Смерть Шепарда

Офицеры Почетного Траурного караула встали возле капсулы. Лиара, поддерживаемая Мирандой и Орианой, подошла и закрыла створки, защелкнув замки. Военнослужащие взяли под козырек, отдавая последние почести капитану вооруженных сил Альянса Систем, ставшему давным давно больше чем средним офицером. Миранда и Ориана помогли Лиаре отойти от капсулы, давая возможность офицерам приступить к погребению. Под звуки траурного марша заструились белые ленты, на которые легла снятая с постамента закрытая навечно капсула. Она зависла над зевом могилы и в этот момент над парком появилась "Нормандия". Фрегат накрыл собой, своей тенью, место погребения капитана, и в его корабельном днище открылись люки, давая возможность обоим "Таниксам" занять боевое положение. Открылись люки на бортах и спине фрегата. Зенитно-лазерные комплексы вместе с артиллерийскими, ракетными и торпедными комплексами встали на боевой взвод. Едва капсула своим нижним краем сравнялась с урезом могилы, раздался первый залп. И одновременно включилась главная корабельная сирена. Капсула достигла середины глубины ямы и грохнул второй залп. Сирена продолжала звучать. Вот ленты ослабли — капсула легла на дно и небо над парком разорвал третий залп, сопровождаемый низким рыком плачущей сирены. Плачущей, потому что плакал... корабль. Плакал, понимая, что теперь капитан Джон Шепард уже не взойдет на его борт... Никогда... Навсегда оставшись в нем самом и... рядом с ним. Став навсегда его частью, частью его души. Души фрегата "Нормандия". Души его дома, его обители...

Фрегат выключил сирену, убрал под броню оружие, но остался висеть над местом упокоения своего капитана. К могиле подошла Лиара, взяла с холма горсть почвы и, стараясь сохранить равновесие, бросила землю в зев могилы. За ней бросили свои горсти Миранда и Ориана. После них — все их дочери и внучки. А потом... потом началось воздвижение небольшого кургана... кургана благодарной памяти человеку, при жизни ставшему галактической легендой, вошедшему не просто в историю — в культуру и память сотен рас Галактики Млечный Путь.

Несколько часов шел поток желавших отдать последние почести капитану Шепарду. И все это время фрегат висел недвижимо, охраняя своего капитана. Он висел над парком до самого конца церемонии, когда парк опустел и рядом с холмом встала хрупкая фигурка Касуми Гото.

Японка, в которой никто не мог узнать лучшего вора Галактики, дрожащими губами, шепотом читала уже полный вариант прощальной молитвы. На японском, галакслингве и английском. Читала, глотая слезы и не обращая внимания на сбившийся на спину капюшон. Читала, испытывая сильное желание упасть и обнять курган своими раскинутыми в стороны руками. Обнять, потому что все это время она, Касуми Гото, любила своего капитана. Любила человека, подарившего ей последнее, что осталось от ее возлюбленного, давшего ей возможность построить ее жизнь по ее собственному разумению, ни разу не попросившему что-либо достать... для него лично. Подарившего ей... вынужденной оставаться одинокой... счастье знать, что у нее, Касуми, маленькой и хрупкой японки, есть родной большой и сильный фрегат, есть большая и дружная семья, для членов которой она уже давно не воровка. Касуми плакала беззвучно, не желая нарушать звенящую тишину этого места. Зная, что команда и экипаж фрегата видят ее и... охраняют ее... охраняют, давая возможность провести с ее капитаном эти минуты...

Не вытирая слез, Касуми скользнула рукой по комбинезону и достала букет роз. Цветы легли на холм сверху очень многих простых букетов. Их красные бутоны сияли как красные капли крови... Крови сердца Касуми, предельно благодарной Шепарду за то, что он смог убедить ее в том, в чем она боялась убедить себя сама. Она, Касуми Гото — не воровка, не преступница, не злодей, не асоциальный элемент. Она просто выполняет свою функцию, заставляет совершенствовать системы охраны и защиты материальных и духовных ценностей, охраны и защиты информации. Да, пусть и таким способом, но заставляет, поскольку заставить — иногда легче, чем тратить годы на убеждение. Иногда — эффективнее.

Что стоит общество, неспособное защитить от кражи те ценности, что были присвоены Донованом Хоком для своего личного хранилища? А вот человек, оказавшийся способным вернуть обществу эти культурные ценности, ввести их снова в общественный оборот... стоит... очень дорого. Пусть даже его, возвратившего, и считают вором... Тогда охранников музеев и культурных центров, допустивших успех краж, совершенных Донованом Хоком или в его интересах следует наказывать как пособников преступлений против культуры. А их просто посчитали... не справившимися со своими обязанностями. Мягко пожурили и отпустили...

Касуми долго безмолвно стояла у холма. Начинался дождь. Обычный, земной дождь. И японка, ощущая, как струи воды омывают ее лицо, опухшее от слез и рыданий, думала о том, что даже Земля, ее природа плачут, отдавая последние почести человеку, защитившему их от гибели, от сиротства, от массового, беспощадного убийства ее, Земли, разумных детей.

Касуми очнулась, надвинула капюшон и медленно, пятясь, отошла от холма. Приложив руку к груди, там, где стучало раненой птицей ее благодарное, исполненное любви и уважения к капитану, сердце, она склонилась перед местом последнего успокоения в глубоком поклоне. А потом медленно выпрямилась, развернулась и... растворилась в струях дождя.

Спустя несколько минут фрегат дал короткую сирену и взял курс на площадку космодрома, в ангар, ставший его постоянным местом пребывания.

Лиара очнувшись от размышлений, взглянула в окно квартиры, столь тихой и пустой, что каждая минута пребывания здесь, где все напоминало о ее Джоне, была сейчас для нее невероятно тяжела, отошла от окна, подойдя к столу, к своему рабочему столу в своем кабинете и попросила Сюзанну склониться к ней. Одними губами азари произнесла несколько фраз, общий смысл которых сводился к тому, что со смертью Шепарда ушла целая эпоха. И она, Лиара Т Сони Шепард отчетливо видит: уйдут последние нормандовцы и вся их эпопея станет окончательно достоянием истории, ведь в мирное время нет необходимости подвергать себя ежеминутно таким опасностям и таким нагрузкам, которые они, члены команды и экипажа Нормандии, выносили на протяжении недель и месяцев.

Сюзанна кивнула, не желая спорить с вдовой. Она единственная из всех, отдавших капитану Джону Шепарду последние почести, знала, что на Тессии, в рабочем кабинете Главы Союза информационных брокеров, на инструментроне на рабочем столе Лиару ожидает приглашение посетить одну из отдаленных звездных систем. А чтобы Серый Посредник не посчитала это чьей-то глупой шуткой, во второй части послания содержалось вложение — объемное изображение Явика, Инеллы и их троих детей — двух девочек и мальчика. Это изображение, как и координаты системы, было закодировано старым секретным идентификатором, который использовала Лиара при подготовке восьмитомника истории рас Млечного Пути. О нем кроме Лиары знали только Сюзанна и Явик.

И теперь капитан "Нормандии" ждала, когда Лиара ознакомится с сообщением от предмета своей давней научной страсти, взойдет на борт прибывшего с Цитадели фрегата и скажет своим четким и звучным голосом, куда кораблю следует лететь.

Через два месяца фрегат ""Нормандия"" прибыл на Тессию. Лиара Т Сони-Шепард взошла на борт, привычно заняла место второго пилота и положила перед Сюзанной знакомый киборгу вызов-приглашение. В финальной части сообщения стояло пришедшее только вчера дополнение — подтверждение ожидания и готовности принять фрегат. А внизу стояли две подписи — Явик и Инелла.