого конца. По сравнению с той последней игрой, которую я видела на школьном стадионе, тут играли жестче и намного стремительнее, хотя юркого Лисенка тут очень не хватало. Мика умело лавировал и уворачивался от нападения, когда вел мяч, да и Кайл очень часто был на подхвате в связке, — я даже поймала себя на том, что с интересом наблюдаю за игрой и за теми маневрами, которые они обсуждали тогда на кухне и до этого часто — просто по телефону, созваниваясь иногда даже посреди ночи. Они на самом деле заслужили эту победу — и я была рада увидеть ее, видя до этого, как они к ней шли. Эти тренировки, утренние и вечерние, эти обсуждения и тактические планы, это все соединилось и вылилось в результат. Результат, которого они добились сами.

Сплавив Мелиссу куда-то в сторону самой команды, я уже в проходе столкнулась со знакомыми ребятами — друзьями Ника, которые и утянули меня с собой к выходу.

— О, Джей Си! Ты и на баскетболе?

— Меня Мелисса притащила, — отмахнулась я, кивая куда-то в ту сторону, куда рыбкой проскользнула соседка. — Она же не могла поехать одна, поэтому проела мне мозги. Зомби и те деликатнее.

— Как твои дела?

— Как тебе игра?

— Пойдем, выпьем чего-нибудь?

— Ты на машине или автобусом? Хочешь, подвезем?

Вести светские беседы у меня вообще желания не было, даже несмотря на то, что заняться в ближайшее время мне вообще было нечем — да и подозрение, что Мисси я увижу как минимум только завтра, было у меня еще в момент, когда мы погрузились в мою машину. Мы достаточно долго знакомы, и она достаточно сильно без ума от своего обаятельного бойфренда, чтобы задумываться иногда о чем-то другом.

В толпе на меня наткнулись мои же сокурсники, удивлялись не меньше — Мэтт вообще повис на мне как креветка под экстази и минут пять говорил о том, какой классный капитан и у него наверняка пресс как гладильная доска. Спорить я не стала, поддакнула только, что весь интеллект ушел в этот самый пресс и в бицепсы.

Минут через десять мы, выходя из стадиона на улицу, обнаружили Мелиссу у пепельной урны, которая дожидалась меня с видом заядлого любителя йоги. На мои удивленно приподнятые брови она махнула рукой и сказала, что у команды сейчас какие-то дела с баскетбольной лигой, и вроде бы даже какой-то ужин, поэтому они вернутся только завтра. И не видела ли я случайно Сьюзен.

— У Сьюзен сегодня битва с куратором, — за меня ответил Мэтт. — Мне самому интересно, как прошло, потому что достать его этой вашей дверью она собиралась весьма решительно — даже купила какую-то майку с огромным декольте. Ну, вчера перед тем как разойтись по комнатам, она мне так и сообщила.

— Так вот куда эта курица улизнула в обед, — хмыкнула Мисси, выкидывая бычок. — Нам торопиться или нет? Надо ей сообщение написать, что мы выехали, а то вдруг... Вы на машинах? Поехали заедем перекусить?

Телефон в кармане пальто завибрировал — я еще не успела переключить его с беззвучного режима. Блондин.

— Мелисса тебя что, за уши притащила? — ухмыльнулся он в трубку.

— Играли вы, между прочим, совсем не блестяще! — отозвалась я. — Но поздравляю.

— Как на счет офигенного романтического свидания в понедельник?

— Я пас, но ты можешь пригласить Кло.

— Все хорошо, кстати?

— Все тихо. К счастью или к сожалению, не знаю.

— Мелисса с тобой?

— Ага.

— Спасибо, что приехала. Правда. Нам уже пора бежать, до завтра. Осторожней за рулем.

Повисла неловкая пауза, которую стоило бы заполнить чем-то невесомо-пушистым, но и мне, и Мике это было настолько непривычно, особенно по телефону, что мы оба как-то замялись и попрощались. Мы и так последние пару дней в состоянии неловкости, которую пора уже преодолеть...

Сможет ли сам Каллахен переступить эту черту, которая и виной всей этой некомфортности? Или разрешит ли мне переступить ее? Может, проще самой как-то вдарить ему сапогом в лоб, а то пока Блондин будет решать, открыть ли миру завесу тайны, мы состаримся и наши дети нарожают внуков.

А то и правнуков.

— Ты чего не спишь?

— Тебя жду.

Я подняла глаза от экрана ноутбука, клацнув по клавише пробела, чтобы остановить воспроизведение очередной серии "Сверхъестественного". Я коротала воскресный вечер с последним сезоном, уже третьей кружкой чая с шиповником, красного и с кислинкой, и огромной тарелкой греческого салата, которая опустела уже наполовину. О том, что ребята выехали домой уже под вечер, я знала, но спать мне не хотелось. Мелисса периодически кидала мне сообщения из общаги, занятая одной из проектных работ еще с самого утра, последней были фотографии пятой кружки кофе и Сьюзен, которая уже давно спала в позе морской звезды. Из-за проектной работы места в комнате совсем не осталось, поэтому я к обеду ретировалась в каллахеновский склеп со своим ноутбуком и материалами для курсовой, которую надо сдавать уже послезавтра. Впрочем, мне осталось только собрать все в одно "нечто", это мелочи.

— Да ну? — Мика привычным движением отпихнул сумку в сторону и принялся стаскивать верхнюю одежду.

— На самом деле эпизод классный, хочу досмотреть... — я вернулась к просмотру, грея руки о кружку с чаем. Закончив ковыряться в коридоре, Блондин прошагал в ванную в своем привычном моционе, вскоре вернулся и даже отчасти удивленно посмотрел на кружку горячего бергамотового чая, что я поставила на стол, не отрываясь от просмотра сериала. Не сказать, чтобы это был настолько жест доброй воли — но Мика правда любит эрл грей. Не настолько фанатично, как я — кофе. Но любит. По-своему.

Я села на стуле ровно, даже колени соединила, попыталась изобразить на лице выражение абсолютной незамутненности — и потыкала пальчиком в щеку, типа "смотри, какая я молодец". Незамутненность вышла плохо — Мика развеселился в мгновение ока, стараясь изобразить то ли контузию, то ли эпилепсию в ответ (окей, часа четыре в дороге с целой командой не прошли видимо даром для его психики!), цапнул кружку со стола — и свалил в сторону спальни. С кружкой.

Каков нахал.

— У тебя все хорошо? — логично хмыкнула я.

— Нет.

— Контузило? — сочувственно поддержала я увлекательный диалог, не отрываясь от просмотра эпизода. Дин в очередной раз кого-то спасал, на это можно смотреть вечно.

— Нет.

— Носков потных нанюхался?

— Нет.

Судя по интонации ответов, все хорошо. В плане — мне не стоило врываться в спальню, вешаться на шею и выспрашивать что случилось. Да я бы и не стала. Надо — сам расскажет, у меня уже начинает вырабатываться терпение. Тем более, я и так знаю, что если очень надо — Каллахен сразу говорит.

— Устал?

— Не исключено.

— Раздеваться?

— Если только ты любишь некрофилию.

— Нам давно пора попробовать что-то новенькое.

Мика вернулся из спальни в своих привычных домашних штанах и футболке, все еще с кружкой в руке, бахнул ее на стол и выдал:

— Все странно.

— Оу, ты только обнаружил, Прозорливое Око? — я подняла глаза от экрана.

— Мы встречаемся?

— Нет, конечно. Это у нас такой секс без обязательств, ты забыл? — хмыкнула я, делая большой глоток из своей кружки. — Мы разные уровни, разные вселенные, бла-бла-бла... — умиленно продолжила я ерничать. — О чем ты вообще? Такое существует?

— Джи, я сейчас...

— ...да-да-да, я этого с девяти вечера жду. Ради чего мне еще сюда приезжать? — заулыбалась я. — Давай-давай, партнер, ты мне должен за пять дней. Можем прямо на столе, но быстро. Или все-таки на диване, как тебе? Для чего я еще тебе нужна?

— Чтобы кровь мне портить, дочь гоблина! — беззлобно огрызнулся Каллахен. — Больше ничего и не умеешь...

— Ах ты чудище немытое.

— Вполне себе мытое, между прочим.

— А зубы чистил?

— А я тебя целовать не собираюсь.

— Смерти ищешь?

— Самоубийца?

Мика улыбнулся первым, невозмутимо потянувшись за кружкой, подпирая стол локтями и вальяжно оттопырив филею. Босой, лохматый, в этих сползающих периодически серых штанах, красивый как черт, хотелось просто швырнуть ему в лицо ноутбук с воплем "откуда ты такой вылез?" и убежать.

— Нам стоит реже видеться, если ты хочешь придерживаться изначальной идеи, знаешь ли, — сказала я, поглаживая теплый корпус ноутбука подушечками пальцев. — Вот и все решение твоей проблемы.

— Да к черту, — сморщил нос Блондин, взглянув на меня поверх чашки с чаем. — У меня нет проблем. Ну, за исключением того розового лифчика в ванной — он у меня вызывает желание сдаться в дурдом самому, зачем столько ленточек?

Я посчитала, что лучше будет промолчать. Все-таки, это не моя квартира.

Про боксеры посреди комнаты тоже не стоит упоминать. И про злосчастный скелет.

Вместо этого я вернулась к просмотру эпизода, но не прошло и минуты, как крышка захлопнулась перед моим носом, а я успела увидеть лишь удирающую задницу. Рявкнув про то, что кое-кто совсем лишился мозгов со своим баскетболом, я метнулась следом, чтобы с удивлением обнаружить как перед носом нахально хлопает дверь в спальню. Открывалась она от меня, внутрь, с моим любимым скелетом со стороны коридора, поэтому я налегла на дверь плечом под зловещий гогот. Мика привалился к двери со своей стороны, соответственно — я смогла только едва приоткрыть ее, на самом деле, и от безысходности могла только ругаться, на что упырь ржал в щелку как африканская гиена.

— Ты, создание ночи! Тебе не стыдно? Хотя какое там "стыдно", о чем это я? Пьешь кровь невинных дев и жертвы приносишь своему баскетбольному богу, чтобы даровал тебе трехочковые и кубики пресса, — пыхтела под дверью я. — Когда ты уберешь скелет? Он мне в самое ухо гогочет.

— Это тебе для моральной поддержки.

— Отпусти дверь, я тебе сейчас такую поддержку покажу, всю жизнь будешь помнить этот скелет и как он торчал...

— ...фу, ты же девушка!

— Это не мешает тебе при мне рыгать.

— Это было один раз. И давно. Ты что, ханжа?

— Это ты беспардонный...

— ...я беспардонный? — Мика дернул дверь на себя, я взвизгнула и рыбкой рванула к дивану, в безопасную зону. Каллахен атаковал меня диванными подушками, от одной я не успела увернуться и меня защекотали прямо на диване, скрутили, вывернули на живот и под истеричное хихиканье отшлепали — не больно, но назидательно. Потом легко так взвалили на плечо и потащили в сторону спальни, тут я уже даже не дергалась, переводя дух после битвы на диване. Ворчала только про огромный синяк на попе, и что теперь не быть мне звездой гей-порно, а это была мечта всей жизни.

— А теперь, — сладко мурлыкнул Мика, сгружая меня на кровать, — нас ждет апофеоз этого трудного и насыщенного дня... — пробормотал он мне в висок, едва прикасаясь губами. В ответ на это сердце сразу пропустило пару ударов, я судорожно вздохнула, а этот наглец, заулыбавшись еще шире, добавил: — ...прекрасный, здоровый сон — залог отличного настроения на следующий день.

Наутро мы ехали в университет странной колонной. Обнаружив, что я по-прежнему продолжаю водить своего "Жука" как контуженный пельмень, Каллахен, газанув на первом же светофоре, на втором уже пристроился сзади и занудно мигал аварийками почти всю дорогу. От моего среднего пальца в окно Блондин веселился как от лизергина, на светофорах сигналил и получал бесценное удовольствие от поездки, пока я раздумывала над тем, не сменить ли латте на ядовито-рыжую Фанту.

На парковке мы разъехались — к упыриному счастью, а вот мне не повезло и у самого крыльца мы пересеклись с Кло. Поднимайся я по лестнице минутой раньше или позже, этого бы и не случилось, а тут — как специально подфартило. Я даже здороваться с ней не собиралась, но разве капитана чирлидеров это волновало?

— Хэй, Самара! Как дела? — ухмыльнулась Кло, оглядев меня с ног до головы. В коротком пальто, мини-юбке и меховых ботильонах на танкетке она правда выглядела офигенно, и она могла себе это позволить. Я, конечно, тоже не с помойки, но куда мне равняться с длинноногой блондинкой, которой не страшны холода?

Я окинула ее таким не особо дружелюбным взглядом, на что Кло, склонив голову вбок, невозмутимо нагнала меня на лестнице:

— Что не так?

— Все не так, — отозвалась я, удивленно приподняв бровь. — Мы снова подружки? Я только забрала машину из ремонта, помилуй...

— При чем тут машина? — удивленно ответила она.

— Ох да. Извини. Ни при чем. Как прошла игра? Кто оказался невинной жертвой на этот раз? Или у вас новая система поощрений?

Кло в ответ лишь фыркнула, но дальше продолжать умилительную беседу не стала — сразу после дверей двинула куда-то в сторону деканата. Хоть на этом спасибо, одной проблемой меньше. Понедельники, они такие. Хуже чирлидерш.

Не успела я расслабиться, как в обед у контуженных снова случилось обострение. И если Каллахен привычно изображал из себя каракатицу, а за столик ко мне подсел Ник — с самым невозмутимым лицом, на которое был способен, Кло продефилировала мимо с приподнятой бровью, а Сьюзен, только приметив Лисенка, умчалась за другой стол. А я так хотела спросить, как прошло соблазнение куратора общежития! Что за день?

— Тебе жить надоело? — уточнила я, даже не поворачиваясь к своему бывшему золотому мальчику. Ник хмыкнул, увидев как я грубо насаживаю на вилку невинную помидорку-черри, явно представляя на ее месте его же голову, но отозвался:

— У тебя все в порядке?

— С каких пор тебя это волнует? Мы что, и с тобой подружки? Что я пропустила?

— До меня слухи доходят...

— Ник, пожалуйста, ну хоть ты-то...

— Это какая-то психованная капитанская фанатка? Вот уж в разговоры о том, что у вас это новая ветвь брачных игр с Микой я точно не поверю, эй. Так и не смогли вычислить, кто это? Тебе напрямую угроз не было?

— Было бы проще, если бы они были.

— Есть мысли? — Ник меланхолично разделывался со своим клаб-сэндвичем, орудуя ножом и вилкой. Я бросила на него удивленный взгляд, а тот лишь пожал плечами.

— Кло, например. Или ты.

— Я? — закатил глаза Лисенок и громко хмыкнул. И даже постучал меня пальцем по лбу, на что я дернулась и пригрозила ему точным ударом вилкой в печень, если попробует повторить такое еще раз. — Это не я, — отмахнулся рыжий, запихивая в рот как минимум четверть своего клаба. Пока он его прожевал, поддерживая многозначительный вид и драматическую паузу, я успела доесть салат и открыла пакет сока. — И не Кло.

На стол по другую руку от меня звучно плюхнулась знакомая филея в темно-серых скинни-джинсах. Мне захотелось этот самый стол с воплем перевернуть, но Блондин смотрел на Ника. И ничего дружелюбного в этих зеленых глазах не было. Ни капли. Лишь холодная такая издевка, от которой мурашки по коже.

Лисенок же, запивая сэндвич только что вскрытой банкой колы, глянул на новое действующее лицо с улыбкой — причем вполне дружелюбно, но на Мику это впечатления явно не произвело. Зато произвело на половину столовой. Не знаю, чего они все ждали, видимо, петушиной драки, — которой изначально и не подразумевалось, но кто об этом знал кроме нас троих?

— Если хотите секс втроем, я пас, — я прикрыла глаза руками.

— А завтра? — уточнил Блондин, болтая в воздухе ногой. — Этому университету нужны новые слухи! А то версия про твою беременность не очень популярна, может и ей дать вторую жизнь?

— А вы оба пытаетесь выяснить, кто отец? — кивнула я. — Окей. Мне изображать токсикоз? Извращенный аппетит? Отсутствие мозгов и повышенное слюноотделение?

— Ты сейчас описала симптомы бешенства, кстати... — подал голос сидящий напротив одногруппник, получивший в ответ три укоризненных взгляда и примирительно поднявший руки вверх. — Окей, молчу. Токсикоз так токсикоз! Ведро принести?

— ...и тапки, — кивнул Мика.

— Можно я поем в другом месте? — жалобно попросила я.

— Нет, страдай, у тебя токсикоз, — ехидно отозвался Лисенок, запихивая в рот остатки сэндвича. Это никогда не закончится?

Вздохнув, я толкнула кулаком капитанское бедро.

— Чего расселся, тут люди, кстати, подносы с едой ставят. Кто знает, где ты этой задницей своей обтирался? Хочешь на выпускной пригласить? Нет, спасибо, у меня нет запаса пергидроля, чтобы тебе соответствовать.

Мика показал мне язык, но бодро спрыгнул с крышки стола, едва не сбив случайную девицу и заулыбавшись ей так обворожительно, что та наверняка забыла, куда вообще шла.

— Креветка кривоногая, — рыкнула я, закатывая глаза. — Иди куда шел.

Мика посмотрел на меня так выразительно, что и дураку понятно — достанется мне потом конкретно. По самые гланды. За ту самую креветку с теми самыми кривыми ногами.

Одно я перепутала — досталось мне прямо сейчас. Потому что этот упырь наклонился и поцеловал меня. Это было настолько неожиданно, что я даже сделать ничего не успела. Поцелуй вышел быстрый — Мика отстранился сразу же, как только я поняла, что происходит, и тут же ретировался прочь. Я смогла рявкнуть ему вслед, что если он еще раз мне на глаза попадется, устрою ему приватную встречу бейсбольной биты и задницы, прежде чем начала... стремительно краснеть. Ник, начиная неприлично ржать в кулак, сбежал сразу же, оставив меня наедине с одногруппниками. Парад контуженных, не иначе...

Столовая обрушилась.

Машина к концу дня была в порядке. Как и все мои личные вещи.

Не верится мне, что озабоченная фанатка (или фанат?) оставили меня в покое, скорее всего меня ждет нечто грандиозное. Либо меня собьет грузовик, либо жди какую-нибудь мерзость. Моя фантазия столько способов этакой травли придумала, что я холодела уже от самой мысли о том, что же может еще случиться и готова ли я к такому. Одно дело, когда ты знаешь, кто тебе пакостит. Другое — когда это может оказаться любым человеком из окружения. Абсолютно любым. Я старалась не особо думать об этом, но даже мадам отметила, что вид у меня малость загнанный и не хочу ли я пораньше домой.

Хочу. Очень.

Я хотела заскочить в общагу, раз такое дело, но уже под дверью выяснилось, что в комнату лучше не врываться — розовая резинка для волос сигнализировала, что у нас там гости, и эти гости скорее всего без одежды. Хоть мне и было любопытно, кто там, но негласные правила есть правила — пришлось уныло возвращаться к машине. Теперь, когда формально у меня есть где ночевать, комната наверняка уйдет в полное распоряжение Сьюзен и Мелиссы. Против фактов не попрешь.

В квартире было тихо и темно — упырскую вечернюю тренировку никто не отменял, и мне даже подумалось, что и ждать его не стоило: мне нужно было заскочить в типографию и отправить письмо с эскизами на конкурс до начала занятий. Мне мрачно намекнула гора чашек в мойке, как я могу провести вечер, да и пол уже был грязный. В любом случае, будем считать, что я плачу натурой и услугами домработницы, а то когда этому верзиле за чистотой следить, когда он свой мяч кидает целыми днями?

...

— Зачем ты притащила этого медведя в кровать?

— Когда ты снимешь скелет?

Глава 29. Last Romeo

Кто утром все успел — тот я, хотя пришлось выползать из квартиры засветло и на двух светофорах проскочить на желтый. Но зато я в итоге успела на первую лекцию потока и даже благополучно пропала весь академический час, пристроившись на плече у Мэтта, играющего в "Temple run" на планшете. Благо, сидели мы на предпоследнем ряду, а предмет был обязательным для посещений, но жутко занудным. Под конец лекции, увидев, что я отвечаю на сообщение Сьюзен и договариваюсь встретиться на обеде у столовой, одногруппник хмыкнул:

— А знаешь, куратор, к сожалению, все-таки не гей. Декольте Сьюз одержало победу.

— Вчера?

— По слухам, да. Вчера был какой-то весьма продуктивный на слухи день, как ни крути.

— Парад контуженных, ага, — подтвердила я, откладывая телефон в сторону. — Во всей красе.

— Мика Каллахен, кстати, жив? А его машина? — хмыкнул Мэтт, не отрываясь от игрушки — пальцы так и скользили по экрану. — Даже я вашу химию вижу.

Я постаралась выразить весь скепсис в одном презрительном звуке, напоминающем фырканье, да и сосед больше не стал приставать. Все так же не отрываясь от игры, он шутливо пожаловался, как тяжела его судьба, что все классные парни логично заняты и это трагедия для его юношеского наивного сердца.

Парад контуженных все же продолжался, особенно на перерывах. Судя по внимательным взглядам, все ждали что из-за угла выскочит Мика, как минимум взвалит меня на плечо и утащит в рассвет. Никакие блондины из-за угла не выскакивали, к их сожалению, я откровенно веселилась и даже предложила пустить слух, что на самом деле мы уже года три как женаты и у нас маленькая дочка. Не оценили, но хоть наблюдать перестали.

Около столовой пришлось ждать опаздывающую Сьюзен, пристроившись у стены с ежедневником — день апокалипсиса все близился и грозился растянуться на несколько мучительных дней: сам дата выпадала на четверг, а вот торжественная вечеринка — на вечер пятницы, затягивая с собой и выходные. Сьюз улыбалась как дурная шизофреничка, утянула мне в столовую и едва ли не висела на шее все то время, пока мы брали обед и выискивали стол. Ее можно было понять, учитывая вчерашнюю ночь, но... Впрочем, это же Сьюз, и она на порядок эмоциональнее меня.

— Мы сегодня вечером идем в кино, — возбужденно затараторила она, ставя поднос на стол. — Представляешь? Он такой классный!

Ничего более осмысленного, кроме пузырения эмоциями, я от нее не услышала, лишь смотрела с улыбкой, расправляясь с клаб-сэндвичем. В самой столовой было весьма тихо — баскетболистов почти всем составом не было, как и большей части старших курсов. Говорили, что у них там какие-то сборы и внеплановая лекция с каким-то крутым профессором из английского университета, поэтому в столовой были только младшие курсы. Из всех баскетболистов я успела увидеть только парочку ребят из второго состава и девочек-чирлидеров во главе с Кло, которые не обращали на них никакого внимания и болтали наверняка о чем-то высокоинтеллектуальном, пока никого не было рядом.

— ...слышала, что у Мики Каллахена девушка есть, — донесся до меня обрывок разговора от столика позади нас. Я ткнула Сьюз локтем, и мы обе превратились в слух, делая вид что увлечены обедом и перелистыванием ленты твиттера.

— ...ты веришь?

— ...а если и есть, тебе-то какое дело?

За столиком позади нас пристроились какие-то первокурсницы, целая поп-группа просто, даже спорить не стану — все в юбках! Они старались переговариваться тихо, в общем шуме столовой их местами и перекрывало, но тема у них была занятная.

— Так все-таки есть?

— Люси мне сказала, что ей сказала Кэтлин, а та слышала от...

— ...она не из нашего университета?

— Ее кто-нибудь видел?

— ...Мадлена с ума по нему сходит, она обещала все волосы ей выдрать, если выяснит, что это за курица!

— Мадлене все равно не светит.

— Это тебе не светит, с такой-то кофтой, — огрызнулись сзади, и я с трудом сделала нормальный глоток, чтобы не прыснуть со смеху в самый неподходящий момент. — А она хвастается, что он ей "привет" вчера сказал.

— Мика? Пф.

— Может он с капитаном чирлидеров встречается? Посмотри на нее — подходит по всем параметрам...

— ...ага, только сейчас она вроде как встречается с тем рокером, что привез ее вчера утром. Ага, так бы Мика ей и позволил такое. Включи мозги. Наверняка это кто-то со стороны абсолютно, или же наоборот, кто-то из своих.

— Половина университетских девочек уже готовы снять с нее скальп, а ты еще удивляешься, посему мы о ней не знаем?

Сьюзен над моим ухом задумчиво хмыкнула:

— А ведь и правда.

Обсуждать столь горячую тему первокурсницы долго не стали — за неимением доказательств и вариантов, быстро свернули свой разговор на тему недавнего шоппинга, и я смело вернулась к обеду. Ближе к концу перерыва в зал потянуло и остальных, которых наконец-то отпустили с лекции. Столовая сразу же наполнилась привычным шумом и столпотворением, жужжание голосов стояло просто стеной, большой улей, в центре которого я привычно выхватила Блондина в новой серой толстовке с высоким горлом, кожаными лентами и с запахом, которой пару дней назад пополнился его гардероб — похоже, решил выкупить всю новую коллекцию KTZ, не иначе. Первокурсницы за моей спиной оживились — капитан, начисто проигнорировав то, что в столовой полагается брать еду и трапезничать, с королевским видом держал направление куда-то в другой конец общего зала. Я удивленно проследила за ним взглядом, пока не сообразила, что и Мика, и Кло целенаправленно идут в сторону одного из столиков. Что такое могло заставить капитана чирлидеров покинуть своих подружек и отправиться штурмовать какой-то столик, мне пока было не очень понятно. Но факт остается фактом: Мика вальяжно уселся за один из столиков со стайкой девушек, подошедшая с другой стороны Клаудия с милой змеиной улыбкой облокотилась на спинку стула одной из них — и спустя минуту за столиком осталось только трое. Мика, Кло и неизвестная мне девушка, которая после пару слов со стороны капитана вскинула на него глаза и что-то ответила, сощурившись. На Кло она внимания не обращала вот вообще, хотя и на Каллахена, лениво подпиравшего подбородок напротив нее, тоже старалась не смотреть. Точка обзора с этого места мне была не особо удобна, и я уже умирала от любопытства, что такого он ей говорит — хотя и одновременно даже боялась представить, что и как он ей это говорит, учитывая как та менялась в лице. Тут и гадать было нечего, кто это. И то, что говорит ей Мика под гаденькие усмешки Кло — тоже.

А никого не волнует, что в первую очередь пострадавшая сторона — я? И вообще-то мне стоит пообщаться с этой долбанутой (если это и есть та самая фанатка!), а не капитану, и уж тем более не Кло, которая вообще не должна там быть. Я только решительно отодвинула тарелку и собралась встать, как Сьюзен едва ли не рявкнула мне в ухо:

— Сиди!

— ...но.

— Разберутся без тебя. Не в этот раз, тут нужен другой подход, а не кошачья драка, — пробормотала она, тоже наблюдая за дальним столиком. — Главное — результат.

— Ты ее знаешь? — я слепо нашарила в сумке стеклянную бутылочку грушевого сока, достала его и звучно щелкнула крышкой, открывая. Пришлось оставить идею присоединиться к тому звездному трио и хоть раз оттаскать ту дуру с высветленными кончиками за волосы, хотя желание запустить бутылкой ей в голову так и не пропала. Спасало всех то, что с меткостью у меня до сих пор были проблемы.

— Уммм, — Сьюзен прищурилась, приглядываясь. — По имени я ее не помню, но по окружению это кто-то с предвыпускного и скорее всего — с того же курса. Юридический или что-то вроде...

Мике хватило и десяти минут, чтобы закончить разговор и вальяжно откинуться на спинку стула, продолжая в упор смотреть на девушку напротив. Та уже совсем не поднимала на него глаз и крутила в руке телефон, но судя по резким порывистым движениям — она была не сколько пристыжена, сколько зла. И я очень надеялась, что все не станет еще хуже.

Хотя куда уж хуже? В больнице я уже была...

Блондин уже с львиным достоинством поднялся со стула, и, даже не глядя на собеседницу, направился в сторону выхода из столовой — перерыв подходил к концу, а лекции и семинары никто не отменял даже у таких капитанов. Кло так же молча упорхнула к столику чирлидеров, а мне оставалось только меланхолично пить грушевый сок, потому что Сьюзен, положив мне руку на плечо, вкрадчиво мурлыкнула, что если я хоть движение сейчас в ту сторону сделаю, она мне высосет мозги через левый глаз. Я и сама отлично понимала, что любое мое поползновение — и окружающие, увлеченно делающие вид, что ничего не заметили, схватятся за этот факт, как грифы за кусок гнилого мяса. Но... Кло и Мика? О чем я и спросила Сьюзен, откинувшись на спинку стула — ясно давая понять, что все под контролем. Теоретически.

— Сама у него спроси, я не в курсе, — отмахнулась подруга. — Но скажу одно — не очень мне хочется знать, о чем они там говорили... Зная Мику, эта курица должна уже собирать документы о переводе — и это в лучшем случае.

Я полезла за телефоном в сумку: а чего еще мне оставалось делать?

Упырь ответил на звонок со второй попытки, и то не сразу. Интересно, у него на все входящие звонки та ужасная мелодия?

— Я вырву тебе печень и скормлю собачкам из приюта, хотя вряд ли они станут жрать такую мерзость амфетаминовую. Ты, токийская башня-блондинка, тебе жить надоело?

— И тебе прекрасного дня.

— Что ты ей сказал?

— Прости?

Ах, ну да. Это же Мика.

Я молча сбросила звонок и закатила глаза в потолок. Время идет, ничего не меняется, ромашки, розы и прочая лабудень на голубых полях с единорогами и радугами. Просиживать зад в столовой смысла нет, сок я почти допила, а к Кло или той психичке я идти не планировала на задушевные беседы, потому что в обоих случаях воображение мне ясно рисовало, как я хватаю их за волосы и бью об стол лицом.

— Вернусь на кафедру, созвонимся позднее, — я стала собираться, улыбнувшись Сьюз и соседям по столу. — Если что узнаешь, пиши. У меня чувство, что я опять за бортом, входит в привычку.

— Может, так и лучше в этом случае? — кивнула соседка в ответ. — На связи.

Подхватив поднос с использованной посудой, мне пришлось совершить моцион к мусорке в опасной зоне видимости для стола баскетболистов и чирлидеров. Там и так по-прежнему почти никого и не было, но Кло меня заметила, хотя я старалась делать вид, что с рождения глухонемая и говорю только на хинди. Выскользнув из столовой, я направилась через корпус к парковке, на ходу заматываясь в шарф — но выйти не успела, меня еще на полпути, на лестнице, перехватил улыбающийся Кайл, цапнул за запястье и поделился радостным откровением, что меня Каллахен ищет, а на телефон я не отвечаю.

— У вас что, передатчики в мозгах? — огрызнулась я, один раз для приличия попытавшись вырвать руку — захват был цепкий, но мягкий, на рукав парки. — Идем, окей.

— Ну какие передатчики, — хохотнул мулат, доставая телефон из кармана. — Групповой чат.

Он продемонстрировал мне один из мессенджеров с групповой перепиской, где болталось каллахеновское "Если увидите моего хоббита, свистините. Осторожно, хоббит в пмс!"

— Хоббит? ПМС? — уточнила я саркастично, поднимая взгляд на Кайла. Тот сразу же поднял руки, но улыбаться не перестал. — У вас у всех что, скидка большая в стоматологию?

— Истинная леди, — мне на голову набросили огромный капюшон от куртки, ворчливый голос явно принадлежал вышеупомянутому гоблину. — Отвечай на звонки, или...

— ...или что? — огрызнулась я, одним движением скидывая капюшон и обернувшись на невозмутимого, на первый взгляд, Мику. Кайл же, оценив ситуацию, сразу же направил навигатор на верхний этаж:

— Я скажу профессору, что тебя в студсовет вызвали, когда семинар начнется.

Мика кивнул ему в ответ, оценив свободное время до занятия и то, насколько он сможет задержаться — перерыв заканчивался уже через пару минут, и будучи оживленной пару минут назад лестница уже пустела.

— Значит, твоя блондинистая подружка тоже в курсе?

— Все случилось за пару часов, я не успел тебе рассказать, — развел руки Мика, подпирая бедром лестничные перила. — Тебе сейчас или как сказку на ночь?

— Я хочу выяснить, светит ли мне кошачья драка — я хотя бы пилочку в карман положу, — саркастично приподняла я бровь. Блондин разулыбался в ответ и отрицательно помотал головой:

— Если она сообразительная девочка, то больше ты ее не услышишь и не увидишь, не переживай. Последнюю неделю ты как припадочная крутишься ночью, ты хоть высыпаешься? — он оперся руками на перила сзади и я невольно засмотрелась, как натянулась на торсе толстовка. У нас странные отношения, но какие есть. И мы оба уже настолько зависим от странностей, что по другому и не могло быть — и не случилось бы вовсе. — Кло помогла найти ее, на самом деле. Она до сих пор кривит нос и не очень лестно о тебе отзывается, но, видимо, земля слухами полнится — а уж за яйца она умеет хватать, когда надо. В итоге выяснилось, что она даже знает, с кого снимать скальп. Ирония судьбы. В любом случае, мы постарались сделать это максимально тихо и быстро...

— ...столовая на ушах второй день, — как бы невзначай хмыкнула я. — Без цирка никак?

— Если бы я хотел цирк, было бы еще более торжественно, — подмигнул мне Блондин, и я толкнула его в плечо, не утерпела. Но он прав — провернули они относительно быстро всю эту свою операцию, а слухи в любом случае начнут ползти независимо от масштабов. — И я не хотел вообще каким-либо образом вовлекать в это тебя. Это моя проблема.

— То есть, все-таки твоя курица?

Каллахен сморщил нос и вздохнул, оглядывая опустевшую уже лестницу.

— Я рассчитываю, что мы договорились.

Мне вспомнились слова Сьюз о том, что наверняка та девушка уже на пути к переводу в другой университет, уж я-то за столько лет отлично знаю тактику этого гамадрила. Если есть возможность, почему бы ей не пользоваться? А Мика хорошо знаком с ректоратом и член студенческого совета, отлично этим прикрываясь при работе с неугодными. Мне повезло избежать подобной участи, после стольких-то стычек, просто видимо потому, что Блондину и тогда было любопытно и занятно со мной играть.

— Что она сказала? — продолжила любопытничать я, а Мика ткнул меня пальцем в лоб.

— Это был суровый мужской разговор, сводившийся к тому, что ты ей не нравишься и мы не можем встречаться.

— А мы и не встречаемся.

— Ага, у нас кружок вязания по вечерам, — ухмыльнулся тот, хитро сощурившись. — Я тоже так сказал, но она не очень поверила. Почему-то. Хм.

— Очень странно.

И тут я поняла, что не хочу знать больше. Не хочу услышать то, чего... правда не хотела бы услышать. Не знаю, что она успела сказать и что ей ответил Мика в итоге, но мне впервые в жизни захотелось оставить это где-то там. Я просто буду рассчитывать, что все уладилось каким-либо способом, и мне было все равно каким. Если ее отчислят — хорошо, потому что день в больнице и последующие пару дней ада не настраивали меня на роль Магдалены или какой святой, потому что вот так вот делать никому не позволено. А если бы все было еще более серьезно и плачевно для моего же здоровья?

— Знаешь... — я заглянула Мике в глаза. — А ну все к чертям, а? Просто сделай так, чтобы все устаканилось, и не рассказывай мне больше ничего, хорошо? Уверена, ничего хорошего я не услышу. Впрочем, и нового тоже.

— Придумывать о тебе новое — моя прерогатива, — умиленно закивал Мика, ослепительно зубоскаля мне во все тридцать два. Он бросил взгляд на лестничный пролет ниже, тут же посерьезнел и попытался сделать вид, что просто мимо шел, — но вывернувший на наш пролет староста моего курса лишь ухмыльнулся, тормознув на мгновение рядом. Ну да, ну да, кого тут обманывать, на пустой-то лестнице. Тем более — Саймона.

— Не смей прогуливать, — беззлобно кивнул он мне, протягивая руку Блондину для рукопожатия. — Привет, Мика.

— У меня окно. Честное дизайнерское.

— Раз окно, идем со мной и поработаешь на благо университета — мне как раз нужна помощь, — Саймон улыбнулся и ловко цапнул меня за край шарфа. — Давай-давай, лишний десяток баллов по правоведению того стоит, и реферат писать не придется. И ты должна мне свидание, помнишь? — беззаботно напомнил он, утягивая меня по лестнице вверх. — Работаю во благо, предотвращаю апокалипсис, чем не супергерой? Ты хоть кого-нибудь слушаешься? Я твой староста.

Я обернулась на Блондина и получила в ответ такой насмешливо-едкий взгляд, что даже вслух говорить не надо было — про свидание он слышал. Но — говоря честно — чувства вины у меня не было. У нас же свободные...блин, я в полной заднице, сегодня точно ночую в общежитии!

Саймон улыбался как гиена, но до самой кафедры политологии, что была двумя этажами выше, не проронил ни слова.

— Ты мозгами поехал? — я постучала по маковке, стоило нам зайти на кафедру. — Саймон, ну... Сам говоришь про брачные игры, и сам же специально злишь этого упыря!

— Мы оба старосты курсов, ничего не случится, — Саймон обернулся и покачал головой, со стуком открывая дверь в преподавательский кабинет. Пришлось отложить разбор полетов на более интимную обстановку, потому что в кабинете нас ждал один из профессоров, который очень обрадовался дополнительной помощи и нагрузил нас стопками контрольных работ и рефератов, которые стоило рассортировать. Работы на полчаса, да еще и за засчитанные баллы — я была очень не против помочь, тем более в таком непыльном деле. Стоило профессору оставить нас в кабинете вдвоем, староста тут же получил самым толстым рефератом в спину. Это было смело, но заслужено — тот только обернулся, пригрозил мне пальцем и сбросил на стол стопку работ, которые до этого держал в руках.

— Никакого свидания, между прочим, — фыркнула я, возвращаясь к сортировке.

— Что ты как маленькая? Это будет весело, — Саймон снова повернулся ко мне спиной, но в голос отчетливо вернулась эта гиенья усмешка. — Говорю же, я супергерой.

— Ты летать умеешь? А то я подумываю отправить тебя в окно...

— Джей Си, расслабься, — староста невозмутимо занимался своей работой. — Если что, у меня есть девушка и у нас все отлично, чего и ... вам желаю. Просто кто еще сможет так безнаказанно пощекотать самолюбие нашего капитана баскетбольной команды, пользуясь служебным положением? Он на самом деле же неплохой парень, но с брачными играми пора заканчивать, а то это ни к чему не приведет. Лови момент, женщина, я твой староста, хоть тут меня послушайся. Если что, я всегда готов на двойное свидание, говорят, что со следующей недели в кинотеатрах шикарный фильм выходит...

— ...не пойду я с ним на свидание, — привычно отозвалась я.

— У вас там клуб мазохистов?

— Кружок вязания.

— Ох, — участливо закивал тот. — Вы хотите об этом поговорить?

— Со старостой курса?

— ...и членом студенческого совета.

— Нет.

Саймон рассмеялся и отсалютировал мне.

Доставать телефон я очень боялась, но все-таки решилась и... ничего. Мессенджер молчал, никаких новых сообщений, даже в твиттере глухо и спокойно. Пришлось — раз уж достала телефон — постить фотографию стопки рефератов в инстаграм с бессмысленной подписью. Да и там тоже было тихо — то ли все так заняты, то ли наоборот, так свободны, что не до социальных сетей.

"Микааааа~"

"Нуууу!"

"Он же специально!"

"Эй, ты!"

"Мика?"

"Ну и отлично!"

Я откинула телефон на уже отсортированную стопку рефератов и фыркнула. Вот же! Я вижу, что прочитал. Двух минут мне хватило, чтобы взбеситься еще больше — а этот хер наверняка там сидит в аудитории и гнусно ржет!

...или бесится, что тоже вероятно, но — это же так по-детски!

Работы было на час максимум, и я была отчасти благодарна Саймону, что больше он вообще и словом не обмолвился ни о Мике, ни о "свидании" — болтал как диджей на радио. У меня была мысль встать с битой напротив аудитории (расписание Каллахена узнать не проблема, когда рядом Саймон и его доступ к расписанию всего университета), но до конца занятий было еще не меньше двадцати минут, а работы у мадам Жюстин было по горло. Тем более сегодня она собиралась поехать отбирать моделей для показа, как консультант одного из домов моды, и мне предстояло поехать с ней. Я и так уже пару дней билась в сладком предвкушении этого события, это же так...

...чертов Мика.

Логично, что когда повелитель ночи удостоил меня звонком, прошло не меньше часа, когда мы уже собирали материал и готовились выдвигаться на кастинг. Логично, что к тому моменту я уже успокоилась настолько, что даже рискнула ответить.

— Удивительно, что практическое занятие впервые за семестр было действительно практическим. Не забудь прислать мне, откуда и во сколько тебя забрать сегодня.

— Ты помнишь? — я даже забыла, что собиралась изображать железную леди, вот черт.

— Помню что? — удивленно уточнил Мика.

— Про кастинг с мадам.

— Я не настолько стар, чтобы забыть то, о чем ты пару дней назад говорила. Я что, рыбка?

— Ты нечисть, а их мозговые процессы не до конца изучены...

— Вижу, кто-то хочет спать на диване?

— И ты на такое решишься?

Мика громко хохотнул в трубку, оставив вопрос без ответа, попрощался и отключился. До вечера от него была привычная тишина, да и мне самой было не до этого — кастинг был для меня настолько интересным, что я спохватилась только под самый вечер. Было уже за девять, хотя я писала Блондину про восемь — но на телефоне болталось сообщение, что он греет гости в кофейне через дорогу.

Не один.

Компанию ему составляла весьма симпатичная темноволосая девушка, ненавязчивая на первый взгляд, но бросающая весьма однозначные взгляды на своего соседа напротив. В столько удачный час кофейня была забита под завязку — я потратила не меньше минуты, чтобы отыскать взглядом Каллахена. Все в той же толстовке с лентами, с небрежно закинутым на спинку стула пальто, Мика не мог не выглядеть как местная суперзвезда, — а также не мог не болтать с этой незнакомой мне особой, улыбаясь как с рекламного ролика зубной пасты.

Девушка так ненавязчиво и так легко флиртовала с ним, что я даже позавидовала. Ну да ладно. Впрочем, эти двое обнаружили меня только когда я, заказав кофе с собой, пробралась к столику и поставила на него стакан.

— Оу, — удивленно отозвался Мика. — Отряд ниндзя-убийц?

Девушка окинула меня не менее удивленным взглядом, в котором явно читалось "ты кто такая?" — пришлось любезно улыбаться и надеяться, что... а, да нет, все равно вышло неловко.

— Вы знакомы? — спросила она, разглядывая меня снизу вверх. Я успела в ответ только нос сморщить, а Мика уже натягивал пальто с лаконичным "Да, знакомы". — Увидимся, — хмыкнула она, улыбаясь как ангелочек и закидывая ногу на ногу. Но Блондин уже тянул меня к выходу, подхватив стакан с кофе со стола — не оборачиваясь и абсолютно невозмутимо.

— Что это было? — фыркнула я, стоило нам выйти на улицу.

— О чем ты?

Мне пришлось очень выразительно посмотреть на него как на полного идиота, прежде чем Мика закатил глаза и отмахнулся:

— Джейсон, мы просто болтали.

— Ты мне мстишь за Саймона?

— ...ну раз ты собираешься...

— Вот же упырь! — в сердцах буркнула я, врезав ему кулаком в плечо. Я опять не понимала, шутит он или говорит серьезно, и сделать уж точно ничего не могла — то, что к нему липнут девушки уже известный факт, как и то, что ему не меньшее удовольствие доставляло это пустое внимание, когда можно строить из себя недотрогу. Почему нельзя сказать, что у тебя есть девушка? Потому что... ее и правда нет?

— В общежитие ты меня не отвезешь?

— А тебе надо?

— Нет, — честно ответила я, надевая капюшон и выискивая взглядом серебристую машину. — ...но я могла бы...

— ...но не станешь, — Мика пощекотал меня под подбородком и улыбнулся. — Ну что, как кастинг? Они раздевались? ...а правда, что мадам Жюстин больше любит девушек, чем...? — развернувшись, он бодро зашагал к припаркованной серой любимице.

— Мика! — рявкнула я в спину. Бесполезное занятие.

— Она тебе ничего не...? — даже не оборачиваясь.

— Мика.

— Нет, ну мне просто любопытно.

— Мика.

— Пять лет, — внезапно выдал Блондин, разворачиваясь у самой машины так резко, что я в него почти врезалась, пока разглядывала витрину с пирожными по правую руку. — Пять лет понадобилось, чтобы ты начала называть меня по имени.

— Пять лет понадобилось, чтобы ты перестал вести себя как семилетний.

— Пф.

— Пф? Очень взрослый ответ, — улыбнулась я, отсалютировав ему стаканом с кофе. — Что я не так сказала?

— Четырнадцать. Мне уже начинают нравится девочки, — засунув руки в карманы пальто, Мика чуть наклонился и чмокнул меня в щеку, но отстраняться не стал, тепло вздохнув. — Целая одна.

Я поцеловала его в ответ в уголок губ и практически ощутила эту улыбку. Как мне нравятся эти мимолетные и такие хрупкие нежные мгновения, когда Мика не то что кот — а самый настоящий котенок. Интересно, он сам это замечает?

"Я люблю тебя" — крутилось на языке. Просто жгло, невыносимо, от невысказанности...

— Я...

Захлебнулась, задохнулась, как из-под воды вынырнула. Не смогла.

Мика едва слышно усмехнулся, прижался губами к губам, смешно фыркнул, не разрывая своеобразный поцелуй — и отстранился, облизнув губы.

— С тебя ужин, с меня — все остальное, — заключил он, доставая из кармана ключи от машины.

— Что, и посуду вымоешь?

— Вообще я имел в виду игры с наручниками, но мы можем начать с посуды, окей.

Еще бы я отказывалась!

— Ты осознаешь, что твой день рождения только завтра?

— Мой день рождения официально начинается через два часа, — Мика ткнул мне пальцем в лоб. Его, собственно дело, и не сказать чтобы я против — просто решила уточнить, потому что на часах десять вечера, на столе куча вкусной еды и выпивка, а по квартире разгуливает вся знакомая компания в лице Нэйтана, Мелиссы и Кайла. Но — это было весьма здорово, вот такой вот маленькой компанией собраться за одним столом, поболтать и развеяться. Мисси, у которой на плечах был огромный курсовик, и которая последние пару дней выглядела как привидение — хотя бы смогла наверняка отвлечься от всего этого и просто ни о чем не думать.

До самой полуночи Мика как ребенок крутился вокруг журнального столика, на который были поставлены запакованные подарки — мы не разрешили их распаковывать до какого-нибудь торжественного момента, и Блондин изнывал от любопытства. На свою коробку я специально наклеила огромный розовый бант и адресовала "моему другу Курту", ссылаясь на известный сериал "Glee" — мы недавно что-то его обсуждали, не смогла пройти мимо.

— Надеюсь, там не маленький котенок с бантиком или не то серебряное боди, в котором вышеупомянутый Курт танцевал "Айм э сингл лэйди", — хмыкнул упырь, заинтересованно потыкав пальцем в бант. К его счастью, до такого я правда бы не додумалась.

Вечер прошел чудесно — за разговорами и шутками. К моменту торжественного вручения подарков ребята успели прикончить бутылку дорогого гавайского рома, принялись за вторую такую же, разбили в суматохе кружку, и долго спорили, с кем бы они пошли на свидание, выбирая между двумя какими-то фотомоделями из журнала с рекламой домашней техники. В итоге Блондин разжился какой-то неизвестной мне очередной деталью для машины, которую тожественно поставил на разделочный стол (я так и не поняла, что это, на что Мисси посоветовала забить, потому что она тоже не в курсе, что это и что они купили), а от Кайла свалилось богатство в виде целой коллекции "Кельвин Кляйн", которое я оценила даже больше, чем неизвестную деталь. В любом случае, боксеры были практичнее.

Я же котят и правда не дарила — ограничилась тремя рубашками, эскизы которых придумала сама, а реализовала мадам Жюстин, поэтому Мика мог смело говорить, что таких моделей никогда ни у кого не будет. Все три ручной работы, из дорогой ткани, представительные и интересные одновременно. Например, одна была бело-серого цвета, с серым воротником и зеленой окантовкой по низу: по моим расчётам должна была выгодно оттенять зеленые глаза. Мика любил рубашки, но ничего лучше классических белых или в клеточку в магазинах уже давно не продавалось, поэтому Блондин ушел в щенячий восторг и не стал допытываться, где же костюм горничной.

Наутро логично всем было "плохо", "странно", "грустно" и "тоскливо". Мика отказался вообще вылезать из кровати, Нэйт спал как медведь, а троим не очень удачливым нам пришлось собирать себя в нечто относительно целое и ехать на занятия. Мисси, например, ждала консультация с одним из профессоров по поводу курсовой, и я все дорогу в такси веселилась по поводу того, как тот впечатлится. У Кайла, как выяснилось, была куча долгов по курсу, и он частично их прикрывал работой на кафедре и посильной помощью. Да и от предстоящей глобальной вечеринки вечером было не отвертеться — а это снова пить, много пить, активно пить.

От этой вечеринки я сразу отказалась, хотя и с ужасом представляла, что там будет твориться — еще вчера Кайл сказал про отряд стриптизеров, бесплатный бар для всех посетителей и приглашенные две дружественные баскетбольные команды, которые должны были приехать после обеда.

Капитан почтил своим вниманием университет и занятия ближе к обеду, и до этого привычно-спокойный кампус превратился в цирк с поздравлениями, поцелуями в щеку, шариками на зеркалах "Астон Мартин" и прочими милостями, которые срывали учебный процесс. К концу дня машина именинника была вся обклеена стикерами с поздравлениями и признаниями в любви, я сбежала к мадам Жюстин и до самой ночи практически была вне событий. Мика сам заскочил под вечер на кафедру, энергичный, счастливый, в одной из моих рубашек поверх белой майки, рассказал про машину и о том, что сейчас вот-вот приедут ребята из тех самых дружественных команд, еще раз спросил, не пойду ли я на вечеринку и пожаловался, что на день святого Валентина столько признаний в любви не получал, как сегодня. Мне ничего не оставалось, как кивать и надеяться, что никаких активных действий на этой вечеринке он предпринимать не станет. Да, мы не встречаемся, но...

— Ты точно... — в очередной раз уточнил Блондин, привычно положив ладонь мне на макушку и заглядывая в глаза.

— Иди и развлекайся, — отмахнулась я. — Не доставай меня! Увидимся завтра.

— Останешься в общаге? — удивленно спросил он.

— Я должна там появляться хоть иногда, а то подумают, что у меня кто-то есть, — саркастично отозвалась я, ухмыльнувшись. — И я же обещала Саймону свидание, чем не повод?

Мика рассмеялся, потрепал меня по голове и наклонился, чтобы поцеловать.

— Окей, только предохраняйтесь, — улыбнулся он, кивнув. — Кстати, мне звонили из тропического Сан-Франциско, передавали тебе привет и терпения.

— Оно мне понадобится, — согласилась я, чувствуя слабую вибрацию чужого телефона в кармане штанов. — Надеюсь, университет завтра придет на занятия.

— О, я очень постараюсь, чтобы не пришел... — хитро заулыбался Мика, выуживая телефон из кармана. — Этой мой последний год, они должны его запомнить. Мне пора, ребята приехали.

Это тяжело.

От этого ощущения "а вдруг" — оно мне так надоело, что я была готова сделать все, что угодно, только чтобы от него избавиться. Вариантов у меня не было, точнее — был, но один. И я поняла, что вот она — точка кипения, потому что делить этого упыря с сотней университетских девушек я не намерена. Либо так, либо никак. Осталось дождаться окончания этого местного апокалипсиса, собраться с силами, и...

Обернувшись на звук открывшейся дверцы душевой кабины, я ткнула в сторону Блондина зубной щеткой и назидательно выдала:

— Нам. Надо. Поговорить.

Обернув бедра полотенцем, Мика вопросительно поднял брови:

— Сейчас?

— Именно, — кивнула я, оборачиваясь к раковине и возвращая зубную щетку на место. Да, сейчас почти ночь. Да, это ванная комната. Но черт возьми, если не сейчас, то никогда.

— Что ты успела придумать за пятнадцать минут? — Блондин взъерошил влажную после душа макушку. — В следующий раз я пойду первым, — он подошел сзади, оперся руками на раковину с двух сторон от меня и поймал мой взгляд в отражении большого зеркала. С равнодушием питона (хотя мне хотелось вскинуть руки и с воплем убежать) я выдавила на руки увлажняющий крем, растерла его, не отрывая взгляда от нашего отражения, и неопределенно дернула плечом.

— Не в этом же дело.

— Значит, все-таки сейчас? — Мика тоже пожал плечами, подарил мне весьма тягучий и весьма понятный взгляд, прежде чем ткнуться носом мне в затылок и слегка, нарочно медленно, чуть прикусить кожу на шее по линии позвоночника. Я вздохнула, инстинктивно наклонив голову, пока этот самый вампирский сын (прости, Аарон!) медленно и лениво целовал и прикусывал меня за шею, улыбаясь как последняя скотина — в данный момент это очень отвлекало, учитывая насколько сильна у меня эта эрогенная зона. Но...одно другому не мешает, а думать тут придется не мне.

— Сейчас, — наконец-то смогла выдохнуть я, разглядывая в зеркало наши отражения. У Блондина такие красивые руки, и хотя он просто упирается ладонями в раковину, даже не напрягая их, — залюбоваться можно. Втирая остатки крема в кисти, я неприкрыто разглядывала как Мика, прикрыв глаза, медленно скользит губами и языком по линии плеча. Подняв голову, он ловит мой взгляд, ухмыляется и облизывает губы в такой пошлой манере, что — все. Я отстраняюсь, дергаюсь назад, натыкаюсь на него, — Блондин улыбается еще шире и щекочет языком ухо.

— Ну? — улыбка становится ехидной.

— Ты отвлекаешь.

— Поэтому я и уточнил про "сейчас", — отзывается Мика. — Сама виновата. Ты после душа пахнешь так, что...

— Мика.

— Умм?

— Я хочу целовать тебя, когда захочу. И обнимать, когда захочу. Не только тут, в этой квартире, или в любом другом месте, где нас не увидят. Давай решим что-нибудь с этим, пожалуйста, и прямо сейчас. Не на неделе, не на Рождество, — сейчас, — я сердито, насколько могла, сдвинула брови, глубоко вздохнула, ныряя все глубже, не отводя взгляда от нашего отражения.

— Джи... — взгляд Мики стал отчасти обеспокоенным, но он, увидев мои сдвинутые брови, обреченно ткнулся лбом мне в изгиб шеи.

— Ты достал, — бросила я, опуская голову. — Серьезно, ты, маменькин сынок, сделай ты уже этот шаг. Или прекрати издеваться надо мной. Я отдала тебе все, свое время и саму себя, я меняюсь — а ты нет. Прекрати топтаться, и сделай уже выбор, так нельзя. Если тебе можно, то мне — нельзя. Мне трудно. Да, я слышу миллион слухов, и университет просто как болото, но черт возьми, теперь — выбирай. Делай шаг, куда угодно, но делай уже.

Мика вздохнул. По обнаженной спине, прикрытой лишь полотенцем, побежали мурашки. Мы подняли головы почти одновременно, встретились взглядами.

— ...или я сделаю этот шаг за тебя, — договорила я.

Я увидела и даже почувствовала, как напряглись руки по обе стороны от меня, как вздулись вены на предплечьях, но взгляд Мики не менялся — он смотрел на меня задумчиво, потом моргнул — и взгляд тут же сменился на насмешливый. Этакий привычный капитанский.

— Да неужели?

— ...смотрите, кто проснулся, — отозвалась я, слегка разворачивая и обернувшись на него, чтобы поймать уже не отражение, а прямой взгляд. — Мика, ты же самое потрясающее, что было в моей жизни, но я не кукольная девочка и не хочу постоянно жить по твоим правилам. Ты приучил меня отбивать твои же удары — вот получай, — я прикусила его за нижнюю губу, провела по ней языком, втянула его в поцелуй — неудобный, осторожный, перерастающий в грубый и жесткий, что мне пришлось хвататься за его руки, стараясь удержать хоть какую-то доминантность сейчас. Я должна была заставить его сделать выбор. Любой, но сделать. В первую очередь, конечно же в свою пользу, потому что как ни крути — сейчас Мика Каллахен от меня никуда не денется.

Я разорвала поцелуй, облизала губы и снова развернулась к зеркалу и раковине, поймав в отражении возбужденно-раздраженный взгляд Блондина — он пока не мог решить, по каким правилам ему играть.

— Чего ты хочешь? — наконец, спросил он. Я наклонила голову вбок, тряхнув волосами и полноценно развернулась к нему, подперев задом раковину.

— А сам как думаешь? — приподняла я бровь. — Тебя, конечно же.

Пробежавшись пальцами по рельефным бокам, поддразнивая его, я сжала их на ягодицах поверх полотенца, проведя языком мокрую дорожку от ключичной впадинки до плеча — прикусив кожу в конце и тут же прикоснувшись к ней губами. Мика судорожно вздохнул, сжимая края раковины пальцами, а мои ладони уже скользили по спине, вернулись на грудь. Выцеловывая его шею, я улыбалась, бедром ощущая нарастающее возбуждение под полотенцем, но пока ничего не предпринимала.

— Мика? — мурлыкнула ему в ухо, приподнимаясь на носочки.

— ...как же ты меня бесишь, — пробормотал он, на что я прыснула со смеху и похлопала его по заднице. — Как так можно? Серьезно, Джейсон.

Я не успела ничего предпринять, как меня ощутимо прижали к раковине и целовали до тех пор, пока я не стала задыхаться, запустив руки в волосы и удерживая голову, не давая возможности вывернуться. А потом, пока я училась заново дышать как нормально функционирующий человек, меня подхватили на руки, донесли до спальни и скинули на кровать, по дороге конечно же зацепив моего лучшего друга, который добавил остроты ощущений своим адским замогильным гоготом.

— Клянусь, если ты его не снимешь...! — рявкнула я в капитанскую спину, приподнимаясь на руках на уже расправленной кровати.

— ...я сейчас найду скотч, — обернулся тот, выключая общий свет во всей квартире и оставляя работать только привычный ночник над кроватью. Я поперхнулась вариантом расправы над этим упырем, который уже слетал с языка:

— ...только попробуй! — звучало не очень убедительно, конечно же.

— Могу заменить подушкой, — зловеще заулыбался Мика, возвращаясь к кровати.

— У меня сейчас голова заболит, — сощурилась я. — И если тебе завтра можно спать до десяти, то мне уже в девять надо быть на семинаре, упыриная ты голова, совсем обо мне...

— Нет мне с тобой спокойной жизни, — он торжественно поправил сползающее полотенце. — Мне еще никто так изощренно не угрожал во время секса.

— Какого-такого секса? — скорчила я рожу. — У упырей есть чем...?

Я ожидала как минимум того, что меня сейчас спеленают и молча оттрахают, но Мика внезапно полез целоваться, навалившись сверху и поддерживая мою голову под затылком. Я сладко мурлыкнула ему в поцелуй, удивленная такой нежностью, потянулась избавиться от чужого полотенца, но на полпути забыла что хотела — его вторая рука абсолютно беззастенчиво нырнула под полотенце. Внутрь меня скользнул один палец, второй надавил на клитор — это хуже и лучше чем двести двадцать вольт по нервной системе! Я выгнулась, не разрывая поцелуй, судорожно, заморгала от неожиданности — Мика ухмыльнулся, прикусывая меня за нижнюю губу и не прекращая движения руки внизу, стал спускаться вниз по шее цепочкой легких невесомых поцелуев. Я смогла пробормотать "О, Господи", уже не сдерживая стона.

— Девочка моя, ты... как на счет попробовать еще что-нибудь новенькое?

Мика спал так крепко, что не проснулся не только от звука моего будильника, но и даже не от моих утренних похождений — впрочем, у спальни неплохая звукоизоляция. Я вызвала такси на половину девятого утра — пока его ждала, мстительно вернулась в спальню и пополнила коллекцию капитанского инстаграма на одну фотку спящего его, собственно, подписав ее "...и тленно бытие". Университету нужна новая волна сплетен, да и фотка была весьма однозначная — это явно фотографировали не после алко-вечеринки. К несчастью Блондина, я помнила пин-код телефона. Вернув телефон на место, я вернулась на кухню, где назидательно оставила свои ключи посреди обеденного стола с посланием "Подумай о том, о чем мы говорили ночью. Я заберу все свои вещи на неделе!", написанной в одной из рабочих тетрадей.

К половине десятого у меня уже было как минимум двадцать пропущенных вызовов и угрожающее сообщение "Я убью тебя!" в единственном и весьма зловещем экземпляре. Меня спасло только то, что утренняя тренировка заканчивалась в обед, и на перерыве наши танковые войска перехлестнулись посреди коридора на пути в столовую. Как в старые добрые времена, охохо.

— Джейсон.

Пизанская башня сложила руки на груди, перегородив мне дорогу почти у самых дверей. Студенты с невозмутимостью уток проходили мимо, бросая привычно-недоуменные взгляды, но не тормозили, создавая нескончаемый потом вокруг. Башня по такому поводу даже надела свою любимую серо-белую рубашку навыпуск и подвернула рукава, на что пришлось вместо приветствия говорить то, что под такие рубашки носят майки, а то соски видно.

— Ключи.

— Мне казалось, я все доступно объяснила вчера вечером, — приподняла я бровь. Мне пришлось все утро готовиться к этому разговору и настраиваться на статус нахальной Джей Си, потому что тут была игра на "кто кого переупрямит". — Ну, ты будешь что-то делать? Или мне стоит дать тебе время на раздумья, как деве в средневековье?

— У тебя горло болит? Почему ты в шарфе? — иронично отозвался Мика, проигнорировав мой вопрос. Я гневно фыркнула на него, обходя по дуге, и зашла в столовую, отыскивая взглядом однокурсников. Мелисса помахала мне рукой со столика баскетболистов, потом увидела входящего за мной капитана, и схватилась за телефон.

— Что, твою мать, случилось?! — рявкнула она в трубку, прикидывая расстояние от вошедшего в столовую Каллахена до столика команды, чтобы успеть. Я же, невозмутимо стоя в очереди за бутылкой колы, лишь пожала плечами:

— Да все хорошо.

— Нэйтан и Кайл уже полчаса мне в уши ноют, что капитан злой как ротвейлер, что вы не поделили на этот раз?

— Технически мы расстались.

— Что?! — Мисси рявкнула в трубку так, что ближайшее окружение столика — я специально обернулась — проявило к телефонному разговору немалый интерес, а Нэйт так вообще прижался ухом к задней крышке телефона.

— Технически, — пояснила я. — Сама говорила, что надо что-то сделать. Ничего умнее ультиматума я не смогла придумать, сама понимаешь — сил у меня уже не осталось, а терпеть дальше еще ужаснее. Пусть сам решает, не трогайте его. Попроси ребят потерпеть.

— Ты с ума сошла! — Нэйтан выхватил у нее телефон. — Он убьет сначала нас, потом тебя, а потом разложит универ по кирпичикам...

— Не паникуй раньше времени, — закатила я глаза.

— Мы все умрем. Мы все умрем, — пробормотал тот обреченно и отключился, увидев капитана у самого столика. Я фыркнула на свой телефон, засунула его в карман и на выходе из столовой столкнулась со Сьюз и нашим куратором общежития, — судя по всему, роман у них продолжался и набирал обороты. Я успела только улыбнуться и подмигнуть соседке, прежде чем бойфренд утащил ее за едой, пока очередь сравнительно небольшая.

"Я боюсь за капитана, он молчит с самого обеда!" — пришло мне сообщение с номера Нэйтана. Отвечать я не стала. Ну что я могла ответить? Телефон отключить я не могла из-за работы, как бы мне не хотелось — но меня никто не донимал. Мика мне больше не попадался, да и я дальше кафедры не уходила потом в итоге. Ему правда нужно было подумать и принять решение, а то выходило как "собака на сене", и быть этим самым сеном мне уже надоело. И пока еще я не настолько сильно влюблена, я... Господи, мне было то безумно страшно за все это, что хотелось просто взять телефон, позвонить и извиниться, то не менее эгоистично, вроде мыслей о том, что я тоже чего-то стою, а не просто девушка на вечер. Пусть и на каждый. Но...

В общем-то, мотало меня так до самого вечера из крайности в крайность, я пару раз даже хваталась за телефон, но в итоге снова откладывала его в сторону. Мне было страшно, очень страшно, что все это правда может (или уже?) кончиться вот так вот глупо, потом просыпался мой внутренний голос и убеждал, что все будет хорошо и это необходимая мера, но перепуганная девочка Джейсон Сандерс тряслась как мокрая мышь, но... держалась.

Мика молчал.

Ребята молчали.

К концу дня две мои ведьмы с распростертыми объятиями и бутылкой виски ждали меня в общаге, — на удивление, возбужденные до кончиков волос. После пары стопок даже захотелось поделиться с ними переживаниями по поводу того, что моей личной жизни, так толком и не начавшейся, конец, на что подруги махнули руками и ответили, что это только начало и что встряска нам не повредит. В любом случае, они уповали на то, что Каллахен работает как надо в состоянии стресса и аврала, поэтому либо он сейчас в таком состоянии обретет познание и просветление, либо...

...никаких продвижений не происходило и мы словно замерли в пространстве и времени — поздним вечером следующего дня я, выбравшись из комнаты общежития в холл на первом этаже, к автоматам с кофе и диванам, с альбомом для эскизов — позвонила Мике. Это стоило мне пяти минут подготовки и выпитой банки теплого кофе (какая же химическая гадость!) — и сердца, словно подскочившего куда-то к горлу, когда гудки сменились голосом. Странным, хрипловатым, чужим и совсем не чужим одновременно.

— Ого.

— Ого?

— Ого. На землю падает метеорит, и ты решила, раз есть последние пару минут...

Я вздохнула и откинулась на спинку дивана, бесцельно вырисовывая карандашом фигуру на эскизном листе:

— Не дождешься.

— Ого.

— Ты меня игнорируешь?

— Ну, я ответил на звонок... — равнодушный хмык.

— О, достижение. Так игнорируешь?

— Скажем так: моя тонкая душевная организация затронута.

— Ах вот как, — я не смогла сдержать этакой усмешки с издевательскими нотками, на что Мика хмыкнул мне в трубку. — Ты дома?

— А хочешь приехать?

— Мне казалось, я ясно оформила свою мысль.

— Неужели не скучаешь?

— Очень скучаю, — подтвердила я, вздохнув и закрыв глаза. — Но ты так и не определился, насколько я вижу, поэтому...

— Когда передумаешь, дай мне знать.

— Я не передумаю. Либо все, либо ничего, Каллахен. Зачем какие-то полумеры? Я не хочу быть девочкой на ночь, и если тебе нужен только такой человек рядом — оглянись по сторонам и выбери кого-то другого. Кому это действительно будет нужно. Потому что мне ты даешь чертовски мало, и если это твой потолок, то извини.

— И кто из нас упырь? — ворчливо отозвался Мика. В голосе звучал такой мурлыкающий смех, и мне так захотелось его обнять, прижаться, обернуться, — я отлично чувствовала, что я сейчас могу приехать и все будет, но... по-старому. А это означало бы, что я сдалась. И проиграла.

Ну уж нет.

Но тоскливого вздоха я сдержать не смогла.

— Джейсон, — отозвался Блондин. — Серьезно, прекращай. У тебя опять луна в стрельце? Если так...

— Почему ты всегда считаешь, что это какие-то мои тараканы?

— Потому что это так и есть, — фыркнул Мика мгновенно.

— У тебя всегда "это так и есть", эгоцентрик. Раздражаешь. В этом мире есть множество людей, кроме тебя, которые могут быть со своим мнением, отношением и...

— ...я сейчас приеду.

— Не смей, — нервно отрезала я, едва ли не подскакивая на диване. — У меня хороший хук правой.

— Окей, хорошо, — констатировал тот и отключился. Я окрысилась на собственный телефон, передразнила эту последнюю фразу и сердито швырнула его на диван рядом. Ничего особенного, на самом деле, но сколько можно вообще тянуть кота за яйца? Теоретически мы расстались и не расстались — в общем, все как всегда. Непонятно, туманно, глупо и совершенно неадекватно. По логике вещей (хотя какая логика вообще в отношениях с Каллахеном может быть, ну?) и моей удачливости — я должна торжественно еще и забеременеть, но к счастью, с контрацепцией у меня (нас?) все в порядке.

Не успела я дорисовать эскиз: из-за раздражения получились какие-то готические мотивы, пришлось в итоге выкинуть это все в мусорку — на почту упало письмо от Камиллы. Да-да, от той самой соседки напротив, на которую залипал мой неугомонный братец. Подруга в сто первый раз напомнила про встречу и о том, что если через неделю, в субботу утром в девять ноль-ноль она не увидит мою физиономию на подъездной дорожке к дому — я не то, чтобы труп, я хуже. Она приписала, что найдет меня даже в горах Тибета и меня не спасет ни один крутой супергерой. Пришлось вздыхать, отвечать о том, что она может не переживать и что я приеду, — и писать сообщение домой. Представляю, как обрадуется мама, мы миллиард лет не виделись, тем более с их путешествиями. Интересно, папа уже переделал мою комнату в мастерскую, как и хотел? А то он грозился сделать это весь последний год.

В процессе бесцельного листания ежедневника я наткнулась где-то на пустых его страничках на привычное "Пойдешь со мной на свидание?" с дописанным "...ты по-прежнему бросаешь его где попало!" и датированное еще началом октября. "Ты должна мне поцелуй!" На эту страничку я раньше не натыкалась, учитывая что бесцельно листать ежедневник мне раньше не хватало мозгов в первую очередь из-за нехватки времени на подобное — и я так в нее и уставилась, разглядывая наспех написанное послание на листе. С датой и зловещей оскаленной рожицей рядом.

— Как же ты бесишь... — фыркнула я себе под нос, захлопнув ежедневник. Не могла сказать конкретно, кто именно меня раздражал больше — вампир или я сама, что думаю об этом вампире едва ли не каждые десять минут, и это безмерно и необъятно злило. Разумная половина меня сходила с ума от бешенства на ту самую неразумную половину, которая...

Подхватив вещи, я вернулась в комнату — соседки еще не явились ночевать (могли и не прийти вовсе, на самом деле), сходила в душ, но так и не смогла выбросить миллион глупых мыслей из головы. Даже под горячими струями и шоколадным гелем, даже под серию очередного бессмысленного сериала по ТВ — я даже его название не могла вспомнить. Просто может... ну его, этот ультиматум? Мика даже не переживает, по-моему, а я места себе не нахожу. Возможно, я сама эгоистично много требую от него? Или вот прямо сейчас просто ведусь на все это и "мне все равно, ты сама прибежишь, вот увидишь"? Пока я перебирала в голове все варианты развития событий, успела даже голову высушить. Для варианта "мы разошлись как в море корабли", Каллахен весьма бодро отвечает на звонки и позволяет себе намеки размером с гору, а для варианта "мистер и миссис Смит" этот же упырь подозрительно не реагирует и держит свой ультиматум, хотя и не озвучивает его условия.

К середине чашки кофе и периода между одиннадцатью и полуночью я поняла что "черт возьми!". А еще там в упырской ванной осталась моя плойка, без которой мне очень грустно и не очень удобно вытягивать феном волосы, я и так даже сейчас в зеркале как пушистое лохматое недоразумение. Темноволосое к тому же. Если считать, что мне жизненно необходима плойка... да блин, какая плойка, когда я уже пару часов стою как над пропастью — при этом знаю, что не упаду, нет-нет, но могу это сделать в любой момент, стоит сделать всего пару сознательных шагов. И перелезть через перила, видимо. Так и допив кофе, я отставила кружку, приглушила свет и полезла под одеяло, закутавшись в огромную толстовку с капюшоном — даже капюшон натянула на голову для верности. Спать конечно же, не хотелось, и меня крутило под одеялом с бока на спину, на живот и снова на спину, социальные сети для меня молчали, писать кому-либо мне не хотелось — да и это выглядело бы странно, напиши я сообщение "как дела?" в полночь, учитывая что подобным я никогда не страдала. Мне стоило если только написать Блондину упрекающее сообщение о бессоннице, но я не уверена, что он воспримет его нужным образом и будет страдать до скончания столетия. Компания Сьюз и Мелиссы мне тоже сегодня не грозила: Мисси точно даже утром не заглянет, а вот вторая соседка наверняка ночует у своего нового бойфренда — у куратора общежития вряд ли есть проблемы с соседями, у него отдельная комната.

Я только провалилась в сон, как на тумбочке начал вибрировать телефон, оставленный на зарядке. К счастью, я приучила себя ставить его на беззвучный режим, иначе схлопотала бы отличный урок левитации над кроватью с перепугу. Что, Мисси решила вернуться? ...но обычно она пишет сообщения.

Спросонья меня хватило только на какое-то сопение в трубку.

— Этаж какой?

Я попыталась разлепить глаза в полумраке комнаты, даже не сразу поняла кто это, практически на автомате ответила. И только потом, вернув телефон на место, а голову на подушку, опознала звонившего: чудом посетивший меня сон уходить не хотел все равно, и спустя полминуты я, щурясь от света в комнате, открывала дверь заранее уже видимо нахмуренному Мике Каллахену. Вид у него был ну очень не терпящим возражений, он умеет иногда такую мордашку делать, если надо. Оглядев меня с ног до головы (хотя чего там оглядывать, толстовка одна!), капитан невозмутимо отодвинул меня в сторону, вошел внутрь и стал стягивать пальто с плеч. Я моргнула и закрыла рот. И дверь.

Блондин молча пристроил пальто в шкаф (я пальцем указала на вешалку), скинул сумку на стул и привычными движениями стал выворачивать карманы на стол: телефон, кошелек, документы, ключи. За эти пару минут мы оба не сказали ни слова, я как раз закрыла дверь, шкаф, задвинула ботинки на коврик и только потом выдала:

— ...час ночи! Нормальные люди...

— Спят, знаю. Есть свободная розетка?

— Ты пришел телефон зарядить? — мои брови поползли вверх. Мика глянул на меня через плечо, раскручивая шнур от зарядного устройства, и хмыкнул:

— Я пришел спать.

— Давно из окна не летал? У тебя совсем шурупы раскрутились? — я даже вот не нашлась сразу, что ответить, а у меня в руках уже было зарядное устройство и черный каллахеновский телефон. — Мика!

— Что, не пустишь старого друга переночевать? — наиграно удивленно отозвался упырь.

— У "старого друга" есть своя большая квартира, — напомнила я, ткнув в его сторону телефоном. — И теплая.

— Знаешь... — Мика состроил удивленно-милую мордочку, расстегивая рубашку. — У меня там... какой-то скелет, и я его боюсь.

— Для главной секс-машины кампуса это какой-то неубедительный развод. Девочки, которые "не против", кончились? — зевнув, я привычно и наощупь полезла искать свободные розетки у кроватей. Мика фыркнул мне в спину, но в этом звуке была не столько ожидаемая насмешка, сколько этакая смесь довольства и расслабленности. Поставив телефон на зарядку и еще раз убедившись, что время уже далеко за час ночи, я сладко потянулась, разминая спину — и вперилась суровым (я надеялась!) взглядом в Блондина. Тот невозмутимо поднял взгляд от моих голых колен куда-то в район встрепанной челки и капюшона, намеренно стараясь не встречаться глазами, отвернулся тут же к стулу, чтобы стянуть рубашку и аккуратно сложить ее. Я отлично знала, что он не педант в этом деле, но утром занятия, а рубашка была одна. Тем более — одна из моих дизайнерских, и это приятно, что он их носит.

— Может, тебе чай сделать? Или молоко? — любезно предложила я. Настроение Каллахена распознать было сложно, закрытый скорпионище же, но по большей части все было предсказуемо и прозаично, и мне не хотелось его лишний раз дразнить, хотя язык так и чесался. Мика отрицательно мотнул головой, стягивая следом за рубашкой майку и джинсы.

— Просто пойдем спать, — он мимоходом коснулся моего капюшона и полез под одеяло. Закатив глаза, я прошлепала к выключателю и вернулась к кровати. Легко сказать — спать, когда в твоей полутораспальной кровати сейчас упырина в одних трусах, и вы вроде как вообще-то еще не то чтобы в ссоре, но в стадии "не определились". Поэтому вариант "хочется, но не можется" — вообще цветочная стадия варианта "и хочется, и можется, и оба не против, но не стоит". Тьфу ты.

Подушка у меня была одна, как и одеяло. Логичнее описывать: одна подушка, одна простынь, одно одеяло, один Мика, и теперь это было все то, что мне нужно для нормального здорового сна, как и не странно было в этом признаваться. Блондин был привычно горячим, захватившим подушку в полное пользование, и места на кровати стало в три раза меньше — но меня укрыли одеялом, обняли, поделились подушкой и невозмутимо стянули капюшон с головы. Я даже сообразить толком ничего не успела, как мне довольно вздохнули в макушку, толстовка оказалась где-то выше живота, а к груди скользнула ладонь. Ничего особенного, на самом деле, дело привычки. Если Блондину чего-то захочется, он уже привык говорить об этом прямо. И сейчас ему на самом деле хочется спать, как это ни странно.

— У тебя все хорошо? — тихо спросила я, стараясь пристроить голову на свободном скорбном остатке подушки. — Вы же со скелетом отлично ладили. Я уже собиралась купить вам анальной смазки для первой брачной ночи...

— Все хорошо, — отозвался Мика спустя полминуты точно, я уже подумала что он заснул, но нет. — Все действительно хорошо.

— Оу.

— Оу? — хмыкнули мне в затылок. Тепло-тепло.

— Это ты начал...?

— ...я просто ужасно соскучился.

— Упырь.

— Но ты же открыла мне дверь.

Изначально бесполезный разговор, и так вижу. Кто кого переговорит?

— Я сейчас наговорю всякой чуши, но я в последнее время какая-то сопливая девочка, а не робот-убийца, прости уж, но... Мне нравится проводить с тобой время, пусть иногда мы и проводим его весьма странно, не как нормальные люди. Точнее — не как нормальные пары, потому что мы вроде как и не пара, но вообще на самом деле пара, и иди ты в задницу, Мика Каллахен, не выеживайся со своими потусторонними мнениями на эту тему. У меня хороший хук правой, напомню, а еще я могу отправить тебя спать на диван в твоей же собственной квартире — и никакие девочки "не против" тебя не спасут. Хук правой. Он самый. Поэтому если тебя все устраивает — прекрати выделываться, тем более мы так и не доехали до джакузи в Сан-Франциско, ты мне обещал полевые испытания. Если мы занимаем друг у друга важное место в жизни, такое, что ты с другого конца города приехал сюда, заметь, в час ночи — а я открыла и ничего не стала спрашивать...

— Иногда мне кажется, что ты единственный человек в мире, который так бы поступил, — отозвался Мика, сонно вздохнув. — И единственный человек, которого я не могу отпустить. Это странно, это до чертиков пугает, потому что я думаю о тебе, о том что "нужно показать этот бар Джейсон, ей бы понравилось", вместо того, чтобы взять пару шотов и начать флиртовать с соседкой, которая явно не против.

— Да ладно, через еще пару-тройку шотов она показалась бы тебе Анжелиной Джоли! — поддразнила я его, улыбаясь в темноту комнаты.

— Вот уж нет.

— Не твой тип? А кто скакал как обкурившийся ниндзя, когда по телевизору показывали Лару Крофт?

— Джейсон.

— Что?

— ...переставь будильник на полчаса раньше, хорошо?

Утром вместо будильника сработала Сьюзен, позвонив мне на телефон. Время только перевалило за девять утра, и голос соседки звучал так тошнотворно бодро, что хотелось молча сбросить звонок и уткнуться в подушку снова.

— У вас там порно-весело-задорно, или я могу войти?

Я покосилась на едва не похрапывающее тело сбоку и зевнула:

— Заходи, все прилично. За исключением слюней на подушке, но они не мои.

— Отлично! — Сьюзен уже открывала дверь в комнату, на ходу опуская руку с телефоном. Ночевала она у своего бойфренда, поэтому ввалилась в чем и уходила: пижамные штаны в розовых кроликах и в футболке, благо до комнаты куратора был один этаж вниз. — Часть общаги, кто вчера поймал капитана на лестнице, до сих пор в раздумьях, где он и кого посетил... — трагическим шепотом хмыкнула она, заваливаясь на собственную кровать едва ли не звездочкой. — Учитывая толщину здешних стен...

— ...пусть помучаются, учитывая, что наше крыло напоминало детский сад в тихий час, — тихо отозвалась я, покосившись на целиком закутавшегося в одеяло Мику — он все еще спал, поэтому мы обе старались говорить максимально тихо.

— Что, и трезвый был? — поддразнила меня соседка, показательно понюхав воздух. Я подавила смешок, осторожно переворачиваясь на бок, к ней лицом. — Что, и без примирительного минета обошлось? Где салфетки со следами преступления? Совсем без маминого контроля расслабились? — Сьюзен улыбалась как маленькая коварная лисичка.

— Ты слишком лучишься энергией для девяти утра.

— Уилл сбежал на свою первую пару, а мне куда деваться? Не всем можно вот так вот безбожно спать до половины десятого, женщина. Сделать тебе кофе?

— ...две кружки, — сонно отозвались из-за моей спины. — Мне с молоком. Доброе утро, Сьюз.

— Омг, оно со мной и здоровается! — соседка вернула тональность и звук голоса в обычный режим и заулыбалась. — Великий день, великий день!

Впрочем, она так же воодушевленно уже вскочила с кровати и спустя полминуты уже гремела кружками в другом конце комнаты, включив чайник. Мика заворочался, прогоняя остатки сна, мне пришлось толкнуть его локтем, чтобы он не спихнул меня случайно на пол, кровать не настолько широка для нас двоих.

— Я смотрю, у кого-то было хорошее утро, — ухмыльнулся он, подпирая локтем подушку и приподнимаясь. Сьюзен обернулась на него и изобразила выстрел из пальца, продолжая улыбаться. — Что, правда кофе сделаешь?

— Поднимайтесь уже, птички уже поют и рабочий планктон вовсю горбатится в офисных зданиях, а гранит науки истомился по вашим зубам, — закивала соседка. — А еще половина общежития сейчас пытается выяснить, это кому сегодня так повезло. Ты бы еще и машину припарковал у главного входа!

— Ну... — нервно хмыкнул Мика, лениво ероша волосы на затылке и улыбаясь невинно-невинно, я аж к нему развернулась, насколько ситуация позволяла:

— Прямо у подъезда?

Мика равнодушно передернул плечами, а я влепила ему раскрытой ладошкой в лоб — совсем не сильно, просто для проформы. Блондин гоготнул, повалившись на кровать как подстреленная жертва, а я, щелкнув ему по лбу, откинула одеяло и поднялась с кровати, чтобы помочь Сьюз с легким завтраком на троих.

Мика практически сразу встал и соседка, повернувшись от холодильника, разыграла пантомиму, что она сейчас ослепнет, хотя капитан уже джинсы застегивал.

— Сьюз! — я толкнула ее пяткой, выставляя кружки на стол.

— Я не виновата, что он у тебя настолько "вау" даже просто в штанах, с утра и сонный!

Мика заулыбался, как девица на выданье, натянул майку и плюхнулся на один из стульев, протянув руки к кружке кофе. Особо запасами еды мы не располагали, питаясь едой на вынос или пиццей, поэтому кроме сэндвичей с сыром, ингредиенты которого вчера почему-то оказались у нас в холодильнике — видимо у кого-то был приступ жора, потому что Мисси обожает сыр, — у нас и не было. Благо, кофе и молоко было всегда. И йогурт, но от него Каллахен отказался сразу.

После легкого перекуса и болтовни о погоде, Сьюз отползла в душ, чтобы не мешать нам собираться. Судя по всему, занятий у нее сегодня вообще не было, в отличие от меня, да еще и с прибавленным дополнительным курсом по культуре речи. Я не особо была в восторге, как и большая часть факультета, но что поделать?

Вытянув руку, я запустила пальцы в блондинистую шевелюру, все еще лохматую после подушки и сна — минутка нежности, Мика заулыбался, а я одним привычным движением оказалась у него на коленях, лицом к лицу, ладони заскользили по волосам к затылку, на шею. Это могло быть чертовки возбуждающе, но вышло все так же нежно, потому что он просто обнял меня, на выдохе.

— Прости меня.

— То есть я зря на вечер столик заказал в "Ла Севилья"?

Вопрос был риторический, и я только фыркнула в ответ.

— Пригласи Кайла, он умрет от восторга.

Если день и начался хорошо, то к обеду посреди коридора я встретила ту самую курицу, что хотела подпортить жизнь почему-то именно мне. Учитывая, что смотрела она четко на меня и траекторию менять не собиралась, даже к моменту когда я ее заметила в толпе из идущих навстречу студентов — ей было все равно. Назвать ее смертницей я не планировала, но интересно, догадывается ли она, что я в курсе?

Ответом на мой сощуренный взгляд стала ее едкая усмешка, когда мы, почти поравнялись в толпе:

— Ну как, ноги не устала раздвигать?

Она тряхнула длинными волосами, покосившись на меня и едва ли не толкнув плечом в толпе. Я тормознула, оборачиваясь — ожидала увидеть удаляющуюся спину, но нет, она смело развернулась ко мне лицом, с таким презрением и желчью, словно это я когда-то ей под дверь кучу наложила и надо отчитать малолетку.

— А тебе, я смотрю, учиться надоело?

Я понятия не имею, откуда у меня вылез этот высокомерный тон, но в данной ситуации я была за него благодарна. Подумалось, что год назад мы так же с Микой посреди коридора перекидывались словечками, и ничего шибко дружеского там не было. Тогда еще.

Русоволосая если и удивилась, то виду не подала.

— Если я еще не нашла тебя и не подала в полицию — это явно не потому, что ты такая чудесная, — хмыкнула я. — Поэтому я очень прозрачно намекаю тебе впредь быть осторожнее со словами, они очень часто любят работать против того, кто их сказал. Куда мне прислать счет на оплату ремонта моей машины и за услуги больничного стационара? Или мне просто рассказать об этом парочке людей? — я развернулась и сделала шаг в ее сторону, сложив руки на груди. — Мне не нужна защита сверху, как ты сейчас наивно ляпнешь, чтобы раскатать тебя по стеночке, потому что ты совсем мозги потеряла, творить такое? Я не девочка-цветочек, чтобы впечатлиться подобными показательными выступлениями, а ты не грызи решетку от досады, что какой-то там парень не обратил на тебя внимание. Он того не стоит.

— Мика Каллахен того не стоит?

— Еще как стоит, конечно же. Но тебе — не светит.

Русоволосая дернулась, как от пощечины, посмотрела на меня ошалело, обиженно и весьма, очень весьма недобро. Я даже ждала, что она залепит мне в лоб, но нет.

— Да ты посмотри на себя... — начала было она, но я закатила глаза:

— ..да-да, придумай аргументы пооригинальней, ну? В зеркале я себя каждый день вижу. Что за манера лезть в чужие дела? Тем более — в чужие личные дела? Тебя это ни на мгновение не касается, а играть в вершителя судеб ты можешь на планшете, иначе я могу ненароком закрыть тебя в туалете и проверить на оригинальность собственную фантазию. А если, — я подняла палец, предупреждая открывшийся было рот собеседницы, — ты хочешь еще и вякнуть, что кто-то там заслуживает лучшего, и если это самое "лучшее" — ты, то извини меня. У меня хотя бы совесть на месте.

— Ты мне сейчас угрожаешь?

— Скорее, предупреждаю, — невинно и елейно заулыбалась я, не отводя от нее пристального взгляда. — Не в первый раз.

— Зато я могу и угрожать, поэтому засунула жвалы поглубже и чтобы даже и намека твоего тут не было, как мы и договаривались на днях, иначе тебе светит ректорат и отчисление, — голос Клаудии за моей спиной звучал раздраженно и весьма нетерпеливо, на что русоволосая кинула на нее не менее выражающий взгляд поверх моего плеча, и развернулась.

— Эй, — возмущенно обернулась я теперь и на блондинку. Иронично приподняв бровь, та лишь отмахнулась от меня и даже сменила злобный привычный оскал на некую дружелюбную улыбку:

— "Спасибо, Кло", — подсказала она, стоя в окружении нескольких своих подруг из группы поддержки. Те смотрели на меня с любопытством (еще бы, целая и живая Джей Си!), но без негатива. — О, не стоит! — продолжила монолог Кло. — Таскать за волосы и нарываться на неприятности — моя прерогатива, но это было внушительно. Еще одна такая тирада, и она вдолбила бы тебя в стену.

— Кто кого еще... — пробормотала я, закатив глаза. Кло громко хмыкнула, пожала плечами и пошла дальше по коридору, попрощавшись лаконичным "еще увидимся". Одна из ее подружек обернулась, улыбнулась и очень даже стеснительно помахала мне на прощание ладошкой. Даю ногу на отсечение, не только команда ловит слухи и располагает информацией о личной жизни капитана, но и эти тоже молчат и не высовываются, но их можно было понять.

Пробегающий мимо занятый по уши Саймон успел бросить через плечо напоминание про двойное свидание, и тут же свернул за угол, улыбаясь при этом как гиена. Я улыбнулась уже сама себе, покачала головой, а этажом ниже, когда я влетела в библиотеку, пользуясь последними драгоценными минутами, наткнулась взглядом на блондинистую макушку. Устроившись за двумя огромными столами совсем рядом со стеллажами, Каллахен и его парочка согруппников/сокурсников, обложившись огромными толстенными учебниками, занималась нечто напоминающим...учебу.

Нет, ну зрелище было вполне привычным — у нас по всей территории сидячие места для этого и сделаны, диваны и скамейки, и даже журнальные столики и столы, и не только в аудиториях — часто бывало такое неудачное расписание, когда приходилось пару часов убивать вне аудиторий, и студенты выбирали окружение по вкусу. Кому-то импонировала тихая библиотека, кому-то — столовая или местная кофейня за кампусом, а в теплое время все вообще атаковали газоны и уличный стадион.

В библиотеке, как и положено, было тихо — насколько было возможно. Студенты старались общаться на пару тональностей ниже, шуршали карандашами и страницами книг — сейчас самый пик, предновогодние защиты и конец семестра. Я отошла от регистратуры с бланком и списком книг, подошла к одному из столов с сокурсниками, которые подозвали уточнить кое-что, сигнализируя огромным томом по психологии с портретом Фрейда на обложке. Заодно дали мне ксерокопии, которые оказались бесценными для реферата по истории искусств, потому что там была моя тема. Пока я дефилировала от стеллажей и копировальной машине, переглянулась с Блондином пару раз (еще бы он не заметил меня после драматичного басистого шепота сокурсников на весь читальный зал!), и уже во время ксерокопирования увидела, как Мика молча вытащил из сумки знакомую мне рабочую тетрадь, которую я обыскалась за последнюю неделю. Я наблюдала за ним, подпирая локтем ксерокс, пока он распечатывал нужные мне листы, стараясь не слишком палиться — но эта чертова рубашка, закатанные до локтей рукава и линия ключиц за расстегнутым воротником, все это весьма гипнотизировало. Казалось, с утра прошла целая вечность. Моя рабочая тетрадь успешно отвлекла меня от рук, рукавов и рубашки, я даже встрепенулась. Мика поднял на меня взгляд и похлопал по обложке, типа — приходи, забирай.

Напустив на себя небрежно-невозмутимый вид, я рыбкой подгребла к столу со старшекурсниками, собрав свои учебники и распечатки.

— Я очень надеюсь, что эта не была нужна тебе вчера, или позавчера, например, — Мика буднично протянул мне тетрадь. Его товарищи по несчастью посмотрели на меня удивленно, но внезапно не настолько, чтобы бежать и устраивать тревогу, что грядет апокалипсис. Даже тот его большой товарищ, которого я пару месяцев назад обозвала чихуахуа тут был, и даже кивнул в ответ на мой настороженный взгляд. Такое ощущение, что университет догадывался, но молчал. Или надеялся — и тоже молчал.

— Нет, к счастью, — я покачала головой, пристроив тетрадь на вершину башни из учебников и справочников. — Под диваном нашел? — шепотом спросила я.

— Хуже. В ванной, — покачал головой Мика, постучав карандашом по собственной голове. Его друзья продолжали шебуршать над справочниками, а также спорить над тем, какое правило подходит под эту задачу — причем так яростно, словно от этого зависела судьба всего мира. За этим обсуждением я их и застала, и мое появление на радаре вообще на них не повлияло, — меня удостоили отрывистым взглядом, и только. Наверное, это удивление и было у меня на лбу написано, на что Мика хмыкнул:

— Многие думают, что такая умница как ты не светит такому дуралею как я. Так что...

Я закатила глаза и собралась было откатиться пончиком по своим делам, как Каллахен ногой отодвинул стул рядом и состроил умилительную мордашку:

— У меня тут высшая математика и я совсем...

Звучало это как "просто поторчи тут со мной еще пару минут", потому что мои знания в математике выпускного курса наверняка сводились к нулю, но как я могла отказаться?

Испустив обреченный вздох в стиле "обогинутыитупицавматематике!", я сгрузила свои учебники на краешек стола, сбросила сумку на пол и устремила взгляд в подставленный учебник. Через пять секунд я моргнула, подняла на развеселившегося Каллахена чумной взгляд, ткнула пальцем в скопище непонятных формул и сморщила нос:

— Издеваешься? Что это за пентаграммы?

— В тебе умерла блондинка.

— Это сейчас в тебе умрет блондинка, — беззлобно огрызнулась я, стараясь даже не смотреть на страницы. — Это что, математика для физиков-ядерщиков? Нашел что показать...

— ...вообще обычно что-то другое девушкам показывают, — подсказал его сосед, зацепив конец моей фразы. Улыбнулся он тоже вполне дружелюбно, перелистнул учебник и продолжил переписывать с него что-то в рабочую тетрадь.

— Не в общественном же месте, — невозмутимо улыбнулся Мика, не отрывая взгляда от собственной тетради, где вполне даже бодро решал какое-то уравнение с логарифмами и степенями, я даже засмотрелась на появляющиеся на бумаге закорючки и цифры. — Если вы еще не знакомы, Джейсон — это Макс, и это мой практически бессменный напарник в группе по большинству предметов курса. Ну, в те моменты, когда я посещаю занятия, конечно.

Макс глянул на меня уже более внимательно, приспустил очки с переносицы и сообщил, что они без диоптрий, но преподавателям этот образ нравится, что дает пару лишних баллов даже при нулевых знаниях. И что его знания поэтому ничуть не ниже капитанских. С однокурсниками Каллахена я вообще была практически не знакома, хотя могла узнать их в лицо при желании. По сравнению с ребятами из команды, с ними Мика проводил минимально положенное время, ограничиваясь общением на занятиях и в увеселительных заведениях.

Пока Мика решал уравнение, практически не отрываясь от рабочей тетради, я закопалась в свои ксерокопии, вооружившись запасным карандашом, вытащенным откуда-то из завалов капитанских тетрадей. Странице на третьей я заметила, как Блондин на меня беззастенчиво пялится, стрельнула в него взглядом и сощурилась:

— Ты чего?

— Представляешь, мы сидим за одним столом в библиотеке.

— Ты ждешь, когда стены начнут осыпаться и весь мир поглотит черная дыра? — я откинулась на спинку стула, играясь с карандашом в руке. — Что в этом такого? Или мне для полноты картины пару раз долбануть тебя учебником по голове или там... хм... ну чтобы не расслаблялись.

— Пойдешь со мной на свидание? — хитро улыбнулся Мика.

— Нет, — привычно отбрила я.

— Но как же мой заказанный столик?

— У тебя еще два примера в тетради, младшеклассник, — я назидательно ткнула в сторону учебника и незавершенного уравнения. — Не выросло еще.

— Окей, — покорно кивнул тот, возвращаясь к высшей математике. Но через полминуты снова поднял глаза, не написав и строчки из цифр. Мы играли в переглядывания довольно долго, не выходя при этом за рамки обычного невинного флирта — уж я то знала, как Мика на самом деле может смотреть, если отключить его тормоза.

— Ого! — Макс заглянул соседу через плечо. — Какая производительность! — удивленно присвистнул он, тыкая карандашом в чужую тетрадь. До твоего прихода он час над глупым заданием сидел.

— Потому что я играл, — поправил его Мика, приподняв одну из тетрадей, под которой притаился планшет. — Никак не могу пройти этот злополучный 81 уровень в "Кэнди Краш".

Мне кажется мы с Максом синхронно вздохнули и переглянулись.

— Мне уже надо ретироваться на кафедру к мадам, поэтому... — я похлопала его по плечу, собирая распечатки и поднимаясь со стула. — ...но мы сегодня до шести. Почти как офисный планктон.

— Ок, принято.

Мадам уже собиралась покинуть обитель зла в лице кафедры и даже достала пальто, когда в кабинет заглянул Блондин, вооруженный огромным букетом цветов в корзине с длинной ручкой. Та удивленно приподняла брови, особенно при виде букета, потом обернулась на меня:

— Да неужели? — скептически уточнила она, мгновенно развеселившись. — У вас наконец-то свидание или я что-то упустила?

— Это не свидание, — замотала я головой, захлопнув крышку ноутбука. Мика улыбался как ехидная гиена, наслаждаясь результатом, поздоровался с мадам Жюстин и водрузил корзину прямиком мне на стол, заняв им все свободное пространство. Пахло от него одурительно, букет был такой огромный и такой красивый, а еще мне пришлось из-за него выглядывать, потому что обзор он заслонил полностью.

— Не свидание? — переспросила патронесса, улыбаясь Мике. — Как жаль, как жаль.

Я снова спряталась за букетом, откинувшись на спинку рабочего кресла и закрыла глаза.

— Я понимаю, что горячего латинского поцелуя я не достоин, но хотя бы начни собираться тоже, — ненавязчиво так напомнил упырь, помогающий моей начальнице надеть пальто. — У нас столик на семь. И да, это свидание. И да, я знаю, что утром у вас съемки в восточном квартале.

— ...вот бы ты так на экзаменах отвечал, — пробормотала я, собирая со стола, насколько это было возможно с этим букетом, личное имущество. Ежедневник, телефон, зарядка.

— Тогда хорошего вечера и до завтра, — попрощалась мадам, забирая со своего стола ключи от машины. — И Джейсон, — она строго глянула на меня от двери, — поменьше там вредничай.

Мика прыснул в кулак, я возмущенно подорвалась со стула, но мадам уже вышла в коридор — мне лишь осталось сердито топнуть ногой и сбросить сумку на кресло.

— Видишь, — назидательно сообщил мне Блондин, отсмеявшись. — Даже мадам...

— ...это не свидание.

— Конечно.

— Зачем тогда цветы?

— То есть мне их выкинуть? — Мика вздернул бровь. Я поспешно спохватилась, отрицательно замотала головой.

— Они шикарные.

— Когда-то же я должен дарить тебе цветы, женщина, — Блондин ткнул в мою сторону обвиняющим перстом, закрыв дверь кабинета. — Не все же кофе покупать.

Я улыбнулась, проведя ладошкой по бархатным лепесткам и листьям. Цветовая гамма самого букета колебалась от нежно-розового бархатного, я увидела розы, лилии и даже орхидеи по краю, с отделкой серебряным и совсем едва — зеленым, в цвет стеблей.

— Столик на семь? — уточнила я, прикрывая глаза — Мика обнял меня со спины, прижался, ладони скользнули от бедер к груди. По спине мурашки побежали — он привычно ткнулся носом мне в сгиб шеи, глубоко вздохнул и едва коснулся кожи губами, а у меня уже пульс сбился.

"Я так тебя люблю, паршивец"

— На восемь, — целует в ухо и шепчет это с такой нахальной усмешкой. — Но я запер дверь, и если мы не будем сильно шуметь...

— ...мы постараемся сильно не шуметь, — выдохнула я, стараясь выделить слово "постараемся". Очень надеюсь, что никому в голову не взбредет вломиться в кабинет в ближайший час, или что мадам не вернется за забытой папкой с жизненно-важными-эскизами. И, говоря начистоту, в кабинете на кафедре у нас как-то даже и...

Мика умеет торопиться, и так же умеет не торопиться. Сейчас он на удивление чертовки медлителен, расстегивая мою блузку от воротника вниз, и на мои нетерпеливые попытки ускорить процесс реагирует усмешками в ухо — и только. Он целует меня в шею, пока снимает блузку и расстегивает молнию на джинсах, запуская туда руку и вынуждая наклониться, прогнуться в пояснице и упереться ладонями в край стола...

А спустя час мы уже на пути к французскому ресторану, и Мика уже сходит с ума от голода и размышляет вслух, насколько вероятно, что лягушачьи лапки там действительно лягушачьи. Моя машина осталась на парковке у университета, а цветы — в кабинете, и мне очень интересно, висит ли до сих пор на двери в спальню тот злополучный скелет. Хотя прошло меньше недели, о чем это я? Конечно же он на месте.

— Так ты едешь домой на будущие выходные или нет? — невзначай вспоминает Блондин, не отрываясь от дороги. — Я вылетаю послезавтра и пробуду там около недели, поэтому спешно прикрываю зад кучей дополнительных контрольных. Мама очень хочет меня видеть, и никак не меньше недели, раз я не смогу приехать на Рождество.

— А ты не сможешь приехать на Рождество? — потянувшись, я закинула руки за подголовник сиденья. — В том году, насколько я помню, Рождество ты мне испортил своим триумфальным загулом по второму этажу общаги...

— Нельзя быть такой ехидной, Санта не подарит тебе платье с бантиком, — Блондин протянул руку, чтобы щелкнуть меня по лбу, а мне было так лениво менять позу, что я даже не стала возмущаться или уворачиваться. — Так ты прилетишь?

— На неделю — упаси! Моя мама за неделю превратит меня в зомби без мозгов. Но я обещала Камилле и прилечу на выходные.

— Камилла? Я ее знаю?

— Надеюсь, что нет, — ворчливо отозвалась я, а Мика хохотнул.

— Знаешь, а я бы посмотрел на реакцию нашей школы, когда мы окажемся вдвоем в ограниченном пространстве. Представляешь, как они с ума сойдут от этого? Предвкушаю...

— ...апокалипсис?

— Именно, Ватсон.

— Я в деле.

— Не сомневался ни секунды, — Мика подарил мне ласковую улыбку и вернулся к дороге. — О, раз ты полетишь позднее, отвезешь меня в аэропорт?

— Если это наше первое свидание...

— ...это не свидание.

— ...я должен терпеливо поцеловать тебя в щеку перед дверью и отправиться спать.

— Но это не свидание.

— Но в любом случае...

— Эй, аккуратней, я тебе не мешок запчастей. Проспорил — исполняй долг перед Родиной.

Мика был не очень в восторге тащить на руках меня и мою сумку от самой машины до квартиры — но он сам проиграл. Не сказать, что ему было тяжело, но жутко неудобно, особенно в узком коридоре на этаже.

— Ты можешь поцеловать меня в щеку перед дверью спальни и идти спать на диван, если у тебя внезапно проснулась какая-то совесть. Но это в любом случае не свидание, потому что "я лучше гориллу поцелую" и "я никогда не пойду с тобой на свидание" все еще в силе. Должны же у меня быть хоть какие-то принципы.

Мика с печальным вздохом переступил через порог квартиры, мстительно разжал руки и потопал в ванную, на ходу сбросив ботинки и пальто. Упырь, а не человек. Пока я расшнуровала свои ботинки, за ним уже захлопнулась дверь — а я поняла, как соскучилась по этой квартире. Всего пару дней — и я как домой вернулась. Даже моя кружка на привычном месте. И два новых пакета с молотым кофе, ого.

В местном аэропорту меня встречает папа — перелет был чуть больше часа, но мне не очень повезло с пилотом на этом рейсе и под конец мне уже казалось, что камикадзе и те мягче планируют. Мика писал, что да, жарко, и очень жарко — но после леденеющего Миссури попасть в забытые юношеские двадцать пять тепла и ослепительное солнце так непривычно, что я напоминала сама себе вампира. Особо много вещей я не брала — всего три дня, но была рада, что прихватила шорты и майки, потому что в джинсах уже было некомфортно.

В отличие от мамы, папа у меня не очень многословный — но я видела, как он рад меня видеть, и едва ли не висела у него на шее, словно мне пять лет. Первым делом он конечно же спросил, как там "Жук" и не раздолбала ли я его за последний год. Понятное дело, рассказывать о том, как мы поливали в свое время наши машины жидкостями из фастфудов я еще и в прошлые разговоры не стала, поэтому для папиного успокоения рассказала, что все окей, и что недавно у машины был техосмотр.

От аэропорта до нашего города было также не меньше получаса езды, большую часть которого мы обсуждали, что "Жука" пока сменить, и что если менять — то на нечто покрупнее в размерах. Как отвлечь папу от разговоров на тему "как дела у дочери в университете" я могла, но меня ждала битва с мамой, которая по повадкам была не хуже клеща.

Город у нас не слишком большой — старших школы всего две, и к сожалению, да — нашей старшей школе не повезло принять в свои стены в свое время и меня, и Мику, и наших младших братьев. Пока мы крутились по району, папа успел обмолвиться, что Стивена опять вызывали к директору — и он понятия не имеет, как вообще мелкий сможет школу закончить с такими оценками и таким подходом к школьным правилам.

— Постарайся за эти выходные тоже... ничего не... — отчасти смущенно попросил папа, когда мы въехали на парковочную дорожку перед домом. Для субботнего раннего утра квартал был привычно мертв, даже машин толком и не было. Я вылезла из машины, потягиваясь и разминая спину, мельком глянула на дом подруги напротив: у меня был еще как минимум час до назначенного ей времени, когда я должна была ступить на отмеченную крестиком точку на газоне. Второе парковочное место у дома занимал открытый джип ярко-желтого цвета, и я даже оценила, ткнув в его сторону пальчиком.

— Вы его балуете!

— Первое место на чемпионате штата, между прочим, — улыбнулся папа, вытаскивая мою небольшую дорожную сумку из багажника. Я скорчила рожицу, показала машине язык и направилась к дому.

— Мелкий еще спит?

— Понятное дело. Я даже боюсь представить, во сколько он вернулся домой. Удивительно то, что он вообще вернулся, сегодня же суббота... — хмыкнул за спиной папа.

Я открыла дверь, и в нос мне ударил аромат блинчиков с кленовым сиропом — сто лет их не ела! Догадываюсь, мама тоже об этом знает, и...

— Мама! Отлично выглядишь! — я залетела на кухню со скоростью баллистической ракеты. — Соскучилась неимоверно!

— Вы там пешком от аэропорта шли, что так долго? — обернулась от плиты моя совсем молодая мама, улыбаясь. Отбросив лопатку и выключив конфорку, она поспешила заобнимать меня до смерти, звучно чмокнула в щеку и показала на обеденный стол. — Завтракать, все остальное потом.

Зашедший следом папа звучно втянул носом воздух и спустя мгновение уже занимал свое привычное место за столом. А я уже нацелилась на кофемашину, потому что для меня это был почти что вкус школьной юности, когда по утрам приходилось выпивать кружки три, чтобы разлепить глаза. Сейчас мне хватает и одной, но сейчас я и сплю намного больше, чем три часа. Наполнив кружку кофе, я подсела к папе, прихватив по дороге тарелки. Как домашняя мамина дочка я давно провалилась, на самом деле, но мама упрямо отказалась от помощи и стала накрывать на стол сама.

— Ты похудела, все в порядке?

— Все в порядке, — улыбнулась я.

— Как твоя практика? Выезжаете на показы?

— Пока что нет, мы работаем локально, но это очень здорово и интересно. Я пару эскизов отправила на конкурсы, надеюсь получится.

Пока родители засыпали меня вопросами об учебе и студенческой жизни (на самом деле, мало что изменилось с момента нашей прошлой встречи, исключая мадам Жюстин и... Мику), я успела съесть двойную порцию маминых блинчиков, а от непривычно забытого крепкого кофе едва ли не полезла на стенку.

— Ну что, как там твой бойфренд? — Стивен, зевая во весь рот и не скрывая ухмылки, ввалился на кухню, уже привычно наощупь отыскал стул и потянулся к моей кружке. — Что, не стала еще маме и папе рассказывать, сестренка? Оставила вкусное на потом?

Мама даже рот открыла. Как и я.

— Стив! — возмущенно рявкнула я, выдернув кружку из его руки — он даже отпить не успел. — Гаденыш, прирежу тебя!

— Джейсон, сбавь тональность, — удивленно перебил мой вопль папа, приподняв брови. — Ты что, банши?

Младший брат гнусно заржал, автоматически дернувшись от меня в сторону, показал язык:

— Я же любя.

— Я сейчас любя тебя привяжу к машине и мы будем по району кататься под Бритни Спирс, — зашипела я, сощурившись. — Приезжай, называется, в гости! Тебя прикопать мало.

— Что, и знакомить не станешь? — продолжал ехидничать младший, увернувшись от моей затрещины. Место еще удачное выбрал, поганец, даже под столом не достанешь...

Я обреченно вздохнула, села ровно, оставив бесплотные попытки достать брата со своего места и сделала вальяжный глоток кофе. Папа привычно наблюдал за нами, как за двумя опоссумами в клетке, мама как раз сгрузила грязные тарелки в мойку, а перед Стивом поставила последнюю порцию блинчиков, для него оставленных ранее.

— Ты чего не спишь? Выспался что ли? — поддела я его, демонстративно посмотрев на часы на стене. — Ого.

— Ради любимой сестренки поставил будильник! Не каждый день такое событие, тем более — Камилла!

— По-моему, кое-кто наивно полагает, что впихнет свою необъятную задницу в наш женский коллектив? — уточнила я. — Вот уж нет.

Стивен посмотрел на меня хитро-хитро, одним махом запихнул в рот блинчик, прожевал и повернулся к маме:

— ...и она еще не хотела рассказывать вам о бойфренде! — с торжеством хмыкнул он.

— Был бы бойфренд, — отмахнулась я.

— Только вчера его...

— Стив! — я посмотрела на него поверх кружки. — Ты что, перестал чуять опасность, мелкий?

— Ладно-ладно, — невозмутимо заулыбался тот, запихивая в рот очередной блинчик. Я же виновато посмотрела в сторону мамы:

— Прости. У нас немного... все сложно сейчас.

— Угу, конечно, сложно, до июля так точно, — занудным голосом привидения поддакнул Стив. На него если и мои взгляды не действуют, то что говорить про остальное? И как он еще про Сан-Франциско не рассказал и не перекрутил на свой манер? Я притворилась глухой и тупой, с хрустом и нескрываемым удовольствием откусила тост с джемом и перестала обращать на мелкого внимание, заулыбавшись маме во все тридцать два.

— Мои соседки передавали вам привет. И я привезла местного хлеба и шоколадное парфе, как ты и просила. У нас оно разлетается с ярмарок за утро...

Если мама и умерла от любопытства по поводу моего бойфренда, то решила потерпеть до вечера и только там прижать меня за яйца. Судя по ее виду, так и будет, поэтому я уже предвкушала миллион вопросов и думала, как бы обойти тот пункт со знакомством. Наши родители часто встречались у директорского кабинета, когда мы еще учились в школе — на наши столкновения с Блондином они реагировали примерно так же, как было бы, если в песочнице девочка долбила мальчика совком.

Девять утра близилось, и я, рыбкой переодевшись из джинс в шорты и майку, успев отфутболить в сторону Стива с его маниакальным желанием в такой ранний час показать подруге пресс, выскочила на улицу, запихнув в карман телефон и документы с кредиткой. По ощущениям я вернулась на лет пять назад, когда только-только перешла в старшую школу, когда мы как-то раз поспорили, что я смогу перецеловать всех ребят на домашней вечеринке...

Камилла выскочила на крыльцо, не дожидаясь точного времени, радостно замахала мне рукой с крыльца и поспешила навстречу. Мы не виделись два года точно, хотя и переписывались по возможности и созванивались в скайпе, но... я соскучилась! Камилла — это мой личный Нэйтан для Мики, взбаламошная, очаровательная, обаятельная и чертовски симпатичная, насколько может быть симпатичной кудрявая светло-русая девушка, которая не вылезает из фитнесс-клуба последний год, да и ростом при этом едва ли выше меня.

Мы стиснули друг друга в медвежьих объятиях, и подруга тотчас же потянула меня домой, чтобы поболтать без лишних глаз.

— Насколько я понимаю, твой мелкий мне проходу не даст, поэтому поговорим у меня. Тем более у меня есть черничный пирог, и я вчера его сама готовила, не смей нести бред про диету и жирную задницу, ты офигенно выглядишь. Особенно — в этих шортах.

Мы привычно, как и пару лет назад, атаковали семейную кухню, прихватив и пирог, и холодный чай, и тарелку снэков — выбрались на заднее крыльцо. Там по-прежнему стоял стол и огромная мягкая плетеная лавочка, на которой мы проводили вечера за болтовней и подготовкой к тестам в школе.

— Хээээй, привет, Шерлок!

К нам практически выкатился счастливый и сопящий мопс, уже с сединой на морде, откормленный и пузатый, оттого хрюкающий не менее восторженно. Когда тот, исполнив моцион приветствия и получив какую-то вкусняшку от подруги, счастливо укатился под скамью дремать, мы устроились на подушках, вкусили вкусный пирог и посмотрели друг на друга с тем предвкушением, что сейчас столько друг другу расскажем! Я не собиралась говорить ей про Мику (пока что), чтобы не испортить то самое клоунское шоу, которое произойдет завтра на встрече выпускников в школе, ну а про "все сложно" она примерно догадывалась и так. Я просто не собиралась называть имен. Зато с радостью рассказала про мадам Жюстин, эту работу на кафедре, услышала совет о том, что встречаться с мужчинами, живущими в качалках — только время зря терять, и о том, что подруга сейчас подрабатывает моделью для различных спортивных брендов.

— Поедем в обед в "Криспи"? — спросила Камилла, развалившись на подушках с остатками пирога в руке. — Это, конечно, не вопрос. Я собрала всех из нашего потока, кто смог принести кости на эти выходные. Завтра обещают три потока в школе, впервые за столько лет!

Я состроила удивленную мордашку, стараясь не слишком ухмыляться.

— Дай мне час на душ и переодеться, и мы можем хоть к черту на рога сегодня.

— Да нет, к черту на рога нас ожидает завтра, а сегодня... просто напомни родителям, что придешь как всегда поздно. Или не придешь. Эти выходные — наши.

"Криспи" — одна из местных закусочных в стиле 80-х, в которой мы часто проводили вечера. Кухня там была недорогая и вкусная, бургеры и картошка, все как надо. Сейчас мы могли там даже пиво заказать, благо возраст позволял, но мне до сих пор было непривычно, что уже можно. И покупать алкоголь, и заходить в бары. В школьные годы нам было труднее, особенно по части выпивки.

От параллели нас собралось человек шесть — остальные учились насколько далеко, а кто-то даже за границей, что смогли приехать самые ближайшие и те, кому на самом деле хотелось. Я бы тоже не поехала, если бы не атака с двух фронтов. Приехал даже Дуглас — главный симпатяжка моего класса, и уже успел навострить лыжи в сторону меня и моих шорт, но получил в лоб и вернулся в режим боевого товарища, как мы и держались все учебные семестры. Мы все так давно не виделись и нам так много надо было вспомнить, что "к черту на рога" мы поехали сразу же после торжественного обеда — добрая любимая школа была на другом конце города, и завтра там будет слишком шумно и многолюдно. В любом случае, здание и территория всегда открыта как для школьников, так и для бывших учеников. И если многие корпуса и могли быть закрыты на выходные, наш любимый школьный двор всегда был местом встреч.

Парковка была привычно подзабита машинами, — субботние кружки и тренировки, у нас хорошая база по физподготовке, но желтый почти-знакомый джип бросился в глаза сразу. Я очень надеялась, что у мелких тренировка, я бы посмотрела. В любом случае, мы пройдем мимо стадиона — судя по тому, как бодро Камилла взяла курс в ту сторону, не одна я об этом подумала. Мы опоздали совсем немного — ребята уже уходили с поля, но оба младших меня заметили и до меня донесся вопль Марка, чтобы я никуда не уходила, они переоденутся и вернутся. Я отлично понимала, что и Марк та еще задница, не хуже брата, но с ним мы тоже не виделись с самого лета!

Никто никуда не спешил, мы пристроились на трибунах на краю уже опустевшего стадиона, сделали пару веселых фотографий на фоне зеленого газона и пары одиноко бегущих марафонщиков и торжественно доели остатки картошки-фри из "Криспи".

— Мне не терпится увидеть твоего брата, — Камилла потерла руки как заправский злодей. — Он наверняка так вымахал, что...

— ...тебя посадят за растление малолетних, ему нет восемнадцати, — хмыкнула я, пригрозив ей пальцем. — Я не стану передавать тебе напильник в самодельном кексе. Во-первых, я не умею готовить кексы...

Ребята дружно поймали волну и с упоением начали сочинять всевозможные варианты побега Камиллы из тюрьмы. Дуглас даже радостно сообщил, что готов сделать татуировку плана побега на все тело, только если ему дадут на это денег и хорошего мастера.

— Оооо, нет-нет-нет, — внезапно сбоку вздохнула одна из моих одноклассниц. — Это что, Мика Каллахен? Божечки, готова отдать почку и печень за свидание!

Я закатила глаза, но Камилла расценила это по своему, увидев компанию, свернувшую к стадиону. Компания была исключительно мужская, знакомая мне еще со школы, и я даже увидела как Мика приспустил очки с носа, разглядывая нас. Ломать комедию мы не собирались, но... хотя бы немного, а?

— Джейсон, — мгновенно насторожилась подруга, перестраиваясь в режим боевого робота. — Пожалуйста. Просто. Молчи.

Она четко, как будто сторожевой собаке, выплюнула просьбу, с ужасом в глазах увидев, что пятерка из тогдашнего выпускного класса направила тентакли в нашу сторону. Подруги чуть не умерли от восторга, Дуглас и Кевин помахали им руками — школа у нас была дружная, ну, за некоторым исключением, конечно. Но мы же тоже дружили! Своеобразно, но...

— Я не... — фыркнула я, стараясь изобразить на лице сначала крайнюю степень удивления "о боже, ты, презренный хлыщ!", а потом и "ну иди сюда, бегемот, сейчас я тебя завалю и отпинаю!".

— Джейсон! — голос Камиллы сейчас ну очень походил на каллахеновский, когда я не совсем его достаю ехидными шуточками. — Сколько лет уже прошло. Ты до самой смерти будешь...

— Что такого в том, что я угрожала ему вырвать печень и скормить местным бомжам? — зашипела я возмущенно.

— Только то, что тогда у тебя была бита в руке и стояла ты около его машины, — зашипела Камилла в ответ. — Тебе уши открутят, если будешь выпендриваться, вы давно уже взрослые и сознательные... эй, привет, Мика! Ты тоже на встречу приехал, ого, мир тесен.

Голос Камиллы был преувеличенно бодр и весел, но я почувствовала, как крепко она сжала руку на моем плече. Мика посмотрел на Камиллу, кивнул, глянул на меня (я мысленно отдала ему Оскар и Грэмми!) и выдал:

— Опс, Джей Си, неужели грудь?

Как же без любимой фразы всех времен и народов! Даже интонация нужная!

Я привычно фыркнула в ответ, на что Камилла кашлянула, намекая сбавить обороты и раболепно упасть, но мы же не на такой эффект рассчитывали.

— Опс, Каллахен, да неужели мозги? Или... Да нет, вряд ли. Ты играешь в сборной лиге или папочка тебя пристроил офисным планктоном?

За моей спиной грустно вздохнул Дуглас, переглядываясь с ребятами. Даю руку на отсечение, что они там пантомиму изображают, только чтобы развести нас по углам ринга и больше не сталкивать.

У нас обмен любезностями закончился, и мы оба прикидывали в голове, за что можно уцепиться, чтобы заставить друзей понервничать еще немного — совсем чуть-чуть. Как в старые добрые времена, когда мы действительно хотели оторвать друг другу головы.

— Можно я не стану при твоих друзьях интересоваться сферами твоей работы, но кажется я видел пару интересных фотографий... — Блондин ухмыльнулся, окинув таким взглядом мои шорты, что я дала ему еще один Грэмми за самообладание, а потом еще даже не постеснялся заглянуть в вырез майки. — Хочешь сходить со мной на свидание? Признайся уже, что хочется, ну?

В джинсовых шортах выше колен и простой черной майке Мика выглядел настолько одурительно, что мне стоило рвануть к нему с воплем про "я согласна, забирай меня всю!", наверняка у моих девочек нокаут. Камилла даже забыла, как дышать, судя по тому, как ослабла ее хватка на плече.

— Сплю и вижу, — отмахнулась я. — На что ты мне тут такой импо...

— Джейсон! — пробормотал уже и Дуглас, тяжело положив мне ладонь на второе плечо. — Серьезно, прекращай.

Ладонь боевого товарища на моем плече Мике не очень понравилась, но убрать обе руки я не могла, они бы еще больше взъерепенились на это, восприняв как активные действия. Вдруг я возжелаю дать капитану в нос? Я как-то пробовала, но не вышло.

— Иди куда шел, старый. Не порть атмосферу тленностью и пылью времен... — в притворном прискорбии выдала я, по-царски взмахнув головой в сторону выхода со стадиона. Как раз и вовремя — к нам уже приближались свежевымытые и бодрые футболисты в лице наших братишек. Свежая кровь, свежий десант.

Марк так деловито подвинул всех со своего пути с командным "все в стороны, дайте обниму эту курочку!", что удивились все. У меня даже чужие руки с плеч соскользнули, а не менее огромный младший Каллахен уже навалился на меня всем весом и попытался пересчитать ребра и выяснить, насколько ужасно меня кормят в университетской столовой, раз у меня внезапно грудь и...

Договорить он не договорил, получил затрещину и отскочил с гоготом, и только потом соизволил со всеми поздороваться. Стивен между тем уже навострил свои сто семьдесят три метра обаяния на Камиллу, нацепил на лицо дежурную улыбку местного эксгибициониста и получил едва ли не красочный средний палец в лицо и напоминание про растление малолетних. Не расстроившись, он хохотнул и сообщил, что готов ждать еще пять лет ради такого.

— Кстати, вы на вечеринку к Тайки собираетесь вечером? — спросил Марк.

— Ну, эээ... — Камилла как-то задумалась, стоит ли вообще, раз такая пьянка вообще, а младший Каллахен лишь догадливо всплеснул руками:

— Хэй, так вы им еще не сказали?

— Не сказали что? — удивленно уточнила подруга. Она посмотрела сначала на него, потом на меня, Мика там за спиной младшего гнусно гоготнул в кулак, но тут же вернул на лицо свое это классическое насмешливое выражение.

— ...мне казалось, многие в курсе, что мы учимся в одном университете, — я обыденно пожала плечами, закидывая ногу на ногу. — Простите за представление, не могли удержаться.

— Вы оба? Оба два? — приподняла брови Камилла. — Джейсон, это я тебе сейчас кишки выпущу, почему ты мне не сказала?! Вы что, даже общаетесь? — подруга подскочила с трибуны и ткнула пальцем в вышеупомянутый образец социопатии. Мика, в этот момент с видом блаженного идиота фотографирующий в инстаграм футбольное поле, стоя к нам задом, обернулся и приподнял брови:

— Хуже.

— Намного хуже, — закивал Стивен. — Кстати, никто не хочет поиграть в баскетбол? Площадка пустая.

Я почувствовала как пальцы подруги ненавязчиво сжимаются на моей шее и попыталась сползти с трибуны, но Камилла дернула меня назад:

— А ну!

— Пойдем поиграем, — дружно загудели ребята, специально не обращая на нас внимания. Кроме одного человека, естественно, который с невозмутимостью бенгальского тигра убрал телефон в карман, и, бросив на Камиллу один-единственный взгляд, протянул руку ладонью вверх:

— Сэнсей.

Подруга убрала руку, и я сбежала под капитанскую защиту, схватив его за руку, спускаясь с трибун. На мой вопросительный взгляд он лишь пожал плечами:

— Кстати, моя мама хочет повидаться с тобой.

— Кстати? — зашипела я, дернувшись и попытавшись выдернуть руку. О нет, я никак не хотела и не намеревалась и... совсем забыла о том, что у Мики есть мама и что она — та еще гарпия. — Я не выживу после встречи с ней.

— Определенно, — подтвердил Марк, похлопав меня по плечу. Блондин попытался изобразить в его сторону "взгляд-повергающий-в-трепет", но на мелких, мне кажется, давно уже перестало что-либо действовать, потому что тот только криво ухмыльнулся.

— Камилла? Привет. Мы на самом деле почти не знакомы, но... — Мика проигнорировал брата, улыбнулся во все 32 моей подруге и протянул ей ладонь для приветствия. — ...я отлично помню твой высокий хвост и розовый пушистый брелок на сумке. Ты ходишь в зал? Плечевой пояс отлично проработан.

Камилла растаяла, как мороженое в знойную погоду — заулыбалась в ответ смущенно, выдала про зал "ну иногда хожу, по выходным, если есть время...", но потом привычно схватила быка за рога:

— "Все сложно" и "Хуже", надеюсь, относится к одному и тому же?

— "Все сложно"? — Мика бросил на меня любопытный взгляд, на что я показательно закатила глаза, а Камилла попыталась незаметно ретироваться к брату и остальным ребятам, которые уже двинули в сторону площадки.

— А когда у нас было все легко? — логично хмыкнула я, провожая взглядом уже невозмутимо повисшую на шее Дугласа подругу. Догонять уходившую компанию мы пока не стали — мне так же хотелось хотя бы пять минут тишины вдвоем, как и Блондину. — И я правда боюсь твой мамы, зачем ты ей сказал? — пробормотала я, уткнувшись лбом в каллахеновское плечо и обняв его руку.

— Это не я, это мелкий растрещал. Специально, видимо, ждал момента, — вздохнул Мика, пощекотав меня за ухом. — И понеслось... Он даже удивленные глаза сделал в стиле "как, ты что, даже маме не сказал?", после чего она впервые сама позвонила Аарону... Они по телефону раз в столетие общаются, а тут такой повод! — я услышала как Блондин замялся и догадалась сама:

— Июль? Церемония?

— Мой брат тот еще гоблин, — ворчливо сообщил тот.

Я хмыкнула, поднимая на него взгляд — что уж тут поделать, фамилия говорит сама за себя, младшие тоже растут. И берут пример со старших. Привстав на носочки, я чмокнула его в щеку и улыбнулась.

— У наших мелких отличные примеры для подражания, к сожалению. Выпороть бы их.

— Ничего, настанет и наше время, — мстительно сощурился Мика, зловеще ухмыльнувшись. — Старые динозавры еще более опасны, чем всякая пузатая мелочь.

— Эй, говори за себя, — загиенила я тут же. — Я младше.

— Скажи это песку времен, который с тебя сыпется, женщина, — драматично выдал Мика и получил кулачком возмездия в грудь. — Эй. Кто, если не я? Самый терпеливый, неотразимый, тактичный и дипломатичный парень на свете, — он приобнял меня одной рукой, скользнув ладонью с поясницы вниз. — В шортах, к тому же.

— Дипломатичность и тактичность — твой конек, — подтвердила я.

— Ой, ну... — протянул он, потянувшись за поцелуем. — И не беспокойся по поводу моей мамы, она не настолько...

— Настолько.

— Настолько, да, — тут же согласился Мика, утягивая меня за руку в сторону ушедших школьных друзей. — Просто оставайся собой. Ты не блондинка на шпильках с отсутствием коры головного мозга, которая умеет только ноги раздвигать — и это самое главное. И погоди, это еще твои родители не в курсе, а я тот еще экземпляр, вдруг твой папа схватит ружье?

— У нас нет ружья.

— О, это обнадеживает.

— Ты что, правда ни разу не пробовала закинуть мяч в корзину?

— Нет.

Я держу в руках непривычно тяжелый и шершавый на ощупь баскетбольный мяч, — и правда понятия не имею, что с ним делать. Нет, ну я знаю правила игры и всякое такое, но как-то и не получалось у меня раньше попробовать. В университете площадка была во власти тренера и команды, а в школьные годы я это баскетбольное пастбище по кругу обходила.

Стивен не удержался от очередного остроумного подкола, позабыв о мяче — за что логично и получил. Мика невозмутимо поймал отскочивший от филеи брата мяч и снова протянул мне его. Скорчив мелкому рожу в ответ на не менее зловещий оскал, я подняла взгляд на корзину, торжественно маячившую где-то над головой, и поняла, что мяч я так высоко не заброшу.

— Держи мяч вот так... — контуженной креветкой подкатил ко мне Блондин, безапелляционно всунул мяч и включил капитана. — Локти расставь, кидай от груди. И присядь, мягкие колени и все такое — будет проще.

— Давай лучше все станут думать, что я боюсь испортить маникюр? — обреченно пробормотала я, прикидывая расстояние для броска. — Или что у меня тотальная близорукость, и я крот?

— Кидай уже! — нетерпеливо хмыкнул Мика, наклонившись и подстраиваясь под мой рост и глазомер. — Целься вон в тот угол и все будет окей, — он показал пальцем примерное направление.

В ближайшие полчаса все забавлялись игрой "попади хоть раз в кольцо" — мне удалось сделать это трижды и один раз — даже издалека. И знаете, — играть так с друзьями, школьными, старыми, да еще и с братьями и с Микой — непередаваемо. Когда можно смело визжать, бегать и топать, спасаясь от Стивена, а еще пасовать Мике, и изображать кунг-фу приемы против Марка с Дугласом, которые вопили что-то про стиль "пьяная обезьяна". И конечно же — снимать и фотографировать, чтобы оставить это все в памяти как минимум нас десятерых.

— Ты меняешь его, спасибо, — улыбнулся мне Марк, наблюдая как у самой корзины шутливо теснят друг друга Мика и один из его друзей. — Честное слово, прошлым летом картина была плачевная, хотя нельзя, конечно, говорить про собственного брата такое.

Я улыбнулась ему в ответ, потянулась и взлохматила вихрастую макушку:

— Возможно, кто-то просто взрослеет.

— Возможно, кто-то наконец пристроен в надежные руки, — Камилла вальяжно закинула руку мне на плечо. — Теперь я буду спать спокойно каждую ночь.

— Если ты пойдешь со мной на свидание, то спокойно спать ночами я тебе не позволю, — насмешливо пообещал ей Стив, повиснув на втором моем плече. Мы скривились синхронно, а я отпихнула брата в сторону.

— Мои уши! Я не хотела этого слышать!

— Напиши мне, когда исполнится 18, — подруга ухмыльнулась, изобразив телефонную трубку у уха. — Обсудим это, когда надо мной не будет висеть угроза статьи за растление несовершеннолетних...

Тайки и его вечеринки для своих — отдельный пункт меню развлечений нашего города. Сам Тайки устраивал подобные увеселения не чаще раза в пару месяцев, изначально учился в нашей школе на год младше, чем Мика, а так и остался в городе — учитывая, что его семья занималась ресторанным бизнесом и держала пару ночных клубов, университетское образование ему не особо было необходимо, учитывая что он уже сейчас отлично держался на плаву.

В школьные годы я была на вечеринках у Тайки всего дважды, первый раз еще в бытность присутствия Мики в числе гостей, и потом еще раз перед выпускным. Не пить на вечеринке запрещалось, поэтому я не особо и стремилась их посещать, да и контингент там бывал весьма специфический.

Как звали Тайки на самом деле, никто уже и не помнил, но внешность у него была запоминающаяся, учитывая дреды и пирсинг на лице, а также офигенно красивую татуировку на всю спину — там были и персонажи Звездных Войн, и какие-то драконы, волки и змеи, переплетающиеся причудливой вязью. Я до сих пор так и не смогла это все рассмотреть, да и подкатывать к парню с такими деликатными просьбами мне не слишком хотелось. В любом случае, сам Тайки очень любил девушек. Бывает, даже нескольких сразу, так что от таких стоило держаться подальше, если ты не хочешь чего-то мимолетного.

В клубе было жарко, но он был наполовину открытый — с выходом на веранду с лаундж-зоной. Судя по контингенту, тут были и выпускники, на которые закрыла глаза и охрана, и руководство (и наверняка — местный полицейский пункт) из обеих школ, и ребята постарше, оставшиеся или заглянувшие в город на выходные — я не знала почти никого, в отличие от младших, которые оказались как рыбы в воде. Поэтому компания братьев сразу же растворилась в потоке веселящейся толпы, мои ребята отправились за ударными дозами к бару, а Мика, так и не отпускающий мой локоть от входа, сказал, что ему надо повидать Тайки, пока тот не набрался алкоголем до состояния амебы.

— То есть, нам? — уточнила я.

— В сторону твоих шорт уже нацелилось три малолетки, не будем их обнадеживать лишний раз... — ухмыльнулся тот мне на ухо. — Они мои.

— Мне их снять и торжественно подарить? По размеру подойдут?

— Давай тему про "снять" через полчасика? — взмолился Мика, утягивая меня куда-то в сторону администрации. — Потому что шорты ну слишком короткие, а у меня богатая фантазия, мы не виделись больше четырех дней — к слову, и шорты ну правда...

Я гнусно хмыкнула, похлопав его по филее и пообещала мало того, что быть кроткой девой в ближайшие полчаса, да еще и молчать, если это будет необходимо. Один из работников клуба, которого Мика поймал в толпе, проводил нас в сторону одного из лаундж-уголков — там и музыка не так играла, этаким фоном ненавязчивым, да и на паре диванов было пару человек. Одним из них, конечно же, был сам Тайки, его две длинноногие спутницы-близняшки и еще пара ребят, один из которых равнодушно уткнулся в планшет, растянувшись на диване с ногами, а второй развлекал себя болтовней с владельцем клуба, вооружившись армией ярких шотов на подносе.

На появление Мики Тайки среагировал однозначно и привычно — издал вопль павиана, заулыбался и полез жать руку. Потом посмотрел на мою грудь, поздоровался с ней (я уверена, что именно с ней!) и жестом радушного хозяина указал на диваны. Понятное дело, до меня ему дела не было, да и вряд ли он вообще понятие имел, кто я — ну и отлично. Через пару мгновений ребята непринужденно болтали между собой как последние сплетницы, близняшки сбежали на танцпол, а у меня был адского цвета коктейль, отличный вид на толпу сверху и теплый каллахеновский бок, из-за которого я, не мешая и не влезая в разговор, разглядывала татуировки на левой руке Тайки. Они были наверняка новые, с комично-мультяшными персонажами комиксов — я увидела Россомаху, Бэтмэна, Супермэна и даже Капитана Америку. Моего присутствия в беседе и правда не требовалось (да и о чем мне говорить, я понятия не имею, кому они промывают кишки!), и через пару минут и допитый коктейль я уже лежала на диване, закинув ноги на подлокотник и пристроив голову на капитанское бедро, набирала ответ Сьюзен на ее сообщение в фейсбуке. Для нас это была такая домашняя поза, такая привычная, что я невольно заулыбалась. Под конец эти засранцы даже втянули меня в разговор, покончив со сплетнями и сравнительным анализом развлечений в университете и здесь, упомянули что я милашка, и что мой братец еще ужаснее чем Мика в школьные годы хотя бы тем, что однажды умудрился увести девушку из-под носа Тайки. Не сказать, чтобы тот сильно переживал по этому поводу, просто как факт, но "Мика у меня девушек не уводил хотя бы из мужской солидарности и уважения к старшим". Уважение к старшим? У Стивена? Кхм. Ага.

После нескольких сообщений от Камиллы, что если я не появлюсь перед ее глазами "вотпрямщаз", она натянет Тайки всухую в туалете, а Каллахену до кучи устроит темную, потому что "ты вообще-то сегодня вся моя!", мне пришлось сбежать вниз, искать в этой толпе притворно надутую подругу и, хлопнув по текиле, нырять в толпу танцующих. Потому что "ты мне обещала", а еще "твой брат нарезает вокруг меня круги, что делать?". В подтверждение ее слов мой неугомонный мелкий появился через пару треков с тремя шотами текилы, с улыбкой юного мазохиста, и по ответной улыбке Камиллы даже я уже поняла, что у нее нет шансов. Стивен был упрям и неумолим, как айсберг перед Титаником, и если подруга уже поддается, значит сама хочет и отдает себе отчет в том, что делает. Пока я с ухмылкой наблюдала за их взаимодействием, успела заметить спускающегося по лестнице капитана (проще сказать: "как перестать смотреть в сторону вип-лаунджа гугл поиск"), и после шотов и всего этого, в шуме и под яркими вспышками — я видела только его одного. Странное потрясающее ощущение, когда ты глаз не можешь отвести в сторону, наблюдая за каждым движением, еще и майка эта — как будто и нет ее. Ключицы, такие странно острые на фоне выреза майки, очерченные плечи и руки с едва заметными линиями выпирающих вен. Сколько лет уже за ним наблюдаю — ведь ничего и не меняется, — но каждый раз как первый, хотя руки отлично помнят всю эту теплоту его кожи, бугристость плеч даже то, как напрягаются мускулы на руках. Сейчас все воспринимается ярче и острее — всему виной алкоголь, наверняка, ну и вся эта круговерть, когда ни секунды свободной...

Мика улыбается, поймав мой странный взгляд, но настроение ловит на раз — если бы взгляд и правда умел раздевать, я бы уже стояла без одежды. Но не подходит — его перехватывает какой-то парень и девушка, и в руках уже очередной коктейль, и он общается с ними, но взгляд — что очень импонирует — все еще на мне. Камилла тянет меня в танец, но потом виснет на шее и громко говорит в ухо:

— Ты же помнишь, как вы первый раз встретились? На первой же вечеринке у Тайки.

— Эээ?

— Слишком много халявного алкоголя, я удивлюсь, если ты помнишь о той вечеринке что-то после первого шота абсента в середине ночи.

— Выходит, Мика был...

— ...еще как был. Он тебе половину ночи строил глазки и у вас там что-то уже вроде как наклюнулось, но потом я только помню, как ты ему на голову пиво вылила — ну и понеслась моча по трубам. Ты не помнишь? Правда?

— Честное слово!

— Видишь, я принесла тебе познание.

— Скорее, флэшбэк в прошлое. Потому что много алкоголя на юные умы — это всегда проблема. Ничего удивительного.

Я жаждала поделиться полученным знанием с Блондином, но тот уже пропал из поля зрения — наверняка ловил приключения в толпе. Тем более на такой вечеринке, где наверняка полно его старых друзей, это нормально и ожидаемо. Но... А как же...

Пока я оглядывала зал, несколько пикап-мастеров пытались привлечь мое внимание, а один из особо нахальных подумал было прижаться ко мне в танце, но был остановлен предупреждением о бойфренде и "прижмется так же, потом не убежишь". Вот она, магия шорт. Впрочем, мне правда было не до этого, и эти сопливые приставания весьма раздражали, но... куда деваться? Бросив напоследок взгляд в сторону барной стойки, я наткнулась взглядом на весьма заинтересованный, но до боли знакомый взгляд, от которого у меня не то, чтобы мурашки по спине побежали: хуже, — сердце подскочило сначала куда-то в район глотки, а потом упало куда-то в желудок. Темные волнистые волосы, потрясающая голливудская улыбка и легкая щетина, которая вот именно сейчас просто потрясающе ему подходила — столько лет прошло с нашей последней встречи, на самом деле.

Сердце, казалось, вообще отказалось работать. Ну привет, Маттиас, парень из параллельного класса и моя первая любовь. Безответная, кстати.

Я моргнула, пытаясь восстановиться, а Маттиас уже махал мне рукой, улыбаясь во весь рот и лавируя в толпе, навострив лыжи в мою сторону. Нет-нет-нет, исчезни, ты! Мне хотелось сгинуть, слиться с толпой, пропасть, улететь из страны — все что угодно, только не начинать с ним разговор, не сейчас, никогда. Исчезни, перепутай меня, откуда ты вообще меня помнишь, ты, кошмар из прошлого?!

— Привет, вот так встреча!

У меня ком в горле, и мне хочется улететь на луну. Желательно — прямо сейчас, вот давай, старт! Улыбается, красивый такой, выйди вон, пожалуйста!

Камилла замечает одного из красавчиков курса только вот после приветствия, но смотрит-то он на меня, и здоровается — к сожалению — тоже. А мне снова эти глупые шестнадцать, и я снова тону в темных глазах, снова забываю все слова и...

Глава 30. ERROR

— Маттиас? — тупо уточняю я, выдыхая. Или вдыхая, или вздыхая — господи, кислород! Меня даже коленки не слушаются, что делать? Бежать, бежать. — Ох, привет, мне пора...

Он обнимает меня до того, как я успеваю вообще договорить, целует в щеку, и я замираю как сурикат и опять боюсь дышать — пахнет от него обалденно, хотя даже чересчур сладко и приторно, даже в носу щекочет. Но это все еще Маттиас, смуглый, томный и безбожно очаровательный, с полным отсутствием личного пространства и этакий поплавок из прошлого. О моих чувствах он догадывался тогда и пользовался, потому что клинило меня на него весьма здорово. Но, как я уже говорила, безответная любовь так и не вылилась ни во что серьезное или даже наоборот, бессмысленное и кратковременное, и я сумела переключиться на других ребят. Но Маттиас так и остался где-то там глубоко, странно, больно и с нотками сожаления в стиле "а если бы...".

— Джейсон, ты выглядишь просто потрясающе! — продолжает улыбаться он. — Привет, Камилла, эээ... Я угощу тебя мохито или текилой, чего хочешь? — и этот тип просто берет и тащит меня с танцпола, а разве я могу вообще сопротивляться, когда это — Маттиас. — Как твои дела? Поверить не могу, ты приехала на встречу выпускников! Где-то должно начаться извержение вулкана как минимум... — болтает он у самого бара, а я опять хочу сбежать, потому что это — какое-то издевательство, удар по мозгам, ядерный взрыв с огромным расползающимся грибом в самое небо.

— Ну вот так вот... да, — неопределенно отозвалась я у самого бара, хотя наверняка это звучит очень нервно. Маттиас отпускает мою руку, попутно успевает задержать взгляд на открытом вырезе моей майки — и тут же бесстыже поднимает взгляд:

— Я так рад тебя видеть! Столько лет прошло, поверить не могу, и вот мы снова в городе, и вечеринка отличная, есть планы на вечер? Мы могли много чего упустить по юношеской глупости...

Нет, не смей, даже не думай, убери этот томный взгляд, и кудряшки эти, и вообще! Я дернула себя, насколько смогла, потому что это — прошлое, старое, давно забытое и запрятанное. И, самое главное — никому не нужное.

— Охтыж, вау! — нда, я мастер подбора слов по ситуации, но это все же лучше, чем просто моргать и пытаться поднять челюсть с пола. Но в любом случае тот факт, что мне нужно ограничить это общение по всем фронтам, ясен даже мне сейчас. Потому что это "матьегоМаттиас", и мне трудно бороться с глупыми юношескими чувствами, которые хоть и глубоко спрятаны, но все же есть. И мне надо с ними что-то сделать. Желательно — понять, что это дела давно минувших дней, и мне придется это осознать сейчас, спустив все тормоза.

— Так каким ветром? — улыбнулся Маттиас, протягивая мне текилу с солью на ободке рюмки. — Эй, за внезапную встречу.

Я закусываю шот лимоном, возвращаю стаканчик на место и улыбаюсь — очередная порция алкоголя придает и уверенности, и разговорчивости, и — как я надеюсь, правдивости. Потому что я ловлю в голове мысль о том, где же Блондин, и то, что это мне сейчас намного важнее латинского симпатяги из старшей школы, уже о многом говорит. Да что уж там — у меня и так все датчики давно настроены только на капитана.

— Меня Камилла уговорила... точнее, она меня гнусно шантажировала — и вот я здесь. Всего на пару дней, у меня куча работы в университете.

Ура, я снова могу говорить осознанные предложения, хотя равнодушно реагировать на так близко стоящего парня я еще не могла: у меня даже уши горели!

— Но завтра ты будешь?

— Конечно.

— Как твои дела? Все хорошо? Университет в Миссури? Как там?

За болтовней ни о чем, такой классической, с рассказами о кампусе, развлечениях и общажной жизни, Маттиас ненавязчиво так протянул еще один шот:

— Как на личном фронте? Мальчики, девочки? — он пожал плечами и так мило закусил губу, разглядывая меня уже неприкрыто кокетливо, — а потом бросает взгляд поверх моего плеча и — о да, я узнаю этот взгляд из миллиона. Взгляд "ооопс, офигеть!" всегда означал, что там где-то на горизонте маячит упырь.

Мне на плечо вальяжно закидывают руку, брови Маттиаса ползут вверх со скоростью экспресса, а мое сердце возвращается на место: все как надо, как и должно быть. Вид удивленного школьного товарища настолько резво вернул меня в реальность, наполненную страданием, тленностью бытия, жизнью в вампирском логове со скелетом на двери и все такое, что я едва ли не готова резвой ланью прыгнуть за стойку бара и затаиться.

— Что? Там Хью Джекман?! — я передразнила эти брови домиком, даже не оборачиваясь. — Хотя вряд ли, конечно, учитывая его рост...

— То есть уважения к старшим у тебя нет? — уточнил Мика невозмутимо, забирая текилу из рук и возвращая ее обратно на барную стойку.

— Но ты же не Хью Джекман! — я толкнула его локтем, потому что капитан повис на мне совсем уж безбожно, а вот Маттиас воспринял это явно иначе и сообщил, что он тоже не вышеупомянутый актер и даже не Россомаха, но не нужна ли мне в любом случае помощь, потому что ночной клуб все равно остается таковым, даже если там собирается вся знакомая местная молодежь. И особенно такие ее представители, как Мика Каллахен.

Ситуация ощутимо накаляется, потому что Маттиас явно не в восторге от руки Блондина на моем плече (он думает, что я кроткая монашка что ли?), а Мика не в восторге от самого смуглого красавчика. Наверняка они тоже еще со школы знакомы, оба конкурентоспособны и девчонки за обоими гонялись не хуже отрядов зомби за последними выжившими.

— Не думаю, что ей нужна твоя помощь, Бэтмэн, — голос Мики был холодным настолько, что щедрая фантазия уже подкинула мне картинку, где капитан закидывает Маттиаса за барную стойку, — и как бы мне не хотелось где-то в глубине души это увидеть, я очень надеюсь что до такого не дойдет. Потому что Каллахен очень терпеливый, а смуглый красавчик — догадливый. Надеюсь, что догадливый.

Маттиас посмотрел на меня, напрочь игнорируя Блондина, и я, не отводя взгляда, сняла капитанскую руку с плеча, привычно сжала его ладонь и отступила назад:

— Нам пора, и помощь мне не нужна, все отлично.

— Увидимся завтра, — Маттиас улыбнулся так, что и сомнений не оставалось — непременно увидимся. Этот взгляд мне не понравился, да и Мике тоже, потому что тот сразу же фыркнул в ответ:

— И губу закатай к этому моменту, — и зашагал прочь, утягивая меня следом. Мимо бара, мимо танцпола, — мне было все равно куда, на самом деле, хоть в грязную узкую кладовку со швабрами, ведь мы снова вдвоем и совершенно одни.

— Господи, Джейсон, я был готов застать тебя распивающей пиво из шланга стоя на барной стойке, но никак не в компании этого ушлепка, — возмущенно выдал Мика, стоило нам выйти в относительно тихое место — сменили басы от колонок, от которых закладывало уши, на шумовую завесу голосов и смеха в открытой лаундж-зоне на крыше. Я успела увидеть даже диван с нашими ребятами — и целую колоннаду бутылок и стаканов на столике, но Блондин утащил меня в другую сторону. Свежий вечерний воздух подействовал не хуже очередного алкогольного залпа — после душного танцпола с периодическими дымовыми эффектами у меня едва ли не голова закружилась.

— Это мой школьный друг, что ты вообще..? — обняв его двумя руками, я уткнулась носом в его майку и посмотрела снизу вверх с преувеличенно-невинным видом. — Мы учились в параллельных классах.

— Это не мешает ему развешивать вокруг свои слюни, — ворчливо отозвался Мика, сощурившись. Я заулыбалась в ответ, крепче сжала объятия и шутливо толкнула его коленкой. — Что-о-о?

— Он же не знал.

— И что?

— Ты такой потрясающий, когда ревнуешь, — мурлыкнула я, прикоснувшись губами к выпирающей над вырезом майки ключице. Мика порывисто вздохнул, а я нахально продолжила поцелуи, поднимаясь выше — по шее, по линии напряженной и внезапно проступившей вены. Теряя голову от чувства вседозволенности — ведь капитан стоит и ничего не делает, мои ладони оказались уже под майкой, на горячем животе, пальцы пробежались по прессу и нырнули за пояс шорт.

— Посмотрим, как ты будешь восторгаться, когда я буду гонять твоих любовников с ружьем наперевес, — шутливо огрызнулся Мика, а я фыркнула, дернула его за пояс, вовлекая в грубый поцелуй и прижимаясь близко-близко.

— Я всегда буду тобой восторгаться, упырина. Только никаких любовников ты не дождешься, мне тебя и того цирка, что вокруг творится, с лихвой хватает для острых ощущений... — хмыкнула я. — Тем более, мы столько всего еще не попробовали.

— Например?

Я обняла его за шею, вынуждая наклониться ближе, и постаралась максимально доступно рассказать, как бы мне хотелось избавиться от шорт, и что мне майка как корсет, и "поговори с Тайки, неужели у него нет ничего для решения подобных проблем?"

От клуба мы идем пешком, вдвоем, через половину города. Уже сильно заполночь, от музыки и у меня до сих пор шумит в ушах, но у нас чудесная прогулка по затихающим ночным улицам — Мика держит меня за руку и перекатывает во рту чупа-чупс из супермаркета по пути. Последнее, что я успела увидеть на выходе из клуба — это Камиллу и Стивена, целующихся уже на улице. Я подняла упавшую челюсть под смешки Каллахена, но мешать не стала, пришлось уходить не попрощавшись. Вряд ли это что изменило, в любом случае им в одну сторону домой добираться, не пропадут. Не маленькие.

Пока мы неспешно шли, я рассказывала о том, что на той вечеринке у Тайки, с которой все и началось, "кое-кто упыриной наружности" наверняка использовал классический метод подката, за что и получил пиво на голову.

— Я смотрю, традиция лить напитки у тебя с тех самых пор и осталась, — хохотнул Блондин, с причмокиванием вытаскивая конфету изо рта.

— Ты правда не помнишь, что там случилось?

— С трудом. Слишком много дури в голове, помноженное на литры алкоголя — чего ты от меня такого юного и беспечного хочешь?

— Ты и сейчас... Эй!

Мне в щеку ткнулась липкая конфета, я скорчила рожу и получила в ответ еще и легкий поджопник — пришлось смиренно соглашаться что да, юность была давно и от нее только воспоминания и остались. И дурь в голове. И убегать потом, конечно. Далеко.

Мы болтали всю дорогу, вспоминая каждый о юности в этом городе, где мы выросли и уже тогда совершили миллиард глупых ошибок, которые должны были. Юность — она такая. Когда пробуешь все новое, и не всегда это "новое" оказывается действительно заслуживающим внимания.

— Я, кстати, никогда не спрашивал про твой первый раз, — заулыбался Мика, закидывая мне руку на плечо скорее с целью удержать от побега. — Я его знаю? Вы потом виделись? Он будет завтра?

— Не у всех "первый раз" выглядит романтичным и волшебным, у меня он был скорее нелепым и странным, — отозвалась я. — И очень, очень, о-о-очень неловким.

— Так я его знаю?

— Надеюсь, что нет. Ты уже свалил в университет, когда это случилось. На мое счастье.

— Расскажи.

— Вот уж нет!

— Эй.

— Ты и так знаешь обо мне достаточно нелепых вещей...

— ...ты тоже!

Я закрыла лицо ладошками — и рассказала, как смогла. Про то, что оба были неопытные, было страшно и больно, а еще никак не получалось расслабиться, но сейчас это вспоминалось скорее как "глупые и стеснительные были".

— У тебя хотя бы кровать была. А у меня — заднее сиденье машины, да еще и чужой. Что ты знаешь о неловкости, когда у тебя первый раз с девочкой из выпускного класса? — Мика хмыкнул, замахал руками в воздухе не хуже истеричной ветряной мельницы и вздохнул.

— Тебе больше повезло.

— Я — мальчик.

— Ого, правда?

Тихая улица вывела нас на одну из площадей с фонтаном, который уже был к ночи отключен. Около него было место вечерней тусовки скейтеров и велобайкеров, которые и катались тут же, устроив небольшое шоу для вечерних пешеходов.

— Я — старый больной старпер, поэтому я хочу выпить и вытянуть ноги, — Мика безапелляционно потащил меня к одной из ночных кофеен с открытой верандой, где нам даже дали два легких пледа и принесли теплый глинтвейн. На город опускалась прохладная ночь, и после разгоряченного клуба и целого дня на ногах мне тоже не меньше хотелось с комфортом расположиться на одном из диванчиков — и даже с видом на фонтан и скейтеров.

Разувшись, я залезла на диван с ногами, прижалась к теплому каллахеновскому боку, окунулась в безмятежное ощущение комфорта и...

— Смотри, у нас опять свидание.

— Ничего это не свидание, — хмыкнула я, поднимая глаза на этого хитрого кота, чтобы получить мягкий поцелуй и шутливое обещание натянуть глаз на задницу. А ведь меньше часа назад этот упырь целовался так, что я не могла вздохнуть, не чета нынешнему дурачине в кепке, сдвинутой козырьком на макушку. Не знаю, кого я люблю больше — горячего капитана баскетбольной команды или насмешливого фаната супергеройских фильмов — наверное, обоих одинаково, но второго самую чуточку больше.

Глинтвейн оказался безумно вкусным и таким ароматным, что я держала чашку у лица, откинувшись на спинку дивана и обернув ноги пледом, пока Мика рассказывал слухи, которые ему успели нагрести лопатой за эти пару дней пребывания: вроде такого, что новый капитан баскетбольной школьной команды очень криворукий и им ничего не светит на чемпионате, что в другой школе новый директор и она очень даже молоденькая для такой должности. Поэтому теперь одна школа завидует другой, постоянно отпускает в их сторону миллион подколов и ситуация теперь весьма непонятная — но в любом случае, это вообще не наше дело, а наши младшие в этом году выпускаются и наверняка жрут поп-корн пачками.

— Они ничего не писали, кстати? Мало ли. Я понимаю, что Стивена можно ждать к утру — о, мои девственные глаза, я не хотела этого видеть! — но Марка я почти не видела в клубе. Он в порядке?

— Судя по тому, что он успел мне рассказать, у него сейчас есть девушка. В общем, у нас синхронно, кажется, — хмыкнул Мика. — Я видел ее мельком сегодня, и они уехали из клуба давным-давно, потому что больше он мне не попадался на глаза.

— И как она? — с любопытством спросила я, делая очередной крошечный глоток глинтвейна. — У вас один типаж вроде длинноногих блондинок с габаритами Барби?

— Насколько я успел усмотреть в темноте, у нее нижняя часть волос выкрашена в розовый, и она явно не блондинка, — Мика сделал вид, что пропустил шпильку про типажи мимо ушей, но ухмылялся так насмешливо, что я заулыбалась в кружку. — Хотя по-правде я бы хотел, чтобы он погулял еще пару лет, но там такие слюни — едва ли не чувства какие серьезные, в восемнадцать-то лет!

— Что в этом такого? — удивилась я.

— Ему восемнадцать, — напомнил Мика занудным голосом. — Это когда еще толком нельзя, но хочется, и даже что-то получается. Я бы хотел, чтобы он попробовал... разное.

— Боюсь предположить, насколько "разное" ты хотел бы ему предложить. Особенно с твоими гейскими предпочтениями...

Мика скорчил зловещую рожу, но тут же спохватился и выдал:

— Кстати! Ты должна помнить Синди, королеву бала моего выпуска...

— Ага, мисс пятый размер? — сощурилась я. Конечно, должна. Эта силиконовая курица (хотя, говоря по-правде, там все было свое собственное) в свое время развлекала себя бесконечными шуточками в адрес моих "неприличных" маек как у мужиков, и даже, кажется, именно с нее пошла бородатая шутка о том, что у меня на самом деле есть член. Ко всему прочему она как раз встречалась с Блондином, будучи капитаном болельщиц — ну, если так это все можно было назвать, конечно, и — к ужасу, мозгов почти не имела.

— Мы на днях встретились, представляешь? Оказывается, она переехала в Нью-Йорк, давным-давно замужем и у нее двое малышей! — глаза Мики были как две огромные тарелки.

— Это тебя так факт наличия детишек поломал? — удивленно уточнила я, приподнимая брови.

— Да нет, — Мика отрицательно замотал головой. — Просто на выпускном она рассказывала, что ей пришли документы из арт-школы и она собиралась уезжать куда-то в сторону Майами. Там шикарная база по танцам, по ее словам, и она и улетела почти сразу. А тут спустя пару лет тишины — Нью-Йорк, дети и муж-юрист. Внезапно. Она же всегда хотела танцевать и говорила, что в принципе не рассчитывает даже на постоянного парня, ирония...

— Ты сам себе яркий пример, чего ты удивляешься?

— Эй, у меня нет ни детей, ни мужа-юриста, — поспешно отозвался Мика, наиграно и в девчачьем стиле приложив ладошки к щекам. — И даже собаки нет.

— О, ужас, — поддакнула я, хохотнув. — Как я могу тебе помочь?

— Давай заведем единорога?

— Тебе скелета мало?

— ...я так скучаю по дому, это странно? Как там Саймон? А моя малышка? Ты попрощалась с ней перед отлетом? Ты замечала, как на кухне пахнет кофе? У мамы на кухне тоже постоянно витает этот запах зерен, но совсем не так.

— Потому что ты привык к своему собственному быту, поэтому и "совсем не так", — улыбнулась я. — Малышка твоя в порядке, что с ней станется на подземной парковке? Я оставила там же "Жука", так что ей не будет скучно, — пристроив кружку с почти допитым глинтвейном на столик, я ткнулась щекой в каллахеновское плечо и поймала улыбку в ответ. Теплый напиток приятно разливался внутри, да еще и в сочетании с выпитым алкоголем ранее, который благополучно выветрился, но дурманящих звездочек из головы не убрал, — после такого хотелось оказаться в нашей большой кровати, под одеялом, и долго, очень долго любить друг друга. Я не смогу выкинуть Мику Каллахена из головы ближайшее столетие даже не потому, что он такой потрясающий и великолепный, вовсе нет. Он такой же по-прежнему ужасный и самовлюбленный пижон, и кружки за собой не моет никогда, а уж про раскиданные майки я вообще молчу — но он подходит мне. Мы можем говорить обо всякой ерунде, или же даже подолгу молчать, находясь в пределах одной квартиры и занимаясь своими делами, но он одним глазком следит за моей работой с мадам Жюстин, а я знаю расписание тренировок и список добавок, которые ему положено принимать. А кружки — дело наживное.

— Наши друзья — идиоты, — хмыкнул Мика, показывая мне фотографию Мелиссы и Нэйтана, которые корчили дикие рожи на камеру. — Не очень-то они скучают там, паршивцы! — он вытянул руку с телефоном для ответной фотографии с постными лицами в стиле "ну и...?", радостно отправил ее с каким-то зловещим хихиканьем и отложил телефон на стол.

— Да у них там неделя тишины, ты не понимаешь что ли? Это у них каникулы... Кстати, какой у нас на завтра план действий?

— Не спишь?

Мама обернулась от экрана телевизора в гостиной и заулыбалась в ответ:

— У меня серия не закончилась еще, да и время не сказать чтобы позднее. Ты одна? Где младший?

Сбросив сумку на пол, я прошла через полумрак комнаты к дивану, подсела к маме под бок и вытянула ноги, одним глазком заценив происходящую по одному из кабельных каналов медицинскую драму — мама у меня фанат подобных сериалов, да еще и полуночник не хуже меня. Да и время только ползло к двенадцати, чего уж там.

— Мы для него староваты, я понятия не имею, где он.

— Вот уж старушка, ага, — хмыкнула мама, потрепав меня по волосам. — Виделась с ребятами? Никто не баллотируется в мэры или работает на сотом этаже в большом кабинете с видом на Манхэттэн?

— По-моему ты слишком потерялась во времени, мы только третий курс. Но знаешь, у меня из общаги отличный вид на кусты и кампус. Не хуже вашего Манхэттэна.

На пару минут мама отвлеклась на какой-то момент на экране, согласилась на чашку чая перед сном на кухне, после завершения эпизода — я как раз успела переодеться в футболку и штаны, оглядеть так толком и нетронутую свою собственную комнату (я говорила, что папа грозился переделать ее в нечто более функциональное?) и вернуться на кухню. В моей комнате уже мало что осталось со школьных лет, постеры на стенах — ностальгия! — тетради и учебники, уже толком не нужные, но так и не убранные с полок, мягкие игрушки, всякий ценный юношеский хлам, диски и даже какие-то вещи, оставленные в шкафу на всякий случай. Я уже настолько выросла из этой комнаты и этой обстановки, что наверняка почувствовала себя комфортней в гостиничном номере или даже на диване в гостинной. Но...это по-прежнему была моя комната, из которой я в свое время сбегала через окно поздними вечерами, с этой широкой кроватью и монстрами под ней. Хотя однажды под ней прятался незадачливый ухажер, потому что папа... но все обошлось!

Я заварила в чайнике один из сортов зеленого чая, добавила туда немного сушеной мяты из банки, и только выставила с мойки чистые кружки, как на кухню пришла мама, кутаясь в любимый пушистый халат — вся такая непривычно-домашняя, на самом деле.

— Папа уже спит?

— Храп из спальни — показатель? — отозвалась я, приземляясь на стул. Мама отмахнулась от меня в стиле "не сочиняй!", достала с одной из навесных полок корзину сладостей — больше для себя, на самом деле, и стала разливать чай.

— Это парфе — божественное. Пришли мне еще пару банок, если найдешь свободное время. Твой брат с утра едва ли не половину съел, хотя это МОЕ парфе. Ты его сама пробовала?

— Конечно. Но сама знаешь — когда это можно купить в шаговой доступности, не считаешь особо раритетным. Но оно правда вкусное. Просто в общаге оно живет пару минут после открытия банки и иногда отлично подходит к утреннему кофе. Но специально мы его никогда не покупали...

Мама подвинула мне под нос кружку с чаем, села напротив и расслаблено откинулась на спинку стула с большим песочным коржиком в руке. И посмотрела так хитро, что я сразу поняла — сейчас начнется. С горестным вздохом я повалилась на стол, на что мама засмеялась и ухмыльнулась:

— Ага-ага, рассказывай. Почему твой брат в курсе, а мы — нет?

— Потому что у твоего сыночка не в меру длинный нос, который... — пробормотала я, не поднимая головы от стола. — С чего это тебя так заинтересовало? У меня же там целый неуправляемый студенческий городок, само-собой у меня там кто-то периодически появляется, юность, молодость, алкогольные вечеринки и все такое. Я же не такая старая и древняя, ну!

— То есть, "ничего особенного"? — логично уточнила мама.

— Именно.

— Он симпатичный?

— Мама! — я даже голову подняла. — Конечно, симпатичный.

— Вы вместе учитесь?

— В одном университете. На разных курсах, к счастью.

Говорить о подобном с мамой было немного непривычно. Раньше мы тоже очень редко касались этой темы, максимум говорили о выпускном бале и о том, с кем я на него пойду. Это был верх любопытства моих родителей, а тут...

— Тебе Стив чего-то наговорил, о чем я не знаю? — подозрительно сощурилась я на маму. Та с равнодушием тибетского монаха сделала глоток чая, сладко вдохнула мятный аромат от кружки и очень лениво перевела на меня взгляд.

— Нет. Просто то, что Стив об этом вообще стал говорить, и вызвало у меня любопытство на этот счет. Надеюсь, этот парень не страдает какими-либо отклонениями или не состоит в банде? Твой брат не высказывал подозрительных опасений на этот счет, но... все хорошо?

— Все хорошо. Мам, серьезно, если Стивен нагоняет на все это странной таинственности, специально привлекая твое внимание, — спроси у него напрямую, что он имеет в виду. По большей части он делает это специально. Не со зла, конечно же, но он очень любит устроить цирк на выезде и посмотреть, что получится... — мне хотелось еще добавить про то, что у него отличный пример в лице лучшего друга и его старшего брата, но это было бы слишком лишним. Я не хотела говорить маме всю правду, хотя подозревала, что стоило бы рассказать ей все напрямую и не выкручиваться, мы же взрослые — по-крайней мере, я так считала про себя точно, покинув отчий дом пару лет назад.

— Вы с ним опять что-то не поделили? Как вы успеваете вообще, находясь в разных городах? — мама закатила глаза в такой дико знакомой манере, напоминая меня саму. — Серьезно, Джейсон, вы два самых невыносимых ребенка на свете.

— Современные мобильные технологии, к сожалению, позволяют твоему сыну доставать меня в любой промежуток времени. Отбери у него телефон — и он станет приличной ячейкой общества. Он еще не выбрал университет, кстати?

Вжжж~

Телефон под подушкой вибрировал весьма настойчиво — хоть и на беззвучном режиме, но из сладкого утреннего сна он меня безбожно выдернул.

— Доброе утро, между прочим.

— Оно было добрым до этой минуты, Каллахен. Чего тебе не спится? — сонно пробормотала я в трубку, с трудом разлепляя глаза и фокусируя взгляд на одном из постеров на стене.

— Между прочим, уже десять.

— Ланч в твоем святилище зла только в час, дай мне прожить последние сладкие минуты молодости...

— Я подумал, что в качестве отпущения грехов мне стоит тоже повидать твоих родителей, поэтому я уже вынес свою потрясающую и бесподобную задницу из машины. Ты можешь помахать мне ручкой из окна, а то вдруг я ошибся районом?

— Ты вселенной ошибся, супергерой, и в том, что твоя задница потрясающая — тоже, — беззлобно отозвалась я, сползая с кровати в сторону окна. — Десять утра, ты мне мстишь за старые грехи что ли?

Я распахнула окно настежь и высунулась, заприметив знакомую макушку в яркой кепке козырьком набок. Мика помахал мне рукой, подходя ближе, чуть приспустил очки с носа и оценил масштаб бедствия, убирая телефон в карман:

— О, прекрасная Рапунцель, скинь мне косу! — хмыкнул он, разглядывая мою наверняка лохматую ото сна шевелюру. Удивить я его вряд ли могла, особенно после случая, когда я легла спать с мокрой головой, а в процессе романтических игрищ так вообще умудрилась устроить на затылке воронье гнездо, после чего наутро я все время, отведенное на завтрак, расчёсывала это все в ванной и ругалась как грузчик после запоя.

— О, прекрасный принц, злобный дракон охраняет этот замок... — трагично поддержала я тональность. — Кстати, твой мелкий дома? Мне интересно, мой вернулся и жив ли вообще? Особенно после такого бурного вечера.

— Марк дома, и он уже готовит поп-корн к ланчу, прячет лопаты и острые предметы, в общем — занят с самого утра как бразильская служанка.

Соседнее окно щелкнуло, открываясь, и явило миру не менее заспанную, но более довольную физиономию Стива, который вывалился с подоконника и хмыкнул:

— А вот и очаровательный и харизматичный дракон!

— Только не дыши в мою сторону, там наверняка такие алкогольные пары... — отозвалась я, сощурившись на тело сбоку. — Ты живой?

— Живой и счастливый, — поправил меня брат, улыбаясь как суперзвезда. — Когда вы вчера успели сбежать?

— Наверное где-то в тот момент, когда ты помогал Камилле... с искусственным дыханием, — отсалютировал ему Мика, ничуть при этом не смутив моего героя-любовника из соседней комнаты. Я громко хмыкнула и исчезла из окна — не хватало еще, чтобы вся улица еще какие подробности услышала, — и выпорхнула из комнаты в коридор. Вид у меня был специфический, я даже умыться не успевала. Внизу на кухне мама уже крутилась у плиты, с папой я столкнулась на лестнице.

— Судя по воплям с улицы про драконов, у нас гости к завтраку? — хмыкнул папа, а я одарила его ухмылочкой и похлопала по плечу.

— Ага, — и уже заглянула на кухню. — Хэй, доброе утро и как на счет внепланового знакомства с моим кавалером на вечер? — улыбнулась я маме, отдав честь.

— Что, даже так? — обернулась та с улыбкой. — Достаю еще одну тарелку.

Мама вернулась назад к плите, на которой радостно шипело в масле нечто безумно аппетитное, а я, отлепившись от косяка, пошла к входной двери.

— Пам-пам-пам! — Мика подпирал перила на крыльце, пристроив у ног большую корзину с шоколадом, печеньями и конфетами. Надеюсь, что я никогда не привыкну к тому, как у меня отшибает мозги на первые пару секунд, как его вижу — мой чудесный, потрясающий мужчина. Еще не совсем мужчина, конечно, но...

— Я надеюсь, это не мне, потому что тогда я бы уточнила, не забирали ли тебя пришельцы, — улыбнулась я, стараясь выглядеть хоть частично прилично для человека, поднявшего голову с подушки десять минут назад. — Но как орудие подкупа для моей мамы — очень даже, хотя мои родители не настолько пугающи, как твои.

— Осс! Глава клана якудз восточного Токио! — Мика, впечатлившись моим видом, изобразил церемониальный поклон и привычно потянулся за поцелуем, снимая очки с носа.

— Эй, я еще даже не умывалась, — поначалу дернулась я, но тот закатил глаза, фыркнул, что ему все равно и что с утра я до сих пор похожа на хомячка, и это очень мило.

— Готова к бесконечному дню? — хмыкнул Мика, выпуская меня из объятий пару сладких мгновений спустя. — Расслабимся в следующей жизни.

— Расслабимся уже в Миссури, — поправила я, открывая входную дверь. — Добро пожаловать в мир панкейков и чайных плантаций.

— ...когда-нибудь и ты научишься готовить, — хмыкнул Каллахен за моей спиной, на что я возмущенно обернулась, получила легкий щелбан и не менее насмешливое: — Панкейки — это сложное блюдо, я знаю.

— Я не могу печь оладушки без специальной любимой сковородки.

— То есть все дело в какой-то сковородке?

— Вот если бы! — хохотнула я, заглядывая на кухню с осторожностью и грациозностью тайного агента. Но ничего нового — вроде папы с двуствольным ружьем, — там и не было. Та же столовая, тот же стол, зачатки завтрака на нем и мама у холодильника с пакетом молока. Даже братец еще не спустился, но я его понимаю — для прохождения фэйс-контроля у мамы после подобных развлечений нужно как минимум минут пятнадцать в ванной. И холодный душ.

— Доброе утро, миссис Сандерс, — Мика легким и почти незаметным толчком в филею впихнул меня на кухню, и сам, вооружившись корзиной, зашел едва ли не первым. — Торжественный подкуп в виде сладостей к чаю.

Мама даже не моргнула. Поставив на разделочный столик молоко, она жестом указала, куда деть корзину и оглядела могучего капитана с ног до головы — узнала она его сразу, конечно же, но Оскара ей за невозмутимое лицо. А вы как думали, в кого я такая дурная?

— Ох, так похожи с братом, — заулыбалась она. — Чай или кофе?

Я незаметной рыбкой проскочила к столу, наслаждаясь моментом, плюхнулась на любимое место и стащила из тарелки апельсин с видом деревенской простушки.

— Бергамот был где-то на самом верху, — подсказала я, счищая кожуру с оранжевой витаминки счастья. — О, "Спанч Боб" по телевизору?

— Тебе сколько лет? — обернулась мама.

— Девять.

— Добро пожаловать в детский сад, — мама приподняла брови и снова повернулась к Блондину, который улыбнулся ей как голливудская звезда и обратил свой взор на оладьи (я еще вчера попросила повторить их на завтрак!), ненавязчиво уточнив не сложно ли их готовить.

— Не так уж и сложно, конечно же. Присаживайся, все почти готово, — мама продолжила хлопотать над завтраком, а Мика скорчил мне рожицу и чинно уселся на соседний стул по левую руку, протянул руку за половинкой апельсина и хмыкнул:

— Видишь, не сложно.

Я молча едва ли не швырнула в него салфеткой, о которую вытирала пальцы, показала язык и за секунду успела сменить адскую ухмылку на равнодушное лицо, когда мама выставила на стол огромную тарелку вышеупомянутых блинчиков. В этот момент скорее уж на аромат пришел и папа, спустился из кабинета, видимо — и его уже в дверях в диком прыжке обошел и младший. Бодрый, с мокрой головой после душа, в свежей футболке и в отличном, как и всегда, настроении.

— О, прекрасный принц, а вблизи ты мельче, чем из окна, — сострил он тут же, приземляя зад на стул по другую руку. — Охохо, прекрасный завтрак!

Мика должным образом проигнорировал его, протягивая ладонь моему папе, который тут же спросил, как дела у Аарона и какой срок поставили его жене.

— О, вы так близко общаетесь? — удивился Мика, расправляясь с апельсином. — У них все хорошо, срок на январь как минимум. И я очень надеюсь, что это девочка, потому что еще одного брата... кхм, ну да.

Мы со Стивеном почти синхронно закивали, подтверждая слова Каллахена — еще одного такого мир не выдержит. Но это был бы просто шах и мат, родись у Джес мальчик. Семейный нокаут обеспечен.

— Время от времени, — пояснил папа, отвечая на вопрос про "близко общаетесь". — Мы одно время работали вместе, когда Аарон еще руководил отделом местной фирмы, стараемся не терять контакты до сих пор. Как у вас дела? Приятно видеть, что спустя столько лет вы все-таки смогли найти общий язык.

— Это было... сложно, — кивнул Блондин, и я только развесила уши, как меня дернула мама с просьбой помочь с кружками. Я очень надеялась, что папа не станет допекать Мику особо пикантными вопросами: учитывая, что он у меня очень спокойный и не любопытный, скорее уж Каллахена что за язык дернет. Мой папа в принципе человек-коала, мне кажется, эмоциональность у меня вся от мамы. Но если его довести до точки — тайфуны и цунами азиатских стран покажутся маленькими ветерками по сравнению с тем, что тебя ждет. Однажды он так разозлился после очередного сообщения из школы с моим упоминанием, что я две недели не вылезала из дома — это был мой первый и последний в жизни "домашний арест" и урок я усвоила. Правда, не очень это помогло ситуации в целом, но иногда и правда "через боль приходит познание". Да и звонков из школы поубавилось на порядок.

— Ты меня удивила, — хмыкнула мне мама, когда я подошла к ней с чашками. Я могла лишь дернуть плечами, забирая у нее из рук сахар. — В том смысле, что спустя столько лет вы смогли наконец-то подружиться. Это очень взрослый поступок.

Я отнесла сахарницу на стол, скорчила рожу Стивену, который изображал из себя макаку с очищенным бананом в руке, и вернулась к маме.

— ...но выбор кавалера на вечер все равно необычный.

— В последнее время слова "Мика" и "необычно" означают одно и то же...

Я вернулась за стол, когда младший прикончил два банана, а Мика вообще увлеченно болтал с моим отцом о машинах, поливая пару горячих панкейков на тарелке сиропом.

— Идеально, — хмыкнул мне Стивен, вальяжно упираясь пяткой в мой стул. — А твой любовничек, кажется, вполне себе папе по душе.

— Не называй его так, — я шлепнула его по коленке, сморщив нос. — Что за слэнг?

— Ты же сама говоришь, что все сложно, а это слово точно отражает...

— ...какое слово? — мама поставила свою огромную кружку на стол, усаживаясь на свое привычное место — как и вчера, напротив меня. — И убери ногу, ты что, животное из зоопарка?

— "Интегрированный", — ни секунды не раздумывая отозвался Стив. И ногу убрал, кстати. Просто потому что это — мама, а ее мой младший уважает иногда даже больше отца. — Эта высшая математика...

Мама подняла брови, что явно говорило о том, что хрена лысого она поверила в это вот все, подтолкнула к нам вторую не менее впечатляющую по габаритам тарелку с панкейками и ненавязчиво уточнила:

— Мика, так где ты учишься?

Я увидела, как Стивен хитро сощурился над своей тарелкой, но стоически промолчал, а Мика бросил на меня удивленный взгляд сбоку, на что я подняла руки:

— С чего мне им рассказывать?

Блондин закатил глаза, промочил горло соком и невозмутимо сообщил, что в Миссури, что сейчас у него курс практического менеджмента и основ ведения бизнеса, и что вообще то да, мы учимся в одном университете.

— Капитан баскетбольной команды, кстати, — отсалютировал ему Стивен поверх моей головы. Мама же улыбалась, разглядывая Блондина уже на порядок заинтересованней, и я все ждала, когда она посмотрит на меня и что-нибудь такое скажет по теме, но нет, мой сосед ее интересовал больше. Тем более тот начал рассказывать про кампус и факультет, про дополнительные тренировки и какого-то крутого профессора, с которого все "писают кипятком", и это его будущий научный руководитель для дипломной работы, над которой скоро придется начать работу. В общем-то, Мика отлично заполнял утреннюю расслабленную тишину — потому что я еще не проснулась толком, мой брат тем более, и двойной эспрессо тому доказательство.

— Так как давно вы вместе? — наконец, спросила мама, когда с завтраком было покончено и на столе остался только чай и сладости, на которые покушался только Стивен — и тот в силу растущего организма и наверняка прямой кишки, как у чайки.

Мика неопределенно пожал плечами и с хитрым прищуром посмотрел на меня, а я же в ответ выдала не менее хитрую рожицу:

— Мне кажется, что вечность.

Этот вопрос мы толком и не обсуждали никогда — не к спеху было. Потому что для Аарона и Джес мы уже больше года вместе, но сказать такое еще и моим родителям, а также миссис Каллахен у меня бы язык не повернулся. Слишком глупо и слишком странно. Что делать и что сказать, я понятия не имела, а Блондин и так уже раскидал харизмы на три этажа этого дома, пока я наслаждалась завтраком и своеобразным допросом со стороны папы. Впрочем — это меня саму ждало через пару часов, и это будет нелегким испытанием. Учитывая что миссис Каллахен не настолько лояльна как моя мама. Потому что моя-то мама по всем характеристикам уже от Мики в восторге.

— С осени, — смело прорубила правду я.

— ...живем вместе, — пояснил Блондин невозмутимо, сделав большой глоток чая.

— Эй, кто-то мне говорил, что живет в общежитии! — хмыкнула мама.

— ...так получилось, — развела я руки. — Я по-прежнему живу в общежитии.

— Маленькая врунишка, — ухмыльнулся Мика через плечо, так тихо, чтобы услышала только я. Я возмущенно хлопнула его по плечу ладошкой, закатив глаза для убедительности, и парировала, придвинувшись к нему вплотную:

— Это не я в состоянии аффекта стала называть папочке странное мужское имя и утверждать, что там все давно и серьезно.

— Смотри не лопни, гиена, — отозвался Мика, прикрываясь кружкой с чаем, пользуясь моментом, пока мама отвлеклась на хлопоты с остатками завтрака на столе. Я показала ему язык в ответ, заполировала это дело воздушным поцелуем и откинулась на спинку стула.

— Ох, и не переубивали еще друг друга? — шутливо уточнила мама.

— Это случится, если кое-кто не снимет этот хохочущий скелет с двери. Хэллоуин закончился уже миллиард лет назад.

— Между прочим, Саймон почти член семьи.

— И он будет рад отдохнуть от мирских проблем в кладовке, уверяю тебя.

Я поднялась со стула, чтобы отнести кружку в мойку, услышала звонок в дверь и пошла открывать — на пороге бодро потягивалась Камилла, сама едва ли не в домашних тапочках и пижаме.

— Ты телефон не слышишь?

— Он наверху остался, — я мотнула головой. — Как на счет чашечки кофе и интеллектуальной беседы? Мои все на кухне, — тут я сделала огромные глаза и таинственный голос. — Активно пытаются выяснить у упыриного короля, насколько все серьезно. Как ты там? Жива? Что с моим младшим, я все видела! — насмешливо добавила я, пропуская соседку в дом.

— Шикарный пресс, но об этом ты и сама знаешь, — хмыкнула та, чмокнув меня в щеку. — Подробности потом. Дооооброе утро! — протянула она, вваливаясь на кухню. — Я уже позавтракала, но от вон той печеньки не откажусь.

Мама обожала Камиллу больше всех из школьных друзей — впрочем, это понятно, учитывая что мы в свое время жили на два дома и ночевали друг у друга. Я протянула подруге чистую кружку, остальное от меня и не требовалось, а Камилла, привычно расцеловав каждого из сидящих за столом (Стивена она даже дернула за ухо, я видела!), вооружившись кофе, плюхнулась на мое свободное место. Она легко перетянула пальму главного говорящего за столом у Мики, за что тот был ей наверняка безмерно благодарен и почти сразу же вернулся к болтовне с моим папой — а спустя пару минут они вообще вдвоем поднялись из-за стола и сообщили, что для светской болтовни утомились и что их можно будет отыскать в гараже. Учитывая, что у папы наверняка были интересные данные с работы в сфере автомобилестроения — я отчасти была рада, что эти двое нашли общую тему. И папа там не воспользуется пассатижами по назначению на фоне "ты видел мою дочь голой?" — мы живем в современном мире как никак. На фоне этого мужского побега с ними же ускакал и Стивен, что и логично: и мы остались втроем с корзиной сладостей и типично женскими разговорами. В любом случае — ура!

— Нам нужно выехать ко мне в районе часа, — мурлыкнул мне на ухо Мика, перед тем как ретироваться с кухни. — Даже если я буду сопротивляться. Твои родители чудесные и они сгорают от любопытства. И я правда не против, если ты переедешь ко мне.

— Ох.

— ...ну или я всегда могу попросить Мелиссу собрать все твои вещи, — этот несносный мужлан привычным движением ласково пощекотал меня под подбородком и сбежал вслед за остальными, на что мне осталось лишь сморщить нос ему вслед и вернуться за стол. Камилла одним движением освободила мое место, сдвинувшись на тот стул, где сидел Блондин, вручила в руку апельсин и просто в лоб спросила у мамы, о чем я успела им доложить и что я абсолютно эгоистичная особа, раз даже и намека не бросила, что "от ненависти до любви один шаг".

— Так вышло, — привычно отозвалась я, смиренно опустив взгляд на собственные колени. — Все было настолько странно и сложно, что говорить об этом как-то не получалось. На самом деле, мало кто в университете об этом знает, чего уж там. Мы не выносим вот это все дальше песочницы и узкого круга друзей. То, что происходит сейчас — вот как раз очередное "странно" и "сложно". Я боюсь лишний раз моргнуть и проснуться.

— Он очень вырос, на самом деле, — Камилла положила ладошку мне на плечо. — Мы виделись мельком прошлым летом тут, пересеклись на одной из общих встреч, — и это два разных человека. Сейчас Мика — потрясающий, особенно когда он рядом с тобой. Как ты так сделала?

— Надавала ему пинков под зад. Живительных.

— Не бойся ничего и тяни его за собой, — улыбнулась мама, глядя на меня тепло-тепло. — Или пусть он тянет тебя, куда захочет, не сопротивляйся. Вы настолько два странных исключения, что внезапно дополняете друг друга. Он мне нравится, и он уверен в себе — и, что не сразу заметно, уверен в тебе, а это уже о многом говорит. И от зеленоглазых внуков я бы не отказалась...

Я возмущенно вякнула что-то уж совсем не по-женски, но оно потонуло в смехе и категоричном мамином "лалала, ничего не слышу" и гнусном "раз вы вместе живете, то у вас давно уже...?" — конечно, по части ведения допросов им не сравниться с Мисси, но...

Я успела переодеться, сходить в душ, привести себя в порядок — заодно перед этим рассказать с тоскливым видом, что меня ждет удивительно веселое путешествие в самое сердце упыриного семейства, на что даже мама сказала, что я нагнетаю обстановку. Нагнетать я не пыталась, но и не думать об этом я не могла.

Камилла убежала домой ближе к полудню, а я гипнотизировала взглядом чемодан и не могла понять, что надеть. Платье и туфли на вечер лежали в отдельном пакете на столе, время неумолимо приближалось к единице на циферблате, а я сидела с ногами на окне и листала страничку социальной сети, успев отправить и Мисси и Сьюз по истеричному сообщению что "я умру", что "паника-паника" и "хочу оказаться дома". Подруги, увы, отвечать мне не спешили, на что я со вздохом сползла вниз по подоконнику, подгибая колени — и весьма скептически глянула на заглянувшего в комнату Блондина.

— Все в порядке?

— Нет.

— Ясно, — отозвался он, продолжая маячить на пороге. — Мама?

— Твоя, между прочим, — вздохнула я, каракатицей сползая с окна с видом идущего на казнь раба с галеры. — Если я надену шорты, вдруг это будет слишком вульгарно, а если я надену платье...но я не хочу надевать платье! — выдохнула я возмущенно, вытаскивая из чемодана сарафан и тут же разжимая руку. — Пщщщ. Я ей совсем не понравлюсь в любом виде.

Бровь Мики поползли вверх, он усмехнулся, тут же словил мой возмущенный взгляд и — на удивление — присел на корточки перед чемоданом, глядя на меня снизу вверх:

— Ты думаешь, она забыла, как ты выглядишь или что?

— Давай ты скажешь, что я вывалилась из окна и сломала ногу?

— Мне кажется, ты зря паникуешь. Не надо платье — я думаю, этим ты ее очень удивишь, а потом точно вывихнешь лодыжку, потому что у меня дома дурной брат и не менее дурной и слюнявый хаски...

— ...ты не говорил, что у тебя дома собака, — удивилась я, а Мика протянул мне джинсы из чемодана.

— Ты не спрашивала, — он скорчил забавную рожицу, сдвинув брови, а я, отложив джинсы на кровать, заглянула в чемодан с надеждой, что мироздание пошлет мне "идеальную майку для знакомства с мамой". Мика же заглянул мне в ворот майки, после чего вежливо и церемонно сообщил, что подождет меня внизу, и что мама просила заехать в центр и купить для всех смузи, а это еще полчаса дороги. Я ухмыльнулась, выпрямляясь и стягивая футболку через голову, а Блондин, трезво оценив возможности и желания, мгновенно ретировался в коридор, на ходу вещая что-то про "нечестно" и "я отыграюсь".

Спустя какое-то время я уже десантировалась на улицу, попрощавшись с родителями до вечера — Стив тоже собирался куда-то стартовать и крутился во дворе, дожидаясь нашего отъезда. Огромный черный джип, на котором видимо и приехал Блондин, закрывал ему выезд, но пока они оба не проявляли какой-то нетерпеливости. Мика был вооружен огромным сэндвичем, как и младший, и по-моему они пытались сфотографироваться с ними на фоне машин, но при виде меня резво разбежались.

— Это у тебя брат на таком передвигается? — почти присвистнула я, когда Мика открыл заднюю дверь, чтобы скинуть туда пакет с платьем для "торжественной непринужденной вечеринки".

— Если бы, — отозвался он. — Марк на пушечный выстрел не пускает за руль своего "Ауди", поэтому...

— ...как будто ты бы ему дал ключи от "Астон-Мартин", — хмыкнула я, забираясь на переднее сиденье. Стивен помахал нам рукой, дожидаясь нашего отбытия, чтобы тоже стартануть на поиски приключений, и мироздание мне подсказывало, что это приключение будет с моей соседкой напротив — уж стреляли они друг в друга взглядами так, словно и не было у них ничего вчера.

— Хм, принято, — Мика поерзал на кожаном сиденье, застегивая ремень безопасности. — Жутко непривычно, такая высокая машина, — пояснил он, вздыхая и выруливая с парковочной дорожки. Открытый джип двинул следом, посигналил фарами и свернул в другую сторону, мы же поехали в центр, за этими стаканами со смузи, которые так просил Марк. После наших миниатюрных машин внутри этого джипа можно было жить! Пока я оглядывала непривычно огромный салон, пытаясь не удушиться на ремне безопасности, Мика успел поиграть с навигатором, включить радио и доесть сэндвич и три огромных укуса.

— Папа что сказал? — полюбопытствовала я, вытягиваясь на сиденье.

— Удивился, что я до сих пор тебя не прикопал на заднем дворе университета. Но это так, добродушно, конечно. Но с твоим характером...

— ...да я — солнышко!

— Угу. Но, знаешь, вот так вот если подумать — он не очень-то и удивился. Вот твоя мама — да, но тут — может ему папа сказал? Откуда-то он знает, что Джес беременна?

Я пожала плечами, разглядывая проплывающие жилые дома за окном. Не сказать, что я сильно соскучилась по родному городу, но мы тут выросли и я помнила каждую улицу, каждую площадку и каждое укромное местечко, где собиралась молодежь. Воспоминания у нас были схожие, отличались только людьми и событиями, но город был наш, на двоих, и у нас были эти выходные, чтобы все вспомнить и наверняка — навсегда отпустить прошлое.

По радио играл один из треков Green Day, Мика старался не подпевать слишком уж откровенно, но отбивал ритм по ободу руля и слегка сбавлял ход на поворотах. Из-за внушительных габаритов скорость почти не чувствовалась, и мы уже въезжали на центральную улицу под аккомпанемент очередной зажигательной песни местной радиостанции. На одном из светофоров Блондин открыл свое окно и поболтал с каким-то парнем из соседней машины — обменялся приветствием и обещанием пропустить по стаканчику вечером в тренерской, — после чего покивал и закрыл окно.

— Так здорово, когда ребята съезжаются со своих университетов на один день, — заулыбался он, сворачивая направо. — Старые знакомые... — мечтательно хмыкнул Мика, а я не удержалась от шпильки:

— Ты еще переобнимайся со всеми чирлидершами!

Капитан показал мне язык, выворачивая на парковку у одного из ресторанов быстрого питания с окошком для выдачи заказа, пристроился в хвост очереди из целых двух машин и расслабленно откинулся на сиденье, отстегнув ремень безопасности. Тут же сработал сигнал о непристегнутом ремне, который был выключен одним движением руки и сопровождался громким вздохом.

— Киви или манго? — задумчиво спросил он сам себя, лениво разглядывая огромную вывеску с ассортиментом через лобовое стекло. — Мороженое не хочешь?

— Ноуп, — отмахнулась я, пролистывая ленту социальных сетей. — Если есть смузи с бананом, возьми мне большой стакан.

Я улыбнулась, обнаружив сообщение от Мисси "Женщина, достала! Все будет отлично!" и даже показала его Блондину. Мика закатил глаза, отобрал телефон одним движением и легонько ткнул пальцем в мой нос:

— Вот именно.

Сморщив нос и облокотившись на массивный бардачок между нашими сиденьями, я потянулась за мягким поцелуем, сдвинув козырек капитанской кепки набок. Не прошло и полминуты, как с приборной панели взвыл каллахеновский телефон — обиженно фыркнув на него, Мика нажал громкую связь.

— Ну что?! — не менее истеричней мелодии звонка осведомился Марк, стараясь убрать из голоса дьявольские нотки. — Где смузи? Я уже ковровую дорожку постелил.

— Лепестками роз закидал? — отозвался Мика, откидывая голову на подголовник. — Что тебе? Мы в процессе.

— Боюсь уточнять, в процессе чего...

— Мелкий, зубы лишние? — хмыкнула я, толкая Блондина в плечо и напоминая о двигающейся машино-очереди.

— О, Великая! — позубоскалил тот в ответ так радостно, словно я только что подарила ему как минимум годовое членство в фитнес-клубе. — Приезжай скорее, во мне так много нерастраченной юношеской любви.

Мика прыснул в кулак, стараясь чтобы младший его веселья не услышал, ну а мне гоготнуть в ответ это не помешало.

— Вообще мама просила уточнить, голодные ли вы. И даже если нет, мне кажется, это глупый вопрос. Она пару часов назад отправила меня за мидиями, потому что "как же без них" — поэтому кое-кому очень повезло, что он сбежал из дома с утра пораньше.

— Ну как же без мидий! — хмыкнул Мика. — Подожди секунду, мы у окна заказов.

Разобравшись с этими злополучными смузи-коктейлями и под драматичные завывания младшего в стиле "они растают, быстрее!" и "мы все умрем, ломка по смузи!" мы добрались до пункта назначения меньше чем за десять минут. Я ни разу не была в том спальном районе, на самом деле — поэтому остаток дороги с интересом гадала, каким окажется дом Каллахенов.

Как оказалось на деле — я ожидала едва ли не замок, а не кирпичный классический дом из двух этажей. Дом ничем не отличался от остальных, за исключением большого гаража, но оно и понятно с таким-то джипом. Перед крыльцом еще оставались остатки хэллоуинских празднеств, по поводу чего я не удержалась и сообщила Мике, что это точно семейное.

Мы только остановились на дорожке у гаража, посигналив о прибытии, как с заднего двора метровыми прыжками в высоту выскочил серый пушистый шар, про который Блондин сказал, что это да, их щеночек хаски, которого зовут Кай. То, что щеночку было уже два года, не мешало ему быть любимцем мамы в первую очередь. Поскуливая от радости, хаски крутился у водительской двери, потом едва не сшиб Мику с ног, заглянул в салон — и если бы я не стала выбираться из машины, полез бы внутрь знакомиться самостоятельно.

— Он мне лицо не откусит? — на всякий случай уточнила я, на что мне натужно ответили, что нет, пытаясь хоть как-то успокоить повизгивающего члена семьи. Пушистый зверь в три прыжка оббежал машину, как только я захлопнула дверцу пассажирского, закрутился у ног, счастливо вывалив язык набок и тыкаясь в меня носом.

— Он слишком гиперактивный, прости, — заулыбался Мика, доставая с заднего сиденья пакет со смузи и пакет с моим платьем. — Расслабься и чувствуй себя как дома. Кай, домой. Прекрати! — чуть прикрикнул он на голубоглазого пса, который продолжал крутиться под ногами. На того это особо не подействовало, на самом деле, и воодушевленный пес попытался в прыжке достать хозяйское ухо — Мика устоял чудом.

Мы поспешно ретировались в сторону дома в сопровождении радостного "щеночка", и на крыльце нас уже встречал не менее радостный Марк. Этот хотя бы не стал прыгать как макака, а просто пропустил нас внутрь, забирая пакеты и невозмутимо отпихивая ногой Кая.

— Чуть заднюю дверь не снес, когда гудок услышал... — беззлобно проворчал младший. — Мозгов ноль. Как всегда. Иди на место! Маму опять с самого утра атакуют с работы, как можно работать даже в выходные?

Мика потянул меня вглубь дома, и обернулся, улыбнувшись, когда почувствовал как я нервно сжала под пальцами его футболку.

— Миссис Каллахен, вы же мне обещали — никакой работы и выключенный телефон! Хотя бы на пару часов, мам!

Голос Мики звучал обиженно и с нотками раздражения, которые он сумел быстро скрыть, вытягивая гласные. Я думала мой папа трудоголик? Вот уж нет! Миссис Каллахен, в классическом стильном синем платье до колена, с надетым поверх передником с окровавленными ножами разных видов, одним глазом смотрела на экран раскрытого макбука на краю разделочного стола, держа зажатый между плечом и щекой телефон — так еще и с невозмутимостью питона вытирала полотенцем хрустальные бокалы для вина. Она подняла на нас глаза — и на секунду на серьезно-суровом лице бизнес-леди мелькнуло этакое детское "упс, меня застали на месте преступления", но тут же сменилось привычной каллахеновской невозмутимостью.

Я помню миссис Селену Каллахен со школьной скамьи — к счастью, мы больше не пересекались с тех пор. Однажды я весьма иронично хмыкнула при ней, видя молчаливого Мику у кабинета директора и его смиренный вид, на что была удостоена такого взгляда, который запомнила на века. Миссис Каллахен умеет быть убедительной, даже не говоря ни слова — она один из директоров крупного холдинга и ей приходится по доле службы быть весьма жесткой и в работе, и в жизни. Один плюс в этом был — вечная занятость позволяла ее сыновьям жить в свое удовольствие, стараясь не доставлять маме неудобств с вызовами в школу. Потому что даже я с мстительным злорадством припоминаю, что пару раз Мика лишался и машины, и финансирования, — ненадолго, конечно, но сурово.

И самое страшное для меня — если Селена Каллахен скажет, что я ей не нравлюсь.

Потому что с памятью у нее проблем нет. И она отлично знает и меня, и мою семью.

— Дай мне две минутки, дорогой, — кивнула она, неопределенно махнув рукой. Она мельком глянула на меня, приветственно улыбнулась, и ее взгляд снова вернулся к экрану макбука. — Не пускайте собаку на веранду, всё на столе.

— Ничего нового, — хмыкнул Мика, утягивая меня по лестнице на второй этаж. — Видишь, жива?

— Погоди, она еще не прицелилась, — пробормотала я, на ходу потрепав счастливого пса, сопровождавшего нас, по голове. На втором этаже, кроме спален, был огромный просторный холл с выходом на открытую веранду-балкон. Хаски туда не пустили, но судя по тому, что он не сильно расстроился по этому поводу — его туда в принципе не пускали. Мика закрыл стеклянную в японском стиле дверь за нами, сбросил кепку на мягкий плетеный диванчик, сладко потянулся и показал в сторону частично завешенного воздушными шторками окна-балкона:

— Вид на озерный парк шикарный. Один из плюсов этого дома — именно эта веранда. Вечером тут очень красиво, и озеро подсвечивают. Кай жрет землю и копается в маминых цветах, поэтому его сюда почти не пускают. Отсюда даже нашу школу видно и стадион, смотри!

Звук откатывающейся за спиной двери предугадал появление младшего, вооруженного смузи и огромной тарелкой картошки-фри, на которую Мика воззрился с алчностью голодающего африканца — хотя он набил пузо у меня дома как минимум два часа назад.

— Мама с этим горящим контрактом — обычное дело. Так и живем, — вздохнул он, выставляя стаканы со смузи.

Накидав на диван гору подушек, мы расселись за столом. Марк вообще залез с ногами, пристроил смузи на подлокотник и цапнул с тарелки рыбный сэндвич.

— Стивен живой? — уточнил он деловито, расправляясь заодно и с большой королевской креветкой — судя по ассортименту на столе, морепродукты были привычной составляющей каллахеновского рациона. Креветки и мидии так точно. Впрочем, Мика нацелился на картошку, как и всегда, и к моменту появления Селены Каллахен уже успел ополовинить свой стакан со смузи. Зловещий передник она снимать не стала, создавая контраст классики платья с общей обстановкой и внешним видом обитателей дома. Марк, например, натянул какую-то абсолютно адскую футболку, на фоне которой та злополучная "Born to be wild" майка была образцом стиля, а про драные джинсы, которые были одной сплошной дыркой, я старалась не думать. И если Мика к нынешним годам хоть как-то чувствовал цветовые сочетания, то Марку это пока не грозило — но его это не сильно волновало. Это также не мешало ему уронить на себя остатки бутерброда. Образец изящества.

Миссис Каллахен с щелчком закрыла за собой роликовую дверь, на вопросительный взгляд старшего сына продемонстрировала бокалы и "видишь, телефона нет" жест, после чего забрала у младшего часть подушек и устроилась в плетеном большом кресле во главе стола.

— Ты в школу приедешь? — уточнил Мика, забирая у нее бокалы — бутылка красного ждала своей очереди на краю стола.

— К сожалению, я все еще член родительского попечения, это вроде как обязательно, — Селена закатила глаза в такой знакомой манере, подцепив мидии в раковине с тарелки. — Джейсон, очень рада наконец-то с тобой нормально познакомиться. Ты учишься на дизайнера? Наверняка это гораздо интереснее тонны расчётов и экономических теорий, которыми пичкают факультеты бизнеса и управления...

Теперь была моя очередь быть в центре внимания — но я помню, что и как говорил Мика часами ранее и старалась не отходить от его манеры. Я, конечно, не оратор и не душа компании — но как тут не расслабиться, когда на замену смузи пришло вкусное вино, а сидящий напротив Марк корчит рожи?

Селена Каллахен со мной почти и не знакома, и чтобы делать какие-то выводы, ей в любом случае придется оценить меня со всех сторон. Я бы сделала так же. Особого негатива она не высказывала с первых же минут, поэтому...

Ланч упал в желудки двоих троглодитов, как будто они сутки не ели, к середине трапезы на веранду даже пустили скулящего под дверью пса, который улегся под столом почти сразу же, успокоившись. Пушистый бок грел мне ноги, разговор ушел на тему прошедшего дня Всех Святых и дня рождения, и я уже расслабилась окончательно, как...

— Ты беременна?

Мика даже жевать перестал на целую вечность — вопросом он был сбит наповал не хуже меня.

— Эээ, нет, — я поставила стакан на столик. — С чего такой странный вопрос?

— Не беременна? — сощурилась миссис Каллахен.

— Нет, — за меня ответил Мика.

— Я разговаривала на днях с Аароном, почему он мне с уверенностью сказал, что у вас церемония на июль назначена?

— ...какая церемо... — я посмотрела на Мику так, что он должен был просто превратиться в соляной столп. — Он опять за свое?! Ты с ним так и не поговорил? Я убью тебя, — зловеще прошептала я, стиснув зубы.

— Время для поп-корна, — радостно отозвался Марк, а я откинулась на спинку дивана и закрыла глаза:

— Я не беременна, не планирую, и никакой церемонии в июле, — вздохнула я.

— А кольцо? — разбрасывался воображаемым поп-корном Марк, и я посмотрела на него не менее зловеще, чем полминуты назад на его братца.

— Папа давит на меня очень сильно. Не могу понять его мотивов, учитывая, что после выпуска мне придется думать о работе по большей части — это слишком странный поступок. Нам пришлось соврать про кольцо, просто чтобы избежать очередного конфликта... — отозвался Мика.

— У вас по прежнему проблемы? Мика, ты же мне обещал... — вздохнула миссис Каллахен.

— Это не так-то просто, сама знаешь, — отозвался Блондин. — Не требуй от меня невозможного.

— Но ты же идешь работать в его компанию...

— ...я уже не планирую идти работать к нему.

— Что?

— Ооопс, понеслось! — прокомментировал Марк, бросив на меня умоляющий взгляд. Вариантов посильной помощи у меня толком и не было — я не нашла ничего умнее, чем быстро закрыть ладонью капитанский рот с серьезным "не сейчас".

— Пожалуйста, — добавила я. — Да, ситуация раздражающая, но... не сейчас.

Я убрала руку, потому что на секунду грозовой взгляд Мики отлично дал понять, что он мне сейчас по самый локоть эту самую руку и отгрызет, помедли я хоть мгновение. Но в ответ смолчал, посмотрел на маму и кивнул:

— Я объясню все позже, но я думаю ты отлично понимаешь, почему я так делаю. Потому что в свое время поступила так же. Я не хочу от него зависеть. Тем более — в таких вещах, это равносильно шантажу.

Селена посмотрела на старшего сына очень внимательно и спустя пару долгих мгновений кивнула, выпрямляясь в кресле.

— Хорошо. Думаю, еще одна бутылочка вина не помешает, поэтому... — она посмотрела на обеих сыновей весьма выразительно, на что Мика уточнил сорт и полку в погребке, а Марк вдруг вспомнил о важном деле и пообещал вернуться по возможности быстро. О да, веселье только начиналось.

— Обиделся? — невозмутимо уточнила миссис Каллахен, когда за братьями закрылась дверь.

— Бесспорно, — кивнула я.

— Хотела спросить — у них всегда так? Я не в курсе большинства вещей, но я знаю, какой трудный Аарон, и как он умеет садиться дятлом на плечи.

— Я могу только догадываться... — призналась я. — Мика не любитель откровенничать, чтобы вытянуть правду, иногда стоит загнать его в угол. А оно по большей части бессмысленно, потому что процесс трудоемкий.

— У тебя тоже с этим проблемы? — как-то по-домашнему улыбнулась Селена. — Вот ведь дурной мальчишка! Вы ведь с ним не говорили об этом?

— Нет, и я не очень-то сама готова говорить об этом. Мы не так давно...

— То есть никакой церемонии?

— Никакой церемонии, миссис Каллахен.

— Я надеюсь, что ты отлично понимаешь, что это выпускной год и что карьерный рост — самое важное. Я ничего не имею против ваших отношений — но помни об этом. Что бы там не говорил Аарон. Я изначально поощряла столь заметное непостоянство своего сына, потому что в будущем ему рано или поздно придется пойти на брак на выгодных условиях. Он мой старший сын, поэтому у него весьма понятный нам всем жизненный путь, — Селена в мгновение ока превратилась в одного из директоров, для которого сын — очень ценное вложение. И отчасти я могла предположить, что на должность "миссис Каллахен" она примет исключительно такое же ценное вложение. В глубине души я знала это изначально, просто сейчас волею судьбы это все ткнули мне под нос — и намек я поняла. Так же, как и могла понять, почему Аарон вдруг внезапно давит на церемонию — и извечное старое деление сына так и остается актуальным. Им обоим интересно, кто выиграет, в этом я тоже не сомневалась.

— Поэтому, — Селена посмотрела на меня прямо, сделав паузу и глоток вина, — никаких церемоний, никаких внезапных "у меня задержка" фраз, иначе... — взгляд был весьма однозначный, хотя миссис Каллахен продолжать фразу не стала, залпом допила вино и поставила бокал на стол. — Ты ведь весьма смышленая девочка. Не зря ему так нравишься, поэтому я должна была попросить тебя об этом одолжении.

— Так это одолжение? — осторожно хмыкнула я.

— В каком-то смысле — да.

— Он же все равно будет делать, как ему вздумается.

— Поэтому я и предупредила именно тебя.

— Почему вам тогда не поставить в известность сына? — невинно уточнила я.

— Ты думаешь, что он не в курсе? — заулыбалась миссис Каллахен. — Приступы глухоты — любимое развлечение всей нашей семьи. Хорошо работает. Мика знает, но никогда не станет говорить об этом даже со мной — и я очень надеюсь, что он понимает, что тут ему не выкрутиться. Слишком много поставлено на кон — тем более, для такого как он.

В голосе Селены не было ни капли раздражения или какой-то неприязни — она была расчётлива и умна, и я для нее в лучшем случае представляла слабую угрозу. И мне с ужасом отчетливо представилось, что все так и пойдет — она сосватает за старшего сына перспективную дочку какого-нибудь директора крупного холдинга, и вуаля!

Мое "ценное вложение" вернулось спустя пару минут, было частично обеспокоено итогом нашего недолгого тет-а-тет с матерью, но я невозмутимо допивала вино, а Селена набирала сообщение в магически появившемся в руке телефоне.

— Мам! — возмущенно фыркнул Мика на телефон.

— Меня ждут в офисе и да, я успею вернуться к вашему школьному мероприятию. Не нальешь мне еще немного вина? Мой шофер приедет через полчаса.

"Я провожу маму и вернусь, пять минут!" — Мика показал пальцем на дверь своей комнаты, когда мы вышли с веранды, я попрощалась с Селеной до вечера и с облегчением сбежала в указанном направлении.

Побывать в этой комнате мне хотелось еще со школы — просто из любопытства. Но как и квартира в Миссури, комната выглядела весьма обычно — хотя буйство гормонов в школьные годы Мика тоже оставил нетронутым. Пара баскетбольных постеров на стенах, растяжки от Лэйкерс и Чикаго Буллс, даже мяч в углу! На фоне всего этого великолепия мне хотелось сказать спасибо за то, что этого нет в квартире — даже мяча! К счастью...

Я подхватила мяч с пола, покрутила его в руках, такой непривычно тяжелый и шершавый, забралась с ногами на кровать и села по турецки, облокотившись на него. Ситуация выходила забавно-странная, и мне пока было непонятно, как на нее реагировать — оставить как есть или начать паниковать? Если я начну давить на Мику еще и со своей, третьей стороны, он выселит меня из своей жизни вместе с кофе и плойкой в ванной, — а потом примет сторону отца или матери.

Обе стороны — сущий ад, поэтому мне надо постараться вывести его на компромисс — к чему этот упырь наверняка и стремится сейчас, чтобы и папе угодить, и финансирования не лишиться. Охохо, мой бедный маленький капитан!

Селена ждет, когда ее старшее "выгодное вложение" закончит университет, получит в карман должность — и тогда случится рынок невест? Я не особо хотела об этом думать, но картинка в моем впечатлительном мозгу уже стояла — дорогая свадьба, как многомиллиардная сделка, и...

Ну вот нет!

Я ткнулась лбом в мяч и вздохнула.

Это мой упырь, и пусть всякие ведьмы с состоянием Пэрис Хилтон ищут себе дядечку постарше. А с этим и я сама помучаюсь!

Вернувшийся в комнату Мика со вздохом вытянулся на спине поперек кровати позади меня:

— Спасибо.

— Твоя мама — стресс.

— Что она тебе сказала? — Блондин потянул меня за майку на спине и я привычно откинулась назад, облокотившись на капитанский живот и подперев щеку ладошкой.

— Чтобы я контролировала свои циклы.

— Опс, — Мика приподнялся на локтях, удивленный таким прямым ответом — а я просто пожала плечами. — Психические или..?

— Или, — кивнула я в ответ, на что Блондин со вздохом упал на кровать и закрыл глаза ладошками, как маленький ребенок.

— Я маленькая рыбка, я хочу просто плавать в своем аквариуме, — пробормотал он страдальчески, а я в ответ погладила его по груди и без предупреждения вытянула свободную руку и схватила того за нос.

— Вот еще и поскули тут, — ласково улыбнулась я, поудобнее устраиваясь на капитанском животе. Мррр, мой теплый миндальный тигренок.

Некоторое время мы просто валялись так на кровати, молча, наслаждаясь этим одиночеством на двоих — редкая штука, оттого и более ценная. Пригревшись, я даже задремала, уткнувшись носом в хлопковую футболку — так бы и проспала до вечера, если бы не эта куча дел. Но сейчас у нас была весьма продолжительная пауза, и лично я с удовольствием никуда бы и не поехала, этот вечер выпускников мне вообще не сдался, своих ребят и Камиллу я уже повидала и пообщала, миссия выполнена.

— Джи?

— Ваше капитанство?

— Что, и правда переедешь?

— Я преисполнена сомнений, вашество, что смогу нести тяжкий крест по хозяйственной части, — сонно хмыкнула я в футболку, не открывая глаз. — Я даже на оладушки не способна.

— Выживали же мы как-то до этого.

— На удивление.

— Мне не хочется заводить себе другую модель "Джейсон", если ты не справишься...

— Башня Пизанская, нет больше второй такой модели, наслаждайся этой, — привычно огрызнулась я на смешливое подтрунивание, попихала его локтями с мстительным прищуром, после чего получила подушкой по маковке.

Битва была короткой и с явным перевесом в мою сторону просто исходя из того, что Мика боится щекотки — обнаружилось это совершенно случайно и теперь использовалось как тяжелая артиллерия. Ну и лежачего удобно бить — отлично работает, даже если это шутливые бои хомячков.

— Мне кажется, что это платье точно станет фетишем, — хмыкнул Мика за моей спиной, застегивая черно-белую рубашку под классический черный костюм. Точнее говоря, пиджак он брать и не собирался, только брюки, поэтому в рубашке с ромбическим рисунком какая-либо официальность терялась на раз. Вырез моего платья и его длина тоже были весьма далеки от официальности — я уже и забыла о том, какое оно непривычно короткое и о том, что скрытый в лифе пуш-ап еще летом добавлял моей груди как минимум размер. Черное с серебряным — и я как будто снова в Сан-Франциско. Только на этот раз без чудесной компании Джес, но с бонусом в виде уже настоящего бойфренда, который уже строит из себя чику из Квинса, корча рожи за моей спиной в единственное большое зеркало.

— И почему у него нет застежки на спине, как в голливудских фильмах? Я бы застегнул, и расстегнул, ну и там далее по сюжету?

Я привычно вытягивала волосы плойкой и только хмыкнула в ответ, бросив на Блондина взгляд через зеркало. Застежка у платья была, конечно, но сбоку — как раз образец удобства для таких косоруких ни разу не гибких девиц вроде меня.

— Ты, кстати, понимаешь в какую ситуацию ты загнал сам себя? — невозмутимо уточнила я, продолжая орудовать плойкой. — Аарон хочет твоей женитьбы. А Селена наоборот, очень даже против нее, особенно сейчас, пока она не подыскала тебе дочку миллиардного бумажника. Аарон хочет пристроить тебя в свой офис, а ты, насколько я поняла, хочешь от этого сбежать?

— Смотрю, дочка бумажника тебя впечатлила? — не менее буднично отозвался Мика, хотя дурной хитрющий взгляд я в зеркале успела поймать.

— То есть я должна была это проглотить? Твой отец меня тыкает подготовкой к церемонии, а мама — тем чтобы я и мысли не допускала. Оно мне надо? С каких пор глупая фраза стала такой актуальной?

— С каких пор ты считаешь всю эту...

— Но пока ты мне ничего не сказал! — возмущенно фыркнула я. — Как я могу считать по другому? Ты хотя бы можешь хоть иногда ставить меня в известность? Я скоро стану совсем седая, с нервным тиком на правый глаз и с бейсбольной битой в багажнике. И — самое ироничное — я злюсь на то, что мне вроде как надо выходить за тебя летом, но при этом еще и наоборот — категорически нельзя, и это меня тоже бесит. Что за..?

— Так ты хочешь или нет? — Мика так ехидно заулыбался в зеркало, что я показала отражению средний палец и приподняла бровь.

— Нет.

— Это как со свиданиями?

— Нет, это взаправду.

Мика скорчил мне рожу — я обернулась и ответила ему тем же.

— Истинная леди, — подтвердил он. — Обещаю, что все будет хорошо.

— Для тебя или для меня? — на всякий случай уточнила я. — Потому что в большинстве случаев в странные и неловкие ситуации попадаю именно я. И я от этого не в восторге.

— Для нас обоих. А твои "странные и неловкие ситуации" в итоге завершились весьма выгодно, не сочиняй, оно что, того не стоило?

— Иногда — нет.

— Например?

— Например, Ник.

В комнате ощутимо запахло грозой, хотя Мика и сощурился в ответ, никак не выдавая в итоге никаких других эмоций, кроме этого взгляда. Я отвернулась к зеркалу, стараясь сохранять бесстрастное лицо, уложила последнюю прядь и потом добавила масла в огонь:

— Мне кажется, ты слишком уверен в том, что мое терпение не имеет границ?

— Мне кажется, ты слишком уверена в том, что будешь спать не на диване?

Я бы поверила, честное слово, если бы не хитрая ухмылочка! Ах ты ж~

Бросив последний оценивающий взгляд в зеркало, я громко фыркнула и пошла доставать туфли из коробки. Телефон на столе завибрировал пришедшим сообщением, Мика зачитал его вслух, крутясь на стуле — о том, что у меня есть десять минут, и что у них там увлекательные гонки с каким-то белым джипом по дублеру центральной улицы.

— Когда твои бульдоги приедут?

Еще вчера мы договорились, что апокалипсис не будет таковым, если мы приедем вместе — эффект не тот. Поэтому за мной вот с минуты на минуту должны были заехать Камилла и ребята, как и за Блондином — его школьные товарищи во главе с Джейком, тем самым потрясающе эрудированным Нарциссом (шикарный пресс, метр восемьдесят и успешная карьера модели — что еще с такими данными надо?).

— Ну я очень надеюсь, что они в пути, — пожал плечами Мика, наблюдая за моими героическими подвигами по надеванию туфель и чудесам балансировки на них. Хотя за полгода я и приноровилась, но тонкая шпилька выглядела и ощущалась весьма шатко, хотя и не настолько, чтобы ломать ноги. Пройдясь в них от кровати до зеркала, я даже осталась довольна результатом, хотя длина платья по моим чопорным меркам все-таки была критической.

— Так ты скажешь Аарону о том, что мы не собираемся...

— Да.

— Прямо сейчас?

— Нет.

— Ты издеваешься?

— Джейсон.

— Ок, хорошо, увидимся в школе, — я протянула руку за телефоном, наклонившись и специально чмокнув капитана в уголок губ. — Сегодня же встреча выпускников, а у меня еще со школьных времен остались невыполненные обещания, — тихонечко хмыкнула я, но выпрямиться не смогла. Пользуясь моментом, Блондин удерживал меня в таком положении, всего лишь зацепив пальцем вырез платья.

— Тогда постарайся держаться подальше от алкоголя и от того кудрявого засранца, потому что его "невыполненное обещание" я отлично вижу, — отозвался Мика, горячо выдохнув мне в шею и едва-едва прикоснувшись к коже губами. — Если оно у вас совпадает, скажи сразу.

— Я была чудесным подростком в юности, мои желания отнюдь не крутятся вокруг каких-то кудрявых смуглых красавчиков, — улыбнулась я. — А вот вокруг молодого преподавателя по истории...

— Развлекайся.

Блондин с улыбкой утянул меня в поцелуй, обхватив свободной рукой за шею, потом сам же протянул сумку и пошел провожать до входной двери. Кроме лениво развалившегося у подножия лестницы пса, который только глаза и открыл, да лениво зевнул, провожая нас взглядом, дома до сих пор никого не было — Марк сбежал еще с того ланча на веранде.

— Ну, в пределах разумности и морали, — хмыкнул Мика, открывая дверь под настойчивые гудки подъехавшей машины. — Если что, на секс втроем я согласен при наличии только Анжелины Джоли.

Понятное дело, на встречу выпускников приносят свои бренные тела те, кто хоть как-то в состоянии это сделать по причине территориальной близости — не все университеты располагают адекватным расписанием перед концом семестра. С моего выпуска приехало намного меньше половины, в большинстве те, с кем я и не общалась толком.

Непривычно было заново плюхнуться на свое место у окна на предпоследнем ряду, рядом с Камиллой, а вот нашего куратора — преподавателя по математике — я не видела с самого выпускного. С математикой у меня всегда было очень и очень плохо, но мисс Браун специально завысила мне балл в итоге, чтобы на выходе общий балл был выше среднего. Когда я училась, ей не было даже тридцати, и даже отчасти благодаря ее опеке и контролю я за последний год не разнесла школу по кирпичикам, а наоборот, занялась учебой и подготовкой к вступительным в Миссури и в Чикаго. Судя по кольцу на пальце, дела у нашей миссис Гордон в порядке, и темный цвет волос ей очень идет. Степенности это ей не прибавило, она все так же сидела на крышке стола, надевала яркие браслеты и носила красные конверсы с узкими джинсами.

Еще в начале "урока" она окинула нас долгим взглядом, улыбнулась каждому и деловито уточнила у части присутствующих, как там у них дела. Учитывая, что все мои документы изначально были рассчитаны на Чикаго и местный дизайнерский курс, Миссури ее весьма удивил, хотя про конкурс и грант на обучение она помнила.

Камилла в итоге сбежала к учителю по экономике, а меня поглотила аудитория рисунка и изобразительного искусства — выпускной год я там застряла не хуже, чем спортсмены в тренажерном зале. Из аудитории меня вместе с преподавателем забирали ребята на торжественный перекус в столовой — в том самом зловещем месте, где всегда пересекались пути всех классов, годов и направлений. Вечеринкой там и не пахло, но еды было навалом, как и налетевших голодных студентов и учителей, фоном стояла болтовня и смех, какие-то научные шутки доносились из угла, кто-то позировал для фотографий. Мы традиционно и негласно сходили поздороваться с директорским составом, потом обнаружили столик с напитками (никакого алкоголя, это же учебное заведение!) и прибились в итоге к выпускникам следующего после нас года — со многими из них была знакома Камилла, и уроки физподготовки у нас часто были вместе. Маттиаса я успела увидеть на другом конце зала с ребятами из команды по лакроссу, но пока он меня не заметил — и счастье. Я и так подозреваю, что совсем скоро нам точно придется пообщаться, и розовые сопли я надеялась из моей головы уже испарились. "Если что, не оставляй меня с ним наедине, всеми правдами и неправдами" — попыталась донести я до подруги, опасаясь за последствия. Один поцелуй ничего бы не изменил, но разбитый нос?

Был ли Мика тут до этого, или появился позднее, я не знала, но заметила его случайно — он разговаривал с тренером и директором, все втроем улыбались едва ли не как для обложки журнала (их как раз сфотографировали для школьной газеты, когда я их заметила, но сразу же отвернулась) — но вот прошедшая мимо нас стая бывшей баскетбольной команды, во главе с Джейком, детекторами меня все-таки зацепила. У лучшего школьного друга капитана на меня была просто остро выраженная аллергия, хотя как я и говорила ранее — мозгов на словесные перепалки у него не хватало. С парой ребят мы виделись вчера, но их больше мое декольте впечатлило, чем вообще сам факт того, что Нарцисс меня заметил.

— Привет, сладкий! — я улыбнулась как невинный ангел, насколько вообще смогла перебороть саркастичную ухмылку. — Да ты вес набрал? Девушку завел или мальчика? Где там твой бойфренд, вы еще встречаетесь? Бросай ты это дело, с такой то потрясающей задницей, — доверительно сообщила я на полтона ниже. — Обниматься будем? Мне уже можно. Приехала только ради тебя.

Джейк открыл рот. Всего на секунду, на самом деле, потом снова поднял взгляд от платья на меня.

— Ого.

— Многословно и емко.

— Ну так...

Я деловито покивала в ответ, развернулась, чтобы поставить опустевший стакан с соком на столик и почти врезалась в мистера "дизайнерская черно-белая рубашка, видели?" — как раз уже хотела выяснить, где его носит. Засунув руки в карманы брюк в той самой небрежной манере, на которую у меня стабильно была стойка с колкостями, Блондин все так же классически поднял взгляд от платья и сощурился. Оскар, где Оскар?

Стоящая рядом с ним Камилла сделала вид, что изучает потолок, чтобы не начать откровенно гиенить над лицами окружающих, потому что пауза и тишина наступила очень быстро в ближайшем окружении. Я не вру, у нас была ужасная бойня в школьные годы. И если мой выпуск как-то об этом призабыл, потому что два года мы учились в тишине и радости, то выпуск капитана лелеял эти чудесные деньки с нежностью. Чего уж говорить про учительский состав...

Напряженная тишина была такой вкусной, что даже Мика не удержался и усмехнулся — но со стороны это выглядело скорее как первое нарушение торжественного молчания: все ждали реакции.

— Рубашка миленькая.

Мика моргнул. К такому повороту он был не готов просто потому, что план действий мы не обсуждали — просто хотели посмотреть реакцию школы. Ответить никто не успел — с громким назидательным кашлем к нам приблизился внушительных размеров директор, с заранее суровым лицом.

— Мистер Каллахен. Мисс Сандерс. Вы помните, что вы взрослые самостоятельные люди, а не два гормональных подростка? — на всякий случай уточнил он, но смотрел почему-то только на меня. — Даже ваши младшие братья дружат, какой пример вы им подаете?

— Простите, мы едва ли можем быть примером для подражания, — смиренно кашлянул Мика.

— ...просто не доводите дело до вызова полиции, хотя бы сегодня, — директор бросил на него быстрый взгляд. — Мы же сошлись на барбекю.

— Барбекю? — уточнил радостно Джейк за моей спиной.

— На заднем дворе, — директор махнул рукой в сторону дверей на улицу, потом окинул взглядом меня и Блондина. — Если у вас до сих пор проблемы...

— ...мистер Салливан, у них действительно неразрешимые проблемы, — этот насмешливый голос я узнаю из миллиона и миллиарда, и по спине у меня пробежал холодок. — Вы знаете, выбрать цветовую гамму подружек невесты не так уж и просто, как оказалось!

Я уже чувствовала, как мои пальцы смыкаются на шее младшего Каллахена, но судя по тому, как на него посмотрела Селена — она это с удовольствием сделает и сама. Я смотрю, они оба как раз вовремя зашли, чтобы все испортить, хотя теперь лица вытянулись абсолютно у всех. Абсолютно, говорю вам.

— Да чтоб вас, вы издеваетесь? — мои нервы на пределе и мне надо перевести дух, а единственный выход — просто проветриться. Марка я убью позднее, вместе с его старшим братом, который явно мало того, что сделал ситуацию неуправляемой, так еще и ничего не делает по ее устранению. Я перевела взгляд на Блондина и склонила голову набок. — Ну что, ты сам с ним справишься или нужна мужская сила, Принцесса?

— Я принесу тебе его ногу как трофей, — с мрачной решимостью кивнул мне Мика. Я подавила смешок и обернулась, но капитан всего лишь подошел к Селене, перекинулся с семьей парой слов и вот уже улыбался директору. Выпускники прошлых лет вернулись к болтовне и дружному позированию на телефонные камеры, как будто ничего и не случилось, часть уже выбиралась во внутренний двор. Камилла, уже не подавляя смех, повисла у меня на плече:

— Теперь наконец-то хоть что-то веселое. И без полиции и разбитых окон, заметь.

— Взросление, оно такое, — отозвалась я, улыбаясь. — Что на счет барбекю? Я даже отсюда запах стейка чувствую...

Я потянула подругу в сторону улицы, но по пути увидела подзывающую меня миссис Каллахен — вид у нее был привычно-серьезный, отчего у меня даже как-то и задор весь пропал. Впрочем, в любом случае, что еще они могут мне сказать? Я уже не ученица школы. Камилла недовольно вздохнула, но отпустила меня, сообщив что ждет меня где-то там снаружи — не потеряемся, чего уж. Улыбка Мики была отчасти ободряющей, когда он тоже обернулся ко мне и почти незаметно протянул руку: вроде как "иди сюда". Это обнадеживает. Если что, я всегда могу уйти в глухую оборону, спрятавшись у него за спиной — и пусть разбираются как хотят. Привет, я Джейсон и мне три года.

— Никакой полиции и жалоб в участки, — заранее взъерошилась я, ныряя под защиту обоих Каллахенов. Я не решилась взять Мику за руку, хотя и очень хотелось, ограничилась тем, что подцепила пальчиками рукав рубашки. Особо внушительно в платье и на каблуках я не выглядела, но я та же Джей Си, что могло измениться за пару лет?

— Выглядите потрясающе, мисс Сандерс. Или... — улыбнулся мне директор. От этого он не стал менее зловещим, школьные ассоциации так и остались, да и в сочетании с компанией Селены, строгого завуча миссис Симпсон, которая до сих пор оказывается еще не на пенсии, и тренера — я в такой важной компании не была даже в учебный выпускной год. Момент был бы тожественным, если бы директор не улыбался. Но он и так улыбается весь вечер, в этом ничего необычного нет.

— Мисс Сандерс, — покачала я головой. — Это была очень неудачная шутка в стиле Марка.

Я попыталась посмотреть на младшего Каллахена как можно более обиженно, но тот мгновенно состроил мне умиленную рожицу и мне пришлось отвернуться.

— Да, Селена уже пояснила, — невозмутимо отмахнулся директор. — Мика, и в целом, это была не очень удачная шутка, учитывая ваши... — он назидательно ткнул пальцем в сторону капитана.

— Еще какая удачная, вас всех стоило снимать на камеру, — отозвался тот, приподнимая бровь. — Признайте же.

По-моему они все посмотрели на него так, словно он сказал что-то явно не то, но скорее всего дело было в неформальной манере самой фразы. Марк над ухом тихо хихикнул, что это все того стоило, и что его нога все же останется с ним и будет его радовать до самой смерти. Он отвлек меня в своей привычной дурной манере от самого разговора, что я даже подзабыла, что у меня тут отряд назгулов крыльями хлопает, пока меня Мика не толкнул плечом.

— Университет в Миссури так и остался у вас в гранте на обучение? — миссис Симпсон смотрела на меня. — Как с учебой дела? Я слышал, там достойный профессорский состав...

Мы успели пообщаться на тему моего университета, прежде чем Селена, до этого лениво высматривающая что-то в зале, повернулась и, извинившись перед директором Салливаном, уточнила у меня:

— Джейсон, так у тебя грант на Миссури?

В голосе у нее была такая странная нотка удивления, на что я кивнула:

— Да, а что в этом такого? Ничего криминального, по итогам конкурса, меня на него пропихнул в свое время наш учитель по изобразительному искусству, но я не ожидала, что работы привлекут внимание...

— А кто проспонсировал грант?

— Я должна это знать? — теперь моя очередь удивляться, да и директор тоже покачал головой:

— Это уже не наша документация, а университетская, конкурс был по штату и не относился к школьным делам, как и все подобные конкурсы.

Лично мне на самом деле было все равно, кто спонсировал грант — никаких отчислений с моей стороны от меня не требовалось и не должно было требоваться, главное — вовремя пройденные курсы. У меня было очень много знакомых по грантам, это ничего особенного. Тем более — для творческих факультетов.

Миссис Каллахен кивнула и не стала больше продолжать эту тему. Чувство неуютности рядом с ней, наверное, никогда меня не покинет — она слишком самоуверенная и независимая, и даже в возрасте сорока лет я буду ощущать такое же напряжение. Ох, поскорее бы сбежать...

Наконец, назгулы во главе с директором степенно отправились к столику с закусками, оставив в покое нас и наши персоналии. Марк тоже пообещал явиться к нам позднее, если получится, и рыбкой нырнул во внутренний двор.

— Это был один из немногих наших разговоров с директором Салливаном, где он не отчитывал меня за очередную глупость. В последний раз мы так говорили перед самым выпуском, да и то... — я бросила быстрый взгляд в сторону отошедших. — Мне казалось, что твоя мама откусит нам головы.

— Нет, и не придумывай глупости, — Мика приподнял уголки губ в своей кошачьей ухмылке, и я потянулась за поцелуем — потому что нельзя так улыбаться, нельзя, у меня голова кругом. Блондин в рубашке и так настолько шикарно смотрится, что глаз не отвести, а тут еще и это. Поцелуй быстрый и нежный, я не могу позволить себе больше в такой обстановке, точнее сказать — мы оба это отлично понимаем, поэтому я лишь улыбаюсь и наконец отпускаю ткань рубашки на рукаве.

— Идем, покрутимся во дворе, — хмыкает Мика мне в ухо. — Я обязан насладиться шоу по полной.

Выбора у меня нет, да и чем еще заняться?

Мы выходим на запах жареного мяса, но едва ли продвигаемся куда-либо после дверей: без бдительного ока назгулов бывшие выпускники заметно расслабляются, а друзья капитана так и прут едва ли не целыми делегациями. Просто поболтать. Узнать, как дела. Спросить о белковой диете и витаминах. Спросить о погоде, конечно же. Единственный человек, который сказал что-то вменяемое, была Синди в компании еще пары бывших чирлидерш, которая выдала что-то вроде "о мои глаза, да неужели?". То, что при этом она закинула руку мне на плечо, приобняла и сказала, что очень за нас рада, вынудило меня едва ли не рот открыть от удивления, но я даже улыбнулась в ответ. Учитывая, что она уже мама и замужем, что-то в ее жизни поменялось — в том числе и мозги. Да и выглядела она потрясающе, на самом деле.

— Я всегда подозревала, что у него на тебя пунктик, — хмыкнула Синди мне, бросив быстрый взгляд на Блондина, на котором с грацией бабуина уже висел Джейк. — До меня дошли слухи о свадьбе, а?

Возразить я не успела, Нарцисс решил сменить локацию и уже собирался обнять меня, но я успела вытянуть руки и отпихнуть его. Еще чего! С каких пор мы подружки?

— Эй, тестостерон, полегче, — беззлобно покачала я головой, показывая ему язык. — Не в этой жизни.

— Ты когда-нибудь была на крыше? — Мика вопросительно приподнимает брови, когда я шепчу ему о том, что еще пара минут — и я начну убивать. Мне становится скучно, увы, уже после ухода Синди к столикам, а Джейк меня не впечатляет, хотя и болтает не хуже Сьюзен в порыв эмоционального возбуждения. Но я почти никого не знаю, а своих ребят не могу найти. Поэтому вопрос про крышу — глоток свежего воздуха.

— Нет, а туда есть доступный выход? — тут же подхватываю я идею.

— Идем, — он хватает меня за руку и тут же тянет в сторону коридора. Наш неторопливый путь лежит через коридор со шкафчиками ("Эй, ты помнишь, как мы запихивали друг другу всякие гадкие записки?"), кабинетов истории и английского ("Что, правда учитель по истории был красивый?"), но мы сворачиваем в сторону спортзала и раздевалок — поэтому я наверняка и не могла знать, что именно там выход на крышу.

Из-за двери тренерской слышен смех и болтовня, Мика показывает мне жестами "две секунды, я сейчас", заглядывает внутрь и под геометрически увеличивающиеся радостные вопли пытается что-то спросить. Впрочем, отвечают ему почти сразу, что-то передают из глубины кабинета в сопровождении насмешек и подколов, и вот уже Мика демонстрирует мне красный с черным школьный бомбер, прикрывая дверь.

Выход на крышу находится за спортзалом, и, действительно, даже не заперт — мало кто им пользуется, на самом деле, да и на крыше по сути ничего занятного и нет для обычного школьника. Уже наверху Блондин протягивает мне бомбер, который оказывается именным и с номером — школьная баскетбольная команды называлась "Дьяволы", кстати. Куртка явно не новая, но пахнет прачечной — Мика говорит, что это подарок тренера, и что это действительно его бомбер, в котором он рассекал в школьные годы. Тот самый, от которого у меня в глазах рябило в свое время настолько, что хотелось ее просто сжечь и развеять пепел по миру.

А теперь — ирония — я стою на крыше, спрятавшись от ветра в этой самой куртке, а ее владелец едва ли не по парапету гуляет и показывает на город вокруг. Уже давно стемнело, но луны еще не было, а вокруг нас были огоньки и вывески, где-то вдалеке горели огни торговых центров, красные кресты протестантских церквей и мрачной темнотой зияли дыры больших парков.

— Хочешь пива? — внезапно спрашивает Блондин, направляясь куда-то в сторону люков. — Годы идут, но места тайников передаются из поколения в поколения. Мы часто тут сидели после тренировок и просто болтали. О девчонках, об учебе и о том, кто куда хотел бы пойти после окончания, — он дернул за одну из опущенных крышек, заглянул внутрь и радостно заулыбался. — Ну да, традиции не меняются, это шикарно.

Он вытащил оттуда две банки пива, с щелчком вскрыл и протянул мне одну, усаживаясь на одну из каких-то перегородок и похлопав по свободному месту рядом. Я счастливо вытянула ноги, сделала глоток пива и закуталась в объёмный бомбер поплотнее, хотя в этой части крыши было не так ветрено, как в той, где был выход на нее.

— И я на самом деле до сих пор не знаю, как ведут себя встречающиеся пары, — хмыкнул Мика, разглядывая мигающий вдалеке небольшой бизнес-центр с яркой надписью "Европа" у самого основания крыши. — Что летом, что сейчас.

— Думаешь, есть определенная манера поведения? — заулыбалась я, толкая его легонько плечом. — Вовсе нет. Главное — понимать друг друга. Хотя я до сих пор тебя иногда совсем не понимаю, особенно когда дело доходит до ситуации с Аароном.

— Собираешься отчитать меня? — в голосе нет ни насмешки, ни упрека, и я начинаю понимать, что эта вся тягомотина не только у меня поперек горла стоит. И он тоже иногда не понимает, что же с ней делать.

— Собираюсь помочь тебе, — покачала я головой, делая глоток пива. — Что бы ты не решил, я на твоей стороне. Просто помни о том, что они оба — твои родители, и каждый из них по-своему хочет тебе добра. Благополучия, успеха и комфортной жизни, — в первую очередь, потому что ты их сын. Тебе стоит понять их мотивы, и все встанет на свои места. Я надеюсь.

— Мотивы... Отлично, тогда зачем Аарону эта треклятая свадьба?

— Назло твоей маме?

— Что это за игры на уровне детского сада? — обиженно пробормотал Мика, проворачивая банку в руке, пристроив ее на колене. — Мне правда стоит с ним поговорить, и не по телефону...

Я согласно закивала, ткнулась щекой в теплую рубашку на плече, пригревшись в этом бомбере на пару размеров больше, сидя на еще не остывшей с жаркого дня перегородке — момент получился теплым, комфортным, окутанный запахом миндаля и с привкусом пива.

— Мелкая?

— Да, ваше упырство?

— Как далеко мне еще до мужчины твоей мечты?

Я удивленно поднимаю взгляд наверх, от теплого плеча, но Мика на удивление спрашивает вполне серьезно, даже смотрит задумчиво куда-то в сторону городских огней. Я разглядываю острую линию скулы и подбородок, протягиваю руку и тяну его за мочку уха — не сильно, просто так.

— Пару лет взросления? — честно ответила я. — Но ты на верном пути.

Блондин непонятно усмехается, делает большой глоток пива. Мне тоже хочется спросить о подобном, но я и так знаю, что да, мне так же далеко, потому что я все еще та же дурная Джей Си, с этими глупыми периодическими скачками настроения, которая дальше своего носа не видит по большей части...

Мы допиваем пиво, а потом долго-долго целуемся, почти не касаясь друг друга — до момента, пока мне не начинает названивать Камилла. На пятый раз мне приходится ответить, и Мика кивает почти сразу, поднимает меня, и мы идем к выходу с крыши.

— Вы и так раз в пару лет видитесь, — шутливо поучает меня Блондин, лениво улыбаясь, я легонько бью его кулачками в плечо и получаю в ответ гнусное вторжение в идеальную целостность моей прически. Со смехом скинув его ладонь с макушки, я первая спускаюсь в темноту лестницы. У тренерской Мика застегивает бомбер на молнию, не прерывая поцелуя, а я стараюсь не улыбаться в ответ. Мне отчаянно хочется сказать, какая же я влюбленная дурочка, но эти слова опять застревают где-то в горле и я никак не могу их протолкнуть.

Внизу, уже в самом коридоре со шкафчиками, откуда уже слышен смех из столовой и витает запах вкусного поджаренного мяса, я засовываю руки в карманы и выхожу во внутренний дворик через главные двери, лавируя среди кучек болтающихся и местами даже удивительно знакомых выпускников не моего года. Камиллу, Дугласа и остальных найти оказалось проще простого: у нас всегда был один и тот же столик во время большой перемены и сейчас они там и устроились, заставив все свободное пространство тарелками. За столиком теснился почти весь наш выпуск, и я уже вознамерилась, пользуясь моментом, переобнимать каждого из них со спины, как, вытаскивая руку из кармана, нащупала там "что-то" и вытащила наружу.

— Джей Си? — подавилась куском мяса Камилла. На красную куртку она внимания не обратила вот вообще, а вот на кольцо в моей руке — да. Само кольцо было мне трагически знакомо еще с осени, и мне даже было больше любопытно, где он его отыскал в завалах вещей, чем то, как и зачем оно оказалось в кармане. Впрочем, судя по очередным отвисшим челюстям и мгновенно прекратившимся разговорам, кольцо впечатлило остальных больше, чем меня. Потому что я буднично сунула его в карман, и только потом уточнила:

— Что?

— Это что, кольцо? — Камилла выгнула бровь.

— Не то! — отмахнулась я, закатывая глаза, и подсаживаясь к Дугласу под бок. — Честное слово.

— Как это может быть "не то кольцо", если это кольцо? — уточнил тот удивленно, двигая ко мне тарелку с жареной свининой.

— Просто кольцо.

— Просто кольцо? — возмущенно отозвалась Камилла со своей стороны стола. — Иди сюда. Иди сюда, говорю, я вырву тебе кишки через рот и на них подробно расскажу...

— Лиззи, передай мне перец, пожалуйста, — привычно закивала я, показывая пальцем на целое огромное блюдо с овощами-гриль. — Эй, оставьте мне хоть немного говядины, троглодиты!

И как не избегала я Маттиаса, прячась и от любопытных глаз, и от него самого за широкоплечим Дугласом, мы столкнулись в итоге у туалетов. Не знаю, специально или нет, но отчасти я была рада и такому варианту: мне хотелось решить эту проблему в первую очередь в своей голове.

— Хэй, привет, — Маттиас подпирал плечом ближайшие шкафчики и будь он вот так вот на пару лет раньше, я уже бы свихнулась от чувств и розовых фейерверков в голове. В голове, конечно, здорово бабахнуло и посыпались конфетти, но я смогла вздохнуть и улыбнулась в ответ. Ну привет, мое прошлое, сейчас я тебя скручу в бараний рог!

— Матти! — в голове сразу же с каким-то странным сладким привкусом всплыло старое школьное имя, которое и на языке вкусное до сих пор. — Ну как тебе?

— Твое платье или вечер в целом? — он даже глазом не моргнул.

— И то, и то. Хотя о том, что мое платье чудесное, я и так знаю.

Я старалась не флиртовать, но как еще отвечать на подобные вопросы?

— Мне надо...

— ...я провожу, — мгновенно кивнул он, отлепляясь от шкафчиков. — Повторюсь, но внезапно тебя видеть тут, особенно учитывая обстоятельства прошлых лет.

— Обстоятельства прошлых лет на то и обстоятельства, — покачала я головой, неторопливо вышагивая по коридору в сторону лестницы. — Иногда многие вещи ты не можешь контролировать. Ты все еще танцуешь, кстати?

— Я уже преподаю, — Маттиас развел руки. — Будешь заезжать еще — обязательно заходи, у меня своя школа, совсем недалеко от "Рио" — легко найти.

— Ты в городе остался? — я даже удивленно притормозила. — Ого.

— "Иногда многие вещи ты не можешь контролировать" — передразнил меня же он. — Я вернулся в прошлом году. И пока что всем доволен.

Вывернувшие из поворота коридора несколько девушек, до этого весело хихикающие между собой, мгновенно замолкли и сменили свои милые мордашки на насмешливые.

— Ох, кто-то научился работать ртом... — хмыкнула одна из них, окинув меня взглядом с ног до головы.

— Ну а как еще можно хоть на один вечер заполучить старшего Каллахена? — поддакнула ей вторая, сощурившись. — Что ты ему пообещала?

Девиц я не помнила, что спасало их в первую очередь, — я фыркнула, покачав головой и сложив руки на груди:

— А что, тоже хочешь? Прости, но с такой тощей задницей ты пролетаешь даже без вопросов...

— Что, надеешься, что хоть тут еще сможешь ноги раздвинуть?

Вторая сморщила носик, но ее подружки уже уводили ее прочь, продолжая на ходу насмешливо шептаться и хихикать. Понятное дело, теперь они могли поговорить еще и обо мне. В этой школе даже через десяток лет ничего не изменится, особенно мозги некоторых выпускников.

— Не обращай внимания, — Маттиас покачал головой, провожая девиц взглядом и удерживая меня за распахнутый бомбер, чтобы я внезапно не дернулась следом. — Я даже не помню, кто это.

— Я тоже, но дела это не меняет, — фыркнула я, выворачиваясь из-под его руки и сворачивая за угол, откуда как раз девицы и пришли.

— Так что ты ему пообещала? — хмыкнул Маттиас мне в спину, на что я обернулась с явным намерением убивать и оставлять за собой дорожки из крови — а мой смуглый спутник просто неприлично очаровательно заулыбался в ответ, ох, эти ямочки на щеках! Вот что я могу сказать в ответ? Я даже огрызнуться толком не могу...

— Я что, выгляжу как человек, который может что-то пообещать?

— ...я ничего и не попрошу взамен, — внезапно Маттиас оказался очень близко. Он не стал прикасаться ко мне, но он был на долю секунды, до того как я сделала шаг назад, так близко, что я почувствовала теплое дыхание на щеке. На его счастье, он не попытался меня поцеловать, но мой шаг назад его удивил. Темные брови на мгновение сошлись на переносице, прежде чем я предупредительно ткнула в его сторону пальчиком:

— Еще одно движение..!

— Тебе не любопытно? — Маттиас улыбнулся так кокетливо, что у меня под ложечкой засосало от мысли что вот можно взять и вот так вот просто его поцеловать. В свои шестнадцать я так об этом мечтала — и теперь вот на, Джейсон, забирай тепленького, а кто узнает? У меня аж руки зачесались сделать этот шаг вперед, запустить пальчики в темные кудряшки и заглянуть в омут темных глаз. Кто об этом узнает?

— Любопытно — что? — голос меня подводит всего на мгновение, но Маттиасу и этого достаточно, он продолжает улыбаться и снова делает осторожный шаг в мою сторону. А я — снова отступаю назад, но бежать в спасительный шум кабинета на втором этаже слишком трусливо, я должна перебороть в себе того глупого шумного подростка. Да, он красивый и эффектный, наверняка очень горячий... и все? Это все, что я могу вспомнить о Маттиасе. За что он мне все-таки нравился? За яркую обертку?

— Мы же друг другу нравились тогда, — почти мурлычет он, протягивая руку ладонью вверх. — И нам уже давно не шестнадцать, что в этом такого?

— Это ты мне нравился, — признаю я, и это так легко слетает у меня с языка, словно я заказываю мороженое в магазине. — Тогда, в шестнадцать, да. Но глупо думать, что и сейчас я на такое куплюсь, Маттиас. Это все давно забытое детское прошлое.

— Ты правда так думаешь или уговариваешь сама себя?

Я подняла на него взгляд и неопределенно пожала плечами:

— И то, и то. Большинство моих жизненных принципов не изменилось со школы, с чего это вдруг я должна бросаться тебе на шею при первом же комплименте? Я в шестнадцать не бросилась, хотя в те года мне хотелось это сделать намного сильней, чем сейчас. Но знаешь, — я улыбнулась, — мне это действительно не надо.

— Ты говоришь о принципах и при этом используешь Каллахена...

— Тоже думаешь, что я просто Мику попросила... Что, правда думаешь? — у меня глаза на лоб полезли, глядя на внезапно серьезно кивнувшего ненавязчивого кавалера. — Боже, да что с вами всеми?

Я всплеснула руками, многозначительно хмыкнув, развернулась и направилась дальше по коридору. На удивление, Маттиас не стал меня догонять, чему я вот впервые была рада. Учитывая пустой коридор, я позволила себе просто громко сказать вслух:

— Нам что, правда пожениться, чтобы все поверили?

Маленькая гиена молчаливо поджидала меня на лестнице, посадив задницу на ступеньки между первым этажом и пролетом. Я приподняла бровь на его такое же молчаливое приветствие, и вот если бы Марк еще не улыбался — подумала бы, что он не слышал.

— Ты еще тут, зараза? — хмыкнула я, останавливаясь у подножия. Марк закатил глаза, вальяжно завалился на ступеньки позади и после этого торжественно показал мне язык.

— Так что на счет свадьбы?

— Тебе-то от нее какая польза? Ну, кроме той, что твой брат впадает в бешенство, а это весьма щекочет нервы такому экстремалу как ты...

— Не только брат, сама знаешь, — отмахнулся тот. Я поднялась на пару ступенек и подсела к нему, застегнув бомбер на всю молнию. — Тренер последнюю неделю с ним носился, — кивнул Марк на униформу баскетболистов. — У меня тоже такая есть, только цвет другой и номер, я же футболист. Чувствуешь важность момента и зависть всех девчонок школы? — задорно улыбнулся он.

— Зависть — так точно, — закивала я, пряча подбородок за воротником бомбера. — Как твоя девочка? Расскажи~

— Девушка! — поправил он меня, доставая из кармана телефон. — Ее зовут Юна и она очень хочет с тобой познакомиться, хотя и очень стесняется. Ее папа региональный представитель одной крупной южнокорейской компании, поэтому в этом году они переехали сюда, — Марк показал несколько сегодняшних фотографий с очень симпатичной и миловидной девушкой азиатской внешности, с раскосыми глазами и длинными темными волосами, кончики которых были выкрашены в темно-розовый. Внешность у нее была очень необычная для меня, тем более — иностранка же!

— Я обязательно должна с ней познакомиться. Она говорит по английски?

— Конечно, говорит, — Марк подавился смешком. — Ты думаешь, я так силен в других языках, кроме родного?

— Ты в курсе, что твой брат в искреннем удивлении от этого? — таинственно и заговорщическим тоном прошептала я, наклонившись к младшему. Марк слегка боднул меня головой, скорчив смешную рожицу, и выдал:

— А сам-то!

— Ну, он старше, — логично хмыкнула я в ответ, складывая руки на коленках. Бомбер был такой большой, что у меня руки в нем тонули, создавая образ какой-то маленькой девочки. Марк полез со мной фотографироваться, пояснив это тем что уж очень вид у меня невинный и это стоит пары совместных кадров. Возвращаться к друзьям мне не очень хотелось — я и так провела с ними весь вечер, а Марка видела и того меньше за все это время. Не сказать, что мы с ним уже такие друзья, но он мне импонировал, хотя по языкастости вполне был сравним и с моим собственным младшим братом. С ним ощутимо проще, чем с Микой — изначально, конечно, — он более дружелюбный по факту, и одевать на лицо эту язвительную маску он еще либо не научился, либо просто не хочет. Это и так прерогатива старшего, кстати, о нем...

"Эй, ты там живой?" — набрала я сообщение с каким-то дурным смайликом в конце.

— Ты не ходил в районе тренерской, они там что, забаррикадировались? — спросила я, убирая телефон назад в карман.

— Это еще хуже студенческого братства, ты что! — покачал головой младший. — Если я туда даже загляну, я не выйду живым и адекватным. Ты думала, я поэтому тут торчу? Вот уж нет, я обещал отвезти потом маму домой, сегодня я снова примерный сын — хочу на Рождество хороший подарок, поэтому... — Марк резво соскочил на пару ступенек ниже, потянулся и облокотился на перила. — Присматривай там за моим братом, и не переживай по поводу мамы. Это она с виду такая грозная...

— ...ничего не с виду! — беззлобно огрызнулась я, мотнув головой.

> "У меня сейчас пицца полезет из ушей!"

"Выбирайся оттуда, иначе я начну флиртовать с невменяемыми самцами"

"Ты помнишь, что я в платье и это опасно для здоровья?"

Я прощаюсь с ребятами: с кем-то до теоретически будущего раза, с кем-то вроде Камиллы — до завтрашнего утра, и вездесущий Марк утягивает меня в общий зал едва ли не за шкирку. По пути я снова натыкаюсь на кольцо в кармане, кручу его между пальцев, но не хочу доставать его оттуда, а уж и надевать, даже на другой палец — тем более. Мика нагоняет нас уже у шкафчиков главного коридора, чмокает меня в висок и спрашивает у брата, привез ли он наши обычные вещи и что если у того есть время, не отвезет ли он как раз нас к "Плазе", или нам удобнее вызвать такси?

На удивление, от него пахнет только пиццей — хотя по предупреждениям там едва ли не десяток литров виски было припрятано, но...

— "Плаза"? — уточнила я удивленно. — У нас культурная программа?

Вышеупомянутое место было одним из дорогих и самых крупных отелей в городе — там останавливались всякие важные персоны или приезжающие по делам бизнесмены. В любом случае, я не планировала этот вечер никак, да и Мика мне ничего не говорил — я удивилась, потому что забронировать там номер или столик в местном ресторане было частенько нереально, особенно в выходные.

— У нас школьное свидание.

— Ого.

Мика улыбнулся мне так, что я поняла, что завтра я буду вставать с кровати с большим трудом, да я и сама понимала — потому что за последние пару недель у нас совсем не было времени друг для друга, и это прискорбно, но легко разрешимо. Поэтому, распрощавшись со всеми, кого смогли найти за время, пока до нас доезжало местное такси, мы торжественно и привычно собирались сбежать.

Миссис Каллахен, которую мы нашли в компании ее подруг из родительского попечения у секретариата в компании бутылочки вина, лишь поджала губы и кивнула, уточнив, ждать ли старшего сына сегодня или уже завтра, и помнит ли этот самый старший сын, что у него после обеда самолет. Мика бросил на нее многозначительно хитрый взгляд, отвесил легкого пинка ехидно поддакивающему братцу, и мы наконец-то забрались в такси. Захлопнувшаяся дверца машины была для нас такой пограничной, мы даже вздохнули синхронно и откинулись на сиденье. Лично я с таким облегчением закрыла глаза: все самое страшное на сегодня осталось позади.

— Больше никаких встреч выпускников. И никаких внеплановых встреч с твоей мамой. Мне впечатлений на год вперед...

Мы скидываем пакеты с вещами в гостиной одного из люксов на самом верхнем этаже комплекса, где для нас уже накрыт столик у окна с видом на весь город, и этот вид намного круче того, что мы видели с крыши. Спустя вечность мы остаемся в номере одни, без обслуги и официантов, с приглушенным светом, свечами и мне кажется — тоннами ароматных живых цветов. Я впервые чувствую себя девушкой на волшебном ужине с вином и закусками, мы болтаем ни о чем и обо всем сразу, и это один из тех моментов, когда Мика — настолько мужчина мечты, что я боюсь верить, что такое вообще возможно.

Я хочу влюбляться в него сильнее и сильнее с каждым днем, как сейчас.

Я хочу смотреть только на него. Есть ли этому взгляду замена?

Есть ли замена этим губам, этим плечам и этой спине?

Для меня — нет. Да и наверняка никогда и не было.

— Ты знаешь, а тут есть джакузи...

Глава 31. Worth it

— Ты кофе убрала в чемодан?

— ...конечно.

— А плойку в ванной не забыла?

— Все в порядке, ма-ам, — протянула я, с пыхтением застегивая порядком располневший чемодан на полу комнаты. Я бы на нем еще и попрыгала для лучшей утрамбовки, но там было несколько пакетов местного кофе, от которого я была без ума, а также пара баночек местного клубничного джема, который мама не могла мне не дать. Кровь лилась бы рекой, если отказаться от всего этого, поэтому я упаковывала чемодан под чутким контролем мамы. Она даже специально вернулась домой в обеденный перерыв, чтобы попрощаться перед вечерним вылетом, выпить со мной чай и запихнуть огромный говяжий стейк, который она прикупила по дороге.

— Напиши мне, как прилетишь.

Мама поправила мою челку и улыбнулась, теплая ладонь скользнула по волосам:

— Никогда не привыкну, что дети уже взрослые. Ты вызвала такси? Мне пора возвращаться на работу, там уже снова что-то случилось за пару часов моего отсутствия.

— У меня до чекина в аэропорту еще полно времени. Я успею еще пару кружек кофе выпить и посмотреть серию "Сверхъестественного", развалившись на диване. Не переживай.

Пока я собирала чемодан и чахла над огромным куском стейка, успела рассказать о вчерашнем вечере и о том, как прошел ланч у Селены Каллахен. Понятное дело, пришлось о многом умолчать, но если бы я сказала, что миссис Каллахен потрясающая, мама бы точно не поверила. Конечно, мне тут же ответили что лояльность Селены — это только вопрос времени, и мне пришлось покивать и возрадоваться, ибо в любом случае нас разделяет расстояние. Я очень надеялась, что миссис Каллахен не начнет выкидывать финты, но была к ним уже как-то готова. И наверное, нам правда пора поговорить об этом с Аароном. Если они начнут по-настоящему тянуть сына каждый на себя, ничем хорошим это не закончится. Просто не факт, что они со своих сторон это осознают.

— Самое главное — держи ситуацию под контролем, насколько возможно, — улыбнулась мне мама, стоя уже в дверях. — Вероятно, это покажется тебе сложной задачей, но ты всегда можешь мне позвонить. Держи меня в курсе, если тебе захочется этим поделиться. Ты попрощалась с братом?

— Постараюсь по возможности, — кивнула я, подпирая спиной проем двери на кухню, обнимаясь с кружкой кофе. Стивен логично был на занятиях, понедельник же, куда он денется? Точнее сказать, видимость он создавал прекрасную, потому что еще утром пообещал, что отвезет меня в аэропорт и это не обсуждается. Как и тот факт, что он прогуливает, тоже.

Да и я не настолько чопорная сестра, чтобы отказываться.

Поэтому я не успела даже ополовинить чашку с кофе после отбытия мамы, как к дому уже свернул яркий джип, хлопнула входная дверь и Стивен ввалился на кухню в компании моей соседки напротив. Камилла на ходу забрала у меня кружку, заменила ее стаканом холодного молочного коктейля из "папы Джона", где они видимо и были до этого, и плюхнулась на свое любимое место за столом. Расслабленно вытянувшись на стуле, она окинула меня своим этаким классическим хитрющим взглядом и, не обращая внимания на младшего, уточнила:

— Что, и ни одного засоса после целой ночи в "Плазе"?

Удивляться было нечему, я дернула плечом, не отрываясь от вкусного коктейля.

— Вы мне лучше расскажите, что между вами происходит, это любопытнее подробностей моей личной жизни, — хмыкнула я, выпуская трубочку изо рта.

— Да ничего. Мы просто поели пиццы.

Я посмотрела на младшего брата, приподняв брови. Но потом пожала плечами — задай мне кто-то подобный вопрос месяцами ранее, я бы так же ответила. Раз там тоже "все сложно", не мое это дело, особенно — на данном этапе. У меня до сих пор свое "все сложно" не разрешилось, но благо сдвинулось с мертвой точки.

— Боже, впечатлений от лица мистера Салливана мне хватит на остаток дней, — быстро и весьма к месту сменила тему Камилла, заерзав на стуле. — Это было бесподобно! — она выговорила последнее слово по слогам, закатывая глаза. — А эти бесценные лица от баскетбольных зазнаек? Кажется кто-то вообще подавился желчью в этом серпентарии, ох! Ты столько пропустил! — довольно гнусно сообщила она моему брату, скорчив рожицу.

— Наш отряд спецназа не пустили, — надул губы Стивен.

— И отлично! Еще вас там мне не хватало! — с облегчением выдохнула я. — Там был Марк, он расскажет тебе во всех подробностях. Уж он-то дорвался...

Стивен просто неприлично громко загоготал, кивая.

— О да. Но жаль, что без полиции. Теряете хватку, старые.

— Вряд ли участок настолько комфортабельный как "Плаза", — отмахнулась я. — Тебя точно не натянут за сегодняшний пропущенный день?

— Марк тоже прогуливает, — отозвался Стив с такой обыденностью, словно пропускал не школьный день, а перерыв на обед. — Как будто ты сама была образцовой ученицей. Пф.

Я изобразила величайшее оскорбление на лице и обвинила братца в клевете, но шпилька была засчитана. Перебравшись с кухни в гостиную, мы успели еще обсудить какие-то старые слухи и городские сплетни, вальяжно развалившись на диване, Стив даже успел прискорбно рассказать о каких-то командных травмах и о том, что на самом деле хочет поступать в университет после окончания школы, но родители сидят у него на ушах и ждут, что любимый сыночек пойдет в спорт. "Любимый сыночек" конечно хоть и показывает нефиговые успехи на стадионе, вкупе с миллионом поблажек и от родителей, и от школы, но... Но говорит об этом только мне, по-моему, и я очень надеюсь, что он определится к концу года. Я не сомневалась, что у Стивена будут неплохие шансы и на спортивном поприще, и в академическом направлении, но в любом случае этот выбор предстояло делать только младшему. И это должен быть первый осознанно взрослый выбор. Хотя я и сказала ему, что университет никуда не денется в любом случае.

Дорога до аэропорта была практически пустой, братец развлекался как мог — в открытом джипе гулял встречный ветер, который трепал наши волосы и дарил странное ощущение полета, мы вытягивали руки и с трудом удерживали на носу солнцезащитные очки. И опаздывали, конечно — договаривались на четыре, но уже было четверть пятого, когда мы, задорно подскакивая на ограничителях скорости с радостным взвизгиванием всех троих, заехали на парковку местного аэропорта. Впрочем, первые — мы были уже у самых дверей на вход, когда Стив обернулся на ярко-красную "Ауди", которая наоборот, притормаживала на ограничителях.

— Вот тебе и низкая подвеска, — хмыкнул он, кивая на машину. — На дороге он меня обгоняет на раз, но вот в такие моменты...

Если мы были втроем, то Каллахен приехал со свитой из двух машин. Тут я даже не удивилась, даже подумала спросить про оркестр и чирлидеров, но оставила на потом, в любом случае это же здорово приятно, когда тебя едут провожать столько старых друзей. Большая часть моих знакомых еще в ночи разъехалась, даже Дуглас улетел на пятичасовом, чтобы успеть на занятия.

Марк, в огромных шортах и очередной модной майке с принтом адского цвета, от которой в глазах рябило в первые же пять секунд, едва ли не первый рванул к нам и успел сообщить, что рад нас видеть настолько сильно, что хрена лысого он отцепится, невозмутимо уточнил, один ли у меня чемодан и почему, ведь я же девочка; и что если Мику прислонить к его машине, цвет бомбера и корпуса совпадут. Последнее, к его несчастью, Блондин услышал и отвесил брату меткий поджопник.

— Теперь вы тоже совпадаете, — беззлобно хмыкнул он, проходя мимо в двери аэропорта. Мы чинно покивали его свите, пропуская их первыми, вошли последними под болтовню воссоединившихся наконец-то лучших друзей. Стив тащил мой чемодан сам, я повисла на Камилле — никто не знал, когда мы еще увидимся, вдруг опять через год или больше?

— Обязательно пиши, как у тебя дела, — наставляла меня на путь истинный подруга, пока мы лавировали в толпе по направлению к стойкам регистрации. — Иначе я приду писать тебе на стены соцсетей и вряд ли ты захочешь увидеть вопросы про этого симпатягу в красном бомбере. Да-да, я не слышала слов о том, что вы там что-то афишировали и да, я умная девочка. Чи-и-ирс.

— Эй, а Маттиас тебе сегодня не писал? — специально громко спросил Марк, отчего Мика обернулся и сощурился, но получил от братца лишь ухмылку и полный игнор. — Ой, ну он крутой чувак.

— Бросай свою девушку и позови его на свидание уже, — улыбнулась я ангельски. — Действуй, пока есть шанс!

Марк закатил глаза и скорчил рожицу в ответ, на этом тему и закрыли.

Эти выходные были бесконечно длинными, но все равно большая часть друзей Мики привычно косилась на меня, ожидая то ли внезапного приступа агрессии, то ли признания факта что да, мы пошутили. Джейку можно было дать награду за самый подозрительный взгляд, да и я сама не уверена была, что мы в итоге хоть как-то поладим. Нарцисс по-прежнему мне не нравился. И я ему тоже. Хоть что-то в этом мире осталось незыблемым, а то я уже начала сомневаться в собственной вменяемости.

Поэтому я послала Джейку воздушный поцелуй на очередной взгляд искоса, получила в ответ завуалированный средний палец с ухмылкой, улыбнулась в ответ и расслабилась окончательно. До начала регистрации еще было некоторое время, которое вся эта веселая и громкая толпа потратила на прощание (ох уж эти мужики!), Камилла чуть не придушила меня в объятиях, братья-почти-близнецы в унисон пожелали приехать летом и посоветовали бирюзовую гамму подружек невесты — пришлось притворяться глухой, но эти двое просто вездесущие демоны. Конечно, я буду по ним скучать, но спасибо, что они далеко. Просто человеческое спасибо, уважаемое мироздание.

Почти весь перелет мы оба проспали как сурки, стоило только расслабиться в кресле и вытянуть ноги. Даже зычно сопящий позади мужчина меня не побеспокоил, а Блондин так вообще достал наушники и наверняка его даже не заметил. Устал, очень устал.

В аэропорту нас встречал Кайл, довольный как сто слонов с рукописным листом "добро пожаловать домой, мистер Президент". Скептически оглядев наши сонные воодушевленные лица, он невозмутимо пощупал красный бомбер капитана и сообщил, что на улице нынче прохладно. Весьма. Ребята в машине болтали всю дорогу, а я, укутавшись по самый нос в бомбер с царского плеча, с ногами сидела на заднем сиденье и серфила просторы интернета. Мика рассказывал про вечер выпускников, его лучший друг развесил уши и старался не сильно отвлекаться от дороги, а я листала инстаграм капитана и умилялась комментариям в нем. Мы друг на друга не подписаны нигде, на самом деле, поэтому лично я раз в пару недель вспоминала об этом и ходила смотреть на капитанские выбросы искусства по фотографированию. В эти выходные Каллахен дорвался, начиная с фотографий картошки и бутылок пива, футбольным полем и зданием школы, и заканчивая собственным братом, собакой, своей комнатой в доме и видом из окна отеля. Кайл пытался вовлечь в разговор и меня, но я только покивала в ответ и снова потерялась в глубинах социальных сетей.

— ...как дела в уни?

— Затишье. Сегодня так вообще. Перед выходными была какая-то разборка между первокурсниками, но все улеглось очень быстро, даже странно. Может вам тряхнуть стариной, а то кампус теряет тонус...

— Действеннее заставить первокурсников потрясти не стариной, а чем-нибудь повнушительнее, в главном корпусе. Вот это точно добавит тонус. Деканату так точно. Сегодня вечером игра Лейкерс, останешься на пиццу? ...мы же закажем пиццу?

Я поймала взгляд через плечо и кивнула, опустив телефон на колени. Вечер еще только начинался, а у меня был незаконченный с той недели проект, который отлично укладывался в тот распорядок, где ребята смотрят свою игру по кабельному, а я спокойно работаю с тканью и выкройками. Тем более за неделю отсутствия в квартире Князя Тьмы, я успела устроить во второй комнате небольшой бардак, потеснив детали автомобильного двигателя на столе манекеном на стойке. Теперь, если что, я буду угрожать этому злосчастному скелету на двери не менее внушительным манекеном под пошив, который одолжила у мадам Жюстин.

— Пиццу и курицу, — хмыкнула я.

— Тогда точно останусь на игру, — закивал Кайл, ухмыляясь. — А с кем они играют?

Начало игры я честно просидела на диване под теплым капитанским боком, вооружившись боксом с куриными крылышками, но потом злобный голос разума напомнил о километрах ткани и рулоне сетки в соседней комнате — и мне пришлось прощаться с уютным комфортом. Это платье для курсовой по стилям должно быть готово уже к концу недели, а у меня были только эскизы, выкройки и нижняя юбка. Повезло, что это было не в стилистике французской революции, как досталось Дэмиану, а всего лишь платье в стиле "пин-ап" из шестидесятых. Но нас заставляли и тут перепрыгивать через голову с выкройками и внешним видом, поэтому даже у меня только четвертая версия прошла предварительную аттестацию и была допущена к раскройке. Платье должно было быть весьма интересным, учитывая ткань в черно-белый ромбический рисунок и мою идею с "Алисой в стране чудес", но пока еще это были только отрезы и расчеты.

Фоном мне был матч из гостиной с комментариями и болтовней, один раз в перерыв заглянул Блондин и спросил, жив ли Вождь, окинул взглядом пространство, заваленное лоскутами и уточнил про кофе.

— Вот сейчас внезапно было, — хмыкнула я, поднимая взгляд от стопки листов с выкройками.

— Когда ты будешь делать что-то мужское, возьмешь меня моделью?

— Когда мы начнем делать что-то мужское, на тебя будет очередь круче, чем в "Черную Пятницу" в Молле, ты в курсе?

— О да, — гнусно заулыбался этот упырь и отбыл назад в гостиную, услышав звук окончания рекламной паузы.

Моего энтузиазма хватило еще на полчаса работы, после чего я отвлеклась на переписку с Камиллой, которая писала о том, что ее рейс уже завтра и "насколько Стивена хватит" в контексте того, что у них наверняка тоже все странно и сложно, в первую очередь и из-за разницы в возрасте. В случае, когда парень младше, все становится на порядок сложнее, чем в ситуации с девушкой. И я не уверена, что братец мне вообще ответит, если я к нему прицеплюсь с подобными вопросами. Ну уж точно не сегодня.

"То есть тебе он нравится или нет?"

> "Не знаю, задай вопрос полегче"

"В любом случае, тебе придется ждать, когда он закончит школу"

> "Ха-ха, очень смешно!"

> "Что там нынче дают за растление малолетних?"

> "Ты там веселишься небось, зараза!"

"А что мне еще остается делать?"

"Просто не торопи события, на самом деле" — приписала я, задумчиво потерев лоб и перебирая лоскуты ткани, чтобы не мешались. В любом случае, сюда никто, кроме меня, в ближайшую неделю не сунется, потому что двигатель или его остатки, прикрытый газеткой, так и лежал нетронутым с самых моих первых дней в этой квартире, я молчу про остальные предметы мебели. Мне даже интересно, Блондин вообще про него помнит?

Камилла мне не ответила, пропав из сети, а я сфотографировалась на фоне бардака и незаконченного платья и отправила фотографию своим соседкам, заодно приписав, что я вернулась и увидимся завтра на обеде. Сьюзен собиралась в эти выходные поехать со своим куратором в развлекательный комплекс с какими-то активными играми — надеюсь, она выжила, а он не оглох. Интересное у них представление об идеальном свидании, но чья бы корова мычала.

Попрощавшись с проектом до завтрашнего вечера, я вернулась в гостиную и в мир баскетбольного матча, который почти закончился, судя по отсчету времени на экране — и пошла варить себе кофе. Я только достала турку, как мне ответила Мисси с вопросом, не смотрит ли его капитанское величество сегодняшнюю игру, потому что Нэйтан убежал ее смотреть к соседям в общаге и там такие вопли на весь коридор, словно это финал Олимпийских Игр.

"Конечно, смотрит. Тут еще Кайл, они сожрали не меньше трех куриных боксов!"

> "Завтра в обед мы точно можем сбежать на край света! Тем для обсуждения у них на неделю вперед теперь..."

> "Как там сбор выпускников? Все живы?"

"Завтра расскажу, эти лица надо было видеть!"

"Я встретила свою первую любовь, вот это был КОШМАР!"

"Но все живы. Даже два мелких тролля, которые просто отрывались как в последний день!"

> "Что-что там с твоим КОШМАР?"

> "Это в сто раз интереснее твоих мелких, женщина!"

Как бы мне не хотелось рассказать про Маттиаса вот прямо сейчас, придется терпеть до завтра. Набирать простынь сообщения не очень хотелось, как и звонить напрямую в этой какофонии звуков. Дело вполне себе терпело до завтра, как и остальные истории моих маленьких каникул — всего три дня, но я успела отдохнуть.

К моменту полного приготовления кофе закончился и матч, ребята сменили место локации с дивана на кухонный стол напротив меня, выключив телевизор. В квартире стало внезапно очень тихо, даже вибрирующий от сообщений телефон теперь выдавал больше звуков, чем все окружение.

— Ну что? — уточнила я с любопытством. — Стоило всей этой курицы?

— Еще как стоило! — довольно закивал Мика. — Я трижды седой. Шикарная игра. Надо как-нибудь все же найти время и съездить на подобный матч — наверняка с трибун это в сто раз круче!

— Мисси мне сейчас написала, что Нэйт тоже убежал смотреть матч к соседям...

— ...о, надо ему написать! — Блондин тотчас же потянулся за телефоном в карман, а я отсалютировала Кайлу кружкой:

— Сделать тебе?

— Кола внутри меня протестует, — отказался тот с улыбкой. — Как твой проект?

— На стадии "я только начала, но уже устала", — честно признала я, пожимая плечами. — Как и все подобные проекты — отнимает кучу времени, на самом деле, хотя на выходе получается красиво. Показ курса — через три недели, даже местные газеты об этом написали, а у большинства все только в процессе идеи.

— То есть тебя что-то удивляет в таком типичном студенческом отношении к делу?

— И то верно, — заулыбалась я, подпирая столешницу.

— ...так вы съезжаетесь?

Я приподняла брови, прикидывая момент, когда Мика успел растрещать об этом своей подружке.

— Он мысли читает, с языка снял, — невозмутимо сообщил Каллахен, не отрывая взгляда от телефона.

— Всю прошлую неделю компостировал всем мозги, между прочим.

Я хмыкнула в кружку.

— ...чувак, завтра тренировка с девяти утра, а тебе еще ехать на другой конец города... — деликатно кашлянул Мика.

— Не разбивай мне сердце! — Кайл схватился за грудь и изобразил сердечный приступ, завалившись на стол. Мика ухмыльнулся, покосившись на него и откладывая телефон в сторону. — А как же пицца?

— Ты вообще-то должен мне две партии в Теккен.

— Ага-ага.

Пока лучшие подружки прощались, я успела частично разворошить привезенный чемодан, потом сдалась перед обстоятельствами и организмом, сбежала в душ. Только шампунь с головы смыла, пристроившись под теплыми струями, как ввалился Мика, поскользнулся на пенной воде и взбодрился за долю секунды. Я невозмутимо протянула ему флакон шампуня с фразой, что лаванда сейчас популярна, особенно у таких геев как он, и подвинулась к стенке, освобождая место. Блондин подставил голову под душ, протянул ладонь для порции шампуня и хмыкнул, что в прошлый раз шампунь был вообще клубничный.

— Ты видела фотографию Джес? Как она вообще ходит с таким животом? Словно вот-вот взорвется...

— Магия беременности. И это еще два месяца до срока.

— Может там двойня?

— Думаю, врачи заметили бы.

Мы снова поменялись местами, и я подставила мордашку под струи воды, прикрыв глаза.

— Кольцо-то зачем притащил? У моих одноклассников чуть инфаркт не случился... Видел бы ты лицо Камиллы!

— А чего ты его не носишь? — удивленно отозвался Мика. — Оно не красивое?

— Красивое, но...

— Это просто кольцо, мы же обсуждали. Ты от него все равно шарахаешься как чумная, что с ним не так?

— Сама не знаю, что с ним не так...

Я поджала губы и вздохнула, опустив голову.

— Это можно считать проявлением женской логики? Тут я вообще сдаюсь! — судя по голосу, Мика веселился за нас двоих сразу. Он чуточку оттеснил меня из-под струй воды, чтобы смыть шампунь, зафыркал от пены, но тут же обнял меня руками, стоило мне привычно прижаться к нему спиной. Стоять так под теплым душем — одно удовольствие, в аромате шампуня и в коконе душевой кабины.

— После таких выходных нужны еще одни выходные, — хмыкнула я, улыбаясь.

— Определенно.

— Спасибо за "Плазу". Такое ощущение, что это был еще один выпускной, альтернативная версия. Только половина школы все равно почему-то считает, что это какая-то шутка. Это как "ты получила место ассистента мадам Жюстин, потому что наверняка переспала с Микой Каллахеном", как говорили в начале семестра. Не очень приятно.

— Эй, а я всем говорил, что ты переспала с мадам.

— Очень по-капитански.

Мика усмехнулся мне в самое ухо, ткнувшись носом в висок:

— Ой, всё.

Я довольно зажмурилась, нежась в объятиях, получила мимолетный поцелуй в висок и заулыбалась еще сильнее от слов, что "никогда бы не подумал, что фраза "знаете, я тут встречаюсь кое-с-кем" производит фурор среди друзей и знакомых, когда тебя зовут на какую-то домашнюю приватную вечеринку с кучей первокурсниц"

— Не боишься, что тебя достанут расспросами?

— Кто не в курсе — уже достали. Ты в машине наверняка прослушала грустный рассказ Кайла о том, что даже его атакуют вопросами, он пока отшучивается, у них там уже негласный конкурс, кто оригинальнее отбрыкается от ответа. Мне даже Кло писала тут на днях, что скоро наверняка мне сядут на хвост особо любопытные... Что за...? Я что, настолько местная знаменитость?

— ...говорит капитан баскетбольной команды? Ты там в своем воображении сейчас поправил прическу и стряхнул невидимые пылинки с плеч?

— И сел в новенькую "Ламборджини", — Мика поцеловал меня в плечо.

— Даже не сомневаюсь.

"С Микой мы всегда, независимо от дня недели и расписания, пересекаемся в обеденный перерыв у столовой. Он привычно подпирает плечом стену у самого входа, поджидая друзей. Столовая считалась своеобразной нейтральной зоной.

Мы пересеклись взглядами у самого входа. Этого было достаточно, чтобы вызвать у него легкую ироничную усмешку, а мне — чтобы сдвинуть брови и сдержать презрительное фырканье"

— Эй, старпер! Я видела твое имя в списке должников по сдаче курсовой по национальной экономике, что висит на первом этаже. Все, жизнь пошла под откос?

Блондин молча сложил руки на груди, болтающая толпа студентов даже ухом не повела в обыденном обмене колкостями в столовой, и понятное дело, любителя приключений в лице капитана это не могло обойти стороной.

— Мое имя всего в одном списке, в отличие от твоего. Как на счет дополнительных занятий? А то вдруг получится, что мы встретимся через пару лет, а ты без диплома и будешь танцевать мне приватные танцы? Как-то нехорошо получится...

— Умерь фантазии, Каллахен. Еще будешь вставать в очередь на предзаказ моих рубашек! Если, конечно, не потеряешься в очереди на препараты для повышения потенции...

— А вот это обидно сейчас было!

Мне пришлось ретироваться к столику с моими соседками, пока меня не настигла карающая длань капитанская, но тот уже практически без очереди просочился к картошке-фри и был потерян для общества.

— У вас по расписанию что ли? "Пять минут на шпильки" в первые минуты обеденного перерыва? — хмыкнула Мисси, старательно разрезая куриную грудку на тарелке. Я глянула на ее мясное великолепие, потом оценила набор вегетарианца у Сьюзен, поняла правильность собственного выбора в мясном меню и радостно схватилась за нож.

— Так список же! — отмахнулась я.

— То есть вариант сказать "дорогой, ты видел, что ты в списке должников, постарайся поскорее доделать свою работу, чмоки-чмоки, люблю тебя пламенно и оргазменно" — ты не рассматриваешь?

— "Чмоки-чмоки"? — скривилась Сьюзен. — Серьезно?

Мелисса улыбнулась ей поверх тарелки:

— То есть слово "оргазменно" никого не смутило?

— Меня, — поднял руку сидящий рядом с ней Мэтт. — Но я услышал только это, поэтому и... Ну так что, какие сплетни у нас сегодня? Джей Си, почему ты в списке должников по правоведению?

Я посмотрела на него как на смертника, но Мэтт только еще больше заулыбался в ответ и добавил:

— ...ты же знаешь, что профессор любит мини и декольте, что сложного в зачете?

— Тебе подкинуть подходящее платье на пересдачу? — уточнила Сьюзен деловито.

— Зная твои платья для подобного...

— О да! Но тебе же нужен зачет?

— Вот она — современная система образования! — ухмыльнулась Мисси, не отрывая взгляда от экрана телефона. — О, кстати, мне тут переслали итоговый тест по информационному обеспечению, я вам тоже скину.

— Напиши мне, когда наступит день пересдачи. Я должен это увидеть! — воодушевился Мэтт, подпрыгивая на стуле. — Такое событие, ого.

Я шутливо замахнулась на него приборами в руке, заулыбалась и демонстративно отвернулась к Мелиссе:

— У меня информационные в следующем семестре стоят.

— Надеюсь, пригодятся. Отправила в любом случае, — подруга отложила телефон в сторону и откинулась на спинку стула. — Ну так что, когда мне начать собирать твои вещи?

— О чем ты? — невозмутимо отозвалась я, ковыряясь в тарелке. — Что там тебе Нэйтан на хвосте принес? Все вранье.

Мисси приподняла брови и с хлопком открыла банку содовой:

— Я уже три коробки упаковала.

— Что?!

Сьюзен деловито покивала в поддержку:

— Я самолично загрузила все твои коробки с обувью из-под кровати.

— Я никуда не... Поговорим потом.

— Это же круто. Честное слово. Сама посмотри, у этой башни всю неделю настроение шикарное.

— ...Нэйтан рад нормальным тренировкам больше, чем мы все, — хмыкнула Мелисса.

— Еще бы.

— Кстати, думаю записаться в зал, вы не хотите за компанию на пару часов в неделю? Я знаю один неплохой с бассейном и спа-процедурами...

Под болтовню о фитнес-клубе остаток обеденного часа и прошел, я даже успела представить процесс накачивания мной идеальной круглой попки в окружении мускулистых качков, причем представить почему-то вслух, что еще минут на десять воодушевило всех соседей по столу на обсуждение смешных случаев из тренажерного зала. Дэмиан как раз вспоминал, как он однажды забыл проверить нагрузочный вес на одном из снарядов и пытался взять сто пятьдесят килограмм в свой первый вечер в зале, как мой телефон в кармане завибрировал от входящего.

— Долг по правоведению? Как вообще?

Я оглядела зал, ища взглядом Мику, и обнаружила капитана у самых дверей рядом с Саймоном. В руках у него был список, наверняка аналогичный тому, что висел на первом этаже. Староста курса поймал мой взгляд и умиленно помахал рукой, на что я только закатила глаза и откинулась на стул, надеясь хотя бы на пару секунд потеряться от этой гиены.

— Так вышло.

— Какая у тебя сейчас пара?

— Графика во втором корпусе, — я сползла по стулу пониже под удивленными взглядами соседей по столу, хотя это изначально было бессмысленно. Мне и голоса в телефоне хватало с лихвой.

— Идем быстро, пока еще есть время от перерыва.

— Куда?

— Давай-давай, я все равно тебя вижу. Ты что, на курс вообще не ходила, как можно не получить зачет?

— ...я не ношу мини-юбки и у меня не пятый размер, — огрызнулась я, поднимаясь из-за стола. — С этим я ничего поделать не могу.

— Как и с тем, что у тебя посещаемость не то что хромает, у нее перелом позвоночника?

— Так вышло.

Я убрала телефон в карман, быстро попрощалась с ребятами и пошла в сторону карательного отряда у выхода из столовой. Саймон, вооруженный стопкой каких-то журналов, назидательно протянул мне лист должников. Ну что я там не видела? Долг по правоведению, тест по экономике и лабораторная по сопротивлению тканей. Не совсем конец света, на самом деле.

— Я тест сегодня после занятий пишу, — я ткнула пальчиком в нужную строчку на листе. — Все под контролем.

— Идем на кафедру, посмотрим, что можно сделать. Накладываешь пятна неуспеваемости на двоих старост одновременно, тебе не стыдно?

Я обреченно вздохнула, а эти "с пятнами" уже направились в коридор, пришлось догонять. Благо, кафедра правоведения была в этом же здании этажом выше — пара лестничных пролетов и мы на месте. Уже на лестнице Саймон попрощался, отдал один из журналов Блондину с фразой, что вдвоем им там точно делать нечего, и ретировался.

— Все настолько плохо? — на всякий случай уточнила я, дернув Мику за рукав свитера.

— Все решаемо, — улыбнулся тот, отрицательно мотнув головой. — Полетели на ближайшие выходные к Золотым Воротам? Моя душа требует теплой погоды хотя бы на пару дней.

— О!

— Будем считать, что это положительный ответ. И прекрати так на меня смотреть, кто мне позавчера прочитал лекцию о том, что "давай делать лица кирпичом"?

— Окей, окей, — закивала я. — Только что делать с этими смертниками, что сейчас ошиваются около кафедры?

— Я староста курса...

— ...не моего, заметь.

— Так, мы чью задницу сейчас идем прикрывать? — строго выдал Мика, сощурившись.

— Молчу, господин! — я мгновенно вскинула обе руки и даже торжественно молчала до самых дверей профессора Смита, главного по курсу и предмету. Желающих попасть к нему в недра чистилища не было, что не удивительно, несколько студентов топтались у аудиторий дальше по коридору, создавая хоть какой-то пейзаж кафедре. По большей части для всех это был проходной предмет, входящий в обязательный общий курс, но почти все подобные кафедры при этом задают контрольных работ больше, чем специализированные.

— Подожди тут, — кивнул мне Блондин, останавливаясь у двери и мельком посмотрев на часы. Я кивнула в ответ, устроилась на ближайшем диване с отличным ракурсом на стенд "основы трудового права", и только достала телефон, чтобы отвлечься от сущего, как рядом со мной тормознул Лисенок.

— Правоведение? — уточнил он на всякий случай. — Привет, Джейсон.

— И такое случается. Привет, неупокоенный. Опасная зона.

— Мое заключение тут скоро закончится, я досрочно сдаю экзамены по курсу.

— Важное сообщение. Замерз? Тут выживают сильнейшие, — ухмыльнулась я, возвращая взгляд к телефону. Вести светские разговоры мне не хотелось, как и вести себя так, словно мы остались хорошими друзьями — тоже. Говнюк он тот еще, и вряд ли мое отношение к нему изменится в ближайшее время.

— Я пришлю тебе песочек с побережья, — отозвался Ник насмешливо и двинул в стороны лестницы, а я вздохнула с облегчением. С глаз долой — из сердца вон. Чем скорее он перестанет маячить, тем быстрее я позабуду этот неприятный инцидент. Сейчас мне уже казалось, что если бы Ника не было, мы решили бы проблему наших отношений с Блондином гораздо раньше.

Впрочем, или бы не решили вообще, но я стараюсь об этом не думать.

Мика проторчал в кабинете не меньше четверти часа, вышел с благодушной улыбкой и вздернутой бровью, тут же обменялся рукопожатиями с каким-то проходящим мимо парнем и потянул меня к выходу с кафедры.

— Все в порядке? — поинтересовалась я с любопытством, на ходу убирая телефон.

— Ага, твое правоведение закрыто. На твое счастье, мой курс правоведения длился два года — этого было достаточно для относительно хорошего знакомства с профессорским составом. Это, увы, не помешало Смиту прогнать меня по всем основным вопросам курса, чтобы убедиться, что мои-то знания никуда не делись. Надо было надеть мини, наверняка обошлись бы без вопросов, — Блондин протянул мне выписку из ведомости, продолжая улыбаться. — Тогда я позвоню сегодня отцу, уточню про планы на выходные — надеюсь, все отлично сложится, и они не планируют на них ничего серьезного.

— Вроде торжеств в крутых платьях?

— Именно.

— Мой принц! Спас меня уже дважды за пару минут, — улыбнулась я, сворачивая на лестницу. — У тебя собрание студсовета?

— Через двадцать минут. Мне можно не спешить, а вот твои занятия в соседнем корпусе, поэтому переключай скорость и увидимся дома...хэй, привет, не забыл про вечернюю тренировку? — Мика на мгновение отвлекся на сбегающего с верхнего пролета товарища, который кивнул и капитану, и мне заодно. К таким знакам от почти всей команды я все никак не привыкну, но уже стараюсь не удивляться.

— Считай, я уже там.

> "Когда у тебя свободный вечер? Идем в Молл на шоппинг?"

Я трижды посмотрела на иконку с фотографией Кло, даже для верности перегрузила мессенджер, но факт оставался фактом — капитан чирлидеров написала мне посреди дня. Внезапность.

"Кло?"

> "Там сейчас адские распродажи, и наверняка джинсы с высокой талией будут на тебе отлично смотреться"

> "Так что найди на это время!"

Не уверена я, что Клаудия в трезвом уме и в здравой памяти вот так вот будет мне писать. Она, конечно, иногда и ведет себя так, словно мы заправские подружки, но я ей это спускаю просто потому, что именно с ее помощью идентифицировали ту курицу, что спустила мне колеса и дала возможность скинуть три килограмма за пару дней. Но сейчас-то что?

"С чего мне соглашаться?"

"Я пока еще в своем уме"

> "Ха-ха!"

> "Мои девочки хотят с тобой познакомиться"

> "Между прочим~"

"Кло, мой круг общения вполне меня устраивает"

"Я не обязана его менять просто потому, что внезапно провожу вечера в компании капитана"

"И не очень-то я под него подхожу"

"И сплетничать по поводу Мики я тоже не стану, если это такой ненавязчивый способ выяснить что-нибудь"

Глава местного серпентария медлила с ответом, поэтому я отложила телефон в сторону, возвращаясь к семинару. Мэтт под боком сосредоточенно пытался что-то рассчитать из своего курсового проекта по сопротивлению, который я, к счастью, уже сдала, а вот сосед по парте дотянул до последнего и сейчас пыхтел не хуже старого паровоза, когда местами какие-то расчеты слетали.

Как вот сейчас, например.

— Детка, — томно шепнула я на ухо соседу. — Ты вот тут цифру пропустил...

Этим же вечером, когда я как раз была на финишной прямой с проектом своего "пин-ап" платья, подтанцовывая телевизору с включенным музыкальным каналом, ругань, смешанная напополам с хохотом была каким-то подозрительным фоном, извещавшем о прибытии Князя Тьмы со свитой. Я удивленно выглянула в сторону источника постороннего шума и обнаружила бедлам в стиле "Блэк Джэк, шлюхи и рок-н-ролл" за каких-то пару минут. Работа профессионалов, скажу я вам, учитывая что в этом хаосе я поначалу ничего не могла понять, но потом взгляд поймал лангету на капитанской ноге и костыли, которые никто не знал куда пристроить, потому что Мика пытался доказать всем, что он "в порядке".

У меня даже слов не нашлось.

Судя по бодрым попыткам передвигаться самостоятельно, капитан не был на грани жизни и смерти. Хотя это наверняка действие обезболивающего, потому что ботинок на левой ноге выглядел весьма зловеще. Мика пристроил себя на стул в районе кухонного стола, и только потом заметил меня.

— Ой.

— Ой?

— Нас всех не видишь ты, — голосом магистра Йоды внезапно выдал Кайл, проведя в воздухе рукой.

— В холодильнике есть кола, — отмахнулась я. — Что случилось?

— Я в порядке, — дежурным болванчиком заулыбался Блондин, протягивая руку за банкой колы. Только позавчера он притащил домой нераспечатанный блок из восьми банок "на всякий случай", и вот уже этот случай настал. Звук открываемых банок был не хуже торжественных фанфар.

— Подвывих лодыжки, две недели жесткого "сапога" и потом снова на осмотр, — Кайл протянул Нэйтану последнюю банку, захлопнув холодильник. Я рыбкой нырнула у него под рукой, добралась до пострадавшего и чмокнула его в щеку, взлохматив волосы.

— Я в порядке.

— Он в порядке, — кивнул Нэйт, подпирая локтями стол. — Там убойная доза кеторола. Не обращай внимания.

— Так что случилось? — снова уточнила я. Воображение тут же подкинуло мне красочный вариант случайной подсечки, или как капитан запутался в собственных длиннющих ногах, или...

— ...на лестнице поскользнулся, — Мика понуро опустил голову.

— На крыльце главного здания, — добавил Кайл с милой улыбочкой. — Не удивлюсь, если завтра ее всю начнут реконструировать, потому что ректор уже в курсе и в ужасе от халатности рабочего персонала. "За что я вам деньги выплачиваю? Чтобы студенты ноги ломали?" — он попытался спародировать нашего ректора, сурово сдвинув брови и постучав для верности образа кулаком по столу.

— Подводя итоги: у тренера нервный тик на левый глаз, потому что скоро финал отборочных осеннего сезона, у ректора тик на правый, потому что тренер ему позвонил, что команда без капитана на одну из финальных игр, у меня тик на оба глаза, потому что нам крышка на матче, а у кого-то на две недели разрешение врача не выходить из дома и по максимуму беречь ногу, — Нэйт глянул на капитана через плечо и скорчил рожу. Мика ответил ему невозмутимым средним пальцем:

— Как будто я это планировал.

— Все же не настолько плачевно, если играть без капитана? — удивилась я. — Что вы сразу раскисли, это конец света? По-моему, каждый в команде отлично играет, неужели вы не сможете перекрыть отсутствие одного?

— Перекрыть атакующего защитника? — отозвался кто-то из ребят. — При всем уважении...

— Ни слова до завтрашней тренировки! — мгновенно вскинулся на него Кайл. — Это не тебе решать.

— Эй-эй! Все хорошо! — вскинул руки Мика. — Уже вечер, все устали, день был трудный и немного нервный. Все будет в порядке. Одна игра — не конец света. И я вам этот костыль потом засуну в задницы, если не обойдете в счете... — он одним жестом заткнул открывшего рот Нэйтана, который уже был готов выдать очередную шуточку, и в ответ лишь закатил глаза, но смолчал. — Незаменимых людей нет, тем более в такой команде, как наша. Не переживайте раньше времени. Это всего лишь каких-то две недели.

Я между делом увлеченно разглядывала лангетный ортез на его ноге:

— А в душ как? В стойке балерины?

— Он снимается... Видишь, крепления как у роликов? — Блондин отвлекся от своих ребят за столом, нагнувшись к сапогу, насколько позволял стул. — Можно снимать, но не очень часто.

— В нем же можно ходить? Зачем костыли?

— Для драматичности. Сказали в любом случае держать их под рукой, на всякий случай.

— ...что, бессмертный, раз под ноги не смотришь? — я пощекотала его под подбородком и быстро чмокнула в губы, выпрямляясь. — Может сэндвичей сделать, раз такая вечеринка?

— Нам и так пора по домам, — покачал головой Нэйт. — Не хочу попасть на момент, когда закончится действие кеторола. Отсчет на минуты.

— Я попрошу у тренера лишние три круга для тебя завтра, — отозвался Блондин, не отрывая от меня тягучего взгляда.

— Уже ушел! Нет меня. Ничего не слышал, — с хохотом подорвался тот в сторону входной двери, притормозил, чтобы натянуть кеды. — ...кто подбросит до общаги?

Пока я закрывала дверь за всеми рыцарями Корзины и Кольца, Мика успел отправиться в трудный путь до ванной комнаты, на ходу стягивая толстовку и пристроив ее на спинку дивана. К ортезу он еще не привык, я боролась с желанием уже придумать десяток новых прозвищ, пока писала ответ Мелиссе, что с капитаном все в порядке. Зная Нэйтана, она уже конечно в курсе дел, но мой ответ наверняка успокоит ее с большей вероятностью.

— Ты там в позе балерины? — насмешливо спросила я, подходя к закрытой двери ванной.

— Хаха.

— Нужна помощь?

— Подержать или стряхнуть?

— Как пожелает капитан Джон.

— Даже не начинай! — Мика распахнул дверь и с укоризной заломил брови. Вид у него был настолько трагически несчастный, что я протянула к нему руки за объятиями.

— Нога болит?

— Пока нет.

Обняв его за шею, я прижалась к Блондину всем телом, довольно замурлыкала в поцелуй.

— Если что, сразу говори мне, я принесу обезболивающее. Я видела, тебе дали пакет с капсулами, это оно?

— Уже предвкушаю двухнедельное существование как одноногое чудовище, — заулыбался Мика, и тут же вздохнул, продолжая обнимать меня. — Придется опять отложить Золотой Мост, не везет нам с этим... Надо написать отцу, он мне только в обед прислал билеты, надо отменить.

— Сможешь пересмотреть всю Лару Крофт.

— А это идея. И приставка давно без дела пылится... Разгребу свои запасы порно на ноутбуке заодно.

Он прикусил меня за нижнюю губу, сощурившись в хитрой улыбке.

— Ты про то гей-порно? — отбрила я невозмутимо. — Опыта набираешься?

Блондин закатил глаза, похлопал меня по филее и выпустил из объятий:

— Тайм-аут в пять минут, мой лимит на "человек прямоходящий" истрачен, — он похлопал себя по бедру больной ноги, вздохнул и выпрямился, упираясь рукой в стену. — Сказать по-правде, не очень удобное изобретение человечества, но это лучше, чем гипс или пластиковый бинт.

— Чем помочь?

— Мне нужна диванная подушка под ногу и кровать. И много-много любви.

— Окей, — улыбнулась я, отпуская его руку.

— И бутылка воды.

— На старт, Виктория Модеста.

Пока я была на кухне, зажав подушку подмышкой, Мика успел добраться до спальни и снять ортез и штаны, натянуть домашнюю футболку и повалиться на кровать, снова застегнув адский сапог на голени. Пока он бережно пристраивал ногу на подушку, я поставила наши телефоны на зарядку и запрыгнула на кровать, выключив свет в спальне и оставив только ночник над головами.

— Нормально? — уточнила я, кивнув на царскую ногу на подушке. Я села, скрестив ноги, рядышком, насколько хватало длины зарядного провода, пока писала ответ Мисси. Да и ребята с моей группы вдруг неожиданно опомнились, что скоро дедлайн проекта и начали наводить панику в общем чате. Телефон даже нагреваться стал от бесконечных сообщений Дэмиана с его фотографиями какой-то адской штуки, которую даже он не рискнул назвать платьем.

— Терпимо, — кивнул Мика. — Охтыж, сколько сообщений.

— Сроки горят. Мне завтра надо быть в университете не позже одиннадцати, не реагируй утром на мою возню и отоспись, хорошо? — я отложила телефон в сторону, и вытянулась под капитанским боком, подперев голову рукой.

— Что, утром без десерта? — заулыбался Мика кокетливо, целуя меня в макушку.

— Некрофилию не практикую.

— Эй, я проснусь.

— Конечно, — хмыкнула я. — К обеду.

— Не завидуй, — протянул Мика нахально, сощурившись.

— Кло мне звонила, кстати, — я заглянула ему в глаза. — Ты к этому причастен или мне начать волноваться?

— Что она хотела? Зовет в группу поддержки? — Каллахен удивленно поднял брови. — Когда она об этом говорила, там был сарказм. Много сарказма. Поэтому я сомневаюсь, что эта идея обрела жизнь...

— Предложила пройтись по магазинам, пока предрождественские скидки. Ты серьезно не при чем?

— Честное капитанское, я не в курсе.

— Не уверена, что хочу попасть в подобную компанию. О чем мне с ними говорить?

— Мне казалось, девочки всегда могут найти, о чем им поговорить, — Мика заулыбался и показал мне кончик языка. — Например, о минете. Или о ботинках с шипами. Или о блеске для губ.

— О минете?

— О ботинках с шипами.

— То есть ты думаешь, мне стоит согласиться? — с сомнением уточнила я.

— Думаю, тебе стоит попытаться, — поправил Блондин. — Голову тебе никто не откусит, что плохого в том, что команда поддержки хочет с тобой пообщаться?

— Все в этой фразе звучит не очень. "Команда поддержки" и "пообщаться" в одном предложении? Капитан, мыслите разумно.

Мика запустил ладонь мне в волосы, привычным уже движением почесал за ухом и ткнул пальцем в лоб:

— Прекрати. Постоянно. Думать, — палец скользнул по переносице на кончик носа. — Расслабься.

Он приподнялся на руке, чтобы вкусно и тягуче поцеловать меня, потом со вздохом откинулся на подушку:

— И прости, что испортил планы на поездку.

— Будем считать, что ты спас меня от очередной мозговой атаки Аарона, — я потянулась рукой к выключателю ночника и забралась под одеяло едва ли не с головой. — Постарайся отдохнуть, хорошо?

— Постарайся быть помягче с Кло? — тихая усмешка в ответ. — Она это заслужила, не вредничай.

— Окей, но я скажу, что это исключительно твоя просьба.

— Не перевирай мои слова, женщина.

— Угу.

— И я не боюсь щекотки.

— Угу.

— Эй!

Наутро, выключив тихий будильник и оторвав лохматую голову от подушки, я обнаружила пустую кровать. Часы показывали начало девятого, шторы были плотно задернуты еще с вечера, погружая комнату в теплый полумрак. Вылезать из-под одеяла не хотелось вовсе, но мысль о том, что неупокоенная душа капитана слоняется где-то за пределами спальни, весьма бодрила. Быть может, конечно, он в туалет отправился, в его состоянии это долгий путь в Мордор, но...

Выбравшись из кровати, я обнаружила Мику на диване, в наушниках и в обнимку с планшетом. Нога торжественно возлежала на всех диванных подушках, что попались в зону видимости, и судя по зловещему взгляду, они были явно в ссоре.

— Все плохо? — сочувственно спросила я, облокачиваясь на спинку дивана и дождавшись, когда капитан снимет наушники.

— Все плохо, — кивнул тот в ответ, уныло вздохнув. — Один-ноль в пользу лодыжки.

— А таблетки?

— Не помогают.

— Сколько удалось поспать?

— Пару часов.

— Хочешь, я останусь? — я погладила его по голове и наклонилась, чтобы чмокнуть в надутые губы. — Умм?

— Хочу, — кивнул Мика, улыбнувшись. Я выпрямилась, чтобы сходить за телефоном и позвонить хотя бы мадам Жюстин, но Блондин схватил меня за руку и покачал головой. — Но я помню про твой последний долг и его надо закрыть поскорее, иначе Саймон будет все Рождество писать мне милые и добрые сообщения. Сварить тебе кофе?

— Уверен? — с сомнением переспросила я.

— В том, что тебе надо собираться в университет или в том, смогу ли я сварить вкусный кофе? — приподнял он бровь, отпуская мое запястье.

— Я знаю, что ты сможешь. Но постарайся сегодня ограничить себя в передвижениях. Я сделаю нам завтрак, когда выйду из душа.

Через четверть часа я уже ставила на журнальный столик перед диваном большую кружку "Эрл Грей", бутылочку грушевого сока и тосты, на ходу высушивая волосы и пытаясь застегнуть крошечные пуговки на бежевой блузке.

— Юбка? Ого! — порадовался Блондин, с хлопком открывая сок. — Собираешься валить парней, пока твой калечный бойфренд сидит дома и смотрит "Мстителей"?

— Кажется, твои планы на день радужнее моих.

— Потому что в них нет меня. Возвращайся поскорее.

> "Кажется, у меня некроз ноги"

> "Честное слово!"

> "...и чешется ужасно"

> "А вдруг там что-то не так вправили?"

...

> "Я тут вычитал, что можно покурить травки и станет легче"

> "Хотя вряд ли ты в курсе, у кого ее можно достать"

...

> "Серьезно, у меня точно некроз ноги!"

> "И я умру"

> "Молодой и красивый!"

> "Без детей и собачки"

"Прекрати всем писать, что ты при смерти!"

"Половина университета уже посадила тебя в инвалидное кресло!"

Происшествие и слухи о покалеченном капитане разошлись так быстро, что я уловила их в первые минуты пребывания на парковке, потому что об этом уже говорили. Даже лестница была уже назидательно засыпана и очищена, снабжена табличкой "Осторожно, скользко!" и по-прежнему не выглядела настолько опасной для общества, как оказалось вчера. Мисси и Нэйт ждали меня у входа в столовую на большом перерыве, расстегивая свои куртки — видимо только-только подошли, как и я, и тратить время на гардероб не стали.

— Ну как? — спросила Мелисса, только мы поздоровались. — Начнем с главного. Лабораторная как?

— Зачтено, — я отсалютовала им обоим. — Не знаю, чья заслуга: моя личная или же этой блузки...

В столовой шумовая завеса была на порядок выше обычной — еще бы, такая животрепещущая тема, минимум данных, и то основанных на том, что у Каллахена что-то с ногой и его сегодня нет на занятиях. Сама команда не особо афишировала все это, что удивительно, но впервые на моей памяти правильно и разумно.

— Капитан как? — спросил Нэйтан, толкнув меня плечом в очереди за обедом.

— Сам не спрашивал?

— Спрашивал. Даже звонил. "Нормально", — вот как капитан. Хочу вторичного подтверждения.

— "Я умру молодой и красивый" — достаточно весомое подтверждение? — улыбнулась я ему.

— Вполне.

— Какие планы на Рождество? — буднично спросила я. — Там выпадает почти неделя каникул! Я вся в предвкушении.

— Ох, ну... — Нэйт страдальчески закатил глаза и тут же получил тычок от Мелиссы.

— У нас небольшой конфликт на почве того, куда мы можем поехать. Есть мои родители, и есть его родители, и все хотят нас повидать, — отозвалась подруга. — Дилемма. Праздник один, и мы не можем определиться до сих пор. Понятное дело, каждый из нас голосует за свою семью.

— Предлагаю вам купить билеты на Гавайи и решить проблемы таким способом.

— А как же снежная романтика?

— ...как на счет Канады? Или промозглой слякоти Вашингтона? Нью-Йорк?

— Тайланд? — влез в разговор Кайл. — Вы о чем? Спасибо, что заняли место в очереди и пропустили вперед, у меня через четверть часа тестирование, и мне срочно надо зарядить мозги! Кто я без боевых товарищей, которые не бросят в беде?

Я молча пропустила мулата с подносом перед собой, передала ему бутылку сока и столовые приборы.

— Так что за игра в города? — поинтересовался Кайл, сдвигая свой недельный запас провизии в стороны кассы.

— Во-первых, Тайланд — это страна...

-...ой да ну какая разница!

— А ты что делаешь на Рождество?

— Еду погостить к маме на пару дней. Что, есть другой вариант? Мы все летим в Тайланд и развлекаемся в красном квартале?

— Надеюсь, эта идея выпадет из твоей головы так же стремительно, как и вошла.

— У тебя что, глаз дернулся? — хохотнул Нэйтан.

— То есть тебе этот вариант нравится?

— Если выбирать — то да.

— Эй, молодой человек, — сварливо хмыкнула Мисси. — У вас там альтернативная версия Рождества в мужской компании?

— Фантазии не запрещены.

— ...вот зачем ты начал говорить про Тайланд? — сощурилась я на улыбающегося Кайла. — Так они точно не найдут компромисс. Кстати, как тренировка? Вам скрутили яйца? Какие прогнозы?

— Смотрю, ты в деле. Как на счет проб в команду поддержки? Могу замолвить за тебя словечко...

— Ты бессмертный?

— Тренер взял игрока из второго состава и передвинул Нэйтана на роль нападающего защитника, — Кайл мельком глянул на спорящих между собой друзей и наклонился, чтобы сказать вторую половину фразы мне на ухо тише. — Он адски бесится еще и от этого. Такая ответственность.

Кайл выпрямился, поиграл бровями и сдвинул свой поднос на кассу. Пока я искала свою студенческую карту, он уже рассчитался и был на полпути к столикам. Я обернулась к Мелиссе и Нэйтану, которые уже как две гиены хихикали над каким-то сообщением в телефоне, а потом выдали, что на злосчастной лестнице сегодня утром сам декан факультета финансов поскользнулся, но инцидент уже замяли и все в порядке. Декан, к счастью, отделался испугом.

— Эта осень богата на события, — хмыкнула я, протягивая айди на кассу. — Пора залезать под одеяло и спать до весны.

— Эй, сначала вещи собери! — заулыбалась Мисси.

— Это насильственное выселение, между прочим.

— Да неужели?

— И я называю вас друзьями?

Когда я вернулась домой, время уже было за шесть вечера, Мика коротал часы за приставкой, развалившись на диване. На журнальном столике перед ним громоздились остатки фастфуда с бумажными стаканами из-под колы, планшет, ноутбук и даже яблоко. Пока я снимала верхнюю одежду, капитан попытался по мере сил утрамбовать мусор в один пакет, отложив в сторону джойстик, и сообщил, что папа звонил ему из Сан-Франциско один раз и целых пять — мама. И что бросить все дела и прилететь возжелали оба, но "гений переговоров" их убедил, что оно того не стоит.

— Удалось поспать?

— Я планировал, но как-то не вышло. Я ходил в душ и это заняло часа два!

— В позе балерины? — уточнила я, выкладывая продукты в холодильник. Мадам Жюстин даже сегодня отпустила меня пораньше, но в отместку загрузила проектом на утро, назначив снятие мерок для нового платья на девять.

— Макс передал тебе распечатки? — Мика показательно пропустил балерину мимо ушей.

— Ага. Оставлю на столе?

Я забралась с ногами на диван, к капитану в теплом халате, в который я обычно закутываюсь целиком и напоминаю владыку ситха. Мика домашний и немного лохматый, с едва заметной щетиной. Пахнет клубникой и улыбается как черт из преисподней. Ничего нового, но у меня каждый раз дыхание захватывает, когда в мозг бьет мысль, что этот вампирский король по каким-то своим извращенным понятиям все-таки влюблен именно в меня, что хочет меня целовать, что и делает в любой даже неподходящий момент. Ну и не только целовать.

— Непривычно без тебя в университете, — улыбнулась я, тягуче и со вздохом целуя его. — Какие планы на вечер? Я приготовлю на ужин отбивную...

— ...ты уверена?

— ...с фри.

— Мы выживем?

— ...и бутылка красного вина.

— Ты будешь вставать на одно колено и делать мне предложение?

— Мстишь за балерину? — улыбаясь, я уткнулась носом в капитанское плечо.

— Определенно.

— Тогда обойдемся без вина.

— Я завтра же закажу тебе лично такой же ботинок на ногу, чтобы ощутила всю боль существования, когда стоишь на краю вселенной!

— Всегда готова поменяться с тобой местами и завтра никуда не ехать, повелитель подушек.

Мы синхронно скорчили друг другу рожи и отвлеклись на расстегивание моей блузки с этими крохотными пуговками...

К концу недели капитан привык к ортезу, и я даже смогла спокойно улететь на выходные с мадам Жюстин на один из крутых показов от Мара Хоффман в Даллас — в качестве гостей, конечно. Поездка прошла очень быстро, но спокойно, город кроме как из окна такси я и не видела, а в воскресенье после обеда уже была в родном городе. Зато вот в упырином склепе меня ждали последствия субботней пьянки баскетбольной команды (надеюсь, не два состава!) — квартира была почти идеально чистой, с ровными рядами бутылок виски у мусорной корзины, остатками пиццы в холодильнике и при этом — с чистой посудой в сушилке. Видимо, баскетболисты и вправду не настолько медведи гризли, как я себе представляла. Или Нэйтан-исполняющий-обязанности-капитана отлично умеет руководить процессом уборки, кто знает.

В момент, когда я впечатлялась бутылками и фотографировала их на телефон, из спальни бодрым четырехногим жучком выкатился Мика — он уже освоил адские костыли и передвигался с их помощью в разы быстрее, хотя маневрировать в пределах квартиры у него не особо получалось.

— Живой и бодрый? — удивилась я, выпрямляясь. — У вас точно была разгульная вечеринка, а не сборище анонимных любителей движков?

— ...как будто ты не видела фотографии! — заулыбался Мика.

— Стриптизерш прятали за диваном?

— Не было никаких стриптизерш!

Я чмокнула его в губы, обняв.

— Видимо, они все перебрались в Даллас на афта-пати. О, мои девственные невинные глазки...

— Не стала заказывать приват-танец от какого-нибудь мускулистого самца?

— Нет, но мы очень весело потусили с ассистентом одного из приглашенных французских дизайнеров, который оказался старым знакомым мадам Жюстин. По-английски он говорил весьма плохо, но он забавный паренек...

— ...гей?

— Еще бы. Кстати, у меня есть для тебя подарок, — вспомнила я, хлопнув себя по лбу и оборачиваясь к брошенному у порога небольшому чемодану, который брала с собой в путешествие. — Секунду!

Пару мгновений спустя я с улыбкой протягивала капитану сверток с кожаным плетеным браслетом, нешироким, но с такой приятной выделкой на ощупь, что я захотела купить его в ту же секунду, как прикоснулась. Даже на цену не смотрела, это было не важно.

Блондин покрутил браслет и тут же вытянул левую руку, чтобы я застегнула его на запястье.

— Если будешь носить его иногда, мне будет чертовски приятно.

— Спасибо, — Мика прижал меня к себе, насколько позволял ортез и костыли, поцеловал в висок и шумно выдохнул в самое ухо, вызвав табун мурашек по спине. — ...Нэйт тут уточнял, когда ему помочь тебе с переездом, потому что Мисси говорила о каких-то ботинках, без которых ты погибнешь, но они где-то в коробках...

— Вот же обезьяна! — фыркнула я возмущенно, закатывая глаза.

Мика звонко хохотнул, неуклюже пропуская меня в сторону кухни. С этими костылями он был как большой жираф, но отдать ему должное — это выглядело чертовски мило, особенно в сочетании с щенячьим взглядом.

— Ну что, капитан, — я обернулась и состроила ему рожицу. — Какие у нас планы на вторую половину этого воскресенья?

— Как на счет инвалидного выезда в кино?

— Еще неделя, — напомнила я, доставая пакет с молотым кофе и турку. — Можем посмотреть фильм и дома.

— Инвалидный выезд в мексиканский ресторан в двух кварталах отсюда?

— А ты упорный.

— Окей, согласен на корейское барбекю! У меня уже мозг плавится от этих четырех стен... — Мика надул щеки. — Что может случиться?

— Хорошо, хорошо! Твоя нога — твои решения.

— Отлично, тогда я сейчас поищу их контакты и попрошу забронировать нам столик на семь. Я обещал Саймону двойное свидание, между прочим, и вариант с корейской кухней как раз был от него. Надеюсь, собак они там не едят, с такими-то ценами...

Я обернулась и обнаружила, что Мика уже весь в телефоне — то ли искал контакты этого ресторана, то ли уже писал Саймону, но вид у него был крайне увлеченный процессом. Мне подумалось, что они уже там заранее договорились о встрече в этот вечер, но какая впрочем разница?

Наполнив турку водой и поставив ее на плиту, я нырнула под бок к забравшемуся на стул капитану, который уже изучал меню этого ресторана, показал мне фотографии некоторых блюд с видом полного непонимания того, как это можно есть, но в итоге быстро сдулся и полез в галерею телефона, чтобы показать степени опьянения баскетбольной команды по мере опустошения бутылок с виски. К моменту приготовления кофе мы успели поиграться с камерой телефона и отправить Аарону и Джес совместную фотографию вчетвером — я, Мика, нога и костыль. Не знаю, как это все умудрилось влезть в один снимок, но мы все чуть со стула не упали в процессе.

— Знаешь, чем я занимался все утро?

— Опасный вопрос. У нас не появился террариум и десяток ядовитых змей?

— Хуже.

— Есть вещи похуже?

— Ага. Смотри, что вчера притащили мои ребята, чтобы скрасить мои одинокие будни... — Мика развернулся на стуле и указал на журнальный столик у дивана, на который я изначально как-то и не обращала внимания, продемонстрировав мне только начатый развал разноцветных деталек Лего.

— Серьезно? — я честно старалась не смеяться как гиена. — Сколько тебе лет?

— Вот сядешь собирать, поймешь, как это занятно. Знаешь, что это? Огромная пожарная станция... В теории. Ну что еще с ним делать, если уже принесли?

— Я ни разу толком не собирала такое. Покажешь, что там делать?

Для меня это — какое-то волшебство.

Мы просто сидим на разных концах журнального столика: Мика на диване, я на полу, подложив под себя одну из подушек, болтаем и смеемся над конструктором, говорим за человечков глупыми голосами и пытаемся построить здание пожарной станции по инструкции. Не знаю, как справляются с этим дети, но иногда мы были весьма глупыми взрослыми, которые не могли разобраться с некоторыми детальками. Хотя о чем я? Мы со своей-то жизнью разобраться не могли! Или уже разобрались, как это ни странно сейчас выглядит?

— Смотри, вот это твой человечек, а это мой, — ухмыльнулся Мика, пристраивая их в сторону от еще недостроенного здания. — Вот он — простой трудяга-пожарный, а это секретарша начальника части...

— А если она тоже пожарный?

— Этим двоим хватает опасной работы человечка-пожарного! А если кто-то из них при исполнении погибнет, кто будет ухаживать за лабрадором?

— ...но у них нет лабрадора.

— Откуда ты знаешь? У нас нет "лего-семейный-дом-с-забором-и-лабрадором"! Вдруг там еще и немецкая овчарка есть? — капитан взял в руку своего работягу-пожарного. — Посмотри на него! Неужели у такого крутого чувака дома нет овчарки?!

— Тогда этот крутой чувак явно держит это овчарку и этого лабрадора в отдельной квартире, потому что эта секретарша явно с десятисантиметровым маникюром, и она там не выживет, — засмеялась я в ответ, протягивая руку за человечком, чтобы вернуть его на место. — Я бы подарила им в дом Саймона. Это лучше овчарки и лабрадора.

— Что, скучаешь по нему? — заулыбался Мика, кокетливо подмигивая. — Достать его на Рождество?

— Упаси. Пусть лежит где лежит. Аминь, — замотала я головой.

Гогочущий скелет Мика убрал сам, когда однажды ночью пошел в туалет, случайно его задел в полудреме и тот перепугал его так, что капитан наутро от него избавился и упрятал под кровать. У меня прибавилось поводов поухмыляться на досуге, но я отчасти была рада тому, что в квартире теперь спокойно и никто не вращает глазами с подсветкой и не смеется как Сатана. Мне одного приспешника из подземного мира хватало.

— О, Джес ответила! — Блондин бросил быстрый взгляд на вспыхнувшее оповещение на экране телефона на краю журнального столика и тут же схватил его, чтобы открыть сообщение.

— Что там? — я вытянула голову не хуже жирафа, на что Мика хохотнул и просто похлопал по дивану рядом. Бросив на столике несобраную пожарную машину, я запрыгнула на диван с одного богатырского скачка, едва не потеряла равновесие на мягких подушках и наконец усадила свое царское величество, перекинув ноги через капитана. Понятное дело, к этому моменту Мика уже прочитал и даже успел ответить на сообщение. Джес прислала ему фотографию трех ведер мороженого и грустного одинокого огурца, подписав это словами, что ее вкусовые сочетания еще как-то приемлимы и она пока не отправляла Аарона за хамоном, хотя ей очень хочется его прямо сейчас.

— Мне кажется, на деле там все гораздо хуже, но писать отцу я не особенно хочу, — хмыкнул капитан, набирая еще одно сообщение в ответ, что "вкуснее хамона может быть еще свиная рулька на гриле, но вряд ли тебе можно настолько жирное сейчас, мамочка". — Я читал об этом на всяких юмористических порталах, но никогда бы не подумал, что все может быть настолько забавно.

— Тебе вряд ли будет забавно, когда в три часа ночи ты поедешь на другой конец города за какой-нибудь наверняка дорогущей и даже не очень съедобной ерундой, — заулыбалась я в ответ, ткнув пальчиком в капитанскую щеку. — Посочувствуй отцу хоть раз. Наверняка Джес до кучи требует мяса единорога или крови макаки-альбиноса с Мадагаскара, просто не пишет об этом. — я забрала телефон себе и написала уже от себя: "Джес, если ты хочешь мяса единорога сейчас, это абсолютно нормально! Привет малышу от тети Джи"

— ...кровь макаки-альбиноса?

— Когда-нибудь ты вспомнишь мои слова!

— Не буду отрицать, — Мика взлохматил волосы на макушке и улыбнулся, сладко потягиваясь и вытянув руки над головой. — Ты же не против двойного свидания? — внезапно уточнил он, сцепляя руки за головой.

— Нет, я не против. Просто немного удивлена. Ключевое слово — немного.

— Немного?

— Ты. Я. Свидание. Нет, двойное свидание! Это же — уиии! — я попрыгала на диване, насколько было возможно в такой позе. — Ох, слишком по девчачьи вышло, да?

— Ну ты же девочка.

— Я зомби, который охотится за мозгами, — скорчила я подходящее случаю выражение лица, даже язык вывалила, на что Блондин хмыкнул, расцепил руки и схватил меня за нос. Я взвизгнула, дернувшись от недолгого захвата, и повалилась на спину, вдоль дивана, на подушки, спасаясь от щекочущей руки. — Эй, это была грязная игра.

— Грязная игра — это ходить в одной футболке, когда я страдал с этим ортезом в первые дни, — отозвался Мика.

— Но я всегда...

— ...ну конечно!

— Ты всегда можешь отыграться.

— Будь начеку, — Мика сурово сморщил лоб, потом изобразил классические жесты "я слежу за тобой" и нагонял страх и ужас на все живое, пока я не перехватила его за руку. — Всегда.

— В стиле "когда ты наклонишься завязать шнурки — я буду наготове"?

— Это что, настолько предсказуемо?

— Настолько, что я знаю, что ты сейчас запустишь руку мне под джемпер... — не отпуская его руки, я задала верное направление движения и сладко вздохнула. — ...она медленно будет перемещаться вверх... еще немного... чуточку левее... вот тут, да, очень чешется как раз, мысли прочитал.

— Мы же решили больше не особо прятаться, да? — Мика не отводил кошачьего взгляда, поглаживая мой живот.

— Если ты, конечно, сможешь с этим всем справиться.

— Звучит как приключение.

Ужин прошел странно, но приятно. Сам выбор ресторана был немного непривычным, и если Саймон и его подруга Лидия были тут ранее, то мне точно было все чуждо и я опасалась сделать что-то не так. Столики были круглые и небольшие, с печью-грилем по центру, на котором готовили барбекю из свинины и говядины. Содержимое тарелок с закусками выглядело странно, но сьедобно, и настолько местами остро, что ловко схвативший огромную порцию кимчи Мика тут же выпучил глаза и наверняка потом пообещал себе больше так не экспериментировать. Но при этом еда была вкусной, хотя и непривычно острой — меню было такое разнообразное, что я бы точно растерялась в выборе блюд, если бы не помощь Лидии. Ранее в такси я предположила, что девушка Саймона будет кем-то вроде Джес или Кло, но потом была весьма удивлена весьма неформальной девушке с короткой стрижкой и задорно торчащей вверх розовой челкой, с несколькими цветными татуировками (кусочек тату с какой-то цитатой и бабочками отлично просматривался под ключицей в вырезе майки, про остальные она рассказала сама в процессе непринужденного разговора) и линзами шикарного синего цвета. В свободное от работы время она подрабатывала моделью на студийных фотосессиях, а университет закончила в этом году. Настолько непривычно разные, насколько разными были и мы с Микой — на первый взгляд.

— Не заскучал там на гражданке? — хмыкнул Саймон, за обе щеки уплетая жареное мясо с салатными листьями. — Генералле?

— О, я отлично сплю и ем, если ты об этом. Какая тут скука, ну что ты... — отмахнулся Мика с улыбочкой. — У меня еще две непройденных игры на приставке остались. Не переживай о моем досуге.

— Не расслабляйся, наверняка этот коварный змей хочет затащить тебя в университет раньше времени, — сощурилась я насмешливо.

— Именно, — легко отозвался Саймон. — Тебе скоро будут собирать гуманитарную помощь, потому что думают о том, что капитан помирает с температурой один и грустный, раз его уже неделю нет.

Мика посмотрел на меня так, что даже самого вопроса не потребовалось, чтобы ответить:

— Если тренер начнет тебя закапывать, я ему помогу.

— Вот он, образец понимания.

Я шутливо толкнула его локтем, но комментировать не стала, только по капитанскому бедру похлопала. Когда хотела убрать ладонь, Мика буднично перехватил ее:

— Я скучал по этому движению еще с лета.

— Есть еще что-то, по чему ты скучаешь? — улыбнулась я, переплетая наши пальцы.

— Я бы еще разок посмотрел, как вы топите гриль на яхте, — тихо хмыкнул Блондин.

— Вот уж нет, — зашипела я в ответ, замотав головой. — Столько алкоголя я больше не выдержу...

— Завтра же будет собрание? — Мика поднял глаза на Саймона. — Понедельник же.

— Как обычно. Будет неплохо, если ты появишься. Ты уже адаптировался к остроте? Попробуй эти рисовые клецки, называются "ттокпокки"...

Пока капитан заливал пожар остроты спустя пару мгновений при помощи моей колы, при этом потянувшись за клецками повторно, я успела разговориться с Лидией и понаблюдать исход игры "кто дольше выдержит нейтральное лицо с острым перчиком во рту". Выиграла Лидия, хотя и не участвовала, потому что обоих ребят хватило на секунд десять, после чего Мика сообщил, что его рецепторы в реанимации и он перестал чувствовать вкус. А мне пришлось напоминать ему, что целовать его ближайший час я не смогу, потому что целовать дракона — самоубийство.

— Получается, это ваш первый официальный выход? — полюбопытствовал Саймон и на мой кивок уточнил: — Спустя какое время?

— ...месяца два? — я спрятала улыбку за почти допитым стаканом колы.

— Я переживал за вас, между прочим! У них такая химия, что даже слепой и глухой заметил бы... — староста моего курса повернулся к Лидии и тут же резко обернулся, глядя на капитана: — Она ведь никуда не делась?

— Кровать пока цела, но диван уже протестует, — Мика и бровью не повел, пожимая плечами. — Как там это азиатское пиво называется, давай еще по бутылочке?

Утро понедельника началось насыщенно. Кофе безбожно остывал, потому что мне одновременно писала Камилла, Мелисса и мадам Жюстин, каждая логично по своей причине, но не отвечать я не могла физически. Пока я пыталась выпить кофе и тихонечко сбежать из квартиры, пробудился Князь Тьмы и сообщил, что в университет он тоже поедет. И тут я могла его понять: неделя дома для таких как капитан — настоящая пытка. Даже если мне самой эта идея не нравилась, я бы на его месте тоже так же и поступила. И уж если Мика собрался в университет, его ничто не остановит. В мире существует такая услуга, так такси, или же...

— Ну вот нет, — я едва кофе не расплескала на серые капитанские шорты, отшатнувшись от ключей "Астон Мартин". — Мика!

— Ну вот да, — приподнял бровь мой ушибленный еще и на голову парень. — Твои ключи от "Жука" у меня, поэтому либо вызывай такси тоже, либо не ерничай. Я не втиснусь в твою каракатицу с ортезом, это логично.

— Кто-то отрастил длинные ноги, — проворчала я, в очередной раз бросив кружку на столе, чтобы успеть к нагревающейся плойке в ванной. Камилла писала, что мой брат идиот (ничего нового) и не общается с ней уже неделю (ничего нового), Мелисса просто убивала время, дожидаясь результатов финального теста, будучи уже в университете, а мадам Жюстин сообщила, что пришли результаты моего конкурса и заявка прошла первичный отбор. На фоне всего это была лучезарная новость — но пока что это еще не успешный результат. Первичный отбор был по эскизам, а вот теперь придется из этих эскизов уже шить несколько образцов и даже наверняка подбирать модель. В любом случае, новость была отличная, мне не терпелось начать работу над практически собственным проектом, пусть даже сейчас и канун Рождества.

— Может все-таки такси? — с надеждой уточнила я из ванной, выпрямляя челку.

— Что, даешь по тормозам?

— Да ты мне всю душу вытрясешь, если я сяду за руль, а ты на пассажирское!

— Обещаю, что не буду комментировать. Хочешь, закрою глаза?

— Ты сам своим словам бы поверил?

— Нет.

— Вот именно.

Когда я вышла из ванной, капитан уже застегивал ортез поверх черных скинни, присев на подлокотник дивана. Я постаралась выглядеть максимально сурово и непоколебимо, но против щенячьих глаз как-то еще не успела выработать иммунитет.

— Джи~

— Он еще и улыбается!

— Какие планы на день? Пункты про "потусить в столовой", "потусить на крыльце" и "сходить на собрание" можешь опустить, — мы уже заезжали на парковку и я искала глазами свободное место поближе к зданию. Один раз за рулем этой машины мне как-то забылся, но сейчас я даже получила от поездки удовольствие и на хайвэе лихо давила на газ, да и все равно ощущала, что это малая доля того, как может ехать эта серая красотка. По дороге я успела рассказать о конкурсе и о том, сколько новых дел теперь появится, но Блондин все равно призрачно намекнул, что на Рождество хочет рубашку черно-красного цвета, — даже если в ближайшие пару месяцев я буду занята только женскими моделями.

— "Постоять в коридоре", — отозвался капитан, не отрывая взгляда от телефона.

— Отличный план.

— На самом деле я думаю сходить на тренировку и посмотреть, что там делают ребята. Вдруг им там тоскливо без капитана?

— Уверена, они скучают по тебе со вчерашнего утра, как только уехали с вашей вечеринки автолюбителей, — хмыкнула я, лавируя по полупустой парковке. — Ну что, где там твоя красная дорожка и оркестр? Блудный сын вернулся и все такое... О, это Кайл? Какая у него смешная шапка!

Тот как раз вылезал из своего джипа и даже помахал нам рукой, показывая свободное парковочное место рядом с собой, и шапка у него и правда была забавная — с ушами и помпоном, и даже шарф в цвет.

— Ну что, — хмыкнул Мика, — тряхнем этот университет еще раз? А то они как-то расслабились от монотонности, не находишь?

Блондин глянул через лобовое стекло на знаменитое университетское крыльцо, на котором уже потихонечку скапливались студенты на перекур — было как раз время одного из перерывов и взъерошил волосы на макушке. Я вытащила ключ из замка зажигания, покрутила его в руке и вздохнула, дергая рычаг багажника, чтобы достать капитанские костыли:

— Это будет самый тяжелый понедельник в мире.

— Ну и ладно. У нас вечно все через одно место, пора привыкнуть, — заулыбался Мика. — А ну-ка целуй своего одноногого капитана и идем.

...

— Эй, мелкая!

Я возмущенно обернулась у самых ступенек крыльца, полная возмущения и негодования. Что за..? Он бессмертный?

Каллахен улыбался одними уголками губ, а взгляд был хитрый-хитрый:

— Я люблю тебя.

Бессмертный. Точно бессмертный.