Присвоенная сила 18.02

Борис и Марина понимающе переглянулись. И одобряюще. А еще, кажется, я такое же понимание в глаза Вадима прочел. Посмотрим, что из этого выйдет.

— Здравствуйте, Надежда. Как вы себя чувствуете? Боли были?

Нельзя сказать, что Надежда выглядела намного лучше, но, сегодня она была в сознании.

— Были. Ночью живот болел и утром тоже. Но не сильно, укол не потребовался.

— А что же вы хотите? — Я присел на освободившийся стул.— Быстро и без следов это не пройдет. Палец порежешь и то несколько дней больно. А здесь не порез, здесь гораздо серьезней.

— Я понимаю.— Вздохнула Надежда.— Просто жить хочется.

— Это правильно.— Одобрил я.— Если не хочешь жить, ни одно лечение не поможет. А сейчас постарайтесь не двигаться. Если будут неприятные ощущения, сразу говорите.

И я начал осмотр. Результаты мгновенно улучшили мне настроение. Новые щупальца не отросли, пораженные ткани выглядели заметно лучше, а "медуза" так и прибывала в состоянии анабиоза. Кивнув Марине и Борису, я медленно начал воздействовать на организм укрепляющей магией. Внимательно отслеживая каждую реакцию, словно сапер обезвреживающий взрывное устройство, я работал аккуратно и неспешно.

— У меня словно внутри теплый шарик растет.— Поделилась Надежда своими ощущениями. — И ему там тесно. Не больно, просто небольшой дискомфорт.

— Раз не болит, значит можно еще немного потерпеть.— Заключил я, и продолжил лечение.

Через полчаса Леха и Настя принесли отвар. О чем они там, на кухне, говорили, я не знаю. Но не думаю, что Леха сразу заигрывать с девушкой стал. Не то у нее настроение. Все-таки, мама еще не выздоровела, какие тут амуры? Наверное, просто поговорили.

— Вот, выпейте этот отвар.— Я протянул Надежде стакан.— А я пока немного отдохну.

И тут мне стало стыдно. Женщина так ослабела, что удержать в руке стакан ей было не по силам. Нет, она честно попыталась, но чуть не выронила стакан на постель. К счастью, Настя вовремя перехватила отвар и аккуратно напоила маму.

— Что скажешь, Сережа?— Тихонько спросила Марина, отведя меня в сторону.

— Прогноз благоприятный. Сейчас попробуем воздействовать на центр опухоли. Посмотрим, как получится.

Я тоскливо посмотрел на треснутые в амулете камни. Хорошо бы их заменить, да времени не было. Сегодня поеду на берег реки, поищу подходящие.

— Камни накрылись.— Пожаловался я Борису.— Надо другие искать.

— Может быть вам мои подойдут?— Внезапно сказал Вадим.

— В смысле? — Не понял я.

— Сейчас!

Он быстрым шагом покинул комнату. Судя по звукам, Вадим копался в шкафу или еще какой мебели в поисках неведомых камней. Видимо, доставал он их не часто, потому что поиски продолжались минут пять, и сопровождались весьма энергичными междометиями. Наконец, поиски были окончены, и Вадим предстал передо мной с деревянной шкатулкой в руках.

— Вот, посмотрите.

Шкатулка оказалась доверху заполненной небольшими камешками. Мой неопытный глаз смог только определить аметист и бирюзу. Вадим начал раскладывать на столике свои сокровища, давая пояснения на ходу.

— Это кварц, это пирит. Яшма. Малахит. Аметист. Бирюза. Оникс. Вот янтарь, хоть это и не камень.

— Откуда это у вас?— Я был поражен.

Вадим погладил камешки, словно они были проводниками в мир его воспоминаний. Хотя, скорой всего, так оно и было.

— В молодости я геологом стать хотел, много книг прочитал. Мне всегда камни нравились. Но, потом я решил все-таки на экономический пойти. Зато мы с Надюшей, — тут он бросил ласковый взгляд на супругу, — каждое лето в туристический поход ходили. Где только не были! И на Урале, и на Кавказе. Половину Сибири обошли. Вот я камни и собирал, если попадались, конечно. Что-то друзья привозили, что-то выменял.

Слушая его, я перебирал камушки. Какие-то сразу начинали теплеть, какие-то оставались холодными. Но я понимал, что в тот же самый аметист войдет столько энергии, сколько десять моих четок не вместят!

— Возьмите их!— Предложил Вадим.

— Нет. — я с сожалением убрал руки от такого богатства.— Вы их долгие годы собирали. Это ваша молодость. Я не могу их взять.

— Глупости! — Фыркнул Вадим.— Я их уже много лет не доставал. А воспоминания, они всегда со мной. И на фотографиях.

— Возьмите! Возможно, они помогут вам кому-нибудь жизнь спасти! — Поддержала отца Настя.

— Тем более, что от денег вы отказываетесь.— Продолжил Вадим.— А я видел, как вы вчера выложились. Позвольте хоть так вам отплатить.

Никс согласно чирикнул и кольнул меня коготками.

Вадим не слушая моих возражений сгреб все камни обратно в шкатулку и сунул мне ее в руки. Я вопросительно взглянул на ведьму и ведуна, но они синхронно покачали головами. Им такое не надо. А вот мне надо. И даже очень.

— Спасибо! Большое спасибо! Вы не представляете, как они мне помогут! — Искренне поблагодарил я.— Так, отдохнули, пора и за работу.

Закончили мы часа через два. По моим расчетам опухоль уменьшилась процентов на пять. Такими темпами мы не раньше чем через месяц закончим. Хотя, окрепнет организм, и выздоровление пойдет быстрей. Может, и раньше управимся. Помощь Бориса и Марины мне больше не требуется, сегодня они только на подхвате были. Уже завтра я приеду только в сопровождении Лехи и Никса, да еще и с новыми накопителями. Надеюсь, получится подлый рак победить.

Забегая вперед хочу сказать, что уже через неделю Надежда начала вставать с постели, хотя полное восстановление заняло почти пять месяцев. Рак был побежден.

Страдающая душа Ефимцева все-таки не выдержала, и провела форменную диверсию. Через три дня он явился ко мне и принялся красочно, во всех деталях, описывать свершившуюся месть. Я не мог удержаться от смеха а Никс так вообще лежа на спине дрыгал лапками и хлопал крыльями.

— Как обычно, идет наш отец родной по коридорам отдела, попутно выстраивая всех встречных во фрунт.— Вещал Макс.— Но встречных мало, наученные горьким опытом люди, как только услышат его шаги, тут же в убежище прячутся. Кто за фикус нырнет, кто под плакат на стене тараканом заползет. В туалете, в одной кабинке семь следователей, пять оперов и три дознавателя набились. В следствии у нас в основном дамы работают, гордые до ужаса. С коллегами только по рабочим моментам общаются. А тут деваться некуда, лучше с операми в одной кабинке, чем Гранитову на глаза. Опера парни хваткие, ситуацию быстро прочувствовали, ну и давай хулиганить. Кто капитана юстиции по ножке погладит, кто лейтенанта за попку ущипнет. Дамы повернуться и в глаза наглые взглянуть не могут, места даже для воздуха мало, и шум поднять не рискуют. Зубами скрипят, нехорошие слова шепчут, кары обещают, но терпят. Хотя, кто-то, кажется, был вполне доволен. И вот, Гранитов не получив морального удовлетворения от привычного акта с мозгом подчиненного, ведь нельзя считать одного несчастного дежурного за достойную жертву, выходит на улицу.

Тут Макс принял горделивую позу, насквозь пропитанную важностью, непогрешимостью в своих действиях, самомнением и призрением ко всем окружающим.

— Подходит к припаркованному возле крыльца автомобилю. — Ефимцев изобразил как важный начальник достает из кармана ключи и нажимает на кнопку брелка автосигнализации.— Фуражечку так небрежно снимает, дверцу автомобиля открывает, только хотел внутрь нырнуть, а там фуууууууууу! Даже так ФУ-ФУ-ФУ-УУУУ! Причем конкретное, выдержанное в жаркий солнечный денек. Начальничка нашего тут же вывернуло наизнанку, прямо на дверцу любимого "лексуса". С внутренней стороны. А дальше началось шоу.

И шоу действительно началось. Макс прыгал по комнате, топтал ногами воображаемую фуражку, корчил страшные рожи и грозил кулаками всем вокруг. Все эти действия сопровождались попытками найти в воображаемом автомобиле причину вони, и немедленное очищение желудка.

— Макс! Пощады! — Взмолился я.— Дай хоть мгновение передохнуть! Тебе не в полиции служить надо, тебе бы в артисты!

А Никс лежал, раскинув крылья и мелко хихикал.

— А результате, эвакуатор увез "лексуса" в автомастерскую, а Гранитов отправился домой на дежурном УАЗике. Отдел ликует, в воздухе кружат сотни чепчиков. Где только их нашли? Не иначе, как среди вещдоков.— Завершил рассказ Ефимцев.

— А опера? Что с ними следователи сделали? — Вспомнил я.

— Ничего.— Пожал плечами Макс.— Когда начальник покинул отдел, дамы из следствия тут же вырвались из туалета в коридор. И там уже поджидали оперативников. А в уголовном розыске не лопухи работают, опера выходить не стали, а слиняли через окно. Так что, весь гнев следствия на дознавателей пал. Жалко ребят, совсем молодые.

И он показательно тяжело вздохнул.

— Макс, а случаем ты в числе этих оперов не был?— Прищурился я.

— История об этом умалчивает. Свидетелей нет, а я чистуху не подпишу.

Макс пробыл у меня недолго. Поведал об удачно свершенным мщении и отбыл. Наверное праздновать. Нет, он пытался вовлечь и меня в лихое застолье, но я отказался. Магу вообще необходимо быть очень осторожным со спиртным. Просто не было желания. Да и неизвестная компания не вдохновляла.

Вместо этого я принялся заряжать отобранные камни. Те, которые для моих целей не годились, я не стал выбрасывать, а разложил на полке. И частенько перебирал, любуясь цветом. Вот и сейчас, зажав в кулаке малахит, я рассматривал золотистые прожилки пирита, когда в очередной раз тишину нарушил дверной звонок.

— Нет, надо срочно уходить в подполье.— Ворчал я.— Никакого спокойствия. Все ходют и ходют. Это точно или Леха, или Ефимцев вернулся.

Но я ошибся. На пороге стояла ведьма Марина. С расплывшейся тушью и дрожащими губами.

-Маришка? Что-то случилось?

— Сережа, можно у тебя немного посидеть? — Измененным голосом, еле сдерживая слезы сказала Марина.

— Разумеется. Давай заходи!

Она переступила порог, аккуратно сняла босоножки, пристроила их на полочку для обуви, и слегка отстранив меня рукой, прямым курсом отравилась в ванную комнату. Щелкнул замок, зажурчала вода, но даже она не смогла заглушить рыдания.

— Никс, ты что-нибудь понимаешь?

— Ей сейчас плохо, причину не знаю.

Я постучал в запертую дверь.

— Марина, ванная в твоем распоряжении, только давай без глупостей!— Громко, чтобы перекричать шум воды, сказал я.— Приводи себя в порядок, я сейчас тебе успокаивающего сбора заварю. А ты не хулигань! Бритвенные станки в поисках лезвий не разбирать, бельевой веревкой и мылом пользоваться строго по назначению.

— Не дождешься!

— Вот и умница!

Через полчаса ведьма вышла из добровольного заточения. От макияжа не осталось и следа, глаза покрасневшие и немного опухшие от слез. Настроение мрачное, сопение носом суровое. Марина безропотно позволила увести себя в зал, села на диван и приняла из моих рук чашку с травяным отваром. Я пристроился рядом.

— А теперь рассказывай красавица, что с тобой случилось.— Ласково протянул я.— Неужели цены на маникюр подскочили?

Маринка исподлобья взглянула на меня, и демонстративно шумно отхлебнула из чашки. Я только хмыкнул в ответ. Все равно правду узнаю.

— Борис?— Спросил я.

Маринка поставила на столик чашку и хлюпнув носом кивнула.

— Не заметил новую прическу или отказался посуду мыть?— Поинтересовался я.

— Я не понимаю, что происходит? — Ведьма снова шмыгнула носом, но видимо уже по инерции, потому что слезы не появились.— Иногда все просто замечательно, он ласковый, заботливый, понимающий. Расспрашивает меня о моих проблемах, советы дает или делом помогает. Сам что-нибудь рассказывает. Он несколько раз для меня ужин готовил, а однажды даже мою юбку погладил! На концерт меня водил, цветы покупал. А иногда он превращается совершенно в другого человека! Меня просто не замечает, вернее, замечает, но ему все равно! Пришла? Хорошо, садись куда хочешь, или не садись. Уходишь? Ну и ладно. Причину ухода не спросит. Даже не поинтересуется, как я посреди ночи до дома доберусь. И не позвонит узнать, добралась ли я, или меня маньяк-таксист по дороге придушил! Я и так стараюсь на него не давить, понимаю, что он старый холостяк, к отношениям непривычный. О совместном проживании речь пока не идет. Хотя я намекала, что была бы не против. А я семью хочу! Мужа хорошего, детишек! Мне уже тоже не восемнадцать, я не молодею! И главное, я не пойму, что я не так делаю? Чем он недоволен? Несколько раз пыталась с ним поговорить, но он или просто отмалчивается, или меняет тему разговора! Сережка, ну что происходит-то?

— А черт его знает!— Честно признался я.— Иногда мы, мужики, такими идиотами бываем. Хотя, вы не лучше. А Боря, он всегда был немного странным. Замкнутый какой-то, вечно молчаливый. Словно из своего, только для него одного существующего мира, и в этом жить не желает. Отгородился от всех стеной, и ко всем, кто пытается за эту стену проникнуть, относится настороженно. Если не сказать больше. Я думаю, у него сейчас идет перестройка мировоззрения, а это процесс непростой. Сама говоришь, холостяк он. Сейчас пытается перестать им быть, но от прежней натуры избавиться не так-то просто. Отсюда и его попытки уйти в себя. Могу посоветовать набраться терпения.

— Ведун он, а ведуны зачастую такие пришибленные.— Буркнул Никс.

Он вспорхнул на плечо ведьмы и ласково погладил ее крылом.

— Не просто так ведуны раньше всегда на окраине деревни жили. А зачастую и вообще в лесу или на хуторе маленьком. — Продолжил он.— Нелюдимые они, верно сказано. Натура у них такая. А Боря ваш, боится он.

— Чего? — Не поняла Марина.

— Разочарования. Боится, что он тебя в сердце, в душу пустит, а ты в один прекрасный день от него уйдешь. Ведуны неохотно к себе людей подпускают, но если уж пустили, то отдаются всем своим существом. Слыхала, что в тихом омуте черти водятся?— Он подмигнул Марине.— Если этот полуфабрикат замороженный разогреть сможешь, это такой вулкан страсти будет! Он за тебя любого на атомы разберет! Но тут надо постараться. Одно скажу точно, ты ему небезразлична. Иначе он бы давно с тобой порвал. А все его заморочки, это перековка сознания, как Серега сказал. Прячется он в старую одинокую шкурку, но скоро перестанет.

— Слушай, а давай я у Ефимцева наручники попрошу? — Предложил я.— Закуем вас, а ключ только в ЗАГСе отдадим. Возьмем, так сказать, измором.

Маринка весело улыбнулась. Нет, она еще не отошла, но беседа и участие делают свое дело.

— Сережа, а у тебя вино есть?— Спросила она.

— Разумеется.

Я принес бутылку вина, два бокала и небольшую коробку конфет. Расставил все на столе, наполнил бокалы.

— Спасибо вам! Обоим. — Марина отпила пару глотков.— Сережка, ты меня прости, что я вот так к тебе заявилась! Просто, мне поговорить больше не с кем. Подруг у меня почти нет, да и те обо мне всей правды не знают. А ты свой. Ты маг. Да и Борю знаешь.

Она ткнулась лбом в мое плечо.

— Марина, все нормально.— Успокоил я девушку и слегка приобнял ее. Ничего такого, просто как друга!— У всех проблемы бывают, и их надо с кем-нибудь обсудить. Хотя бы просто выговорится. Друзья для этого и существуют.