Стакан 4

Окружающий мир расплывался перед глазами в серое ничто. Каждая капля ледяного осеннего дождя, попадающая за воротник куртки, заставляла щуриться и вздрагивать. Хотя это он отмечал чисто механически. Да и внутри у него было так же холодно, как в любой из луж, в которые он вступил, не замечая вокруг себя ничего. Пустота, холод и серая пелена перед глазами. Он уже перестал ощущать озноб и жар, холод и жажду. Только одиночество. Собственную ненужность и иррациональность происходящего. Он ждал, что его заметят, вызовут группу захвата и заберут обратно, где он снова станет тем, кем был — частью огромного эксперимента. Он понимал, что снова вернется боль и дезориентация от сильных препаратов. И что он снова будет "экзотической игрушкой" в руках персонала Института. Хотелось выть...

* * *

Айтарион нервно вышагивал по короткому коридору квартиры, стараясь найти хоть какое-то объяснение случившемуся. В очередной раз мотнув головой и тихо зарычав, он лишь прикрыл глаза и двинулся к входной двери. Курить в комнате от чего-то не тянуло. Он чувствовал странную пустоту, воцарившуюся после исчезновения Арронакса. Приоткрыв входную дверь, он застыл, почуяв чье-то присутствие на лестничной площадке. Тяжелое дыхание постороннего, в купе с несколько повышенной температурой на площадке, заставило Айта яростно распахнуть дверь и выбежать из квартиры.

Эрр полусидел-полулежал, спиной к стене, не дойдя половины лестничного пролета до площадки. Одежда, даже на вид, была насквозь мокрой, черная толстая коса растрепалась, длинные пряди челки беспорядочно падали на янтарно-желтые, полуприкрытые глаза, смотрящие в никуда. Дыхание Эрра было тяжелым и хриплым, и, даже не прикасаясь, Айт чувствовал исходящий от него жар. Еле заметно нахмурившись и мотнув головой, Айтарион опустился на ступеньку рядом с Эрром. Приподняв голову Арронакса, командор чуть не выругался. Ладони обдало жаром, а глаза Эрра были пустыми с болезненной мутью.

— Эрр, — тихо позвал Айт, но тот никак не реагировал ни на действия командора, ни на его слова. Айт повторил попытку, на этот раз погромче, но Эрр продолжал слепо смотреть в никуда.

— Нет, дорогой, мы не для этого тебя вытащили.

Прорычав еще что-то сквозь плотно стиснутые зубы, Айт, аккуратно взяв Эрра на руки, встал и направился обратно в квартиру. Несмотря на немаленький рост, Эрр был для Айтарна совершенно легким. Занеся его в коридор и осторожно прислонив Эрра к стене, командор, аккуратно поддерживая желтоглазого, тщательно закрыл дверь и вновь уставился на "пропажу". Нике должна была вернуться только через несколько дней, а никаких известных Айту препаратов под руками не было. Но командор понимал, что что-то делать совершенно необходимо, он не привык просто стоять и смотреть на проблему.

Закрыв дверь, Айт потащил Эрра в комнату. Там, быстро сняв с него всю мокрую одежду, командор уложил Арронакса на кровать и укрыл одеялом. Айт положил руку на лоб Эрра и зло выругался. Жар был сильным, что само по себе было плохо, но командора больше волновало дыхание Эррона, тяжелое и хриплое. Положив вторую руку Эрру на грудь, Айт прикрыл глаза, вслушиваясь в ощущения под ладонью. Стараясь не причинить излишнего вреда живому существу, Айтарион сканировал состояние привычными для него методами. К сожалению, командор привык работать с уже мертвыми объектами, но в этот раз у него не было выбора. Точнее выбора не было у Эрра, потому что рядом не было никого другого с медицинской подготовкой. Внимательно отслеживая процессы, происходящие сейчас в организме Эррона, он старался свести необходимое вмешательство к минимуму, и как только понял, что критических повреждений нет, тут же отдернул руки, разрывая пси-связь. Легкие были воспалены, жар и какая-то местная разновидность вируса. Неприятно, но поправимо. Вот только... Основная проблема состояла в психическом состоянии Арронакса.

Теплые, лучистые глаза продолжали так же бессмысленно смотреть в потолок. И эта картина пугала Айта намного больше, чем физическое состояние. Примерно такие же пустые глаза были у Арронакса, когда Айтарион и Нике по ошибке попали в камеру. Жалкое подобие живого и здорового существа. Тогда Эррон так же не реагировал на внешние раздражители, а процесс выздоровления был тяжелым и длительным. Да, для Айтариона Эррон был кем-то совершенно посторонним и чужим, и он был против идеи Нике о вытаскивании этого el' из Института. Он считал, что балласт в виде накачанного под "крышку" наркотиками и препаратами существа мог им только помешать. И переубедил его в обратном лишь полный боли и непонимания взгляд этого самого существа. Тогда Эрр, сам того не понимая, каким-то образом сумел пробраться за вечные щиты ледяного командора. И теперь Айт прикладывал все усилия, что бы не показать ему этого — слишком многих он потерял, кто был к нему привязан, и к кому был привязан он сам. Айтарион понимал, что ему не безразличен Эрр, и эти чувства заставляют его совершать порой слишком необдуманные поступки и беспокоиться по пустякам.

Склонившись над Эрром, Айт убрал с его лица длинные, жесткие пряди и посмотрел в глаза. Положив руку на лоб, командор почувствовал горячую, сухую кожу, и осторожно понизил температуру своей ладони, что бы хоть немного облегчить жар. Зрачки, сжатые в почти невидимую линию даже не дрогнули.

— Эрр, ты слышишь меня? Давай выкарабкивайся.

Голос Айтариона даже для него самого звучал непривычно. Мягко и насторожено, словно он боялся, что Арронакс не сможет прийти в себя. Но тот никак не отреагировал на просьбу Айта. Ладонь стала почти ледяной и командор начал было подумывать, а не подвергнуть ли всего Эррона понижению температуры, как вдруг Эрр со всхлипом втянул воздух и попытался скинуть ладонь Айта со лба.

— Эррон?

Айт не стал называть его полным именем: не хотел вызвать ассоциации с Институтом. В ответ Эрр лишь мотнул головой и попытался сфокусировать взгляд, что бы осмотреться.

— Где я?

Всегда хриплый голос Эррона сейчас был похож на скрежет плохо смазанного ржавого механизма. Однако дыхание стало боле ровным, а зрачки, наконец, стали реагировать на свет.

— В безопасности.

На мгновение Эрр перестал дышать. Не совсем поняв реакцию на свою реплику, Айтарион обеспокоено всмотрелся в янтарные глаза. Затравленное выражение в них дало командору понять, какую ошибку он умудрился допустить.

— Эрр, ты... дома. Это не Институт. — Айт старался как можно тщательней подбирать слова. — Это я — Айтарион, z'zor't'tan vid Tar'reiy. Ты видишь меня?

Арронакс втянул воздух сквозь сжатые зубы, а Айт внезапно почувствовал прикосновение в области груди с левой стороны. В глазах командора потемнело...

Он не знал, сколько времени прошло, прежде чем темнота перед глазами распалась кучей черных пятен. Айтарион понял, что он стоит в темной комнате, заполненной какими-то устройствами и предметами. Он попытался пошевелиться, но не смог. Словно во сне, тело было невесомым и не подчинялось разуму. Айт попытался как-то проанализировать происходящее, но его отвлек блик от металлической поверхности какого-то шкафа. Раздалось тихое шуршание, и кто-то вошел в помещение. После сухого щелчка комнату залил мертвенно-бледный свет люминесцентных ламп. В углу, прямо перед Айтарном, темной грудой полусидел, привалившись к стенке шкафа и подтянув колени к груди, парень. Он почти не дышал, лишь еле-еле вздымавшаяся грудная клетка давала знать, что он еще жив. Длинные черные волосы закрывали лицо, смуглые руки были бессильно сложены на животе. Айт излишне резко вдохнул, осознав кто перед ним.

Из-за спины командора вышла высокая женщина в просторном лабораторном халате. Она присела рядом с полусидящим юношей, и, взяв того пальцами за подбородок, повернула его лицо к себе.

— Ах, мальчик, мальчик. Как же тебе повезло, что тебя оставили в живых, — голос женщины был тих и чуть дрожал. — Ты слышишь меня, мразь?

Она сжала пальцы, стараясь причинить ему боль и обратить на себя внимание. Но парень (подросток, по меркам Айта) лишь сильнее свел руки на животе.

— Открой глаза, тварь! — она свободной рукой отвесила ему хлесткую пощечину, и снова впилась ногтями в смуглую кожу. В ответ еще совсем юный Арронакс чуть вздрогнул и открыл ничего не видящие глаза.

— Вот так. — женщина слегка встряхнула рукой и кивнула каким-то своим мыслям. — Это хорошо, что ты уже некоторое время без дозы — ты ослаб.

Она отпустила парня, поднялась и отошла в сторону. Водянисто-серые глаза с расширенными зрачками и искривленные, чуть дрожащие, губы женщины насторожили Айтариона.

— М-мне нужна помощь... в-врача... — хриплый, еле слышный голос юноши был почти безэмоциональными. — Рана...

— Арронакс, откуда такие слова? Тебе нужна помощь? Или ты забыл, кто ты? — женщина мерзко улыбнулась и принялась снимать халат. — Зачем тому, кто является объектом экспериментов помощь? Ты ведь не человек, справишься.

Сквозившая в ее голосе насмешка заставила Айта тихо зарычать.

— П-пожалуйста... Хотя бы дозу. — Айтарион переводил взгляд с женщины на Арронакса и мгновенно заметил постепенно увеличивающуюся темно-алую лужу крови на полу около шкафа.

— Больно? — женщина резко обернулась к юноше. Пальцы нервно расстегивали пуговицы блузки, глаза цепко впились в лицо раненого.

— Н-нет... — в глазах Эррона мелькнуло некое непонятное выражение, но голос зазвучал уверенней. — Нет. Но я не смогу выполнять задания. Это не правильно.

— Тебя хорошо выдрессировали. Ни единого намека на испытываемую боль. Это прекрасно.

Ошеломленный происходящим, Айт нахмурился. Боль Эрра несомненно доставляла женщине некое извращенное удовольствие, что указывало на ее психическую неуравновешенность. С одной стороны Айт не понимал, почему такой персонал имел право работать в Институте (а он не сомневался, что видит что-то из прошлого Арронакса), с другой — отрицал то, что Институт сделал с Эрром. Но в то же время понимал, что проделано это было не без помощи вот таких вот садистов.

Женщина медленно подошла к раненому, снова опустилась рядом с ним на колени. Чуть заторможено взяла в ладони его лицо, повернула к себе. Попыталась откинуть в сторону непослушную длинную челку, но та снова падала обратно, затеняя глаза.

— Хищник, хищник... — голос женщины прерывался. — Такой чужой, такой странный. Такой экзотичный...

Арронакс вздрогнул. Вертикальные зрачки, и так бывшие расширенными от боли, стали почти круглыми.

— Что ж вы за существа, что в 14 лет подростки выглядят как вполне взрослые индивиды? И только бурлящие гормоны выдают еще совсем юное тело. — руки женщины мягко перепорхнули ниже, чуть вздрогнув на воротнике черной футболки. Взявшись за кисти рук Арронакса, она резко развела их в стороны. Видимо, Эронн настолько ослаб, что сопротивление было выше его сил. Сквозь дыры в майке была видна проходящая наискосок через живот рваная рана. Арронакс еле слышно втянул воздух сквозь сжатые зубы, и она резко вскинула голову, впившись взглядом в глаза раненого. Женщина дерганым движением откинула кисти юноши и рванула ткань футболки, полностью открывая рану.

— Ты ведь хочешь помощи? — женщина провела руками по напрягшимся мышцам пресса, чуть надавив на края раны. — Да? Ведь смерть от такого ранения и для тебя — мучительна? — Она ввела кончики пальцев в рану и на лице Эрра отразилась вышедшая из-под контроля боль. — Ведь так?

Бессильный чем либо помочь, Айт как во сне наблюдал за происходящим. Неприятие, понимание и гнев на собственное бессилие что-то изменить затопили сознание командора.

— Да! — Эррон под напором боли был вынужден прошипеть ответ сквозь стиснутые зубы.

— Значит, ради медицинской помощи ты пойдешь на все, да?

Глаза раненого широко открылись, словно до него дошло, к чему клонит женщина. На лице отразился понимание и бессилие.

— Так да или нет? — голос женщины охрип. Она чуть отклонилась от своей жертвы и вынула, вошедшие в рану почти по первую фалангу, пальцы, продолжая уже мягко водить руками по его телу. — Ну что ж: молчание — знак согласия. Не так ли, Эрр?

Эррон тяжело дышал, будучи не в силах дать отпор этой женщине. Та, хрипло рассмеявшись, провела рукой вниз и взялась за пряжку пояса. Раздался металлический лязг расстегиваемого пояса, и окружающее снова погрузилось в расплывающиеся темные блики.

Айтарион с трудом разжал кулаки и убрал с лица яростный оскал. Мышцы свело судорогой и ему пришлось слегка помассировать лицо. Он знал какую плату потребовала эта тварь от Эрра. И понимал, чего это стоило самому Арронаксу. Еще и в таком юном возрасте. Мысли привычно закрутились, анализируя то, зачем это могло быть нужно Институту, но Айт усилием воли прекратил начавшийся транс. Сквозь окружающую тьму прорвался хриплый от боли голос.

— Почему... Зачем именно так?

— Но ведь ты согласился. Ты не сказал "нет".

И снова гнетущая тишина отрезала Айта от происходящего.

Все закончилось так же неожиданно, как и началось. Вместо черных клочьев тумана Айт снова увидел глаза Эрра. Он даже не пытался скрыть ошеломление и шок от произошедшего — слишком все это было странно.

— Холодно... Прости, я должен был... понять, что это именно ты... — дрожа всем телом хрипло прошептал Эрр. Втянув сквозь зубы воздух, он снова провалился в беспамятство.

Будучи в некотором оцепенении, Айт краем сознания отметил, что у Эрра опять растет температура. Встряхнувшись и обругав себя за непозволительную расслабленность, командор встал и стал мерить комнату шагами. Он мог лишь догадываться о том, что только что произошло. И если его догадки были верны...

Командор нерешительно подошел к дивану. Арронакс, не смотря на то, что был укутан в одеяло, сильно дрожал. С одной стороны Айтариону было жалко Эрра, с другой... Все это не займет и пары минут, а уж "эта сволочь" их как-нибудь вытерпит. Взявшись за край одеяла, Айт насторожено замер, но в глазах не темнело, и мир не распадался черными клочьями. Кивнув своим мыслям, командор решительно стянул с Эрра одеяло примерно до пояса.

Такая рана врядле могла зажить не оставив после себя след, не смотря на высокий уровень регенерации Эрра. И действительно, по побледневшей коже наискосок тянулся неровный, еле заметный шрам. Со смесью удивления и презрительной благодарности Айт отметил, что Эррон тогда получил обещанную помощь, и она была достаточно квалифицированной.

Укрыв Эрра одеялом, командор принялся искать какое-нибудь средство, что бы сбить температуру.

* * *

Было холодно и что-то давило на лоб. Не смотря на ломоту во всем теле, слабость, резкую боль в горле и горящие при вдохе легкие, Эрр заставил себя открыть глаза. Вернулось ощущение пустоты и серости... Скользя взглядом по потолку и пытаясь сосредоточиться на узоре из светлых и темных пятен, Эрр краем сознания отметил, что сейчас ночь и снова закрыл глаза.

Он помнил только то, что он сбежал и несколько дней бродил по улицам под дождем и ледяным ветром. Остальное было словно в тумане и любая попытка вспомнить отдавалась в голове болью. Почему-то вспомнились темные глаза командора и легкая улыбка Нике... А потом накатил стыд. Мало того, что подставил тех, кто сделал много хорошего для него, так еще и заставил их волноваться. Рык отчаянья застрял в горле, вызвав очередной приступ боли. Пообещав себе в первую очередь попросить прощения у обоих, Эрр протянул руку к чему-то мокрому и тяжелому на лбу. Нащупав что-то мягкое и влажное, он потянулся дальше. Ледяная, до ломоты в кончиках пальцев, узкая ладонь прижимала ко лбу Эрра влажное полотенце. Эррон зажмурился, стараясь не застонать от чувства вины. Он тут валяется, а Айт мало того, что, скорее всего, пытался его найти, так еще и тратит свои силы на его лечение. Осторожно сняв со лба руку командора, Эррон сел. Стало невыносимо холодно и сильно закружилась голова. Борясь со слабостью, Эрр обернулся. Айтарион, умудрившись вполне комфортно расположиться на подлокотнике, похоже уснул, но несмотря на это продолжал понижать температуру Эрра.