Агент Сета

Из спортзала были слышны удары по груше и лязг штанги уроненной на резиновое покрытие пола. Там занималась другая наша секция под руководством Серёги-рукопашника. Он был поклонником русбоя. Но выходила у него какая-то смесь межу карате и айкидо. Тем не менее, дело он своё знал и ребята у него занимались с удовольствием.

Моя же группа, гремя карабинами, снимала с себя подвесные системы, когда на пороге нашего зала появилась некая личность пола мужеска. За его спиной маячила, как я понял, "группа поддержки" в составе ещё одного организма. И, что сразу же бросалось в глаза, оба были разгорячённые.

Мне это сильно не понравилось, так как были уже прецеденты, когда к нам в клубный подвальчик забредали разные вусмерть пьяные гопники. Отбились. Но ведь реально могли побить школяров. Иду навстречу этой парочке, делая знак своим, чтобы позвали Серёгу.

— Где тут этот... который Командир?! — вызывающе начинает пришелец.

Подхожу вплотную и смотрю на него сначала сверху вниз, а потом упираюсь взглядом в глаза. Это всегда действует. У меня рост не средний и смотреть с его высоты мне очень даже удобно. Но мужика это не сильно не смутило.

— Ты чё, совсем берега потерял?!! — принимается кричать мне в лицо незнакомец. — Тебе чё, надо в рыло дать, чтобы дошло?

Прищуриваюсь и не схожу с места. Получилось удачно: проход в зал довольно узкий и если этот перевозбуждённый дебил начнёт размахивать руками, то во-первых, хорошо размахнуться не сможет, и тот, кто стоит за его спиной ему ничем не поможет — махать кулаками через плечо впереди стоящего как-то несподручно.

Меж тем слышу сзади шорох. Один из клубовцев, зайдя за занавеску, которая отделяет проход к большим трубам отопления, лезет в соседнее помещение. К Серёге. Поэтому просто молчу и сверлю взглядом в хамовитом госте дырки. С алкашами в том ещё случае, получилось аналогично — отсутствие с моей стороны резких движений и вообще резких слов сбило с толку пришельцев.

Мужик, глядя на меня, начинает запинаться.

Я молчу. И смотрю тому придурку в глаза, прикидывая что буду делать, если тот таки рискнёт размахивать кулаками. По всему получалось, что в любом варианте его телодвижений я успеваю правильно среагировать.

Увидев, что товарищ теряется, сзади стоящий решает ему помочь.

— Ты! С...а, б.я! А ну отвечай падла, почто детей избиваешь?!!

Не отрывая взгляда от дурака, занявшего проход в зал, бесцветным голосом спрашиваю: Кого? Когда? Где? Кто свидетель?

— Где-где?!! Здесь, с..ка!!! — выпаливает задний.

Позади него стремительно, но бесшумно вышел из-за угла Серёга. Мгновенно оценив диспозицию, он также бесшумно становится за спину матерщиннику чего тот совершенно не замечает. Серёга, как обычно на тренировке — в маечке, трениках, борцовках и с перетянутыми бинтом кистями. Уже готов к процессу выкидывания пришлых из клуба. Знаю: если что, — его воспитанники с превеликим удовольствием ещё и помогут в этом благом деле.

Еле заметно киваю ему. Но пришельцы воспринимают всё на себя — будто я соглашаюсь с тем, что сказано. Уверившись, что "тут действительно избивают детей" оба впадают в раж.

— А вы не боитесь, что мы сейчас вас здесь задержим, повяжем, вызовем милицию и сдадим им как пьяных дебоширов? — спрашиваю у них таким же бесцветным голосом, полностью проигнорировав то, что сказано этими двумя.

Задний резко осёкся. Теперь понятно от кого "веет". У нас сквозняки хилые, так что воздух имеет свойство застаиваться от чего запахи, буде таковые имеются, становятся особенно острыми. Серёга на мои слова тихо улыбается, стараясь не подать виду что он вообще здесь находится. Видать цирк его тоже забавляет.

Из-за угла появляется голова Игорька.

Игорёк вообще у нас балагур, и чтобы что-то "захохмить" — с него не заржавеет. Но на этот раз он со смятением смотрит второму в спину и помалкивает. Серёга же мягко положив свою лапу на голову Игорька, задвигает того обратно. Правильно! Ещё заденем этого обалдуя, в свалке. Но вот свалки, похоже, уже не будет.

Хоть и раж у первого присутствует, но теперь слова типа "в рыло стукнем" уже нет. Но появились категорические требования "прекратить избивать детей".

— Та вы чё-о-о!!! — не выдерживает Игорёк. — Если бы нас здесь дубасили мы бы не ходили!

И обращается через головы всех стоящих в проходе к своему другу, оставшемуся в зале.

— Правда Лёха?

Второй резко оборачивается. Но вместо Игорька напарывается глаза в глаза на Серёгу. А Серёга... Тот ещё "шкаф".

Серёга же демонстративно начинает "разминать" пальцы. Хоть они у него давно размяты, но на публику поиграть — наше всё.

— И чё-о? — показывается снова из-за угла голова Игорька. — Милицию зва-ать?

— Усунься! — тихо рекомендует Сергей и Игорёк без лишних слов исчезает.

Передний пришелец заметался. Но так как пятачок, на котором он находился был меньше квадратного метра, это выглядело комично. Да оно и закономерно: одно дело, вдвоём наезжать на одного, но совершенно иное если против них двое, да в комплекции явно больше. К тому же, что хорошо было видно по Серёге, один из этих двоих противников явно занимается чем-то мордобойным. И это мордобойное явно не бокс а... Мозоли на костяшках рук они и в Африке — мозоли на костяшках.

— Ну и? — вопрошает Серёга второго. — Слышали, что отрок сказал?

Те молчат. Не знают что говорить. Запал-то на скандал у них есть, остался, а вот диспозиция такова, что реально могут за базар не просто ответить, но ещё и в КПЗ определиться.

— Здесь если морды и бьют, то таким как вы. А после в ментярню сдают. Сечёшь? — Тихо спрашивает у второго Серёга.

— Так всё-таки! Кто вам эту бредятину затолкнул про избиение детей в турклубе? Не расскажешь? — ласковым тоном обращаюсь я к первому. Тот оборачивается ко мне и снова утыкается в мой весьма "дружелюбный" взгляд.

Смерив меня взглядом, тот поворачивается на пятках и бросает вызывающим тоном.

— Мы уходим!

— Скатертью дорога! — сделав издевательский поклон и махнув в сторону входа рукой ядовитым голосом бросает Сергей.

Провожаем незваных гостей вместе с Серёгой до выхода. Те злобно топая башмаками по лестнице, поднимаются наружу. Мы всё равно следуем за ними и останавливаемся только за дверью.

— Вы сядете! Оба! В тюрьму! — отойдя метра на два от нас, начинает заново яриться первый.

— А может всё-таки изловим и сдадим? — вопрошает Сергей.

Услышав это, двое явственно прибавляют ходу стараясь как можно быстрее оказаться подальше от нашего подвала.

— Чего это они?! — слышим мы со стороны скамейки у подъезда.

— Да алкаши, баб-Даш! — отвечает Сергей. — Припёрлись...

— Пришлось выставить не по-доброму. — дополняю я рукопашника.

— А? Чё-о? — высовывается снова неугомонный Игорёк и недовольным голосом спрашивает. — А чё их отпустили?

— Руки марать... Об таких! — брезгливо говорит Сергей оглядывая высыпавший на улицу контингент клуба. — А вот вам вопрос. Всем! Кто последним заходил и почему дверь на засов не закрыли? Или тех гопников мало было, чтобы ещё и этих допустить?

— Та то М-машка! — распаляется Игорёк спасая своих. — Опять ушла по-англицки и никого не попросила за собой закрыть! Забывчивая наша!

— Да. — нехотя признаётся Сергей. — С неё станется.

Машка — это из их компании. Сегодня она пришла, сказалась болезной, а как ушла, так никто и не видел. Любит она исчезать как Гудини: вот она есть — и вот её уже нет.

— А что это за история? — наконец спрашивает по-существу Сергей. — Что они там орали... Ты, что-ль, кого-то снова ментам на кичу отправил? Из шляющихся вокруг?

— Та не! Не случалось. — пожимаю плечами. — Это уже клевета от одной особы. Хочет у нас помещение забрать.

— Так ты знал кто?! — резко оживляется Сергей.

— Дык этих идиотов могла и не она накрутить, а кто-то из её окружения. Или даже не они.

— А поподробнее? — заинтересовывается Сергей. — Не то чую, что я что-то новости в клубе последним узнаю.

— Пойдём расскажу. Здесь холодно.

— Васька! — окликает Сергей одного из своих. — Закрой за нами, чтобы ещё какой хрен не припёрся.

— Ща! Закрою. — буркает Василий, нехотя отваливая в сторону и становясь позади всех.

Сидим с Серёгой в зале за столом. Напротив друг друга. Обе секции, что только что занимались, собрались вокруг и внимают.

Серёга медленно разматывая свои кувалдочки качает головой.

— А я думал, — медленно говорит он, — что ты снова кого-то изловил и в ментярню сдал. И эти — Серёга кивает в сторону входа в зал, где недавно скандалили два дурака — родственники попавшего.

У Сергея такое подозревать есть основания. Было дело: изловил хулигана при куче свидетелей и сдал с рук на руки в руки милиции. А после прибежали родители, стали кричать, что меня в тюрьму посадят, так как я тому чаду свитер порвал. Реально, кстати, заявили в суд на возбуждение уголовного дела. Но в суде им отказали "за отсутствием состава преступления". Так что не выгорело им ничего, а ранее уже ловившийся на хулиганствах балбес, пошёл дальше по всем причитающимся статьям.

Но то было относительно давно. И удивительно, что Серёга тот случай запомнил. Впрочем тут ещё одно дело было с Мишей Альтманом. Девочки, что тогда приходили искать у меня защиты, после почти все прижились в клубе и ходили в походы, что я организовывал для школьников.

Но там было совершенно уголовное дело. И Альтман не сел в тюрьму "за многочисленные попытки изнасилования" всего лишь потому, что ему до совершеннолетия не хватило всего-то нескольких месяцев. Но дело что я поднял с помощью милиции, было громкое — почти двадцать заявлений о попытках изнасилования и избиениях девочек Альтманом. Я как принёс эти двадцать заявлений в милицию, так следователи разве что прыгать от радости не стали. Ведь у них: "нет заявления — нет дела". А тут я им этого урода преподнёс на блюдечке с голубой каёмочкой.

Сергей мог припомнить этот случай, хотя никто из родичей Альтмана с претензиями не прибегал. Те больше с милицией разбирались — мыслимо ли это, что сразу двадцать заявлений да по тяжёлой статье!

Кстати, стоит отметить, что Альтмана родственники тогда хоть и отмазали ( с великим трудом), но он всё равно сел через два года "за нанесение тяжёлого огнестрельного ранения". Кого он там подстрелил нам не известно, но что до наших девочек он больше не приставал — факт.

— Надо что-то делать! — изрекает Сергей.

— Ясно дело, что надо! Ведь это уже наезд на Клуб. И мы, за него отвечаем.

— Может пойти тому Евсею... "объяснить"? — сделав многозначительную паузу говорит Сергей.

— Да ну его! — пугаюсь я. — Не вздумай! Ещё посадят. Я же говорю — больной он. И получится что ты больного человека отдубасил. Тут нужно тоньше...

— А если мы... — поступает "предложение из зала".

— И вы не вздумайте. Потому, что немедленно подумают на нас. Вы же видели, что этот м.. мужик (чуть не сказал "м-ак") уже совершенно посторонних людей подряжает на травлю. Как Николаева.

На лицах клубовцев вижу сожаление.

— Николаеву мы из членов клуба исключим. Уже решено. Как раз в пятницу будет собрание. А вот про этого как-бы-полковника — я подумаю как можно было бы сделать так, чтобы с минимальными потерями.

Но тут нас прервал звонок от двери. Ведь закрыли-таки входную на засов, как указал Сергей. Поднимаемся и идём всей толпой в прихожую. Может снова те же, но с компанией?

Опасения были напрасными — на пороге оказалась куратор со своим замом — девицей лет двадцати пяти.

Чего она пришла так поздно вечером в клуб — а было уже почти восемь вечера — стало ясно быстро.

— Ко мне Николаева приходила. Говорила, что у вас в клубе детей избивают.

— И кто избивает? — изображаю удивление, хотя уже злой был.

— На тебя наговаривала.

Уже из этой фразы стало ясно, что куратор не поверила ни единому слову Николаевой.

— Мы намерены на общем собрании членов клуба исключить её. Спасибо, что донесли нам о... о том, что она про клуб клевету распространяет. Про нас, кстати, ныне очень много всякого бреда говорят.

Пока идёт диалог зам, вижу, как с большим любопытством оглядывает большую толпу школьников собравшихся вокруг. Для неё, наверное, это как чудо. Ведь коммерциализация, заталкиваемая везде, где можно и нельзя, уничтожила по городу практически все самодеятельные клубы. И мы тут — как последние из могикан.

— И разные заходят! — в своей полухохмаческой манере не удержал язык за зубами Игорёк.

— Заходят? — немедленно прицепилась куратор.

Мы с Серёгой переглядываемся и отвечает он.

— Перед вашим приходом заходили двое. Мы их выставили. Тоже кричали, что мы тут детей избиваем.

— Надо было их в ментярню сдать! — бурчит кто-то из моих.

Куратор растерянно смотрит по сторонам на мрачных клубовцев.

— А возможно было их сдать? — наконец выдаёт она.

— Можно. — отвечает Сергей. — Просто марать руки не захотели.

— А стоило! — неожиданно серьёзно говорит куратор, в то время как её зам оценивающе смеривает нас Серёгой взглядом. Ну да — мы могём!

— Если припрутся ещё, то так и сделаем. — уверенно заявляет Сергей.

Поговорив ещё на разные уже малозначащие темы, куратор покидает нас.

— А с этой бабой... Николаевой. Надо что-то делать. И с тем... ипанутым тоже — выдаёт резюме Сергей.

— Я подумаю, что можно сделать. Только, пожалуйста, без самодеятельности. Чтобы не вышло хуже. А то выгонят нас из подвала...

Серёга молча хлопает меня по плечу и кивает своим — на продолжение тренировки.

* * *

**

На следующий день пришёл Васькин.

Застал он меня в клубе за разбором бумаг в тренерской. Я вышел из-за стола навстречу и остановился изучая его.

Васькин был мужик представительный, рассудительный, спокойный. Но, насмотревшись на череду агрессивных идиотов, что меня донимали последние дни, я встретил его настороженно. А вдруг и этот тоже кинется "защищать правды и крушить неверных"?

Но обошлось.

Васькин глянул на меня тоже изучающе, молча пожал мне руку и не отпуская её сказал.

— Мне тут донесли... кумушки... что на тебя тут наезжают... некоторые.

— Есть такое. — Скупо ответил я, и осторожно улыбнулся.

— Опять секта? — участливо спросил он меня и выпустил наконец, руку.

— Да.

— Сатанисты?

— Почти. Культ египетского бога смерти. — проходя обратно на своё место.

— Ёп-пере-се-те! — лицо Васкина внезапно стало озабоченным.

— Да вот! Такие дела! Сатанисты, только египетские! — попытался я разрядить ситуацию ёрничанием и развёл руками.

— С-с.. Да! Умеешь ты найти себе проблемы!

— Да как ты знаешь, они меня, как правило, сами находят. Как с тобой и твоими... Присаживайся! — махнул я ему в сторону кресла заметив, что он до сих пор стоит посреди тренерской.

— Что правда, то правда! — Согласился Васькин со вкусом усаживаясь и закидывая ногу на ногу. — За то дело до сих пор тебе все благодарны.

Благодарны? Это хорошо. Но вот прецедент... С чем конкретно он пришёл? Мне мозг выносить, или...? По виду он рассудительный. А как на самом деле? Ведь "друзья познаются в беде"! И не все друзья выдержали "проверку Сетом". Вона — набежали... А некоторые, услыхав про меня нехорошее наоборот — убежали. Теперь сторонятся, избегают.