воспоминания неприкаянного космолетчика

— А система безопасности?

— Смонтирована на 70%. Проверить работоспособность без энергии не представляется возможным.

— А какие еще источники энергии остались на корабле?

— Кроме того что в приемной камере телепорта никаких. — девушка кивнула в сторону угла, где были свалены в кучу элементы питания от ремонтных дроидов. — У меня были инструкции...

— Это сейчас неважно. я знаю трюк как ненадолго привести в чувство батарейки от дроида, правда работают они после этого недолго и нехорошо. Так что давай будем думать, что нам дальше делать. Увы, мы сейчас находимся вблизи сектора Демократического Союза, мать его в турецкий гарем, а посему рассчитывать должны токмо на себя. Корабль этим педерастам достаться не должен в любом случае, так что...

-Боюсь, что без запуска хотя бы одного реактора мы даже внутреннюю систему безопасности сможем запустить разве что около этой комнаты, да и то, ненадолго.

— Так сказать, в вагоне сидит директория, под вагоном ее территория...

— Простите, что?

— Ничего, извини. Ну хоть небольшой сюрприз незваным визитерам сможем устроить, и то хлеб. Но все же надобно подумать как реактор запустить. У меня тут статья небольшая имеется об нем — я погрузился в чтение — однако... После извлечения сборки из транспортного контейнера даже обмотки примитивнейших электродвигателей сплавляются, о сервоприводах я вообще молчу... Подожди, а ежели использовать обычную пневматику?

— Любые клапана дохнут ничуть не хуже сервоприводов.

— Зачем клапана? обычные кондовые задвижки, блоки и тросики.

— Так ведь управление будет настолько неточным, что вслепую в гнездо попасть будет просто невозможно.

— А нам особая точность и не нужна, распаковку контейнера можно будет и обычным ремонтным дроидом запустить, а дальше поднять, пронести полметра и опустить. где нужно отбойники поставим, дальше них не уйдет. Главное хотя бы одного серьезного дрона реанимировать, а дальше как нибудь сдюжим.

— Я рассчитала вашу конструкцию, как мне раньше такое примитивное решение в голову не пришло? Гидравлику можно будет снять с малого кинетического орудия, правда задвижки придется с нуля изготавливать, шарнирное соединение из манипулятора среднего ремонтного робота... впрочем, в любом случае здесь человек нужен, сама бы я такое сделать не смогла.

— А ежели обойтись и без гидравлики? просто тросы, блоки и сервоприводы в безопасном месте?

— Все же до человека мне еще далеко... Так получается и надежнее, и точнее.

— Причем здесь человек, не человек... Поработай с мое техником на разваливающемся на ходу корыте когда денег токмо на паленое топливо хватает, еще не такое из овна и палок соображать сможешь.

Следующие несколько дней оказались для меня сущим адом. Все же я уже не мальчик что бы сутками на стимуляторах сидеть, да и руки из мягкого места растут, придумать механизм не проблема, а вот собрать, да своими руками, то другое дело. Наконец мы смонтировали наш безумный манипулятор, протянули сквозь щель неплотно закрытого люка тросики, как могли загерметизировали эту порнографию и разместили в шлюзе управляющий механизм. Надобно отметить что за это время мы с искином на редкость хорошо сработались, существом она оказалась весьма незлобивым и на редкость здравомыслящим, да к тому же и весьма эрудированным.

Наконец мы закончили подготовку к загрузке реактора. Специально для меня Маруся вывела на виртуальный экран в ходовой рубке процесс загрузки, к счастью, я тут был в роли простого наблюдателя, да и толку от меня после нескольких суток без сна было бы немного. Вот распаковывается контейнер с топливной сборкой, камера мгновенно отказывает, дальше идет компьютерная реконструкция. Манипулятор захватывает стержень, поднимает его в воздух, тотчас натянулся тросик примитивнейшего подпружиненного щупа, значит стержень действительно поднят. Потом манипулятор медленно поднес стержень к гнезду и еще более медленно опустил. Напряжение достигло своего апогея. Затем в гнездо ударил еще один щуп, похожий на молоточек на длинной ручке, судя по тому, что он не провалился до конца, стержень занял свое место. И так десять раз. Вот наконец закрылась титаническая защитная крышка, и загрузочный механизм принялся жадно высасывать энергию из примитивных элементов питания, значит топливная сборка благополучно продвигается в недра ректора. К концу загрузки нервы у меня уже были расшатаны донельзя, в таком состоянии даже нейросеть ничего поделать не может. Посему когда последний стержень занял свое место я просто вырубился в кресле, запуск реактора процесс неторопкий.

Когда я проснулся, Маруся включила недавно смонтированное дежурное освещение в рубке, значит пока все идет по плану. От радости я чуть было не схватил голограмму в охапку и не пустился в пляс. Пока реактор выходил на рабочую мощность, мы с Марусей приводили корабль в работоспособный вид. Осанна древним инженерам! Если бы не десятикратное резервирование всего и вся то древний исполин так и остался бы недвижимым памятником человеческому гению, но благодаря высочайшему запасу прочности корабль постепенно оживал. Теперь вместо гнетущей тишины в его необ’ятных просторах раздавались звуки работы древних механизмов, в иных местах и вовсе тело чувствовало некую отдаленную вибрацию. Что поделать, на боевом звездолете об акустическом комфорте никто не думал, чай не подводная лодка. Впрочем, никакого дискомфорта это не доставляло, скорее напротив, изгоняло гнетущее чувство одиночества и внушало некую уверенность в себе. Наверное, впервые в жизни я ощутил полную защищенность, сейчас мне практически ничего не грозило, даже ежели здесь окажется весь демократический флот, то я успею заранее узнать об из визите и сбежать.

Вопрос был токмо в том, куда бежать. И тут Маруся огорошила меня известием, что она знает координаты небольшого корабельного кладбища. Некогда она проходили практику на небольшом буксире, который стаскивал в одно место аварийные корабли после одной из тысяч бесчисленных схваток с Врагами. Потом последовало большое наступление Врагов и нас выбили из того сектора галактики, и для перегона поврежденных кораблей понадобилась бы полноценная флотская операция. Потом и вовсе стало не до того, Враги, как известно, добрались аж до центральных миров, а про маленькое кладбище боевых кораблей, по видимому, все забыли. Сейчас в том секторе космоса никто и не ходит, нечего там делать.

Увы, уйти мы не успели, и и следовательский корвет одной из корпораций Демократического союза застал нас буквально со спущенными штанами, один единственный реактор выдавал дай Бог 30% своей мощности, и до выхода его на рабочий режим оставалось не менее месяца, из оружия токмо ЭМИ излучатели и противометеоритные турели. Маршевый двигатель из-за некачественной охлаждающей жидкости остался практически без системы охлаждения. Впрочем, система безопасности была во вполне работоспособном состоянии, так что взять на абордаж наш корабль было не самым простым и безопасным занятием.. Мы решили сделать вид что у нас полусдохший реактор и нерабочий искин, но зато работает автоматика со среднем вооружением. Такие корабли как правило оставляют в покое, ибо захват их практически нерентабелен, особенно ежели корабль находится столь далеко от обжитых людьми мест, одна доставка снятых деталей половину возможной прибыли с’ест, а ведь эти детали еще надобно снять...

Исследовательский корабль корпорации Космотроник вышел из подпространства в пустынной бесперспективной системе далеко за границами освоенного космоса.

— Вводная такова, где-то в этой здесь зафиксирована работа на прием телепорта, который устанавливали на русские боевые корабли времен середины Войны. Возможно, здесь находится и сам корабль. Наша задача найти его и оценить состояние. Область поиска — пара парсек. Вопросы?

— Мы же полжизни тут его искать будем.

— С вероятностью в 99% это крейсер проекта «Москва», его трудно не заметить. Капитан позволил себе улыбнуться. На голографическом экране возникло изображение похожего на огромный лом звездолета. Можно сказать, что этот корабль помог выжить человечеству, самый массовый и защищенный звездолет в своем классе, длина, между прочим, почти три километра. Знаете как русские их делали? Брали специальную платформу с специальными эмиттерами силового поля и структурирующими излучателями, загружали туда руду из шахтерских платформ и запускали все это дело по сложной орбите вокруг местной звезды, получая цельнолитой монолитный корпус. Потом они каким-то секретным образом проводили дезактивацию всего этого хозяйства и итоге получалось быстро, относительно недорого и очень крепко. Толщина корпуса минимум 15 метров, защита от ЭМИ оружия и космического излучения практически стопроцентная, но масса просто запредельная. Один маршевый двигатель там по размерам больше нашего корабля, а гипердрайв, даже нерабочий, стоит миллионы. Собственно говоря, вот принципиальная схема, как видите, больше половины длины занимает туннельное орудие оно находится прямо по центру корабля, мощность и дальнобойность просто запредельные, скорострельность зависит от количества реакторов и накопителей, от 40 выстрелов в час в десантном варианте до 3 выстрелов в минуту у экскортника. Впрочем, эта дура 100% нерабочая, можете успокоится, ни один накопитель особой мощности столько не живет. По бокам от орудия расположенны модульные отсеки, туда устанавливаются различные модули в зависимости от назначения корабля. С носовым отсеком вроде все. Далее следует обитаемый отсек, четыре палубы, толщина брони в зоне рубки больше 50 метров. Затем реакторный отсек, один такой реактор стоит как месячный доход нашей корпорации. Затем гипердрайв, сколько он стоит я уже упоминал, и отсек с маршевыми двигателями. По оборонительному вооружению. Все примерно как на современных орбитальных станциях, только в зависимости от назначения корабля в разном количестве, благо масса позволяет. В любом случае, если хотя бы половина работает, что-бы подавить сопротивление нужен линкор, не меньше. Противоабордажные системы у каждого корабля индивидуальные, на подавление необходимо минимум 5 звеньев космопехоты с сотней новейших боевых дронов, да и то, потери в таких случаях огромны.

— Вот он, я его нашел, масс-детектор просто зашкаливает, масса как у небольшого спутника! — крик новенького матроса заставил капитана, отставного косморазведчика, недовольно поморщиться.

— Молодой человек, нейросеть вам зачем нужна, в эротические игрушки играть? Сколько раз говорить, все доклады через корабельную сеть. Ладно попробуйте выслать имитатор челнока.

— Цель выведена из строя электромагнитным оружием.

— Цель уничтожена малой кинетической турелью.

— Плохо дело, похоже с энергией там проблем нет. Отходим назад и попробуйте еще один имитатор, посмотрим, искин жив или там только примитивная автоматика работает.

— Зафиксировано облучение корабля радаром. Цель уничтожена совместным ударом ЭМИ и кинетического оружия.

— Включим щиты на максимум и попробуем отойти подальше, затем запустим имитатор фрегата.

— Цель уничтожена совместным ударом ЭМИ и малого кинетического орудия. Зафиксировано сильнейшее сканирующее облучение, выход из строя 30% поверхностных сенсоров

— Полный назад!!

— Зафиксирована атака ЭМИ оружием.

В рубке мигнул свет, на пультах управления погасли практически все экраны и голопанели, остались только старомодные стрелочные индикаторы. Вышли из строя гравикомпенсаторы, и дикая перегрузка вдавила команду в кресла. К счастью, корабль уже успел набрать достаточную скорость, и по инерции уходил из опасной зоны.

— Однако, энергии у него сильно больше, чем я предполагал. Впрочем, судя по тому, что мы все еще живы, все же недостаточно, что-бы сдвинуться с места и уж тем более на туннельное орудие, ни один накопитель столько не живет. Да не бледнейте вы так, этот корабль просто немного более обороноспособен чем ожидалось, не более того, так что выпускаем зонды и похромали отсюда, больше тут делать нечего.

— А там же человек, который телепортом прибыл, он не может ничего сделать?

— Что он может сделать? Эти древние искины, как известно, часто сами выйти из спящего режима просто не в состоянии. А без искина всем рулит тупая автоматика которая тупо что движется и не может пред’явить допуск. Так что бедолага, в лучшем случае, просто умер от голода в приемной камере. А если бы искин был жив то мы так легко бы не отделались...

Я вытер пот со лба и расслабил ремни импровизированного капитанского ложемента. Жаль конечно что враги смогли уйти, запчасти нам бы не помешали, но что сделано то сделано. Судя по оснащению, информацию о мне продали какой-то совсем уж небольшой и небогатой корпорации. Отнюдь не факт, что эти господа вновь почтят меня своим присутствием, но в любом случае, пока они соберутся с силами или перепродадут информацию, пройдет не один месяц, вопрос только в том, что случится раньше, выход реактора на рабочий режим или новый визит незваных гостей. Делать было особо нечего, загрузка топлива в остальные реакторы прошла практически в штатном режиме, все что можно расконсервировать и починить было расконсервировано и починено, и посему я проводил время разучивая под разгоном необходимые для управления кораблем базы и собирая бомбу для маскировки следов в гипере. Такие бомбы появились ближе к концу Войны, они взрывались после ухода корабля в гипер, напрочь перекрывая те тонкие следы, по которым можно при помощи точной аппаратуры определить, куда же прыгнул корабль. Конечно, такие устройства были вне закона, но кого это волнует? Все, кто ходит по фронтиру, применяют такие бомбочки после каждого прыжка вдали от цивилизации, так уменьшается риск встречи с пиратами, ну а кто выходит из гипера в момент взрыва — что ж, тому не повезло. По расчетам, прыжок должен длиться пятеро суток, а значит мне опять придется провести это время на стимуляторах без сна. Надобно набирать какую-никакую, а команду, иначе долго я не протяну. Правда, Маруся предлагала разбить прыжок на несколько этапов, но я счел это излишним риском, вот восстановим корабль, тогда другое дело, а сейчас у нас маршевый двигатель на ладан дышит, хороши мы будем ежели он таки накроется медным тазом.

Наконец, все приготовления оказались закончены, антигравитоны снизили практически до нуля нашу относительную массу и древний крейсер начал свой неторопливый разгон. Вторая космическая, третья космическая.... Вы даже не представляете, какое ощущение собственной неуязвимости и беспредельной свободы испытываешь управляя таким кораблем. Вот антигравитроны принялись постепенно отключаться, возвращая идущему с огромной скоростью кораблю его немалую масссу. Это один из самых опасных моментов в прыжке, ежели произойдет рассинхронизация гравикомпенсаторов, которые обеспечивают стабильныую 1g внутри корабля, и антигравитронов, которые, грубо говоря, уменьшают массу всего корабля, то экипаж просто размажет по стенке. Но сейчас все прошло нормально, колебания гравитации почувствовали токмо точные приборы, я же ничего не заметил. Нынче таким не могут похвастаться и самые дорогие круизные лайнеры, а уж на тех старых лоханках на которых мне раньше приходилось ходить перегрузки иной раз были такие что иной раз зрение отказывало. Наконец взвыли генераторы накачки, и прокалыватель гипердрайва создал перед нами разрыв пространства. Описывать подпространство дело неблагодарное, это надо прочувствовать на себе. Говорят, есть люди, покупающие билеты на меж’звездные лайнеры исключительно из за переживаемых в гипере ощущений, а уж команды этих лайнеров, по слухам, целиком состоят из подпространственных наркоманов. Не знаю как для стюардов и барменов, а для капитана, особенно ежели он ведет корабль в одиночку, удовольствия в полете мало. Это сложнейшая работа, когда все органы чувств напряжены до предела, приборы в этом случае практически бесполезны, а единственная ошибка может обойтись крайне дорого. К счастью, чем , тем сложнее сдвинуть его с курса, инерция не отменяется даже в гипере, так что мне оставалось только придерживаться примерного курса, обходя участки, которые казались чем-то опасным. Конечно, мы несколько раз, особенно под конец полета, попадали в различные аномалии, но там, где обычный кораблик на пространственном каркасе смяло бы в лепешку наш цельнолитой монстр только чуть-чуть замедлял скорость. В обычное пространство мы вывалились с крайне сильной промашкой, пилить до цели было не одну неделю, и посему я передал управление искину и традиционно забылся в тяжелом забытьи.