Питомец

Получив небо в распоряжение, я озаботился скитом. Должен же я где-то жить? А то всё на дереве, да на дереве. Не комильфо, однако, тем паче на семнадцатый день от прибытия к благословенным берегам, "Робинзон Крузо" нос к носу столкнулся с большой полосатой киской. На глазок, весу в кошечке было больше центнера, что нисколько не мешало ей лазать по деревьям и ловко перепрыгивать с ветки на ветку. Эдакая помесь тигра и ягуара гимнастического пошиба. Гимнастка, блин... Не знаю, как его или её кличут, пусть будет тигруяром. Прилетаю я, понимаешь, с охоты..., удачно так слетал, крылья к тому же размял, а то они после крючков и заусенец несколько атрофировались..., э-э-э, я о маховых мышцах, если кто не понял. Так, о чём я? А, прилетаю я, значит, с охоты, в лапах тащу добычу — помесь кролика и суслика. Нечто среднее, эндемического названия опять не ведаю, то есть не знаю. Назовём его крусликом. Тащу я, значит, этого круслика на любимую ветку любимого дерева, представляя, как буду драть упитанное тельце ещё живого грызуна... М-м-м, тёплая кровь, парное мясцо. Амброзия! Опускаюсь на посадочную площадку без буквы "Т", всё-таки я не истребитель, дерево мало напоминает авианосец или аэродром, хотя мысль намалевать отожжённой головёшкой посадочные знаки меня посещала. А что? По-приколу! То-то аборигены удивятся, если найдут. Опять я отвлёкся. Только-только я уцепился за кору задними лапами, как ветви передо мной разъехались, явив взору ошарашенную морду тигруяра. Кошак припух от радости, обрадовавшись внезапному перекусу. Я, от неожиданности прирос к дереву. Ничего себе встреча, и почему я не почувствовал гостя? Круслик, которого я обнимал передними лапами, и вроде бы смирившийся со своей печальной участью, углядев довольную морду хищника, прерывисто заверещал, прощаясь с жизнью. Полосатая тварь рыкнула во всю глотку. От страха я выпустил живой харч и на полном автомате зарядил по площадям россыпью шаров концентрированного страха. Вот так — от страха долбанул страхом. Тигруяр захлебнулся рыком, подался назад и сверзился с ветки. Я было размечтался о том, чтобы он расшиб себе бошку, но пролетев десять метров, полосатик упал на четыре лапы и задал стрекача. Только я его и видел. Не прекращая истошно верещать, круслик обделался жидким и сбился в дрожащий комок. Пахло от грызуна немилосердно, аж глаза резало. Есть ЭТО моментально перехотелось. Брезгливость победила инстинкты. Заткнув нос и плюнув на обгадившуюся тварюшку, я перелетел на другое дерево. Нет, это же надо суметь так испортить аппетит! Пусть сам спускается, засранец. Через час желудок напомнил о себе звонкой трелью из утробы, но "американская вонючка" к тому времени уже удачно сделала ноги. Спустилась как-то. Пришлось довольствоваться ящерицей, пойманной на каменистых кручах утёса. Жуя отбросившую (в прямом смысле слова) хвост мелочь, я углядел летучих мышей, вылетевших на промысел. Мыши кружили над широким уступом, примыкающим к отвесной стене. Это "ж-ж-ж" неспроста, решил я и проверил догадку. Сухопутных подходов к выбранному жилищу не было, а квартирантов пришлось уговаривать покинуть "помещение". Небольшая колония летучих мышей, по-первости, не хотела покидать нажитой поколениями предков угол, пришлось популярно объяснять, кто ныне в доме хозяин. Небольшой волны страха оказалось достаточно. В конечном итоге бывшие домовладельцы и я спраздновали новоселье. Личная пещера куда как надёжней базы на дереве. Впрочем, рукокрылые недалеко ушли, перебравшись в соседние апартаменты. В десяти метрах ниже был ещё один отнорок, промытый водой — пещерка размером поменьше, переданной мне во владение, вот туда они и свалили.

Общеизвестно, что труд из обезьяны сделал человека! Повезло ей, жаль не получилось из дракона антропоморфной личности, а ведь я гораздо умнее макаки. Уф, устал я пахать, как папа Карло! Два дня улетело на чистку гуано, ещё неделя на обустройство "квартирки" и очага, благо со спичками никаких проблем нет и не предвидится. На оформление лежанки пришлось нагрызть множество веток, из которых я сплёл подобие корзины, дно которой устилала солома, а также перья и пух пойманных и сожранных птиц. Уф, хорошо бобрам, а я чуть зубы не сточил и дёсны в кровь разнёс. Кто же не любит комфорт? Многие потакают своим мелким слабостям, вот и я решил посибаритствовать на "гагачьем" пуху. В порыве вдохновения мечталось о золоте. Настоящие драконы просто обязаны возлежать на груде сокровищ, но раз некто чёрный беднее церковной мыши, придётся ему повременить с мечтами о презренном металле. Не всё сразу. В углу пещерки нашли приют дровишки для очага. Оставался вопрос с дверью или занавесью на вход, да ещё бы неплохо подошли кадки с фикусами и телевизор на стену. Вы не знаете, где в средневековье можно раздобыть телевизор? Не знаете, печально. Хреново без телевизора. Я ведь "Доктор Кто" в прошлой жизни не досмотрел и "Игры престолов". Обидно. Через несколько дней бессмысленного созерцания голых стен, в голову стрельнула идея...

Пять раз дневное светило выпрыгивало из вод на востоке и ныряло за скалы и макушки вековых деревьев западного берега, который за прошедшее время нисколько не изменился. Паруса рыбацких лодок мелькали вдали, но по недомыслию богов или, наоборот — по домыслию, ни один из них не отразился в водах заливчика, где завершился жизненный путь рыбы-неудачницы. Может, оно и к лучшему, мне ведь ничего не известно о путях миграции рыбы, вдруг её косяки сюда заходят в определённые сезоны? Почему я так беспокоюсь о рыбе и тех, кто её промышляет? Ответ прост, как пять копеек — километрах в семнадцати-двадцати на восток от моего прибежища на берегу впадающей в озеро полноводной реки (вполне возможно, что именно по ней приплыл в сие море мой непотопляемый авианосец) примостилась приличная деревня за сотню дворов. Место обжито, через сопки к поселению весело сбегает наезженная дорога. Летая на разведку, высотный разведчик, кроме рыбацких фелюг, несколько раз замечал гребные купеческие галеры, идущие вверх по течению. На пустое место толстобрюхие торгаши путь держать не будут. Значит, если топать к истоку, то стопроцентно набредёшь на посёлки либо города. Да, озеро не изменилось, воды его, по-прежнему, то хмуры, то обманчиво прозрачны, зато стены моей пещерки украсились портретами трёх девочек. Особенно удачно удались дочки. Поразительно, сам от себя не ожидал подобных художественных талантов. Третий портрет смотрелся немного корявенько, у Лилины чуть смазалась левая бровь, и губы вышли несколько кривоватыми, но тут уже неровности рельефа помешали. Ничего не попишешь.

Лучше бы ничего не рисовал..., потом стереть рисунки не поднимались лапы, а душу грызла тоска... Я, наивный, думал, что пережил вселение в новое тело, оставив ностальгию в прошлом. На деле оказалось, что это не совсем верно, точнее совсем неверно. Ладно, к чёрту, не будем о делах давно минувших дней, предлагаю остановиться на днях минувших недавно.

Обустроив гнёздышко и наладив какой-никакой быт, я занялся тем, чем боялся заниматься в поместье барона. Правильно, догады вы мои — пришло время взять под контроль данные при рождении магические и ментальные дары. Действовать пришлось методом "трёх "П". Расшифровываю — пол, палец, потолок. Испытывать на добыче. Не на себе же, право дело. Алгоритм и последовательность действий были такими — выслеживаешь табунок коз, оленей или диких свиней. Долбаешь их зелёными или розовыми шариками, сиречь файрболами драконовского разлива. Зверьё приходит в благодушное игривое настроение с нарушенным восприятием действительности и не ломится через непроходимую чащобу при первых же признаках опасности. На втором этапе выбираем жертву, желательно молоденького поросёночка, козлёнка или оленёнка, накидываем на него ментальную петлю. Жертва отвлекается на видимую только ей сочную травку или особо крупный жёлудь. Метр, другой, третий. Минута-другая и обед уж далече отбился от стада или табуна. Родители, пребывая в эйфории, не видят опасности для младшего поколения и сквозь копыта смотрят на убежавшего. На третьем этапе жертва погружается в здоровый сон, а стадо отгоняется "веером" страха. Теперь им можно, даже нужно как можно дальше ломиться через чащобу и непроходимый чепыжник и густой подлесок. Последнее действо обязательно для исполнения. Как-то раз, когда тактика охоты только апробировалась, в плавнях у реки было выслежено небольшое стадо свиней. Загрузив свинок хорошим настроением и отделив от пребывающей в нирване мамки полосатого поросёночка, я как та стрекоза, поужинать уж было собрался, но тут, откуда не возьмись, появился... секач. Свин был меньше могучего великана, который запугал меня до нервной дрожи после побега от мага, но тоже не хил. Где-то метра полтора в холке и два с копейками от пятачка до завитого в три кольца хвоста. Кабан негативно отнёсся к тому, что возле повизгивающего во сне отпрыска нарисовался некий субъект с самыми недобрыми намерениями.

Вы когда-нибудь видели, как танк срывается с места? Взрыкнув двигателем, выпустив клубы сизого солярного выхлопа, с прогазовкой, он вышвыривает из-под гусениц комья земли и всем корпусом дёргается вперёд. Кабаняра у орешника двигателем не взрыкивал, он, падла, даже не хрюкнул, но комья из-под коротких ножек полетели. Не успел я опомниться, как его налитые кровью глазки нарисовались в непосредственной близости от намеченной жертвы, не оставив ей ни секунды на колдовство. И быть бы мне затоптанным, не примени ваш покорный слуга сто первый приём пограничника — измотание противника бегом. В нашем случае это было тактическое бегство в виде прыжка вверх и частого взмаха крыльями. Взбешённый свин ярился внизу, роя пятаком дёрн и срезая клыками молодую поросль. Стадо к тому времени скрылось в противоположном от охотника направлении. Хрюкающая морда нацелилась закусить мною, не иначе. Фиг тебе, а не дракона на завтрак! Не на того напал, морда свинская! Ничего, я тебя запомнил. Сочтёмся как-нибудь.

У секача была характерная примета. "V"-образное правое ухо, центр которого или выкусил хищник, или выдрал другой самец в драке за самок. По ушку я тебя и найду, дай только срок. Сидючи в пещере и слушая подвывающий желудок, я придумывал "мсти", одна изощрённее другой. Внутренний голос злобно шикал на затупившее самосознание. Вот спросите, что мне мешало обработать поганого свина магией? Тупанул — согласен, таки обидно. Фортуна в тот день отвернулась от неудачного охотника, даже ящерицы разбегались от одной только тени, появившейся на камнях, а сезон ягод закончился.

Долго ли, коротко ли, на исходе второго месяца ваш покорный слуга вымахал до двадцати килограмм. Есть чем гордиться. Меня не оставляла уверенность и подспудное чувство, что рост не ограничится данной отметкой. Перебирая различные теории, я склонялся к тому, что причиной взрывному набору веса и увеличению размаха крыльев послужил алхимический коктейль. Помимо прочего, у меня изменились передние конечности, в частности постановка большого пальца, который "съехал" в сторону, теперь передние лапы напоминали человеческие кисти, приспособленные хватать и выполнять различные операции. Интересно, это тоже действие зелий? Летая на водопой и приглядываясь к качающемуся в воде отражению, невозможно было не заметить появившихся на чешуе и крыльях красных полос. Всё бы ничего, но с каждым днём они становились ярче и насыщенней, превратив чешую в замысловатый доспех, а крылья в настоящие произведения искусства с замысловатой кровавой татуировкой. Красным цветом окрасились рога и надбровные дуги, а в груди поселилось томление. Наверно мое тело взрослело, приобретая дополнительные отличительные черты. Чего-то хотелось, но непонятно чего. Знаете, как бывает, когда чего-нибудь бы съел или сделал, такого эдакого. Мост построил, к примеру, хрустальный через всё озеро, и чтобы купцы со всего мира торговали на нём.

С каждым днём грудь сжимало сильнее. Красные полосы на теле и узоры на крыльях уже чуть ли не светились. Не зная, куда себя деть, я второй день бесцельно носился над сопками. Охота и дичь не привлекали, хотелось чего-то другого, но чего? Долбаные инстинкты совсем задолбали! Извиняюсь за тавтологию. Расчертив когтями на календарном дубе сорок пятую полоску, и с трудом поборов томление, я решил перекусить. Недавно мимо утёса, где располагалась моя "квартирка", прошло большое стадо пятнистых оленей. Пора бы взять с рогатых дорожное мыто. Денег у них нет, но я не гордый, беру натурой. Взлетев, я взобрался повыше и начал нарезать кругами над лесом в поисках добычи. Типа андский (хорошо, что не адский, а то похож, очень даже) кондор на выезде, размах крыльев соответствовал весу. На глазок, от кончика до кончика в третьей паре конечностей было метра четыре.

Олешки оказались быстроходней, чем думали некоторых умники. За пару часов, пока я раскачивался, они успели утопать к скалам в десяти километрах от моего гнезда. Ладно. Не проблема. Для бешеной собаки сто километров не крюк. Обнаружив искомое, я лёг на курс. Уже возле цели, когда рот наполнился слюной от предвкушения скорой добычи, моих ноздрей коснулся соблазнительный запах. Он..., он манил к себе, звал, обещая небывалое наслаждение. Проснувшиеся инстинкты завопили — туда! Лети туда! Рогатые уклонисты от налогов сразу отодвинулись даже не на второй, а на третий план. Плюнув на них, я полетел навстречу чудному аромату. Противиться обольстительному зову не было никаких сил. Хотелось, наконец, погасить огонь, сжирающий меня изнутри.

Ближние скалы вскоре оказались позади. Через пару минут показалась макушка четвертой каменной глыбы. Вот оно! На самом краю плоской вершины, на большом валуне восседала крупная золотая самка, немногим меньше меня в размерах. Как она прекрасна! Моё сознание поплыло от мощного гормонального пинка по мозгам.

Куда поплыло? А фиг его знает, куда? Помнится мне, я боялся, что наступит время, когда инстинкты продолжения рода возьмут вверх над разумом и схватят кое-кого за горло. Не думал, что это время наступит так скоро. Тиски звериной натуры прочно зажали разум. Я не мог отвести взор от сверкающей чешуи самки, её крылья переливались, словно лакированные, а какой у неё запах! Он сводил с ума, заставляя, хе-хе, чувствовать себя мужиком и требуя показать себя во всей красе. Да, да! Я покажу себя и похрен, что к нам сегодня приходил некропедозоофил. Ха! Кто я теперь, чтобы обвинять меня в зоофилии?! Ха! Тридцать три раза ХА!

В трёх метрах от золотой дракошки дрались два крупных зелёных самца, ещё семёрка разноцветных бойцов ожидала своей очереди вступить в бой за право обладать королевой бала. Три золотых, зелёный и три синих чешуйчатых петуха. Драконы оказались мельче меня чуть ли не в половину. Примечательно — среди них не оказалось ни одного черного. Плюхнувшись посреди площадки, я за несколько секунд разогнал конкурентов. Прочь! Прочь, пошли все вон! Парочка очумевших драчунов получила по пинку, и полетела лить слёзы и зализывать раны. Моя! Золотая будет моей! Королева на камне-троне, выбрав партнёра, поднялась на ноги и призывно курлыкнула, человеческое "Я" отключилось окончательно, отдав бразды правления крылатому хищнику...