Превыше Магии. Книга четвертая

Когда все затихло, с трудом удалось заставить гномов подняться на ноги и двигаться вперед. Особенно Фед задолбал меня своим нытьем, что надо возвращаться назад, что дальше идти вперед самоубийственно. Дескать, мы приближаемся к эпицентру снова взбунтовавшихся гор. При следующем толчке, который непременно повторится, горы раздавят нас под обвалом. Он уговаривал нас смириться с пониманием неизбежной гибели его сородичей, и отказаться от спасательной операции.

Мне даже пришлось, как бы случайно, коснуться Феда, и применить к нему легкое успокаивающее ментальное воздействие, чтобы он заткнулся и продолжил идти вперед. В конце концов, это только у нас, эльфов, ментальное вмешательство требует добровольного согласия, а гномы об этом имеют смутное представление. Так что, вместо того чтобы тратить свои силы и время на долгие уговоры, буду плевать на этические запреты, и считать, что поступаю в интересах дела.

Этот и весь следующий день психологическая аура вокруг нас — тревоги, ожидания неприятностей, усталости, дискомфорта, все больше нарастала. Не отпуская даже ночью во время беспокойного сна, заставляя все время прислушиваться к окружающему пространству.

Чувствовалось, как вокруг опасно сгущалось огромное напряжение, грозившее вот-вот взорваться. Все это усугублялось иногда возникающими подрагиваниями тверди под ногами. И еще, уже длительной, однообразной картиной перед глазами, замкнутым ограниченным пространством, скрюченным положением тела, лишением солнечного и звездного света, смены дня и ночи, и мучительно неприятным для меня ощущением отсутствия магии вокруг.

Смолкли всякие разговоры. Только монотонный звук наших шагов, нарушал мертвую тишину подгорного туннеля, по которому мы двигались. Чуткий, нервный, гибкий хвост Хоркиса все время беспокойно двигался, и только непоколебимая вера в меня удерживала его от паники.

А на следующий день и случилась та напасть, из-за которой мы теперь валяемся раненые и засыпанные со всех сторон камнями, как в ловушке.

За серией мелких, похожих на дрожание толчков, земля дрогнула с необычайной силой, заставив всех, и меня в том числе, почувствовать себя маленькой букашкой перед Силой стихии Земли. Оглушительный треск разрываемых скалистых пород подсказал мне, что сейчас начнется гигантский обвал.

Стараясь перекрыть зловещий, раскатистый шум, я крикнул:

— Все ко мне!

Хоркис мгновенно, без раздумий, исполнил мою команду, схватив за шиворот упавших на землю паникующих гномов и подтащив их ближе. И как только он прижался ко мне спиной к спине, я сформировал над нами защитный купол, используя стихию Воздуха. Применяя стихию Земли, стал укреплять и удерживать вокруг нас стены и свод туннеля, которые на наших глазах покрывались трещинами и были готовы рухнуть, отколовшимися каменными глыбами.

Гномы, не в силах устоять, валялись у меня в ногах, прижимаясь к дрожащей земле, боясь приподнять голову. Хоркис, поняв, что ничем помочь мне не может, присел на корточки. Я же, ссутулившись, стоял раскинув руки в стороны, и удерживал над нами защитный купол, в попытке не дать нас раздавить взбесившейся стихии.

Казалось, что наступил конец света. Грохот осыпающихся обломков, летящие камни, окутавшая все свободное пространство густая пыль. Я чувствовал, как злая сила стремится разрушить мою защиту, желая наказать за дерзость, за то, что я, вопреки опасностям и здравому смыслу, отправился к эпицентру землетрясения.

Вначале, я считал, что справлюсь. Мой купол надежно закрывал нас от летящих во все стороны камней. Но мой резерв Силы уже давно был неполным, и я почувствовал, как быстро он истощается. Подступила слабость, отзываясь дрожью в руках и ногах, сердцебиение участилось, дыхание стало тяжелым, на лбу выступили капли пота. Но, сжав зубы, я продолжал стоять и удерживать щит.

Не знаю сколько времени я так мерялся Силой с неуправляемой, вольной Стихией. Мне показалось — вечность. Но постепенно смолк треск и гул, стал затухать и камнепад, переходя в уже изредка срывающиеся камни и мелкую крошку. Правда, и моя Сила к этому моменту иссякла. Защитный купол лопнул, как мыльный пузырь.

— Осторожно! Уворачивайтесь от камней! — крикнул я парням, отбрасывая ладонями в сторону здоровенный камень, летевший мне в голову.

Парни поняли меня и, немного переместившись, прижались спинами к стенке туннеля, где было самое безопасное место.

А я, впервые в жизни, с полностью опустошенным резервом, без капли магической Силы, которую и взять-то неоткуда, вдруг почувствовал себя беспомощным смертным. С горечью припомнилось, как я всегда с надменной, снисходительной жалостью относился к гномам и оркам, не знающим, что такое владеть магией. Вот, теперь, я и сам такой же, как они.

Один из камней, от которого мне не удалось увернуться, потому что в этот момент я пытался избежать встречи с двумя другими, стремительно приближаясь, зацепил мою голову. В глазах потемнело, и последняя мысль, полная разочарованного недоверия, была: — 'Неужели это конец?..'

* * *

Как оказалось, пока еще не конец.

Рядом, хрипло и зло, выдохнул что-то нечленораздельное Хоркис.

— Хоркис, спокойно. Не дергайся. Ты жив, и это главное. Рассказывай, где больно? — постарался я его успокоить невозмутимыми интонациями голоса.

— Драный трах! Хвост! Огнем горит! — прохрипел он.

— Он придавлен большим камнем. Мне одному его не сдвинуть. Давай вместе попробуем. Только осмотрительно. У тебя еще и голова пострадала. Постарайся, чтобы все твои движения были осторожными, а то опять отключишься. Давай, аккуратно, тихонечко, оба сядем, — сказал я, с усилием принимая сидячее положение с помощью рук. С удовлетворением отметил, что, в этот раз, моя голова уже не взрывается болью, организм постепенно сам, с помощью внутренних резервов и регенерации, залечивает раны. Сместившись ближе к хвосту Хоркиса, скомандовал: — На счет три. Оба сталкиваем камень в сторону от меня. Понял?

— Угу, — скрежеща зубами, угрюмо отозвался он.

— Один... два... три!

Камень с грохотом перекатился, освобождая хвост Хоркиса.

Я, опять, оторвал рукав, теперь уже от рубашки Хоркиса, ведь ничего же нет под рукой. Быстро примотал хвост к его ноге, чтобы максимально обездвижить. Иначе, каждое движение гибкого, беспокойного, чувствительного хвоста будет вызывать жгучую боль и замедлять регенерацию. Совсем не двигать своими хвостами, слегка покрытыми мягкими, короткими, темными волосками, начинающимися от шеи, узкой дорожкой спускающимися вдоль позвоночника, переходящими на хвост и заканчивающиеся небольшой кисточкой на конце, орки не могут. Они используют хвост не только как третью руку, но и помогают себе с его помощью ориентироваться в пространстве, да еще и их эмоции отражаются на его движениях.

— Фу-у-у... — с облегчением выдохнул я и, принимая горизонтальное положение, предложил: — Теперь, давай снова, немного полежим и отдохнем.

Хоркис охотно последовал моему примеру и недоуменно, с обидой, прохрипел:

— Ух, сдохнуть можно, как больно! Почему ты не пользуешься магией? Мог бы и обезболить! Да и свет нам бы не помешал, надо осмотреться.

— Нет у меня магии, — мрачно ответил я. — Все, что было в резерве, исчерпал подчистую. И взять ее неоткуда, камень вокруг экранирует.

— Вот это да... Не знал, что такое может с тобой случиться... И как же мы выживем? — обеспокоенно спросил он.

— Хоркис, — недовольно поморщился я, — видишь, жизнь показала, что нельзя рассчитывать только на мою магию. Ее может не оказаться в какой-то момент. Мы с тобой двое молодых, сильных, ловких, умных, здоровых... ну, почти здоровых, мужчин. Будем этим и пользоваться. А то ты привык жить за моей спиной, как за каменной стеной. Теперь, моя очередь прятаться за твою спину, — пошутил я. Но даже если Хоркис не поймет, что это шутка, ему это только на пользу пойдет.

Пока мы, таким образом, обсуждали ситуацию, очухались и наши гномы. Вначале Шон подал голос, и мы, после расспросов, выяснили, что, действительно, кроме сломанной руки и множественных ушибов у него больше повреждений нет. Пожалуй, из нас всех, он пострадал меньше всего.

— Почему ты не сделаешь свет? — спросил меня Шон. — Надо бы посмотреть, что вокруг делается.

Тьфу ты! Вот иждивенцы! Привыкли решать все свои проблемы за мой счет.

— Магии нет, кончилась, — зло ответил я. — А где твой светильник?

— Видимо, слетел с головы и разбился, — с досадой ответил гном.

— Мой тоже пропал, — вдруг подал слабый голос Фед, и тут же закашлялся.

— Фед, постарайся меньше двигаться и глубоко не вдыхать, у тебя ребра сломаны, — предупредил я его.

— Ну вот... Теперь, все здесь околеем... — даже в таком состоянии, не смог заткнуться и удержаться от ворчания Фед, с усилием хрипло выталкивая слова. — А я сколько раз говорил... что надо возвращаться назад... Хотя я больше всех вас заинтересован... добраться к Повелителю.

— Может, у кого-нибудь из вас, есть с собой заряженный кристалл-накопитель? — с надеждой спросил я гномов.

— У меня нет, — отозвался Шон. — Думал, на месте ими разживусь, обменяв у сородичей на личные запасы эльфийских эликсиров.

— У нас в поселении... вообще, запрещено иметь кристаллы в личном пользовании... Они все хранятся в казне Повелителя... и выдаются во временное использование только по необходимости... бесплатно на общественные нужды... за деньги на личные, — тихо, замолкая на каждом вздохе, пробурчал из темноты Фед. — А зачем тебе кристалл?

— Перекачаю в свой резерв магию находящуюся в нем. Тогда смогу и свет организовать, и исцелить всех, ты ведь не один ранен. А если кристалл большой и емкий, тогда и завал расчищу, освободив нам проход, — не поленился объяснить я ему, ментальным чувством как-то угадывая, что у него есть кристалл.

— Ну, а если бы у меня был небольшой кристалл... что бы я за него получил? — голосом, предвкушающим выгодную сделку, спросил гном.

— Я тебя за кристалл исцелю, будешь абсолютно здоров, — начал я торг, без которого ни один гном никогда ничего не отдаст, но который, в этой ситуации, как я считаю, был абсолютно неуместен.

— Нет, этого мало... Руки, ноги у меня целы, потихоньку двигаться смогу... Только дышать глубоко не надо, — закашлявшись и, судя по характерному влажному звуку, сплевывая кровь, возразил Фед.

— А куда пойдешь-то? Все проходы засыпаны, разбирать их, как будешь? — попытался я, своим вопросом, призвать его к здравомыслию.

— Хм... Зачем мне их разбирать?.. Вы сами и разберете... Вы же не захотите остаться здесь навечно.

— Ладно, — согласился я, поражаясь наивной, глупой жадности этого гнома. — Только, когда мы освободим проход, то сами-то отсюда уйдем, а тебя здесь оставим, привалив выход каким-нибудь большим камнем. Кто не разбирал проход, тот им и не пользуется. По-моему, справедливо.

— Какая такая справедливость?! Это жестокость! — возмутился гном.

— Считай, как хочешь. Но мы именно так и поступим. Верно, парни? — обратился я за поддержкой к остальным.

— Да, правильно говоришь, — охотно отозвался Шон.

— Долбанный трах! Да что ты его уговариваешь?! — не скрывая ярости, искренне возмутился Хоркис, уже тоже понявший, что кристалл у Феда есть. — Похоже, у него ум, как у рыбы! Сейчас, чуть сил наберусь, шею ему сверну, и кристалл наш будет!

— Да ладно, Хоркис, остынь. Фед нам и так кристалл отдаст, — спокойно возразил я. — Он просто не понял, что я его не навсегда прошу, а всего лишь попользоваться. Как только на поверхности гор окажемся, я кристалл ему снова Силой заряжу и верну. На таких условиях ведь ты же согласишься, временно дать мне свой кристалл, правда, Фед?

— И как вы догадались, что он у меня есть? — с досадой спросил Фед, и, не дождавшись ответа, через долгую паузу, сквозь зубы произнес: — Ладно, согласен... Только пусть Шон, а не орк, подойдет ко мне и возьмет его. Но у меня условие! Лечить начнешь обязательно с меня!

— Договорились! — согласился я, слыша, как шуршат камни под ногами Шона, который на ощупь, ориентируясь на голос, уже двигался к Феду.

Когда Шон вложил мне в руку кристалл, я чуть не застонал от разочарования. Кристалл оказался очень маленьким, с фалангу моего мизинца. Для меня это очень, очень мало, буквально, капля в озере. С сожалением вздохнув, я сжал его в ладони, и родная, горячая, живительная Сила, как искорка, в одно мгновение, перетекла в меня. Ставший безжизненно холодным, пустой кристалл я засунул в нагрудный карман рубашки.

Как экономно распорядиться доставшейся мне скудной малостью?

Свет, все-таки, нужен. Крошечная световая искра, слабо осветила ближайшее пространство. Осмотрелся. Вокруг нас образовалась небольшая круглая пещерка. Каменная пыль уже осела, в том числе, и на наших телах. Увидев это, все стали отряхиваться, вновь подняв пылевое облако.

Что бы я там ни пообещал Феду, вначале надо исцелить собственные раны. Бережно расходуя Силу, привел в полный порядок свою голову, живот, ногу. С облегчением почувствовал, как ушла боль, все это время не дававшая забыть о себе. Стянул с ноги оторванный от рубашки рукав, засунув его в карман куртки. Встал на колени и с наслаждением расправил плечи.

Теперь, можно заняться и остальными. Переместился к Феду. Положил ему на грудь свою руку, потому что Целительская магия, как правило, требует непосредственного контакта с тем на кого она направлена. Вначале срастил сломанную грудину и ребра Феда. Затем привел в порядок поврежденную ткань легких, вывел в просвет бронхов сгустки крови и слизи. С целью экономии Силы, где можно, действовал просто руками. Поэтому перевернул гнома на бок и резко стукнул его раскрытой ладонью по спине. Фед закашлялся и непроизвольно выплюнул все, что скопилось в его бронхах.

Шон не потребовал много Силы. Срастив ему кости сломанной руки, я быстро убрал самые обширные подкожные гематомы, последствия ушибов.

Наконец, Хоркис. Привел в порядок его оскальпированную голову. Потом, перебитый и раздробленный в месте повреждения хвост. Внимательно осматривая его, обнаружил, что левый глаз Хоркиса выглядит необычно плохо. Он красный от лопнувших сосудов, характерный для орков щелевидный зрачок изменил свою форму, а глазное яблоко сместилось вперед и глаз выпучен.

— Что с твоим глазом? — спросил я, пытаясь это понять, не расходуя магию на сканирование.

— А что с ним? — обеспокоено переспросил меня Хоркис. — Он болит и перед ним все двоится.

Тяжело вздохнув, я все же опять прибегнул к целительской магии и обнаружил, что глазная орбита черепа сломана в нескольких местах, хорошо хоть без осколков и смещений тонкой костной ткани. Да, не слабо досталось орку по голове. Запустил процесс сращения, убрал кровоизлияние, вправил глаз на место, и предупредил Хоркиса:

— Ближайшие несколько часов не сморкаться, глубоко носом не дышать и не кашлять, тогда с твоим глазом будет все в порядке.

Сел, прикрыл глаза, прислушался к себе, чтобы разобраться, сколько Силы израсходовал, и понял, что, несмотря на всю экономию, половины уже как не бывало. Обидно. Неожиданно для себя, посочувствовал тем своим соотечественникам, резерв Силы которых невелик. Эх, как же неприятно чувствовать свою ограниченность.