| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Доброе, Осип Михайлович. — Кивнул я. — А что, давно лежу?
— Две недели с лишком, дорогой мой. — Развел руками врач. — Если быть точным, то восемнадцать дней.
— Ого... рекорд, похоже... — Вздохнул я. Огляделся, насколько позволяло положение, и цокнул языком. В моей маленькой палате оказалось аж восемь человек. — Откуда столько людей? Война, что ли началась?
— Не война. — Помрачнел Нулин и, глянув на меня, тускло договорил. — Боярский мятеж. В городе идут бои.
Глава 7. Лечить, не залечить
Сказал, как пыльным мешком ударил. Рука сама схватилась за запястье, где обычно болтался браслет и, не обнаружив его, безвольно упала на простыню. Опа... а когда меня развязать успели? Я мотнул головой, отгоняя непрошенные мысли, и взглянул на смотрящего куда-то в сторону Нулина. Кашлянул и, полковой врач, явно отвлекшись от своих мыслей, тут же встрепенулся, а поймав мой выразительный взгляд, брошенный на его руку, покачал головой.
— Связи нет, Кирилл Николаевич. Не знаю, как это возможно, но почти вся городская сеть блокирована. Работает только "короткая" и радио. Но у нас, сами понимаете, с радиоприемниками худо. Да и "короткая" больше чем на три-четыре версты не бьет. Так-то.
— Мне нужно связаться с моими. Неужели вообще нет никакой возможности? — Осведомился я.
— Сожалею. Вестовые мне не подчиняются. Впрочем, послезавтра я собираюсь вас выписать, так что...
— Осип Михайлович, я вас очень прошу... понимаю, что многое не в ваших силах, и все же... Попытайтесь найти какой-нибудь способ связаться с Бестужевыми или Посадской. На худой конец, с Громовыми. Я в долгу не останусь. — Я глянул в глаза майора и понял, что последнее сказал зря. Нескладный, сутулый доктор, вдруг выпрямился, словно метр проглотил.
— Кирилл Николаевич, я, разумеется, постараюсь вам помочь, тем более, что в вашем столь долгом нахождении здесь, есть и моя вина. Но прошу впредь...
— Извините, Осип Михайлович, это от волнения. — Перебил его я.
— Хорошо, Кирилл. Я вас понимаю... постараюсь сделать все, что в моих силах. — Доктор сухо кивнул и уже собрался отойти к другому пациенту...
— Осип Михайлович, а о какой вине вы говорили? — Спросил я, и майор чуть смутился.
— Видите ли, мы с Вячеславом Еремеевичем, после того злосчастного случая на дуэли с Разумовским, решили, что кто-то объявил на вас охоту. Ну, понимаете, сначала бретер, потом этот... с артефактом. В общем, когда вас доставили в наш госпиталь, мы скрыли место вашего нахождения. Офицеры полка пошли навстречу, с пониманием отнеслись к нашей просьбе. Мы же не знали, кто для вас друг, а кто враг... Вот и... Потом уже, хотели перевезти вас в клинику батюшки Вячеслава Еремеевича, но, буквально в тот же час, полк был поднят по тревоге, и началось все это... Извините, Кирилл, рад бы поговорить с вами подольше, но мне надо идти... — Скомкано завершил свой рассказ Нулин. Ему явно было не по себе. Понимаю. Но и винить мне его не за что. В конце концов, со своей точки зрения, Осип Михайлович действовал в точном соответствии с клятвой, обязавшей его заботиться о жизни пациента, любыми доступными способами, и защищать его жизнь от ЛЮБОЙ угрозы, пока тот находится на его попечении.
— Конечно, Осип Михайлович. — Кивнул я. — Я все понимаю, и не могу быть в претензии. Благодарю вас за помощь. Но... могу я рассчитывать на беседу, когда ваше дежурство закончится?
— Разумеется, Кирилл. — Облегченно кивнул врач и исчез из поля моего зрения...
Дела-а. Значит, если я правильно понимаю, ни одна живая душа сейчас даже не подозревает, где я нахожусь. В полковой госпиталь посторонних не пускают, это точно... Но... какого черта?! Что за мятеж? И почему боярский?! А Ольга? Что с ней?
Почувствовав, как вокруг меня вздымается на дыбы Эфир, я спохватился и постарался успокоиться. Так. Мне нужно выбираться отсюда, и как можно быстрее. Узнать, что происходит в городе, я могу у любого из соседей, но для этого, нужно, во-первых, избавиться от остатков фиксаторов, не дающих мне даже с боку на бок перевернуться, а во-вторых... ускорить восстановление. Точнее, наоборот. Сначала восстановление, потом освобождение от фиксаторов и беседа с соседями. На закуску, обещанный разговор с Нулиным. Моя одежда с экипировкой должна быть где-то у доктора. А там, между прочим, и рюгеры имеются. Пусть дуэль была чисто силовой, но собираться на бой и забыть о страховке?! Не-эт, до такого маразма я еще не дошел. Хотя, с другой стороны, черта с два та страховка мне помогла... Но, кто ж мог подумать, что этот ушлепок воспользуется артефактом, да еще таким мощным?!
Если бы не он, я бы сейчас мог быть рядом с Ольгой, а так, валяюсь здесь, как мешок с дерьмом, пока невеста... а ведь есть еще и близняшки, за которых я тоже несу ответственность, и Елизавета с которой так толком и не успел познакомиться, но которая тоже находится под моей защитой. Леонид, в конце концов! Арргх!
Спокойствие, только спокойствие. Эфирным штормом делу не поможешь. Сосредоточиться... нужно сосредоточиться и начинать форсированное восстановление... дыхание... сердцебиение... отсчет...
Медленно-медленно, я погрузился в транс и, выровняв дыхание под мерный мысленный счет, начал "уходить на глубину". Этакая форма самогипноза...
Эфир заполнил тело теплом, окружил непроницаемым коконом и закачал на волнах спокойствия и силы. Я чуть ли не ушами слышал, как со щелчком встают на место регенерировавшие позвонки, легкой щекоткой отозвалась окончательная регенерация почек... в мышцы потек Эфир, заскользил по костям и связками, заструился в крови, пробежал по нервным узлам... готово.
Когда я открыл глаза, за окном уже сгущались сумерки, а количество аппаратуры рядом со мной удвоилось. Тут же нашлась "утренняя" медсестра и задумчиво изучающий показания артефактов, незнакомый врач.
— Добрый вечер, господа. — Проговорил я. Легкий посыл оборвал остатки фиксаторов и я, наконец, смог вволю, до хруста в костях, потянуться. В теле поселилась сумасшедшая легкость, а общее состояние было таким, что хотелось срочно куда-то бежать и что-то делать. Вот сейчас, немедленно! Хм... А это мысль! — Прошу прощения, я оставлю вас на минуту.
И, не дожидаясь, пока медсестра с врачом выйдут из ступора, легко взметнувшись над койкой, рванул к двери рядом со входом в палату. То что надо!
Отжурчав и умывшись, я облегченно вздохнул и вернулся в палату, по которой уже разъяренным тигром метался Осип Михайлович.
— Кирилл! Вы с ума сошли?! Кто вам позволил покидать кровать? — Возмущенно зашипел майор, старательно пытаясь не зашуметь, чтобы не разбудить спящих раненых.
— Тише, тише, уважаемый Осип Михайлович. — Прошептал я. — Не волнуйтесь, со мной уже все в порядке. И ручаюсь, вон в тех распечатках в руках вашего коллеги, написано тоже самое.
— Мальчишка! Глупец! — Пыхтя как паровоз, Нулин, все-таки, вырвал бумаги из рук прикинувшегося ветошью перед гневом начальства, врача и принялся судорожно перебирать еле слышно шуршащие листы... Медленнее-медленнее. Остановился, начал перелистывать заново. Снова остановился... поднял на меня взгляд. Диагносты сорвались с его рук, пулеметной очередью. А через минуту изучения результата, майор медслужбы устало потер глаза.
— Кирилл, как вы можете это объяснить? И вообще, можете ли?
— Осип Михайлович, ну я же мастер Эфира. Неужели вы думаете, что я мог пройти мимо одного из немногих полезных приложений моих невеликих сил? — Вздохнул я, разводя руками. Лукавлю, конечно. С кем другим, я бы ни за что не решился на подобные эксперименты, не врач все же... Но вот собственное тело, совсем иной коленкор. Я еще Там лечил свои растяжения и вывихи, просто ощущая "неправильность" в пораженных местах. На большее меня не хватало. Разве что, царапины затянуть, да и то, небольшие и одну-две, не больше. А Здесь...
— Сумасшедший. — Вглядевшись в мое лицо и, не обнаружив ни следа раскаянья, со вздохом выдал Нулин и махнул рукой... но тут же построжел. — Черт с вами, Кирилл. Но учтите, раньше утра я вас "на волю" не выпущу. А сейчас... Галенька, у нас найдется чем накормить этого торопыгу? Сообразно его физическому состоянию, разумеется...
— Я принесу. — Тихо пролепетала медсестра, явно еще не отошедшая от проявления начальственного гнева.
— Лучше проводите к кухне Кирилла Николаевича. — Покачал головой Нулин. — Заодно расскажете ему новости... да и отдохнете чуток. А Олег Вениаминович пока побудет за дежурного.
Второй врач с готовностью кивнул, и Галина уже было выдвинулась к выходу из палаты, но глянула на меня, ойкнула и, прошептав, что она мигом, и буквально через секундочку будет здесь, исчезла за дверью.
— Что это она? — Не понял я.
— А вы на себя взгляните, Кирилл. — Усмехнулся, собравшийся было покинуть палату следом за медсестрой, Нулин. Я перевел взгляд на собственное тело и... покраснел. Ну, действительно, кто будет заморачиваться, одевая лежачего больного? А простыню, которой был прикрыт, я, кажется, потерял, возвращаясь из туалета. То-то, медсестра, все время нашей короткой беседы с майором, так старательно рассматривала потолок...
Подложил все-таки подляну добрый доктор Нулин... Бульон. Куриный. И плевать, что желудок у меня уже в полном порядке! Я взглянул на Галину, но девушка только сурово поджала губы и отрицательно покачала головой. Понятно. Кормить котлетами меня не будут. А они па-ахнут... Гадство!
Вздохнув, влил в себя порцию бульона, а следом в желудок отправился сладкий чай, по цвету больше похожий на слабо подкрашенную воду. Одно название, а не чай, в общем. Ладно... что я, в больницах да госпиталях не бывал? И на том спасибо.
Пока добирались до кухни, и я... питался, а также на обратном пути в палату, все пытался узнать у Галины, как обстоят дела в городе, но безуспешно. Галя знала только, что весь наемный персонал полка, в первый же день эвакуировали за Можайск, и ее родителей тоже. А сама она осталась в госпитале... но это еще ничего. А вообще, из города по шоссе, то и дело идут машины с уезжающими. Их, вроде бы, никто не трогает... но вот если попадаются авто с боярскими госзнаками, их обязательно досматривают на постах. Некоторых и задерживают...
Кто досматривает, кого задерживают, кого пропускают, Галя тоже не смогла сказать, отчего мое настроение, еще недавно пребывавшее на отметке "положительное, готов к труду и битию", медленно поползло вниз. Если мятеж боярский, и какие-то молодчики задерживают боярские же автомобили... это о чем может говорить? Да о чем угодно.
Кто поднял мятеж, против кого. На чьей стороне Бестужевы? Что творится в боярском городке и существует ли он до сих пор, или, может, его уже давно раскатали по бревнышку? Например, та же гвардия? А что, не зря же зимние квартиры Преображенского полка расположены чуть ли не в зоне прямой видимости городских боярских усадеб? Нет, нужно срочно поговорить с Нулиным, он обещал. И выбираться отсюда. До утра я от неопределенности просто на стену полезу, это точно. Транспорт? Да черт с ним! Надо будет, под разгоном, за полтора часа до городка доберусь.
О, а вот и доктор, как по заказу... и судя по отсутствующему халату, дежурство у него закончилось. А значит, пора исполнять утреннее обещание...
Глава 8. Мы делили апельсин
Разговор с докторомайором получился коротким и малоинформативным. По крайней мере в части тех вопросов, что интересовали меня в первую очередь. Да, в городе, действительно, мятеж. На подавление брошены все части расположенные в двухчасовой зоне, бояре участвуют в восстании отнюдь не все, но отделить "агнцев от козлищ" удается не всегда. К тому же, кое-кто из них, под шумок, начал сводить счеты с давними врагами и недоброжелателями, так что, каша в городе заварилась, та еще. А помимо самих именитых, в боях на их стороне участвуют отряды наемников, некоторые из них, также, кстати, как и часть боярских дружинников, вооружены тактическими комплексами, как легкими, так и тяжелыми. Вот тут я напрягся. На память тут же пришли "Гончие" и "Северная Звезда" и подвалы их баз... Ой-ей-ей. А не об этом ли предупреждал дедушка Скуратов-Бельский, а? Стоп. Отставить. Не сейчас.
Результат нашей беседы был очевиден. Нулин уперся и ни в какую не желал выпускать меня до наступления утра, точнее, до завершения утреннего обхода и подписания соответствующих документов.
— Осип Михайлович, но ведь я не служу в вашем полку... — Пытался я убедить врача, но тот только набычился и недовольно сопел. Порядок, есть порядок, видите ли.
— Сбегу. — В конце концов заявил я. Нулин было приподнял бровь, изображая недоверчивое и безмолвное: "Ну-ну", и я покачал головой. — Поймите, Осип Михайлович, у меня есть обязанности, которые я должен исполнить. На моей шее четыре ученицы. Все они из боярских семей. Одна из них, моя невеста... Так что, давайте решать вопрос сейчас. Я и так пропустил почти три недели, за которые с ними могло произойти все, что угодно.
— Кирилл, пойми и ты меня! Завтра утром должен явиться полковник с заместителем. Заместитель его, по особой части, понимаешь? Они должны с тобой поговорить.
— Ага, а потом запрут "на всякий случай". — Мотнул я головой. — И хорошо еще, если в палате, а не на "губе". И когда я доберусь до своих?
— Черт с тобой. Держи. — После недолгого размышления, Нулин сунул мне в руку ключ. Кажется, ему просто надоело спорить. — Хранилище за дверью дежурного по первому этажу. Двенадцатый бокс — твой. Когда заберешь свои вещи, ключ оставь на стойке. И... подбери себе какую-нибудь рубашку. Джинсы-то, помню, в порядке. Куртку ты в Манеже снимал, а вот рубашка и свитер... в хлам. Выкинули мы их, как только от твоего мяса отодрали.
— Спасибо. А оружие? — С облегченным вздохом поинтересовался я.
— Хм... там же. Внизу лежит твой рюкзак, в нем твои стволы и ножи эти страхолюдные. И Кирилл... будь осторожнее. Против ТТК никакой пистолет не поможет, ты же понимаешь?
— Понимаю. Буду. Спасибо, Осип Михайлович, и вам и Вячеславу. — Кивнул я, поднимаясь со стула в ординаторской, где мы устроились для разговора. Я уже дошел до двери, когда меня догнал глухой голос врача.
— Нет больше Славы, Кирилл. Сгорел в бронеходе на второй день этой свистопляски. Три тяжелых ТК ушатал, а четвертый их запалил. Всем экипажем в дым ушли... — Я обернулся к Нулину, но тот только рукой махнул. Иди, мол.
Вот так. Балагур и весельчак... Эх, Слава-Слава... что ж ты так?
Медленно выдохнув, я молча кивнул уже отвернувшемуся майору, и побрел в сторону стойки дежурного. Сколько раз, я вот так уходил из госпиталя... из палатки комполка, Там, каждый раз унося с собой эту пустоту. Вот был человек, сидел рядом с тобой за столом и в засаде, разговаривал, шутил и смеялся, спорил, или молчал, дожидаясь сигнала к атаке, выцеливая противника... а потом, вдруг: "сожалеем, раны несовместимые с жизнью"... "извини, лейтенант, взрыв фугаса"... "остался прикрывать отход"... Мы, дети войны, а война жрет своих детей, да... Но каждый раз одно и то же. И каждый раз, словно кусок жизни вырвали, с кровью, с мясом. И никогда не знаешь, что лучше, быть сожранным этой стервой разом, или вот так, по чуть-чуть... кивая в ответ на сухие объяснения замотанных врачей, или устало-деловитые слова командира, выправляя похоронки или снимая берет, под холостые выстрелы салюта у свежего холмика земли...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
