|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
История четырнадцатая.
Что такое мой разум? Насколько он сложен?
Когда я был человеком, то знал, что я — это я. Вот просто так. А кто этот я? Как масса собранных в единую структуру клеток сама может определять себя? Где там был спрятан этот механизм и что мозг подразумевал под этим я, если большую часть работы он делал за меня? Я был не в курсе, какими алгоритмами он руководствуется в моменты, которые я звал интуицией, или в те моменты, когда он принимал решение почесать мне нос, в то время, как я даже не обращал внимания, что тот чешется. А как быть с тем временем, которое не помню. С какого момента появилось это я?
Когда я был созданием, то знал примерно тоже плюс некие структурные изменения в физиологии, которые мое я отчего-то приняло, словно и не было в них ничего особенного.
А потом новые перемены, и снова мозг ничего особенного не приметило. Не важно, человек, создание или черти что, главное, что Я. Я?
Из личных записей Константина Ивченко
Руся растерянно наблюдала за происходящим. Даже участвуя в шабашах аптекарей, она подобного не видела. Вот так легко управлять природой вокруг себя — это качественно иной уровень магии. Это что-то из запретных практик. "Поцелуй смерти", к примеру, или расслоение реальности — все то, с чем играл Арно. Только старому магу требовались невероятные энергозатраты, а Костя делает так, словно задачи для ребенка.
Лик спустился с дивана на пол и обнял ведьму со спины. Ему не хотелось оставлять ее без защиты рядом с таким высшим. Этот парень теперь мог соперничать с Атумом, а дать отпор Ярославу, как бог успел выяснить, они с Рыжиком могли лишь будучи единым целым.
Женя испуганно затихла, барахтаясь в воздухе и умоляюще, даже беспомощно глядя на Костю. Ей казалось, что прошлая целая вечность, прежде, чем он открыл глаза и бережно опустил ее на пол. Она сложила крылья, сорвалась с места и с размаху двинула глупого лешего кулаком в грудь. Костя со смехом охнул.
— Я бы и посильнее врезал, — прокомментировал холодно Ярослав.
Жене было не до отца, она уже обнимала сына Пустошей, которого полюбила всем сердцем. Причем ей было стыдно, что она поняла свои чувства так неразумно, с помощью страха.
— Ты болван, — прошептала она, а когда Костя не ответил, продолжила. — Только болван мог не понять, что я человек, и задать вопрос про цвет ногтей.
— В этот момент я тебе начал нравиться? — понял он ее на первый взгляд неуместную реплику.
— Да. Болваном и остался.
— И я тебя люблю, — улыбнулся Костя, затем поднял глаза на Атума. — Там хранились данные об иной, уже несуществующей, ветви событий. Речь идет о нескольких созданиях и обрывках их жизненного пути. Ками Умэтаро красиво передал гибель Маруси, которая не владела там пылью, и Ликурга, который был лишь случайным знакомым на ее пути, но богом, сумевшим замедлить и отложить уничтожение всего живого на этой планете. Иму сражался рядом с ним и был страшен в бою, врагу не так-то просто было справиться с бешеным леопардом. И Горица стала проблемой для ангелов.
Аниото хмыкнул и тут же ответил на возмущенный взгляд Гор:
— Ну, чего? Он прав. Ты думаешь, я тебя не боюсь что ли? С твоей водой и вечными угрозами утопить... Жутковато.
— Клеомен руководил восстанием на одной земле, Зверобой на другой, и оба принесли противнику немало потерь, — продолжил Костя. — Мосвен объединила детей Сешат и Мафдет. Это она ценой своей жизни сохранила южные заповедники. А феникс... — Костя чуть помедлил, глядя с печалью на растерянную Жар-Птицу. — Ее единственную из огненных птиц не уничтожили спящей, и, пробудившись, она одна со своим первобытным пламенем стоила десятерых. Там нет меня и нет Жени, но есть Атум, его, как и других высших расщепили первыми. И есть Бабалу-Айе, что нашел для ангелов отраву, способную ослабить их силы. И есть рыжебородый Локи, что бок о бок с Ликургом стоял насмерть. И вижу я Сигюн с двумя секирами. Она точно могла предугадать, откуда выйдут солдаты противника. Там она не была супругой Локи, но погибла у него на руках.
— И они, то есть мы сражались с ангелами?
— Они лишь так себя называют, копируя новейшие верования Иномирья, — покачал головой Костя. — А может, они отчасти умышленно послужили прототипом новейших верований. Точнее не скажу.
— Они скачут по времени, как Пустоши, — прокомментировал Лик.
— Нинхурсаг не скачет, — возразил Костя. — Она существует в каждый момент времени одновременно и в одной ветви, но видит множество вероятных. Направить создание в нужный момент ей так же легко, как вам сделать шаг.
— Лик, — окликнул Эйдолона Ярослав. — Было бы неплохо выманить сюда твоего товарища из рода Гюд с его женой. И Бабалу-Айе.
Атум перевел взгляд на Костю.
— С чего начался хаос в той ветви?
— Отряды ангелов вышли из морских глубин.
— "ХаМы" взяли на себя ответственность почти за все взрывы, — вмешалась Мосвен. — В том числе и за убийство Вольпи.
— В других землях были похожие случаи единичной ликвидации? — подхватила Руся. — Я не нашла. Ты нашла что-нибудь?
Кошка отрицательно покачала головой, тогда Маруся продолжила:
— Не находишь странным?
— Как будто личное?
— Он глава Интерпола, — вступила в диалог Горица. — Может, поэтому серию взрывов в общественных местах предваряло его убийство.
— Но тогда логичнее избавится от всего совета, — не согласилась Мос. — Больше похоже на личное.
Руся встрепенулась от догадки:
— Может, не к нему тогда личное, а к Ясне? Она поопаснее фигура, если задуматься.
Харикон вежливо кашлянула, обращая на себя внимание, прежде чем вмешаться:
— Гуарино Вольпи заказывал столик на двоих с особым питанием для спутницы. Он собирался провести этот вечер с Ехидной. А девушка-волчица, когда мы везли их в апартаменты, расстроилась и сказала, что маг готовил брак со змеехвостой. Он ей это кричал, когда требовал избавиться от ребенка. Она видела две подушки с инициалами, которые ему на заказ делали в качестве символа будущего союза.
— Но в ресторане он был с Ясной? — уточнила Руся.
Феникс кивнула:
— Только я не представляю, как восстановить другие их передвижения.
— Давай я, — откликнулась Мос.
— Может, я, — возразила Маруся. — Это не очень законно.
Кошка шутливо ощерилась:
— Я и сама могу, даже если не очень законно, а ты, помнится, обещала восстановить картину взрыва. Вот и давай, потому что этого я без посторонней помощи не умею. Теперь актуально.
Лик лукаво посмотрел сначала на Иму, потом на Клеомена со Зверобоем.
— Побуду, в самом деле, секретарем, вызову Локи. Почему бы и нет?
— Да уж вообще... — Неопределенно возмутился аниото.
— Превосходно. Никого не смутили новые знания об ушедшей реальности, — добавил философски Зверобой. — Ладно. Я тоже так могу. Если "ХаМы" взяли ответственность, то дом Ехидны теперь для нас закрыт, его оккупируют все, кому не лень. Интерпол, полиция, военные...
— А я так не могу. — Клеомен хмурился. — Мне интересно понять, какое отношение к нам имеет Дингир. Он же точно связан с нами.
Атум обвел задумчивым взглядом присутствующих.
— Константин, что нужно было ангелам? Какова была их цель? С чего дочери Сешат понадобилось защищать южный заповедник?
— Ангелы уничтожали флору и фауну в том числе. Большего в дневнике нет. Лишь отрывки движения конкретных созданий в пустом незадокументированном пространстве, тени окружающих мест и созданий.
Костя покосился на сердитое лицо Жени и едва сдержал улыбку. Она все еще не простила ему неповиновения.
— Откуда у мага, пусть и аптекаря, такие знания? — Ярослав все больше погружался в себя.
— А это не его знания. — Костя подул на крошечное пушистое перо, застрявшее в волосах возлюбленной. — Это что-то вроде осколков отраженного времени. Арно собрал их воедино, но очень неуклюже, из-за чего физический объект получился токсичным. Нельзя смотреться в зеркало несуществующей ветви времени и не начать терять нейронные связи. Где он эти осколки раздобыл — большой вопрос.
— У Локи есть книга, — вмешался Лик. — Он зовет ее "Картой власти". Пелоп называл ее "Картой истины".
Клеомен встрепенулся.
— Это оттуда мы узнали место выхода ангела. Кто знает, что еще нефилим собрал?
— А Сигюн вмазала своим топорищем мужику промеж глаз, — тихонько проговорила Маруся, рассмешив Иму. — И в осколках времени знала, откуда выйдут ангелы. Два плюс два.
— Костя, — вновь подал голос Ярослав. — Если брать сами события сегодняшние, то они чудовищны, но вполне допустимы...
Горица всхлипнула, услышав последнее слово. У нее эхо рассеянных маниту до сих пор в голове звенело. Как можно посчитать массовые убийства созданий сразу в пяти землях допустимыми событиями? Иму успокаивающе погладил ее по спине.
— Однако, на фоне информации, которой мы владеем, — продолжил Атум, рассеянно изучая рисунки Ками, разбросанные по полу возле его кресла, — все выглядит куда хуже. Мне не нравится чувствовать, как в спину дышит кто-то сильнее и опаснее меня, и тем более, что этот кто-то угрожает мне и моему миру, поэтому будь добр, позови Нинхурсаг. Она нужна нам.
— Еще можно Азазеля, — снова подала голос Руся. Она сидела в окружении искусственных модулей и, не моргая, смотрела серебряными глазами в одну точку. — Он зачем-то нам помогал. И кусты ценные мне простил.
Лик, который отошел в угол комнаты и терпеливо ждал ответа Локи, рассмеялся.
Костя прислушался к себе и отрицательно покачал головой.
— Нет. Она говорит, потом придет, пока не может. А Ангелов я не чувствую. Дингира, как ни странно, тоже.
— Она подсела к нему в ресторане, — победно воскликнула Мос. — И он выглядел удивленным, а во время еды что-то оживленно обсуждали. Хм, — кошка нахмурилась. — Не похожи они на пару. Клеомен, иди сюда!
Иму издал ехидный смешок в адрес черта, но быстро стушевался под взглядом Горицы.
— Барсик, место! — прошептал с усмешкой Клеомен в ответ, усаживаясь рядом с Мос.
Аниото утробно заурчал.
— Смотри, любимый, — будто не заметила перепалку кошка. — Что думаешь?
— Детский сад, — прокомментировал Зверобой.
От обращения "любимый" Клеомен расплылся в улыбке:
— Ты не ошиблась. У Ясны с ним нет личных отношений.
— Так он всерьез собрался стать спутником Ехидны? — поразилась Гор.
Харикон обогнула диван и села между Марусей и Мосвен. Участвовать в расследовании оказалось делом захватывающим, а еще взаимодействовать с другими созданиями себе под стать. И, конечно, быть в центре истории с другой ветвью времени тоже увлекательно.
— А нельзя как-то посмотреть переписку Ясны? Возможно, она пыталась создать видимость романа, а не завести его. У меня бы не возникло желание связываться с таким субъектом.
— Сказала девушка субъекта, — едва слышно прошептал Иму и снова был удостоен чести лицезреть разъяренную берегиню. — Да, змий такой, ничего сказать нельзя! — недовольно прошипел леопард. — У него ж при мне только баб было...
Горица зарычала и прижала ладонь ко рту бестолкового возлюбленного, а Зверобой напряженно уставился на профиль Харикон. Но феникс никак не отреагировала на заявление хищника. Не так чтобы Зверобой скрывал что-то от Жар-Птицы или хотел скрыть, да и очевидно, что понимала она, какие особенности натуры сопровождают свободного черта. Или не понимала?
— Так! — встрепенулась Козлова и поднялась, глаза ее все еще были подернуты серебром. Маленькая камера летала по помещению и заглядывала в лица присутствующих по очереди. — Если сейчас кто-то очень против, что я залезла к военным и еще в пару неправильных мест, пусть выйдет! Сама я бы занималась восстановлением картины событий не меньше суток.
Ликург прошептал беззвучно проклятие и покосился на Ярослава. К его счастью Атум только брови посильнее на лоб поднял. Великое и сложное создание вообще последние минут десять все меньше и меньше напоминал мудрого древнего и все больше искренне недоумевающего окружающей жизни ребенка.
— Не понял? — возмутился на том конце Бабалу-Айе.
Лик ударил себя ладонью по лбу и вернулся к диалогу с оришей.
— Вот и ладно, — не смутилась ведьма общему молчанию. — Не считаю до трех, запускаю!
Ярослав тихонько крякнул и непроизвольно проверил на месте ли штаны. Последний раз, когда Козлова при нем сказала "не считаю до трех", он оказался выставлен на всеобщее обозрение в не слишком презентабельном виде.
— Хулиганка, — беззлобно прошептал Атум и уставился в знакомый серебристый куб, где вдруг появились полупрозрачные контуры помещения. Две неподвижные фигуры проступили в центре — Ясна и Гуарино. Они стояли друг напротив друга, словно собеседники.
— Я думал они там чем посложнее занимались, — пробасил Иму в ладонь Горицы. Берегиня все еще упорствовала в своем желании не дать леопарду право высказывать по всем интересующим его поводам.
И вдруг все в кубе ожило. Ясна и Вольпи чуть шевельнулись и тут же разлетелись по комнате.
— Как будто гантелю в паштет кинули, да? — радостно сообщила Маруся, рассмешив аниото. Остальные шутку не поддержали. — А теперь медленно.
Она воспроизвела взрыв снова, но на этот раз будто в замедленной съемке.
— Обратите внимание на источник. Это наши Джимми Чу.
— Она нашла источник, — прокомментировал Лик для Бабы. — Босоножки, которые были на Ясне.
— Как интересно, — проговорил ориша. — Видимо, мне все же стоит вас навестить самому, — он на мгновение осекся и недовольно продолжил. — Только сперва пообщаюсь с представителями высоких структур. Вас еще не искали? Вот меня только что нашли.
Лик непроизвольно взглянул на Атума. В кармане создателя особой группы запищал наушник.
— О чем ты думаешь? — Азазель с любопытством изучал текучую серую фигуру Мудреца. Она будто решила явить ему одну из своих оболочек, ту, которую использовала для созданий и людей, но на полпути отвлеклась.
— Слушаю, — ответила Нинхурсаг. — Сын звал, помощи просил.
Азазель встрепенулся:
— Что уже зачистку начали перед наступлением? Я, кажется, старею. Совсем теряю чувство того, как ты умудряешься линейно функционировать при способности существовать в каждый момент времени, да еще с каким мной общаться. Уже пора?
— Рано, — остановила его Нинхурсаг и проявилась. — Увидела новые изменения и пришла.
Ангел поднялся и вынес на балкон второй стул.
— Какие?
Женщина присела.
— Он изменил девочку, которую я подарила Атуму. Теперь она не только залог уравновешенности древнего и сына. Теперь она одна из вас. Так лучше, но его возможности и непредсказуемость растут.
— Он был лучшим из нас, — пожал плечами ангел. — Всегда интересовало: создатель ошибся или же нарочно сделал его независимым. Я, кстати, еще одного брата убил. Хотя ты и так знаешь.
Азазель продемонстрировал грязно-розовое острое перо.
— Не знаю, зачем взял. Старею все-таки точно.
— Я вижу печаль в тебе и истощение.
Он вздохнул и бессильно осел в кресло глубже.
— Давай просто встретим закат, а там можно и в бой идти. Отсюда до него все равно тысячелетия.
— Все равно, — согласилась Нинхурсаг и улыбнулась измученному искусственному созданию, которого приняла в себя, сделав важной частью двух таких непохожих миров. Каждый нуждается в настоящей семье. Приняла бы она и второго, не будь он так упрям и заносчив.
Бабалу-Айе вежливо распрощался с Марусей и направился к выходу из квартиры. Лик проводил его до двери.
— У тебя, мой друг, потрясающая женщина, — улыбнулся Баба. Он пребывал под впечатлением от увиденной реконструкции взрыва. — Надеюсь, визит Ярослава к Афродите принесет необходимые результаты.
Лик кивнул и сменил тему:
— Ты точно не расскажешь нам про Женю?
Ему не хотелось сейчас размышлять о матери и ее привычке утаивать, изворачиваться, лгать, не исполнять обещанное. Единственная женщина, о которой он ближайшие часы хотел думать, сидела в гостиной на диване и пила сбитень.
— Увы, увы, — пожал плечами ориша. — Я же все-таки врач, не забывай. Как я могу личные данные пациента разглашать? К тому же, пока толком ничего не знаю, одни предположения и подозрения. Отдохните, пока безопасники предоставили вам такую возможность.
Ликург нахмурился:
— Ты тоже это чувствуешь?
Баба неопределенно покачал головой.
— Сложно не почувствовать. Тяжелая, мощная волна движется на нас. Одна накрыла, и слышу следующую. Как закончу разговаривать с Женей и Костей, позвоню. Полагаю, древний ориша сделает для вас какие-то выводы. И ты обязательно мне новости сообщай. Будут ли они от Атума или же от аптекарей, или от великого змия, или от твоей команды — понадобится все
— Хорошо.
Вернувшись в гостиную, Лик обнаружил Рыжика лежащей на полу с раскинутыми в стороны руками. Она рассеянно рассматривала потолок.
— Устала?
— Не то чтобы устала, — проговорила невнятно Руся. — Скорее ничего не поняла.
Лик сел рядом с ней.
— Что не поняла?
— Все не поняла. Я запуталась, — она дернула носом. — Такое ощущение, будто я что-то знаю, что-то очень важное, что объясняет почти всю мою жизнь, и даже тебя объясняет, но я не могу поймать эту мысль. Она ведь очень маленькая, просто итоговая и поэтому такая важная. Ты ничего не понял, да?
Бог рассмеялся, заставив Русю повернуть голову и посмотреть на него.
— Я понял. Тоже самое чувствую весь день. Возможно это не твои ощущения, а мои.
— Да? — она озадачилась. — Вообще, похоже, потому что никаких раздумий у меня не было. Ты очень красивый, когда смеешься.
У Лика дыхание перехватило от замечания, сказанного так естественно и вскользь, будто она ему это каждый день говорила с момента первой встречи, и вовсе он не добивался ее любви по крохам.
— Только, когда смеюсь? — задал вопрос и вдруг понял, что так у него просили внимания женщины до Маруси. Сделалось несколько неуютно.
— Нет, ты всегда красивый. Но когда проявляешь эмоции, завораживаешь. А что именно ты думал сегодня?
— Ну, нет! — Лик фыркнул. — Я слишком долго терпел! Пока не расскажешь мне больше, мои мысли останутся при мне.
Маруся удивленно оглядела божественное лицо. Он был возмущен, и в то же время глаза светились неподдельным азартом и желанием. Кажется, слова "люблю" ему было катастрофически мало, хотя для нее это такая же клятва верности маниту, что и его родовая.
— А что рассказать?
Ликург сердито сощурился и склонился к ее лицу совсем близко.
— Ведьма! Не доводи меня... до хитростей!
Руся рассмеялась и тут же почувствовала его пальцы на своих ребрах. Щекотки она боялась всегда, так что даже если Лик и надеялся так выведать у нее хоть что-то, то просчитался. Она могла только хохотать, дергаться, невнятно пищать, и под конец хрюкнула, тем экзекуцию и остановила.
— Я тебя люблю, я тебя люблю, — задыхаясь, проговорила Маруся. — А когда и сколько, не знаю. И ты красивый — всегда так думала. И ты меня постоянно смущал. Я не знала, как себя с тобой вести, постоянно путалась. Ты же мой начальник, и вел себя так, а потом резко не так, и снова так... И все время приказывал, даже когда о работе речи не шло, или когда не приказывал, то делал со мной что вздумается, как будто никаких границ нет. Ну, или делал, что вздумается, чтобы приказывать... Никто же не вбегает к женщине в душевую, чтобы накричать!
— Когда это я... А!
— А! — передразнила Руся. — "Тебя где носит? Почему я дозвониться не могу?" И это "заберу, в чем найду". Забыл?
— Взбешенную обнаженную женщину, которая в тебе не видит бога, сложно забыть.
— Это непрофессионально.
Лик согласно кивнул.
— Абсолютно. Зато я грудь потрогал...
Смысл последней фразы не сразу дошел до сознания Руси, а когда дошел и она сопоставила его с хулиганским выражением лица собеседника, возмущенно зашипела и бросилась в атаку. Хотелось, как минимум, укусить бессовестное создание, как максимум пнуть. Со смехом Лик резво вскочил и увернулся.
— Я случайно, честное слово! Ты сама упала...
Ему нравилось дразнить и убегать от неизбежной расплаты за крайнюю наглость. Веселая игра получилась, только Рыжик чуть-чуть в ярости и в смущении, зато какая сексуальная.
— Заметил, что ты везде рыженькая...
Руся издала нечто среднее между воинственным кличем и беспомощным писком. Как она не старалась достать болтливого бога, он оказывался проворнее — это с одной стороны. С другой стороны она не была абсолютно уверена, что действительно хочет достать. С каждой новой провокацией его глаза загорались все ярче, буквально, а смех становился задорнее.
— Беленькая и нежная. Я сразу понял, что ты нарочно меня туда заманила...
— А? — Маруся остановилась, пытаясь понять свои эмоции.
Лик мгновенно уловил перемену в ее настроении.
— Перегнул, да?
Рассмеявшись, она устало оперлась на стену. Богу хватило такого ответа.
— Прости. Увлекся. — Лик встал рядом с Рыжиком, дотянулся и поцеловал ее в висок. — Тот инцидент — все мой дурной характер, но я на самом деле много чего увидел и запомнил.
— В деталях, — после долгой паузы добавил он. — Не нарочно. И коснулся груди не нарочно, но ощущение в пальцах осталось. Когда вспоминаю, чувствую прикосновение. Все прикосновения к тебе чувствую.
Руся повернула голову и взглянула ему в глаза, потом неожиданно хитро сощурилась.
— И к Зверобою ревновал, да?
В своих подозрениях она была уверена не до конца, поэтому решила воспользоваться подвернувшейся возможностью задавать неудобные вопросы. На лице бога появилось выражение нашкодившего мальчишки, пойманного с поличным, и тут же исчезло.
— Нет. — Он оттолкнулся от стены, развернулся и вышел в коридор. — Я спать пойду.
Руся засмеялась.
— Нет? — Она побежала следом. — Нет? А больше похоже на "да". Это ужасно непрофессионально!
В спальне она влетела прямиком в его объятия и оказалась в плену горящих белых глаз.
— Ведьма, думаешь, мне так легко справляться с собой? Думаешь, легко молчать, терпеть, давать тебе на все время, ждать, когда ты обратишь на меня внимание? И да, меня пугала мысль, что ты отдашь внимание ему, а не мне! Я не управляю тобой и не считаю себя идеалом, чтобы не бояться подобных вещей. Зверобой благородный, умный и верный, хотя старательно это скрывает. Да, я непрофессионален дальше некуда, когда речь заходит о тебе! Ты понимаешь, сколько разных способов раздеть тебя и заняться с тобой любовью я представил, пока мы ехали сюда в машине? О чем я думаю сейчас, не видишь...
— Вижу, — перебила его Руся, совершенно обезоружив. Она не лукавила. Пока он говорил, отчетливо наблюдала себя в неприличных позах на своем полу, диване, кровати, даже в коридоре у входной двери, вытворяющей змий знает что, но стоило прервать собеседника, как видения исчезли. — Теперь не вижу. А ты уверен, что я ногу смогу вот...
Со стоном Лик наклонился и поцеловал приоткрытые губы.
— Хватит с меня! — Услышала Руся его яркую мысль.
Он приподнял ее за талию и поставил на кровать так, что она оказалась выше. Когда-то он сравнил ее с одним из неповторимых полотен Асгарда. И вот героиня одной из волшебных картин сошла к нему. Величественная, нежная, недоступная она стояла в его объятиях, он слышал ее дыхание, видел свое отражение в ее глазах. Лик поднял руку и коснулся пальцами приоткрытых губ. Она прерывисто вздохнула. Он опустил пальцы чуть ниже, очертил линии подбородка и шеи, обвел ключицы.
Будто завороженная, Руся смотрела в светящиеся глаза Лика, не могла шевелиться, не могла думать. Каждое его прикосновение отзывалось болезненной волной желания в крови. Сильный, упрямый, нежный он обращался с ней властно, но уважительно и бережно, как с бесценным даром Вселенной. Ладонь Лика спустилась ниже, он коснулся груди, заставив Русю вздрогнуть. Сквозь тонкий слой шелка она остро ощутила тепло его руки.
Не в силах больше сопротивляться собственным желаниям, Лик прижал к себе хрупкое создание, закрыл глаза и поцеловал. И все, что он чувствовал к Марусе до этого момента, показалось ему таким слабым и незначительным. Все те бесконечно яркие, ни с чем не сравнимые, ощущения, которые рождали в нем ее поцелуи, показались бледными в сравнении с тем, что он испытал теперь. Словно нырнул в безбрежный океан. В этой женщине скрывалась его жизнь, его покой, который он безуспешно стремился отыскать все эти годы.
Руся растворялась в диком, отчаянном поцелуе. Все, что, как ей казалось, она знала о близости до этого момента, исчезло под напором доселе неиспытанных ощущений. Простой поцелуй никогда не рассказывал ей столько о желаниях мужчины, о его чувствах. В нетерпении она прижалась к Лику и обняла его, запустив пальцы в волосы на затылке. Он не просто любил ее, он всецело принадлежал ей, и Маруся собиралась это доказать. Его пальцы подрагивали, дыхание сбивалось, он тонул и наслаждался этим. Она ловила хаотичные, обрывочные сюжеты его фантазий, мыслей и воспоминаний.
Не в состоянии контролировать энергию, он вспыхивал и гас, подчиняясь лишь маниту своей ведьмы. Она оторвалась от его губ и едва заметно улыбнулась. Меньше всего сейчас Лик узнал бы в ней свою маленькую, рассеянную, рыжую девочку. Восхитительная, сексуальная женщина возвышалась над ним. Он ощутил, как его одежда растворяется под действием сложного наговора. Ведьма чуть отстранилась, опустила взгляд и все с той же властной улыбкой изучила то, что предстало ее взору. Смутившись, Лик отступил от кровати и потянул Марусю на себя. Она вцепилась руками в его плечи, недовольно фыркнула и поморщилась. Рыжику не понравилось, что ее отвлекли. Все еще смущенный и растерянный такой разительной переменой в ее поведении, Лик нервно рассмеялся. Теперь недовольная хозяйка смотрела на него снизу вверх. От непроизвольно возникшего в мыслях странного сравнения он снова усмехнулся. Ни одна женщина еще не заставляла его чувствовать себя таким неуклюжим.
Рыжая бровь поползла вверх, обозначив надменное удивление затянувшейся паузой. Лик испытал одновременно и раздражение, и восхищение нахальной девчонкой. Маленький, гибкий, хищный зверек считает себя вправе управлять богом! Он лишил ее одежды и со стоном склонился к губам.
В первое мгновение Руся потерялась в происходящем. Лик вдруг оказался везде. Его язык у нее во рту, его руки ласкали ее тело. Он проник пальцами между ее бедер, заставив выгнуться навстречу. Она знала эти ощущения, но теперь они были острее и ярче, чем тогда, в машине. Лик владел ею безоговорочно и наслаждался этим. Он вновь приподнял ее и опустил на кровать. Руся замерла, наблюдая за сияющей в сумраке фигурой совершенного божества. Ее божества. Он принадлежал ей по клятве крови.
Она выгнулась и протяжно застонала, чувствуя, как Лик неспешно проникает в нее. Светящиеся глаза неотрывно наблюдали за каждым ее движением, каждым вздохом. Руся чувствовала его ладони на своих бедрах, его самого внутри себя и изнывала от нетерпения.
Лик слышал ее мысли и испытывал болезненное удовольствие, мучая ее. Рыжик почти не дышала, такая послушная и беспомощная. Она зависела от него всецело. Он чуть отвел бедра назад и резко подался вперед. Рыжик всхлипнула и выгнулась, прикрыв глаза. Лика пронзила волна удовольствия. Он чувствовал ее сам и видел ее наслаждение — что может быть восхитительнее? Желание, бурлящее в крови, подчиняло. Стиснув зубы, Лик вновь отстранился и проник глубже, и снова его накрыло болезненное блаженство.
— Еще, — хрипло скомандовала Рыжик, окончательно лишив его самоконтроля. — Быстрее!
Разве мог он не подчиниться?
Руся не помнила где она, кто, не чувствовала ничего, кроме его движений, не слышала ничего, кроме его мыслей. Ее бесконечный, сильный, обжигающий бог растворялся в ней, отдаваясь во власть ведьмы.
Бабалу-Айе выключил монитор и улыбнулся Жене, а затем и Косте. Девушка лежала на кровати и испуганно наблюдала за всем процессом диагностики, Ивченко стоял рядом. В момент напряжения они были чем-то похожи. Оба сильные, тихие, сосредоточенные.
— Ну, все хорошо. Что я еще могу сказать? Физически ты совершенно здорова. И у тебя теперь хорошее маниту, чистое, никакой грязи или фона, свойственных магии тех же древних. В общем, в темные века не погружаемся, — Баба рассмеялся над своей шуткой и помог девушке сесть. Крылья зашуршали и приоткрылись, привычная человеческая поза измененному телу давалась сложнее. — Крылья не искусственные, но искусственно выращенные. Насколько мне известно, "Древо жизни" что-то подобное пытается сделать для своих подопечных питомцев, только не слишком успешно.
— Как он их вживил? — хрипловато уточнила Женя, как будто с трудом пошевелив бледными губами.
— Хороший вопрос! — обрадовался Баба. — Плохая новость: я понятия не имею. Хорошая новость: никаких следов вживления нет. Ты словно с ними родилась. С ними и со своим красивым ярким маниту, которое, к слову, очень подходит вот этому парню, что довольно необычно.
Костя усмехнулся и был наказан испепеляющим взглядом Жени.
— Ты летать-то пробовала? — ориша не обратил внимания на немую перепалку.
— Нет, — дочь Атума поежилась.
Бабалу-Айе поднялся и протянул руку девушке.
— Пошли пробовать.
Женя отрицательно покачала головой.
— Почему? — Баба улыбнулся как можно мягче. Он с порога заметил страх в глазах девочки. Ее организм не отвергал изменения, напротив маниту бурлило в крови, гоняя по телу энергию, готовую к работе. Но вот разум новорожденного ангела не принимал тело. Леший хоть и стал силен несказанно, умом пока еще был недалек, наблюдательности его не хватило, чтобы заметить в Жене это отторжение.
Она пожала плечами:
— Не знаю.
— Знаешь, — ориша стал серьезным.
— Они не мои, — прошептала Женя.
— А чьи?
Костя нахмурился, осознав свою ошибку. Бабе сообразительность сына Пустошей понравилась.
— Не знаю. Дингира?
Баба будто бы нахмурился:
— Он их носил? Ты у него их за спиной видела? Или он их у ангела отрезал? Я изучал скелет из Иномирья. Совсем иная структура.
Женя растерялась и беспомощно взглянула сначала на Костю, потом вновь на Бабалу-Айе.
— Нет. Я думаю, нет. Но он же их где-то взял.
— Вырастил специально для тебя? — ориша манипулировал, иного выхода в сложившейся ситуации не видел.
— Да, но... — Женя запнулась, пытаясь разобраться в своих чувствах.
— Ты хотела бы вновь стать человеком?
Она нахмурилась:
— А я... Я об этом не думала.
Бабалу присел перед кроватью и заглянул ей в глаза.
— Ответь. Ты хотела бы вновь стать человеком?
Дочь Атума сначала отрицательно покачала головой, затем уже увереннее проговорила:
— Нет. Нет, я не хочу.
— Ты не хочешь быть созданием с крыльями?
В ее глазах заблестели слезы.
— Я хочу, чтобы меня спрашивали, чего я хочу, а чего нет, прежде, чем де... менять... трогать меня!
— Он не спросил, — ориша взял руки Жени в свои и сжал их.
— Нет. — Слезы скатились по ее щекам. — Все тут считают, что им все дозволено!
— Ты поэтому всегда контролировала Ярослава? Не позволяла ему разрушать жизни?
Женя закусила нижнюю губу, стараясь удержать эмоции под контролем.
— Это ты не позволяла ему играть в прародителя, — улыбнулся мягко Бабалу-Айе, поднял руку и стер слезы с ее щек. — Я часто это замечал. И не только я. О том, что старый Атум живет моральными нормами своей дочери, знают все, кому хоть сколько-нибудь интересна его личность. И все знают, что если Евгении не понравятся чьи-то действия, то любимый папочка заставит наглеца жить по моральным нормам.
Она смущенно рассмеялась.
— Тебе не нравятся крылья, да?
— Ну, нет, — Женя чуть повела плечом, отчего перья за ее спиной зашуршали. — Почему... Они красивые.
— А маниту в крови чувствуешь?
Вместо ответа она опустила глаза и тяжело вздохнула.
— Очень непривычно, да?
Она кивнула.
— Тогда у меня большой вопрос, — нарочито серьезно проговорил Баба. — Какого змия этот леший все изменения внутри себя принимает как будто так и надо?
Женя вскинула голову и удивленно взглянула на Костю, но тот смог только плечами пожать.
— Видишь? — не унимался ориша, поразив собеседницу до глубины души и одновременно рассмешив. — Что с этим парнем не так?
— Ладно, я поняла, — со смехом заключила Женя. — Пошли летать.
Самообладание вернулось к ней, страх пропал, и маленькая хитрость Бабы стала очевидна. Она оперлась на протянутую ладонь Кости и поднялась, готовая к новым свершениям. Ориша задумчиво наблюдал, как два новоявленных создания, взявшись за руки, вышли из комнаты. Он бы слукавил, если бы сказал, что дочь Атума его интересовала в отрыве от сына Пустошей. Чересчур много совпадений за столь короткий промежуток времени, да и не существует их, совпадений. Кому как не ему, Бабалу-Айе, знать, что энергия, послушная силе желаний миллиардов существ, образует причудливый океан событий с течениями, водоворотами и цунами.
Баба вынул наушник из кармана и скомандовал вызов номера Ярослава.
— Что? Что-то нашел? — взволнованно откликнулся Атум. На фоне отчетливо послышался возмущенный женский голос. — Тише! — скомандовал Ярослав невидимой собеседнице.
— Нет. Все в порядке. Хочу сейчас с ней полетать. Пусть пробует. И еще кое-что...
— Что?
— Посмотрю, как их маниту работает в паре.
Возникла короткая пауза.
— В смысле? — недовольно уточнил Ярослав.
— Они пара, Атум. Это очевидно. Я схожую связь наблюдаю почти у всех участников последних событий. Посмотри на течение маниту Козловой и Ликурга Эйдолона или на взаимодействие энергий Горицы и леопарда. Или вспомни, как выглядят нити между Мосвен и Клеоменом Эйдолоном. А Зверобой и Жар-Птица? Ты посмотри, как два огня сплетаются в единую структуру! Неужели ослеп великий Атум?
— Не ослеп.
— Она твоя дочь, но кто показал вас друг другу? Вспомни.
— Я помню. Только Пустоши не желают общаться более ни с кем. Я заглянул к дереву. Путники уже больше суток не могут ступить сквозь врата.
— Твоя дочь и леший — единое целое. Я уверен в этом, и будет лучше, если они научатся взаимодействовать. Ты же слышишь это цунами, ощущаешь эту битву. Она вот-вот начнется. Мы не знаем причин, не знаем исхода, но знаем, кто примет участие в ней.
Атум тяжело хрипло выдохнул.
— Сделай, что сможешь, Баба. Я прошу.
— Я не жду просьб, я лишь предупреждаю о своих решениях. Этим детям придется постоять не только за себя, но и за всех нас. Ты чувствуешь.
— Я чувствую.
Расслабленная, нежная, уставшая. Маленький теплый Рыжик, свернувшийся клубком в его руках, — как быстро она меняется. Лик улыбнулся и закрыл глаза. Она давно спала, а он все никак не мог насладиться минувшими часами. Того, что хватило ведьме, богу было мало. Лик тяжело вздохнул и прижал к себе Рыжика сильнее. Очаровательное создание. Он вдруг вспомнил, как она попыталась скрыться от него в кустах, когда лугару втянул ее в расследование смерти волчицы, и рассмеялся. Кажется, именно тогда он окончательно осознал, что Вселенная свела его с женщиной-ребенком. Милая, рассеянная, сексуальная...
В голову вдруг пришла мысль о Скироне, точнее, о бессмысленной мольбе, обращенной к Русе. Лик открыл глаза и уставился в потолок.
— Вы были знакомы в иной реальности, — беззвучно проговорил бог. — Он просто знал об этом и влюбился в тебя? Или его любовь к тебе хранилась в его воспоминаниях о той ветви времени? Ты отвечала ему взаимностью?
Лик поморщился от этой мысли, потом решительно отбросил догадку, как неверную. Она не могла влюбиться в такого, как Скирон. Шут не допускал до ее маниту ни одного мужчину в этой реальности, не допустил бы и в той. Не во власти жалкого нефилима подчинить настолько сильный сосуд.
Лик вновь погрузился в размышления обо всем, что происходило с момента появления Маруси в команде. Именно при ее непосредственном участии в этом мире появился Ивченко. К ней привязался Гуниду, природа которого теперь неизвестна. Кто он такой, если Костя его не чувствует? Действительно ли принадлежит роду Дингир? И если да, то как сумел изменить человека так быстро и кардинально, сотворив новое создание? Или он не сам? Гиена либо связан с ангелами, либо сам ангел. Большую часть обращения Женя не запомнила, а это означало, что в злополучной роще мог присутствовать и некто третий.
И Пустоши...
Нахмурившись, Лик оглядел безмятежное лицо Рыжика. Если подумать, то Пустоши вытянули его истинные эмоции на поверхность. В тот момент он совершенно не контролировал свои чувства, Лик запомнил ее удивление и растерянность.
— И это после всего, что ты сделала, чтоб соблазнить собственного шефа! — беззвучно с улыбкой проговорил он. Руся вздохнула во сне. Лик погладил ее по щеке, даже спящая она умудрялась отвечать на его поддразнивания.
Вспомнилось путешествие в прошлое и, очевидно, первая встреча Локи и Сигюн. Рыжебородый не раз, сидя в компании друга за болтовней, рисовал свою супругу, в том числе и в полном боевом вооружении посреди знакомой площади. Эйдолон сохранял эти наброски, сделанные на скорую руку талантливым мастером запрещенного искусства. Сложить два плюс два труда не составило. И к этим событиям Маруся тоже имела отношение.
Был ли поблизости Скирон?
— Зачем нефилиму беременные волчицы? — прошептал Эйдолон. — Что он с ними делал?
Вопросы оставались открытыми, но ответы можно было попытаться получить. Костя молчал на этот счет, но были те, кому молчать не было смысла. Лик осторожно поднялся, укутал Рыжика в одеяло, поднял одежду с пола и вышел из комнаты.
— Чего? — недовольно, но вполне спокойно ответил Лои. Ночь дарила лугару иную шкуру и иной нрав.
— Вы дома? — не стал начинать диалог с бесполезных любезностей Лик.
— Дома, — на этот раз голос комиссара в наушнике прозвучал настороженно. — А что?
Лик зашел за барную стойку и достал бутылку меда.
— Что сказали врачи?
— С ребенком и Милой все хорошо.
— И никаких отклонений? — Лик тихо открыл бутылку и сделал глоток.
— Никаких, — Лои, наконец, понял тему беседы. — Единственное, Мила почувствовала разум дочери. Она утверждает, что это странно. Эксперты по моему делу говорят об измененном маниту. С ними Жан возится сейчас. Нефилим что-то делал с плодом, что в итоге меняло течение энергии в теле матери, убивая ее в конечном итоге.
— Волчицы обладают исключительной регенерацией, — задумчиво прокомментировал Ликург.
— Да, видимо, поэтому выбор падал на них. С лечащим врачом последней жертвы еще не встречался. А что говорит ваш Ивченко?
— Не до него было.
— Взрывы? — тут же предположил Лои.
Лик сделал еще один глоток и вместо ответа задал встречный вопрос.
— Есть с кем оставить пару? Будет неплохо, встретиться лично.
— Нет. У меня разъяренная стая в перспективе. Они не в восторге от моей кандидатуры на роль суженого их уникальной сестры, известие о ребенке сделает и ее, и меня целью праведной мести.
— Тогда привози ее к нам. Адрес я пришлю утром. Охраны лучше, чем моя команда, представить сложно. И у меня просьба: позарез нужна одна вещица из хижины Аима. Небольшая шкатулка с печатью крови мага. В жандармерии она так и проваляется в хранилище под каким-нибудь номером с бессмысленной описью, пока лет через пятьдесят не уйдет с торгов. Вскрыть ее никто, кроме моих ребят, не сможет. А причину, по которой может оказаться так важно ее содержимое, я на месте озвучу.
— Склоняешь к должностному преступлению? — усмехнулся лугару. — Хорошо.
— Можно личный вопрос?
— Можно, — опять насторожился Лои.
— Ты давно ходил вокруг волчицы?
— Давно.
— А получил ее когда?
— Это уже два вопроса.
— До того, как познакомился с Козловой или после? — бог не стал обращать внимания на недоверчивый тон собеседника. Вопросы действительно со стороны звучали нелепо.
— После.
— Спасибо. Я напишу.
Лик отложил наушник в сторону, взял бутылку и вышел на балкон. У ночи был свой неповторимый запах. Обычно этот запах успокаивал, но не сегодня. Слишком много событий произошло за последние недели, чересчур много мыслей крутилось в голове по этому поводу.
В соседнем квартале завыл оборотень, призывая самку. По верхушкам деревьев пробежал порыв ветра.
— Да, вот вы оба, — в темноту проговорил Лик. — И Гийом, и Ивченко. И все мы, — добавил он после паузы.
Бог вспомнил, как змий сердился в первую встречу, как шутила баба Беря, как изворачивался гиена. Гуниду не тронул Марусю. Почему? Обратил Женю. Зачем? Дочь Атума и сын Пустошей пришли из Иномирья и считались людьми, и оба обрели исключительную силу. Совпадение?
Лик облокотился на перила и глотнул меда. В иной ветви его команды не существовало. Каждого ждала смерть.
— Но не в этой ветви, верно? — спросил он шепотом у ветра. — В этой нас собрали вместе.
У Рыжика не было ее пыли там, но пыль есть здесь, и Шут, что соединил их в единое целое, способное противостоять ангелу. В памяти всплыли слова другого Шута о той чистой энергии, что влечет к Русе всякое сильное создание. Лик оказался тем единственным, кому досталось право направлять эту энергию.
Старый Арно знал их, его ученик был влюблен в Марусю и прежде, чем убить себя, просил встречи с ней. Однако не искал ее ранее, не появлялся перед ней, храня верность одному ему известному делу. Ребенок волчицы и Гийома не простой, это дитя — часть плана. Ивченко лечил их, и он либо избавил плод от некоего наследия Арно, либо что-то скрывает. Хотя есть вероятность, что пока банально путается в собственной сущности. Сложно представить, каково вдруг оказаться сыном Пустошей.
Если предположить, что Арно Гуфо был не сумасшедшим аптекарем, а дальновидным сильным магом, стремящимся спасти этот мир от некоей глобальной катастрофы, то известные о нем факты обретают смысл.
Взять родовое поместье, где он организовал школу. То, что считалось тюрьмой для несчастных детей, оказалось пристанищем для сильных, уникальных ребят, где они учились контролировать свои силы, работать в команде, где они были счастливы. Рыжик могла бы быть одной из них. Арно будто готовил нечто похожее на группу Лика. Или взять книгу, что Гуфо создал из среза времени, передав в эту ветвь знания о катастрофе, погубившей тот мир. Или давняя история с воссозданием "поцелуя смерти". Лик нахмурился и резко выпрямился, ошарашенный собственной догадкой.
Что если "поцелуй смерти" — единственно эффективное оружие против ангелов?
Лик поставил бутылку на пол и побежал в комнату, где поперек кровати мирно спала его ведьма.
— Рыжик, — он аккуратно погладил ее по плечу. — Ры-ыжик.
Руся только вздохнула во сне.
— Рыжик! — настойчивее и громче повторил Лик.
Она недовольно заурчала.
— Рыжи-ик, — ласково позвал бог. — Ну, рыженькая моя.
Руся снова заурчала и, не открывая глаз, резко села. При этом ее чуть повело в сторону, Лику пришлось придерживать свою спящую ведьму за плечи.
— "Поцелуй смерти" действует на любое создание?
Все так же не открывая глаз, она утвердительно кивнула.
— А исключения есть?
Рыжик помотала головой отрицательно.
— С чего такая убежденность?
Она чуть помедлила, нахмурилась и пробурчала что-то длинное и неразборчивое.
— Что? — не понял Лик.
Руся повторила, но результат получился не лучше. Эйдолон разобрал только слова "шабаш", "знания" и "спи".
— Людей тоже душит?
Ведьма кивнула.
— А ангела убьет?
— Ну, конечно, убьет! — возмутилась Руся, с трудом приоткрыв правый глаз. Левый отказывался слушаться.
Бог осторожно уложил сердитого Рыжика обратно на подушки.
— Спасибо. Спи.
Она фыркнула и обняла подушку.
Лик вздохнул. Первое допущение дало некий шаткий результат. Каким могло быть второе допущение?
Почувствовав ровное дыхание Маруси, бог осторожно поднялся и покинул комнату.
Пустоши играли важную роль во всем происходящем с самого начала. Костя связан с природой далеко за пределами территории своей матери, а значит она как-то связана с флорой. Иначе для чего ангелам в иной ветви, где не существовало Ивченко, уничтожать крупнейший заповедник? Связь фактов надуманная, основанная на одной из сумасшедших, неподтвержденных теорий о связи Пустошей с флорой и фауной не только планеты этого мира, но и Земли в Иномирье. Все же Лик решил рискнуть, Пустоши участвовали в его сближении с Козловой, отправили в прошлое навстречу Локи.
А история с Зайцевым и Гуниду? Была ли в ней хоть капля истины? Возможно гиена — порождение Пустошей, химера, призванная привести в этот мир ее дитя, оттого Костя не чувствует Дингира. У Пустошей вполне хватит сил изменить Женю и не поддаваться расслоению реальности.
— Но почему Маруся в центре всего этого? — Лик вышел обратно на балкон. — Почему именно это время? Почему не раньше и не позже? Путешествуя сквозь столетия, имея бесконечный выбор более удачных мгновений для уничтожения всего сущего, они пытаются справиться именно с нами уже не в первой очевидно ветви. Что особенного в сегодняшнем дне?
Лик вспомнил Гавриила, а следом и его убийцу, и Эйдолона посетило новое открытие. Если исходить из всего, что за эти недели удалось выяснить, то ангелам вероятно свойственно дихотомическое мышление, встроенное в них создателем. Вот только у Азазеля никаких когнитивных искажений не наблюдалось. Спокойный, зрелый, рассудительный. Возможно, кто-то изменил первоначальные настройки, а может, он изменил их сам. Лика заинтересовало другое. Что помешало тому, кто владеет секретом путешествия во времени, не создавать Азазеля вовсе в тот момент, когда перебежчик показал свое истинное лицо?
Эйдолон нахмурился и уставился на свои руки, сжимающие бутылку. Мысли начинали путаться, а мозг понемногу вскипать. Невозможно получить конкретные ответы, не задав правильные конкретные вопросы.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
