Нельзя сказать, что старый офицер испугался — скорее удивился. Эка невидаль — рука в стене! Но неприятные мурашки успели промаршировать вдоль позвоночника и спрятаться среди волос на голове. Достав из ножен кинжал, Лупаго тихо поднялся и мелкими шажками стал передвигаться в сторону балкона, чтобы оттуда посмотреть на неизвестного шутника. Шаг, второй — и мурашки промаршировали по позвоночнику в обратном направлении, теперь спрятавшись в районе крестца: рука поворачивалась вслед за его движениями. Постояв немного и поняв, что, кроме изменения своего положения, рука ничего не собирается предпринимать, Лупаго резко прыгнул к двери и сквозь стекло попытался рассмотреть, кто находится снаружи.
Нет, комендант не сошел с ума: прыгнув, он успел погасить светильник. Да и маячить дольше пары мгновений на фоне проема не стал — бросил быстрый, но цепкий взгляд и отпрыгнул от двери к центру комнаты. Удивился ли он еще сильнее? Он так и не понял. Но определенно испытал неприятные ощущения, когда осознал, что увидел заднюю часть частично вмурованного в стену с наружной стороны, между этажей, человека. Точнее, заметил спину — стены-то толстые, — но вот как тот умудрялся двигаться?
Впрочем, долго думать ему не дали. Видимо, движения коменданта как-то повлияли на ситуацию, так как рука неестественным рывком поднялась до уровня, как если бы человек стоял на полу комнаты, а затем пропала. Приблизившись к окну, Инжи сквозь стекло увидел, как вдоль стены, плавно и неторопливо, двигается фигура незнакомца. Добравшись до балкона, фигура развернулась и медленно вплыла через открытую дверь. Лупаго едва успел рассмотреть и запомнить внешний вид человека, как тот превратился в огромное мохнатое чудовище, поднял руки-лапы и издал злобный рык.
Коменданту резко поплохело: внутренности неприятно завибрировали, сердце сдавила болезненная тяжесть, а перед глазами все поплыло. Вокруг появились какие-то непонятные светящиеся пятна, а самое неприятное — возник иррациональный страх, нет, даже не страх — ужас! Тем не менее рефлексы сработали как надо: метнув кинжал в чудовище, комендант выскочил из кабинета и захлопнул дверь. Снизу уже спешила охрана, усиленная ввиду последних событий. Ворвавшиеся в комнату охранники никого не застали. Кинжал нашелся на улице — вылетел в открытую балконную дверь, хотя Лупаго был уверен, что не мог промахнуться.
Вспоминая эти события на следующий день, Лупаго никак не мог взять в толк, что же его так испугало. Преображение человека в чудище? Вряд ли, хоть зрелище и не для слабонервных. Рык? Ну, рык как рык. Рычание диких животных коменданту приходилось слышать не раз и не два.
Понятно, что игнорировать произошедшее Инжи уже не стал. Одно дело — 'досужие вымыслы' обывателей исовершенно другое — когда испытаешь подобное на себе. Вызвали людей из Департамента Расследований, и после жесткого указания Инжи разобраться с этими чудовищами, несмотря на наступившую ночь, механизм следствия завертелся в другую сторону. Если быть точнее, то приобрел дополнительное направление. Через полчаса в том же кабинете перед комендантом сидел Тристис Имаген — лучший сыщик и дознаватель Департамента. И, что немаловажно, искусник.
— Как вы понимаете, — тихо говорил Тристис, выслушав по-военному четкий рассказ Лупаго, — я еще не совсем в курсе событий, так как только вчера вернулся из деревни Крохо, где произошло убийство.
— И как, успешно? — не удержался от вопроса комендант, хотя слышал об этом впервые. Мужчина среднего возраста (по крайней мере внешне), щеголевато одетый, ничуть не испытывал пиетета перед высоким начальством, но и не переходил рамки вежливости. Это нравилось Лупаго: хороший специалист может себе позволить такое поведение.
— Все оказалось просто и банально, — слегка улыбнулся Тристис. — Жену кузнеца убил сам кузнец и со страху попытался неумело замести следы. Хотел свалить убийство на залетных бандитов.
Комендант кивнул и вернулся к своим проблемам:
— Однако вам уже должны были передать выжимки из данного дела. Остальные документы находятся у меня на столе. Любые ваши требования будут тут же выполняться приданными помощниками, они же ответят на все возникающие вопросы. — Комендант немного помолчал, глядя на задумавшегося сыщика. — У вас есть какие-либо мысли по поводу произошедшего?
Тристис Имаген слегка насмешливо посмотрел на коменданта, встал и подошел к стене, где Инжи впервые увидел руку того чудища.
— Исходя из предложенных данных, я пришел к определенным выводам, объясняющим ситуацию. Но, конечно, надо все проверить, провести повторные опросы свидетелей: может, выплывет мелочь, способная перевернуть мое мнение с ног на голову.
— В данный момент мне нужно хоть какое-нибудь объяснение. — Инжи достал из стола бутылку местного вина и два бокала, разлил благоухающий солнечным ветром напиток, предложил искуснику.
Тот не стал отказываться и, пригубив вино, снова уселся в кресло, не скрывая удовольствия от угощения. Посидев с закрытыми глазами, Тристис произнес:
— И все-таки для полной картины мне не хватает одного факта, одного кусочка головоломки. Будьте добры, расскажите снова, как это было с вами. И чтобы вы ничего не упустили, сядьте в то кресло, где вы тогда находились, и распишите все по мгновениям: ваши движения, то, что вы чувствовали, видели и думали.
Инжи Лупаго нахмурился. Ему уже надоело повторяться, но раз уж сам заставил работать людей на ночь глядя, приходится хотя бы не мешать им. Он сел на свое место и, прежде чем начать говорить, пару мгновений вспоминал, как все было.
— Стоп! — Тристис резко вскочил. — Повторите то, что вы сказали секунду назад.
Инжи удивленно посмотрел на Имагена и послушно повторил:
— Когда я двинулся к двери, рука стала смещаться, будто человек, находящийся в стене, наблюдал за мной и поворачивался следом.
— Вот! — Тристис сел и пригубил вино. — Этот момент вы упустили, когда рассказывали в первый раз.
— Это важно?
— Это то, чего мне не хватало, чтобы кое-что понять.
Комендант облегченно уселся обратно и вытянул усталые ноги. Тристис встал и некоторое время ходил по комнате, затем, продолжая вышагивать, начал говорить:
— То, что это чудовище — иллюзия, вы, несомненно, уже поняли.
— Почти сразу после того, как выскочил из комнаты, — кивнул комендант.
— Предполагаю, что все вопросы связаны в основном с поведением иллюзии, отсутствием искусника, управляющего ею, а также странным рыком, способным вогнать в ужас даже такого бывалого солдата, как вы.
— А может, не искусники, а чародеи? Оробосцы? Ведь это они — я уверен в этом — совершили нападение на тюрьму.
— Нет. Чародеи, разумеется, могут делать иллюзии, но каждая их иллюзия уникальна. Нет двух одинаковых. Тут же ее действия и превращение человека в чудовище — абсолютно идентичны во всех зафиксированных случаях. По крайней мере, судя по описаниям, — а допросные листки составлены весьма подробно, — совпадают все детали иллюзий, вплоть до мелочей.
— Непонятно, откуда они взялись. Кто и с какой целью их создал? — пробормотал Инжи.
— Мы к этому еще подойдем, — кивнул Тристис и продолжил: — В общем-то, когда есть все данные, то выглядит все не так интригующе. Без сомнений, иллюзии создал очень опытный искусник; встроенный в них поведенческий механизм довольно сложен. Они 'нападают' на обычных людей и избегают искусников.
— Откуда вы... — удивился комендант, но тут же замолчал, повинуясь легкому взмаху руки сыщика.
— Все просто. Ни один искусник — а их немало побывало на развалинах тюрьмы, да и сейчас кое-кто продолжает там бродить, — не видел эти иллюзии. И в то же время обычные люди постоянно наталкиваются на чудовищ. Это означает, что именно простые люди и являются целью этих иллюзий. Зачем? Очевидно, чтобы вызывать панику, ну или хотя бы напряженность. И избегание искусников понятно: любой из них с первого взгляда распознает иллюзию и легко ее уничтожит.
— А почему вас так заинтересовало поведение иллюзии, когда я шел к балкону?
— Могли бы и сами догадаться, — немного укоризненно глянул сыщик на коменданта. — Это поведение однозначно указывает на то, что иллюзия наводилась на вас, на человека, то есть на ауру. А раз ни один искусник их не видел — значит, в плетение иллюзий встроено распознавание ауры одаренных в Искусстве, заставляющее избегать таких встреч.
Инжи кивнул, удовлетворенный объяснением.
— Можно было бы предположить, что иллюзии создал искусник-ученик и потерял над ними контроль. Или даже специально выпустил, чтобы похулиганить... Но это маловероятно, не тот уровень. Остается два объяснения. Первое: иллюзии создал искусник, работающий на оробосцев, чтобы облегчить им нападение на тюрьму. Смело отбрасываем этот вариант. Почему? Судя по высокому профессионализму нападавших, бессмысленных действий они бы производить не стали. Второе: из тюрьмы, кроме парочки чародеев, пропал еще и неизвестный искусник. Чародеи нас сейчас не интересуют, а вот тот искусник — очень даже. Опять же, судя по показаниям свидетелей и осмотру местности, он схлестнулся с нападавшими. А значит, к моменту нападения находился в сознании и был способен противостоять чародеям. Их среди нападавших было минимум двое. И они, судя по следам, получили от него такой втык, что предпочли не связываться. Могу предположить, что, очнувшись, он какое-то время приводил себя в порядок и наверняка готовился к побегу. И вот, в качестве разминки или чтобы насолить тюремщикам... Нет, скорее всего он создал эти иллюзии с целью отвлечь внимание. А с другой стороны, если вспомнить про отсутствие документов на него и приплюсовать способности: сразу после освобождения отбился от двух чародеев... Как он сумел добиться, чтобы обычная иллюзия так воздействовала на человека, мне непонятно... В общем, вырисовывается оч-чень нехорошая картинка. В нашу тюрьму был помещен искусник высокого уровня, ранее проигравший в результате разборок наверху. А такие, если их сразу не убили, имеют нехорошую привычку возвращаться и мстить обидчикам. Тогда это намек или угроза, понятная тому, кому адресована. Так сказать, оставил после себя сувенирчик. И, кстати, я рад, что это не было что-то посущественней.
Комендант поежился, вспомнив свои ощущения. Помассировав грудь в области сердца, согласно кивнул. Тристис утомился ходить и сел напротив Инжи.
— В принципе это все. То, что иллюзия застряла в стене, говорит лишь о недоработке искусника: у вас там проходит защитный контур, включающийся во время боевых действий в городе. Сейчас он хоть и подключен к общей городской системе защиты, но не активирован. Однако его структура, видимо, сбивает с толку 'мозг' иллюзии. Она или не знает, как поступать, или просто вязнет в подобной защите.
— А как нам избавиться от этой пакости?
— Надо подумать. — Сыщик расслабился и явно потерял интерес к разговору. — Навскидку могу предложить два варианта. Первый — поработать с защитой, то есть сделать ее передвижной и просто выловить все иллюзии...
— А второй?
— Сделать амулеты, мешающие иллюзиям видеть обычных людей.
— Или, наоборот, сделать так, чтобы иллюзии считали искусников обычными людьми, а те будут приманкой и уничтожат их при появлении, — предложил комендант.
Сыщик с проснувшимся интересом глянул на Инжи:
— Да, вы правы. Это, пожалуй, даже эффективнее. Но тут уже решайте сами.
— Согласен, — кивнул комендант. — А вам я предлагаю заняться расследованием нападения на тюрьму. Сдается мне, у вас это выйдет лучше всех. Так что подключайтесь. Я договорюсь с Департаментом, чтобы рабочую группу передали в ваше непосредственное руководство.
Тристис польщенно улыбнулся:
— Хорошо. Но если позволите, я начну завтра. Вернее, уже сегодня, — он глянул на светлеющий квадрат окна, — но попозже. Посплю немного, чтобы приступить к работе полным сил.
— Не возражаю. — Комендант встал. — И не смею вас задерживать. Все необходимые распоряжения я отдам. Так что работайте спокойно.
Несмотря на некоторые подвижки в расследовании (не в последнюю очередь в результате работы Тристиса Имагена), Лупаго был не в духе. День прибытия комиссии приближался. Комендант понятия не имел, как вести себя со столичными дознавателями в данной ситуации. Не самое удачное начало новой карьеры.
Хорошо все обдумав, Лупаго решил обратиться к жрецам. Но не к служителям бога Сарса: к нему имеет смысл обращаться во время боевых столкновений для получения конкретной помощи. Тут скорее поможет Дис, бог стихий. Его жрецы не вмешивались в светскую жизнь, а тихо-мирно делали свое дело. И, говорят, он несколько раз спас империю в засушливые годы. Кроме того, Диса называли 'покровителем просящих'. Попробовать стоило. Была еще богиня любви Калидита, культ которой в последнее время набирал силу, но это явно не то.
Сам обращаться к богам Инжи не умел, да и не хотел. Для старого солдата, который привык полагаться исключительно на свои силы, а также на помощь преданных воинов и искусников, божественные дела были слишком непонятны. Но от разговора с главным жрецом он явно ничего не потеряет.
В дверь постучали.
— Господин комендант! — В дверь заглянул Арни. — Вы просили предупредить, когда появится брат Адамус.
Лупаго кивнул и вышел из комнаты. Он решил встретить жреца сам, чтобы произвести на него хорошее впечатление. Все-таки сейчас комендант выступает в роли просящего.
Одеяния брата Адамуса разительно отличались от простых хламид жрецов Сарса. Он был одет в белоснежные одежды с золотой вышивкой и таким же расписным поясом. На ногах — крепкие сандалии с ремешками, обвивающими икры. В руке жрец держал посох.
Комендант вежливо кивнул:
— Спасибо, что откликнулись на мою просьбу, брат Адамус.
— Помогать страждущим в меру наших скромных сил — прямая обязанность, возложенная на нас самим Дисом.
— Надеюсь, мера сил достаточна для помощи, что требуется мне, — тихо пробормотал Инжи.
Однако жрец его услышал и улыбнулся:
— Невместно требовать помощи. О ней можно лишь смиренно просить.
— Что-то мне не очень нравится фраза 'смиренно просить'. — Комендант и жрец медленно поднимались по лестнице. — На мой взгляд, если ты способен протянуть руку помощи и тебя кто-то об этом просит, разве можно мерить величину смирения просящего?
— Все мы ходим под богами, но они не всемогущи и не всеведущи.
— Странно слышать эти слова от верховного жреца.
— Вы ошибаетесь, я не верховный. Я всего лишь один из жрецов, наделенный чуть большей властью. Вы как военный должны понимать, что люди — не боги. И мы выстраиваем иерархические цепочки только для того, чтобы действовать эффективно.
Инжи с интересом посмотрел на жреца.
— Ну а боги... — Брат Адамус остановился и пристально посмотрел на коменданта. — Боги — выше нас. Пути их неисповедимы. Даже помогая людям, они преследуют свои цели. Помните об этом.
Лупаго вздохнул. Они уже пришли к кабинету. Комендант бросил взгляд на стоявшего у двери Арни, и что-то привлекло его внимание. Продолжая обдумывать слова жреца, Инжи остановился перед помощником. Тот повернул голову и молча уставился на начальника. Инжи, отметив осоловевшие глаза Арни, хлопнул его по плечу:
