Властелин бумажек и промокашек

Темплатный агент

Темплатный агент в химии играет роль фактора, направляющего реакцию по заданному руслу, определяющему строение образующегося вещества или ускоряя протекание тех или иных процессов, или стабилизируя систему термодинамически, или приводя к термодинамическому миниуму удалением ненужного продукта.

Властелин бумажек и промокашек

Варкалось.

Почему-то именно эту мысль мозг выбрал первой для самоинициации. Ощущение безвременья и вечного покоя сменились на чувство жестокого, упругого матраса и скатанного валика под головой.

— Вообще-то, все довольно просто, — ворчливо произнес внутренний голос, — варкалось, в данном случае, подсознательная отсылочка.

Он был слишком ошеломлен чтобы спорить.

— Или кодовое слово, — задумчиво продолжал голос, — запускающее процесс интеграции нейросимбионта и отделов головного мозга носителя, ну или как бы это назвали нейробиологи — не силен! Веришь-ли, куковал часов девять в этой юной черепушке, думал рехнусь уже, начал стихи читать, что бы не было так страшно.

— Что за треш, — вяло подумал он, — диалог слепого с глухим.

— Варкалось. Хливкие шорьки

Пырялись по наве,

И хрюкотали зелюки,

Как мюмзики в мове, — снисходительно продекларировал голос, — Алиса в стране чудес, неуч. Твоя Алиска, кстати, уже подрастает в гермашке.

Он все равно ничего не понимал и было от этого тревожно и страшно.

— Ладно, студент, просто побудь пингвином, то есть, улыбайся и маши руками, — скомандовал голос и он послушался. Да, постойте, его ли это руки! В предрассветном сумраке худые и мелкие ручонки задвигалась, поочередно расстопырив пальцы и с ужасом, поднимающим всю небогатую растительность на теле дыбом, он понял — не его.

Ога, — сказал голос, — в окно теперь выгляни юннат и оцени размера песца.

Огорошенно он поднялся с жесткого (да что за фигня, конским волосом его что ли набивают) матраса и поднырнул за громадную портьеру, не успев даже удивиться узкому, деревянному, выбелянному подоконнику .

— Чувствуешь, да, себя натурщиком для картины Репина "Приплыли" — прокомментировал ехидно голос.

В лучах бледного рассвета, лежала широкая улица с единственной трамвайной линией замощенной булыжником, рядом тускло горевших фонарей на тротуарах по бокам проспекта, выложенных плиткой. Напротив него возвышался светло-желтый особняк с широким балконом на третьем этаже, нависавшим над парадным входом. Правее него дом стоял в строительных лесах, блестела лента реки, которую пересекал мост, знаменитый, и такой узнаваемый — с коняшами, тянущий за собой длиный шлейф из баек, анекдотов и фольклора.

— Боже мой, я в Питере, — выдохнул он изумленно, — в Питере 1877 года и в Аничковом дворце.

— Вау, что за фокусы, Шерлок — изумился голос, — откуда такая точность?

— Линия конки появилась в Санкт-Петербурге в 1863, а электрическое освещение с 1883, этот свет для "оживших мертвецов" на электрический сильно не похож. Казалось, промежуток в двадцать лет уже удовлетворительная точность для первого взгляда. Но текущий год очень точно определяется по дому купца Шарова что справа. Архитектор А. В. Иванов достроил его до пяти этажей в период 1877-78 года. Видимо, сейчас осень, сплошной застройки Невского еще нет, в промежутке между домами видны облетевшие деревья. Наследник, то бишь мой папанька, вернулся с русско-турецкой шестого февраля 1878 года к тому времени, в основном, работы по достройке двух этажей были завершены, остались отделочные.

Он задумался откуда так хорошо знает историю, но ответа по-прежнему не находилось. Да что там, прежняя личность никак не обнаруживалась, поэтому в данный момент без альтернатив, он — Николай Александрович.

Его высочество. Тощий мальчишка, будущий святой, последний император.

— Либо ты историк, либо архитектор, — вынес приговор неугомонный голос, — давай проверим?

— Сам то чьих будешь, — решил взять на себя он инициативу, — внутренний голос слишком длинно.

— С этим все плохо, — мрачно ответил голос, — очнулся в черепушке мальчугана, все понимаю, ощущения передаются, осознаю себя как другую личность, но не помнящую прошлого. Своеобразная амнезия. Управлять телом не могу, присутствую как наблюдатель. Сорентировался быстро, после того мужик лет тридцати пяти, во фраке, с усищами и бакенбардами, представительный словно сенатор от Федерального Собрания, потащил мальчугана и его мелкого брата Жоржа из игральной комнаты на вечернюю молитву Николая Чудотворцу с матушкой великой княгиней во благославении славной службы воинов отечества. Тут я осознал, что все вспоминания, мысли Николая не представляют для меня тайны, я могу изучить каждое его вспоминание с момента осознания его как личности. Но что толку если коммуникация с носителем односторонняя!

— И тут появляюсь я, — понимающе сказал он, — телом управлять способен, но памяти носителя никакой. Очень странный симбиоз вплоть до мысли, а личности ли мы вообще, а не просто цифровые отпечатки сознания определенных людей, переданных неизвестным путем по временной координате последнему российскому императору, — он выдержал небольшую паузу, — для чего?

— Перепеть Шаляпина? — подстебнул голос.

— Очевидцы утверждали у царя неплохие музыкальные способности, мягкий баритон и абсолютный слух, но петь каким-то скотам?

— Каким скотам? — не понял голос

— Это перефраз знаменитой цитаты Александра Третьего на вопрос о Конституции. Он немного помолчал, формулируя будущий тезис.

— Почти весь девятнадцатый век для России сплошное топтание на месте: таскание каштанов из огня для Англии, Австрии, балканских братушек, Пруссии, внутренние восстания в завоеванных или или покоренных областях, промышленная импотенция, половинчатые реформы, повсеместная коррупция, отсутствие социальных лифтов — и в конце концов — политический терроризм, как тотальная неспособность к диалогу, компромиссам между властью и обществом.

— Историк, значит, — констатировал голос, — давай разбираться, что делать-то будем?

— А что тут делать, — кисло сказал он, — мальчику девять лет, только отлучили от общей детской, лазаний по деревьям и плевания в прохожих на Невском и выделили отдельные комнаты в дворце. Россия — страна патриархальная и страшно персонифицированная. Есть император на хозяйстве, великокняжеская мафия, пара статистов-министров в Госсовете и народ. Наследник до двадцати шести лет будет играть в офицериков на смотрах, подпевать в хоре за попами и балерунить с неказистой дурой.

— Нет, Шурик, это не наш метод, — решительно заявил голос,— садись, будем работать план.

* * *

— С чего мы можем начать, — начал рассуждать голос, — с подсчета ресурсов, административный сразу мимо, мальчишку даже камердинеры будут слушать с оглядкой на Наследника, как насчет материального?

— Полтинник в год для сына наследника, увеличение содержания плюс всякие выплаты в момент совершеннолетия, — он немного повспоминал момент из мемуаров Сандро, — дружбан Ники и его двоюродный дядя Александр Михайлович, который был на два года его старше, вспоминал, что в момент совершеннолетия еще и назначался финансовый опекун на пять лет. А так, Сандро получал в месяц пятьдесят рублей и только достигнув двадцати лет и то, вследствие того, что уходил в трехлетнее плавание, после долгих уговоров родителей, получил финансовую независимость и двести десять тысяч рублей годового содержания. Все эти деньги в ценных бумагах и никто не даст малолетнему, хоть тысячу раз Великому князю, хоть наследнику распоряжаться большими деньгами. Николай и денег не видел, и вряд ли знал им цену даже после восшествия на престол, его личный капитал составил тогда два с лишним миллиона рублей.

— Итого, — подытожил голос, — остается один ресурс. Интеллектуальный. Который, потенциально велик, а практически неприменим. Хотя есть у меня одно соображение, но пока твоя очередь...

— Нет, ну можно начать вещать, про будущий Сан-Стефанский мир, эпидемию дифтерии при гессенском дворе, рассказать о Памирской горной системе, о чем пока не знает даже русский исследователь Северцов Николай Алексеевич, который в данное время ее изучает. Но ты понимаешь что начнется?

— Нездоровый интерес великосветского общества, попытки использовать Николая в интригах, активизация вражеских разведок, может даже некая ревность, зависть со стороны отца, как следствие, разлад в семье? — спросил голос

— Александр, будущий Третий, на такое не способен, но вот дед... — начал размышлять он, — он уже старенький и под большим влиянием своей фаворитки Катьки Долгорукой. Что там ему ночная сорока, мать троих детей может нашептать остается догадываться. Сия энергичная особа уже примеряла царский венец, если верить некоторым мемуарам. Между царем и наследником усилятся трения. Но думаю самая большая опасность от британской разведки: могут догадаться задавить табакеркой паровоз, пока он чайник. Конечно, с мальчиком будут носиться как с хрустальным, при этом используя как источник информации, но на решения ему влиять никак не дадут.

— В обшем, как завещала мумия, — грустно сказал голос, — учиться, учиться и учиться. Завоевывать авторитет, искать соратников пока юные гимназистки стреляют в чиновников, политзаключенные мрут в тюрьмах, крестьяне тупеют от голода, а рабочие чахнут на фабриках.

— Как раз за этот год власти организовали два бездарных судебных процесса по делу о революционной пропаганде и раскрыли Чигиринский заговор. Ничего не поделаешь, в истории клоак рождается история человечества, — щегольнул он цитатой Гюго. Но, касаемо того, что интеллектуальный ресурс практически неприменим — у Наследника есть слабая (вернее, сильная) сторона на которой можно сыграть.

Вот интересно, будь у внутреннего голоса брови он бы сейчас их поднял? Как же не хватает в диалоге мимики простого человеческого лица печально подумалось ему.

— Александр Александрович очень бережлив, да что там откровенно скуп, — объявил он с удовольствием, — бывают же такие цари, раз в столетие. Первым делом после осваивания властного ресурса и коронации он урезал родственничков в денежном содержании. Сократил расходы своего двора, по балеринам не шлялся и бриллианты берег. С казнокрадов взыскал, протекционизм поставил в основу финансовой политики. Соответственно, успехи в области математики получат его живейшее одобрение. Умеет человек считать — значит деньги зря не потратит. К семье своей крепко привязан, ценит ее и любит. Под законную гордость Наследника за успехи сына в точных науках можно много каких проектов попробовать вытянуть.

— Отлично, я подумал о том же самом, — похвалил голос, — карандаш, бумага и воображение. Математика — наименее ресурсоёмкая наука. Жаль, но Александр Александрович пока не император и ни один из нас не математик.

— Помню, работая в электронном архиве одной библиотеки, я нашел докладную записку в Министерство просвещения профессора Пафнутия Чебышёва, нашего знаменитого математика, о результатах конкурса по проекту руководств по математике, — ответил Историк, — из них два категорически не подходят, остальные шестнадцать просто неудовлетворительны. Мало того что в Российской империи математику преподавали по разным учебникам, под самим предметом понимали не одно и тоже и в зависимости от типа учебного заведения курс математики был иным. Вдобавок, учебников тупо не хватало на всех. На фоне современных гимназистов наш Колян даже с четырьмя арифметическими действиями и парой простеньких линейных уравнений поначалу будет вундеркиндом!

Воодушевившись он даже простер руку, словно могучий укротитель бушующих вокруг числовых множеств и немного"переврал" Городницого:

"Триумфально добытая частность,

И витое барокко лекала,

Арифметики стройная ясность,

Что со школы меня привлекала!

* * *

Голос как-то странно отреагировал на хвалебное заявление и, неуступающую оригинальной, поэтическую цитату. Он притих, забулькал и забормотал что-то про себя металлическое и с лязгающими окончаниями.

Пользуясь выдавшимся моментом Историк осмотрелся. Что бы сказала Татьяна Рузавина про среду и условия?

Во-первых, был все-таки четверг. О чем намекал православный календарь, открытый на цифре двадцать четыре, с зачеркнутой предыдущей. Во-вторых, условия были таковы, что хотелось выпнуть дверь и заорать на весь дворец: "Зыс ис Спарта-а-а"!

Ничего плохого в этом Историк не видел, но потролить обывателей, родившихся с серебряной ложкой во рту, очень хотелось. Иконостас на стене, железная койка, вешалка орехового дерева, непонятный шкафчик, железный рукомойник, стол у окна, дверь в уборную, видимо, и ... все? Спасибо Александру Александровичу, не дает разбаловаться. Это вам не полурусские пьяные ушлепки на суперкарах на дорогах Швейцарии, со статусом рашн мафия в социальных сетях и вороватым папкой в министерстве. В этой России, в это время некоторые даже стреляются если вдруг растрата обнаружена.

Чудаки.

— Вундеркиндом, — как-то странно протянул голос, — Вейерштрасс, Куммер, Кронекер Дедекинд, Кантор, Клейн и Гильберт. Немецкая математическая школа подавляет своей мощью. За ней идет французская и только потом наша. Чем из этих математиков половина занималась — я даже не представляю, просто писал курсовую, но помнится как будто вчера сдавал. А математику я знаю прилично, потому что та-да-да-дам! — химик!

Ого, — сказал Историк, — вот это я понимаю — джекпот! Ну-ка скажи: "Мой бизнес — не мет. Мой бизнес — империя"!

— Хы, — отреагировал Химик, — за сериал могу сказать, что мет можно и из полистирола сварить, весь вопрос в качественной очистке. Другое дело 19 век. Ты представляешь какой уровень требований и культуры производства нужен будет для промышленного выпуска — а кстати — чего самым первым? Антибиотики, наверно?

— Нам бы простую лабу химическую выбить для начала, — жалобно признал Историк, — сам посуди, как девятилетний мальчик может пробивать идею антибиотиков и кому? Вот и остается математика как идейный инкубатор для стартового рывка.

— Ну что же, — согласился Химик, — Леди и джентльмены, я представляю Вам метод расчета функциональных зависимостей в специальных геометрических моделях, иначе называемой мной — номография.

— Круто, — честно сказал Историк, выслушав презентацию Химика, — значит этот, французский математик Огань выдаст первое обоснование через два года? Ок, готовим свой вариант теории на 1878 год.

— Причем эта теория, выведенная Николаем поможет потом в химической калькуляции: исчисления свойств паров и газов, плотности, влажности, молекулярных объемов и фугетивности в различных условиях температур и давления, расчету констант уравнений ван-дер-Ваальса и прочее, и прочее, — экспрессивно добавил Химик.

— Это отлично залегендирует последующие открытия Николая в химии, — согласился Историк, — значит в общих чертах план до прибытия Наследника с фронта таков: инфильтрация, постепенное обоснование опережающего интеллектуального роста, выдача теоретической номографии и присматриваемся какие ништяки клянчить с батяни.