Подарок

— А костюм чем не угодил? — удивился Игорь. — Сшит замечательно и очень хорошо на тебе смотрится.

— А ты попробуй носить юбку по морозу. Позвенишь кое-чем и сразу побежишь за брюками. А я в расчёте на брюки не обзавелась тёплым бельем. Хорошо, что почти не будем ходить по улице.

— Бельё купим, — пообещал он. — Вот поедем обратно и зайдём в магазин. Ну как я тебе?

— Расстегни нижнюю пуговицу на пиджаке, — посоветовала Ольга, — а лучше обе. Выглядишь классно, не хватает только наплечной кобуры с серьёзной пушкой.

— Рано мне такое носить, — отмахнулся он. — Могу ненароком что-нибудь себе отстрелить. Давай поторопимся, Виталий уже наверняка ждёт.

— У клиентов можем нарваться на неприятности, — предупредил Игорь телохранителя, когда спускались в лифте, — так что имей это в виду.

— Так едем же вроде к полицейской шишке? — удивился Сергей. — Какие там могут быть неприятности? Что-то не так с лечением или конфликт с хозяевами?

— С лечением всё в порядке, наезд может быть со стороны медиков. Клиента лечило не государство, а какая-то частная клиника.

— Не нравятся мне эти типы, — тихо сказал Сергей Игорю, когда возле подъезда клиента разминулись с тремя накачанными мужчинами, смерившими Ольгу откровенно оценивающими взглядами. — У одного проломлен нос, а у второго шрам на морде, по-моему, ножевой.

— Думаешь, группа поддержки? — спросила Ольга, услышавшая его слова. — Рожи у них действительно уголовные, но видеть засаду на каждом углу... Так недалеко до паранойи.

— В моей профессии лучше быть параноиком, чем лишиться клиента, — ответил телохранитель. — Если они не уйдут к концу лечения, я вызову подкрепление.

Дверь им открыла Ирина. Когда сняли верхнюю одежду, Ольга обратилась к хозяйке:

— Тапочки предложите или разуваться необязательно?

— Проходите так, — неприязненно сказала та. — Сегодня ковры убраны.

— Не ответите на вопрос? — спросила Ольга. — Вас ведь Ириной зовут? Так вот, Ирина, почему в вас столько яда и желчи по отношению к незнакомым людям? Я ведь не топталась по вашим мозолям, а вы сразу попёрли на меня буром. Не то чтобы это сильно меня задело, просто интересно.

— Не ваше дело! Пришли лечить, так лечите!

Все зашли в гостиную, из которой действительно исчез большой напольный ковёр.

— Подождите меня здесь, — сказала спутникам Ольга. — Вряд ли хозяйка будет вас развлекать или угостит чаем, так что придётся немного поскучать.

Она вместе с Ириной прошла в детскую, где, как и ожидала, увидела помимо клиента двух мужчин старше сорока лет. Игнорируя их, Ольга подошла к подростку, который сидел на кровати и испуганно смотрел на присутствующих.

— Тебя как зовут? — спросила она, садясь на стоявший рядом с кроватью стул. — В прошлый раз ты мне и не представился.

— Игорь, — ответил он, бросив быстрый взгляд на мать.

— С ума сойти! И ещё говорят, что это редкое имя. В последнее время возле меня не протолкнутся от Игорей. Как себя чувствуешь?

— Извините, девушка... — начал один из двух мужчин.

— Почему в комнате посторонние? — спросила Ольга. — По условиям лечения здесь не должно быть никого, кроме больного. Немедленно уйдите.

— Вы не очень вежливы! — заметил второй.

— А почему я должна быть с вами вежливой? Вы мешаете лечить больного, встреваете в наш разговор и при этом даже не представились. Для разговоров с вами у меня нет ни времени, ни желания. Так вы уйдёте?

— В отличие от вас, это дипломированные врачи, — процедила Ирина. — Здесь они по моей просьбе и никуда не уйдут!

— Я, к вашему сведению, тоже дипломированная! — рассмеялась Ольга. — Ну что же, если не уйдут они, уйду я, а вашего сына пусть лечат дипломированные. Может быть, после моего лечения у них что-нибудь и получится!

Она встала и пошла к выходу, но один из мужчин перегородил дорогу.

— Вы можете задержаться на минуту и меня выслушать?

— Говорите, минута пошла.

— Я представитель частной клиники. Не знаю, что предложил ваш работодатель, но мы можем дать больше. И вам не придётся разъезжать по квартирам. Будете работать в клинике под присмотром наших специалистов, которые изучат ваши методы лечения. Вы сможете помочь не единицам, а очень многим!

— Не интересует, — ответила Ольга. — Я довольна своими гонорарами, по больным меня возят, а мои методы пытались изучать достаточно грамотные люди. Не получилось у них, не получится и у вас. Освободите проход!

— У вас есть долг перед государством, нельзя быть такой эгоисткой!

— А под государством вы понимаете себя? Это ничего, что у вас частная фирма? Последний раз прошу уйти от двери!

— Мы ведь можем обратиться к вашим родителям, — сказал второй. — Вы несовершеннолетняя и не имеете права в решении очень многих вопросов. А если и они заартачатся, есть и другие способы решения. Только они вам не понравятся.

— Мне в вас вообще ничего не нравится, — сообщила ему Ольга. — Не так давно Басманный суд признал меня полностью дееспособной, так что можете не искать моих родителей. Так вы не уйдёте? Тем хуже для вас.

Пройдя мимо испуганной хозяйки и согнувшегося калачиком мужчины, она вышла в гостиную и увидела через дверь в прихожую раздевающегося генерала.

— Ребята, собирайтесь, уходим! — громко сказала Ольга. — Нам здесь не рады, к тому же клиенты нарушили условия проведения лечения.

— Что здесь происходит? — спросил генерал, заходя в гостиную. — Ирина, где тапочки? И почему убрали ковры? Здравствуйте, Ольга. Остальных ваших спутников, к сожалению, не знаю.

— Ковры убрали из-за того, что здесь слишком много гостей, — ответила за Ирину Ольга. — На всех не хватит тапочек. И в детской толпа то ли врачей, то ли мафиози. Склоняюсь ко второму, так как их лечения не видела, а вот методы убеждения несогласных наблюдала.

— Так! — генерал подошёл к детской и распахнул дверь. — Ирина, объяснись.

— Это врачи!

— А я тебе что говорил?

— Это мой дом!

— Вот как ты заговорила! Очевидно, и внезапный ложный вызов в министерство дело твоих рук. Кого из своих хахалей привлекла? Молчишь? Всё равно узнаю, будет только хуже, причём и для него, и для тебя. В этом месяце денег не дам. Всё, лавочка прикрывается. Умеришь аппетиты и обойдёшься своей зарплатой. Если эти господа не покинут квартиру в течение трёх минут, придётся сидеть на зарплате и дальше. Я так и думал, что ты меня поймёшь. И ещё, господа! Это не ваши лбы отираются у нашего подъезда? При одном только взгляде на их рожи рука сразу тянется к телефону вызвать наряд. Я пока воздержался, но если вы не уберётесь в течение десяти минут, позвоню. Наверняка у тех мальчиков очень богатая биография, и я не думаю, что связь с ними украсит вашу клинику и добавит клиентов. Делайте выводы и поспешите. А тебя, дочь, я не держу. Для лечения ты не нужна, а разбираться с тобой при посторонних... Извините меня, Ольга, — сказал генерал, когда его дочь покинула квартиру следом за медиками. — Я представляю, насколько неприятным может быть такое отношение. Я в прошлый раз так и не представился, позвольте сделать это сейчас. Дмитрий Алексеевич. После вашего лечения Игорю стало намного лучше. Ирина вызвала врачей, которые осмотрели внука и взяли анализы. Они в растерянности и ничего не понимают. Причины болезни остались, а вот симптомы исчезли. Им непонятно, из-за чего у Игоря нормально свёртывается кровь, хотя нет необходимого для этого белка. Какой-то там глобулин, я не запомнил. Вы не сможете объяснить, что сделали?

— Я, Дмитрий Алексеевич, не врач, а целитель. Не знаю почему, но находящиеся рядом со мной люди выздоравливают от самых разных болезней. Только для этого мне нужно относиться к пациенту без неприязни. Если я испытываю к нему положительные эмоции, лечение ускоряется. Очевидно, в организме человека есть какой-то другой механизм, обеспечивающий эту свёртываемость, и я своим лечением его задействовала. Сегодня я ещё посижу с вашим внуком, чтобы это закрепить. Если не будет ухудшения, его могут исследовать медики. Может, найдут лекарство, которое поможет тысячам. Только советую для этого государственное, а не частное учреждение.

— Как я могу с вами расплатиться?

— Лично мне вы ничего не должны. Работу заказывал Рогожин, он же её оплачивает. Вы должны понимать, что попали в его список не из-за денег, которых с вас берут очень немного.

— Да, по нынешним временам сумма смехотворная, особенно учитывая результаты лечения. Если ему не нужны мои деньги, нетрудно сделать вывод, что нужен я сам.

— Совершенно верно. Он недавно прочёл мне целую лекцию о пользе связей.

— В этом он прав. Связи очень важны, особенно в нашей стране. Я умею ценить услуги и готов их оказывать в свою очередь, тем более что на фоне многих воротил нашего бизнеса ваш шеф выглядит идеалом чистоты. Но и я не на всё смогу закрыть глаза.

— Я думаю, что Рогожин не станет обращаться с такими делами. Ладно, время идёт, а мне ещё нужно успеть подать заявление в загс, поэтому давайте займёмся вашим внуком.

Она уже закончила лечение и прощалась с генералом, когда позвонил Рогожин.

— Ольга, вы где? — раздался из трубки его голос. — Выезжаете? Скажите Геннадию, пусть гонит к Дворцу Бракосочетания "Грибоедовский". Они закрываются в половине шестого, и если хотите успеть, поторопитесь. Я сейчас там и могу задержать нужного человека, но ненадолго.

Они приехали к закрытию, поэтому в пожарном порядке заполнили бланки заявлений, пока обслуживавшая их женщина снимала ксерокопии нужных документов.

— Будем играть свадьбу? — спросил Валерий Сергеевич. — Могу помочь организовать.

— Думаю, что обойдёмся, — ответила Ольга. — Свадьба без друзей и родственников то же самое, что брачное ложе без невесты. Когда-нибудь сыграем её задним числом.

— Как хотите, — согласился Валерий Сергеевич. — Я уже кое с кем здесь говорил. Сошлись на том, что вам дают три дня на размышления, после чего проведут регистрацию. Я побуду это время в Москве, а потом слетаю на Урал. Не все дела можно переложить на подчинённых, иногда приходится работать самому. Свидетелей нашёл. У дочери есть хороший друг, и они не откажут мне в этой малости. Может быть, посмотрят на вас и узаконят свои отношения.

— Надолго уезжаете, если не секрет? — спросил Игорь.

— Пока планирую на неделю, а там как получится.

— Скоро ты опять будешь моим! — сказала Ольга, готовя себе в спальне место для медитации. — Муж — это звучит!

— А то я и так не твой! — он сгрёб её в охапку и начал целовать.

— Пусти! Ты меня заведёшь, и прощай медитация.

— Так ты определилась, чем займёшься?

— Начну с кундалини. Мне нужно срочно открыть высшие чакры, а это, на мой взгляд, самый быстрый путь.

— А для чего у стенки?

— Спина должна быть прямая, — объяснила Ольга. — Мне кажется, что проще это обеспечить, прислонившись к стене. Для этого в шатре у шамана специально вкапывали небольшой столбик. Я тогда гадала, для чего он нужен деду.

— Неужели для опоры?

— А ты попробуй несколько часов держать спину прямой и при этом не напрягать мышцы и ни на что не опираться.

— Тогда я пойду за комп. Сколько тебе нужно времени?

— Часа полтора-два, трудно сказать.

Телефонный звонок Сажина разрушил планы на вечер.

— Надо было отключить мобильный, — недовольно сказала Ольга, беря телефон из рук Игоря. — Кто звонит?

— Наш майор. Что-то у них случилось.

— Здравствуйте, Игорь Васильевич! — сказала она в трубку. — Что случилось?

Некоторое время Ольга молча слушала, что говорили, потом чертыхнулась и принялась собираться.

— Одевайся! — сказала она Игорю. — В ДТП сильно пострадал сын одного генерала с очень большими звёздами. Фишка в том, что этот генерал старый друг отца Сажина. Их семьи дружат лет двадцать. Пострадавший тоже служит, но в чине майора. Пять часов назад его машину протаранил какой-то кретин. Состояние очень тяжёлое, грудь смяло, много внутренних кровотечений. Он жив, но жизнь поддерживают только аппаратно. Стоит всё выключить — и финита. Пока надеялись, Сажин меня не беспокоил, но теперь родственникам сказали, что надежды нет.

— И много родственников?

— В Москве, кроме стариков, его жена и двое детей.

— И как ты думаешь вытаскивать его после двух больных? Рогожин в курсе?

— Звонил он Рогожину. Шеф не возражает, но оставил решение за нами. А как лечить... Что-нибудь придумаем, постараюсь не надорваться. Предупреди Сергея, пусть собирается. Они минут через двадцать пришлют машину.

— Оля, я за тебя боюсь!

— Ты вот что запомни. Если мне вдруг станет плохо, должны помочь уколы глюкозы внутривенно и кислород. Но постараюсь до этого не доводить. Иди к Сергею, времени почти не осталось.

За ними приехал сам Сажин.

— Здравствуйте, ребята! Садитесь быстрее, ради бога! Пётр, ставь мигалку!

Водитель закрепил на крыше красный проблесковый маячок, включил сирену и погнал машину путаным маршрутом, распугивая прохожих и заставляя прижиматься к обочине другие автомобили.

— Сейчас будем на месте, здесь недалеко, — сказал Игорь Васильевич. — Слава богу, такое время, что хоть как-то можно проехать, иначе пешком к вам прибежал бы, честное слово! Слава едва жив, у него сейчас всё искусственное: и сердце, и лёгкие, и ещё бог весть что. Я позвонил бы раньше, но его отец и слышать не хотел ни о каких целителях, пока врачи не сказали, что нет надежды.

— Постараюсь сделать всё возможное, — сказала Ольга. — По закону подлости у меня сегодня были два больных и оба страдали не насморком. Поэтому трудно сказать, насколько меня хватит. И имейте в виду, что в палату я иду с Игорем. Если мне станет плохо, он знает, что делать.

Машина въехала на территорию лечебного центра, сбавила скорость и по пандусу подкатила к большим двустворчатым стеклянным дверям. Им пришлось надеть халаты и маски, и Ольга тщательно вымыла руки, после чего бегом добрались до палаты, возле которой стояли в обнимку пожилой мужчина в генеральской форме и молодая симпатичная женщина с заплаканным лицом. Кроме облепленного шлангами и проводами больного, в палате находились двое: медсестра и врач, которые следили за показанием приборов и время от времени что-то меняли в аппаратах системы жизнеобеспечения.

Не говоря ни слова, Сажин завёл Славиных и предупредил попытку врача их выдворить.

— Сядь рядом с медсестрой, — сказала Ольга Игорю, — и попроси подготовить всё, что может потребоваться. И попрошу никого мне не мешать.

Она взяла единственный свободный стул, перенесла его к пострадавшему и наклонилась над ним, осторожно обняв руками, чтобы не касаться закреплённой на нём техники, чем вызвала ещё один взрыв негодования со стороны врача.

— Девушка, — сказал медсестре Игорь. — Сейчас может потребоваться внутривенное вливание глюкозы и кислород. Не больному и не мне, а этой девушке. Она уже вытянула двух тяжёлых больных и может надорваться на третьем. Подготовьте, пожалуйста, всё необходимое.

— Я не могу отвлекаться, — ответила медсестра, — но сейчас позвоню.