Паладин из иного мира

Все глаза обратились на номер тускло блестевшего над дверью...

"-13"!

А рядом кроваво блестела надпись: "Аудитория пыток"!

Все вдруг почувствовали, как противные мурашки пробежались у них по спинам...

Диверсантка попятилась... пока не упёрлась в стену.

— Э-э-э... что за нафиг! Это даже для шутки чересчур.

Громадная Горашинджа согласно кивнула и усмехнувшись пробасила:

— Я даже и не знала, что у нас есть такая аудитория...

Непоседливая Алёна, которая ничего не видела из-за слишком уж большой ладони глав. механика, закрывшая ей не только глаза, но и добрую часть лица, заёрзала пытаясь высвободиться.

— Что там, что там?!!

Бывшая рестлерша Горашинджа, держа своей огромной ладонью голову девчушки (словно профессиональный баскетболист одной рукой мяч) недовольно произнесла:

— Тебе ещё рано знать о тёмной стороне взрослых!

С той стороны запертой двери послышались приближающие гулкие шаги... Затем хозяин шагов остановился. Повисла тягостная тишина... С ужасным скрипом тяжёлые створы двери полностью раскрылись, и тугие струи воздуха с сырым запахом пещеры вырвались наружу, взметнув длинные волосы девушек.

А через секунду оттуда вылетела целая туча летучих мышей... Эхом раздались испуганные девичьи крики.

К счастью, никто не пострадал (кроме самих летучих мышей, которые от девичьих криков чуть не оглохли). И выйдя из мрака, на пороге остановился некто, закутанный в длинный чёрный плащ, в широкополой шляпе с пушистым пером, воткнутым сбоку.

Он поднял лицо. Театральная маска на пол-лица в виде фиолетовой бабочки нехорошо блеснула в свете чадящих факелов.

— Добро пожаловать в мой уютный уголок! — с улыбкой аристократа-садиста усмехнулся директор Ичизару и сделал приглашающий жест.

Полы его плаща распахнулись, и все увидели, как в левой руке он сжимал длинный кнут.

От шока девушки окаменели... а вот Храбролюб наоборот с любопытством посмотрел на человека, который в качестве оружия использует кнут (с такими людьми он ещё не сражался!).

И пока девушки пребывали в состоянии глубокого шока, Ичизару развернулся на месте, вошёл обратно в адскую аудиторию и вскоре скрылся во мраке.

Спустя долгую минуту Кисара Домингес в ковбойской шляпе пихнула локтём Багиру и взглядом указала на мрачный распахнутый зев аудитории (мол, иди... а я тебя здесь подожду!).

Диверсантка в чёрном облегающем топике, в камуфляжных штанах, с татуировками на плечах высоко подняла голову и нетвёрдой походкой вошла во внутрь (волоча за собой упирающую комендантшу). Во всём облике девушке-диверсантке читалось: в АД мы попадём обе!

Аудитория встретила их полумраком, где языки пламени чадящих факелов заставляли тени двигаться, что превращала итак уж мрачную подземное помещение в комнату ужасов... Повсюду торчали остовы неизвестных — но жутких по виду! — приспособлений, предметов и (возможно, для антуража) человеческих костей, что были разбросаны не только на столах, электро-стулов, но и на полу.

Пока девушки шли и осматривались по сторонам, Кисара от страха всем телом прижималась к диверсантке, которая и хоть и старалась не подавать виду, но всё же тоже была малость напугана.

Горашинджа шла с грозным видом, хмурясь... и по-прежнему закрывала глаза малышке Алёне, которая наотрез отказалась остаться снаружи.

Словно любопытный зверёк, Храбролюб осматривал всё и сразу. То подскочит ко одному предмету: потрогает, обнюхает... а после молнией окажется уже у другого жуткого изобретения, тщательно его осматривая.

Пока все вразброд ходили по адской аудитории, директор подошёл к столу пыток с номером ноль и включил над ним яркий прожектор.

От внезапной вспышки света у некоторых на миг даже сердце остановилось!

Директор тем временем с улыбкой аристократа-садиста объявил:

— Приглашаю всех ознакомиться с началом удивительного процесса... А вернее с чего он обычно начинается!

Хоть кое-кому и вовсе этого не хотелось, но всё же пришлось подойти к директору.

Какое-то время все с непониманием смотрели на большой прямоугольный стол, на котором кроме ремней, что приковывали и обездвиживали жертву, ничего не было. Однако затем директор, закутанный в длинный чёрный плащ, в широкополой шляпе с пушистым пером, воткнутым сбоку, поднял лицо и нехорошо улыбнулся. А после нажал на незаметную кнопку сбоку стола.

С металлическим скрипом из-под стола вылезли с десяток стальных рук, которые были вооружены...

Удивлённо взметнув тонкие брови, Кисара спросила:

— А это им зачем?! — указывала она пальцем на стальные руки, вооружённых перьями!

В ответ директор лишь шире улыбнулся оскалом аристократа-садиста и с любовью погладил гладкую поверхность стола.

— Этот предмет пыток иногда называют столом смеха!

Кисара ещё сильней удивилась, а потом звонко рассмеялась:

— Аха-ха-ха... так вы решили запытать Багиру смехом? — от было страха у девушки в ковбойской шляпе не осталась и следа. — Тогда я вам в этом помогу!

Она выхватила перо из стальной руки и, подойдя к диверсантке, стала щекотать ей шею. Отчего та забавно поёжилась и отскочила в сторону. Кисара победно подняла над головой перо и улыбнулась.

Бывший рестлер Горашинджа выдохнула с облегчением.

Вот только прищур директора, едва видневшийся из-под театральной маски в виде фиолетовой бабочки, не обещал ничего хорошего...

— Так, а теперь давайте перейдём к следующему предмету пыток, — позвал он всех и направился к некому колоколу, который стоял на полу неподалёку.

Этот агрегат даже вблизи походил на колокол. Однако когда директор на что-то там нажал, он разъехался на две половинки... Внутренние стороны этого странного колокола были гладкие, а в центре отчётливо виднелся вогнутый рельеф человека с растянутыми руками.

Жертва, которую крепко зафиксируют вновь сомкнутые половинки колокола, не сможет и пальцем пошевелить...

Пока все с недоумением осматривали необычный колокол, директор пугающим голосом стал объяснять:

— Пренебрежённый вами Стол смеха готовит жертву к пыткам. А именно в течение нескольких часов доводит её до сильнейшего нервного обострения! Затем Кровавый Колокол даёт прочувствовать жертве всю прелесть пыток... Уху-ху-хууу ... — жутко рассмеялся он, закрывая лицо рукой.

Холодок страха пробежался по позвоночнику каждого...

Отсмеявшись, директор подошёл к железной стойке, где, отбрасывая мрачный отблеск, пестрело всё многообразие ножей и кинжалов, и взял один из них в руки.

С каким-то садистским взглядом смотря на острое длинное лезвие кинжала с серебряной ручкой, он произнёс:

— Жертва, не могущая двигаться внутри колокола, будет кричать и вопить от боли, когда её плоть начнут резать этими милыми ножечками... — и с этими словами директор в театральной маске в виде фиолетовой бабочки на пол-лица резко воткнул кинжал в колокол (в одну из специальных щель, что сотнями покрывали всю округлую поверхность).

Так как обе половинки колокола ещё не были сомкнуты, то все увидели, как лезвие, словно острый клык, вонзилось в плечо рельефа человека с растянутыми руками. Всем даже на миг показалось, как от полученной раны у жертвы потекла кровь...

Тем временем директор вновь подошёл к стойке и теперь уже выбрал нож с зубчатым лезвием.

— Прекрасное наслаждение, нужно растягивать, — с дьявольской улыбкой на лице молвил директор. Во мраке комнаты пыток его глаза на миг сверкнули из-под театральной маски в виде фиолетовой бабочке, и он с оттяжкой начал вонзать нож в колокол.

Всем привиделось, как зубчатое лезвие, будто хищное животное раздирает плоть жертвы...

От представленного зрелища, Кисара посерела от ужаса и мелко задрожала, с силой схватила руку диверсантки.

Директор же, войдя во вкус, пошёл за третьим кинжалом... четвёртым... десятым...

— Может, хватит! — гаркнула Горашинджа, которая таки не выдержала и очень хмуро на него посмотрела.

В ответ тот лишь отмахнулся:

— Не боись, жертва от такого не умрёт! А кровь по специальным желобам на полу стекает в сток.

Теперь все поняли почему этот колокол называют кровавым... сейчас сотня рукоятей ножей и кинжалов торчали на округлой поверхности, и кровь, вырываясь наружу, окрасила бы его поверхность в алый цвет...

Багира почувствовала, что начинает дрожать. Скосив взгляд на трясущую и бледную, как смерть, Кисару, она внутренне усмехнулась: "Надо же, а это заразно".

Тем временем, наигравшись с кинжалами и ножами, директор прошёл к следующему агрегату пыток.

— Чтобы жертва не умерла от потери крови — её нужно остановить! — воскликнул он, подняв указательный палец кверху. — И этот стол нам в этом поможет, — хлопнув по гладкой стальной поверхности, порадовал тот всех.

Стол пыток был похож на огромную печь, к чьей поверхности приковывали жертву.

Директор присел и открыл крышку.

— Вот сюда мы подкидываем дровишки!

Так как внутри они уже были, тому лишь оставалось их разжечь. Вскоре заполыхало жаркое пламя, и директор закрыл крышку печи.

Стальная гладкая поверхность стола стала нагреваться, приобретая раскалено-алый цвет.

— Жертва будет мучиться от боли, кричать, вопить! Переворачиваясь с одного бока на другой, она будет медленно поджариваться... Уху-ху-хууу... — прикрывая лицо рукой, жутко рассмеялся директор.

В этот миг всех пробрала дрожь, и одна и та же мысль мелькнула в голове: "О Боже, какой он оказывается САДИСТ!"

Однако директор настолько вошёл в раж, что с пылающими очами стал с рассказывать:

— А вон там находиться пальцедробилка! — указал он рукой налево и облизнулся... — Чуть дальше отравленная смирительная рубашка, а рядом железный ёж...

Пока директор перечислял все эти ужасные инструменты для пыток у присутствующих волосы вставали дыбом. Кисара непросто посерела — а окаменела! Превратилась в статую... Горашинджа не только была вынуждена закрывать глаза малышки Алёне, но заткнуть ей уши берушами. Проняло даже бывалую диверсантку... она выглядела так, словно перед ней появился настоящий Фредди Крюгер, который протянул к её лицу свои ужасные когти...

А глава академии всё продолжал:

— И в центре этой занимательной и весьма интересной аудитории стоит моя любимая душевая кабинка, где вместо воды бежит — кипящее масло!.. — внезапно он замолчал и так грустно-грустно вздохнул: — Эх... как жаль, что такое замечательное место пустует без дела...

Директор в длинном чёрном плаще, в широкополой шляпе с пушистым пером, воткнутым сбоку, и в театральной маске на пол-лица в виде фиолетовой бабочки подошёл к какому-то жуткому пытательному агрегату и провел пальцем, вытирая толстый слой пыли.

— Эх... — снова грустно-грустно вздохнул он.

Зато остальные мысленно вытерли выступившие от страха капли пота со лба и облегчённо выдохнули: "Уфф... пронесло!"

Один только Храбролюб всё это время, окидывая взглядом все пытательные инструменты и агрегаты, стоял в глубокой задумчивости... его терзали весомые сомнения: а смог ли бы он выдержать все эти пытки и не сломаться?.. К примеру, поймай его враги, то они бы пошли на всё ради для того, чтобы выудить нужную информацию.

Юноша с огненно-красным ёжиком волос поднял взгляд к мрачному своду пещеры.

"Что окажется сильней: его воля и желание не предавать друзей или чудовищная боль пыток?.."

В затянувшейся тишине возглас директора прозвучал как выстрел:

— А точно, — хлопнул он себя по лбу, — я же должен наказать Багиру!

Бедная девушка аж попятилась и взглядом, суматошно метавшийся по адской аудитории, пыталась найти выход... Все остальные же посмотрели на неё с таким сочувствием, что диверсантке стало самой себя жаль.

Приложив указательный палец к подбородку, директор задумался:

— И какое же наказание придумать...

Кисара, Багира и даже Горашинджа мысленно вскрикнули: "Только не пытки!!!"

Подумав минут пять, Ичизару всех огорошил:

— Прилюдная порка! Точно, вот как нужно наказать непослушную студентку, которая только и может что разрушать!.. — и он схватился за ремень на штанах.

"Какая студентка?! Я же инструктор по диверсии! — с изумлёнными глазами мысленно воскликнула Багира Браунинг. — Да и потом мне уже двадцать пять лет... я давно выросла из того возраста, когда меня можно было пороть!"

Ичизару, держа в руке ремень, злорадно ухмыляясь наступал на диверсантку, которая медленно пятилась от него.

"Как так можно?! — с красным лицом от смущения возмущённо воскликнула девушка. — Да и ещё у всех на глазах!!!"

Бедная девушка не знала куда деться от стыда, ей хотелось буквально провалиться под землю!

"Нет, нет, нет!!!" — мысленно кричала она, пятясь назад.

В поисках помощи она посмотрела на Кисару и Горашинджу, но те лишь отвели глаза в сторону, в которых так и читалось: "Прости, но тут мы тебе ничем не можем помочь..."

"Как так?!" — потерянно остановилась диверсантка. Так не получив помощи извне, она обречённо опустила голову, сдалась...

От её понурого вида у Багиры и Горашинджи сердце сжалось...

9 Глава. Просьба директора.

Высоко вверху, где начинался пещерный свод адской аудитории, летучие мыши, цепляясь острыми коготками за окаменелые сосульки и различные выступы, свисали головой вниз. Словно гроздья винограда, они были усыпаны на высоком и глубоком своде пещеры, из которой сделали аудиторию.

Вдоль стен горели чадящие факелы, но их было явно недостаточно, и из мрачного царства теней острыми выступами торчали орудия пыток...

В центре немаленькой аудитории в неком круге на трёхногих столбах стояли факелы и освещали небольшой кусочек пространства. И от этого центра, словно лучи звезды пунктирными линиями к стенам шли столбы с факелами.

Необычное освещение адской аудитории лишь частично захватило царство теней, но не победило его!

Было еще кое-что мрачное, что пугало... На полу, на стенах и даже на столах для пыток шли видимые швы, стяжки. Выглядело всё это весьма неприятно и даже страшно, словно именно здесь и создали франкенштейна... Ещё все эти швы и стяжки будто говорили: здесь вас запытают досмерти, а после соберут по частям, зашьют, оживят и будут пытать вновь!..

Медленными шагами директор в длинном чёрном плаще в широкополой шляпе с пушистым пером, воткнутым сбоку, и в театральной маске на пол-лица в виде фиолетовой бабочки приближался к диверсантке, что замерла на месте. В правой руке он сжимал ремень... Однако остановившись вскоре, директор в раздумье взглянул на левую руку, в которой сжимал кнут.

"А может быть..."

Видя куда был устремлён взгляд директора, Багира неосознанно прикрыла руками попку и стала медленно отступать.

"Не сбежишь", — улыбнулся Ичизару, продолжая наступать.