Кораблик в бутылке

Реальности не существует в отсутствие наблюдателя.

Отворачиваться нельзя ни на миг, сопрут сразу

(с)

Проснуться рядом с эльфийкой — отличное начало для классической истории про человека, попавшего в... Скажем так, обстоятельства. Эльфийка, разумеется, должна быть остроухая, что в наличии. Молодая — ну, они все выглядят молодо. Красивая... Здесь тоже никаких вопросов. И одежды почти никакой. Ну, насколько можно судить, повернув голову.

Главная деталь — эльфийка должна быть живая.

А вот здесь, товарищи, мы вас и поправим...

Из тела справа торчал целый пучок стрел. Тело слева... Сергей даже не понял, чье. Так и блевал на боку.

Ну — проснулся с девушками, называется.

Сергей попробовал встать.

Ноги не слушались.

Что за ерунда?

Нет — в самом деле.

Боль отключила его раньше, чем Сергей успел осознать полностью все.

* * *

— Все! — Тариар осел на поваленный ствол. — На сегодня все, хоть режь, нет сил моих.

— Впервые вижу, чтобы гном устал. — Атири выпрямилась, утерла пот, отряхнула передник.

— Там больше никого... — Тариар покряхтел, и выложил на колоду перед собой большую бутылку. — Вот это у последнего было в руках. Наверное, важное что-то, если не бросил.

— А... — фиари замялась, — как вообще это получилось?

Гном выдохнул с такой силой, что по воде пошли круги:

— Ты про что? Как я сюда попал? Как они здесь оказались?

Фиари еще раз осмотрела лежащих.

В самом деле, как они все собрались тут, посреди лужайки на излучине? Вырвавшаяся из ущелья Белогривая широко разливается по равнине, теряет разбег — и потому под ивовыми арками, под округлыми шапками дубов, на пляжах остается все, попавшее в бурные струи там, выше по течению, между черными и зелеными скалами, под яркими, острыми горными звездами...

Прежде всего, конечно, самоход пришлых. Атири видела такие же в Илионе несколько недель назад. Как она сама от Эльвенгарда добралась на крайний восток Империи Людей — история особая, к делу не относящаяся. А вот как она оказалась тут, на берегу Белогривой, почему не осталась в Илионе, где у пришлых посольство, и потому их легко изучать в свое удовольствие?

Атири пока не хотела отвечать на этот вопрос.

— Ты, когда этого тащил, крайнего, как ворочал?

— За вовсе уж дурака не держи. Что я, завалы не разбирал, переломанных не видел? Зашиновал вдоль хребта вон той доской от их самохода, а потом уже и тащил. Его впереди зажало, где штурвальное колесо.

— А как думаешь, внутренние повреждения у него есть?

Гном фыркнул; впрочем, Атири понимала и сама, что вопрос глупый. Наверняка есть. А это значит — надо резать.

Не умеет она резать и шить. Перевязать, вынуть стрелу — ее предел в искусстве. Еще она хорошо принимает роды, взглядом умеет успокоить буйного, побеждает семь лихорадок и дважды семь отравлений. Здесь это все бесполезно. Здесь нужен легионный лекарь. Война — эпидемия переломов, передающихся контактным путем.

— Давай уберем этих, — Атири коснулась уже холодных лбов обеих фиари, нашпигованных стрелами подобно мишеням осеннего турнира.

Гном без лишних слов поднял убитых подмышки, аккуратно перенес под громадный дуб и провел по лицам жесткой квадратной ладонью, закрывая глаза.

— Тоже гадаешь, откуда они оказались в самоходе?

— А кто стрелял, не загадка?

Тариар щелкнул внушительным плоским ногтем по пестрому оперению стрел:

— Так вот же. Коричневый, жемчужный, лиловый. Северная Орда, род не назову, я сам сильно нездешний.

— Ты с ними ехал?

— Ты думаешь так потому, что я уже тут был, когда ты подошла.

— И еще потому, что в Империи самоходы делаете только вы, гномы. Я увидела застрявший самоход вон с той тропинки, на откосе. Думала — ваш, и только подойдя ближе...

Атири присела у головы последнего пострадавшего. Тот дышал — тяжело, с испариной, но все же без хрипа. Никаких капелек при выдохе. Разорванная одежда открывает вполне целый торс. Ребра целы. Легкие, пожалуй, тоже... Зато хребет... Хребет сломан: мертво протянутые ноги не дергались в такт выдохам.

— В них не было стрел?

Тариар кивнул направо, на груду зеленых мешков:

— По ним начали стрелять поздно, да и шлемы у них подлинное чудо! Весят втрое менее наших, а я видел, как от них отлетали стрелы двухсаженных ордынских луков.

— Видел? Расскажи, наконец, толком!

Атири выпрямилась, отряхнула передник — новенький, гладкий, клетчатый. Их же, пришлых, выделки. Купленный в Илионе вместе с набором невиданных лекарских инструментов... Почему-то стоило все, по меркам Империи, сущую мелочь — вот и не удержалась Атири. Сталь не ржавеющая, ручки не скользят: с насечкой, ухватистые. Все удобное, красивое даже... Кто бы знал, что пускать это все в ход придется так скоро!

Гном еще раз огляделся, поворчал в бороду из ржавой проволоки, кое-как завитую на две тугие косы.

— Я по горам шел. С той стороны. А эта штука, — Тариар кивнул на влипший в отмель самоход, — ехала по Илионской дороге. И попала в засаду.

* * *

Засаду беспилотник не увидал. Оно и понятно: Северная Орда привыкла прятаться от магического взора; а маг птицу может подчинить влегкую, способен расспросить ветер, умеет договориться с текучей водой, а стоялой воде попросту прикажет — и не ослушается стихия!

А уж прятаться от игрушки пришлых, летающей жужжалки — Орду сами же пришлые выучили. Было дело...

Но командир тоже не вчера родился. И как принесли заказ ехать за пределы карты, в дикие отроги хребта с говорящим прозваньем Рубикон — задолбал всех тренировками; ну и на мост через Белогривую пустил грузовик совсем не сразу.

— Полиспаст мы завели втрое, — сказал он. — Сергей, чуть какое сомнение — вали сразу на всю железку. Ствол не жалей, лучше потеряем запасной лейнер, чем человека. Тут по карте самое хорошее место для засады. Дальше проще.

— Хочешь сказать, или тут — или нигде?

Командир поморщился:

— Хочу сказать: пристегнись хорошо. Не гусарь.

И махнул водителю:

— Помалу!

Бронированный “Урал”, называемый “покемоном”, на малой скорости полез через мостик. Ну, как бронированный: кабину обвесили, а кунг и не пробовали, тяжело выйдет. Хотели настоящий “Тайфун-У”, да кто же частникам такое продаст...

А мостик ордынцы загодя подпилили. Хорошо подпилили, со знанием дела, даже наощупь найти трудно. Только думали они поймать на нем последнюю телегу из каравана. Чтобы все фургоны уже к ним перешли, на правый берег, северный, и чтобы им обратного хода, значит, не было.

Кто же мог предвидеть, что на мостик влезет “покемон”, да еще и груженый!

Треснул мостик; водитель живо завел отбор мощности на лебедку. А Сергей вдавил спуск. Пошла по выскочившим на камни стрелкам алая плеть, и куски в черную воду полетели багровые.

Немногих ордынцев, попавших под прямой выстрел, разорвало; куда больше посекло рикошетами да осколками рыжих отвесных скал. Со своего берега ударили радист, командир и Кириллыч, их автоматы ордынцев доставали вполне — только Кириллыч вообще-то геолог, и лет ему несколько больше полуста...

Тут недобрым случаем лопнул страховочный трос, незаметно перетершийся по давнему сгибу. Бронированный “Урал” опрокинуло с моста боком — хорошо хоть, невысоко было падать! Второй блок полиспаста рвануло заклинившим тросом. Громадным кистенем блок пролетел над ломаными костями бывшего моста, черной звездой влепил в скалу над засадными стрелками, зубастыми обломками причесал уцелевших... Больше Сергей ничего не видел — убраться под броню он еще успел, но и только. Грузовик закрутило и понесло — воздушный пузырь кунга держал “Урал” на воде. Сергея в коробе швыряло, как хомячка в стиральной машинке. Ордынцы заскакали по утесам, надеясь перехватить упавший грузовик ниже по течению. Лесные фиари с левого берега успели раньше. Пара проводников ловко запрыгнула на вертящийся самоход, свесилась в потолочный люк. Даже успели похлопать по щекам отрубившегося Сергея. Ордынцы на правом берегу поняли, что добыча уходит — и с отчаяния закидали грузовик стрелами; бесстрашные остроухие провалились внутрь кунга уже мертвыми.

Тариар наблюдал всю драму из укрытия, с ордынской стороны. В горах никакая Орда гнома не вытропит, это все равно что фиари по лесу гонять. Гном пошел вниз по течению — он-то знал прекрасно, куда упавший самоход вынесет; и угадал точно.

Насколько Тариар мог судить, Орда за ним не гналась. Восемь лет назад, в самый год появления пришлых, Северная Орда подняла окровавленный бунчук и бешеным прибоем перевалила через Рубикон в северные пределы Империи Людей. Несколько полнолуний пришлые выслеживали Орду этими своими летучими артефактами, а имперские легионы безжалостно резали. С тех-то пор ордынцев никакими силами нельзя было заставить отойти от скал.

... — А тут речка шире, течение меньше — вот и выкинуло, — закончил Тариар непривычно долгую повесть.

Фиари еще раз вытерла пот со лба, поглядела в раскрытый чемоданчик и решительно его захлопнула:

— У меня все. Что могла, перевязала. Что научили, вколола. Как думаешь, до заката успеют? Они же, наверное, ищут с этих, летающих своих артефактов? Чего проще: пустить вдоль реки.

На литых плечах захрустела кольчуга.

— Солнце уже коснулось гор. Считай, уже закат. Я бы надеялся на утро.

Атири поежилась:

— А нас не примут за мертвокрадов? Я видела в Илионе, как пришлые их наказывают. Даже не спускаются, с неба огнем ударят — и все, как выметено.

Гном еще раз оглядел тела — двое пришлых все-таки дышат. Двое фиари — лесных, судя по раскраске и вышивке на полуоторванных рукавах — уже давно холодные. Но сегодня нет сил хоронить; не выдаст горный дух в такой близости от хребта, не позволит поднять мертвые тела нежитью... По крайней мере, Тариар на это надеялся. Атири явно видела мертвецов не впервые. Ну да: она все-таки лекарь. Похоже, и чудо-снадобья из илионского чемоданчика помогают не всегда.

— Что уж теперь, — Тариар встал, потянулся и пошел к высокой разлапистой иве, где оставил бритвенной остроты секиру, полупудовое кайло, мешок с прочими вещами. — Давай ужин готовить, смеркается.

— Я... Не хочу есть. После такого-то.

Гном покряхтел, снял с пояса коротенький хозяйственный топорик, мигом нарубил дров, нащепал растопки. Фиари осторожно поворачивала в руках стеклянную бутыль с локоть длиной — последний раненый вцепился в нее, как в самое дорогое. Амулет? Памятный подарок? Тайный знак?

В бутылке Атира видела соскочивший с подставки кораблик — небольшой, но полностью как настоящий. По крайней мере, как ей казалось. Фиари только начинала неимоверной длины жизнь, за которую люди остроухим завидовали, а потому еще нигде особенно побывать не успела. И корабли видела разве что на картинах в отцовском доме — а уж океанский “выжиматель ветра” и вовсе никогда не могла увидать.

Собственно, желание посмотреть мир ее и выгнало в путь. Когда прошел слух, что далеко на востоке Империи, даже за Илионом, объявились неведомые пришельцы, чуждые до невероятия, заволновался весь Эльвенгард. Вообще-то к пришельцам пробили ход имперские маги. И не нашли ничего лучше, чем загнать во Врата легионы ради новых земель и новых рабов.

За Вратами оказалось легендарное Далекое Отечество людей — ни больше, ни меньше. И как полезли оттуда далекие отчичи... Хорошо еще, дедичей не позвали. От легионов хотя бы несколько тысяч дезертиров осталось. А от спешно поднятого дворянского ополчения осталась только жуткая память — выжившие хрипели про кровавые озера по колено.

Пришлые вошли через Врата, по-хозяйски обустроились в ближайшем городе — Илионе. И установили на диво хорошие отношения с наследной принцессой рода Корнелиев... Конечно, Афина в ряду наследования стояла восьмой, почему и прозывалась Афина Октаво — только высшие фиари Эльвенгарда прекрасно знали, насколько быстро и страшно вычищает пути к трону качественная интрига.

И кроме того, внезапно — совершенно случайно, конечно же! — выяснилось, что у пришлых тут уже имеется анклав. Образованный давным-давно, где-то в этой вот глуши, близко к Рубикону.

Как же могла такое пропустить мимо острых ушек наследница высших фиари? Братья смеялись, что Атири эталон любопытства не в одном Эльвенгарде — в самом Александрополе, в столице Империи Людей! Через некоторое время после Мятежа дороги снова сделались безопасны — отец поворчал-поворчал, да и разрешил Атири путешествие. Высший фиари прекрасно понимал, что копье все-таки приходится выпускать из рук, если хочешь попасть им в цель, а не бесполезно вогнать перед собой в землю.

В Илионе остроухая наследница встретила, наконец, пришлых — немного, и они вовсе не отличались от людей Империи. Если, конечно, смотреть немагическим зрением...

Пожалуй, надо бы помочь. Гном тут сейчас накашеварит! Отбросив пока воспоминания, Атири притащила собственный заспинный мешок — тоже по моде пришлых, называемый rukzak. Оттуда вынула котелок, соль — ей, высшей, и без соли хорошо, а вот гном наверняка привык там, у себя...

— Господин Тариар!

Гном охотно бросил терзать несчастного зайца, попавшегося Атири на глаза около полудня. Ладно готовка, но что же он, вовсе в лесах не бывал? Даже освежевать не может.

— Госпожа... Прошу вас, или зовите меня просто Тариар — или, если уж заходите с “господина”, то полным именем. Господин Тариар от Ржавого Клина.

— Тариар, оставь некромантию. Мясом я займусь. Лучше сделай мне дров побольше. И на ночь... Ты же подгорный?

— Ты от инструмента догадалась? — гном щелкнул ногтем по кайлу, которое отозвалось густым, неожиданно приятным, звоном высокопробной стали.

— Нет, — Аири фыркнула, — от зайца. Тариар... Если предложенный мною вопрос покажется тебе обидным, не отвечай, и не думай, будто я хотела причинить зло.

— Сколько церемоний, когда нужно просто спросить! Ты из Семьи?

Фиари вздохнула:

— Ну да, и что?

— Да ничего. Высшие фиари, столичные церемонии... Что ты узнать хотела?

— Ладно мне дома не сиделось. А ты-то как оказался на другом конце Империи? От ваших Туманных да Белых гор сюда пол-мира ровно! Более того, ты чистокровный подгорный. Тебе, наверное, на солнце выходить больно!

Тариар некоторое время молчал. Потом крутнул головой, отчего рыжая борода двумя рогами-косичками указала в сторону берега:

— Там, за ранеными, на отмели, что?

— Самоход пришлых. Из которого мы раненых таскали. Сам же говоришь, упал с моста, и река принесла его сюда.

— Ну вот. — Гном воздел руки к темнеющему закатному небу, к нависающим над берегом кронам:

— Как?! Во имя Белой Тишины! Как они это делают? Самоходы эти, другие всякие штуки? Это же без магии! Ты говоришь, встречала их в Илионе — и они обычные люди! Люди, превзошедшие гномов? Да я кайло свое сожру, только бы мне учиться у них!

Атири поставила котелок с мясом на угли:

— Будешь подкладывать, не опрокинь.