Раскрытие

Алексей И, Александр Д, Мария М.Обе бездны.

Мы служим разным силам,

Но в сумраке нет разницы между отсутствием тьмы и отсутствием света.

Договор

Часть первая. Раскрытие.

Кто он, или что он? И как жить с этим дальше? Вырисовывались мрачные перспективы...

Засунув руки в карманы куртки, Александр медленно шёл по улице родного города. Встречные прохожие либо не обращали на невидящий взгляд молодого парня никакого внимания, либо старательно отводили глаза — мало ли что случилось с незнакомым человеком? Людей много, всех не утешишь. Но что странно — часть из них, завидев его, старались немедленно перейти на другую сторону, словно инстинктивно избегая встречи. Сам он это перестал замечать, погружённый в мысли о вчерашнем вечере.

Удивительный день недели — четверг. Утром общественный транспорт ходит из рук вон плохо; водители автобусов протирают джинсы до дыр, сидят в своих машинах, и даже не думают обратить внимание на толпу рядом с остановкой. К счастью, возвращаться домой проще, можно дождаться троллейбуса и потом, в центре, поймать маршрутку. Только — вот незадача! — уже полтора часа ничего не было. Пустая остановка намекала на то, что Александр опоздал. Между тем, сумерки сгущались: начало зимы вступало в свои права. Ни единой души вокруг, о существовании жизни напоминали лишь редкие легковушки, мчащиеся по дороге со включёнными фарами, такими яркими после темноты остановки.... Тускло горящего фонаря едва хватало на пятачок под столбом со знаком "Остановка". Может быть, именно поэтому он упустил момент появления двух "попутчиков".

Что хотели подошедшие, он так и не узнал. Повалившись на асфальт и получив ещё несколько ударов, успел лишь рассмотреть нападавших. Два гопника, иначе их не назовёшь, с капюшонами, надетыми на голову, дыхнули в лицо пивом. Точнее той бурдой, что сейчас продают на каждом шагу. Стоявший почти вплотную протянул руку к портфелю... А потом пришла тьма...

И, с трудом придя в сознание, обнаружил себя висящим в пустоте. Ничего вокруг, насколько хватало глаз. Пошевелив руками и ногами и не обнаружив никаких изменений, нагнулся, чтобы ощупать тело. Ничего — та же куртка, джинсы, одежда не порвана, а на теле вроде нет никаких синяков. Закончив, попытался шагнуть вперёд и чуть не полетел вниз. На счастье, успел схватиться за невидимый край. По ощущениям, край каменной плиты, такой же гладкий и твёрдый. Попытка подтянуться окончилась ничем — пальцы заскользили к краю "нечто". Куда он вообще попал? Обрывки воспоминаний, до того дремавшие на задворках сознания, взорвались на сотни фрагментов-картинок, подобно гранате. Его... его убили?!? На всякий случай осторожно посмотрел вниз.

Пусто. И темно.

Вторая попытка выбраться закончилась неудачей, пальцы неумолимо заскользили по поверхности. Чуть-чуть, и падение неизбежно. Тьма, клубящаяся на расстоянии вытянутой руки, словно ощутив отчаяние со страхом, уплотнилась, став почти осязаемой. Словно живая, она играючи коснулась слабо светящейся руки, неожиданно передав целый клубок чувств. Нежность, попытка защитить, гнев, радость от увиденного — было в этом нечто такое родное, притягивающее к себе. А ещё тьма корила его за настолько глупый конец. Сожалением об утекающей жизни. Мгновение, и тело сорвётся вниз, в неизвестность... НЕТ! Я. НЕ. ХОЧУ. ТАК. ИСЧЕЗНУТЬ. НЕ... Оглушительный рёв больно ударил по ушам, отразившись от невидимой преграды, заглушил последние слова. И место паники затопила злость. Нет, не так. ЗАХЛЕСТНУЛА. Злость на себя, злость на неудачный день, на тех двоих. Хорошо знакомое по жизни чувство, но сейчас оно, казалось, материализовалось в нечто плохое и вырвется наружу, выпрыгнув из груди горячим сгустком энергии. Обжигающим и всесильным. НЕТ!!! Из последних сил, рванувшись, он успел ощутить, как неведомая сила подхватывает тело и подбрасывает вверх...

Густой туман на месте остановки ещё не рассеялся, когда мощный рык сотряс холодный вечерний воздух. Зверь, сверкнув в темноте жёлтыми глазами, опустил морду к земле, принюхиваясь к следам вокруг. Отыскав, улыбнулся — тёмные губы разошлись в стороны, обнажая белоснежные клыки. В два прыжка преодолел последние метры, отделяющие от дороги, остановился. И ещё раз, с шумом, втянул воздух. Запах бензина перебивал терпкий аромат резиновой крошки, присыпанной пылью. "Гадость...", короткая мысль вспыхнула в голове и погасла. Свет с фонарных столбов скользнул по густой золотисто-чёрной шерсти, покрывающей крупное тело, задел сложенные на спине чёрные, словно сама темнота, крылья, покрытые длинными перьями. Прежде чем существо пропало из виду, оттолкнувшись от земли задними лапами, в воздухе промелькнул длинный хвост с кисточкой на конце. Остановка осталась пустой...

Вперёд его гнала ярость — глухая и беспощадная. Испуганно бившийся на краю сознания страх скорой кровавой мести безжалостно прихлопнут — две твари, посмевшие ранить и бросить умирать, не могли уйти настолько далеко, чтобы получить шанс спастись. Тошнотворный запах табака, вперемешку с перегаром, становился с каждой секундой преследования сильнее. Они решили прогуляться в парке ночью? Что ж, так даже лучше — не надо думать о маскировке! Перепрыгнув кусты, он бросился наперерез озирающимся человеческим силуэтам, на ходу выпуская когти... Первым нормальным воспоминанием, прорвавшимся сквозь красную пелену, застившую глаза, были два окровавленных тела, сломанными куклами валяющиеся под ногами. Неловко прислонившись к дереву, чтобы не упасть, Александр отдёрнул руку. Или... лапу? Капельки крови, почти не задерживаясь, скатывались по чёрной шерсти, покрывающей странного вида пальцы. Пошевелив ими, убедился, что это никакой не сон. С изогнутых когтей сорвалось ещё несколько капель красной жидкости. Развернув шею, он уставился на мощное тело зверя, чью спину закрывала пара крыльев. Не веря глазам, пошевелил хвостом и пальцами на задних лапах. Во что он превратился? Смятение притупило чувство сытости. Шатаясь, подошёл к остывающим трупам. Глубокие борозды с рваными краями на лицах, порванная одежда, скрывающая едва вздымающуюся грудь. Ещё дышат... Нет, агония перед смертью, не более — не надо быть врачом, чтобы оценить шансы человека при таких ранах. Что самое ужасное, его притягивало к этим обезображенным останкам, подобно хорошему магниту. Ещё не до конца пришедший в себя, он поддался зову. Мир вокруг обрёл неожиданную чёткость, представ перед взором набором разноцветных слоёв и сгустков, недоступных человеческому восприятию. Ночной парк перестал быть чем-то материальным, уступив место призрачному частоколу деревьев. То тут, то там проносились голубые огни, очевидно, птицы или мелкие животные ... Лапа, вопреки взвывшему рассудку, сама дотронулась до хрипящего тела, вытянув из него наружу переливающийся дымок. Человек успел лишь вскрикнуть, когда марево покрыло лапу искрящимся туманом, и впитался в кожу, подарив ощущение безграничной силы. До второго не понадобилось и дотрагиваться, он умер сам.

— Туда ему и дорррога. — Произнесённая вслух, мысль выдернула из состояния эйфории, уступив место панике. Запоздалому осознанию свершившегося...

Что было потом, да и как смог сменить облик, он почти не помнил. Всё представлялось размытым, рваным, как ночной кошмар. Только неприятный осадок остаётся, когда просыпаешься с криком... Самым ярким из обрывков воспоминаний оказалось отражение в луже — при слабом свете луны удалось разглядеть типичную вытянутую морду хищника, чем-то похожую на волчью. Чуть прищуренный глаз с вертикальным зрачком на жёлтом фоне. Голову, со стоячими остроконечными ушами, покрывала длинная грива, спускающаяся до шеи...

Как и почему он дошёл до дома, вспомнить так и не удалось. Тоже. Остались тайной и телефон в кармане, и портфель в руках, когда добирался домой, сделав порядочный круг через лес на окраине города. Они не потерялись после смены облика. Насколько Александр мог восстановить подробности произошедшего, он не обыскивал трупы в поисках отнятых вещей — сразу пустился наутёк с места преступления. Скорее всего, поверил бы в сон, но на утро, стоя напротив зеркала, на какой-то миг вместо привычных серых глаз проявились жёлтые звериные, украшенные вертикальным зрачком. Видение продержалось достаточно долго, чтобы поверить в реальность происходящего. Значит, то было на самом деле... ветер, развивающаяся грива, мощные взмахи крыльев. И боль в теле — безумный полёт над ночным городом запомнился болящими с непривычки мышцами спины.

Так что, или кто он теперь? И... Александр поёжился. Что будет, когда найдут трупы в парке? Вернее, уже нашли. Вчерашний кошмар не давал покоя — превратиться в то существо и растерзать двоих! Напоминало избитый сюжет фильма ужасов про оборотней, но крыльями вервольфы не обладают, а то, как он поступил с умирающими, как полакомился их... душами? больше напоминало демонов. Нет, здесь должно быть что-то ещё. Страшно признаться самому себе, но прошлой ночью он, помимо ужаса, ощутил и нечто... родное, знакомое. Как будто нашёл давно потерянное и этим, по странному стечению обстоятельств, оказалось крылатое тело, покрытое золотисто-чёрной шерстью. Как странно...

Между тем, очередной прохожий, шедший навстречу, как-то странно посмотрел мимо Александра. "Чего они?", промелькнула мысль. И, обернувшись, застыл на месте, не веря глазам. Тень на стене была не его! На всякий случай, отыскав в небе солнце, снова посмотрел — тень продолжала идти шаг в шаг. Чуть крупнее взрослого человека, она походила на вставшее на задние лапы животное. Длинная морда недвусмысленно намекала на звериное происхождение. Сделав для конспирации вид, что чешется нос, он потрогал лицо — всё как обычно. Пальцы не нащупали и остроконечных ушей, торчащих над головой. И тень послушно следовала, повторяя все движения, за исключением походки — та оказалась пружинящей. А за спиной ходил из стороны в сторону гибкий хвост. Необычной тенью привлёк внимание ребёнка, шедшего с матерью. Указывая пальцем в сторону Александра, тот пытался безуспешно привлечь внимание родительницы. Прямо на глазах контур плыл, становясь то резким — при этом изображение темнело до неестественно чёрного цвета, то размытым — и тогда расползалось в серое пятно. Наконец, словно спохватившись под удивлённым взглядом молодого человека, тень посерела и плавно вернулась к человеческой форме.

Хорошо заасфальтированные или мощёные незаметно улицы сменились окраиной города, куда, пожалуй, уже лет пятьдесят не ступала нога ремонтников. Грязные лужи, покрытые коркой льда, ямы под ногами. От серых пятиэтажек веяло старостью. При виде мрачного гостя галки, сидевшие на мусорных баках, засуетились. Сердито гогоча, они следили за ним до самого угла. Все разом — вот что странно... Уже почти покинув переулок, Александр почувствовал острое желание измениться. Неестественное, пугающее и очень желанное. "Что со мной? Ох...". Ответ пришёл незамедлительно:

— "Набиррайся сил, заново рожденный... Если сможешь...", — прошелестел в голове тихий голос.

Опёршись спиной о ствол дерева, он начал расстёгивать неожиданно ставший тесным воротник. Холодный воздух, коснувшись горевшей шеи, немного снял боль.

— Как воздух, зверюга? Не замёрз?

Из-за угла вышла странная троица. Все три парня были одеты в одинаковые пухлые куртки. Самый высокий из них держал в руках дробовик, целясь прямо в сердце Александра. Двое остальных, не спуская глаз, были готовы вмешаться — из-под одежды виднелись рукоятки пистолетов. На гладко выбритых лицах застыла решительность. Высокий продолжил:

— Ладно те были гадами, но ты их ещё и выпил. Тёмный. Так что...

Пуля ударила чуть ниже правого крыла, обломав маховые перья. Крылатое тело превосходило по реакции человеческое — и если бы Александр не успел сменить ипостась перед выстрелом, его бы давно укокошили.

— Стас, успокой этого ненормального! — заорал до того молчавший высокий. Ствол дробовика уставился в землю.

Остальные, тяжело дыша, меняли позиции, чтобы как можно скорее окружить крылатого противника, не дав тому уйти по воздуху. С этим надо что-то делать... В новом облике мысли текли почти с такой же, что и раньше, скоростью, но к "человеческому" примешивались отголоски инстинктов, которые толкали бежать из опасного места любыми способами. Не страх, нет, скорее новое шестое чувство в дополнение к мохнатой "тушке". Пока Александр метался от одного дерева к другому, стараясь выгадать время для побега из практически готового окружения. "Боевики", как окрестил про себя их молодой человек (человек ли?), не сделали ни одного выстрела. Короткая передышка ничего (увы!) не дала — движения нападавших резко смазались, заставив внутренне сжаться. "Допрыгался", успел он подумать, прежде чем над самым ухом просвистели новые пули. И наступила звенящая, в буквальном смысле, тишина: люди двигались резкими движениями, то и дело выпуская по "зверюге" одиночные, те выбивали щепу из ближащего частного забора. Старенькие сарайчики для хранения картошки и прочих нехитрых припасов всё ещё попадаются вне центра города, вопреки началу двадцать первого века с его прогрессом.

Подпрыгнув на задних лапах, зверь сбил с ног первого, полоснул со всего размаха по руке второго и отскочил в сторону, чуть было не вцепившись тому клыками в шею. "Не смей!", попытался вернуть разум из пелены чёрной ярости. Не так он хотел начать новую жизнь. Воля, усиленная страхом за свою жизнь сделала своё, выбросив внутреннего "зверя" на задворки сознания. Тем временем один из нападающих продолжал лежать без сознания, второй корчился на земле, баюкая измочаленную руку... В лапу впилась очередная пуля. Боль пронзила тело, на миг лишив скорости, ещё несколько снесли часть перьев в левом крыле. "Боевики" то ли хотели взять живым, то ли не были готовы к столь яростной борьбе.

Страх куда-то исчез, уступив место рваному мышлению не-человека. Дерево... опасно... вверх....

— Уходит, тварь! — фраза относилась к резвой цели, практически с места рванувшей на слегка наклонённый ствол старого тополя. На разных уровнях бугрящегося шрамами от действий неумелых городских озеленителей.

Тройка, не сговариваясь, как могла рванула вперёд — будничная работа грозила перерасти в затяжное расследование с бессонными ночами и беготнёй на полстраны... Короткий прыжок вверх, и Александр в воздухе — чёрные крылья распахиваются сами собой. Мощные взмахи подбрасывают тело выше и выше, пока под согнутыми ногами не проплывают кривые вершины деревьев. Секунды, и внизу покажется крыша одной из пятиэтажек, жители которой пока никак не отреагировали на выстрелы во дворе. "Не успел...". Тело пронзила резкая боль, вырвав из отстранённого состояния. Страх высоты мигом напомнил, что, собственно, ему не место здесь, особенно с нестерпимо горящими ранами на руке... Сердце сжало от осознания тонкой грани, отделяющей от смерти, и это ощущение скорой встречи послужило толчком к спасению. В глазах помутнело от дезориентации в пространстве, уши заложило, наполнив их треском. Даже сжавшая тело неведомая сила отошла на задний план. Треск вокруг сменился шумом ветра. Пелена спала, явив взору чуть измученному короткой борьбой за жизнь "человеку" вид на крупный город, с высоты буквально затопленный светом вывесок и фонарей на дорогах. Короткий осмотр прервала боль в конечности и общая усталость, словно за секунды из него выкачали большую часть сил.

Самым сложным оказалось не свалиться при подлёте к какому-то мало освещённому парку, мигом распрощавшись с надеждой на спасение... где-то. Увиденное ранее не вселяло оптимизма, да и вообще мыслей по поводу вариантов выживания. Вдобавок, по чёрной шерсти стекали редкие горячие капли крови — остальные впитались, сделав конечность липкой и мокрой. "Только бы дотянуть...", почти взмолился, высматривая в кронах просвет для приземления без существенных потерь для, без того неважного, здоровья. Не вышло — порыв снёс в сторону, разорвав мечты о мягкой посадке на газон. Хорошо, хватило ума вовремя сложить крылья, прежде чем с шумом пронзить крону ближащего мощного дерева и больно стукнуться о толстую ветку, почти потеряв сознание от потревоженных ран. Удивительно, что стреляли исключительно по рукам и ногам и крыльям... Не удержавшись на ветке, незадачливый летун шмякнулся на землю, неожиданно на полпути вернув человеческий облик.

* * *

Треск в кронах деревьев вывел Катерину из состояния транса, в котором пребывают возвращающиеся с работы усталые люди. Сгусток непроглядной черноты на фоне узорчатой тени между ветвями почти сбросивших сухие листья деревьев шмякнулся о землю и издал короткий тихий скулёж. Как ни странно, страх пришёл после жалости. И был слабее её.

* * *

Впрочем, Александр заметил один очевидный плюс — одежда оставалась на нём, пускай такая помятая и порванная, словно он и не менял её на густой мех, дерясь с... вооружёнными людьми и обессилено падая через дерево. Но на этом плюсы заканчивались. При незадачливом беглеце (нет... он же не убегал, а улетал!) лишь содержимое карманов: телефон (без шнура для зарядки!), ключи от квартиры (до которой лететь и лететь) и немного денег, из тех, что Александр использовал на оплату проезда и, иногда, на покупку еды в супермаркете или деталей на радиорынке. А вокруг незнакомый, чужой город, не верящий слезам. Он оказался тут без всякой подготовки, без достаточной на проживание суммы и без информации о том, как вернуться... Нет, уле... уехать назад тоже не вариант! "Охотники" остались в живых благодаря недюжинному волевому усилию. А вдруг они сторожат его квартиру? Могут устроить засаду даже внутри, возникни желание вкупе с отмычкой.

Размышления резко прервались — к Александру подходила заметившая его женщина. Волосы у девушки были длинные, светлые и сильно волнистые, а взгляд из-под очков безгранично добрый, но полностью лишённый энергии, даже безвольный в какой-то степени. Внешность в целом была приятной и гармоничной, но Александра привлекла отнюдь не она... Глаза снова увидели сияние вокруг живого тела, как в ту кошмарную ночь... Нет-нет... Её свет был чистым и сильным, переливающимся мягкими радужными оттенками... Он выглядел так привычно, но в то же время противоположно... трудно объяснить. Зверь внутри осторожно выглянул наружу, словно присматриваясь и... облизываясь. Хорошая душечка, аппетитная! Примять её под себя и...

— Вы ранены, — вернувшая в рассудок фраза незнакомки звучала как утверждение. Это действительно было очевидно даже после того, как Александр закрыл рукой простреленный рукав куртки, тёмного малинового цвета от крови.

— Ррэ-э... — Александр помотал кружившейся головой, — что?

— Я врач, — девушка протянула руку, предлагая довериться и следовать за ней. Новообращённый оборотень ответил отрицающим жестом. Он хорошо знал, что обо всех огнестрельных ранениях сотрудники медслужб обязаны сообщить в полицию. Неизвестно, чем это кончится... — Дайте хотя бы посмотреть, нет ли заражения, — странная особа продолжала настаивать, никак не желая оставить пострадавшего в покое. Ответственность? Сострадание? Возникла необоснованная уверенность, что женщина желает только помочь, и Александр неуверенно протянул раненую конечность.

Девушка сняла очки и определила их в карман пальто. Затем в другой карман последовали перчатки. На чисто женской одежде карманов немного, поэтому незнакомка носила мужскую модель, мешковато висевшую на её тонкой фигуре. Обоими руками взяла протянутую руку, засучила не ней рукав. Александр сжал губы от лёгкой боли в потревоженной ране. Доктор между тем приблизил увечье к глазам и осмотрел с профессиональным бесстрастием:

— Пуля внутри. Надо вытаскивать.

Пускай Александр пару раз участвовал в кровавых драках (ну да... один раз против не сопротивлявшихся толком пьяниц, а второй — в испуге улетев от угрозы) и немного привык к продырявленной шкуре, операции вселяли в него ужас и трепет с раннего детства. Наверное, в стоматологию отбирают самых отъявленных садюг, если они удаляют молочные зубы даже без местного наркоза. То зуб, а тут — полевая хирургия... И вдруг откроется какой-нибудь феномен в его физиологии? Вряд ли у оборотней или демонов внутри всё точно то же, что у людей...

Но он прекратил себя накручивать, как только почувствовал в ране нечто необычное... Врач опустила пальцы прямо в руку парня, кожа и мышцы расходились в стороны, как вязкая глина. Не успел Александр испугаться, как самозваная целительница выдернула пальцы обратно и кинула через плечо на землю подплавленный металлический цилиндр. Ну и ну... Александр слышал о хилерах, но не слишком в них верил, тем более не встречался лично.

— Это гигиенично? — Сомнения никуда не денутся, даже если на твоих глазах по твоей ране проведут двумя пальцами, она защиплет и затянется. — Не надо дезинфицировать?

— Придёшь домой — руки помоешь, — так и не представившаяся дама обратно нацепила очки, но перчатки так и не одела. — Такие как мы... не болеем. Тебя надо не от вирусов очищать.

— От чего тогда? — Боясь посмотреть на результат работы лекаря, Александр натянул обратно рукав. Девушка посмотрела сквозь собеседника:

— От проклятья. Люди будут хотеть тебя убить, пока ты превращаешься и ешь разумных. Я знаю, как тебя вылечить и вернуть человечность.

Надо же, она знает об этой стороне жизни пациента. И считает её таким же увечьем, как простреленная рука.

— Зачем?.. — Удивился Александр. Пускай вместе с перьями в жизни появилось много проблем, в душе возникло чувство полноты. Он будто нашёл то, что долго искал. Или словно вернулся на родину после невыносимо долгой ссылки. С крыльями и зубами хорошо, естественно и привычно! Что бы о нём там ни думали люди.

Женщина стала ещё грустнее, чем была.

— Если ты хочешь найти счастье, если хочешь, чтобы мир был добр к тебе, отказаться от Зверя в себе необходимо. Иначе — лишь муки до и после смерти.

Александр попытался представить, что бы случилось с ним, вернись он к старой, обыденной жизни, где нет места ночному небу и ветру в гриве. Стоит ли уточнять, что ему не понравилось? Найдя свой суть, терять не хотелось...

— А если в свободе настоящей души и есть счастье? У меня так. Станет непросто жить, если я попытаюсь себя переделать. Даже если получится, это будет уже не моя жизнь.

— Это счастье убийцы, — покачала головой взывавшая к добру и общему благу. — Скажешь, что серийный маньяк не должен меняться, если ему нравится убивать людей? Если совесть жива и здорова, такое зло даже на ум не придёт.

Пара преступников — что было в их собственных головах, когда они нападали на безобидного прохожего, выпускали кровь ради нескольких тысяч в кошельке?

— То лишь самооборона вместе с яростью от испытанной боли. Одного желания защититься недостаточно, чтобы напасть самому. Моя совесть спокойна. Я не убийца и не трогаю невиновных. Хищник — возможно... Хищники — санитары леса, они убирают отжившее. Травоядных заставляет бояться когтей лишь страх, что однажды вы сами падёте и попадёте мне в лапы. Но если самих хищников начать истреблять, что от леса останется?

На одну азбучную истину пришлось отвечать другой:

— Надо жить в любви к ближнему, если не желаешь, чтобы к тебе самому так относились, как ты к ним. Истинная любовь не сподвигнет на убийство. Потому на тебя и нападают все — чувствуют твою ненависть.

— Порой жизнь требует не безропотности. Ты сама... — Александр попытался рассмотреть усталые глаза за преградой стёкол. — Настаиваешь, чтобы все следовали правилам, стараешься их выполнять. Приблизилась к счастью?

— Да, — подтвердила собеседница тихо и твёрдо. — Мне нравится помогать. Это делает других счастливыми... потому и меня.

— По тебе этого не сказать, — осмотрев измотанную помощью людям вокруг женщину, спорщик прищурился и растаял в темноте парка, унесённый неведомым демоном. Блондинка поразмышляла над разговором и улыбнулась про себя:

— В чём-то ты прав... Помочь всем это больше, чем помочь всем, кроме одной.

Да, Катерина считала альтруизм целью собственной жизни. Желание помогать другим — то, что отличает людей духовных (даже не обязательно религиозных) от безнравственных преступников, эгоистов, которыми, к такому большому сожалению, переполнилась Земля-матушка. Рано или поздно каждый поймёт, что нельзя жить лишь собственными стремлениями, но души тьмы поймут это поздно, непростительно поздно... Если им не помочь в этом. Что Катя и пыталась сделать с незнакомым темнышём, которому всё же успела помочь физически. Жаль, только физически, но не душевно... Именно благодаря такой духовной помощи она сама отвратилась от Тьмы и отвергла Зверя в себе. Если Светлые силы помогают многим разумам подниматься ввысь по ступеням эволюции сознания, то их антагонисты всеми силами мешают — замедляют, а в особенно запущенных случаях запускают обратный процесс, превращая человека в животное, влекомое инстинктами. Давать человеку второй облик, сильный, голодный, по-своему мрачно и дико завораживающий внешностью и сутью — то план Врага, искусителя. Попробовав однажды полетать под полной луной, трудно отказаться от дара Тени. Только помощь Деятелей может вернуть душу на правильный путь. Или... особенно сильная душа может сама убежать. Как...

Как вот этот юноша, бегущий опрометью по ночному парку. Тёмные кудри развиваются на холодном ветру, пар незаметной струйкой выходит изо рта. Одет не по погоде и не по времени суток — убегал так быстро, что, наверное, забыл где-то куртку или — как знать! потерял по дороге. Кадр — и всё, только быстро удаляющаяся фигурка в конце аллеи.

Катерина внимательно осмотрела улицу. К счастью, за парнем никто не гнался. Страх беглеца был чётко направлен назад, не вперёд. Оторвался... Девушка вздохнула, перестав беспокоиться. С тобой теперь всё будет в порядке, теперь главное для тебя — осознать, что ты сильнее того Ужаса, которому был свидетелем.

* * *

— Нет, Сергей, на связанных частицах нельзя построить передатчик, — эх, что гуманитарии понимают в физике... тебя аж брала досада за старого друга. Псевдонаукой его голова удобрена по самую макушку. — Эксперимент ЭПР проходил так: брали атом гелия, инициировали двойной бета-распад. Электроны находились на одном энергетическом уровне, потому их спины противоположны. Да, когда спин одного замеряли, спин другого становился известен. Эта информация действительно передаётся быстрее скорости света. Но всё, что мы узнали — спин другого электрона. Изменяя спин первого, мы никак не повлияем на характеристики второго. Раньше они были единым целым — атомом — и, действительно, их спины были скореллированны. Даже если мы сможем удержать электрон-"приёмник" в пространстве, он не будет повторять изменения спина электрона-"передатчика". Следовательно, нет и сверхсветовой связи.

Пепельноволосый худощавый парень прервал твои вразумления, рукой аккуратно остановил твою ярую жестикуляцию:

— Паша, я не об этом. Спаренные частицы — просто понятный тебе пример того, что в нашем мире всё взаимосвязано. Да и в конце концов — каждая частица родилась из Большого Взрыва, и очень давно была единым целым с любой другой. Но, кроме известных современной науке кварков и бозонов есть ещё и тёмная материя. Почему ты решил, что существуют лишь те частицы, которые способна обнаружить камера Вильсона, или же любой другой детектор, созданный учёными? Почему неизвестная, сокрытая от любопытных взглядов исследователей во тьме материя должна следовать тем же законам, что и понятая нами? Впрочем, до конца ли понятая...

— К сожалению, это никак не проверить, — ты, очистив ладонью от сухих листьев старую, исписанную инициалами предыдущих посетителей скамейку, сел на неё, локтями опершись о колени, а тёмной кучерявой шевелюрой — о запястья, — на нашем техническом уровне, в любом случае.

Но Серёжа в ответ с чего-то улыбнулся — загадочно, как Мона Лиза. Сел рядом, попытался отыскать глазами твой взгляд — знал, что при зрительном контакте доводы звучат убедительнее.

— Древние, — выделил он интонацией слово, — люди уже знали об этом. Даже использовали для своего процветания! Как ты думаешь, сколько рабов понадобилось зодчим пирамид, чтобы перенести всего один двухтонный блок от Нила до стройплощадки? А сколько бы времени ушло на постройку чуда света? По моим прикидкам, оно бы превысило жизнь любого фараона. Средневековые соборы десятилетиями возводили поколения каменщиков, а собор — гораздо менее масштабно, чем пирамида, не находишь?

— О, знаю, — ты подавил смешок, — сейчас начнётся сказка про инопланетян с Сириуса. Я её уже встречал по телевидению. Сергей, вроде так складно всё обосновываешь, а как вдуматься...

— Странный ты человек, Павел Зарубин, — Сергей Коростелев скрестил пальцы. — Веришь только в то, что ощущал на собственном опыте. Был ли ты когда-нибудь во Франции? Давай и Эйфелеву башню объявим мистификацией, раз ты её лично не посещал, а все её фотографии — подделкой в фотошопе.

"Вот упёртый, а ведь дружим же", ты покачал головой и вздохнул:

— Башня возможна в эйнштейновской физике, а летающие тарелки, перемещающиеся быстрее света — нет.

— Всё ещё хуже, — Серёга зацокал языком, — ты тоже попал в зависимость от мнения общественности, от "официальной науки". Я думал, что ты способен самостоятельно анализировать факты и имеешь собственные взгляды на вещи.

— Имею! — На откровенное обвинение в косности ты чуть не обиделся. — Однако общепринятые теории мне успешно доказали, и пока что у меня нет повода им не доверять. Так докажи обратное! Ты прав, чтобы вникнуть, мне нужно разбираться лично, и положения материалистической физики мной проверены в лабораториях института. Если я точно так же познакомлюсь с потусторонним, я поверю даже в него. Если ты организуешь мне встречу с пришельцами, или с домовыми, или со снежным человеком, да хоть с самим чёртом! — я лично пред вами обоими, тобой, Сергей, и чёртом, признаю, что был неправ и негибок.

По твоим ожиданиям, это предложение заставило бы товарища крепко задуматься, а то бы и вовсе прекратить спор. Но оно, к твоему удивлению, особого замешательства у Серёжи не вызвало.

— Будет тебе... чёрт, — студент встал со скамейки. — Даже демон. Встретимся сегодня у меня в десять, сможешь?

— Утра? — На всякий случай ты переспросил.

— Вечера, — другой вариант, наверное, Сергею и не пришёл бы на ум.

— Ладно, — на прощание вы пожали руки — перед этим, конечно, ты тоже встал. Как-то не принято пожимать руку в положении сидя — собеседник сочтёт это неуважением по отношению к себе. Откровенных фамильярностей даже с близкими людьми ты не допускал, воспитание не позволяло валить с ног хлопком по плечу или развернуться и уйти, не прощаясь, — до встречи. Будет забавно посмотреть...

— Демоны — это что угодно, но не забавно. Впрочем, много требовать от тебя и других приглашённых не буду... — Задумчивый вид Сергея был прерван недолгим размышлением и созерцанием облаков, после чего выражение лица вновь приняло благодушие, — разве что на хавчик скинетесь.

— Учитывая ненасытную глотку исчадья ада, придётся накупить много всего, — невольно и тебе самому передалось хорошее настроение. — Всё, пока, до вечера...

Наконец распрощавшись, вы разошлись. Кор (иногда друзья называли его по первым буквам фамилии) вернулся в стены альма-матер посещать дополнительные курсы, ты же, не теряя времени, вышел за ограду и размеренной походкой поспешил к метро.

Взгляд сам собой который раз наткнулся на стеклянный небоскрёб прямо напротив выхода, на другой стороне улицы. "Творение ленивого архитектора" — так ты сам для себя его окрестил, потому что так и не смог выяснить, что же в нём располагается. Офисы? Корпус сельскохозяйственного вуза, что не так далеко отсюда? Как бы то ни было, формы громады не поражали изяществом: прямые линии, изогнутые и сходящиеся треугольником, напоминавшим крышу. Иногда казалось, что архитектор, как всегда забывший вовремя начертить фасад, просто провёл по линейке несколько линий на листе клетчатой бумаги и отдал конструкторам, которые и додумали, что линии — углы стен, а клеточки — стоящие вплотную, как напольная плитка, окна.

"Какиэ здесь люди работают? Какиэ вопросы решают?" Можно ли вообще настроиться на что-либо серьёзное и полезное в стенах такого... В общем, господа архитекторы, примите к сведенью.

Нда, что-то ты отвлёкся. Чем же лично тебе предстоит сегодня заняться? До десяти. Каждый момент ты искал себе занятие — что ж уж поделать. Время не любит пустоты — оно в страхе исчезает при одном её виде, если ещё не умерло насильственной смертью. Ты никогда не мог заставить себя бездельничать (хотя родители и воспринимали некоторые твои проекты как безделье, но это было лишь с их точки зрения). Но именно сейчас тебе ничего не приходило в голову. Занятий, курсов и секций на сегодня не предполагалось. Организаторским активистом ты никогда не являлся, и предпочёл честно предоставить закупать пищу "для демона" остальным (кто ещё будет на вечеринке — это ты уточнить у Серёги забыл...). Дома тоже провианта хватает. Присмотреть себе книгу в магазине? Вроде хороший вариант. Значит, на Арбат. До входа в подземку всего сто метров.

Разительный контраст с окраиной: нигде в городе не найдёшь столько ищущих твоего внимания людей, как здесь, на Арбате. Не успеваешь ещё ты подняться на свежий воздух, как на ступеньках лестницы тебя встречала бабушка в чёрном платочке. Она прижималась к твёрдому и холодному полу в истовом поклоне и, не разгибаясь, крестилась, внимательно посматривая за тем, как наполняется металлическая крышка, в которую некоторые прохожие бросают монеты. Тебя среди них не оказалось: даже если это не профессиональная попрошайка, что маловероятно, особенно в таком популярном месте, как Арбат, бабка вполне могла бы заработать на хлеб честным путём. Уже на улице, у выхода из перехода, тебя начали назойливо домогаться "рекламкодатели" в ярких костюмах и картонных бронежилетах с надписями фломастером. Рекламку ты тоже не брал — у этих парней почасовая оплата, они всё равно получат причитающееся, а собственные карманы от макулатуры ты избавил. Наконец, недалеко от Праги тебя, старавшегося сосредоточиться в городской толпе на собственные мысли, всё же привлекла громкая и мерная музыка. Несколько панков в банданах начертили мелом круг вокруг мата, на котором кто исполнял акробатические трюки, а кто пел чёткой скороговоркой:

Строго и чётко наметив партии программу

Сталин на башне кремля начертил пентаграмму,

Скидывал колокола и снимал кресты.

Воцарились красные антихристы!

В Москве до таянья льдов и от снега первого

Небо и земля одного цвета грязно-белого.

Серый асфальт тонет в красной крови

Я не пойду туда, как не зови!

Проблемно-печальна порой судьбина русская,

Слишком много злата, стали и грима.

Вот почему дорога в рай — дорожка узкая:

Какой придурок попрёт против мейнстрима!

Если безвольно-послушно идёшь ты за стадом,

А стадо ведут мясники на убой,

Если джипиэс маршрут проложен до врат ада,

Значит, мне не по пути с тобой!

Не ходи за черту

Как бы скука не гнала

Ведь дурная молва,

Люди добрые не врут!

Никогда не пойду

Ни в сумрак ночи, ни в блеск дня

За кривую черту

Где моя смерть ждёт меня!

Интересные "челы-брателлы" сегодня попались. Пиво-курево в тексте не проскальзывало, а районы-кварталы представлялись в мистико-религиозном ракурсе. Тем не менее, реп не твоё. Мелодичности и энергии нет. Тыц-тыц, тыц-тыц... "Романтика промзоны", где инструментами выступают отбойные молотки и заколачиваемые сваи. Пойдёшь-ка отсюда, не станешь терзать свои перепонки...

Дойдя наконец до приемлемого места, где можно было перейти улицу, ты перебрался на другую сторону и вошёл в раздвижные двери книжного магазина. Путь твой лежал на второй этаж комплекса; на первом зачем-то продавали фильмы, аудиозаписи, канцтовары и приколы вроде тетрадей в кружочек. Сами книги были дальше от входа — возможно, потому что если бы было иначе, покупатели бы останавливались среди стеллажей с книгами, выбрали бы издание по своему вкусу и развернулись обратно, к кассе, а затем и домой, к насиженному дивану, даже не посмотрев на статуэтки и не одарив вниманием кружки с картинками. Маркетинговая политика, словами Серёги. Но на тебя такие трюки не действуют, мало того, ты даже сами книги выбираешь не по обложке и не по удобному положению напротив глаз. Всё же главное в книге — содержание, а не раскрученность автора.

Итак, оказавшись, наконец, в длинном зале платной библиотеки, из которой можно было забрать книгу навечно, ты приблизился к стеллажу, нагнулся и почти наугад взял какой-то тёмный корешок, любопытствуя о его содержании, раскрыл разворот примерно в середине:

Кэтрин стояла у окна и грустно наблюдала за пляской огней большого города, плачущего под призрачным светом стареющей луны. Пути назад не было. Новообращённые пока что не осознают этого, как и не придают важности тому, чего лишаются. Перед ними лишь сверкает море новых возможностей, которых ещё предстоит достичь. Но цена всегда была слишком велика — по сути, душа умирала, рождая новую личность, впуская в себя Холодный Свет. Новая кровь помнила прошлое, но не догадывалась, что оно отделено от настоящей жизни смертью. Лишь немногие из них в последствии догадывались об истиной сути ритуала.

Путь Поющих — самый лёгкий. Почему этот Путь продолжал существовать даже тогда, когда многие другие исчезали, когда Путь Поющих под Луной так сильно враждовал с немногими оставшимися?

Путь Поющих под Луной наполнен вечным Холодным Светом. Другие пути предлагают жить процессом достижения высшей священной цели. Проблема таких путей в том, что если цель слишком высока, по такому пути никто не пойдёт. Если же цель легко достигается, теряется основное — процесс.

Путь Поющих под Луной давал посвящение, одновременно достигая цели. Обращённые страдали ГОЛОДОМ, делающим процесс бесконечным. С каждым новым укусом они становятся целью. Каждый укус — новое перевоплощение жертвы. И ни чеснок, ни осиновый кол не отпугнут желающих Петь под Луной и ступать по стезям Тьмы.

Догадавшись наконец, про что была книга, ты невольно поморщился и решил всё же посмотреть на обложку. Хелен Даск. Кровавая луна. Вампиры быстро прочно вошли в моду после "Сумерек", но вот восхищаться ими ты не находил повода. Где романтика в серийных убийцах, страдающих от малокровия и порфирии?

Ради интереса ты осмотрел заглавия и остальных вампирских книг. Все они были так или иначе связаны с ночью, кровью, луной и другими кладбищенскими декорациями, более хоррору подходящими, чем любовным романам. Что совершенно ломало всякую статистику, все авторы были женского пола. Или среди мужчин фанатов кровососов нет? Респект, парни — ты мысленно пожал им руки.

На следующий раз ты решил не игнорировать обложки и искать позитивный раскрас. Вот; эта пятнисто-зелёная, как летний лес, подойдёт. Артанис Нервен. Золотые цветы. Интересно, автора и вправду так зовут или это псевдоним?

До рассвета оставался час или два. Горизонт становился матовым от тумана — словно облако спустилось на землю, чтобы отдохнуть от беспрестанного полёта. Но летучая взвесь капелек воды нисколько не мешала взору часовых на южном посту обозревать окрестности.

Долгое, неподвижное ожидание на самых верхушках высоких деревьев в конце концов дало свои плоды: из предрассветной дымки медленно, шатаясь, вышли пять силуэтов и направились прямо к границе. Дозорные натянули тетиву луков и потянулись к стрелам, внимательней всматриваясь в фигуры внизу и пытаясь отличить друга от врага. Только когда неизвестные подошли ближе, выступив из невесомого молока тумана, стражи с удивлением узнали в них лучников из отряда, ушедшего в Рохан больше четырёх месяцев назад.

Несколько эльфов, те, кто занимал ближайшие к вернувшимся войнам посты, слезли с наблюдательных пунктов и отправились им навстречу. Столкнувшись с ними лицом к лицу, пограничники поначалу приняли их за призраков: худые, с осунувшимися лицами, бледные, как саван, с воспаленными красными глазами... Странники претерпели немало и были смертельно уставшими — настолько, что до базы смогли добраться лишь с посторонней помощью. Ещё бы чуть-чуть, и не смогли бы ходить даже пошатываясь...

Опять нелюди! На этот раз эльфы. И чем всем родной народ не угодил, товарищи писатели? Почему нельзя воплощать идеал в нашем виде? Ведь большинство умов выдвигают вампиров-оборотней или кого-либо то ни было именно как сверхчеловека — сильного, храброго и красивого. Впрочем, даже с "высшим существом" может случиться неприятность, и именно эти эпические приключения описывает сюжет. Но советским фантастам: Беляеву, Снегову, Стругацким, Булычёву — удавалось и в человеке будущего воплотить свои мечты. Да что ты, в самом деле, теряешь время в секции зала с фэнтези-литературой? Отправишься-ка к научной фантастике.

Небосвод гневно рычал, и даже земля затряслась от его праведной ярости. Камни скалы раскрошились под его ударом. Он смотрел вниз, на расстилавшуюся под ним панораму. Где-то там, далеко за горным хребтом и лесами в его подножье, чернела стена — слабая защита поселения расы убийц.

Мерзкие твари! Они все, все ответят за сонмы невинных и чистых детских жизней! Что они? — вредители, поддерживающие своё существование только за счёт счастья и жизней других! Нет, они хуже... Инфекция, вирус, заражающий планеты и разлагающий их био— и ноосферы. Они остановятся только когда не останется даже праха и памяти обо всех вокруг, кроме гнилостной плесени. К сожалению для болезнетворных бактерий, единственный способ для организма исцелиться, выжить и продолжать жизнь счастливо — истребить источник недуга. И он, Небосвод, станет героем для всей вселенной!

С диким рёвом синий дракон распахнул крылья и слетел с вершины скалы вниз, к человеческому поселению. Он знал, что он должен сделать. Он уничтожит их всех до одного!

Да Гестапо — игрушечные солдатики рядом с этим монстром... Только откуда появились драконы в научной фантастике? Возможно, он ошибся разделом? Что это за книга, между прочим? На обложке — крепкой, но изящной наружности ящер в скафандре. Глеб Вакханов. Святой Дракон.

Чушь какая-то. Жареная на постном масле чепуха.

Ты захлопнул книгу. Наверное, получилось слишком громко — редкие посетители книжной лавки аж подпрыгнули от неожиданного грохота и стали озираться, ища источник внезапного шума.

— Господи! — Всплеснула руками старушка-менеджер-консультант. — А я уж, Батюшки-светы, грешным делом подумала, что полки на кого упали.

Извиняясь перед седой женщиной, про себя улыбнулся, представив, как тебя заваливает с ног до головы книгами и книжками.

Нет, боишься, тебе это уже не грозит. Вот в молодости — да. Лет в пятнадцать-шестнадцать ты этими книгами словно питался. Тогда ты только начинал знакомиться с такими замечательными людьми прошлого, как Верн, Уэлс, Бредбери и Артур Кларк. Они были не только гениальными писателями, но и своего рода пророками — ведь в те времена, когда они вдохновенно творили, никто и не слышал о подводной лодке или космическом корабле, способном доставить людей на соседние планеты. А, возможно, именно они инициировали их появление? Быть может, кто-то в прошлом, воспользовавшись образом фантастического аппарата в рассказе, решил воплотить мечту в жизнь — и вот, в глубинах рыщут подводные лодки, и "звездолёты бороздят просторы вселенной"...

Правда, не очень-то и бороздят. За полстолетия после "Колумба космоса" Юрия Алексеевича люди только успели несколько раз посетить Луну и вывести сотню-другую спутников на орбиту. Пока никто и не думал о чём-то принципиально большем, вроде пилотируемого полёта в другие солнечные системы. Хотя, следуя прогнозам некоторых восторженных литераторов крылатой мечты, уже должны были завоевать полгалактики.

Да, это была литература... Она воистину вдохновляла, а в тяжёлые годы дарила веру в будущее.

А теперь?..

Вот, зашёл ты в книжный магазин. Корок — завались! Ярких обложек — полно! А читать нечего. Одна макулатура. Целые полки детективов про серийных убийц, любовных историй про миллионера и его служанку, да и просто-напросто махровой мистики напополам с альтернативной историей. Бесполезно утверждать народу, что история вышла такой, какой мы её имеем, и не могла стать другой. А фантазии и рассуждения "что было бы" относительно прошлого — беспочвенны. Может, где-то там, в параллельной вселенной, давно отслоившейся от вашей, это всё и может стать верным. Но вам этого не достигнуть. Прошлое, к сожалению, не изменить. Оно не так пластично, как будущее.

Ты вздохнул и направился к выходу. Продавщица поинтересовалась, будешь ли ты оплачивать покупку — ты всё ещё держал в руке книгу о святом драконе.

Спасибо, ещё раз извините. Ты вернул книгу на прилавок и покинул тихий и молчаливый островок в полном волн океане Арбата — книжный торговый центр.

Сейчас более популярны цифровые — их проще хранить и производить, а доступ в электронные библиотеки, где можно их приобрести, открыт каждому пользователю Интернета. И не нужно заморачиваться, топать "за тридевять земель" в лавку на соседней улице. Сиди, скрючившись, за персональным терминалом и не вставай никуда. Рай, чудо техники.

Какого удовольствия они лишаются — держать в руках осязаемый плод разума и фантазии, перелистывать страницы и слушать их шелест. Мало кто сейчас ценит это. Библиотеки пусты, словно катакомбы, где вместо костей обретаются затвердевшие в бумаге мысли. Изредка лишь зайдёт кто-то, полный такой же ностальгии по старым добрым писателям.

Хотя, на самом деле, ты преувеличиваешь. С недавних пор возродилась мода даже на печатные книги. Среди общественных движений, ворошащих былое. Они показывают себя как стремящиеся жить подобно их предкам из далёкого прошлого, но, на твой взгляд, их усилия ополовиниваются, касаясь в основном внешней антуражности. Например, они запросто могут поставить на свой мобильный телефон рингтон старинного телефонного аппарата, а вот заставить их пользоваться настоящими телефонами — большая задача. Они будут тыкать пальцами в цифры в отверстиях диска вместо того, чтобы особым образом этот диск крутить. Это тонкость, да, признаю; но ведь именно такие тонкости, словно кирпичики, и составляли жизнь наших прадедов. Они каждый день кололи дрова, топили ими печку в избе, варили кашу... А попробуй, современный человек, пожить так! Ну, нет... Ещё оттяпает что-нибудь... себе или стоящему рядом.

Да, я согласен, что человечество сейчас мощнее и сильнее за счёт развитой технологии. И даже это — отнюдь не предел, надо стремиться дальше. Но каждому поколению — своё. Наши предки очень помогли нам в пути к прогрессу — честь, хвала и добрая память им за это. Но не надо превращать их труд в напраслину. Надо шагать вперёд и вперёд. Начало есть — а концу не бывать.

Иные же в своём эскейпизме ещё более радикальны. Обычные, "традиционные" истории и взгляд на мир их не устраивают кардинально. Они для них слишком будничны и материалистичны, в них они уже не находят чуда и волшебства... Что поделать — в тайге не водятся эльфы, а оккультизм не преподают в школах! Но великих волшебников и "героев наших дней" это ничуть не останавливает. В эльфов они уродуют самих себя с помощью накладных ушей и краски "блонд". Сотнями, как курительные грибы после дождя, на просторах киберпространства вырастают "средиземья" и "земноморья" — магические миры, куда каждый может сбежать от реальности, где дохляк превращается в супермена, а глупец — в мудреца. Где жизнь каждого наполнена "историями про драконов и гоблинов, про великанов и спасённых принцесс". Вместо того чтобы бороться и улучшать жизнь они скрываются от неё, стараются её забыть...

Кстати, к вопросу о драконах. О той книге, что ты имел счастье открыть. Конечно, признаёшь, нетривиальный ход: поменять благородного рыцаря и его добычу местами, но, боишься, на этом все нововведения исчерпываются. Если сюжет и во всём остальном построен на затёртых стереотипах, то почти со стопроцентной уверенностью можешь предсказать: традиционно удача будет сопутствовать главному герою, в данном случае обиженной на весь свет крылатой ящерице. Только вместо заговорённого меча толпы басурман будут разить зубы и когти. А возможно, даже спасёт от "злого босса" свою "даму сердца". Единственное, в чём ты не уверен — как правильно писатель называет самку дракона. Драконка? Драконша? Чёрт их знает. Ещё один аргумент того, что огнедышащие рептилии не существуют как вид — они все поголовно мужского пола. Хотя Глеб, судя по всему, большой оригинал...

Нет, пожалуй, зря ты согласился наведаться к Серому. Не так ты представлял спиритические сеансы, совсем не так...

По литературе и многим фильмам духов вызывали келейно представители высшего общества. После непременной прелюдии — приёма в салоне — мадам из Парижа приглашала гостей рассесться вокруг стола с буквами и блюдцем. Всё чинно, спокойно и даже комильфо.

А вот ты... впервые в жизни оказался на домашней дискотеке.

Сначала, конечно, ещё выйдя из старенького, но хорошо сохранившегося лифта, ты подумал, что опоздал. Ведь судя по звукам, Сергей уже неистово прыгал, выбивая чечётку на бубне, и это было отчётливо слышно даже через стальную дверь. Но позже выяснилось, что знакомый просто не мог производить столько шума в одиночку.

В ответ на настойчивый звонок почти сразу открыл Васёк. Высокий и худой, с постоянной улыбкой до ушей и большими наушниками, висящими на шее как хомут. Вася всё время был немного не в адеквате, хотя во время занятий и сессий ему удавалось взять себя в руки и вести серьёзно. Но сейчас не было ни того, ни другого, напротив — намечалась шумная вечеринка!

— О-о-о! — Одногрупник широко раскрыл дверь тебе навстречу и не менее широко распахнул объятья, перекрикивая громкую назойливую музыку, которая теперь ворвалась в подъезд. — Какие люди в Голливуде! Таки пришёл! Заходи! — Пытаясь изобразить галантность, он поклонился и широким жестом провёл дугу от меня к прихожей.

— А джин в бутылке оказался спиртным напитком... — В качестве приветствия пожав Василию руку (ну и хватка у его сухощавой клешни!), ты вошёл в квартиру. Уходить прямо сейчас будет невежливо.

Васёк оценил шутку про джина, ещё шире заулыбавшись и чуть ли не освещая темноту прихожей своими белыми зубами.

— Духов вызовем, когда все соберутся. А пока что — главная часть нашей тусовки! Та её половина, что будет перед культпрограммой.

Адские звуки саундбокса доносились из большой просторной гостиной, по стенам, потолку и мебели плясали яркие пятна цветомузыкального проектора, смотреть на который прямо было больно глазам. Людей собралось не очень много по меркам современных молодёжных встреч, но квартира не клуб — объём меньше. Потому даже десяток весёлых и буйных студентов выглядел плотной толпой. Отдельными кадрами вспышки высвечивали трясущихся в неопределённых движениях людей. "Мы будем танцевать странные танцы...", — резюмировал картину слабо различимый от ударов перкуссии голос. Если бы какой-нибудь человек, живущий пускай даже полутора века назад, неведомым чудом попал на современную вечеринку, то поклялся бы, что провалился в Геенну к чертям. Темно, громко и страшно. Но в наше время это вполне приятное времяпрепровождение. Об этом и говорили расслабленные позы и горящие глаза.

Твоё прибытие поприветствовали дружным криком. Лена (ради сегодня она расплела косу, и длинные прямые волосы доходили до поясницы) в вечернем (короткие рваные шорты и обрезанная до пупка футболка с художественно потёртым анфасом какой-то всем известной звезды) подошла к тебе и предложила высокий бокал, полный белого вина.

— Ты же не любишь дискотеки, Паш, — она подмигнула тебе с вопрошающей интонацией.

— И Серый это знал, — стараясь угодить даме, ты принял бокал, но осушать его не спешил, — поэтому не сказал, что будет обычная дискотека — хотел меня заманить.

Приходилось находиться довольно близко друг к другу, чтобы расслышать слова собеседника. Одно удовольствие беседовать так с девушкой. Которая сейчас тряхнула волосами, задев тебе ухо локоном:

— И в духов ты совсем не веришь... Только в науку и будущее. А эти понятия порой бывают расплывчивей любого призрака...

— Под таким кайфом, — ты кивнул в направлении особо разошедшегося плясуна, трясущего "вивой", как будто обжёг два пальца, — вы что угодно увидите. А науке не надо верить, и в науку верить — тоже глупо. Она либо есть, либо нет. Как и будущее.

— И что, есть у нас будущее?.. — Лена проявила неожиданную склонность к философии. Подыграл ей и ответил тем же высоким штилем:

— Есть. Осталось выяснить, насколько длительное. Но это в том числе от наших действий зависит. Или от нашего бездействия.

— Кто тут соскучился без дела?! — Это Серый появился из соседней комнаты, привлекая к себе внимание всей компании.

Его новое одеяние выбивалось из атмосферы cool party, которую он старательно создал для своих гостей. Его можно было бы сравнить с сутаной католического монаха, если бы он не был сшит из чёрной материи с резкими узорами, вышитыми ярко-красной нитью. Стрёмный прикид, в такие одеваются культисты и сектанты в кинокартинах жанра хоррор. Капюшон на глаза надвинуть да окровавленный кинжал в руки — и готов костюм на ночь всех святых!

Хозяин "хаты" переключил режим в музыкальном центре, и громкая негармоничная музыка сменилась тихим и таинственным звучанием контрабаса. Яркие блики, что метались по стенам, потухли, и стало бы совсем ничего не видно, если бы девушки не зажгли заранее розовые ароматические свечи. Очень быстро фон вечера стал загадочен и готичен. В той мере, которой возможно было обеспечить кустарными, любительскими методами.

— Мы начинаем! — Подтвердил Сергей, утробно провозгласив на выдохе из диафрагмы. — Прошу всех стать вокруг меня в круг и взяться за руки.

— Это обязательно? — Выглянув из толпы, громко спросил Юра, не желавший расставаться со своим полуполным бокалом.

— Конечно! — Кор поднял палец вверх. — Вы же не хотите, чтобы демон вырвался?..

Повеление было быстро и охотно исполнено, хотя не без смешков и подначиваний. В неподвижном хороводе улыбались все, словно завидев на манеже озорного клоуна и заранее готовые к шуткам и розыгрышам.

Один ты молча стоял в стороне, скрестив руки.

— Что, Паша, — кивнул тебе Васёк, — боишься, что чёртик за ногу цапнет?

— Ага, зелёный, — ты поставил на тумбочку так и не початый бокал.

— Сам ты Зелёный! — Лене было обидно за то, что ты отрываешься от коллектива. Но Серёга заступился за тебя, не выходя из образа:

— Оставьте непосвящённого! Скептицизм и материализм только подорвут нашу защиту. Итак...

Из-под обшлага был извлечён странный кулон или амулет на грубой, но тонкой верёвочке. Выдержан он был в едином стиле с костюмом: чёрный диск с красным непрозрачным камнем, напомнившим застывшую каплю крови, обрамлённым замысловатым узором.

— Держите круг! — Посоветовал артист публике, совершая круговые движения бляхой. — Вовнь гай, пекельник! — Изображая знание дела, "архимаг" принялся выдавать развесившим уши волшебную абракадабру. — Ти самволен!

Камень загорелся ярким красным огнём — очевидно, иллюзионист нажал на фонарике кнопочку включения. Аудитория дружно ахнула, когда из оберега повалил фосфорицирующий амарантовый дым. Его ядовитый оттенок не предвещал тебе ничего хорошего, потому ты твёрдым шагом поспешил к выходу из вертепа нариков, о которых ты был лучшего мнения... но обрывистые треск, крик и хлюпанье заставили тебя обернуться.

Сзади Сергея стоял огромный чёрный рогатый зверь в кровавых брызгах и с белыми пятнами вокруг красных глаз. Он был на полметра выше человека, если стоял на задних лапах, как сейчас, и в несколько раз шире благодаря распахнутым крыльям. Левой передней конечностью он вместе с Сергеем сжимал амулет, правая проходила через разодранную грудь бедного человека.

В секунду ты преодолел расстояние до двери выхода из квартиры и стал судорожно выбирать ручку, пытаясь открыть. Жизнь товарищей сейчас не имела значения — нужно успеть сохранить собственную... С некоторой попытки дверь с шумом распахнулась, и ты унёсся по лестнице вниз, стараясь не обращать внимания на истошные вопли жертв Сатаны.

* * *

Александр удивился своей внезапной "пропаже" гораздо сильнее собеседницы, которая даже ожидала подобной пафосной ретировки. Для него это было неожиданностью. Что-то затянуло его за шкирку в тёмный провал, попутно обратив в зверя. Реальность пропала, сменившись густым оранжевым туманом в чёрных молниях. Александр летел, но летел не по собственной воле, а влекомый эфемерным клубком липкой энергии, опутавшей тело. Внизу, едва чёткие, проносились скруглённые строения непривычной архитектуры, искорёженные или мёртвые леса и серо-стальные реки.

В унесённом призраком назревала злоба на без спроса похитившее его создание, и он резанул по отвратительным щупальцам лапой. Они отпрянули и отпустили его в свободное падение... которое закончилось очень быстро.

Придя в себя и потерев ушибленную коленку, Александр одарил не предвещающим ничего хорошего взглядом золотых глаз посмевшую ударить его поверхность. Раны, шишки... Когда это кончится... Пол оказался вполне обыкновенным, какие бывают в квартирах, если хозяин поскупится на ковёр. Помотав головой, парень не нашёл и следа оранжевых облаков, он действительно оказался в чьей-то квартире с довольно низким потолком, кое-где у стен идущим наискосок. Помещения были захламлены, но в этом беспорядке чувствовались свои шарм и уют. Так выглядит типичный чердак художника, образу способствовали множество мольбертов с неоконченными картинами и краски с кисточками на полу. В дальнем углу мерцал экран ПК — единственный источник освещения кроме фонарей за окном, чей просвет через ветви деревьев создавал движущийся витраж на окнах.

В метре перед чёрным самцом на колченогом стуле сидел худой, но подтянутый человек, с длинной для мужчины огненно-рыжей причёской и хитро прищуренными зелёными глазами. Лицо выражало заинтересованность, но не ужас и не глубокое удивление — казалось, он встречает крылатых волкоподобных существ не реже, чем, например, иностранцев. Демоны... Александр закрыл глаза чёрной лапой. Он не успел обратно в человека воплотиться. Но, раз новый незнакомец не против, посидит пока так — редко можно насладиться пребыванием в могучем и родном теле.

— Ты у нас вип-персона, звезда своеобразная... — улыбнулся человек вроде и весело, да так, что на секунду в улыбке почудился оскал острых зубов. — Как засветился с урками, все твоего внимания жаждут. Но так ли всё просто в тебе, как кажется?

— Надо же, вы уже на "ты", — Александр подивился коммуникабельности непонятной персоны. А затем и вполне сносной способности звериной глотки воспроизводить понятную речь. Он ожидал нечленораздельного рычания.

— Как тебя зовут, если на "ты" некомфортно отзываться? Меня, — рыжий приложил руку к сердцу, — можешь звать Серушин. Как по паспорту, тебе ещё знать рано.

— Странное имя, — парню пока не хотелось слишком сильно раскрываться. Тем более, что этот Серушин и так о нём достаточно знает. Мужик отмахнулся:

— Поверь, в паспорте имя ещё страшней...

— Это вы меня сюда... скинули? — Александр демонстративно выпустил когти и чиркнул ими по полу, давая понять, что удовольствия ему перемещение не доставило.

— Не я. Шарак, — Серушин скрестил пальцы на коленях. Сжалившись над непониманием в вертикальных зрачках, "разъяснил": — Свободный акаб.

Чёрное существо одновременно подняло бровь и ухо — знак крайней степени непонимания. Серушину оставалось только вздохнуть да объяснять на пальцах:

— Ты только недавно начал меняться? Понятно... Это тело, — не слишком приветливо рыжий показал пальцем на острую мордочку и без того шокированного Александра, — плоть твоего акаб. Ты ему чем-то понравился, и он решил связать с тобой свои судьбу и душу, даруя тебе суперспособности. Может, ты даже общался с ним, или решил не обращать внимания на его голос как на глюк...

Что за рассказы? Это тело — не его? Такое впечатление, что на самом деле в человеческом непривычно. Не только после первого превращения. Александр часто задумывался о немощности, хрупкости людей. Человек мог умереть от чего угодно — порезаться ржавой бритвой, захлебнуться в луже, упасть с пятого этажа... Всего каких-то десять метров уже представляют смертельную опасность. А отсутствие третьего измерения? Задумайтесь, часто ли вы смотрите вверх, в небо, когда идете на работу или в магазин? Чаще — себе под ноги или в лучшем случае по сторонам. Бесконечный лабиринт бетона, стекла, кирпича... Александр смотрел в небо. Порой оно затягивало его и он душой поднимался вверх, над суматошной кутерьмой улиц, и чувствовал себя свободным...

А этот... Серушин... Нет, ему не поверить. Зачем он вообще его призвал, что от него хочет?

— Допустим, — парень не стал показывать свои подозрения, предпочтя осторожно во всем разобраться. — Только почему я тебе понадобился? Не рассказывать же о "шараках" ты меня сюда... сбросил.

— Бледнолицые готовы платить за твой скальп, — Серушин впал в детство, когда любил играть в "вождя краснокожих". — Успокойся, мне твоя смерть не нужна. Хотя я и вызвался помогать тебя поймать, я этого делать не буду. Хочу лишь понять, в чём твоя ценность для Охотников. Нет, убийства двух людей недостаточно для такой внезапной кровной вражды... Что в тебе такого... Тёмного? — Рыжий склонил голову набок, сверкнув глазами в полумраке.

* * *

Соня потянула за потёртую ручку деревянной двери подъезда, выкрашенной лишь немного облупившейся зелёной краской. Приклеенные к преграде между улицей и подъездом объявления об "отключке" воды, услугах парня, предлагавшего помочь установить винду за скромный гонорар, и квартире, готовой сдаться семье непременно "арийской" национальности (фашисты, и где же ваша расовая толерантность)... вся эта шуршащая на ветру мишура осталась вне внимания, промелькнув где-то на периферии зрения. Поправив на шее красный шерстяной шарф, Соня вошла в тёмное нутро доходного дома, сумевшего сохраниться до наших дней, несмотря на малую историческую ценность и удалённость от оживлённых улиц третьего Рима. Его дислокация рядом с одним из немногих до сих пор не застроенных пустырей оправдывалась лишь хорошей сохранностью, потому застройщики его до сих пор не сносили.

Золотая табличка на двери одной из квартир первого этажа появилась только сегодня. Соня бы заметила её обязательно по дороге на работу, если бы табличка была на месте ещё с утра.

— Кто же теперь стал моим соседом? — Девушка подошла к табличке с целью её рассмотреть. И прочла текст, написанный чёрными строгими буквами: АНУ "Симуран". Так сразу и не догадаешься, какая контора прописалась за этой дверью. Несмотря на неведомо откуда знакомое слово "семуран". Но не теребить же работников праздным любопытством? Она и сама могла найти ответ...

Соня отошла на шаг назад, и на месте её фигуры вспыхнула короткая светлая вспышка. Если бы кто и наблюдал сейчас за ней — не смог бы рассмотреть, как это существо поменяло форму. Теперь на лестничной клетке стоял зверь с белым мехом и длинной гривой, рогатый и когтистый, но совсем не излучающий агрессии. Загадкой стало и исчезновение одежды — всей, кроме шарфа. Но Соня гордилась не столько своим внешним видом, сколько своим старым изобретением — крыльями. Основной их функцией, конечно, было превратить Соню в небольшой самолёт, с частью конструкции вертолёта благодаря винтам в несущей поверхности. Но попутно крылья были напичканы вспомогательной техникой и электроникой, среди которой значились и перья, волокна которых — ни что иное, как оптоволокно с переменной темпоральной проводимостью фотонов, продукт малоизвестной землянам нанотехнологии. С их помощью можно пропускать через крыло только те корпускулы света, которые в своих хаотичных странствиях по вселенной от источника во все стороны пролетели определённое расстояние и обладали определённым нерастраченным импульсом. Глаз и большинство оптических приборов могут принять только таковые с максимальной скоростью — "скоростью света" — и видят только происходящее в самом недавнем прошлом, отстоящим от настоящего на микроскопические доли секунды. Но с помощью перьев можно было придать дополнительную энергию "отстающим" фотонам, чтобы глаз смог их воспринять. Как результат — видеть прошлое.

Именно это Соня сейчас и сделает, расправив перед собой крыло и настроив картинку на начало рабочего дня.

Перед сияющей новизной вывеской стояла девушка с пышными рыжими волосами до пояса. Миловидное лицо не портил даже нос кнопкой... Тем не менее, сейчас мимика выражала крайнюю степень гнева и недовольства. Образ взбешённой девицы прекрасно дополнили бы сжатые до белых костяшек кулачки, но вместо этого пальцы были широко растопырены.

— Урррррою, — описанная особа зарычала не хуже дикого волка. — Пума, живо подь сюды и прочти первые четыре буквы своего шедевра!

— Агентство необыкновенных услуг "Симуран", — такая же длинноволосая блондинка показалась в коридоре. Кажется, она не осознавала, в какое положение поставила всю компанию.

— Нет... Это адрес, куда я тебя сейчас засуну... — От злости рыжая полностью перестала себя контролировать и кинулась прямо на Пуму, превращаясь в волчицу с перепончатыми крыльями уже в прыжке. — Мало того, что "семуран" пишется через Е, теперь каждый прохожий сочтёт долгом приписать к твоей табличке несмываемым маркером грубое слово "попа"!

Пума от рыка подруги скукожилась в маленький пернатый комочек:

— В Яндекс-словаре через И!

— В самом деле, не обязательно на русском слово пишется именно так, как у тебя на праговоре, — откуда-то из глубин квартиры урезонивал женский голос.

Соню поражала не неловкая ситуация, свидетельницей которой она стала, а то, что крылья этих существ, так похожих на неё саму, были самые настоящие. Между прочим, из родичей до сих пор она встречала лишь свою тихую подругу. И не знала, что на этой планете существуют ещё другие... Светлая зависть к созданиям с настоящими крыльями и желание познакомиться с другими не-людьми побудило Соню позвонить в дверь, даже толком не решив, о чём она поведёт беседу с работающими (или живущими?) по соседству иными.

— Сама знаю, что мы работаем в полной заднице! — Визг той самой рыжей крылатой оборотницы прорвался через дверь сразу после звонка. Через несколько секунд дверь открылась, и в проём просунулась мордочка, недовольная ещё пуще, чем раньше.

— Эм-м... привет, — Соня просто улыбнулась, ожидая, пока в голову придёт, как начать знакомство. — Если хочешь, я могу другую табличку сделать.

— Так не бывает, чтобы хорошую вещь дали совсем за бесплатно, — у хозяйки не было причин доверять даже другим демонам. Которые-то как раз обманывали чаще остальных...

— Разве что расскажите, — Соня всё же нашла, что попросить, — почему вы такие... с крыльями.

Рыжая волчица придирчиво дотронулась лапой до крыльевого плеча незнакомки и почувствовала лишь холодный металл. А любопытно... ведь при беглом взгляде крылья смотрелись естественными (Соня догадалась отключить оптические свойства перьев перед тем, как позвонить, и теперь имела вполне обыкновенные белые перья с красным кончиком).

— Заходи, — демоница сняла дверь с цепочки и раскрыла её полностью, пропуская Соню, — зови меня Лина.

За последующим приглашению чаепитием потекла беседа... вернее, обмен историями собственных жизней. От спиртного Соня твёрдо отказалась, к большой радости третьей обитательницы квартиры-конторы — и единственной обладательнице коричневой чешуи — Эсе. Вылитая драконесса, образ, но не облик, портила только золотистая грива.

Лина, как самая бойкая, первой взяла речь. Происходила новая подруга из древнего таумического клана демонов минус третьего слоя — об этом красноречиво рассказывал символ, нарисованный на перепонке: пентаграмма, напоминающая трилистник, окружённый тремя запятыми. Впрочем, Лина не заморачивалась преданностью Пути. Не чувствовала в себе моральной предрасположенности крушить всё что ни попадя, совращать и убивать ради самого процесса злодеяния. Для политической карьеры она не обладала необходимыми для этого занятия хваткой, смекалкой и блистательным умом интриганки. Боевая слава ей тоже не светила — не самой сильной и свирепой демоницей она была. Потому Лина решила, что будущее ей светит только в срединном мире. По сравнению с его жителями любой, даже самый замызганный чёртик был великим дельцом, или сильным волшебником, или исполнительным киллером... Почему-то демоницу привлекла карьера последнего. Сколько одной романтики в бесшумной тени хищника, выслеживающей в море ночных огней жертву, цена головы которой покроет богатую и весёлую жизнь днём. Но чем больше Лина жила смертью других, тем больше её тошнило от чужой крови. Наконец, она прошла тот рубеж, за перелёт которого Светлые должны пожаловать титул варекра. Решила полностью реверсировать свою профессию, и вместо убийства граждан помогать им в разных трудных делах. Только вот как такая профессия называется... не знает.

Пума и Эса познакомились с Линой ещё во время её занятий ассасинатом, и даже поступили к ней на работу пом... коллегами. Пуме было всё равно, чем заниматься, лишь бы утолить тягу к приключениям и риску. Простая жизнь уже не казалась яркой и интересной после утраты любимого спутника жизни. Эса тоже чувствовала свою нужность, но уже в качестве голоса разума, охлаждающего пыл пушистых сестёр по небу. Заодно и лечить их тела, повреждённые в не слишком удачных миссиях. Именно Эса образумила демоницу заняться чем-то более благодарным и благородным, чем "наёмные убийства". Тем более, пока что не было ни одной успешно завершённой миссии, хотя самой Лине в этом было стыдно признаться. И всё равно вскоре заказчики перестанут обращаться в контору — смысл, если весьма вероятен провал?

Очень странная компания, Соня заключила в мыслях. Неужели они действительно прекратили злодеяния, а не лишь убеждают её, Соню, в обратном? В словах их не чувствовалось лжи, а её она превосходно умела чувствовать. Но чувства и обмануть можно...

— Вы очень похожи на оборотней, только с настоящими крыльями, — Соня отметила взглядом перепончатые у Лины и пернатые у Пумы (в природном облике такой же, как Соня, альбиноски, но сохранившей светлый льняной цвет волос, удлинившихся до настоящей роскошной гривы, из которой помимо острых ушей выходили два длинных драконоподобных рога). — Я такого народа не видела до сих пор.

— Мы особые оборотни, симураны, — Пума особо отчётливо проговорила букву "и", вынудив Лину запыхтеть, выпустив когти в клетчатую скатерть. — Только по женской линии наш ген передаётся.

Такой ереси Лина уже не смогла вынести... Захлопнув лапой пасть неразумной блондинки, она поспешила поправить:

— Если честно, мы демоны. И мужчины среди нас есть, только с тех пор, как покинула пекло, их не встречала ни разу.

Пума протестующе зарычала, обнажив зубы в уголках рта. Эса перевела грозные звуки следующим образом:

— Но Пумка, хотя и бесбашенная, не тянет на демоницу. И нашей новой знакомой идея с крыльями не просто так пришла в голову...

— Меня всегда тянуло в небо, — гостья чаепития подтвердила догадку, — его глубина и свобода... Для оборотницы странная мечта. Но именно ради неё пошла учиться в авиаконструкторский вуз, и потом смогла воплотить мечту. И не только для одной себя, но и для своей подруги, с которой мы теперь неразлучны.

— Кто подруга? — Любопытствовала Пума, которой рыжая демоница уже отпустила морду. — Расскажи, пожалуйста!

Соня посмотрела вбок, туда, где находилась её с Тишиной квартира. Почему она забыла сообщить подруге, где сидит? Она, наверное, волнуется, что Соня не вернулась к ней до сих пор и, вероятно, уже навообразила множество страшных глупостей.

— Тихая, вместе со мной живёт. Она тоже дракон, как ты, Эса. Только синяя. И почему-то была бескрылой. Почему — говорить не хочет, как ни расспрашивала. Она вообще скупа в описании своего прошлого.

— Может, ей... — драконесса высказать своё предположение не успела. Прервал короткий, но отчётливый звонок в дверь.

У Пумы воодушевлённо разгорелись глаза:

— Уже клиенты?

— Или опять жалуются на вывеску? — Обхватила лапами шевелюру параноидальная Лина.

— Превратитесь обратно, на всякий случай, — Эса вразумляла советом. И первая подала пример, став представительной женщиной с прямыми охряными волосами. Остальные не задержались. Лишний раз не стоило тревожить людей, очень пугливый народ. Перед остальными можно показаться, но это когда развеются сомнения, что это не будет вызывать вспышек беспричинных эмоций у собеседника. И в глазок удобнее смотреть! Лина отметила разницу, когда прижалась ко стальной двери относительно (длинной мордочки) плоским лицом.

За дверью стоял обычный, с первого взгляда, человек: тёмные волосы, серые глаза, рост немного ниже среднего, и только коварная, многозначительная полуулыбка оживляла портрет в круглой раме глазка. Мужчина будто знал или чувствовал, в какой момент на него посмотрят: сразу после этого он вынул из кармана корочку и развернул документ перед собой. Фотография, вероятно, совпадала с оригиналом (даже больше, чем бывает обычно — ведь люди немного меняются с момента, как отснят фотокадр), остальное не различить через мутноватое стёклышко даже с хорошим зрением, которым обладал каждый демон из клана Лины.

— Откройте, полиция, — бодро, но с лёгкой накуренной хрипотцой подгонял следователь зазевавшуюся хозяйку жилплощади.

Что поделать — пришлось открыть, по ходу стараясь сделать личико как можно более невинным. Остальные оборотницы, как ни странно, не захотели прятаться по углам, напротив, всей гурьбой высыпали в прихожую.

— Подполковник Марин, — служитель закона огласил содержание своего удостоверения работника МВД, перешагивая через порог. — Обо мне предупреждали? О том, что я вас посещу.

Пума только отрицательно покачала головой. Она бы успела достойно подготовиться, сложись обстоятельства иначе. В квартире куча оружия, целый арсенал, а денег, как назло, ни копейки. Или пихнуть взятку патронами?

— Жаль, я надеялся почаёвничать, — совсем по-хозяйски, уверенно и бесцеремонно, полицейский прошёл на кухню. Как знал, где именно она располагается не в самой маленькой квартире! — Надо же, как повезло, — увидев на столе натюрморт прерванного чаепития, инспектор налил в чистую чашку чая, сел за стол перед опешившими девушками и прихлебнул почти чистой заварки. "Ещё бы ноги на стол положил", — мрачно вообразила Эса.

— По какому делу? — Едко, но вежливо отвлекла Лина милиционера от столь приятного времяпровождения незваного гостя.

— По серьёзному, очень серьёзному... — Марин отложил чашку и облокотился о спинку стула. — Вам, Акулина Диоскуры, и вашим сообщникам вменяется двойное покушение на убийство. Понимаю, безосновательные обвинения никого не интересуют. Презумпция невиновности: не пойман — не вор, даже если шапка горит. Однако, — из внутреннего кармана мужчина выложил диктофон и положил на покрытую крошками скатерть, — убийцы разговаривали вашими голосами, вот запись, если не верите. Разумеется, это копия...

Диктофон щёлкнул и принялся воспроизводить звуки вечерней улицы. Особенно отчётливо среди них проступил требовательный голос рыжей демоницы Лины:

— Здрасте, а можно взять автограф?

— Что-о? — Возмущённо и удивлённо пробасил другой голос — депутата, которого Лине заказали грохнуть. — У Киркорова бери! У меня дела.

Депутат подал неслышный знак охране, та скрутила Лину и принялась её вежливо выпроваживать. Та такого обращения с собой в качестве хрупкой девушки не потерпела, потому сменила ипостась:

— Руки уберрРРРЭА!

Сразу же раздались выстрелы перепуганных охранников... и истошный вопль Пумы:

— Их до хрена! Валим всех!

Рыжую демоницу начал раздражать этот полподковник... Ррр, подполковник, мысли уже в полном хаосе от этого выскочки! Он ведёт себя совсем по-хамски, забыв о всякой вежливости пьёт чужой чай, который ему даже не разрешали трогать, и при этом ещё смело обвиняет в так и не состоявшихся нападениях... Всё потому, что он ощущает себя в безопасности, чувствует свою безнаказанность. А что он скажет в ответ на острые клыки перед его глазами и злобный утробный рык!?

— Превосходно, — сама Лина больше расплылась в удивлении от такой реакции на страшного неизвестного монстра, чем сам страж порядка. Ни пугается, ни протирает глаза, ни зарекается больше никогда не пить лишнего! — Теперь ещё одно доказательство — та же внешность, что и у преступника согласно камерам наблюдения. Не советую убивать меня и отягчать вину. Если я не доложу о результатах вышестоящим, то причина этому могла быть лишь одна — моя недееспособность. На ваше задержание вышлют хоть дивизию омоновцев и эскадрон вертолётов. Плюс, дополнительно к нарушению Уголовного Кодекса Российской Федерации, вы пренебрегли Чертой. Если вы не знали или забыли о ней, напомню: это закон не показываться иным на глаза человеку, чтобы не вызвать вторую волну охоты на ведьм.

— Обычная полиция не знает о Черте, — Эса заметила. Она была спокойнее подруги и продолжала выглядеть человеческой женщиной.

— Мы и не обычная полиция, — подтвердил опасение Марин. — Я прокурор Мандилиона. И вас посетил потому, что зверодраконы стали подозрительно опасны для людей. За последний год прямо волна убийств, совершённых зверодраконами! Мандилион разрешал остаться зверодраконам на Земле при том условии, что вы сами будете наказывать своих маньяков...

— Что-то не помню ничего похожего, — Пума почесала себе макушку. Было очевидно, что это не сарказм, а честные замешательство и растерянность.

— Тем не менее. Мы готовы вам простить эти убогие попытки душегубства и позволить начать новую, мирную жизнь, если вы поможете следствию, — прокурор, даже раскрывшись, продолжал играть "полицейского". — Например, в городе К. поздним вечером двое мужчин лишились жизней... вместе с душами. Свидетели и судмедэкспертиза указывают, что убийца принадлежал вашему виду.

— Кто были эти люди? — Соня, пускай не имела никакого отношения к киллерской конторе, подала голос. — И не будет ли помощь вам предательством сородичей?

— Граждане Михаил Золотарёв и Роман Репка. Судимости за грабежи. Не лучшие представители человечества, но, по крайней мере, убитыми душами не питаются. Поймав и отдав в соответствующие органы их убийцу, вы только поможете своему виду, избавив его от маньяка и сущности невообразимой тьмы. Заодно обеспечив себе безопасность и положительную репутацию. Помните, наконец, что это наша планета, а вы — гости, не хозяева.

Ехать в другой город, да ещё за пределы МКАД, Лине было Лень. Пуме — так тем более. В прорицаниях или экстрасенсорике воинственная демоница не секла, наёмникам это без нужды: они получают цель и убивают её. Если уж возникала необходимость выяснить какие-то данные о заказанном, глобальным информационным полем с успехом служила всемирная паутина. Которая сейчас не поможет найти убийцу: опричники его вспугнули и он со страху мог затаиться в любой дыре. Но выбор был скудным: либо Мандилион обвинит бывших работников киллерской конторы во всех "зверюжьих глухарях", либо она найдёт, на кого спихнуть разработку подозреваемого. Такого проще найти с помощью Интернета. Один даже был на примете...

Серушин изначально привлёк Лину своими чрезвычайно подробными описаниями призыва и подчинения бесов. Слишком мощная магия для Лины, тем не менее, узнаваемая. Даже несмотря на то, что в описаниях изменено большинство терминов. Вот уж совсем неизвестно, зачем автору комиксов понадобилось делать сакральное тёмное знание публичным, но именно благодаря такой публичности Лина, сама большая любительница рисованных историй, на него вышла.

Если Серушин способен командовать низшими иерархиями инфослоёв, то у него вполне хватит сил и опыта оказать небольшую услугу своей... коллеге. Если же он не занимается благотворительностью и даже не получится с ним сторговаться до приемлемой оплаты, то Лина умеет переводить стрелки. И перед Орденом будет отвечать уже Серушин, а не крылатая.

Осталось только связаться с демонологом. К счастью, его сайт был известен, оттуда легко выудить его ящик.

Кому: Серушин

Тема: есть работка...

Говорит Лина из |

Нет, подумала Лина, прекратив печатать. ТУ табличку она уже сняла. Новую еще не повесила. Да и как можно говорить через онлайн-почту?

Кому: Серушин

Тема: есть работка...

Пишет вам Лина из детективного агентства. |

Да ну... вдруг решит, что она спамер или просто шутница? Слишком это романтично — письмо творческому мужчине от привлекательной девушки из детективного агентства... Нужна гарантия, что Серушин прочтёт до конца и ответит. Нужно Серушина заинтересовать. Показать ему, что он и Лина вместе причастны к тайне... поэтому должны помогать друг другу. Не бесплатно, конечно... Они не святоши.

Кому: Серушин

Тема: есть работка...

Ардарот смарил э всянул ка пар шафт. Кейсей, докья? Манадар по доведьи.

Лина отрода Тогром серасы Диоскур.|

С уверенной ухмылочкой вышеподписавшаяся отправила письмо. Он ответит... особенно если хорошо разбирается в темной иерархии.

Ответ пришёл, и даже слишком быстро для почты — минут через девять.

От: Серушин

Тема: Re:есть работка...

Не понимаю, о чём вы говорите;

> Ардарот смарил э всянул ка пар шафт. Кейсей, докья? Манадар по доведьи.

> Лина отрода Тогром серасы Диоскур.

Ооо дааа... конечно он не имеет понятия, о чем Лина ему поведала на адском наречии. Особенно об этом красноречиво рассказывает половинка подмигивающего смайлика.

Кому: Серушин

Тема: Re:есть работка...

Не хочешь помочь соратнику? У которого перепонка татуирована.

Ёма на крыльях, светящийся символ, отличал демонов из самых влиятельных кланов. Каждый тёмный меньшего ранга был обязан исполнять их прихоти, если не хотел получить могущественного врага. Если этот демонолог не знал наизусть генеалогию всех домов, то о существовании у них знака Ёмы знать обязан.

От: Серушин

Тема: Re:есть работка...

И что мне за это будет?

> Не хочешь помочь соратнику? У которого перепонка татуирована.

Сребролюбец...

Кому: Серушин

Тема: Re:есть работка...

Мандилион тебя официально признает добропорядочным смертным. Полагаю, ты уже успел наследить своим творчеством и потерять доверие опричников, а я могу дать гарантию, что они тебя оправдают за помощь следствию и вернут поруку.

Ответ был краток:

От: Серушин

Тема: Re:есть работка...

Жди.

> Мандилион тебя официально признает добропорядочным смертным. Полагаю, ты уже успел наследить своим творчеством и потерять доверие опричников, а я могу дать гарантию, что они тебя оправдают за помощь следствию и вернут поруку.

* * *

Тьма... это такое слово, при упоминании которого у Александра всегда начинало трепетать внутри. Но не от страха и неприязни, как это принято, нет... Скорее от другого, близкого и притягивающего. Разом пропадало острое желание ассоциировать Тьму со Вселенским Злом... во всяком случае, не полностью. Маньяки и убийцы, описанные девушкой-"хилерой", были скорее просто ненормальными. Недостойными звания Тёмного. Напротив, это те, которыми Мрак питается... "Откуда это во мне?", подивился Александр новым мыслям. Всего пара дней прошла с тех пор, как он стал... "чем-то", и внутри уже нет былого ужаса от произошедшего. Серушин слишком настойчив в своём поиске ответов, чтобы ему довериться. Нужны гарантии безопасности. Хотя бы... Без них стоило искать способ умотать отсюда поскорее. Последнее новоявленный демон и озвучил:

— Почему я должен быть уверен, что ты не станешь меня убивать, — Александр привстал. На четырех лапах он смотрелся выше сидящего человека, — или продавать?

Принять вертикальное положение мешал потолок в стандартные два с лишним метра.

— Убивают и продают другие акаб-волод, — Серушин вспомнил предыдущее название конторки Лины. Он был гораздо осведомленней о ней, чем Лина могла предполагать... — не я. Могу поклясться кровью, что не стану тебе вредить. Эта клятва дорогого стоит...

— А... поклянись, — Александра заинтересовало откровение Серушина... такое имя у этого типа?

Серушин поиграл бровями, но потянулся к поясу, где оказались чуть изогнутые ножны, хранившие короткий клинок. Странно, что собеседник не заметил оружие сразу. И если бы заметил, то определённо относился бы с меньшим доверием, пускай пока человек рядом смотрелся не слишком опасным. Однако рыжий вытащил оружие не для нападения — в таком случае крылатый собеседник бы не ручался за свои защитные рефлексы.

Слабое давление на лезвие, и из надрезанной плоти сочится кровь. Красная, как положено человеческой...

— Слово твердо, — в этих словах самих по себе чувствовались сила и уверенность, в совокупности с кровопусканием — настоящая клятва владеющего призывами.

Струйки крови, бегущие по лезвию, таинственно засияли в полутьме, пока человек зализывал палец:

— Такие раны не принято лечить. Они должны зажить сами и оставить шрам на память. Так что... еще нужно, чтобы ты начал мне доверрять? — Показалось, или он на рык перешел?

— Достаточно, — Александр снова лег в позу сфинкса. — Интересная церемония, даже слишком. Но зачем вызвал ту... сущность, что меня сюда притащила, ты так и не рассказал. Зачем я тебе? Почему тебе важно знать мою ценность для... "боевиков"? — Послышался треск — пальцы сами собой сжались, надорвав когтями старый линолеум.

— Эти пацаны никакой симпатии не вызывают, согласен? — С лязгом мужик вогнал клинок назад в ножны и в порыве чувств встал с табуретки. — Совсем жить не дают таким, как мы. Даже если бы твой первый обмен прошёл с меньшими человеческими жертвами, тебя бы стали отслеживать сразу, как докопаются до твоей сути. И чем больше в тебе от "противника божиего", тем больше рвения они проявят в крестовом походе.

— Постой, ты сказал "мы"? — Александр навострил уши. — Кто — мы? Что в нас общего? Чьи мы противники и почему?

— Ох... сколько вопросов, — Серушин отвернулся к окну. — А уже поздно. Сначала перевари сегодняшний день, он вышел тяжелым и длинным, не так ли? Тебе до дома далеко?

— Далеко... да, — кивнул парень, чьи крылья до сих пор ныли от прой... расстояния, которое он пролетел за раз (пускай не слишком большое, но для первого полёта огромное!). — Но я туда не отправлюсь. Засаду, вероятно, уже организовали...

— Уж да... как сам не подумал, — посетовал на свою недогадливость рыжий. — Работу тоже пока придется оставить. Кстати, кем?

— Инженер, — от дальнейшей конкретики Александр отказался. Потом сообщит, если действительно почувствует доверие и возникнет необходимость.

— Нет, извиняй, трудоустроиться не помогу. Но можешь пожить у меня. Покажу, где ляжешь.

Серушин вышел из комнаты в короткий и узкий коридор, совмещенный с прихожей. Кроме помещения, откуда вышел и Александр, были двери только на кухню, еще куда-то и на выход.

— Тебе со мной тесно не будет? — Существо, мерцавшее желтыми глазищами в темноте (Серушин не соблаговолил зажечь свет, но и ладно, звериные глаза хорошо воспринимали мир и при плохом освещении), прижало к бокам крылья, чтобы они не задевали мебель. Да и просто чтобы пройти через дверной проем.

— В гробу теснее, — отчего-то владельцу жилплощади захотелось мрачно пошутить. — Мы там все окажемся, если опричники нас выловят. Если они вообще соблаговолят нам сотворить достойное погребение, а не сожгут или растащат на органы.

Александр поморщился — не очень приятно слушать такие рассказы на ночь глядя. Особенно перед сном. Несмотря на незнакомую обстановку, парень уверен, что не станет долго ворочаться и засыпать — тело давало о себе знать тяжестью усталости, особенно в крыльях и лапах. Еще немного, и он зевнет всей своей огромной пастью.

Во второй комнате, куда пригласил гостя Серушин, находились сваленные на полу мягкие предметы. По форме куча напоминала гнездо. Если это для Александра, где сам хозяин ляжет? Никакой кровати рядом не заметно. Следовало поинтересоваться у Серушина:

— Ты тоже превращаешься?

Опиравшийся о косяк человек наклонил голову:

— До сих пор не догадываешься?

— Покажи, — Александру стал интересен истинный облик сородича. Он никогда ещё не видел подобных созданий со стороны, и было теперь чему радоваться.... Он не один такой... чуждый? Возможно, в том и причина навязывания бескорыстной помощи. Хотя... такой ли бескорыстной?

Серушин тоже вошёл в комнату, сразу встав немного в стороне от Александра. "Нужно достаточно пространства для увеличения в размерах", — догадался парень. На секунду тело нового знакомого вспыхнуло алым сиянием, и когда оно потухло, в комнате было уже два похожих существа. Только второе было пониже, и с шерстью оттенком посветлее — не матово-черной с лёгким золотистым отблеском, а темно-пепельной. Длинные локоны гривы горели подобно пламени костра, как и испещренные ветвями сосудов перепонки на крыльях, напоминающих крылья летучей мыши или дракона.

Однако что было вовсе странным — по всем признакам, очевидным и неосознанным, это существо было женского пола. Об этом говорили и гибкие, стройные очертания, и плавная, грациозная походка, и притягивающие внимание, захватывающие всего целиком игривые зеленые глаза с узким зрачком.

Внешность такого дьявольски прекрасного создания привела к неожиданному эффекту — в отличие от человеческих женщин, крылатая девушка по-настоящему его привлекала. Давало знать долгое одиночество. Вопрос о несовпадение полов Серушин в разных обликах застрял глубоко в пасти.

На упругих лапах Серушин подошла к Александру, гипнотизируя повиливающим из стороны в сторону хвостом с рыжей кисточкой, и села напротив, чуть изогнув шею:

— Теперрь ложись в гнездышко и отдыхай, — она произнесла это томным, приятным голосом с легким возбужденным рычанием. При этом нежно провела длинными острыми коготками и мягкими подушечками пальцев самцу по черной щеке и под челюстью. Шерсть встала дыбом. Но Александр нашел в себе силы отдернуться от ласковой лапки. Его смущала такая резкая симпатия странной незнакомки. И собственное, животное желание, которое он уже привык подавлять. — Мне тебе помочь и уложить тебя? — С неожиданной силой рыжая вдавила гостя лапой в гнездо. В небольшом, но подтянутом теле было столько непреклонности, что парень не мог вырваться, как не пытался извернуться, используя свою звериную ловкость, и как не царапал прижимавшие к мягкой поверхности лапы. Уже две — Серушин стояла на нем, как на пойманной добыче. И не спешила действовать, ожидая реакции "жертвы".

— Не надо, — прохрипел Александр, с трудом вернув контроль над своим новым телом.

* * *

К утру, по счастью, к тебе вернулась способность трезво мыслить. Встав по будильнику, умывшись и позавтракав, ты вспоминал произошедшее с тобой вчера... или же не произошедшее. Воспоминания и на самом деле напоминали глюк наркомана. Очень надеешься, что на твоём здоровье единичный случай пассивного принятия дозы не сказался, а привыкание "за раз" возникать не должно. И — что самое приятное — даже в приходе тебе хватило извилин побыстрее умчаться с "шабаша". По ощущениям, ты, пользуясь лишь услугами такого неторопливого транспорта, как собственные ноги, ты пересёк пару округов не более, чем за полчаса. Или внутренние часы от препарата шалили? Не важно. Стоит с той же скоростью направляться в институт. Даже узнав о процветании баловства "спайсом" среди своей группы, ты не собирался прогуливать.

Ты не особо удивился тому, что ни один из участников дискотеки (кроме тебя самого) лекцию и семинар не посетил. Преподавателю ты честно объяснил, что они все отсутствуют "по здоровью" — потом решишь, что делать с этими обдолбанными. Препод удивился, но заострять внимание не стал. Занятия по электронике прошли как обычно.

Но вот на выходе из института тебя отловил практикант полицейского училища и пригласил на опознание. В животе сразу стало нехорошо.

— Кого это я должен опознавать? — Ты начал тереть свой подбородок большим и указательным пальцем.

— Товарищей, — практикант не отличался многословием. — Пройдёмте.

Сотрудникам такого низкого ранга не полагалась служебная машина, поэтому до морга вы добирались на метро. Оттуда — метров пятьсот пешком. В окрестностях Бауманской тоже часто попадались студенты, но гораздо более пафосные, чем ты привык видеть. На то их право — гордиться тем, что они смогли удержаться в самом престижном техническом вузе. Хотя, престиж и качество образования не всегда идут под руку, но это разговор отдельный. Рекламы и в этом районе было полно, как и дешёвых забегаловок, популярных среди молодёжи. Был даже небольшой книжный магазин. Стараясь отвлечься, ты осматривал верхние этажи зданий — там, где поменьше рекламы. Небо над улицами перечеркнула серебристая молния стальных крыльев.

— Вроде самолётам над Москвой нельзя летать, да? — Вопросил тебя практикант ни с того ни с сего. Ты в ответ лишь махнул рукой:

— Мэру и президентам можно.

А Соня искренне радовалась полёту над утренним городом, ощущая как ветер, трепящий гриву, освобождает от бибикающих пробок внизу.

Вот её подруга, Ксения, не была настроена так легкодушно. Помнила, ради чего втянулась в историю и летит сейчас над многомиллионной столицей, на виду у всех, а не спокойно едет на трамвае. Конечно, да — хочешь спрятаться — прячься на виду, но... давайте по порядку.

Началось всё вчерашним вечером. Сожительница вернулась на час-полтора позднее обычного (впрочем, Тишина не заметила разницы, ибо была поглощена своим хобби — рисовала иллюстрацию к недавно прочитанной книге) и принесла на крыльях множество новостей — пожалуй, больше, чем за весь прошедший месяц... По соседству поселились самые настоящие, а не "поддельные", как они обе, крылатые! Теперь они не одиноки в этом человеческом мире...

Кстати, соседки жили гораздо более интересной жизнью... Вот, например, недавно полицейский из организации вроде "дозора" приказал им найти и поймать демона! Неужели и подруг привлекут к приключениям? Тишине очень хотелось самой познакомиться с соседками, но она побоялась тревожить их собственным вниманием в такой поздний час, поэтому совместный визит подруги отложили на завтра.

Тишина произвела на бывших киллеров двоякое впечатление. Вначале она вела себя очень скромно и застенчиво, никак не хотела делиться историей о своём прошлом. Но потом, освоившись, разошлась, и разговаривала с новыми знакомыми совершенно раскованно, продолжая, впрочем, аккуратно обходить собственную персону, предпочитая спрашивать, а не рассказывать. Синяя драконесса показалась Лине скрытной и полной неприятных неожиданностей; только Эса пыталась ей втолковать, что никакой порядочный дракон при первой же встрече не станет выносить на публику все свои тайны. В отличие от (всё равно через какую букву) гиперактивных семуран.

Завтрак посетил и... догадайтесь с трёх раз, кто. Марин, конечно же!

— Небольшое дополнение к нашему вчерашнему поручению, — его вступительная фраза не предвещала ничего отличного. — Вчера вечером было совершено второе зверюжье убийство. Массовое убийство. Десять человек... с особой жестокостью. Улица У, дом Д, квартира 74. Надо вам и его нейтрализовать самим, в крайнем случае выдать нам. Как, кстати, поживает К-ский демон?

— Прорабатываем версии его местоположения, — неопределённо ответила Лина.

— Ну-ну, — недоверчиво повращал глазами Прокурор и удалился.

Потом — как, Ксюша не поняла до сих пор — все собравшиеся девушки решили, что наиболее разумным будет послать расследовать место преступления её вместе с Соней. Да, у Сони есть особый прибор, который мог бы помочь восстановить картину преступления... Но вроде та клялась, что соседи о волш... высокотехнологических крыльях пока не знали. Или уже успела выболтать?

Троица крылатых соседок тоже не полностью пришлась по душе Тиши. Вроде как поручили ловить демонов им, а на деле их ловит Ксения, Соня и какой-то непонятный и ненадёжный абсолютно Серушин-демонолог. Да и Мандилион, коли так ему нужно видеть заточёнными тех безобразников, мог бы и сам пошевеливаться, а не перекладывать обязанности на третьи морды...

Но что начато — нужно закончить. Подруги приземлились на крышу многоэтажки, в которой находилась нужная им квартира. На счастье, крыша оказалась удобная: плоская, с невысоким бордюром, пол шершав, как необработанная скала — ну и зачем её обрабатывать, если сверху дом прохожим не видно, а с воздухоплавательных средств — далековато? Ну а драконам и другим крылатым оборотням эта пародия на природу была даже чем-то приятна.

Вид с крыши лишь немногим уступал виду под крылом во время полёта, и позволял осматриваться, спокойно стоя на месте — для не умеющих летать преимущество. Достаточно залезть повыше, чтобы поближе соприкоснуться с небом. У кого-то бы закружилась голова, осмелься посмотреть за невысокий бордюр, чуть наклонив голову, чтобы увидеть навес над крыльцом, отсюда размером с ноготь.

Только подумайте! Это был такой обычный для столицы дом, там жили, за некоторыми приятными исключениями, такие похожие внутренне друг на друга люди, и они совершенно не хотели ни знать, ни увидеть, что над ними свободно парят существа из сказок!.. В памяти Тиши сами собой всплыли услышанные по радио строчки, спетые Ёлкой:

— Выше двадцать третьих этажей, выше проживающих семей прыгаю на метр в высоту, в город, отделяющий от неба... — тихо пропела Ксения. — Это про нас.

— До сих пор не привыкну, что ты такую попсу слушаешь... — Соня попыталась цапнуть себя за ухо (среди её расы это аналог кусания локтей). — Даже рифма не везде. Лучше подумаем, как в дом забраться, заперто изнутри.

— Если энергия на заклинания кончилась, найди у себя в инвентаре газовый резак и проблем не будет, — так же шутя огрызнулась Тишь в ответ.

— А, правда! — Хлопнув крыльями за спиной, Соня вспомнила, что на самом-то деле она магическое существо. Когда вокруг столько технологии, это довольно трудно, уж поверьте...

Соня положила переднюю лапу на дверь, металл холодил, но не слишком сильно, немного нагретый слабым поздне-осенним солнцем. Сталь была помехой для тела, и среди ограниченно-материальных людей действительно являлась преградой. Но развитая наука её мира дарила знание о квантово-энергетических манипуляциях, которое подруга Сони суеверно называла "магией". Никаких чудес, тем не менее, не было в том, чтобы манипулировать своим биополем так же, как собственными конечностями. Биополе точно так же чувствовало, хотя передавало информацию сознанию не посредством нервов, а напрямую с помощью колебаний и вибраций собственной плотности.

Начнём с очевидных вещей: чтобы взломать замок, первым делом надо его найти. Так сказать, обозначить проблему. Для этого альбиноска удлинила своё биополе руки, просунув его за не представляющую особой преграды дверь. И пошарила по её внутренней поверхности. Только найдя подвесной замок амбарного типа, снова дёрнула ухом — заработалась! Не сообразила, что замки всегда на противоположной петлям стороне.

Дальше — проще, чем орудовать отмычкой: телекинез посредством организации теплового движения мог повернуть любой замковый механизм, да и вынуть раскрытый замок из петли — дело нехитрое, если знаешь квантовую механику и контролируешь свою биоэнергию.

— Не хочу резаком, — сообщила подруге Соня, удостоверившись по лязгу за дверью, что амбарный упал, и открыв плохо смазанную дверь, — потом ещё нас обвинят, что мы хозяйство портим.

— Всем по барабану, — синяя драконесса констатировала нынешнее состояние хозяйства в России, протискиваясь внутрь здания. — Вот в саму квартиру старайся поаккуратнее. И замаскируйся, наконец! Разрешение обследовать место преступления мы так и не получили от Мандилиона и поблажек нам не будет.

— Надо было спрашивать этого разрешения вовремя... Как бы мы вообще поймали преступника без улик? — Соня спустилась в пустующий в дневное время подъезд. Уже в человеческом виде, но лишь чисто из предосторожности — никто ещё не вернулся с работы, если и работал по субботам, иначе и вовсе не проснулся. А в бездельниц-пенсионерок, которые круглые сутки смотрят в глазок своей двери, наблюдают за лестничной площадкой, она не верила.

Прохождение обитой коричневой кожей двери с золотыми цифрами 74 осложнялось тем, что её уже запечатала полиция. Эта печать ничем не походила на старинные сургучные: просто бумажка с четырьмя круглыми чернильными оттисками, размашистыми подписями и предостережением, что нельзя входить потому, что опечатано следствием.

"Фортит," подумало притворяющееся человеком существо, "печать не приклеена, а крепится скотчем. Значит, при выходе можно прилепить обратно. Что ж, и в двуногом обличии у меня крепкие когти..."

— Не боишься попортить маникюр? — Тишина скептически смотрела, как Соня отковыривает липкую ленту от стены, начиная с "внешних" слоёв.

— Для этого нужно что-то покрепче полипропиленовой плёнки, — отделив от стены все уголки, напарница единым аккуратным движением сняла все пласты с косяка. Оставив подругу дивиться запасу умных слов, приложила палец к замку, попыталась и его вскрыть телекинезом. Задача несравненно тяжелее предыдущей: грубый замок на двери на крышу (для наших героинь — с крыши, но это лишь вопрос точки зрения) не стоит сравнивать с "системой Ниппель", которой семья Коростелевых оградила своё обиталище от взломщиков. Этот замок приходилось решать, как ребус. Решение Соня нашла, но лишь минуты через две и чуть не сломав замок вовсе. К счастью, заметить двоих подозрительных женщин, сверлящих взглядом дверь, словно надеявшихся силой мысли её выбить (хотя хоть какие-то усилия для этого принимала только одна, а вторая лишь морально поддерживала, со стороны разницы не заметно абсолютно), было некому: никто, кроме них самих, не находился в тихом подъезде, никто не обозревал площадку через дверной глазок.

Обе девушки вошли в тёмную, мрачную квартиру. Воздух был тяжёл, спёрт, и это ничего хорошего не предвещало... Чувствовалось, что не так давно тут произошло что-то злое и недозволенное. Мало что осталось в Соне от первоначальной весёлости.

— Стой снаружи и карауль, — повелела она подруге. — Вдруг кто-то с полномочиями придёт и тоже захочет осмотреть место преступления? Если это случится — подай сигнал, я что-нибудь соображу.

— Как подать, если ты будешь за закрытой дверью? — Она в ответ обеспокоилась и всплеснула руками. — Оставить открытой — явное палево.

— Шуми, Тихая! Так, чтобы и мне было слышно, — Соне оставалось лишь предложить Тишине лететь против собственной сути. Несмотря на все протесты, выпихнула нерешительную соратницу на её пост, закрыла за собой стальную дверь (зная решение "ребуса", выбраться станет проще), повернула по коридору направо и прошла в гостиную.

И только там с некоторым облегчением скинула человеческую личину. Жалко, что не для свободного полёта или единства с собственной природой, а для дела. Расправить своё искусственное крыло и смотреть сквозь него, настроив на время убийства. Странное, страшное ощущение — быть свидетелем злодеяния и не иметь возможности ему помешать. Уже сделано то, что сделано. Прошлого не поменять ни магией, ни высокой технологей.

Чёрно-красный невысокий зверодракон со странными, чёрно-белыми рогами в то время хозяйничал в квартире. Люди — те, что ещё оставались живыми, но уже потерявшие рассудок от ужаса и удивления — хаотично разбегались, не различая двери как пути ко спасению, а в детской наивности прячась под стол, в шкафы, или просто закрыв лицо руками — "не вижу, значит, меня не видят". Крикам, треску разрываемой одежды и хлюпанью раздавленной плоти аккомпанировала запредельная, таинственная музыка — некогда, некому, незачем выключать музыкальный центр.

Было мерзко лицезреть это. Зверодракон, показывая силу, лишь обличал свою слабость — ничтожность своей совести и черноту души. Соне становилось стыдно за своих сородичей, которые могут так поступать, презирать всё, что значило слово "разумный". Даже дикие звери не делают так. Но нужно пересилить себя и внимательно следить за картиной. Запоминать маньяка и преступника во всех подробностях.

Но тихий вскрик отвлёк Соню от наблюдений через время. Тишина! Что там за дверью происходит?!

Нет... не за дверью. Тишина лежала в прихожей, раскинув руки, кровь ещё лилась из её бока, а сама Тихая постанывала. О Небо, жива! Но почему не превратилась, чтобы отразить нападение этого человека с ножом? Этот странный и опасный брюнет в чёрной мантии с красным узором ничуть не испугался появлению неведомого существа, даже на всех четырёх лапах ростом с него самого. Вместо этого бухнулся на колени, поднял руки, как будто сдаётся, но окровавленное оружие не выпускал.

— О, демон! — Прорёк не без пафоса. — Прими жертву!

Замешательства Сони вполне хватило бы, чтобы сатанист и её пырнул ножом, не встретив сопротивления. Но тот, к ещё большему удивлению, делать этого не стал, продолжая акцентировать на своей персоне и своём "даре" внимание:

— Во имя Матери Тьмы!

Зато Соня не стала упускать момент — вдарила фанатика по голове стальной крыльевой кистью. Закрыв дверь (кто вообще открыл запертую? Неужели Тишь? Зачем тогда?), опустилась к Ксении и взяла на лапы хрупкое человеческое тело девушки.

— Я в порядке, — прошептала та.

— Ещё бы... — Соня закатала подруге свитер, чтобы осмотреть раненый бок. Кровотечение уже остановилось, к концу дня, если не тревожить рану, затянется и будет совсем незаметно. — Надо понять, что это за идиот с тесаком. Возможно, допрос прояснит его суть... и того, что тут вчера происходило. Недаром виновные возвращаются на место преступления.

— Ты его вяжи, а не понимай, — Ксеня вырвалась из заботливой хватки подруги, чтобы дать ей возможность "обработать как следует" нападавшего, — а то он сейчас очухается, и чего?

Соня только горько усмехнулась, раскрывая небольшой бардачок внутри своего крыла и доставая оттуда, где у обычных крылатых находилась локтевая кость, моток провода:

— Решит повторить попытку твоего "пожертвования", — она связала ему руки за спиной, взяла на лапы и перенесла в гостиную, уложила его на диван. Тем временем Тишина посетила ванную комнату. Стоило обработать то безобразие, в которое превратил её нежный бочок нож буйно помешанного:

— А мне это не надо! С меня уже хватило!

Тем временем, пленник уже начал приходить в себя. Он поднялся и сел, поёрзал, пытаясь развязаться. Но Соня сплела узел крепко, хотя позаботясь о том, чтобы кабель не пережимал сосуды неудавшемуся убийце.

— Ты не демон? — Произнёс связанный (и теперь безоружный!) человек с большой долью удивления и разочарования. Словно Дед Мороз подарком обделил.

— Я — нет, — Соня, для облегчения диалога вернувшая себе человеческий вид, придвинула к себе стул и села туда так, что спинка оказалась сбоку, — но знаю одну, и она в гневе страшна. Если не хочешь испытать её злость на себе, отвечай, зачем ты сюда пришёл.

— И кто ты, в самом деле, такой? — Добавила Тишь, возвращаясь из ванной, где промывала и перевязывала свою рану. — Зачем напал на меня?

— Братья в Матери послали меня проверить место освобождения демона. Возможно, что он ещё тут и ждёт наших повелений. Я принёс тебя, — кивнул на тёмно-русоволосую Ксению, — в жертву ей, — повернулся к Соне, которая опиралась одним локтём о спинку стула, — приняв за демона.

"Этот демон — полный дурак, если стал бы ждать каких-то приказов... при условии, что сам не такой же сектант-фанатик", — подумала "демоница" (не слишком польщённая этим эпитетом). Между тем постаралась выяснить побольше о "братьях и матери":

— То есть, это твоя организация ответственна за выпуск зверо... демона, который вчера поздним вечером убил в этой квартире десять человек?

— Ему нужно было восстановить силы. Он ослаб за время пребывания в сосуде и ему необходимо восполнить энергию после материализации, — сатанист ответил не без сострадания к преступнику. Как мило, и не скажешь, что оба — душегубы.

— Но убивать зачем? — Тишь не могла понять, как причина перетекает в следствие. Вот для пойманного это являлось очевидностью:

— Чтобы наполнить себя силой убитых душ. Энергия смерти и страдания — источник могущества всех демонов.

* * *

Воистину паранормальное явление! Самые большие оптимисты и весельчаки работают патологоанатомами. Чего найдёшь позитивного в этой мрачной профессии? И, тем не менее, лысый, как коленка, но небритый мужчина, одетый в зелёный врачебный халат, ходил по чисто вымытой кафельной плитке сияя улыбкой шире, чем таковая у Васи.

— Прекрасные экземпляры! — Воодушевлённо живописал он перед гостями "некрополя" "достоинства" "персон", с которыми им предстоит встретиться. — Можно сказать, коллекционные! Да ещё крупной партией! Раны рваные, гематомы, внутренние и внешние кровоизлияния, у некоторых части тела отделены от туловища, а у одного так и вовсе сквозная дырка в груди! Двадцать сантиметров в широкой части!

Яркой вспышкой перед твоими глазами встал вчерашний бред: адское создание распарывает Кора своей чёрной лапищей, подкравшись к нему со спины. С трудом проморгался после нахлынувшей волны фальшивых воспоминаний:

— Я мало что знаю и не специалист, но под кайфом человек может что угодно сотворить.

— Тю, какой человек? — Отмахнулся сотрудник жмурки. — Сейчас сам увидишь, что это крупный хищник вроде мишки. Вот и не верь после этого иностранцам... По Москве действительно бродят дикие медведи-убийцы!

Наконец, вы втроём с практикантом добрались до зала, напоминающего камеру хранения или банковские ячейки — много маленьких дверец в каждой стене. На дверцах бейджиками висели бумажки с буквенно-циферными кодами. Большой врачебный блокнот на тумбочке у входа разъяснял, останки каких граждан находились в каждом "кубрике". Дежурный патологоанатом отошёл к дальней стене и раскрыл дверцу, ту, что примерно посередине, вытянул оттуда чёрный мешок на молнии, расстегнул.

В первый раз ты увидел Васю без его вечной улыбки до ушей. Сейчас его рот был искажён страшно. На груди не осталось живого места — через неё наискось проходили четыре красных широких полосы разорванной плоти.

Одна за одной раскрывались другие дверцы, вытаскивались и открывались мешки, и перед твоими глазами — очередной изуродованный труп твоего друга или знакомого. Это было больше, чем ты смог стерпеть — казалось, всем, с кем ты общался, было суждено погибнуть от ужасной зверюги из глюка... На пятое тело тебя вырвало, несмотря на то, что с момента завтрака прошло часов пять.

— Какой слабонервный попался, — посетовал лысый, хлопая тебя по спине, чтобы помочь продышаться.

— Хватит с меня, — ты пожаловался практиканту, — не могу я на это больше смотреть.

— Вы ещё не всех опознали... — только развёл руками будущий опер. — Мужайтесь, ещё столько же. Вы же сами понимаете, что мне выговор будет, если в протоколе вы не по всем дадите показание.

— Неужто нельзя... договориться? — Странно и хитро посмотрел патологоанатом на практиканта. — Процедура для непосвящённых в искусство действительно муторная. Думаю, если уже столько объектов опознаны, неопознанных среди них не будет. Медведи тупы и не станут подменять тела своих жертв, как некоторые люди.

— Откуда там вообще взялось животное! — Возопил ты, взявшись за голову. — Не понимаю!— Это уже наше дело, — объявилось новое действующее лицо. Кажется, старший по званию решил проверить, как дела у практиканта. Погон этот ничем не примечательный человек не носил, но осанка, взгляд и манеры сразу выдавали офицера. Пожалуй, даже слишком важного, чтобы заниматься курсантами. Твой сопровождающий мигом вытянулся по струнке и отдал честь, но тот не желал обращать на него внимание, продолжая говорить тебе: — тайна государственного значения. И у нас два варианта. Либо мы начинаем разрабатывать версию о том, что убийца — ты, единственный выживший из присутствовавших в семьдесят четвёртой квартире тем вечером — а раскрываемость надо повышать, и версию сочтут весьма правдоподобной, особенно когда ты расколешься под жёсткими допросами... Либо ты подписываешь неразглашение и молчишь в тряпочку.

Хороший момент подгадали, чтобы произвести внушение... После стресса, вывев из равновесия, да ещё и припугнув. Но — это то, что ты осознал впоследствии. Тогда, стоя над телами ещё вчера живых одногруппников, ты не мог соображать здраво и был открыт любой установке. Долго уговаривать тебя не пришлось — ты был готов подписать любой документ, лишь бы поскорее покинуть царство мёртвых. Ты даже не уверен был, а действительно ли подписал именно клятву хранить государственную тайну, а не признание в серийном убийстве десяти одногруппников? В любом случае — поздно менять прошлое. Всё это ты понял уже на крыльце, очухавшись на свежем (для Москвы) воздухе улицы. За секунду до того, как тонким, звенящим голосом тебя окликнули:— Зарубин? Павел Петрович?

Вязаная шапка на бекрень, выбивающаяся из-под неё копна соломенных кудрей — быстро, уверенно, широко махая руками, через пустую улицу к тебе перешла девушка в дутой бежевой куртке и синих штанах. Фигуру под такой одеждой оценить сложно, а личико совмещало пухленькие щёки и острый подбородок и не давало подсказки о телосложении.Вместо ответа ты грозно и выжидающе уставился ей в серо-голубые глаза. Слишком многое ты за сегодня пережил, чтобы тратиться ещё и на общение с незнакомками. И настроение не то.

— Так вы или не вы? — Она достала из кармана блокнот с карандашом, сразу выдав причины своей настойчивости.

— Без комментариев, — ты выдохнул крылатую фразу и резко развернулся по направлению к метро. Настолько резко, что репортёр даже не сразу последовала за тобой. Потратив время, выплеснув женские эмоции, пробурчала шёпотом: "Грубиян!" Но решительно догоняла, как ты не прибавлял скорость:

— Расскажите хотя бы о личной версии произошедшего! Кого вы подозреваете в совершённом преступлении?

— Это государственная тайна. Без шуток, — ты добавил, поняв, что честный ответ звучал банальной отговоркой. — Я принял подписку о неразглашении.

— Если вы ничего не ответите, я навоображаю чушь о йети на летающей тарелке и выставлю вас дураком! — С неизвестной долей серьёзности пригрозила тебе преследовательница.

— Будто ты с моей помощью про них не напишешь, — всё же ты остановился. Можно назвать это комплексом, но тебя коробило, когда окружающие винили тебя в суеверии или идиотизме. Зачем только, не понимаешь, постоянно доказывать очевидное, поддерживать имидж, неужели не ясно с первого взгляда, каков из себя человек?

— Уже на "ты"? — Заметила репортёр. — Нет, пускай мы изучаем паронормальные явления, но пишем только правду. Её хватает на материал без всякого вымысла и фальсификаций.

Ну вот... не просто журналистка, а из какого-нибудь ежемесячного журнала для домохозяек "Секретные материалы XXI века", вещающего на уши отменную лапшу о чупокабрах, домовых и контактах шестого рода. И из тебя пытается сделать сенсацию жёлтая пресса... она хочет пировать на костях твоих товарищей:

— Это криминальная хроника, а не таинственные случаи. Не Лохнесское чудовище в Бермудском треугольнике, а массовое убийство, множество смертей. Вполне осязаемых; не верите — навестите морг, я только что оттуда.

— Поверь, я знаю, что такое смерть тех, с кем долго общалась, — начала убеждать совершенно другой интонацией, вразумляющей, — с ними умирает часть себя. Но лучший способ почтить их память — выяснить правду об их смертях, наказать виновного и предпринять все усилия к тому, чтобы такого ужаса больше не повторялось ни с кем.

Ты снова отвернулся, продолжил прерванный путь, но уже медленно, смотря под ноги:

— Полиция на что? Пусть спецы занимаются своей работой.

— Полиция занимается преступником, — девушка пристроилась сбоку, подобрала твой шаг, — а мы — остальными. Неужели ты сам не хочешь выяснить правду? Не хочешь предупредить остальных об опасности? Ты подозреваешь, что несчастье произошло по вине чего-то за пределами твоих представлений о мире, и мироощущения других людей. Поэтому и расспрашивает тебя сейчас не для криминальной хроники. В УК РФ нет статей "подселение", "гипноз", "убийство посредством чёрной магии"...

— Зачем эти сказочные элементы в серьёзном кодексе? — Ты посмотрел ей напрямую в лицо. Было всё же любопытно узнать, о чём она думает сейчас, не заговаривает ли тебе зубы, чтобы добыть материал. — Мы не в фильме про чародеев.

— Не фильм, — непонятная репортёрша скрещивает руки за спиной, теребя блокнот, — надо свыкаться с реальностью. Неужели это твоё первое соприкосновение с неведомым? Ни на кого из твоих знакомых не насылали порчу, никому не являлись призраки умерших родственников? — На твой отрицающий кивок всё равно продолжила гнуть свою линию: — Я сейчас не пытаюсь тебе доказать, что призраки существуют, или, наоборот, не существуют. Большую часть летающих тарелок, где-то девяносто пять процентов, можно объяснить самолётами, спутниками и атмосферными явлениями. Но что делать с остальными пятью процентами, которые мы не можем списать на что-то?

— Это может быть следствием чего-то, что мы пока не знаем, — в принципе ты допускал существование инопланетян, но если бы какая-то цивилизация освоила космос до нас, это стало бы очевидным для астрономов. Мы бы знали о соседях по галактике и братьях по разуму. Но...

— Вот именно! — Неужели эта дива с тобой согласилась? — Прими то, что люди пока не знают всего о мире, в котором живут. И белые пятна не всегда в сверхгигантских и сверхмикроскопических областях. Порой они весьма близко и на нашем уровне. Та... вещь, что убила твоих друзей, в их числе.

— Я это так не оставлю, — ты произнёс с неожиданной решимостью. Но, в самом деле! Если не наркотики виноваты, то что? Или... кто?

— Я тоже, — собеседница снова держала блокнот и карандаш перед собой. — Кстати, меня зовут Ирина. Давай всё же разберёмся, чему ты стал свидетелем.

* * *

Но место оказалось неизвестным.

Дейсус взглянул в привычно мелкое небо нижнего слоя, или, в человеческой терминологии, круга ада. Чёрное и беззвёздное, как далёкий потолок высокой пещеры. Только нечеловеческие глаза могли различить инфракрасный свет местного тусклого солнца.

Вот и всё знакомое.

Остальное — ново. Неизведанно и пугающе.

Дикий ландшафт ограничивался обширной пустошью с чахленькими кустарниками и ядовито фосфорицирующими гнилушками на скалах. Пещер почти не наблюдалось, а те, что были — короткие и узкие, скорее кротовины или кроличьи норы, чем пещеры...

Зато гигантские пространства занимали высочайшие здания из поглощающих свет, и без того редкий в этих местах, материалов. Архитектура городов "поверхности" соблюдалась лишь в общих чертах, походила на неё только издали, скрытая туманом, смогом и тенью. Вблизи — смотрелась богохульным творением самих демонов. Чем и являлась.

От изведанных мест отличала и таинственная пустота. Не наблюдались багровые отсветы от других членов сопротивления светлым силам. Не будоражили слух рёв, вой, скрип и шелест ужасных для чужаков, но по-своему очаровательных для местных жителей представителей флоры, фауны и бестелесных, но не менее опасных духов.

Только что-то постоянно мелькало на границе зрения... Да множество маленьких блестящих глаз следили за ним из окон.

Кто это? Дейсус захотел посмотреть сквозь стены зрением сути. Странный материал не был прозрачен, но хотя бы выступили контуры существ, высунувшихся в окошки. Эти твари отдалённо напоминали людей, но их портила сгорбленность, свисающая с почти лишённых мышц костей кожа и злой, но при этом беспомощный взгляд. Они и внутри сочетали злость со страданиями. Знали, что лишь сами виноваты в своём состоянии, но уже никак не могли изменить его, и изменить себя. Теперь мир вокруг удерживал их в этом изуродованном домене.

— Стравины, — сплюнул демон. Души человеческих злодеев вновь испуганно затаились в тёмных структурах. Вид незнакомого монстра был им непривычен, а, как известно, всё непонятное — смертельно. Тем более в этих краях.

Откуда ему, Дейсусу, срочно надо смываться. Это не его мир! Не его ад, не его земля... Где он вообще очутился, ангел раздери?!

Чёрно-красное существо село прямо посреди улицы и накрыло крыльями голову с парой ветвистых рогов. Оно захотело было вспомнить свой дом, если повезёт, то и путь домой... но такой важный факт не вспоминался. Биография до высвобождения из амулета была неясна и туманна, как испарения над кислотным болотом. Отдельными образами проскальзывала жизнь среди таких же, как сам Дейсус, крылатых и мохнатых созданий. Дейсус тогда редко задерживался на одном месте — каждый раз устраивал беспорядки в стае, поэтому его изгоняли с позором. Тогда он лишь посмеивался над своими проделками... а сейчас пожалел. Не было детали, за которую можно зацепиться в памяти, восстановить в воспоминаниях место, где жил. Лишь калейдоскоп миражей...

Самое печальное и жуткое — демон сейчас страдал, как стравин. В чужом пространстве и без надежды на выход. У чёрта появилось много общего с грешниками...

Единая цель...

* * *

Впервые с воскресенья Александр проснулся достаточно поздно. Однако, в отличие от отдыха в выходные, хватило одной ночи и одного утра, чтобы выспаться. Определенно родное тело оказалось выносливее и бодрее... Парень даже не удержался и сладко потянулся, заразительно зевнув и расправив крылья во всю ширь, коснувшись прохладных стен кончиками маховых перьев. Измятое гнездышко напомнило о ночном общении с сам... какого пола был хозяин или хозяйка квартиры? Конфуз... Александр прижал уши к голове. Почему в человеческой форме демоница ходила мужчиной? Да еще и странное имя Серушин, совершенно не дающее намек на пол владельца. Возможно, Александра и не заботил бы этот вопрос так сильно, но... после всего... знать просто обязан. И почему первые отношения начались не с нормальной женщиной, а... не пойми с кем?

Рыжегривое темное существо вошло в комнату, услышав, что гость проснулся, и даже не пожелало "доброго утра":

— Хочешь завтрак в постель или идем на кухню?

Но Александр решил ответить еще более непосредственно и с ходу, чем... в данный момент девушка:

— Ты так и не ответила. Почему в настоящем виде ты женского пола, а в человеческом — мужского?

— Пол духа и его владельца не обязаны совпадать, — подмигнула ему собеседница. Очень интересно выглядит подмигивание глазом с вертикальным зрачком... — Да, я поняла, почему ты спросил. Будь спокоен, я женщина и это тебе даже мой паспорт подтвердит. Но мой странный для женщины характер притянул "мужского" акаб. Поэтому мы с ним можем меняться не только формами, но и... половыми признаками. Вместе или независимо. Что мне оставалось делать, когда мы встретились, пока я была в ипостаси популярного автора известных манг? Признаться, что меня зовут Маша и твои золотые глаза меня притягивают? Ты начнешь кусаться, не разобравшись.

Александр постарался пропустить мимо длинных ушей предпоследние предложение:

— Не знаком с мангами Серушина. Только Масаси Кисимото.

— Мой прямой конкурент, — Мария-Серушин устала просто стоять в узком дверном проеме и села по-собачьи поближе к гнезду, где до сих пор нежился черный демон. — Но в моих историях меньше пафоса и больше достоверности. И — главная фишка — описанные мною ритуалы действительно работают!

— Сочту за минус. Какой-нибудь ребенок прочтет и решит поиграть в вызов девятихвостой лисы... И останутся от незадачливого мага рожки да ножки. Мне одно не ясно до сих пор. Почему ты так уверенна, что ты — именно человек, и шерсть чья-то, какого-то духа, но не твоя? Вероятней, что это мы превращаемся, а не как-то странным образом меняемся с непонятным акабом телами и полами.

Александру стало неудобно и дальше лежать и разговаривать. Как и немного страшно, что "трансвеститке" окажется мало ночи... Поэтому он сел в похожую позу, разминая крылья. Серушин, тем временем, оперлась спиной о стену, совсем по-человечески положив ногу на ногу. Со звериными ногами такая поза тоже выглядела интересно.

— Предположим, что ты прав. И как тогда мы превращаемся? Как ты предлагаешь проводить молекулярные преобразования тел с разной массой и, вероятно, химическим составом? С акаб процесс гениально прост. Превращение это только относительно реального мира. Если смотреть одновременно на акаб в тонкоматериальном, происходит не превращение, а обмен. Ни одно из тел никуда не исчезает и ни во что не преобразуется. Только меняет свою материальность. Переходит в иную размерность. Для этого требуется уже незначительно энергии, при условии, что во вселенной больше трех пространственных измерений... А это даже ученые в теории струн доказали.

— Но зачем вводить для этого лишние сущности? — Александр продолжал сопротивляться непривычной картине мира. — Почему мы не можем владеть несколькими телами, часть из которых в спящем состоянии ждут вызова где-то в эфире?

— Акаб есть, — продолжала настаивать Серушин, — это можно почувствовать. Он заставляет думать иначе. Не по-человечески.

— Наверное, мы и не люди, — теперь уже черный хитро посверкивал глазами.

— Тогда мы бы так себя вели с самого рождения. Но можно четко вспомнить, когда началось преобразование психики. Во время первого превращения.

— Не так уж и значительно изменилась психика, — Александр покопался в своей голове. — Только инстинкты усилились. Но это от гормонов. Полагаю. И чувства обострились.

— Это пока только... — девушка откинула голову на стену. И у зверей получалось, если задрать нос вверх. — Чем больше пройдет времени с первого обмена, тем более глупыми и странными ты будешь видеть поступки людей. Гораздо вероятнее, что это мы меняемся, а не мир.

— Долго ты уже... знаешь? — Александр не договорил. Было понятно.

— Три года. За это время мое мировосприятие почти полностью сместилось. Рохр... — вздох был больше похож на рычание, — как же много всего произошло за это время. Насколько жизнь проще была.

— В трёх измерениях жить проще, чем в двух, — фыркнул вызванный гость, — в трех больше свободы.

— Думаешь? Да, у нас есть небо, но летать в нем нельзя, если не желаешь получить пулю в брюхо или намотать на крыло провода. Мы можем меняться плотью с акаб, но этот дух не приспособлен для жизни в цивилизованном обществе — и строением тела, и обликом, и даже инстинктами, которые иногда затмевают разум.

— Опять ты сказала "мы", — подметил Александр, — вчера мы на этом остановились. Ты о "нас" обещала рассказать. И о наших врагах.

— Рассказать? — Акаб-волод поправила "своему чужому" телу челку. — Да будешь ли слушать меня? Будешь ли верить?

— Буду слушать, — уверил ее невольный постоялец. — Поверю, если смогу.

Серушин вздохнула:

— Слушай. И принимай на веру, потому что два доказательства — наши обмены-превращения и способ, которым я тебя ко мне доставила. Параллельно с нашей существует и другая материальность, возможно, это продолжение нашего мира в большем числе измерений. Я назвала ее Лаер.

На этом моменте Александр наклонил голову:

— Почему Лаер?

— Потому что противоположность Реала. Реал наоборот. Это очевидно! — Рассказчица расправила правое крыло, слегка улыбнувшись.

— Стрранная очевидность, — пробурчал-прорычал слушатель под нос несогласно. Но глазами и поворотом ушей показал, что внимательно слушает дальше. Серушин не стала пренебрегать вниманием:

— Лаер обитаем, и среди его населения есть и акаб, как свободные, шараки, так и ищущие себе владельца — волод. Чаще всего акаб интеллектом и силой воли уступают человеку, но если встречается исключение — такой может сам стать "человек-волод" и подчинить себе его сознание. Так объясняется одержимость. В нашем же случае союз акаб и волод добровольный: слабым акаб нужен хозяин, поскольку позволяет им испытать жизнь и ощущения полноценно разумного.

— Но это их лишает свободы, — для Александра нелогично было добровольно становиться, фактически, рабом.

— Если ты никогда не был животным, которое, приобретая хозяина, поднимается сознанием на его уровень, хотя до сих пор занимает подчиненное положение, то это сложно понять... — Серушин побродила взглядом по комнате в поиске более внятного объяснения. Купол церковки, блестящий позолотой в окне. — Можно лишь провести аналогию с человеческими религиями. Люди ищут высшее существо — Бога; практичные — чтобы он исполнил их прихоти, но набожные — чтобы с ним слиться и через праведность приобщиться к нему. Для акаб мы — боги. Пускай тело акаб сильно, разум слаб. И акаб выбирает себе человека, с которым сам больше, чем с остальными, схож характером и привычками, и становится его симбионтом. Теперь он и хозяин — один организм. Пускай и с двумя телами и двумя сознаниями.

Желая полностью прояснить теорию новой знакомой, черношерстый указал на пробел в понимании самого процесса соединения душ человека и акаб:

— И как их связь может преодолевать границу между двумя мирами?

— Нет границы, — быстро прочертила другая темная когтем горизонтальную линию в воздухе, — Лаер просто многомернее, поэтому мы его не воспринимаем. Зато это умеет акаб, частично помогая и волод чувствовать — думаю, видел уже мерцающие контуры вокруг людей и предметов. Это просвечивает многомерная материальность Лаера. Когда ты наберешься опыта, то по текстуре, густоте и текучести этих контуров ты сможешь судить о свойствах объекта или характере человека, определять магию и многое другое, что люди назовут ясновидением.

Александр вспомнил прозрение. Той, первой ночью новой жизни... когда цветными пятнами перед его взором заиграли души. Уже тогда появилось ощущение, что он может читать спектр. Каждый цвет — какое-то качество...

Да, было что-то во всех рассказах новой знакомой. Но не все. После того, как она поделилась своими знаниями о них, потерялось то ощущение своего настоящего места в жизни, тот внутренний покой, который помог победить в споре с хилерой. Может, потому что новоявленный темный только сейчас осознал, что вопросов, как правило, больше, чем ответов? И чем больше пройдено по пути — тем зачастую расплывчатее цель... Но так неправильно! Почему знания должны создавать в голове сумбур?

— Надо разбираться в горе информации, — констатировал Александр. — Пока что расскажи лучше не о метафизике, а о врагах. Они представляют опасность вне зависимости, меняемся мы телами с духом или превращаемся сами.

— Засиделась... — Серушин поднялась на лапы, выпрямилась, насколько могла в тесной комнатке, потерла запястьем спину. — Расскажу, но позволь это сделать на улице. Мне сегодня надо завернуть к издателю, чтобы гонорар за комикс получить. Есть будешь или сыт?

— Буду, — Александр тоже полностью встал, интуитивно вернув себе человеческий облик для облегчения прохода в дверной проем. — Ты приготовишь?

— Уже приготовила. К твоему несчастью, — хозяйка отзывалась о своих кулинарных навыках крайне пессимистически. И тоже став обычной (без крыльев и шерсти) девушкой. Обликом: волосами, глазами, манерой держаться — чем-то напоминавшей рыжего мужика, которым вначале представилась. Или... представилось? Если совмещение нескольких видов в одном существе воспринималось чем-то привычным (у тех же знаменитых оборотней была способность "переключать" расу), то пол менять... Казалось, это могут только черви-гермафродиты. С этим еще можно было свыкнуться, но как она на него смотрела... Неуютно, когда девушка, с которой проснулся, является таковой только наполовину.

Между тем "сестра парня с холодным оружием" уже накладывала в две большие тарелки рисовую кашу, немного оплывшую:

— Я не умею готовить нормальную еду, но подумала, что яичница — это слишком банально.

— Главное, не манку, — улыбнулся парень, садясь напротив своей порции и окидывая взглядом стол в поисках вилки. Но на салфетке, сбоку от тарелки, лежали две деревянные палочки прямоугольного сечения. Настроение упало — завтрак грозил превратиться в кошмар. Просить вилку — от стыда сгореть. Сам не знает, почему. Но перед девушкой (или даже только "половиной девушки") плошать не хотелось.

Серушин, не подавая вида, что заметила замешательство сотрапезника, села напротив и нарочито медленно, дав внимательно рассмотреть свои действия, зажала одну палочку между большим и указательным пальцами, другую — между указательным и средним. Получились своеобразные щипцы, которыми Мария без усилий цепляла комки риса и отправляла их в рот.

"Надо когда-то учиться", — решил про себя Александр, пытаясь повторить гастрономические махинации новой знакомой. Либо он зажал палочки неправильно, либо просто недоставало опыта и привычки, но справился с рисом в четыре раза медленнее. Крупа то падала прямо из хватки "щипцов", то получалось захватить лишь несколько рисинок... Откуда в хозяйке квартиры такое стремление подражать востоку? Или решила похвастаться своим навыком перед гостем? Лучше бы своим гостеприимством и чуткостью...

— К прогулке уже готов, вижу? — Выглянувшая из коридора рыжая девушка, уже одетая в куртку и обутая (по квартире ходила босиком — только сейчас Александр понял это), обратила внимание, что и парень одет по-уличному. Не раздевался, лишь меньше часа назад встав на две ноги. Очевидно, и не придется.

По одежде Серушин не сказать определённо, мужской или женский фасон... Это специально?

* * *

— Прекрасно! — Лысый редактор щелкнул по распечатке "Машиных" комиксов. — Тот самый психологический хоррор, столь ценимый публикой. Один лишь вопрос, — положил листы на стол, и руки тоже, скрестив пальцы, — ну зачем надо было выставлять в положительном свете этих сатанистов, сливающих свои души с демонами? Конечно, новый, свежий взгляд, но аудитории привычней четкое распределение на добро и зло, супергероев и их злодеев.

— Вязальщики не злодеи. Отрицательные персонажи здесь — охотники за ведьмами. Магия вязальщиков настолько проста и мощна, что церковные иерархии хотят скрыть ее от масс народа, дабы избежать конкурентов и нежелания служить их Богу, — прерывая возражения своего же нанимателя, рыжий сам навис над ним, опершись о край стола. — И вы сами искали концептуальное искусство и новое слово в жанре манги.

— Но не настолько же... — человек начал, но осекся под хитрым и угрожающим взглядом Серушина. — Впрочем, мы уже не успеем ничего переделать до заявленного выхода издания в свет. Вот ваши деньги, — открыл ящик стола и достал оттуда пачку купюр, — девяносто тысяч, всё по контракту.

— Вот так, — автор охотно принял награду за свое творчество.

* * *

Парень и девушка — темноволосый и почти кроваво рыжая — подошли к крыльцу некоего общественного заведения. Над главным входом красовалось стилизованное изображение щита с гербом столицы. Моложавый богатырь верхом на толстом белом коне колол длинным, но тонким копьем то ли старого черного крокодила, то ли вовсе расплывчатого монстра из детских кошмаров.

— Квинтессенция "человечности", — Серушин осуждающе указала пальцем на воина. — Собственная раса считается возлюбленной божеством, все остальные — проказами Сатаны либо недостойными жить животными. Я не утверждаю, что все люди такие. Большинству дела нет, кто с ними соседствует. Многие даже не воспринимают Лаэр и обитающих там духов. Но кто знает... и сам обделен дружбой с акаб... То ли зависть берет, то ли комплексы разыгрываются, но чтобы не ощущать неполноценность, они объявляют "колдовство" грехом и борются с ним. Их девиз — "Чего нет у меня — не будет ни у кого".

— Скорее, в них просыпается ксенофобия, — на эти мысли навел Александра герб.

— Да, всему нечеловеческому приписывают порочность и сами боятся собственных страшилок. Или видят в нас "чужих" из фильма. Наши враги — как раз те люди, которые стремятся защитить своих сородичей от "драконов", "лучшей защитой — нападением". Истина оказывается перевернутой: страдаем мы, — после этих слов Мария фыркнула совсем по-звериному. — Я очень удивилась, что Лина вдруг решила помочь тем, кто ее ненавидят и воспринимают не полезнее, чем болезнетворную бациллу. На что надеялась Лина, прося меня выдать людям одного из нас?

— Лина? — Александр услышал новое имя. Хотя после утренней лекции он не был уверен, что это имя, а не новый термин.

Устав стоять, оба продолжили прогулку. Но теперь шли в определенном направлении, не петляли. Мария вела Александра обратно к себе в квартиру.

— Лина — такая же, как мы с тобой. Но нравом совершенно другая, ценности имеет странные, слишком приземленные для друга крылатой акаб. Ей не интересны ни самопознание, ни — в чистом и высоком смысле — познание мира. Ею руководствует простое любопытство и жажда красивой жизни, как следствие, денег. Вокруг себя она собрала несколько таких же раздолбайских володов, которые, в силу отчужденности от человеческого общества, не смогли реализовать себя там. Но потребности их остались теми же.

Неужели эта Лина настолько отрицательна, как ее описывают? Не верилось Александру. Серушин просто обиделась на нее. Возможно. На что?

— Перед тем, как я тебя к себе призвала, мне пришло от нее письмо, — кажется, сейчас она сама объяснит. — Требовала тебя привести ей, уже она сама передаст тебя тепленьким Мандилиону — одному из орденов "защитников человечества". Якобы за это нас всех оправдают и, как полезных обществу, больше не будут трогать. Жди! Пока они не научились лишать крыльев, они не захотят возвращать "демонов" в ряды "богоизбранной расы". Я все равно тебя отыскала, но как поступать в этой передряге — сам решай. Если "обычные" власти вроде полиции тебя не разыскивают, достаточно не попадаться на глаза людям из Мандилиона. Сами по себе они не могут тебя отыскать, как я. Иначе им незачем было просить помощи у своих врагов.

— Должны разыскивать "обычные"? — Показалось нехорошим, что Серушин может знать и об убийстве. Воры того заслуживали, но перед "половиной девушки" стыдно за бесконтрольность.

— Лина писала, что Мандилион в тебе заинтересовался после того, как ты занялся пожиранием душ, — Серушин перевела общий смысл самого первого полученного письма. — По этому признаку шарак тебя и нашел. Если ты не трогал их тела, или их трогал акаб, то не должны.

"Как они поняли, что я именно втянул их в себя, а не просто зарезал когтями?" — задавался вопросом Александр. На всякий случай прислушался к себе. Оставляет ли чужая энергия отпечаток? Изменяет ли самого себя, помимо прилива сил? Надо разбираться. Много в чем. Целый клубок тайн, его надо распутывать осторожно, чтобы не запутать еще сильнее.

Как бы узнать, что, тем временем, дома происходит? Сегодня суббота. Вчера он не успел сходить на работу — на него напали "охотники", наверное, из того самого Мандилиона. А если бы не напали — пошел бы ли? Скорее, продолжил ходить, спрятав руки в карманах. Размышлять о переменах. Их и тогда хватало. За день только прибавилось.

* * *

Соня никогда не жаловалась на свою поистине фотографическую память. Чертить умела неплохо и аккуратно. Поэтому вместо сбивчивого рассказа она нарисовала фоторобот убийцы. От работы профессионального художника-криминалиста итог её трудов отличали лишь нетипичный ракурс — нечто среднее между анфасом и профилем — и сам изображённый, не являвшийся человеком. Это был чёрный семуран с красными пятнами по всему телу и на крыльях, белыми кругами вокруг глаз, а так же со странными полосатыми рогами. Закончив, Соня положила рисунок посреди стола. Но бурного обсуждения внешности преступника или художественных талантов простого авиаконструктора не последовало. Напротив — воцарилась тишина. С маленькой буквы.

— Бабоньки, мы в... под хвостом, — так резюмировала Лина нынешнюю ситуацию. Взъерошенные (даже сильнее, чем обычно) светло-рыжие, почти оранжевые волосы и надутые щёки, подпёртые кулачками, только подчёркивали её мрачное расположение духа. Остальные девушки сидели за тем же столом, но по бокам — по двое с каждой стороны и в разных обликах (они вообще достаточно часто меняли "расу", руководствуясь лишь настроением или просто внезапным порывом женской души). Эса своей чешуйчатой мордой смотрела вперёд по-змеиному спокойно и серьёзно. Чем выше был у окружающих накал страстей, тем невозмутимей и строже она сама становилась. Соня сдёрнула с шеи и мяла в руках свой алый шарф с белыми полосами. Она предполагала: преступник — существо нехорошее, но что настолько, что о нём знает Лина... Пума уже в одиночку осилила бутылку портвейна (поверьте, для оборотня мизерное количество) и в волнении откупоривала пастью вторую, ничуть не страшась за здоровье зубов. Только Ксеня, уже остывшая и не обиженная на весь мир за полученное от сектанта увечье, решилась первой прервать тягостное и всем надоевшее безмолвие:

— Да кто же он?! Мне его харя ни о чём не говорит!

— Зато для демонов он синоним ангела или смерти, — Диоскуры была вовсе не в духе, раз не находила в себе желания отобрать у белошёрстой блондинки бутылку и выхлебать спиртягу самостоятельно. — Он коварен, расчётлив, лицемерен, хитёр... любит издеваться над всеми, эгоистичен... поищи ещё такую редиску. Всё потому, что он ублюдок двух кланов — моего и других тёмных. Ни один не взялся воспитывать нечистокровного отпрыска, поэтому никто не занимался его воспитанием.

— Впервые слышу о демоническом воспитани-ик! — Подала голос разогретая спиртом Пума и сразу же икнула. — Мне казалось, что его у вас вовсе нет, — намекнула на Лину, как ей казалось, тонко.

— Демоны — благородные существа! — Лина увеличилась до родного тела и патетично хлопнула Пуму по спине крылом, чтоб не давилась выпивкой. Пусть лучше подавится словами. — У них есть свой кодекс чести. Но Дейсусу закон не писан. И Кон тоже. Вообще никаких моральных норм не имеет. Если захочет, он может выглядеть душкой, или сильным лидером — такова его дьявольская харизма...

— Ещё раз поясни разницу между демонами и дьяволами, пожалуйста, — попросила Эса, забывчиво повращав зелёными глазами.

— Есть только один Дьявол, — вздохнула демоница (в который раз уже объясняет?), — и это мужской род слова "Тьма". По непонятным мне причинам Она всегда на стороне Дейсуса. Только поэтому ему удалось провернуть бесчисленное количество бессмысленных, разрушительных диверсий. Втираться в доверие какому-либо клану или племени крылатых, стравливать его сильнейших друг с другом, уносить множество жизней и душ и всегда улетать невредимым. Да, даже если поймать его, он всегда скроется... Обычно он не трогает наших, мы слишком зубастые, но порой и демоны становятся его жертвами. Мандилион задал нам нелёгкую, не побоюсь сказать, непосильную задачу, заказав Дейсуса.

— Но не значит же это, что мы сдадимся? — Пума от удивления забыла про бутылку, спрятав её под стол и обвив хвостом, чтобы никто не смог отобрать. Но початый сосуд сейчас никого не интересовал совершенно.

— Не значит. Но пока я сосредоточусь на другом клиенте, — Лина вновь уменьшилась для облегчения манипуляций с мобильником. А она собиралась звонить Серушину (номер его она узнала из той же соцсети, что и электронный ящик, и заранее вбила в контакты). — Алё, это Лина, надеюсь, не забыл, — дозвонившись, девушка начала приветливо, но прямолинейно. — Как там наше дело?

— Какое это у вас к нему дело? — У рыжей демоницы внутри похолодело, когда она услышала в ответ женский голос. Блин, как не хочется выглядеть чей-то любовницей! Но, чтобы не показывать своей слабости, Лина решила сама порычать:

— ГДЕ СЕРРУШИН, МАТЬ?!!

Соня с Тишиной синхронно подпрыгнули от громкого крика.

— Вот чёрт, — выругалась в ответ женщина и оставила линию на несколько секунд. Затем её голос сменился мужским, немного хриплым:

— Терпение лопнуло? Мочевой пузырь разрывается? Что ещё тебе нужно от меня?

— То же самое, — демоница немного сбавила тон. — Ты нашёл ардарота?

Серушин вопросительно посмотрел на Александра.

* * *

— Теперь твоя очередь рассказывать.

Слово за слово, ты с Ириной уже у тебя дома, на кухне, за крохотным столом, где вы вдвоём только и умещались. Родители пока на работе, брат гуляет с друзьями, так что можно без лишних ушей поговорить о том, что мало кому следует слышать. Да и заметь тебя родственники за таким разговором... наверняка подумают, что ты сбрендил, с ума сошёл, или на тебя стал действовать двадцать пятый кадр сомнительных телеканалов. Пускай на интуитивном уровне ты понимал: что-то нечисто с этим миром — доходчиво объяснить остальным бы не смог.

— Что рассказывать? — Симулируя непонимание, девушка развернулась к окну. Во дворе пара мужиков копались в отечественном драндулете. К счастью для гостьи, их матерщина не преодолевала высоту и стеклопакет.

— Хотя бы правду. Непререкаемую, и с доказательствами, — на меньшее ты не соглашался. — Что из того, что опровергается наукой, тем не менее, существует? Вернее, то, что наукой ещё не доказано.

— И для тебя есть какая-то разница? — Она вернула взгляд на тебя.

— Да, — ты скрестил пальцы. — То, что не доказано, может существовать теоретически. Опровергнутое — не может вообще. Это критерий истинности.

— Мы тоже полагаемся лишь на доказательства... — репортёрша убрала себе в карман записную книжку. Её черед поведывать:

— Вы? Вы, скорее, на сенсации. А мне хочется правду знать, какой бы скучной она не была.

— Я сейчас не про представителей моей профессии, а об организации, в которой... — подняла глаза к потолку, — ну, работаю.

— Чем тогда вызвано твоё замешательство в выборе термина? — Ты поднял бровь. Работать — значит, работать, и сомнения тебе не понятны.

— У нас некоммерческая организация сталкеров, — она объяснила. — И заочно я учусь на журфаке МГУ.

— Сталкеры... — знакомое слово из романа Стругацких! — Значит, существуют Зоны?

— Да, и это тоже пример "недоказанного". Но сначала расскажу о чём-то ближе твоему пониманию. Зачем далеко ходить за примером? Взять, хотя бы, человеческое сознание, — девушка показала пальцем себе на лоб. — Загадочное явление с позиции классической физики. С её помощью не получится создать искусственный интеллект — ведь нельзя запрограммировать вдохновение, озарение, интуицию...

— Я бы поспорил, — ты откинулся на спинку стула и скрестил пальцы, — но это требует значительно большей вычислительной мощности, чем может уместиться в мозгу.

— Вот современная квантовая теория использует иной подход. Она предполагает наличие различных уровней реальности, каждый из которых отвечает своему миру, своему, как говорят физики, пространству событий, — Ирина решила очаровать тебя своими познаниями. — В любом из этих миров может быть характерная только для этого мира метрика пространства-времени. То, что представлялось нам субъективным — например, эмоции или мысли — может теперь рассматриваться как объективные состояния соответствующих уровней квантовой реальности. Человек предстаёт как сложнейшая многоуровневая система, соединяющая физический мир, мир ощущений, эмоций, ментальных состояний... Не правда ли, это очень напоминает то, что известно нам из древних откровений, Вед, буддизма или шаманизма?

— Речь всего лишь о том, что наука пока не может выдвинуть единой теории для квантовых и релятивистских законов, — поправил ты не слишком разбирающуюся в предмете будущую журналистку.

— Даже если! — Она продолжала настаивать, разведя руками. — Сознание необъяснимо на уровне классической физики и может быть понято только с привлечением постулатов квантовой механики, явлений суперпозиции, квантовой запутанности и других современных открытий.

Ты взялся за висок и почти простонал:

— Но откуда уверенность, что квантовые эффекты оказывают влияние на мозг — макроскопическую структуру?

— Большая часть работы нашего мозга прекрасно объясняется с помощью законов классической физики, в частности, на уровне нейронных связей. Тем не менее, на уровне связей синапсов появляется нечто новое, — из кармана брюк девушка достала свой смартфон, открыла там картинку с нейроном в разрезе. И потыкала пальцем в любопытную трубчатую структуру. — Эти микротрубочки состоят из димеров тубулина — протеинов, которые меняют свою конфигурацию при изменении положения всего лишь одного электрона. Обладающие поляризационными свойствами белки превращают микротрубочки в нечто вроде клеточных автоматов, которые способны накапливать кубиты и осуществлять расчеты помимо тех, что обычно приписываются нейронной сети. Электрон может находиться в нескольких местах одновременно, поэтому и димер может быть одновременно в двух различных состояниях. Активность мозга — в существенной степени квантовый процесс, подчиняющийся закономерностям квантовой физики. При этом за счёт эффектов квантовой гравитации происходит процесс "объективной редукции" волновой функции частей мозга.

— И кто, в таком случае, наблюдатель? — Нашёл ты изъян в теории.

— Само сознание. Подожди возражать! — Блондинка уже успела тебя изучить, поэтому поспешила прервать твои контрдоводы. — Знание, то есть информацию о чём-либо, мы получаем только в ходе взаимодействия, а любое взаимодействие, с позиций современной квантовой физики, это, прежде всего, обмен информацией. При этом в любом взаимодействии присутствуют как минимум два участника. Вот и получается, что любое знание мы получаем коллективно! Разве можно что-то узнать о себе или мире, ни с кем не взаимодействуя? Или не разделившись ради такого взаимодействия на части? Таким образом, сознание — это просто основа существования мира, а фундаментальная природа сознания состоит в обмене информацией, происходящим между участниками любого взаимодействия. Вокруг нас — информация, и ничего больше. Корпускулярно-волновой дуализм гораздо рациональнее объясним, если предположить, что корпускула — не частица и не волна, а информация о самой себе.

— Любопытная софистика — рассмотреть информационную модель как первоисточник реальности. Поменять причину со следствием. Ветер дует потому, что деревья качаются? — Вспомнил ты к месту цитату из О. Генри. И встал из-за стола, чтобы показать, что дальше не намерен выслушивать подобную околесицу. Заодно собрал пустые чашки, чтобы их вымыть.

— Это твой ум качается, — ответила девушка резко, но без грубости в интонации, — я понимаю, тяжело поменять столь прочно утверждённую картину мира. Но на журфаке нас учат быть скептиками и верить лишь фактам. Вспомни об эксперименте с фотонами, проходящими через две щели. В зависимости от того, что хочет доказать экспериментатор, фотон может пройти через одну определённую щель, или случайную, или сразу через обе. Данные всегда сходятся с теоретическими предположениями, даже абсурдными и противоречащими друг другу. Всё бы ничего, но это подтверждено статистически, исключая фальсификацию. Почему фотон, корпускула с незыблемыми, казалось, законами поведения, вдруг начинает действовать совершенно иначе? Это может происходить, только если фотон вторичен по отношению к сознанию наблюдателя. Только если сам наблюдатель определяет параметры физического мира. Вот почему кот Шрёдингера может быть и живым, и мёртвым до того, как на него посмотрят. Параметр его "жизни" определяется человеком, который его впервые увидел. Его разумом, если быть точной. До вмешательства наблюдателя параметр не может быть определён — он ещё никем не установлен.

— Учёные должны придерживаться тех теорий, которые согласуются с экспериментальными данными, а не с их предвзятыми понятиями, — ты, конечно, выслушал длинную и абсурдную речь журналистки, знакомой с наукой лишь по сенсационным статьям из жёлтых изданий, но лишь из приличия, — несмотря на то, что кому-то это не по вкусу. Экспериментатор не хочет доказать что-то определённое, он хочет узнать истину. Если на то пошло, корпускулярно-волновой дуализм стал для просвещённого мира неожиданностью.

— Да ну, — Ирина не стала сдаваться так просто. — Ещё Ньютон выдвигал корпускулярную концепцию света. Хотя волновые свойства были очевидны задолго до него — первый опыт с интерференцией провёл Гримальди. В каком году — не помню, но точно до Ньютона.

— Это сейчас очевидны. Но постулировал и вывел формулу для электромагнитных волн, в том числе и для света, Максвелл. Попутно подарив высшей математике дивергенцию и ротер-градиент, — в ответ на фамилию малоизвестного учёного Гримальди ты огрызнулся терминами матанализа. Но девушка не стала состязаться с тобой на твоём поле и сменила тему:

— В любом случае, стоило бы провести официальный и, в лучших традициях физики, непредвзятый эксперимент по влиянию человеческого сознания на прохождение фотона через щели. Его итоги могут оказаться настолько шокирующими, что даже верящие лишь тому, что видят, учёные предпочтут сфабриковать иной исход, ничего не доказавший. А влиять на квантовые структуры собственным сознанием способен любой разумный, впрочем, зачастую лишь в ограниченных масштабах, в пределах своего мозга. Но если по каким-то причинам строения серого вещества человек сможет распространять контроль и на структуры вне мозга или даже вне организма... это уже маг, а не обыватель. Всё бы ничего, но такие люди действительно существуют. Я даже разговаривала с некоторыми из них и наблюдала их способности на собственном опыте.

— Вот бы и мне понаблюдать и поговорить, чтобы развеять последние сомнения в... "первичности сознания", — идея непредвзятого эксперимента действительно смотрелась здраво, почему бы тебе его не провести? — Только не с чёрными колдунами и демонами. У меня с ними отрицательный опыт общения.

— Не вопрос, — Ирина, наконец, тоже встала из-за стола, — можем уже завтра. Не "с улицы" же к ним заходить...

* * *

Александр не сразу понял, что Серушин обращается уже к нему. Только что она ("Или всё же считать по обстоятельствам — он? Кстати, интересная жизнь у "них" получается...") орала едва не матом в трубку телефона, как вдруг резко призвала "первый" облик. Смысл претензий к себе парень вроде бы уловил. И что делать? Отправляться в руки какого-то Мандалиона, имея за собой пару чужих душ, не хотелось. "И отстали бы от меня, не поддайся "голоду", лишь помелькав в пернатом теле? Если это борцы с демонами, то нет", рассудил он, и подал знак Серушин молчать. Тот в ответ повёл плечами и коротко бросил в телефон:

— Сорвался. Похоже, этого вашего демона кто-то очень любит, раз помог уйти от моего шарак.

На том конце... нет, не показалось — некая Лина громко взвыла.

— Серушин... мма... ты хотя бы представляешь, куда нас загнал?

— Почему же, понимаю, — спокойно парировал художник. — Только вот я не давал гарантий на стопроцентный результат. Вы вообще мне ничего не сообщили о силе разыскиваемого...

— Не надо было прятаться за своих шараков! Их посылают только те, кто сами ни в чём не шуруют! — Новая знакомая всё говорила и говорила, что-то доказывая собеседнице, но...

Для Александра звуки окружающего мира резко заглохли. Даже пространство вокруг поплыло, исказив обстановку в квартире. Воздух стал насыщаться тёмными сгустками, пока совсем не потерял прозрачность. Александр попытался поднести руку к лицу и обнаружил на концах пальцев чёрные когти. Такие же у него были в новом облике. И само движение конечности показалось... замедленным?!

"Что на этот раз?", воспоминания резко прыгнули, вернув к провалу во тьму. Бесплотные попытки спастись и накатывающая ярость из-за такой ничтожной смерти от ножа уличных бродяг... Усилия воли едва хватило отогнать неприятные воспоминания, но окружение изменилось не сразу.

В голове внезапно прояснилось и мир приобрёл новые очертания — сквозь завесу проступили контуры Серушин, ругающегося с Линой по телефону. Белое сияние от художника привлекало своей целостностью, без единой проплешины или потемнения. А затем... стена напротив растворилась под настойчивым взглядом золотых глаз, явив за собой улицу. Вернее, вид на неё с высоты многоэтажки, где приютили Александра. А внизу сновали светящиеся фигурки, и что-то подсказывало: будь воля — в его власти потушить их насовсем. Даже не так — притянуть и вобрать, наполнив тело энергией. А ещё, пребывая внутри "кокона" из густого воздуха, ясно ощутил некую силу внутри, пока дремавшую в ожидание желаний своего Хозяина... На последнем некто очень тихо прошептал на ухо:

— Не торопись поддаваться искушениям, тёмный. У тебя есть время до встречи со своим отражением. Я буду ждать...

Уши неприятно резанул нечеловеческий рык, возвращая к реальности:

— Ли-ина, красавица, тебе уши завязали? Нет? Тогда научись самокритике и поищи изъяны в собственной тактике. Звони, как придумаешь нечто внятное в своём новом плане!

Серушин прекратил разговор нажатием кнопки на экране.

— Пока отвертелась от нового задания, — из уст мужчины это звучало по меньшей мере странно.

— Надолго? — парню хотелось знать, сколько есть в запасе времени. Застрять в чужом городе, с борцами против демонов на хвосте, в мирную жизнь не вписывалось. Особенно если дома гадают, куда пропал. На работе тоже скоро спохватятся. Это если вообще не уволят за пренебрежение обязанностями. До отпуска работать и работать... Хотя, Мандалион и неизвестные охотники будут похуже выговора за прогул.

Рыжий положил трубку на край стола, потом отодвинул её до середины.

— Смотря чем ты не угодил... человечеству, царям природы, — он нахмурил брови. — Акаб, как и люди, бывают разного ранга, силы и "социального статуса". Если нелюдь в тебе слабый, как у Лины, практически не меняет твои мысли и не дает особенного могущества, тебе могут даже позволить спокойно жить, питаясь объедками и лижа сапоги Мандилиону. Таких, как у меня, терпят, только пока мы держимся подальше от людей, но за нежелание предавать сородичей вполне начнут травлю. А бывают и могучие акаб, само существование которых отражается на судьбе человечества. Таких станут истреблять вне зависимости от действий акаб-волод — они могут путать планы Мандилиону даже подсознательно. Надо как-то выяснить, насколько силён твой акаб. Уже из этого вырабатывать тактику.

Серушин воплотился в звериный облик (в отличие от человеческого, в нем труднее различать самцов и самок без бестактности — мужской пол выдавал только голос) и посоветовал сделать то же самое Александру:

— Пока твой симбионт еще не до конца проявился и не дал тебе доступа ко всем потенциальным возможностям, я могу только сравнить его силу со своим. Поэтому... устроим небольшой магический армрестлинг. Главное, запомни и запиши в подсознание — драка ненастоящая.

Чёрное существо опасливо сверкнуло желтыми радужками. Что этот тип задумал?— Я предпочитаю в драку лишний раз не ввязываться.

— Тебе надо узнать свою тень, да? — Рыжегривый топнул передней лапой, и от его глаз на Александра навалился луч зеленоватого мерцания. Да, непривычно применять такие слова к свету... но именно навалился. И с такой силой, что парень рефлекторно начал отталкивать чужой луч своим... а лучом ли? Они источают свет, а не поглощают...

Давление света между тем нарастало, хотя ни один из акаб-волод так и не смог ощутимо "перетянуть на себя канат", обрушив на оппонента всю энергию. Точка столкновения лишь колыхалась у середины, сдвигаясь то к одному, то к другому.

— Постепенно отпускай, — скомандовал Серушин, будто Александр знал, как это делается. Но подсознание и на этот раз не подвело, с ослаблением напора ослабевала и защита. — Нет явного победителя. Акаб примерно равны по могуществу.

* * *

— И это он меня обвиняет в непрофессионализме! — Услышав короткие гудки, Лина чуть не сдавила телефон до хруста. Непременно бы получилось, будь ладонь в два раза больше и сильнее. Соня только вздохнула, посмотрев на потолок:

— Делай всё сама, если не хочешь, чтобы другие напортили.

— Мне нужны условия для работы! А кто их создаёт? От Марина не дождёшься патронажа и тем более предоплаты. И ладно он нам пообещал помилование несовершённого преступления, жить нам на что? Дичь искать в Лосиноостровском? Проще найти единорога в зоопарке!

— Правда?! — Мигом оживилась Пума. В глазах читались восторг и желание познакомиться с другой волшебной зверушкой. Лина ей в ответ покрутила пальцем у виска. — Нет, просто я встретила в Лосиноостровском пару лосей, — стала оправдываться блондинка, — если единорога найти ещё проще, почему бы и нет?

— Плевать мне на твоих единорогов, — в раздражении, сбиваясь, Лина набрала другой номер.

— Марин, — представился знакомый полицейский.

— Это я, — Лина назвалась в ответ. И сразу перешла к делу, — я не могу выполнить заказ без вашего содействия!

— "Я" это кто? — Не сообразил Марин. Или просто решил поставить демоницу на место. Чего та совершенно не желала:

— Ах, значит, на записи нападения мой голос узнали, а теперь нет?

Эса закрыла морду крылом. Какими манерами владела подруга! Каким тактом!

— Откуда она знает телефон подполковника? — Тишина шёпотом поинтересовалась у Сони. Которая, так же тихо, предположила:

— Дал для связи?

— Лина, что вам нужно от меня? — Тем временем Марин продолжал испытывать терпение донимавшейся его помощи зверодраконы. — Все приметы преступников вы уже получили.

— Что мне нужно? — Продолжала без всяких чинов и церемоний диалог Лина. — Для начала, хотя бы минимальные полномочия проводить розыск, просматривать базы данных, отслеживать телефоны и всё такое прочее. Во время моей службы свободным ассасином мне сразу предоставляли всё досье на объект и место встречи с ним.

— В нашем деле это роскошь, — усмехнулся Марин на другом конце трубки.

— Я не работаю в органах и могу искать пропавших, только опрашивая прохожих, — Лина немного приуменьшила свои магические таланты, но они и вправду мало чем помогут.

— Но... таких... — Марин выделил слово, — в базе нет. Иначе нам незачем было прибегать к вашей помощи.

— Я, значит, была, а они — нет? — Рыжая чуть не расплакалась. — Несправедливо!

— При покушениях вы, Лина, засветились в том числе как человек, — Марин напомнил о "случайной" записи нападения девушек на депутата. — Мы не обладаем записью речи подозреваемых. Всё, что мы знаем о них — они большие волосатые хищники. Зообаз полиция не составляет даже на оборотней, а зря. У нас есть только словесное описание человеческого тела К-ского пожирателя душ, но под него подходит каждый десятый мужчина нашей страны. Среднего роста, немного худой, тёмные средней длинны волосы. Его нашли на следующий день после преступления по энергетике поглощённых им граждан. Но демон улизнул, и сейчас та энергетика уже выветрилась. В последний раз её засекали в Москве, на Литовском бульваре, в парке у Центральной Клинической Больницы. Мы предполагали, что он обратиться туда для обработки своих ран, но уже убедились в том, что эта версия тупиковая — в больницу в указанное время не обращались с огнестрельными ранениями.

— Сколько вы знаете, а мне не сказали! — Лина выругалась на полковника почти так же, как на Пуму. Почти. Всё же кое-что о вежливости Лина знает. — Как же вы на мою помощь рассчитывали, а?

* * *

Хватит мне спать беспробудным сном.

Мне неуютно с тобой вдвоём.

Я ставлю точку на прошлом своём.

Я забываю о всём плохом.

Я покидаю свой старый дом.

Феникс пылает бессмертным огнём.

Каждой секундой, минутой и днём

Буду лучиться я лишь добром.

Даже в городе по вечерам, на закате, воздух становится свежим. Солнце садилось под аккомпанемент современной баллады, льющейся из окон квартиры снизу и справа от твоей. Ты стоял на балконе, опершись о перила, и размышлял. Что, если твоё восприятие мира, восприятие мира большинством учёных в чём-то неверно? Несмотря на многократные эксперименты, постоянную проверку теорий, нельзя исключать вероятность систематических ошибок. Но любая ошибка приведёт к искажению истины.

Наступил момент, когда твоих знаний не хватало, чтобы подтвердить или опровергнуть факт из собственной жизни, из окружающей действительности. Правда ли Кор вызвал демона и умер из-за этого? Если демоны существуют — кто они? Как их вызывают, как они появляются из воздуха? Как научиться им противостоять?

И главное — как открыть обществу глаза на страшную изнанку реальности и не показаться чудиком?

Людям хватает проблем и в привычном мире. Посмотрел вниз, во двор: на скамеечке сидят бабушки, одна жалуется на холод в отношениях со своими потомками и беспросветную бедность. Пацан, прячась за спинами старушек баллончиком рисует у подъезда признание в любви некой Настюше и поздравление с днюхой. На балкон соседнего дома вышел спившийся мужик, чтобы по телефону, крича на весь двор, с кем-то обсуждать политику американцев и русский хоккей. Что им всем до квантовой магии? Что им до смерти десятка студентов от лап чёрта? Как они отфильтруют настоящее сверхъестественное от разрекламированной мистической мишуры?

Как теперь ты сам будешь воспринимать мир? Не начнёшь ли видеть скелетов в своём шкафу, зомби в своём сортире, путать готов с вампирами или некромантами? Даже если существует нечто непознанное, не стоит жертвовать своим рассудком. Очень не хотелось тебе в Кащенко...

Но вдруг этот мир на самом деле причудливей любого дивного бреда?