|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Часть 1
— СССР, 1988 год, тревожный октябрь
"Окно" исправно работало уже четвёртый месяц в подряд. Я благополучно переправлялся в СССР образца 1988 года, а в случае надобности возвращался обратно в будущее, то есть в настоящее. Я мотался в упоённую перестройкой Страну Советов, точно в соседний город. Но если первые три месяца я наслаждался этим чудным и наивным миром, то в последнее время становилось как-то тревожно на душе. Наверно, всё дело в маньяке.
Впрочем, начну поподробнее.
Итак, первые три месяца пролетали, будто в сладком сне. Я перемещался в СССР с помощью Кунгурских пещер (портал действовал в пятом гроте) и наслаждался атмосферой перестроечной Страны Советов.
Я фотографировал пейзажи и виды города на цифровую камеру смартфона (конечно, тайком от прохожих), наслаждался естественно-молочным вкусом советского мороженого в стаканчиках, смаковал местное жигулёвское пиво, подолгу торчал в тихом универмаге со скучающими продавщицами и примерял на себя забавные шапочки-петушки, обалдевал от отсутствия пробок и рекламных щитов на улицах, с восторгом бродил по книжным развалам и листал чудесные томики соцреализма, с щемящим чувством прогуливался по местам своего детства.
Жил я у милой женщины, Людмилы. Имел с ней роман. Нельзя сказать, что я её любил. Рана от потери семьи не заживала (об этом позже). Но порой мне казалось, что я забывался и уже почти любил эту скромную и податливую брюнетку со стрижкой под мальчика и с маленькой родинкой на щеке.
По вечерам мы сидели на сложенном диване-книжке и смотрели цветной ламповый телевизор "Электрон", зиждущийся на тумбе, очень тяжеленный и громоздкий (пару раз приходилось его поднимать), а сбоку от нас мостился большой прямолинейный торшер с персиковым ободом.
Впервые я услышал о маньяке от Людмилы в середине октября, как раз перед началом показа стартовой серии "Рабыни Изауры". Мила прильнула ко мне, взяла мою руку и принялась по обычаю поглаживать её. От нежных прикосновений тонких пальчиков у меня в душе поднялось тепло.
— Знаешь, Коля, у нас в городе щас такое творится!
— Какое? — машинально спросил я, уставившись на выпуклый экран в ожидании начала культового сериала.
— Кто-то девушек насилует и убивает! — выпалила Люда.
Повернувшись, я удивлённо уставился на свою спутницу. Зелёные глаза Милы округлились, и я прочитал в них зачатки ужаса. Нежные пальчики остановились на моём запястье.
— Правда? Откуда ты это взяла?
— Ну как же. Я же со следователями общаюсь, хоть и служу в детской комнате милиции, — напомнила Мила.
— Ах да, — кивнул я. — Ну и что они говорят, эти твои следователи? Что за маньяк?
— За последние две недели три трупа девушек до двадцати лет, представляешь? — Люда снова округлила глаза.
Если всматриваться в эту её зелень, то можно утонуть с концами. Красивые очи, большие, да ещё румяное личико с правильными чертами — грех не влюбиться! Ну и что, что служит она в милиции СССР, в инспекции по делам несовершеннолетних. Меня-то так и не расколола!
Пару раз мельком посмотрела мой паспорт. Но я уж постарался, я его тщательно подделал — один к одному! С виду самый настоящий паспорт гражданина СССР. Имя и фамилия мои — Николай Герасименко.
Уходя от Людмилы, я всегда забираю паспорт с собой. Мало ли что. Да и смартфон, служащий здесь для цифровых фотоснимков, тщательно прячу от неё. Не дай бог отыщет! Хотя странно, со мной её милицейская бдительность не работает. Со мной она словно размякает, становится ласковой, податливой, и обо всём забывает. Кроме тревожных новостей.
— Ничего себе! — удивился я насчёт трёх трупов. — А где их нашли?
— Все девушки обнаружены в лесополосе, недалеко от Перми. Убиты путём удушения. И ещё это... ну, изнасилованы.
— Ужас какой! — искренне изумился я.
— В новостях, конечно, ничего не сообщают. — Люда высвободила мою руку и одновременно повернулась ко мне всем корпусом. — А у нас в отделении все на ушах стоят. Почерк ведь одинаковый, так что решили объединить в одно дело о маньяке.
— Н-да, — протянул я. — И что же, их всех убили в лесополосе?
— Ну, не совсем. Каждый раз труп волокли из машины, а затем бросали в какой-нибудь овраг и присыпали сухими листьями или даже мёрзлой землёй.
— Так-так, но ведь должны были в лесу оставаться следы от колёс, — логично предположил я. — Неужели по ним не вышли на след маньяка?
— Да в том-то и дело, что машины-то были разные, то "Волга", то "Москвич". Сейчас следователи отрабатывают все угоны автомобилей за последнее время.
— Хм, очень странно... Ну ладно. А на трупах, на этих девушках, нашли какие-нибудь улики?
Люда помотала головой:
— Ничегошеньки! Ни волоска, ни ниточки, ни пуговицы, ни отпечатков. И даже... (Тут Людмила наклонилась ко мне и продолжила фразу уже шёпотом, как бы стесняясь посторонних ушей.) И даже следов спермы не обнаружили, хотя факт насилия на лицо!
— Хм, странно, — сказал я вслух, поглядев в её вновь округлившиеся зелёные глаза. — Какой-то хитроумный маньяк у нас объявился! Судя по всему, он использует средства контрацепции.
Людмила закивала. Но тут началась первая серия "Рабыни Изауры", и наш разговор о маньяке прервался. Моя спутница с упоением погрузилась в просмотр чуда из чудес — пионерной для СССР мыльной оперы.
"Эх, если б ты знала, Люда-Людочка, как достали нас эти сериалы тридцать лет спустя!" — подумал я между делом.
Впрочем, и сам я посмотрел первую серию "Рабыни Изауры" с немалым интересом, вспомнил прошлое, да так, что навалилась ностальгия.
Один раз даже, отвлёкшись от происходящего на экране, я мыслями унёсся в начало девяностых годов. А вспомнилось почему-то следующее: такой вот громоздкий ламповый "Электрон" стоял тогда и у меня дома.
И там, у него внутри, какая-то центровая лампа плохо контачила со своей посадочной платой. Она то и дело отходила от контактов, отчего изображение на экране пропадало. Когда же я её вправлял рукой (при снятой крышке), изображение налаживалось. А находился телевизор в маминой комнате.
Как-то в 1995 году мама уехала в командировку. Мне уже стукнуло 18 лет. Я позвал в гости друга, симпатичного рослого парня, успешного среди слабого пола. Он в наглую привёл с собой подругу. Мы выпили втроём, потом я ушёл спать к себе, а они — в мамину комнату. Телевизор остался работать.
И вот у этого лампового чуда под названием "Электрон" в очередной раз отодвинулась от родного гнезда подлая лампа. Изображение пропало, а звук остался. Я заметил неполадку в щелку от приоткрытой двери. По привычке, но спьяну, я вошёл в мамину комнату, дабы вправить лампу на место (заднюю крышку с телевизора снял накануне).
А может, мною овладело любопытство? Уже не помню. То, что я увидел мельком — до сих пор в тайной картотеке моего мозга. Диван, успешный друг под одеялом, активно двигающийся и пыхтящий над своей дамой.
Всё это промелькнуло у меня в голове, пока заканчивалась первая серия "Рабыни Изауры".
А ночью, лёжа в постели, мы с Людмилой снова заговорили про маньяка.
— Не пойму я, — сказала Люда, положив голову мне на грудь, — и откуда только такие подонки берутся?
— Ты о чём? — удивился я, забыв наш недавний разговор.
— Ну, о маньяке этом. Ведь вот рос человек, воспитывался в какой-то семье, в школе ему про Ленина рассказывали, про идеалы социализма, а потом он вырос, и вдруг начал убивать. Отчего так?
Мила оторвала голову от моей груди и уставилась на меня. Лунный свет упал ей на взволнованное, такое же округлое, как Луна, личико. И в этом тусклом лучике, в ночном полумраке комнаты мне почудилась невероятная глубина зелени больших женских глаз.
— Не знаю. — Я повёл плечом. — Наверно, что-то перемкнуло в голове. А ещё, быть может, какое-то событие в детстве повлияло. Ну и наследственность. Вдруг у него родители — алкоголики.
— Да, таких тоже хватает, — согласилась Мила.
— Слушай, — оживился я, — а что за девушки-то погибли? Кто они? Тебе не рассказывали коллеги?
— Ну почему, рассказывали. — Люда немного отстранилась от меня и легла на спину, уставилась в потолок. — Первая жертва была студенткой второго курса мединститута. В последний раз её видели одну, в момент, когда она вышла из парадного входа главного корпуса. А дальше — всё, следы теряются! В общежитии, — она неместная, — её хватились не сразу, только на второй день. Следующая девушка вообще школьница, десятиклассница. Пропала поздно вечером, возвращаясь от подруги. Никто ничего не видел.
Люда сделала паузу, тяжело вздохнула. Я повернулся к ней и лёг набок, пристроил свою ладонь под голову. Мила продолжила, глядя в потолок:
— А третья жертва училась в ПТУ. Хотя была на хорошем счету, в комсомол недавно вступила. По вечерам на секцию плавания ходила, в бассейн. Возвращалась домой обычно по тёмному парку, вечером, после семи. В день убийства, видимо, тоже. Как ушла с тренировки, видели, а дальше — нет.
Тут Мила замолчала и повернулась ко мне. Она несколько раз моргнула. В лунном свете я различил длинные ресницы.
— И что ж ваши следователи, так никаких зацепок и не нашли? — такой родился у меня вопрос. — Нисколько не продвинулись?
— Увы, нет. Наш главный рвёт и мечет. Уже и с Горисполкома звонили. А у нас нет даже фоторобота предполагаемого преступника. Единственный плюс — все девушки перед исчезновением находились в одном и том же районе, Свердловском.
— Н-да, этого маловато. Ну ладно. Не бери в голову. Главное, тебя маньяк не тронет, ты же в милицейской форме ходишь.
— Да что меня? Я ведь за девушек переживаю. — Мила прижала руку к груди, словно у неё заболело сердце.
Я обнял Люду и погладил по спине.
— А хочешь, я побуду твоим маньяком? — вдруг вырвалось у меня. — Только необычным маньяком, ласковым и нежным, но чуточку напористым.
— Ну ты что! — улыбнулась Мила.
Так мне удалось сбросить некоторое напряжение. А вскоре мы отдались любовным ласкам. И мир перестал для нас существовать. Только я и она, только наши тела, только идеально гладкая кожа Милы, и единственный свидетель — Луна с недремлющим оком!
Перед тем как я познакомился с Милой, ночевал где придётся — на вокзале, в гостиницах, либо по возможности возвращался в своё время. Но однажды судьба, что называется, преподнесла мне подарок.
В солнечный летний денёк, терпимо жаркий, я прогуливался по городу, наслаждаясь видами Советской реальности. Внутри чувствовалось глубокое удовлетворение от недавно выпитого в гастрономе молочного коктейля.
И вот, когда я проходил мимо серой с окнами будки телефона-автомата, меня остановила симпатичная девушка с короткой стрижкой смолистых волос, с маленькой родинкой на щеке, девушка в белой блузке и длинной цветастой юбке.
— Извините, молодой человек, у вас не найдётся две копейки? Ну, парочка "двушек", чтобы позвонить? Могу обменять на "троячки".
Я пристально поглядел в её зелёные глаза и... Как будто посмотрел в глубины океана, наполненного сокровищами затонувшего корабля. У меня внутри, как это ни банально звучит, проскочила искра.
— Да, в общем, — протянул я, — наверно найдётся. Сейчас посмотрю!
И я принялся рыться в карманах.
Советская мелочь водилась в моих закромах постоянно. Перед каждым визитом в СССР я активно скупал по дешёвке у коллекционеров и пенсионеров сохранившиеся "совковые" деньги. Иногда я брал с собой раритеты, доставшиеся почти задаром, например, плёночные фотоаппараты или кассетные магнитофоны, и сдавал их здесь, в СССР, в комиссионку.
Так что мне удалось с лёгкостью отыскать две "двушки", и я с удовольствием вручил их глазастой брюнетке.
— Ой, спасибо, вы меня очень выручили! — Лучезарная улыбка сделала незнакомку ещё краше, и я совсем сдался.
Она протянула мне две монеты по три копейки, но я отказался.
— Нет-нет, что вы?! Спасибо, не надо.
И так слово за слово — мне удалось завязать с ней непринуждённый разговор. Мы познакомились. Потом она позвонила подруге из будки, после чего я вызвался проводить Милу до дома. И пригласил в кино. Вот так всё и закрутилось.
Ночью, лёжа в изнеможении на вершине блаженства, я в очередной раз вспомнил эти милые минуты знакомства. Меж тем, Мила, уткнувшись носиком мне в плечо, тихо засопела. А вскоре и я отключился.
— Россия, 2018 год
Утром я отправился домой, в своё время, в 2018 год.
Мне не терпелось узнать, что за маньяк объявился в мире прошлого. Не терпелось заглянуть в интернет и посмотреть, когда и как его должны поймать. Ведь вся информация давно рассекречена и выложена в сеть — о любом существовавшем в СССР серийном убийце.
Людмиле я сказал, что поехал на работу. Пообещал к вечеру вернуться. Кстати, по легенде моя работа — это секретная научная лаборатория. Распространяться о её местонахождении и о сути исследований строго запрещено! По крайней мере, Люда поверила в эту чушь. И слава богу!
До Кунгурских пещер я добрался примерно к десяти утра. Затем благополучно проник вместе с туристами в недра природного комплекса. В пятом гроте я по обычаю отстал от группы и затаился в кромешной тьме. Выждал пять минут, после чего покинул грот и выбрался наружу, прочь из пещер.
Так я оказался в своём времени.
Подобный механизм перемещения я открыл ещё пять лет назад — и совершенно случайно! Просто из любопытства остался в одном из гротов. В то время, в 2013 году, я как раз сблизился с бывшим однокашником, Дмитрием Кукарским. На свою беду я показал ему дорогу в Союз. Он решил изменить будущее СССР и пропал. А портал закрылся. Долгих пять лет я искал дорогу в прошлое. И вот, наконец, нашёл.
Но если тогда мы путешествовали с Димой в 1983 год, то теперь мне почему-то открылся мир 1988 года. Странно! В моём времени прошло пять лет, и в прошлом минуло пять лет. Магия какая-то! Может быть, проход открывался только раз в пять лет?
Подобные мысли одолевали меня каждый раз по пути домой. В этот раз я, вернувшись в свою пустую квартиру, не принял, как всегда, ванну, а сразу сел за стол и открыл ноутбук. Загрузив поисковик, я первым делом набрал строчку:
Маньяки СССР.
На первой позиции выпала ссылка на Википедию. Я кликнул по ней, и мне открылся список всех серийных убийц СССР по алфавиту. Этих подонков оказалось необычайно много — примерно около пятидесяти недочеловек! Надо же, а ведь Советские люди узнали о них, скорее всего, только после развала СССР!
Я прошёлся по некоторым тёмным личностям. Деяния части из них ужаснули до крайности. Например, оказалось, что "Казанский людоед" Суклетин вместе со своей запуганной сожительницей Мадиной разделывал несчастных жертв, как скотину, употреблял в пищу в виде борща и пельменей, да ещё и продавал "вырезку" соседям!
Попался и забавный момент. Выяснилось, что существовал такой маньяк по фамилии Нагиев. Он действовал по всему СССР. Даже убивал проводниц в поездах. Так вот, после поимки он сознался, что планировал убить Аллу Пугачёву! Вспомнив известного артиста Дмитрия Нагиева, я несколько раз улыбнулся. Тем более, что с фотографии серийного убийцы на меня посмотрел чем-то похожий на нашего артиста человек!
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
